Миран. В его власти

1

Глава 1

Кира

Господи, как же я устала. Я не чувствую своего тела, оно словно онемело. Из последних сил дергаю дверь подъезда на себя и захожу внутрь. Лампочку так и не вкрутили. Внутри темно, ничего не видно, и как назло у старенького мобильного села батарея.

Поднимаюсь по ступеням и в пролете налетаю на что-то. Цепляюсь ногой и падаю на четвереньки.

— Черт! — шиплю я, потирая ушибленную коленку.

И тут слышу стон. Полный боли и агонии. Я застываю на месте, меня парализует. Глаза привыкли к темноте, и сейчас я могу различить силуэт человека. Судя по размерам — огромный мужчина. О него я и зацепилась. Он лежит на спине, руки раскинуты в стороны. Он… Мертв? Нет же, я слышала стон. Подползаю ближе, прислушиваюсь к дыханию. Живой.

— Эй, вы меня слышите? — почему-то шепотом говорю.

Я касаюсь его плеча, как мне кажется, и моя ладонь становится влажной и липкой. Что это такое? Все мои инстинкты вопят о том, чтобы я бросила его здесь, забежала в квартиру и закрылась на все замки.

Но я не могу этого сделать!

На трясущихся ногах поднимаюсь выше на свой этаж, хоть бы Даня был дома. Открываю ключом дверь и слышу, как из комнаты брата доносится адская музыка. Дома. Я иду прямиком к нему.

— Даня, открой! — кричу я.

— Че надо? — слышу голос подростка.

— Помоги мне.

— Кира, отвали, я занят.

— Выходи сейчас же! Живо!

Слышу приглушенную ругань, а через пару секунд Данька выходит из комнаты.

— Че пристала?

— Возьми с собой телефон или фонарик, посветить надо, — говорю и бросаюсь прочь из квартиры.

Я уже около человека, слышу шаги брата.

— Если там опять какая-то живность, то я против!

— Иди сюда! Включи фонарик.

Брат включает фонарик, и я вижу мужчину перед собой. Я закрываю рот ладонью, потому что на нем нет живого места. Он избитый, весь в крови. Выглядит все очень-очень плохо.

— Боже… — выдыхаю я.

— Это кто? — напряженно спрашивает брат.

— Я не… Не знаю. Ему нужна помощь.

— Оставь его здесь, это не твоя проблема.

— Я не могу его оставить. Помоги затащить его в квартиру.

— Ты вообще с ума сошла? Это тебе не кошка и собака, которых ты нашла на мусорке. Это человек! И, судя по всему, он перешел кому-то дорогу. Хватит всех сирых и убогих домой таскать.

— Когда я захочу услышать твое мнение, то обязательно спрошу, — говорю я. — А теперь помоги мне, — включаю старшую сестру.

Брат знал, что со мной спорить бесполезно. Ему четырнадцать, адский возраст. Но ему приходится меня слушать.

— Ладно, — огрызается он. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждал!

Не знаю как, но мы смогли затащить его в квартиру. Это было удивительно, потому что этот мужчина весит больше, чем мы оба с братом вместе взятые.

Я была просто без сил, пыталась отдышаться. Трясущимися руками закрыла дверь и увидела, как брат идет обратно в комнату.

— Ты куда? Помоги мне перенести его в комнату.

— Нет. Уговор был: затащить в квартиру, что я и сделал. А что дальше — не мои проблемы.

— Даня, не будь козлом! Человеку плохо, прояви хоть немного сострадания!

— Видимо, все сострадание досталось тебе, сестра, — хмыкает подросток.

— Даня!

— Все, я помогу тебе, и на этом все. ВСЕ, поняла, Кира? — начал кричать он.

Господи, дай мне сил не придушить его.

— Поняла, — проговорила сквозь стиснутые зубы.

В этот раз было еще сложнее. Мы кое-как затащили его на диван. Мужчина зашипел от боли. Сердце пропустило удар и сжалось от этого звука. Ему явно плохо.

С минуту я просто смотрела на него, пыталась понять, что делать дальше? Что в таких случаях делают? Попытаться привести в сознание? Напоить? Приложить подорожник и надеяться на лучшее?

— Помоги снять с него одежду, — прошу брата.

Он смотрит на меня с раздражением, а потом закатывает глаза, уходит из квартиры, хлопая дверью. Громко. Чтобы все соседи услышали. Никакой от него помощи. Со смертью бабушки стало только хуже. Скоро я вообще перестану с ним справляться. С содроганием жду этого момента.

Я бегу на кухню, мою руки, беру ведро с собой, чистые полотенца, спирт и ножницы. Возвращаюсь обратно, нависаю над мужчиной. Сначала я срезаю с него футболку, и от открывшегося вида меня начинает мутить. Мне нечем дышать. На нем нет живого места. Вся кожа в синяках и крови. Сплошное месиво. Боже…

Я мочу полотенце и начинаю вытирать кровь. Сначала лицо. Стараюсь действовать аккуратно, но он все равно морщится от боли. Вскоре вода в ведре становится алой. Что же с ним произошло? За что можно так зверски избить человека и бросить умирать?

2

Глава 2

Кира

— Говорил оставить его там! Ты меня не слушала! И что теперь? Они нас просто убьют! И все из-за него! — кричал брат.

— Не ори! Помолчи минуту, мне надо подумать.

Я схватилась за ноющие виски, такое чувство, что мою голову кто-то стискивает колючей цепью.

— О чем ты собралась думать? Можешь еще место на кладбище выбрать.

Брат раздраженно провел рукой по волосам, а затем подошел к незнакомцу, взял его за руки. Я вопросительно посмотрела на него.

— Что ты стоишь? Давай бери его за ноги, вынесем быстро, пусть забирают.

Я понимала, что это будет верным решением. Мы должны это сделать. Алик — местный бандит, который выполняет поручения более важных людей. Никто с ним не связывается. Его боятся.

Я тоже боюсь. Очень.

Но…

— Мы не будем никуда его выносить, — говорю трясущимся голосом.

— Киры, ты … — начал Даня.

— Он остается. А ты бери свои вещи и иди в квартиру к бабе Вале, я потом напишу тебе, когда можно приходить.

— Я никуда…

— Живо, Даня! Это не обсуждается! Сейчас же! Уходи!

Брат смотрит на меня с такой болью и обидой.

— Да пошла ты, Кира! — с обидой говорит.

Он снова уходит, хлопая дверью, но я точно знаю, что он пойдет к бабе Вале. Уж она-то не даст его в обиду. Я перевожу взгляд на незнакомца, его грудь тяжело поднимается и опускается, на лбу выступил пот, он так и не приходил в сознание. Сердце замирает от мысли, что он может умереть.

Наверное, я должна была выбросить его за дверь, чтобы спасти себя и брата, но я не могу так поступить. Это против моей природы, моей сущности. Если человеку нужна помощь — я помогу. Всегда.

А я выгнала Даньку, потому что… Потому что Алик давно уже дал понять, что я ему интересна. Несколько раз он грубо приставал ко мне, но далеко никогда не заходил. Даже предлагал встречаться. Пытался ухаживать. Встречал после работы, провожал до дома, дарил цветы, но, конечно, так, чтобы его братки не видели, а то засмеют. Его внимание вводило меня в состояние паники и истерики. Я не хочу иметь ничего общего с такими, как он. Мне вообще не нужны отношения, сейчас у меня другие цели.

В моей голове появился безумный план. Я могу попробовать сыграть на его отношении ко мне. И я не хотела, чтобы брат это видел.

Я побежала к шкафу, на ходу стягивая с себя шорты и майку. Нашла там голубое платье, которое нравилось Алику, он постоянно говорил об этом. Расплела косу и накрасила губы блеском. Вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

Прижала руки к груди, сердце было готово вот-вот выпрыгнуть к ногам. По венам несся такой адреналин. Я сошла с ума. Просто рехнулась! Мне нужно провериться. Нельзя же так рисковать ради незнакомца! Но уже ничего не переиграть. Остается только молиться.

Не успела я собраться с мыслями, как в дверь заколотили. Я подпрыгнула на месте от неожиданности. Начинается. Ноги и руки тряслись так сильно, что я не могла нормально дойти до двери и открыть ее. Наконец у меня это получилось. Я распахнула дверь и практически вышла наружу. За ней стоял Алик и четверо его бойцов.

— Привет, Кирочка, — промурлыкал мужчина.

Он пробежался взглядом по моей фигуре, хищно улыбаясь. Мне захотелось прикрыться и принять душ, чтобы смыть это липкое ощущение.

— П*здец ты Барби. Как там говорится: вижу такую телочку и забываю про труп у себя в багажнике, — говорит он.

Да, в его понимании это комплименты.

Его парни ржут.

А меня передергивает. Почему-то про труп в багажнике — не фигура речи.

— Алик, привет, — улыбаюсь шире, стараюсь сделать так, чтобы он не увидел, как дрожит улыбка.

Но он занят, рассматривая мои голые ноги.

Бандит шагнул ближе и привалился к дверному косяку. Он был совсем рядом, я чувствовала аромат его парфюма и запах пота, меня начало мутить. Алик был откровенно некрасивым. Маленького роста, щуплый, с кривым носом и один глаз у него косил. Но он был злым, неуравновешенным и наводил на всех страх. Мы все прекрасно помним, как он совсем недавно избил молодого парня на глазах у беременной жены за то, что тот не дал ему прикурить.

— Ну че, милаха, — проводит пальцем по подолу моего платья. — Пойдем на свиданку, м? Киношка, жрачка, пати-хаус?

— Я… Я не знаю. У меня же работа, сам знаешь, все строго.

— Хватит ломаться, Кира-а-а, — протянул последнюю гласную моего имени. — Поломалась, набила цену, я понял. Хорошо со мной будет, не обижу. Вытащу из этой дыры, — кивает вглубь квартиры. — Будешь жить как настоящая Барби, моей любимой куколкой станешь. А я буду тебя баловать, а ты за это приласкаешь.

Мне хотелось оттолкнуть его от себя, накричать, послать и закрыть дверь перед его мерзкой мордой. Я всеми фибрами души ненавидела этого человека, как и всех бандитов. Сраная гопота без чести и морального компаса. Думают, что самые крутые в этом мире, что им все позволено! Только и умеют, что грабить, насиловать и убивать.

3

Глава 3

Кира

Вернулась в комнату и проверила неизвестного. Он все так же лежал, не двигаясь, только тяжело дышал.

— И что мне с тобой делать? — прошептала я.

Его тело било мелкой дрожью, я нахмурилась и подошла ближе. Он был покрыт капельками пота, приложила ладонь к его лбу — он горит. Неужели в рану попала инфекция? Нужны антибиотики и жаропонижающие. Я застонала, прикинув, что у меня нет лишних денег на лекарства. Придется лезть в заначку на черный день. Ругаясь себе под нос я пошла на балкон, под половицей я прячу деньги, даже Данька не знает об этом. Достала тысячу рублей, надеюсь, мне этого хватит.

Быстро забежала в комнату и переоделась в мешковатые штаны и кофту, аптека за углом, но я боюсь в нее идти, нужно подальше от дома, чтобы не вызвать подозрений.

— Я скоро вернусь, — сказала незнакомцу, словно он мне ответит.

Наверное, стоит дать ему имя? Пока в себя не придет и не назовет настоящее.

— Ваня. Будешь Ванькой, — улыбнулась я.

Этот смуглый красавец явно не похож на Ивана. Но звучит забавно.

Когда села в маршрутку, позвонила Дане, попросила посидеть с нашим гостем, он, естественно, отказался, сказал, что пойдет к Димке, будут рубиться в приставку. Вот что за человек? Никакого сочувствия и помощи. Пришла в аптеку, купила антибиотики в ампулах, шприцы и обезболивающее. Денег хватило впритык.

Вернулась домой, Ваня все так же лежал на диване. Я вымыла руки, налила в стакан воды и взяла ложку. Села возле мужчины и начала поить из ложечки, вдруг обезвоживание. Если честно, я вообще не понимала, что делаю. Внимательно прочитала инструкцию и сделала два укола Ивану в плечо. Сама пошла на кухню и стала готовить ужин.

Отварила картошку и запекла три окорочка, может, незнакомец придет в себя и покушает? Самой мне и кусок в горло не лез. Выпила сладкий чай, набрала брату.

— Дань, ты где? — спросила, когда ответил.

— Сказал же, у Димы.

— А ты когда домой? Я ужин приготовила, приходи, пока горячий.

— Сама ешь. Я останусь у Димы.

— С ночевкой, что ли?

— Какая догадливая, — хмыкнул брат.

— Завтра же в школу!

— И че? С утра приду за портфелем.

— А уроки?

— Кира, отцепись, а! Какие уроки? В нашей квартире хрен пойми кто, у меня стресс, — дерзко ответил пацан.

— Какой стресс? Домой быстро, я тебе такой стресс устрою!

— Все, не пыли. До завтра, — сказал Даниил и повесил трубку.

Все мои последующие звонки этот поганец просто игнорировал.

— Ну, мелкий гаденыш, вернешься домой, я тебе устрою, — прошипела в тишину квартиры.

Если честно, то я вообще не понимала, как мне общаться с братом. Я пыталась дать ему свободу, доверяла, но он творил такие вещи, от которых волосы дыбом. Я просто не знаю, как держать его в узде. Родителей мы потеряли рано, воспитанием занималась бабушка. Мне только-только исполнилось восемнадцать, она умерла. Это был настоящий шок. Наша боевая бабуля, которая даже не болела никогда, мирно умерла во сне. Это был такой ад. Подготовка к похоронам, оформление опекунства, поиски работы… В восемнадцать лет жизнь только начинается, а у меня, такое чувство, что закончилась. Я поступила в университет, отучилась две недели и забрала документы. Устроилась продавщицей в магазин и теперь стою за кассой, пробиваю людям товары. Моя мечта стать певицей канула в Лету. Какая мечта, если реальность больно бьет и с ног сбивает.

Я понимаю, что Даньке тяжело, очень. Он очень любил бабушку. Мы всегда жили скромно, но были счастливы, а сейчас… Сейчас он начал общаться с обеспеченными одноклассниками и тоже хочет себе кроссовки по цене моей месячной зарплаты. А я просто не могу себе этого позволить.

Он злится, я тоже.

Так и живем.

Я вернулась в комнату, потрогала лоб Ваньки, жар начал спадать. Я быстро приняла душ и надела на себя футболку и шорты, в которых сплю. Я думала, как поступить, ведь незнакомец занял мое койко-место. Может, пойти в комнату к Дане? А если он вернется и найдет меня в своей комнате, то скандала не избежать. Я подумала, что лучше лягу на полу. Постелила себя старое одеяло, спать можно. Вторая подушка лежала на диване, я потянулась за ней, и тогда меня цапнули за руку, от неожиданности я закричала и упала сверху на мужчину.

Потом я вспомнила о его ранах, на трясущихся руках попыталась перенести свой вес, но он мне не позволил. Я не знаю как, но в следующую секунду я лежала на боку, прижатая к его твердому телу, а он обнимал меня за живот, не давая пошевелиться. Я попыталась выбраться, но он стискивал лишь сильнее. Почувствовала, как он зарылся мне в волосы и его дыхание выровнялось. А я только и чувствовала бешеный стук собственного сердца и пульса по точкам. Я никогда и ни с кем так не лежала! А он вообще незнакомец, я даже имени его не знаю. Но при этом… Мне было так спокойно в его объятиях. Такое странное ощущение, что он может защитить меня от всего мира, я могу спать спокойно и все будет хорошо. Очень странно.

Я вновь попыталась выбраться, он возмущенно зарычал, я положила свои ладони поверх его, успокаивая. Начала выводить незамысловатые узоры по его руке и тихо петь. Не знаю, почему в голове возникла песня Зверей “Говори”. Мне она очень нравилась, такая эмоциональная, монолог души, я бы так назвала. Я пела, а Ваня прижимался к моей спине головой, такое ощущение, что он слушал именно вибрацию моего тела, а не голос.

4

Глава 4

Кира

Я в шоке смотрю на огромного, практически голого мужчину, и мне страшно даже дышать.

— Еще раз: ты кто такая?

Я просто моргаю, не в силах ответить. Он подходит ближе, и я отшатываюсь в самый конец дивана, забиваюсь в угол.

— Я Ки-Кира, — заикаюсь я.

— И где я сейчас нахожусь, Ки-Кира?

— У меня дома.

Медленно он обвел мою скромную комнату взглядом. Мне почему-то стало очень стыдно за то, как мы живем, на грани бедности. Щеки мгновенно запылали.

— И как я здесь оказался? — возвращается к моим глазам.

Только сейчас я осмелилась встретится с ним взглядом. Глаза у него карие, теплого оттенка, очень красивый цвет. И ресницы длинные, обзавидоваться можно.

— Я нашла вас и принесла сюда. Вам требовалась помощь.

— Сама принесла? — хмыкает, кидая многозначительный взгляд на мое щуплое тело.

— Нет, с братом.

— А помочь решила по доброте душевной? — криво улыбается.

— Ну… Да.

— Кира, Кира, — качает головой. — Врать нехорошо, тебя разве не учили?

Я вспыхиваю еще сильнее.

— Я не вру! Вы вообще себя видели? Я думала, что вы ночь не переживете. Обработала раны, антибиотики колола и обезболивающие. Я не могла вас там оставить, в подъезде. Алик и его упыри нашли бы, и тогда…

— Кто такой Алик?

— Он… Он местный авторитет?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Я не знаю, как таких бандитов называют. Он искал вас.

— Плохо искал, раз я еще здесь.

— Я… Я ему наврала, что вас здесь нет.

— И он поверил?

Я просто кивнула.

— А говоришь, что не врешь.

— Мне пришлось!

Он сел на диван, поставил локти на колени и опустил голову на руки. Я смотрела на его широкую спину, забитую татуировками. Никогда не любила узоры на теле, но его тату почему-то захотелось рассматривать часами. Мамочки, а вдруг он зэк какой-то? Вдруг его ищет полиция? А я его укрываю! Боже…

— Вещи мои где? — мужчина резко повернулся ко мне.

Я от неожиданности подпрыгнула.

— Что ты шугаешься? Сама ко мне в койку запрыгнула, а теперь строишь из себя невинность.

Я просто в шоке от его слов! Не могу поверить, что он подумал, что…

— Никуда я не запрыгивала! Вы сами меня… Против моей воли! Я… Я…

— Больно сделал? — поморщился. — Блть, ничего не помню. Прости, медсестричка. Может, врачу покажешься?

— Зачем мне? — не поняла я.

— Не болит? Я обычно не нежничаю, а в отключке хрен знает, как веду себя.

— Та… нормально.

Он странно на меня смотрит.

— Понравилось? Повторим? Только давай сама, я на спине полежу.

Смотрю, как он ложится на спину и тянет меня за лодыжку к себе.

— Вы что творите? Пустите! — вырываюсь я.

— Чего орешь? Понравилось же, — ухмыляется.

И тут до меня доходит! Внезапно, резко, стремительно. Он думал, что мы занимались сексом! Какой ужас.

Я пулей слетаю с дивана, прижимаю руки к колотящемуся сердцу.

— Мы просто спали вместе! СПАЛИ! Я хотела на полу, но вы не дали! Когда полезла за подушкой, вы просто уложили меня рядом с собой! Я не такая, я… Как вы могли подумать? — в моих глазах стояли слезы.

Какая же я дура. Зачем вообще ему помогла?

Прячу лицо в ладонях, не хочу смотреть на него. Слышу, как скрипит диван, он подходит совсем близко. Прижимает к себе, обнимает.

— Пустите, — вырываюсь я.

— Тихо, девочка. Ты молодец, хорошая, жизнь мне спасла. Спасибо.

— Зачем тогда гадости говорите?

— Не подумал нормально. Проснулся непонятно где, с тобой под боком, вот и сложил два плюс два.

— Как-то совсем плохо у вас с математикой, — язвлю я.

А сама вырываться перестала. Тепло его тела и нежные поглаживания по спине так успокаивают.

Он смеется, этот звук вибрацией проходит по моему телу и оседает где-то в животе.

— Ой, — говорю я и тут же отшатываюсь от него. — Ваши раны! Их нельзя тревожить.

— Жить буду, — отмахивается он.

— Нет! Их надо обработать, а то инфекция, я читала…

— Кира, не суетись. Я сейчас пойду в душ, найдутся какие-то вещи? Ты говорила, что брат помогал.

— Да… Но я не думаю, что размер подойдет… Что нибудь подыщу.

— Отлично, где ванная?

5

Глава 5

Кира

Я чувствовала, как мое лицо горит. Я так разволновалась, что с минуту еще просто стояла и смотрела на незнакомца. А потом опомнилась и бросилась к кухонному шкафчику, где храним медикаменты. Достала вату, бинт и спирт.

— Вам надо присесть, — сказала, задыхаясь.

Сердце рвалось прочь из груди. Такое странное состояние.

Мужчина сел на табуретку, и она издала какой-то жалобный звук, удивительно, как не сломалась.

Я снова замешкалась, чтобы подойти к нему. Когда он был без сознания, то было проще.

Поставила весь нехитрый запас медикаментов на стол и трясущимися руками открутила красную крышечку со спирта. Сейчас, при свете дня, раны уже не кажутся такими страшными, как вчера. Наверное, я слишком впечатлительная была ночью. В шоке.

Я щедро смочила вату спиртом и шагнула к мужчине.

— Ты собираешься продезинфицировать раны спиртом? — спросил он.

Я посмотрела ему в глаза. Сейчас мы были на одном уровне, и я просто зависла от этой близости. От его ауры, от его запаха. Нервно сглотнула и облизала губы.

— Да?

— Ты опять у меня спрашиваешь? — улыбнулся он.

— Раны же нужно продезинфицировать.

— Перекись есть?

— Есть.

— Тогда давай ею.

— Почему? Разве не надо спиртом? Может, санитайзером? У меня есть.

— Спиртом можно только вокруг раны, а в саму рану лучше не спиртом. Но ты у нас медсестричка, кто я такой, чтобы вмешиваться, — насмехается.

Я смущаюсь еще больше. Откуда я вообще должна знать, чем обрабатывают раны? И откуда у бизнесменов такие познания?

Так, Одинцова, соберись.

Я достала перекись и с видом профессионала начала промакивать рану. А он просто молчал, чем действовал на нервы еще больше. Моя кожа была вся в мурашках, я чувствовала блуждающий взгляд мужчины на себе.

— А как вас так угораздило? Почему Алик вас искал?

— Тебе не стоит знать, — ответил жестко.

Я поняла, что в эту тему лучше не лезть.

— А вы тоже… Бандит? — тихо спросила я.

— Я бизнесмен, девочка.

Я быстро посмотрела на него, он был абсолютно спокойным.

— Тогда вам лучше не связываться с Аликом. Я слышала, что он людей убивает.

— Некоторые заслуживают смерти.

— Это не решать таким, как Алик! Возомнили себя богами, думают, что все сойдет с рук.

— Ему не сойдет. Обещаю, — говорит незнакомец.

И мое тело начинает бить мелкой дрожью, потому что на каком-то подсознательном уровне я знаю, что он говорит правду.

Дальше я работаю молча.

Я решила не перевязывать его бинтом, а сделала повязку из бинта и закрепила скотчем, у меня не нашлось лейкопластыря.

— Готово, — объявила я рассматривая свою работу.

— У меня еще лицо пострадало.

Я смотрю на него и вижу, что у него разбита губа. Он мог бы и сам позаботиться об этом, но я решила, что помогу. Шагаю ближе и забываю про то, что он сказал, что спиртом нельзя, прикладываю вату к его губе. Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Ему больно.

— Ой, простите, — говорю я и начинаю дуть ему на губы.

Мужчина ловит локон моих волос и заправляет за ухо. Этот жест настолько интимный, что у меня перехватывает дыхание. Я не могу смотреть ему в глаза, смотрю на губы.

— Хорошая девочка, Кира, — тихо говорит.

Мне кажется, воздух между нами начинает потрескивать. У меня голова идет кругом, мне нечем дышать и грудь странно распирает.

Я неуклюже делаю шаг назад и путаюсь в собственных ногах, едва не падая. Незнакомец поддерживает меня, не давая встретиться с полом.

— С-спасибо. Вы голодны? Я сейчас подогрею покушать, — тараторю, отходя на безопасное расстояние.

Быстро разогреваю в сковороде вчерашний ужин и раскладываю по тарелкам, ставлю ему и себе. Но не думаю, что смогу кушать.

— Приятного вам аппетита, — говорю я.

Но мужчина так и не притрагивается к еде.

— Я хорошо готовлю, это съедобно, — хмурюсь я.

— Не сомневаюсь. Я просто думаю.

— О чем? — машинально спрашиваю, делая глоток чая.

— О том, что таких, как ты, не бывает.

— В смысле?

— Хватит мне выкать, медсестричка. Давай на ты.

Я теряюсь. Мужчина явно старше меня, причем, как мне кажется, минимум лет на восемь. Мне воспитание не позволяет перейти на “ты”.

— Я не могу этого обещать, — уклончиво отвечаю.

Мужчина улыбается краешком губ и встает со своего места, моет руки. Я просто смотрю на него. С моего места все прекрасно видно. У него длинные ухоженные пальцы, как у пианиста. Я просто зависаю на них. Вообще у него руки красивые. Большие ладони, широкие запястья, предплечья, на которых проступают жгуты вен.

6

Глава 6

Кира

Завтрак закончился. Я мою посуду и чувствую взгляд мужчины на себе. Мне нужно попросить его уйти из квартиры, но я не знаю, как это сделать. Мне не нужны проблемы, а Миран явно их доставит.

— Мне сегодня на работу не надо, — говорю, вытирая руки о полотенце.

— А где ты работаешь?

— Продавщица в супермаркете.

— Ты мне вчера пела? — неожиданно спрашивает.

— Ох… Да, — смущаюсь я.

— У тебя красивый голос.

— Спасибо. Я хотела… — начала было рассказывать о том, что всю жизнь мечтала стать певицей, но замолчала. — Может, вы вернетесь в комнату? Мне нужно убрать дома.

На самом деле мне просто нужно отдохнуть от него.

Миран несколько долгих мгновений рассматривал меня, а потом без слов встал и ушел.

Я только сейчас смогла дышать нормально. Энергетика у этого мужчины тяжелая, подавляющая, я таких еще не встречала. Что-то мне подсказывает, что он не просто бизнесмен, как сказал.

Я принялась за работу, чтобы хоть чем-то себя занять. Драила квартиру и думала, как сказать ему, чтобы ушел. Я стараюсь поддерживать порядок в доме, убираюсь не меньше двух раз в неделю, но такое чувство, что я ничего не делала месяцами! Столько пыли и мусора! Особенно в комнате Даньки, там вообще словно смерч пронесся. Я пособирала все грязные вещи, фантики, посуду, открыла окно, впуская свежий воздух, сменила постельное белье, загрузила стирку.

Зашла в свою комнату. Миран лежал на диване и читал Булгакова. Он взял книгу с моей книжной полки. Я не стала менять у себя постельное, оно чистое. Стала подметать пол. Мужчина не обращал на меня никакого внимания, словно привык, что за ним все делают. Следом притащила ведро и половую тряпку, швабра у нас сломалась, а новую я никак не куплю. Я села на корточки и стала драить пол.

Мне казалось, что я чувствую взгляд мужчины на себе. Клянусь, физически. Чувствую каждый миллиметр кожи, на который он смотрит, она огнем горит и мурашки узорами разбегаются по телу. Но сколько бы я ни оборачивалась, он так и продолжал читать книгу.

Так. Вроде чисто.

Я встала с пола, чувствуя, как отваливается спина.

— Там под сервантом пыль, — слышу голос мужчины и застываю.

Я не забыла.

Смотрю на старенький сервант на ножках. Чтобы там помыть, мне надо встать на четвереньки. А стоит только представить, что Миран будет на это смотреть…

Мои щеки начинают пылать.

Я стою, прижимаю к себе половую тряпку, мужчина отрывается от книги и вопросительно смотрит на меня.

Блин, я себя накрутила дальше некуда. Зачем ему вообще на меня смотреть? Наверное, он привык видеть рядом с собой шикарных, ухоженных красоток.

— Спасибо за подсказку, — пищу я.

Деваться некуда. Подхожу к серванту и с гулко колотящимся сердцем опускаюсь на колени. Быстро, как могу, вымываю там и быстренько ухожу из комнаты, ни разу не взглянув на мужчину.

Запираюсь в ванной и смотрю на себя в зеркало. Глаза горят, щеки красные, а губы все искусанные. Почему я выдаю такую странную реакцию на этого Мирана? Словно я мужчин раньше не видела. Со мной часто знакомятся и предлагают всякое… Но я нормально реагирую, а тут словно с ума сошла. Наверное, все дело в том, что я таких, как он, не встречала. Взрослый, привлекательный, от него веет властью и тяжелой энергетикой, наедине с ним тесно. И он это осознает. Какое впечатление производит. Такому нельзя научиться, с этим рождаются.

— Миран, вам что-то нужно? — спрашиваю, заглядывая в комнату.

Мужчина все так же увлечен чтением.

— У тебя есть телефон? — спрашивает он.

— Да, конечно, — говорю я и смотрю на него. — Продиктовать номер?

Он улыбается краешком губ.

— Мне негде записать номер, медсестричка. Я бы хотел им воспользоваться, — делает паузу, а потом добавляет. — Телефоном.

Чувствую себя глупой овцой, вот честно.

Ругая себя за несообразительность, подхожу к мужчине и протягиваю телефон. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и такое чувство, что меня шарахнуло током. Я быстро отдергиваю руку, выхожу за порог и закрываю за собой дверь.

Я раз за разом прокручиваю в голове эту ситуацию, и мне просто хочется удариться головой о стену. Я такая дуреха. Тяжело вздохнула и заставила себя выкинуть все эти мысли из головы. Принялась готовить обед. Естественно, я ничего заранее не достала из морозилки. Поэтому будет суп с пельменями. А потом вспомнила слова Мирана о том, что он не ест еду, когда ее трогают незнакомцы… Наверное, он не будет кушать пельмени приготовленные непонятно кем.

М-да.

И что мне делать?

Я немного поразмыслила и стала чистить картошку. Жареная картошка нравится всем. Правда же?

Процесс готовки шел полным ходом, когда открылась входная дверь.

— Дань, ты? — крикнула я, ответа не последовало.

7

Глава 7

Кира

Я места себе не нахожу, расхаживаю из угла в угол. Мне нельзя было оставлять брата наедине с незнакомцем. Я не знаю Мирана, не знаю, о чем он там собрался с ним “поболтать”. Но в глубине души я рада этому. Даньке очень не хватает твердой мужской руки.

Черт, правильно я поступаю? Может, мне нужно вмешаться?

Конечно нужно!

Открываю дверь, выхожу. Мирана и Даньки в коридоре нет, в моей комнате тоже. Подхожу к двери брата и мнусь на пороге. Пытаюсь подслушать, но ничего не слышу. Господи, да что же там происходит?

Несмело стучусь и злюсь сама на себя. Это моя квартира! И я могу делать все, что хочу.

— Вы обедать будете? — спрашиваю я.

— Накрывай на стол, Кира, — слышу командный голос Мирана.

И клянусь, я едва не бросилась на кухню выполнять приказ. Какого черта?

Я еще немного постояла под дверью, пытаясь расслышать хоть что-то, но ничего не услышала. Мне пришлось вернуться на кухню. Я накрыла на стол, заварила чай и стала ждать мужчин.

Они пришли минут через десять. Миран подошел к мойке и снова начал тщательно мыть руки. Данька сел за стол. Его лицо покраснело, а взгляд какой-то отстраненный.

— Все нормально? — тихо спросила у брата.

Он просто кивнул.

Я хотела наброситься на него с вопросами, но Миран сел за стол.

— Приятного аппетита, — произнес он и принялся за еду.

Стол был скудный. Лишь жареная картошка, соленья, что крутила бабушка, и чай. Едим мы молча.

Я нервничаю, бросаю взгляд на брата, на Мирана и обратно.

— О чем вы говорили? — не выдерживаю я.

— Кира! — восклицает Даня, Миран молчит.

— Что? Я хочу знать!

— Ты можешь просто не лезть не в свое дело? — психует брат.

— Что значит не мое? Ты мой младший брат и я имею полное право знать, о чем вы говорили.

— Как же ты меня достала, — Даня встает из-за стола и уходит.

— Ты куда собрался? Вернись!

Я тоже встаю и иду за Данилом в комнату. Он уже собирает рюкзак.

— И куда ты собрался? — спрашиваю как можно спокойней.

А у самой внутри все переворачивается. Я хочу вырвать этот рюкзак из рук засранца и заставить его поговорить со мной. Но тогда мы поругаемся еще больше.

— Я переночую у Димы. Его мама готовит вечером запеканку.

У меня сжимается сердце от этих слов. Я не хотела в этом признаваться, но Данька ходит к другу, чтобы почувствовать себя частью семьи. Мама Димы замечательная женщина. Я встречалась с ней несколько раз и она заверила меня, что всегда рада Дане и для него всегда будет свободная комната в их доме. Есть такие женщины, которые мамы по своей природе. И брату нравится там находиться. Конечно, там полная счастливая семья. А у нас… Только мы.

— Завтра в школу, ты не можешь пропускать два дня подряд.

— Я не буду пропускать, Кира. Я собираю рюкзак, если ты не заметила.

— Хорошо. Я тебе вечером закину деньги на карту, чтобы покушал в столовке.

— У меня есть деньги.

— А о чем… О чем вы говорили с Мираном?

— Не твое дело.

— Почему ты мне не рассказываешь? Он тебе угрожал? Поэтому ты уходишь к Диме? Ты не чувствуешь себя в безопасности?

Вопросы сыпались из меня как из рога изобилия.

— Я не хочу это обсуждать. А ухожу я, потому что тетя Маша готовит запеканку. Она у нее высший класс, — хмыкает брат.

И я не выдерживаю. Подхожу к нему и обнимаю.

За лето Данька вымахал в росте, стал на голову выше меня. Я крепко-крепко прижимаю брата к себе.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? Очень сильно, Даня. Ты самый важный для меня человек, слышишь? Прости, если обижаю тебя. Но это моя обязанность старшей сестры.

— Господи, ты меня задушишь, — смеется брат, но я чувствую, что он обнимает меня в ответ. — Я тоже тебя люблю… Временами.

Я щипаю его за бок.

— Ай, хватит.

— Будешь знать, — грожу пальцем. — Между нами все нормально?

— Нормально. Все, я пошел.

— Можно мне лечь в твоей комнате? — спрашиваю у брата, когда он у входной двери.

— Ложись.

На душе стало немного легче.

Когда уже закончится этот переходный возраст.

Я возвращаюсь на кухню, Миран все так же сидит за столом и пьет чай. Я собираю грязную посуду и сразу начинаю мыть.

— Спасибо за обед, — говорит мужчина.

— На здоровье, — отвечаю, не поворачиваясь.

Домываю посуду, вытираю руки о полотенце, а потом резко поворачиваюсь. Складываю руки на груди и смотрю на мужчину.

8

Глава 8

Кира

Я смотрю на него и не знаю, что ответить, просто не знаю. Я никогда не была в такой ситуации и никогда не хотела… Мужчину. Да, это именно желание. Я чувствую, как оно течет по венам, заполняет собой все мысли.

Меня трясет. Буквально. Перехватывает дыхание от близости.

Миран просто смотрит на меня, а я чувствую его взгляд на своем теле.

Ох.

Мужчина шагает еще ближе, между нами пара миллиметров. Я чувствую жар его тела. Мое лицо начинает пылать.

— Лет тебе сколько, медсестричка? Восемнадцать есть? — спрашивает Миран.

— Зачем спрашиваешь? — интересуюсь я.

В горле пересохло, я облизываю губы, а Миран следит за этим движением. В его глазах вспыхивает что-то темное и запретное. Тело покрывается мурашками, нечем дышать. Его близость подавляет.

— А ты как думаешь? — спрашивает серьезно. — Я хочу тебя. В своей постели.

— Мне лечь рядом? Будем спать? — спрашиваю хрипло.

— Ты сначала на мой вопрос ответь, и исходя из этого я расскажу, что мы будем делать.

Сердце бешено колотится в груди, пульс стучит по точкам. Я понимаю, что от моего ответа зависит абсолютно ВСЕ. Я не знаю его, о нем ничего не знаю, но мне хочется… Я как бабочка, которая летит на огонь.

Наверное, я сошла с ума. Мне напрочь отшибло мозги.

Зачем я вообще веду с ним диалог? Мне нужно потребовать, чтобы он ушел из моей квартиры и не создавал проблем!

Но…

— Я совершеннолетняя, — тихо говорю, глядя ему в глаза. — Теперь ты ответь.

— Ты взрослая девочка, Кира, сама знаешь ответ.

Между нами потрескивает воздух, мне кажется, еще немного, и рванет.

Я замираю, когда Миран наклоняет свою голову ко мне. Не сводит глаз. Он уже у моих губ. Дышим одним воздухом. Неужели сейчас произойдет мой первый поцелуй?

Мужчина проводит языком по моим губам, словно пробует на вкус. Меня уже не просто потряхивает, а трясет. Еще раз проводит языком, нежно, трепетно, осторожно. Я тихо выдыхаю ему в губы. А потом…

Потом он проводит по моим волосам и стягивает их на затылке и целует. Если это можно так назвать. Это совершенно новые ощущения для меня. Такое чувство, что он клеймит. Перед глазами плывет, и я их закрываю, полностью отдаюсь во власть чувствам. Это так пошло и развратно, что у меня мелькает мысль, что я делаю что-то запретное, но настолько чувственное и будоражащее. Все так остро и ярко, я превращаюсь в оголенный нерв.

Свободной рукой он гладит меня по талии и по животу, каждое прикосновение — маленький взрыв внутри меня. Меня просто разрывает от необычных чувств. Миран отрывается от моих губ, подхватывает за талию и усаживает на столешницу.

Господи, что мы творим?

Нужно остановиться. Нужно…

Рывком Миран стаскивает с меня футболку. Я ахаю и прикрываю грудь руками.

— Не смей, — рычит он. — Я хочу посмотреть.

Моя грудь часто вздымается и опускается. Смогу ли я это сделать? Открыть себя для Мирана? Мне страшно. Очень сильно. Мужчина не давит на меня, хочет, чтобы это было мое решение. И я хочу, чтобы он был первый, кто меня такой увидит. Медленно убираю руки от груди и резко выдыхаю.

Миран сначала смотрит, просто смотрит, больше ничего не делает, а я чувствую, как под его взглядом соски начали твердеть. Кусаю губы, потому что не знаю, что еще сделать. Мужчина протягивает ладони и сжимает мою грудь. Подушечками пальцев цепляет соски. А меня шарахает, как от тока. Как же это приятно.

Миран снова целует меня, но на этот раз поцелуи спускаются все ниже. Шея, ключицы, грудь. Он языком проводит по соску, и я громко стону, хватаю его за волосы. Мужчина хмыкает, явно довольный моей реакцией, что же он творит? Прикусывает сосок, вызывая легкую боль, от чего меня начинает трясти.

Между ног становится мокро и жарко, я пытаюсь свести колени вместе, чтобы хоть как-то уменьшить боль и потребность.

— Раздвинь ноги, — приказывает Миран.

А сам кладет ладони на мои колени.

Мой мозг затуманен удовольствием, но я четко понимаю, что не хочу заниматься сексом на кухне. Я пока не вообще не готова к такого плана близости.

— Я не… Я не готова к сексу, — тихо говорю я.

И я не собираюсь этого скрывать. Какой бы классный Миран ни был, я не чувствую себя готовой.

— Мы не будем трахаться, — грубо говорит. — Я только потрогаю. Раздвинь ноги, Кира.

Я делаю, как он велит. А у самой сердце перестает биться, а потом несется галопом. Стыдливо раздвигаю ноги.

Миран берет мое лицо в ладони и смотрит в глаза.

— Ничего не бойся, — говорит.

А потом целует, целует, целует.

До тех пор, пока я вся не превращаюсь в пластилин в его руках.

Он водит пальцами по внутренней части моих бедер, задевает край трусиков, и дальше…

9

Глава 9

Кира

Несколько месяцев спустя…

— Дань, ты позавтракал? — спрашиваю брата.

— Да.

— А деньги на обед есть?

Брат закатывает глаза.

— Все есть.

— А…

— Все, Кира, я пошел, — говорит малой и выскакивает из квартиры.

Я закрываю за ним дверь. а сама иду наводить порядок в комнате брата. Пока есть время, надо занять себя чем-то. Сегодня вечером я иду на подработку. Одна знакомая предложила поработать официанткой на каком-то модном приеме. Обещали очень хорошо оплатить все. Мы два дня только проходили обучение! Нужно быть неприметными и ни с кем не общаться, и еще целый список.

Захожу в комнату брата, здесь как всегда бардак. Мне иногда кажется, что здесь можно трогать вещи только в перчатках. Сначала я собираю весь мусор в пакет, а потом собираю вещи. Поднимаю с пола джинсы и проверяю карманы. Как-то постирала его наушники, потом долго выслушивала.

Лезу в карман, там лежит пачка жевательной резинки, а в другом — куча денег. И я говорю не о нескольких сотнях, здесь как минимум тысяч двадцать. У меня руки начали трястись, какого черта? Откуда у Дани столько денег?

Я пересчитываю купюры — двадцать три тысячи.

Я даже не знаю, что и думать, просто смотрю на деньги в своей руке.

Внутри все свербит. Мне кажется, я что-то упускаю… Я не даю себе время, чтобы подумать, начинаю переворачивать комнату вверх дном. Может, я веду себя истерично, но я должна все знать! Последнее время мне казалось, что брат ведет себя как-то странно. Я думала, что накрутила себя. Он подросток, наверное, меняется. Но эта отмазка меня не успокаивала. Все его звонки и то, как он не расстается с телефоном. Куда-то ходит, где-то гуляет. А еще он отдалился от Димы, что очень странно.

Я лезу во все известные мне тайники. Нахожу какие-то побрякушки, новую одежду, обувь, гаджеты. Все это стоит просто кучу денег!

Я вообще ничего не понимаю, просто смотрю на эти вещи, и нет ни одной мысли. Сердце просто больно бьется о грудную клетку и трудно дышать. Я предполагаю сразу самое плохое: ограбил кого-то, взял кредит, украл… И начинаю винить себя, что я во всем виновата. Не доглядела, не долюбила… Если бы бабушка была жива, то такого бы никогда не произошло. Где именно я ошиблась и как вернуться в тот момент, чтобы исправить?

Я накрутила себя так сильно, что когда брат пришел со школы, я была натянута как тетива, которая только и ждет, когда ее отпустят.

— Я дома! Есть че похавать? — кричит брат.

Я молчу, жду, когда он в комнату зайдет. Через несколько секунд брат заходит внутрь.

— Кира, ты что тут делаешь? — злится.

— Что это? — киваю на все свои находки, которые разложила на кровати.

Даня прожигает меня испепеляющим взглядом голубых глаз.

— Ты что, рылась в моих вещах? — кричит, бросает рюкзак к моим ногам.

— Я спрашиваю: что это?!

Он мне не отвечает, проходит мимо и снимает школьную форму.

— Клянусь богом, если ты мне сейчас не ответишь… — говорю я.

— Что ты сделаешь? — хмыкает этот засранец.

Все, тетиву отпустили.

Я хватаю то, что помещается в руках, распахиваю окно и вытягиваю руку.

— Я все выкину!

— Ты что творишь, дура! — брат подлетает ко мне и хватает за руку.

— Рассказывай, быстро!

— Как ты меня достала! Это все мое! Я заработал!

— Заработал?! И где четырнадцатилетний мальчишка может столько заработать? Ты украл? Говори, Даня! — я сама начинаю на него кричать.

Брат ругается и просто дергает меня за руку. С такой силой, что мне становится дико больно. Он вообще не церемонится, я едва не падаю, а он просто толкает меня на кровать.

— Хватит лезть в мою жизнь! — кричит мне в лицо.

Я в шоке просто. Смотрю на него широко открытыми глазами. Я никогда его не боялась, но сейчас…

— Ты под моей опекой, — говорю трясущимся голосом. — И ты будешь делать все, что я тебе говорю.

— А то что? Что ты можешь мне сделать? Посмотри на себя! Работаешь за копейки, выглядишь, как замарашка, живем в какой-то халупе, жрем дерьмо! Если ты не хочешь большего — твои проблемы.

Каждое его слово — удар в солнечное сплетение. Он разбивает мою душу на миллион острых осколков, которые режут при каждом вдохе. Что бы я ни делала — этого всегда мало.

— Не смей так со мной разговаривать, — говорю, сдерживая слезы. — Я все делаю для тебя! Я бросила учебу, оставила свою мечту ради тебя. Если бы не я, то ты бы очутился в детском доме!

— Да лучше бы там, чем с тобой! Лучше бы ты умерла, чем родители и бабушка!

Сердце просто перестает биться.

Мне так обидно и больно. Неужели он и правда так думает?

10

Глава 10

Кира

Мы смотрели друг другу в глаза, кажется, что мир вокруг замер, я даже дышать перестала.

Боже мой, сколько раз я представляла нашу встречу! Я думала, что вот сегодня он вернется… Или хотя бы даст о себе знать. Наша встреча оставила неизгладимое впечатление. Миран постоянно был в моих мыслях. И только недавно я смирилась с тем, что он больше не придет… А сейчас я вижу его.

— Девушка, алло, — услышала голос его спутницы. — Принеси мне мерло, и быстрее! Вроде приличное мероприятие, а понабрали не пойми кого.

Каждое ее слово источало желчь.

Я кивнула и быстро вышла из зала, чувствуя, как спину обжигает его взгляд. Зашла на кухню и подошла к администратору.

— Альбина Викторовна, можно мне десять минут перерыва? — спросила я.

Женщина поджала губы и недовольно посмотрела на меня. Видимо, выглядела я совсем плохо, потому что она разрешила взять перерыв.

— Не вернешься через десять минут, я не заплачу!

Я уже ее не слышала, мне нужно было выбраться на свежий воздух. Вышла через черный вход и отошла к беседке, где курит персонал. На улице уже ощутимо похолодало, но мне было все равно. Привалилась спиной к стене и положила руку на сердце. Оно колотилось с такой скоростью, что стало реально больно.

Я не ожидала увидеть Мирана здесь! Нет, я понимала, что он не последний человек и что у него есть деньги… Но я только сейчас поняла, что у него их много. Чрезвычайно. А еще эта брюнетка… Он спит с ней? Целует, как меня тогда? Дарит удовольствие? Я не имею права ревновать, но, черт возьми, ревную. И ревность эта уродливая, красного цвета, заполняет все нутро.

И чем она лучше меня? Богатая? Ухоженная? С такой не стыдно выйти в свет. Конечно. Куда мне до нее. Обидно становится. А он даже не подал вида, что мы знакомы… С обслуживающим персоналом такие не дружат…

Я услышала шаги и резко посмотрела в сторону. Сердце перестало биться. Я смотрела, как Миран быстрым шагом приближается ко мне. Во мне нарастает паника, я не хочу сейчас с ним говорить, не могу видеть. Я отталкиваюсь от стены, чтобы позорно бежать, но у мужчины другие планы.

Он толкает меня обратно к стене, не сильно, но ощутимо. Придавливает своим телом, чтобы я не двигалась, а в следующее мгновение целует меня. Его язык тут же проникает в мой рот, губы пожирают мои. Никакой нежности. Это голодный поцелуй, звериный по своей природе и такой горячий, что я могу получить ожоги. Безумие самое настоящее. Мы оба сошли с ума. Мне нужно все это прекратить, оттолкнуть от себя… Но вместо этого я притягиваю его за пиджак ближе к себе. Дышу им. Как же он пахнет, просто сводит с ума. Его поцелуй лишает рассудка. Внутри взрываются какие-то фейерверки. Я так этого хотела! У меня кружится голова от его напора и энергетики…

Волшебство испаряется, когда он отрывается от меня. В его глазах горит огонь, словно лава извергающегося вулкана. Я пытаюсь восстановить дыхание, а Миран просто смотрит.

— Привет, медсестричка, — говорит он.

Я моргаю один раз, другой и наконец-то возвращаюсь на грешную землю.

— Здравствуй, Миран, — говорю тихо и отворачиваю голову в сторону, не могу смотреть на него.

Чувствую, как его пальцы путаются у меня в волосах, он легонько тянет, наклоняя мою голову. Проводит носом по шее. Жест такой интимный, что меня начинает потряхивать.

— Хорошая девочка, Кира-а-а, — тянет он. — Я же специально оставил тебя, чтобы не портить, — он кусает место на шее, где бешено бьется пульс. — Но вот ты здесь, в моих руках… — сжимает ладонями талию.

Я, кажется, превратилась в оголенный нерв. Не могу ни о чем думать, кроме его рук на своем теле. Как же мне хочется закрыть глаза и наслаждаться этим моментом. Почему с Мираном я чувствую себя в безопасности? Чувствую себя самой желанной и сексуальной?

Он творит со мной странные, непозволительные вещи, а я от этого получаю кайф. Но в голове звучит какой-то звоночек, который не дает расслабиться.

— А твоя, — облизываю пересохшие губы и ахаю, когда его ладонь сжимает мою задницу. — Твоя подружка не будет против?

— Кто? — смотрит непонимающе.

— Та шикарная брюнетка, с которой ты пришел, — напоминаю я.

— Карина? Она мне не подружка.

— Интрижка на одну ночь?

— Нет. Она моя жена, — говорит и тянется за поцелуем.

Я просто холодею на месте.

Жена?

Какого…

Я начинаю вырываться. Он немного ослабляет захват.

— Ты женат? О, боже… — говорю в ужасе.

Меня снова начинает трясти, но в этот раз от отвращения к себе и к нему. Нет, нет, нет, только не это! Я не могла упасть так низко.

— Она нам не помешает, — говорит этот… этот козел.

Я смотрю на него в шоке.

Нежели для него брак ничего не значит?

Его жена сейчас в нескольких метрах от нас, пока мы здесь…

— Что бы ты сейчас себе ни думала, — касается пальцем моего виска, — Прекрати.

11

Глава 11

Кира

Меня довезли до самого дома. Как бы я ни брыкалась и ни сыпала проклятиями. Меня просто трясло от ярости и обиды. Я закрыла дверь квартиры прямо перед носом своих конвоиров.

Как Миран посмел обращаться со мной, как с какой-то вещью? Кем себя возомнил? А еще… Еще он женат! Изменял со мной!

От этих мыслей меня начало тошнить, я чувствовала себя грязной и использованной. Пошла по коридору к ванной комнате. Проходила через дверь Данила, прислушалась, он играл в игру. Я зашла в ванную, сняла с себя вещи и залезла в душ. Стала с остервенением тереть кожу, где Миран меня касался. Не хочу его чувствовать, не хочу! Если бы только душу можно было бы так отмыть…

Не знаю, сколько пробыла в душе. Легче мне не стало. Я пошла к себе и надела пижамные шорты с футболкой. Вышла на кухню и заварила себе чай. Обхватила чашку руками, мне было так холодно, но холод был не внешний, он был внутри. Я продрогла до самых костей. Еще немного, и начну стучать зубами.

По щеке скатилась одинокая слеза, я сразу же вытерла ее. Я не буду плакать, не буду. Он недостоин моих слез. Сама не знаю почему так реагирую. Мы друг другу никто. Да, я спасла его от смерти, а он подарил мне оргазм. Все, мы квиты. Больше не хочу его видеть. Никогда.

— Кира, ты давно пришла? — услышала голос брата.

Подняла глаза и увидела, что Данька стоит, привалившись к дверному косяку, хмуро смотрит на меня.

— Не знаю, — ответила я.

— Ты же говорила, что до утра останешься. Смена так быстро закончилась? Вас отпустили?

Я несколько раз моргаю, пытаюсь понять, что брат имеет в виду. А потом до меня доходит, что Миран буквально выкрал меня с работы. Там остались мои вещи, а я “ушла” в выданной мне форме. Хорошо, что телефон был в кармане…

— Так получилось, — говорю я.

Если честно, то у меня вообще нет никакого желания разговаривать с братом. Сейчас я реально верю в то, что все мужики козлы. Они только и могут, что брать, брать, брать, ничего не давая взамен. Никогда не думают о чувствах других. Все только для себя любименьких.

Гадко и несправедливо.

— Кир, ты это… — мнется брат на пороге, не смотрит в глаза. — Прости меня за то, что я сказал. Я так не думаю. Сам не знаю, как так получилось… Просто как-то все навалилось, и я ляпнул сгоряча.

Я смотрю на брата не отрываясь. Я его очень сильно люблю. Помню, когда он родился и его принесли домой — это был мой самый счастливый день. Данька — моя душа. И он просто разорвал ее в клочья.

— Ты меня обидел очень. Я понимаю, что не могу дать тебе всего. Но я стараюсь, Даня. Я из кожи вон лезу, чтобы мы не голодали, чтобы все было нормально. Неужели я заслужила такое отношение? Даже если у тебя было плохое настроение. Ты сказал мне такие слова, которые даже врагу никогда не пожелаешь. А значит, что ты думал об этом. Ты действительно думал, что лучше бы я умерла, чем мама, папа, бабушка. Я тоже очень по ним скучаю, каждый божий день. Но я никогда бы не предпочла, чтобы с тобой что-то… — я не смогла договорить, голос дрогнул, а слезы снова покатились по щекам, я всхлипнула и закрыла лицо ладонями, все так навалилось. — Я просто устала, Дань. Я не вывожу. Я плохая, ужасная. Прости… Но ты даже и представить не можешь, каково быть в детдоме и что там происходит.

— Кира, — слышу, как он подходит ближе и садится рядом. — Прости, сестренка, я дурак! Я не хотел, чтобы так вышло… Я больше никогда, слышишь, Кира! Я люблю тебя. Не плачь, пожалуйста.

Данил обнимает меня и гладит по спине, как маленькую девочку. Обещает какие-то глупости, говорит, что скоро все изменится и что мы будем жить как богачи.

Я успокаиваюсь и вытираю лицо футболкой. Брат сидит, и весь его внешний вид излучает раскаяние. Я правда верю, что он жалеет о своих словах. Я попытаюсь его простить за них, но это не произойдет сразу… Они до сих пор ножами в сердце сидят.

— Откуда у тебя все эти вещи? Расскажи мне.

Он отворачивается и смотрит в окно. Что-то взвешивает и решает: доверять или нет. Я молчу, пусть сам примет решение.

Больше всего я боюсь, что брат свяжется с криминалом. От этого не отмыться. Один раз попал и все, пятно на всю жизнь.

— Я начал работать на Муратова. Он платит нам за кое-какую непыльную работу.

— А Муратов это кто? И какого черта он платит подросткам столько денег?

— У него своя мойка. Мы там моем тачки, а туда приезжают очень щедрые клиенты. А технику Муратов отдал, ему не надо, сам предложил, че не брать?

— Даня, а вдруг он что-то потребует взамен? Никто в нашем мире ничего просто так не делает.

— Все ровно будет, не бойся.

— Вы точно просто моете тачки и все? Ничего криминального?

— Нет, правда.

Мне очень хотелось верить брату. Мы всегда верим семье, безоговорочно. Разве могут самые близкие люди врать в лицо? Нет, не могу. Вот и я поверила брату. Он бы не стал меня обманывать меня в таких вопросах.

А этот Муратов… Нужно поспрашивать про него у бабы Вали, она всех знает. Я никогда о нем не слышала, вроде… Не могу вспомнить.

12

Глава 12

Кира

Я кое-как поднялась с колен и села на сиденье, подальше от мужчины. Он внимательно следил за моими действиями и просто хмыкнул.

— Что за мужик с тобой был? — спросил Миран.

— Сёма? — вскинула брови, а потом подумала, что нужно его огородить от этого мужчины, мало ли, что он может с ним сделать — Он никто. Просто работаем вместе.

— Просто работаете вместе, — повторил таким тоном, от которого по коже побежали мурашки. — Понятно.

Дальше ехали молча. Я сидела словно на иголках, смотрела, как за окном проносятся фонари ночного города. В салоне пахло Мираном, такое чувство, что этот запах впитался в каждую пору, не выветрить. Сейчас я боялась его, реально боялась. Тот образ, который я нарисовала себе в голове, и который в действительности — совершенно разные. Я не знала, чего ожидать от него и вообще…

Мы куда-то подъехали и машина остановилась. Миран вышел из машины, обошел и открыл мне дверь, подал руку, чтобы я вылезла. Я вложила свою ладошку в его и выбралась наружу. Оказалось, что мы приехали в ресторан. Я посмотрела вниз на свои поношенные джинсы и кроссовки, а потом на шикарного мужчину рядом с собой, едва не засмеялась. Комичная картина. Джентльмен и бродяга.

Миран уверенно повел меня внутрь, я не сопротивлялась. Смысл. Сердце оглушающе грохотало о грудную клетку. Нас встретили на входе, отвели на второй этаж в отдельную кабинку, если можно так сказать. Естественно, я никогда не бывала в таких местах. Только работала один раз. Тот злополучный раз.

Официант протянула мне планшет, а я даже не знала, как им пользоваться.

— Я ничего не буду, — тут же сказала я.

Конечно, меня никто не послушал. Миран сделал заказ и официант сразу ушел.

— Ты хотел поговорить. Зачем привел сюда? Мы могли бы сделать это и в машине.

— Ты после работы, я после работы, оба голодны. Поужинаем и поговорим.

Я вообще не понимала этого человека. Вот вообще. Ни капельки. Сначала ведет себя, как урод, а потом пытается накормить. Где логика?

Очень быстро нам принесли блюда. От изобилия еды и визуальной картинки у меня потекли слюнки. Но я уверена, что и кусок в горло не полезет. Я взяла кружку с какао и сделала маленький глоток. Очень вкусно.

— Я думала, что ты не ешь где попало, — припомнила его слова.

— Шеф-повар ресторана мой хороший друг, я ему доверяю. Ешь, — не просьба, приказ.

Я ковырялась вилкой в салате, но правда не могла себя заставить кушать. Так всегда, когда я нервничаю, аппетит пропадает напрочь. А рядом с Мираном я не просто нервничаю, я вся на взводе. Мой кортизол зашкаливает, а сердце со скоростью света качает кровь.

— Кира, ешь, — снова повторяет мужчина.

Я демонстративно роняю вилку и отодвигаю от себя тарелку. Скрещиваю руки на груди.

— Я не хочу есть. Я хочу домой и тебя не видеть, устроишь?

Миран делает глоток воды и смотрит на меня. Внимательно. Пристально. У меня начинает гореть кожа.

— Я хочу, чтобы ты стала моей, — говорит он.

— Твоей? — я не понимаю, куда он клонит.

— Да. У меня нет времени на долгие ухаживания, уговоры и прочую ерунду. Я ценю свое время и оно стоит дорого. Будем встречаться у меня в квартире, будешь там жить, а я приезжать, когда мне захочется. А взамен ты получишь полное содержание. Жизнь в разы лучше, чем у тебя сейчас.

Я просто в шоке.

Я даже забыла, что нужно дышать.

В ужасе смотрю на этого человека.

Он сейчас серьезно?

Стать содержанкой? Шлюхой?

— Кира-Кира, такая чистая и невинная, в твоих глазах все написано, — усмехается. — Цену всегда можно поднять. Чего ты хочешь? Машину, квартиру, путешествия?

— Ты вообще себя слышишь? — спрашиваю я. — Ты хочешь меня купить? Я не пачка салфеток из магазина, я не продаюсь.

— У всего есть цена, медсестричка. У тебя тоже.

— Я не собираюсь это слушать! — повышаю голос и встаю со стула.

— На место села, — говорит таким тоном, который просто нельзя ослушаться.

Я опускаюсь обратно. Внутри все скручивает так неприятно. Неужели он и правда рассуждает именно так? С таким цинизмом!

— Посиди, подумай, — говорит спокойно, но я так и слышу в его голосе снисхождение.

В ушах шумит, пульс долбит по точкам. Как я вообще могла попасть в такую ситуацию? Зря радовалась, что Алика не стало. Появился монстр, который в сто раз хуже!

Я сижу и рассматриваю его. Идеальный с головы до ног. Красивый, холеный мужчины. Но за этой внешностью скрывается страшное нутро. Я даже не знала, что можно так сильно возненавидеть человека в один миг.

По его логике, если я бедная, то должна упасть на колени и радоваться столь щедрому предложению? Мне нужно быть польщенной и рыдать от счастья, что он обратил на меня свое внимание?

Стоит только представить эту ситуацию, как меня начинает тошнить. Никогда! Я никогда не опущусь до такого.

13

Глава 13

Миран

— Это не я! Богом клянусь, я ничего не знаю! — кричит ублюдок, стоящий передо мной на коленях.

Разочарованно цокаю языком. Конечно, не думал, что это будет просто, что он сразу признается. Но как же они меня утомили. Всегда одно и то же.

— Клянешься? Как думаете, ему стоит поверить? — спрашиваю у своих людей.

Они откровенно ржут.

Если бы я не был уверен, что он виновен, то его бы здесь не было. Я выверяю каждый свой шаг до миллиметра. Мы долго копали, кто мог меня предать. Список большой, потратили много ресурсов и времени.

— Я не люблю повторять, Илья, но сделаю исключение. Кому ты слил информацию?

— Никому! Меня подставили! — истерично кричит.

— Подставили? — разыгрываю удивление. — И кому это надо?

— Да кому угодно! Прошу, пощади! Я бы никогда не предал.

— А банковский перевод на твою женщину говорит о другом, — подходу ближе, Сабир дергает урода за волосы, чтобы в лицо мне смотрел.

В его глазах настоящий ужас. Конечно, когда эта мразь брал деньги, то не думал, что я выживу, думает, сможет жить и дальше.

— Двести штук, Илья, — разочарованно качаю головой. — Я стою намного больше. Может, стоит с твоей женщиной пообщаться? Она кажется более сговорчивой.

— Нет! Не трогайте Соню, она беременная! — дергается из захвата, за что тут же получает под дых.

— И это должно меня остановить? — жестко улыбаюсь.

— Я все расскажу! Все! Это был Виталий, он предложил мне деньги взамен на твое местоположение. Я только прицепил к твоей тачке датчик и все, клянусь! Я не знал, что будет дальше! Я бы никогда...

Я не стал слушать дальше. Подал знак Сабиру, и тот выстрелил ему в затылок. Илья упал мордой на каменный пол.

— А с бабой его что делать? — спросил Саша.

— Ничего.

— Думаешь, она ничего не знает? — задал вопрос Арс.

Я обвел своих людей тяжелым взглядом. Я уверен в каждом как в себе. Никто из них никогда не предаст меня. Мало кто в жизни может похвастаться такой преданностью. Я могу.

— Даже если и знает, мы не будем ее трогать. Она беременная. Мы не трогаем женщин только потому, что у них хреновый вкус на мужиков. А если Илья соврал и знал он больше, то... Скоро они воссоединятся с Соней. Ее не оставят в живых.

Я, Сабир и Арс вышли со склада, а трое других позаботятся о теле. Сели в машину. Я стал задумчиво крутить телефон в руках.

Значит, Виталик.

Начальник охраны моей жены.

Я улыбаюсь.

Карина такая Карина.

Сколько раз она обещала меня убить, в этот раз почти получилось. Но у моей благоверной нет мозгов, чтобы в одиночку провернуть это. Я уверен, что здесь замешан либо ее отец, либо Антон Пожарский, который трахает ее последние месяцы. Становится все интересней.

Наверное, Антон со своим хозяином чувствует, что я подбираюсь все ближе. Дышу в затылок. Я уже испортил им две поставки товара, клиенты недовольны. Они скоро начнут паниковать и делать ошибки, тогда я их и убью.

Мы подъехали к моему дому. Я здесь практически не живу, но сегодня останусь на ночь. Зашел внутрь и сел в темном коридоре. Стал ждать. А ждать пришлось недолго. Я знал, что Карина собирается на встречу с Пожарским. Жена спустилась в ультракоротком платье с лестницы. Я наблюдал за ней.

Красивая она. Холеная. Фигура — космос. Ее даже не портят утиные губы. Я, когда женился на ней, даже думал, что можем попробовать нормально жить. Она понимает наш мир, не ждет ничего. Но не срослось. Хотя я дал ей абсолютно все, чего она хотела. А она захотела любви, чувств. Сказала, что я холодный робот. Видимо, Пожарский не такой.

Конечно, как мужчину меня задевает, что она мне изменяет. Но это не ревность. Это про власть. Я убью Пожарского у нее на глазах, а потом заставлю одного из своих людей трахнуть ее в луже крови. Думаю, она запомнит, что не стоит мне изменять с врагами.

— Куда-то собралась? — спросил я, когда она поравнялась со мной.

Карина вздрогнула всем телом и хлопнула в ладоши, включая свет.

Глаза жены расширились, когда она увидела меня.

— Миран? Почему ты не сказал, что приедешь домой? — спросила она.

— А должен был?

— Обычно ты вообще не появляешься, — девушка уже взяла себя в руки и поправила идеальную прическу руками. — Я иду с девочками в клуб.

Я встаю подхожу к ней. Вижу, как ее глаза расширяются от страха. Да, Карина боится меня. Она думала, что выходит замуж за среднего брата Иманова, который ничего из себя не представляет, как же она жестоко ошибалась. Может, Теоман и стоит во главе империи, но всем заправляю именно я. Весь теневой бизнес — мой. Я отмываю бабки и превращаю их в легальные.

— Я думал, мы проведем вечер вместе, — провожу ладонью по ее щеке.

14

Глава 14

Кира

Я вышла с родительского собрания и чувствовала, как горит мое лицо от стыда. Классный руководитель совсем не сдерживалась, когда при других родителях рассказывала, какой Даня плохой.

Я знала, что мой брат прогуливает много уроков, но не думала, что все настолько серьезно! Сейчас стоит вопрос о его отчислении. Чем он вообще думает? Приду домой, и он получит.

Я вернулась в квартиру и уже максимально накрутила себя. Придумала в голове диалог, то, что и как я буду говорить. Но брата дома не было, а на телефон не отвечал. Я села на диван, и навалилась такая дикая усталость. Я чувствовала себя не молодой девушкой, а столетней старухой.

Если честно, то я вообще не знаю, что делать с братом. Не станет он меня слушать. Слишком упертый и себе на уме. Как донести до него, что он собственными руками сейчас закапывает свое будущее. Я просто не знаю.

Данька так и не отвечал на звонки, я ждала его, а потом сама не заметила, как легла спать.

Проснулась резко, рывком. Услышала какие-то звуки. Мозг не сразу пришел в действие. Посмотрела на часы — четыре утра. В ванной включилась вода, и я сквозь нее услышала стон боли. Сердце пропустило удар, тревога удушливой волной прошлась по нутру. Я вышла в коридор.

— Дань, — позвала, ответа не последовало.

Дошла до дверей ванной.

— Даня, открой, — постучала.

— Уйди, Кира, — произнес брат.

— Дверь открой, — стала дергать ручку.

Услышала ругательства, а затем дверь наконец-то открылась.

Я шагнула внутрь и просто застыла от шока.

На Даниле не было и живого места.

— Боже… — прошептала я. — Что случилось?

Я подошла к нему и стала осматривать раны. Какой кошмар. Руки тряслись так сильно, что я ничего не могла нормально сделать.

— Тебе надо в больницу!

— Нет! Никакой больницы. Нельзя.

— У тебя серьезные травмы, вдруг сотрясение или что-то еще… Я сейчас вызову скорую помощь.

— Нет, Кира, — брат вцепился в мою руку. — Нельзя, просто… Помоги мне, — в глазах мальчишки стояли слезы.

У меня разбилось сердце на миллион осколков.

Я чувствовала, что случилось что-то страшное.

— Хорошо. Сними толстовку и иди на кухню, посмотрим, что можно сделать.

Я вышла первая, оставив его наедине с собой. Зашла на кухню и достала медикаменты. А затем схватилась за раковину, с силой сжала. Мне хотелось кричать от ужаса. Но нельзя, мне нужно быть сильной. Услышала шаги в коридоре и быстро взяла себя в руки.

Даня сел на стул, и я стала промывать и обрабатывать его раны. Чувство дежавю настигло меня. Вспомнила, как Миран сидел точно так же передо мной и я обрабатывала его раны.

— Что случилось? — спросила, когда почти обработала лицо.

Его бровь сильно рассечена, кажется, требуется наложить швы.

— Ничего.

— Хорошо… Тогда я пойду в полицию.

Брат вскидывает на меня глаза, в них чистая паника.

— Нельзя! Они сказали, что убьют меня!

— Кто они?

Молчит.

— Даня. Расскажи мне все.

— Кира… — шепчет он, а потом обнимает меня за талию, утыкается в живот и начинает плакать.

Я глажу его по волосам, шепчу какие-то слова, если бы я могла, то забрала бы его боль. Он рвет мою душу в клочья.

— Мы так вляпались. Начали работать на Муратова, у него СТО и мойки. А потом нам предложили поднять бабки. Мы согласились, — быстро и сбивчиво начинает рассказывать брат. — Когда пригоняли машины на мойку, нам давали “заказ”, нужно было что-то открутить и заменить, либо что-то положить. Люди приезжали серьезные. В последний раз на смене был Леха, а меня не было, я писал контрольную по алгебре… Так вот, он что-то намутил. И сегодня пришел лично Муратов, сказал, что мы теперь должны ему сто штук… Баксов.

С каждым его словом мои глаза становились все больше. Я просто не выдержала и села на табуретку, ноги не держали. Волоски на теле встали дыбом. Я только сейчас поняла, как серьезно встрял мой брат.

— Его люди популярно мне объяснили, что будет, если я не верну деньги, либо товар. Но я ничего не брал! А Леха просто исчез. Я не знаю, что мне делать. Помоги, Кира.

— Надо идти в полицию, — говорю, а у самой голос дрожит.

— Нельзя, — качает головой. — Муратова крышуют. Они сказали, что будут следить. А если к концу той недели бабок не будут, то они… Они придут за тобой и заставят меня смотреть, как будут с тобой развлекаться.

Дрожь первобытного ужаса проходит по телу. Почему-то я уверена в том, что Муратов так и сделает. Если в полицию нельзя, то что нам делать?..

— Выпей таблетки, — кладу на стол две обезболивающие пилюли. — И иди спать, завтра подумаем.

Даня не спорит, делает, как я говорю, и идет спать.

15

Глава 15

Кира

Мы с Даней заходим домой, слезы постоянно катятся из глаз, размывая зрение.

— Сейчас поедем в больницу, — повторяю я снова и снова. — Надо вызвать скорую.

— Они нас убьют, Кира, — брат сам уже рыдает, не сдерживаясь. — Прости… Я могу позвонить Диме, он возьмет у родителей деньги…

— Нет! Не смей их сюда втягивать. Это опасные люди.

— А что нам делать? У нас нет выхода! Давай сбежим?

Я смотрю на Даньку и понимаю, какой он еще ребенок. Глупый, испуганный мальчишка.

Мне тоже страшно. До одури.

— Нам не дадут сбежать, а попытаемся, будет хуже, — говорю я. — Я что-нибудь придумаю.

— Что ты придумаешь? — взрывается брат. — Что ты сделаешь? Ты никто! Пустое место! Работаешь за гроши и даже не думаешь о чем-то большем. Нас просто убьют!

Мои нервы просто не выдерживают. Они лопаются.

— И кто в этом виноват? — кричу в ответ. — Это все из-за тебя! Из-за того, что ты избалованный маленький говнюк! Наверное, я виновата, слишком опекала. Да, я работаю за гроши и распрощалась со своей мечтой. Хочешь знать почему? Посмотрись в зеркало! Ты ребенок, о котором я никогда не просила! И ты неблагодарный идиот. Думаешь, что взрослый? Думаешь, что знаешь, что такое реальный мир? Хочешь сбежать — вперед! Вали! Но не ползи обратно и не проси помощи.

Я видела, что брат в шоке от моих слов. Я просто выплеснула все, что было в душе. Отчаяние и злость смешались в какой-то гремучий коктейль.

— Я не хочу уходить, — тихо говорит Данил.

— Тогда делай все, что я скажу. Сейчас поедем в больницу и тебе наложат гипс. А потом ты пойдешь к бабе Вале и будешь сидеть так, пока я за тобой не вернусь, понял?

Брат нехотя кивнул.

— Отлично. Тогда пойдем.

Прежде чем мы вышли из квартиры, я сделала Даньке импровизированную повязку, чтобы поддерживать руку. Вызвали такси, и оно приехало через пару минут. В больнице мы провели около трех часов. Брат не спорил и сразу пошел к бабе Вале, я пообещала, что потом все ей расскажу. На лице старушки отразилось беспокойство, она пыталась мне сунуть две тысячи рублей, но я отказалась, просто сердечно поблагодарила.

Сама вернулась в пустую квартиру и просто стояла в коридоре. Я сейчас вообще ничего не соображала. А потом… Потом я сломалась. Упала на колени и рыдала навзрыд.

Я вообще не представляла, что нам делать дальше. Я была так сильно напугана и как никогда осознала, что мы совершенно одни в этом мире. У нас с Даней нет никого. Я не могу и его потерять, просто не могу…

Не знаю, сколько длилась истерика, закончилась она в один миг, когда в голове стало пусто. Я встала с пола и нашла визитку, что дал мне водитель Мирана. Набрала номер.

— Да, — ответил мужской голос, не Миран.

— Здравствуйте, это Кира. Я бы хотела поговорить с Мираном.

— Через час заеду и отвезу к нему.

Час.

У меня всего час.

Я сходила в душ, высушила волосы, надела платье. Миран четко дал понять, что хочет от меня. А сейчас мне все равно. Хочет мое тело — пусть забирает, все равно я лишь оболочка.

Ровно через час я вышла из подъезда, где меня ждала огромная белая машина. Водитель открыл передо мной дверь, и я села на заднее сиденье. Мы выехали со двора. Я смотрела в окно, на мелькающий город. Такая апатия напала, даже страх отступил.

Мы подъехали к какой-то навороченной высотке и стали подниматься наверх. Я вообще не запомнила дорогу, пришла в себя только тогда, когда лифт за моей спиной закрылся, я вздрогнула. Несмело прошла вперед и увидела Мирана, он стоял у окна, спиной ко мне, и смотрел на ночной город.

— Никогда не говори никогда, Кира, — слышу голос мужчины.

Он оборачивается ко мне, а затем медленно осматривает с ног до головы, трогает взглядом.

— Красиво выглядишь, — улыбается краешком губ.

А у меня дыхание перехватывает, я уже и забыла, какой Миран красивый. Опасный. Хищник.

— Что тебе нужно, медсестричка?

Он уже все знает. Конечно, я бы не пришла к нему, если бы мне не нужна была помощь.

— Подойди ближе.

Я послушно шагаю вперед, и каждый шаг дается с трудом. Мне кажется, что моя жизнь просто заканчивается. Я переступаю через себя и свою гордость. Просто топчусь по своим принципам и морали. Но продолжаю подходить к нему.

Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. В легкие тут же попадает его аромат. Собираюсь с силами, чтобы посмотреть мужчине в лицо. Наконец-то смотрю. Встречаюсь с его карими глазами.

— Мне нужна твоя помощь, — шепчу одними губами.

— Ты знаешь, что для этого нужно. Попроси меня.

Сердце гулко бьется в груди. Он хочет, чтобы я была в его власти. В руках чудовища. Я люто ненавижу таких людей, как Миран, как Муратов, которые ставят себя выше других. Они конченые, без морали и нравственных ориентиров. Но я пойду на все, чтобы спасти брата. Заляпаюсь в этой грязи, опущусь на самое дно. У меня нет выбора. Его просто нет.