Мне тебя заказали

Пролог

Пролог

Она потянулась на шелковых простынях, будто пантера. Черная. Опасная. Чарующая своей грацией.

Ей всегда хотелось думать, что окружающие видят ее именно такой.

Но мужчина, который сейчас неспеша поднялся с еще не остывшего ложа, даже не обернулся на молчаливый призыв сексуальной женщины-кошки.

Не мог не чувствовать ее призывающего жаждущего взгляда в спину, не расшифровать посыл, обещающий пик наслаждения и экстаза. Только не этот. Этот понимал и ощущал все. И то, что он равнодушно повел плечами, означало лишь одно: неистовая сексуальная схватка для него не означала ровным счетом ничего.

Брюнетка поджала губы, чтобы не крикнуть ему вслед что-то унизительное… все равно – грубость либо мольбу. Меньше минуты ей понадобилось, чтобы по-быстрому зашить рану уязвленной гордости. Или хотя бы не показать, что такая имела место быть.

Карина знала: пройдет по меньшей мере несколько дней, прежде чем она справится с рефлексией. Хотя нет, наверное, меньше. То, что должен сделать этот высокий красавец с телом гладиатора, перевешивало уязвленное самолюбие.

- Так ты возьмешься за это дело? Учти, заказчик – не последний человек в стране, кроме того, он…

Мужчина повернул голову, глядя на нее с выражением лукавства и некой снисходительности.

- Заказчик?

Он видел ее насквозь. Карина и сама не понимала, зачем надо было юлить и придумывать ложь.

Это киллер мирового уровня. Такие люди не задают вопросов. Не осуждают и не читают нотации. Не докапываются до сути. Они получают заказ и безукоризненно выполняют.

- Именно заказчик. И ему все равно, как это будет. Преднамеренное убийство либо несчастный случай. Если есть тот, кто сознается в преступлении и уведет следствие по ложному следу, даже лучше. Назови цену.

- Я не связываюсь с подставными якобы убийцами. Это не мои методы. Я даю гарантию, что полиция не пойдет по следу… да она вообще не отыщет тело.

Он игнорировал Карину. Сталь и холод его голоса будто ластиком стирала все, что не столь давно произошло на этих шелковых простынях.

А она и сама не понимала, почему уязвленная гордость сейчас агонизирует. Почему так сложно смириться с тем, что этот альфа, мужчина, которого почитали и боялись как огня, всего лишь воспользовался телом Карины. Почему в его взгляде не было одержимой страсти даже до того, как они оказались в постели.

Он как будто снизошел до мольбы голодной самки… И все ее ухищрения были здесь бессильны.

- Фото на тумбочке. И ее адрес в соцсетях. Если нужны будут другие сведения, я все передам при следующей встрече…

- Следующей встрече? – в голосе статного, уверенного в себе красавца появилась садистская ирония.

Он даже развернулся к Карине, чтобы скользнуть по ее совершенному голому телу снисходительным сканером светлых глаз, в которых глупая шлюха не так давно утонула. Именно такой и почувствовала себя Карина в тот момент. Среднестатистической шлюхой, а не женщиной-вамп с таинственным прошлым.

- Когда ты… ликвидируешь эту сучку, я хочу лично отблагодарить тебя. Мы могли бы провести незабываемый вечер, заодно, заказчик щедро оплатит тебе сверх проделанной работы…

- Ты решила, я буду спать с тобой? – ухмылка правым уголком губ делала его волевое лицо настолько же привлекательным, насколько и пугающим. – Да мне наплевать на тебя, красавица. И, к слову – ты не сделала ничего из того, чтобы заставило бы меня к тебе вернуться в случае, если некому будет присунуть. Очень странно, учитывая, кем ты была до встречи… с заказчиком, надо полагать.

У Карины постель ушла из-под накачанных ягодиц. Последний, кто так с ней разговаривал, уже давно лежал в сырой земле… ну или максимум в тарелке супа под синей пулей. Ненависть и желание расплакаться и накинуться на уверенного в себе красавца боролись внутри нее с желанием попросту расплакаться слезами отвергнутой женщины.

Оба варианта не подходили. Надо было думать, прежде чем прыгать в койку к киллеру мирового уровня, чьими услугами пользовались даже мировые политики. Что ему стоит так же хладнокровно пустить пулю в лоб уже не Лизе, а самой Карине?

А слезы… Она потом себе не простит. Итак вместо эго внутри уже воронка, как от боеголовки. Надо собрать все силы и попытаться залатать этот удар по самооценке. Как давно ей не приходилось этого делать.

Мужчина же между тем взял фотографию. Карина не видела его лица – не смотрела, понимая, что сейчас вся ее боль отвергнутой женщины в ее глазах написана. Хватит кормить таких людей своими эмоциями.

- Передай заказчику, неделя подготовки. Способ убийства я выбираю сам. Условие будет соблюдено: тела не найдут. Будет фотоотчет момента смерти. Если решит внести коррективы – это дополнительный тариф. Передумает – залог не возвращаю. А теперь сними свои трусы с люстры и покинь этот дом.

…Карине хотелось верить, что она уходит с гордо поднятой головой. Что, обернись этот опасный и восхитительный мужчина ей вслед, увидит такую же королевскую осанку и дерзкий разворот плеч.

Но он не обернулся. И к лучшему. Карина сейчас напоминала скулящую побитую кошку.

В других обстоятельствах она бы наняла тех, кто сожжет этот дом. Но подобное не имело смысла: это был временный пункт. А против того, с кем она имела сейчас дело, никто бы в здравом уме не пошел. Да и то, что было поручено мужчине, стоит ее упавшей самооценки. Пусть просто выполнит свою работу.

Ключи зажигания дрожали в ее руках. Чтобы успокоить беснующуюся внутри ярость, Карина трясущимися руками вставила их в разъем. При этом, одному черту известно как, умудрилась поранить палец. Капелька крови упала упал на шелк платья, оставив на ткани след с темными краями.

Может, ей в этот момент стоило вспомнить, что вселенная посылает знаки не просто так.

Но сытая жизнь и эйфория от скорых перемен в жизни оставили этот знак-предупреждение незамеченным.

Глава 1

Эгер. Венгрия

Карину передёрнуло.

Пусть здесь, в одном из самых красивых городов не только Венгрии, но и всего мира - Эгере - полицейский участок не напоминал катакомбы ее родной российской глубинки, но все же...

Воспоминания атаковали ее, едва не позволив забыть об истиной цели.

Может потом она похоронит эти картины. Дубинка по пояснице. Гадкие ухмылки мусоров. "Допрос", после которого ей пришлось латать у хирургов не только лицо, но и...

Здесь, конечно, такого нет и быть не может. Мелкая стерва Лизка отделается испугом...хотя и то не факт. Безбашенная дрянь, не признающая никаких авторитетов, даже собственного отца.

И несмотря на это, Кирилл будто умом тронулся, отыскав свою дочь. Она ему плевок в глаза - тому божья роса.

Пальцы так сильно сжали ручку сумки, что логотип "Тут Бетон" превратился в непонятный оскал.

Такой же был бы сейчас у самой Карины, если бы годы подготовки не научили ее улыбаться в любой ситуации.

Это было не просто несправедливо... Это был удар под дых.

Ради чего все это? Когда Карина в свои восемнадцать, хлебнув с лихвой нищеты, попыток заработать на жизнь, боли и унижений решила если не покончить с жизнью вокзальной шлюхи, то хотя бы перейти в высшую лигу, она всерьез убедила себя, что больше не совершит ошибок.

И вот, когда уже все получилось - даже лучше, чем она хотела - на пути возникла преграда.

Соперница была молода, дерзка, даже на грани сумасшествия. Она уступала Карине в красоте и акульей хватке.

На какое это имело значение, если Лиза была не проходящей девчонкой, а дочерью Кирилла?

Мерзкая сука. Презирая своего отца за то, что тот когда-то бросил их с матерью, мелкая дрянь одновременно опоила его ядом своих речей до такой степени, что Кирилл растаял.

Ещё немного, и он перепишет на нее всю свою недвижимость и бизнес, оставив Карину с голым задом.

"Недолго тебе осталось, вертихвостка. Скоро найдут тебя в одном из отелей с передозировкой наркотиков. Или, что куда правдоподобнее, в горах, упавшую с высоты подъёма..."

- Прошу прощения, вы что-то сказали?

На миг при виде полицейского внутри что-то мерзко сжалось. Чёртовы триггеры молодости.

Но он обращался к ней по-венгерски, а его улыбка была иной - формальной и совсем не угрожающей.

- О, здравствуйте! Я... У вас находится моя падчерица. Елизавета Широкова. Ее задержали при попытке совершить восхождение на вершину горы...

Бархатный глубокий тембр усилила улыбка женщины-вамп. Карина знала: проблем с тем, чтобы вытянуть Лизку из-за решетки, не будет. Служители закона будут очарованы и сделают все, чтобы оказать услугу в первую очередь роскошной женщине. А потом уже - жене очень богатого человека.

- Если нужно внести залог либо оплатить штраф, будьте уверены, я обо всем позабочусь. Как моя... дочь?

Оскара ей не хватало. Но стражам закона об этом было знать не обязательно. Карину заверили, что все хорошо, что условия содержания Лизки едва ли не как в хорошем отеле, а проступок не такой ужасный. И вообще, полиция больше за ее безопасность переживала, чем за нарушение правил порядка...

Карина слушала, улыбалась, благодарила стражей закона о том, что фактически спасли падчерицу... А внутри бушевала ярость.

Черная, испепеляющая. Она не знала границ.

Вот бы тебя, суку, в КПЗ моего родного Зажопинска. Причем даже не из-за твоих восхождений в горы, нет. Чтобы шла по улице - даже не в мини, а как примерная школьница. Мусорам все равно было, кого нагнуть и отыметь, они там все берега потеряли из-за своей безнаказанности…

Карине предложили кофе. Вылить бы эту бурду прямо в тот фикус, но нет. Женщина продолжала играть роль доброй феи, одаривая мужчин улыбками, которые те в жизни своей не видали.

А потом дверь открылась, и в кабинет вошла Елизавета.

Карина грациозно отставила чашку – так, будто пила чай с королевой из китайского фарфора, поднялась навстречу, сделав все, чтобы улыбка не выглядела натянутой.

- Лиза, милая, что же ты делаешь? Мы с отцом чуть с ума не сошли!

Эту фразу она произнесла на венгерском. Надо было до конца отыграть свою роль перед представителями закона и порядка.

Густые брови Елизаветы – два крыла чайки на остром девичьем личике без следов любого косметологического вмешательства – иронично взлетели вверх, на губах заиграла презрительная улыбка. Этот оскал какого-то черта считали милым все те, кто не знал мелкую дрянь достаточно хорошо.

- О, мама! Какое счастье, что ты пришла за мной! – на ломаном венгерском, подхватив спектакль, издевательски протянула Лиза. А затем, виновато взглянув на полицейских, перешла на русский. – Ты что тут забыла, тетя? Я, кажется, ясно сказала тебе в нашу последнюю встречу: катись кубарем и отвали от моего отца! Можешь не изображать добрую мачеху, я тебя насквозь вижу! Кого ты пытаешься обмануть?

Плевать этой сучке было на то, что многие из венгров понимают русский язык. Ей вообще было плевать на любые авторитеты. Только с Кириллом она была то ласкова и нежна, то безжалостна в силу обиды на потерянные годы. При этом же – ясен пень – умудрялась ненавидеть обоих! И Карину, и своего отца.

- Лиза, милая, смени тон, - девчонка едва не отпрянула, когда Карина подошла и попыталась взять ее за руки. – У отца в последнее время часто болит сердце. Ты подумала, что бы было, если бы он узнал о твоих вылазках в горы? Без страховок, без инструкторов, без…

- Ой, может хватит строить из себя заботливую женушку, Каро? Еще надо разобраться, почему у него начало сдавать сердце. Может, после моего появления ты выносишь ему мозги? Точно, я, наверное, сама повезу его в клинику и попрошу выяснить, что же происходит между вами.

- Закрой рот, - прошептала Карина, ощутив, что контроль ускользает от ее рассудка, и буквально впилась острыми ногтями в запястье падчерицы. – Не смей позорить фамилию Широковых своим поведением! Ты не босячка, которая может себе позволить лазить в горы с мадьярами и непонятно чем там заниматься, помимо попытки суицида. Твой отец – не последний человек в городе, и ты понятия не имеешь, чего ему стоило добиться этих высот в чужой стране, буквально с нуля…

Глава 2

В гостиной уже царила своя атмосфера. Стоило Карине кое-как унять свои разбушевавшиеся эмоции и присоединиться к мужу с падчерицей, Лиза поднялась к ней навстречу, улыбаясь с обманчивым дружелюбием.

- Пап, было так здорово! Карина, зачем ты от меня скрывала этот чудесный ресторан, где готовят осетра на гриле! А мороженое! Я никогда такого не пробовала!

- Ну… теперь я знаю, чем тебя подкупить, верно? – надела маску то ли доброй мачехи, то ли хорошей подруги Карина. – Давай в следующий раз по магазинам. Махнем в Будапешт и оторвемся на прогулочном крейсере. Говорят, там очень классные вечеринки. Кирилл, ты же отпустишь своих девчонок?

- Ради такого примирения – хоть сегодня, - Кир поцеловал дочку в макушку, на миг поморщившись. – Странный запах… не могу понять…

- А мы в эгерской крепости были. Там такая затхлость в помещениях. Прикинь, говорят, Сулейман так и не смог ее взять. А ты знал? – перевела тему Лиза. – Так что там на обед, умираю с голоду…

- Я думал, вы хорошо поели в ресторане.

Карина поспешила отвести подозрения. Приобняла Лизу за плечи, почувствовав, как та ощетинилась, словно ежик, невидимыми ментальными иглами.

- Осетр действительно был потрясающий, но нет ничего лучше блюд, которые готовит Марица. Так что Лиза права, мы очень сильно проголодались.

Кирилл склонил голову на бок и задумчиво прикоснулся к подбородку. Его пристальный взгляд напряг Карину, но она поспешила сгладить паузу. Начала говорить о том, как Лизке понравилась ее машина, и какой Лиза превосходный водитель. Пусть муж потеряет нить своих подозрений.

За столом смеялись и говорили о ничего не значащих вещах. И только закончив обедать, Лиза промокнула губы полотняной салфеткой и подмигнула папе.

- Я хочу прогуляться. Сегодня такая хорошая погода. А тут в горах есть озеро, очень красивое. Прямо сейчас поеду туда. Кариночка, я возьму твою машину?

- Лиза, - с укоризной заметил Кирилл. – Я тебя и так последние двое суток не видел. Кто тебя обидел в этом доме, что ты пытаешься сбежать снова?

- Пап, ну что ты, в самом деле. «Обидел», скажешь такое… Я просто хочу, чтобы у вас была возможность побыть с Кариной наедине. Вы такая милая пара… я же вижу, как она на тебя смотрит. Всю дорогу улыбалась, предвкушая встречу.

Карина едва успела словить эту подачу. Бросила мужу многообещающий взгляд и улыбнулась, как кошка в предвкушении ведра сметаны. Было не так сложно, потому что Лизка сама шла в западню. Одним из условий Не Оставляющего Следа был как раз требование удержать объект в поле зрения, на этой местности и без посторонних свидетелей. Именно поэтому Карина и бросилась вытягивать падчерицу из-за решетки – чтобы все произошло как можно скорее.

Зачем киллеру это надо, она знать не хотела. Подготовиться, наверное. Какая разница, как он будет готовить ее смерть?

- Озера в горах глубокие, Лиз. Будь осторожнее, - Карина рассмеялась. – И вода ледяная. Только безумцы купаются.

- Значит, мне подходит! – девчонка поцеловала отца в щеку. – Пап, я буду вечером. Марица сможет приготовить эклеры и салат «оливье»? Пожалуйста!

- Думаю, сможет.

- Тогда я сейчас сама ей скажу. Не скучайте, предки!

Стоило Лизе упорхнуть, Кирилл отставил чашку с кофе, тяжело вздохнул и вновь придавил жену пристальным взглядом. Карина напряглась.

- Кир, я что подумала… Может, мне вызвать своего стилиста. Пусть с Лизой поработает? Девочка не понимает, что стала членом уважаемой семьи, и…

- Ты ничего не хочешь мне сказать, кроме надуманных отвлеченных тем, Карина?

Молодая женщина растерялась. Потом кивнула, признавав поражение.

- Да, прости, я обещала не высмеивать ее…

- Не юли. Ты действительно думала, что до меня не дойдет эта информация?

- Кирилл, я не понимаю, о чем ты…

Мерзкий озноб прокатился по спине Карины. Нет, нет, этого просто не может быть. Но она не могла ошибиться! За ней никто не следил, а если бы это и было возможным, Не Оставляющий Следа просто не стал бы с ней встречаться. Жучки? Да это профессионал своего дела едва ли не между ног ей засунул металлодетектор перед разговором, значит, исключено… Кто мог ее видеть? Или произошло ужасное… Может, киллер просто сдал ее с потрохами, рассудив, что у Широкова куда больше власти и влияния?

- Так и будешь молчать? – Кирилл поднялся, скрестил руки на груди, нависая над супругой, подобно горной гряде. – Ты знаешь мои правила, Карина. Преданность и искренность. Преданность и искренность во всем, что касается нашей семьи!

- Кир… - ей не хватало воздуха. Предположения и догадки, одно страшнее другого, грозили отправить ее в обморок. – Я не знаю, что именно Лиза тебе наговорила, но клянусь…

- Долго ты собиралась от меня скрывать, что моя дочь угодила за решетку? И почему, ответь мне, ты поехала ее оттуда вызволять, не поставив меня в известность? Я жду, Карина. И ты знаешь, как я не люблю долго ждать!

- А… - облегчение было таким сильным, что у нее все же закружилась голова. Руки дрожали, и женщина едва не расплескала воду из стакана. – Кир, прости… правда, прости. Я не со зла. Понимаешь? Ты был на седьмом небе от счастья, когда нашлась Лиза. Ты даже накричал на меня, когда я сказала, что мы еще хлебнем с ней горя. И да, мне стыдно за те слова. Просто я видела, как ты ее любишь, ты просто расцвел на глазах…

- Почему ты молчала? Карина, ответь на вопрос и не смей уводить нить разговора! Чем ты руководствовалась, когда решила скрыть это от меня?

Она всегда пасовала перед гневом мужа и за последние несколько лет научилась не доводить до подобного, сглаживая острые углы. Опять проклятая Лизка, все из-за нее! И что гораздо обиднее – при любых других обстоятельствах сидела бы на попе ровно, но оставить падчерицу за решеткой означало не выполнить обязательства перед тем, кто должен ее убить. Вот ведь…

- А чего ты ожидал, Кирилл? – собрала волю в кулак, подняла на него глаза. Знала, что взгляд не выдержит, но иначе уже не могла. – Я всегда, слышишь, всегда буду в силу своих возможностей оберегать тебя от известий, которые могут стать для тебя ударом! Да, я нарушила правила, но Лиза – хорошая девчонка, и заметь, она ничего криминального не сделала! Да, полезла в горы там, где это запрещено, но она еще не знает местных законов настолько хорошо. И разве ты в ее возрасте не был таким? Я сделала это потому, что не хотела, чтобы между тобой и дочерью возник из-за этого конфликт… Чтобы ты берег свое сердце и не переживал. Она дала мне слово, что больше никогда не будет делать это без инструктора.

Глава 3

В этот раз осень решила показать, кто здесь главный, с первых чисел сентября.

Только неделю назад от невозможной жары и яркого солнца под непривычно низким небом Лиза сбилась с ног, разыскивая тенистые местности, чтобы как-то пережить этот зной. Можно было сидеть в роскошной комнате отцовского имения под климат-контролем и не переживать, но там ей по-прежнему было неуютно.

Да, острые углы между ней и отцом постепенно сглаживались. Месяц понадобился, чтобы понять, что не он был ее врагом, а мать, которая попросту исчезла в никуда. Но все равно – долго оставаться наедине с папой ей было по-прежнему неловко. То ли чувство вины, что ненавидела, то ли растерянность и непонимание, что ей дальше делать с этой свалившейся на голову дольче витой и как выживать в серпентарии.

Потому что Карина – даром что заливала патокой своих сладких слов – была еще той очковой змеей. К своим восемнадцати годам Лиза прекрасно научилась разбираться в людях.

На поиски отца девчонка тоже отправилась не от хорошей жизни. Сложись ее дни в родной стране нормально – вообще бы трижды подумала, искать его либо нет. Тетка Люда, мамина сестра, оказалась той еще тварью. Как Карина, только еще больше озлобленная выживанием на маленькую зарплату.

Сначала она сказала тогда еще шестнадцатилетней Лизе, что квартиру мать продала. Что девчонка знала о коварстве взрослых, тем более родственников? Поверила, пока не наведалась туда и не увидела, что там живет теткин выводок, непутевая дочь с мужем- тунеядцем. Но мамина сестра и тут умудрилась щедро завешать лапшой уши Лизке: мол, правда продала, пришлось выкупить на сбережения. Да и зачем тебе, Лиза, двушка? Моей однокомнатной хватит. Отец, когда свалил в закат и подарил вам ту квартиру, не думал, как будете оплачивать. Вот давай-ка ты досмотри больную свекровь, содержи мое жилье в порядке, я тебе ее оставлю, когда к родне в Польшу переберусь…

Поэтому учебу и бросила. Взяла академический отпуск, понимая, что все равно не вывезет. С утра до ночи терпи старческий маразм теткиной свекровки, выноси судно, намывай все углы, и далее по тексту. Опекунские тетка забирала себе – мол, на светлое будущее тебе, дуре, коплю.

Ничего. Найдет отец эту мошенницу, которая просто продала квартиру и свалила со всеми сбережениями. До конца жизни и она, и вся ее семья на него пахать будут. Прощать такое не стоит. В этом Лиза истинная дочь своего отца.

Сюда она приехала в мае. Два месяца ушло, чтобы разыскать отца и найти в себе силы приехать к нему.

И вот, казалось бы, все. Семья практически воссоединилась. Семья – потому что мать из этого уравнения надо решительно вычеркнуть, хватит ждать ее возвращения и надеяться, что та потеряла память, а оттого даже не пыталась узнать про дочь и помочь. Это закрытая глава в книге.

И пусть с отцом пока будто преграда, не может Лиза так сразу расслабиться и вновь поверить близкому человеку – время идет, и нежные чувства понемногу берут верх. Вот бы еще этой гламурной козы не было, тогда и не появилось бы это желание убегать в горы, чтобы меньше видеться с новой семьей…

Кое-где листья уже начали желтеть. Может, их просто выжгло летнее солнце. Лещина и шишки хрустели под ногами. Машину девушка оставила у подножия горы, чтобы ничто не отвлекало и не напоминало о том, что вечером снова возвращаться домой и бороться с неловкостью.

Пушистая белочка прыгнула практически под ноги Лизе, без страха и совести утащив соцветие лещины. Но сфотографировать наглого зверька не удалось – словно скрывая следы преступления, белка быстро исчезла в кронах сосны. Преодолев довольно крутой подъем, Лиза оказалась на возвышении перед просторной низиной, окруженной со всех сторон смешанным лесом. В глади небольшого озера отразились близлежащие горные вершины и маленькие фигурки дельто планёров. В планах у Лизы было также вскоре освоить этот вид досуга.

Тишина. Если бы не реактивные следы самолетов, лабиринтом перечертившие небосвод, можно было поверить, что она одна во всем мире. Время обнулилось, есть только тишина и красота природы.

Вода в озере явно была холодной. Но это не могло остановить девушку. Спустившись по мелкому гравию к кромке воды, Лиза скинула пиджак, расстегнула ветровку и джинсы, оставшись в одном купальнике.

Отец так часто вел разговоры о том, что она закончит лучший университет и станет наследницей его бизнеса. Лиза скептически усмехнулась. Ей с трудом дается венгерский язык, но его для начала надо выучить, а уж потом строить планы на бизнес. И пусть этот день как можно дальше не наступит, ведь она заслужила отдых после всех своих злоключений, как никто другой.

Вода оказалась не просто холодной, а ледяной. Лиза сцепила зубы и решительно шагнула вперед. Дно шло под наклоном, и всего за несколько таких шагов вода достигла ее груди. Дав телу справиться с первым шоком от холода, девушка расставила руки и поплыла, рассекая руками гладь озера.

О том, что ноги может свести судорогой, а на помощь никто не придет, она не думала. Но это едва не произошло, стоило ей отплыть метров на пятнадцать от берега.

Кто другой бы заметался, забился в воде, подписав себе смертный приговор… но только не она. Усмехнувшись этому вызову собственного тела, легла на спину, расставив руки, чтобы направиться к берегу.

Именно поэтому не сразу расслышала рев мотоцикла. Поначалу вообще подумала, что это самолет, иногда здесь летали истребители и вертолеты. Только когда ноги коснулись дна, увидела его.

Фигурку мотоциклиста в шлеме вверху, на пике гряды, с которой не так давно спустилась к озеру.

Солнце светило ему в спину. Что ни говори, красиво смотрелось. Этакий беспечный ангел. Такой же безумец, как герой песни, потому что кто в здравом уме направит свой байк по крутому склону вверх? Сорваться и кубарем скатиться в озеро – дело пары секунд.

Но нет же. Уверенно стоит и смотрит… вряд ли вдаль либо на пейзаж. Явно заметил ее.

Тревога охватила Лизу. Она здесь одна. Одна, в купальнике, который облепил ее упругую грудь и бедра. И ладно, не это самое страшное. Наверняка этот байкер видел ее кабриолет внизу. Сейчас оглушит и угонит тачку. И хорошо, если при этом в озеро не сбросит…

Глава 4

Откуда узнал? Она не похожа внешне на местных жительниц? Или только обитатели постсоветского пространства могут совершать безумные выходки?

- Не успела… завязать, - понимая, что выглядит абсолютной идиоткой, Лиза тем не менее собрала волю в кулак, вложив в ответный взгляд крупинку дерзости. – Не ожидала найти здесь себе компанию.

- А вот это вполне резонно, - размяв шею, красавец рванул змейку байкерской куртки вниз, обнажая обтянутую серой футболкой мощную грудь. – Сюда редко забредают люди. Никто даже не догадается искать. Да и звуки глушат горы и сосны. Идеальное место, чтобы найти уединение.

В его вкрадчивом голосе был какой-то подтекст. Да чего уж там – вполне явный. Незнакомец заигрывал с ней, намекая, что помощи в случае непредвиденных обстоятельств ждать неоткуда, они здесь абсолютно одни. Только тревоги Лиза, как ни странно, вообще не ощущала.

- Жаль. Но больше это, видимо, не место уединения. Придется искать другое.

- У меня не было цели помешать тебе. – разорвав гипнотизирующий взгляд, мужчина повернулся к воде, разглядывая неподвижную гладь озера, в которой отражалось небо.

- Тем не менее, разве этот театр с выкрутасами был не предназначен для посторонних глаз?

Лиза сама не понимала, что флиртует с ним… именно так, флиртует, не вполне осознавая, что это именно флирт. Опыта в подобных делах у нее было мало.

Карина права – она отбитая на всю голову. Дерзко разговаривает с мужчиной, который не без оснований показался ей опасным, и даже не думает о том, что пора уносить ноги.

- А ты не глупая девчонка. Раскусила. Признаюсь, так рисковать у меня намерений не было, будь я здесь один. Я не расслышал твоего имени.

- Елизавета, - выпалила девушка прежде, чем поняла, что сам он не спешил представляться.

- Елизавета… подходит. Города можно брать с таким именем.

- Для сего подходит?

- Тебе. И твоему характеру. – как будто потеряв к ней интерес, незнакомец потянулся к рюкзаку на байке, неторопливо извлек фотоаппарат в футляре. – Вот, собственно, моя цель прибытия сюда. Редкие кадры. Даже ждать захода солнца не придется…

- Фотограф? – сдвинула брови Лиза.

- Меня зовут Томаш. И да, у меня много увлечений. Фотография – одно из самых безобидных.

- Ты венгр? – спросила девушка, борясь с желанием подойти ближе.

Но ответ ее удивил.

- В зависимости от обстоятельств. Да и все мы носим маски, так или иначе.

Почему-то это желание нагнать на себя побольше загадочности вызвало внутри Лизы глухое раздражение.

- Маски уже не обязательны к использованию.

Улыбка преобразила лицо Томаша. Настолько, что у девушки в груди что-то сладко екнуло, будто подул солнечный ветер, оставив внутри странное чувство согревающего тепла и доверия.

Она не понимала, что с ней происходит. Хотелось и сбежать – чтобы не испытывать непривычных и неправильных ощущений, и остаться, с целью понять, насколько разнообразен их спектр.

- У тебя прекрасное чувство юмора. Кстати… ты бы автомобиль так не бросала. Эгер только кажется мирным и безопасным городом.

- Это папина машина, а его… - Лиза вовремя прикусила язык, понимая, что едва не рассказала все о себе в одну минуту. – Спасибо, учту. И этот городок, поверь мне, куда безопасней того, в котором я росла.

Но Томаш как будто не слышал ее. Смотрел в объектив своего фотоаппарата, поворачивая из стороны в сторону. И это нелогичное поведение вновь вызвало внутри девушки странное чувство, уже не такое приятное. Ей как будто кинули кость вероятного интереса со стороны красивого парня, а потом как ни в чем ни бывало отобрали.

«Мне пора, счастливо оставаться», - хотела сказать она, но вместо этого непроизвольно подошла ближе, пытаясь понять, что же так сильно увлекло фотографа.

- Пейзаж? – стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее, поинтересовалась Лиза.

- В том числе. Но это, скорее, локация. Иногда, когда поступают интересные и сложные заказы, я не могу пройти мимо. У меня всего неделя на поиски и осуществление задуманного, и чем сложнее – тем интереснее.

- Заказ? Какая-то особая фотосессия?

- Именно. Правда, все время сталкиваюсь с проблемами в силу разности менталитетов. Так бывает, когда долго путешествуешь по миру. Найти модель в Венгрии несложно, но почему-то именно условия и антураж фотосессии заставляют их отказаться. Хотя я и не вижу в этом ничего необычного. Видимо, какие-то странные суеверия.

- Суеверия? – Лиза поежилась от прохладного порыва ветра.

Этого оказалось достаточно, чтобы Томаш забыл о своем фотоаппарате, в который вглядывался, как снайпер в оптический прицел. Извлек из своего необъятного рюкзака термочашку, протягивая ошеломленной девушке.

- Это горячий черный кофе. Должно быть, у тебя крепкое здоровье, раз ты решилась искупаться в холодной воде.

Забота тронула Лизу. К тому же от аромата жареной арабики рот наполнился слюной. За последнее время она привыкла к дорогому кофе и не понимала, как раньше пила растворимую бурду.

- Спасибо. – Кофе вновь разогнал сладкое томление внизу живота, насытил рецепторы горечью с оттенком кардамона. – Только вода не такая уже и холодная… я привыкла.

Приглашение к разговору осталось без ответа. Томаш точно знал. Что делать, когда управлял ее эмоциями такими качелями теплее-прохладнее. Лиза медленно пила из чашки, наблюдая за движениями мужских рук.

Какие длинные пальцы, а под кожей видны прожилки. Так часто выглядят руки спортсменов. Да и похожий рельеф поверх крепких грудных мышц, не скрывает даже футболка. Это вообще законно для мужчины – так суперски выглядеть?

- Так что за заказ? – с трудом отводя взгляд, поинтересовалась Лиза. Не то, что ей хотелось знать. Просто слышать хриплый и вкрадчивый голос Томаша хотелось снова и снова.

- Мой заказчик – дизайнер компьютерных игр. Абсолютно новый продукт на рынке, реалистичность максимальная. Всегда было интересно, как они этого добиваются. Вот я и получил ответ на свой вопрос…

Глава 5

Отец и Карина собирались на симфонический оркестр в Базилику.

Когда где-то спустя полтора часа Лиза вбежала в гостиную – раскрасневшаяся, с улыбкой, которая так и не хотела покидать ее губ, и с блестящими глазами, отец приоткрыл рот от удивления. Злая мачеха проницательно усмехнулась. От этой вообще трудно было что-то скрыть.

Зря Лиза час просидела в кафетерии, ощущая снова и снова сладкие приливы восторга и эйфории, пытаясь разобраться с ними и не рисовать в воображении картины, которые не имели права на существование.

Что общего у нее с таким мужчиной, который еще и старше как минимум на десять лет? С тем, кто смотрит на нее, как удав на кролика, заставляя терять голову и ощущение земли под ногами? Да еще – как сам сказал – избалованным обществом красивых женщин? Вряд ли они с моделями только фотосессией занимается.

Понимала, что все это как-то неправильно… Подозрительно. Быстро. Что вероятность того, что так быстро заинтересовала роскошного мужчину, минимальна. А может, все как должно быть? И к черту мать, которая навешала ей ложных комплексов и свалила в закат.

Кто сказал, что подобные Томашу выбирают исключительно силиконовых пустышек с тюнингом и огромным опытом? Почему мужчину нельзя зацепить очарованием молодости, дерзости и непосредственности? Почему она настолько не верит в себя, что запрещает даже в мыслях допустить сценарий, в котором так ему понравилась?

Он ее сфотографировал. Что будет с этой фотографией? Полетит в корзину, как ненужный материал? Или он будет рассматривать ее так, как бы сама Лиза смотрела, будь у нее его снимок?

И завтра… он назначил ей свидание? Или это просто был жест вежливости, и Томашу все равно, придет она к озеру или нет? А если придет… что может случиться?

Поцелуй? Или дол него еще рано? У Лизы нет огромного опыта, чтобы знать, когда и что уместно. А если ее ввел в заблуждение его внимательный взгляд, и за ним скрывается все тот же плоский интерес?

Видимо, именно этим продиктовано то самое ощущение опасности. Тем, что она просто не знает, что делать с таким мужчиной. И боится не его внимания, а равнодушия.

Посоветоваться было не с кем. С немногочисленными подругами они редко такие вещи обсуждали. Мама неизвестно где, да и никогда бы Лиза к ней не пришла за советом. Отец и Карина… ну, это вообще за гранью. Разве что форумы… только и там она не нашла ответа на сотни своих вопросов.

Пришлось возвращаться. У нее целая ночь впереди, чтобы решить, идти ли завтра к озеру и как там себя вести. Глядишь, к утру придет решение.

- Милая, не хочешь с нами на концерт? – ядовито усмехнулась Карина, наблюдая за падчерицей взглядом, в котором ясно читалось: «не думай, что я не понимаю, что с тобой происходит».

- И действительно, - вмешался отец. – Вижу, день тебя не сильно утомил, хотя и был насыщенным. Проведем время втроем, как семья.

Карина, умопомрачительно красивая, в черном платье в пол и с высокой укладкой пепельно-черных волос, провела по губам кроваво-красной помадой. Она явно спрятала за этим действием ухмылку. Но Лиза не заметила ничего такого. Сейчас она любовалась королевской осанкой Карины, глянцевым блеском ее роскошных волос, гладкой и бархатистой кожей без единого изъяна. Тонкими пальцами с идеальным маникюром, которые так уверенно и красиво наносили помаду цвета крови на губы. Ее грацией опасной и притягательной кошки, за которую простые смертные наверняка должны были продать душу дьяволу.

Она ненавидела ее, разрушительницу некогда счастливой семьи. Чувствовала, что эти чувства взаимны. Но сейчас, вспоминая необыкновенные глаза Томаша, впервые испытала острое желание присмотреться к настоящей обольстительнице, чтобы понять – как же приобрести хотя бы часть такого шарма.

Да. До женщин, которые сводят с ума подобных мужчин, Лизе было как до луны пешком. Подобное платье просто повиснет на ее угловатой фигуре. Скрыть веснушки на щеках не под силу никакому тональному крему, а волосы… ее непокорную гриву не обуздать, проще срезать.

- Милый, я с удовольствием помогу твоей дочери сделать макияж и подберу ей платье, - хищно усмехнулась кровавыми губами мачеха-вамп.

- Я не ношу платья… - поспешно возразила Лиза, хотя при мысли, что станет такой же красивой, испытала душевный подъем.

Отец сам сделал шаг навстречу.

- Каро, это прекрасная идея. Я удаляюсь, не буду подслушивать ваши женские секреты. Через сорок минут будьте готовы.

Едва за ним закрылись двери, Карина отложила кисть для румян и, иронично ухмыльнувшись, оглядела падчерицу с ног до головы.

- Так, так, что же мы имеем… Ты сущая пацанка. Самой не надоело одеваться в отделе для парней?

«Зато не в отделе для шлюх», - подумала Лиза, но вовремя прикусила язык. Пока есть вероятность, что мачеха поможет, она потерпит ее высказывания и презрительный взгляд. Уже завтра свидание у озера. И если Лиза узнает хотя бы пару-тройку секретов привлекательности, это будет весомый вклад в вероятное продолжение отношений.

Карина кивнула, слегка разочарованно. Она явно рассчитывала спровоцировать скандал и выставить дочь перед отцом истеричкой, а здесь планы рухнули. Пришлось отвечать за свои слова.

- Встань, будь добра. Так, тебе пойдет глубокий изумруд или лазурь. У меня есть несколько крутых нарядов. Ты каблуки когда-нибудь носила? Пойдем. Мало времени.

Гардероб Карины действительно ослеплял роскошью. Лиза могла повторять себе сколько угодно, что равнодушна к брендам, но то и дело восхищалась образами блогеров, которые носили такую одежду. Просто поставила себе установку, что сама этого не достойна. Возможно, потому, что ранее у нее не было повода сменить свое мнение.

Мачеха иногда кидала шпильки о том, что Лизе не хватает груди, ягодицы плоские, волосы и кожа неухоженные. Но пока Карина решала озвученные проблемы с помощью пуш-ап бюстгальтера, корректирующим бельем, кистью, спонжем и спреями для волос, Лиза стойко терпела.

Глава 6

Здесь не было никаких соседей.

Добраться сюда мог только безумец, рискуя попасть в объективы камер наблюдения и после этого никогда не вернуться домой. И пусть заранее потенциальный дебил об этом не знал, проверять судьбу желающих не находилось.

Дом был окружен горными массивами. Попасть в него можно было только через туннель через ближайшую гряду гор. Этому имению было больше ста лет, и только новый дизайн с элементами хай-тек намекал, что дом обитаем.

Это не имело значения. Любоваться переплетением стиля, кроме хозяина и его немногочисленных гостей, было некому.

Не Оставляющий следа убрал ладонь от стекла. Здесь, в низине, по вечерам собирался белесый туман, плыл по зеленым равнинам, рассеиваясь в массиве горных сосен вдалеке. В ясную погоду можно было рассмотреть далекую гору, которую так любили дельтапланеристы, и даже увидеть их парящие в вышине фигуры. При этом сам дом они видеть не могли.

Панораму Эгера еще ниже тоже скрывала горная гряда. Идеальное убежище. Скрыться. Спланировать убийство. Спрятать оступившегося коллегу. Да мало ли для чего этот дом мог бы пригодиться.

Что привело его сегодня сюда, киллер мирового класса и сам не знал.

Пил отборный виски неспешными глотками. Мерял шагами комнаты, пока в сознании всплывали яркие образы, один ярче другого. Еще совсем недавно они имели нечеткие очертания, но с каждой минутой росли, превращаясь в решение, четкое, яркое, будоражащее кровь.

Он всегда позволял себе такое отступление от правил, когда чувствовал, что начинает выгорать на работе. Запустить по венам новую порцию горячей крови, чтобы черные крылья смерти стали крепче и выносливее. Чтобы разум, насытив спящего зверя, работал четче и вернее.

Два года прошло с последней такой перезагрузки. Все его естество желало новой крови. Благо, добыча сама приплыла к нему в руки.

В его мире решения принимались быстро. Промедление было недопустимо. Семь раз мерить и один раз резать давно стало обыденным действием, которому отводилось не более часа. Нерешительные в такой сфере попросту не выживали.

Подготовка будет быстрой. Впереди еще два задания. Но терять времени он не привык. У него нет особого интереса укрощать свою новую жертву, теряя драгоценные дни. Он хочет получить все незамедлительно в том виде, который будет приемлем только ему.

Пальцы легко отбивают бит на спутниковом телефоне, набирая номер с тройным шифрованием канала связи. Он и забыл, когда уже пользовался обычным оператором сотовой связи.

Приятный женский голос собеседницы мог растопить лет и заставить разом расцвести все спящие бутоны в горной низине. Такой парадокс – та, с кем он собирался говорить, была дьяволом во плоти. Такой же, как и он сам.

- Приветствую, Не Оставляющий Следа.

- Здравствуй, Молния. Буду краток. Мне опять нужна твоя особая помощь. Как два года назад.

- Вновь потянуло на старые игры, - мелодичным смехом засмеялась собеседница. – Кто на этот раз? Объект… или заказчица?

- Пока оставлю это в секрете. Сложно тебе не будет. Думаю, четырех дней хватит, чтобы новая игрушка осознала свое место.

- А сам? Боишься не справиться с ролью укротителя?

- Я просто очень дорого ценю свое время. И каждому лучше заняться тем, что он умеет делать лучше всего, разве я не прав?

- Ты же знаешь, я тебе не откажу. Но меня из года в год мучает один вопрос, почему никто из вас не любит мужчин. Я бы получила гораздо больше удовольствия.

- Разве твои особые пристрастия не принесли тебе удовольствия на последнем заказе?

- Это другое, - отрезала женщина. – Не разыграешься. Я люблю ликвидировать объекты быстро, схожие пристрастия далеко не повод. Но мой отдых уже мне самой порядком надоел. Поэтому можешь на меня рассчитывать. Только знаешь сам, инфляция, рост курса евро… мои услуги подорожали.

- Молния, мы деловые люди. Ты мне сумму, я тебе транш на твой оффшорный счет. Почему он больше или меньше, уже не мои заботы. Первое правило – никто не торгуется.

- С тобой всегда приятно иметь дело, Не Оставляющий Следа. Правда, до сих пор не пойму – зачем тебе, с такой внешностью, нужна помощь в укрощении женщин. Но это риторический вопрос, а беспокоит меня другое. Теория вероятности, если быть точнее.

- Разве нас это должно пугать?

- До этого ты… и все мы временами нарушали правила без последствий. Но однажды подобная вольность может обернуться крахом. Тебе слишком долго везло. Никогда не знаешь, какой раз станет роковым. Можешь сколько угодно говорить, что все под контролем, но с каждым таким отступлением от канонов мы теряем осторожность.

- Я не потеряю. Ни в этот раз, ни в следующие. Схема отработана до мелочей, тебе и самой это известно. Полагаю, мы договорились.

- Договорились. Мне нужно будет осмотреться в твоем… гм. Холостяцком гнездышке.

- Можешь в любое время. О подробностях я сообщу, когда все будет сделано.

После разговора Не Оставляющий Следа еще долго смотрел в окно. Наблюдал, как сумерки, усиленные белым туманом, съедают местность, как догорает небо, сменив лазурь на яркие точки звезд.

Оставалось провести операцию так, чтобы заказчик остался доволен. И тогда он сможет позволить себе самый мощный из всех допингов, которые могут быть доступны людям подобного рода деятельности.

Глава 7

Сам концерт Лизу разочаровал. Впрочем, она и не ожидала, что так быстро проникнется любовью к классической музыке. Единственный, кто получил удовольствие – отец. Карина по сути поехала показать себя, собрать охапки восхищенных взглядов и комплиментов от местного бомонда. В этом она была в своей стихии.

А Лиза продержалась непонятно как. Не заснула только потому, что не могла забыть о Томаше и унять свое волнение перед предстоящей встречей, да и в платье на публике ощущала себя странно. Не красавицей-принцессой, а какой-то неуклюжей самозванкой. А от некоторых взглядов – и вовсе голой.

Непонятно, почему на нее тоже смотрели так, как на Карину. Даже отец слегка нахмурился, но, впрочем, ненадолго. Лица всех, кому Лизу представляли, слились в ее памяти в размытое пятно, а венгерские в большинстве своем имена она и вовсе не запомнила. Плюс глубина знаний языка была на самом примитивном уровне, не позволяя поддержать светскую беседу.

Только в машине, по дороге домой, выдохнула с облегчением, скинув туфли на высоких каблуках. Карина наклонилась к уху и сделала ей замечание, но отец благодушно заметил, что нет ничего страшного. Его самого измучил галстук-бабочка, похож на удавку.

Лиза дико устала, но спать ей не хотелось. Просто принять душ, лечь в постель и закрыть глаза, предвкушая завтрашнюю встречу, пытаясь представить, каким будет поцелуй с Томашем. Ведь будет? Если завтра Карина так же красиво накрасит ее… Он точно не устоит.

Отец и мачеха остались в гостиной выпить по бокалу вина, оставив Лизу предаваться своим розовым иллюзиям в ее спальне. Только вдоволь помечтать и выстроить стратегию завоевания красавца-байкера так и не удалось: сказались события этого дня и недавней ночи в участке. Заснула почти сразу, так и не доведя свои фантазии до поцелуя.

В лаунж-зоне Карина потянулась со своей потрясающей грацией. Время шло, приближая для нее тот самый момент, когда соперница-падчерица покинет этот мир, поэтому настроение молодой женщины оставалось таким же прекрасным, в нем даже был оттенок эйфории.

- Кирилл, я в полном восторге. Включи Моцарта? Я бы послушала снова…

Широков почему-то в ответ не улыбнулся. Разлил белое вино по бокалам, в воздухе повисло напряжение.

- Кто звонил тебе во время концерта?

- Беата, кажется. Или Виктория. У меня не было желания с ними общаться…

- Не делай из меня идиота!

- Милый, я не понимаю…

- Потрудись пояснить! – на стол полетел конверт с фотографиями. – Какого черта ты пару дней назад делала в Макларе, тем более, в доме, в котором давно никто не живет!

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице женщины. Она научилась держать удары и не в таком объеме. Но внутри сжалось все, дыхание сбилось, и оставались реальные опасения, что муж сейчас обо всем догадается.

Это невозможно. За ней не могли следить. Что происходит? Кто? Каким образом?

- Вот как, милый? Ты установил за мной слежку? Поясни, когда я дала тебе повод это сделать, или ты мне соврал, когда… когда сказал, что не станешь мстить за мое эскортное прошлое?

К счастью, фотки ничего не запечатлели, кроме того, как она входит в дом и выходит оттуда. Камеры. Всего лишь дорожные камеры, и одна в доме напротив – чья-то частная. Вашу мать, проклятый двадцать первый век! Нигде не скрыться. Но не видно, с кем она встречалась, и это хорошо.

- Я не свожу с тебя глаз, дорогая. И помни, единственный твой шаг не туда – ты не получишь ничего. Развод, и никакого совместно нажитого имущества. С появлением Лизы ты стала мне врать. Впредь я этого терпеть не буду. Что ты там делала?

- А сам не догадался? – слезы, придавшие блеск ее глазам, были не слезами обиды, нет. Слезами ярости. – Этот дом выставлен на продажу, или ты не пробил по своим каналам от своей сумасшедшей ревности? У твоей дочери зимой день рождения, и я подумала, что в качестве вариантов подарка ей подошла бы недвижимость, любая… И знаешь, не только это. Если ты из-за своей ревности на пустом месте собираешься выкинуть меня прочь без копейки за душой… Я хотя бы продам свои драгоценности и перееду туда, чтобы не оказаться на улице!

- Карина… - Кирилл отчего-то испугался такой отповеди. – Я был не прав, прости. Не знаю, что со мной. Все эти люди, которые на тебя смотрели… У помощника мэра вообще слюна капала.

- Конечно, я же бывшая эскортница! Я должна была повесить на лоб ценник! Я…

- Тише, Лизу разбудим. Просто обсуждай со мной такие вещи впредь. И что касается моей дочери – тоже. Она моя единственная наследница, я не могу позволить вам сделать шаг не в ту сторону. Наша репутация может сильно пострадать…

- Конечно, имеет значение только твоя дочь! Жена уже побоку, и можно издеваться над ней, унижая слежкой и обвинениями! Может, чадру на меня наденешь, чтобы твои друзья не пялились?

- Ну прости, - Широков попытался обнять жену, только Карина отстранилась, выставив вперед ладони.

- Нет, Кир. Нельзя так – наплевать в душу и сделать вид, будто ничего не было. Я буду спать в своей спальне. Ты очень сильно меня обидел.

Шла, ожидая, что муж остановит, побежит за ней, - но нет. Кирилл так и остался сидеть, разглядывая на свету бокал с вином, глядя сквозь стекло и о чем-то напряженно размышляя. Хоть и попросил прощения, но остался при своих мыслях, о которых Карина даже подумать боялась.

В спальне Лизы было тихо. Видимо, мелкая дрыхнет без задних ног.

- Пора кончать с тобой, девочка, - одними губами прошептала Карина в пустоту. – И если так дальше будет продолжаться, скоро твой папа догонит тебя на том свете…

Глава 8

- Лиза, ты можешь посидеть спокойно и не вертеться?

Утро преобразило Карину – как внешне, так и в том, что касалось настроения. Азартная авантюристка по своей сути сейчас испытывала приятное волнение, наблюдая, как падчерица пытается жить, пить эту жизнь полными глотками, не ведая, что все это уже совсем скоро закончится.

Зря она доверила киллеру самому выбрать способ ее смерти. Сейчас было бы куда слаще рисовать в воображении прекрасные картины – разрывающее сердце пулю или нож, который перережет ей горло. Впрочем, и падение с высоты будет не менее эффектным. Пусть только умрет сразу. Да, вот такой вот кодекс чести у Карины – не надо дополнительно мучиться перед путешествием на тот свет…

- Я пытаюсь понять, что ты делаешь. Я хочу сама потом повторить…

- Перед свиданием, милая, лучше обращаться ко мне. Поверь, я тоже когда-то сама училась красить глаза, и первые эксперименты были тихим ужасом. Тогда не было визажистов…

- Понимаю. Ведь времена твоей молодости были давно. Очень-очень давно.

- Засчитано, - овладела собой Каро, чтобы не лишить работы киллера и не сжать горло Лизки в тот же момент. – Не понимаю, зачем это было сказано, но молодец. Парни любят стерв.

- И зрелые мужчины тоже, - Лиза вертела в руках тушь для ресниц.

- Твой молодой человек не совсем молодой?

- Я про папу.

- В одном ты права. Кротких девочек любят только слабые. И это совсем не любовь, это способ взять то, что само плывет в руки и позволяет собой манипулировать, боясь обидеть парня. В женщине должен быть огонь, вызов, приглашение к некому поединку. Только тогда можешь рассчитывать на что-то более существенное.

- Тогда почему ты не хочешь сделать мне такой макияж, как у тебя, «кошачий взгляд»?

- Потому что ты еще в том возрасте, когда тебе это попросту не нужно. Поверь, я знаю, что делаю. Расскажешь потом, как низко упадет его челюсть.

Лиза кивнула, сдаваясь на милость мачехе. Все-таки сделать угольно-черные смоки айз было гораздо легче, чем подчеркнуть естественную красоту пастельными оттенками. До этого Карина попросила посмотреть на Лизкин гардероб… Хотя Карина и «попросить» понятия несовместимые. Просто ворвалась в спальню, скептически разглядывала содержимое шкафа, все – в спортивном стиле. Думала, Лиза в ресторан собирается? Или пыталась узнать, куда пойдет?

Лиза не раскололась. Но выбор мачехи одобрила – облегающие леггенсы и рашгард синего цвета, с бейсболкой и кроссовками в тон. Фигура у нее неплохая, и прятать ее смысла нет.

Сейчас, болтая с мачехой, которая настояла на том, что необходимо сделать легкие волны, Лиза пыталась побороть волнение, которое за несколько часов до встречи охватило ее с новой силой.

Оно было чрезмерным. Даже скорее пугало, чем волновало, но девушка с легкостью списала такую чрезмерную реакцию на то, что ранее ею никогда не интересовались парни с такой внешностью. Что уже говорить об искушённых мужчинах.

Неизвестно, что заставило ее испытывать едва ли не сладкий ужас – то, что скоро она увидит Томаша снова, или то, что он просто не придет. Мало ли, почему – найдет модель, согласную не только фотографироваться мертвой, но и продолжить после фотосессии, или же нарисуются какие-то неотложные дела. Номерами телефонов они так и не обменялись.

Если он не явится, это разобьёт Лизе сердце. Как жаль, что нельзя ни с кем обсудить эти опасения. Не с Кариной же, мачеха просто оказалась полезной в плане стиля и макияжа. Доверия между ними не будет никогда.

- Выпей коньячку. Ты трясешься вся. Так, смотри, отцу, наверное, не стоит знать, что у тебя кто-то появился. До поры до времени. Давай так, я тебя наберу спустя полчаса, если что-то рне по плану, воспользуйся разговором и уходи.

- Я сама тебя наберу, если будет необходимость. Надеюсь, ты возьмешь трубку?

- Лиза, после того, что я только что с тобой сделала, не изуродовав, у тебя сомнения?

- Аргумент, - девушка посмотрела на часы.

Пусть до свидания еще оставалось много времени, она поняла – из дома пора делать ноги. Карина, как змея, опутывала ее своей псевдозаботой, провоцируя на откровения. Пусть Лизе хотелось поговорить со старшей наставницей, иногда обо всем, даже о глубоко интимных делах – мачеха на эту роль не подходила.

- Я возьму твою машину? – хлопнула глазами Лиза.

- Плохая идея. У тебя еще нет прав…

- Но наши номера знают все. Верно? И я не далеко. Будь спокойна. Поэтому никакого коньячка.

…На свидание девушкам положено приходить с опозданием. Вот только оставалось не ясным, что это – свидание или просто встреча. Дав себе такую установку, Лиза неторопливо выпила кофе в небольшом кафетерии, так же, не превышая скорость и, соблюдая все правила дорожного движения, припарковала автомобиль у подножия гряды, под густой тенью раскидистой сосны.

Руки у нее дрожали от волнения, пока поднималась по крутому склону. Что-то екнуло в сердце, стоило увидеть следы шин мотоцикла. Вчерашние? Нет, вот еще, рядом, и еще… Много. Будто Томаш возвращался сюда, и не раз.

Лизе хотелось зажмуриться. Если она сейчас увидит его с девушкой, которая согласилась на съемку… придется уходить, пока не заметил. Спасать свою гордость. Но опасения не подтвердились.

Томаш стоял у озера спиной к ней. В новом байкерском наряде – черно-красной куртке и таких же брюках. Костюм словно был призван подчеркнуть все мышцы его совершенного тела. Лизу он не заметил. Фотоаппарат висел на рулевом ободе, а сам он рассматривал скопление серых камней, совершая какие-то странные жесты руками с зажатой в них бутылкой.

Лиза начала спускаться, пытаясь повторить грациозную походку Карины – расправленные плечи, прямая спина. Сложно было это сделать, чтобы не свалиться с крутого склона. К тому же Томаш сразу ощутил ее присутствие за спиной, повернул голову, сразу забыв о своем занятии.

Спуститься подобно лесной нимфе не удалось. Последние несколько метров Лиза буквально сбежала, чтобы не упасть. Да так неловко, что вовремя остановиться не смогла, помимо воли налетела на широкую грудь мужчины, оказавшись в его объятиях.

Глава 9

Он всего лишь смотрел на нее. Этот взгляд мог резать сталь, плавить лед и сжигать в своем пламени. Опытный. Лишенный какой-либо фальши, искушенный и разбивающий защиту неопытной Лизы в два счета.

Если бы ей еще кто-т о пояснил, что нужно защищаться. Оборонять свой мир, биться на поражение – сделать все, чтобы не дать этому проклятому эмпату, играющему с ней, как кот с мышкой, одержать верх.

Девушка не могла знать, что это совсем не то, чего она так давно желала. Это - не любовь с первого взгляда. И даже не страсть. Только что будущий вандал-завоеватель просто лаской взял ключи от ее города.

Города, который скоро падет даже при поднятии белого флага.

Города, в котором не останется камня на камне.

Но откуда ей было об этом знать… Ей, у которой не было ни малейшего шанса даже в том случае, если бы Томаш сейчас озвучил все свои намерения?

Лиза спрятала счастливую улыбку, стараясь каким-то образом сохранить гордость и достоинство. Сделать вид, что такие поцелуи – вообще для нее не в новинку, просто усе произошло так внезапно. Бороться с желанием вновь посмотреть в его изумительные глаза, еще до конца не понимая, что теперь ей это дается с огромным трудом.

- Я рад тебе. Правда.

«Не молчи. Говори все равно, о чем. Хоть о квантовой физике. Я и так на пике своего восторга, не хочу думать, что это ненадолго» …

Эти мысли пугали и волновали одновременно. Лиза не хотела признаваться себе еще и в том, что впервые испытывала острое сексуальнее желание, пока что до конца не распознанное.

Оно имело что-то общее с желанием сбежать. Без оглядки, как можно скорее. То же волнение, те же подкашивающиеся колени, сбившееся дыхание и стучащее сердце. От одного до другого, может, и вправду – всего один шаг…

- Я тоже рада тебя видеть снова. А что это… что ты делал с той бутылкой?

Не то, что ей было сильно интересно. Лиза просто хотела слышать его голос и отвести от себя подозрения в том, что почти утратила рассудок от его близости.

- А, это, - Томаш усмехнулся.

Он вообще не выглядел взволнованным. Спокойным, умиротворенным и довольным. Наверное, это обычная реакция подобных мужчин, когда видят отклик на свой поцелуй.

- Не испугаешься, если я скажу, что там кровь?

Лизе казалось, что бояться ей уже попросту нечего и некого. Что может перекрыть этот водопад эмоций, которые сердце и рассудок изнутри?

- Кровь? Ты вампир?

- Вампиры бояться солнечного света. Я просто художник. Художник без натурщицы.

Лиза следила за его сильными руками с длинными пальцами. Даже простой жест – свернутая крышка, отложенная в сторону – вызвал новый прилив удовольствия. Ей нравилось наблюдать за всем, что бы он ни делал.

За резким взмахом руки. За кровавым росчерком в виде буквы Икс, оставшимся на камне после этого движения. Хаотичная картина… и даже она не показалась ей пугающей. Может, потому что это были руки Томаша и плод его творения.

- Она как настоящая…

- Даже на вкус. Но это просто пищевой краситель и загустители. Операторы используют во время съемок фильма. Эта субстанция цвет не меняет.

- Завораживает. А ты так и не нашел модель?

- Настоящий фотохудожник первым делом готовит локацию и полотно. Я все еще не теряю надежды отыскать модель. Думал, будет много желающих стать персонажем будущей компьютерной игры. Заказчик даже раскрыл мне секрет, девушка оживает, и ее сюжетная линия сохраняется. Так что будущая счастливица обеспечит себе еще ряд фотосессий и гонорар. Соответствующий.

- Не понимаю, если честно, почему никто не соглашается. Я бы сделала это не раздумывая.

- Серьезно?

Мама дорогая. Когда Томас так щурил глаза, сердце готово было соскочить с орбиты. А Лиза даже не сразу поняла, что именно сказала. Как и то, что озвучила свое желание.

Фотосессия украсила бы ее «инстаграм» и может, даже будущее портфолио – чем черт не шутит. Но все это меркло рядом с желанием провести с Томашем как можно больше времени и стать его музой.

- Я не суеверная. Вопрос даже не в гонораре. Ты так вкусно это описал, что мне захотелось попробовать. В этом что-то есть. Темное, привлекательное, готическое. Не знаю, чем это привлекает, тщеславие от возможности прославиться второстепенное. Один минус, я совсем не умею позировать. Правда. Я даже не могу так выгнуться, как все эти девочки в лентах, что у них ноги кажутся от ушей и талия в десять сантиметров…

Лиза чувствовала себя обласканной ангелами. Все ее желания начали сбываться. Но и они меркли перед возможностью провести целый день наедине с Томашем… быть в объективе его фотокамеры и в поле его зрения.

- Если ты не шутишь и не передумаешь, это было бы превосходно. Признаюсь, как есть, я сам об этом думал. Только не мог предугадать твою реакцию.

- Почему?

Томаш усмехнулся, достал смартфон. Что-то снова екнуло внутри у Лизы, когда его ладонь коснулась бедра, обтянутого кожей байкерского костюма.

- После вереницы отказов, это во-первых. И чтобы ты не сделала неправильных выводов, что нужна мне только для этого. Посмотри. Я все-таки выпросил у заказчика графические наброски. Это коммерческая тайна, но ты сейчас сама все поймешь.

Едва не растворяясь в его потрясающей, властной и неумолимой энергетике с нотками соблазна, Лиза сделала шаг вперед. Свободная рука Томаша тотчас по-хозяйски легла на ее талию, обнимая.

Это было так приятно… так естественно. Будто поцелуй стер все возможные границы между ними двумя. Не прозвучало еще предложения стать парой или хотя бы попробовать, а Лиза чувствовала некую неразрывную связь. Только бы она не оказалась плодом ее фантазии!

Но когда Лиза бросила взгляд на экран его смартфона – в первый момент ее накрыло странное ощущение нереальности происходящего.

Нет, даже не потому, что рисунок был выполнен очень профессионально и завораживал. Не потому, что кровь на распростертой у схематичной, пока не прорисованной локации была как настоящая. И уж точно не от того, что картинка смерти могла напугать самим фактом кровавого убийства.

Глава 10

Погода в Эгере довольно переменчивая. С утра может светить яркое солнце, но уже к обеду небо затягивает серыми тучами, а к вечеру вообще заворачивает дома и улицы густым туманом. Отец говорил, город на возвышенности, и это облака накрывают его серым покрывалом.

Так случилось и в этот раз.

Когда Лиза, умело подкрашенная рукой мачехи, с красивой укладкой своих пепельных волос, в том самом платье вышла из дома, порыв холодного ветра заставил ее поежиться. Девушка посмотрела на небо.

С гор надвигались серые облака, поглощая солнце. Пришлось накинуть поверх розового шифонового великолепия толстовку, и постараться не думать о том, как именно это выглядит.

Ветер усилился. Подняв до колен юбку, Лиза вскарабкалась на откос под его порывами.

Мысль о том, чтобы перенести фотосессию, в ее голову не пришла. Девушка была настроена это сделать, даже если начнется снегопад. Она не подведет Томаша и не откажет себе в желании провести с ним как можно больше времени. Даже если ничего не снимут – пусть увидит ее такой, возвышенно-красивой, с горящими от предвкушения глазами… С губами, еще припухшими после вчерашних поцелуев.

Лиза плохо спала этой ночью. Ждала новой встречи. Рисовала в воображении картины, от которых бы любой художник пришел в неописуемый восторг.

Чего там только не было. От предвкушения близости со всеми подробностями… до того момента, как она под руку с Томашем и с бриллиантовым кольцом на пальце войдет в дом, представив его отцу, как будущего супруга.

Хотелось позвонить подруге и поделиться своим счастьем, да что там с подругой – со всем миром. Сдержалась. Катя не поймет ее восторгов – ведь старший брат подружки когда-то удостоился чести стать первым Лизкиным мужчиной.

Удовольствия ей тогда это не принесло. Какого-то негатива – тоже. Запомнилась темная комната, световое пятно на стене, и уши плюшевых зайцев, которые непонятно что делали на шкафу в комнате зрелого парня. Глядя на них, даже пропустила момент боли, которой пугала мама. Пыталась прислушаться к своим ощущениям, и ничего не чувствовала.

«Был же оргазм? Был же, да?» - как гестаповец допытывался Катькин братец, получил кивок и натянул штаны, завалился в кресло, включив телек. От его самодовольства Лизе захотелось сбежать как можно скорее и больше никогда этого дебила не видеть.

Он и сам не настаивал – да и спустя неделю Лиза все время начала натыкаться на него под руку с очередной девчонкой. Чувств не было, пострадало только самолюбие. Но Катя в силу своей романтичной натуры осуждала Лизу, а не брата. Вот почему поговорить с ней о Томаше и поцелуе было плохой идеей. А с приятельницами такого не обсудить.

Так никто и не узнал о том, что на Елизавету свалилось, как снег на голову, первое чувство. Крепкое такое. Незнакомое. С привкусом одержимой страсти, а не романтической ахинеи. Ну кому такое расскажешь?

Вчера Томаш ее целовал. Это было восхитительно. Что, если сегодня он захочет большего?

Вместо беспокойства Лиза сделала последний шаг к возвышенности, счастливо улыбнувшись.

Если сегодня Томаш захочет большего, она готова ему отдаться прямо у озера, на расстеленной байкерской куртке.

Лиза вскрикнула. На ее плечи опустились чужие руки. Но страх тут же растаял, оставив и только громко бьющееся сердце. Она узнала бы эти руки из тысячи, как и энергетику того, кто ее пытался напугать.

- Или сюда, - вместо приветствия произнес мужчина, разворачивая Лизу к себе лицом и не позволяя вздохнуть, одержимо целуя.

Сегодня его поцелуй был другим. Не таким осторожным и неторопливым, как вчера. Более жестким, что ли, нервным, стремительным… Только он понравился девушке еще больше. Когда все закончилось, она едва могла стоять на ногах. Восстановила дыхание с трудом, подняла глаза – и будто в пламенную бездну нырнула. В бездну его необыкновенных глаз.

Этот взгляд мог напугать, но Лизу он наоборот, как будто зарядил, подпитал чем-то незнакомым, темным, смертельно красивым. Этому не было пояснения; вряд ли такому подобрали бы определение даже ораторы.

- Готова к сьемке? – Томаш провел подушечками пальцев по ее разгоряченным щекам. – Я уже сгораю от нетерпения. Надеюсь, так же, как и ты.

- Д…да. – скрыть свое волнение было сложно, да Лиза и не пыталась. – если только погода нам не помешает…

- Я правильно выставлю свет и настройки. Уже начал этим заниматься. Смотри.

Лиза посмотрела вниз. Увидела расставленные по периметру озера зонты- отражатели.

- Тогда не будем терять времени. А где твой байк?

- Все, что надо, я принес в руках. Он бы мне сегодня только мешал. Иди ко мне.

Лиза думала, для поцелуя, но Томаш вместо этого подхватил ее на руки и начал спускаться по склону. Быстро, так, что Лиза на миг испугалась, что упадут, и крепче прижалась к его сильной груди. Увы, удовольствие было не долгим.

- Снимай обувь и ветровку. Ты молодец, это потрясающее попадание в образ. Предлагаю не откладывать, а затем отметим завершение фотосессии в каком-нибудь ресторане. Ты как на это смотришь? Переодеться вещи взяла?

- Да, костюм в машине. А эта искусственная кровь отмоется? Хотелось бы сохранить это платье…

- Она как настоящая по характеристикам. Не переживай. Так, теперь подойди ближе к озеру и замри. Спиной ко мне.

Даже в этом сухом приказе-распоряжении был эротический подтекст. Лиза застыла у воды, расправив плечи. Услышала сухие щелчки фотокамеры за спиной.

- Отлично. Теперь подними руками волосы… И в пол-оборота ко мне.

Процесс захватил Лизу. Настолько, что это отразилось на ее лице. Томаш же не улыбался – он выглядел сосредоточенным, как профессионал за своей работой. Иногда прямо говорил, что поза или улыбка никуда не годятся – то слишком постановочные, то недостаточно открытые. Девушка не спорила, тотчас же старалась сделать все, чего от нее требуют.

- Теперь ложись на землю. Поверни голову так, смотри на воду. Только вот ты выглядишь так, будто все происходящее тебе нравится. Не по сценарию. Ты сбежала от своей боли, и тебе грустно. Хорошо… А теперь обопрись на руки и покажи мне ужас! Слушай, это даже лучше, чем я ожидал…

Глава 11

Она сломала каблук. Щиколотка едва не повернулась на крутом откосе в темноте. Выругавшись, Карина сделала над собой усилие и буквально взбежала вверх, где ее взору и открылась пугающая, шокирующая жутью панорама.

Свет мощных прожекторов. Толпа полицейских. Оцепленный бело-красными лентами участок земли вокруг озера. Скрип переговорных устройств, шум вертолета где-то вдалеке. Люди – как и в форме, так и в штатском сновали туда-сюда, что-то выискивая на земле… и по всей видимости, успешно.

Говорят, преступник всегда возвращается на место преступления. Карина же этого не боялась. Не она была главным преступником. Это не ее руки приводили приговор в исполнение. И тут находился ее муж.

Сегодня, едва выпроводив падчерицу на свидание со смертью и получив уведомление о том, что настал «день Икс», молодая женщина покинула дом и провела все время в клинике красоты и здоровья. Лифтинги, обертывания, массаж – все то, что позволяло ей оставаться вечно молодой и красивой. Кирилл об этом знал, не вникая в подробности. Алиби – железное.

- Мадам, туда нельзя! Возвращайтесь сейчас же…

Карина повернула голову и встретилась взглядом с полицейским.

- И не подумаю, там мой муж! И там… возможно… наша дочь!

- Ведутся следственные меры, и …

- Я должна быть с ними! Вы не заставите меня уйти! Лучше проводите… вы не понимаете, что ему сейчас нужна моя поддержка?!

Обо всем этом Карина узнала больше часа назад. Кирилл позвонил и сказал, что машину, на которой уехала Лиза, нашли в горах неподалеку от безлюдного озера, пытались разыскать владелицу, и у воды нашли следы крови, обрывки розовой ткани, клочья ее волос…

«Она же не поехала в этом розовом платье, Карина? Розовое платье. Это же не стиль моей дочери… она любит брюки и кроссовки. Скажи, что она его не надела. Не надела же? Карина…»

Боль и отчаяние, в один миг сломившие сильного, крепкого, влиятельного мужчину могли бы смутить и разжалобить кого угодно – но только не Карину. Она ждала подобного звонка. Испытала лишь укол тревоги – почему Не Оставляющий Следа не мог сделать так, чтобы падчерицы не хватились в тот же день. Но раз уже так сделал, значит, так и было надо.

Тем лучше. Все закончилось. Лизы больше нет.

Непонятно, конечно, зачем такие трудности. Кровь, оборванные лоскуты и волосы. Он что, спустил на нее собак-убийц? Не сам же убивал ее, вырывая патлы и разрывая платье? Нет, нет. Такие, как он, убивают гуманно. Ей так казалось.

В центре красоты Карина отыграла свою роль на очередного «Оскара» - кусала пальцы, повторяла, что такого быть не может, а весь персонал, который кинулся ее успокаивать, знал, что Лиза – это просто ангел, подарок небес любимому мужу Каро, и какая жестокость – отнять ее сейчас, когда только обрели! И не только Кирилл – Карина обрела тоже дочь…

Ее напоили успокоительным. Таблетки Карина сразу выплюнула, едва села в авто и рванула с места. Где озеро, она знала смутно, но в машине стоял навигатор. Вот почему Лизы так быстро хватились и нашли. А ведь явно Кирилл его поставил следить за самой Кариной!

Полицейский сдался перед убедительным напором красивой и, как ему показалось, так же убитой горем женщины. Помог спуститься в низину, проводил под навес, где офицер полиции уже пытался допросить бледного и пугающе отрешенного Широкова.

- Милый! – размазывая слезы по щекам, Карина упала перед мужем на колени, сжимая его пальцы. – Милый, посмотри на меня. Ты сказал, тела не нашли. Еще не все потеряно, надо верить! Посмотри же на меня!

Но Широков молчал, глядя, будто в пустоту. Карина сглотнула, поднялась на ноги.

- Нашел! – донесся до нее возглас одного из полицейских. Кирилл вскочил на ноги. Мужчина виновато посмотрел на него. – Нашёл термокружку. На ней четкие отпечатки пальцев. Посмотрите, она принадлежала вашей дочери?

- Впервые вижу, - ответила вместо мужа Карина. – хотя, вполне возможно. Это же «Клайв», Лиза начала любить… статусные вещи.

- Утром будет работать бригада водолазов. Окрестности обследуют до рассвета. Это все, что я пока могу вам сказать.

- Что… что с ней могло случиться?

Полицейский покосился на Широкова. Тот сел обратно и закрыл лицо руками.

- Сложно пока сказать, - Карину отвели в сторону. – Рассматриваем версию нападения диких животных. Вторая версия – маньяк.

- Какие животные?! Вы что, моему мужу сказали, что на Елизавету напали белки с зайцами? Вы в своем уме?

- Мадам, возьмите себя в руки. Эти леса кишат дикими кабанами. Мы проверим все возможные версии, а пока ответьте на вопросы дознавателя.

- Ага, скажите еще «не теряйте надежды»… вы посмотрите на моего Кирилла, я боюсь, что…

- К сожалению, обнадеживать Вас не могу и не стану. Кругом кровь. Много крови. Она бы не выжила так долго с подобной кровопотерей. Мы делаем все возможное. А что касается вашего мужа, здесь есть доктор. Постарайтесь помочь нам любой информацией.

Карина вернулась к Кириллу. Поднесла его холодные руки к своим губам, пытаясь поймать отрешенный взгляд.

- Любимый, послушай меня. Ее могли спасти. Унести и оказать помощь. Пока тело не найдено, не смей думать, что Лизочки нет, слышишь? Я рядом. Мы справимся. Я буду молиться о ней вместе с тобой.

Кирилл закашлялся, вырвал руку и поднес ее к сердцу.

- Доктора! – закричала Карина. – Моему мужу плохо! Сделайте что-нибудь!

Смотрела, как Широкову измеряют давление и суют под язык таблетки. Смотрела, вытирая слезы и поднеся руку ко рту, как первоклассная актриса.

У нее и вправду был повод так реагировать. Кириллу было рано пока вслед за дочкой. Пусть придет в себя, утонет в заботе Карины, перепишет на нее бизнес и все свое состояние, а уже потом… она сама ему поможет отправиться на тот свет.

Это будет честно. Широков лишил ее права на женское счастье, на детский смех в доме. Что ж, так тому и быть. Карина привыкла быть волчицей-одиночкой. Получив огромное состояние, она не станет искать себе нового мужа. Она позволит себе жить так, как всегда хотела – богатая молодая вдова, у чьих ног будет лежать весь мир.

Глава 12

Это был сон. Наверняка же – это был всего лишь кошмарный сон, пугающий своей нелогичностью. Квинтэссенция всех просмотренных ранее боевиков с романтической составляющей. И сама Лиза просто не рассчитала свои силы, когда решила, что долгое лежание на сырой земле никак не отразится на ее здоровье.

Вот почему все тело так выкручивает, боль стучит набатом в виски, на языке привкус то ли ацетона, то ли спирта, и от этого усиливается тошнота.

Но тело ощущает атласные простыни, совсем как дома – каждое утро эта роскошь удивляла новоявленную богатую наследницу, она еще не успела к ней привыкнуть…

Яркий свет словно ножом резанул сетчатку глаз, когда Лиза, еще окончательно не начав ориентироваться в пространстве, вскочила с постели и побежала к уборной, которой… не оказалось на месте?

Последние оковы сна даже не слетели, свалились с грохотом. Незнакомые стены графитового оттенка, монохромная плитка на полу, никаких излишеств в виде букетов и стильный дизайнерских элементов – эта комната не принадлежала особняку ее отца… Со всех стен и потолка шел холод. Холод психологического плана, безликий и пугающий, будто владелец этих апартаментов был начисто лишен души…

Додумать мысль и испугаться по-настоящему Лиза не успела. Рвотные позывы согнули ее вдвое, благо, взгляд вовремя упал на стальную урну у стены. Девушка едва успела добежать до нее, наплевав на все приличия, склониться над ней и позволить содержимому желудка выйти наружу.

Затылок и спина покрылись холодной испариной. В ушах звенело, боль все так же неумолимо стреляла в виски. Сил не было ни на что, и с трудом отдышавшись, Лиза прислонилась спиной к стене, закрыв глаза.

- Доброе утро, девочка.

Вначале Лизе показалось, что приятный женский голос – либо плод ее воображения, либо галлюцинация вследствие отравления. Картины прошедшего дня никак не хотели складываться воедино, но никакой дамы там точно не было даже близко.

Где Томаш? Что все это значит? Шаг к ней, горячий чай, пролившийся на босые ноги, резкая боль в горле, лишившая ее возможности дышать…

- Возьми, - что-то твердое и холодное коснулось ее губ. – До дна. Сейчас отпустит.

Лиза сделала несколько глотков солоноватой жидкости, закашлявшись, борясь с темными пятнами перед глазами. Ей все еще было плохо, и сильнее желания увидеть обладательницу мягкого голоса было опасение снова исторгнуть эту воду прямо на пол.

На последнем глотке сознание едва не уплыло. Лиза обхватила себя руками, дрожа от прохлады. Все ее тело и волосы были мокрыми от холодного пота.

- А теперь давай в постель. О мою руку обопрись. Думала, ты покрепче… О вкусах не спорят.

От незнакомки пахло тонкими умопомрачительными духами. Воображение Лизы нарисовало кого-то, похожего на восхитительную Карину. Оттого она так удивилась, когда наконец легла на постель и смогла открыть глаза.

Этой женщине было далеко за сорок лет. И ее внешность – хоть эффектная, ухоженная, даже частично породистая не была такой же восхитительной, как голос.

Черты лица – грубоватые и суровые. Строгая прическа, хоть и идеально уложенная. Но было что-то еще. Почему-то Лизе показалось, что у такой женщины не будет отбоя от мужчин несмотря на то, что она не Анжелина Джоли. Все дело было в неуловимой энергетике – обволакивающей и какой-то фатальной, доминирующей.

- Очнулась? Хорошо. Не вставай. Говорить буду я.

- Где… где мой отец? Где я вообще?

Незнакомка слегка подняла бровь… и словно арктический торнадо пролетел по комнате, парализовав разом и голосовые связки, и волю. Лиза притихла, будто прикоснувшись к абсолютному нулю, который грозил ее уничтожить.

- Мол-чать, девочка. Мол-чать. Говорить ты будешь, когда я тебе позволю. Раз ты не из тех, кто понимает с первого раза, обойдемся без предисловий. Слушай меня очень внимательно. Своего отца ты больше не увидишь. Прежняя жизнь для тебя закончилась. И если ты решишь играть в героя, запомни. Это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни.

Вот только после этих слов Лиза ощутила, как вся ее решимость улетучивается в одно мгновение, и охватывает что-то, похожее на обреченное равнодушие. Правда, была в этом вихре чувств одна надежда – подождать, не поддаться страху, узнать как можно больше о том, где она оказалась и что за пургу несет эта тетка. И Томаш… как он позволил такому случиться? Может, Лизе просто стало плохо, и он привез ее к себе в дом… Это что, его мать, не особо радостная от появления очередной пассии сына?

- Сегодня будешь спать. Не сможешь сама – поверь, я найду способы тебя уложить, только тебе это не понравится. И прежде чем на что-то надеяться, заруби себе на своем хорошеньком носике одну вещь. Ты вытянула лотерейный билет. Жизнь, а не реальную смерть, как этого хотел твой заказчик. Поэтому в благодарность за оказанную тебе милость ты будешь делать все, что я от тебя потребую, молча, не задавая вопросов и стараясь из шкуры вылезти. Вопросы?

Петля ужаса на горле Лизы ослабла. От одного лишь позволения этой женщины заговорить.

- Смерть? Мой заказчик? Меня что, хотели убить? Кто?

- За твою смерть очень дорого заплатили. Заплатили профессионалу своего дела, который никогда не промахивается. За какие твои кармические блага он решил инсценировать твою смерть и оставить в живых – меня не касается. Запомни одно. Ты теперь по гроб жизни будешь ему за это благодарна. Ты сделаешь все, чего он от тебя потребует. Сделаешь это на высшем уровне, чего бы он не захотел. Скажет прыгнуть с десятого этажа – ты прыгнешь, и сохранишь себя в первозданном виде, чтобы радовать его взгляд. Скажет стать на колени и ублажить – ты сделаешь это в десять раз лучше элитной проститутки. Скажет убить твоего собственного отца – ты только попросишь инструкции того, как это лучше сделать.

Лиза пыталась дышать. Не позволить шокирующей информации уничтожить ее волю изнутри. Не поддаваться на подминающую энергетику этой безжалостной ведьмы с ангельским голосом.

Глава 13

Она все еще не могла поверить, что это происходит с ней здесь, наяву. Но даже стрессовый рваный сон не принес исцеления.

Всего лишь несколько взглядов этой женщины, сталь в ее обволакивающем голосе, ранящие слова – этого оказалось достаточно, чтобы сознание отбросило иллюзии и впитало в себя всю суть нового Лизиного положения.

Пусть ей удалось уснуть, даже в этом сне она ни на миг не забыла о том, что жизнь изменилась.

Открывать глаза не хотелось. Знала – новый день со стопроцентной вероятностью сломает ее, шансов избежать уготованной участи нет. И чем позже она откроет глаза, тем сильнее лишит сил неизвестность.

Хотелось разрыдаться. Это бы позволило снять напряжение и, может быть, вновь пробудить в себе надежду на то, что отец ее обязательно найдет, а Томаш приедет уже сегодня и отпустит домой.

Томаш. Томаш, поцелуи которого не так давно свели Лизу с ума, заставив желать большего и трепетать в предвкушении. Какая же она была дура!

А ведь он сам как будто давал ей знаки. Знаки, которые глупая девочка на заре своей первой влюбленности не то что не хотела замечать – она находила в них что-то греховно-романтическое и манящее.

Как легко опытный монстр поймал ее в свою ловушку, отрезав пути к отступлению!

Когда жизнь вот так вот, за один миг переворачивается с ног на голову… Или вообще проходит в полушаге от смерти приходится повзрослеть очень, очень быстро.

Лиза уткнулась лицом в подушку, чтобы скрыть слезы и не показать пронзительным глазкам камер, что проснулась. У нее не было никаких радужных иллюзий по поводу будущего. Больше не было.

Не придет эта рыжая тетка и не скажет, что это был розыгрыш. Не зайдет следом Томаш с букетом из ста и одной розы. Не приедет отец на своем автомобиле, не прижмет ее к своему плечу, как тогда, после долгой разлуки…

«Нет… Нет… Нет…» - шептали ее губы в прохладный шелк.

Почему она не была так глупа, как окружающие ее подруги? Было бы проще. Может, даже появились бы азарт и предвкушение: разве не чудесно, когда тебя похитил от большой любви тот, в кого ты сама почти влюбилась?

И не было бы в этом сценарии далеких от романтических сценариев картин, где ее несостоявшийся убийца превратится в галантного рыцаря. Надсмотрщица вчера ясно дала понять, что взрослому здоровому мужчине нужно от молодой девушки. Девушки, которая полностью в его власти. Девушки, которая – это неоднократно подчеркивалось – по гроб жизни теперь ему обязана…

Всхлипнула.

Сжалась.

Стон потонул в подушке… оттого и не услышала звук открываемой двери. Почувствовала чужое присутствие спинным мозгом. Мерзкое ощущение – будто за невидимые нити тянули вверх, принуждая тотчас же встать с постели.

Нет, не может быть. Это все ее страх. Лучше притвориться спящей…

Боль в затылке ошеломила. Казалось, натянулся скальп, и волосы остались в чужом кулаке.

- Подъем, спящая красавица!

Лиза вскрикнула и непроизвольно потянулась за рукой, стараясь не смотреть в глаза своей экзекуторши. Но та, усадив ее на постели, тотчас же развернула лицом к себе. Ее пальцы впились в щеки Лизы, надавливая.

Девушка задрожала. Этот цепкий взгляд пробуждал в ней неведомый ранее ужас. Если женщина способна вызывать подобный, то у Лизы просто сердце остановится, когда она узнает Томаша таким…

- Последний раз я увидела слезы и сопли. Ты будешь это делать только в том случае, если Он заставит тебя рыдать и потребует показать эти слезы. Ты будешь улыбаться. И мне, а тем более – Ему плевать, если тебе при этом хочется выть. Ты должна смотреть на него, как на бога, подарившего тебе жизнь!

Ответа, впрочем, никто от Лизы не ждал. Как и не собирался увещевать либо пояснять что-либо.

Только ультимативный, безапелляционный, приказной тон. Переговоров не будет. Будет дрессировка.

- Поднялась с постели, руки за голову.

Руки тряслись, как и губы Лизы. Если еще совсем недавно она относила себя к бойцам, сейчас была готова сделать все, что требует эта тюремщица, понимая – никто здесь шутить не будет. Это не Карина, с которой можно было пререкаться сколько душе угодно.

Правда, теперь сомнений не было – новый виток в ад в судьбе Лизы был как раз делом рук мачехи.

- Спину выпрями! Впрочем, я знаю способ, как закрепить твою осанку. В модных журналах ты такого не прочтешь, уж мне поверь… - это явно была угроза.

Лиза прикусила губу и застыла, хотя плечи под действием стресса распрямились с огромным трудом.

- Теперь быстро отвечать, никаких попыток уйти от ответа. Иначе я сделаю тебе очень больно. У тебя кто-то был?

- Был, - хрипло ответила Лиза с шаткой надеждой, что теперь от нее отстанут.

- К счастью, для Него твоя девственность имеет второстепенное значение. Ты занималась оральным сексом?

- Нет…

- Придется поработать над этим вопросом тоже. А теперь хочу посмотреть на тебя. Разделась.

Лизе в этот момент почему-то показалось, что проще будет обнажиться перед Томашем. Она до конца не осознавала, насколько сильно ее пугает эта женщина. Внутри что-то сжалось в тугой и почти болезненный узел.

- Нет, я… я не могу…

Откуда пришла резкая боль, опоясавшая ее бедра и поясницу, Лиза даже не поняла. Охнула, отступив, но тюремщица сильнее рванула ее за волосы, затем так же оттолкнула, продемонстрировав разорванные трусики в своей ладони. След он их кружевных бортов еще горел на ее теле, обещая оставить следы.

- Когда кто-то из нас скажет тебе «делать», - несильно хлопнув пленницу по щеке, отчеканила это помощница Дьявола, - ты не смеешь открывать свой хорошенький ротик, за исключением того случая, когда надо взять в него. Поняла меня?

Внутри Лизы поселился цепкий, леденящий душу ужас.

Эта стерва еще не сделала ей по-настоящему больно. Но такой, как она, хватило бы самого обещания причинить боль, а Лизе – прочувствовать угрозу, таившуюся в ее плотно стиснутых губах и лишенных сострадания глазах. Хотела бы она предположить, что все угрозы – блеф, но понимала: никто с ней в этот раз в игры играть не будет.

Глава 14

Карина опустила двадцать две белоснежные розы на лаковую крышку глянцевого гроба.

Дул холодный ветер, трепал траурную вуаль ее дизайнерской шляпки, которая так удачно скрывала блеск в глазах. Предательски опасный блеск, который так сильно противоречил ее скорбной улыбке с опущенными уголками губ.

Кирилл, постаревший за эти дни сразу на десять лет, смотрел как будто сквозь пустоту, не замечая всех присутствующих, кто подходил выразить соболезнование по поводу так рано умершей дочери. Его лицо будто стало жестче, добродушный свет в глазах погас без шанса на возврат, под глазами залегли темные круги.

Он не проронил ни слезинки. По крайней мере, Карина этого не видела. Как не видел никто из присутствующих.

Дело сделано. Преграда на пути Карины навсегда устранена.

Она видела смерть падчерицы на фотоснимках. Видела ужас в ее глазах. По результатам экспертизы сердце девушки остановилось от болевого шока еще до того, как ее разорвали дикие звери.

Этих самых зверей – вепря с семейством – позже отыскали в лесу у предгорья. Застрелили на глазах у Широкова. Не Оставляющий Следа позаботился обо всем. В их логове даже был окровавленный лоскут розового Лизиного платья…

Кирилл не хотел верить. Даже когда экспертиза показала идентичность крови Лизы на месте преступления и образца ее донорской крови, сохранившейся в госпитале Будапешта. Опознание… Карину потом долго мучали кошмары. Опознавать то, что осталось от тела Лизы, не имело никакого смысла. Широкову похоронили в закрытом гробу.

Карина знала, что прежде, чем замкнуться в себе, Кирилл приказал своей личной службе безопасности расследовать это дело. У него была стойкая уверенность в том, что полиция чего-то не договаривает.

Карина не находила себе места. Предприняла еще одну попытку связаться с Не Оставляющим Следа, чтобы успокоил ее… и чем черт не шутит, чтобы еще раз слетать до рая и обратно в его крепких объятиях.

Лучше бы этого не делала. Да, он заверил ее, что никто не докопается до сути, не даром берет такие большие деньги. Но когда Карина тонко намекнула, что он мог бы получить и больше за вещи куда более приятные…

Он ей ответили, да. Незамедлительно. Такие циничные и жестокие удары сравнивают с ледяным душем. Но у Каро осталось стойкое ощущение, что на нее вылили ведро нечистот, а вот холодных или теплых – значения уже не имело.

«Как хочешь», - собрав остатки истрепанной в клочья гордости, ответила она.

Слезы ярости и унижения капали в чашку с кофе. Она не замечала. К тому же, после смерти Лизы им всем полагалось скорбеть, так что…

Будь на месте Карины кто поглупее – Не оставляющий Следа и не взялся бы за этот заказ, понимая, на что может пойти женщина с уязвленной гордостью. Впрочем, идиотка бы в его постели не оказалась. Как бы Карине не хотелось сдать его, или просто пригрозить, понимала: сама в этом завязана по уши. И это минимум. Пулю в лоб за свои обиды получить не хотелось.

- Примите мои соболезнования, - вырвал ее из воспоминаний незнакомый голос.

Женщина приподняла вуаль. Лицо мужчины было смутно знакомым. Точно, это же Мартин Горза, деловой партнер Широкова. Тот, кто сейчас взял на себя бразды управления синдикатом, пока ее муж погрузился в скорбь по убитой дочери.

Внутри Карины словно вихрь пролетел. Она всегда поражалась своему особому умению видеть выгоду там, где ее на первый взгляд нет, и просчитывать свои действия наперед, как в шахматной партии.

- Спасибо вам, - тронула, словно оплела ядовитой лианой его запястье. – Мне правда очень это нужно. Я никогда этого не показывала, но я так прикипела душой к Лизе… Такая чистая и добрая, как… как я сама когда-то…

Слезы дались ей легко. К тому же, Мартин не спешил вырывать свою руку. Сделав вид, что справилась с приступом слабости, Карина сжала его пальцы еще крепче.

- Я так вам благодарна… Кирилл, он… я боюсь, что так и не оправится от удара. Я знаю, что вы звонили ему. Знаю, что у вас возникли проблемы в сфере бизнеса, знаю и то, что вы их благополучно решаете.

- В этом не сомневайтесь. И я сделаю все, чтобы… чтобы боль потери не сломила его. Это просто не укладывается в голове. Только отыскал свою дочь.

- Я вам верю. Но что касается бизнеса… полагаю, нам стоит поговорить. Не здесь, может, в более спокойной обстановке… после поминок или позже.

- Бизнеса? – в голосе Мартина проскользнул холод. – Простите меня, Карина, но я не уполномочен обсуждать это с вами. Вы…

- Женщина, - не позволяя проницательному бизнес-партнеру мужа увести тему в иное русло, горько сказала Карина. – А ведь я не глупа. И я прежде всего буду соблюдать интересы семьи. Кирилл сейчас не в том состоянии, чтобы вернуться к управлению. Я не претендую на главенство в совете, но вы могли бы… хотя бы ввести меня в курс дела. Поверьте, я не профан в делах компании, изучала все что можно. Вероятно, мои предложения даже покажутся вам интересными…

Горза неожиданно отнял руку. Повеяло холодом. Карина моргнула ресницами.

Что она сделала не так? Заговорила на похоронах? Прикасалась к нему? Включила режим обаяния, как… как для Не Оставляющего Следа, а не для будущего союзника? Черт вообще разберет этих венгров. У них извилины иначе работают!

- Я полагаю, не совсем уместно говорить о бизнесе сейчас. И в ближайшее время траура – тем более. Я ценю ваше желание помочь мужу, но время вы выбрали, прямо сказать, странное. Еще раз, мои соболезнования.

Карина сжала кулаки, провожая его взглядом. Ничего. Кирилл рано или поздно придет в себя, и Карина не даст ему спуску. Заставит ввести в бизнес и разжевать все, посадить ее в совет директоров, а потом… Потом она опять встретится с Не Оставляющим Следа. Работать этот самовлюбленный мудак умеет, вот пусть и уберет еще две цели. Кирилла и его не в меру умного партнера.

Карина сама сможет распорядиться компанией, если будет знать, как все устроено.

Мартин же спешил поскорее уйти прочь от этой умопомрачительно красивой женщины – жены своего партнера. Он признавал, что она обольстительна и амбициозна. Но он единственный, наверное, в окружении Широкова не поддался ее чарам.

Глава 15

Лиза устала ждать. Ждать того момента, когда появится Томаш, накручивать себя бессчётное количество раз. Это были своеобразные качели от страха, граничащего с ужасом, до – она себе не хотела в этом признаваться – предвкушения.

Иногда ей казалось, что Марго жестоко пошутила. И это будет вовсе не Томаш, а один из тех, кто… да такой же убийца без моральных принципов, как и тот, к кому она успела испытать столь мощную симпатию.

Все произошло спонтанно. Марго просто исчезла по-английски, не прощаясь. Правда, закрыв Лизу перед этим в комнате на замок.

Самым мучительным было ожидание того, когда наконец-то откроется дверь. Поначалу. Чтобы не сойти с ума, Лиза вертелась перед зеркалом, примеряя непривычную для себя роль – не жертвы и не испуганной девчонки. Роль соблазнительницы. Пусть этой науки не постичь за семь дней, нужно было зацепиться хотя бы за что-то, что не позволит сойти с ума от страха и неопределенности.

Если бы Марго оставила ей свечи, Лиза бы их зажгла. Но надсмотрщица была осторожна во всем. Не оставила совей воспитаннице даже бритву и маникюрные ножницы.

Лиза давно обследовала свою тюремную камеру. Сбежать отсюда и правда возможным не представлялось – странные стекла наверняка и были пуленепробиваемыми. К тому же Марго сумела вбить в ее голову тот факт, что они уже не в Эгере. Возможно, даже не в Венгрии.

Тишина. Она внезапно дрогнула, будто… нет, это не было похоже на ветер. И на отдаленный звук – тоже. Будто вихрь античастиц пронесся закрытым пространством, создавая эффект ощутимого присутствия.

Сердце остановилось на миг, чтобы уже в следующий миг сорваться в галоп. Лиза отпрянула от зеркала, забыв, что совсем недавно ощущала себя едва ли не Кариной, которая так легко разбивала сердца. Сейчас она напоминала себе загнанного в угол зайчонка.

Шаги не были слышны. Видимо, в этой комнате была еще и звукоизоляция. Но с внутренним чутьем спорить было невозможно – шаги приближались.

Забирая иллюзию покоя и того, что это все может не произойти. Что происходящее – просто чья-то игра, изощренная и безопасная.

Куда делись все уроки Марго – встретить нового хозяина с улыбкой и едва ли не с хлебом и солью? Отшатнулась от кровати, как от средневековой дыбы. Ударилась лопатками о выступ стены – надо же, казалось, для нее еще пять шагов минимум.

С глухим щелчком открылся электронный замок.

Это был он. Один из самых больших страхов – что ее обманули – растаял. Но Лиза этого не заметила. Когда страхов и опасений так много, потеря одного незаметна.

Он зашел без стука и ненужных спецэффектов. Высокий и сильный, в обычной домашней одежде – костюме серого оттенка. Совсем не так, как рисовала в своем отравленном паникой воображении Лиза. Без строгого делового стиля при галстуке – в ее понимании все киллеры должны были выглядеть именно так…

Все противоречивые чувства закрутились в тугую спираль. Чего только не было в этом… мимолетная радость от того, что это оказался все же Он, а не кто-то другой. Разряд тока по венам – тело помнило, как отзывалось на его поцелуи совсем недавно, какая глубина доверия заставляла бабочки в животе махать крылышками. Страх, что сейчас она увидит монстра, которого больше не сдерживают рамки приличий. Ярость – этот мужчина посмел отнять у нее свободу и, не исключено, даже жизнь в последствии. Острое любопытство – ей хотелось задать ему так много вопросов.

Это все сбило Лизу с ног. Она не могла произнести ни слова. Только отметила – больше не вжимается в стену в желании слиться с ней и исчезнуть.

Только Томаш мог так – заставить замирать от страха и успокоить своим присутствием одновременно.

Он не проронил ни слова. Холодные глаза смотрели прямо, хладнокровно и сурово, без намеков на страсть в их глубине. Так реагируют, наверное, на бутылку элитного алкоголя, которая ожидает на столике после напряженного рабочего дня. На ужин – не изысканный, а вполне привычный, который просто должен быть всегда готов к условленному времени. Эмоций в виде радости либо восторга обычно нет.

Мужчина размял шею. Потянул вниз змейку спортивной кофты, небрежно отбросил ее на диван, оставшись в облегающей футболке такого же оттенка.

Лиза ждала, сама не зная чего. Что ей говорила Марго? Подойти и ненавязчиво сделать массаж? Или ждать, ничего не предпринимая? Все наставления вылетели из головы.

- Как ты здесь устроилась?

Он даже не взглянул на нее. И голос прозвучал сухо – ни удивления, ни сострадания. Не дождавшись ответа, Томаш поднял глаза, вопросительно сдвинув бровь.

Это была прямая издевка. Лиза собралась с силами. В какой-то момент ей захотелось кинуться на него, лупить кулаками по широкой груди, высказать все, что она думает о нем после содеянного. Но Томаш как будто прочитал все ее мысли.

Несколько расслабленных шагов навстречу. Они отдавались громкими ударами сердца внутри.

- Вопросов – не будет, - хлестнул, подобно кнуту, его холодный голос. – Ты знаешь, что за этим последует.

Лиза знать не хотела. Томаш коснулся пальцами ее подбородка и крепко сжал.

- Ну здравствуй снова, моя панацея от выгорания, - с циничной улыбкой произнес мужчина, накрывая ее губы своими диктатом подавляющего поцелуя, без слов расставляющего все точки над Ї.

В который раз земля ушла из-под ног, сокрушая мир в руины. Это был совершенно новый поцелуй. Томаш умело, с каждым движением губ и языка, давал понять своей пленнице, кто тут главный. Клеймил, как собственность, похищая вместе с дыханием остатки воли. Лизе и самой казалось, что вся ее сила и способность протестовать перетекают в его требовательные губы.

Поцелуй вампира. А он ведь сам говорил ей, что им является. Тогда казалось – тонкая шутка. Пришло время уяснить, что подобные Томашу никогда не шутят.

У нее не хватило смелости обвить его шею руками в ответ. Уязвимость и растерянность превратили Лизу в покорный воск в его руках. Все, что она сумела – слегка коснуться кончиками пальцев его рук чуть ниже локтей. Рук, которые были прутьями клетки, сейчас удерживающими ее, не позволяющими сделать шаг. А губы – словно кляп, без шанса прервать подавляющий, как торнадо, поцелуй по собственной инициативе.

Глава 16

Простыни показались Лизе холодными. Ловушка – холод шелка под спиной и холод его глаз – напротив.

Томаш внимательно следил за ней. Не произнес ни слова, ни жестом ни движением брови не показал, как именно ей лечь. Послабление графика или новая дилемма – самой проявить инициативу, без права просто подчиниться и снять с себя ответственность?

Лиза отползла к изголовью, согнув ноги в коленях. Ждала приказа, который снимет ее волнением своей циничностью, наблюдая, как Томаш начинает раздеваться.

Серая футболка полетела на постель. Впервые девушка увидела его тело, ничем не прикрытое. Широкие грудные мышцы, четкая прорисовка кубиков пресса, гладкие очерченные бицепсы. Казалось, он не покидает тренажерный зал, а вовсе не планирует и приводит в исполнение заказные убийства.

Лиза не могла отвести взгляд. Смотрела, как завороженная, забыв напрочь, что совсем недавно боялась. Томаш был красивым мужчиной. С яркой, совсем неподходящей для киллера внешностью. Такие запоминаются сразу, даже если взгляд цепляется за них в толпе.

Волнение медленно, но верно переходило в сексуальное желание. И Лиза сама ощутила необходимость спустить по плечам кружевные бретели бюстгальтера, погладить себя кончиками пальцев.

Чувство вины буквально сразу убила в себе. Решила, что действует на опережение – лучше сделать так, чтобы ее похититель остался доволен, и выбраться из ситуации без потерь. Карина бы точно знала, что делать.

Карина. Темная ярость раскрасила страсть в черно-алые цвета столь стремительно, что Лиза снова не сумела разобраться в происходящем. Может, ее что-то больно укололо, стоило представить яркую мачеху в объятиях Томаша. Может, Лизу втайне восхищала ее возможность выживать в любой ситуации, и хотелось стать такой же. Хотя бы ненадолго.

Стиснула зубы, приготовившись к решительному броску, завела руки за спину, расстегнув защелку бюстгальтера. Не зная, как это выглядит со стороны – соблазнительно или же неловко. Хотелось верить, что соблазнительно.

Томаш выпрямился. Лиза думала, зажмурится или отвернется, когда увидит его голым, но стыда либо смущения у нее не осталось. Смотрела на гладиаторский торс своего нового хозяина, на его совершенное тело, на каменную эрекцию.

Впервые она захотела ощутить сама – как это – быть с настоящим мужчиной, а не с ходячим недоразумением типа своего бывшего парня. Хотела даже не ради какой-либо выгоды, не для того, чтобы как-то улучшить свое положение. Сейчас обоюдное желание было на равных, даже если и выглядело, как капитуляция со стороны Лизы.

Матрас слегка спружинил под весом его тела. Лиза хрипло выдохнула, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Желая воспользоваться отчаянной смелостью, скользнула дрожащими пальцами к резинке кружевных трусиков, но застыла, наткнувшись на предупреждающий взгляд Томаша.

Впервые с момента их встречи лед в его глазах начал стремительно таять. Сейчас его вытеснял совсем другой огонь. Пусть Лизе не доставало опыта, она прекрасно понимала, что именно это значит. Даже без слов.

Томаш обхватил пальцами щиколотку своей невольницы, погладив, отыскав самую чувствительную точку, перед тем как склонить голову и коснуться губами ее кожи.

Лиза перестала дышать. Смотрела на склоненную к ее ногам голову, слегка вздрагивая от каждого нового поцелуя и движения языка. Спирали нового сладострастного прилива опоясывали ее в такт этим невесомым и в то же время максимально рассчитанным поцелуям. Она боялась поверить в то, что нет повода бояться, что Томаш не набросился на нее, подобно дикому животному. Что он делает все от себя зависящее, чтобы забрать ее страх и переживания. Да, именно так, как это умеет лучше всего. Не уговаривая и не обещая невыполнимое.

Язык взгляда и действий. Слова здесь лишние.

Это огненное торнадо охватывало Лизу все сильнее. А поцелуи Томаша чертили маршрут на ее коже, все выше и выше. По внутренней стороне бедра, до кружева трусиков, обжигая горячим дыханием. Пальцы. Губы. Язык. Вспышки щемящего восторга в глубине измотанного неопределенностью сознания. До тех пор, пока Лиза сама, не думая больше ни о чем, обхватила шею Томаша руками, зарываясь пальцами в ежик волос на затылке, задыхаясь от новых чувств.

Она забыла напрочь о том, что этот мужчина ее похитил и провел через ад. Томаш знал, как стереть эти шрамы с ее души в один момент. Так ли это было, или Лизе самой отчаянно хотелось в это верить – значения не имело.

Их глаза встретились. Время застыло в мгновении до поцелуя.

Томаш поднял руку, коснувшись кончиками пальцев разгоряченного лица Лизы. В его глазах отразилась вся гамма эмоций, от восторга до непонятного умиротворения. Он смотрел жадно, будто пытался вобрать в себя каждый оттенок ее чувств.

- Я бы себе не простил, если бы мне пришлось выполнить этот заказ, - хрипло произнес он в ее дрожащие в ожидании поцелуя губы.

Это было именно то, чего ей так не хватало. Уверенности в том, что все будет хорошо. Что ад, описанный Марго, имеет лишь метафорический смысл.

Со стоном Лиза подалась вперед, накрывая его губы, сходя с ума от собственной безумной инициативы, перешагивая черту, которая навсегда оставляла прошлое по ту сторону бездны.

Она просто плавилась. Сгорала и возрождалась в его руках, не веря самой себе, что так может быть.

Это было слишком чудесно, чтобы быть правдой. После всех тех ужасов, что накрутила у себя в голове, после ожидания неизбежного. Пусть горит в аду эта сука Марго, сломавшая ее сопротивление подобными угрозами.

Ей было невдомек с ее минимальным опытом касательно таких вещей, что утром обычно все кошмары возвращаются. Что нельзя делать выводы по результатам одной ночи.

Но пока что Лиза об этом не думала. Плавилась, как воск, в сильных руках Томаша, забыв обо всем на свете.

Поцелуи, выжигающие клеймо обладания на ее коже. Водоворот совершенно новых ощущений, в которых она тонула, забыв собственное имя.

Он не был грубым. Настойчивым – да, но вместе с тем будто одержимым одним желанием – доставить удовольствие в первую очередь ей самой. И Лиза отпустила себя.