Метка Хорса

Глава 1. Дитя природы

В один осенний теплый день в чаще леса раздался душераздирающий протяжный женский крик. С определенной периодичностью он повторялся и пролетал мимо стволов, теряясь в кроне высоких деревьев. После чего, также внезапно все стихло.

В безветренную погоду густой лес мирно стоял в своей самой красивой, разноцветной, пестрой одежде. Уходящий сентябрь баловал все живое вокруг самыми последними, и на удивление, как никогда, очень теплыми днями.

Между стройных белых берез, на пожухлой траве, лежала молодая женщина и обнимала маленького новорожденного ребенка. Руки молодой матери дрожали, коса растрепалась и влажные русые волосы прилипли к мокрому лбу. Преодолев слабость, она укрыла новорожденного малыша подолом своего белого платья. Женщина повернулась на бок, сжалась калачиком и прижала к себе крошечного ребенка.

— Прости меня, мое дитятко... — слабо проговорила матушка, — Не уберегла я тебя... Не смогла...

Глаза женщины закрылись и из ее рта вырвался последний выдох, вместе с уходящей жизненной силой.

Немного погодя, недалеко от того места, знахарь Тихомир неспешно пробирался через густые заросли леса. Он собирал в плетеную корзинку лекарственные листья, ягоды, корешки и грибы. Мужчина средних лет, в длинных серых одеждах, с длинными русыми волосами и густой бородой, частенько уходил далеко от своего дома в поиске нужных ему трав для различных снадобий.

Много лет назад он ушел из своей общины и поселился далеко в лесу, в маленьком самодельном жилище. Его тянула к себе природа. Он постоянно общался с растениями, птицами и животными. Искал полезные свойства из всего, что дает ему сама матушка-природа. Тихомир, скрепя сердцем, уходил из своей деревни, оставляя родственников, знакомых и своего единственного друга Светозара, который стал, на тот момент, старостой языческого славянского поселения у большой реки.

Конечно, многие до сих пор приходят к нему за травками, лечебными настоями или советами. Помнят о нем и скучают. Тихомир знал об этом. Но иначе знахарь поступить не мог. Его место здесь — в лесу.

Тихомир присел на корточки и внимательно рассматривал очередной травяной кустик, но неожиданно услышал тихий детский плач.

— Ну и почудится же такое! Младенец в глухом лесу? Откуда ему тут взяться? — рассуждал мужчина и бормотал себе под нос. Он встал и отряхнул свои одежды. — Пора возвращаться, уморился я, видимо!

Но плач послышался вновь. Тут уж Тихомир прислушался. Немного постоял и пошёл в направлении звука. С каждым шагом плач становился все громче.

Знахарь подошел к отдельно стоящим березам и ахнул! На траве, в ярких разноцветных опавших листьях, лежала женщина. Ликом бледная, как полотно. А рядом с ней размахивал ручками и истошно кричал новорожденный младенец.

— Боги мои милостивые! Что же это? — Тихомир осмотрел женщину, прислушался, припал к ее рту и груди, прощупал жизненные точки на коже и понял, что она мертва.

Он аккуратно взял на руки ребенка.

— Девочка! Откуда ж вас сюда принесло, милая? — обратился он к ребенку, но спрашивал самого себя.

Знахарь достал из своей корзины льняной сверток, раскрыл его и взял оттуда лепешку. Подошел к березке, разломал ее на небольшие кусочки и положил под дерево, на съедение птицам и разной живности. Стряхнул тряпицу от крошек и завернул в нее младенца. Он положил его в свою плетеную корзинку, прямо поверх мягких травок и цветов.

— Не близок путь до избы-то моей, — сказал знахарь плачущей девочке. — Неведомо мне, сколько ты тут уже криком исходишь! Видимо настало время навестить моих старых друзей. Быстрее в поселение к старосте Светозару доберемся, чем ко мне. Вот пущай он и думает, что с тобой, лесной крикуньей, делать!

Тихомир уже сделал несколько шагов в сторону поселения и резко встал, как вкопанный. Немного поразмыслил и воротился назад к мертвой матери младенца. Поставил корзину на траву и огляделся.

— Нечего так оставлять! Спрячем мы тебя сейчас, милая, а опосля и предадим матушке-земле, с молитвами упокоенными, все как полагается, — сказал знахарь, перетаскивая сухие ветки к женщине.

Она, словно белый лебедь, прилегла отдохнуть на пестром берегу. Ее белое длинное одеяние, с широким подолом и рукавами, разметалось по разноцветным осенним листьям. Ее ступни и запястья оковывали широкие металлические браслеты, с изображением черных птиц. На шее и ушах украшения из маленьких косточек и бусин. Лоб опоясывала красная плетеная узкая перевязь, в центре которой находился удлиненный полупрозрачный тонкий желтый камешек.

Женщина так и застыла, когда в первый и последний раз обнимала своего новорожденного ребенка.

Тихомир сделал так, что матушку, недавно родившейся девочки, нельзя было увидеть и достать.

— Вот и ладненько! Упрятал я тебя пока от зверя любопытного. Потерпи, спасу сначала твое чадо, а уж опосля и за тобой ворочусь, — произнес он, стоя у холмика из веток.

Всю дорогу в лесу, пока Тихомир шел с младенцем, он чувствовал совсем рядом с собой чье-то присутствие. Оно сопровождалось странным звуком и треском сухих веток. А когда они с малышкой уже были недалеко от границы леса и начала полей поселения, то Тихомир мог поклясться всем Богам — он видел в зарослях два янтарных звериных глаза. Он не понимал, что это было, ведь звери себя так не ведут. Но Тихомир точно понимал, что этот «кто-то» зачем-то сопроводил их по лесу.

Когда знахарь увидел светящиеся глаза, то встал, как вкопанный. Но глаза исчезли и больше не появлялись. После этого девочка начала сильно кричать.

— Да иду я, иду! — Тихомир вышел из ступора. — Вот голосиста-то, ты погляди, а! — знахарь отвязал от своего пояса кожаный мешочек с водой, намочил немного уголок ткани из корзинки и смочил губы ребенка.

Девочка перестала истошно плакать, а начала тихонько кряхтеть и попискивать.

Тихомир привязал обратно мешочек с водой к своему пояску, поднял корзинку, перехватил ее сподручней, да и направился быстрым шагом в свою родную общину.

Глава 2. Приемные родители

Знахарь Тихомир шел быстрым шагом довольно долго. Наконец, лес закончился, и перед ним показалась большая поляна.

Тихомир уже и не помнил, когда захаживал сюда в последний раз. Он годами не появлялся в родном поселении, но знал все здесь, как свои пять пальцев.

Языческое поселение древних славян находилось на большой поляне. С одной ее стороны начинался огромный густой лес. С другой — ее огибала спокойная широкая река. А с двух остальных сторон, между лесом и рекой — располагались посевы деревни или места для выгула домашнего скота.

Тихомир знал в деревне каждое жилище, кто где жил и где что находилось.

В самом большом доме проживала вся семья старосты поселения — друг детства Светозар, его, добрая сердцем, жена Мирослава и их единственный сын Лучезар. Боги не дали им больше детей. Мирослава очень сильно переживала по этому поводу, потому, как каждая семья имеет по пять — семь и более детей. Но, кажется, спустя годы, она уже смирилась с волей Богов.

В следующем большом жилище, но немного поменьше, чем у старосты, жил жрец поселения — Пересвет. Этот старец только внешне казался слабым. Никто не знал, сколько ему лет, но все видели, что внутри него кроется огромная сила. Жрец оберегал деревню от злых духов, как знахарь Тихомир лечил хвори и недуги жителей, общался с Богами, проводил разные обряды для хорошего урожая и почитания Богов и духов. Все жители поселения уважали его и побаивались, понимая, что он не показывал все свои силы и знания.

Пересвет жил один. Жрецы не заводили семей, они полностью отдавали себя служению Богам. Почти все свое время он тратил на общение с высшими силами, приготовление к обрядам и молитвам на капище.

Священное капище с Богами-идолами находилось на небольшом расстоянии от поселения.

Все остальные жилища в деревне намного меньшего размера, чем у старосты Светозара и жреца Пересвета.

Кроме жилых домов в поселении построены амбары и разные постройки для хранения вещей или для занятий разными ремеслами.

Как только знахарь Тихомир вошел в поселение, его начали встречать местные жители. Но он не останавливался, поздоровался с ними и напрямую двинулся к жилищу старосты. Видимо от восклицаний жителей, староста Светозар и его жена Мирослава сами вышли на улицу и направились к нему навстречу.

— Неужто ты почтил нас своим появлением, дорогой мой друг Тихомир! — подошел к нему староста Светозар, поклонился и раскинул руки в стороны, в приветственном жесте.

Мужчина крепок и широк в плечах. По возрасту был близок по веснам к Тихомиру. Но отличались они разным характером и телосложением. По росту схожи, но Тихомир намного щуплее, чем Светозар. Возможно, в этом сыграла свою роль их разная деятельность. Если знахарь созерцатель по жизни, помощник всего живого вокруг, то староста более агрессивен, он предводитель, защитник деревни и совместно с охотниками — добытчик пропитания.

Знахарь Тихомир был одет в простые светло-серые длинные одежды. Более ему и не надобно. Он добровольно отказался от всех излишеств.

А старосте Светозару по статусу положено одеваться более богато. На нем красуется белая рубаха, вышитая замысловатым орнаментом по нижнему краю, рукавам и горловине. Длиной она до середины бедра и перехвачена кожаным поясом. На ногах широкие порты до щиколоток и обувь из мягкой кожи. Староста довольно красив. Русые волосы и светлые глаза — такую внешность имели все жители поселения, без исключения. Волосы у Светозара до плеч, стянутые кожаным ремешком с металлической вставкой на лбу. За поясом воткнут небольшой нож.

К старосте подошел его сын Лучезар, десяти лет, и с деловым видом встал рядом со своим батюшкой. Выглядит он практически так же, разве что без ножа и с более короткими и светлыми волосами.

— Здоровья тебе, Светозар и всему твоему роду! — поклонился им в пояс знахарь Тихомир и ответил старосте на объятия, сердцем к сердцу.

Жена и сын старосты так же поприветствовали знахаря низким поклоном.

Мирослава — высокая красивая женщина с русыми волосами, заплетенными с лентами в две толстые косы. Ее светлая длинная одежда, так же, как и у ее мужа, была вышита защитными знаками от злых духов. Одеяние прикрывало запястья и щиколотки женщины. Обувь из более тонкой кожи, чем у мужа, на которой яркими нитями вышиты разные знаки и пришиты маленькие деревянные плоские кружки. В ее волосах украшения из дерева и костей в виде разных бусин. А на висках к белой вышитой знаками перевязи крепились большие, но тонкие металлические кольца.

Вокруг них собирались все жители поселения. Взрослые любопытствовали причиной очередного редкого появления лесного знахаря и полукругом обступили пространство перед домом старосты, а дети всех возрастов весело дурачились и бегали вокруг.

Все они одеты примерно одинаково, в длинные светлые и легкие одежды, но только с меньшим количеством украшений, в отличии от семьи старосты. А малые дети и вовсе бегали босые, в одних вышитых рубахах ниже колена. У всех распущенные длинные русые волосы до плеч. А отличить внешне маленького мальчика от девочки можно лишь по наличию в ушах девочек небольших сережек из тонкого металла или кости животного.

— Рад тебя видеть, Тихомир! — улыбнулся староста своему давнему другу.

Знахарь кивнул, показывая ему свою взаимность. Все давно привыкли, что он не отличался многословностью и раскрепощенно себя чувствовал лишь в одиночестве и в лесу.

— Добро пожаловать в наше жилище! Ты всегда желанный гость для нас! — пригласительным жестом староста показал на избу, а Мирослава кивнула головой. — Надолго к нам или вновь мимоходом заглянул?

— Находка моя привела к тебе, Светозар. Не знаю, к добру или нет. Шел я по лесу, травы собирал, так померещилось мне, будто плач детский слышу. А то вовсе и не показалось мне! Нашел я там, недалече, деву с дитятком, только что родившимся. Матушка уже ушла к Богам нашим, а дите ее в лесу глухом криком исходил. Вот и принес его к вам. Не на съедение же зверю лесному оставлять! А к вам-то ближе всего идти было. Вот она, девочка ента, — Тихомир показал корзинку с младенцем семье старосты.

Глава 3. Детство

Бежали дни, а за ними шли годы. Староста Светозар и его жена Мирослава души не чаяли в своей девочке Зоряне. Она тоже очень любила их и уважала. И с Лучезаром они мирно ладили. Он, как старший брат, всегда защищал свою рыженькую сестренку от других ребят.

Семья старосты не стала скрывать правду от Зоряны о ее рождении. В этом не было смысла, так как вся деревня видела появление необычной девочки. Да и проболтаться кто-то мог, рано или поздно, если бы они решили это скрыть. Поэтому, несмотря на горькую правду, девочка с самого начала знала, что она им не родная. Она спокойно это воспринимала. Но вопрос, на который ни у кого не было ответа, ее все-таки мучил — «А кто мои настоящие родители?»

Кроме Светозара, Мирославы и Лучезара, Зоряна так же любила свою добрую хохотушку Дарену, которая была ей молочной матерью. Она отдавала через молоко свою любовь и заботу, наравне как и своей родной дочери Милуше, с которой она росла, как с сестрой. А после того, как Зоряна больше не нуждалась в молоке и Дарена с Милушей переселились обратно в свою избу, то она часто бегала к ним в гости. Даря угощала ее козьим сыром, который был самым вкусным в общине. А с Милушей они стали близкими подругами, не считая родства по молоку матери, и часто убегали вместе играть к лесу или поплавать в реке.

Зоряна росла очень любопытной девочкой. Даже будучи ребенком, возрастом около пяти лет, она всегда с интересом присматривалась, кто и что делает в поселении. Как готовят, ткут, ухаживают за скотиной, работают в поле, изготавливают амулеты и различные инструменты. Даже часто бродила рядом с тем местом, где мужчины учили подрастающую замену искусству охоты, чем вызывала улыбки мальчиков и мужчин.

Часто бывало такое, что все девочки убегали в поле набрать сухих веточек и травинок, чтобы потом сплести маленьких кукол. Они постоянно звали с собой Зоряну. Но для нее это было скучно. Зорьку, в тот момент, интересовало только то, как это у охотников стрела так точно летит и втыкается в намеченное место на бревне?

Зоряна с самого рождения сильно отличалась от других детей в поселении. А после шести лет и подавно.

Она постоянно совала свой маленький любопытный носик туда, куда ей не следовало. По крайней мере, как девочке. Но, так как она была дочерью старосты поселения, то ей все в деревне делали поблажки. Да и можно разве отказать в чем-то такой милой улыбающейся маленькой девочке со светлыми глазами и ярко-рыжими волосами? Она была одна такая на все поселение. Вот именно на этот крючок и попадались все, кого она удостаивала своим вниманием. И пользуясь этим, Зоряна научилась тому, чему остальным ровесникам мальчишкам было рано изучать, а девочкам и вовсе было не нужно или даже нельзя.

К таким навыкам относятся: езда на лошади, ловля рыбы, охота на мелких животных и птиц. Благодаря упорству и любопытной настойчивости, спустя два года тренировок, она уже умела обращаться с луком и метать ножи.

— Не гоже тебе скакать по полям с луком наперевес! Девочка ты, да притом еще дочка старосты! — бранилась Мирослава.

— Пущай дитя учится! Славно мне глядеть, как мужей наших в общине она обходит! — смеялся Светозар и трепал дочку по солнечной головке.

Многое он ей с рук спускал. Радовала она его глаза и душу.

Нет, конечно, Зоряна знала и умела делать все женские дела. Но довольствоваться только этим она не хотела.

Кроме этого, Зоряна всегда удивлялась жрецу Пересвету. Всем поселением его уважали, побаивались и последнее слово было не за старостой Светозаром, а за ним.

Вдобавок ко всему, Зорянка ощущала к Пересвету теплые чувства, а от него в ответ, что-то покровительственное. Она восхищалась тем, как жрец мог знать время, когда нужно отчаянно помолиться Богам и задобрить их дарами, какие дни самые благоприятные для посева урожая, какими травами и заговорами помочь человеку от любой хвори и когда в поселении будут праздники. А как он общается с Богами! Знает много заклинаний и песен! А душа от этих звуков одновременно чувствует страх, уважение, гордость и присутствие оберегающих деревню духов.

Однажды, сплетая венок из разноцветных полевых цветов и травинок, Зоряна увидела, как жрец Пересвет куда-то собирался. Не смогла она вновь совладать со своим любопытством и пошла за ним. Шла тихонечко босыми ногами, прячась в густой траве, за кустами и деревьями. Так она проследила за ним до самого капища. Оно находится в некотором отдалении от деревни.

Капище — священное место для всех жителей славянского языческого поселения. Располагалось оно на возвышенности. С одной его стороны начинался густой дремучий лес, недалеко протекала река, а перед самим капищем — большая поляна для проведения празднеств и ритуалов. Служило капище для поклонения Богам, общения с ними, принесения даров и получения от них жизненной силы и защиты. Так же, тут часто устраивались различные обряды, прошения здоровья телу и духу своему, хорошего урожая и удачи.

Пересвет поднялся на возвышенность к капищу. Оно огорожено высоким, выше человеческого роста, частоколом. Это ограждение имеет форму круга. Жрец подошел к единственному проходу внутрь, по краям которого висели черепа диких животных. Поклонился низко до самой земли, тронув ее рукой, что-то прошептал и только после этого вошел внутрь капища.

Зорянка вышла из своего укрытия и подбежала к стене. Она услышала, как Пересвет тихо молился, нараспев растягивая слова. Решившись, она тихонечко заглянула внутрь.

Конечно, Зоряна со всеми жителями деревни часто приходила сюда на праздники или для обрядов, во время посадки или сбора урожая, но заходить внутрь разрешали не всем и только по одобрению жреца. Зоря, с остальными детьми, обычно находилась снаружи и с любопытством подглядывала за происходящим внутри. А еще ей всегда было интересно, что тут делал жрец Пересвет, когда часто приходил сюда один.

Девочка выглянула из-за бревна и увидела его спину. Жрец стоял в белой длинной одежде, смотрел вверх и руки его раскрытыми ладонями тянулись к небу. Зорянка не понимала, что он говорил. Голос жреца грудной, не такой, как всегда при обычном разговоре, пробирал ее изнутри. Широкие белые рукава Пересвета спустились до его плеч. Из кистей свисали и раскачивались амулеты-обереги из мелких костей разных животных.

Глава 4. Праздник Купалы

Самое большое летнее празднество в общине — это праздник Купалы. Его встречают во второй половине июня. И только жрец Пересвет определяет и оглашает, в какую ночь будет празднование.

В назначенный день, до наступления темноты, все готовились к ночному веселью, общению с духами и гаданиям по воде с венками. Приготавливали всей деревней еду и напитки. Мужчины приносили хворост и выкладывали его в высоченные пирамиды для будущего костра, который часто превышал высоту двух человек. Жрец и старшие жители поселения, в основном женщины, на какое-то время уходили в лес. Этот день в году самый благоприятный для сбора лечебных трав — корешков, растений, цветов, которые использовали для ворожбы, заговоров и создания оберегов. А все девушки в этот день плели пышные венки, гуляли в поле и нежились под солнцем.

— Зорянка, не удумай спать! Коли не желаешь встретиться с нечистой! — выкрикнула одна из девушек, засмеялась и пробежала с подружками мимо Зоряны.

Зоря лежала в густой траве, раскинув руки и ноги в стороны. Белая рубашка задралась до колена, волосы растрепались и разметались по придавленной траве. На голове у нее красовался готовый толстый венок. Она прищурилась от яркого летнего солнца и нежилась в его лучах.

На праздник Купалы нельзя было спать весь день и всю предстоящую ночь. В это время исчезали все границы между мирами, поэтому сон под запретом. У жителей всегда присутствовал страх встретить злых душ или нечистую силу лицом к лицу и до смерти перепугаться.

Зоряна достигла возраста зрелости. Она приготовилась к участию в ритуале пускания венков по воде и поиске жениха. Плела она его долго и тщательно выбирала в поле те цветы, которые ей нравились. Венок у нее получился яркий, с преобладанием цветов желтого и ярко-красного цвета.

С наступлением сумерек жители поселения устроили ночные гуляния. Развели большие костры и сжигали чучело Бога солнца или деревянный плоский круглый символ, напоминающий круг на шесте, символизирующее само солнце. Люди прыгали через костры и освящали себя ритуальным огнем. Этот ритуал очищал тело и душу человека, оберегал его от нечисти и напастей злых духов.

Мужчина и женщина, которые уже являлись семьей, держались за руки и перепрыгивали через костер. Настоящей парой назывались именно те, кто во время прыжка не разжали ладони. Это было проверкой истинной любви.

Незамужние девушки сплели днем венки из различных луговых цветов и колосьев, а с наступлением ночи пускали их по воде. Этим они просили Богов послать себе хорошего мужа. В эту ночь они не стеснялись и могли в одной нательной длинной рубахе, с распущенными волосами, войти в воду для совершения данного ритуала. Мужчины в воду не заходили. Девушки друг за другом медленно шли в реку, кто по щиколотку, а кто по колено и дальше. Весь берег во время гадания по воде, на небольшое расстояние в стороны, был занят девами в светлых одеждах.

Настало время Зоряны. Она следовала за своими подружками и вошла в воду до середины бедер. Вода приятно охлаждала ее тело. Впереди девушки непроглядная тьма, а сзади ощущался жар больших костров, было светло и слышались громкие пения и выкрики местных жителей. Зоряна осмотрела широкую реку, докуда доставал свет от костров, улыбнулась и сняла с головы ароматный пышный венок. Посмотрела на него, погладила кончиками пальцев яркие красные цветы, вдохнула напоследок его аромат и отпустила в темную воду.

Зоряна не видела, как к ее батюшке подошел Колояр и что-то у него спросил. На что тот дал кивком свое согласие и указал на свою дочь у реки.

Все венки девушек скопились у берега и медленно поплыли по реке. Те девы, чей венок развалился в воде — огорчились. Это означало, что в ближайшее время им не стоило ждать счастья. А те венки, которые отрывались от остальных, плыли быстрее и дальше по реке — радовали своих хозяек, что предвещало скорую свадьбу или другое радостное событие в их жизни.

Юноши пытались выловить венок той девушки, которая им нравилась и тем самым старались показать ей свои чувства и намерения. После чего ликовали, сжимали в руках венок и обнимали возлюбленную, если это взаимно.

Колояр следил за венком Зоряны, прыгал по кочкам, спотыкался и заходил стопами в воду. Он пытался догнать его, но все тщетно. Течение реки отделило ее венок от остальных и унесло на самую середину. А через малое количество времени венок вовсе скрылся во тьме и уплыл из освещенной кострами территории празднества.

— Не тебе она причитается! Остепенись и не гневи Богов! — тихо сказал Колояру жрец Пересвет и уходя, скрестился взглядом с отцом Зоряны, но на его немые вопросы предпочел не отвечать.

Через какое-то время, на другой стороне реки раздался продолжительный медвежий рев. Все жители замерли и испуганно переглянулись. В эту ночь считалось, что люди и духи находились вместе. Поэтому, весь день и всю ночь, люди прислушивались к разным знакам, видениям и звукам.

Удивленные жители успокоились и продолжили свои шумные гуляния.

— Нашел-таки, зверь! Хм, да сам хозяин леса! Кости не врали. Значит правильно я понял послания Богов! Хвала им! — улыбнулся жрец и протянул правую ладонь к костру, а левой погладил свою длинную белесую бороду.

Зоряна одиноко сидела на берегу реки. Она спрятала босые ступни под широким влажным подолом и сжала красный ремешок, который опоясывал ее одеяние. Девушка неотрывно смотрела по ту сторону реки и вглядывалась в непроглядную темноту. Зорька не могла понять, что ее волнует, но сердечко от чего-то билось чаще.

Никто из жителей поселения, кроме жреца, даже не догадывался, что где-то в ночной темноте у реки стоял огромный бурый медведь, под лапой которого лежал мокрый венок Зоряны.

Девушка посидела еще немного на берегу реки. Вздрогнула от ночной прохлады, одела на себя безрукавку с вышитыми на ней красными нитями символами защиты и пошла к всеобщему веселью.

На поляне разожгли так много костров, что даже чудилось, что и не ночь вовсе, а светлый день!

Глава 5. Своя изба — свой домовой

Прошло несколько лет. Все девушки в поселении, до двадцати лет, уже давно замужем. Одна лишь Зоряна, в свои двадцать два, в девках ходила. Парни уже не приставали к девушке с ухаживаниями, понимали, что она вновь им откажет. Многие шептались, что пришлая она, поэтому вела себя не как остальные девушки. А к старосте и Мирославе мужчины и вовсе не думали идти просить за нее. Все понимали, что приемные родители баловали Зорьку и против ее воли не пошли бы, дабы не хотели сделать жизнь Зорянушки несчастной.

Вот только Колояр не оставлял попыток добиться Зоряны, отчего только расстраивал девушку. Не могло ее сердечко принять Колояра мужем своим будущим, лишь другом считала она его.

Зима в этом году была суровая. Январь начался такою стужею, какую даже старожилы не помнили. Температура намного ниже последних двадцати лет. Мороз нещадно щипал неприкрытые щеки и руки девиц и парней, которые быстро пробегали из одной избы в другую.

И только жрец деревни, со своими помощниками, неустанно продолжал ходить на капище, где располагались идолы разных Богов, которым поклонялись все жители. Деревянные резные молитвенные столбы стояли очень высокие. Недалеко находились валуны с высеченными на них разными знаками, на которых лежали дары жреца и местных жителей, такие как — фрукты, ягоды, цветы и поделки, в зависимости от времени года и того, что было на данный момент у просящего. А в центре капища росло высокое дерево - символ главного Бога Рода и всего живого.

Всем поселением ходили молиться раз в месяц. Но, если случались какие-либо несчастья — плохие погодные условия, неурожай, болезни, напасти, то поклонялись намного чаще. Они пытались задобрить Богов подношениями, а в особо тяжелых временах и жертвоприношениями, в которых использовали домашних скот. Но последнее было так давно, что этого уже никто и не помнил, еще во времена других жрецов, до Пересвета. А нынешний жрец Пересвет отказался от обрядов жертвоприношений, он объяснил это общине тем, что Богам этого не нужно.

«Боги любят все вокруг — растения, животных, людей. И в самом человеке они хотят видеть — любовь! Любовь ко всему, что нас окружает, а не ритуальное лишение жизни любой души, сотворенной Богами!» — говорил он жителям.

С каждым годом Зоряна все больше чувствовала изменения не только в своем теле, но и в душе и мыслях. Она очень любила своих приемных родителей — Светозара и Мирославу. Но в какой-то момент Зоряна поняла, что ей неловко жить вместе с ними. Хоть Светозар и являлся старостой и у него был самый большой дом в поселении, но девушка чувствовала себя, как не в своей чаше. Особенно это усилилось после того, как их сын Лучезар женился и привел в дом свою жену — Есению. У Зоряны были теплые чувства ко всем, но она понимала, что с каждым годом все сильнее хочет уединения.

В деревне каждая семья жила в своем доме, сколько бы человек в ней не было. Раньше все поселения были из родственников и обычно небольшими. Но за последние несколько десятков лет многие поселения начали смешиваться между собой, тем самым разбавляя кровь и расширяя деревню. Строились другие жилища, из одного рода муж с женой уходили из отчего дома и строили свою семью отдельно.

Зоряна уже несколько недель упрашивала родителей отпустить ее жить в отдельную избу, которая располагалась на окраине поселения ближе к лесу. Она пустовала около месяца, после того, как ее хозяева переселились в другую деревню, ближе к дочери, которая перешла в семью мужа.

Светозар с Мирославой даже слушать ничего об этом не желали.

— Негоже тебе, дочери старосты, на окраине ютиться! Ишь, что удумала! — сердился батюшка.

— Зорюшка, милая моя, неужто худо тебе с нами? Мы же все тебя очень любим, как только впервые увидели твои ясные очи! — переживала матушка.

Но Зоряна стояла на своем. Она тоже говорила им, что любит их, но не может отступиться от своих мыслей. Хоть ночевала она в родительском доме, но каждый день ходила в ту самую избушку и наводила там порядок. Девушка начала все обустраивать под себя. А через неделю и вовсе пропала там на весь день, сидела в одиночестве у огня и жевала кусочки сушеных яблок. После этого, приемные родители, скрепя сердцем, все же отпустили свою названную дочь в тот отдаленный домик. Они помогли перенести все вещи девушки, передали некоторую домашнюю утварь и дрова на первое время. Мирослава заботливо завернула в кульки и плетеные корзины еду и засушенные съестные запасы. А в вырезанные из дерева горшочки отсыпала крупу и муку. Зорянка поблагодарила их и начала самостоятельную жизнь.

— Вот так и Тихомир одной весной позднею ушел с нашей деревни. Поселился в лесной чаще. Пол дня пути, — вспомнил своего друга детства Светозар и загрустил. — А сейчас и Зоряна начала отделяться.

— Не печалься, Светозар! — успокаивала жена и поглаживала его руку. — Может оно и нужно так. Мы не ведаем всех помыслов Богов наших! Вон, Тихомир лекарем стал. Почитают его все и за помощью ходят, коли та понадобится. Может и Зоряночка наша, подаренная нам самим солнцем, несет волю Богов наших!

Светозар тяжело вздохнул. Он согласился и нежно обнял свою мудрую жену Мирославу.

Перед тем, как окончательно уйти в свое новое жилище, Зоряна взяла из печи родительского дома тлеющие угли и перенесла их в свою избу, в свой новый очаг. А там сразу развела огонь. Некоторое время девушка сидела у огня в раздумьях и воспоминаниях.

Свою матушку, по понятным причинам, она не знала, а Мирослава приняла ее как родную. Никогда и ни в чем ей не отказывала. Сводный брат Лучезарушка, на то время, был уже подростком, поэтому большая часть заботы и любви перепадала Зорянке. Батюшка учил Лучезара строительству и охоте, а матушка убаюкивала Зоряну, рассказывала ей о Божествах и пела песенки. Из них она хорошо помнила про домового. Хоть никто и не мог сказать, что видел его, но слышать — слышали. Обычно он активничал по ночам. Каждая семья любила его, почитала и немного побаивалась.

Глава 6. Первая встреча

Не хотела Зоряна от родителей зависеть. Поблагодарила их, сказала, что будет полностью вести свою жизнь самостоятельно. Приняла выделенную долю добра — одежду, утварь, домашний скот, заготовки на зиму и уединилась в своей избе на отшибе поселения. Они знали упертый характер своей найденной дочери, поэтому противиться не стали.

С тех пор, Зоряна, хоть и ходила в гости к родителям, но жила в своем жилище одна. Вот только она так не считала. Почти каждый день девушка подкладывала маленькие съестные кусочки домовому, обитающему за горячей печью, которые с определенной периодичностью исчезали по ночам.

Следующим утром Зоряна решила, что хватит уже лежать на печи и брать дрова из запасов родителей. Пора бы и честь знать, раз обещала им самостоятельность.

Собралась девушка одна за хворостом в лес. И не испугали ее ни мороз, ни лесные дикие животные. Обула меховые сапожки и одела белую шапку с кроличьим мехом. А на тело, на котором было несколько слоев одежды — рубаха, теплая длинная юбка, нагрудник, Зоряна накинула овечью шубку и взяла варежки.

Бодрой походкой она вышла из своего жилища. А навстречу ей шла подруга Милуша, которая неспешно поскрипывала свежевыпавшим искристым снегом.

— Ой, Зоряна, ты что это, на горку идешь кататься? — подошла к избе Милуша и посмотрела на санки.

— Нет, Милушенька, — ответила Зоряна и улыбнулась. — Я тут недалеко в лес хочу сходить, хвороста набрать мне надобно.

— Зорянка, так не зря значит мелют в общине-то, что ты у нас немного ентова... — улыбнулась девушка. — При батюшке-старосте, сама в лес удумала идти, а! Вот чудная!

Подруги весело рассмеялись.

— Пошли, я с тобой тогда погуляю! Негоже тебе одной по лесу бродить. Вдвоем-то все веселее будет! — Милуша поправила свой овчинный тулупчик и потуже подвязала поясок.

Зоряна согласилась, и девушки пошли в сторону леса.

Снега в лесу было меньше, чем на открытой местности, где было расположено поселение славян. Поэтому, ноги девушек, в обуви из плотной шкуры диких животных, проваливались не сильно. Подруги весело болтали и складывали хворост в санки, которые везли за собой по очереди. За болтовней о лете и о блинах с медом, девушки не заметили, как ушли далеко от поселения в густую чащу леса.

— Милушенька, как твоя матушка Дарена? Полегчало ей? Отпускает хворь простудная?

— Да, Боги милостивы! Она передавала тебе и твоему брату благодарность за мед! И приглашала на пирожки с капустой! — довольно улыбнулась пухлыми щечками Милушка.

По внешности она пошла в матушку — русая крепкая девушка, со светлыми глазами. Милушка, как и ее матушка, имела слабость к выпечке и сладкому меду. Поэтому Зоряна знала, чем им угодить.

— Ррра-а-а! — раздалось внезапно за снежным холмом, недалеко от девушек.

— Это кто, медведь? — Зоряна повернулась к подруге и прислушалась к непонятным знакомым звукам.

— Не может быть, ведь они в такую стужу спят в берлоге! — испугалась Милуша.

— Значит это неправильный медведь... — прошептала Зорька и стала присматриваться в белоснежные холмики.

Показалось что-то темное, мохнатое. Уши, голова...

— А-а-а! — закричала Милушка.

— Стой спокойно! — занервничала Зоряна и не сводила взгляда от зверя.

Прямо на них медленно шел огромный бурый медведь. От каждого его неспешного движения густая темная шерсть переливалась от яркого зимнего солнца. Он шагал массивными лапами по снегу и издавал громкое рычание, при котором из его пасти вырывались густые клубы пара.

У Милуши началась истерика. Она перетаптывалась с ноги на ногу и сжимала в руках сухую ветку. Потом начала отходить назад.

— Медленно, Милуша. Отходим, только медленно! — так же тихо попросила подруга, не отрывая взгляда от большого медведя.

Жители периодически встречали в лесах крупных животных, но вот чтобы таких...

Зоряна никогда не видела настолько огромных медведей.

«Разве такие бывают?» — подумала Зоряна и в ужасе посмотрела на эту громаду шерсти.

— Только не беги! — шепнула Милуше, но не повернулась к ней.

Зоряна хорошо помнила учения о медведях, когда подслушивала разговоры охотников у костра. Ее даже уже и не пытались уважительно провожать оттуда, чтобы она не присутствовала при мужских разговорах. Если уж староста не против ее тяги ко всем знаниям, то остальные и вовсе не смели ей препятствовать. Все мальчишки, будущие охотники, слушали и посмеивались — «да вот мы их, копьем и огнем!». Но наставник их постоянно одергивал. Учил уважать любое животное. А крупных — опасаться. Но одно Зоряна запомнила хорошо — убегать от медведя нельзя! Ни в коем случае нельзя поворачиваться к нему спиной! У медведя сработает звериный инстинкт. Для него это будет сигналом — «добыча, догнать и съесть!». Нужно отходить медленно и смотреть на него. Но только не в глаза! Это может сработать, как вызов.

«Если вы одни, — говорил охотник поселения, — у вас нет копья, огня и, на худой конец, даже топора, то нужно смотреть по поведению медведя! Если он спокоен, то медленно отходить спиной вперед! Но если вы почувствовали, что медведь хочет на вас напасть — падайте на землю и притворитесь мертвым! Ни звука и ни одного движения! И молча молитесь всем Богам... Он уйдет. Но если вы побежите — погонится за вами.»

Но Зоряна не слышала про то, что если медведь проснется зимой, то он будет очень злым, голодным и этот способ не сработает.

Медведь подошел на близкое расстояние к девушкам. Огромный сильный зверь встал на задние лапы и громко зарычал.

— А-а-а! — не выдержала Милуша, бросила санки, развернулась и помчалась прочь.

— Мила, нет! — крикнула ей Зоряна. Она испугалась, что медведь сейчас погонится за подругой и съест ее.

Милуша не обернулась, а в ужасе и с криками убегала от них.

Медведь какое-то время смотрел на нее, пока она не исчезла из виду, а потом опустился на четыре лапы и повернулся к Зоряне.

— Ой... Великий Хорс, помоги... Неужто ты спас меня при рождении для того, чтобы я стала едой для этого... этого... — прошептала девушка себе под нос.

Глава 7. Охотники

На второй день после встречи с медведем, Зоряна вышла из своей избы с четким настроем, что она не будет бояться, переживать и вообще думать об этом ненормальном звере. Не успела она наступить на снег, как тут же увидела под своими ногами белую шапку.

«Это же та самая шапка, которая слетела с меня в лесу!» — удивилась Зоряна.

Девушка подняла свою пушистую шапочку и прижала ее к груди. От удивления она застыла на месте. На снегу были свежие следы от больших медвежьих лап, которые вели от ее избы в сторону леса. Зоряна огляделась по сторонам. Никого из жителей поселения рядом не было и медведя тоже не видно.

«Зачем он это сделал? Странный какой-то медведь!» — подумала Зорька и побежала в свою баню, которая построена недалеко от избы.

Девушка быстро взяла оттуда березовый толстый веник и выбежала на улицу. Вновь огляделась вокруг, чтобы ее никто не видел и начала яростно топтать медвежьи следы и заметать их веником. Так она дошла чуть ли не до самой кромки леса. Какое-то время девушка стояла и всматривалась вглубь чащи. Но никого там не увидела, все было тихо. Лишь ветер гулял между голыми деревьями и кустарниками.

Зоряна повернулась и быстро побежала обратно к дому. Она зашла в баню и положила веник на место. Вернулась в избу, скинула овечью черную шапку и вновь одела свою белоснежную заячью. В этой шапке ярко-рыжие волосы Зоряны особо выделялись на белом фоне меха, подчеркивая ее красоту.

Зоря вышла из своего жилища и направилась в центр поселения. По пути обернулась в сторону леса, куда уходили заметенные следы. Между двух берез на четырех лапах стоял медведь и смотрел на девушку. Но когда она увидела его, то быстро развернулся и исчез в снежном лесу. Зоряна ничего не поняла в поведении зверя, но с улыбкой на губах направилась в дом своих приемных родителей.

Прошло несколько дней после случившегося на капище. В поселении все успокоились. Девушка продолжила вести свой обычный образ жизни — готовила, вышивала, плела обереги и часто ходила в гости к старосте Светозару и Мирославе. Даже на Милушу обиду не держала, что она убежала от нее и оставила подругу наедине с медведем. Она с угощениями продолжала приходить к ее матушке Дарене.

С самого утра Зоряна со своей матушкой Мирославой сидели у печи и чинили вместе свою и батюшкину зимнюю одежду. За окном был небольшой мороз и совсем не видно солнца.

На улице поднялся какой-то шум, и раздались женские крики. Мирослава с Зоряной вздрогнули и посмотрели друг на друга. Матушка с дочкой быстро оделись и выбежали на улицу.

В центре поселения началось скопление людей. С охоты воротились мужчины. Они что-то несли в своих руках и опустили на снег.

— Что там случилось? — обратилась Мирослава к одному из пробегающих мимо мужчин.

— На охотников напали волки! — проговорил он с ужасом в глазах и быстро отбежал.

Мирослава и Зоряна подошли к толпе. Тут же появились староста и жрец деревни. Все шумели и рассказывали, что произошло.

— Любомир! — села на снег женщина и заплакала. Возле нее на шкурах лежал ее муж-охотник. Он был без сознания, его одежда порвана в клочья и испачкана в алый цвет.

— Быстро его в дом! — крикнул староста Светозар.

Мужчины осторожно подняли охотника и понесли в дом к жрецу. Зоряна изъявила желание помочь и пошла с ними. Других жителей, кроме жены раненого охотника, в жилище Пересвета не пустили. Были только охотники и те женщины, которые понимали в лечении разной хвори.

Мужчины положили раненого на широкий деревянный стол, ножом разрезали остатки от его одежды. Жрец увидел его и покачал белой головой. На охотнике не было живого места, все его тело истерзано волками.

Женщины принесли чистые полотна, мужчины горячую воду. Жрец взял свои настои и положил у головы мужчины обереги. Раненого охотника обмыли, обработали раны специальным отваром и перевязали полотнами. Жрец ходил вокруг стола, дымил тлеющей сухой травой и читал при этом заговор. Продолжалось это довольно долго.

— Мне нужно с вами поговорить, — обратился один из охотников, посмотрел на старосту Светозара и жреца Пересвета.

Втроем они отошли в дальнюю часть избы, отгороженную серым полотном.

Зоряна опустила небольшую серую тряпочку в деревянную чашку, в которой налита ледяная вода, принесенная мужчинами из проруби. Хорошо отжала ее холодными пальцами и приложила к горячему лбу неподвижного охотника.

Его жена закончила обрабатывать остальные мелкие ранки и царапины и со слезами на глазах попросила Зоряну самой заняться сбиванием жара у мужа. Зоря кивнула, согласилась и встала со скамьи. Она передала чашу с холодной водой страдающей женщине.

Все, что можно было сделать с пострадавшим от волков, они сделали, теперь остается надеяться на милость Богов.

Зоряна, не занятая делом, начала тихонько ходить по жилищу и рассматривать внутреннее убранство дома жреца. Оно сильно отличалось от других жилищ в поселении. Даже у ее батюшки-старосты в избе все было по-другому.

У жреца Пересвета не было шкур на стенах и не висели луки, ножи, копья и другое оружие. У него вместо всего этого свисали пучки лекарственных трав. В разных горшочках с крышечками, деревянных и глиняных, находились разные настои, сухие перетертые травы. Одни использовались для лечения недугов, другие — для ритуалов и общения с Богами.

Вместо шкур животных Зоряна увидела кости. Черепа разных животных были прикреплены высоко на деревянной стене. А ниже свисали различные обереги и принадлежности для обрядов, которые были в виде длинных бус, из маленьких косточек и вырезанных деревянных фигурок. У жреца не было никаких украшений в жилище, никакого излишества, а были лишь — простая деревянная и глиняная посуда, одежда каждодневная и для ритуалов, запасы пропитания. А само жилище было разделено на отдельные части для хранения вещей. В центральной комнате, где сейчас и находилась Зоряна, стоял большой стол, на котором лежал охотник. У стен стояли две лавки, недалеко была лежанка, покрытая шкурами, где спал Пересвет. В глубине жилища находилась большая печь, рядом с которой горкой лежали запасы дров. Больше в скромном доме жреца Пересвета ничего не было.

Глава 8. Проводы к предкам

Умершего охотника Любомира перенесли в его жилище. Молодая жена осталась одна, детей завести они не успели. Поэтому, на помощь к ней в избу пришли две женщины средних лет. Они вновь обмыли тело умершего, но теперь уже с целью чистого перехода в другой мир. Жена принесла самую красивую и богато-вышитую одежду Любомира. С помощью женщин, она бережно его переодела и переложила на широкую лавку, головой в красный угол. В том углу находились вырезанные из дерева маленькие идолы оберегающих Богов.

Жена подошла к Любомиру, сложила его руки на груди и опустилась перед ним на колени. Одной рукой она погладила мужа по мягким чистым русым волосам, другой сжала его холодную руку. Слезы, непрекращающимся потоком, полились по ее щекам из покрасневших голубых глаз.

Она медленно встала и с головой накрыла любимого белым полотном.

Женщины помогли ей и сказали, что удаляются до церемонии прощания. Они развернулись, чтобы уйти.

— Приоткройте входную дверь, — сказала она тихим голосом.

— Так на улице же зима, милая! Околеешь же совсем! — сказала одна из них.

— Откройте дверь! — крикнула жена Любомира и уже тише добавила, — душа его должна беспрепятственно передвигаться туда, куда захочет. Побыть и попрощаться, с кем хочет. В последний раз... — голос жены сорвался, она отвернулась к мужу и села рядом с ним на соседнюю лавку.

Женщина покачала головой, а другая, постарше, сжала сухие губы, подошла к печи и бросила туда несколько поленьев. Затем они вышли из жилища охотника, оставив входную дверь немного приоткрытой.

Прошло полдня. Из дома охотника Любомира лишь единожды раздался плач убитой горем жены. Все знали, что плакать и горевать, пока не предадут земле, нельзя. Душа умершего может задержаться в этом мире, чувствуя, что ее не хотят отпускать и может напугать живых. Жители понимали, что переход из одного мира в другой — это радость, продолжение путешествия, переход в вечность. Но, к сожалению, личную привязанность к ушедшему никто не отменял...

Настало время прощания. Перед жилищем охотника собралось все поселение. Мужчины подошли к окну жилища, открыли деревянные ставни и начали вытаскивать Любомира ногами вперед.

— Батюшка, почему через окно, а не через дверь? — спросила Зоряна у старосты деревни.

— Чтобы душа умершего не нашла обратную дорогу до своего дома, дочь моя, — Светозар с грустью обнял Зоряну за плечи. — А чтобы путь не запомнила от могилы до жилища, нужно нести ногами вперед. Иначе душа захочет вернуться и может до смерти напугать живого или вовсе забрать его с собой.

Зоряна поежилась и плотнее закуталась в свою шубку.

Когда вынесли Любомира, из жилища вышла его жена. Она полностью была в белой одежде, прошитой белыми нитками — траурном цвете. Все лицо женщины исцарапано, но шла она тихо и не показывала никаких чувств.

Все жители деревни направились через реку, к месту обряда перехода души в следующий мир и захоронения останков. Впереди несли умершего. Позади шла жена, жрец и староста поселения, а за ними все остальные жители.

Дойдя до места, все подошли к Кроде — большому будущему ритуальному костру, который был сложен из бревен, высотой с человека. Рядом горело огневище — священный костер. Недалеко возвышался высокий идол.

Мужчины поместили тело охотника на ложе, которое находилось на самом верху Кроды. Жрец ножом прочертил круг вокруг сложенных бревен и начал свое обращение к Богам. Все жители деревни, вместе с Пересветом, запели ритуальные песни.

Подношения Богам оставили на большом плоском камне.

Жена Любомира подошла к своему мужу с его луком и копьем в руках. Положила их рядом с ним на ложе и в последний раз поцеловала мужа в холодный лоб.

Любимые вещи умершего следовало отдавать при переходе в другой мир вместе с ним, чтобы душа его не решила вернуться за ними.

После завершения прощания, жрец Пересвет со специальным ритуальным факелом подошел к священному огневищу, зажег факел и направился к Кроде поджечь бревна.

Все было пропитано смолой, но погребальный костер не зажигался. По толпе прошлись шепотки. Жрец нахмурил брови. Он читал молитву и пробовал зажечь вновь. Но ничего не происходило. Огонь с факела только облизывал бревна и вновь пропадал.

Зоряна почувствовала внезапную жалость к жрецу и искреннее желание помочь умершему в отделении на костре его души от тела. Она сделала шаг вперед, но ее остановили, схватив за руку. Девушка обернулась. На нее смотрел батюшка Светозар и неодобрительно качал головой. Не принято было влезать в ритуалы жреца.

— Я помогу, — прошептала она.

Староста, немного поколебавшись, разжал пальцы и отпустил руку дочери.

Зоряна подошла к удивленному жрецу. Они стояли спинами к остальным жителям деревни. Жрец что-то нашептывал и смотрел на горящий факел в своей руке.

Зажечь погребальный костер нужно было как можно скорее. Солнце садилось. Считалось, что оно поможет душе, разъединенной от тела костром, попасть в загробный мир в долину своих предков. Но костер все не загорался...

Зоряна молча протянула Пересвету свою правую руку. Жрец коснулся ее свободной рукой и с удивлением взглянул на Зоряну. Ладонь девушки была неестественно горячей, как в прошлый раз на капище, когда она была еще совсем ребенком.

— Давайте попробуем вместе, — Зоря кивнула Пересвету и положила горячую ладонь на его руку, которой он держал факел.

Огонь тут же вспыхнул еще ярче, а сзади послышались удивленные вздохи.

Зоряна и жрец двумя руками поднесли факел к Кроде. Огонь колыхнулся, лизнул бревна и быстро расползался в разные стороны. Девушка со жрецом сделали несколько шагов назад. Огонь начал пожирать всю постройку, и почти сразу загорелась вся Крода. Тело охотника Любомира скрылось за пеленой огня и дыма.

Пересвет взял Зоряну за руку. Они вместе подняли руки к небу и провожали душу охотника к Богам и прародителям. Позади них то же самое сделали все жители поселения, они смотрели на витиеватый дым, поднимающийся к небу.

Глава 9. Первый шаг навстречу

Через несколько дней пришел к Зоряне в избу Колояр и предлагал разную помощь. Он думал, что девушке тяжело жилось одной. Парень хвалился силою своей, пригожестью и приставал к Зорянке.

Внезапно со стороны леса раздался громкий звериный рев.

— Кто это? — испуганно спросил парень.

— Это медведь. Царь всех зверей в нашем лесу, — с небольшим раздражением ответила девушка.

— Почему-то совсем рядом с нами. Зверь не подходит так близко к поселениям людей. Боязно им обычно, — рассуждал Колояр.

— Это не про него, — ответила Зоряна и поправила накидку на своих плечах. — Мне кажется, что тебе нужно уйти. Оберегает он меня, — пожала плечиком девушка. — Я не знаю этого, лишь чувствую. Лучше уйди, Колояр, от беды подальше, — слова Зоряны словно подтвердились вновь прозвучавшим медвежьим рычанием.

— Возможно ты права, Зоряночка! Не будем злить лесных духов. К тому же того, кто явно тебя без спроса присвоил! — обиженно сказал Колояр, повысив голос на последнем слове и раздраженно вышел из дома Зоряны.

Она же, в свою очередь, устало опустилась на лавку и, сдвинув брови, смяла в руках цветную ткань своей одежды. Девушка задумалась о брошенных ей словах Колояра.

Зоряна не могла отогнать от себя мысли о медведе, которые настойчиво лезли ей в рыжую голову с самой первой встречи. Уж и настои она пила травяные, для успокоения и сна хорошего, а все напрасно! Взгляд его янтарных глаз так и стоял перед ней, даже с закрытыми очами.

— Хватит! — сказала она сама себе и домовому. — Вот сейчас пойду и докажу, что зря эти сплетни в деревне плели про меня и этого медведя! Он, видимо, просто зверь ученый! Вон, как собака Тяпалай у охотников! Ну а если нет... То наверно сожрет... — задумалась Зоряна, одела шубку и застыла на пороге. — Ну и ладно! Зато бессонница прекратится!

Девушка решительно схватила обувь и варежки.

— А если я ему еду возьму, может не съест меня? — вновь заговорила она сама с собой.

Немного подумала, завернула несколько пирожков с капустой в белую льняную ткань и сунула себе за пазуху.

Зоряна вышла на улицу. Погода стояла безветренная, и ярко светило солнце. Осмотрелась по сторонам, чтобы ее никто не видел и не образумил, заставив отказаться от глупой идеи и побежала в лес. Там она долго ходила и всматривалась в чащу.

«Да где же теперь его найдешь-то? Леса у нас широченные! Неведомо мне, где этот мохнатый сейчас бродит», — подумала она, разглядывая мелких лесных обитателей.

Зорянке стало жарко, она сняла варежки и сунула их за пазуху.

За кустик прыгнул заяц. На ветке белка побежала и скинула на Зоряну снежок с елового дерева. От этого девушка рассмеялась и уже позабыла, зачем пришла. Она начала следить за белкой, весело хохотала и бегала вокруг дерева. А после того, как белка ускакала на другие деревья, отряхнулась от снега и повернулась, чтобы продолжить свой путь.

Зоряна так и застыла с беззаботной веселой улыбкой и растрепанными рыжими волосами, выбившимися из-под белой шапки.

Перед ее взором недалеко стоял огромный бурый медведь.

«А это кто кого еще нашел...» — пронеслось в голове у нее.

Улыбка медленно сходила с девичьих губ.

Медведь стоял и не двигался, смотрел прямо в глаза девушки. Зоряна медленно сделала шаг назад.

«История повторяется,» — подумала она, но не успела сделать второй шаг.

Медведь зарычал. Девушка поставила ногу на место. Рычание прекратилось. Она немного постояла. Медведь не двигался. Снова попытка шагнуть назад и опять рычание, пока она не вернула ногу на место.

— Я поняла, что не надо назад! Не рычи, пожалуйста, — произнесла девушка нерешительно.

Зверь плюхнулся на снег и отвернулся, как-будто вовсе не заинтересован человеком.

— Ты ученый? Почему себя так странно ведешь? Охотников спас и меня не съел тогда.

Медведь повернул морду к Зоряне.

— Нет-нет, я вовсе не против, что ты меня не съел! — тут же она поправила, а медведь тряхнул головой. — Я просто не пойму твоего поведения...

Зоряна потопталась на месте.

— А тут про нас невесть что болтают.

Медведь смотрел то на девушку, то в сторону.

— Говорят, спасибо, что ты охотников спас. Мне говорят! И угощения передали! Тебе тоже принесла. А они «твой медведь» — мелют! Я говорю, что не мой ты вовсе! Разве такой мохнатый громила из леса может быть моим?

Зверь фыркнул, поднялся и медленно пошел на девушку.

— Нет, я не хотела тебя обидеть вовсе! — пошла она на попятную.

Но эта огромная гора из шерсти продолжала двигаться к ней.

Зоряна, несмотря на рычание, отступила назад. Она споткнулась и, охнув, упала спиной в мягкий снег, поцарапав при этом свою ладонь. Зверь подошел к ее ногам. Огромные лапы медведя проваливались в снег слева и справа от тела девушки. Она закрыла лицо руками и замерла. Большая мохнатая голова зависла прямо над лицом испуганной девушки.

Зоряна почувствовала, как ее руки коснулся горячий шершавый язык.

— Не ешь меня, хороший мишка... — пропищала она. — Я невкусная!

Больше ничего не происходило. Рядом было слышно лишь дыхание большого зверя. Зоряна одним глазком выглянула между своими пальцами. Медведь смотрел на нее сверху и вновь лизнул ее ладонь. Она увидела на ней царапину.

— Ты меня не будешь есть? Или уже пробуешь?

Медведь качнул головой в сторону.

— Кажется мне или нет, что ты меня понимаешь? Такое возможно?

Ответа не последовало.

— Давай попробуем проверить? Можешь что-то сказать? — тишина. — Боги мои, я же разговариваю с диким зверем! Какая я глупая... А ты бы хоть отошел от меня, я же с миром к тебе пришла, а ты пугаешь меня, навис, как над косулей перед едой и... — Зоряна не успела договорить, как зверь попятился назад, отошел в сторону и сел.

— Не может быть! — воодушевилась Зорька и поправила меховую шапку.

Она поднялась и отряхнулась от снега.

— А может мы с тобой подружимся, мохнатый?

Глава 10. День весеннего равноденствия

Зоряна часто бегала в лес на встречу с медведем. Об этом уже знала вся деревня. Жители удивлялись, матушка ругалась, батюшка злился, а жрец лишь загадочно улыбался.

Они вместе бродили с ним по лесу. Зоря в какой-то момент даже так осмелела, что на его спине до окраины леса доносила связанные охапки дров. Но сам медведь, видимо, и не возражал. Девушке казалось, что он чуял ее приход, потому, что стоило ей только ступить на границу леса, как мохнатая морда, прищурившись, уже поджидала ее между деревьев. Она привыкла к его рыкам и медвежьему бормотанию. Но так сильно, как при первых встречах, он на нее больше не рычал и не пугал.

Прошла зима - самое тяжелое время в поселении. В эти месяцы жители чаще всего хворали и страдали от лютого холода, а бывало, что и от голода.

В зимнее время славяне молились Морене — Богине зимы, ночи и смерти. У них не было безумного страха перед ней. Смерть человека воспринималась, как естественный переход из одного мира в другой. Богиню Морену не славили, как других Богов, боялись наоборот привлечь к себе ее внимание и навлечь беды. К тому же, тот Бог, которого много славили и молились ему, получал еще большую силу. А Морена могла нагнать длительные вьюги и сильные холода. Но, несмотря на это, ее всегда уважали и в тяжелые времена оказывали ей почести.

Весну все ждали с большой радостью! В это время все живое просыпалось от длительной зимней спячки. Впереди — время тепла, света и разнообразной еды, а так же много работы, чтобы вновь подготовиться к следующему зимнему выживанию.

Вся деревня справляла долгожданный праздник весеннего равноденствия — Комоедицу!

Все утро женщины пекли блины — символ солнца! А мужчины в это время делали высокое чучело Бога Морены. К столбу прибивали большие, специально сшитые, яркие одежды и набивали ее сеном или соломой. Девушки заплетали чучелу две косы из толстых веревок, добавляли туда цветные ленты и углем рисовали лицо на белой льняной ткани.

Красивое получилось чучело Морены!

Зоряна пекла блины в доме своего батюшки.

— Матушка, посмотри какой хороший получился! — похвалилась она Мирославе.

— Ох, Зорянушка, уж сколько зим прошло, а ты все такая же! Всегда светишься на праздники!

— Я дитя солнца! Мне так сам жрец Пересвет говаривал! Люблю солнце, огонь и тепло! И вот, — показала она на свои волосы, — поцелуй Хорса! — засмеялась девушка.

А матушка улыбнулась и погладила ее по голове.

Мирослава отложила стопку ровных тонких блинчиков на праздничную резную деревянную тарелку. Горка из блинов оказалась внушительного размера.

— Мы много с тобой напекли, дочь моя! Вот это — на празднество. А отсюда возьми себе домой, — показала на другую горку.

Зоряна отложила себе пять блинчиков, а потом подумала и доложила еще пять.

— Я блины люблю! — начала она оправдываться, увидев хитрый матушкин взгляд.

— Никогда не лукавь мне! Я же вижу по глазам твоим, не себе ты вовсе набираешь, а зверю дикому! — улыбнулась Мирослава, складывая дочери блины.

— И вовсе он не дикий... — засмущалась Зоряна. — С характером просто. Но очень умный!

— Да бери уж, бери! Не дикий. Я как увижу тебя с этим огромным зверем, так душа в пятки уходит! И как тебе не боязно? Ходишь с ним, как с домашним.

Зоряна улыбнулась, обняла Мирославу за плечи и поцеловала в щеку.

Все уже свыклись с ее необычным другом, но не переставали удивляться и пугаться, когда видели их вдали у кромки леса вдвоем — хрупкую девушку и огромного зверя.

На поляне рядом с поселением собиралось празднество. Стояли длинные столы и лавки. А недалеко — чучело Морены. Каждая семья приносила из своего дома разные угощения.

Праздник встречи весны обычно продолжался до самых сумерек. После чего, наевшиеся и наигравшиеся взрослые и дети привязывали ниточки к чучелу Морены. Этим самым они связывали свои хвори, а когда сжигали чучело — избавлялись от них.

До самого вечера вокруг были слышны звонкие песни и шумные пляски! Девушки водили хороводы и играли в ручейки, а юноши устраивали соревнования и кулачные бои.

На столах самое основное блюдо — блины! Они были с разными начинками или же просто в виде солнца, щедро смазанные сливочным маслом. И все это запивали горячими травяными настоями и взварами из сушеных яблок и ягод.

— Празднуйте от души уход правления Морены! — громко крикнул староста и поднял вверх свою деревянную чашу. — Мы пережили эту зиму! Да здравствует Леля — Богиня весны, жизни и пробуждения!

— Да здравствует Богиня Леля! — все подняли резные чаши к небу.

И продолжилось веселье.

— Зоряна! — крикнул жрец Пересвет. — Не забудь угостить своего друга блинами!

— Не забуду! — весело ответила девушка, кружась в хороводе.

— Сегодня пробуждение всех медведей! Надобно оставить им дары в лесу, чтобы Боги не гневались, а все медведи не трогали людей!

— Так спал бы еще кое-кто медвежьим сном-то! — крикнула Зоряна и с ближайшими девушками расхохоталась.

Жрец шутя погрозил ей пальцем и макнул блин в топленое сливочное масло.

Рядом хохотали и резвились дети. Мужчины для них соорудили качели, в виде солнца. На высоком столбе был закреплен круг с лучами в разные стороны, с которых спускались вниз веревочки, а к ним привязаны маленькие палочки. Дети хватались за них, разбегались вкруговую, приподнимали ноги, весело смеялись и пролетали над землей.

Раскрасневшиеся Зоряна и ее подруга Милуша, кружили в танце под веселую песню девушек про солнце и Бога Хорса. Звучали ритмичные звуки свистулек и дудочек.

— Ой, Зоря, кулачные бои начинаются! Пойдем скорее! — крикнула ей через шумное веселье подруга и потянула на специально отведенную площадку, вокруг которой собирался народ.

— Не люблю я эти драки, Милуша! — насупила носик Зоряна.

— Бой в честь огненной красавицы нашей деревни — Зоряны! — крикнул Колояр и поднял вверх сжатый кулак. — Сражусь с любым желающим!

Глава 11. Нападение волков

Весна пронеслась быстро.

После праздников все поселение было занято изготовлением инструментов для земляных работ и подготовкой почвы к новому летнему сезону.

Как только сошел снег и лед — начались тяжелые рабочие дни для всех жителей деревни, продолжались они до самой глубокой осени. Ведь от того, как жители деревни поработают в теплое время года и сколько они сделают запасов еды, зависит то, как они проживут следующую зиму. Деревня обеспечивала себя всем необходимым сама, редко вступая в связь с другими далекими поселениями.

Наступило долгожданное лето.

Зоряна родилась осенью, но больше всего обожала лето!

Она с большим удовольствием закинула все свои теплые вещи в резной деревянный сундучок. А на улицу выбегала в одной легкой льняной белой рубахе. Ранним утром босыми ногами бегала по росе на ближайшем лугу. А вечерами нежилась в теплой траве, под уходящими лучами солнца, которые окрашивали небо в алый цвет. Рядом с ней часто лежал ее друг медведь. Девушка смеялась над ним, поддразнивала, что он сладкоежка и опять лазил к пчелам. У медведя на носу были припухлости от укусов диких пчел, а на шерсти вокруг пасти — остатки меда. А медведь словно жаловался ей о чем-то, жалобно порыкивал и пристраивал Зоряне на руки свою мордочку.

Однажды вечером, освободившись от дел, Зоряна в очередной раз побежала в лес.

Ее батюшка, проходивший мимо со жрецом, окликнул ее:

— Куда ты, дочка? Вновь в чащу леса? Там же опасно одной бродить! Ой, не нравится мне это... — покачал головой Светозар.

— Не останавливай ее, она дитя природы! Противиться нет смысла, это воля Богов! — сказал жрец и поднял руки ладонями вверх, от чего его широкие белые рукава одеяния спустились до локтей.

Староста вздохнул, но смирился с неоспоримым мнением жреца и махнул Зоряне рукой. Девушка улыбнулась и слегка поклонилась жрецу, вызвав у него улыбку, и тут же скрылась в ближайших зарослях леса.

На следующее утро после приготовления еды, Зоряна, как и многие женщины поселения, отправилась работать в поле.

В теплое время года все жители в основном были заняты работой на улице. Зимой большую часть времени люди находились дома, а вот летом — на природе. В избе они, можно сказать, только спали. Весь остальной световой день посвящался работе на улице. Даже еду они часто брали с собой в поле или в лес.

— Доброго дня вам! — сказала Зоряна, когда проходила мимо восьми мужчин, которые занимались постройкой новой избы.

— Здравствуй, Зорянка! — ответили они, не отвлекаясь от работы.

— Аккуратней сегодня! Солнце то вон как печет! — сказал один из них, топором выдалбливая в бревнах небольшие пазы.

— Нашел кого солнцем пугать! — улыбнулся высокий мужчина, очищая ствол дерева от коры.

Все мужики расхохотались.

— Я люблю солнце! — Зоряна улыбнулась и помахала им на прощание.

Девушка проходила мимо охотничьего домика, где собирались перед охотой обученные люди деревни. Там они готовились к походу на зверя и точили оружие. Зорька услышала их разговор и замедлила шаг.

— Так откуда-ж они там?

— Неведомо мне! Но когда косулю несли, то недалеко от нашего поселения их увидели!

— Да-да! Мы уж думали, почудилось нам! Так нет же! Волки! Большие волки недалеко от нашей деревни!

— Это те самые волки, которые загрызли Любомира!

— Да врете вы! Откуда им тут взяться?

— Клянусь Богом Родом! Видели мы их вот этими очами!

— Не подходят волки к поселениям людей близко! К тому же сейчас лето и еды полно вокруг бегает!

— Мы же знаем это и тоже не можем понять!

— Так. Ладно. Бабенек одних в лес не отпускать! Да и сами аккуратнее! Внимательно вокруг смотрите!

Зоряна нахмурила брови. Помнила она, как сильно был истерзан Любомир волками. Страшное было зрелище.

Девушка перехватила мотыгу в другую руку, положила на плечо и пошла в сторону реки.

— Доброго здоровья, дядя Добровит!

— Здравствуй, Зоряночка! — ответил пожилой, но еще достаточно сильный седой мужчина.

Он стоял по пояс в воде и медленно вытаскивал невод из реки.

— Как у вас сегодня улов?

— Боги щедры! — кивнул он головой. — Вечером забеги ко мне в избу. Передам тебе рыбу вяленую, отнесешь матушке и батюшке.

— Благодарю вас! Обязательно приду, — поклонилась ему Зоряна и пошла дальше.

Босыми ногами она весело подпрыгивала, бежала по тропке к огородам и полям поселения. Распахали и засеяли их недалеко от широкой реки. В ней не только ловили рыбу. Она еще служила источником для полива насаждений. А илом с реки удобряли почву.

Тут же рядом находилось огороженное пастбище для домашних животных. И вода с реки для них также была необходима. Благо таскать ее приходилось недалеко.

Зоря любила возиться с домашними животными, гладить, убираться и кормить с рук. Девушка чувствовала взаимную любовь курочек и лошадей.

И это не считая медведя, с которым у Зоряны сложились очень теплые дружеские отношения. Они понимали друг друга без слов.

Дойдя до места, девушка поздоровалась с остальными работающими женщинами. Приподняла и подвязала подол своей рубахи так, чтобы он находился на уровне колен и не мешал работе.

Зоряна бодро начала махать мотыгой, рыхля земляной ком между насаждениями культурных растений и убирая при этом сорняки.

Золу, которую принесли мужчины, женщины также использовали в качестве удобрения. Благо ее много оставалось после вырубки деревьев и выжигания подлеска, под строительство или земледелие.

Зорька устало вытерла мокрый лоб рукавом рубахи и продолжила свою работу. В голове у нее крутились мысли, как после работы она с подружками побежит к реке и окунется в ее прохладные жизненные воды. А сейчас все были заняты делом.

Вокруг девушек поля с разными культурами — лен, горох, бобы, пшеница, репа. А так же посажены дикие яблони и малина, выкопанные старожилами в лесу.

Зоря разогнулась и выпрямила спину. Она подмигнула и весело улыбнулась. Недалеко от нее, под широким дубом с густой кроной, сидели двое малышей двух лет. Мальчики-близнецы, в белых рубахах по колено, вышитых красными защитными знаками, играли на ткани, расстеленной на траве под деревом.

Глава 12. Медвежья защита

— О, Боги! За что вы шлете нам свое наказание? Направляете волков яростных из своей темной чащи лесной! Примите же эти дары в знак покорности нашей! — за жрецом Пересветом все люди вокруг подняли руки вверх, опустились на колени и припали челом к земле.

Весь остаток вчерашнего дня и всю последующую ночь в поселении дежурили охотники. Волки больше не приходили.

С самого утра, староста Светозар собрал всех мужчин в большом жилище и обсудил ситуацию с волками.

Охотники предложили раздать всем мужчинам деревни оружие. Сам староста сказал, что нужно укрепить защиту вокруг поселения. А жрец Пересвет подумал и сообщил, что нужно всем пойти на Капище, помолиться Богам и преподнести им требы. Там взять священный огонь с кострища и с ним вернуться в поселение, а к вечеру разжечь несколько защитных костров вокруг деревни.

Было решено использовать все предложенные методы.

Во второй половине дня жители шли от Капища обратно в поселение. Несколько мужчин несли горящие факелы, а по краям их охраняли охотники с копьями.

Они дошли до деревни, выставили несколько людей на охрану и сразу занялись делами.

— Мы не знаем, когда к нам снова придет волчья стая, днем или ночью! — сказал староста Светозар. — Но мы должны быть готовы дать отпор!

Жители воодушевились и с хорошим настроем принялись за работу. Зоряна помогла раздать оружие всем желающим, начиная с десяти лет. Себе на уровне голени привязала небольшой нож. А так же разложила луки и стрелы в разных местах деревни. Охотники собрали хворост и подготовили костры вокруг поселения. Но зажгли пока только несколько из них. Все остальные мужчины приносили небольшие бревна и начали укреплять ограду.

День подошел к концу. За это время жителей никто не потревожил. Все немного расслабились и занялись своими повседневными делами.

Наступили сумерки. Люди поужинали, накормили скотину и готовились ко сну.

Все началось внезапно.

Из темноты послышался вой сначала одного волка, но потом его подхватили другие. Испугавшиеся жители закрылись в избах, а охотники выбежали на улицу.

Вокруг наступила темная ночь. Поселение освещалось кострами на небольшом расстоянии от деревянного укрепления.

— Зажгите остальные костры! — крикнул жрец Пересвет.

Охотники с факелами ринулись к приготовленным кучкам из хвороста. Но зажечь все не успели. Стая волков добежала до ограждения, заставив этим убежать всех мужчин внутрь.

— Сколько их? — кивнул в сторону волков староста Светозар.

— Точно не знаю, но много! — крикнул один из охотников, поднял копье с земли и встал в боевую стойку.

— Видимо вся стая... — тяжело выдохнул батюшка Зоряны и пальцами погладил холодный топор.

Вокруг началось безумие. Словно Боги Нави выпустили своих ужасных псов в мир Яви. Все смешалось — вой, крики, стоны, свист стрел, глухие удары, звуки рвущейся одежды и плоти. Тьма, то разрывалась языками пламени от костра, то вновь окутывала все живое вокруг.

Зоряна убила одного волка. Ей пришлось выпустить в него четыре стрелы, чтобы он упал и, бешено клацая зубами, перестал двигаться. Трое охотников копьями проткнули второго волка, перепрыгнувшего через ограду.

Двоих людей волки укусили в ноги, а одного в руку. Всех их увели в избу, в которой уже были наготове знахарки, со всем необходимым, для залечивания ран — горячей водой, чистыми тканями, мазями и настоями трав.

Волки метались из стороны в сторону. Нападали и отступали, чтобы вновь напасть.

Зоряна взволнованно выпускала стрелу и сразу же, не глядя, на ощупь рядом с собой на траве брала другую.

В следующий миг сердце девушки чуть не остановилось.

Огромный темный волк перепрыгнул через ограду и повалил на землю старосту Светозара. Слюна капнула из волчьей черной пасти и упала ему на шею.

Зоряна судорожно начала рыскать рукой по траве, чтобы взять следующую стрелу. Наклонила голову — там было пусто. Все стрелы кончились.

— Батюшка! — лишь успела крикнуть она до того, как волк раскрыл пасть над горлом старосты.

Внезапно все костры вокруг поселения вспыхнули ярким огнем, образовав непроходимое огненное кольцо для других волков.

Далее раздался громкий медвежий рев! Из темноты, через высокий огонь, выпрыгнул бурый медведь. В прыжке он сбил волка со старосты. Темный хищник поднялся на лапы, вздыбил шерсть и оскалился. А медведь встал между ним и старостой Светозаром.

Волк понял, что сзади отрезан кострами, а спереди — медведь и люди.

Раздалось злобное рычание волка и воинственный рев медведя. Два зверя напали друг на друга. Волк вел себя достаточно умно — подбегал, кусал и отбегал. Он старался сделать это сзади или сбоку медведя. А бурый зверь огрызался, не давал приблизиться волку и пытался нанести удар передними лапами. Но волк все-таки укусил медведя за заднюю лапу и живот.

В момент, когда темно-серый волк в прыжке планировал вгрызться ему в шею, медведь повалил его на землю. Быстро встал на задние лапы и с ревом, двумя передними лапами, нанес мощный удар сверху вниз по спине волка и переломил ему хребет. Волк перестал двигаться.

Все жители вокруг замерли.

Зоряна подбежала к старосте, который, как и все, в страхе наблюдал за схваткой двух самых страшных хищников.

За костром продолжался вой и возня агрессивных волков.

— Ррр-ааа! — проревел медведь и прыгнул через огонь к остальным волкам.

— Зоряна, усмири огонь! — прокричал и подбежал к ней жрец Пересвет.

— Что? — девушка стояла возле поднятого с земли батюшки и обнимала его.

В темноте раздавались звуки жестокой схватки. Медвежий рев сливался с визгом и рычанием волков. Из-за огня жители поселения не видели, что там происходит, но понимали, что там бойня. Кто-то в страхе закрывал уши, а кто-то стоял и не двигался. Люди с ужасом наблюдали, как шаталась ограда от ударившихся в нее больших волчьих туш.

Глава 13. Слеза

Все вышли и оставили Зоряну с медведем наедине.

— Пусть простится, — с грустью согласился староста Светозар.

Жители опустили головы и разошлись по своим избам.

В доме, где находилась девушка с медведем, повисла угнетающая тишина.

Зоряна сидела около морды зверя. Его дыхание становилось все тяжелее. Он положил свою массивную голову на одну лапу и не сводил при этом взгляда с девушки.

— Как же так? Почему ты к остальным волкам полез один? Зачем? — не успокаивалась она.

Девушка помыла теплой водой морду и лапы зверя. Вышла на улицу, выплеснула розовую воду из деревянной чаши и вернулась обратно к медведю.

— Попей! — поднесла ему другую чашу с чистой водой, но медведь не двигался, лишь следил за ней глазами.

Зоряна отставила чашу и села ближе к зверю.

— Ты мне очень дорог... — девушка наклонилась и поцеловала медведя в горячий черный нос. Его грудь при каждом вздохе судорожно поднималась и медленно опускалась.

Зоря гладила лоб и щеки зверя и заглядывала ему в янтарные глаза, с замысловатым темным рисунком внутри.

— Ты красивый! Самый лучший из всех друзей, которых я встречала! — девушка сдерживала себя, чтобы не расплакаться. — Даже несмотря на то, что ты дикий зверь. Ты для меня все-равно...

Глаза медведя закрылись. Его грудь поднялась при вдохе и медленно опустилась в последний раз.

Медведь перестал дышать.

— Нет! — закричала она. Ее эхо гулко пронеслось по жилищу.

Зоряна вцепилась пальцами в густую шерсть на морде зверя и начала трясти его, словно желая разбудить медведя от зимней спячки.

— Не смей! — закричала она на него. — Не смей оставлять меня одну!

У девушки началась истерика.

— Ты не можешь умереть! Ты же царь всех зверей в лесу! Ты меня слышишь? — голос девушки сорвался.

Зоряна начала стучать кулачками по мощной груди медведя.

— Слышишь, ты! Зверь неотесанный! Медведь косолапый! Огромная мохнатая гора! Расхититель лесных ульев! — Зоряна громко кричала на медведя и без сил упала ему на грудь.

Она обняла его за шею, прижалась губами к его мордочке и закрытым глазам. От безысходности Зорька сомкнула свои веки и громко зарыдала. Тело девушки вздрагивало от всхлипов, по щекам лился нескончаемый поток горьких слез. Из под опущенных ресниц бежали соленые ручейки и капали на морду животного.

— Боги, почему этот мир так жесток? — уже тише, без сил, плакала Зорька.

Но ответа Боги не дали.

— Я же люблю тебя... — всхлипнула девушка и сильнее прижалась к зверю. — Несмотря ни на что... Даже такого страшного, косолапого и грозного зверя... Люблю тебя...

Оглушающая зловещая тишина окутала огромного медведя на полу и лежащую на нем хрупкую девушку.

Зоряна до шеи укрыла медведя большим белым полотном и вновь замерла, уткнувшись в его бурую шерсть.

Вдруг девушка резко подняла от морды медведя свое лицо, а потом и вовсе отскочила в сторону. Она отошла на два шага от него и присмотрелась к укрытому зверю.

— Бурый! — шепнула Зорька.

«Я точно что-то почувствовала! Словно волна по телу его прошла. Или Боги потешаются надо мной... А может они забирают его душу... Или...» — обдумать свои мысли дальше Зоряна не успела.

Девушка взмахнула руками, попятилась назад, споткнулась и упала на пол.

— Боги... Что... — Зоряна испуганно раскрыла рот и не отрывала от медведя взгляда своих расширенных глаз.

Лапы медведя задергались, а грудь снова начала двигаться.

— Ты жив! — подалась она к нему. — Бур... — вновь смолкла и застыла на месте, сидя на полу, недалеко от него.

Медведь не открывал глаза, но его тело неестественно дергалось. Раздался звериный рев. Он весь выгнулся, из напряженных лап показались огромные черные когти.

Первой мыслью Зоряны было убежать и позвать на помощь охотников с копьями. Что-то невиданное творилось с медведем! Но девушка не двигалась с места.

«Нет! Это мой друг! И будь, что будет!» — решила она.

Ей было очень страшно.

Медведь дергался под белым полотном. Пасть его приоткрылась и стал виден пугающий звериный оскал. Словно ему больно... Шерсть и само тело начали меняться. Но это необъяснимое действие длилось недолго.

Зоряна не верила своим глазам, она ущипнула себя за руки и щеки.

«Ну вот, доигралась... С ума я сошла видимо...» — ощупала она себя, чтобы убедиться, что происходило это с ней наяву.

Вместо медведя теперь лежал человек.

— Эй! — крикнула она тихонечко, но он не двигался.

Зоряна подошла ближе и присела. Она начала с интересом его разглядывать. Это был молодой неизвестный мужчина. По виду он ненамного старше ее. Его светлые волосы, цвета осенней травы, разметались по всему лицу. По виду мужчина достаточно силен. Руки с крепкими мышцами переходили в широкие плечи.

Зоряна подставила ладонь к его носу.

«Дышит», — почувствовала она.

Девушка аккуратно убрала волосы с его лица.

У мужчины высокий лоб, прямой, но небольшой нос. Брови густые, ровные, светло-русые, как и его волосы, немного темнее цветом борода, достающая ему до груди. Губы у него аккуратно очерченные, но бледно-розовые, видимо от большой потери крови.

Можно сказать, что мужчина сильно оброс. Но то, что он молодой, было видно.

— Красив, — шепнула Зоряна и слегка залилась румянцем.

Она оглядела его. Хоть голый незнакомец и прикрыт полотном, но было видно, что перед ней довольно крепкий мужчина. На другом конце полотна видны две босые ступни.

— Как же так получилось... И где мой медведь? — вопросы девушки улетели в пустоту.

— Ой! — Зоряна увидела, как на боку незнакомца, через белую ткань полотна проступала кровь.

Пятно медленно расползалось в стороны. Девушка откинула ткань до пояса и ахнула. На теле мужчины были следы от волчьих укусов, а на боку - страшная рваная рана.

Зоряна быстро вскочила и побежала на улицу.

— Батюшка! Жрец Пересвет! — громко позвала она мужчин.