Моё Море

1

Агате было пять.

Крик чаек и тихий бесконечный шум воды. Агата очень рано поняла, что море никогда не молчит. Живое, оно дышало, шелестело и нашептывало ей свои секреты, пока девочка сидела и копошилась в белоснежном песке, а ленивые волны облизывали ей стопы прохладной водой.

Ветер порывом сорвал с ее волос соломенную шляпку и унёс тогда в море. И Агата плакала. Плакала. Плакала.

Она очень любила эту шляпку, первый подарок из тонких загорелых рук бабушки, с которой она только-только познакомилась и сразу поняла, что этот человек, теплый, мягкий, пахнущий какими-то фруктами, ей очень нравится.

И вот шляпка лежит на бирюзовой воде и отдаляется в такое же бесконечное бирюзовое небо и Агата плачет, потому что не умеет плавать.

И так больно ей было в тот момент, так невыносимо, нестерпимо грустно и безысходно…

Агата стояла, закрыв глаза кулачками. Она даже не пыталась вытирать стекавшие по белоснужной коже слёзы. Она не хотела видеть, как от нее уплывает счастье.

Агату нежно коснулась тень и девочка открыла глаза. Перед ней стоял парень. Тогда ей казалось, что это взрослый дядя, но нет, это был парень с зелеными глазами и замкнутой улыбкой на лице. С его слегка вьющихся волос капала девочке на лоб солёная вода. Он сел перед ней на корточки, шмыгнул носом и протянул невридимую шляпку.

— Шпашиба, — пробормотала Агата, но не протянула руки. Потому что никогда ничего нельзя брать у незнакомцев. Она неуверено поджала пальцы на ногах, закапывая их в тёплый песок.

— Ты похожа на морскую пену, — улыбнулся ей парень. Он провёл по ее белоснежным кудрям влажной ладонью, нахлобчил шляпку, встал, разбежался и нырнул в волны. Исчез, словно его и не было.

Агате было десять.

Она сидела на берегу, бултыхая ногами в набегающих волнах. Юбка ее тонкого летнего платья промокла, но было слишком жарко, чтобы заботиться о таких мелочах, но свои босоножки она всё равно забросила подальше за спину. На коленях у нее покоилась тарелка с ледяным арбузом и Агата время от времени лениво закидывала кусочек себе в рот.

Только здесь она могла не спать до заката и просыпаться с восходом. Завтракать, обедать и ужинать фруктами. Весь день лежать на песке и слушать чаек, переворачивая странички романов, найденных в бабушкиной библиотеке. Целый день без перерыва играть в мяч с ребятами, с которыми каждое лето знакомилась заново, но она ждала встречи с ними, а они ждали ее.

Ее друзья шумели чуть поодаль, играя и перекрикиваясь. Где-то там же лежали ее ведёрки и лопатки. Агате было стыдно признаваться в школе, что она до сих пор строила песочные замки и украшала их ракушками, камешками и мутными округлыми стёклышками. Но каждое лето они строили целые города, и раз за разом наблюдали, как их смывает всепоглощающее море.

— Ну что, ты научилась плавать? — спросил ее парень с зелеными глазами, усаживаясь рядом.

Агата вздрогнула, но потом подумала, что, наверное, это чей-то старший брат. Когда садилось солнце, взрослые часто отправляли кого-нибудь присмотреть за детьми на пляже.

— Нет, — наконец вздохнула она и протянула ему тарелку с арбузом. — Будешь?

— Это мне?

— Ага.

— Ого. Давно мне никто ничего не предлага… — усмехнулся сам себе парень. Он подцепил кусочек и с наслаждением съел его.

— Как тебя зовут?

— Действительно… — парень поднял лицо к красному небу и задумался.

— Ты что, не знаешь как тебя зовут? — удивилась Агата и даже рассмеялась. Ну потому что кто может не знать своего имени.

— Денис. Да. Меня зовут Ден.

— А меня Агата.

— Хорошо, — кивнул Ден. — Спасибо, — он кивком указал на тарелку. — Не болтай с незнакомцами, — улыбнулся парень и… исчез в парных морских волнах.

Агате было пятнадцать.

Ей было уже умеренно скучно болтать с сильно постаревшей бабушкой, к которой она приезжала каждое лето вот уже десять лет. Но любовь всегда была сильнее и Агата всё так же сидела на кухне, щурясь от солнца за белоснежным столом, пила крепкий кофе и ждала бабушкиных блинчиков, рассказывая ей, как прошёл последний год.

Она увлеклась биологией. Поругалась с одной подружкой и подружилась с другой. А сосед по парте просто невыносим и, словно детсадовец, дёргал ее за хвост и она подумывала не обстричь ли ей волосы в какую-нибудь модную стрижку и, может, выкрасить в синий.

Бабушка только качала головой, наслаждаясь обществом внучки. Она купила себе современный телефон и научилась звонить по видеосвязи, но больше она любила получать фото от внучки и в ответ присылать ей кадры цветущих горшков и нежащейся на солнце кошки.

— Бабуль, я на пляж! — сообщила Агата, проходя мимо и целуя бабушку в морщинистую щеку.

— Не перегрейся и не забывай пить воду! — крикнула в ответ старая женщина в удаляющуюся спину.

Агата листала глянцевый журнал, который купила в ближайшем ларьке вместе с бутылкой лимонада и с пугающей регулярностью заглядывала в телефон, где с радостной улыбкой принималась строчить сообщения и отсылать фотки моря в общий чат.

2.

Бог Моря не то чтобы скучал. Нет. Его сущности была чужда концепция скуки как таковой, ведь он был, пожалуй, самым подвижным, гибким и пластичным из богов и бросить вызов ему мог разве что Бог Ветра, но вот уже как пару веков они жили на разных концах света…

Или пару тысячелетий.

В том-то и была беда. Бог Моря не скучал. Бог Моря замер.

Он не удосуживался запоминать год и день. Он не обращал внимания на проблемы людей. Он, правда, заметил, что корабли теперь сделаны из металла вместо дерева, но и это его не особо беспокоило, ведь при необходимости они всё также прекрасно тонули, опускаясь на дно и создавая новую замысловатую атракцию для его двора.

Бог Моря лежал на спине и смотрел в небо весь день. Месяц. Год. Десять лет. Сто. И вокруг него плескались волны, рядом игрались дельфины, а там, внизу, распростёрлась бесконечность. И он знал историю каждой капли этой бесконечности. Именно поэтому он так любил смотреть в небо, где мириады звёзд казались ему отражением его Моря, со всеми глубинами и бесчисленными жителями.

Бог Моря услышал тихий плач. И он отмахнулся бы, как делал это сотню, нет, миллиард раз, но что-то в этом звуке показалось ему знакомым.

Он вздохнул, ушёл глубже в воду и вынырнул уже человеком.

Он осмотрел себя, проверяя, на руках и ногах по пять пальцев, и рук всего две, и жабр, вроде нигде не осталось, и уши есть и веки на глазах и даже волосы. Вроде бы действительно человек.

Бог моря перевёл взгляд на берег. Там на мокром песке сидела… Он знал это лицо. Это была девочка, нет, подросток, нет, старуха? Нет, всё-таки девушка. Девочка? Девочкой она была… когда… вчера? Да, пожалуй, вчера он вернул ей соломенную шляпку, а сейчас она стала высокой и стройной и опустила в кучерявые волны длинный ноги и шмыгала носом.

— А… га… та… — всплыло на поверхность памяти имя.

И Бог Моря вышел к ней из воды.

— Ты плачешь? — спросил он, усаживаясь рядом с девушкой. Бог Моря подтянул колено к груди, опустил на него скрещенные руки и примостил подбородок, повернув лицо к Агате. Она вздрогнула, быстро вытерла дорожки слёз, оставив сверкающие крупицы песка и наконец произнесла.

— Сегодня я похоронила бабушку. Но из всей семьи смогла приехать только я.

— Бабушку?

— Да, она живёт… — Агата ожидаемо запнулась, и просто молча махнула рукой куда-то за спину. Бог Моря проследил за ее движением взглядом, заметил на дюне маленький белоснежный дом с узкими окнами и плоской крышей и протянул

— Неужели? — Он цокнул языком, изображая сочувствие и некое подобие печали, — Старая Криста?

— Ты знал ее? — с какой-то детской надеждой спросила Агата, развернувшись к нему всем телом и опустив ладони на песок. Волна тихой тёплой кошкой тут же лизнула ее руки.

— Я всех знаю, — пожал плечами Бог Моря.

— В этом городе?

— И здесь тоже, — он снова посмотрел на домик, почесал кончик носа и прищурился, — я знал, что она любила мидии и заливала их добрым белым вином. Знаю, что на закатах она любила гулять по берегу… А еще она любила смотреть, как дождь бьёт по волнам моего моря. Да… пожалуй, так.

— Ты знал ее! — с какой-то жаждой во взгляде повторила Агата.

— Не лучше, чем других, — неопределенно ответил он, — не хуже, чем тебя.

— А кто ты?

— Ты предала ее пепел морю? — вдруг спросил Бог Моря.

— Что? Нет? — растерялась Агата резкой смене темы. Уголки ее губ поползли снова вниз. — Похоронила на кладбище.

— Хм-м-м… — Бог Моря погладил прибежавшую волну, словно щенка и проводил ее добрым взглядом. — Хочешь сказать, что Криста всю жизнь прожила у моего моря только для того, чтобы ты закопала ее в землю где-то в скалах? — Он как-то грустно улыбнулся. — Жестокая.

Агата смотрела на него. Всё ее лицо пришло в движение. Распахнутые глаза наполнились слезами, подбородок сморщился, губы задрожали и нос стал странно подёргиваться. Бог Моря с любопытством наблюдал за ней и отстранённо подумал, что так меняется лицо, если смотреть на него сквозь медузу. Но когда по ее щеке скользнула одинокая слеза, такая же солёная, как тонны и тонны воды рядом с ними, Бог Моря подумал, что ему не нравится это видеть.

И он махнул рукой.

И в лицо девушки тёплыми брызгами ударила волна.

И она улыбнулась восхищённо, обернулась к морю, ее кожу окутало рыжее теплое сияние заходящего солнца, а во взгляде, всего на мгновение наполнившемся беззаботностью и детской радостью, отразилась бесконечность.

Ветер всколыхнул ее тяжелые, выженные солнцем волосы.

И Бог Моря замер.

Замолчали чайки.

Само море пыталось насладиться ее мимолетной, сиюсекундной, смертной красотой.

Волна отхлынула и Агата протянула к ней руку, словно пытаясь удержать. А потом охнула, увидев, как море утаскивает пластиковую тарелочку с нарезанным арбузом, о котором она уже и забыла. Бог Моря встал одним плавным движением, поймал тарелку и развернулся к девушке.

— А что я должна была сделать? — тихо спросила она и тоже встала.

3.

Агата тонет.

Нет.

Не тонет.

Просто медленно уходит на дно. Это ее не шибко это беспокоило. Она плавно протянула голубоватую руку к тусклому пятну солнца где-то наверху, улыбнулась и выдохнула. Над лицом стаей блестящих рыбок закрутились пузырьки ее последнего глотка воздуха.

Агата резко села в постели и закашлялась.

Снова тонула. Она провела дрожащей рукой по влажному любу, стягивая с лица тонкую липкую прядь волос, окутавших ее, словно мерзкие прохладные водоросли. Волосы залезли ей в глаза, в нос, в горло. Они опутали ее, укутали в кокон и не хотели выпускать из тихого прохладного сна.

Душно.

Агата уже и не помнила, как душно в этом Богом забытом месте летом, а в другое время года она здесь и не появлялась.

Она приняла быстрый прохладный душ, убрала волосы в высокий конский хвост, укуталась в чёрный траур и вышла из дома. Агата встала на пороге, повернувшись лицом к бесконечному морю и вдохнула солёный воздух. Ей казалось, что на самом-то деле, если утонуть в море, то это, наверное, и не так уж и страшно. Вот оно. Перед ней. Спокойное и равнодушное. Только чайки алчно кричат. приветствуя лениво восходящее солнце.

Она мотнула головой, прогоняя дурные мысли, повернулась к морю спиной и начала спускаться вниз по каменным ступеням. Дюна мягкой волной постепенно превращяалась в город и то тут то там можно было видеть дворников, подметающих белый блестящий песок.

Город мог бы быть островом, но с одной стороны он горным хребтом крепился к материку и остальному государству. Но, укутанный высокими сыпучими песками со всех сторон, город покоился словно в спирали раковины и жил своей тихой незамысловатой рыболовецкой жизнью. Лагуна суши — так говорила Бабуля Криста.

Агата плоха была знакома с жителями и с самим городом. Она знала, в каком ларьке можно купить мороженное и где пляж наиболее уединённый и чистый. Но все ее потребности всегда закрывала Бабушка, обеспечивая своей внучке полноценный летний отдых без забот. Поэтому оказавшись на сонной площади, Агата в нерешительности замерла и медленно осмотрелась. Проснувшись с рассветом, она совершенно не подумала, что все остальные люди, скорее всего спят.

— Эй! — услышала Агата и резко обернулась. На противоположной стороне площади стояла девушка. Она держала тряпку в руках, которой, видимо, протирала стол под зонтиком. — Ты заблудилась? Тебе показать где гостиница?

Агата улыбнулась искренне, мотнула хвостом и легкой трусцой подбежала к девушке.

— Здравствуйте! Нет! Я не туристка. Я… Я Агата. Я живу в белом домике вон на той дюне, — она показала пальцем и посмотрела в том же направлении. В рассветных лучах солнца белые стены казались алыми. Агата опустила руку. — Я ищу магазин и кофе, но наверное слишком рано? — предположила она.

— С чего бы? — удивилась девушка. — Пойдём, я сделаю тебе кофе.

Она мотнула тряпкой, закинув ее себе на плечо и направилась внутрь бара, расположившегося у нее за спиной. Деревянные двери глухо скрипнули. Агата растерянно осмотрелась. На глухих стенах висели бронзовые иллюминаторы, люстра была сделана из старого штурвала, а над барной стойкой гордо висела коллекция зубастых челюстей. Внутри пахло рыбой и пивом. Но никак не кофе.

— Проходи, тебе кофе с молоком или чёрный? Завтракать будешь? — девушка прошла за стойку и начала деловито возиться у кофемашины.

— З… завтрак?

— Конечно! У нас есть овсянка с персиковым джемом, классический континентальный и блинчики. Чего стоишь?

Агата замялась немного, но всё-таки прошла к стойке и села на высокий скрипучий стул и решила ппробовать кашу. К ее удивлению бар постепенно заполнялся и все просили кофе и завтрак. Приходили уставшие женщины с тусклыми серыми глазами и обветренные закопченные на солнце мужчины со сведенными бровями и сжатыми губыми. Агата молча наблюдала, как девушка с бодрой веселой улыбкой принимает заказы и отдаёт чашку за чашкой пахнущий немного жженным кофе.

— А вот и твой кофе. Я сделала тебе чёрный. Сахар? — перед Агатой появилась чашка, к которой она протянула длинные пальцы и замерла.

— Что это? — тихо спросила она.

— Твой… кофе? — озадаченно повторила девушка.

Но Агата не слушала, она завороженно крутила в руках чашку, поворачивая ее к тусклому свету, едва пробивающемуся через щакопченные жирные стёкла. Чашка была сделана из закрученной раковины и сияла перламутровыми бликами. Быстро осмотревшись, Агата заметила, что все пьют из таких чашек и чашечек и абсолютно не придают этому значения.

— Погоди. Ты из дома старой Кристы? Кристы с дюны? — вдруг перегнулась через стойку девушка и заглянула Агате в лицо, сведя брови к прямому красивому носу.

— Да, — кивнула она, — меня зовут Агата.

— Агата… — медленно повторила девушка, — А-га-та. — и вдруг улыбнулась, — А я Эшлин. Тебе, может, экскурсию провести?

— О! Да! — расплылась в улыбке Агата. Она сделала глоток из необычной чашки и поморщилась — она одновременно порезала губы о странную раковину и обожгла язык горьким терпким напитком. На языке расплылся вкус крови.

— Хорошо, подождёшь, когда завтраки закончатся? — Агата мотнула головой на висящую на стене доску, где от руки мелом было написано расписание.

4.

Бог Моря расслабленно сидел на песке, закинув руки на поднятые колени. Справа от него звёзды лениво отражались в воде. Слева, где-то у изножия дюны, копошились крабы, выкапивыя ямку. А выше, совсем немного выше, там, на вершине дюны, из узких окон белоснежного маленького домика лил мягкий тёплый свет.

Свет отражался в ледяных бездонных глазах Бога Моря.

Солёный ветер взметнул волну, та подкралась с тихим поклоном, ожидая разрешения коснуться, возможно, оставить свой след, но Бог Моря не перевел даже взгляда и волна, покорно склонив голову, обратилась вспять, превратившись в пену, в безмолвную и безликую.

— Отойди, — тихо произнёс Бог Моря.

— Я мешаю получать тебе лунный загар, — озорно улыбнулся подошедший молодой человек. Объективно, он был прекрасен. Объективно, Бог Моря не обращал на это внимания.

— Нет, — пожал он плечами, — просто слепишь.

Его обдало дружелюбным жаром, с колен и влажных ладоней осыпался высохший песок. Постепенно снова стало темно, словно солнце ушло за горизонт. Бог Солнца опустил ладони в прохладную воду и провёл влажными руками по своим золотистым волосам, придавая им простой человеческий вид.

Он опустился на песок рядом с Богом Моря и волна радостным щенком тут же окатила его с ног до головы, но Бог Солнца не заметил этого, оставшись нетронутым и недосягаемым. Его светлые джинсы тихо зашипели, испаряя влагу. Песок превратился сперва в пустыню, а потом сразу в стекло, там где опустилась его ладонь. Бог Солнца осмотрелся.

— Давно ты не выходил на берег, — заметил он.

— Проверяешь границы? — Бог Моря звучал тихо, но голос его рокотал. Он едва заметно изогнул бровь и на небе собрались грозовые тучи. Они не беспокоили Бога Солнца.

— А стоит?

— Нет, — вздохнул Бог Моря. — Я тут ненадолго… лет шестьдесят в лучшем случае.

— Отпуск? — улыбнулся Бог Солнца.

— Да какой тут отпуск, — Бог Моря вздохнул, сжал пальцы и над их головами пронеслась волна, ударившись об дюну и забирая с собой на обратном пути закончивших трудиться крабов. — Идём.

Они подошли к вырытой довольно глубокой яме и встали по краям рассматривая влажное нутро. Бог Моря запустил руку в карман, вытащил оттуда небольшой зловонный свёрток и бросил его в глубокую яму. Проводил взглядом. Ногой толкнул песок сверху и шагнул, притаптывая.

— Что это было?

— Полагаю, жертва.

— Как… старомодно, — угрюмо заметил Бог Солнца.

— Я вообще-то люблю собак.

— И ты, вроде, не шибко жалуешь кровь?

— Как будто ее в воде мало, — сухо заметил Бог Моря, — но это мой город. Пускай балуются.

— Твой… — Бог Солнца замер на мгновение и снова осмотрелся. С вселенской вершины небес все города представлялись ему одинаковыми. Просто россыпь муравейников и ульев. Но он помнил, как множество бесконечностей назад, Бог Моря однажды решил, что хочет отдохнуть здесь и сейчас и море вздыбилось белым песком с океанского дна. Бог Моря не хотел, чтобы его беспокоили, и по границе острова выросла дюна, кольцом охватившая остров и превратившая его в чашу. Богу Моря стало любопытно и он проложил перешеек материку, чтобы посмотреть, как живут люди. Он не заметил тогда, что люди, эти смертные мимолётные создания, пошли за ним следом и построили город в честь Бога Моря, даровавшего им дом, еду и безопасность.

Бог Солнца сморгнул с глаз мерцающую пелену воспоминаний и вытер с щеки густую слезу поплавившегося золота, оставив мелодичный звонкий мазок. Но Бога Моря уже не было рядом. Он поднимался по каменным ступеням наверх, туда, где укутанный звёздами покоился маленький белоснежный домик с узкими окнами.

Губы Бога Солнца приоткрылись.

Он помнил, когда-то это был единственный дом на весь остров. Это был дом Бога Моря.

Когда же это было?

А вот этого Бог Солнца уже не помнил. Он не любил смотреть вниз — начинало рябить в глазах.

— Эй! Подожди меня, — расплылся он в улыбке и ступил босой ногой на прогретые его же теплом камни.

Бог Моря бросил взгляд через плечо, на его лицо наплыла обманчиво мягкая улыбка, так можно шагнуть в море, не зная, что течение вымыло бездну. Бог Моря не останавливался и давно потерявший интерес ко всему людскому Бог Солнца последовал за ним в мягкой темноте ночи.

Поднявшись, Бог Моря наклонился, зачерпнул песка и хорошенько обтёр им ладони, лицо и шею, подмигнул Богу Солнца и постучал в простенькую деревянную дверь.

Она шагнула на порог, окутанная электрическим искусственным светом и придерживая распахнутую белоснежную рубашку на груди.

Бог Солнца выгнул бровь, понимая, чем девушка привлекла Бога Моря. Конечно. Она же была похожа на породистую кобылу. Она была высокой и стройной, словно струна, длинные смуглые ноги с очерченными икрами беспокойно переступали на месте. Под свободной рубашкой просматривалась тонкая талия. На вытянутой шее проступила жилка. Подбородок девушка вскинула, но не в надменном пренебрежении, а скорее по своей лошадиной природе. Она мотнула головой, словно прочитав мысли Бога Солнца и об спину ей ударился тяжелый длинный хвост светлых волос. На короткие джинсовые шорты не хотелось даже смотреть, чтобы не вступать в открытый конфликт с Богом Моря.