Мизантропия, или любовная история о враче.

Пролог.

Дело было в Москве. Главный герой - Георгий Макрухин - врач, часто меняет место работы из-за своего отвратительного характера. (Он в весьма грубой форме указывал на тупость коллег).
В очередной раз Макрухин проходил собеседование. Его приняли в какую-то больницу терапетом.
Войдя в ординаторскую, он увидел своего друга университетских лет - Якова Гофмана - тот был в силу своего происхождения хитёр.
- Яшка! - Воскликнул Макрухин.
- Вы таки кто?
- Карлосон, который живёт на крыше!
- Гришка! С универа не виделись.
- Сколько лет, сколько зим!
-Ты какими судьбами?
- История мутная.
История была в правду мутной. Дело было в другой больнице, где Макрухин работал реаниматологом. В ту больницу попала женщина, которой было тридцать пять лет, жалобы на кашель со слизистой мокротой, одышку и низкое давление. Она попала в пульмонологию, куда и следовало. Но там заведующая была дурой и не сделала рентген и лечила от бронхита, а неделю спустя та пациентка попала в реанимацию, где дежурил Макрухин, пациентка умерла до рассвета. (Не прошло и трёх часов.) А родственники пациентки были уверены, что виновата и заведующая пульмонологии и Макрухин. Заведующую сняли, а Макрухина хотели снять, но не успели, он сам уволился, когда узнал об этом.
- Как так! Почему тебе-то досталось? В реанимации часто паценты умирают, если за каждый случай увольняли, то врачей бы не осталось. А тут ситуация такая, что профильное отделение все шансы поставить правильный диагноз просрало, а реанимация - виновата! - Возмущался Гофман.
- Использованные контрацептивы, что сказать.
- А у нас таки много мест освободилось из-за одного пациента, который работал в здании на Моховой. Он слёг с циррозом, но было поздно, началась устойчивая желтуха, вобщем, как по учебнику. Он умер, а его родственники надавили на Минздрав, а тот избавился от главного врача, заведущего и пятерых врачей. - Поведал Гофман.
- А ты как остался?
- Я, Нинка и Мишка на конференции были.
- Кто такие Нинка и Мишка?
- Мишка - туповатый, но рукастый, пока заведующий. Нинка Юмашева таки училась с нами, помнишь, случай был, мы тогда всю ночь пили, а на утро с похмелюги зачёт сдавали.
- А-а-а, вспомнил!
- Она жена моя, но это скоро кончится.
- А что так?
- Меня приглашают в частную клинику ведущим специалистом, если всё пойдёт хорошо, то окажусь в правлении, а она отказывается, говорит, что можно и так прожить, ибо мы нормально получаем на своих должностях!
- Нормально тут платят.
- Да, но таки хочется больше!
- Ну да ладно.
- Впрочем, у меня две любовницы.
- Ага, левая и правая!
- Ну и юмор у тебя!
- Сам горжусь.
- Вадика с общаги помнишь? - Спросил Гофман.
- Помню этого идиота.
-Почему идиот-то!
- Он не ту почку вырезал.
- Правда?
- Да.
- Что с ним стало?
- Уволили к чертям.

Глава 1.

Внесём ясность. Нина Юмашева - скромная и воспитанная.
- О, Гриша! Привет, сколько мы не виделись? - Спросила Юмашева.
- На четвёртом курсе, я тебя помню, а в середине пятого ты куда-то делась.
- Я взяла академический отпуск по беременности, но ребёнок умер при родах.
- Бывает.
- А ты всё ещё такой же циник.
- Какой есть.
- А ты тут как оказался?
- А выперли из одной реанимации.
- Понятно.
- Как тут работается?
- Как и везде, Т. Е. Начальник - идиот. Коллеги - нормальные люди, а зарплату хочется побольше.
- Понятно.
- Слышал, Гофман сегодня застолье устроит по поводу ухода в бизнес? - Спросила Юмашева.
- Слышал. Не хочу лезть не в своё дело, но вы вместе? - Спросил Макрухин.
- Раньше - да, сейчас - нет.
- А ребёнок от него был?
- Да.
- О как! - Удивился Макрухин, Т. К. Гофман ничего ему не рассказывал. - Ты идёшь на это застолье?
- Нет, не хочу видеть его рожу. А ты пойдёшь?
- Нет.
- Почему?
- Не люблю я эти застолья.
К застолью Гофман подготовился хорошо, в сестринской на двух столах была запечённая курица, много выпивки, закуски и главное - жареная картошка, много жареной картошки.
Застолье начиналось в шесть вечера, но уже в половину все, кто шли на застолье забили на работу. Макрухин в промежуток с половины шестого до семи вечера готовил язвенников к операции. Закончив с язвенниками, Макрухин вошёл в ординаторскую, дабы попить кофе. Войдя, он увидел пьющую Юмашеву.
- Ты что пьёшь? - Спросил Макрухин.
- Навалилось, понимаешь.
- Ты вопрос слышала? Что пьёшь?
- Вот. - Сказа Юмашева, подавая бутылку.
- Коньячок. - Сказал Макрухин, садясь за стол к Юмашевой, он налил во второй фужер.
- Ты же дежуришь! Тебе нельзя пить. - Несмотря на сильное опьянение, она могла думать.
- Ничего. Включи логику, женщина, которой тридцать четыре, приятная внешность, а пьёт одна - это патология. А если всё тоже, но в компании - психотерапия.
- Давай. За что пить будет? - Спросила Юмашева.
- За виновника торжества - за Гофмана!
- Почему Гофман - виновник торжества?
- Потому что именно из-за него ты тут колдыришь.
- А ты не меняешься, как был циничным интеллигентом, так им и не остался.
- Есть такое.