Мне тоже холодно

Мне тоже холодно

— Ваше Величество, я всё правильно делаю?..

— Да, Элай, превосходно. Я знала, что ты отлично справишься.

— Спасибо, моя королева. Я рад, что Вы рады, но… лёд такой колючий. Мне кажется, через руки он пронзает моё сердце…

— Ох, милый Элай. Не тот лёд, что ты держишь в руках, пронзает твоё сердце. Ты прав, тебе кажется, но ты скоро, совсем скоро привыкнешь, как и я. Ещё пара слов – и всё станет совсем прекрасно. А в груди твоей колет лёд моего сердца. Милый мой мальчик, простишь ли ты меня когда-нибудь?

— Зачем Вам извиняться, моя королева? Ведь вы спасли мне жизнь….

— Я спасла, и я же загубила, Элай. Когда ты упал с горки и полетел вниз головой лошадям под копыта, я испугалась за тебя так сильно, что потеряла контроль над своими силами. Прости меня, Элай, когда мой снег подхватил тебя, льдинка с моим колдовством попала в твою грудь и заморозила…

— Лучше холод сердца, чем тепло вытекающей крови, моя королева! Я вас нисколько не виню. Но Вы правы, мне так холодно!.. Будто ледяные змеи ползают в груди и кусаются.

— Ох, Элай! Как я тебя понимаю! Ты говоришь, что холод лучше, но я, прожившая с ним так долго, знаю, что лучше умереть. Я знаю, ведь мне тоже холодно, Элай. Тело моё – ледяная скульптура, губы – бархатное ночное небо, волосы мои – буря снежная, глаза – блеск северной звезды. Я вся – сама зима суровая, и сердце моё – осколок вечной мерзлоты. Но, как и у людей, оно бьётся, как человек, я полна жизни, но жизнь моя – одиночество во льдах. Остаётся только оленей считать… Смешно, не правда ли?

— Мне не смешно, Ваше Величество, мне грустно за Вас. Я вижу Ваше великолепие, Вашу красоту, но плачу не от радости её лицезрения, а от знания цены, за которую Вы ею обладаете.

— Элай, милый мой Элай! Я знала, я надеялась, что ты поймёшь меня! Мальчик мой, я всё сделаю, чтобы ты не пожалел о своей жалости ко мне. Только я не имею права помогать тебе с ледяными словами, потому скорее собирай их, тогда меньше будешь чувствовать холод…

Светловолосый мальчик кивнул, шмыгнув посиневшим носиком, и пошёл бродить по замку в поисках льдинок. Королева севера смотрела на него с не свойственной ей нежностью и с каким-то ещё чувством, название которого она давно позабыла, но от которого она то чуть ли не таяла при виде Элая, то начинала дрожать от холода, будто стены дворца вдруг разрушились и её поглотила буря. Но эту дрожь женщина старалась унять, забыть её, согреться под взглядом возвращающихся к ней голубых стекленеющих глаз юного гостя. Но тут же, при взгляде на него, у королевы начинали чесаться её собственные застывшие полупрозрачные глаза, с её лица сходила и без того грустная еле заметная улыбка. Она не понимала, что с ней происходит, куда пропало ледяное спокойствие, она только знала, что жалеет мальчика, но рада быть с ним рядом. Всё это волновало её. Она была почти счастлива осознать, что способна ещё что-то чувствовать, что не совсем она окоченела.

Он разморозил её, отогрел одним своим существованием. Но ей было грустно знать, что Элай скоро изменится, что вместе с холодом он перестанет ощущать и многое другое. Она этого не хотела. Она вообще не хотела, чтобы этот мальчик знал о её существовании. Снежную королеву устраивало просто издалека наблюдать за Элаем. Она приносила зиму в его родной город лично, чтобы наблюдать за его взрослением, чтобы помогать ему на улицах и следить за тем, чтобы ему было не слишком холодно. Она сама рисовала узоры на окнах в его комнату и радовалась его восторгу. Ещё сильнее она радовалась, когда узнала, что он верит в старую сказку, но не всегда соглашается с другими в спорах о её, Снежной королевы, жестокости.

Королева никогда не была жестокой. Она была справедлива. В своих снегах она иногда видела будущее, но она не могла на него повлиять. Потому забирала к себе детей, должных стать злодеями, не умея перевоспитать их у них дома. Но так как она не могла вмешиваться в судьбы людей, дети, которых она забирала, становились злыми сами по себе. Некоторые сбегали и творили предначертанное зло, но приходили они с севера и потому считались приспешниками Снежной королевы.

Те же льдинки, которые попадали в сердце похищенным человеческим детёнышам, первоначально задумывались как спасение от холодной смерти в её дворце. Но магия вышла из-под контроля при создании заклинания, появилось это ужасное условие: собрать шесть слов из кусочков льда, разбросанных по замку, за определённое время, чтобы вместе с чувством холода потерять и другие чувства. Это не то, чего она хотела. Она желала помочь. Чтобы в мире было меньше зла, но по неосторожности привязала всё зло к себе. После той истории с избавлением от колдовства она больше никого к себе не забирала и осталась в памяти в качестве героини сказки. Всеми забытая, вновь одинокая, снова…

— «Холодная»! Я закончил пятое слово!

— Ты молодец, Элай. Покажи свои ручки. Ох, как раскраснелись! – королева свистнула, прибежал белый медведь и по приказанию обнял мальчика, словно шкура. Теплее не стало, но иллюзия тепла появилась. Гость королевы засмеялся новому массивному другу. Страх он уже потерял…

— Какой красивый и белый зверь! Я таких медведей ещё не видел. Он весь как комок чистого снега, так красиво!

Слова Элая кольнули Снежную королеву. Ей снова стало больно. Элаю осталось всего одно слово до создания клятвы: «Меня навеки, обещаю, обретёт холодная вечность». После этого лишь восхищение льдом останется в его сердце. Он уже не мог любить, дружить, жалеть, ненавидеть… ей было жаль его и себя: она не увидит, как он вырастет добрым юношей с большим сердцем и широкой улыбкой, а блеск его глаз сменится на ледяное сверкание в полутьме.

Сев на медведя, Элай отправился на поиски оставшихся льдинок с буквами. Сама королева не знала, где они находятся, и ничем не могла помочь. Но он либо найдёт и составит все слова до заката, либо умрёт от холода. Остался всего час…

Сидя на троне, белая женщина грызла ногти. Вокруг замка всё сильнее бушевала буря, ветер рвал и метал снежные комья в воздухе, и никто из жителей ближайших к дворцу земель не смел выходить из домов. В последнее время всё было относительно спокойно, королева же улетела распространять зиму. Да и вообще уже много лет вокруг замка спокойно: у одинокой королевы не было забот и тревог о злых детях. Теперь она не была одна, чувствовала, как по залам ходит человеческий детёныш. Но тревог было много. Женщина не выдержала и начала ходить кругами. Снег последовал её примеру и закружился в вихре за окном. Местные зверушки собрались вокруг и стали ластиться к хозяйке, пытаясь успокоить, но она боялась задеть их своей силой, и вернулась на трон, приказав им отправиться по местам. Обиженные пушистики поспешили скрыться с глаз рассерженной и тревожной королевы.