Мия. Петля Мебиуса

ПРОЛОГ

Будет жестко.
Будет нежно.
Будет неоднозначно.
Будет нарушение границ и серая мораль.

****

— Интересная у тебя спина… — он, расслабившись, сидит в кресле, изучает мою голую спину, слегка склонив голову. Будто рассматривает картину в галерее.

Его взгляд прожигает кожу, где белым цветом по позвоночнику выведен сложный тату-орнамент, уходящий глубоко вниз. Отбросив оцепенение, я прикрываюсь одеждой и пытаюсь сообразить, как лучше действовать.

Нужно как можно скорее выйти из этой чертовой комнаты. Дергаю ручку двери, но та не поддается.

— Откуда эти символы? — неторопливо продолжает он, а я, предприняв очередную неудачную попытку уйти, смотрю на него через плечо.

— Вы бы не могли мне помочь с дверью?

Ноль реакции. Он ждет ответа на мой вопрос. Возможно, если я отвечу, то и помощь придет. Хотя… вряд ли. В любом случае, я всегда отвечаю стандартно на подобные вопросы.

— Нашла в тату салоне.

— Врешь, — голос спокойный. Даже какой-то вальяжный.

Почему он решил, что я хочу рассказывать ему о своих предпочтениях? Выбор рисунка - вещь интимная. Сакральная.

— Не помню, где-то увидела, — вновь дергаю ручку двери.

— Врешь.

Я кривлюсь. Во-первых, от напряга начало шуметь в голове. У меня так иногда бывает. Во-вторых, его равнодушный взгляд настолько давит, что ломит затылок.

— С подружками поспорили, и я проиграла.

— Врешь.

Еще раз упираюсь в закрытую дверь. Гашу желание помассировать затылок.

— Приснилось. — Недовольно. Бросая взгляд через плечо.

Он кривится. Вновь скользит взглядом по моему лицу, глазам, волосам.

— Зря сделала, — внезапно выдаёт он и встает.

****

Дорогие читатели, добро пожаловать в мир Мии. Будем рады вниманию, поддержке, лайкам и комментариям)

Глава 1. Добро Пожаловать

— Добро пожаловать в отель-казино Royal Holidays. Хорошего отдыха в Испании, – улыбаясь, протягиваю ключ-карту русской паре.

— Хорошо, что здесь говорят по-русски.

— Обращайтесь. Буду рада помочь.

Скользнув взглядом по бейджу с моим именем, они отходят, а я смотрю на напарницу.

Лола с такой же улыбкой передает карту двум англичанкам и ориентирует их тем же заученным текстом.

Пять звезд. Первая линия пляжа. Четыре ресторана. Четыре бассейна. СПА. Свой гольф-клуб и казино, что делает это место еще более востребованным. Отдельная вселенная. В отеле я работаю уже три недели. На горячий сезон. С испытательным сроком и временным контрактом. А что я могу еще ожидать в свои двадцать?

— Ultimos, — констатирует напарница, как только гости исчезают в лифте.

Меня поставили к более опытному администратору для подстраховки. Хотя и знание языков, и опыт работы с туристами, и онлайн обучение помогли мне с этим местом, несмотря на повсеместное испанское кумовство. Я бросаю взгляд на программу букинга.

— Следующая бронь в 23:00. Уже звонил трансфермен. Будут через полчаса.

Лола смотрит на монитор.

— Тайваньцы. Пак на двадцать номеров, – констатирует она, пряча за приветливой маской усталость. Отсутствие клиентов у стойки или в вестибюле не означает, что можно расслабляться.

— Сезон, — понимающе киваю я, а тем временем на подъездной дорожке появляется Порше, откуда доносится раскатистый голос Розалии с ее давним хитом «La Fama». Приехала внучка владельца отеля Адриана Ортис. Следом подъезжает кортеж ее друзей. У входа образуется пестрая группа, и я перевожу взгляд на службу безопасности. Впрочем, их подгонять не нужно. Они уже подключаются к вопросу парковки пяти люксовых железок, каждой стоимостью, как небольшие апартаменты. Вчера Адриана вернулась с Балеар, и, судя по всему, прихватила оттуда друзей.

Весь отель называет ее испанской Пэрис Хилтон из-за статуса любимой внучки. Правда, в отличие от американской светской львицы, младшая Ортис с отличием закончила Кембридж и в свои 27 уже включилась в работу по управлению сетью отелей. К слову, на Балеарах она не только развлекалась, но и проверяла, как проходит расширение сети «Royal Holidays».

Что же касается ее личной жизни - Адриана знаменита норовистым характером. Рядом с ней никто надолго не задерживается. Нет, в отличие от штатовского аналога, по койкам она не скачет – во-первых, блуд не в ее характере, во-вторых, в Испании не принято гулять по многочисленным любовникам. Моветон и слава «путы» обеспечена. Но, видимо, богатые тоже плачут. Все знают, что она дико ревнива и контролирует каждый шаг партнера. Не каждый выдержит. Вернее, не выдерживал пока никто.

Рядом с ней маячит какой-то парень ее возраста и, возможно, это еще один мазохист, решивший испытать нервы на прочность.

— Готовься к проверке Адрианы, — шепчет Лола.

Вестибюль наполняется пестрой компанией, которая заворачивает к левому крылу, ведущему к казино. Сила денег и власти чувствуется всегда. Она окутывает шлейфом дорогого парфюма, брендового прикида и уверенности в завтрашнем дне. Адриана не исключение. Невысокая жгучая брюнетка с яркой улыбкой и копной густых волос, она уверенным взглядом осматривает холл. Будущая хозяйка. Имеет право. Как и имеет право отдыхать.

Она проходит через центральный холл, хотя в казино есть отдельный вход со своим ресепшеном. Намеренно. Своеобразный аудит с внезапной проверкой работы персонала в ночное время. Мажет взглядом по нам. Функция чекинга активирована. Оценивает выправку осанок, аккуратность униформ, степень приветливости улыбок и чистоту рабочего места. На секунду заостряет внимание на мне. Я для нее новое лицо. Мы с Лолой приветливо здороваемся. Она проходит мимо и возобновляет разговор с парнем, с которым приехала. Тот уткнулся в телефон, и Адриана что-то ему нашептывает. Если некоторых ее знакомых я уже видела в местных таблоидах, то этого не узнаю. Возможно потому, что он в солнцезащитных очках, несмотря на глубокий вечер, и его профиль скрыт капюшоном летнего худи. Первое, что приходит на ум — странный.

Как только компания исчезает, мы с Лолой выдыхаем.

— Прошла первичную проверку, — шепчет напарница.

Значит, будет и вторая… — царапает неприятная мысль, но рассуждать некогда.

Из зоны ресторана выходят два брата-датчанина. Навеселе. Улыбаются. В предвкушении очередного испанского загула. По моему опыту работы с туристами я сделала несколько выводов. Основной из них — нордики и бриты отрываются на Коста-дель-Соль, как в последний день жизни. Всё. Завтра умирать. Эти не исключения. Выгрузились два дня назад на ресепшене пьяными тушками и устроили скандал из-за овербукинга. Накладки случаются везде, ситуация неприятная, и отель всегда находит выход. Но вынесли они нам с Лолой мозг знатно.

Поворачивают к ресепшену.

“Чертов Ктулху, что им еще надо”.

— Наши любимчики идут… — тихо шепчет Лола.

Я ловлю на их лицах некий намек на раскаяние. Да неужели? Вели они себя по-свински. Что касается овербукинга, отель всегда найдет лишний номер, забронированный “для своих” или договорится с соседями, которых мы тоже выручали не раз. Дополнительные плюшки в виде бесплатного ужина и сеанса SPA для “пострадавших” прилагаются. Судя по довольному виду датчан, они тоже это прекрасно понимают.

— Девушки, благодарим за отличный прием.

— Отель еще раз приносит извинения за неудобства, — улыбаемся мы с Лолой во все 32.

— Отдельное спасибо за гольф, – один из братьев смотрит на меня.

В базе у них были забронированы услуги тренера по гольфу, и я, чтобы погасить недовольство клиентов, предложила им одну бесплатную тренировку и кэдди. Попала в цель — датчане угомонились.

Это было рискованно, так как услуга не входила в стандартный пакет овербукинга. Старшая администратор хоть и нарисовала кислое лицо, но назвала мой экспромт “индивидуальным подходом к клиенту”.

— Мы рады, что вам понравился наш гольф-клуб, — вежливо улыбаюсь я.

Глава 2. Инцидент

— Устала, сил нет, — Лола массирует колени и цедит ароматный кортадо, сидя в кресле в комнате отдыха.

— Смена сумасшедшая… Скорее бы утро, — я уже сняла цветные линзы и, закрыв глаза, пытаюсь немного отдохнуть на диване.

График работы ресепшиониста из разряда уровня «ад» — 24 часа, сутки через двое. Перерывы для отдыха и питания имеются, но это только в мечтах. Когда успел, тогда и отдохнул. Стулья на ресепшене, по крайней мере, в отеле нашего уровня, не предусмотрены. Уже не говоря о всевидящем оке видеокамер.

Время два ночи, и есть пара часов заслуженного отдыха для одной из нас. Сейчас моя очередь, но Лола под предлогом переодеть блузку заскочила выпить кофе. Ей можно. Мне — нет. Она устроилась сюда по блату, в отличие от меня. Как говорится, что позволено Юпитеру…

Напарница ставит стакан с кофе на журнальный столик и смотрит на меня, не скрывая любопытства. Что мне нравится в андалузцах, так это их открытость и бесхитростность.

— Так что там у тебя с Айслером произошло, Бесита? — в лоб.

Не открывая глаз, массирую шею.

— Ничего.

— Mentirosa [обманщица]. Айслер не зря именно тебе дал задание. Рассказывай.

— Нечего рассказывать, — тем же уставшим тоном.

— Неужели приставал? – Лола делает удивленный вид. — Наш Генрих Наваррский не похож на mujeriego [бабник]. Тем более, с персоналом.

— О, Ктулху, нет! — понимаю, что лучше рассказать, иначе напарница со своей испанской фантазией нарисует в воображении ещё тот контент 18+.

— Помнишь, в прошлую смену меня русская с клубного этажа вызвала. Они с мужем в угловом люксе живут.

— Такое не забудешь. Она потеряла бриллиантовую сережку. И ты ее искала по всем пылесосам. Кстати, почему она не обратилась к старшей горничной? У нас девочки русские работают и на «лимпиесе» [клининг].

— Предлагала. Сказала, что доверяет мне больше.

Лола понимающе кивает.

— Это после того, как ты ей помогла разобраться с банковским трансфером в бутик Марбельи. Так что там с Айслером и сережкой?

— Искала я эту чертову сережку не только по пылесосам и в номере, но и за его пределами. В том числе на ковролине коридора клубного этажа в неудобных позах.

Лола на секунду зависает, и по мере прокручивания ситуации рисует картинку.

— Да ладно! — взрывается она от смеха.

— Представляешь…— кривлюсь от воспоминаний. — Я стою на четвереньках задом к лифту, параллельно говорю по телефону со старшей горничной. А в это время створки раздвигаются и там Айслер. Возвращается с завтрака и сообщает кому-то по телефону, что уже выезжает и будет на встрече без задержек.

Лола продолжает раскатисто смеяться.

— А там такая задержка!

— Мне было не до веселья…

— Так великолепное же препятствие! — Она окидывает мою фигуру профессиональный взглядом. — Айслеру должно было понравиться.

— Чувствовала себя стриптизершей на пилоне… — устало качаю головой.

— Бесита, тебе нечего стыдиться! Все при тебе. Culito [попка] у тебя что надо, и талия узкая. Как он отреагировал?

— Я откуда знаю! На него смотрел мой зад! — бросаю с досадой.

Лола заразительно смеется, мне же было не до смеха. Мы с ней в разных плоскостях. Она на постоянном контракте, я на временном. Мой испытательный срок только начался, и чем меньше косяков на моем счету, тем больше вероятность, что меня возьмут на постоянку.

– Ну и что дальше? — продолжает она расспросы.

— Немая сцена. Услышав, что двери открываются, я растерялась и зависла. Судя потому, что Айслер не сразу вышел из лифта, он тоже.

— Еще бы. Эффект неожиданности никто не отменял. А дальше?

— А дальше мы вместе решили действовать. Он — выйти из лифта, а я вскочить на ноги. Короче. Я в него врезалась спиной и изрядно задела головой его челюсть. В результате —у меня шишка, у него покрасневшая скула. Если бы не его устойчивость, мы бы упали.

Лола продолжает задорно смеяться.

— Ну все, после такого жаркого фламенко он должен стать твоим новио [бойфренд, жених], – шутит напарница.

— Самое интересное впереди…

— О, Dios mio. Что ещё?

— Врезаясь, я выбила из его руки смарт. Да так метко, что тот отлетел в сторону и ударился об косяк.

Лола на секунду зависает и меняется в лице. Она, наконец, понимает суть проблемы. Казусы в отеле случаются, всякое бывает, но порча имущества VIP-клиента — это уже серьезно.

Вспоминать этот момент совсем не хотелось.

****

— Простите меня, пожалуйста… – я подхватываю смарт с пола.

К слову, дорогая брендовая игрушка никак внешне не пострадала, и у меня появляется слабая надежда, что все обойдется.

— Телефон, — голос спокойный. Айслер не из истеричных, но это не значит, что мне простят поломку. К тому же, коридор утыкан видеокамерами, а на его челюсти образуется покраснение от столкновения с моей макушкой.

Я вкладываю в его большую ладонь смарт, «Наваррский» проводит пальцами по экрану. Замирая, жду, что тот сейчас оживет, но эта яблочная зараза всем видом показывает глубокий обморок.

— Скажите, какую сумму я должна перевести за гаджет. Или я куплю такую же модель, — по-немецки включаюсь я, пытаясь решить проблему. — Я работаю на ресепшене… — и про себя добавляю «последний день». — Меня зовут Мия Бесова, — машинально провожу ладонью по бейджу. — Через час я вам привезу новый телефон, куда вы скажете.

В электронном кошельке есть нужная сумма на брендовую игрушку. Собственно все мои сбережения. Неизвестно, чем после этого оплачивать жилье, счета и питание, но с этим будем разбираться позже.

Он мажет взглядом по моему бейджу. Потом по шее. Переходит к лицу.

На вид спокоен, но в его присутствии холодит позвоночник. А это нехороший признак. Не отпускает мысль, что за этой нечитаемой маской что-то происходит.

— Не нужно, — он прячет телефон в карман, а я отмечаю не только покраснение его челюсти. На его руке следы от моего розового блеска для губ. Я его испачкала, когда он пытался удержать нашу совместную конструкцию в вертикальном положении. Запомнила этот момент, так как почувствовала щекой твердый бицепс и запах его горького дорогого парфюма.

Глава 3. Реакции

Айслер смотрит на плечо. Помада прошлась не только по белой ткани его поло, но и по его бицепсу, оставив ощутимый розовый след.

Его лицо, как обычно, спокойно, но хребтом чувствую, что там, за этой нечитаемой маской, вновь что-то происходит.

Отбрасываю волнение и начинаю действовать. Быстро достаю из кармана форменной жилетки влажную салфетку в упаковке. В отеле есть подобные, но я покупаю свои. Они у меня всегда с собой на случай, если нужно протереть руки. Что ж. Случай самый подходящий.

Машинально хочется потянуться и стереть с его бицепса следы от своих губ, но у меня хватает ума не нарушать дистанцию с VIP-клиентом. Я протягиваю ему нераспакованный пакетик ярко-оранжевого цвета, и он то ли не понимает, что это, то ли удивлен.

— Влажная салфетка… Чтобы стереть помаду… С ароматом цитруса… — я разрываю упаковку и протягиваю ему.

Понимаю, что до его люкса, где он спокойно может ликвидировать следы помады, метров тридцать, но пытаюсь решить проблему, как могу. — Если вы захотите денежную компенсацию за телефон…

Но он, забрав у меня салфетку, быстро направляется в номер, так и не проронив ни слова.

****

— А дальше он ушел в люкс. И однозначно опоздал на встречу, потому что из номера вышел только минут через двадцать. Учитывая его педантичный характер, не удивлюсь его злости на меня.

— А что так долго?

— Ну видимо с телефоном разбирался, душ принимал и переодевался. Я же его испачкала…

Лола улыбается.

— Точно, Бесита. Ты же его пометила. Подарила поцелуй. И что он там делал под тем душем... — растягивает она слова.

— Уже жалею, что рассказала тебе, — шиплю я.

— Теперь понятно, почему ты прибежала на ресепшн такая взъерошенная. Я думала, из-за сережки… — Напарница вновь зависает. — Подожди. Все это должна была зафиксировать видеокамера в коридоре, а следовательно и наша Seguridad [служба безопасности].

— А они и зафиксировали. Едва я приехала домой в то утро, позвонила старший администратор. Пришлось галопом возвращаться в отель.

— Сильно досталось? – Лола с искренним сожалением смотрит на меня.

Что мне нравится в андалузцах, так это не только их открытость и доброта, но и быстрое переключение эмоций. Секунду назад напарница смеялась над казусной ситуацией, не понимая моего беспокойства, но сейчас готова обнять и искренне пожалеть.

Миссис Лант, британка из Лондона, работала старшим администратором / эйчаром вот уже несколько лет и больше походила на цербера в юбке. Впрочем, зная повсеместную неторопливость испанцев с их вечным «маньяна», руководство приняло правильное решение, поставив Лант на эту должность.

— Как ни странно, все обошлось. Я ехала с мыслью об увольнении. Лант строжилась, но не уволила, зарплаты не лишила и через десять минут отпустила.

— И правда, всё обошлось, — Лола облегченно откидывается на спинку кресла.

— Скорее всего, Айслер не пожаловался. Тем более, я готова возместить ему стоимость телефона.

Лола качает головой.

— Айслер знаком с Ортисами лично. Они же партнеры. Думаю, руководство у него поинтересовалось, не доставили ли ему неудобств, и он не стал жаловаться на тебя.

— В любом случае, он из-за меня опоздал на встречу, на время лишился важного бизнес-инструмента и теперь зол.

— Неа, — парирует напарница. — Я реально думаю, что он дал тебе задание, так как ты его зацепила. Смотрит на твои реакции… Уверена, задание не последнее. Кстати, что там с гольфом?

— Отправила запрос гольфистам, но они, в отличие от нас, ночью закрыты. Возможно, придется утром до сдачи смены ехать туда и договариваться лично. — Хмурюсь. — Понимаю, что Айслер не специально. Он деловой человек и у него свои планы с партнерами. Но он будто намеренно перенес игру на открытие гольф-клуба.

— А я тебе говорю, теперь он твой новио, — подмигивает Лола. — Тем более, ты его уже и помадой пометила, и поцелуем. Теперь он только твой.

— Не начинай.

— А что так? — шутит она. — У нас весь стаф по нему сохнет.

Понимаю, что нужно что-то ответить, чтобы напарница перестала цеплять эту тему.

— Во-первых, клиент. Во-вторых, скорее всего, женат. В-третьих, ему 42.

— Наш Наваррский не женат, — Лола допивает остывший кортадо. — Весь отель делает ставки, почему. А насчет возраста. Он выглядит гораздо моложе. Ведь какой экземпляр. Холодная кровь немцев и агрессивная воинственная кровь басков в одном сердце — гремучая смесь… Там за спокойствием такой вулкан может кипеть…

То, что за нечитаемой маской что-то происходило, я отметила, но вулкан ли? Злость, что я сбила его встречу — это больше похоже на правду.

Я устало закрываю глаза. Лола продолжает «чарларить». По-русски это эквивалент глагола «потрепаться». Испанская народная черта. Особенно на юге. Зацепить какую-то тему и говорить бесконечно. И неважно где — на кассе в магазине или у стойки в банке. Очередь терпеливо ждет. Хуже того, может еще и подключиться к разговору.

— Кстати, когда он вернулся эночью в отель и направился в казино, я отметила, что он на тебя смотрел. Зацепила ты нашего Наваррского.

— Не выдумывай. — Я продолжаю придерживаться мнения о негативных эмоциях после инцидента.

Но Лола шутливо подмигивает.

– Un besito, Mia Besova?

Я недовольно кривлюсь. Иметь в Испании фамилию Бесова, созвучную с «поцелуем» еще тот гемор. Впрочем, в России фамилия не менее говорящая, только с другим подтекстом. По состоянию души ко второму я ближе. Особенно сейчас.

— Я перестала бороться со своими бесами, теперь мы на одной стороне, — бубню по-русски свой вечный слоган и, чтобы уйти от пустой темы, переключаю разговор в полезное русло.

— Ты говорила, что я прошла первичную проверку у Адрианы. Значит, будет вторая?

— Все новички ее проходят, — отмахивается Лола. — Загрузит работой на месяц-другой. Но ты справишься. Главное, поменьше смотри на ее новио. Вот тогда это проблема. Найдет, за что уволить. Были прецеденты.

Глава 4. Коллективный Разум

В отеле форс-мажор — это такое же обычное явление, как континентальный завтрак. Но напряжение не отпускает. Позвоночник холодит, а это верный признак очередной «задницы».

Несусь быстрым шагом по длинному стеклянному коридору, соединяющему отель с казино. Достигаю круглого холла с фонтаном, и прямиком к мраморной черной стойке, над которой яркими фиолетом мерцает слово CASINO. Пытаюсь оценить ситуацию на ходу. Но вводных мало. На ресепшене никого. Лишь коллеги и скучающая охрана. И это не повод расслабляться.

Педро, завидев меня, улыбается, но в его взгляде читается pobrecita [бедненькая].

— Ребят, в чем дело?

— Тут твоя русская сидит в баре VIP-казино и требует тебя.

Хотела бы облегченно выдохнуть, но рано. Идти в казино, где я могу встретить Айслера или Адриану с компанией, хочется в последнюю очередь. Оптимизм внушает лишь одно — это не проверка.

— Видимо, перебрала, и ее нужно отвести в номер, — киваю я. — А где ее муж? В казино они шли вместе после ужина.

— Он не выходил. Видимо, играет.

— Высокие отношения, — устало выдыхаю я.

— Подожди. Сейчас позвоним в бар к Игнасио, — кивает Педро, видя мою усталость и нежелание идти. — Может, муж уже освободился.

Я благодарно улыбаюсь. Обычно, если ты влился в коллектив, то становишься частью некоего эгрегора. Я это называю коллективным разумом. Мы понимаем друг друга с полуслова и совместно работаем над проблемой.

Коллега отрывается от трубки и сообщает:

— Она в дрова. Муж играет в одном из покер-румов. Сама до номера не дойдет.

— Буянит? — тихо спрашиваю я, хотя знаю ответ. Если дело доходит до агрессии, подключается служба безопасности. И чаще всего в отношении мужчин. К женщинам испанцы более лояльны.

— Нет. Но Игнасио говорит, не женщина — огонь! Так что лучше ее увести побыстрее. Он ее там сейчас развлекает, как может, но слов и спиртного уже не хватает. Ждет тебя.

Я киваю, отрываясь от стойки.

— Пожелайте мне удачи.

— Suerte, bruja, — подмигивает Педро, а я быстром шагом направляюсь в казино.

Прохожу игровые автоматы, захожу в просторное помещение рулеток и покерных столов. Здесь царит власть фортуны, азарта и денег. Народу — яблоку негде упасть. От шума и эмоций давит на виски. Но мне нужно дальше. Заворачиваю в следующий отсек. Здесь тише. Останавливаюсь у черных глянцевых дверей в VIP-зал. На входе стоят два безопасника. Чтобы пройти внутрь, нужна карта члена VIP-клуба казино.

— Ребята, я за своей русской пришла…

Теория о коллективном разуме вновь вступает в работу. Те коротко кивают с видом «предупреждены» и пропускают в святая святых.

Здесь все на порядок роскошнее и спокойнее. Народу немного.

Бар в зоне VIP-казино обустроен в дальнем углу под аркой. Располагает к отдыху в уютных кожаных креслах. Антураж задает вайб релакса. Полумрак, мягкая подсветка, легкая импровизация пианиста, ароматный крепкий алкоголь в дорогом хрустале.

Пока иду к арке, бросаю взгляд на покерные столы и рулетку, подсознательно ищу глазами Айслера, Адриану и компанию, но их нет. Видимо, рассредоточились по приватным покер-румам. Что, несомненно, радует.

Зато вижу край спины моей русской. Та сидит на высоком стуле у барной стойки, и ее слегка покачивает. Определенно, она не ищет легких путей. Мягкое удобное кресло для слабаков. В таком состоянии лучше сесть повыше, чтобы падать было больнее.

Эльвире Барских немного за сорок, но выглядит молодо и подтянуто. Йога, ботокс, СПА делают свое дело. Платье Givenchy, каблуки и клатч Jimmy Choo. Бриллианты Cartier добавляют лоска.

Я ускоряюсь, но как только пересекаю арку, замедляю ход.

Во-первых, в одном из кожаных кресел у бара отдыхает Айслер в компании партнеров. Сигары, дорогой виски и прочие атрибуты мужского отдыха прилагаются.

Во-вторых, через место от Эльвиры на высоком стуле сидит новио Адрианы. Один. По-прежнему в капюшоне и солнцезащитных очках. Рядом чашка кофе, все внимание в экране смарта, вид скучающий.

Чутье все же не подвело. Так и знала, что этот поход в зону казино мне вылезет боком. Если Адриана увидит, что я трусь рядом с ее парнем, мне мало не покажется. А тут еще Айслер. Непонятно с какими тест-драйвами. Где же я так нагрешила-то. Сказочное «везение».

— Да к черту! Я на работе! — зло бросаю и решительно направляюсь к клиентке.

Подхожу к бару. Встаю рядом с бойфрендом Адрианы — это единственное место, чтобы сгрести Эльвиру со стула. Чувствуя усиливающийся холод по позвоночнику, натягиваю приветливую улыбку. Судя по кондиции, моя русская уже готова, чтобы ее транспортировать. Киваю Игнасио — определенно он предложил ей какого-нибудь «сонливого» алкоголя.

— Здравствуйте, госпожа Барских. Вы хотели меня видеть.

— Ну наконец-то! — она бросает недовольный взгляд на бармена. — Он зажал Макаллан.

Мы для VIP клиентов что-то вроде полезного функционала. Кофемашина или пылесос. Напрягает ли меня это? Нет. До тех пор, пока не пытаются унизить и самоутвердиться за мой счет.

— Давайте я провожу вас в люкс… — аккуратно.

А тем временем за моей спиной слышится трель смарта. Как я понимаю, бойфренда Адрианы.

—Да. Я еще здесь… Не спрашивай… — отвечает он кому-то на чистом английском, и холод по позвоночнику усиливается. — Нет. Пока не планирую… Не нужно. Я сам выйду с ним на связь…

Голос тихий. Будто эхом в моей голове. И это напрягает.

Между тем Эльвира что-то бурчит, роясь в Jimmy, а я продолжаю гнуть линию «а поехали в нумера».

— Без Макаллана не уйду.

— Может, что-нибудь полегче? — предлагаю я.

— Например, «Кровавый Джозеф», — подхватывает Игнасио, вновь подтверждая теорию коллективного разума.

Эльвира пьяно кивает, сосредотачивается на моем лице, долго смотрит в одну точку и хмурится.

— У тебя глаза разного цвета, — наконец выдает она.

Так и есть. У меня врожденная гетерохромия. Левый глаз зеленый, правый – карий. Обычно на работе я ношу линзы, чтобы на этот факт поменьше обращали внимание клиенты. Как, например, сейчас. Но в перерыв я их сняла, чтобы отдохнуть. Как оказалось, зря.

Глава 5. Высокие Отношения

— У вас все в порядке? — внезапно врезается чей-то голос, и я стряхиваю морок.

Как оказалось, между мной и блондином вклинился пит-босс сеньор Санчес и внимательно изучает обстановку.

— Все в порядке, — отвечаю я, а тем временем смарт блондина вновь начинает жужжать на мраморной барной стойке.

— Новый тур?... — тем же тихим голосом. — Ок.

Бросает фишку в 50 евро на барную стойку и, легко спружинив с высокого стула, направляется к арке. Но не для того, чтобы уйти из казино. Заворачивает к глянцевым автоматическим дверям, ведущим к коридору с покер-румами.

На секунду зависаю. Это Адриана прислала менеджера и вызвала своего бойфренда? Вряд ли. Блондин, видимо, ждал новую игру.

— Мадам Барских хотела угостить виски… посетителя, — отвечаю я, и мы с Эльвирой оборачиваемся. Я — в поисках Адрианы. Она — оценивающе. Но там все спокойно. Лишь удаляющийся высокий силуэт «капюшона».

Санчес бросает взгляд на Эльвиру, затем смотрит на меня.

— Нужна помощь?

Прячу удивление. Пит-менеджер руководит дилерами и наблюдает за обстановкой и ходом игры в зале — в пит-зоне. Безусловно, он разруливает конфликты. Но непосредственно за игровыми столами, а не с посетителями в баре. Возможно, коллективный разум распространяется и на более высокий уровень.

Взгляд цепляет столик Айслера. Откинувшись в кожаном кресле, он по-прежнему следит за обсуждением какой-то темы в компании, зажав в пальцах сигару. Хорошо, что здесь нет Лолы. Она бы опять завела песню о бойфренде Айслере, который подослал пит-босса, чтобы прервать мое общение с блондином и помочь с пьяной клиенткой.

— Нет. Все под контролем, — отвечаю я, и Санчес, коротко кивая, отрывается от стойки.

Эльвира, не понимая испанского, дергает меня.

— Кто это?

— Пит-менеджер. Следит за казино и крупье… — отвечаю я, краем глаза наблюдая за Санчесом. Вместо того, чтобы пойти к выходу, он останавливается у столика немца. Вежливо улыбается, слегка наклонившись. Чем-то интересуется. Видимо, спрашивает, все ли у них в порядке. И, судя по всему, они с немцем знакомы. Неудивительно, учитывая, что Айслер - постоянный гость отеля. А, значит, и казино. Лоле точно о помощи пит-босса рассказывать не стоит. Потом не переубедишь, что Санчес подошел по своей инициативе. Припишет все немцу.

— А почему блондин-то ушел?

— Видимо, играть, — а тем временем к ним подходит и хозяин отеля старший Ортис.

— Странный он… — продолжает Эльвира. — И эти темные очки. Прямо маскировка…

Согласна, но не с клиенткой же обсуждать эту тему.

— Давайте, я провожу вас до люкса, — вновь включаюсь я в работу и краем глаза отмечаю, что компания с Айслером и Ортисом встала и направилась в том же направлении, что и блондин — в приватные покер-румы.

Эльвира мотает головой.

— Не хочу.

Я вздыхаю. Пьяная женщина — горе в семье. И на мою голову.

— Время позднее. А вам нужно выспаться, чтобы выглядеть завтра бодро.

Эльвира хмурится и, наконец, кивает.

— Только Джозефа прихвачу!

Она подтягивает к себе хайбол с ярко-красным напитком, а я облегченно вздыхаю. Ну, слава Ктулху, кажется, все обошлось. Адриана так и не появилась, Айслер ушел играть в покер, а Эльвира, наконец-то, согласилась пойти поспать. А жизнь-то налаживается.

— За счет заведения, — слышится довольное от Игнасио.

Он тоже порядком устал от капризной клиентки.

— Спасибо, красавчик, — подмигивает она ему.

Дело не в бесплатном напитке — в ее сумке фишек тысяч на десять евро и на самой Эльвире бриллиантов на тысячи. Все дело во внешности бармена. Игнасио у нас называют guapo [в Испании так называют голубых — Mariposo и Guapo], но он не обижается.

— А, вот ты где, — слышится мужской голос, и мы с Эльвирой оборачиваемся. Ее муж, Сергей, выходит из раздвигающихся дверей, куда ушел сначала блондин, затем Айслер. Судя по блеску в глазах — выиграл.

Эльвира мурлыча «свет очей моих», мило улыбается мужу, а тот с довольным выражением на лице подходит к нам. Все происходит так быстро, что я не успеваю моргнуть. Я делаю шаг вперед, чтобы помочь клиентке встать с высокого стула и одновременно с этим на меня летит содержимое хайбола. Вся ярко-красная жижа со льдом выплескивается на мою униформу и ноги.

Стою, обтекаю. Ко мне уже несутся коллега с салфетками, Эльвира, протрезвев, извиняется, муж, играя желваками, смотрит на свою дражайшую половину и готов ее прибить. Правда, у него с контролем эмоций получше. Понимает, что семейные разборки не для посторонних глаз.

— Вы идите, я разберусь, — тихо говорю я Барских, и тот, сунув мне фишку из казино в знак признательности, тащит Эльвиру к выходу.

— Смотрю на ярко-красные липкие разводы на белой блузке и по всей униформе. Понимаю, что идти через коридор на ресепшн нельзя. Гости отеля могут испугаться и возникнут ненужные вопросы. Перевожу взгляд на Игнасио.

Он понимает меня без слов.

— Я позвоню сейчас на лимпиесу. Дежурная горничная принесет тебе сменку. Можешь привести себя в порядок в нашей комнате отдыха. Она за подсобкой. Там же и душевая. Спросишь у Хулио.

Я киваю и быстро ретируюсь, чтобы клиенты не рассматривали мои красные “кровоподтеки”. Парня по имени Хулио я не нахожу, поэтому сама пытаюсь разобраться в этом лабиринте из узких коридоров подсобных помещений казино.

Нащупываю какую-то дверь и захожу. Тут темно. Прислушиваюсь. Комната пустая. Значит, я на месте. Пытаюсь найти выключатель, но тщетно.

— Ладно, потом разберусь. Игнасио в любом случае врываться не будет. Постучится.

Снимаю блузку. Вытираю влажным полотенцем грудь и живот.

Внезапно по глазам бьет яркий свет, и я, ничего не понимая, зажмуриваюсь от рези и, чувствуя дезориентацию, прикрываю лицо рукой.

— Интересная у тебя спина… — слышится знакомый мужской голос, и я, прижимая небольшое полотенце к себе, разворачиваюсь.

****

Делаем ставки, Дамы и Господа ⚖️

Глава 6. Врешь

Сквозь пятна в глазах вижу блондина, капюшон он снял, но солнцезащитные очки на месте.

Я подтягиваю ближе к груди одежду и, наконец восстановив фокус, пытаюсь сориентироваться. Чтобы знать какие шаги предпринять. Комната отдыха, но однозначно не для персонала. И даже не для VIP-игроков. Для своих. Желающих отдохнуть от игры в тишине. Дорогая обстановка, черный хрусталь, между баром и камином основная дверь. Я же попала сюда, вероятно, со стороны персонала, который носит заказы из бара и кухни.

«Чертов Ктулху, если сейчас зайдет Адриана и увидит мой стриптиз, мне конец!» — первое, что приходит в голову. Нужно как можно скорее выйти из этой чертовой комнаты.

— Простите, я не туда попала! — резко разворачиваюсь, вновь напираю на дверь, но впустую.

Смотрю через плечо. Блондин, расслабившись, сидит в кресле, изучает мою голую спину, слегка склонив голову. Будто рассматривает картину в галерее.

Его взгляд прожигает кожу, где белым цветом по позвоночнику выведен сложный тату-орнамент.

Отбросив оцепенение, я плотнее прикрываюсь одеждой и соображаю, как лучше действовать.

— Откуда эти символы? — неторопливо продолжает он, а я, предприняв очередную неудачную попытку уйти, смотрю на него через плечо.

— Вы бы не могли мне помочь с дверью?

Ноль реакции. Он ждет ответа на свой вопрос. Возможно, если я отвечу, то и помощь придет. Хотя… вряд ли. В любом случае, я всегда отвечаю стандартно.

— Нашла в тату салоне.

— Врешь, — голос спокойный. Даже какой-то вальяжный.

Почему он решил, что я хочу рассказывать ему о своих предпочтениях? Выбор рисунка - вещь интимная. Сакральная.

— Не помню, где-то увидела, — вновь дергаю ручку двери.

— Врешь.

Я кривлюсь. Во-первых, от напряга начало шуметь в голове. У меня так иногда бывает. Во-вторых, его равнодушный взгляд настолько давит, что ломит затылок.

— С подружками поспорили, и я проиграла.

— Врешь.

Еще раз упираюсь в закрытую дверь. Гашу желание помассировать затылок.

— Приснилось. — Недовольно. Бросая взгляд через плечо.

Он кривится. Вновь скользит взглядом по моему лицу, волосам. Я не вижу его глаз, но отчетливо чувствую вторжение в мои личные границы. Будто он трогает меня руками. Я недовольно дергаю плечом, сбрасывая морок.

— Зря сделала, — внезапно выдаёт он и встает.

Идет ко мне.

Позвоночник пробивает холодом. Но главное — не показывать ему своего страха.

— Я не просила вашей оценки моим поступкам, — перехожу на официальный тон. Но он не реагирует.

Может быть, он хочет помочь открыть этот чертов замок?! — проблеск надежды.

Прижимая одежду к груди, разворачиваюсь. Делаю пару шагов в сторону, открывая ему путь. Но он меняет траекторию и идет на меня.

Не могу понять его логику. Что он от меня хочет? Ну не похож он на человека, неспособного контролировать либидо.

Тем не менее позвоночник горит, не предвещая ничего хорошего. Смотрю на противоположную дверь. Вдруг кто-нибудь появится. Но в то же время понимаю, что тогда нас с блондином увидят вместе, и мне конец. Адриана сделает все, чтобы я уже никогда не смогла работать ни в одной приличной компании Европы в ближайшую жизнь. Нет. Проблему нужно решить самой, не прибегая к помощи посторонних.

— Лучше меня не трогать, — тихо, но уверенно.

Однако он игнорирует мои слова и, подойдя, резко, не спрашивая разрешения, обхватывает длинными пальцами мой затылок. Сжимает с такой силой, что сковывает дыхание.

Хочу его оттолкнуть, но меня пробивает такая нестерпимая боль по всему хребту, что перед глазами начинают плыть красные пятна. Блузка и полотенце, которыми я прикрывалась, падают на пол.

Я зажмуриваюсь, пытаясь вернуть контроль своему телу, и обхватываю его предплечье обеими руками. Ладони горят. Дышать больно. Но сопротивляюсь, как могу.

Все прекращается так же внезапно, как и началось. Он резко меня отпускает, и я обессиленно откидываюсь спиной на холодную стену.

Смотрит на мою грудь, и я неуклюже прикрываюсь руками. Пальцы не слушаются. Шея и руки онемели. Неудивительно, учитывая силу его железной хватки. Тру затылок. Видимо он задел какие-то акупунктурные точки. Мне сложно даже поднять одежду с пола.

На его предплечье отпечаток моих ладоней. Он тоже это замечает и кривится. Ненадолго зависает. Будто озадачен тем, что я оставила на его руке следы. Однако молча разворачивается и направляется к выходу.

Хмурюсь. Совершенно не понимая логики его поступков.

— Зачем ты это сделал? — спрашиваю вдогонку.

— Сведи тату, — вместо ответа.

Зло смотрю ему вслед.

— Не тебе мне указывать, что делать, — бросаю в спину.

На этот выпад он не реагирует, когда внезапно противоположная дверь открывается, и на пороге появляется Адриана.

— Что здесь происходит?! — она смотрит сначала на блондина, который невозмутимо проходит мимо нее и уходит вглубь коридора, не считая нужным отвечать. Затем переводит взгляд на меня с моей оголенной грудью. Хуже того, сзади стоит Айслер, внимательно рассматривает меня, и вид у него крайне недовольный.

Мне конец. И это самый оптимистичный прогноз.

Глава 7. Влипла

Я стою в полуголом виде, прикрывая грудь, и молчу. Да, смущение, скованность, неловкость присутствуют, щеки горят. Но я не лишилась голоса и падать в обморок не собираюсь. Голова работает ясно. Просто не могу объяснить случившееся. Особенно часть с блондином. Адриана видела, как он отходил от меня. И могла слышать конец нашего разговора. Я себе не могу объяснить его поступок, как все это рассказать ревнивой Адриане еще и в полуголом виде, очередная «Mission Imposible».

— Что ты здесь делаешь? И в таком виде? — она по-прежнему стоит у двери рядом с Айслером. Внутрь не входит. Отдать должное, не истерит. Держится гордо, выпрямив спину, но я понимаю ее состояние. Мне бы тоже не понравилось, будь я на ее месте. А также понимаю, что лучше бы истерила. Выплеснула бы гнев наружу — успокоилась. К тому же легче вычислить ее следующий маневр. Айслер же сменил недовольный вид на нечитаемую маску и рассматривает меня не меньше Адрианы. И это напрягает.

— VIP-клиент случайно облил меня коктейлем, и я хотела привести себя в порядок перед тем, как вернуться на пост. Искала комнату отдыха для персонала. Ошиблась дверью.

Главное — говорить спокойно, ни в чем не оправдываясь.

Она молча изучает мою юбку, ноги и одежду, перепачканные томатным соком и виски, но переводит взгляд на шею и недовольно кривится.

Чертов Ктулху. Кажется, блондин оставил на шее следы, когда сдавливал мой затылок.

«Главное, поменьше смотри на ее новио. Вот тогда это проблема. Найдет, за что уволить. Были прецеденты» — слова Лолы в очередной раз ярким маркером проносятся в сознании.

Внезапно в коридоре слышатся мужские голоса, приближающиеся в сторону комнаты отдыха, и Айслер поворачивает голову. Видимо, немец хотел здесь отдохнуть вместе с партнерами.

В очередной раз чувствую себя стриптизершей на пилоне, только сейчас это шоу развернется не для одного немца, а для целой компании.

Щеки горят, сердцебиение зашкаливает. Сжимаю челюсть и гашу очередную волну смущения и стыда. Выравниваю спину. Но немец отрывается от двери и идет в их сторону.

Голоса удаляются, и я облегченно выдыхаю. Кажется, Айслер избавил меня от очередного позора. Он, безусловно, думал о своей репутации — негоже бизнес партнерам видеть подобное непотребство. Но его маневр уберег меня от дополнительного стресса.

Адриана тоже замечает его ход и едва заметно кивает. Правильно. Зачем сор выносить из избы.

— Можешь идти, — тон ледяной.

Интересно куда? На ресепшен или из отеля.

— Я уволена? — спрашиваю напрямик.

— Нет, — короткое, но с то же ледяной интонацией. И я понимаю, что в ближайшие дни она устроит мне ад, чтобы потом уволить с волчьим билетом.

Не поварачиваясь к двери, дергаю ручку, и она неожиданно легко поддается. Вылетаю в коридор и чуть не сбиваю с ног Игнасио. На лице беспокойство, в руках — чистая униформа.

— Бесита, где тебя носит!

— Не спрашивай, — хватаю чистую одежду. Натягиваю жилетку на голое тело. — Где душ?

— Слушай, мы тебя по всему уровню казино искали… — пока идем по коридору уже в правильном направлении, Игнасио рассказывает о поисках, а я хмурюсь.

Коллективный разум в этот раз не сработал. Как и двери, которые не хотели открываться. Будто специально Ктулху перекрыл кислород.

К трем ночи возвращаюсь на пост. Прошло два часа, а будто жизнь пролетела, и я успела вляпаться во все возможные неприятности. Ловлю встревоженный взгляд Лолы.

— Бесита, где тебя носило?

Коротко описываю ситуацию, опуская эпизод с блондином. Лола меняется в лице, живо представляя картинку и ее последствия. Слава Ктулху, следы от пальцев скрыты под блузой и шелковым платком, который я одолжила у официантки в баре. Это часть их униформы.

Болтать на посту нельзя, поэтому Лола лишь качает головой с видом «влипла ты, бесита».

«Знаю» — киваю.

— Хочешь, я поговорю со своей знакомой? А она поговорит с Лант?

— Нет. Не вздумай портить и себе жизнь. Это не поможет. — «Не тот уровень». И добавляю: — Иди поспи. Твой час отдыха.

Как только Лола скрывается за дверью, бросаю взгляд на стеклянную сенсорную стену, ведущую к зданию казино.

Внезапно, будто под моим взглядом, она оживает. Двери раздвигаются, и появляется Айслер.

Натягиваю дежурную улыбку, выравниваю спину. Стараюсь не думать о случившемся, но получается скверно.

— Gute Nacht! — как положено желаю доброй ночи, не забывая о видеокамерах.

Айслер, как обычно проходит мимо по направлению к спец лифту, не смотря в сторону ресепшена.

Адриана и компания вряд ли будут возвращаться той же дорогой. Они пойдут к паркингу. И вряд ли она появится сейчас на ресепшне с казнью. Всему свое время. Умом понимаю, но нервы натянуты, как канаты. Может быть, поэтому, когда оживает телефон, вздрагиваю. Смотрю на часы – время половина четвертого. Внутренняя линия. Резко беру трубку. Будто срываю пластырь с раны.

— Доброй ночи, Мия, — голос секретаря Айслера звучит сонно. — Передайте вопрос по гольфу другому администратору.

Даже не знаю, как реагировать. Я помнила его недовольный вид. Возможно, брезгует сотрудничать с подобной служащей.

«В любом случае, одной проблемой меньше», — устало.

До десяти утра, пока идет пересменка и мы с Лолой передаем дела следующей смене, я периодически бросаю взгляд то на подъездную дорожку, то на дверь, ведущую в административный блок.

Жду реакции. Но руководство не торопится с вынесением приговора. Тоже верно. Персонал нужно держать в тонусе. Неопределенность страшнее конкретики.

— Может, все и обойдется, — подбадривает Лола уже на паркинге.

— Игнасио тоже так считает, — отвечаю дежурно, потому что понимаю, что не обойдется.

Заворачивает к своему Seat и добавляет:

— ¡No Pasarán! *

— ¡No Pasarán! — сгибаю руку со сжатым кулаком в ответ и иду к своему мотороллеру.

Он у меня старенький, но надежный. Выжимает максимум 60 км, тарахтит, как сломанная погремушка. Иногда выпускает газы, как старый пёс. Но за год ни разу не подвел.

Глава 8. На чиле

Живу я в небольшом городе на побережье. Не из дешевых. Да что уж, откровенно дорогих. И даже студию где-нибудь далеко от моря одна я бы не потянула — откладываю деньги на учебу. Да и жизнь на Коста-дель-Соль недешевая. Но, как говорится, не имей сто рублей. Я снимаю однушку вместе со знакомой из Болгарии. С Радкой Делчевой я познакомилась когда еще работала REP-ом в таймшере. Водила клиентов в крутой ночной клуб в Пуэрто-Марине, где она и работает официанткой.

Пока поднимаюсь в наши горы, ловлю странные ощущения. Будто за мной кто-то следит. На повороте, перед очередным знаком «Стоп», останавливаюсь. Осматриваюсь по сторонам. Ничего подозрительного.

От такого нервяка и не такое померещится, — вновь сжимаю ручку газа. Кривлюсь от желания помассировать затылок. Вот уже несколько часов невозможно ломит позвоночник. Видимо, от стресса.

Подъезжаю к нашему конхунто [комплекс]. Громко сказано. Череда белых невысоких домов в испанском стиле. Наш — трехэтажный, без лифта. Такой же старенький, как и мой мотороллер.

Тихо открываю дверь и захожу в квартиру. Сумка и вещи Радки брошены в зале, спальня прикрыта. Соседка по комнате дома. Отсыпается после ночной смены. Я на автомате подбираю джинсовую рубашку Делчевой и цепляю на вешалку. Бросаю взгляд на кухонный модуль — посуда со вчерашнего дня немытая лежит в раковине. Радка хорошая девчонка, не подлая, но как соседка по комнате — одна сплошная катастрофа.

Бесшумно захожу в спальню. Жалюзи не пропускают дневного света, и я на ощупь иду к своей кровати. Устала так, будто всю ночь разгружала вагоны. Накрыло. Пошел отходняк.

Проверяю смарт, зажатый в руке — никто не звонил. Распускаю туго закрученные волосы. Массирую ноющий позвоночник. Все-таки блондин задел какие-то точки. Боль так и не прошла.

Сейчас пять минут передохну и приму душ… — сажусь на постели, хочу снять футболку и капри, но вместо этого опускаю голову на подушку, и меня вырубает.

Просыпаюсь я как-то внезапно, будто по моему телу прошла дрожь.

Я резко открываю глаза — передо мной нависает Радка с подсветкой смарта.

— Что? — спросонок не соображаю и резко дергаюсь. — Я проспала на работу?

— Ты металась во сне и что-то неясно говорила, — отвечает соседка. — Но я не будила. Сама проснулась. Ты в норме?

Зависаю. Голова гудит, позвоночник продолжает ныть.

— Мгм… — пытаюсь вспомнить сон, но он дымкой растворяется в реальности. — А который час?

— Почти пять вечера. Продолжишь спать?

—Нет… — сажусь на постели и ищу смарт. Я уснула, сжимая его в руке.

Делчева поднимает жалюзи и даже сквозь плотные шторы пробивается яркое испанское солнце.

— Что снилось-то?

Тру ладонями лицо, вновь сосредотачиваюсь. Для меня это важно. Сны — мои помощники. Они всегда подсказывают, как быть дальше. Но сегодня связь была совсем плохая. Видимо, от стресса.

— Ктулху его знает… — досадно кривлюсь, так и не вспомнив.

— Я на пляж собираюсь. Поедем со мной. Погода шепчет. Ветра нет, туристы рассосались… — Радка роется в шкафу в поисках парео, а я наконец нахожу смарт под подушкой. Чисто. Из отеля на связь не выходили. Вздыхаю. Чем дольше они не звонят, тем страшнее будет казнь. Не на скорую руку, а тщательно разработанная. В любом случае, думать об этом не хочется.

— Щас только в душ занырну, закину в рот какой-нибудь бокадильо [бутерброд] и считай, я готова.

Ровно через четверть часа смотрю на себя в зеркало — наскоро собирая в хвост копну волос, выцветших на солнце до белизны.

Волосы у меня густые, непослушные. Как любила говорить моя бабуля — когда бог раздавал рост, я спала, а когда начал раздавать красивые волосы, я, наконец-то, проснулась.

Глаза немного красные — не выспалась, губы у меня пухлые, но слегка покраснели — когда я нервничаю я их грызу, но не так эстетично и эротично, как это делают в кино сексуальные героини в момент возбуждения. Свои губы я не щажу.

Наношу толстым слоем спрей от загара — я хоть и хорошо загораю, но кожа у меня светлая, а испанское солнце не щадит никого. Мажу губы гигиенической помадой, надеваю темные очки, сверху бейсболку, чтобы не хватил солнечный удар — и я готова. Макияж на пляж — не для меня. Тем более, недавно я подкрасила брови и ресницы. Единственное — замазала корректорам побледневшие пятна на шее и спрятала их под волосами.

— Вперед, — закидываю пляжную сумку через плечо, поднимаю подбородок вверх, в очередной раз отметая мысли о предстоящей казни.

Пляж от нас в двадцати минутах езды на мотороллере. Для туриста далеко, по меркам эмигранта — неплохо.

Соседка права — погода шепчет. Но расслабиться не получается. Во-первых, ощущение, будто кто-то следит, не уходит, так же, как и боль в позвоночнике.

В июне море еще прохладное, но отдыхающие уже с мая отрабатывают туристическую программу по полной. Если прибыли отдыхать, значит нужно купаться в море. И неважно что оно ледяное. Отпуск есть отпуск. Однако, среди отдыхающих много и местных испанцев.

У воды слышится постукивание ракеток маткот, ближе к тротуару вовсю развернулась игра в пляжный волейбол под испанские песни из колонок. Из соседнего чирингито доносятся ароматные запахи espetos de sardinas на углях. Жизнь кипит.

[Chiringuito — небольшие рестораны на пляже. На Коста-дель-Соль фирменным блюдом в чирингито являются приготовленные на углях сардины — эспето]

Сие неописуемо, лучше показать:

Закрыв глаза, я впитываю теплое закатное солнце, сквозь пляжный гомон ловлю плеск волн и стараюсь не думать о будущем. Я в моменте.

— Туристов полный пляж, — отвлекает меня Радка, приподнявшись на локтях.

— Мгм… Отель забит под завязку. И это даже не август.

— У нас тоже сумасшедший дом. Норды отплясывают так, будто завтра собрались в Валхаллу. Хочу такой же вайб поймать.

Глава 9. No Importa

Парень наклоняется ко мне и, подбирая мяч, мажет взглядом по моей спине.

Я не обращаю внимания. Жду, когда он уйдет.

— What is your name? [как тебя зовут?] — уверенно спрашивает он.

— No importa. [Не имеет значения] — Вежливо, но жестко.

Показываю всем видом, что мне не интересно это общение.

— А меня Давид, — он переходит на испанский, не обращая внимания на мой намек. Более того, присаживается на песке рядом, ловко поигрывая мячом. — Откуда ты chica «No importa»?

В карих лазах уверенность. Решимость. Отсутствие страха. В осанке стать. Чувствуется, что его отец матадор. Эта суть передалась от отца к сыну.

— Местная.

— Ты не похожа на испанку.

— А ты не похож на андалузца, — увожу тему от разговоров о себе.

— Почему?

— Слишком правильная речь.

Он смеется. У него красивая живая улыбка.

— Права. Я мадриленьо. У нашей семьи здесь летняя недвижимость в Пуэрто-Банусе.

— Далековато отсюда… — отмечаю я.

— Когда-то здесь жили мои бабушка с дедушкой. — В его голосе появляются теплые оттенки. — Все мои друзья детства здесь. — Он кивает в сторону компании.

Те терпеливо ждут друга. Я молчу. Разговор не продолжаю.

— Мы едем ужинать в Пуэрто-Банус. Поехали вместе. Я потом привезу тебя домой.

— Нет.

Улыбка.

— Я не буду приставать. Честное слово, — он крестится на католический манер.

— Все равно нет.

— Новио?

Пррщупывает причины отказа.

— Нет.

— Я могу найти тебя в вотсапе или на фейсбуке?

— Нет.

— Запишешь мой телефон?

— Нет.

— На Сан-Хуан я организую на вилле вечеринку. Приедешь?

Настойчивый. Суть матадора.

— Нет.

Он усмехается.

— Девушка «No importa», которая говорит всегда «нет». Мне это нравится, — он легко пружинит на ноги и отряхивает от песка крепкие бедра. Во взгляде все та же уверенность, в осанке стать матадора. — Моя фамилия Мальдонадо. Я есть в вотсапе и на фейсбуке. Захочешь пообщаться, пиши.

Мотаю головой, хочу сказать нет, но он меня опережает.

— Надеюсь все-таки когда-нибудь услышать твое «да».

— Нет.

Отходит. Хлопает друга по плечу с видом «уже едем». Я вздыхаю и опускаю голову на полотенце. Хороший парень. Стержень. Семейные ценности. Вера. А значит, принципы. Хочу, чтобы все у него было хорошо. К тому же не могу не отметить, что он не задействовал в разговоре избитую тему тату, чтобы познакомиться — не глуп.

— А вода реально холодная! — соседка брызгает на меня ледяными каплями, укладываясь на полотенце.

Я ежусь — позвоночник ноет как-то особенно сильно, и по спине проходит дрожь. Достаю смарт. Проверяю, нет ли сообщений из отеля. По-прежнему молчание.

— Он смотрит на нас, — информирует Радка, и я машинально перевожу взгляд.

Давид закидывает вещи в белый SUV, припаркованный у дороги, разговаривает с друзьями, но иногда смотрит в нашу сторону. Я опускаю голову на полотенце, показывая, что своего решения не изменю.

— Уехал… — Радка стряхивает мокрые волосы и поворачивается на спину. — Надеюсь, вы обменялись контактами?

— Нет.

— Ты в своем репертуаре, Бесова, — закатывает она глаза.

— Нам тоже пора, — игнорирую ее тон и завязываю купальник. — Хочу еще позаниматься.

После ужина я зависаю в онлайн курсе, Радка — в телефоне. Нужно проштудировать урок.

Вот уже полгода, как я ввязалась в мороку получить профессиональное образование. По-русски что-то типа колледжа или училища. Здесь же это красиво называется Grado Superior. С не менее загадочным и многообещающим названием «Gestión de Alojamientos Turísticos» [Управление размещением туристов]. Вбухала половину накоплений, что у меня были за первый семестр. Осталось еще три. В муниципальное училище очередь до Луны и обратно, офлайн обучение, чего я себе позволить не могу, и предпочтение местным.

Смарт рядом. Тревога не отпускает. Как и дискомфорт в позвоночнике. К вечеру боль усилилась. До шума в голове.

Радка лежит на диване и иногда похихикивает. Активно общается в соцсетях.

— Слушай… — внезапно обращается она ко мне, и я, продолжая отвечать на очередной вопрос теста, киваю.

— Что?

— Наши с работы идут в караоке в Марине. Поедешь?

— Туда же не попасть. Надо бронировать заранее, — не отрываясь от монитора.

— Так одна из девчонок там работала. Через своих забронировала.

— Не знаю… — с сомнением. — Надо добить урок. К тому же, там дорого. Сама поезжай.

Радка фыркает.

— С тобой интересней зажигать.

— Мне сейчас не до этого…

— Не включай зануду. Тебе нужно отдохнуть. Попоем, потанцуем. Тебе же нравится…

Да. Петь я люблю. И танцевать тоже. Вновь бросаю взгляд на смарт — сегодня уже не позвонят. Возможно, если я правильно вычислила тактику Адрианы, она начнет действовать, когда наступит моя смена. Так что у меня еще есть время для передышки.

В затылке вновь начинает ломить, будто показывая, что я должна остаться дома и отдохнуть. Преодолевая дискомфорт, веду головой. Чувствую, как во мне поднимается злость. Так происходит всегда, когда на меня давят ограничения. Сидеть дома и переживать о своей участи нет никакого желания. Не дождутся. Так же как и носиться с головной болью.

— Еду, — уверенно захлопывая крышку ноута.

— Ну наконец-то! — Делчева расплывается в довольной улыбке. — Обожаю твое настроение в стиле Бесовой. Слушай, надень красный сарафан. В котором мы в Пуэрто-Банусе отжигали. А я свой желтый надену.

Я подмигиваю.

— Будем гармонировать.

Радка загорается, как лампочка. И меня накрывает ее энтузиазмом не меньше.

— Сейчас оторвемся! — улыбается она.

— По полной!

Глава 10. Гуляю Вольно

Быстро наводим красоту, толкаясь у зеркала. Делаем друг другу прически и поправляем сарафаны.

— Откуда это?

— Производственная травма, — замазываю корректором остатки.

Последний штрих — бижутерия, капля духов от Kenzo, удобные босоножки на среднем каблуке. Вызываем такси. За руль садиться — обломить себе весь кайф. Не выпить, не расслабиться.

Пока едем в Марину, Радка продолжает переписываться, а я массирую затылок. Все-таки блондин задел какие-то точки.

— Ты чего все время шею трешь?

— Затылок болит.

— Чуйка что ли опять твоя? — настороженно.

— Да нет. По другому как-то. Не могу разобраться. Будто давит что-то. Тянет якорем. И это бесит.

Она рассматривает мое лицо. Улыбается.

— Шикарно выглядишь. Тебе идет этот блеск для губ.

В другой раз я бы отреагировала иначе, но не после инцидента с Айслером. Именно этот блеск остался на его рубашке и руке.

Отмечаю, как Радка теребит свои волосы. Опять комплексует.

— Ты тоже. Уверена, сегодня с кем-нибудь познакомишься.

— Волосы свои одолжи, — шутит она.

— У тебя свои не хуже, — искренне.

Таксист слушает наши взаимные похвалы и усмехается, наблюдая в зеркало заднего вида.

— Hijas [дочки. Частое обращение у испанцев], отлично выглядите. Только ребятам лишнего не позволяйте.

— В этом можете быть уверены, — без сомнений отвечаю я.

На входе толкутся разношерстные компании, но подруг Радки не видно. Она тянет меня за руку к широкому порталу.

— У нас бронь на имя Марии, — бросает она вышибале, и нас быстро пропускают внутрь. Идем к приватным залам. Радка открывает дверь и первый, кого я вижу — Мальдонадо. Большая компания вместе с ним.

Тоже только что приехали, рассаживаются на удобные кожаные диваны.

— Какого Ктулху!? — Смотрю на подругу. Зло смотрю.

Ее выражение лица с воодушевленного быстро сменяется на грустное.

— Я хотела тебе сделать сюрприз. — Искренне.

Вздыхаю.

Ее поступок понятен. У нее свой интерес. Она хотела ближе познакомиться с русым парнем. Дала ему свои координаты, они списались, а Мальдонадо воспользовался этим коннектом, чтобы встретиться со мной еще раз. С ней я потом разберусь. Дома. Без посторонних.

Смотрю на Давида. Он внимательно изучает мое лицо, волосы, сарафан. Улыбается. Даже не скрывает во взгляде «guapa». [красивая]

— Проходи, — уверенно.

Я качаю головой.

— Нет.

— Останься. — искренне.

Я обвожу присутствующих взглядом. Компания большая. Человек десять-двенадцать. Ребята, которых я видела на пляже, уже с девушками.

Смотрят на меня… просительно? Будто от моего решения зависит их веселье. За исключением одной — она стоит позади и пытается скрыть взгляд «да шла бы ты подальше». Бедная. Так и хочется сказать — я на него не претендую.

— Я не буду это считать за твое «да», — добавляет он.

Но я продолжаю молчать. Единственное, что меня еще держит — это друзья Давида, которые уже настроились повеселиться и попеть в караоке.

Давид коротко кивает.

— Ясно. Ты приехала сюда хорошо провести время и не в восторге, что тебя обманули. Я оставляю зал за тобой и твоей подругой. Мы уходим.

Он делает жест друзьям «на выход», и ребята досадливо опускают взгляды — им обломали кайф. Другого приличного караоке бара поблизости нет. Да и момент упущен. Но они готовы идти за своим Матадором. Не просто потому, что это их лидер. А друг детства, который приехал на несколько дней. Вспоминаю, как Давид тепло похлопывал друга по плечу. Вздыхаю, принимая решение.

— Не надо никуда уходить. — Смотрю на приватный VIP-зал. Большой, комфортный. Но… Слишком уединенно. Интимно что ли. Располагает к тесному контакту. — И я останусь, если твои друзья не против перебраться в общий зал. — Я приехала сюда повеселиться. Пусть так и будет. — Плачу за себя сама, — добавляю уверенно.

Ребята кивают, а Давид, не скрывая довольного выражения лица, улыбается.

— Хорошо. Chica «No importa».

Пока идет рокировка со столами, мы стоим в коридоре и ждем, когда нас пригласят.

— Мия Бесова — красивое имя, — тихо говорит Мальдонадо.

Поднимаю взгляд.

— Я осталась из-за твоих друзей.

— Знаю. Но красный сарафан тебе идет, — как ни в чем не бывало.

— Я не твоя muleta [кусок ярко-красной ткани, которым во время корриды тореро дразнит быка].

Давид улыбается.

— Значит все-таки ты знаешь обо мне.

— У меня свой таблоид, который не выключить, при всем моем желании… — бросаю взгляд на Радку, которая уже вовсю разговаривает с парнем по имени Майкл. Везет ей на Мигелей, конечно.

— Она мне помогла.

Ловлю его теплую улыбку.

— Ты меня не слышишь.

— Я слышу тебя и твое «нет», — переходит он на серьезный тон.

— Хорошо.

— Почему ты упоминаешь Ктулху? — внезапно спрашивает Давид.

Запомнил.

— У каждого своя вера.

Он внимательно изучает мое лицо, хочет что-то спросить, но нас прерывают.

— Столик готов, — улыбается администратор. Видимо, знает фамилию Мальдонадо.

Загружаемся в общий зал, я сажусь рядом с Радкой, заказываем напитки, песни. И… как ни странно, веселье начинается.

Друзья Давида совершенно простые местные ребята, соль земли, за исключением русого — тот британец, приехал вместе с Давидом из Мадрида.

Да и сам Давид. Не зазнался. Не кичится достатком. И фамилией отца. В очередной раз убеждаюсь — парень со стержнем.

Мы смеется, травим шутки, слушаем, как поют в зале, и много говорим.

Ребята рассказывают о своем босоногом детстве, делятся эмоциями и главное — ни о чем меня не спрашивают. Видимо, получили указания.

Как оказывается, Давид учится в знаменитом университете Комплутенсе в Мадриде на юриста, но закончил школу матадоров.

Я пью любимый Бейлис и, несмотря на боль в затылке, чувствую, как меня отпускает. Мне хорошо. Я в моменте. Подумаю о том, что будет в мою смену послезавтра. Я погружаюсь в эту ночную суету испанского побережья и впитываю каждой порой жаркий колорит юга.

Глава 11. Бесова, с тобой одни проблемы

Ровно в восемь я стою перед старшим администратором в кабинете, и на ее лице написано «Бесова, с тобой одни проблемы». Молчит. Держит паузу. Чувствую хребтом неприятности.

— Так… — наконец начинает Лант. — В твоем резюме написано, что ты работала также и официанткой.

«Приехали. Они решили отправить меня в ресторан? Так я и без них могу устроиться официанткой»

Прячу недовольство.

— Да.

— И ты говоришь по-немецки.

— Да.

— Разбираешься в винах?

— Да. — Не вру. Когда работала REP-ом возила клиентов в бодегу [винодельня] и перелопатила массу информации о винах и энотеках.

— Чем отличается DOC от VP.

— Ценой и качеством, – отвечаю я. — Первая категория Denominación de Origеn Calificada — это высшая категория вин, до которой доросли только Риоха и Приорат. Элита. Их производство отслеживается Советом по контролю. Вторая категория Vino de Pago. Самая престижная. Так топовые производители маркируют вина, сделанные в рамках одного поместья – от сбора урожая до розлива в бутылки.

Она выдерживает паузу, хотя и так понятно, что ей уже сказали, какую повинность будет нести сегодня Золушка. Осматривает мою прическу, на которую я потратила все свободное время, переводит взгляд на джинсы и футболку. Интересно, что она там решила найти? Все равно переодеваться в униформу.

— Зайди к старшей горничной. Она выдаст тебе униформу твоего размера.

— У меня есть чистая униформа.

— Эта праздничная. Для Сан-Хуана.

«Ну хоть не голая», — с сарказмом висельника отмечаю я.

— Примешь смену. Подменишь Паулу на время. Вечером будешь с коллегами обслуживать праздничный ужин на пляже.

Слушаю. Киваю. Пока все выглядит в пределах нормы. Но ощущение очередной «задницы» не проходит.

— Как переоденешься, спускайся на пляж, помоги коллегам. Свободна.

Несусь вниз — на этаж лимпиесы [клининга]. Мандража добавляет и факт того, что мне опять что-то снилось, но я не запомнила. Будто кто-то перекрывает мой контакт со снами. Радует одно — Адрианы в отеле нет. Я спецом проехала мимо ее паркинга утром.

— Так… Вот твое… — старшая горничная протягивает мне… нет, это нельзя назвать униформой. Это национальное испанское платье.

Красное.

Серьезно?

Застываю. Смотрю на горничную. Она, вроде бы, ведет себя естественно.

— Ну чего ты, Бесита? Забирай и иди переодеваться.

Ее спокойный тон немного сбавляет градус напряжения.

Захожу в раздевалку. Многие коллеги уже в процессе. Натягивают такие же разноцветные платья, делают прически, вплетая в волосы огромные красные бутоны. Выдыхаю. Но напряг не проходит.

— Девочки, а откуда эти наряды? — аккуратно.

— В прокат берут, — отвечает Конче. Старшая официантка.

— Если тебя подрядили, значит это твой размер, — добавляет Лусия, хостес из ресторана морепродуктов в патио левого крыла.

Переодеваюсь. Размер… ну почти мой. На талии болтается и длинновато. Главное — не запутаться в пышных юбках и не навернуться. Девочки помогают мне вплести в волосы яркий бутон. И я готова.

Высыпаем пестрой стайкой на пляж. Там, в специально отведенной для праздника зоне, уже вовсю кипит работа. Ставятся столы, диджей настраивает музыку. Игнасио, бармен из VIP-казино, уже хозяйничает в летнем баре и, видя нас, подмигивает.

Пока ждем, когда из прачечной принесут скатерти, коллеги разуваются, подхватывают пышные юбки, подходят к морю. Вслед за ними я погружаю ступни в прохладную воду. Пусть она унесет мое напряжение.

— Жаль, что работаем, — вздыхает Лусия. — Одно успокаивает. Заплатят приличный бонус. Оформят, как экстра часы.

Им-то, может, и заплатят. А вот мне с моим испытательным сроком вряд ли.

— Эта да. У меня были такие планы… — добавляет Кармен, работающая в ресторане казино.

В этом все южные испанцы. Деньги им нужны меньше, чем праздник. «Tranquilate» и «Disfruta la vida» [успокойся и наслаждайся жизнью]— их слоган по жизни.

— В такие минуты ненавижу свою работу… — продолжают жаловаться коллеги.

Я улыбаюсь, вспоминая старый анекдот. Рассказываю коллегам.

— Люблю работу пожарного. Отличный коллектив, хорошая зарплата, полный соцпакет, но как пожар — хоть увольняйся.

Все взрываются от смеха, кивают, диджей улыбается и, пока настраивает музыку, негромко врубает задорную «Bem Bem Bem Maria».

Пляж накрывает яркими переливами гитары, и вся компания начинает пританцовывать.

У них это получается как-то совершенно естественно. Радость жизни у них в крови. Gente de la calle [народ улицы], как они себя называют.

Я вместе с остальными хлопаю в ритм всем танцующим, а наш бармен и Конча тянут меня в круг. Мне сейчас не до танцев. От слова вообще. Но отказаться — значить обидеть коллег.

Я ловлю их вайб и, подхватывая ритм, втягиваюсь в яркий водоворот испанских эмоций.

— Bem Bem Bem, Maria, te quiero, Bem Bem Bem*, — хором поют они, и я вместе с ними. Вспоминаю вчерашний отрыв, и мне становится легче.

— Да ты танцуешь не хуже испанки! — смеется Игнасио, хватая меня за руку и образуя пару. — И голос какой!

— В душе я испанка! — шучу и продолжаю петь, кружа с коллегой в ритмичном танце. Пышные юбки развиваются, будто вихрь, ступни утопают в теплом песке, и сейчас я себя чувствую хитаной [циганкой].

— После работы мы все едем на пляж отмечать Сан-Хуан, поехали с нами? — предлагает он, и Конча подхватывает меня за руку.

— Да, поедем!

— Если освобожусь, — с сомнением в голосе, не останавливая танец уже с Кончей.

Мы компанией продолжаем наш огненный фламенко, но музыка внезапно останавливается, и мы вместе с ней.

«Черт» — понимаю, что кто-то увидел наше веселье, и спускаюсь на землю. Оборачиваюсь, и мои подозрения подтверждаются.

На нас смотрит старшая администратор.

— Здравствуйте, сеньора Лант, — здороваемся мы хором.

— У нас, оказывается, не отель, а бюро талантов… — она недовольным взглядом осматривает нашу компанию. — Вы не подумали, что можете мешать гостям отеля отдыхать?

Глава 12. Айслер

Иду по коридору клубного этажа. На автопилоте. Адреналин зашкаливает. В глазах рябит от коврового покрытия, по которому я недавно ползала в поисках бриллиантовой серьги.

Это как-то связано с Адрианой и ее местью? А если нет — зачем я Айслеру понадобилась? Ну не отельный же бизнес он решил со мной обсудить. Будет приставать? Кривлюсь. Понимаю, что мое мнение ему нужно, как будильник в выходной, но не хочется разочаровываться. Айслер мне всегда виделся адекватом.

Останавливаюсь перед массивной двойной дверью. Золотые буквы “Royal Suite” отполированы так, что бьет по глазам. Успокаиваю сердцебиение.

Продолжаю вычислить, что меня ждет по ту сторону, но получается плохо. В голове шумит от напряга.

«Ну, Ктулху мне в помощь», —выдыхаю и тихо стучу.

Дверь открывает помощник немца. Напряжение отпускает. Но только на мгновение.

— Герр Айслер работает на террасе, — информирует он и выходит в коридор.

Иду через зал. В роскоши королевского сьюта в бело-золотых тонах, выгляжу ярко-красным пятном. Через стеклянную панель вижу Айслера. Он сидит в удобном кресле, печатает на ноуте. Темные волосы слегка назад. Заостренный идеальный профиль неподвижен. Одет неформально. Джинсы и футболка. Мягкие мокасины. Имеет право. Он у себя в сьюте.

Бросаю взгляд на террасу. Приходит неприятная догадка. Черт. Он мог воочию наблюдать нашу с коллегами импровизацию на испанский лад.

Останавливаюсь на пороге. Он поворачивает голову ко мне. Жестом показывает, чтобы я зашла к нему. Делаю несколько шагов к его столу. Останавливаюсь на безопасном расстоянии. Айслер внимательно рассматривает мою фигуру. Красный цветок в волосах. Опускается ниже. Задерживается на моих туфлях.

Черт, они, наверное, в песке. Я не до конца вытерла ноги.

Машинально смотрю на носки своих туфель. Так и есть. Немного в песке. Как и щиколотки. Зная его педантичность, предполагаю, что немец не в восторге.

— Простите. Я только что с пляжа…

— Вижу, — коротоко. Но недовольства не ловлю.

— Вы хотели меня видеть?

—Ты красиво танцуешь, Мия, — констатирует он. Голос спокойный, но мой позвоночник натянут, как струна. Жду подвоха.

Значит, все таки наблюдал с террасы.

— Мы, вероятно, вас потревожили. От себя и от лица коллег приношу извинения.

Он тянет пальцы к ноуту, и я слышу через динамики голоса, какой-то шум и музыку… Знакомую музыку. Очень знакомую. Прислушиваюсь. Это же ремикс… Вчерашняя “Bamboleo”!

Смотрю на него, он ждет, пока я включусь.

— Вы были в ночном клубе? — от неожиданности не скрываю удивления. — Еще и записывали видео?

— Думаешь? — не заигрывает. Будто хочет проверить мой ответ.

— Подобные заведения, определенно, не для такого уровня людей, как вы.

— Верно. Мой человек снимал вашу вечеринку.

— Зачем?

На этот раз он не спрашивает. Отвечает.

— Следил за тобой.

Хмурюсь. Вот почему мне все время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Значит, не паранойя.

— Зачем?

— Хотел посмотреть, как ты отдыхаешь, сколько пьешь, как ведешь себя в компании. Куда поехала после вечеринки.

Слова, которые он говорит, понятны, но не могу связать их в единое целое, уловить смысл. В голове шумит от напряга. Это первое. И второе — мне становится не по себе от того, что за мной следили. Очень неприятное чувство. Хочется поежиться. Но я держу осанку перед VIP-гостем.

— Зачем?

— Ты мне понравилась, Мия, — без длинных вступлений. А я начинаю понимать.

Мне становится настолько некомфортно, что я натягиваю спину и, готовясь защищаться, делаю шаг назад.

Он едва заметно улыбается.

— Я не собираюсь тебя насиловать.

Немного отпускает, но сердце так стучит от адреналина, что кажется, будто его слышно на террасе.

— А что собираетесь?

— Я хочу забрать тебя с собой.

— Куда?

— К себе домой.

Продолжаю удивленно смотреть на него.

— В качестве кого?

— В качестве моей женщины.

В шоке. Настолько удивлена, что даже не скрываю этого.

Он тем временем продолжает.

— Я скоро улетаю. Вернусь через месяц. У тебя есть время реорганизовать свою жизнь.

— Нет. — Тихо, но уверенно.

Он смотрит на меня. Будто не удивлен.

— Ты получишь достойное высшее образование. Реализуешься в той отрасли, которую выберешь сама.

Смотрю на него и все равно не понимаю его логики.

— Почему вы решили что я вам подхожу? Вы меня не знаете.

— Я знаю о тебе всё.

До меня начинает доходить. Прежде чем принимать решение, он собрал на меня досье. Мне становится не по себе. До дрожи в позвоночнике. Будто кто-то копался в моей жизни. Шарил по моей квартире и заглядывал в шкафы с одеждой и документами. Сколько он обо мне знает?

— Всего знать невозможно, — пытаюсь прощупать почву.

Он едва заметно усмехается. Будто читает мою мысль.

— Ты из Санкт-Петербурга. Твоя мать умерла, когда тебе было два года. Твой отец женился второй раз, на эстонке, и уехал в Таллин, но ты осталась в России с бабушкой. В 13 переехала к отцу. Вынужденно. В 15 отец погиб. В 16 сбежала из дома. Но школу все-таки закончила. Жила в Финляндии, Германии, недолго в Италии, теперь в Испании.

Я смотрю на него и понимаю — он знает все, или почти все. Что тоже немало. Самые важные вехи в моей жизни.

— И ты девственница, — добивает он, и я опускаю взгляд.

Сказать мне нечего. Его люди умеют добывать информацию.

Но я продолжаю искать причины. Логичные причины. Помимо простого «ты мне нравишься». Такие, как Айслер, принимают решения не на эмоциях.

— Почему именно я? Таких много. Чем я вам понравилась?

— Чистая девочка, — констатирует. — Несмотря на непростое прошлое. В тебе есть порода. Из тебя может что-то получиться.

Задумываюсь. Насчет породы — странное умозаключение. Но что касается непрстого прошлого... В моей жизни не было наркотиков, притонов, групповух, порнухи или проституции. Как-то хватало мозгов уходить от этой грязи. А то, что я в 16 драила полы в доме престарелых, работала посудомойкой в столовой и официанткой, не считаю чем-то постыдным. И, судя по его словам, он все это знает.