Милборни

Эпиграф

Страх — это не вирус. Когда страх находит новых носителей, он становится сильнее и страшнее.

Кай Андерсон.

Пролог

Пролог

На краю пустой трассы близ города Милборна, штат Флорида, одиноко стоял грязный фургон. Хозяева у него были, но совсем не ухаживали за ним. Кстати о них, вечно пьющая тётка лет пятидесяти, которая сейчас находилась в опьянённом состоянии на кресле возле фургона, и шестнадцатилетняя девушка с отвратительным характером в самом фургоне.
Сегодня день рождения этой девушки. У неё нет друзей или тех, кто хотя бы помнил о нём. Родители Мелони умерли в ДТП, когда ей исполнилось десять. Детство она помнила очень хорошо. Оно было счастливым. С переездом к тёте жизнь Мелони стала кошмаром. Каждый день женщина выпивала по пять бутылок пива, и это минимум, максимум — в сто раз хуже. Редко, но она могла поднять руку на девочку или даже бросить в неё бутылку.
У ровесников девочки имелось всё: родители, счастливая семья, вещи, которые она не могла себе позволить. Мелони росла, и зависть вместе с ней. Она разрослась в ней, как сорняк. Погрузить людей в их же кошмары являлось её мечтой. Мелони желала подчинения и боли для всех, не только для неё.
И сегодня судьба распахнула врата для Мелони, чтобы исполнить её зловещее желание.
—Satanas, veniat ad me. Satanas, veniat ad me. Satanas, veniat ad me. Veni, veni, veni! Satanas, ter oro te! Ter oro te! Satanas, veni! Ameno.
Девушка повторяла слова раз за разом, подняв руки и взывая к Сатане. Небольшая комнатка залилась неестественным светом, и все предметы затряслись. В один миг расставленные свечи на полу по рисунку задулись сами собой. Странный свет остался и даже засветился ярче.
—Давай быстрее к делу. Я спешу. — Мужской голос исходил из одной оставшейся тени в углу.
—Я хочу загадать желание!
Тень рассмеялась.
—Меня по-другому не вызывают. Могла хотя бы одеться нормально. Политики меня встречают в мантиях с золотыми узорами. А ты… что это? Штаны из комплекта пижамы с хэллоу китти, а верх — лифчик?
—Это топик такой. У меня кроме этого только кофта и джинсы. Они в стиралке.
Тень молчала какое-то время, но снова заговорила:
—Стиральная машина здесь? Небось, в тазике замачиваются. Я так понял, хочешь выбраться из нищеты?
—Нет. Я хочу, чтобы все страдали, погрузились в свои кошмары. Не одна я должна страдать!
Тень выплюнула сатанинский кулон.
Мелони бросилась на пол, чтобы поймать его. Она мигом надела его и встала.
—Магия? Как она работает?
—Что-то вроде того. Работает как? Разберёшься сама. Ты же сказала, что хочешь, чтобы все страдали? — Шторка, закрывающая окно на улицу, раздвинулась. — Подойди, посмотри.
Мелони подошла к окну. Тётя.
—И что мне делать?
—Скажи любое код-слово, и при каждом его произношении, не важно, ты его скажешь или нет, кулон будет накладывать фазу.
—Любое, значит? Мяу. В городе, да и везде, много котов. Услышав раз, человек будет в западне. Он не сможет пойти ни на улицу, ни открыть интернет.
—Твой выбор. Мяу так мяу.
Весь свет потух. Фургон погрузился в темноту. Мелони ещё долго смотрела в окно и теребила кулон. Прошло, наверное, минут тридцать, перед тем как она уверенными шагами пошла на улицу. Мелони вытолкнула тётю из кресла. Та чуть ли не сразу проснулась от удара об землю.
—Мяу! Мяу! Мяу!
Женщина еле встала. Алкоголь всё ещё управлял ею.
—Совсем уже головой стукнулась? Родную тётю и об землю. Она же круглая. Мы встретимся в фургоне.
Мелони запаниковала и вбежала в фургон. Силы не сработали, её обманули. Девушка спряталась за кухонную стойку и взяла нож. Звуки пьяных движений тёти становились слышнее с каждой секундой. Мелони чувствовала уже не страх, а опасность. Тётя могла сделать с ней всё что угодно, пока она в таком состоянии.
—Где же ты, Мелони? Забыла, кто тебя растил? — Женщина замолкла и перестала двигаться.
Мелони задержала дыхание. Ей казалось, что она слишком громко дышит, и её слышно. Резко в проходе за кухонную стойку оказалась тётя. Её внешность в темноте напоминала зомби, желающего съесть Мелони. Натянутая кожа и торчащие кости только добавляли жути.
—Стой! — Мелони направила нож в сторону женщины. — Стой! — Руки тряслись, а слёзы лились тонкой струйкой. Отчаяние почти поглотило её, но… — Мяу!
—Опять? Ну погоди, я-то тебя отправлю в психушку.
Тётя стала подходить ближе, но в один момент остановилась. Уже из её глаз потекли слёзы. Она рухнула на пол и взялась за сердце. Мелони отбросила нож.
На корточках она медленно приближалась к тёте. Женщина почти не двигалась, лишь немного тряслась. Мелони подёргала её за плечо.
—Мелони… Моё сердце... Остановилось. Помоги мне. — Хрипящий задыхающийся голос утихал, то снова звенел.
—Ты что-то видела?
—Кошмар…
Глаза тёти закрылись, а все части тела расслабились. Она умерла. Её смерть стала ещё одним подарком для Мелони в этот день.
—Да!Да!ДА! — Мелони колотила по трупу ненавистной ей женщины и радовалась ново обретённой силе. Всё теперь у неё будет хорошо.

Глава 1

27 октября 7:00 Север Милборна
Лучи утреннего солнца уже проникали в красочную комнату девушки. Свет упал на кровать с ярко—желтым одеялом и на стол, вокруг которого висит множество фото. На них была она — Вероника, и её друзья — Доминик и Молдас.
Девушка нехотя выползла из-под одеяла и села на край кровати. Она не выспалась. Всё её тело было за продолжение сна. Через силу Вероника встала с кровати и пошла к гардеробу. Она сняла свою розовую пижаму, положив рядом с кроватью.
Вероника — платиновая блондинка с каре. Её небесно-голубые глаза напоминали бледное сентябрьское небо. Короткие ресницы лишь оттеняли их призрачную глубину. Губы же, напротив, пылали сочным, живым цветом. Невысокая ростом, она отличалась хорошей фигурой.
—Хм, что же надеть сегодня? —Вероника взяла первую кофту и, приложив к своему телу, посмотрела в зеркало. — Ммм, не. Лучше оденусь как обычно.
Вероника надела чёрную водолазку, тёмный пиджак и юбку-карандаш. В учебном заведении, в которое она ходила, не запрещало свободной формы, но под запретом были все яркие цвета. Так из повседневной одежды для школы было выброшено множество цветастых футболок, блузок, кофт и штанов. Вероника выбрала для себя строгий, но изящный стиль, но иногда хотелось некого разнообразия.
Девушка вышла из комнаты и спустилась на первый этаж дома. Под лестницей находилась небольшая ванная комната для гостей. Основные жители дома редко в неё заходили. Лишь Вероника, словно тень, посещала её ранним утром. Здесь, в тишине, она могла умыться и накраситься, пока остальные вели утреннюю борьбу за ванну. В семье, помимо Вероники, ещё двое детей: старший брат Эдвард и младшая сестра Мисти. Каждое утро они сражались за право войти в детскую ванну, священное пространство, предназначенное только для них. У родителей же была своя, таинственная ванная — «родительская». Что скрывалось за её дверью, никто не знал, и это оставалось загадкой для всех.
Вероника открыла дверь гостевой ванной комнаты. Там царила теснота. Почти всё пространство занимала ванная, но и этого девушке хватало, чтобы собраться. Она аккуратно умыла своё нежное лицо в раковине. Из-под неё Вероника достала свою косметичку для школы. Спустя полчаса макияж был готов. Прежде и так яркие губы теперь украшались красной помадой. Лицо стало белее, а ресницы темнее на пол тона Девушке осталось только позавтракать в кругу семьи. Вероника положила обратно косметичку и вышла из ванной комнаты.
На кухне её уже ждал накрытый стол и семья. Эдвард и Мисти показывали друг другу языки. Ему семнадцать, а ей четырнадцать… Родители смеялись, глядя на них. Вероника не успела зайти на кухню, как ей уже говорят: «Доброе утро». Она мило улыбнулась и села на своё место.
Прервав шум детей, родители спросили:
—Вероника, какие у тебя планы на сегодня?
—А у нас спросить не хотите?! — чуть ли не криком произнесли остальные дети.
—Ваши дела мы знаем. — Родители высунули язык и улыбнулись.
—Я думаю после школы сходить в торговый центр вместе с друзьями.
—Хорошо, только вернись в девять, пожалуйста.
Вероника быстро съела завтрак и направилась к выходу из дома. Она уже надела берет и сапожки на высокой подошве, но родители поймали её у самой двери и спросили:
—Куда ты так спешишь?
—Меня сегодня забирают Доминик и Молдас. Они на машине. Чуть-чуть покатаемся и в школу.
—Мальчика из православной семьи мы знаем, но что за Молдас?
—Вы серьёзно? Я с ней три года дружу. — Родители всё ещё молчали. — Она с нами ездила на море.
—Милая, мы действительно не знаем, кто это, и на море мы ездили только семьёй.
Взбешенная Вероника просто вышла из дома.

Глава 2

27 октября 7:00 Юго-Восток Милборна
В маленькое окошко на втором этаже старого деревянного дома, похожего на церковь, пробивался утренний свет. Его мягкие лучи озаряли скудно обставленную комнату юноши. В ней были кровать, тумбочка, маленький столик и стул, на котором лежала повседневная одежда. Пол усеян множеством дырок, половицы можно оторвать лёгким движением руки. Домик принадлежал семье священника. Они жили скромно, без изысков.
Доминик проснулся довольно легко. Он каждое утро вставал готовить завтрак папе и помолиться перед школой. Юноша верил в бога и почти не сомневался в Нём. Его не заставляли молиться, это уже стало утренней традицией, которая приносила ему счастье. Он встал и подошёл к стулу с большой аккуратностью, чтобы не разбудить отца скрипом половиц. Доминик надел водолазку, пиджак и брюки.
Парень вышел из комнаты и вошёл в дверь напротив, это была ванная. Она сияла. После смерти матери все обязанности легли на него. Сияющая ванная — это его заслуга. Он сел на край ванны и посмотрел на зеркало перед ним. У Доминика светлые, волнистые волосы длиной до плеч, с мягким золотистым оттенком блонда. У него прямой нос, высокие скулы и выразительные голубые глаза. Кожа светлая.
Доминик немного задумался. Каждую ночь его мучают кошмары. В них его дом горит, всё горит, и Господь не спускается помочь, будто наказывает его за что-то. Эти мысли всё чаще посещали Доминика. Прошло совсем немного времени, и уже уверенный в себе, Доминик умылся в раковине и быстрыми шагами пошёл на кухню.
Он заглянул в холодильник, выбрал продукты и приступил к готовке завтрака. Доминик решил приготовить яичницу. Юноша достал сковородку из старого шкафчика. Изделие почти развалилось, и держать в нём что-то уже было неразумно, но и починить его было нельзя, так как нужно разрешение от организации церкви, ведь дом их и ничего менять нельзя. Все заявки организация отвергала… Юноше это не нравилось, и он придумал органайзер рядом с плитой, только туда влезало не всё. Пришлось жертвовать прочной посудой. Доминик поставил сковородку на плиту и разбил два яйца. Им с отцом этого вполне хватало. Почти каждый понедельник они вкушали яичницу — скромное, но трогательное действо, ставшее их тихим ритуалом, символизирующим начало новой недели. Сегодня пятница, и неделя почти закончилась. Яйца именно в этот день не означали ничего.
Когда яичница была готова, Доминик выключил плиту и начал сервировку стола. Он достал из органайзера тарелки с рисунками ангелочков и поставил их на стол. Из столешницы юноша достал два ножа, две вилки и одну ложку для отца. Доминик аккуратно разделил и разложил яичницу по тарелкам. Пришло время звать отца.
—Папа!
—Доминик, подожди немного. — Тихий голос старого человека. — Я уже одеваюсь!
В двери появился маленький старичок, уже одетый в свою рабочую одежду священника. Отцу Доминика недавно исполнилось семьдесят лет.
—Доминик, ты уже всё сделал? — С изумлением произнёс отец. — Каждый раз удивляешь!
—Да, отец. Мне несложно.
Отец и Доминик сели завтракать. Обычно было много вопросов к юноше о его сегодняшнем дне, но сегодня прозвучал только один.
—Доминик, какие у тебя сегодня планы?
Все родители будто сговорились спрашивать один и тот же вопрос в это утро.
—Мне надо забрать Молдас и Веронику на машине. Мы хотели немного покататься и поехать в школу.
—Молдас?
—Да, наша подруга. Не помнишь?
—Извини, наверно память уже подводит. Ты ещё сказал про машину. Неужели мой старенький мерседес снова на ходу?
—Да-а, я его починил. Он как новенький. — На лице юноши появилась широкая улыбка.
Громко тикающие часы всегда раздражали отца. Он грозно посмотрел на них, но сейчас на его лице появилось беспокойство.
—Ох, Доминик, нам стоит поспешить!
Семья встала из-за стола и вышла с кухни. Они направились в молитвенную комнату на первом этаже. Раньше она была обычной кладовкой с бытовой химией. Теперь же в ней были иконы, свечи, благовония и мисочка для подношений — настоящая молитвенная комната. Войдя в неё, Доминик и отец сели на колени перед иконами. Началась утренняя молитва.
Обычно Доминик просил хорошего дня, но сегодня он попросил избавить его от кошмаров с сомнениями. Они ужасно мучили его. У отца было проще. Он всегда просил одно и тоже: чтобы всё стало лучше. Господь выполнял хорошие просьбы, а плохие пропускал. Он обязательно исполнит их мольбы, как будет свободен.
Семья вышла из комнаты и закрыла её на ключ, чтобы хорошая энергия не выходила из неё. Доминик пошёл к выходу, а отец обратно в свою комнату собираться на работу. Юноша надел кроссовки и вышел из дома, направившись в гараж.
Доминик нажал на кнопку, и дверь гаража поднялась. Перед ним предстал старенький мерседес. Раньше он был папин, но они договорились, что если Доминик починит машину, то она будет его. Так и случилось. Юноша сел в машину и завёл двигатель.
Радостный Доминик произнёс:
—Ждите меня, девочки, Доминик уже едет!