Миллионер для Золушки

Пролог

Продолжение истории "Золушка для миллионера".

«Давным-давно жила-была одна счастливая семья: отец, мать и их единственная дочка, которую родители очень любили и баловали, холили и лелеяли. Много лет они жили беззаботно и радостно».

Так начиналась бы моя история, если бы ее писал Шарль Перро или какой-нибудь другой сказочник, но в реальности события складывались немного по-другому.

В одном небольшом провинциальном российском городке жила обычная среднестатистическая семья: папа, мама и дочка Даша. Мама была учительницей, папа — агрономом крупного сельскохозяйственного холдинга. Семью нельзя было назвать зажиточной, но в целом они не бедствовали. У них был добротный четырехкомнатный дом в частном секторе, машина, раз в два года семья Мельниковых даже могла себе позволить отдых на море. Папа с весны до осени, когда велись полевые работы, появлялся дома очень редко, зачастую только переночевать, и мама с дочкой были предоставлены сами себе. Конечно, они были очень близки и души не чаяли друг в друге.

Но однажды осенью в дом Мельниковых пришла беда. Когда мама возвращалась домой от подруги, ее сшибло, переломало, словно куклу, злое чудище в обличье черного БМВ какого-то богача из областного центра.

С этого дня жизнь обычной среднестатистической семьи кардинально поменялась. Отец стал беспросветно пить, в пьяном бреду совершенно забывая о единственной дочери, даже продукты не всегда покупал. А когда со смерти мамы прошло два года, папа, ко всему прочему, решил жениться.

Как водится, на злой колдунье, точнее, продавщице ближайшего магазина, куда Мельников постоянно таскался за выпивкой. Для нее — разведенки с двумя детьми, без своего жилья — отец нашей героини, несмотря на его пристрастие к горячительным напиткам и отсутствие постоянного заработка, представлял определенную ценность.

Надо сказать, мачеха даже не попыталась подружиться с девочкой…

Наоборот, как в сказке, сразу невзлюбила падчерицу. На бедную Дашу повесили самую грязную и тяжелую работу в доме: она готовила, мыла посуду, следила за огородом и немногочисленным хозяйством, поддерживала порядок в доме. Старалась как могла, но вместо благодарностей получала сплошные упреки и претензии.

Естественно, единственным желанием девушки было поскорее стать взрослой и уехать как можно дальше от таких «любящих» родственников. Даша была упорной и умной девочкой, зубрила по ночам, хорошо сдала ЕГЭ, поступила на бюджет в университет и стала учительницей начальных классов, совсем как когда-то ее мама. Все детишки первого «В» класса гимназии номер семь Дарью Ивановну просто обожали, ловили каждое ее слово и ходили за ней маленькими преданными хвостиками.

А потом в один прекрасный весенний день судьба возблагодарила Золушку (или еще сильнее наказала) встречей с прекрасным принцем — самым красивым из самых богатых мужчин по всей округе.

Надо сказать, сначала принц Даше совсем не понравился, показался слишком наглым, до ужаса циничным, развратным сукиным сыном. При первой встрече Игорь Богданов повел себя абсолютно не благородно, сразу же полез целоваться и даже руки начал распускать. Даша надавала ему пощечин, наговорила много злых слов и надеялась больше никогда не встречать на своем пути этого великолепного, прекрасно целующегося гада. Но гад проявил удивительную для высокородных особ настойчивость, раз за разом показываясь перед девичьими очами во всем своем принцевском великолепии. Поражал ее воображение красивыми поступками, вызывал улыбку своим прекрасным чувством юмора, сводил с ума головокружительными поцелуями. Конечно, Золушка не устояла, влюбилась до одури в этого великолепного повесу. Она всего лишь одинокая девчушка, вступившая в пору, когда сердцу и телу нужны любовные томления.

Игорь Богданов, самый красивый из самых богатых парней по всей округе, тоже ее полюбил. Во всяком случае, так казалось наивной девушке. Она тогда еще не понимала различий между искренними чувствами и банальным сексуальным азартом.

Как-то раз король, а в нашей сказке — руководитель агропромышленного холдинга «Родные просторы», по случаю тридцатипятилетия создания компании устроил большой бал и созвал на него всех знатных людей области с женами и детьми. И хоть Золушка знатностью не отличалась, а ее батюшку Мельникова Ивана Федоровича давным-давно уволили из холдинга за пьянство и прогулы, принц и для нее раздобыл приглашение. Глупышка радовалась тогда. Значит, принц Игорь хочет представить ее своим родителям, значит, у них все серьезно и скоро она, надев белое платье невесты, станет госпожой Богдановой.

С такими радостными мыслями, летая в облаках своей влюбленности, собиралась Золушка на бал. К сожалению, феи-крестной среди Дашиных знакомых не было. Хозяйка комнаты, которою она снимала, конечно, искренне прониклась к девушке симпатией и даже два года совсем не повышала плату за предоставляемую дюймовочкину жилплощадь. Но Вера Ильинична была простая одинокая пенсионерка, превращать тыкву в карету не умела, а крыс, как и наша героиня, до ужаса боялась. Волшебная палочка на антресолях небольшой хрущевской квартиры не завалялась, а шить красивые наряды Вера Ильинична не умела, разве что, в случае крайней необходимости, могла укоротить подол. Феей-крестной для Даши Мельниковой стала банковская карточка принца… Золушка, несмотря на настойчивые уговоры Игоря Богданова, долго не решалась ею пользоваться, но на праздничном балу ей хотелось соответствовать красавцу-принцу, выглядеть не оборванкой-нищенкой, не строгой серой мышкой — учительницей, а настоящей леди. Да чего греха таить, она мечтала, чтобы при ее появлении, так же как в сказке, поразившись неземной прелестью незнакомки, все придворные ахнули (выражаясь современным языком, офигели, выпали в осадок), а король с королевой империи «Родных просторов» посчитали ее, несмотря на полное отсутствие приданого, достойной своего красавца сына.

Глава 1

Глава 1

После разговора с Дашиным отцом в груди такой коктейль из непонятных эмоций, где и брезгливость от знакомства с таким низким человеком, и отчаянье от того, что мой отец оказался подлецом, а еще страх потерять волшебство, возникающее каждый раз, когда рядом появлялась моя милашка-Дашка. Пофиг на прошлое, она моя маленькая сладкая девочка, моя упрямая коза. И будет моею, пока я этого хочу. Ни ее папаша алкоголик, ни мой отец-подлец этому не помешают. Золушка меня веселит, бодрит, умиляет, побуждает к различным поступкам и вызывает еще целую кучу других чувств. У меня от нее сносит крышу, а в груди работают лопасти какого-то невиданного механизма, от которых временами не хватает воздуха, а иногда появляется ощущение полета. И хочется ее радовать, без устали любить, защищать от всех врагов, а еще больше — от любящих родственников.

Я пока заткнул пасть ее папаше. Но что-то мне подсказывает, что такие люди не знают меры, уже давно пропили стыд и совесть, поэтому рано или поздно Мельников Иван Федорович снова появится и станет опять просить деньги за свое молчание. Будем действовать исходя из ситуации. Пока у меня есть время насытиться моей вредной училкой. Хотя эта упрямая чертовка категорически против переезда от своей старушки. Можно, конечно, дать Вере Ильиничне денег, чтобы она выставила Золушку вон: дескать, в дюймовочкиной квартирке и самой негде повернуться. И тогда вредная Дашка будет вынуждена переехать, и я, конечно, словно благородный рыцарь, дам ей приют, а еще обогрею, точнее, хорошенько разогрею. Да, каждую ночь буду греть. Одно останавливает: если упрямая Золушка узнает об этом коварном плане горячего приюта, то может выставить меня вон из своей жизни. Золушка, конечно, имеет определенную слабость к Игорю Богданову, но вполне способна выкинуть такой фортель. И неизвестно, что победит: слабость или угадывающаяся внутри несгибаемая сила воли этой красавицы. Поэтому лучше не рисковать, придется растягивать удовольствие. Главное, чтобы у меня было время, чтобы в наши отношения, так сказать, с благими намерениями не влезли другие люди — ее папаша или моя семья, желающая свадьбы с подходящей мне по статусу девушкой.

Нестерпимо захотелось услышать голос своей милашки. Схватился за телефон и набрал заветный номер.

— Добрый день, многоуважаемый принц! — звенел колокольчиками голос Даша Мельниковой.

В груди умиление. Это вам не обычное «алло», «да» или «я слушаю». Она неподражаемая маленькая язва.

— Ужасно соскучился, — шептал я в трубку, а в теле вибрировало нетерпение, бешено крутились лопасти влюбленности, все горело и пузырилось желанием увидеть свою прекрасную Золушку. — Я приеду.

— Когда?! — строго спрашивала Дарья.

— Выеду прямо сейчас, буду минут через тридцать, ну, может быть, сорок.

— Ваше высочество, попридержите белых коней. К сожалению, устроить вам аудиенцию в ближайшее время не смогу, у меня педсовет у мудрой черепахи.

— Мудрая черепаха — это у нас Надежда Николаевна?

— Угадал, — смеялась в трубку мобильного телефона моя Золушка.

— С мудрой черепахой я договорюсь.

Уверен, Надежда Николаевна в преддверии транша на ремонт спортзала не сможет отказать мне ни в одной просьбе.

— Нет, не надо ни с кем договариваться, — добавила Золушка холодных ноток в свой голос. — Мы сегодня вообще не собирались встречаться, у меня другие планы, многоуважаемый принц. Боюсь, не смогу выделить вашему высочеству время.

Не может выделить время, значит. Это что еще за заявление?! Приеду и хорошенько надаю Золушке, возомнившей себя принцессой, по ее маленькой аппетитной заднице.

Но надо признать, всякий раз, когда я общаюсь с Дашей Мельниковой, у меня наблюдается стойкое расстройство мимических мышц, улыбаюсь точно блаженный. Причем даже когда Золушка откровенно мне дерзит.

— Даш, к черту планы, хочу тебя видеть. И не только видеть, — влюбленно хрипел я в трубку.

Да, еще хочу прижать к себе, вдохнуть запах, снова ощутить магию между нашими телами.

— После педсовета у мудрой черепахи у меня встреча со старухой Шапокляк.

— Это еще откуда взялось?! Какая, к черту, Шапокляк?! Что вообще за персонаж старуха Шапокляк?! Ты свою бабку имеешь ввиду?

— Не зови, пожалуйста, Веру Ильиничну бабкой, она очень милая пожилая женщина, особенно когда ее не мучают мигрени. Ворчит, правда, иногда слишком много, но совершенно безобидно. А старуха Шапокляк — ее подруга, она тоже очень милая пожилая женщина, просто внешне похожа на этот, как ты выразился, персонаж. Такая худенькая старушка с острым носом, одевающаяся в черное.

— До завтра я подохну, — продолжал хрипеть в трубку.

— Все с тобой нормально будет, — смеялась в ответ бессердечная Золушка.

Нормально, если от желания увидеть не хватает воздуха? Я вот не уверен… Какое-то странное состояние организма. Я ведь и раньше влюблялся в девушек, да десятки раз, но такого верчения лопастей внутри ни с кем не чувствовал. Или это от страха потерять, когда я еще вдоволь не насладился нашим романом?!

— Вы слишком нетерпеливы, ваше высочество, — продолжала меня отчитывать Золушка.

— У меня такое ощущение, что ты специально придумываешь всяких мудрых черепах и старух, чтобы со мной не встречаться.

Глава 2

Глава 2

— Ой, Лика, рады тебя видеть! Светлана, позови Настену, пусть идет скорее. Скажи, Лика приехала! — отдала холеная хозяйка богатого дома распоряжение помощнице по хозяйству.

Вскоре из своей комнаты прибежала взъерошенная младшая сестренка Игоря Богданова. Немного нескладная, как и брат долговязая, но в целом симпатичная, уже вступившая в ту пору, когда в девочках проявляется женское начало.

— Ой, привет, Лик! Классно выглядишь.

Лика Афанасьева всегда выглядела классно, превосходно, по высшему разряду. Она ведь принцесса, а не рядом постояла. Кроме того, на приукрашивание и поддержание в совершенном виде данной природой красоты прилагалось большое количество усилий и шли существенные материальные вложения.

Девочка-подросток и светловолосая красавица дружески обнялись. Лике Афанасьевой льстило то восхищение, даже преклонение, которое испытывала к ней Настя Богданова. Да и с будущими родственниками надо дружить. Хотя сейчас эта будущность под большим вопросом. Но чем больше она будет нравиться Игоревым родственникам, тем хуже они станут встречать автомобильную шантажистку.

— Давно ты к нам не заглядывала, — посетовала хозяйка дома. — Присаживайся, — похлопала она по бежевой обивке дорогого дивана, указывая на место рядом с собой.

В особняке Богдановых преобладали светлые тона и никогда не теряющий актуальность классический стиль интерьера. С присущими ему строгостью, элегантностью и дорогими материалами. Тут и собранные по бокам золотистыми подвязками тяжелые портьеры, и хрустальные люстры, и характерные элементы в отделке в виде пилястр, колон да резных ножек мебели.

— Ах, Тамара Викторовна, — горестно произнесла блондинка, присаживаясь на диван, — последнее время была очень расстроена. — На лице красавицы появилась легкая печаль.

В душе печали было гораздо больше, и даже злость присутствовала. Ведь очень обидно быть брошенной… Но принцессе не пристало рыдать дворовой девкой, даже если принц перебежал к нищенке.

— Да и поводов заглядывать теперь нет.

— Лика, что ты говоришь глупости, не нужно никаких поводов. Мы всегда рады видеть девушку нашего Игоря.

— Экс… — с еще большей грустью добавила Лика Афанасьева.

— Не поняла, что за экс? — Тамара Викторовна, не прочувствовав трагизма этой приставки, продолжала доброжелательно улыбаться.

— Экс-девушку… Разве Игорь вам не сказал?! Мы с ним расстались.

— Расстались?! — удивилась, слегка стушевавшись, хозяйка дома.

— Ну почему? Как так расстались?! — потрясенно воскликнула Настя и даже, не в силах выразить свое возмущение, вскочила с кресла. — Вы были такой красивой парой. Очень друг другу подходили. Что Игорь такого натворил?!

— Игорь не созрел для серьезных отношений, — умирающей лебедушкой продолжила Лика, а по ее красивой, покрытой идеальным мейкапом щечке поползла одинокая слезинка.

Блондинка широко раскрыла глаза и замахала руками, словно пытаясь потоками воздуха разогнать предательские слезы.

— Он, видимо, собирается до шестидесяти лет по девкам скакать. Или боится ответственности. А я… я, конечно, очень его люблю… — На этом моменте светловолосая красавица замолчала, позволив горечи и оскорбленному самолюбию взять верх над воспитанием истинной леди.

Богатые тоже плачут, поэтому, когда Лика продолжила, ее голос слезливо дрожал и количество слезинок на щечках значительно увеличилось:

— …Но мне мало вместе развлекаться, хочется чего-то более близкого и серьезного.

— Игорь придурок! — зло шипела Настя.

— Дорогая моя. — Тамара Викторовна участливо приобняла пригорюнившуюся блондинку. — Игорь, конечно, оболтус, как и многие современные мужчины. Не задумывается о будущем, считает, что всегда будет молодым и полным сил. Но вместе с тем он довольно умный парень. Со временем, уверена, придет к пониманию, что ему нужна семья, дети и все вытекающие отсюда радости.

— Насколько я знаю, у него уже новая любовница, — жалобно всхлипывая, добавила красавица блондинка.

— Бабник, какой невозможный бабник, — продолжала шипеть Настя.

— Дочка, оставь нас ненадолго наедине с Ликой. Нужно обсудить серьезные вещи.

— Я уже взрослая и никуда не пойду, — заупрямилась Настя.

— Взрослая она, — возмутилась Тамара Викторовна. — Взрослой ты станешь, когда достигнешь совершеннолетия и научишься поддерживать порядок у себя в комнате.

— Какой может быть порядок, мама, когда Игорь бросил Лику, — насупилась младшая сестра Игоря Богданова.

— А самое главное, — Лика больше не сдерживала свою обиду, и слезы прочертили траурные дорожки по щекам, — если бы он выбрал достойную, действительно любящую девушку. Нет, Игорь попался на крючок обыкновенной охотницы за деньгами. Представляете, Тамара Викторовна, чтобы привлечь внимание Игоря, она бросилась к нему под машину.

— Совсем больная идиотка! — не поскупилась на эпитеты Настя.

— Какие девушки сейчас пошли, без страха и совести, лишь бы урвать от жизни побольше благ, — качала головой хозяйка дома.

Когда такие блага есть в неограниченном количестве, других осуждать легко.

Глава 3

Глава 3

— Дорогая мамочка. Ты позвала, и я, как примерный сын, примчался к тебе.

Обнял родительницу и расцеловал в обе ее подтянутые золотыми нитями щечки.

— Примерный сын, — смеялась матушка, — не смешите мои тапочки. Ты даже когда под стол ходил пешком, не отличался примерностью.

— Видимо, в то время я предполагал, что именно под столом спрятаны самые интересные вещи.

Вслед за мной в гостиную зашел отец. Мы сразу после рабочего дня по зову хранительницы очага семьи Богдановых отправились в загородный дом для теплого семейного ужина и очень важного, по словам мамы, разговора.

— Ну-с, зачем звали, Тамара Викторовна? — проговорил я как дворянин начала двадцатого века, церемонно присаживаясь в кресло. Для полноты образа даже ногу на ногу закинул.

Только разговор начала не матушка, а брызжущая негодованием и заодно слюной младшая сестренка:

— Как ты мог бросить Лику?

— О-о-о, — невольно удивился я, — вести быстро распространяются. Станислав Антонович, уж не ожидал от вас такой прыти. Я, конечно, понимаю, мужчины не сплетничают, а, обеспокоенные судьбой сына, делятся секретами со своей семьей, но почему меня сначала не спросить?

— Я тут совершенно ни при чем, — хмуро сказал отец, присаживаясь в кресло рядом со мной, и величественно откинул свою покрытую благородной сединой голову на спинку кресла. Царь-подлец на троне, не меньше.

— Это Лика приходила, плакала. Она тебя любит, идиота! — продолжала обвинять Настена.

— Лика плакала? — удивился я. — А при нашем разговоре ни одной слезинки не уронила. Настя, такие люди, как моя бывшая девушка, любят только себя, и плакали в ней не чувства ко мне недостойному, а ее уязвленное самолюбие.

— Игорь, ну зачем ты так? — заступилась за Лику матушка. — Она дочь своего времени и положения, поэтому не стала показывать свои эмоции. В девушке тоже есть гордость, но переживает Лика искренне.

— Искренне? Лика?! Афанасьева та еще актриса, — лишь недоверчиво скривился.

— Девочка уже давно повзрослела и, в отличие от тебя, чурбана бесчувственного, хочет семью и детей.

— Ха-ха. Как ты выразилась совсем недавно, не смешите мои тапочки, — лишь отмахнулся я. — Хочет она детей, как же. — Даже натянуто рассмеялся. — Мама, ты когда-нибудь видела рядом с Ликой ребенка? Да ее от вида маленьких детей перекашивает всю.

— Ну почему же, с Настей они довольно хорошо ладят.

— Настя — девица 14 лет. Тем более непонятно почему считающая Лику совершенством. Вон даже в манере одеваться ей подражает. Что за необходимость ходить дома одевшись так, словно собираешься на парад мод.

Сестра на мою критику зло сверкнула глазами.

— Ко мне друзья скоро должны прийти.

— О, ну конечно, перед друзьями обязательно нужно выпендриться.

— Уверена, что своего ребенка Лика будет искренне любить, — возвращаясь к теме сегодняшнего собрания, настаивала родительница.

— Хорошо, поставим вопрос по-другому. Значит, я не хочу от нее детей. Довольна, мама?! Вдруг вырастут такими же обеспокоенными своей внешностью и зацикленными на дорогих нарядах эгоистами. Одного самовлюбленного эгоиста в семье вполне достаточно.

— Ну почему? — продолжала возмущаться Настя. — Она же такая красавица!

— И от кого ты хочешь детей, позволь полюбопытствовать… От своей новой любовницы, у которой отец запойный алкоголик?! — продолжала наседать маменька. — Ты представляешь, какие с ней могут быть дети?!

— Тома, — царственно скривился отец, — давайте обойдемся без криков и громких слов.

— Вот как? — снова удивился я. — А эта информация откуда? — И недовольно вперился взглядом в отца. — Станислав Антонович, и не стыдно вам следить за сыном, словно за меленьким неразумным дитем. Уж вырос, лоб здоровый, под стол пешком не хожу.

— Я же сказал, что ни при чем.

— Это Владимир Сергеевич навел справки, — разъяснила ситуацию мама.

— Ах, Владимир Сергеевич. Он зачем вмешивается?! Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет! Мы с Ликой не оформляли наши отношения, просто встречались. Я не давал ни ей, ни ему никаких обещаний и заманчивых предложений.

— Что ты так возмущаешься?! Вполне естественно ожидать, что если молодые люди встречаются, то через некоторое время они поженятся. Мы тоже надеялись на такой исход событий. Володя, как любящий отец, переживает за дочь. Не вижу в этом ничего страшного, — защищала друга семьи матушка.

— А я вижу, Афанасьев лезет не в свое дело. У него нет никакого права за мной следить. Из нашей семьи ведь никто не вмешивается в его отношения с периодически меняющимися женами. И уж тем более не устраивает слежку.

Отец еще сильнее нахмурился.

— Игорь, ты действительно думаешь, что эта девушка любит тебя? — с легким пренебрежением в голосе спрашивала матушка.

— Уверен на все сто, — мрачно произнес я, поскольку тон и направление нашего семейного разговора мне совершенно не нравились.

Золушка просто тает в моих объятьях, и смотрит так проникновенно. Словно мое присутствие ее вдохновляет, делает счастливой, словно я для нее солнце и все другие небесные светила, вместе взятые. Правда, вредничает иногда, но это не отменяет большой любви, она просто отстаивает свою точку зрения.

Глава 4

Глава 4

Я столько дней жила предвкушением уикенда. Боже, какая радость, наедине с моим наглым самоуверенным принцем почти два дня на берегу прекрасного лесного озера, только без смущения быть замеченными всевидящими детскими очами. Всю неделю я вела себя с Богдановым как Джейн Эйр в период помолвки с мистером Рочестером, находила разные предлоги, чтобы не встречаться, шутила, острила, иногда откровенно нарывалась, хотя сама умирала от желания его видеть. Просто меня страшила та зависимость, которая появилась внутри. Казалось, солнце в моей сегодняшней жизни восходило и сама жизнь начиналась, только когда рядом появлялся Игорь.

Все остальное время — это ожидание жизни, ожидание его сиятельного явления. Куда подевалась прежняя гордая и самодостаточная девочка? Оказалось, самой себя мне явно недостаточно. Но внутри временами зрел протест. Конечно, Даша Мельникова — маленькая, даже своей семье не нужная девчушка, но все же я — личность, учительница, умница и красавица. Нельзя позволить потерять себя в великолепии Игоря Богданова.

Вера Ильинична увидела в моем поведении житейскую мудрость.

— Ты молодец, девонька, не стелешься перед ним, на расстоянии держишь, шпильками тыкаешь. Это хорошо, а то такие принцы обычно быстро загораются, но остывают еще скорее. А так, глядишь, подольше задержится.

Подольше задержится?! Похоже, Вера Ильинична не считала, что наши отношения с принцем продлятся долго и вырастут во что-то более серьезное. И, самое главное, в глубине души мои страхи тоже так не считали.

Как же получилась подобная ситуация?! Я ведь всегда хотела встретить обычного хорошего парня, никогда о принцах не помышляла. Точнее, не позволяла себе таких глупых мечтаний. Но теперь, когда я познала головокружительный вкус принцевских поцелуев, жар его объятий, нежность рук, позволила себе любоваться его обаятельной улыбкой. В общем, поплыла, уплыла от здравого смысла на сотни километров. Теперь не могу устоять, иначе пузырьки шампанского разорвут изнутри. Сейчас могу только поддерживать видимость самостоятельной гордячки.

— Золушка, — зарокотал в трубке мобильного телефона голос принца, — я уже приехал, давай, спускайся.

Трепещущие бабочки внутри тела опьяняли радостью. Приехал, приехал, наконец-то приехал!

— Белый конь бьет копытами, то есть покрышками землю, желая побыстрее отправиться на природу и наконец-то отдохнуть от горячего асфальта города и долбаной любимой работы.

— Привет, Игорь, — задохнулась весельем я. — Кажется, принц тоже бьет копытами, последняя фраза явно не от коня была.

— Принц весь в конвульсиях бьется, желая скорее почувствовать Золушку в своих объятьях. Так что выходи быстрее, иначе поднимусь, вышибу дверь и украду тебя у твоей милой старушки. Пардон, злобного дракона. Пардон, пожилой женщины.

Счастливо засмеялась, а сердце вдруг сжала необъяснимая тоска. Он со мной просто в сказочку играет, но ведь когда-нибудь наступит реальность. И буду ли я нужна Игорю Богданову в реальности — большой-большой вопрос.

— Спускайся. — Игорь добавил в голос сексуальной хрипотцы.

И словно горячий толчок внутри живота.

— Уже бегу, — с придыханием, жарким обещанием отозвалась я.

Даже не бегу — как бабочка порхаю, да прямо в огонь.

Только в малюсеньком темном коридоре ненадолго притормозила, чтобы посмотреться в зеркало. Распустила стянутые резинкой волосы, моя гордость — темные локоны рассыпались по плечам, придавая облику, с одной стороны, более женственный, с другой стороны, более игривый вид.

Прошлась по губам помадой, щеки сами по себе горели румянцем, а глаза влажно блестели. Влюбленность красит всех людей без исключения. Сейчас во мне даже можно не просто хорошенькую девушку рассмотреть, а найти черты роковой красотки, в которую и принцу не зазорно влюбиться.

Игорь Богданов, одетый в молочного цвета брюки и белоснежную футболку поло, стоял, облокотившись на капот белого сверкающего коня, в руках еще одна огроменная корзина цветов, а на губах обворожительная улыбочка в 32 карата. Неужели эта смесь Креза и Аполлона именно меня ожидает? Миленькую, местами симпатичную, но совершенно простую учительницу?

Подошла ближе, заглянула в лучащиеся весельем и теплотой карие глаза. Внутри вакханалия опьяненных шампанским бабочек. Ноги от его великолепия подкашивались, того и гляди как перед божеством упаду на колени.

— Привет, Золушка, — чувственно протянул Игорь и облизал жарким взглядом мои подрагивающие в радостно-нервной улыбке губы.

Точно, упаду. Держите меня семеро.

Нужно сказать какую-то гадость, чтобы на фоне этого великолепия и своих восхищенных реакций почувствовать себя личностью. Но губы разучились говорить гадости, они счастливо распахнулись и произнесли на выдохе, выдавая с головой все мои чувства:

— Здравствуй, Игорь.

Богданов просиял еще сильнее. Определил корзину с цветами на капот белого коня, а руками сграбастал мою талию и подтащил поближе к себе. На лицах проходящих мимо двух девчушек-подростков из соседнего подъезда смесь любопытства, восхищения и зависти. А из окошка нашу встречу наверняка наблюдает Вера Ильинична и еще половина двора женщин пожилого возраста, и не только пожилого. Я стала местной знаменитостью — простой девушкой, умудрившейся заарканить самого красивого из самых богатых парней города.

Глава 5

Глава 5

Просыпаться в постели с миленькой Золушкой одно сплошное удовольствие. Она такая ладненькая и красивая, миленькая и сладенькая девочка, а сейчас, с распущенными темными волосами, совсем не похожа на строгую училку, скорее, серо-зеленоглазую русалку напоминает, только, слава богу, без хвоста. Причем даже утром, даже без грамма косметики очень красивая. И после вчерашней баньки с купанием голышом в озере совсем позабыла о смущении. Лежит обнаженная и прекрасная рядом со мной, не пытаясь каждую секунду прикрыться. Податливая и послушная, гни ее в любую сторону. И колючки, готовые каждую секунду уколоть, больше не торчат. Мне удалось их пригладить.

Да, поутру Даша Мельникова просто милашка, очень естественная и какая-то по-домашнему уютная. Не выдержал, снова начал покушаться на аленький цветочек девичьих губ. Но ива в моих руках вдруг заупрямилась.

— Богданов, ты обещал покатать меня на лодочке.

Ах, лодочка, какая может быть лодочка, когда от ощущений девушки в моих объятьях сносит крышу и по хребту идут мелкие разряды тока.

— Потом, — лишь отмахнулся я, заскользив ладонями по статуэточному телу.

— Когда потом? — тут же последовал вопрос и легкий тычок женского кулака по моим ребрам. — Ты же не думаешь еще один день провести в постели?

— Почему бы и нет, — прошептал я, наваливаясь сверху на свою девочку, укрощая тонкие запястья своими пальцами, целуя ее бархатистую кожу и раздвигая коленкой ноги.

— Вот же вредный принц, — пыталась вырваться Золушка.

Пожалуй, по поводу приглаженных колючек было немного самонадеянно с моей стороны.

— Ты обещал покатать меня на лодочке. Значит, мне нельзя верить твоим обещаниям? Значит, для вашего высочества значение имеют только его физиологические хотелки, а на мои желания плевать. — Девичий голос дрогнул от обиды.

Ох, Богданов, ты иногда как слон в посудной лавке. Но, блин, Дашенька такая соблазнительная по утрам, что невозможно удержаться от различных приятных для тела интимностей.

Прижал свой палец к пухлым девичьим губам.

— Тсс, все, не ругайся, милая. Немного увлекся, просто ты такая сладкая. А мужчины уж так устроены природой, по утрам особенно озабоченные. Прости, не хотел тебя обидеть, будет тебе лодочка и завтрак, а потом можно устроить конную прогулку.

— Конную прогулку… — Девичье лицо вспыхнуло заинтересованностью и даже восторгом.

— Да. Ты когда-нибудь каталась на коняшках?

— Давно, еще в детстве, тогда мы гуляли всей семьей в областном парке. Сначала маленький кружок, потом родители расщедрились на большой круг. До сих помню, что лошадку звали Сивка-Бурка.

— Вот, а сегодня ты сможешь нарезать сколько угодно больших кругов.

— Какая красота, — улыбалась Золушка. — Чувствую себя так, словно у меня день рожденья и ко мне «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете».

— Да, — довольно ухмыльнулся, — в свободное от работы время я иногда подрабатываю волшебником. Люблю баловать маленьких послушных девочек. А вчера ночью ты была послушной.

— Бахвал! — Снова маленький, но острый кулачок Золушки ткнулся в мои ребра.

Постарался успокоить свои беснующиеся мужские инстинкты легким чмоком в девичий нос. Вдох, выдох, успокойся, Богданов, и так целую ночь девочку таранил, гнул, как тебе хотелось. Сейчас наступило время не бахвалиться обещаниями, а побыть для Золушки немного голубым вертолетом, точнее, волшебником.

Неохотно переместился с девичьего тела на белоснежное белье кровати.

— Дашунь, ну чего ты разлеглась. Сама же хотела на лодочке кататься. Надо быстро одеваться, чтобы успеть, пока солнце не очень высоко, насладиться прокатом. Иначе мы рискуем сильно обгореть, и окружающие подумают, что нам очень стыдно за те вещи, которые мы с тобой проделывали вчера ночью.

Показывая пример, подскочил с кровати и принялся одеваться.

— Не думала, что ваше сиятельство способно стыдиться.

Ну, почему же, в последнее время некоторые поступки моих родственников вызывают во мне стыдливые угрызения совести. Да и я не всегда поступал красиво.

— Стыдно, у кого видно, а я уже успел натянуть штаны.

Даше Мельниковой тоже пришлось натягивать белую футболку и весьма симпатичные шорты, в которых она смотрелась очень аппетитно, несмотря на целомудренную, почти до колен, длину штанин.

Капли воды в лучах утреннего солнца срывались с весел маленькими брильянтовыми брызгами. Золушка задумчиво водила по воде своими тонкими пальчиками. Голубое небо, сочная зелень, зеркальная гладь воды, загадочно мерцающая своими глубинами, красивая, кажущаяся родной девушка, сидящая напротив. Внутри что-то ёкало, млело и разливалось теплотой.

— Дашунь, расскажи мне о своей маме?

— Маме?! — растерянно моргнула Золушка, не ожидавшая такого вопроса. Серые глаза с зелеными искрами испуганно округлились, а по лицу словно болезненная судорога прошлась.

Н-да, у девочки явная психологическая проблема.

— Да, о маме. Хочу знать, какой она была. Мне кажется, что ты до пор не можешь отпустить ситуацию, в итоге у тебя внутри постоянная боль.

Глава 6

Глава 6

Почему-то Его Великолепнейшее Сиятельство сегодня не звонит. Отец последнее время столько дел на Игоря нагрузил, постоянно по командировкам мотается, то в соседние области, то в столицу нашей родины, на строящийся сахарный завод так в обязательном порядке. Теперь нет нужды играть в игру Джейн Эйр и мистер Рочестер в период помолвки, нам просто некогда видеться. И я каждодневно мучаюсь страхом: вдруг в очередной такой командировке он найдет себя другую Золушку? Бедных красавиц ведь пруд пруди.

А во мне… Есть ли во мне что-то особенное, кроме вредности? Я даже под одной периной горошину не почувствую. Есть, успокаивала сама себя, я особенное эксклюзивное творение родителей и судьбы. Стойкая, в целом умная, вон принц хвалит мое чувство юмора, а еще добрая и по сравнению с другими девушками совсем немеркантильная. Конечно, одеваться красиво, веселиться, комфортно отдыхать, пользоваться другими благами мне тоже хочется, девушка ведь молодая. Но у меня есть принципы, и я не поступлюсь ими, погнавшись за длинным рублем. Еще в комплекте целая куча комплексов и страхов. Так что такую, как я, трудно найти, у других будет совершенно другой набор качеств, не факт, что хуже, но других.

Только когда я была уже дома, после ужина раздался звонок мобильного телефона. Бегом бросилась из маленькой кухни в дюймовочкину спальню, где оставила телефон. Уф, невольно испытала разочарование: звонил не мой великолепный принц — отец наконец-то вспомнил, что у него есть родная дочь.

— Да, папа, я слушаю.

— Дочка, здравствуй. Как ты там?!

Вполне себе ничего, временами даже очень хорошо. Да что там говорить, никогда не чувствовала себя такой счастливой. Просто летаю от любви, с одного облака на другое, пузырьки шампанского в крови сделали меня совершенно невесомой.

Только от этого простого вопроса во рту словно горечь появилась, странно, что отец вообще этим интересуется.

— Все хорошо, папа.

Впрочем, скорее всего, вопрос «Как ты там?» — просто дань вежливости, вроде приветствия, а потом последует просьба занять (читай: «подарить») деньги на опохмелку.

— Дочь, чего домой уже больше месяца не приезжаешь?

Разве дома меня кто-то ждет? Мамину могилку только некому убирать. Но я не стала огорчать родителя таким ответом. Он все-таки мой отец и, возможно, хоть немного меня любит, просто страсть к горячительным напиткам оказалась сильнее всех других чувств и привязанностей.

— Вся в делах-заботах, некогда, пап.

— Ты у меня умница, дочка. Во всем на мамку свою похожа, она такая же хорошая была.

Господи, Даш, ну сколько можно сопли распускать. Но упоминание о маме снова увлажнило мои глаза.

— Приезжай, дочка. Ты же помнишь, у меня именины в пятницу.

— Помню, папа, конечно помню.

Только, если честно, собиралась ограничиться телефонным поздравлением и денежным переводом мачехе, потому что перевод папе чреват затяжным запоем. А так мачеха хотя бы приготовит что-нибудь вкусное для отца.

— Мы тут хотели немного посидеть по-семейному.

В том доме давно нет моей семьи, только горькие воспоминания о маме и счастливых прошлых днях.

— Соскучился я, дочка. Наталья вон тоже в гости зовет. Какие-никакие, но мы ведь твои родственники. Ты знаешь, Дашенька, я за ум взялся, закодировался, теперь ни капли в рот не беру.

Сколько раз на моей памяти отец брался за ум, только ум этот оказывался очень коротким, один-два дня, максимум пара месяцев. Сначала я неистово боролась за папку с зеленым змием. Плакала, просила, кричала, прятала горячительные напитки, вытаскивала его из различных пьяных компаний. Однажды меня чуть не изнасиловали его пьяные дружки, не знаю, как удалось вырваться. После этого случая устала бороться, появился страх, я с удвоенной силой засела за учебники, мечтая побыстрее вырваться из этого замкнутого круга житейской мерзости. Боялась, что он и меня засосет свой обыденной пошлостью и безнадегой.

— Правда, папа?! Это очень хорошо. Алкоголь большое зло.

— А у нас хорошие новости. Знаешь, Даш, мы машину купили, ремонт вот даже хотим в доме сделать.

Машину купили? Ремонт? Я не ослышалась?

— Пап, но откуда у вас появились деньги на такие большие траты?

— Не поверишь, дочь, я в лотерею выиграл. Почти случайно билет купил, а он вдруг счастливым оказался.

— Правда, папа?! — изумилась я.

— Да. Представляешь, как повезло?

— И много выиграл? — Вопрос вырвался сам собой. Что поделать, всем людям свойственно любопытство.

— Наталья не велит болтать, вдруг кто позавидует. Но дочке как не сказать. Почти полтора миллиона выиграл.

— Ничего себе! — еще больше и громче изумилась я. — Какая удача! Но ведь ты еще с этой суммы налог должен заплатить. А он, насколько я знаю, очень большой.

— Это уже за вычетом налога сумма. Они выигрыш не дают, пока налог не заплатишь. Я решил, что такая удача — знак изменить свою жизнь. Закодировался. А на деньги мы Олегу машину купили, подержанную, но вполне хорошую. Я тоже хочу попытаться права восстановить. Еще Наталью с Сонькой кое-какой одежонкой побаловал. На остальное вот ремонт небольшой планируем сделать.

Глава 7

Глава 7

Что удивительно, во дворе дома было убрано, мачеха расстаралась перед папиными именинами. Еще бы, столько денег выиграл, можно немного порадовать человека. Я купила папе красивую классическую рубашку голубого цвета. Простенько, но со вкусом. Про одежду для мачехи и Соньки отец сказал, а про обновки для себя почему-то не обмолвился. Скорее всего, ему из этих денег мало что досталось, Наталья Васильевна очень хваткая женщина.

Зашла в дом. В комнатах сегодня тоже прибрано. Сердце сжалось в груди, сейчас в доме так много вещей, которые были еще при маме, но после ремонта большинство из них выбросят. Мачехе наверняка захочется чего-нибудь более нового и современного.

В гостиной стоял уже разложенный стол. Он был куплен еще до моего рождения, очень удобный для приема гостей и не занимающий много места в сложенном состоянии, стол-книжка. Из кухни раздавались вкусные запахи, а поскольку я давно не ела, рот мгновенно наполнился слюной. Пахло домом, настоящим домом. На миг вдруг представилось, что на кухне над плитой колдует мама, она очень вкусно готовила. Впрочем, я наверняка снова идеализирую. Казалось, все, что делала мама, получалось в превосходной степени и другие люди, даже при всем старании, повторить были не в силах.

Нет, на кухне ворожила Наталья Васильевна, а Сонька с папой резали салаты. Порадовалась: отец выглядел трезвым, был причесан, побрит и даже вполне прилично одет в джинсы и чистую футболку. Только одежда была словно с чужого плеча, видимо Олеговы вещи донашивает.

— Добрый день! — весело и доброжелательно произнесла я.

— О, дочка приехала, — просиял отец.

— Добрый, добрый, — произнесла мачеха и поджала губы. — Давно не появлялась, совсем дорогу домой забыла.

Очень хотелось тяжко вздохнуть. Нет, от этой женщины я никогда не дождусь теплоты. Ласку и теплоту мачеха проявляла лишь к своему ненаглядному сыночку Олежке, даже к Соньке она была по большей части равнодушна.

Не стала обращать внимания на столь холодное приветствие. Этой стандартной фразой мачеха меня уже на протяжении пяти лет встречала. А если я, наоборот, приезжала каждую неделю, то Наталья Васильевна ворчала, что житья от меня нет. Ей невозможно угодить.

— С днем рожденья, папа! — Подошла к отцу, обняла и расцеловала в щеки.

От родителя не разило, как обычно, перегаром, а приятно пахло одеколоном.

— Желаю прежде всего здоровья и побольше радости в жизни. Пусть удача продолжает тебе во всем сопутствовать. Только, пап, всегда помни: «На бога надейся, а сам не плошай». — И преподнесла свой скромный подарок.

— Да уж, сплошные радости, — едко вставила мачеха.

Папа достал подарок из пакета.

— Спасибо, дочка, очень красивая рубашка.

Любопытная мачеха отошла от плиты, взяла подарок из рук отца, надменно повертела со стороны в сторону и снова поджала губы. Ну ни малейшего такта у человека, только желание задеть. Наверное, я зря приехала, зря пытаюсь искать семью и дом там, где их в помине нет. Но так больно чувствовать себя одинокой, никому не нужной сироткой.

— Скромненько как-то. Сонька сказала, что у тебя миллионер в кавалерах ходит.

Ну конечно, ждать, что сводная сестра промолчит о Богданове, было бы глупо.

Может, сказать, что это рубашка известного итальянского бренда и стоит целую кучу денег? Мачеха вряд ли разбирается в брендах.

— Предпочитаю тратить свои деньги. — Я правильная девочка, учительница, лгать не привыкла.

— Ну-ну, — пренебрежительно произнесла Наталья Васильевна, — а по твоей сумочке не скажешь, явно не на зарплату учительницы куплена.

Поторопилась, похоже, в брендах мачеха все-таки разбирается. Господи, до чего меркантильная и скандальная женщина. Который раз задалась вопросом, как папа мог на ней жениться? Злобный дракон — а на деле милейшая пожилая женщина — Вера Ильинична, несмотря на ворчание, дала мне намного больше теплоты, чем мачеха за все мои годы, прожитые в отчем доме.

— Папа сказал, что в лотерею выиграл, — попыталась я переменить тему.

— Выиграл, выиграл. Хоть немного обустроимся. Сонька, хлеб еще нужно порезать.

— Давайте я чем-нибудь помогу.

— Потратить выигрыш? — с ехидцей спросила мачеха, совершенно неправильно поняв мои слова.

— Я имела в виду подготовку к застолью. — В моем голосе арктический холод.

Нет, это уже переходит все возможные границы. В самом деле, уже ведь не маленькая девочка, сколько можно терпеть эти совершенно необоснованные издевки. Игорь был совершенно прав, моей жертвы здесь никто не оценит.

— Послушайте Наталья Васильевна, я приехала, потому что папа пригласил меня на свой день рожденья. И конечно, мне, как близкому человеку, радостно, что отец выиграл такую сумму денег, но поверьте, я абсолютно на них не претендую. Не нужно обвинять меня в меркантильности, за все годы обучения я у вас ни копейки не взяла.

— Но и в дом ничего не привозила, — парировала мачеха.

— Привозила, я никогда не приезжала с пустыми руками. Всегда с гостинцами. Пусть небольшими, но все же. — Стало обидно, даже слезы выступили на глазах. Все-таки позволила себя расстроить. — Вижу, здесь мне совсем не рады — и никогда не были рады.

Глава 8

Глава 8

Удивительно, но семейный ужин прошел вполне спокойно. Папа держался молодцом, пил только минералку, мачеха — наверное, потому, что пришли соседи, — практически не отпускала беспардонных замечаний, старалась казаться веселой хлебосольной хозяйкой. Получалось так себе, но соседи тоже были знакомы с ее своеобразным характером. На лице Соньки весь вечер играла загадочная полуулыбка, словно она знала какой-то очень важный секрет. Может, влюбилась в кого. Или в нее кто-то влюбился.

Олег посидел немного и ушел. Как просветила мачеха, с прошлой своей девушкой, которая в последний мой визит была беременна, он разошелся. Наталья Васильевна пренебрежительно сказала, дескать, та нагуляла ребенка непонятно от кого и хотела повесить его на Олега. Что-то мне подсказывало, это не девушка непонятно от кого нагуляла, а ненаглядный Олежка еще не нагулялся и не хочет нести ответственность за свои гулянки. Бедный ребенок, еще до рождения никому не нужен. Теперь сводный лоботряс завел себе новую пассию. Надеюсь, эта новая девушка будет более осмотрительной и не станет полагаться в вопросах контрацепции на мужчин.

После ухода сводного брата, когда часы показывали восемь часов, тоже засобиралась ехать в город. Такси вызывать до поселка Великомихайловский было дорого, автобусы в такое время уже не ходили, но живущий через три дома дядя Коля иногда подрабатывал извозом.

— Даш, что ты такое придумала? Куда собралась на ночь глядя?! Завтра поедешь, — стала активно отговаривать меня Сонька, когда я, встав из-за стола, озвучила свои планы. — А сегодня дома останься ночевать, в моей комнате можно диван разложить. Дядя Колька, старый хрыч, дерет такие деньги за поездку, не хуже таксистов. А утром тебя Олег может отвести.

Вот уж не надо такой радости. Куда приятнее и безопаснее общественный транспорт. Бедненькая Сонька, наверное, ей совсем одиноко, так старается со мной подружиться.

— Конечно, оставайся, — поддержал сводную сестру отец, — это же твой дом, тут тебе всегда рады.

Только радость это своеобразная, в большинстве своем в виде упреков и претензий выражается.

— Чего на ночь глядя ехать, — продолжил папа. — А Колька совсем бессовестный, пользуется тем, что автобусы редко ходят, цены загибает.

И снова я растерялась, не зная, как лучше поступить. Моим домом уже давно стала дюймовочкина комната в квартире Веры Ильиничны. А этот дом ассоциировался у меня одновременно с большим счастьем и большой бедой. Но я часто по нему скучала, ведь тут очень много вещей, купленных еще при маме. И здесь целый пласт воспоминаний. Надо будем поговорить с папой и Натальей Васильевной: если они после ремонта соберутся выбросить какие-то мамины вещи, может, я заберу их себе. Все, чего касались мамины руки, казалось для меня священным.

— Уехать она надумала, — недовольно заворчала мачеха, — а мне посуду самой мыть?! И еду готовь, и посуду мой. А они посидят, как принцессы, поумничают и в город укатят.

— Оставайся, дочка, — жалостливо попросил папа, — посуду поможешь убрать, Наталья правда устала с этим днем рождения, а потом давай с тобой старые фотоальбомы посмотрим.

Трезвому отцу отказать не смогла. Ничего страшного не случится, если я останусь до утра, а потом с первым автобусом покачу в город. Игорь вряд ли приедет раньше меня, он, как и большинство мужчин, любит поспать.

После того как гости ушли, занялась посудой. Удивительно, если не обращать внимания и не отвечать на беспардонные замечания да постоянные мачехины придирки, с ней вполне можно ужиться. Ну, такой она человек, ей обязательно нужно полаять, гадость какую-нибудь сказать. В детстве, особенно после смерти мамы, которая была практически полной противоположностью Наталье Васильевне, ее постоянные нападки воспринималось острее. Сейчас, видимо, стала мудрее, а может, выпитое вино действовало умиротворяюще, сейчас мне просто было ее жаль. Это же ужасно — всю свою жизнь прожить в постоянном недовольстве, во всех людях (ну, кроме Олежки, разумеется) видеть, выискивать не их хорошие черты, а плохие.

С Сонькой мы даже мило побеседовали перед сном, она показала мне обновки, которые купил ей папа на выигрыш. Блестящий золотистый пуховик с шикарным натуральным мехом на капюшоне. По мне, слишком много блеска, тем более мода на сверкающие ткани в одежде вроде бы пошла на убыль. Мне, если честно, в пуховике понравился только песцовый воротник. Но Сонька сияла довольной улыбкой, было видно, что о подобном блеске она давно мечтала. Бедненькая, ее тоже было жаль, даже вся в золоте она все равно казалась жабой. Но свое мнение и свою жалость не стала озвучивать, лишь тактично сказала, что пуховик очень симпатичный и выглядит богато.

А потом зазвонил мой телефон. И хотя мы с Богдановым переписывались во время ужина, Игорь решил, что ему всенепременно перед сном нужно услышать мой голос. Жаркая волна радости хлынула к лицу, и, несмотря на то что за праздничным ужином я пила исключительно вино, в крови появились пузырьки шампанского. Только говорить с принцем при Соне было неудобно, не хотелось, чтобы она стала свидетелем нашего обмена любезностями с Богдановым, боялась вызывать в ней зависть.

Удивительно, но Сонька, как и мачеха не отличавшаяся тактом, правильно поняла мое смущение.

— Я пойду, поговорите спокойно, тем более мне кое-что нужно подготовить. — Глаза сводной опять сверкнули таинственным, словно торжествующим блеском.

Надо бы спросить, к чему она так усиленно готовится?

Глава 9

Глава 9

Спал беспокойно… Снились кошмары, в которых мою Золушку обижали, бросали в нее камни, материли, отпускали хлесткие пощечины. Она плакала, вздрагивала от криков, но даже не пыталась защититься, терпеливо все сносила, ведь обижали ее родные люди. Проворочался всю ночь, в голове постоянно стучало: «Опасность, опасность, опасность! Твоя девочка в опасности!» И чего я, дурак, не бросил все к черту и не поехал вчера забирать Золушку из логова ее «любящей» семьи. Но Даша при нашем последнем разговоре была весела и довольна. Конечно: папенька перестал пить, а сводная сестра попросила прощения. Какая радость! Что за непонятный трепет перед семьей, не давшей ей ничего, даже любви. Хоть Дашка и учительница, иногда она слишком доверчива и наивна.

Чего меня так ломает? Боюсь, что папа сорвется, напьется и расскажет Даше правду о роли моего отца в смерти ее мамы? Или, несмотря на непонятно почему озвученные слова прощении, боюсь, что злобная сводная обидит мою милашу? Там, во дворе, когда толстуха говорила Золушке гадости, в маленьких блеклых глазках была зависть, жадность и еще, пожалуй, лютая ненависть.

Утреннее совещание отменил к чертям собачьим — может, потом влетит от отца за самоуправство, но пофиг, внутри не проходило беспокойство. Мне нужно срочно увидеть Дашу Мельникову. В девять часов я уже был на подъезде к поселку Великомихайловский.

Набрал Золушкин номер.

— Привет, Дашунь! Ты где сейчас?

— Боже, ваше сиятельство уже проснулось. Так рано?! — удивлялась, а скорее, ерничала Даша Мельникова.

Снедаемый непонятной тревогой, в пять часов поднялся на ноги.

— У тебя все хорошо?! — все так же предельно серьезно спрашивал я.

Хотя поскольку Золушка шутит и вообще разговаривает со мной, значит, никакой страшной правды про моего отца она не узнала. Параноик ты, Богданов, если Иван Федорович за столько лет не назвал дочери имя убийцы матери, то сейчас, получив основательную денежную подпитку, то есть благодаря мне выиграв в лотерее, ему совершенно незачем болтать.

— Да, все хорошо, — ответила Золушка.

Но предшествующая ответу небольшая, на несколько секунд, заминка насторожила, прошлась холодком по хребту.

— Точно?! — допытывался я, невольно чуточку повысив голос.

— Точно. Просто по тебе очень сильно соскучилась.

Моя ты маленькая милашка… Ну, это дело легко поправимое. В груди разливалась теплота. Что она со мной делает?! В послушного теленка превращает.

— Даш, а ты где сейчас?

— Иду на автобусную остановку, собираюсь ехать в город.

— Жди меня там, я скоро буду.

— В смысле «скоро буду»?! — ожидаемо удивилась Золушка.

— В прямом.

— Ты где-то нашел ковер-самолет?! — пошутила Даша Мельникова.

А у меня снова приступ хронического расстройства мимических мышц, лыблюсь, словно довольный идиот. Я ни с одной женщиной так много не улыбался.

— Нет, это у белого коня от любви выросли крылья. И еще ему хозяин долбанутый попался, проснулся ни свет ни заря: видите ли, он по Золушке соскучился.

Теперь счастливо смеялась Дашка.

— Мне буквально десять минут езды осталось, жди меня.

Остановка располагалась практически на выезде из поселка Великомихайловский. В ожидании автобуса тут скопились женщины предпенсионного и пенсионного возраста, для которых общественный транспорт был основной возможностью попасть в город. Молодежь, не имеющая личного транспорта, тоже присутствовала, но, учитывая раннее время, не отличалась многочисленностью.

Глаза выхватили из толпы самую красивую девушку. Золушка была одета в простенький летний сарафанчик яркого зеленого цвета, который ладно охватывал стройную фигуру, подчеркивая женскую грудь и талию, а потом расширялся широкой юбкой до колен. Темные густые волосы собраны в высокий конский хвост, а затем заплетены объемной косой, на глазах большие стрекозьи очки. Бежевые босоножки с каблучком выгодно подчеркивали изящество женских лодыжек и ступней и прекрасно гармонировали с подаренной мной сумочкой. Знаю, все, кроме упомянутой сумочки, грошовое, но выглядела Золушка даже стильно. Стройная и миленькая, настоящая куколка. Мне импонировала ее манера одеваться, очень просто, но вместе с тем женственно. Плащики, расклешенные или строгие юбочки, блузки, иногда с рукавчиками, платья, сарафаны, туфли и балетки. Моя ты куколка.

Появление такой дорогой машины на дороге небольшого поселка, конечно, привлекло внимание немногочисленных зевак. Даже заколебался: редко, но все же появляющийся джентльмен во мне требовал выскочить из машины и, распахнув дверь, со всеми церемониями посадить свою милашку в салон. Но, может, не стоит компрометировать Золушку, в поселке сплетни быстро распространяются. Джентльмен победил, а скорее, мне хотелось показать всему миру, что эта красивая, милая куколка моя и только я могу ею играться.

Надеюсь, видео моего великого явления не додумаются снять. Золушка, чувствуя на себе эти без всякой меры любопытные, местами откровенно завистливые взгляды, почти бегом бросилась к машине. Когда поравнялась со мной, нестерпимо захотелось собственнически сжать ее в объятьях, влепить ее такую нежную в свое тело и поцеловать, сожрать своими губами аленький цветочек ее рта. Прямо кожа болела, губы горели, легкие сжимались от этого нестерпимого желания немедленной близости. Удержался, иначе неизвестно до чего дойдут слухи в поселке Великомихайловском благодаря женщинам предпенсионного и пенсионного возраста.

Глава 10

Глава 10

Когда поднялась в квартиру, злой дракон уже поджидал меня у двери. Пху, ну, попадись мне, Богданов, вслед за ним и сама стала обзывать весьма милую пожилую женщину злым драконом. Вера Ильинична не спала — мучимая любопытством и почти материнским беспокойством, ждала моего возвращения. А я появилась с кучей пакетов, вся зацелованная, хмельная от нашего горячего прощания.

— Проходи, девонька. — Хозяйка потащила меня в свое логово — маленькую гостиную небольшой хрущевской квартиры. — Ну, рассказывай, как у тебя дела с принцем? — Лицо хозяйки светилось любопытством.

— Вера Ильинична, Игорь пригласил меня на бал.

— Прямо-таки на бал? — удивилась весьма милая пожилая женщина.

— По-другому не скажешь. У «Родных просторов» тридцатипятилетие со дня образования, будет пир на весь мир. По словам Богданова, сам губернатор области обещал почтить их своим присутствием.

— Да ты что?! — вплеснула руками хозяйка.

— Игорь предложил мне быть его спутницей на этом вечере. — Я, конечно, строгая и здравомыслящая учительница, но губы невольно расплылись в счастливой улыбке.

— Дашка, ой, Дашка, ты хоть понимаешь, что это означает?

Если честно, не совсем. Но бабочки в теле и пузырьки шампанского в крови рисовали уж совсем невероятную, совершенно радужную картину.

— Возможно, то, что Игорь относится к нашим отношениям серьезно, видит во мне не только вредину, с которой приятно иногда провести время, но и свою девушку, — решилась-таки высказать вслух свои мечты.

— Вот именно, — утвердительно кивала головой Вера Ильинична, а блаженная улыбка на моих губах стала еще шире. — Ну надо же, прямо как в сказке, даже не верится, — произнесла Вера Ильинична.

Да, мне тоже не верилось. Я, конечно, всегда была настроена на длительные и серьезные отношения с противоположным полом, но с Игорем дала слабину, не смогла устоять перед его принцевским обаянием, решила: будь что будет, хоть кусочек своей жизни поживу счастливо, а не согласно правилам и жизненным установкам. На долго и счастливо, по правде сказать, даже не рассчитывала.

— На вечере и его родители будут?

— Да, — все еще находясь в плену своих радужных мечтаний, выдохнула я.

— Ой, а в чем же ты пойдешь?! — заволновалась хозяйка. — Тут нужно очень красивое платье, хрустальные туфли, и все остальное тоже по высшему сказочному разряду. Черт, у меня чуть больше пять тысяч на житье осталась, а пенсия только в следующий понедельник будет. Но я спрошу у соседок, может, кто займет денег. Не дадим тебе ударить в грязь лицом.

По щекам побежали слезы, не выдержала, порывисто обняла Веру Ильиничну за плечи. Никакой она не злой дракон, а самая чудесная старушка на свете.

— Спасибо, Вера Ильинична, спасибо! — Слезы продолжали чертить траурно-умилительные дорожки по моим щекам.

— Пока не за что. Ты не переживай, девонька, не плачь, соберем мы тебя на бал, будешь не хуже тамошних принцесс.

— Как в фильме «Три орешка для Золушки»?

— Даже лучше, — улыбалась Вера Ильинична.

— Спасибо, — снова повторяла я, продолжая безбожно реветь. — Но деньги не нужны, мне Игорь подарил банковскую карточку.

— Да, и сколько там денег? — Опять лицо хозяйки засветилось любопытством.

— Не знаю. Но думаю, учитывая Игорев бахвальский характер, достаточно, чтобы купить платье, достойное принцессы. Я не хотела сначала брать, только Богданов был очень убедителен. Сказал: «обижусь», а потом добавил, дескать, его послала судьба, чтобы обо мне позаботиться.

Всхлипнула. Я сейчас, наверное, море нареву, нельзя же быть такой плаксой.

— Ах, какой парень предусмотрительный, — восхитилась хозяйка. — Слушай, девонька, что скажу, я сначала даже не верила, думала, поиграет с тобой немного, а потом на ком-нибудь из своего круга жениться. Но теперь, кажется мне, жди колечка на пальчик. Игорь намерен на тебе жениться. Все к этому идет…

— Правда?! — мечтательно спрашивала я, а пузырьки шампанского уже подбрасывали меня вверх к низкому потолку хрущевской квартиры. Нет, гораздо выше. Потолок мечтаньям разве помеха? Летела прямо к звездам. Боже, неужели сказки случаются в жизни.

***

Платье я заприметила в одном из магазинов в центре города, не в том, который рекомендовал Игорь, а рядом. Заприметила и сразу влюбилась в его красивый фиолетовый цвет. Этот оттенок напомнил мне мамино любимое и, можно сказать, единственное парадно-выходное платье. Покрой совсем другой, но цветовая гамма практически одинаковая. Она была в нем такая красавица. Мне фиолетовый, если верить девушке продавцу из магазина, тоже к лицу. Еще в платье мне понравилась струящаяся шелковая ткань, благородная длина до пола и придающие шик переплетающиеся на обнаженной спине причудливым узором серебристые бретели. В этом же магазине я купила подходящие под бретели милые серебристые лодочки. До хрустальных туфелек далеко, конечно, но умеренный блеск в них тоже присутствовал. Чуть побольше блеска было в маленьком расшитом стразами клатче. Игореву сумочку я очень любила, везде с собой таскала, но под вечерний наряд она, к сожалению, не подходила. Пришлось разорить Богданова на еще одну сумочку.

Вера Ильинична, увидев меня с прической и в платье, восхищенно заохала:

Глава 11

Глава 11

Зал был огромный, по центру располагалась площадка, где сейчас столпилось много народа. По обе стороны от нее шли многочисленные столы, накрытые белыми скатертями и красиво сервированные, между которыми носились официанты.

Глаза лихорадочно искали в толпе шикарно одетых людей моего принца. Игорь, где же ты? Почему не спешишь меня встречать?

Нашла…

Он стоял в центре зала, в стильном светлом костюме с черными лацканами. Очень красивый, высокий, привлекающий к себе внимание всех женщин поблизости и вызывающий зависть большинства мужчин. А рядом с ним была… в сердце вонзился ядовитый отравленный шип… была настоящая принцесса. Златокудрая, горделивая, в сверкающем золотистом платье. Она держала принца за руку и мило ему улыбалась. На принцевских полных губах тоже играла чуть ленивая, но совершенно ослепительная улыбка.

Вокруг этой пары стояло царственное семейство Богдановых: статный мужчина, в темные волосы которого уже пробралась седина, — глава холдинга «Родные просторы» и его жена — очень красивая, холеная женщина, выглядевшая благодаря доступности разных косметических процедур намного моложе своих лет. Издалека ее даже можно было принять за Игореву сестру, но я видела однажды в журнале фотографию счастливого семейства Богдановых и знала, что у принца есть только младшая сестра Настя.

Игорь со златокудрой принцессой смотрелись так красиво, так гармонично, словно созданная друг для друга пара, две половинки одного целого.

Почувствовала себя совершенно потерянной, даже лишней. Кто я такая?! Что забыла в этом сборище поцелованных судьбой людей. Скромная училка, единственным достижением которой является красный диплом университета, а еще безоговорочная любовь тридцати детей первого «В» гимназии номер семь. Но все мои успехи, на которые я потратила столько стараний и душевных сил, слишком малы для такого общества. Ни тебе шикарного, хотя бы захудалого, бутика во владениях, ни одной завалящей акции самого малюсенького предприятия. Ничего… Ни дорогих украшений (если не считать королевских сережек, подаренных принцем), ни знаковых аксессуаров. Только платье среднего ценового диапазона, да и то купленное на деньги Игоря Богданова. В сердце снова вонзился здоровенный, раздирающий грудь болью шип.

Возникло малодушное желание спрятаться или даже, роняя серебристые туфельки, убежать в надежде, что принц меня заметит, оставит эту ослепительную блондинку и бросится следом.

Но поворачивать обратно не стала, не зря же принц зовет меня упрямой козой. Приподняв подбородок, расправив плечи, приклеив на губы милую улыбку, готовая ко всему, пошла вперед прямо в середину зала, где стояло звездное семейство Богдановых.

Заметил… Принцевские глаза обожгли меня напряженным вниманием. А где теплота?! Радость? Где привычное озорство?! Почему в мужском взгляде мне виделось недовольство или даже злость. Паника запустила когтистые пальцы в мою грудь. Что-то не так, неправильно. Мне виделось и мечталось совсем по-другому. Ему не понравилось платье?! Прическа? Я оделась слишком просто? Но ведь все вокруг, в особенности разговорчивый таксист, уверяли, что я очень красивая и выгляжу настоящей принцессой. Почему Игорь не идет навстречу, не согревает теплом своих ладоней мои ледяные, чуть подрагивающие пальцы. Почему он даже не улыбается, а между черных бровей залегла хмурая озабоченная складка.

Прекрасная принцесса тоже меня заметила, одарила презрительным высокомерным взглядом. В глазах других представителей благородного семейства холод. Очень много холода. Я скоро заледенею от этой чопорной мерзлоты.

— Здравствуйте, — постаралась, чтобы мой голос звучал дружелюбно.

— Добрый вечер, — отозвалась парочка голосов. Кажется, Игорь и его отец. Остальные просто проигнорировали.

Мне, наверное, нужно еще какие-то слова сказать! Может, что я рада побывать на таком восхитительном балу. Поздравить компанию «Родные просторы» с тридцатипятилетием. Но язык онемел и не слушался, я была способна только натянуто улыбаться, а скорее, кривиться. Или лучше почтительно поклониться в реверансе — может, тогда кто-нибудь снизойдет до ласковой улыбки.

Игорь выступил немного вперед. Все мои надежды обратились к нему, единственному родному человеку в этой жеманной толпе лиц.

— Папа, разреши тебе представить: Дарья Ивановна.

Дарья Ивановна? Почему так официально?!

После некоторой заминки принц продолжил:

— Учительница начальных классов гимназии номер семь, над которой мы взяли финансовое шефство. Ну помнишь, я рассказывал.

Это что, шутка? Игорь ведь сказал: «Будь моей спутницей на этом вечере».

— Она представитель от школы и входит в состав комиссии по реализации данного благотворительного проекта.

Игорь меня ударил, вот так при всех отпустил хлесткую пощечину. Хотя даже пальцем не прикоснулся. Нет, больнее, со всей силы ударил под дых. Так, что даже дыхание сперло и я отшатнулась.

«Слушай, девонька, что скажу, я сначала даже не верила, думала, поиграет с тобой немного, а потом на ком-нибудь из своего круга женится. Но теперь, кажется мне, жди колечка на пальчик. Игорь намерен на тебе жениться».

Нет, Вера Ильинична, вы были неправы, нет, мои мечты и пузырьки шампанского, возносящие меня к звездам, вы ошибались. Для Игоря я просто временная игрушка. Будь иначе, Золушка удостоилась бы совсем другого представления. От лица стремительно отхлынула кровь, пузырьки шампанского лопнули горечью в организме, и я вмиг опьянела болью. Так сильно, что ноги подогнулись. Мне бы присесть, или сейчас свалюсь в обморок.