Метод сброса напряжения

Метод сброса напряжения

Метод сброса напряжения

У Оксаны день не задался ещё до того, как он официально начался.

Ребёнок в школу ушёл с видом человека, которому предстоит тяжёлый разговор с судьбой, а к вечеру вернулся с замечанием о плохом поведении на уроках. Не с двойкой — хуже. Потому что с учёбой ещё можно разобраться, а вот когда «мешает на уроке, спорит, не реагирует на замечания» — тут уже не просто про нервы: это проверка стойкости характера и полной выдержки без возможности схватиться за ремень.

Настроение испортилось окончательно.

Зарплату снова задерживали — уже не как исключение, а почти как традицию. Погода стояла не праздничная, а серо-обвиняющая, словно именно ты лично виноват во всём происходящем. Праздники тем временем неумолимо приближались и настойчиво требовали расходов на праздничный стол.
Из чего — вопрос не экономический, а сугубо философский.

Колесо у машины спустило ещё утром. У мужа походы по магазинам традиционно вызывали отторжение — как обязательная дисциплина, к которой его никто не готовил. Поэтому Оксана шла пешком, с тяжёлыми сумками, где звякала вся её текущая жизнь: продукты, ответственность и один ананас. Почему-то в голову полезло: «ешь ананасы, рябчиков жуй», — и на этом мысль благоразумно решила остановиться.

Оксана была высокой, стройной женщиной — из тех, кого с первого взгляда принимают как педагога. Учительница начальных классов. Та самая, которая всю жизнь отдала детям — сначала чужим, потом своим, потом снова чужим. Умела держать спину, голос и класс. Привычка быть опорой въелась в походку, в жесты, в умение не падать даже тогда, когда внутри всё давно требует сесть и заплакать.

Голова гудела.

Надо было проверить тетради.
Заполнить журнал. Написать отчеты по всем неуспевающим ученикам.
Продумать разговор с ребёнком.
И при этом — не сорваться.

Когда из подворотни вышел мужик, Оксана сначала даже не насторожилась. Он двигался неторопливо, словно был уверен: мир подождёт. Плащ на нём висел длинный, старомодный, цвета мокрого асфальта — из тех, что выбирают люди, путающие загадочность с отсутствием элементарных манер.

Приподнятый воротник, сутулые плечи, липкие движения — он будто подбирал не шаг, а эффект. Лицо помятое, сероватое, как у человека, давно живущего без свежего воздуха и свежих мыслей. Глаза бегали цепко и быстро, не испуганно, а с неприятной оживлённостью — так смотрят те, кто уже решил взять ситуацию в руки.

И улыбка.

Вот именно она была самой мерзкой.

Не широкая — нет.
Тонкая, косая, ехидная, как надрез.
Губы растянулись неровно, один угол приподнялся выше другого, и в этом перекосе читалось самодовольство человека, уверенного, что сейчас он станет «событием вечера».

Он распахнул плащ с видом фокусника, уверенного, что публика ахнет.
И в эту секунду его улыбка словно говорила: ну что, попалась?

И в эту секунду внутри Оксаны что-то не испугалось и не смутилось.

Оно обиделось.

Ей было плохо. Реально плохо.
Ребёнок — с плохим поведением.
Зарплата — в подвешенном состоянии.
Журнал — не заполнен.
Отчёты — ждут.
Сумки — режут руки.
А этот… этот ходит тут, улыбается своей липкой уверенностью и считает, что кому-то сейчас вообще есть до него дело.

Именно эту улыбку — наглую, липкую, уверенную в своей безнаказанности — Оксана и стёрла первым же ударом сумки.

Ананас прилетел точно в лицо — без лишних слов, как окончательный аргумент.
Мужик охнул, отшатнулся и поспешно попятился в сторону своей подворотни, на ходу пересматривая взгляды на вечерние прогулки.

Оксана опомнилась.
Поставила сумки на землю.
Медленно. Осознанно.
Подняла с земли ветку.
И побежала.

Не догнала — годы, работа, здравый смысл.
Но ветку метнула с чувством.

Ветка взвилась, перекрутилась в воздухе и с сухим, выверенным ударом легла точно по спине извращенца.

Оксана остановилась. Перевела дыхание.

Под ногами лежал камень.
Небольшой. Удобный.
Она подняла его, прицелилась — и бросила.

Уже мимо.

Мужик исчез за углом, унося с собой плащ, иллюзии и, возможно, первую в жизни психологическую травму.

А Оксана стояла посреди тротуара, тяжело дыша, и вдруг поняла, что ей… хорошо.

Вот просто — хорошо.

На душе стало легче, как будто кто-то внутри нажал кнопку «сбросить напряжение».
Сумки всё ещё были тяжёлые.
Проблемы никуда не делись.
Журнал сам себя не заполнит.

Но идти домой стало проще.

Потому что иногда человеку нужен не психолог, а ананас, ветка —
и один очень неудачно выбранный плащ.