Моё маленькое Безумие

Пролог

Пока не познаешь ада, рай не имеет ценности…

Пролог

– ЭЭЭЙЙЙ, ДИ-И-ЛА-АН! ВЫХОДИ, ТВОЮ МАТЬ! Тебе всё равно не спрятаться! Лично для тебя я приготовил что-то намного интереснее, чем смерть!

Этот голос пробирает до костей. Тягучий, хриплый, низкий, мерзкий... От этого голоса и от слов, им брошенных, чувства отчаяния и безысходности затапливают с новой силой. Но пока я не готов сдаваться и всё ещё рассчитываю унести ноги...

Мне не стоило вламываться в этот дом, уповая на лёгкую наживу. Не стоило тащить сюда парней и обещать им безопасность. Сейчас им определённо легче, чем мне, потому что они уже ничего не чувствуют. А я, истекая кровью, лежу за диваном в углу гостиной и слушаю этот мерзкий голос, который, кажется, приближается.

Найдёт ли меня этот тип? Ответ очевиден – найдёт!

– Эй, Дилан! Выходи, и мы поговорим, – настойчиво требует он. Потом, посмеиваясь, добавляет: – Ну или я буду говорить, а ты послушаешь.

Его шаги слышны в паре ярдов от дивана. Затаив дыхание, я до ломоты в пальцах сжимаю рукоятку биты. Рана в плече почти не беспокоит, она совершенно точно не смертельная. И этот тип отчего-то не собирается меня убивать. А я совершенно точно его убью... За парней, которые уже мертвы, и для того, чтобы спастись самому. И да, потом я отправлюсь к своему отцу, чтобы поквитаться ещё и с ним. Потому что всё происходящее – его вина, чёрт возьми. И он ответит!

Шаги замирают совсем близко, моё тело напрягается, и я готов броситься и атаковать, собрав последние силы. У него есть пушка, которой он воспользуется, скорее всего, но просто лежать здесь, за диваном, и уповать на судьбу – совершенно точно не про меня.

Шаги возобновляются и начинают отдаляться. Это мой шанс. Рывком поднимаюсь, перелетаю через спинку дивана и выбрасываю руку с битой вперёд. Она обрушивается на голову владельца этого дома. Но то ли голова его сделана из камня, то ли я так ослаб, но удар не даёт ровным счётом ничего. В то время как я вложил в него слишком много сил, которые тут же покидают меня. Плюс я потерял слишком много крови... Мешком падаю на персидский ковёр, который только выглядит мягко. Хочу подняться, но тяжёлый ботинок придавливает пробитое плечо.

Твою мать...

Ствол, направленный прямо в лицо, вызывает лишь чувство опустошённости. Страха нет. Я уже давно ничего не боюсь. В том числе и смерти. Но умирать всё равно не планирую.

– Боишься? – со смешком спрашивает противный голос.

Я качаю головой в отрицании.

– А зря! Потому что я не стану тебя убивать. Но скоро ты сам попросишь меня о смерти.

Потом он садится на корточки и прижимает ствол к ране на плече. Я подавляю порыв вскрикнуть. Он надавливает сильнее, и я утробно рычу.

– Ты вломился в мой дом, маленький выродок, – цедит он сквозь зубы, – но именно тебя я и ждал. Ты станешь моей игрушкой и моим оружием. Будешь делать то, за что даже в ад тебе будет закрыт путь.

Ствол давит в рану всё сильнее. Этот человек получает удовольствие от моих страданий. Он прав, я почти готов вымаливать у него смерть. Почти. Но не стану. Ему меня не сломать.

– Крепкий орешек, – смеётся мерзкий голос. – А станешь ещё крепче. Сильнее. Выносливее. Ты станешь таким выродком, что сам себя возненавидишь! А заодно и человека, которого называешь отцом. И когда ты будешь готов, я отправлю тебя к нему, Дилан!

Я смотрю на него с пониманием. И последнее, что вижу, это дикий оскал безумца. А потом этот безумец дважды жмёт на курок, шпигуя моё плечо новой порцией пуль.

От болевого шока сознание быстро ускользает от меня, и я падаю в пропасть, наслаждаясь временной передышкой...

Глава 1

Мэдисон

– Нет, я правда не понимаю, почему он должен жить у нас?! Поблизости есть отели. Давай просто дадим ему денег...

Мать смиряет меня грозным взглядом, и я тут же съёживаюсь.

– Мэдисон, – говорит она с холодным спокойствием. – Дилан будет жить здесь, потому что он – часть семьи. И ты больше не поднимаешь эту тему.

Пригубив кофе, мать отставляет чашку в сторону. Её белокурые локоны элегантно зачёсаны на один бок и немного вздрагивают, когда она вскидывает подбородок. Она всё ещё смотрит на меня, дожидаясь моего согласия с этой чёртовой ситуацией. А я почти давлюсь апельсиновым соком под этим взглядом. Поэтому могу только кивнуть, изображая смирение.

Часть семьи... Ничего подобного.

– Мне уже пора, – мама встаёт из-за стола и делает это, как всегда, элегантно.

– В смысле «пора»?

Я просто вскакиваю, отчего стул неприятно лязгает по наполированному полу. Мама хмурится от этого звука, но ничего не говорит. Хотя её укоризненный взгляд красноречивее всяких слов.

Да, я не леди, чёрт возьми. Не такая, как она.

– А кто его встретит? – продолжаю допытываться.

– Ты, конечно, – заявляет она безапелляционно, и мне хочется закатить глаза, но строгий взгляд матери мешает это сделать. – Он будет здесь через час, – она бросает взгляд на изящные часы на запястье. – Ты его встретишь, покажешь ему его комнату и, вообще, будешь милой и приветливой девочкой, какой я тебя и воспитывала.

О, Боже... Мне хочется взорваться. Крикнуть ей, что она меня не воспитывала. Что когда мне было девять, она оплакивала отца и про меня не вспоминала. А потом снова вышла замуж и думала только о новом муже и о империи, которую оставил папа. Карьеристка-мать и дома-то редко появлялась.

Но я лишь поджимаю губы и выдавливаю тихое: «Хорошо».

Смирение получается неправдоподобным.

– Мэдисон, я не шучу, – она делает шаг от стола и замирает. Оборачивается. – Твоему отцу не понравится, если ты неуважительно отнесёшься к Дилану.

Мне хочется сказать, что Конор мне не отец, но я кусаю губы и молчу.

–  Я всё поняла, мам, – начинаю двигаться на выход из столовой. – Всё сделаю в лучшем виде, – натягиваю на губы улыбку, которая наверняка сияет фальшью, поэтому поспешно отворачиваюсь.

– И приведи себя в порядок, Мэди! – доносится мне в спину, когда покидаю столовую и бегу вверх по лестнице. – Когда уже ты станешь леди?

Никогда... Мне никогда не стать такой, как она. Всегда собранная, элегантная, красивая мама супротив меня, обычной девчонки, которая предпочитает рваные джинсы дизайнерским брюкам.  Или короткие джинсовые шорты роскошным платьям. А ещё я ненавижу туфли, отдавая предпочтение кедам или кроссовкам, правда, тоже дизайнерским, но только потому, что в обычных мне ходить запрещено.

Мама родилась и выросла в Денвере. Её родители вкладывали в её воспитание и образование все силы, а она просто влюбилась однажды в моего отца, который увез её сюда, в Колорадо-Спрингс. Ну какие дизайнерские платья в нашей глуши? Однако мама продолжала вести тот образ жизни, к которому привыкла. К тому же мой отец смог создать все условия для этого, окружив её комфортом. И вообще, они были счастливы, несмотря на постоянную занятость отца. И меня он тоже очень любил. А потом его не стало, и мама очень быстро забыла о нём и выскочила замуж.

Я наконец оказываюсь в своей комнате и наваливаюсь спиной на дверь. Закрываю глаза.

В нашем доме ожидается гость. Нежданный. Со скверным характером. Чокнутый парень. Красивый чокнутый парень. Знаменитый Дилан Кейни. Раньше его звали Ди Кей.

***

Всё, на что меня хватает – это умыться, расчесать волосы и надеть обычные шорты и такую же обычную белую майку. Мамы дома не будет, а значит, мне совсем не обязательно изображать из себя леди и наряжаться. Хорошую хозяйку мне тоже не хочется изображать, да и встречать Дилана тоже. И почему, чёрт возьми, я должна это делать? Почему бы Конору самому не встретить собственного сына? Он, безусловно, занят, потакая всем капризам матери и вместе с тем не забывая с лёгкостью тратить её деньги, но это же его сын! Можно потратить пять минут своего драгоценного времени и показать ему комнату и этот дом!

Глубоко вздыхаю и подхожу к окну. Оно выходит на центральный вход, большой цветущий сад и подъездную дорогу к дому. Сквозь ветки деревьев можно рассмотреть въездные ворота. Они предусмотрительно открыты. И кажется, уже прошло намного больше часа, а никакой неизвестной машины на территории не наблюдается.

Что ж... Дилан, похоже, сама пунктуальность!

Покидаю комнату и спускаюсь вниз по лестнице. В заднем кармане джинсов вибрирует телефон. Извлекаю его и читаю сообщение от мамы: «Я надеюсь, ты встретила Дилана? Потому что он уже двадцать минут, как на месте».

Закатываю глаза. Это парень ещё и заядлый лгун, потому что его совершенно точно здесь нет. Но я всё равно приближаюсь к окну, чтобы удостовериться. И нет, там по-прежнему нет посторонних машин, только вот есть кое-что другое...

Отшатываюсь от окна и быстро оборачиваюсь. Оглядываю пустую гостиную. Стремительно прохожу в столовую, но там тоже пусто. Выглядываю из дверей столовой в сад, а потом выхожу. В тени раскидистого каштана стоит байк. Чёрный, блестящий, огромный. Должно быть, Дилан приехал на нём... Но где он сам, чёрт возьми?

Возвращаюсь в дом и заглядываю в каждую комнату на первом этаже. Даже прохожу к кабинету матери, но, удостоверившись, что дверь закрыта, как и всегда, отступаю и поднимаюсь на второй этаж. Может, он и без меня нашёл свою комнату? Она расположена справа по коридору в двух шагах от моей, и я иду туда. Дверь немного приоткрыта, и я замираю в шаге от неё. Громко сглатываю, отчего-то испытывая лёгкое волнение. Потом глубоко вдыхаю.

Глава 2

Дилан

Безумие так сильно шарахает дверью, что весь дом вибрирует. Мой поддельный смех превращается в настоящий. Пребывание здесь может быть и забавным.  

Прохожу в комнату, которая, видимо, будет считаться моей ближайшую пару недель, бегло осматриваюсь и приближаюсь к окну. Рывком отодвигаю шторы и открываю обе створки настежь. Надо покурить.

Скидываю куртку. Достаю из кармана пачку Мальборо и зажигалку, ухмыляюсь своему отражению в стекле и забираюсь на подоконник. Свешиваю ноги с той стороны и зубами достаю сигарету из пачки. Прикуриваю и откладываю Мальборо и зажигалку в сторону.

Новой жене отца явно не понравится моя вредная привычка и запах дыма, впитавшийся в мебель, шторы и стены, но кого это волнует, чёрт возьми? В конце концов, я здесь только проездом. И в скором времени у миссис Кейни будут проблемы покрупнее, чем выветривание табачного запаха из обивки мебели.

Смотрю вниз на парадный вход и с каким-то даже трепетом ожидаю появление Мэдисон. Она только что говорила с подругой, к которой должна отправиться, оставив меня совсем одного в этом доме.

Что ж... Всё будет намного проще, чем я ожидал. Возможно даже, если никто не будет путаться у меня под ногами, я не оскверню честь этой маленькой Мэди. Или оскверню... Не знаю... Как пойдёт.

Выстреливаю бычком, и он летит прямо в цветущую клумбу, отскакивает и падает на ухоженный газон. На фоне всего этого внешнего великолепия окурок выглядит чужеродно. Прямо как я... Я буду выглядеть изгоем в этом утончённом обществе... Хотя... Мэди с её длинным языком, за который хочется укусить, тоже отличается от воспитанной фифы. Её мать - Барбара Кейни, похожа на особу, как минимум королевской крови. А принцесска Мэди скорее простушка. И так даже лучше. Мне будет легче найти с ней общий язык.

Проходит, наверное, около часа, когда я, выкурив почти полпачки, забираюсь обратно в комнату. Мэдисон не покинула дом, и моё настроение потихоньку скатывается. А потом усугубляется ещё больше, потому что к дому подъезжает тачка, и оттуда выпархивает какая-то девчонка со светлой гривой волос, никак не старше Мэдисон. Похоже, её подружка, на встречу с которой она должна была отправиться, но не отправилась, твою мать.

Белобрысая торопится к парадному входу, но в последний момент вскидывает голову, вероятно, почувствовав мой пристальный взгляд. Она на секунду замирает, её глаза вспыхивают интересом, а потом шлёт мне приветливую улыбку. Я никак не реагирую, продолжая смотреть ей в глаза, и она сконфуженно опускает голову и скрывается внутри дома. Подхожу к двери и прислушиваюсь. Её шаги сначала барабанят по лестнице, а потом замирают в паре шагов от моей двери, и девчонка коротко стучит в соседнюю. Та сразу открывается, а потом громко захлопывается. Я выхожу в коридор. Прислушиваться и гадать о том, что происходит за соседней дверью, совсем не нужно. Всё и так слышно.

– О, Боже, Мэди! – восклицает гостья Мэдисон. – Это что за красавчик живёт в соседней комнате? Почему ты не сказала мне, я  надела бы что-нибудь более... Ну или менее... Ахахах...

– Шшш, Хло, говори тише, прошу тебя, – шипит на неё Мэд. – Зачем ты приехала?

– Потому что устала тебя ждать. А ты тут, оказывается, и не одна. Говори, кто он! Кто этот великолепный красавчик?

– Ты можешь успокоиться уже? – голос Мэдисон звучит укоризненно, и я отчётливо представляю, как её подружка почти выпрыгивает из трусов от нетерпения. – Никакой он не красавчик... Он... Он мерзкий и противный, и совершенно невоспитанный. И, слава Богу, он здесь только проездом, и надеюсь, скоро уберётся отсюда.

Я криво ухмыляюсь. Мерзкий и противный, значит?

– Ой, да перестань, Мэди. У тебя что, глаз нет? Или ты ослепла? Я видела его всего несколько секунд, и то в окне второго этажа, но мне этого хватило, чтобы понять, что он безупречен.

– Нет, это ты ослепла, Хло! И давай просто сменим тему, ладно?!

– Нет, не сменим, – упрямится гостья. – Скажи мне, кто он, и я, может быть, отстану. И раз уж он тебе не нужен, ты не будешь против, если я возьму его себе?

Возьмёт она! Наивная, малолетняя, самоуверенная дурочка. Что ж, она мне может пригодиться.

– Он сын Конора, – шепчет Мэди. – Знаменитый Ди Кей. Разве ты его не узнала?

В комнате повисает тишина, и я подхожу ближе.

– Это Ди Кей? – выдыхает белобрысая. – Ты серьёзно? О, Боже, Ди Кей?! Не может быть...

– Может, – перебивает её Мэд. – Поэтому оставь свои жалкие попытки его охомутать.

– Ну уж нет. Такой шанс выпадает один раз на миллион. И я не я, если не воспользуюсь им.

– Да? И что ты будешь делать? – в голосе Мэдисон слышится сарказм. – Что ты..? Что ты делаешь, Хлоя?! – а теперь её голос кажется напуганным. – Стой! Чёрт, куда ты собралась?

Дверь распахивается неожиданно, и я не успеваю убраться. Сначала из комнаты вылетает эта Хлоя, за ней Мэдисон. Она оббегает подругу и грудью преграждает ей путь, сразу же врезаясь в меня спиной. Мои руки ложатся на её талию, и она вздрагивает и замирает.

Поверх макушки Мэдисон смотрю на ухмыляющуюся Хлою. Девчонка стоит в одном купальнике, и теперь понятно, куда она собралась. Второе окно моей спальни выходит как раз на бассейн. Я ухмыляюсь ей в ответ. Голова Мэди дёргается вправо, и она искоса смотрит на меня. Я отклеиваю руки от её талии, и она тут же отходит.

– Привет, – белобрысая делает шаг вперёд. – Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? – выдаёт она с лукавой улыбкой на губах.

Я отворачиваюсь от девчонки и никак не реагирую на её выпад. Перевожу взгляд на Мэдисон.

– Я хочу есть. Будь добра, накорми меня.

Она скрещивает руки на груди и упрямо вскидывает подбородок.

– Накорми себя сам, – цедит сквозь зубы.

Глава 3

Дилан

Я не встречался с ним десять лет, лишь издалека наблюдая за его радужной жизнью. Вчерашний уголовник, известный мошенник и пьяница Конор Кейни сегодня сидит в этом роскошно обставленном доме, за этим изобильным столом, жрёт золотой вилкой и запивает из хрустального бокала.

Кусок дерьма...

Этот придурок и салфетку заправил за ворот рубашки, чтобы не испачкать свою новомодную одежду от Дольче Габбана. Второй салфеткой он время от времени протирает губы, точь-в-точь повторяя за новой женой. Она, кстати, не сводит с меня похотливого взгляда с тех пор, как вернулась домой. Заявилась ко мне в комнату якобы познакомиться поближе и сообщить о предстоящем ужине в честь моего прибытия. И не забыла спросить о том, как меня встретила Мэдисон, при этом очень сетуя на то, что не смогла встретить лично. Особа королевской крови – Барбара Кейни – оказалась похотливой сучкой, хотя другого я и не ожидал...

– Мэдисон! – грозно восклицает Барбара. – Не могла бы ты убрать свой телефон? Мы всё-таки ужинаем.

Отклеиваю взгляд от отца и перевожу его на девушку. Она сидит по правую руку от меня и, низко опустив голову, продолжает что-то печатать, держа телефон на коленях.

– Одну минуту, мам, – отвечает поспешно и так же поспешно барабанит пальцем по экрану.

– Мэдисон иногда не умеет себя вести, – словно оправдывается передо мной Барбара. Потом она протирает уголки губ салфеткой, откидывает её в сторону и ставит локти на край стола. – Расскажи нам, Дилан, как в целом твои дела. Чем ты занимаешься в Денвере?

Отец, наконец, отрывается от поглощения пищи и вперивает в меня внимательный взгляд.

– Что привело тебя к нам, Дилан? – спрашивает он.

Я криво ухмыляюсь. Неужели им стало это интересно?! Наконец-то! А то я всерьёз подумал, что эти олухи никогда меня не спросят о главном. По сути, они просто впустили в дом незнакомца, не задавая никаких вопросов. Как им удалось усидеть на мешках с деньгами так долго?

– В Денвере у меня возникли некоторые проблемы, – отвечаю отцу, лениво откидываясь на спинку стула. – С законом! – поигрываю бровями, получая удовольствие от его негодующего взгляда.

Барбара, сидящая рядом с ним, заходится кашлем, прикрывая рот салфеткой, которая лежала на её коленях, и даже Мэдисон отвлекается от своего телефона.

– Какие проблемы? – спрашивает отец неживым голосом.

Моя улыбка становится шире.

– Я кое-что украл, – признаюсь, глядя ему в глаза. – А теперь мне нужно укрыться, и я вспомнил о твоём существовании, раз уж ты обо мне не вспоминал.

Потом я начинаю посмеиваться, и взгляд отца становится гневным. От воспитанного Конора Кейни не остаётся и следа.

– Что ты, твою мать, несёшь? – цедит он сквозь зубы и, выдернув салфетку из-за ворота, швыряет её на стол.

Барбара властно хватается за его плечо, словно стараясь умерить пыл.

– Боже... Не заводись, ладно? – от души хохочу я. – Это всего лишь шутка, понятно? Я ничего не крал. Я же не ты! – мой смех обрывается так же резко, как и начался.

Взгляд Конора практически как выстрел. Барбара, сглаживая атмосферу, дарит мне проникновенную улыбку.

– Ну и шутки у тебя, Дилан, – грозит она пальцем.

– Точно! – вдруг подаёт голос Мэдисон, и я поворачиваюсь к ней. – От его глупых шуток смешно только ему, мам.

– Мэди, – шикает на неё Барбара.

– Всё в порядке, мэм, – останавливаю её. Потом подаюсь всем телом вправо, протягиваю руку и выхватываю телефон Мэдисон, который она прячет под столом. – Ты слышала свою мать, сестрёнка, – шепчу я очень тихо. – Мы всё-таки ужинаем.

Она хмурится  от того, что я назвал её так. Не знаю, что её бесит больше: ненастоящая родственная связь со мной, или когда я называю её безумной. Попытка Мэди выдернуть свой телефон заканчивается провалом, и она с недовольством поджимает губы. Я кладу телефон слева от себя и мельком заглядываю в экран. Там открыт Фэйсбук, а именно – переписка с неким Джоном.

– Отдай мне телефон, – требует Мэди.

– Получишь после ужина, – отбриваю я, хмыкнув.

– Всё правильно, Дилан, – поддерживает меня Барбара. – В следующий раз Мэди дважды подумает, прежде чем вцепится в гаджет.

Она подставляет свой бокал под нос к отцу, и тот, словно очнувшись, поспешно наполняет его вином. Я бросаю быстрый взгляд в телефон и бегло прочитываю последние сообщения Мэдисон и этого Джона.

Тот, оказывается, ждёт её на вечеринке, которая начнётся в полночь. Ну и сыплет какими-то мимишными слюнями о том, какая она красивая, и прочую ересь, совершенно точно стараясь затащить маленькое Безумие в койку.

У него не получится... И не потому, что я не позволю. А я, конечно же, не позволю – она пока нужна мне невинной.  Просто, судя по сухим ответам Мэди, у этого донжуана нет ни единого шанса.

Что ж... Вечеринка и правда будет, как и говорила Хлоя. В сообщениях Джона указан адрес, и по счастливому стечению обстоятельств мне совершенно неожиданно именно туда и надо. А значит, определена компания на этот вечер для Мэдисон. И это точно не Джон, чёрт возьми.

***

Дом словно вымер и утонул в сумраке. Барбара и Конор уединились в спальне около часа назад и больше оттуда не выходили. Мэдисон тоже в своей комнате, и мне очень интересно, как она собирается покинуть дом. За ужином она не сказала матери, что пойдёт на вечеринку, а значит, решила это скрыть. Вот только почему? Странно, что в девятнадцать лет она подчиняется правилам. Быть может, дело, конечно, в её матери... Нельзя игнорировать тот факт, что она чрезмерно строга со своим единственным чадом, но... Твою мать, девятнадцать! Я в девятнадцать... Чёрт, где я только не был в свои девятнадцать…

Глава 4

Мэдисон

– Какого чёрта тебе надо? – тихо шиплю на Дилана, отступая.

– Эй, я только что спас твою милую попку, сестрёнка, – его губы ломаются в кривой ухмылке, но глаза остаются холодными.

Нет смысла просить его не называть меня сестрой, потому что он всё равно не выполнит просьбу. Дилан будет так делать мне назло, раз уж мы изначально задали такую модель наших отношений. Чёрт, нет у нас никаких отношений... Лишь взаимная неприязнь.

– Да, спасибо, что помог мне убраться оттуда, – мямлю я без какого-либо чувства благодарности.

Дилан обходит меня, задевая плечом, приближается к окну и распахивает шторы.

– Я не понимаю, зачем тебе вообще нужно ускользать из дома под покровом ночи и тайком.

– Ты разве не видел мою мать? – с ноткой сарказма отвечаю ему и тоже подхожу к окну. –  Что ты делаешь?

– Помогаю тебе уйти, – Дилан распахивает обе створки.

– Со второго этажа? – восклицаю я недоверчиво. – Ты серьёзно?

Опасливо гляжу вниз. Да здесь не меньше пяти ярдов!

– Струсила? – с вызовом спрашивает Дилан. – Давай, Безумие, будем немножко безумными сегодня.

И так он меня злит всей этой самоуверенностью, что я, не задумываясь, перекидываю ногу через раму.

– Вооу, полегче, – он обхватывает меня за талию и затаскивает обратно. – Сначала я, – говорит как-то даже строго.

Его руки словно нехотя покидают мою талию, и Дилан ловко переваливается через карниз, потом сползает вниз и повисает на пальцах. Через секунду отпускает руки и глухо приземляется на газоне. Я быстро выглядываю из окна и вижу, что он твёрдо стоит на ногах. С минуту размышляю...

Может, просто закрыть чёртово окно, запереть дверь в комнату, и пошёл он к чёрту со своей помощью? Ведь наверняка попросит что-то взамен, а я не хочу быть ему обязанной. В конце концов, вечеринка, Хлоя и Джон могут и без меня обойтись.

– Давай, Безумие, прыгай, – доносится до меня голос Дилана. – Иначе я разбужу весь дом.

Нехотя забираюсь на окно, свешиваю ноги, смотрю вниз, понимая, что доверяю жизнь какому-то проходимцу. И этот проходимец прав, раз называет меня Безумием... Потому что я зажмуриваюсь и просто падаю вниз... И попадаю в его крепкие руки. Распахиваю глаза и встречаюсь с его угольно-чёрными глазами. Дилан держит меня очень крепко и отпускать почему-то не торопится. Между нами повисает напряжённое молчание.

– Поставь меня, – говорю я сдавленно в попытке разрушить это странное напряжение.

Он тут же выполняет просьбу, и когда я оказываюсь на свободе, сразу делаю шаг в сторону. Смотрю на окна первого этажа, но сквозь тёмные шторы ничего не видно. На всякий случай пригибаюсь и начинаю двигаться в сторону гаража. Там стоит моя машина.

Тёплые руки сразу обхватывают меня за талию.

– Куда ты собралась? – шепчет Дилан мне в ухо.

– За тачкой, – отвечаю я ему громким шёпотом, – перестань меня хватать...

– Какой тачкой, Мэди? Ты в своём уме?

Дилан оттаскивает меня в другую сторону, и до меня начинает доходить, что он имеет в виду. Конечно, если заведу машину в гараже, в доме сразу станет слышно. Тогда как я доберусь до вечеринки, чёрт возьми? О, Боже, зачем я выпрыгнула в окно?

Идиотка…

Дилан отпускает меня только тогда, когда мы оказываемся в тени раскидистого каштана. Тут же стоит его мотоцикл.

– О-о, ну уж нет, – начинаю пятиться, – я не сяду на твой байк...

Парень смотрит на меня уничтожающе, а потом, поцокав языком, говорит:

– Ты можешь вернуться в дом, сестрёнка. И да, ты не сядешь на мой байк, пока не попросишь меня о помощи.

У меня падает челюсть. Что? Я должна попросить его?..

– Я должна тебя просить? – возмущённо восклицаю, уперев руки в бока.

– Нет, не просить... Умолять, чёрт возьми! Давай же, Безумие! Умоляй меня или вали в дом!

Мне хочется топнуть от негодования, но я сдерживаюсь. Отворачиваюсь от Дилана и смотрю на вроде бы спящий дом. Может, мама и Конор уже покинули гостиную? Может, я смогу войти, подняться в свою комнату и при этом остаться незамеченной? А если меня всё-таки заметят, то мать, вероятно, достанет своими нравоучениями. А этого я никак не хочу...

– Ладно, – сдаюсь я, разворачиваясь обратно. – Прошу тебя, Дилан, отвези меня на вечеринку, – складываю руки вместе, изображая мольбу. – Пожалуйста, – протягиваю почти правдоподобно.

– Давай ещё раз, – фыркает парень, – только давай убедительнее.

Я заказываю глаза. Вот же говнюк...

– Прошу, очень прошу тебя, Дилан! Помоги мне добраться до вечеринки.

Он недолго всматривается в моё лицо, а потом хватается за руль и сдвигает байк с места. Не заводя, катит его по дорожке, а я двигаюсь следом. Не знаю, возьмёт ли Ди Кей меня с собой, но продолжаю идти за парнем, даже когда мы покидаем территорию и выходим на дорогу. Дилан катит мотоцикл ещё дальше. Вероятно, хочет уйти достаточно далеко, чтобы в доме точно ничего не услышали. Но почему он вообще играет по этим правилам? Лично ему можно покидать дом, когда заблагорассудится. Мне, вообще-то, тоже можно... Скорее всего, можно, учитывая возраст. Но моя мама не оценит подобной ночной вылазки. В очередной раз напомнит мне, что я не веду себя как леди и о том, как её бесит моя подруга Хлоя. А если узнает, что я залезла на байк, то убьёт меня своим презрением. И, вероятно, ей не понравится, что я залезла на байк Дилана, ведь в гостиной они с Конором обсуждали наше общение. Странно переживать из-за этого. Этот Дилан скоро уедет, слава Богу. А ещё, очень странно, что Конор говорит о сыне с таким пренебрежением…

Глава 5

Мэдисон

Он словно поедает её. Как дикое животное может наброситься на добычу, так и Дилан сейчас целует эту девчонку. Несдержанно. Жадно.  Мне становится трудно дышать…

– Мэди!

Хлоя подходит со спины, и я вздрагиваю. Часто моргаю и, наконец, отклеиваю взгляд от страстно целующейся парочки, поспешно оборачиваясь к подруге.

– Я думала, ты уже не приедешь, – начинает щебетать она, – пойдём, кое-кто тебя уже заждался.

Хлоя хватает меня за руку и утаскивает в самую гущу толпы. И я даже рада уйти. Быть подальше от Ди Кея…

 Музыка, затапливающая помещение, начинает звучать значительно тише, когда мы поднимаемся по хлипкой лестнице на второй этаж. Всё в этом заброшенном доме кажется ненадёжным, и иногда я испытываю какой-то странный восторг, оказываясь здесь. Словно в моей правильной, размеренной жизни происходит что-то опасное и неправильное. И от этого она становится ярче.

Поездка на мотоцикле с Диланом тоже вызвала восторг помимо дикого страха. И теперь, когда ужас пережитого немного утих, я испытываю странное желание оказаться на его байке вновь. Внизу живота всё трепещет от этого желания. Здравый смысл диктует мне избавиться от этого желания. А быстро бьющиеся сердце всё никак не хочет успокаиваться.

Безумие…

Наши друзья Джон и Зак расположились в одной из комнат второго этажа. В этой комнате даже двери нет, а из мебели только старый покосившийся стол. Никто не знает, что случилось с этим ранчо. Возможно, разбойное нападение, или его хозяин просто умер, и больше некому было присматривать за всем этим, но в любом случае дом пустует уже очень давно. Молодёжь облюбовала эти владения задолго до того, как мы с друзьями стали посещать это место.

Мы с Хлоей приближаемся к парням. Джон и Зак расположились на широком подоконнике, в руке Зака косячок с травкой, и он тихо посмеивается. Хлоя устраивается возле него, и он тут же обнимает её за талию. Эти двое уже пару лет вместе, но ни Хлоя, ни Зак не отказывают себе во флирте с другими. Считают, что так они не устанут друг от друга, если время от времени будут общаться на стороне.

Я этого не понимаю, но кто я такая, чтобы высказывать своё мнение? И, наверное, поэтому я одна, потому что моё мнение в корне отличается от их взглядов. Я мечтаю о любви, возможно, такой же сильной, как была когда-то у моих родителей. Подробностей я не знаю, но у меня есть фотографии с их счастливыми лицами. И мама же бросила свою семью ради папы, а значит, чувства были сильные...

Мой взгляд перемещается на Джона. Он робко улыбается мне и смещается в сторону, освобождая для меня место на подоконнике. Я прислоняюсь, но не сажусь. Зак протягивает мне травку. Он всегда предлагает мне покурить, но я всегда отказываюсь. На секунду задумываюсь... Могу ли я быть сегодня совсем плохой? Могу ли быть полнейшим позором для своей матери?

Нет, не могу.

Коротко качаю головой, наклоняюсь и подхватываю с пола бутылку пива. Зак беззвучно хмыкает и смотрит на меня с жалостью.

– Маленькая Мэди никак не хочет взрослеть, – сюсюкает он.

Хлоя пихает его локтем.

– Перестань, – одёргивает его, а потом её рот кривится в лукавой ухмылке: – Кое-кто считает её безумной, чтоб ты знал.

– И кто этот слепец? – отзывается Зак.

Я смотрю на подругу уничтожающе, но она словно не замечает моего взгляда.

– Один парень... – напускает на себя загадочности. – Он живёт в доме Мэди.

– Какой парень? – оживляется Джон.

– Знаменитый Ди Кей, – с благоговением шепчет Хлоя. – Он вернулся в город.

– Серьёзно? Тот самый Ди Кей? Сын Конора Кейни? – Зак от восторга роняет косячок, и тот падает за окно. – Чёрт!.. – негодует парень.

– Да, сын Конора, – подаю я голос. – Он, вообще-то, женат на моей матери, если ты забыл. И Дилан здесь только проездом.

– Познакомь нас с ним, – выпаливает Зак.

Джон кривится от просьбы друга. А я закатываю глаза.

– Я не стану вас знакомить. Он сейчас внизу, можешь сам пойти с ним познакомиться.

– Серьёзно? Он прямо здесь? – восторженно восклицает Зак и тычет пальцем в пол.

– Ты с ним приехала? – Хлоя округляет глаза.

– Пойдём, малышка, – Зак отклеивается от подоконника и тянет Хлою за собой, – познакомимся с Ди Кеем.

– Она, вообще-то, с ним уже знакома, – бросаю я недовольно.

Хлоя выстреливает в меня негодующим взглядом, а я ехидно улыбаюсь. Меня бесит, что мои друзья так жаждут общества Дилана. Сначала Хлоя этим утром, а сейчас ещё и Зак. Ладно хоть Джон не рвётся знакомиться с ним.

Когда остаёмся с ним совсем одни, протягиваю свою бутылку пива Джону, и он тут же открывает крышку и возвращает бутылку мне. Делаю пару глотков, забираюсь на подоконник и разворачиваюсь так, чтобы смотреть ему в глаза.

– Не понимаю всего этого ажиотажа вокруг Ди Кея, – размышляю я вслух. – Ну подумаешь, он был когда-то хулиганом... Ну, подумаешь, напал на какого-то парня. Боже, столько лет прошло…

Внимательный взгляд серо-голубых глаз застывает на моём лице.

– Людям нравится опасность, Мэди, – говорит он тихо. – А Ди Кей, безусловно, создавал впечатление опасного типа. К тому же он не просто напал на парня. Он жестоко избил парня, который, на счастье, был сыном копа.

– Но ты же не можешь верить, что эти слухи правдивы? Мне кажется, горожане раздули эту историю, чтобы насолить Конору.  

– Я вообще не хочу думать о Коноре… или о Дилане. Надеюсь, что он скоро уедет...

– Да, я тоже надеюсь, – говорю поспешно, однако ловлю себя на мысли, что мой голос звучит фальшиво.

Припадаю к горлышку и залпом выпиваю половину бутылки. Джон прав, не надо думать о Дилане. Пошёл он к чёрту...

– Жду не дождусь, когда мы вместе уедем в колледж, – рука парня укладывается на моё колено, и мой взгляд сосредотачивается на его руке.

Джон хороший... И уже очень давно увлечён мной. А я всё никак не могу представить его кем-то большим, чем просто друг. Он искренне надеется, что совместное пребывание в колледже поможет нам сблизиться. Словно меня сдерживает наш город... Однако дело не в городе и не в Джоне. Дело во мне. Он не тот, с кем я хотела бы быть. Кому хотела бы подарить свою невинность.

Глава 6

Дилан

– Для кого это маленькое представление, Ди? – томно шепчет Теа, когда я покидаю её вкусные губки.

Я искоса смотрю в сторону, туда, где минуту назад была Мэдисон, но её, конечно, там нет. Что ж… Вероятно, пошла к Джону. Возможно, он тоже будет её целовать, но меня это не должно заботить, верно? Однако настроение как-то ухудшается.

– Для кого, Ди? – повторяет Теа.

Вместо ответа криво ухмыляюсь и выпрямляюсь, отклеивая руки от дивана. Теа знает меня слишком давно. И, несмотря на то, что мы редко видимся в последние годы, понимает, что мои вкусовые предпочтения не изменились. Она не в моём вкусе. Со всем этим сексуальным телом и дерзким взглядом зелёных глаз на милом личике Теа слишком темпераментна, слишком ненасытна, и она так же, как я, ни на ком не зацикливается. Не привыкает. Иногда мы с ней слишком похожи. Это не удержало нас от искромётного секса, который случался не один раз, но это было давно...

– Ди, у тебя есть для меня что-нибудь? – подаёт голос мой старый приятель Рон.

У него на коленях сидит какая-то малышка с огненно-рыжей гривой. На вид ей не больше, чем Мэдисон. С каких это пор друг связывается с малолетками?

Я щёлкаю по носу Теа, от чего она недобро фыркает, а потом приближаюсь к Рону и смотрю на рыжую. Она немного съёживается под моим взглядом.

– Иди погуляй, – чеканю я.

– Эй, – тут же восклицает  Рон. – Полегче… Она никуда не пойдёт.

Его хватка на её талии будто бы усиливается. Я недовольно хмыкаю и возвожу взгляд в потолок.  Потом оборачиваюсь и оглядываю всё помещение. Нахожу того, кого ищу. В нескольких ярдах правее стоит бильярдный стол. За ним компания из трёх человек. Самый узнаваемый среди них – Майкл Ганна – уже давно имеет нехилые связи с чёрным рынком. Сбыть ему рамку, которую я стащил из дома Мэдисон, будет легче лёгкого. Только вот я ненавижу Майкла, с ним у меня давние счёты. А ещё я поставлю в неловкое положение Рона, потому что с Майклом они конкуренты.

Ганна словно чувствует мой взгляд на своём затылке. Резко оборачивается. На его лице появляется секундное замешательство, а потом он смотрит сквозь меня прямиком на Тею. Подмигивает ей. Правда, она тут же демонстрирует ему средний палец. Майкл скалится и подмигивает вновь.

– Я могу отдать то, что у меня есть, Ганне, – говорю я Рону, оборачиваясь.

Он с недовольством хмурит брови, но всё же отпускает рыжую, и та поспешно сползает с его колен. Прежде чем встать, Рон быстро её целует.

– Не скучай, Самер, – говорит он очень тихо, но я слышу.

На моих губах возникает язвительная ухмылка. Похоже, мой приятель втюрился...

Рон поднимается с потёртого дивана, и вместе мы выходим на улицу. Останавливаемся возле его тачки – старого Форда Бронко тысяча девятьсот восьмидесятого года. Он ездит на ней со времён старшей школы.

– Что ты достал? – спрашивает Рон тихо, оглядываясь по сторонам.

Извлекаю из-под куртки рамку с золотым напылением и передаю приятелю. Он долго разглядывает её с видом эксперта. Включает фары, подносит вещь под их свет. Ковыряет пальцем напыление. Осталось ещё на язык попробовать, твою мать...

– Ты сомневаешься, что это золото? – восклицаю я несдержанно.

– Нет, скорее всего, это золото, – он кивает сам себе и вновь смотрит на рамку. – Но пока я не знаю, сколько смогу выручить. Завтра позвоню тебе...

– Мне нужно пятьдесят процентов с того, сколько ты сможешь получить. Отправь деньги куда обычно.

– Хорошо, я всё сделаю, – отвечает Рон.

Открывает дверку тачки, прячет рамку под сиденьем, выключает фары и закрывает дверь на ключ. Сигнализации на этом ведре нет.

– Ты надолго, Ди? – вдруг спрашивает меня друг.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Две-три недели. Может, меньше.

Вообще-то, я частенько бываю в Колорадо-Спрингс, но никто, кроме Рона и Теи, об этом не знает. И для всех остальных я впервые официально вернулся сюда спустя десять лет.

– Постарайся быть повежливее с Самер, – неожиданно просит меня приятель. – Она моя девушка, и это серьёзно...

Он даже краснеет, и я не могу сдержать ухмылку.

– Твою мать, Ди, – бросает Рон. – Хватит ржать. Просто пообещай мне, что не станешь хамить ей.

Я всё ещё посмеиваюсь, но выставляю руки вперёд, изображая полнейшую капитуляцию.

– Обещаю: я не трону твою маленькую нимфу.

Он недоверчиво всматривается в моё лицо. Но потом тоже смеётся. Дурацкая ситуация, чёрт возьми. За нашу слишком долгую дружбу никто из нас не предполагал, что когда-то будет вот такой вот глупый разговор. Девчонки для нас всегда были лишь временным увлечением, а теперь Рон влюбился в одну из них... Хреновая ситуация.

Дверь в старый дом громко хлопает, и мы оборачиваемая. Я сразу узнаю Хлою – подружку Мэдисон. Она идёт к нам и тащит какого-то парня.

– Иди, Рон, это ко мне, – бросаю я другу.

Он не спорит и уходит, а я, скрестив руки на груди, жду, когда парочка приблизится.

– Дилан! – радостно щебечет Хлоя. – Ты всё-таки приехал! – изображает на лице неправдоподобное удивление.

Я смотрю на них исподлобья. Её парень протягивает мне руку, а я с презрением смотрю на эту руку. Меня что, перестали бояться?

– Это Зак, – радостно представляет Хлоя своего парня.

Рука Зака безвольно падает вниз, и он сконфуженно выдавливает:

– Очень рад встрече...

– Где Мэдисон? – перебиваю его, выстреливая взглядом в Хлою.

Она машет рукой себе за спину.

– Она в доме с Джоном.

– А этот Джон – он ей...?

– Нет, он ей не парень, – хмыкает Хлоя. А потом всё же добавляет щепотку соли, – но очень-очень-очень хочет быть её парнем.

Значит, «очень-очень-очень»? Слишком много очень, чёрт возьми. Этот Джон может стать проблемой.

– Понятно, – выплёвываю я и обхожу этих двоих.

Хлоя посмеивается за моей спиной, а странный Зак словно язык проглотил. Забываю об этой парочке и огибаю дом. Я выполнил то, зачем сюда приехал. И если подумать,  маленькое Безумие слишком разумная, и вряд ли наживёт проблем на свою пятую точку. Единственная проблема, которая у неё может быть – это только я...

Глава 7

Мэдисон

– Эй, Безумие, твой приятель Джон сдал тебя с потрохами, когда я пытал его. Это он сказал мне, где тебя искать.

Я вздрагиваю и зажимаю рот рукой, не позволяя сдавленному писку вырваться наружу. Но мне кажется, что Дилан всё же меня услышал. Замираю. Выглядываю из-за колонны. Он двигается в противоположном направлении, слава Богу.

Нужно выбираться отсюда. Найти Джона. И убедиться, что он в порядке.

Он ведь в порядке?

Тихо перемещаюсь вокруг колонны, прячась от Дилана. Поглядываю на лестницу – через полкруга она будет в досягаемости, и может, мне стоит рвануть туда и попытаться унести ноги? Непонятно откуда взявшийся страх скрутил внутренности в тугой узел. Но я не должна бояться Ди Кея! Что он может мне сделать?

И всё же я боюсь...

Неожиданно его шаги затихают, и я выглядываю из-за колонны. Мои глаза в ужасе расширяются,  сердце подпрыгивает и стучит где-то в горле, а  по коже волной проходит озноб.

Дилана там нет...

– Бу!

Из горла вырывается то ли всхлип, то ли крик. Его голос раздаётся возле самого уха, в нос ударяет приятный запах парфюма и табачного дыма, а потом сильные руки разворачивают меня и прижимают спиной к колонне.

Истошный крик всё же вырывается наружу, но Дилан сразу затыкает мой рот ладонью. Его чёрные глаза впиваются мне в лицо.

– В чём дело, сестрёнка? – говорит он с надменностью. – Ты боишься? Или тебя возбудила наша маленькая игра в кошки мышки?

Он просовывает колено между моих ног и разводит их в стороны. Одной рукой хватает за запястья и, подняв мои руки вверх, пригвождает их к колонне. У меня не получается выбраться, Дилан очень-очень сильный. Невероятно сильный. Он убирает ладонь с моих губ и кладёт её на шею.

– Что ты делаешь, твою мать? – шиплю на него, как только рот оказывается на свободе.

Дилан цокает языком.

– Я пока не разрешал тебе говорить.

– Да пошёл ты, – выплёвываю я с ненавистью. – Отпусти меня, чёрт возьми! Убери свои грязные руки...

Его взгляд тут же обжигает, потому что он переполнен почти смертельной угрозой. Его рука с горла перемещается на ширинку моих джинсов. Пальцы ловко расстёгивают пуговицу и молнию.

– ПОМОГИТЕ! – верещу я.

Начинаю задыхаться от паники и ужаса происходящего. Что он может со мной сделать? Боже... Неужели так это и произойдёт? На грязном полу чердака заброшенного дома с парнем, которого до чёртиков боюсь. Этого просто не может быть...

Начинаю брыкаться и орать. Рука Ди Кея забирается под ткань джинсов и ложится на трусики. Мой крик обрывается, я судорожно вдыхаю.  А дальше всё происходит слишком быстро...

Его губы... Они обрушиваются на мои. У меня перехватывает дыхание, а сердце будто останавливается. Его губы сминают... И как бы я ни хотела не отвечать – отвечаю на этот властный поцелуй. Задыхаюсь, когда его язык вторгается мне в рот. Глубоко, почти до горла. Он проходит по нёбу, лижет мой язык, и я начинаю дрожать всем телом. Меня никогда никто так не целовал... И Дилан не должен меня целовать. Однако я не могу его остановить. И не потому, что он берёт этот поцелуй силой, а потому, что я сама вдруг страстно желаю продолжения.

Мой язык будто оживает, и я вторгаюсь им в рот Дилана. Потом умудряюсь как-то укусить его за верхнюю губу, а он кусает меня в ответ. Мне хочется обнять Дилана за плечи, но мои руки всё ещё над головой, и сцеплены вместе в стальном захвате. Между ног его колено. Ладонь плотно прилегает к трусикам. Всё это действует как-то отрезвляюще. Что я делаю, чёрт возьми?

Но Дилан отстраняется первым. Отпускает меня и отшатывается в сторону. Потом тут же приближается обратно и хватает за лицо.

– Не называй меня больше придурком, сестрёнка, – его голос звучит хрипло. – Иначе пожалеешь.

– А ты не называй меня сестрёнкой, – нахожу в себе силы ответить и даже зыркнуть на него презрительным взглядом.

Но потом сразу прикусываю язык, потому что угольно-чёрные глаза опускаются на мои приоткрытые губы. Тело вновь начинает дрожать. Он вдруг снова стремительно припадает к моим губам. Но так же стремительно покидает их.

– Чёрт... – рычит, отворачиваясь от меня.

Потом пересекает чердак, пинает какой-то стул, который вдруг попался ему под ноги, и возле самой лестницы бросает, не оборачиваясь:

– Я жду тебя на улице.

Не дождётся, чёрт возьми.

Однако вслух я ничего не говорю. Дожидаюсь, когда он скроется из вида, а потом обессиленно скатываюсь по колонне. Дотрагиваюсь до губ...

Что это было, чёрт возьми?

***

Я не знаю, что на меня нашло...

Возможно, понравилось ходить по краю, балансировать над пропастью, упав в которую я непременно разобьюсь. Возможно, мне понравилось чувство опасности, которое я испытываю рядом с Диланом. И тогда он, безусловно, прав, считая меня безумной. Потому что мой поступок настолько нелогичен, что я совсем себя не узнаю...

– Что происходит, Мэди? – Хлоя заводит машину, взволнованно оглядываясь по сторонам.

Задние двери открываются и на сиденье падают Зак и Джон.

– Просто поехали уже, – говорю ей с раздражением, но мой испуганный взгляд тоже изучает пространство рядом с машиной.

Глава 8

Дилан

Маленькое Безумие, вероятно, возомнила себя очень храброй и бесстрашной, раз решила ослушаться. Но так даже лучше...

Я не знаю, что на меня нашло. И зачем целовал её... А главное, почему хотел целовать её. Возможно, столько лет наблюдений за Конором, а следовательно, и за Мэди, всколыхнули мой интерес к ней. Очень много лет она была лишь объектом. А сейчас я лично познакомился с этой особой, несомненно, весьма привлекательной. И мне сложно игнорировать эту привлекательность. К тому же совершенно неожиданно я тоже вдруг стал ей интересен. Она прячет этот интерес за раздражением, но притворяться совсем не умеет. Там, на чердаке, она сдала себя с потрохами, когда с  пылом отвечала на поцелуй. И, похоже, моё пребывание в этом доме становится всё интереснее и интереснее. Ведь я совершенно точно убью двух зайцев одним выстрелом.

А именно – смогу отомстить сразу двум создателям, да поможет им Бог...

Широко улыбаюсь и подмигиваю Мэдисон. Она смотрит на меня испуганным взглядом, совершенно точно не зная, чего ожидать. Пусть пока выдохнет... Почувствует мнимое ощущение безопасности... Правда, ненадолго.

Отрываюсь от машины Хлои за считанные секунды. Разгоняюсь до предела, пригибаясь всем телом к рулю. Практически срастаюсь с байком в единый организм, ощущая его мощь. Всё-таки сбрасываю скорость. Через считанные секунды понимая, что не зря. Впереди вырастает патрульная машина, она выезжает из проулка справа, когда я выбираюсь на шоссе.

Твою мать...

Медленно обгоняю машину, вижу, что копы провожают меня внимательными взглядами, и с предвкушением жду, что сейчас они включат свои сирены и начнут меня преследовать... Но этого не происходит.

Ленивые задницы... Перед вами, вашу ж мать, Ди Кей! Или это имя спустя столько лет не вызывает у вас никакого интереса?

Горько хмыкаю и снова ускоряюсь. Испытываю какой-то ребяческий восторг от того, что могу быть в родном городе открыто, не прячась. А потом, возможно, когда выполню всё то, зачем приехал, я смогу остаться в этом городе навсегда. Ну или поехать в любой другой. Потому что, наконец, получу долгожданную свободу...

Торможу в нескольких ярдах от ворот дома, спрыгиваю с байка и бесшумно закатываю его во двор.  Ставлю там же, под деревом, оглядываю спящий дом внимательным взглядом, а убедившись, что всё тихо, приближаюсь к двери в столовую. Она открыта. Бесшумно пересекаю столовую и сворачиваю в узкий коридор, ведущий к кабинету Барбары. Достаю из кармана свой телефон, включаю фонарик и свечу на замок. У меня без особого труда получится сделать отмычку, но есть одно «но». Маленький, почти невидимый проводок, идущий от замка вверх по двери. Сигнализация. Её я не заметил раньше. Что ж... Я готов и к этому, просто понадобится чуть больше времени, чтобы проникнуть в этот кабинет.

Веду пальцем по проводу и теряю его в самом верху двери. Он определённо подключён.

– Дилан? – раздаётся за моей спиной, и я замираю.

Медленно разворачиваюсь, одновременно выключая фонарик и пряча телефон в карман куртки.

– Что ты здесь делаешь? – голос Барбары звучит немного испуганно.

Я натягиваю на губы добродушную улыбку, от чего она вроде бы расслабляется.

– Ищу Вашу дочь, – выдаю я, ничего лучшего не придумав. – Мне показалось, что я слышал голоса в её комнате, пошёл проверить, а там пусто... То есть, совсем пусто. Мэдисон там нет.

Она округляет глаза.

– Что значит «нет»?

Отшатывается, начинает пятиться, а потом стремительно разворачивается и идёт к лестнице быстрым шагом. Я медленно прохожу в гостиную и падаю на диван. Барбаре требуется всего полминуты, чтобы убедиться, что я не солгал. А когда она возвращается, сразу успокаиваю её:

– Она вроде собиралась на вечеринку, – говорю я и задумчиво скребу подбородок. – Наверное, скоро вернётся...

Барбара нервно проходится по гостиной. Упирает руки в бока, выглядывает в окно. Оборачивается ко мне, на её лице читается раздражение.

– В чём дело, мэм? Мэди нельзя посещать вечеринки?

Мой голос против воли звучит с упрёком.

Она с недовольством поджимает губы и качает головой.

О, Боже, Барбара, с таким багажом паршивого прошлого у тебя хватает наглости навязывать какие-то дурацкие правила собственной дочери? Эта женщина не леди, какой пытается себя мнить. И я знаю о ней слишком много, чтобы иметь полное право так думать...

– Нет, Мэди нельзя посещать вечеринки, Дилан, – говорит она громче, чем требуется.

– Почему?

Лениво вытягиваюсь на диване. Похоже, спать я не иду, но, по крайней мере, смог её отвлечь от собственной персоны и моего нахождения у двери кабинета.

– Потому что у Мэди плохая компания, – отвечает Барбара, вновь выглядывая в окно. – Они курят травку и вообще ведут достаточно разгульный образ жизни. Такое общество не для моей дочери.

Это она сейчас о Хлое и её парне... как его там... говорит? Друзья Мэдисон по сравнению с Барбарой ангелочки, учитывая весь послужной список этой мэм.

– Мне кажется, Вы уже очень скоро не сможете её контролировать, – замечаю я, оскаливаясь.

Пора бы напомнить ей о скором отъезде Мэдисон в колледж.

Барбара не замечает моего оскала, потому что в гостиной достаточно темно, и она словно специально не включает свет, дабы устроить для Мэдисон западню. Меня это раздражает...

– А-а, ты о колледже, – она отмахивается и приближается к дивану. – Мэди не поедет в колледж, – сообщает, присаживаясь слишком близко ко мне.

Её короткий халат вмиг становится ещё короче, оголяя ноги.

– Почему она не поедет в колледж?

Я сосредотачиваюсь лишь на этом. Говори, Барбара, мне нужно больше информации.

– Её уже давно зачислили в частный женский пансион в Бостоне.

Женский? Звучит как монастырь, вашу мать...

Глава 9

Мэдисон

Матерь Божья... Что он делает? Как у него получается так смотреть на меня? Его взгляд и пугает до чёртиков, что хочется немедленно испариться, и в то же время парализует так, что не могу двигаться. Даже дышать не получается. А сам Дилан при этом выглядит спокойно и непринуждённо, лишь только взгляд угольных глаз выдаёт затаившуюся в нём бурю.

Всё-таки подчиняю своё тело себе. Это даётся с трудом. Пытаясь как-то защититься, выставляю руку вперёд, и она тут же ложится на его обнажённую грудную клетку. Я хочу отдёрнуть руку, но не позволяю себе этого. Наоборот, давлю так, чтобы он больше не приближался. Дилан уже слишком близко. У меня не получается долго смотреть в его чёрные гипнотизирующие глаза, поэтому смотрю на свою руку... Которая на его груди... И выходит, что я смотрю на обнажённую грудь парня.

Чёрт...

– Дилан, – говорю я ровным голосом, который почти не дрожит, – прошу тебя, не делай так больше... Не лезь в мою жизнь, понял? Ты не должен был лезть ко мне и Джону. Поверь, мы в состоянии разобраться сами. И вообще не лезь к моим друзьям. Они для меня много значат, а тебя я знаю пять минут, да и не хочу знать, если честно... Мне плевать на тебя...

Всё это я сбивчиво тараторю, и только потом поднимаю взгляд к его лицу.

– И ты не должен был меня целовать, – добавляю еле слышно. Потом говорю громче и твёрже: – Ты ошибаешься – мне не понравилось. Мне не могут нравиться парни вроде тебя. Ты мне противен!

Его губы ломаются в ухмылке, а взгляд вдруг делается чертовски ледяным.

– Ты много на себя берёшь, сестрёнка. Мне плевать на твою жизнь, и на тебя мне тоже плевать, – говорит он тихо, но угрожающе. Потом отшатывается и кивает на дверь. – Надеюсь, ты понимаешь намёки.

Я часто моргаю и смещаюсь к двери. Ноги становятся какими-то ватными. Я почти жалею, что только что сказала. Но он тоже постоянно говорит мне гадости. Издевается, раздражает, бесит... И он сдал меня матери! Да пошёл он, да пошёл он, да пошёл он...

Шлю его в своей голове, потому что вслух послать не рискую. Порывисто распахиваю дверь, переступаю порог, а дальше... всё происходит как в тумане...

Мой локоть сжимают стальным захватом. Безвольное тело заваливается назад, когда Дилан рывком втягивает меня обратно в комнату. Дверь за моей спиной захлопывается. Спина тут же оказывается прижата к двери, а тело Дилана вжимается спереди. И несмотря на то, что полностью одета, мне кажется, я чувствую каждый участок его обнажённой кожи. Его пах я тоже чувствую... Где-то чуть ниже живота.

Его губы без предупреждения набрасываются на мои губы. На периферии сознания щёлкает мысль, что всё происходящее – полнейшее безумие. Я просила его не целовать меня, он сказал, что ему плевать на меня... Тогда почему целует? И почему я, чёрт возьми, отвечаю? Но эта мысль настолько слабая, настолько тихая... Она никак не может достучаться до разума... И да-а, я отвечаю на этот поцелуй! Страх вновь заставляет внутренности сжаться, когда его руки властно забираются под кофту и ложатся на рёбра. Они никуда больше не двигаются, ни вверх, ни вниз, и чем дольше они там находятся, тем всё больше и больше плавится кожа под ними. А губы давно расплавились под его обжигающими губами. А его язык... Он так бесцеремонно и так дерзко вторгается в мой рот, что, скорее всего, я покраснела до кончиков ушей. Пусть я не имею сексуального опыта, но мне девятнадцать, а не девять... И я умею пользоваться интернетом. И да, я смотрела порно, а сейчас в моей голове пляшут картинки этого порно. Только в роли партнёров... я вижу себя и Дилана... И, чёрт, мне так стыдно...

Его руки всё-таки ползут вверх, и пальцы касаются резинки спортивного лифчика, потом ныряют под неё. Моё тело начинает дрожать, ноги слабеют и словно отказываются удерживать меня. И если бы не тело Дилана, вжимающееся в моё, то, скорее всего, я бы уже упала.

Его пальцы медленно пробираются под тугую ткань всё выше и выше. Едва задевают грудь, но это касание обжигает, и я вздрагиваю всем телом. Он тут же возвращает руки вниз к рёбрам. Его губы освобождают мои. Пылкий поцелуй обрывается так же резко, как и начался.

К счастью... Да, к счастью, он перестаёт меня целовать и отходит. Я вновь часто моргаю и отклеиваюсь от двери. Смотрю на то, как Дилан медленно перемещается к креслу. Там лежит его кожаная куртка. Пошарив в кармане, он достаёт пачку сигарет, потом проходит к окну и открывает его. Закуривает. Не смотрит на меня. Делает вид, что меня вообще здесь нет. А меня и не должно здесь быть. Мне не следовало приходить в его комнату. Обещала же себе, что просто буду держаться от него подальше. И сама же нарушила свои обещания.

Дилан выпускает колечко дыма, вновь затягивается и всё-таки оборачивается. В его взгляде царит лишь безразличие.

– Ты ещё здесь? – он картинно вскидывает брови.

В его голосе столько издёвки, что меня обдаёт холодным потом, а волоски на затылки встают дыбом от того, как быстро его пыл превратился в презрение. Мне хочется зарычать от негодования, потому что я ни хрена не понимаю.

Я ничего не понимаю...

Наощупь хватаюсь за дверную ручку, не сводя гневного взгляда с парня. Открываю дверь и вываливаюсь в коридор. Мне хочется захлопнуть чёртову дверь с такой силой, от которой содрогнётся весь дом. Потом вновь открыть и вновь захлопнуть. И, может, ещё пару раз. Однако сюда тотчас прибудет мать. Она и так может быть где-то поблизости, и совершенно точно не должна меня видеть рядом с комнатой Ди Кея. Поэтому тихо прикрываю дверь, быстро преодолеваю пару ярдов до своей и тут же запираюсь в комнате. Я, вообще-то, никогда не запираюсь, но именно сегодня, а возможно и следующие несколько недель, я, безусловно, вне всяких сомнений, буду так делать. До тех пор, пока Дилан не покинет этот дом.

Глава 10

Денвер, шесть лет назад. Ад.

Дилан

В бойцовской яме раненых собак всегда пристреливают. Выживают лишь сильнейшие...

Я считал себя сильным, выносливым, смелым... Но сегодня убедился, что это не так... Попав в ад любой смельчак становится трусом. Храбрец теряет боевой дух. А силы в один миг могут покинуть, когда имеешь дело с самим дьяволом.

Алекс Брауни стал моим личным Дьяволом после того, как я ворвался в его дом. А это место стало моим личным адом. И у меня нет ни единой возможности выбраться.

Сегодня я должен был убить человека. Просто потому, что Алекс так решил. Он сказал мне, что слабым не место в нашем мире. Тот человек был и так фактически при смерти, когда Дьявол вложил мне в руку пистолет и направил дуло несчастному в лицо. Он начал считать до пяти, а я должен был выстрелить. Всё было до нелепости просто – либо я, либо кто-то другой. Смерть или выживание. Кто-то из нас двоих сегодня должен был умереть.

Я ещё пока мог стоять на ногах... С трудом, но мог. Он – нет. А значит, я выиграл, а он проиграл. Сегодня мой противник был той смертельно раненой собакой, которую решили пристрелить после боя.

Но я не смог выстрелить...

К горлу подкатила желчь, и я почти давился ею. Кровь стекала по разбитому лбу и заливала глаза. В помещении, в которое нас привели, пахло смертью. Словно именно здесь вершилась казнь после каждого боя. Словно здесь обитали души умерших, и сейчас они стояли так близко к живым, что я чувствовал их дыхание на своей коже.

На счёте «пять» Дьявол вырвал пистолет из моей ослабевшей руки. Сам нажал на курок и убрал пистолет за пояс. Он забрал жизнь с такой лёгкостью, будто она не имела никакого значения. А я лишь взглянув на труп осознал, что моя жизнь и правда превратилась в мешок дерьма. И если раньше у меня были хоть какие-то сомнения, то теперь их точно не осталось.

Стремительно отбегаю от трупа и, склонившись в углу, выкидываю всё содержимое желудка на пол. Ослабевшие ноги меня больше не держат, колени встречаются с холодным бетоном.

– Ты мне противен, Дилан, – насмехается Алекс.

Его мерзкий голос больно бьёт по ушам. Он приближается.

– Посмотри на себя – ты слабак! Когда я поймал тебя в собственном доме, в тебе было больше прыти и жажды выжить. В чём дело, Дилан? Ты больше не хочешь жить?

Я смотрю на мешком валяющийся труп, и меня снова рвёт. Вытираю рот рукавом, хочу подняться, но ноги не слушаются.

– Мне, пожалуй, стоит отправить кого-нибудь к твоей матери... О, или лучше к Мэдисон, – вслух размышляет Дьявол. – Пусть кто-то из моих ребят немного пошалит с ней.

– Нет, – выдыхаю я, всё-таки поднимаясь с пола. – Не надо их трогать...

Мой голос звучит отчаянно. Время, проведённое в аду, сломало меня. Жажда жить теплится теперь лишь ради двух человек.

– Ты мне противен, – повторяет Дьявол. – Отребье. Никому не нужный выродок. Ты возомнил себя очень крутым, Ди Кей, так вот либо становись действительно крутым, либо просто сдохни. Иначе от тебя нет никакого толку.

Он поправляет пиджак. Брезгливо сплёвывает на пол. Его голова дёргается в сторону стоящих  неподалеку охранников, взгляд устремляется на них.

– Уведите его отсюда, – следует приказ.

Я смотрю лишь на его шею. На длинный уродливый шрам, идущий от самой груди по кадыку к подбородку, и дальше на скулу. Этот шрам делает лицо Дьявола ещё более ужасающим.

– Хочешь такой же? – спрашивает он, заметив мой взгляд.

Я молчу, сжимая зубы. Ко мне подходят охранники, пихают в спину. Двигаюсь к двери, стараясь не обращать внимания на боль во всём теле. В дверном проёме оборачиваюсь, последний раз смотрю на труп. Я не знал этого человека, он был всего лишь моим противником этим вечером. Возможно, у него была семья, те, кто любили его...

Награждаю Дьявола ненавидящим взглядом.

– Когда любишь кого-то... – тихо и зловеще говорит Дьявол, словно читая мои мысли, – будь готов умереть за эту любовь. Или получить такой вот шрам, – проводит пальцем по кадыку. – Только убедись сначала, что этот кто-то тоже любит тебя. И твоя жертва не будет напрасной.

В его глазах всего на секунду вспыхивает какая-то скорбь. Но она быстро рассеивается, а его лицо вновь превращается в маску убийцы.

– Зализывай раны, Дилан, – выплёвывает он. – Ты будешь нужен мне через три дня.

Три дня. Твою мать, три дня... Всего три дня, чтобы забыть то, что было сегодня. А потом вновь погрузиться в этот хаос.

– И будь готов нажать на курок, – доносится мне в спину.

Меня почти парализует от услышанного. Однако я переступаю порог. Иду по коридору, опираясь рукой на стену. В голове пляшут картинки кровавого побоища и трупа на холодном бетонном полу.

Я в аду...

Глава 11

Колорадо-Спрингс, наши дни, чистилище.

Дилан

Мне плевать на тебя...

Мне не могут нравиться парни вроде тебя...

Ты мне противен...

В голове как заезженная пластинка крутится то, что она сказала. А главное – с каким ледяным спокойствием это сделала. Она мне вдруг напомнила свою мать. Однако я знаю, что она соврала. Знаю, потому что целовал её, трогал, а тело, как известно, не может лгать. И всё же меня колбасит от этих слов.

Ты мне противен...

Твою мать, просто заткнись!

Зажмуриваюсь. Сжимаю веки. Ад внутри меня растёт. Он всегда со мной, в моих воспоминаниях. И как бы далеко я ни уехал, как бы старательно ни забывал, он меня не отпускает.

Смакую сигарету, прихлёбывая кофе. Я почти не спал, но усталости не чувствую. Сегодня Мэдисон ещё не выходила из комнаты, наверняка решив спрятаться там от меня. Пусть прячется. Пусть боится... Пусть...

Ты мне противен...

Чёрт... Зашвыриваю бычок в клумбу под окном. Спрыгиваю  с подоконника.  Мне нужно сосредоточиться на цели. Плевать на Мэдисон и её слова. Я здесь не для этого...

Хочу закрыть окно, но мой взгляд привлекает движение ворот. Они ползут в сторону. Во двор медленно въезжает машина белобрысой. Она что, решила являться каждый день, черт бы её побрал?

Хлоя выбирается из своего пикапа и тут же смотрит на окна второго этажа. И смотрит она, конечно же, не на окна Мэдисон. Когда находит взглядом меня, на её губах появляется лукавая улыбка. Потом из машины выбирается её парень... как там его... А следом ещё один – тот самый Джон. Мои пальцы остервенело сжимают оконную раму. Я встречаюсь взглядом с этим Джоном. Он, кажется, съёживается. Но при этом не забирается обратно в тачку и не покидает это место. Смельчак, вашу ж мать... Вся троица идёт ко входу в дом.

Мой слух улавливает звук хлопнувшей двери. Это Мэдисон, наконец, решила покинуть своё убежище. Я слышу, как она сбегает по лестнице вниз, торопясь, вероятно, открыть своим друзьям парадную дверь.

Что они здесь забыли? Что это за маленькая пати посреди дня? Или Мэдисон решила спрятаться за их спинами, потому что ей претит одна только мысль находиться со мной под одной крышей? Наедине?!

К черту её...

Ты мне противен, ты мне противен, ты мне противен...

Башка уже болит от того, что мозг постоянно воспроизводит её лицо, когда она говорила эти слова. А ещё мозг любезно подсовывает мне картинки наших поцелуев. Тот, на чердаке, был горячим... Настолько горячим, что я почти забыл, кого целую.

Поцелуй в моей комнате тоже был горячим, но он получился не спонтанным, как на чердаке заброшенного дома. Он был умышленным. Ради проверки... Чтобы доказать самому себе, что Мэдисон лжёт.

Прохожу к кровати и присаживаюсь на корточки. Вытягиваю свою сумку, открываю боковой карман. Сначала достаю свой телефон. Там сообщение от Рона:

«Это золото, Ди! На рамке грёбаное золото! В их доме, наверное, всё покрыто золотом!»

И сразу следующее: «Как и договаривались, я отправил деньги твоей матери. Принеси мне ещё что-нибудь».

Я беззвучно хмыкаю. Стираю его сообщения, откладываю телефон и вновь тянусь к сумке.  Достаю маленький кожаный футляр. Недолго верчу его в руке, а потом открываю и проверяю содержимое. Пара пузырьков сильнейшего снотворного, которое может понадобиться этим вечером. Мне нужно выбираться из этого дома. Наконец сделать то, зачем приехал, а не отвлекаться на маленькое Безумие, которое отнимает много  душевных сил.  Я должен взломать замок, умудриться отключить сигнализацию, а затем попасть в кабинет. На этом, конечно, моя миссия не закончится. В кабинете должен быть сейф. Его мне тоже предстоит открыть. Как? Пока не знаю. Но нужно хотя бы начать с кабинета... Чтобы как можно быстрее убраться из этого дома. Подальше от мерзкой Барбары и подонка Конора. Подальше от Безумия... Она путает все мои планы.

Извлекаю один пузырёк снотворного и запихиваю его в карман спортивных штанов. Покидаю комнату, достаточно тихо прикрывая дверь, чтобы не обозначать своего присутствия. Возможно, мне повезло, и эта компания расположилась в саду, потому что совершенно точно наверх они не поднимались.

Беззвучно спускаюсь вниз. Сразу слышу отдалённые голоса. Прохожу в столовую и  убеждаюсь в том, что друзья Мэдисон на улице. Скорее всего, у бассейна. Старательно блокирую идиотские мысли о розовом купальнике на Мэди и об её аппетитной заднице в нём. И как Джон трахает её глазами, я тоже почти не думаю.

Прохожу на кухню. Открыв холодильник, изучаю его содержимое. Можно добавить снотворное, например, в молоко. Но у меня нет уверенности, что все трое пьют это молоко перед сном. Тогда я извлекаю бутылку с соком и почти полную бутылку вина. Ставлю их на столешницу. Из кармана  достаю пузырёк. Оборачиваюсь. Приглушённые голоса и всплеск воды немного сбивают, мыслями я уже там, возле бассейна, выпроваживаю друзей Мэди за ворота...

Однако я всё-таки возвращаюсь к главному. Откручиваю крышку с сока, выдёргиваю пробку из бутылки вина. Быстро выливаю половину снотворного в вино. Оцениваю на глаз, что сока значительно больше, и наверняка доза получится в разы меньше, но выбора нет, и я выливаю остатки снотворного в сок. Убираю бутылки в холодильник. Пустой пузырёк запихиваю обратно в карман. Стараясь побыстрей убраться с места преступления, покидаю кухню и прохожу в столовую. С огромным сомнением смотрю на дверь в сад. Мне не стоит туда ходить...

– Эй, Мэди, забирайся ко мне на плечи, – слышу отчётливый голос Джона, а потом смех Мэдисон.

Твою ж мать...

Ступор... Выйдя из которого, я понимаю, что уже стою у кромки воды.

***

Её смех действует мне на нервы. Такой весёлый, задорный... и фальшивый. Она старается изображать, что ей очень весело. Что руки Джона на её талии, когда он подбрасывает её в воде, совершенно не смущают. И что мой обжигающий взгляд ничуть не беспокоит.

Глава 12

Мэдисон

– Убери свой телефон, Мэди, – уже во второй раз говорит мне мать, и я, похоже, играю с огнём, не подчиняясь.

Хлоя шлёт мне сообщения. С упоением рассказывает про вечеринку в доме Майкла Ганны, которая состоится завтра. Уговаривает меня туда пойти, но я сомневаюсь. Этот парень известен в городе как наркодиллер. А ещё он был приятелем Дилана в школьные годы. Говорят, что Майкл присутствовал, когда Ди Кей избил того парня, сына полицейского. Некоторые считают, что били они его вместе. Обоих могли упечь за решётку, но в итоге пострадал только Дилан. Его хотели посадить, но суд  придумал другую меру наказания, а именно – вышвырнуть его из Колорадо-Спрингс. Конор развёлся с его матерью, желая отмыться от репутации сына. Что странно, учитывая собственную репутацию в те годы. А Майкл вообще остался в стороне. Теперь он промышляет наркотиками... И не только.

Пишу Хлое, что подумаю, и всё-таки убираю телефон в карман шорт. Смотрю на мать, которая всё это время не сводила с меня взгляда. Конор изучает Дилана, сидящего рядом со мной. А сам Дилан, вероятно, смотрит на меня, потому что кожа на щеке горит.

Он чуть не утопил меня сегодня. Точнее, хотел напугать, что утопит, а потом лапал. Это раздражает и будоражит одновременно. Я не понимаю, что у него на уме, и борюсь сама с собой, желая или узнать это, или просто не обращать внимания. Побеждает желание узнать. Почти побеждает. В любом случае голос разума звучит всё тише и слабее.

Дилан зачем-то приехал сюда. И до сих пор никому не объясняет, зачем. И не думаю, что он прозябает здесь бесцельно или потому что соскучился по отцу. Они же почти не разговаривают. И ведут себя словно чужие.

Ковыряю вилкой по тарелке, наблюдая за Конором. Он что-то негромко говорит моей матери, но я обычно не прислушиваюсь к их разговорам, потому что они всегда о работе или о том, куда поехать на выходные, или, например, в каком ресторане отметить очередную годовщину. Новая машина соседей, слишком вульгарное платье подруги или очень дорогое колье, которое подарил ей муж – вот, что обычно беспокоит мою мать. Ну и, конечно, собственная персона её тоже беспокоит. Покупка очередного абонемента в спа или поход к массажисту. Мама себя очень любит, а Конор делает вид, что любит её ещё сильнее. Во всяком случае, мне так кажется.

Конор наполняет бокалы вином. Потом замечает мой взгляд и подмигивает. Жестом предлагает Дилану выпить, но тот отказывается, демонстрируя стакан с водой. Я смотрю на свой стакан с соком. Ни есть, ни пить мне не хочется. Так же, как и находиться за этим столом. Вечные придирки матери, Конор, который старательно изображает порядочного отца семейства, а теперь ещё и Дилан – всё это раздражает.

– Ты плохо себя чувствуешь, Мэдисон? – спрашивает мама, но в её голосе нет заботы, скорее, упрёк.

– Да, – хрипло говорю я, – да, у меня немного болит голова. Я, пожалуй, пойду в свою комнату, ладно?

Она смотрит на нетронутую еду на моей тарелке, поджав губы. Я подхватываю кусок рыбы, тщательно его пережёвываю и запиваю глоточком сока. Выдавливаю улыбку и смотрю на мать с иронией. Вот, я поела, что дальше?

– Хорошо, иди, – сдаётся она. – Только на этот раз без ночных вылазок, – бросает небрежно, но в её взгляде читается предупреждение.

– Хорошо, обещаю, – цежу сквозь плотно сжатые зубы.

Поднимаюсь со стула, и против воли мой взгляд скользит по лицу Дилана. Это он во всём виноват. Он подставил меня, и теперь до скончания века мама будет попрекать, уничтожая своим презрением, а заодно и хаять моих друзей.

– Кстати, Мэди, – вдруг спохватывается она. – Твои друзья сегодня были у нас?

Я коротко киваю. Что здесь такого? Хлоя появляется у меня время от времени, да и Зак с Джоном бывали в этом доме, неужели мать может запретить мне приглашать их?

– Я не хочу, чтобы они здесь появлялись, – говорит она властно, и у меня подкашиваются колени.

– Почему? – восклицаю возмущённо.

– Я не доверяю им, Мэди. Родители Хлои едва сводят концы с концами. От Зака воняет травкой, – мать морщится, словно укусила лимон. – А Джон... – она делает паузу, – он же влюблён в тебя, верно?

Вероятно, я краснею до кончиков ушей, потому что лицо моё пылает.

– Он не... – начинаю мямлить.

– В общем, этот Джон не тот, кто тебе нужен, – обрывает меня мать. – А остальные могут что-нибудь украсть.

– Боже, мам... – закатываю глаза и перевожу взгляд на Конора, ища у него поддержки.

Очень часто он бывает на моей стороне, но не сегодня.

– Барбара права, Мэди, – говорит он миролюбиво. – Что ты знаешь об этих ребятах?

И это говорит бывший преступник, отец хулигана, который теперь тоже проживает в нашем доме...

Они все меня бесят...

Я знаю о своих друзьях не меньше, чем мать и Конор знают о Ди Кее, а даже значительно больше. И вообще, откуда мать знает о том, что они были здесь? Ну конечно, чёрт возьми. Дилан! Сдавать меня вошло в его привычку?

Выстреливаю взглядом в Дилана, но он не смотрит на меня. Сидит в расслабленной позе, покручивая между пальцами вилку, его взгляд прикован к ней.

Не желая больше говорить ни с кем из них, разворачиваюсь на пятках и стремительно ухожу.

– Спокойной ночи, Мэдисон, – слышу голос Дилана, когда покидаю столовую.

Мне хочется ответить какой-нибудь пакостью, но, вероятно, мне прилетит нагоняй и за это, поэтому прикусываю язык.

В голове только одна мысль – месть. Этот парень отчего-то решил меня извести. Что ж... Тогда я – изведу его. Изведу настолько, что он покинет этот дом значительно быстрее!

***

Я меряю шагами комнату не в силах успокоиться и совладать с приступом гнева. Распахиваю окно, впуская в комнату немного остужающей ночной прохлады, но это не помогает. Хочется вновь ворваться в комнату Дилана, чтобы бросить ему в лицо всё то, что о нём думаю. Но я боюсь к нему врываться...

Глава 13

Дилан

Я долго изучал информацию в интернете, прежде чем решиться взломать эту чёртову дверь. Меня беспокоила сигнализация. Блок управления находился внутри кабинета, а значит, у меня будет слишком мало времени, чтобы попытаться её отключить. Подобрать код у меня тоже не получится, поэтому я уповал на везение. Это было слишком глупо, ведь в жизни мне никогда не везло.

Однако прежде, чем начать, я должен был убедиться, что Мэдисон спит... А может, вновь нарушая собственные правила, мне просто хотелось её увидеть. Не знаю...

 Мэди практически не притронулась к соку, и что-то мне подсказывало, что я застану её в комнате бодрствующей, с грозным видом и огромной обидой, ведь это я сдал её. А именно – сообщил, что сегодня к ней приходили друзья, когда Барбара заявилась ко мне в комнату, обнаружив пропажу рамки. Я лишь намекнул ей о друзьях Мэди, и что они вполне могут что-то украсть, а она с радостью зацепилась за эту мысль, совершенно точно не желая верить, что это мог сделать я. Барбара Кейни знала меня всего два дня, а уже ела из моих рук. Весьма расчётливая женщина теряла голову каждый раз, когда на горизонте маячило молодое тело. Я это знал. И меня вновь тошнило от неё. Но такова была игра, и я продолжал играть по правилам.

В любом случае она поверила мне и стала нападать на Мэди, практически обвиняя её друзей. А теперь маленькое Безумие злится, и я не уверен, что должен что-то чувствовать от этого. Я же ничего ей не должен. Возможно, боль и страдания... Ведь я хотел заставить её страдать, а теперь мне вдруг стало жаль Мэдисон. Что она со мной сделала?

Когда я поднялся в её комнату, та оказалась закрыта. Надо сказать, меня это разозлило, поэтому я, не задумываясь, покинул дом и влез в окно её комнаты, которое оказалось приоткрытым. Барбара и Конор уже спали, усыплённые снотворным, а Мэдисон могла бодрствовать, что мне совершенно не подходило...

Я тенью подбираюсь к её кровати, всё ещё сомневаясь, что она действительно спит, но девушка неподвижна и дышит ровно и спокойно. Склонившись к ней, непозволительно долго всматриваюсь в безмятежное лицо, а потом рука сама тянется к её щеке, и я провожу пальцами по нежной коже. Мэди начинает шевелиться, её ресницы дрожат. Отпрянув, наблюдаю за ней, но глаз она так и не открывает. Возвращаюсь обратно к окну и, чтобы больше не играть с огнём и с самим собой, быстро перемахнув через подоконник, почти бесшумно приземляюсь на газоне. Перевожу дух и, задрав голову, смотрю на её окно. Никакого движения или намёка на то, что мой визит не остался незамеченным. Немного расслабившись, возвращаюсь в дом. Теперь осталось взломать дверь кабинета и, возможно, сразу покинуть это место. Почти без сожаления...

Я подхватываю отмычку со стола и решительно пересекаю коридор. Ночь слишком коротка для сомнений. Прохожу к кабинету, быстро справляюсь с замком и на секунду зажмуриваюсь, прежде чем распахнуть дверь. Я и раньше проникал туда, куда не стоило проникать, но сейчас даю себе обещание, что это в последний раз.

Распахиваю дверь, сразу вижу блок управления и таймер с обратным отсчётом на дисплее. Десять секунд... На панели тоже десять цифр. Гадать, какой может быть код, просто нет времени. Достаю нож из кармана и раскладываю его. Быстро откручиваю четыре маленьких болтика. Пять секунд...

Открываю крышку блока. В куче проводов просто невозможно найти нужный. Сомнения обуревают, практически парализуют, и я почти вонзаю нож в провода в тот момент, когда остаётся одна секунда. Потом дисплей показывает, что время вышло, и по дому проносится трель сигнализации. Я не удивлён... Ведь совершенно точно не подготовился к этой операции, от которой зависит вся последующая жизнь. Что со мной не так?

Отсчёт идёт на секунды, и я точно знаю, что сейчас будет. Смотрю на письменный стол в середине комнаты. Там стоит обычный проводной телефон. Сейчас он зазвонит. Копы определённо должны сделать хотя бы один звонок, прежде чем отправиться на место.

Вытесняю панику из головы – я умею быстро собраться. Бегло оглядываю провода. Синие, красные, белые. Это уже не поможет, но я просто хочу, чтобы сигнализация заткнулась.

Телефон на столе наконец звонит ещё более назойливой трелью. Я приближаюсь к столу, пальцы смыкаются на трубке. Нужно ответить...

Какова вероятность, что я выйду сухим из воды? Я знаю ответ – минимальная! Мне нужно убираться отсюда...

– Какого чёрта ты делаешь? – раздаётся разгневанный голос Мэдисон за моей спиной и на моих губах возникает улыбка.

Она чертовски, чертовски вовремя!

– Дилан! Ответь мне! Что ты делаешь?!

Она хватает меня за плечо, и я оборачиваюсь. Вид у Мэдисон, надо сказать, ошеломлённый... и разгневанный. Потом её взгляд скользит по моей руке, в которой зажат нож, и она начинает пятиться. Я отбрасываю нож на стол и  хватаю её за руку, не позволяя сбежать.

– Ответь копам, – говорю настойчиво, кивая на телефон. – И выключи сигнализацию.

Она смотрит на меня как на душевнобольного и пытается вырвать свою руку из моего стального захвата. Но это невозможно. Она никуда не уйдёт.

– Я не стану... – начинает мямлить.

Но я её перебиваю:

– Выключи, Мэд. Иначе все пострадают. Включая твою мать!

***

Мэдисон не доверяет мне, конечно же. Об этом говорит её испуганный и одновременно разгневанный взгляд. Я сам хватаю трубку и прикладываю её к щеке девушки.

– Ответь, – говорю одними губами.

– Алло, – тихо шепчет Мэди.

Её губы пересохли, и она быстро их облизывает. Потом несколько раз моргает, взгляд перемещается на стол, на котором мой нож, и на мою руку, которой я вцепился в её руку. Она расценивает свои шансы на побег. У неё нет шансов.

– Да-да, всё в порядке, офицер Пирсон, – говорит она невидимому собеседнику. – У нас что-то с проводкой. Я пыталась ввести код, а панель, похоже, сломалась... Хорошо, сейчас попробую снова.

Она дёргается в сторону двери, но я её не отпускаю. Откладываю телефонную трубку на стол и сам веду Мэдисон к блоку управления. Захлопываю на нём крышку. Поворачиваю её лицом к панели с цифрами, а сам встаю за спиной.