Мимолётная вечность

Ветер равнодушно гонял высохшие кусты хашам, превратившиеся в большие шары, которые резво подпрыгивали, наткнувшись на камни, щедро валявшиеся вокруг. Сколько им ещё ждать очередного дождя, чтобы пустить корни, зацвести и дать вызреть новым семенам? Год? Два? Десять лет? А вдруг сегодня именно тот день, после которого дождя больше не будет больше никогда? И когда-нибудь так и напишут: после этого дня дождей уже не было. Если будет кому писать.

Над головой нависало блёклое, несмотря на яркое солнце, небо с одним единственным рваным полуживым облачком, которое вот-вот должно было раствориться в небытие. Когда-то небо было ярче, гораздо ярче и в нём было больше голубого, нежели сейчас. Но то было давно, поколения назад. А может и ещё раньше.

Песчаная длинноухая мышь высунула мордочку из норы, проверяя температуру воздуха, но тут же спряталась, когда над ней пролетел клубок сухого хашам. Нет, до наступления сумерек, зверёк, скорее всего не покинет своего убежища, а ночью опять забьётся в нору, чтобы переждать уже ночные холода.

Днём – невыносимый зной. Ночью – обжигающий холод. И так уже давно. И старожилы говорят, что лучше не становится. Поля дают всё меньше урожая, скот – всё меньше и меньше приплода. Дикие звери спускаются с гор в поисках пропитания, нападая на и без того жиденькие крестьянские стада. Все хотят есть.

Высокий и смуглый мужчина, в целом похожий на остальных людей, но всё равно выделяющийся на фоне других своим высоким ростом, одетый как богатый воин, соскочил с дунхуна, который одним своим видом разогнал небольшую,в несколько голов, отару гунтеков.

- Смотри, куда прёшь! – раздалось из-за спины и воин обернулся на голос, чтобы посмотреть, кто там такой наглый, что набрался смелости понукать полководца и по совместительству, если верить свитку в сумке, имперского советника.

- А ты ничего не попутал, прыщ?! – грозно спросил советник, глядя на босоногого мальчугана, пытающегося собрать разбежавшуюся отару, в чём ему усердно помогал средних размеров хутун, мелкое животное родственное дунхуну. – Не видишь, кто перед тобой?!

- А мне какое дело, кто передо мной? – выкрикнул наглый пацан, махая со свистом длинным прутом над головами гунтеков. – Сейчас таких, как ты, уймы! Шляются туда-сюда, все при доспехах, все при мечах! Разбойники, лихой люд!

Животные недовольно ворчали, одновременно пытаясь урвать на бегу зубами полусухие травинки и листья с такого же чахлого кустарника, который тут пытался не расти, а выживать.

- А не думал ли ты, - вкрадчиво заметил советник, - что с людьми, которые облачены в доспехи и носят на поясе меч, лучше так не общаться?

Парень на мгновение застыл с прутом над головой, призадумавшись и явно найдя слова незнакомца логичными, но тут же снова расплылся в щербатой улыбке.

- Так для этого меня сначала им поймать придётся, я юркий! А за отару с меня отец дома спросит. Скотины и так немного осталось. Надысь еле отбились от банды мародёров, которые увели две головы, сволочи! Но ничего, мы им тоже знатно наподдавали, да так, что они еле ноги унесли. Ещё и стрел в з*дницу понатыкали им! – довольно рассмеялся пастушок.

Советник, оценив внешний вид пацана, не сильно поверил в то, что он и его семья, да хоть бы и вся деревня, которую было видно отсюда, как на ладони, смогли бы отбиться от настоящей банды мародёров. Скорее всего, это были какие-нибудь залётные оголодавшие кочевники, еле передвигавшие ноги и покусившиеся на скотину от отчаяния, решив, что лучше рискнуть жизнью, чем подохнуть от голода.

Если бы на деревню напали настоящие мародёры, то он бы сейчас не с нагловатым пацаном лясы точил, а ходил бы среди дымящихся развалин, перешагивая через обугленные останки её жителей. Хотя и тех могло не остаться. Мародёры, велика вероятность, забрали бы тела с собой, чтобы съесть. Сейчас каждый кусок мяса на счету. А мародёры давно уже потеряли всякий человеческий облик и не признают никаких моральных границ.

Такого бы парня, да обучить бы воинскому мастерству, а ещё лучше в разведчики его определить, подумал новоиспечённый советник. Но сейчас у него другая задача, и не факт, что он сможет когда-нибудь вернуться в эту деревню. Или даже отрядить кого-нибудь, чтобы переговорить с отцом сорванца на предмет его будущего. К тому же, скорее всего, глава семейства, а то и вся деревня будет не в восторге от такого предложения: рабочие руки сейчас на вес золота, тем более в такой захудалой деревушке.

- Принеси-ка ты лучше мне воды, а то пить хочется сил нет, да и моего дунхуна напои! – гораздо более миролюбивым тоном не приказал, а больше попросил, советник.

- Эвано как! – нагло расщерепился пацан. – Воды ему подай, дунхуна напои! Как будто вода – с неба каждый день падает, да под ногами течёт! Вода – дорого, господин, очень дорого!

Советник смерил наглого мальца взглядом и выдохнул. Бог с ним, в конце концов, такая безбашенная смелость достойна вознаграждения.

- Я заплачу!

- Чем? – прищурился пацан, окончательно собрав гунтеков в более-менее управляемое стадо.

В ладони советника появилось несколько мелки звонких монет. Он даже не стал их особо выбирать, просто полез в карман и вытащил наугад, сколько получится.

Пацан скривил морду.

- И что я буду с ними делать?

- Отдашь отцу, он купит то, что ему понравится в городе.

- Ха! До города ещё добраться надо, и то не факт, что твои монеты там примут. Не-а, ты давай что-нибудь полезное предложи.

При этих словах взгляд пацана скользнул на пояс с ножнами, из которых торчала рукоять походного кинжала. Ну, понятно.

Подумав, советник отстегнул ремень с ножнами и протянул оружие пастушонку. В конце концов, в походной сумке есть ещё один кинжал с перевязью. Но в последний момент, когда пацан уже протянул чумазые руки, чтобы схватить сокровище, он отдёрнул его на себя.

- Это не подарок, - произнёс советник. – Это плата за ночлег, за воду для меня и для моего дунхуна.