Митя Бобров

Митя Бобров

Когда тишь ночной тайги нарушил шум шагов находящегося неподалеку человека, явно кого-то настойчиво ищущего, Митя Бобров в очередной раз убедился, что его задание, как говорится, «с душком». Безошибочно определяя на звук действия особенно не таящегося полуночного таежника, Митя давно понял, что рыскающий рядом заглядывает под валуны и в овраги не в поисках грибов или дичи, а его самого – уж слишком бесцеремонно тот топал своими сапожищами, чтобы поймать чуткого к посторонним звукам зверя. Другое дело – человек одурманенный отравой, от которой отяжелели конечности настолько, что пошевелить ими так же просто, как сдвинуть с места многотонный грузовик. Такого без особых проблем поймаешь, даже если будешь вовсю глотку кричать, что идешь по его душу.

Митя безудержно ругал себя многоэтажным матом за неосмотрительность, допущенную им в последнее время (по сути, взяться за само это дело и было главной неосмотрительностью), лишь слегка приостанавливая свою ментальную экзекуцию в тот момент, когда вспоминал, как начал действовать, едва почувствовав внезапную и неодолимую усталость: тут же присмотрел укромное место и заполз под прикрытые молодой порослью корни кряжистого кедра. И все же Митя подозревал, что этого было недостаточно – уж слишком долго прожил в тайге ищущий его человек, чтобы спрятаться от него в таком незамысловатом месте.

«Расширить род деятельности решил, значит» - ехидничал незваный голосок в голове Мити. «Мало быть обычным наемным убийцей – захотелось прослыть следопытом, способным найти и ликвидировать цель даже в глухомани? Ну-ну!».

Митя так и не понял, кому принадлежит этот противный голос – то ли совести (что вряд ли), то ли разуму (что было более вероятно, ведь именно его Митя настойчиво игнорировал, берясь за заказ). Важно было другое: голос был прав. И все же, стараясь в любой ситуации, какой бы безвыходной она не казалась, искать что-то полезное для себя, Митя решил быстро пробежаться по событиям минувших дней, проанализировав их в попытке найти ключ к своему положению.

Во всяком случае это было куда как лучше, чем лежать практически парализованным и внимать мерзкому в своей ехидности внутреннему голоску.

***

Если бы Митя Бобров не был поражен той присущей всему роду людскому червоточиной, заставляющей душу метаться в желании достичь чего-то большего вместо того, чтобы наслаждаться имеющимся, он бы никогда не стал пытаться «переквалифицироваться». Но нет – в какой-то момент он решил, что вырос из амплуа обычного наемного киллера, действующего в городских условиях, и поспешил сообщить своим невидимым «пиарщикам» о том, что готов браться за ликвидацию целей, прячущихся где-нибудь в глуши, вдали от людских глаз.

Это сейчас он понимал, что было глупо пробовать свои силы в тайге, где царят свои законы, порой недоступные для понимания человеку. А тогда он считал, что умеет достаточно; в конце концов, благодаря врожденным способностям, он действительно мог по звуку определять характер человеческих движений, подмечал малейшие изменения в пейзаже, даже для искушенного наблюдателя кажущемся однообразным, а еще мог бессознательно чувствовать опасность, что выражалось в легком подрагивании левой руки… И все же браться за заказ от криминального авторитета Альберта Валуева не стоило, ведь это был заказ «с душком» - из числа тех, от которых Митя всегда отказывался. Но конкретно за этот все же взялся по одной причине: это был первый заказ на убийство человека, где-то обитающего в тайге, и Мите просто хотелось опробовать свои силы в непривычной для себя обстановке. И сумма огромного даже по меркам профессионального киллера гонорара здесь была неважна.

Альберт встретился с Бобровым там же, где они встречались ранее, обговаривая предыдущие заказы: в однокомнатной квартире на пятом этаже хрущевки, стоящей на окраине города. Квартира могла показаться стороннему наблюдателю практически полностью пустой, если не считать старой газовой плиты на кухне, стола с двумя стульями в гостиной и нескольких картин на стенах, однако кажущаяся необжитость была ложной: «явочная» была напичкана оружием, как огнестрельным, так и холодным, скрытым в разбросанных по всему жилому пространству тайниках, припасенным на тот случай, если заказчик вздумал бы ликвидировать слишком много знающего исполнителя.

Криминальный авторитет, подмявший под себя крупнейший рынок города и везде появлявшийся в сопровождении двух широкоплечих близнецов с туповатыми вытянутыми лицами, невольно вызывающими у Боброва мысль, что они имеют дальнее родство с питбулями, сильно стеснялся и краснел, пространно объясняя суть заказа Боброву. Близнецы остались ждать шефа в машине возле подъезда (Бобров никогда не пускал в «явочную» никого, кроме заказчика – не делая исключений даже для постоянных клиентов, навроде Валуева), а Боброва Валуев никогда не стеснялся, не переживая о его мнении насчет очередного заказа даже тогда, когда заказывал родного двадцатилетнего сына, пошедшего для кривой, даже для его окружения дорожке, поэтому казалось, что поводов для такой нервозности нет… Однако, когда Альберт закончил свой рассказ, во время которого старался не смотреть собеседнику в глаза, говорил слишком быстро и часто сбивался с нити повествования, словно пытаясь неумело приврать в некоторых местах, Митя признал, что стесняться было чего.

Казалось бы, что пятидесятилетний воротила криминального мира должен иметь взгляды максимально циничные и практичные, не доверяя различного рода шарлатанам. Тем не менее, отчего-то его мировоззрение дало трещину, и в какой-то момент Валуев начал искать способы если не стать бессмертным, то хотя бы продлить жизнь на многие десятилетия. Понятно, что ни официальная, ни теневая медицина не могла ему этого предложить, а потому он начал искать помощи у различных гадалок, целителей и знахарей (наверняка вызывая немалое изумление у своих телохранителей, сопровождающих его в поездках по глухим деревням и селам), пока наконец в одной из деревень ему не взялся помочь некий Прохор Симонов – древний старец, чья сморщенная кожа напоминала кору дуба.