Мои

1

Злата

Я отдыхала в гостиной, удобно расположившись на диване, завернутая в теплый плед, когда в тишине дома послышался громкий щелчок, отдающийся глубоко в моей душе. Один. Второй. Затем скрип открывающейся двери.

На секунду я напряглась, а в следующую мой пульс галопом устремился вскачь.

Я еще не видела незваного гостя, но сердце уже чувствовало и знало, отдаваясь гулко о ребра, кто решил пробраться в дом поздно ночью. В глубине души, где-то глубоко внутри, зародился и начал пульсировать маленький огонек радости, распространяя тепло по всему телу.

Я больше не могла усидеть на месте и, откинув одеяло в сторону, резко подорвалась с дивана и бросилась в прихожую, где послышалось шуршание.

Так как во всем доме стояла почти кромешная темнота, лишь лунный свет из окна освещал гостиную, я несколько раз ударилась ногой об углы мебели. Острая боль пронзала сознание, но я тут же отмахнулась от нее, желая побыстрее добраться до своего гостя.

Быстрый бег, короткая дистанция, и вот я уже висела на шее мужчины, сильные руки которого тотчас обхватили мою талию и прижали к своей широкой груди. Такой знакомый запах цитрусовых и сандалового дерева коснулся моих чувств, заставив сердце сжаться.

Мне не нужно включать свет, чтобы увидеть обладателя этого запаха. Я узнаю его где угодно. Даже в кромешной темноте, как сейчас.

Я так скучала.

Настолько сильно, что в носу начинает нещадно щипать, а глаза наливаются горькими слезами, превращая меня в маленькую девочку, у которой отняли ее любимую игрушку.

— Адам, - в тишине прошептала мужчине куда-то в шею, сильнее вжимаясь носом ему в шею, вдыхая такой родной и любимый запах. — Ты вернулся!

Дрожь прошлась по всему телу, отдаваясь в позвоночнике, а с губ сорвался первый всхлип, пропитанный болью, страхом и отчаянием.

Он вернулся!

Все хорошо. Но я никак не могла унять этот страх, поселившийся в моей душе несколько недель назад, когда один звонок выбил почву у меня из-под ног. Казалось, сейчас он только набирал обороты, как гоночная машина на трассе спортивного соревнования, желая выцепить победу у своих соперников.

— Все. Успокойся. Все хорошо, - шептали горячие губы мне в шею, давая команду моим мурашкам рассыпаться по моей коже. — Я жив. Здоров. Вернулся к тебе! Моя Злата!

— Я думала, что больше тебя не увижу, - некрасиво шмыгнула носом.

— Но я же здесь, - нервно усмехнулся он, поглаживая своей огромной ручищей, как лапа у медведя, мою спину в успокаивающем движении.

Второй рукой Адам пошарил по стене, и через мгновение пространство озарило светом, неприятно ударяя по глазам. Я поморщилась, быстро моргая, стараясь привыкнуть.

Чуть откинув голову назад, я заглянула в его темные, словно ночь, глаза, увидев в них тот же страх, что жил все эти недели во мне, и который все никак меня не отпускал. Сложно заставить себя не переживать о человеке, который для тебя значит целый мир.

Я уже потеряла своих родителей. Одного за другим. Не могла потерять и его.

— Ненавижу… Ненавижу твою чертову работу, - эмоционально вскрикнула, ударив сжатым кулаком по его груди.

Адам поморщился, словно я задела его по свежей ране, еще не до конца затянувшейся за короткое время, но не издал ни звука.

— Ну все, все, успокойся, бешеная белка, — тихий смешок сорвался с его губ. Его пальцы в нежном прикосновении коснулись моей щеки, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Все уже хорошо. Лишь небольшая царапина. Не стоит так переживать из-за это.

Но я так не думала.

Потому что знала, он говорит это только для того, чтобы не расстроить меня, чтобы не волновалась и не накручивала себя. Но как я могла не переживать, когда любимый чуть не умер на своем чертовом задании.

Мой мужчина военный и часто уезжает в командировки на задания, оставляя меня одну ожидать от него хоть маленькой весточки, что жив, здоров. А также у него своя военно-подготовительная база. И я давно должна была привыкнуть ко всему этому, но после того, как на одном таком задании умер мой отец, мне еще сложнее отпускать Адама. Хоть и понимала, он мужчина, это его работа.

Но что делать мне, когда я каждую секунду сгорала от страха его потерять?

Мне приходилось только ждать и каждый день молиться, чтобы он вернулся ко мне живым.

Нервно смахнув со щек горькие слезы, я мягко улыбнулась ему, а затем потянула его за руку в сторону гостиной. Требовалось посмотреть его рану, обработать, чтобы не занести никакую заразу внутрь, и вновь перебинтовать.

— Я не ждала тебя сегодня, - тихо произнесла, пытаясь сменить тему. — Ты говорил, что приедешь завтра.

Утром Адам звонил мне и сказал, что прилетит домой только завтра днем. Поэтому для меня его приезд оказался полной неожиданностью, но не скажу, что не радостным событием. Наоборот. Я счастлива, что он здесь, со мной.

Подведя мужчину к дивану, заставила Адама сесть, сама же побежала в ванную за аптечкой, которая всегда есть у нас дома. Это неотъемлемая ее часть, особенно когда твой мужчина военный.

Быстро достала с верхней полки небольшой сундучок и вернулась в гостиную, где, облокотившись о спинку дивана, меня ждал Шахов. Его голова откинута назад, глаза прикрыты. Желваки на его скулах ходили ходуном, рассказывая мне все, что мне нужно знать. Рана серьезнее, чем он пытается мне показать.

2

Злата

При виде этой картины сердце ушло в пятки, по телу прошла колючая дрожь, а желудок свело, что казалось, еще секунда, и меня вырвет на пол кухни прямо перед Шаховым. Но мне было наплевать на этот дурацкий пол, на всё, но только не на мужчину, стоящего передо мной. Точнее, его реакцию на то видео, которое он посмотрел.

Я… Я не понимала, что вообще происходит. Там не я, но в то же время я. Как такое могло быть?

Девушка на видео — точная копия меня. Те же длинные светлые волосы, свободно спадающие по спине, телосложение, даже лицо один в один с моим, словно я смотрю сейчас на себя в зеркало. Вот так мы похожи.

Но это не я.

Только как убедить в этом Адама? Разве он поверит, когда собственными глазами видел этот ужасный спектакль?

Меня сильнее затрясло. Горло свело, не позволяя ни слова произнести. Потеря Адама для меня будет смерти подобно. Я не хотела этого. Нужно что-то сказать, как-то оправдаться… Сделать хоть что-нибудь, чтобы этого не случилось.

Адам… Адам знал меня. Знал лучше всех. Он не может поверить в этот фарс, кто бы всё это ни сфабриковал. Он ведь не поверит, правда?

Я не сразу заметила, что плачу, пока слезы не коснулись губ, из-за чего они стали солёными, словно индийское море. Нервно смахнула тыльной стороной ладони горькие слезы со щёк, судорожно вздохнув, и совершила первый шаг в сторону любимого мужчины, желая, чтобы он поверил мне. Мне, а не лживому свидетельству моей неверности.

Я бы никогда! Никогда не предала его. Он для меня был единственным.

Адам же знает это, правда?

— Адам… — дрожащим голосом выдавила из себя. — Послушай, это…

— Скажешь, это не ты? — грозный рык, ранящий меня в самое сердце, сорвался с его губ.

Я вздрогнула и на мгновение остановилась. Глаза защипали сильнее, и я уже не видела чётко, всё перед глазами расплывалось. В том числе и лицо Адама. Но мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, почувствовать то, в каком он сейчас состоянии.

Он зол. Разъярен. Ещё мгновение, и он разрушит дом вокруг нас, не оставив от него и щепки. И я понимала его состояние, что он наверняка сейчас чувствовал. Я бы, наверное, тоже не поверила, если бы увидела его голым с другой женщиной. А может быть… Нет, он так бы со мной не поступил. Как и я. Никогда. Слишком сильно его любила. Слишком.

У меня ведь кроме него никого не осталось. Одна. Но это не причина того, почему я с ним. Моя выгода быть рядом с Шаховым лишь в одном. Я слишком сильно его любила.

Возможно, это было неправильно — так растворяться в человеке, тем более в мужчине, но по-другому я не могла. Если любила, то до конца. До самой капли себя отдавала ему.

И я была уверена, если мы успокоимся, поговорим, то он поймёт, что всё это какой-то розыгрыш. Я всецело его.

— Не я, — уверенно произнесла, качая головой.

Я потянулась к нему, желая прикоснуться, показать ему, что не вру, чтобы он верил мне, но напоролась на твёрдую стену, которая резко встала между нами. Едва не упала, когда Адам сделал шаг назад, отгородившись от меня, будто я ему чужая. Больше не нужная. Нелюбимая.

— Послушай, — с губ моих сорвался всхлип, руки тряслись. Я не знала, как его убедить, что сказать, чтобы поверил, хотя, если быть честным, я уже ни в чём не была уверена. — Это какой-то сюр. Это видео… Это не я. Я тебе не изменяла. Никогда! Это подстава… Не знаю, кому это было нужно, но поверь, на том видео не я. Какая-то очень похожая на меня девушка, но не я. Адам…

— Ты думаешь, я тебе поверю? — гремит он на кухню, зол как чёрт. Но сдерживается, потому что знает, как я реагирую на скандалы. С детства забивалась в свою раковину, подобно черепашке в свой панцирь, при первой же угрозе со стороны. — Я своими глазами видел, что на видео ты. Ещё неизвестно, чем ты все эти недели занималась, пока я проводил их в командировках.

Его слова — словно пощёчина мне.

Я вздрогнула, сжалась вся, сделав несколько шагов назад, обнимая себя руками в защитном жесте.

Он ведь не мог так думать, правда ведь?

Я же с каждой командировке, каждого задания его дома ждала. Молилась всем святым, чтобы домой ко мне вернулся живой и здоровый. Я плакала ночами. Выла в подушку на нашей с ним кровати.

Как он мог думать о таком, что я от него бегала к другому?

Мне больно. Обидно. Казалось, моё сердце от всех высказанных и не высказанных обвинений, летящих в мою сторону, разорвётся. Ещё немного, и я разобьюсь на мелкие осколки, как хрустальная ваза, что после невозможно будет собрать.

— Ты мне не веришь, — на языке чувствовалась горечь от этих слов.

— Не верю! — прозвучало словно приговор для меня.

________________

Дорогие мои, если вам нравится история, поддержите ее звездочкой в карточке книги. Кнопка находится рядом с кнопкой добавления книги в библиотеку.

3

Злата

Несмотря на то, что мне было больно, что его слова, подобно острым кинжалам, вонзались в мое сердце, я должна попытаться до него достучаться. Должна сделать хоть что-то, а не просто стоять и смотреть, как рушатся наши отношения. Как медленно, секунда за секундой, я теряла его.

Я шагнула к нему. Каждый шаг отдавался болью где-то глубоко внутри меня. Но я все равно приближалась и не остановилась, пока не оказалась от Адама совсем близко. Настолько близко, что даже ушко иголки не смогло бы протиснуться между нами.

Приподнялась на цыпочки, обхватила его лицо ладонями и дрожащим голосом прошептала ему в губы:

— Адам… Любимый, пожалуйста, поверь мне. Не поступай так со мной… с нами. Пожалуйста. Я тебя люблю… Пожалуйста, — тихий всхлип. Я пальцами поглаживала его колючие щеки и не могла остановиться делать этого. Мне просто жизненно необходимо было касаться его.

Но Адам даже не смотрел в мою сторону. Его взгляд касался всего, до чего мог дотянуться, но только не меня. Словно и вовсе меня не существовало в поле его зрения.

Это еще сильнее ранило меня. Наживую. Без наркоза.

— Давай сядем, обо всем поговорим… Подумаем, кому это было выгодно. Во всем разберемся. Адам, прошу, пожалуйста… Просто поверь мне!

Адам все же посмотрел на меня, но лучше бы он этого не делал. То, как его глаза коснулись моих, в ту же секунду меня заморозило льдом, что покрывало его радужку. Там был лишь холод, отчуждение и ненависть. Ко мне.

— Нам не о чем говорить, Злата! — поставил точку в нашем разговоре. Все сам решил за нас двоих. — Я достаточно увидел.

Я была в отчаянии. Но Адам был глух к моим мольбам и чувствам. Он закрылся от меня глухой стеной, через которую не пробиться, как бы я этого ни хотела.

Он резко повернул голову в сторону, вырываясь из моих холодных рук, будто ему ненавистны были мои прикосновения, тем самым раня меня сильнее, чем можно было ранить словами.

Шахов сделал шаг назад, увеличивая расстояние, выстраивая между нами стену толщиной в метр.

— Собери свои вещи, — глухо сказал он. — Через час за тобой заедет Ибрагим.

А затем развернулся и вышел из кухни. И из моей жизни, оставив одну с огромной дырой в душе.

4

Злата

Не знаю, сколько я простояла вот так на кухне, но мне показалось, целую вечность. Я не могла пошевелиться, даже вздохнуть было тяжело. Каждый вздох причинял невыносимую боль, словно меня лишили кислорода, и я медленно умирала, задыхаясь.

Я не понимала, когда моя жизнь резко поменялась. Перед кем я так провинилась, что меня решили так жестоко наказать, когда я никому никогда не делала плохо. Всегда относилась с добротой и открытым сердцем. За что, похоже, и поплатилась.

Хороших людей не любят. Потому что если у человека душа черная, то откуда ему брать свет, если его у него просто нет. Поэтому они и отвечают на доброту злом.

Но я все равно не понимала, кому могла перейти дорогу, что меня оболгали перед любимым. Кто тот завистник, что пожелал мне гореть в аду? А именно это сейчас в моей душе и происходило. Я будто заживо сгорала от мучительной боли, медленно распространяющей по всему моему телу, как замурованная мумия в древнем Египте.

Во всем доме стояла полная тишина. Лишь тиканье настенных часов было слышно.

Я расфокусировано оглядела пространство вокруг себя, не понимая, что мне делать дальше. В голове набатом стучали слова Адама о том, что за мной приедет Ибрагим, младший брат Шахова.

Я нахмурилась, не понимаю, когда мужчина успел ему позвонить и сказать, чтобы он приехал. Или, спустившись ко мне, он уже знал об исходе нашего разговора?

Осознание этого факта неприятно ударило меня в солнечное сплетение. Больно.

Он мне не верил! Адам с самого начала мне не верил, и мои объяснения ему ни к черту не сдались. Он уже все решил до того, как появился на кухне, не собираясь даже меня выслушать. Просто этим разговором, который и назвать таковым не получается, я стучалась в одни двери без обратного ответа, ничего бы не поменялось.

Горько было осознавать, что любимый человек не верил, когда все, что ты давала ему, это свою любовь. Свою безграничную любовь. Но когда появились трудности, тебя просто выкинули, как ненужного котенка на улицу под дождь.

Пускай это не совсем так, так как у меня есть свой дом, на улице в любом случае я бы не осталась, но ощущалось это именно так.

Сколько прошло с тех пор, как Шахов ушел? Мне, наверное, пора.

Особо вещей у меня здесь не было, несмотря на то, что Адам не раз говорил мне перевести все вещи из родительской квартиры сюда. Но я почему-то медлила, не видела смысла тащить все в этот дом, а ездить туда, когда что-нибудь нужно будет из одежды.

Возможно, я просто чувствовала, что не стоит спешить с окончательным переездом.

Шумно выдохнув, стерла со щек горькие слезы, которые все не переставая катились.

Не будь тряпкой!

Встряхнись!

Если тебе здесь не рады, не хотят видеть и верить, то не стоит здесь оставаться.

Резко дом пронзил громкий стук. От неожиданности я вздрогнула, а после услышала тяжелые шаги по первому этажу в сторону двери.

Кажется, Ибрагим приехал. Вот и подошли мои минуты в этом доме. Пора.

Вот только сдвинуться с места я не могла, словно приклеенная стояла посреди кухни. Оглянувшись, заметила сковородку на плите. Горько подумала, что так и не приготовила до конца еду для Адама. Он, наверное, голодный.

Я не думала, что у меня еще остались силы улыбаться, но мои растянулись в улыбке. Мягкой, но в то же время с долей грусти. Что все вот так получилось. Что одним мгновением все было разрушено, и вряд ли получится склеить. Даже склеенная ваза будет протекать, если в нее налить воды.

Послышались приближающие шаги, но я никак не реагировала на это. Знала, что это Ибрагим. Не Адам, которого ждала и надеялась, что он вернется ко мне и скажет, что верит. Верит мне, и никакие доказательства ему не нужны. Но я знала, что это не он. Поэтому при появлении Шахова младшего одного никак не отреагировала, продолжая стоять на том же месте, где меня и оставили, и смотреть на плиту.

Все же нужно было доготовить.

— Злата, — в тишине голос мужчины был оглушительным, отчего я поморщилась.

Не поднимая взгляда на Ибрагима, я прошептала совсем тихо, но так, чтобы он услышал:

— Можешь подождать минут десять?

— Конечно, — послужило мне ответом.

Я кивнула благодарно и шагнула к плите, доготавливая еду для того, кто, возможно, и вовсе не станет есть ее из моих рук. Я же та, кто его предала, изменила ему. А Адам… Он не прощает такого.

Тот, кто все это спланировал, знал об этом.

— Злата? — удивленно кинул мне в спину Ибрагим спустя какое-то время, внимательно следя за мной. — Что ты делаешь?

— Готовлю есть. Не бойся, не отравлено, — усмехнулась.

— Ты бы не смогла.

— Не смогла, — горько прошептала.

Через десять минут еда была готова. Я аккуратно выложила все на тарелку и поставила на стол, прикрыв крышкой, дабы не остыло. И все так же не подняв взгляда на мужчину, двинулась на выход.

— Я готова. Идем.

— А вещи? — хмуро поинтересовался он.

— Они мне не нужны. Все, что нужно, есть дома.

5

Злата

С собой из дома Шахова забрала лишь телефон и сумочку, больше мне ничего не было нужно. Лишь то, что необходимо, и вышла на улицу. Ибрагим шел следом за мной молча. Но на себе я чувствовала его внимательный взгляд, который прожигал меня насквозь.

Уверена, у него было много вопросов ко мне, но он не спешил их задавать. Либо просто не хотел тревожить меня, видя мое состояние и думая, что я сама что-то скажу, проясню, что вообще происходило. Но я молчала.

Что я вообще могла сказать?

Стыдно было даже в таком признаться, что меня выгнали из дома, оболгав в том, в чем я не была виновата. Это унизительно. Если его брат захочет, сам ему все расскажет.

Но думаю, таким Адам делиться не будет. Даже со своим братом, которому доверяет, как самому себе. Шахов вообще предпочитал держать наши отношения и все, что происходит в них, за семью замками. Я была не против этого, скорее даже за. Так спокойней, когда никто ничего не знает, не лезет со своими советами, нравоучениями.

Правда, в душе все равно теплилась надежда, что Адам попытается все разузнать, чтобы отбелить мое имя. Может, наивно с моей стороны было думать так, но я верила в мужчину, которого любила.

Сейчас ему нужно успокоиться, наверняка он нервно меряет шагами у себя кабинет, а после обязательно во всем разберется.

Ибрагим помог мне забраться в машину, сам опустился на водительское, завел двигатель и плавно вырулил на дорогу, отъезжая от дома.

Я шумно выдохнула, прикрыв глаза. Сердце болью отдавалось где-то под ребрами, живот скрутило. Я вся сжалась на сиденье и, оглянувшись в последний раз на дом, в котором прошло самое лучшее время в моей жизни, обняла себя за плечи и прикрыла глаза.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Но я прикусила нижнюю губу, сдерживая позорный всхлип, который так желал вырваться из меня.

Еще не время, вот когда я останусь одна, тогда и смогу вдоволь поплакать. А пока было нельзя. Не перед Ибрагимом, не хотела, чтобы он видел мою слабость. Хотя бы перед ним я должна быть сильной.

Какое-то время мы ехали молча, никто из нас не нарушал тишина, что образовалась в машине. Она была неуютной, воздух тяжелым, пропитанный невысказанными словами, которые рвали душу в клочья, как цепные псы, которым только дай команду «фас», они кинутся и разорвут тебя на части.

— Злата, - как можно мягче произнес Ибрагим. — Что между вами произошло?

Я пригрелась на своем месте, что мне не хотелось шевелиться. Даже глаза не могла открыть. Так устала.

Но все же приоткрыла глаза и повернула голову в сторону своего собеседника. Долгое время смотрела на него, пытаясь все же понять, сказал ли Адам ему хоть что-то или просто попросил увезти меня молча, потому что его приказы беспрекословно должны выполняться. Потому что он старше.

— Адам тебе что-то говорил? – голос мой от сдерживаемых мной эмоций, которые я заперла на это время, стал хриплым.

Не отрывая взгляд от дороги, Ибрагим покачал головой.

— Нет. Ничего. Лишь то, что тебя нужно отвести домой… Но, Злата, твой дом там. С моим братом. Я ничего не понимаю. Что у вас случилось?

— Ничего, - тихо ответила.

Ведь и правда ничего не случилось. Даже так какого диалога не случилось. Шахов просто не стал меня слушать. Возможно, просто не хотел ругаться, а дал себе время успокоиться и привести мысли в порядок. Я на это надеялась.

— Но что-то же случилось. Просто так бы Адам не попросил поздно ночью меня приехать и забрать тебя.

— Ничего, - все так же прошептала, как заведенный попугай, повторяющий одно и тоже слова.

Шахов шумно выдохнул.

— Куда тебя отвести? – после короткой паузы спросил.

— В квартиру, пожалуйста. К моим родителям.

В одинокую квартиру, где пусто. Где никого не было. Лишь голые стены и мебель. Если ничего не изменится, то это станет моим домом. Где не будет ничего кроме боли, тишины и одиночества.

Через двадцать минут неспешной езды машина остановилась возле моего дома. Я подняла взгляд наверх, безошибочно найдя свои окна, в которых… не горел свет. Горько улыбнулась. А после, повернувшись к Ибрагиму, прошептала едва шевеля губами:

— Спасибо.

Шахов смотрел на меня не отрываясь, в его глазах я видела жалость, которая неприятно полоснула меня по сердцу. Я поморщилась, но ничего не произнесла.

— Тебе нужна помощь?

— Нет, - покачала головой. — Спасибо. Все хорошо.

Ложь.

Каждое мое слово было ложью, которая оседала ядом на моем языке.

Я выдавила из себя улыбку и прошептала:

— Пока.

Вышла из машины и направилась к подъезду, поднялась на свой этаж, открыла своим ключом квартиру и шагнула внутрь. Закрыв за собой дверь, я рухнула на пол в прихожей, разбившись на мелкие осколки.

6

Злата

Сколько так просидела на холодном полу в прихожей… Не знаю.

Я потерялась во времени. Кажется, прошло не несколько минут, часов, а может, целые недели, когда я медленно сделала глубокий вдох и аккуратно поднялась. Ноги в таком положении отекли, стоять было тяжело.

Меня пошатывало, и я оперлась ладонью о стену, дабы не упасть, и поплелась вглубь квартиры, которая была холодной и пустой. Для меня теперь чужой. Мне хотелось вернуться назад, в тот дом, где меня любили. Когда-то. Но я тут же отмахнулась от этой идеи, что вспыхнула в моей душе подобно спичке.

Не включая свет, направилась на кухню, медленно шагая вперед, чтобы не упасть и не расшибить себе лоб. Подойдя к шкафам, достала оттуда кружку и, подставив ее под кран, налила в нее воды. После поднесла ее к губам и жадно принялась пить, словно несколько дней провела без спасительной жидкости.

Выпив ее до дна, налила еще, а затем, поставив стакан на стол, поплелась в комнату, что всегда принадлежала мне, но давно мною не использовалась. С тех пор, как Адам предложил жить у него. В его доме мне было не одиноко, несмотря на то, что я оставалась там одна, когда Шахов уезжал на задания.

Не раздеваясь, залезла под одеяла и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.

Я обо всем подумаю потом. Завтра. А пока я хочу поспать. Отключить мозг и погрузиться в спасительный сон, где все хорошо и тебе безжалостно не разбили сердце.

За веками глаза начали щипать от слез, что, кажется, все не заканчивались. Я сильнее зажмурилась и зарылась носом в подушку.

Успокойся!

Все будет хорошо, Злата!

И не такое с тобой случалось. Ты и это переживешь. Главное, чтобы этот ужасный день побыстрее закончился и настал новый.

Я медленно погружалась в сон.

Разбудил меня трель дверного звонка.

Я медленно приоткрыла глаза, пытаясь понять, что вообще происходит. Где я нахожусь? Расфокусированным взглядом прошлась по помещению, в котором находилась.

Шкаф, кровать, на которой лежала, напротив на стене висел телевизор. Я сразу узнала все. Моя комната. В родительском доме.

Больно вспыхнула в сознании. Яркими вспышками перед глазами стали появляться картинки: неожиданно, но счастливый приезд Адама, наш поцелуй, а после то проклятое видео, на котором была я с другим, и слова любимого, что больше мне не рады в его доме.

Я рвано выдохнула, согнулась пополам, словно резко и сильно меня ударили под дых.

Это не было сном. Все было на самом деле.

И все так же больно. Будто это произошло секунду назад, а не несколько часов назад.

Сколько я вообще проспала?

В прочем, было все равно. Одно знала точно, на улице было светло. Повернув голову в сторону окна, по ту сторону солнечные лучи проникали в комнату, делая помещение светлее. Только вот в душе у меня вместо света была темнота, которую только один человек мог рассеять.

Но он предпочел спасению погибель.

В сознание вторгся звук дверного звонка по ту сторону квартиры. Через секунду к нему прибавился и мобильный телефон. Он звучал совсем тихо, скорее всего, где-то в сумке, оставленной в гостиной.

Мне не хотелось покидать свое убежище, но я понимала, что тот, кто стоит по ту сторону, от меня не отстанет. Поэтому лучше будет впустить его. Или хотя бы узнать, кто там.

Откинув одеяло в сторону, я поплелась в коридор. Подойдя к двери и повернув замок несколько раз, открыла его. И застыла, не ожидая увидеть его.

Напротив меня с хмурым лицом стоял Ибрагим.

Он осмотрел меня с ног до головы пристальным взглядом, задерживая внимание на моей одежде, в которой видел меня вчера, когда забирал из дома своего брата. Мужчина недовольно покачал головой и, оттеснив меня в сторону, молча прошел в глубь квартиры.

_________________

Это не все, будет еще сегодня.

7

Злата

Не понимая, что вообще происходит, я удивленно смотрела в спину несостоявшемуся родственнику, который неожиданно ворвался в мою квартиру, когда как мы только вчера виделись.

Или это было позавчера?

Не знаю. Я потеряла счет времени.

Впрочем, меня это мало интересовало, какой сегодня день. Важно лишь то, почему Ибрагим приехал, когда по всем канонам он не должен был здесь находиться. Если, конечно, его старший брат не поведал ему историю, где в главной роли я и чужой мужчина.

Тогда он приехал выяснять со мной отношения или проклинать меня всеми возможными словами, что есть вообще на земле?

Шахов резко остановился и обернулся, хмуро на меня взглянув.

— Закрой дверь, Злата. Продует, — твердо произнес он и продолжил путь в сторону гостиной.

Ах да… Дверь. Точно.

Из-за его неожиданного визита я совсем забыла, что стою на входе.

Все еще немного заторможено чувствуя себя, я закрыла входную дверь и направилась за нежданным гостем, что как снег посреди лета ворвался в мою квартиру.

Я его не ждала. Я вообще никого не ждала.

Но все же требовалось узнать, почему Шахов здесь.

Может… с Адамом что-то случилось?

Сердце от этой мысли больно сжалось, замедляя свой ход, а пульс, наоборот, ускорил ритм. Ноги подкашивались, я едва передвигала ими, но все же кое-как дошла до дивана и упала на него. Ибрагим присел напротив меня.

— Ты как? — его взволнованный взгляд медленно и пристально прошелся по мне, выискивая все признаки моего недомогания.

Но их и выискивать не нужно, и так все на поверхности лежало, стоило только посмотреть на мой внешний вид и в глаза, которые сейчас наверняка отражали всю глубину моей боли, которую я испытывала.

Сложно заставить себя поставить кирпичную стену, надеть на лицо маску клоуна, за которой будут скрываться мои истинные чувства. Я не привыкла к этому, вот так виртуозно снимать и обратно их надевать. Каждый раз разные.

Адам всегда говорил, что я как на ладони. Все мои эмоции и чувства видны на лице, не составит большого труда их прочитать. От злости до нежности. От ненависти до неистовой любви. Я слишком открыта всегда была для всех. Возможно, это и стало началом моего конца.

— Все хорошо, — я все же попыталась выдавить из себя улыбку, хоть это и было сложно. — Что-то случилось? Адам?

Ибрагим отдернул от меня взгляд, нервно проводя ладонью по лицу. Он нервничал и не знал, с чего начать, но я видела, что мужчина многое хочет у меня спросить, просто не знает, как подступиться к разговору. И я его понимала. Отчасти.

Не то чтобы мы особо близки с ним, но в хороших отношениях. Но на такие темы сложно завести разговор.

— Вам нужно поговорить, — выпалил наконец он, повернув ко мне голову.

В ответ я покачала головой.

— Нет, Ибрагим. Я… Я не думаю так. — Я отвернулась от мужчины, сжимая и разжимая пальцы на руках.

Это не было хорошей идеей. Совсем.

Мы уже поговорили, и ничего из этого разговора хорошего не получилось. Кажется, стало даже хуже, чем было. Тем более зачем стучаться в закрытую дверь, если она закрыта на замок и ключей у тебя от нее нет.

Адам все предельно ясно и доходчиво мне сказал и показал своим поведением. А унижаться… Зачем? Я хочу, чтобы хотя бы это осталось со мной. Хотя бы уважение, а не унижения и чувство, будто на меня вылили грязное ведро с помоями.

— Злата, послушай… — он повернулся ко мне почти всем телом, взял мои руки в свои и сжал их, дабы привлечь к себе мое внимание. Полностью. Чтобы я посмотрела ему в глаза. Вот только смотреть мне не хотелось. — У вас случился разлад… Не знаю, что произошло, Адам не говорит, но вам нужно поговорить. Сейчас, когда он остыл и сможет здраво мыслить.

__________________

Спасибо всем, кто остался со мной! Я это очень ценю.

Дорогие мои, простите, что вчера обещала главу, но не выложила. Второй день ужасно болит голова, и никакие таблетки не помогают.Голова словно в тумане. По плану у меня еще сегодня сюда загрузить пару глав. Я немного полежу и постараюсь все же их написать и выложить. Еще раз спасибо, что остались со мной и героями! =)

Так же сегодня на некоторые мои книги действует скидка.

8

Злата

Он не понимал…. Ибрагим ничего не понимал.

Я видела в глазах Адама всё, что мне нужно было, чтобы понять: он не изменит своего решения. Как бы я ни пыталась с ним поговорить, какие бы доводы ни представляла – не поверит мне.

Для него я стала чужой. Падшей женщиной, которая променяла его любовь на другого мужчину. Хотя это было совершенно не так. Я бы ни за что на свете не выбрала другого вместо него.

Он должен был видеть это в моих глазах, чувствовать в каждом моем касании, движении, взгляде на него. То, как я всегда тянулась к нему. Как хотела просто любить его и быть любимой.

Он должен был видеть. Знать, что там на видео была кто угодно, но не я.

Но вместо этого он поверил сфабрикованному видео. Тому, кто меня оболгал. Всем, но только не мне.

Это уже говорило о многом. Обо всем!

И теперь я не хотела унижаться перед ним, просить выслушать меня, как бы того не хотела. Как бы не хотела быть с ним рядом.

От одной только мысли, что я с ним, меня разрывало на части, а сердце с болью щемило. Но я держалась. Из-за всех сил держалась, стоя на своем, как оловянный солдатик. Как королева, которая достойна, чтобы ей доверяли.

Я ведь больше ничего не хотела. Не требовала. Только чтобы мне верили. Чтобы, несмотря ни на что, поверили мне. Безоговорочно. Потому что я никогда не позволяла себе ничего, что дало бы понять, что не люблю Адама.

— Злата, - пытался до меня достучаться Ибрагим. — Вы должны поговорить. Я вижу, что тебе плохо. Ему тоже нелегко. Но отношения — это как строительство дома. Вы должны вместе вкладываться в его фундамент. Разговаривать, находить компромиссы. Слушать и слышать друг друга. Я знаю, какой мой брат…

Я резко покачала головой, не желая слушать дальше его.

— Ты не понимаешь. Я не хочу и не буду находить компромиссы и разговаривать с человеком, который сам этого не хочет, - мой голос был тверд, но, если хорошо прислушаться, можно было понять, как на последних словах он дрогнул. — Я пыталась достучаться до него, но Адам не слышит. Он не захотел выслушать меня. Он поверил другим, но не мне. Кто бы это ни был. Поэтому я не вижу смысла говорить об этом. Я понимаю, что он твой брат и ты на его стороне, но, пожалуйста, не нужно говорить так, будто это он тут жертва, а не я. Я пострадавшая сторона в этой во всей ситуации.

— Что ж вы за упрямцы такие, - раздраженно кинул Шахов. — Злата, ты мне не чужой человек. Ты мне как младшая сестра. Я не хочу, чтобы мой брат и сестра страдали. Ему плохо. Понимаешь?

— А я тут бегаю по квартире и веселюсь? Так что ли? – раздраженно, даже зло выплюнула.

— Нет, но…

Я покачала головой, останавливая поток слов, что хотел произнести Ибрагим.

— Он всё сказал. Вчера. Я не вижу смысла оправдываться там, где не виновата.

Наверное.

По сути, у нас с Шаховым и разговора\-то и не состоялось. Лишь мои оправдания и слезы, которым Адам был равнодушен. Словно робот без эмоций и чувств. Я была бы рада даже взрыву с его стороны, чтобы он накричал… Сделал хоть что-то, но не безэмоциональное лицо и пустые глаза, будто с той минуты я для него стала чужим человеком.

— Что у вас случилось? – поинтересовался мужчина.

— Он тебе не сказал? – ответила вопросом на вопрос.

Он покачал головой, хмуро заглядывая мне в глаза, пытаясь прочесть в них ответ. Вот только там не было ничего, кроме пустоты. Просто выжженое поле, и посреди я стою.

— Тогда я не буду говорить. Если он захочет… Пускай расскажет. Мне не за что стыдиться. Я не сделала ничего, за что мне было бы стыдно.

Отчасти это так. Но только отчасти.

Я чувствовала себя униженной. И кем? Любимым человеком, который должен был меня защищать. Но он этого не сделал.

— Давай я наберу его и поговорю с ним, – это не было вопросом, скорее утверждением, потому что понимал, я откажусь.

Достав телефон из кармана, Ибрагим набрал номер своего старшего брата. Послышались гудки. На четвертый он снял трубку, и я услышала такой родной и любимый голос, полный хриплых ноток:

— Алло.

— Адам, вам нужно поговорить со Златой, - без предисловий сразу начал мужчина, кидая на меня взгляд. — Не знаю, что между вами случилось, но вы должны поговорить. Во всем разобраться.

Затаив дыхание, с быстро бьющимся в моей груди сердцем, я ждала ответа от мужчины, которого любила больше всего на свете.

— Пускай приезжает, - холодно бросил Шахов и отключился.

Я прикрыла глаза, одинокая слеза скатилась по моей щеке.

_________________

Еще раз спасибо, что вы со мной!

9

Злата

Спустя несколько минут я закрыла за Ибрагимом дверь, прислонилась к ней спиной и рвано выдохнула, прикрыв глаза.

Тяжелый ком не давал мне спокойно дышать, глаза слезились. Было больно слышать холодные слова от Адама в свой адрес. Словно за одну короткую ночь он изменился. Стал другим. Отчужденным. Холодным. Безжалостным.

Именно безжалостным, потому что мой Адам так со мной никогда не разговаривал и другим не позволял. Всем закрывал рты, если кто-то не так посмотрел или сказал, но сейчас… Сейчас он даже не выслушал меня. А мог просто поговорить, поверить мне. Пускай не сразу, но хотя бы попытаться во всем разобраться, проверить, собрать доказательства моей причастности, вины, а уже после выносить вердикт, словами своими жестко хлестать по моему любящему его сердцу.

У него есть возможность все проверить. На него работают лучшие специалисты, которые за считанные часы смогли бы распознать подделку. А эта была она, хоть и качественная.

А может… Внутри меня ярким огнем вспыхнула надежда, что, может, Адам для этого не позвал к себе, чтобы рассказать о том, что он обо всем узнал. Узнал и теперь верил мне.

Но я тут же отмахнулась от этой надежды, что больно полоснула по сердцу.

Если бы это было так, то здесь сейчас был бы он, а не Ибрагим. Адам сам бы ко мне приехал и попросил прощение, что так безжалостно и жестоко со мной обошелся.

Тогда, может, не стоит идти и унижаться?

Ведь ничего хорошего из этого не получится. Я могла сделать только хуже.

Я пока ничего не решила. Идти или нет.

Оттолкнувшись от двери, решила сходить в душ, приготовить завтрак, и не помешало бы тут прибраться. Несмотря на то, что я часто здесь бывала и старалась хотя бы пыль смахнуть, последний раз приезжала в родительскую квартиру чуть больше месяца назад.

Пыли за это время накопилось, поэтому стоит навести порядок. Мне здесь предстоит жить, несмотря на то, что было тяжело. Стены напоминали о родителях, которые покинули меня.

Душ приняла быстро, как и приготовила себе завтрак, предварительно заказав продукты на дом, потому что в холодильнике словно мышь повесилась. Не было ничего, так как долгое время я здесь не жила и не видела смысла вообще что-либо покупать, дабы ничего не испортилось.

Легкая глазунья с томатами, кружка крепкого кофе и тост, состоящий из плавленного сыра, лосося, авокадо и яйца пашот.

Я сидела напротив окна и смотрела по ту сторону, раздумывая над тем, как поступить.

Я понимала, что разговор нужен. Шахов наверняка остыл, подумал. Теперь у нас должен получиться хотя бы конструктивный разговор. Хоть что-то похожее на него. Поэтому съездить все же стоит.

К нему домой.

Да, теперь это его дом. Не мой. И моим никогда не был. Лишь иллюзия, по которой я жила, как маска клоуна, надетая на лицо в нужный для него момент. Иллюзия, за которой скрывалось не то, что было на самом деле.

Поев и убрав грязную посуду в посудомоечную машину, приступила к уборке.

Она заняла у меня пару часов, после которой пришлось заново идти в душ. Но плюс во всем в этом был. Я отвлеклась, и мысли о вчерашнем дне не лезли в мою голову.

Через два часа я стояла напротив ворот в дом Шахова. Крепко сжимала ручку сумки и дико волновалась. Ведь от этой встречи, разговора с Адамом и от его исхода зависело все.

Мы либо сойдемся, либо разойдемся навсегда. Как в море корабли.

Все это горько звучало даже у меня в голове.

__________________

Дорогие, глава короткая, но важная. Спасибо, что вы со мной!

10

Злата

Набрав побольше воздуха в легкие, я рвано выдохнула и наконец поднесла палец к звонку. Последовала приятная мелодия, а буквально через секунду дверь открылась, приглашая меня внутрь.

Если вы спросите, почему я не открыла своим ключом?

У меня его просто нет.

Уходя из этого дома, я не оставила в нем не только надежды, мечты и любовь, но более материальное, но которое было важно для меня. Ключи от этого поместья, если так его можно назвать.

Дом, построенный самим Адамом, был красив не только внутри строения, но и снаружи. Белый камень, красная крыша, большая площадь вокруг, где располагались качели, специально сделанные для меня, беседка, где мы отмечали с его друзьями праздники, да и просто отдыхали по выходным.

Такие времяпрепровождения были частыми. Мне нравилось быть в компании друзей Шахова. Все взрослые, мужественные, повидавшие многое за свою жизнь. С ними интересно. Они часто рассказывали ситуации со службы. Иногда комичные, иногда не очень.

Но мне было приятно находиться в их обществе.

Внутри дома все было красиво, но просторно, без кричаще дорогих предметов, которые приходилось обходить десятой дорогой, буквально на цыпочках ходить мимо них, чтобы, не дай бог, не разбить.

Просто, красиво. Стильно.

Вот то, как можно было охарактеризовать дом. Мне нравилось.

Что до сейчас?

Я не знала, что испытываю, смотря на двухэтажный дом. От него исходило холодной мрачностью. Темнотой, словно тени клубились вокруг него.

— Злата Владимировна, вы почему стоите на холоде? Проходите скорее внутрь, — из размышлений и того, как я засмотрелась на дом, который всего сутки назад был моим, меня вырвал голос мужчины.

От неожиданности я вздрогнула и повернула голову в ту сторону, откуда исходил тембр, встречаясь с обеспокоенным взглядом Демьяна, нашего телохранителя. Точнее, Адама, который следил за периметром дома и внутри, где располагались несколько видеокамер. На всякий случай.

Так Шахову всегда было спокойно, потому что он знал, я в доме и в безопасности.

У него так же, как и у большинства людей, есть недруги, желающие сделать ему как можно более. А сделать это можно было через меня. Я идеальная мишень.

Знали бы они только, насколько идеальная.

Впрочем…

Я взмахнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли, и сосредоточилась на Демьяне, который ждал от меня ответа.

Я сдержанно, но благодарно улыбнулась мужчине за его заботу обо мне. Ветер сегодня и вправду прохладный, тучи ходят. Возможно, будет дождь. А я даже зонтик не взяла.

Все же как резко меняется погода. В одно мгновение светит яркое солнце, что буквально ослепляет твои глаза, а в другую секунду набегают тучи и льет как из ведра, добавляя к этому гром и грозу.

Последнее я немного боялась. С самого детства.

— Все хорошо, Демьян. Спасибо. Он…

— У себя, — заканчивает за меня мужчина, правильно истолковав слова, что я собиралась произнести. И после он добавил: — Проходите, не стойте на холоде. Простынете.

Несмотря на боль внутри, меня пронзили лучики добра и тепла, что передавались от Демьяна ко мне. Было приятно знать, что несмотря на то, что случилось… Меня здесь все так же уважают.

— Спасибо, Демьян.

Я направилась прямиком к нему, забираясь на крыльцо и проходя мимо мужчины. Зашла в дом и поежилась. Он казался еще холоднее, чем был вчера, когда я уходила. Словно каждый участок, кирпич пропитался одиночеством, отчаянием и болью. Моей. Адама.

Немедля ни секунды, несмотря на то, что я страшно нервничала, я направилась в кабинет Шахова. Где он обычно проводил вечера за работой, которая накапливалась, пока он был в командировке, в горячих точках.

Возле двери, что была чуть приоткрыта, я остановилась. Замира. Часто задышала, а сердце забилось с удвоенной силой, боясь толкнуть ту стену, что стояла между мной и Адамом.

Но это нужно сделать. Так, будто срываешь пластырь с раны. Резко. Без сожаления.

И я это сделала.

_____________________

Девочки, отдаю вчерашний долг. Сегодня еще будет глава. Ближе к вечеру. Ждите. По графику чуть позже скажу, наверное, в следующей проде.

11

Злата

Первое, что сразу бросилось мне в глаза, был Адам. Он сидел за рабочим столом, копался в бумагах и с сосредоточенным лицом читал их, не реагируя ни на что вокруг. Включая и меня.

К слову, так было всегда. Если Шахов работал, то просил ему не мешать, но в такие моменты я все равно находилась где-то поблизости рядом с ним. Моим любимым местом был диван, что стоял справа от стола. Я укутывалась в теплый плед и читала. Или слушала через наушники какой-нибудь фильм, дабы не мешать мужчине.

Я всегда была рядом с ним. Даже в такие моменты. Адаму это нравилось.

Сейчас мой взгляд скользнул по дивану, грустная улыбка коснулась губ, а сердце больно сжалось от воспоминаний, что разделяли мы совсем недавно. Казалось, это было всего мгновение назад, но прошла целая вечность.

Щеку обожгло раскаленным огнем. Я вздрогнула и повернула голову в сторону, натыкаясь на внимательный, суровый взгляд Шахова, что прожигал меня насквозь. Дыхание оборвалось, а пульс участился.

— Привет, — мягко, совсем тихо сорвалось с моих губ.

Я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то натянутая, искусственная, от которой веяло неуверенностью. Впрочем, и чувствовала я себя так же. Не знала, что делать и говорить. Да и стоит ли вообще?

Может, пока еще не поздно развернуться и уйти? Все равно ведь Адам не услышит ни слова из того, что я скажу. Вчера не услышал, чем очень сильно ранил меня.

Конечно, в глубине души маленьким светом теплилась еще надежда, что он обо всем разузнал. Узнал о том, кто меня подставил, и хотелось бы, чтобы наказал их. Они заслуживали все это и даже больше.

Но то, каким взглядом на меня смотрел Шахов… Говорило мне все.

— Привет, — произнес Адам, окидывая меня взглядом, останавливаясь на руках, что я сцепила между собой из-за того, что очень сильно нервничала. Настолько сильно, что меня била мелкая дрожь, недоступная для других глаз. Это было хорошо, не хотела, чтобы он видел это. — Проходи. Ты хотела поговорить.

Я рвано выдохнула, когда почувствовала его слова на себе, как хлесткую пощечину, что оставила на моей коже красный след.

Сглотнув, сделала шаг вперед, направляясь к дивану, на котором любила долгими вечерами отдыхать в компании Адама.

Как я уже говорила, я любила находиться в этом кабинете, в компании Шахова, несмотря на то, что в такие времена мы молчали. Потому что я читала, а Адам был занят работой. Но это не мешало нам наслаждаться компанией друг друга. Тишина нас не пугала. Нам было хорошо вместе, и это самое главное.

Подойдя к дивану, я опустила на самый его край, руки сложила на коленях и так замерла. Не знаю, чего ждала, но между нами повисла тишина, которая впервые за все время, что мы были вместе, напрягала. Она душила и неприятно оседала на плечи, словно гранитный камень тащила вниз. Даже воздух трещал от нашего взаимодействия. Или это была аура хозяина дома.

Еще при приближении к дому я почувствовала это.

— Ты узнал…

— Ты ела? – в унисон сказали мы с ним.

От его вопроса я вздрогнула и резко повернула голову в его сторону, удивленно смотря ему в глаза.

Он спросил меня о том, ела ли я? Ела, но едва ли это можно было назвать едой, потому что все, что я затолкала себе в желудок буквально насильно, через пять минут оказалось смытым в унитаз.

Мой желудок не принимал почти никакую еду. Разве что воду с лимоном или кислые фрукты, как киви. Или зеленые яблоки, которые я с детства не любила, а теперь готова душу за них продать.

— Тебя только это волнует? — я сделала короткую паузу, а после продолжила, тяжело выдыхая: — Адам, ты успокоился?

— Ты спала? — вопросом на вопрос ответил он, чем еще больше загнав меня в тупик.

Для чего он все это узнавал, спрашивал у меня, если буквально вчера наплевал на меня, выгнав из дома, как ненужного котенка? Если человек безразличен к другому, он ведь не будет спрашивать у него о том, как он? Не будет.

Значит, все еще есть у меня надежда вернуть то, что мы не по осторожности разбили?

— Спала… Но сейчас разговор ведь не об этом. Адам… Ты должен мне верить.

Я понимала, насколько глупо звучали сейчас мои слова, не после того, что случилось вчера. Но ведь это правда, я не имела никакого отношения к этому видео и к мужчине, что запечатлен на нем. Я его не знала, в первые вообще видела.

— Я не могу тебе верить. Не после вчерашнего, — несмотря на холодность в его голосе, я улавливала в нем боль, которую он пытался, но все равно не смог от меня скрыть. Я слишком хорошо его знала. Намного лучше, чем, наверное, хотелось.

— Но там не я! — раздраженно, даже зло выплюнула я.

Вдох-выдох.

Я прикрыла глаза, стараясь не поддаваться на эмоции, но они рвались из меня, как дикие псы, желая накинуться на обидчика, что смертельно меня ранил.

— Поверь мне, — умоляюще произнесла, с болью в глазах посмотрела в любимые глаза мужчины, что был целым миром для меня.

Адам нервно провел ладонью по лицу, откинулся на спинку стула и перевел взгляд в сторону, не желая даже смотреть на меня. Словно ему противно от того, что я нахожусь рядом с ним, как какая-нибудь букашка, что мешала жить.

— Я проверил видео на подделку… — выдохнул.

Я задержала дыхание, ожидая приговора, что мне вынесут, уже догадываясь об ответе, что сорвется с его губ через считанные мгновения.

— Оно настоящее. Не монтаж. На видео ты.

Хлесткий удар прямо в грудь. В самое сердце.

_______________________

Дорогие, прошу прощение за задержку, пришлось переписывать главу. Такое бывает, когда текст не нравится. График прод, как обещала говорю: он будет 4-5 раз в неделю. А пока у меня много вдохновения приглашаю вас в эмоциональную новинку, выкладка здесь от новой книги не пострадает.

Ссылка: https://litnet.com/shrt/9oUo

Аннотация: