Метеорит с начинкой

Глава 1. Егор Махин, Красноярск, июнь 1985 года

День клонился к закату, беглый зек Махин вышел из ручья, в котором он сбивал со следа собак. Пройдя по лесу еще с километр, он подошел к высоким елкам, надо было устраиваться на ночлег – ночью его искать не будут, а с утра он двинется дальше. Дело для него было привычное, срочную службу он прослужил в спецназе разведки, мог за день полсотни километров отмахать. Егор осматривал огромные ели, прикидывая, под которой ему расположиться на ночь. Вдруг раздался резкий нарастающий свист летящего предмета, Махин втянул голову в плечи и отскочил в сторону от ели. Затрещали ветки, и под дерево с глухим стуком упало что-то тяжелое, сверху посыпались отломанные сучья и хвоя.

– Что еще за чертовщина? – удивился Махин, отодвигая разлапистые ветки елки. У подножья дерева лежал крупный камень и светился изнутри красным. Но он быстро приобрел серый цвет.

– Метеорит что ли, мать его? – сам у себя спросил Егор.

Неожиданно камень раскололся на несколько частей и осталось его круглое ядро, как литровая банка.

– Хм, все интереснее… – хмыкнул Махин и начал осматриваться вокруг в поисках палки, которой хотел пошевелить метеорит. Но внезапно ядро раскрылось и из него начала вылезать и вспениваться зеленая флюоресцирующая жидкость. Егор в замешательстве замер, и тут жидкость взорвалась и обляпала его лицо и руки, которыми он пытался прикрыть лицо. Махин стал брезгливо стирать с себя эту гадость, но тщетно. Однако жидкость быстро высохла и больше не доставляла ему хлопот, кроме жжения кожи, которое тоже вскоре прошло.

– А, черт с ним! До ручья километр идти надо. Так пойдет, – решил Егор. Ему стало интересно рассмотреть, что осталось от метеорита, но там ничего интересного не оказалось – только каменные обломки, которые крошились в руках. А от центрального ядра вообще никаких следов не осталось.

– А, говорят, метеориты из железа, – удивленно рассматривал каменную пыль на своих руках Егор. Он начал устраиваться на ночлег – наломал еловых веток, которые заменили ему матрас и одеяло, и, спрятавшись под лапником, он беспокойно заснул.

Наутро Махин проснулся с ломотой в мышцах и головной болью, он весь горел. Но деваться было некуда –он огляделся вокруг, – аптеки в этом лесу не найти. Егор усмехнулся и двинулся дальше, грызя на ходу сухарь. Через пару километров ему попался ручеек, в котором он умылся и напился воды. Дальше он брёл как в тумане – температура, видимо, была очень высокая. Он уже сбился с направления, потерял самодельный компас из намагниченной иголки, и уже совсем выбился из сил. На четвертый день пути силы окончательно покинули его, он расположился полулежа у небольшого ручейка, из которого пил воду, которую набирал своей железной кружкой, запивая сухари. Там его и нашла поисковая группа, разглядев с вертолета.

В лагере его поместили в больницу – еще бы, температура за 40, озноб, общий упадок сил. Через неделю он пришел в себя, его отправили в ШИЗО – штрафной изолятор на два месяца. Сидя в ШИЗО, Егор вспоминал, как попал сюда.

Махин жил в Красноярске, на тихой окраине города, застроенной пятиэтажными хрущёвками. У соседей была дочка, красавица Лена шестнадцати лет. Пошла в первый раз на танцы в ДК, и какой-то отморозок избил ее и изнасиловал. Душевная травма у девчонки была настолько сильной, что ее поместили в психиатрическую больницу, чтобы она на себя руки не наложила.

– Егор, ну как это так? Эта мразь, которая ее искалечила, до сих пор на свободе! – восклицала со слезами соседка Марфа, мать Лены. И вправду, все знали, что изнасиловал ее уголовник Альберт Силков по кличке Сила, родители у него работали в Горторге, хлопотали за сыночка. Но никаких доказательств у милиции не было, кроме заявления родителей девушки. Сила открыто надсмехался над ними, и Егор не утерпел – врезал ему по морде как следует при очередной встрече, но тот упал неудачно – затылком на угол каменного крыльца и проломил себе череп, скончался на месте. Был суд, убийство по неосторожности, но дали по максимуму пять лет – родители Силы постарались. И еще сказали вдогонку: «Тебе не жить, и на зоне тебя прикончим!».

И, как оказалось, и вправду – через полгода прислали убийцу. Прибыл на зону рослый мужик, уголовник по кличке Тролль, который получил два года за мелкую кражу. По прибытии доложился смотрящему о настоящей цели своей отсидки, обязан был это сделать. Ну а Егору добрые люди донесли эту весть: новичок здесь, чтобы тебя прикончить.

Первая стычка произошла в цехе деревообработки, когда Тролль скинул на Махина бревно, благо Егор успел отскочить. И решил он тогда больше не рисковать, податься в бега, что тоже было непросто – лесами уйти в Красноярск, а там соседка поможет новые документы выправить. Леса Махин не боялся – служба в спецназе разведки научила его выживать в лесу. Сбежать удалось, не сразу обнаружили побег и организовали погоню, форы целые сутки были. Но все равно не получилось, вот теперь три года добавят, – думал он. – Но еще и выжить-то надо, Тролль-то ждет его выхода из ШИЗО.

– Что же ты, Махин, в бега подался? Ты вроде простой мужик, сидишь по бытовухе. Где бегать-то собрался? Дурак ты! – ругал его начальник оперчасти лагеря капитан Алтуфьев.

– Жить охота, вот и побежал. Разве не знаете, что по мою душу Тролль прибыл? – огрызнулся Егор.

– Знаю, как не знать. Поэтому и держали тебя в ШИЗО, а теперь я Тролля туда посажу на пятнадцать суток, больше не имею права. Буду решать вопрос о его переводе. Я уже пытался это сделать, но кто-то тормозит этот процесс – ответил капитан.

Глава 2, Василий Ухов, Барнаул, июнь 1985 года

Уже десятиклассник Василий Ухов гордо шел по лесу, держа на плече двустволку деда. Он приехал отдыхать на каникулы к деду в лесничество, где тот был главным лесничим этого участка леса, и никто не мог помешать ему охотиться, хотя у него не было охотничьего билета. Что, впрочем, было не мудрено – охотничий билет только совершеннолетним выдавали, а Васе только что исполнилось шестнадцать. Вася беззаботно шагал по лесу, тихо насвистывая незатейливую мелодию, ноги мягко пружинили по ковру из опавшей хвои. Ему встречались полянки, усеянные грибами, в основном маслятами, а иногда и боровики попадались, но он шел не за этим, его задача была намного серьезнее. Василий же не по грибы в лес отправился, он охотился. Ну, можно сказать, браконьерствовал – пошел тетерева добывать. Дед разрешил подстрелить только одного самца. Он любил поохотиться, а в июне охота запрещена. Но для пропитания лесничим разрешалось добывать дичь – иначе чем питаться в лесу?

Василий услышал над головой протяжный приближающийся звук – так в кино про войну озвучивают падение авиабомбы. У парня похолодело в груди, ему захотелось упасть на землю и сжаться в комок, но любопытство оказалось сильнее, Вася посмотрел вверх – черная полоса наискосок прочертила небо, и через мгновение что-то ударило в землю, где-то совсем не далеко. Это был не взрыв, а очень сильный удар. Василий не раздумывая побежал в направлении звука. Он спустился в распадок, потом стал подниматься на противоположный склон и чуть было не угодил с разбегу в воронку метров двух в диаметре.

– Так, а это что такое? – проговорил Василий. Он уставился на шар, лежавший на дне ямы. Размером шар был раза в два больше футбольного мяча, даже чуть больше баскетбольного. Это был камень, судя по цвету, но красный внутри. Вася вспомнил теплоизоляцию космических шаттлов, о которой была передача по телевизору: раскаленную плитку брали голыми руками, изнутри она светилась красным цветом от высокой температуры, а снаружи уже была холодной.

Парень осторожно спустился в воронку, подобрав сухой сук, чтобы потрогать круглый камень. «Это же настоящий метеорит!» – Вася чуть не задохнулся от восторга – вот же повезло! Он потыкал шар палкой и заметил, что тот на глазах меняет цвет – становится серым, остывая. И вдруг метеорит раскололся на четыре части, освободив шар диаметром с два теннисных мяча.

– Вот чудеса-то! – удивился Вася. Он решил пошевелить палкой сердцевину метеорита, но не успел – и этот шар раскрылся на две части, и из него поперла зеленая флуоресцирующая жидкость, быстро вспениваясь. Василий попятился назад, но жидкость вдруг взорвалась и его обляпала, в большей степени его лицо и руки, которые были открыты. Он закричал, выбрался из воронки и кинулся прочь, пытаясь на ходу стереть с лица эту гадость. Но жидкость сама начала стремительно испаряться, и через несколько секунд полностью пропала с рук, да и на лице тоже не ощущалась, только кожу сильно щипало.

Вася немного упокоился и пошел к ручью умыться. Глянув на свое отражение в лагуне ручья, где было слабое течение, он ничего особенного на лице не увидел. Но все равно умылся, вытер лицо и руки носовым платком. Решил заодно перекусить, коли у ручья оказался – бабушка ему с собой пирожков положила с мясом и капустой. Он расположился на полянке у ручья, поставил ружье к елке, достал из рюкзака кружку и плитку на сухом спирте – чего костер жечь-то: лето, очень опасно для леса.

Набрал в кружку воды, зажег спиртовку, прилег недалеко на траве, а точнее, на ковре из хвои, поскольку трава тут практически не росла – только по берегам ручья высокие елки да сосны совсем свет загораживали. Он лег на спину, смотрел в небо, на облака, мечтая о своем будущем. Еще два года, и он пойдет учиться в институт, а там такие перспективы у него открываются! Василий станет инженером-электронщиком, будет создавать всякие умные приборы, может, даже и компьютеры.

Закипел чай, Вася бросил заварку в кружку, бабушка дала ему с собой «тридцать шестой» чай. Аромат свежезаваренного чая был просто обалденный! Он бросил пару кусочков рафинада в кружку, размешал ложечкой и со смаком слопал пару пирожков, запивая сладким чаем. Допив чай и помыв посуду, убрал все в рюкзак и снова развалился на ковре из хвои – продолжил мечтать о будущем.

И тут его отвлек шум вдали – квохтанье тетерева. «Блин, как я мог забыть?!» – Василий одним рывком оказался на ногах. Он повертел головой, определяя направление и примерную дальность, надел рюкзак, подобрал ружье и двинулся на звуки, издаваемые тетеревами. Тихонько подкравшись к поляне, он увидел стаю тетеревов, которая кормилась в траве. Вася осторожно залег и прицелился в крупного тетерева, но не вожака, который сидел на дереве. Дед предупредил, чтобы вожака он не трогал. Плавно спустил курок, пучок крупной дроби сбил тетерева с ног. Вся стая с криками улетела с поляны. Охотник подошел к убитому тетереву – стрелял он в голову, выстрел был удачным, не придется зубы ломать о дробь. С гордостью прицепил добычу на пояс, закинул ружье на плечо и двинулся к дому лесника. Еще предстояло ощипать тетерева на черновую и передать бабушке, которая его распотрошит и ощиплет до конца – не доверяла она эту операцию мужикам.

Вечером ужинали жарким из добытого тетерева. А наутро Вася занемог. Бабушка померила температуру – 38 с половиной, забеспокоилась, дала ему отвар из лечебных трав, укрыла одеялом и заставила лежать. Так прошла неделя, Василию стало легче, температура пошла на спад, стала облазить кожа, как после ожога, но ничего не болело.

Вася продолжил отдыхать у деда, вместе рыбачили, вылавливая огромных щук, из которых бабушка готовила вкусные блюда, еще раз охотился на уток – добыл крупного селезня шилохвоста. Собирали с дедом грибы, ягоды, купались в речках. Дед учил его охотничьим премудростям, устройству ловушек, плетению «морды» – ловушки для рыбы из ивняка. Про метеорит дедушке с бабушкой Вася не рассказал. Сначала хотел было, но подумал, что бабушка скажет, что это он от метеорита заразу подхватил, и будет ворчать на него, что зря он суёт свой нос везде. А потом… А потом его будто что-то всякий раз останавливало рассказывать об удивительном случае, произошедшем с ним в лесу: вспомнит про метеорит, откроет рот уже сказать, мол, я такое видел!.. – и передумает, промолчит.

Глава 3. Вика Васечкина, Новосибирск, июнь 1985 года

Вика Васечкина шла по лесу, собирая грибы, и тихо напевала популярную песенку:

Позади крутой поворот,

Позади обманчивый лед…

Девушка гостила на каникулах у маминых бабушки с дедушкой в Охотхозяйстве, что в тридцати километрах севернее Новосибирска. И собирала грибы она совсем недалеко от поселка – в километрах пяти, лес вплотную подходил к нему. В сентябре ей предстояло пойти в десятый класс, ей было уже пятнадцать лет. Светило закатное солнышко, вечерело, было пора собираться домой, тем более что набрала уже полную корзину и рюкзак белых грибов. Их еще предстояло почистить, потом сварить, а после этого в трехлитровых банках дед отвезет их к ним домой в Новосибирск, будет чем всю зиму питаться.

Вика уже решила повернуть к дому, но впереди показалась большая поляна, залитая солнцем и усеянная яркими полевыми цветами. Девушка не удержалась и вышла из лесу на луговой простор. «Красота-то какая!» – подумала она и пошла по траве среди цветов, громко распевая прицепившуюся песню:

Руку мне дай на середине пути,

Руку мне дай, еще нам долго идти…

И тут в ясном небе что-то прогрохотало, почти как гром, но чуть по-другому; Вика перестала петь, задрала голову и начала оглядывать небо. Ничего – ни облачка, ни самолёта какого… «Бух!» – что-то шандарахнуло прямо в поросший лесом холм сразу за поляной. Это был громкий и страшный «бух». Вика остолбенела. Она стояла посреди цветочной поляны и прислушивалась, не бухнет ли ещё что-нибудь, чтобы уже по-настоящему испугаться, завизжать и со всех ног кинуться к дому. Но ничего не бухало, зато послышался шорох, треск сучьев – что-то приближалось, что-то быстро приближалось к девушке спускаясь с холма. Вика не могла пошевелиться, её словно пригвоздило к месту, глаза девушки расширились от ужаса, и она не мигая смотрела на кусты перед поляной. «Зверюга?!» – мелькнуло у нее в голове. Но это был не зверь – из кустов выкатился большой каменный шар и, замедляя ход, подкатился к ногам девушки.

– Фу, блин, – выдохнула она и легонько пнула носком кроссовка серую каменюку. Камень, казавшийся таким серьёзным и прочным, вдруг распался на несколько частей, а внутри него вспенилась ярко-зелёная жижа. Не успела Вика отпрыгнуть от этой непонятной штуки, как жижа прыснула прямо на неё – на лицо, руки и платье.

– А! – вскрикнула девушка и стала брезгливо и лихорадочно стирать с себя платочком зелёную гадость. Но жидкость и сама быстро испарялась, так, что через несколько секунд от нее и следа не осталось. Но осталось лёгкое жжение на коже, и Вика поспешила к ближайшему болотцу, чтобы вымыть руки и умыться. Там она тщательно помыла руки и лицо, продолжая брезгливо отплевываться. Вернулась к брошенной корзине с рюкзаком, надела рюкзак и, захватив корзину, двинулась домой. Через полчаса Вика вернулась в дом к деду с бабушкой, похвасталась грибами. О происшествии со странным камнем и зелёной противной жижей она не рассказала – не знала, что сказать: почему сразу не убежала, почему пнула этот камень… И вообще – какой-то дурацкий случай.

– Отдыхай внучка, мы с дедом почистим грибы, – пообещала бабушка.

– Да нет баб, я с вами чистить буду, – настаивала Вика.

– Поужинай пока, я грибы замочу до завтра. Завтра и будем с тобой их чистить, – решила бабушка.

Поужинав, Вика легла спать. Телевизор у дедов показывал не очень хорошо – далеко было до телецентра, а программа «Время», которую обычно смотрели все вместе, уже прошла.

Наутро у Вики поднялась температура, бабушка хлопотала вокруг нее, пичкала всякими травяными настоями.

– Простудилась бедняжка, – жалела ее бабушка.

Через неделю температура у девочки спала, она почувствовала себя лучше, стала гулять с деревенскими подростками. Так она провела все лето, а в августе вернулась домой в Новосибирск, больше не вспоминая о странном камне с противной зеленой начинкой.

На новогодние каникулы Вика поехала в гости к другим дедам – к родителям папы Виктора, – которые жили в Красноярске. Дед Егор Семенович встретил внучку на вокзале, они обнялись, пошли на парковку, уселись в жигули «Копейку» деда. Через полчаса подъехали к дому, там охи и ахи бабушки Зины, прискакала ее подружка-одногодка Лена из соседнего подъезда – давно ждала ее. Поужинали вместе бабушкиными угощеньями, подружки уединились в Викиной комнате посекретничать. Договорились пойти в субботу на танцы в ДК «Железнодорожник», там будет играть живой оркестр, а потом местная рок-группа, от которой все тащатся.

В субботу девушки в модном прикиде зашли в ДК и, переодевшись в гардеробе, двинулись в танцзал. Играл оркестр, рок-группа должна была начать играть в восемь вечера, а пока подружки вдвоем закружились в вальсе под звуки оркестра. Их заметили и на следующий танец пригласили танцевать пареньки их возраста. Танцевали вальс они неумело, поэтому на предложение продолжить знакомство подружки ответили отказом. Следующий танец девушки танцевали снова вдвоем, а вот на третий танец их пригласили взрослые парни, которым было явно за восемнадцать. Высокий Николай, ну прямо настоящий принц, пригласил Вику, а его друг Вася, чем-то смахивающий на цыгана, пригласил Лену. После танца девушки с удовольствием продолжили знакомство с видными парнями. Станцевав еще пяток танцев, ребята предложили поехать к ним, посмотреть на видеомагнитофоне фильмы для взрослых.

– Девушки, вы ведь уже взрослые? – спросил Николай, улыбаясь. – Вам можно фильмы для взрослых смотреть?

Глава 4, Виктор Карасев, Томск, июнь 1985 года

Вечерело, было около девяти вечера, в это время в Томске солнце еще не заходит. Виктор Карасев, мужчина среднего телосложения и роста, тридцати лет отроду, ведущий инженер НИИ, специалист по разработке компьютеров, сидел на веранде своей дачи, наслаждался тихим вечером и тишиной. Тихо играла музыка в транзисторном приемнике, настроение было лирическое. Рита - его жена, со своей подругой Татьяной, вечерком устроили посиделки с чаепитием, болтали о своих женских делах. Виктору стало скучно, он решил порыбачить, на благо озеро Копыловское было в паре километрах от дома.

Виктор собрал удочки, накопал червей на огороде и двинулся через лес к Копыловскому озеру. Он шел по утоптанной тропинке среди высоких елок и сосен, в лесу было достаточно сумрачно, пели птички, под ногами мягко пружинила опавшая хвоя.

- Настоящий дремучий лес – улыбнулся Виктор.

Через десять минут он вышел из леса на восточный берег озера — там сидело несколько рыбаков, похоже из местных. Судя по их куканам – это леска или шнурок с камнем на конце, на которую нанизывались пойманные рыбы, рыбалка была у них была не очень успешной, но разговоры между собой они вели громко, видимо уже хорошенько поддали.

Виктор знал одно местечко у озера, где было народу поменьше, и рыба водилась. Он прошел еще с километр по берегу на северо-запад, вышел в маленькую бухточку, отделенную от озера камышовыми зарослями. Там он и расположился, закинул удочку, нанизав на крючок червяка. Через десять минут была первая поклевка — небольшой окунек. Виктор выбросил его обратно в озеро, сменил червяка и вновь забросил удочку. Через пять минут вновь клюнуло — и он, не торопясь, дождавшись более сильного клева, подсек рыбу. Удочка согнулась от мощного рывка.

- Ого, похоже что-то крупное поймал! - обрадовался Виктор. Он осторожно стал подтягивать рыбу к берегу. Постепенно он вытянул из воды килограммового язя.

- Офигеть! Вот это я удачно зашел! — обрадовался Виктор неожиданной удаче, насаживая язя на кукан. Он вновь забросил удочку, нанизав самого крупного червяка в надежде на крупную рыбу. Но клева долго не было, потом опять клюнуло, но мелко.

- Опять окуньки теребят наживку — подумал Виктор. Он не стал подсекать, но удочку взял в руки. Наконец поплавок утонул, Виктор подсек рыбу. Но там болтался небольшой окунек.

- Иди домой и родителей приведи! — с этими словами он бросил окунька в озеро. Виктор сменил червяка и вновь забросил удочку. Меньше, чем через минуту мощно клюнуло, он едва успел схватить удочку, сразу подсек рыбу. Опять мощный рывок, едва удочку в руках удержал. Виктор потянул удочку из воды, на поверхности показалась спина крупной рыбины.

- Отлично, надо теперь его не упустить — думал Виктор, подводя рыбу к берегу.

Через минут пять он вытащил из воды крупного язя, немного меньше первого. Азарт овладел им, он быстро посадил язя на кукан, вновь забросил удочку. Но полчаса он то и дело снимал с крючка мелкую рыбешку и выбрасывал ее в озеро, азарт у него пропал.

- Последний раз забрасываю — решил он, забрасывая удочку. Солнце пошло к закату, пора было сворачиваться. Через пять минут вновь мощно клюнуло, Виктор с надеждой схватил удочку. Вновь на крючке сидела крупная рыба — она вырывала удочку из рук. Виктор осторожно подводил рыбу к берегу, это был такой же крупный язь, как в первый раз. Виктор вытащил его на берег, посадил его на кукан. Начинались сумерки, пора было идти домой.

- Посидел пару часов, и удача мне улыбнулась — поймал трех крупных язей. На одну рыбалку этого вполне достаточно — радовался Виктор.

Еще было светло, он пошел назад к своей даче через хвойный лес, повесив на пояс кукан с рыбой. В середине пути через лес, когда он проходил рядом с большой разлапистой елью, раздался свист откуда-то с неба, сквозь ветки этой большой елки, ломая их с треском и шумом, пролетело что-то крупное, громко стукнувшись о землю, Виктор ощутил этот удар своими ногами. Он онемел от страха и неожиданности, но все же повернулся и увидел в паре метров от себя под елкой какой-то темно-красный, видимо от высокой температуры, камень, размером как два футбольных мяча.

- Похоже это метеорит, коли он упал с неба — решил он, успокаиваясь.

Виктор рассмотрел камень, и похоже, что и вправду метеорит — решил он. Неожиданно метеорит треснул, развалившись на две половинки, которые стали тут же рассыпаться на более мелкие осколки, между ними вывалился шар — он светился ярким зеленоватым цветом, это был булыжник поболее теннисного мяча. И этот булыжник неожиданно раскололся, из него вылилась густая зеленоватая флюоресцирующая жидкость с резким запахом. Виктор подошел поближе, осмотрел ее, но не стал ее касаться, решил вызвать ученых на место падения метеорита — это было необычно, он знал, что метеориты испытывают огромные температуры до попадания на Землю. Неожиданно жидкость сама по себе вспенилась, затем вспучилась в пузырь, и он лопнул, брызги попали на Виктора и его добычу. От жидкости на земле и следов не осталось, остатки метеорита исчезали. Куски оболочки с шипением потихоньку таяли. Виктор брезгливо стер платком густую жидкость со своих рук и лица, но жидкость больше размазалась, чем стерлась. Решил дойти до дома, там отмыть руки и лицо. Пока дошел до дома, следы жидкости пропали. Но на все равно помыл руки и лицо с мылом, как обычно он это делал, приходя домой с улицы.

Глава 5, Виктор, лето 1986 года.

Летом 1986 года друзья собрались в субботу на даче Гены Рожкина, это была небольшая избушка с печкой, но с отдельным сарайчиком, в котором он оборудовал холостяцкую берлогу. В гостях у семейства Рожкиных были Паша Носиковский с женой Ниной, их знакомые по студенческой жизни, ну и Виктор с Ритой. После распития двух бутылок водки под шашлыки — дамы вино пили, мужики пошли покурить в холостяцкую берлогу. Вели конечно обычные мужские разговоры о разных своих делах и достижениях. Паша прихвастнул, что он, служа в ВДВ, легко кирпичи ребром ладони ломал. Решили попробовать с дров, которые хранились в сарайчике — доски Паша ломал легко, поэтому попробовали Виктор и Гена - у них тоже получилось, наверно доски недостаточно толстые были. Паша напирал на то, что он кирпичи ребром ладони раскалывал, посматривая на своих друзей с превосходством. Рожкину это совсем не понравилось, и он, недолго думая, достал кирпич от старой печки производства «Мануфактура Макаровъ», предложил Паше его расколоть рукой. Паша с готовностью поставил его на других два таких же кирпича и с воплем «АХ!» врезал по кирпичу ребром ладони. После этого он взвыл от боли, баюкая ушибленную руку. «Кирпич у тебя неправильный! Это не кирпич, а камень какой-то!» - вопил он, шипя от боли.

Рожкин посмотрел на кирпич и немного подумав, спросил Виктора, покачиваясь от выпитого, — «Виктор, может ты попробуешь? Мы в ВДВ не служили, но поленья ломали вместе с Пашей только что. Теоретически должны и кирпич расколоть! Ну или не расколоть.»

Виктор отнекивался — но недолго, выпитая водка тянула на подвиги. Но все-таки Пашин результат заставил его проявить осторожность — он аккуратно прицелился и резко ударил по кирпичу ребром ладони, не прикладывая особой силы, чтобы не повредить руку. На его удивление кирпич раскололся в месте удара. Он удивленно посмотрел на Рожкина, подозревая какой-то прикол с его стороны. Но Рожкин сам таращился на расколотый кирпич. Виктор молча достал еще один кирпич, положил вместо расколотого и предложил Рожкину расколоть его ребром ладони. Рожкин недолго и тупо смотрел на кирпич, на обломки расколотого, и с криком «ХА» отчаянно ударил по кирпичу, но сжатым кулаком. Кирпич разлетелся на две половины, которые отлетели на пару метров каждая, рассеивая вокруг обломки. После этого Рожкин сел на свое потертое кресло, поставил локоть на подлокотник, положил на ладонь левой руки свой подбородок.

Паша ошалело вертел в руках обломки кирпичей, стукал их друг о друга, пытаясь разгадать фокус. Но кирпичи лишь слегка крошили края при ударах, сохраняя свою целостность.

- Виктор, а давай ты попробуешь расколоть половинку кирпича - предложил ради эксперимента Рожкин, ставя половинку кирпича между двух кирпичей, слегка пошатываясь.

- Ну ты садюга! - возмутился Виктор, слегка заплетающимся языком, разводя картинно руки в стороны. - Один раз случайно получилось, теперь ты хочешь, чтобы я руку сломал! – потрясал он руками.

- Да нет Виктор, ты также, как в прошлый раз, аккуратно тюкни его и все - предложил Рожкин, тоже слегка заплетающимся языком, показывая рукой, как надо тюкнуть кирпич.

Выпитая водка все еще тянула на подвиги, и Виктор буркнул – А, ладно! – и тюкнул кирпич ребром ладони.

- Ну вот, а ты боялся - констатировал Рожкин, глядя на расколотый кирпич.

- Ну теперь сам попробуй — Виктор поставил половинку кирпича на два других кирпича.

Рожкин аккуратно тюкнул ребром ладони по кирпичу, тот с щелчком раскололся на две части.

- Что имеем в результате эксперимента? - заплетающимся языком спросил Виктор у Рожкина.

Тем временем Паша переводил взгляд с Виктора на Рожкина, пытаясь найти подвох. Но оба были пьяненькие, совсем не похожие на фокусников. Сам Паша тоже был тоже «хорошеньким», поэтому в панику не впадал, алкоголь не позволял.

Тем временем жены решили проведать мужиков. Татьяна зашла первой в избушку, и первым делом обозрела окрестности на предмет алкогольной заначки — чтобы мужики не упились.

После этих слов женщины рассмеялись, не веря, что кирпич бутафорский. А Виктор с удивлением смотрел на него, пытаясь вспомнить, когда они делали такие кирпичи.

Рожкин поставил кирпич на два других и показал Татьяне как нужно ударить по нему, чтобы он раскололся. Татьяна, смеясь, легко ударила по кирпичу, он раскололся на две части.

Глава 6, Вакулин

На следующий день, после встречи с друзьями, Володя Вакулин вечером пошел прогуляться, у него буйствовали гормоны – все-таки он почти год провел без женского общества. Он уже эмоционально отошел от потрясений развода и ему захотелось новых отношений. Пошел к кинотеатр «Октябрь» на вечерний сеанс, побродил в фойе кинотеатра, посмотрел на девушек и молодых женщин. Но на него девушки не обращали внимания — видимо староват для них он был, ему уже тридцать один год исполнилось. А молодые женщины все были с со спутниками – не повезло ему.

- Надо на танцы сходить в выходные — решил он. - Там с кем ни будь познакомлюсь.

После киносеанса Володя вышел из кинотеатра и пошел пешком к общежитию на Кирова, там ему после развода завод выделил двухкомнатную малосемейку — свою двухкомнатную квартиру он жене с детьми оставил. Инициатором развода была жена, в отпуске у родителей встретила свою первую любовь и у нее крышу снесло, несмотря на двух пацанов пяти и семи лет.

Неспешно прошелся по Кирова, на Дзержинке к девушкам, которые шли перед ним, пристала компания парней, было видно, что они были хорошо поддатыми.

- Пойдемте с нами девушки, вам будет нескучно, выпьем, потанцуем — тащил за собой девчонку бугай под два метра ростом. Девушки отбивались, парни действовали все грубее — Что ломаешься с*ка! - бугай облапал одну из них.

Та завизжала и закричала «Помогите!».

Володя подошел к компании по вежливо попросил компанию оставить девушек в покое. Бугай отмахнулся от него — Катись отсюда мужик, пока цел.

После этой просьбы качок – широкоплечий, как шкаф парень среднего роста из компании вышел и подошел к Володе.

Обе молодые девушки, лет по двадцать, с готовностью взяли его под руки с двух сторон.

- Куда идем? — спросил Володя.

- А что мне терять и куда мне спешить? — подумал Володя. - Я не спешу, можно и чайку попить у вас в гостях — сообщил он девушкам.

Глава 7, Рожкин

Гена Рожкин пришел домой с работы, поздоровался с домочадцами, пошел поужинать на кухню. Обнаружилось, что хлеба нет. Как и, собственно, нет ужина, тоже нет.

Гена, осмотрев себя, согласился. Вид у него и вправду был потрепан, мягко говоря. Зашли в дом, в доме пахло выпечкой.

Глава 8, Егор Махин

Приехав в Новосибирск, Егор Махин сразу завербовался работать на нефтепромыслы «на севера», надо было заработать денег себе на квартиру, да и просто на жизнь. Через год, летом 1986 года, он вернулся в Новосибирск. Работал на разных вахтах без перерывов, заработал шесть тысяч рублей, на кооперативную однушку вполне хватит. Но возникла другая проблема – за год Егор сильно помолодел, примерно до двадцати пяти лет, и фотография в паспорте, да и сам паспорт с возрастом сорок один год были уже подозрительны.

Пришлось ему вновь обратиться за помощью к Марфе – пришлось ехать в Красноярск на поезде, где документы не спрашивали. Марфа его сразу и не узнала, помогло лишь то, что он знала его с этих лет, в конце концов поверила, что это Егор. Он объяснил ей проблему и вновь попросил помочь ему. На этот раз ему не было необходимости прятаться, он снял квартиру недалеко от Марфы и стал ждать подходящего варианта документов. Теперь ему нужны были и паспорт, и военный билет - в СССР по-другому никак нельзя.

Егор предупредил Марфу, что заработал достаточно денег на севере, если нужно заплатить – пусть не стесняется – он еще заработает. Марфа сообщила, что надо будет заплатить тысячу рублей – санитарам в морге, которые документы подменят, ну и паспортистам тоже – чтобы молчали.

- Егор, я приду к тебе сегодня в обед, ужасно скучала по тебе – сообщила Марфа. – Через неделю у Никиты будет вторая смена – буду заходить после работы. Ты не против?

- Да нет, приходи Марфа, у меня никого нет, тоже скучал без тебя – ответил Егор с улыбкой.

Прошло три месяца, прежде чем Марфа нашла подходящий вариант, точнее он сам всплыл в реке. Документы были при трупе, и паспорт, и военный билет, только сильно размокшие. В базе данных УВД покойник не числился в розыске – похоже, что у него совсем не было родственников. Это было как нельзя кстати – Егор подал заявление о замене паспорта ввиду его непригодности, заплатил штраф и получил новенький паспорт со своей фотографией, также заменил военный билет отслужившего рядового стройбата, хотя сам Егор отслужил в спецназе разведки. А покойник поехал в морг с документами Крошева Семена Аркадьевича, по трупу, пролежавшему в воде месяц, трудно было установить его возраст, даже если этим задаться. А это никому не надо было.

- Егор, ты должен понимать, что фотография Романа имеется в месте выдачи паспорта, в Мариинске, где он был прописан. Так что у тебя документ на руках действительный только до первой серьезной проверки. А такую проверку проводит КГБ при оформлении загранпаспорта. Чтобы все было чин чином надо карточку в Мариинске подменить, но у меня там завязок нет. Об этом уже сам позаботься – рекомендовала Марфа. – Но по его размытому фото на паспорте и военном билете трудно отличить тебя от него – оба молодые люди европеоидного типа. Может и прокатить, но рисковать не советую.

- Марфа, я понимаю, он же еще в армии служил и там куча сослуживцев, еще работал два года. Поеду подальше от этих мест, дай бог не встречу никого из старых знакомых. Ясно, что серьезную проверку я не пройду. К тебе просьба – подбери для меня другой паспорт – может за год-два удастся, с чистой биографией, чтобы все было известно о фигуранте. Я заплачу сколько скажешь – попросил Егор.

- Егор, такое невозможно, как ты не понимаешь. Человек учился в школе, у него были родители или детдом, одноклассники. Потом армия, ты правильно отметил, сослуживцы. Коллеги по работе после армии – у тебя все это самое сейчас на руках. Не светись нигде и спокойно до старости проживешь под этими документами – ответила Марфа.

- Хорошо Марфа, постараюсь не попадаться – пообещал Егор. – Но документы все равно подбери, а то вдруг еще раз придется их сменить, если под этой личиной найдут.

- Хорошо, буду искать. Ежемесячно на свое имя проверяй почту до востребования на главпочтамте города, где будешь жить. В какой город собрался ехать? – спросила Марфа.

- В Томск. Давай ты тоже раз в месяц проверяй почту до востребования на главпочтамте на свое имя – так и будем связь держать – предложил Егор.

Егор с документами Романа Васильевича Строева поехал в Томск устраивать свою жизнь по-новому. До тюрьмы он работал водителем автобуса, имел права соответствующей категории, но эта работа ему надоела. Права получить конечно не помешает, машину будет свою водить, когда купит. А вот насчет работы надо было подумать, куда свои усилия направить. К сорока годам Егор так и не женился, вовремя не получилось, потом была больная мать на руках – кому он с таким приданым был нужен. Мать умерла пять лет назад, а Егор уже привык жить один, встречаясь на стороне с женщинами. Пора была подумать о новом направлении своей деятельности.

– Я ведь теперь могу даже в институт поступить и работать инженером! – внезапно осенило его.

И Егор сделал первый шаг в этом направлении – в сентябре поступил в одиннадцатый класс вечерней школы, надо было получить аттестат о среднем образовании. Был ли он у Строева и в какой школе получал его старый владелец документов, Егор не знал. Марфа могла бы направить такой запрос, но это вызвало бы лишний интерес к персоне Романа со стороны правоохранительных органов, поэтому сразу от такого варианта отказались. Устроился на работу дежурным кочегаром в Управление котельных, там надо было сидеть в управлении - бездельничать и ждать вызова при невыходе на работу кочегара, что, впрочем, бывало нередко – пили они много. Но Егор мог пропускать смены, легко подменяясь за лишние часы с другими дежурными кочегарами – они с радостью это делали. В общем у него было свободное расписание, одним словом, а не работать в СССР было нельзя, это было уголовно наказуемо.