Месть едят холодной

Часть первая: девочка и мальчик. Глава 1. Письмо.

В тот день Ира вернулась домой уже под вечер. Летом старшеклассница мало куда ходила. В библиотеку раз в неделю, да, бывало, в магазин, если мама поручит что-нибудь купить. Каникулы, прекрасное время, когда можно гулять с подругами с утра до вечера, делясь планами и мечтами. Правда, планы у девушки пока были весьма неопределенными, зато уж мечтать она себе позволяла настолько, насколько хватало фантазии.

Чаще всего (только тсс, это секрет) фантазии ее были связаны с персонами популярными, известными (иногда и скандально известными). А в то лето фаворитами грез девичьих вдруг стали некоторые рок-музыканты. Весьма перспективные, кстати, объекты для первых влюбленностей: ни тебе обид, ни разочарования. Сплошной восторг и обожание на расстоянии. Безопасно, и эмоции через край. Чем не герои для сладких фантазий? А если подруги – такие же фантазёрки, то появляется ещё и множество дополнительных тем для болтовни.

Родители уже вернулись домой с работы. Мама сообщила коротко, с хитрой улыбкой:

– Ир, там тебе письмо пришло. Я на твой стол положила.

Девушка удивлённо подняла на родительницу глаза:

– Да? От кого?

Мама как-то уж слишком наигранно пожала плечами:

– Дочь, это же тебе письмо. Разберёшься.

Любопытство захлестнуло девушку с головой, и вместо того, чтобы разогреть ужин и поесть, как она собиралась, Ирина отправилась в свою комнату – разбираться с письмом.

Обычны такой концерт, марки красивые. Место отправления – Ленинград. Адрес написан четким, почти печатным почерком – чертежник, что ли, писал? Мама вот пишет подобным образом, а она проектировщик по профессии.

Имя отправителя незнакомое от слова «совсем» – Эдуард Старненко. Как говорила Алиса в Стране Чудес: все страньше и страньше.

Больше информации конверт дать уже не мог, поэтому Ира вскрыла боковую сторону письма и достала вырванный из какой-то тетради листок в клеточку, исписанный тем же почерком, которым был подписан конверт.

"Здравствуй, Ирина.

Догадываюсь, что это письмо сильно тебя удивит, но мое любопытство и желание познакомиться с тобой сильнее, чем условности, которые в нашей жизни, поверь, мало что значат.

Совсем недавно я узнал, что у меня есть троюродная сестра, родственница по той линии, что проживает в Белгороде, откуда и сам я родом, и под Харьковом.

Я уже давно и крепко обосновался в Ленинграде, и узнал о тебе, прямо скажем, случайно. А узнав, очень захотел познакомиться, хоть вы и живёте далековато, аж в Сибири, но, я считаю, нет преград родственным чувствам.

Поэтому при первой же возможности я нашел время на отпуск и билет на самолёт. С того времени, как я отправлю тебе это письмо, через три недели я уже буду у вас.

Твой пока ещё не знакомый брат Эд".

Девушка отложила в сторону письмо, задумчиво глядя в никуда. Надо же, хоть в ком-то в их семье пробудились родственные чувства. Сама матушка собственную семью не очень чтобы нежно любила, и воспользовалась первой же возможностью (при распределении из института), чтобы рвануть в Сибирь, от бабушки подальше, с превеликой радостью. Позже, правда, с такой же радостью подкидывала родителям внуков на все лето. А что, пусть поживут в деревенском окружении, ягод-фруктов поедят, заодно и бабке с дедом чем по мелочи помогут. Хотя помощники из Иры с троюродной сестрой, также сосланной к бабке с дедом, были мало продуктивные. Зато на шалости гораздые – этого у них было не отнять.

Судя по письму, троюродный брат у Иры взрослый, грамотный, умеющий мыслить и писать, и, кажется, не чуждый американской заразы (короткое, на английский манер, имя Эд говорит само за себя). У Иры никогда не было старших братьев, и, конечно, ей тоже любопытно было познакомиться с новоявленным родственником. Но сначала нужно было прояснить этот момент с более близкой родственницей.

Матушка сидела в кресле с книгой, отдыхала после работы. Мама у Ирины – тот еще трудоголик, единственные ее способы отдохновения – дача и художественная литература. Хотя девушка как раз считала, что дача – это просто перемена одного способа труда на другой. А вот читали в ее семье все. Приносишь книги из библиотеки – и они тут же расползаются по всей квартире, матушка и отец берут свою долю чтива. Ладно, книги-то библиотечные, и читают они быстро, так что особых проблем Ире эта семейная тяга к чтению не доставляла.

Ира решительно поинтересовалась:

– Мам, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– По поводу чего? – хитро улыбнулась маман. Да уж, чувство юмора у родительницы иногда становилось куда как странным. Сейчас Ирина не собиралась отходить от волнующей ее темы:

– По поводу пока незнакомых родственников. Ты про Эдуарда знала?

Мама пожала плечами:

– Знала. Нет ничего плохого в том, что родственники хотят познакомиться. Или тебе не интересно, какой у тебя брат?

Девушка ответила спокойно:

– Как я могла бы заинтересоваться тем, кого не знаю? Конечно, теперь стало интересно. А почему ты раньше мне о нем не рассказывала.

Родительница вздохнула и объяснила снисходительно:

– Ира, да у тебя полно этих родственников, сестер и братьев троюродных, племянников. Но вот скажи, сильно ты ими интересовалась?

Мама была права. Не интересовалась Ира особенно своей родней по материнской линии, да и они не предпринимали особых попыток познакомиться и сойтись поближе. А Эд вот решил, так сказать, нарушить статус-кво. Почему бы и не дать брату шанс получше узнать друг друга. Да и себе заодно.

В этом-то и дело. Он сам проявил инициативу и все решил. Как и полагается мужчине и старшему брату.

– Мам, он хочет к нам в гости приехать, познакомиться. – произнесла Ира с некоторой опаской. Мало ли как матушка отнесётся к такому желанию пока ещё незнакомого родственника. Но родительница сегодня была сама безмятежность:

– Да, я знаю.

– Так, ты-то откуда это знаешь? – вопросила дочь с некоторой долей возмущения в голосе. Мама объяснила спокойно:

Часть первая: девочка и мальчик. Глава 2. Знакомство.

Старшие братья – это самое приятное явление в мире. Особенно если эти братья респектабельны, самостоятельны и имеют вес в обществе. Троюродный брат Ирины имел все эти достоинства, а недостаток у него был только один: они еще не были знакомы, и знакомство обещало стать приятным событием для обоих.

В день приезда Эда девушка чувствовала себя... Нервно. Каждые полчаса Ира бросала взгляд в зеркало, но отражение там не менялось. Самая обычная девчонка с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Длинные волосы она не стала заплетать в две косы, как обычно, а оставила распущенными, считая, что такая прическа идёт ей больше. Не сказать, чтобы ослепительная красавица, но и не совсем заурядная. Скорее, просто миленькая, как бывают миленькими девушки в своем расцвете, не лишенные правильности черт лица, стройности и обворожительной невинности.

Ирина знала, что способна нравиться, и все равно волновалась. Каким окажется ее брат? Не разочарует ли она его? Было бы обидно прилететь в Сибирь из Ленинграда, чтобы понять, что твоя сестра, в сущности, самая заурядная девица, в которой нет ничего особенного.

Родители наблюдали за метаниями Иры, кажется, с некоторым недоумением. Она ведь не на свидание собирается, а с троюродным братом знакомиться. К чему вся эта суета, нервное подглядывание то в зеркало, то на часы?

А время действительно сегодня ползло так медленно... В последние несколько минут перед встречей, казалось, вовсе остановилось. Возможно, причина была в том, что Эдуард не назвал точное время визита, сказал, что постарается быть примерно в это время. Маме сказал. Снова позвонил ей на работу.

Наконец – звонок в дверь, и Ира, опять бросив взгляд в зеркало, идёт открывать. Распахивает дверь, и замирает, остолбенев. Тут есть ради чего столбенеть. Брат действительно выглядит солидным и уверенным в себе. А ещё он большой. Высокий, широкий в плечах. Такой вот "русский шкаф". Симпатичный, то есть привлекательный той самой брутальной мужской красотой, очарование которой Ирина только научилась находить, глядя на рок-музыкантов. Такой… Немного в шварценеггеровском стиле, только не идеальная белокурая бестия, а славянский богатырь. Идеальный мужчина... Только брат.

В руках этот обаятельный русский гризли держал букет из белых роз, и смотрелся с ними... Ну... Одновременно странно и мило. Ирине редко дарили цветы. Двоюродной брат, на четыре года младше, бывало, на день рождения дарил гвоздики. Выбор не его, а его мамы, младшей сестры отца, Ириной тетки, громкоголосой и бесцеремонной.

Брат не мешал новообретенной родственнице пристально себя разглядывать, возможно, потому, что делал сейчас то же самое. Однако он первым отмер и протянул Ирине букет:

– Рад с тобой познакомиться, сестрёнка. Я – Эд. Позволишь войти?

Спохватившись, девушка отступила вглубь квартиры, давая проход:

– Я Ира. Проходи. Обед скоро будет готов.

Праздничный обед затеяла мама, которая, будучи чистокровной украинкой, была твердо уверена, что гости должны быть всегда накормлены так, чтобы из-за стола могли встать с трудом.

Брат понимающе улыбнулся:

– Я бы не хотел вас чрезмерно обременять... Но мне приятно.

– Мама всегда рада гостям... – робко проговорила Ира. Эд поинтересовался с улыбкой:

– А ты?

Девушка пожала плечами:

– Я рада, что у меня есть такой взрослый старший брат. И... Спасибо за цветы. Розы мне ещё никогда не дарили.

Брат понимающе улыбнулся:

– Да какие ещё твои годы? Завалят цветами так, что не будешь знать, куда их девать. Ты же у меня такая красавица.

Он сейчас, кажется, совершенно не льстил, и не говорил комплименты. Эд действительно видел ее красавицей, и это было... Очень необычно и приятно.

Почему-то именно после этих слов Эда время сорвалось с поводка и понеслось, унося с собой и Ирину.

На эту неделю девушка забросила и подруг, и собственные мечты о красивых чувствах. Успеет ещё помечтать.

Они с братом много времени проводили вместе. Гуляли по городу, даже за город выбирались несколько раз. Были на берегу маленькой бурной речки, посетили заповедник, славный своими каменными гигантами причудливой формы, и даже на "Ракете" плавали в соседний город, любуясь рекой.

С Эдом Ире не было скучно, хоть он и был гораздо старше нее. Хотя с братом не все было ясно. Однако девушка изо всех сил пыталась разобраться, узнать о нем как можно больше. Правда, на некоторые вопросы Эдуард отвечал довольно уклончиво, но Ира не теряла надежды узнать о новоявленном родственнике как можно больше.

– А чем ты занимаешься, Эд? Кем работаешь?

Брат хитро улыбается:

– У меня свой бизнес.

Девушка хмыкает. Свой бизнес, да. Сейчас многие крепкие и тренированные молодые люди становятся бизнесменами. Только вот Эд, несмотря на то, что высокий и крепкий, как-то не вписывается в ряд этих парней в малиновых пиджаках и с золотыми цепями а палец толщиной.

Он слишком... Умный, что ли. Да и, если судить по поведению, брат вряд ли когда-то бывает простым и прямым, как молодой бычок. Воспитание не скроешь, как ни старайся.

– А чем конкретно ты занимаешься?

Эдуард загадочно улыбается:

– Дорогая сестрица, не зря ведь говорят, что во многом знании многая печаль. Я довольно обеспечен, и да, ради того, чтобы жить по-человечески, как мне удобно и комфортно, я не раз жертвовал... Так сказать... Общечеловеческими этическими принципами.

Наверное, юную деву даже такие туманные признания должны были насторожить, но... Ирина всегда жила по большей части в мире своих фантазий. Ну хорошо, вот брат преступил какие-то этические нормы – что, например. Она же не станет считать его убийцей, пока своими глазами не увидит стоящим над трупом убитого им человека. Да и тогда... Убийство ещё нужно доказать! О, презумпция невиновности – страшная вещь, когда попадает в руки невинной мечтательницы.

Брат тоже пытался узнать свою маленькую сестрёнку получше. И вот, речь, наконец, зашла о музыкальных вкусах:

Часть первая: девочка и мальчик. Глава 3. Елизавета

Оказалось, что брат не может остаться и погостить подольше, ему нужно вернуться домой, в северную столицу, а через неделю вылетать на рок-фестиваль, на Урал.

Прошло не так уж много времени с начала их знакомства, но Ира уже прикипела к брату всем своим существом. Она вообще быстро привязывалась к людям. А с Эдом у нее внезапно сложились такие теплые и доверительные отношения, что Ира и не пыталась скрывать от него свои грусть-печаль:

– Жаль, что ты так быстро уезжаешь. Я буду скучать.

Брат тепло улыбнулся:

– Я тоже буду по тебе скучать, сестрёнка. Но дольше погостить не могу, дела...

Выражение уныния на мордашке сестры делало Эдуарда ещё более печальным, чем была сейчас его юная родственница. Жаль, что он ничего не может поделать с тяжестью расставания. Хотя... Эд внезапно улыбнулся и быстро спросил у Иры:

– Слушай, сестрица, у тебя же сейчас каникулы?

– Ну да. Поэтому мы с тобой и можем так много времени проводить вместе... – кивнула Ирина.

– В таком случае почему бы тебе не махнуть со мной в Ленинград, нанести, так сказать, ответный визит?

Ирина замерла, просто не веря в те слова, которые сказал ей брат. То есть он вот так просто приглашает ее в гости? В Ленинград? Сказать, что девочка была обрадована, – это, значит, обойти эпизод буйства радости и благодарности к старшему брату молчанием. Это же просто фантастика... Но... Как обычно, всегда найдется целая куча "но".

– Эд, я бы очень хотела полететь с тобой. Очень.

– Так что же мешает? – мягко поинтересовался брат. Девушка вздохнула и начала перечислять:

– Билет на самолёт – это ведь довольно дорого, и я не уверена, что у нас сейчас есть свободные деньги. Кроме того, мама может и не отпустить меня с тобой. Иногда она очень беспокойно относится к моему отсутствию дома.

Эд спокойно пожал плечами:

– Но ты же едешь не одна, я за тобой просмотрю. Мне кажется, что на тетю Раю я произвел хорошее впечатление, и она не побоится тебя отпустить под мою ответственность. Что касается билетов – не переживай. Ты - моя гостья, и я как-нибудь решу этот вопрос.

– Ну... Не знаю... Ты всё-таки плохо знаешь мою маму... – с сомнением произнесла Ирина. Она очень хотела полететь с братом в Ленинград, но вряд ли мама будет в восторге от подобной поездки дочери... Эд, видя, что девушка колеблется, добавил ко всему предыдущему ещё пару аргументов, один другого убойнее:

– А через две недели мы едем с группой играть на Урал, в Свердловск, играть на фестивале. Там, кстати, будет и "Элоиза". Так что давай, решайся. Побываешь на фестивале, нас послушаешь, развеешься...

Северная столица. Урал. Любимая музыка. В шестнадцать лет в музыкантах ценишь еще голос, красоту, музыку, но не душу (у кого она есть, разумеется).

Против всего этого Ира устоять просто не могла, поэтому произнесла решительно:

– Ну хорошо, брат, ты меня уговорил... Только с мамой сам будешь разговаривать.

– Не переживай, трусишка, в моих интересах уговорить тетю Раю отпустить тебя со мной. Я, правда, часть времени буду занят делами, но Лиза, думаю, тебе не даст скучать. И город покажет, и на экскурсию сводит, и развлечет. С ней ты точно не будешь чувствовать себя покинутой...

– А Лиза – это кто? – Осторожно поинтересовалась Ира. Эд удивлённо посмотрел на троюродную сестру:

– А я разве не говорил? Елизавета – моя жена.

– Ух ты. Не говорил. Ты вообще не говорил, что женат.

– Да? Вполне может быть. Значит как-то к слову не пришлось.

Ира хихикнула. Ну да, действительно, зачем о жене рассказать? Они лучше о рок-группе брата поговорят. Кстати, наличие незнакомой пока девушке Елизаветы существенно меняло дело. Наверняка матушка гораздо более благосклонно посмотрит на предполагаемый Ирин вояж, если будет знать, что в чужом городе дочь постоянно будет под присмотром.

Старший брат производил впечатление настолько хорошее, что девушку отпустили с ним без разговоров (нельзя же всерьез считать разговорами многочисленные наставления, данные матерью Ирине в дорогу). До свиданья, любимая Сибирь. Кое-кто отправляется познавать мир.

Ленинград встретил гостью сумрачным небом и лёгкой моросью, что, впрочем, нимало не испортило праздничного настроения Ирины. Подумать только, она в Ленинграде, и проживет здесь целых две недели. Разве какой-то мелкий недодождик мог испортить ее радость?

Все то время, пока ехали из аэропорта на такси, Ирина не отлипала от окна. Город был красив, величественен... Как хищник, таящийся в засаде. Было в Ленинграде что-то такое, что если и не делало его для Ирины опасным, но заставляло принимать всерьез.

Елизавета, жена Эдуарда, оказалось высокой, статной брюнеткой с темными глазами, но довольно бледной (аристократической) кожей. Она была одета в изящное домашнее платье, и даже дома сделала лёгкий макияж. Широкоплечему и высокому Эду статная, и тоже совсем не низенькая Елизавета очень подходила. Замерев от неожиданности, Ира, наконец, выдала:

– Да вы просто какая-то королевская семья Великобритании: Эдуард и Елизавета.

Оба супруга искренне рассмеялась, сравнение младшей родственницы им даже немного польстило. Жена брата, опомнившись, протянула Ире руку:

– Давай уж официально знакомиться. Я – Елизавета.

Девушка осторожно пожала протянутую ладонь:

– Я – Ирина.

– Вот и познакомились. Проходи, пойдем, покажу тебе твою комнату.

Ирина разулась, аккуратно поставила туфли к стене прихожей, и пошла следом за Елизаветой.

Сразу было видно, что родственники не бедствуют. Полированная мебель из темного дерева была подобрана со вкусом, ковры и украшения в тон создают ощущение уюта. Женщина, войдя в небольшую комнату, произнесла извиняющимся тоном:

– Тут, правда, диван, а не кровать, но ты не переживай, он довольно удобный, к тому же раскладывается.

Ирина только плечами пожала. У них дома диван, пожалуй, поуже будет, и к тому же не раскладывается.

Часть первая: девочка и мальчик. Глава 4. Маршал

В один прекрасный день Эдуард предложил троюродной сестре:

– Мне нужно будет сейчас заехать к бас-гитаристу "Элоизы". Хочешь со мной?

Девушка быстро кивнула:

– Ну конечно. Ты ещё спрашиваешь!

Брат криво улыбнулся. Фанатизм сестры в отношении "Элоизы" в целом и ее вокалиста Кости Панфилова он все так же не одобрял, но не мог удержаться, чтобы не порадовать сестричку, ведь ее радость так много для нее значила. Но от фразы, произнесенной менторским тоном, не удержался:

– Ира, зря ты так реагируешь. Рок-музыканты – это тоже люди, не больше и не меньше.

Девушка не стала спорить:

– Да, люди. И в то же время, как любые известные люди, они становятся символами как минимум своего времени.

– Да ты философ, моя дорогая... – Улыбнулся Эд. Ира пожала плечами:

– У меня много талантов.

Девушка уже знала, что брат является счастливым обладателем легкового автомобиля. Не волга, конечно, жигули, но все равно... Весьма неплохо, сразу понятно, что ее брат – не самый обычный работяга. Она, кстати, так и не выяснила, в чем именно состоит бизнес брата. Елизавета в ответ на наводящие вопросы лишь отмахивалась и смеялась: семья достаточно состоятельна, а большего юной родственнице и знать незачем. Но юной родственнице хотелось знать все. Ведь Ира не слишком любит загадки.

Она плохо запомнила дорогу, все потому, что волновалась перед встречей с Маршалом. О бас-гитаристе "Элоизы" девушка знала не много, если не сказать – ничего. Ну, играет в рок-группе с Панфиловым. Живет в Ленинграде. Маршалом Петра Жукова называли из-за фамилии, ясное дело. А еще что-то… Как-то не удосужилась поинтересоваться.

Тот факт, что брат знаком с Маршалом, Иру не удивил, раз уж они члены одного рок-клуба. Было бы странно, если бы музыканты из разных групп не общались, в том числе они наверняка могли поддерживать приятельские отношения.

Дом, в котором проживал Маршал, оказался самым обычным – пятиэтажная хрущевка далеко от центра города (не такая уж большая проблема при наличии метро).

Эд вышел из машины, неся наперевес хозяйственную сумку с чем-то звякающим. Девушка подозрительно прищурилась:

– Это у тебя там что?

Брат пожал плечами:

– Не то, что ты могла бы подумать. Кисломолочные продукты. Петя попросил привезти, а мне не жалко.

– А... Ну ладно. – Ира, будучи почти совсем не знакомый с культурой пития алкоголя, конечно же не знала, что кефир является одним из способов борьбы с похмельем.

Дверь квартиры открыл Петр – заспанный и встрепанный. Хмуро посмотрел на пришедших, и освободил гостям проход:

– Здравствуй, Эд. Здорово, что приехал. Это кто с тобой?

– Это сестра моя троюродная. Группу вашу любит. Вот, привел познакомиться. Это тебе, как просил. – Эдуард передал сумку с бутылками хозяину квартиры.

– Прекрасно выглядит сестрёнка. Жаль, что мы не прекрасно. Я – Петр. – Протянул музыкант девушке руку, свободную от подношения Эда, и чуть покачнувшись. Та пожала протянутую ладонь:

– Я – Ирина. Рада познакомиться.

Следом за братом девушка прошла в комнату, отмечая явные следы прошедшей гулянки: стоящие как попало стулья, пустые бутылки из-под пива, вина и водки на столе и под столом, на столе же – уже заветрившиеся остатки какой-то еды. Петр, поставив на стол сумку, походя поправил сбившееся на диване покрывало, и кивнул гостям на диван:

– Присаживайтесь. Костян, кефир будешь?

Подошедшая к дивану Ира бросила взгляд в ту сторону, куда Петр адресовал свой вопрос, и застыла. В кресле у стены, расслабленный, в прихотливой позе, сидел Константин Панфилов. Эд, проследивший направление взгляда сестры, легонько подтолкнул девушку к дивану, проворчав добродушно:

– Ну все, увидела кумира, и мозг выключился.

Ирина, не отводя взгляда от Панфилова, аккуратно уселась на местами придавленный, но вполне ещё крепкий диван, аккуратно сложив руки на коленях. Панфилов отрицательно качнул головой:

– Не, я лучше по старинке полечусь.

Решительным рывком поднявшись с кресла и слегка покачиваясь, солист "Элоизы" подошёл к столу и налил себе около трети стакана из бутылки с водкой. Вернулся обратно в кресло, и тут его взгляд метнулся в сторону с любопытством наблюдающей за каждым его движением девушки.

– Здорово. Будешь?

Ира отрицательно качнула головой.

– Нет, спасибо.

– Зря. Нужно уметь ценить хорошие вина! – Заявил Панфилов, и залпом проглотил жидкость, налитую в стакан. Поморщился, и произнес недовольно:

– Гадость, конечно, но ради лечения пойдет. Я – Костя.

Ирина кивнула:

– Я знаю. Я – Ира, сестра Эда.

– Надо же, наследница мафии... А ты миленькая. Рад был познакомиться. Я пока посплю, устал что-то... – Вырубился Константин как-то мгновенно. Раз – и он уже спит, раскинувшись в кресле и откинув голову назад. Девушка разочарованно вздохнула. Увиденное как-то не вдохновляло. Брат, прекрасно поняв ее чувства, произнес наставительно:

– А я говорил...

Ира ничего брату не ответила, раздумывая, с чего это Костя назвал ее наследницей мафии, зато вмешался Петр:

– Устанешь тут, если всю ночь куролесили. Ничего, пусть поспит. У тебя-то как дела? Слышал, последняя партия оружия оптом ушла, очень быстро?

Брат бросил недовольный взгляд на собеседника:

– Петь, давай это как-нибудь в другой раз обсудим...

Но Ира уже услышала слово "оружие", и удивлённо переспросила:

– Оружие? Ты торгуешь оружием?

Эд недовольно поджал губы, не торопясь отвечать, Петр же удивлённо покачал головой:

– А ты не знала?

Ирина фыркнула:

– Не успела ещё. Мы с братом не так давно познакомились.

– А... Ну понятно. Может, он просто постеснялся тебе рассказать...

Девушка пожала плечами:

– Чего тут стесняться. Каждый зарабатывает как может.

Игрок в карты из Ирины, наверное, получился бы не очень хороший. На самом деле она не думала, что любой способ добычи денег одинаково хорош. Как большинство девочек ее возраста, была Ирина идеалисткой, и ее пионерско-комсомольское понимание "что такое хорошо и что такое плохо" не предусматривало, конечно, пьющих ночами рок-звезд и братьев, занимающихся торговлей оружием. Пока не предусматривало.