Месть альфы

Глава 1

Милада очнулась только тогда, когда её шлёпнули по щекам. Боль разлилась — колющая и горячая. Но лишь в этот момент она смогла хоть что-то понять. От яркого света из глаз брызнули слёзы, а в желудке бурлило, словно она проглотила бурю.

— Пора приходить в себя, гражданочка!

Громкий, ужасный бас мужчины пугал. Милада часто моргала, сжавшись на маленьком стуле, и ощутила стиснутые наручниками запястья.

— Простите… — откашлялась она.

Голос сипел и пищал одновременно, выдавая нечто жалкое.

— Отлично, — буркнул мужчина в форме и отошёл, сев напротив.

Милада огляделась. Маленькая комната, больше похожая на серую коробку с четырьмя стенами. Позади неё была дверь, возле которой стоял ещё один охранник в полицейской форме, справа — тёмное стекло во всю стену. Всё напоминало допросную комнату из фильмов. Вот только какого чёрта она здесь оказалась?

— Фамилия, имя, отчество? — громко спросил мужчина.

— Б-бабочкина М-милада Евгеньевна, — заикаясь, ответила она.

— Возраст?

— П-полных д-двадцать четыре г-года.

Милада с ужасом озиралась и дрожала. От сидевшего перед ней человека исходила жуткая аура. По статусу — явно бета, но, судя по всему, далеко не последний в стае.

— Принадлежность?

Милада сглотнула и хрипло ответила:

— Одиночка.

Мужчина вздохнул. На секунду клацанье клавиатуры прекратилось, но затем вновь возобновилось.

— Статус?

— О-омега.

Он снова остановился. Милада понимала, как это звучит: одинокая девушка-омега без стаи, которая могла бы за неё заступиться, без альфы, способного разорвать глотку любому, кто её обидит.

— Прошлые судимости?

— Н-нет…

Милада чувствовала сухость во рту, а её била неконтролируемая дрожь.

Полицейский записывал ответы в ноутбук, потом замолчал и начал читать.

— Год как окончили курсы менеджмента, пять месяцев работаете в фирме «Магнат»?

Сначала Милада не поняла, что ей задают вопрос, но потом быстро кивнула. Да, это всё было про неё. Долгие поиски работы увенчались успехом, и пять месяцев стали ключевыми — закончился её испытательный срок, в течение которого она была скорее девочкой на побегушках, чем менеджером. Но в огромном городе без стаи и это сгодилось для выживания.

— Что вы делали этим вечером?

— Мы… мои коллеги пригласили меня в бар в честь окончания испытательного срока и… Послушайте, я не понимаю, что происходит, — не выдержала Милада. — Почему я в наручниках?

Если честно, она надеялась, что всё происходящее — шутка коллег. Может, они напоили её, наняли актёров, и сейчас, видя её панику, кто-то войдёт и скажет, что это всего лишь розыгрыш.

Но шло время. Бета не отвечал, только что-то быстро печатал, а потом зашёл ещё один человек с папкой бумаг. Милада с надеждой посмотрела на него, желая увидеть знакомого коллегу. Но она не знала этого мужчину.

— Хм... — наконец произнёс он. — Неужели вам нужно так мало алкоголя, чтобы отключиться?

— Я вообще не пью, — затравленно улыбнулась Милада. — Просто пришлось... совсем немного.

Неужели её задержали за вождение в пьяном виде? У неё были только права, которые удалось получить с трудом, и она надеялась, что водить вообще не придётся, разве что коллеги попросят...

— Тогда не стоило и начинать.

— Простите, — выдохнула Милада, — я больше не буду.

Она понурила голову, как нашкодивший ребёнок. Мужчина цокнул языком и снова вернулся к ноутбуку.

Милада огляделась, остановив взгляд на тёмном стекле. Её отражение было пугающим.

— Гражданка Бабочкина Милада Евгеньевна, — после долгого молчания обратился к ней бета, — вы обвиняетесь в убийстве человека...

— Что?.. — Миладу будто обухом по голове ударили.

Убийство?

— ...по неосторожности. Вам будет предоставлен адвокат, или вы можете... — монотонно продолжил мужчина.

— Подождите! Подождите! — закричала Милада, и бета замолчал. — Что вы говорите?

— Сегодня в час тридцать минут вы выехали со стоянки бара «Осьминог» в нетрезвом виде. Свернув на правую магистраль, вы уснули за рулём, вследствие чего врезались в стоявший автомобиль возле отеля «Цезарь». В этот момент вы наехали на человека. В результате обширного кровотечения и размозжения внутренних органов пострадавший скончался на месте.

Милада дрожала. Перед глазами вдруг всё побелело.

— Шутка затянулась, хватит, — её голос был тихим и дрожащим. — Умоляю вас, прекратите шутить!

Бета не выказывал никакого участия к её просьбе или, скорее, истерическому крику. Он будто видел подобное и не раз. Вздохнув, вновь зачитал ей обвинение и попросил расписаться.

Милада не стала подписывать, только закрыла глаза. Её вдруг затошнило, и она вырвала прямо на колени.

— Господи, — брезгливо отвернулся бета и подозвал охранника. — Уведите её в камеру.

— Отпустите! — Милада начала истерично вырываться. — Я ничего об этом не знаю, прошу вас, отпустите!

Ноги заплетались, когда её волокли. Она ничего не видела перед собой. Это всё шутка! Шутка! Она не убийца! Милада всегда была послушной, отзывчивой и доброй, она никогда никому не могла причинить вреда. Всё это неправда. Она не могла отнять жизнь у другого человека.

***

На второй день Милада поняла — всё это правда. Денег на хорошего адвоката у неё не было, да и фирма, где она работала, отказалась выплатить последнюю зарплату, прислав сухое сообщение об увольнении. Государство предоставило защитника бесплатно.

Когда адвокат пришёл днём и начал объяснять ситуацию, Милада находилась в таком состоянии, что почти не воспринимала слова. Она готова была признаться в чём угодно, лишь бы это кошмар прекратился.

— Чистосердечное признание смягчит приговор, — монотонно говорил адвокат. — Возможно, отделаетесь годом заключения и исправительными работами.

Милада молча кивала, не переставая дрожать.

— Может, стоит связаться с кем-то из вашей стаи? Или родственниками? —спросил он.

Глава 2

Владимир расстегнул пиджак, снял его и аккуратно повесил на спинку стула. За последний месяц он так загрузил себя работой, что совершенно разучился спать. Мог задремать в кресле или на диване, но нормального сна — как положено — не получалось. Зато ему удалось сделать то, что не выходило целый год: приумножить счёт в банке, заключить выгодные контракты и разорить конкурирующую фирму из соседнего здания. Только ни радости, ни удовлетворения Владимир не испытывал.

Он понял, что потерял вкус к жизни.

Какая уж тут жизнь, когда рядом не было Анны. Они планировали свадьбу на конец года — у Владимира сохранились все пригласительные. Анна с любовью заполняла их своим красивым почерком. Для него она была идеалом: невероятно красивая омега, образованная, умная, добрая. Будто сошедшая со средневековых полотен — воплощение благородства и невинности. Безупречная. Владимир боготворил её.

И что случилось в тот день? Почему?

Он постоянно задавал себе этот вопрос. Как он, привыкший всё держать под контролем, упустил Анну? Позволил ей остаться одной и допустил эту ужасную аварию. Владимир не находил ответов и винил себя в смерти любимой.

— Князев, может, хватит этого добровольного целибата? — громогласный Сергей Вольский нарушил тишину кабинета. — Мне сказали, ты никого не принимаешь. Если бы знал, что ты тут медитируешь, глядя в окно, давно бы вытащил тебя.

Влад криво улыбнулся:
— Я никуда не хочу.

Сергей вздохнул и развалился на диване, закинув ноги на кофейный столик.
— Слушай, я понимаю, тебе тяжело. Но прошло уже три месяца. Пора возвращаться к жизни, друг. Анну никто не заменит, но ты-то ещё жив.

При этих словах у Влада сжалось в груди. Чёрт возьми, лучше бы он умер.

— Я уже сказал — никуда не пойду.

— Упрямый дурак! — Сергей нервно провёл рукой по волосам. — Я же желаю тебе добра. Ты мой друг, и видеть, как ты себя загоняешь... Это плохо влияет даже на меня. Хватит траура. Жизнь продолжается.

Влад устало прикрыл глаза, а Сергей поднялся и ушёл. В последнее время Влад любил тишину — казалось, она делает его ближе к Анне.

Раздался стук в дверь. Влад тяжело вздохнул, не ответив.

— Сэр, вам принесли документы, — робко сказал секретарь.

Влад жестом разрешил положить их на стол. Когда дверь закрылась, он взглянул на жёлтый конверт с пометкой: «Северная колония для омег». Чёрт, он почти забыл об этой омеге. Как там её звали? Да и какая разница — плевать на эту суку. Хотя три года — слишком мало для неё. Влад требовал шестнадцать.

Он разорвал конверт, доставая бумаги: медицинское заключение и фотографии. Влад заплатил, чтобы ему докладывали о каждом вздохе этой твари, но последние три месяца был слишком занят. А может, просто откладывал — знал, что снова взбесится и прикажет убить её. Хотя такие мысли действительно были. Влад знал: рано или поздно он это сделает.

Он начал читать заключение и не сразу понял написанное. Три месяца беременности? Какой, к чёрту, беременности? Когда эта сука успела залететь?

В груди поднялась буря ненависти, когда он увидел данные УЗИ и прикреплённое фото — похожего на головастика плода. Владимира затрясло. Плод развивался нормально, омега чувствовала себя хорошо.

— Тварь! — прорычал Влад, дыша как загнанный зверь.

Её нужно убить.

Он набрал номер своего информатора. Гудки не заставили ждать.

— Организуй ей выкидыш, — твёрдо приказал он.

— Это не проблема, сэр, но вы точно этого хотите?

Влад чуть не взвыл — с какой стати ему сомневаться?

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы.

— Просто я подумал... Может, вы хотите забрать ребёнка? Ведь...

— Нахрена мне её выблядок? — Влад уже не сдерживался. Какое право имеет этот идиот ему что-то навязывать?

— Он же ваш.

— Ты больной... — Владимир осекся. — В каком смысле?

— После той течки... Вы же не разрешили давать ей таблетки.

По спине Влада пробежал холодок. Ладони вспотели, сердце забилось чаще. Он почти не помнил тот день — сколько выпил, сколько выкурил... Был совершенно невменяем.

Он не собирался заходить в камеру. Но в какой-то момент что-то щёлкнуло — захотел увидеть её раны поближе. Его предупреждали, но стоило вдохнуть запах течки... Влад возбудился. Мог бы оправдываться сколько угодно, но правду не изменить — он хотел эту омегу. Ненависть, покорность, её затуманенный взгляд — всё сыграло свою роль.

От мысли о нежеланном ребёнке Владимира охватила ярость. Это было как насилие над ним самим. Тем более от ненавистной омеги. Хотя... А если не его? Что там было во время перевозки? Наверняка она ещё пахла...

— Я должен знать точно.

— Хорошо, организуем тест. Вам нужно будет приехать.

***

Милада доверяла врачам. Поэтому, когда ей сказали, что нужно провести ещё одно обследование, она без сопротивления согласилась. Раньше у неё брали кровь, взвешивали, измеряли давление. Всё это было пусть немного страшно, но совершенно не больно. Больше всего ей понравилось УЗИ и КТГ — там ей позволили услышать сердцебиение своего ребёнка. Оно было таким быстрым, что Милада невольно расплакалась. Она до сих пор не верила, что внутри неё что-то живёт. Живот был ещё совсем маленький, но уже причинял лёгкий дискомфорт.

Привычное кресло не вызывало опасений. Милада добровольно приняла удобное положение и посмотрела на доктора. Сегодня это был другой врач — не тот, что обследовал её обычно.

— А где доктор Смирнов? — спросила Милада, опасливо глядя на густые седые брови из-под маски.

— Он сегодня не работает. — Доктор даже не взглянул на неё, надел перчатки и достал длинную иглу.

Милада вздрогнула, заметив это. Врач погладил её по бедру:

— Спокойно. Мы возьмём немного амниотической жидкости, которая окружает плод.

— Зачем? — Милада с ужасом смотрела на иглу.

— Чтобы исключить патологии. Ты же не хочешь, чтобы твой ребёнок родился больным?

Милада усиленно замотала головой. Она принимала все витамины, старалась хорошо питаться — хотя порой и не хотелось. Доктор Смирнов настаивал, что она должна набрать вес, иначе ребёнок истощит её. Жаль, что его не было сегодня — Милада как-то привыкла к этому грубоватому бете в толстых очках. А этот незнакомец только пугал.

Глава 3

На фотографиях омега выглядела счастливой. Шёл восьмой месяц беременности. Её живот казался внушительным, но врачи уверяли Влада, что развитие ребёнка идёт правильно — так и должны выглядеть беременные омеги на этом сроке.

Самое странное — стоило ему узнать о будущем ребёнке, как всё вокруг стало напоминать о беременности. Это раздражало. Влад не был готов к отцовству, хотя возраст — двадцать восемь лет — считался идеальным. Он крепко стоял на ногах, обладал умом, силой и красотой. Каждое уважающее себя семейство в стране мечтало породниться с ним. Особенно участились сватовства, когда Влад наконец снял траурную повязку. Нет, он по-прежнему считал только Анну своей женой, но Светлана упрашивала его не напоминать о дочери — во многом он сделал это ради неё.

Что делать с ребёнком, он ещё не решил. Но точно знал: той омеге его не оставит. В крайнем случае — подберёт хорошую семью, где малыш ни в чём не будет нуждаться.

— Говорят, с беременными омегами можно спариваться на поздних сроках, — весело заметил Сергей.

Влад тяжело вздохнул. Думал, ему показалось, но нет — вселенная словно издевалась, повсюду напоминая о его проступке.

— Клянусь, — продолжал Сергей, — сам не пробовал, но ходят слухи...

Влад поддался на уговоры и в выходной они отправились в элитный клуб. Их ложа располагалась в стороне от громкой музыки, но с хорошим обзором на танцпол и гостей.

— Вот когда женишься и заведёшь детей, тогда узнаешь, — устало зевнул Влад.

— Да интересно же!

— Альфы не возбуждаются на чужую беременность. Это как помеченная территория.

Сергей усмехнулся:

— Дело не в запахе, а в ощущениях.

Влад отвернулся. Он не рассказывал другу о своей ситуации. Об этом вообще никто не знал, и распространяться он не собирался.

— Ну и?

Сергей придвинулся ближе:

— Говорят, там постоянно влажно и тесно — настоящий рай для альфы. Можно даже с узлом, не боясь разрывов — всё ведь подготовлено для родов. Да и боль они не чувствуют, а если и чувствуют, то быстро забывают. Что-то с их психикой... лабильное что-то. В общем, знаю один бар, где подают такую экзотику.

Влад нахмурился. Его друг явно перевозбудился или слишком зациклен на сексе.
— И что?
— Предлагаю сходить. Тебе как раз нужно что-то... другое, непохожее на твой прежний опыт.
Влад отмахнулся:
— Ты больной. Лучше закажи нам обычных омег, без живота. Надоели уже.

Сергей пробормотал что-то о его скверном настроении, но вскоре в ложу вошли три привлекательные девушки. Сергей тут же усадил блондинку себе на колени, а две другие расположились рядом с Владом.

Каждая из них была в разы красивее той, что случайно стала носительницей его семени. Влад, как и многие, всегда оценивал внешность. Но Анна была идеалом — созданной специально для него.

Одна из омег опустилась на колени между его ног и с улыбкой потянулась к ширинке. Вторая попыталась поцеловать его. От обеих так сильно пахло духами и синтетическими феромонами, что у Влада запершило в носу. Он отвернулся от поцелуя и заметил блеск на губах той, что собиралась ему услужить — скорее всего, следы предыдущего клиента.

Влад грубо оттолкнул её.
— В чём дело? — недовольно спросила девушка. — Импотент?

Она демонстративно прижалась к подруге, явно пытаясь спровоцировать. Влад не удостоил её ответом, лишь бросил купюру, которой хватило бы на обеих.

Сергей, увлечённый своей партнёршей, даже не заметил, как Влад поправил одежду и вышел.

В машине Влад сжал руль. Спокоен? Нет, ни капли. Его жизнь превратилась в кошмар — и всё из-за одной омеги. Когда же он наконец запомнит её имя?

"Импотент, сука!" Он действительно не помнил ни одной близости за всё это время, кроме того случая в тюрьме. Но и его он не помнил толком.

— Значит, беременные... кайф, — пробормотал он себе под нос.

Рука сама потянулась к телефону. Одна команда. Всего одна команда - и он увидит ее.

***

Милада всегда ложилась рано и почти весь день хотела спать. Ребёнок уже начал активно шевелиться, и она с удовольствием прислушивалась к каждому движению, хотя это её изрядно выматывало. Невозможно было найти удобного положения, которое устроило бы их обоих. Иногда ей даже казалось, будто она и не в тюрьме вовсе — мысли о малыше вытесняли всё остальное.

Резкий лязг ключей. Дверь камеры распахнулась. Миладу грубо толкнули в бок. Она открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света фонаря.

— Выходи, — прорычал охранник, лицо которого невозможно было разглядеть за ослепляющим лучом.

Милада кряхтя приподнялась.

— Что происходит? — раздалось с нижней койки ворчание Барбеты.

— Не шевелиться! — последовал резкий приказ, и та мгновенно замолкла.

С трудом спустившись с койки, Милада растерянно огляделась. Она совсем потеряла счёт времени в этом режиме. Неужели утренняя поверка? Или забыла о каких-то анализах?

Её руки сковали наручниками, затем внезапно — ноги. Это были уже настоящие кандалы. Милада недоумённо наблюдала за действиями охранника.

— Зачем это? Мне же неудобно... — слабо прошептала она.

Ответа не последовало. Грубый толчок — и она заковыляла по коридору, едва переставляя скованные ноги. Все камеры были тихими — либо спали, либо делали вид. Паника начала сжимать горло, но Милада сжала губы. Шум здесь карался жестоко. Не за себя боялась — за ребёнка. Ещё месяц спокойствия — и малыш появится на свет здоровым.

Лабиринт узких коридоров. Встречные отворачивались, будто не замечая её. Наконец — серая дверь. Возле неё стоял человек в дорогом костюме, без атрибутов охраны.

— Она? — коротко спросил он.

Охранник кивнул. Оба обменялись какими-то странными ухмылками. Милада поёжилась — на ней была лишь тонкая сорочка, ни одни штаны уже не налезали на округлившийся живот. Костюмированный протянул охраннику чёрную ткань, и Милада забилась:

— Что вы делаете? Я хочу обратно в камеру! Отпустите!

Глава 4

Влад пребывал в ярости. О рождении ребёнка ему сообщили только днём, на работе. Причина? После ночного "свидания" он рухнул без сил — секс действительно оказался лучшим снотворным.

Он даже не позвонил своему информатору в тюрьму — сначала нужно было разобраться с накопившимися делами. "Что может случиться? Разве что омега начнёт чего-то просить", — думал он, абсолютно равнодушный к её нуждам.

— Какого чёрта вы оставили ей ребёнка?! — его рёв заглушил лепет оправданий.

Он нанял лучших специалистов! План был безупречен: омега рожает в срок, ребёнка забирают сразу, не давая сформироваться материнской связи (эти твари готовы на всё ради потомства). Затем — передача ему. И наконец, омеге сообщают о смерти младенца, разрывая все возможные связи.

Но всё пошло наперекосяк.

— Немедленно заберите ребёнка! — Влад буквально скрежетал зубами.

— Но он недоношенный... — лепетали врачи. — Ему жизненно необходимо материнское молоко...

— Твою мать! — височная боль сдавила череп. Никто не доводил его так! — Сколько ждать?

— Месяц... Месяца будет достаточно.

Месяц. Чёртов месяц. Влад ненавидел, когда планы рушатся. И эта омега словно создана, чтобы всё портить.

Может, действительно стоит избавиться от неё?

— Статус ребёнка? — наконец спросил он.

— Альфа, сэр. Мальчик.

Влад тяжело опустился в кресло. Хорошо. Альфы самостоятельны с детства. С омегой было бы сложнее — он вряд ли смог бы отдать свою кровь чужому альфе.

— Она назвала его Алекс.

Имя достойное. Подходящее для альфы.

— Через месяц — ни секундой позже! — ребёнок должен быть у меня. Без исключений.

Его приказы не обсуждались.

Закончив разговор, Влад достал папку дела Анны. Пальцы сами нашли смятую фотографию. "Милада". Имя наконец отпечаталось в сознании.

Его трясло от ярости. Так и видел, как вспарывает ей живот, сдирает кожу для своего охотничьего домика. Приковывает цепями, оставляя лишь "функциональное" отверстие — как делали с общественными омегами в древности. Такие долго не жили. И он с удовольствием проделал бы это с Миладой.

Глядя на фото, Влад неожиданно улыбнулся. Успеет. Всё успеет.

***

Алекс оказался невероятно требовательным ребёнком. Всё внимание Милады должно было принадлежать ему — стоило отвернуться, как он заходился пронзительным плачем до икоты. Руки ныли от постоянного ношения, спина горела, но Милада не могла нарадоваться. Малыш хорошо набирал вес и начинал осознанно рассматривать мир. Каждый день она искала в нём свои черты, но всё яснее понимала — сын унаследовал внешность неизвестного альфы. Голубоглазый блондин, лишь слегка смуглая кожа, тёмные ресницы и курносый нос выдавали её кровь.

"Кем были мои родители?" — никогда не хотела знать Милада. Но для Алекса мечтала о другой судьбе.

Доктор Смирнов ворчал, что она похожа на курицу-наседку без мозгов, одержимую потомством. Милада лишь улыбалась — пусть курица, зато её птенец прекрасен, как сказочный принц.

Она уже расписала их будущее: работа после освобождения, собственный дом, сказки на ночь. Мысленно нянчила внуков.

Алекс за месяц окреп и совсем перестал слезать с рук. Доктор ухитрялся держать их в медблоке, фиксируя в карточке то температуру, то колики. "Жалуйся на самочувствие", — шептал он. Чем дольше пробудут здесь, тем лучше. Возможно, даже выделят одиночку.

Слава богу, Алекс рос здоровым. Это грело душу.

Казалось, худшее позади. Месяц пролетел в сладкой рутине — запах молока, детской присыпки, тёплое тельце на руках. Даже шрамы от укусов на плече не пугали. Беременность в тюрьме оказалась даром — без Алекса она бы наверняка наложила на себя руки.

Вечером, укачав сына, Милада уложила его в кроватку. "Скоро всё это станет мало", — провела рукой по крошечным ножкам. Устало прилегла, засыпая под звук его дыхания.

— Когда выйдем, тебе будет три года. Устроимся в садик, я найду работу... Мы справимся.

Сон был чутким — любое движение малыша будило её. Но сейчас что-то не так. Глаза открылись, но видела расплывчато. Тело не слушалось. Вены жгло от капельницы.

У кроватки стоял незнакомый медик — не Смирнов. Горький запах лекарств.

— Где... где мой сын? — язык заплетался, будто ватный.

— Температура. Реанимация. Не спасли. — Монотонный голос, будто читал инструкцию.

Милада дёрнулась, что-то грохнуло на пол.

— О чём вы... Доктор Смирнов подтвердит... Он здоров...

— Успокойся.

— ГДЕ МОЙ СЫН?!

Тело сводило судорогами от препаратов. Медик вколол что-то в плечо — по телу разлилось тепло.

— Где мой сын? — шептала она уже пустому помещению.

В окно мелькнула чёрная фигура с мешком. Детский запах. Ей почудился знакомый плач. Но сказать, пошевелиться она не могла. Сознание уплыло в темноту.

***

Её тело оставалось парализованным несколько дней. Милада существовала в полубредовом состоянии, где сон смешивался с явью. Время текло медленно, а Алекс с каждым часом удалялся всё дальше. Надо было вставать. Действовать. Но тело не слушалось.

Когда появился доктор Смирнов, он выглядел на десять лет старше. От него пахло дезинфекцией и чем-то затхлым — будто неделю не выходил из морга.

— Я же предупреждал, — пробормотал он, протирая очки. — Не стоило оставлять его.

Милада пыталась возразить, что это был её выбор, но из горла вырвался лишь хрип. Доктор ввёл что-то в вену — и вдруг невидимые тиски ослабли. Дышать стало легче.

"За что? — билось в висках. — Почему забрали его? Почему солгали?"

Она судорожно ухватилась за мятый халат врача.

— Помогите... — голос прозвучал чётко, к собственному удивлению.

— Тебе бы о себе подумать. Мальчика не вернёшь.

— Вы можете... Умоляю...

Доктор отвел взгляд. Губы плотно сжались, будто сдерживая слова.

— Скорее всего, отправили в детдом для усыновления.

— Но я не отказывалась! Я...

Глава 5

Кабинет был пропитан стойким запахом сигаретного дыма. Когда Володин вошёл, тошнота тут же подкатила к горлу, а в животе заныли резкие спазмы. Это напоминало вход в клетку с хищником - Михайлов давил своими феромонами и альфа-аурой так, что перехватывало дыхание. Один из самых неприятных альф, с которым ему приходилось иметь дело. Но его фирма отчаянно нуждалась в этих инвестициях, иначе все усилия пойдут прахом. Хотя проблемы начались ещё тогда, когда он поставил сына у руля, наивно надеясь, что тот возьмётся за ум. Главное, что стая продолжала покрывать Эдика, считая это полезным для общего дела...

Володин почувствовал, как ноги приросли к полу.

— Я всё подготовил, осталась только ваша подпись, — он ненавидел дрожь в своём сиплом голосе.

Михайлов лениво развернул кресло в его сторону. Как хищник, оценивающий добычу.

Несмотря на пятьдесят лет, его мощные плечи и крупные руки всё ещё сохраняли рельеф, чётко угадываясь под чёрным пиджаком. Ходили слухи, что он мог убивать голыми руками, а шрам над губой напоминал о предательстве, которое он уничтожил.

Историю Михайлова знал каждый школьник. Наглядный урок для тех, кто осмелится перечить одному из сильнейших альф их мира и подсовывать ему бракованный товар.

Когда-то существовал клан Герасимовых, связанных кровными узами. Глава стаи ненавидел Михайлова, жаждал большего и однажды подсунул ему свою "дочь". Как выяснилось позже — подставную омегу, чтобы выманить семя для шантажа. Михайлов без колебаний уничтожил весь клан за этот обман.

Альфа неспешно изучал документы, переданные Володиным. Страница за страницей, затем размашистая подпись в конце.

Предвкушая облегчение, Володин потянулся за папкой, но Михайлов прижал её одним пальцем.

— Помни о своём долге, — прозвучало властное предупреждение.

— К-конечно, — голос предательски дрогнул.

Володин бежал из здания и смог полноценно вздохнуть только в машине.

— Ну как, прошло? — Эдик тут же набросился с вопросами.

Володин сжал кулак и отвесил сыну пару затрещин. Как он произвёл на свет такого ничтожество?

— Ай, отец, что я сделал не так? — заныл Эдик.

— Всё, мразь!

Судорожно вздохнув, Володин отстранился.

— Но это же я свёл вас с Михайловым! Говорил же — он выложит любые деньги за информацию.

— В этом ты прав... Но где найти сведения о том ребёнке?!

— Сделаем вид, что ищем, а потом скажем "упс, не нашли".

Володин нахмурился. С Михайловым "упс" не прокатит. Тот годами искал своё украденное семя с фанатичным упорством. Ни пола, ни возраста — только догадки, что родился альфа. Володин не горел желанием ввязываться в эти поиски, но кое-что предпринять мог. Если ребёнок жив, ему сейчас около двадцати четырёх.

Он снова взглянул на сына. Как он мог произвести на свет такого идиота?

— А что с той аварией? Новостей не было?

— Да всё уже замяли, зачем ворошить? Я же сказал — сам разберусь.

Хоть в этом преуспел.

Володин ослабил галстук, чувствуя, как будто его душат. Столкновение с Князевым они бы не пережили. Хорошо, что этот инцидент можно забыть.

***

Милада получила свою одежду, упакованную в пакет.

— Возвращаем в целости и сохранности, — похвалился охранник на передаче, — даже крошки печенья остались там, где они и были.

Милада невесело улыбнулась. За три года они наверняка покрылись бы плесенью, и остались бы пятна. Она была в костюме в ту ночь. В своём единственном светло-бежевом костюме, купленном на распродаже, который был ей немного великоват. Возможно, это полиэтилен придавал ему такой грязно-серый цвет, или Милада и правда уже не помнила его.

— Спасибо, — тихо отозвалась Милада, расписываясь в получении.

Было и страшно, и волнительно. Омега боялась, что сейчас всё окажется теми самыми многочисленными снами, что преследовали её. Боялась, что что-то могло пойти не так. И каждый её шаг был таким медленным и неуверенным, что охранники невольно подгоняли её.

— Что, не хочешь с нами расставаться?

Милада сглотнула. Эти три года навсегда останутся в её памяти, а татуировка, выбитая на запястье — штрих-код — не сойдёт никогда.

Ей отвели комнату, где Милада переоделась. Серый цвет костюму придавал, и правда, пакет. Он был всё таким же светло-бежевым, и из-за вакуума сохранил запахи того дня: алкоголя, духов, сигарет… Милада задрожала. Голова закружилась. Она чуть не упала, но вовремя опомнилась. Нужно было идти. Потом она постирает его.

Почти на ватных ногах Милада прошла по душному коридору, открыла двери во двор. От слишком яркого солнца заслезились глаза. Высокий забор с проволокой, несколько постов — и вот маленькая дверца, которая открылась совсем бесшумно, и Милада сделала шаг вперёд.

Не было ограничений. Казалось, даже воздух циркулирует совершенно иначе.

Его много.

Милада закрыла глаза, жадно вдыхая и выдыхая.

Раньше она не понимала значение слова «свобода». А сейчас знала.

Все три года её жизнь состояла из строгого распорядка, и Милада немного терялась. Такое впечатление, будто она не знала, с чего начать. Но она была полна уверенности, что быстро освоится. Снова привыкнет.

Её костюм сидел на фигуре ещё свободнее, чем раньше. Милада не знала, сможет ли поймать попутку сейчас, и вообще, рискнёт ли кто-то остановиться возле тюрьмы. Она так и продолжала мяться у ограды.

Двери за её спиной снова открылись.

— Ты как, проблемная?

Милада улыбнулась. Доктор Павел Смирнов всегда был для неё спасательным кругом. Иногда омега думала, что, будь этому бете хотя бы на двадцать лет меньше, она могла бы в него влюбиться. Грубоватый, ворчливый, но с неизменно добрыми зелёными глазами. За три года у него прибавилось седины, а спина сгорбилась ещё сильнее. Милада часто помогала ему в медблоке и многому научилась — даже зашивала раны. Можно сказать, стала его правой рукой. Она всерьёз подумывала окончить курсы младшего медперсонала — с такими навыками работу найти будет проще.

Глава 6

Влад уже час наблюдал за омегой, безуспешно пытавшейся попасть в его дом. Он стоял у окна, не шелохнувшись. Молчал. Влад не любил махать кулаками попусту, да и винить кого-то сейчас было бесполезно.

За три года она похудела ещё сильнее. Странно, что он вообще заметил эти изменения. Круглое лицо стало угловатым, щёки ввалились, а из-за худобы глаза казались ещё больше.

Влад поймал себя на том, что разглядывает омегу с неподдельным интересом. Затем раздражённо отмахнулся и повернулся к бару, наливая себе виски.

Ещё не успев поднести стакан к губам, он заметил прячущегося у приоткрытой двери Алекса. Мальчик смотрел на отца с любопытством, страхом и восхищением.

"Определённо, возвращаться домой было ошибкой", — промелькнуло у него в голове.

— Кто-нибудь, уведите его спать! — рявкнул Влад, заставив ребёнка вздрогнуть.

Алекс бросился бежать, но слуги быстро его нагнали. Влад слышал, как они отчитывают мальчика, и вдруг заметил, как дрожит стакан в его собственной руке. "Чёрт возьми! Не стоило возвращаться..." Но винить в сложившейся ситуации он мог только себя.

Он залпом опустошил стакан. Обычно приятный напиток теперь лишь обжёг горло, вызывая тошноту.

— Тварь! — выругался Влад и швырнул стакан в стену.

Он ненавидел Миладу. Эта омега была воплощением его слабости и разрушительницей его жизни.

Подойдя к окну, Влад не увидел незваную гостью. Нахмурившись, он огляделся — Милада никуда не ушла, просто спряталась за бетонную колонну забора. Вскоре она, кажется, совсем выбилась из сил и опустилась на асфальт.

Если это продолжится, сука привлечёт ненужное внимание к его дому. А значит — и любопытство СМИ. Объяснять, почему убийца его любимой стучится в его двери, означало бы новые проблемы. Влад решил разобраться с этим немедленно.

Он вызвал охранников и приказал впустить омегу. Когда ворота начали открываться, у него внезапно раскалывалась голова.

"Сегодня мне явно не удастся поспать и двух часов", — с горечью подумал он.

***

Милада потеряла всю свою решительность, когда над ней нависло грозное одутловатое лицо охранника.

— Следуйте за мной, — раздался короткий приказ, и омега покорно подчинилась.

Ноги подкашивались, а желудок сжался в тугой комок, будто завязывая кишки в болезненный узел. Состояние было ужасным - перед глазами мелькали разноцветные круги, почти не давая разглядеть дом. Она лишь смутно понимала, что находится в каком-то просторном и роскошном месте.

Милада была уверена, что её ведут к приёмным родителям Алекса. Она уже не надеялась забрать сына, но хотя бы рассчитывала на право видеться. Когда-то она могла похвастаться тем, что была лучшей в классе, в выпуске. Несмотря на свой статус омеги, всегда стремилась доказать, что достойна стоять рядом с бетами - разумными и ответственными работниками. Но сейчас... Судимость. Обвинение в безответственности и потере самоконтроля. Хотя она никогда не отказывалась от Алекса! Всегда хотела быть частью его жизни.

Перед Миладой открылись двери. Охранник вошёл первым, затем повернулся и кивнул ей. Она нервно мяла в руках пиджак, дрожа как в лихорадке.

Парадокс - на улице стояла июльская жара, а её ладони были ледяными.

Когда охранник вышел, закрыв за собой дверь, Милада наконец взглянула на хозяина дома - и ей стало физически плохо. Мужчина стоял к ней спиной. Светлая рубашка обтягивала его мускулистую фигуру. Милада невольно отступила. Хотя бы присутствие другой омеги... Но в комнате был только альфа. Оставаться с ними наедине - её самый страшный кошмар.

Паника накрывала волной. Живот сводило болезненными спазмами, руки и ноги немели.

И вдруг она почувствовала запах. Самый ужасный феромон в её жизни. Она сталкивалась с ним дважды - и оба раза это заканчивалось болью, унижением и... Алексом. Только сейчас она заметила светлые волосы мужчины, и в этот момент альфа повернулся.

Земля и потолок стремительно поменялись местами. В глазах потемнело, и Милада потеряла сознание.

***

Влад услышал звук падающего тела. Сначала он не понял, что происходит. Первым порывом было броситься к потерявшей сознание омеге - что он и сделал. Уже стоя на коленях и придерживая её голову, Влад осознал свои действия.

— Чёрт, — выругался он.

Он поднял омегу на руки и уложил на диван.

— Приходи в себя! — резко крикнул он, но та не реагировала.

Влад начал хлопать её по щекам - и вдруг замер. Его пальцы сами собой начали скользить по её коже - мягкой, нежной, почти детской. Осознав это, он резко отдёрнул руку, но не мог оторвать взгляда. Запах Милады был невыносимо притягательным. Влад забыл, что эта омега обладает феромонами, лишающими его рассудка. Ненавязчивый, успокаивающий аромат, будто смесь волшебных трав, от которого ему захотелось разорвать на ней одежду и впиться зубами в беззащитную кожу. Почти автоматически он оттянул воротник рубашки, оторвав несколько пуговиц. Выступающие ключицы, хрупкая шея... Влад приложил ладонь, чувствуя пульс, и склонился ниже, к её лицу. Длинные ресницы, изящные чёрные брови, обветренные и покусанные губы. Милада не двигалась, дышала ровно - стоило чуть сдавить, и Влад мог бы убить её, ничто не помешало бы. Но вместо убийства его охватило другое желание - взять её. Чёрт возьми, опять!

Влад резко отпрянул, позвал охрану и приказал отнести омегу в гостевую комнату, вызвав врача.

Сам он остался в кабинете, нервно расхаживая взад-вперёд. Что не так с этой омегой?

Она даже не в его вкусе, но чёртовы феромоны сводили с ума. У Влада был огромный опыт общения с омегами - он всегда умел держать себя в руках. Этому учили с детства, как наследника крупного состояния. Он постоянно находился под прицелом охотящихся омег, и Анна в каком-то смысле стала его щитом. Даже феромоны его любимой не были столь сильны - Влад всегда сохранял рассудок, кроме периодов течки. Но этот... Этот аромат сводил с ума. Влада даже затрясло от собственного бессилия. Должно быть, эта девчонка принимает какие-то усилители. Возможно, уже тогда у неё были особые планы, а он, как последний дурак, уверенный в своём статусе, попал в её сети.

Глава 7

Влада бесило в омеге всё: внешность, манера говорить, даже то, как она стояла. Но больше всего его раздражал её феромон, от которого он готов был ползать перед ней на коленях.

За это ей следовало свернуть шею. Именно такой вариант Влад рассматривал, заходя в комнату. Но пространство пропиталось её запахом, лишая его способности здраво мыслить. Желание вспыхнуло мгновенно - стоило только прикоснуться к ней. А это было плохо. Это была слабость.

А свои слабости Влад предпочитал держать под контролем. К счастью, здесь было на что давить. Любая омега пойдёт на всё ради своего щенка. И самое дурацкое - что это и его щенок тоже. Как бы он ни злился, причинить вред мальчику он не сможет. Но об этом лучше помалкивать.

От предложения "секс в обмен на свидания с сыном" омегу затрясло. Её лицо побелело, она бормотала что-то про "не могу" и "не хочу", но долго сопротивляться не стала. Да и Влад не выдержал бы - внутри всё кипело от желания поставить её на колени, отшлёпать и взять силой. По правде говоря, он сделал бы это и без её согласия.

— Можно я... подготовлюсь? — голос Милады донёсся до него сквозь туман в голове.

Он отрицательно покачал головой, и её глаза загорелись паникой.

— Две минуты, — сквозь зубы процедил он, указывая на ванную.

Когда омега скрылась за дверью, Влад смог перевести дух. Он даже не задумывался о правильности своих действий.

"Все омеги мечтают быть под альфой, — рассуждал он. — Подо мной хотят быть все, даже некоторые альфы. Так что Миладе нечего ломаться и важничать. А после того, что я с ней сделаю, никто даже близко не захочет к ней подходить".

Она не заслуживала ни жалости, ни помощи. Сама виновата - разрушила его привычную жизнь, внесла хаос. И теперь он просто берёт то, что ему причитается как пострадавшей стороне.

Сорвав с себя рубашку, он подошёл к двери и громко постучал:

— Время вышло.

Ответа пришлось ждать. Вместо слов раздалось что-то среднее между всхлипом и криком.

— С-сейчас...

Подобная нерасторопность бесила его до дрожи. Если к моменту, когда он досчитает до пяти, дверь останется запертой - он выбьет её одним ударом плеча.

Собственная ярость пугала его. Эта омега манипулировала им с пугающей лёгкостью, будто играла на его нервах. "Держать её близко - единственный выход, - пронеслось в воспалённом сознании. - Вытрахать до потери чувствительности к её феромонам, пока она не перестанет сводить с ума".

— Три... — сквозь зубы начал отсчёт Влад, но на "два" дверь дрогнула.

Перед ним стояла дрожащая Милада. Губы синели от холода, мокрые пряди прилипли к бледной коже. Она даже не разделась - просто умылась, будто этого достаточно.

— П-прошу вас... — голос сорвался на шёпот. - Вы же и сами не хотите этого...

Звериный оскал исказил его лицо. Если бы он не хотел - её уже вышвырнули бы на улицу. Шаг вперёд - и она снова прижалась спиной к стене, как загнанный зверёк.

— Хватит притворяться невинной, — прошипел он, ощущая, как кровь пульсирует в висках. — Мы оба знаем правду.

Впервые за весь вечер она посмотрела на него без привычного страха в глазах. Взгляд - чистый, янтарный, как свежий мёд - задержался на мгновение, полное немого укора. Красивые глаза. Слишком красивые для такой твари.

Пальцы на пуговицах дрожали, двигаясь мучительно медленно. Его терпение лопнуло. Грубая хватка - и рубашка распалась по швам с характерным треском. Пуговицы, как град, застучали по полу.

— Пожалуйста... — её голос был тонким, как паутина.

Он не стал разбираться в смысле этой мольбы. Одним движением швырнул её на кровать, за долю секунды освободившись от собственных брюк. Её попытки сопротивляться - жалкие толчки руками, судорожные движения бёдрами - только разжигали ярость.

Придавив всем весом, он сжал её запястья так, что на бледной коже проступили красные следы.

— Ещё одно движение - свяжу, — его дыхание было горячим и тяжёлым. - Поняла?

Она замерла, и он воспользовался моментом, грубо раздвинув её бёдра. Взгляд скользнул вниз - всегда любил этот момент. Форма, цвет, каждая складочка рассказывали историю. "Сколько партнёров было до меня?" - пронеслось в голове, хотя в данном случае ответ был очевиден.

Его пальцы впились в нежную кожу внутренней поверхности бёдер, оставляя багровые следы. Теперь она принадлежала ему - как тогда, три года назад. Только на этот раз добровольно.

"Как у девственницы..." - пронеслось в его воспаленном сознании. Их первый раз Влад не помнил, но, кажется, для неё он тогда действительно был первым. Но чёрт возьми, почему её до сих пор такая же узкая, розовая, почти девичья? В тюрьме её должны были трахать по десять раз на дню.

Едва его пальцы коснулись нежной плоти, омега вздрогнула, пытаясь отодвинуться. Влад грубо схватил её под коленями и с лёгкостью подтянул к себе, будто она не весила ничего.

Обычно он обожал прелюдии - долгие, изощрённые, превращающие всё в извращённую игру, где оба получали удовольствие. Чтобы к моменту проникновения омега уже была мокрая, дрожащая от желания, готовая кончить от нескольких толчков.

Но сейчас не было времени на эти изыски. Его член пульсировал, распирая штаны, налитый кровью до боли. Одним движением он расстегнул ширинку, стянул бельё. Уже мокрый - смазка обильно выступила на головке, и когда он оттянул крайнюю плоть, капли упали на бледное бедро Милады. Она дёрнулась, будто от ожога.

"Опёрлась?" - мысль пронеслась с животным удовлетворением. Как раз то, что нужно.

Ремень со свистом выскользнул из петель.

— Я же предупреждал? — голос звучал сладострастно-опасно.

Милада замерла, позволив обмотать запястья. Отвернулась, сжала веки. Он закрепил ремень на декоративной перекладине кровати - безделушка наконец обрела смысл.

Великолепно. Вид открывался восхитительный.

Униженная. Беспомощная. Полностью в его власти. Именно так он и любил. Пусть знает - её феромоны не дают ей никаких прав. Здесь хозяин он.

Глава 8.1

Только на второй день температура начала снижаться, но затем снова поднялась, и Милада по-прежнему чувствовала себя разбитой и слабой. Она не кашляла и не сопливила, а Смирнов говорил, что это психоэмоциональное состояние, поэтому лекарств особых не давал — только компрессы и лимонный чай. В первый вечер Смирнов всё же осмотрел её, когда Милада рухнула от ударившей температуры. Старик ничего не сказал, только посоветовал пользоваться силиконовой смазкой.

Милада не поняла, для чего она ей, но переспрашивать не стала, состояние было хоть в петлю лезь.

И когда стало лучше, Милада себя возненавидела. Она принесла Смирнову столько проблем: заставила старика не спать целую ночь, ухаживая за ней.

— Простите, — Милада удивилась, насколько безжизненно и слабо звучал её голос, прямо как будто она вернулась на три года назад.

Смирнов вздохнул и присел рядом. Он уступил Миладе свою кровать, а сам ютился на диване.

— Ты нравишься мне, малышка, — Смирнов потрогал её лоб, — но если ты и дальше себя будешь так вести, то сдохнешь.

Милада скривилась. Она это прекрасно понимала, но и также осознавала, что вся ненависть Князева и желание уничтожить её — вполне оправданны. Милада не была невиновной, хотя и совершенно этого не помнила, но всё было доказано, а значит, жалеть себя — необоснованно.

— Я справлюсь, — омега попыталась улыбнуться. — И никому больше не доставлю хлопот.

Смирнов отвернулся, уставившись в тёмное окно бесцветными глазами.

— Знавал я когда-то одну дуреху, такую же, как ты. Однажды её жестоко окунули в жизненное дерьмо, и продержалась она не долго. Хотя улыбалась мне — говорила, что всё хорошо. — Смирнов закурил. — Поэтому не говори мне, что плохое с хорошими людьми не случается.

— А я и не хороший человек…

Грубая и морщинистая рука доктора вновь легла на её лоб.

— Не говори ерунды, малышка, ты слишком хорошая для этого мира, и я боюсь, что ты это скоро поймёшь, только помни, что других миров не существует.

— У меня есть ради чего стараться.

Смирнов скептически усмехнулся.

— Твой щенок?

Милада кивнула. Алекс ни в чем не виноват. Он самый невинный во всей этой истории, и если кому-то и стоит мараться, прогибаться и тонуть в жизненном дерьме — так это Миладе.

— Он так подрос, я видела его мельком, но он такой большой уже… я… хочу быть рядом с ним.

— Иметь слабости, верный путь к смерти. Тот альфа, он сделает из тебя отбивную, съест и не подавится.

Милада знала это. Князев дал понять, что вовсе не собирается вести с ней переговоры и искать какой-то компромисс.

— Я причинила Князеву куда больше страданий.

Смирнов затушил сигарету и усмехнулся.

— Сомневаюсь, этот альфа с мордой снежного короля не тянет на жертву и безутешного жениха. А ту золотую потаскушку мне совсем не жалко, таких, как она, миллионы.

Милада на это не ответила. У каждого могло быть своё мнение, но что творилось в душе Князева, осталось для неё загадкой. Возможно, для него та золотая девочка была единственной на свете, и Милада прекрасно понимала, что значит потерять это.

— Ладно, у меня сегодня ночная смена, — Смирнов начал собираться, — вернусь завтрашним вечером, надеюсь ты одина справишься, если что, зови соседку, она мне должна за капельницы, так что не откажет.

Милада кивнула и попыталась подняться, неострая, но ощутимая боль лезвием прошлась в области живота и она охнула.

— Провожать не нужно, — отмахнулся доктор.

Омега только услышала, как щелкнул замок, и, укрывшись с головой, закрыла глаза. Нужно было найти работу и не затруднять доктора Смирнова. С работой у неё будет куда больше шансов противостоять Князеву, хотя это и бесполезно, но всё же Милада будет чувствовать себя уверенней. Да и подарки, она может что-то сама покупать Алексу.

Мысли были слишком несбыточные и оптимистичные. С судимостью она вряд ли сможет найти хорошую работу, её красный диплом уже никому не нужен. Но всё же Милада хотела попытаться.

Кажется, она задремала, потому что её покой нарушил назойливый стук в двери. Вначале Милада затаилась, решила никому ничего не открывать, но потом вспомнила про соседку. Возможно, доктор Смирнов просил её приглядеть за ней.

Кое-как поднявшись, охая, она буквально подползла к двери.

— Кто? — спросил она, но ответа не дождалась.

Стук повторился. Было немного страшно, но Милада всё же приоткрыла двери, не снимая "собачки".

Она не сразу узнала секьюрити из личной охраны Князева. В черном выглаженном костюме тот смотрел на неё безэмоционально, будто был роботом.

— Князев желает вас видеть этим вечером.

Эти слова для Милады прозвучали устрашающе медленно и громко. Она ощутила, как ноги будто подкосились, а спину сковал холод.

Князев вновь хочет? Но ведь прошли всего сутки? Или больше?

— Я… — Милада откашлялась, — я заболела, пожалуйста, скажите Князеву, что я не отказываюсь, но моё состояние не позволит… позаботиться о нём… как следует, я обещаю, что, как только станет лучше, я приду…

Охранник удивленно приподнял брови и прислонил телефон к уху. Кажется, он передал всё в точности, как и сказала Милада. Она и правда не могла даже шевелиться без болей, а скачущая температура вышибала из неё дух и сознание.

— Хозяин учтет ваше состояние, но требует, чтобы вы поехали с нами.

Миладу как будто ударили под дых. Она чуть не согнулась.

— Но я правда не могу, я…

Охранник резко толкнул дверь, так что собачка вырвалась из косяка, но чтобы не ударить Миладу, он придержал дверь рукой.

— Не заставляйте меня применять силу. Если вы не поедете со мной в комфортабельном автомобиле, то поедете с другим в куда более ужасных условиях, не способствующих вашему болезненному состоянию.

Миладу затрясло то ли от поднявшейся температуры, то ли от чего-то другого. Перед глазами вспыхивали яркие фейерверки. Вероятно, ей нужно поговорить с Князевым самой? Конечно.

Глава 8.2

***

Ещё не зайдя в дом Князева, Миладу уже мутило от ощущения его запаха. Вчера она его почти не чувствовала, а за два дня феромон альфы пропитал каждый уголок.

Собственное состояние от этого только ухудшалось.

Она пыталась увидеть в этом доме хоть что-нибудь говорившее о том, что здесь живёт ребёнок, но ничего не было, кроме едва уловимого аромата чего-то молочного.

Как и первый раз её привели в кабинет. Князев Владимир говорил по телефону. Едва бросив на неё взгляд, он отвернулся и продолжил. Милада осталась стоять в дверях, когда охранник оставил их. Как только альфа закончит говорить, она ему скажет. В какую-то минуту глаза Милады подвели, заслезились и свет в кабинете показался чересчур ярким. Она начала тереть глаза и пропустила тот момент, когда Князев закончил говорить по телефону.

— Раздевайся и облокотись о стол.

Милада вздрогнула от холодного и нетерпеливого приказа. Боль и ступор сковали тело так, что она едва могла шевелить языком.

— Я… как раз хотела поговорить с вами…

— А я хочу с тобой разговаривать?

Омега расплывчато видела лицо альфы, но чувствовала, как тот ухмыляется. Владимир подошёл к ней, а Милада отступила на шаг назад, плотно уперевшись в дверь.

— Но вы должны понять, я не…

— Я тебе ничего не должен, — мужчина говорил спокойно, настигая её. — И понять тебя? Зачем?

Милада сглотнула. Нормальность Князеву не свойственна? Или он настолько ненавидит её.

— Мне плохо, — выдавила она из себя.

Та вода, что она выпила, казалось, подступила к горлу. Князев вздохнул.

— Ты мне вся не нужна, только то, что у тебя между ног.

Милада дернулась, посмотрела на него. Не видно. Расплывчатое пятно.

— Я… — Она не знала, что ей сказать.

Но говорить с ней Князев совершенно не собирается. На любое её слово у того один ответ — «нет».

Милада ощутила его ладонь на своём плече. Пиджак был сброшен, а затем жесткие пальцы прошлись по пижаме.

— Отвратительный запах, — как будто пожаловался он.

Милада не чувствовала, но, должно быть, она пахла доктором, а у старости специфический запах. Она не ожидала, но Князев с такой силой рванул пижаму, что старая неплотная ткань тут же порвалась.

— Нет! — только и успела прохрипеть Милада, удерживая остатки на себе.

— Сними немедленно, — уже с какой-то злостью прошипел альфа.

Милада загнанно дышала. Видать, температура поднялась ещё выше, потому что в голове стоял шум, через который она почти ничего не слышала. Дыхание альфы обожгло её щёку. Грубые руки с силой вырвали у неё лоскуты ткани и отбросили в сторону.

Разве она может сопротивляться? Владимир вел себя так, словно едва сдерживается, чтобы не свернуть ей шею.

Её дёрнули и практически потащили. Милада больно ударилась животом, когда её грубо опрокинули на стол и, удерживая за шею, стащили штаны.

— Прошу вас… — Милада сама не понимала, зачем просит, прекрасно знала, что её даже не слушают. — Я могу потом… я всё сделаю, только…

Милада ощутила болезненный шлепок по ягодицам. Она вздрогнула и приподнялась на цыпочки.

— Вот так-то лучше.

Омега пыталась молчать, только охала, когда мужчина делал ей больно, и вздрагивала, когда касания были слишком мягкие. Альфа над ней шумно дышал, обнюхивал, снова кусал в уже расплывшиеся синяки и делал новые. Милада жмурилась и повторяла себе, что это закончится. Сейчас Князевым движет злость и месть, но ведь она не может быть долгой. А секс он…

Собственная смазка альфы пахла так терпко, густо, и быстро въедалась в слизистую, что Милада ощутила, как начинает пахнуть им. В голове всё поплыло. Тело как закоченело. Она стояла на цыпочках, прижатая лицом к столу, а альфа трахал её сзади настолько яростно, что омега не могла сдержать ни слёз, ни сдавленных охов.

Князев кончил быстро, не стал связывать их узлом, вышел раньше, запачкав её спину, ягодицы спермой. А потом размазал с кончика по её бедру.

И как только альфа отпустил её, Милада медленно сползла на пол. Она дрожала. Но всё закончилось. В этот раз было не так уж и больно, только жжение между ног, и покалывание в животе.

Милада думала, что альфа сейчас уйдёт как в тот раз, но отчего-то по-прежнему ощущала его присутствие. Самой ей требовалось время, чтобы подняться, и она рассчитывала сделать это как только альфа оставит её.

Но мужчина не уходил. Он стоял над ней точно смотрел на неё. Милада ощущала это кожей.

Нужно было встать. Прежде чем она подумала об этом, её потянули вверх и её взгляд встретился со взглядом голубых глаз.

— Неужели всё ещё что-то болит? — спросил альфа с насмешкой.

Милада не ответила. Как ей сказать, что от секса с ним у неё всё внутри переворачивается?

— Я тебя спросил, что-то болит?

Омега с трудом сглотнула вязкую слюну. Которая, казалась, пахнет альфой. Живот тут же скрутило. Но это было уже мелочью. Милада поняла, что температуры нет, осталась только слабость и неприятные ощущения. Но о чем он спрашивает?

Милада не понимала, поэтому отрицательно качнула головой.

— Мне можно уходить?

Князев молчал целую минуту, всё ещё грубо сжимая её руку своей.

Сперма подсыхала, стягивая кожу. Хотелось помыться и выблевать наконец-то эту пахучую слюну, пропитанную феромоном альфы.

— Ещё нет, — резко ответил Князев и потащил за собой.

В таком виде — совершенно голая, босиком — Милада едва поспевала за альфой.

Охранники предусмотрительно опустили взгляд под ноги, слуги если и были, то на пути не стояли. Милада ощущала себя ещё более грязно и позорно чем когда-либо.

Князев открыл одну из дверей и втолкнул омегу внутрь.

Это была явно спальня хозяина. Здесь запах альфы был особенно силён.

— Я не знаю, что происходит, — Князев расхаживал по комнате, срывая с себя рубашку и брюки, — но это чертовски меня бесит. И я не могу это контролировать…

Милада жалась к стене. Она тоже ничего не понимала. У этого альфы полно омег, готовых удовлетворить его желания. Гораздо более умелых, не говоря уже о красавчиках. Даже если это обычная месть, неужели он не предает своего умершего жениха?

Глава 9.1

Влад чувствовал себя прекрасно. Выспавшийся, с приятной тянущей болью во всём теле. Давно он не позволял себе таких длительных секс-ночей. Но в последнее время они не приносили ему никакого удовольствия.

И именно это казалось Владу странным, а ещё его удивительное спокойствие рядом с омегой, которая виновна в смерти Анны.

Влад понял это на вторую ночь, после того как предложил Миладе сделку и грубо взял её. В ту ночь он был один, ни одного запаха, ни намёка на присутствие омеги в его доме. Влад мучился. Да так, что готов был сам ехать за омегой, и трахать её в машине, если понадобится. Но гордость была сильнее. И то, что делало его слабым — злило очень сильно.

Он не спал, не мог нормально есть. Даже сорвался на собрании акционеров, да так, что Сергей вызвал ему доктора, который был послан далеко и надолго. Владу не нужен был врач, ему нужна доступная омега с феромоном, который сводит его с ума. Очень простая истина, от которой он зверел.

— Слушай, я понимаю, что у тебя с Анной было всё серьёзно, — сокрушался Сергей, пытаясь вразумить его в кабинете, — но, побойся бога, столько лет прошло! Отпусти уже.

Альфа друга не слушал. Он не мог ему объяснить всего, но вот уж точно не нуждался в советах.

— И когда ты стал таким праведным? — процедил он, чувствуя, как закипает.

Сергей только пожал плечами, заметив, что всего лишь беспокоится за него. Но и этого Князеву тоже не нужно. Он знает, что делает.

И когда ему притащили едва стоящую на ногах бледную омегу, он не сдерживался. К тому же этот запах постороннего на ней раздражал и бесил.

Влад порвал на мелкие лоскуты ту пижаму, хранившую запах чужого.

Это было настолько сильное влечение, что он сравнил бы это с озабоченностью. Такого никогда с ним не было, ни с Анной, ни с кем-либо ещё.

И несмотря на хорошее самочувствие, Влад уволил нескольких работников фирмы, включая свою секретаршу, и нужно было составить график новых собеседований. Этой мелочной волокитой он никогда не любил заниматься. Обычно секретари находились сразу. Омеги становились в очередь, но только сейчас Князева трясло от любого сладковатого феромона.

— И чем тебе не угодила Леночка? — Сергей рассматривал резюме некоторых девушек. — Симпатичная мордашка, чувственный рот, круглый зад и тонкая талия, а уж ноги на каблуках смотрелись охренительно…

— Она ненасытная, тупая, не умела вовремя остановиться, и трахалась с моим лучшим другом, я так понимаю, в моём кабинете.

Сергей поперхнулся и отложил папку в сторону.

— Да я просто… кхэм. Но ты же оставил меня за главного, и… Ой, ладно, глупо получилось.

Владу были безразличны метания приятеля по поводу секретарши. Он уже и не помнил как та выглядит, ко всем тем достоинствам, что описал друг, Князев оставался равнодушным.

— Поэтому теперь я выберу секретаря бету, в возрасте за сорок, с внушительным списком рекомендаций.

— Фу…

— …с положением в обществе и хорошим образованием.

— А такие существуют? — усмехнулся Сергей и протянул приглянувшееся фото омеги из стопки с резюме.

Влад даже не взглянул на неё, уже учуяв приторный запах феромона, которым та обмазала край листка.

— Эти морды нищебродов, намазанные кремом за пару тысяч, порядком меня достали. Таких скотов, жаждущих наживы, нужно душить сразу, не давать им слабины, не позволять им насесть на себя, а сразу указать им их место.

Сергей скривился и усмехнулся.

— Тогда, может, предложишь младшей Шейловой подработку? Она богата, знатна и уже вошла в возраст, когда необходимо сразу валить и трахать.

Влад метнул на друга колкий взгляд, мол, заткнись, но тот не унимался:

— Я видел Ирину на прошлых выходных, и девчонке почти шестнадцать у неё начались течки, пахнет невинной лилией, — Сергей мечтательно закатил глаза, — и сейчас всё больше и больше начинает походить на Анну.

— Будешь думать о ней с такими фантазиями, и я лично отрежу тебе яйца, быстрее, чем её отец.

Сергей расхохотался, не воспринимая угрозу друга всерьёз.

— Ты прям как её старший брат. А ведь вы не родственники, уверен, все будут даже рады, если вы начнёте встреч…

— Заткнись! — рявкнул Влад. — Ни слова больше о Шейловых и Ирине!

— Хорошо, — кисло кивнул Сергей и показал ему резюме сорокапятилетнего беты с копной рыжих волос.

Влад оценил и решил присмотреться.

— Кстати, а что там с Михайловым? — зачем-то вспомнил Сергей, — я слышал он все так же не утомим и ведет дела всё так же странно.

Влад поморщился и криво улыбнулся.

— Да, дорогу ему лучше не переходить и не связываться, но у нас с ним намечается одна сделка по порту. Его условия сделки мне не подходят, но альтернативы пока нет, поэтому я всё ещё думаю.

— Он так и ищет своего ребенка?

Влад сглотнул, при слове «ребенок» его самого слегка передернуло.

— Не вдавался в подробности.

— Странный он, столько лет, даже если этот ребенок существует, то он уже скорее всего настолько взрослый, что вряд ли будет звать его «папой».

Влад криво усмехнулся. Михайлов мог быть настойчивом это знали все. А ещё то, что с ним лучше не связываться. Хотя Влад знал, что они с Михайловым одной пароды и если столкнуться, то выживет только один.

Глава 9.2

***

Князев вернулся домой ближе к семи и сразу ощутил, что Милада по-прежнему в доме. Её запах ненавязчиво окутал альфу так, словно это было в порядке вещей. Влада даже передёрнуло.

Если омега не уходила, значит, хочет чего-то. Возможно, желает получить от их сделки нечто большее? Отдельную квартиру, машину…

— …нет, нет, так неправильно… ха-ха-ха…

Влад застыл, услышав из крыла дома, где находилась детская, звонкий смех омеги, а затем и мелкого.

— Дай мне… я сам могу! Я сам!

Князев ощутил, как напряглась каждая клеточка в его теле. Он никогда не вслушивался в слова своего сына, тот говорил звонко, по-детски, но картавил и путал слова.

Альфа сам не понял, как направился в сторону «веселья». Дверь оказалась не закрытой, а нараспашку. Оба сидели на полу в окружении красок, мелков, ручек, фломастеров и что-то увлеченно рисовали. Алекс был перемазан краской, сосредоточенно расчерчивал кривые линии и ставил отпечатки своей маленькой ладошки.

Омега тоже не отличалась чистотой. Краска угодила даже на волосы. Милада улыбалась и её скучное лицо преобразилось. Появились забавные ямочки на щеках. Она с такой жадностью и удовольствием следила за сыном, что Влад ощутил себя обделённым. Это было словно наваждение, и альфа тряхнул головой. Он постучал по косяку двери и атмосфера вмиг изменилась. Тишина. Омега поднялась первой, закрыл мелкого собой. Но Алекс недолго прятался.

— Я всё уберу, — заверил мальчишка, поспешно сминая листок.

— Покажи записи о занятиях.

Влад приказал, неотрывно глядя на Миладу, та тоже смотрела на него и, как ни странно, на её лице было нечто сродни злости. Она хмурилась. Это было забавно.

Алекс тем временем принёс ему тетрадь. Князев без интереса пролистал её.

Мальчишка хорошо учился. Невзирая на свои три года. Влад собирался сделать его побочной ветвью если он хорошо себя проявит. Но будет вечно служить его законным детям не смотря на то, что был первым.

— Ты не забыл, в восемь у тебя занятия по китайскому.

Ребёнок понурил голову. Кажется, из-за веселья он расслабился, а дядя этого точно не позволит.

— А можно я завтра дополнительно…

— У тебя занятия, не опаздывай, — строго напомнил Влад.

Он не терпел неповиновения, к тому же деньги репетитору платят неплохие.

Алекс подбежал к Миладе и как-то несчастно погладил ту по руке.

— Я вернусь скоро, скажи, что останешься?

Омега ласково улыбнулась, провела пальцами по светлым волосам и присела на корточки.

— Наверное, сегодня я не смогу остаться.

Алекс загрустил.

— Но я постараюсь часто навещать тебя, если ты захочешь.

— Хочу!

Милада обняла его и что-то шепнула. Влад смотрел на них и становилось как-то тошно. Он не мог понять от чего: от слащавой картины или от тянущего чувства вины. Альфа предпочёл думать о первом.

Алекс покидал несколько тетрадок в маленький желтый рюкзак и выбежал, не обращая внимания на него. Кажется, он торопился. Думал, если будет делать быстрее, то омега не успеет уйти. Влад смерил Миладу пристальным взглядом. Уйти точно не успеет. Он заказал ей одежду, не задумывался, в каком магазине, но теперь осознал, что это брендовые шмотки, и так бессовестно испачканные краской.

— Вам не кажется, что для трёхлетнего ребёнка такая нагрузка чересчур велика?

Влад сощурился. Не заикалась. Не смотрела в пол. Осмелела.

— Думаешь, если я нахожу привлекательным твой зад, ты имеешь право что-то со мной обсуждать?

Милада сглотнула. Её руки чуть подрагивали и она, как будто защищаясь, сцепил их на груди.

Пускай знает своё место.

— Я просто считаю, что ему нужно больше играть с другими детьми, а не…

Почему, когда она начинала говорить, Владу хотелось ударить по её губам рукой? Так, чтобы они распухли, покраснели и стали горячими. Кусать до крови, запустить пальцы в эти жесткие, непослушные волосы, собрать в кулак и поставить на колени. А затем пропихнуть между истерзанных губ свой член. Альфа ощутил возбуждение.

Словно поняв это, Милада отступила на шаг, тогда как Влад наступал на неё.

— Это… комната ребёнка… вы…

И снова заикалась. Значит, когда волнуется.

— А что, комната как комната. — Влад посмотрел на молочные печенья и недопитый сок. — Мне кажется, очень мило, много молочного…

Омега вдруг ринулась прочь из комнаты, но Влад успел перехватить её за локоть и втолкнуть обратно. Ещё немного, она бы упала на кровать.

— Даже не знаю… — вслух рассуждал альфа, — использовать сегодня то, что у тебя между ног или рот. Если первое, будет много жидкости, ребёнок не поймёт, что тут произошло, а если последнее…

Влад подошёл к застывшей омеге вплотную и провёл большим пальцем по губам. Определённо, их надо искусать, чтобы они стали мягкими и не шершавыми.

— Проглотишь всё до последней капли.

В этот момент Влад ощутил, как ему упёрлись в плечи. Что такое? На лице омеги появилось нечитаемое выражение. При других обстоятельствах он оценил бы это как презрение. Но разве у этой сучки может быть что-то подобное?

Эта тварь не имеет понятия о чести, доброте или сострадании.

— Я не буду отсасывать вам в комнате у ребёнка.

Это прозвучало резко, твёрдо и забавно. Милада смотрела на него снизу вверх. Она была полностью во власти Князева, а ещё чего-то трепыхался.

Она дёрнулась из захвата, но силы явно были не равны. Князев положил руку на её шею и немного стиснул её, ощутив, как Милада сглотнула. Под пальцами бился пульс.

Подумать только. Он мог получить любую омегу, даже девственницу. Любая дырка будет жадной до его члена и напрягаться не надо. А он весь день думал о том, как будет брать её силой. Хоть Милада и не слишком сопротивлялась, но всё её тело, весь её вид кричал ему «нет». Даже сейчас.

Глава 10

Милада не спала. Она и не знала, как можно уснуть, когда чувствуешь, будто ты находишься в логове льва, готового в один миг прокусить глотку. От того, что ей было страшно менять положение, начал болеть бок. Если бы можно было просто уйти…

Милада закрыла глаза, стараясь немного успокоиться. От феромона альфы уже не тошнило, но всё равно находиться рядом было неудобно. И тогда Милада решила думать об Алексе. Так было лучше для неё.

За недолгое время пребывания в доме она отметила, что мальчик очень способный, но абсолютно одинокий. Весь его день состоит из расписаний занятий. В нём нет места обычным детским играм и общению с одногодками. Милада была уверена, что мальчик посещает частные уроки, где он является единственным учеником.

От этого сжималось сердце в груди. Он так радовался обычному рисованию всякой ерунды на листочке, а ещё то, что рядом с ним кто-то был и поддерживал. Но у неё не было права кого-то винить. Князев дал понять, чего он хочет от незаконнорожденного. И для чего принял его в свою стаю. Но в целом, он ему безразличен.

Альфа рядом глубоко вздохнул, а Милада задержала дыхание. Но только это не помогло.

Тёплая рука скользнула вдоль её обнаженной талии, задержалась на бедре. Надо было не снимать футболку, но ведь она и не предполагала, что Князев ляжет спать, так ничего и не сделав. Но, похоже, он проснулся.

Милада сглотнула, хватка на его бёдрах усилилась. Она почувствовала, что альфа смотрит на неё. Нужно было повернуться или… Князев сделал всё за неё. Прижался к спине, горячий, сильный, твёрдый. Его член, уже мокрый, тёрся о его ягодицы, так удачно устроившись между ними.

Милада сжалась — рефлекторно. Повторял и повторял себе, что не нужно так делать. Она всё равно не остановит альфу. Но тело почти не поддавалось разуму. Милада ощутила, как сильная ладонь легла на её шею. Влад несильно сдавил её, заставляя повернуть голову к нему. Милада жмурилась и кусала губы.

— Открой глаза, — властный полушепот заставил омегу выполнить приказ.

Светлые глаза будто светились в темноте мягким холодным светом. Если бы Милада увидела это лицо так близко и в когда-то давно забытой жизни, она бы подумала, что попал в рай.

Альфа смотрел на неё, а потом взгляд сместился на губы. Руку он не убирал, гладил большим пальцем линию её подбородка. Неторопливо и мягко.

— Скажи, — снова приказ.

Милада дрожала, голос охрип, но она это просипела:

— Нет.

Князев как будто ожидал этого и усмехнулся только ему понятным мыслям. А затем резко повернулся, забрался на Миладу верхом, коленом раздвигая ноги, заставляя обхватить его за бёдра.

— Нет… — уже более смело повторила омега, упираясь в плечи, — нет, нет, нет…

— Повторяй это, — с придыханием шепнул альфа.

Милада почти не почувствовала проникновения, только когда полуразбухший узел начал протискиваться, омега, подрагивая, просила остановиться.

Влад двигался медленно, размашисто, по-хозяйски. Узел доставлял максимум неудобства, он всё увеличивался и увеличивался. Милада почти рыдала, думала, что точно порвётся.

Альфа кусал её плечи, шею, подбородок, крепко сжимал спутанные волосы, слизывая солёные слёзы.

— Почему у тебя такой запах? — он злобно рычал.

Его движения стали резкими.

— Я не знаю… — Милада не понимала.

Ему противен её запах? Тогда зачем?

Милада пыталась расслабиться, но вся дрожала. Тело противилось.

— Легче, дыши…

Альфа будто проявлял притворное благородство, но Милада слушалась — дышала. Вначале как загнанный зверь, а потом спокойней, глубже. Тело поддалось, стало не так больно и вообще терпимо, только казалось, что внутри что-то наполняется. Князев продолжал держать одну руку на её бедре, а другую в волосах. Он тихо постанывал, ловя свой кайф.

Давление постепенно начало спадать, и вскоре альфа скатился с неё в сторону, шумно вздыхая и поднимаясь. Князев накинул на плечи халат и вышел из спальни.

— Бред какой-то, — пробубнил он себе под нос.

***

Князев не вернулся и Милада решила, что ей нужно уходить.

Она заглянула в комнату Алекса. Ребёнок спал, раскрывшись, сбросив все одеяла на пол, вспотел. Милада приоткрыла окно, впуская в комнату свежий ветер утра, а потом вновь вернулась к своему ребёнку, присела на корточки, вглядываясь в безмятежное лицо. Если бы можно было его забрать.

Но она не стала терзать себе сердце ненужными мыслями. Поцеловала мальчика незаметно и вышла. Пока она ничем не могла ему помочь, но будет бороться. Милада вышла через ход для прислуги. Ей даже любезно дали код открытия. Она не хотела светиться перед охранниками. И, к счастью, её никто не останавливал.

До квартиры доктора Смирнова она добралась с трудом. Без денег, только пешком, ноги гудели, голова от жары просто взрывалась. Милада вспомнила, что снова ничего не ела. Вчера, когда она ждала Алекса, кухарка, хмурясь, налила ей чай, хотя она и не просил. И всё.

Она не знала, что сказать доктору, но тот и сам всё понял, когда открыл дверь. Цепкий взгляд прошёлся по открытой шее, в синяках, укусах и засосах, по дорогой и мятой одежде.

— Ясно, — тяжело вздохнул тот.

— Простите, — только и могла выдавить из себя Милада.

Она знала, что выглядит жалко, да и чувствовала себя хуже помойной тряпки. Смирнов пустил её, налил какой-то похлёбки и сел рядом. Он курил и изредка смотрел в телевизор. Милада с трудом могла что-то проглотить. Омега понимала, что не может оставаться в квартире доктора. Это было неправильно.

— Я бы хотел извиниться за всё и…

— Ты пойдёшь к нему? — перебил тот, когда Милада пыталась попрощаться.

— Нет, — Милада сглотнул, — я должна встать на ноги сама.

Смирнов засмеялся. От его скрипучего смеха вибрировало сердце. Милада знала, что обречена на провал. Но ведь можно попробовать. Она найдёт работу, ей будет чем заплатить за жильё и…

— Не знаю, что ты там себе напридумывала, но заканчивай с этой белибердой, — отмахнулся старик, — живи здесь, я всё равно сегодня вечером на полгода перееду в тюремный лазарет в другом городе. Обрадовали пожилого человека, ублюдки. Мне там предоставят жильё, а ты будь тут, сколько сможешь. Плата тут небольшая, я оплачу за два месяца, а дальше… позвони мне, если что-то пойдёт не так.