Молчаливое признание

ПРОЛОГ

Море было спокойным, и на его глади уже виднелось отражение закатного солнца. Игривые волны плескались вокруг торгового судна, а я стояла на открытой палубе, обхватив себя руками, и сквозь слезы печально смотрела на удалявшийся порт. Тысяча мурашек пробежала по телу от прохладного ветра, и я вздрогнула, когда плечи обхватили сильные руки.

— Ты, все сделала правильно, Катя.

Я не смогла сдержать горестный всхлип и лишь сильнее задрожала, когда почувствовала горячее дыхание на шее.

— Ну что ты! Все будет хорошо. — Мужчина самоуверенно хмыкнул и крепче сжал мои плечи. А у меня в душе поднялась такая ярость, что я с раздражением скинула его руки.

— Андрей не торопится разыскать пропавшую жену. А если… если он даже не обратит внимания на мое длительное отсутствие?

— Катя, твой муж — мой лучший друг. Я знаю его как себя. Поверь, Андрей уже поднял тревогу, что его супруга не спустилась к ужину. — Услышала обиженные нотки в голосе мужчины и повернулась к нему. Полные губы усмехались, но в темных глазах плескалась тревога. Ветер откинул черные волосы мужчины назад.

— Миша…

Но договорить я не успела, будто в подтверждение слов мага в порту поднялся шум и привлек мое внимание. Раздались мужские крики и лошадиное ржание. А еще я остро ощутила столько глубоких эмоций своей пары — страх, ярость, тревога, —что мгновенно стало стыдно перед супругом. Моя магия зрячей серебряными нитями потянулась к паре, и я заметила, как от толпы оторвался всадник на белом коне и поскакал вдоль песчаного берега.

Теперь Мишина идея пропустить ужин, чтобы привлечь внимание Андрея, казалась глупой и детской.

— Прикажи остановить судно! — воскликнула я и, не выдержав, рванула к поручням. Острая боль от тоски разрывала сердце, и я испугалась, что просто не выдержу и Андрей… он тоже не выдержит.

— Андре-е-ей! — закричала, а потом повернулась к Михаилу. — Останови судно! Я передумала!

— Все будет хорошо, Катя. — Чтец, вместо того чтобы отдать приказ капитану, нагло обнял меня за талию.

!!!— Что ты делаешь? — возмутилась и попыталась оттолкнуть от себя мага. Но силы были неравны. Я дернулась еще и еще, а усмешка Михаила только сильнее злила. Стараясь погасить нараставший страх, стала сопротивляться как могла, став похожей на разъяренную кошку. Княгини так себя не вели, но мне было все равно. Маменькино воспитание забылось, едва я почувствовала опасность и страх Андрея.

Я царапалась и визжала. Требовала, чтобы меня отпустили. На помощь Михаилу подоспели матросы, но он приказал им ко мне не прикасаться. Выбившись из сил, затихла в руках чтеца и с отчаяньем смотрела на удалявшийся берег. Фигуры мужа на белом коне больше не было видно. Нити серебряной магии жалобно зазвенели и возвратились ко мне.

— Миша, давай вернемся, — прошептала я, — твоя шутка удалась.

Но он лишь сильнее прижал к себе и тихо произнес.

— Это была не шутка, Катя.

Я не верила и с трудом понимала, что Михаил говорит серьезно. Сегодняшнее утро казалось теперь таким далеким. Белоснежная постель и светлые волосы мужа на подушке. Какой же он красивый! Я провела пальчиком по прямому носу, четко очерченным губам, которые дернулись в улыбке. Серебряные нити магии Андрея лениво потянулись ко мне, чему моя сила очень обрадовалась. Но я тихонько шикнула на нее и заметила, что муж уже не спит, а голубые глаза создателя с нежностью смотрят на меня.

Князя Андрея Разумовского я знала всего полгода, и из них месяц как была за ним замужем. Неожиданная встреча парной магии внесла изменения в мою жизнь и жизнь моей семьи. Помолвка с французским маркизом не состоялась. Андрей, обладая двумя силами, получил должность министра и много времени проводил в Мастерской Создателей, а я скучала. Очень.

А еще была одна красивая создательница, графиня Софья Павловна, и она часто приходила к нам на ужин. Андрей вместе с графиней вели беседы о каких-то разработках, а мне было ужасно скучно. Я мечтала, чтобы ужин поскорее закончился и супруг обратил внимание на меня.

Поэтому в это холодное ноябрьское утро я решилась, и наш общий друг Михаил согласился мне помочь. Вернее, он и был инициатором идеи сбежать перед ужином, чтобы Андрей не застал меня дома и бросился на поиски. Теперь я понимала, какой была глупой. Торговое судно уносило все дальше от родных берегов, но ведь и у меня теперь две силы, как я могла забыть. Нужно всего лишь сосредоточиться и вспомнить, как Андрей учил управлять новой для меня магией. Но сосредоточиться никак не удавалось, мешал страх. А потом услышала смех другого мужчины. Неприятный и жесткий.

— Мишель, mon ami, и эта дикая кошка — твоя избранница?

— Что? — Я дернулась в руках Миши и попыталась оглянуться, чтобы увидеть незнакомца.

— Давай быстрей! Ну! — крикнул маг, которого я считала другом нашей семьи.

— Миша! — с отчаяньем взвизгнула я, едва ощутив магию убедителя на себе. Замерла, подчиняясь приказу француза, и почувствовала, как чтец отпустил меня. С ужасом слушала разговор двух мужчин.

— Ты скоро получишь, что хотел, Бенедикт, поэтому выполняй часть сделки! — грубо потребовал Михаил.

— Спокойно, спокойно, Мишель, — засмеялся француз, — все будет, как мы договаривались.

— Сделай уже так, чтобы Катя меня полюбила! — Мороз по коже пробежал от слов мага. А проклятый Бенедикт продолжал беспощадно измываться над чтецом.

— Ты же должен понимать, Мишель, что она не полюбит тебя сильнее серебряной души.

Бывший друг зарычал и яростно крикнул.

— Не тяни!

— Как скажешь, — усмехнулся убедитель, — надеюсь, ты приготовил браслет-хидсу?

Серебряное украшение, сдерживающее парную магию. Страх охватил душу. Неужели Миша готов совершить такое гнусное преступление? Я с трудом верила в происходящее, хотя порой и замечала влюбленный взгляд графа Оленина, но это лишь льстило женскому самолюбию.

На балу в честь моей официальной помолвки с французским маркизом я впервые танцевала с Мишей, и то, как он держал меня за руку, как пристально смотрел, бросало меня то в жар, то в холод. Будущий супруг вел себя намного сдержаннее, да и я не питала никаких чувств к длинноносому французу. Наш брак был всего лишь взаимовыгодной сделкой для обоих семейств.

ГЛАВА 1

Полтора года спустя

Легенда о парной магии

«Давным-давно — не сотни, а тысячелетия назад, когда Бог только создал Землю, живых тварей и души в своем небесном царстве — каждая душа была частицей Бога, созданная его любовью. Она представляла собой мощную энергию, которая светилась золотом. Но были души и с серебряной энергией. Возможно, Бог вложил в них чуть больше своей любви, а может, наоборот, поторопился и подарил меньше. Неизвестно. Только держались такие души ближе друг к другу, потому что их было мало, да и золотистые порой зажимали.

Жили себе души, жили в небесном царстве Отца, и стало им скучно. Стали они просить Бога отпустить их на Землю.

— Мои дорогие дети, — сказал им Бог. — Там внизу, на Земле, вы будете испытывать голод и жажду, ненависть и любовь, страх и боль. А Я не смогу вам ничем помочь, смогу лишь наблюдать за вами.

— Отпусти нас, Отец, — просили души. — Мы хотим узнать, что такое голод и жажда, ненависть и любовь, страх и боль.

Долго сопротивлялся Создатель. Он удовлетворял все капризы своих детей, а этот каприз Ему труднее всего было выполнить. Но души, так молили, что в итоге Бог сдался и создал «Вход» и «Выход» на Землю. Тут же ринулись золотистые души вниз, за ними полетели и серебряные, но остановились, когда увидели печальное лицо Отца. Вздохнули и решили не покидать Его, чтобы не остался Бог один в своем царстве. Но Отец видел, как сильно серебряным душам тоже хочется на Землю, и молвил:

— Идите, дети мои.

— Нет-нет, мы останемся с тобой. — Слишком любили они Бога, чтобы оставить одного.

Прошло время, и золотистые души стали возвращаться и с восторгом рассказывать о жизни на Земле, о приобретенном опыте.

Как же хотелось серебряным тоже спуститься, и уговаривал их Бог.

— Нам страшно, и мы не хотим оставлять Тебя одного.

— Спускайтесь тогда по двое, а чтобы вы не боялись, Я дам вам дар узнавать друг друга. Когда вы встретитесь, то вспомните свою привязанность и увидите серебряные нити энергии. Любовь соединит вас до конца жизни.

С тех пор встречу серебряных душ называли парной магией».

Я задумчиво взглянула на свой браслет-хидсу. Серебряное украшение, тонкое, с ажурными переплетениями, змейкой обвивало мое запястье. Браслет сдерживал парную магию и не давал серебряным душам обнаружить друг друга.

Рассеянно я покрутила украшение, думая, как оно могло оказаться у меня. Здесь, во Франции, родители еще в раннем возрасте надевали детям хидсу и лишь к восемнадцати годам, если девушка или юноша принимали решение встретить парную магию, снимали браслет.

Эта встреча для кого-то была благословением небес, а для кого-то — проклятием. Парная магия не выбирала, она лишь помогала встретиться серебряным душам, а были маги в браке, имелись ли у них дети —ее мало волновало. Так разрушалось сразу несколько судеб.

Но тем не менее многие мечтали встретить родственную душу, обрести могущество и владеть двойной силой, несмотря на то, что после смерти пары маг больше не смотрел в сторону противоположного пола.

Хотя и здесь нашелся выход. Насильно надевали хидсу оставшейся жить серебряной душе, та впадала в беспамятство на несколько дней, а когда приходила в себя, то не испытывала уже адской тоски и могла жить дальше хотя бы без постоянной боли в сердце.

Легенду о парной магии все знали с детства, только я не помнила ее. Я вообще ничего не помнила. Кто я? Откуда? Месье Франсуа Готье пригрел незнакомку в собственном доме и дал почитать легенду о магах, а также парной магии. Я старалась отдать долг, как могла, работая медсестрой в его больнице. Что я знала о себе? Ничего. Я начала жить, только когда очнулась в палате.

Рядом появился призрак рыжеволосой девушки, мой ангел-хранитель, она ласково смотрела на меня, и ее губы что-то беззвучно шептали. Только я не слышала голоса.

Первое время мне было страшно, но теперь я привыкла и порой пыталась угадать, о чем говорил призрак, но пока догадалась, что ангела-хранителя звали Анна. Она обнимала меня призрачными руками, успокаивающе гладила по волосам, когда я в шоке слушала рассказ месье Готье о том, как мое тело было обнаружено крестьянином в овраге. Спасибо доброму человеку, что не испугался и послушал, бьется ли мое сердце, а услышав, пусть и тихий, стук, отвез меня к доктору.

Когда пришла в себя, то не помнила ни имени, ни фамилии, но прекрасно понимала французскую речь. Тогда Франсуа решил, что я француженка, и предложил мне имя Жюдит, а также свою фамилию. Магия зрячей помогла мне выкарабкаться, и скоро я стала вставать с постели, а потом выходить в сад на прогулку. Но больше всего пугали шрамы на запястьях. Кто-то с такой силой связывал мне руки, что поранил кожу. Но как я оказалась в том овраге? Как сбежала? Вопросы крутились в голове, а порой становилось страшно: вдруг мои враги и сейчас разыскивают меня.

Месье Готье объяснил, что на меня воздействовал убедитель, и пока маг жив, я ничего не вспомню. Но для чего, зачем и кому это понадобилось, души доктору не рассказали.

— Осторожно, месье Бужо!

Я помогала больному юноше спускаться по лестнице. Молодой человек еще неловко держался на костылях, поэтому я его контролировала и мысленно радовалась. Впервые за месяц темноволосый создатель вышел на улицу. Месье Реналь Бужо упал с лошади, когда на спор с другом устроил гонки по улицам маленького городка. Слава богу, никто больше не пострадал, а юноше повезло. Месье Готье был талантливым зрячим и кропотливо восстанавливал сломанную кость Реналя. Если бы не доктор, месье Бужо мог навсегда остаться калекой.

— Не торопитесь вы так, — ворчала я на юношу, пряча улыбку от голубых глаз создателя. Даже держась за костыли, молодой человек был выше меня на голову.

— Ах, милая мадемуазель Жюдит, если бы вы пролежали целый месяц в душной палате, то так же, как и я, рвались бы в этот дивный сад. Какая погода. Солнце, ветер.

ГЛАВА 2

На следующий день, когда я отправилась на утренний обход вместе с месье Готье, думала о русских офицерах и совсем не ожидала встретить такое разное отношение ко мне. Если один был рад нашей встрече, то второй холодно взглянул и презрительно скривил губы.

Красивый, взлохмаченные светлые волосы, худоба и темная щетина не смогли испортить его вид. Даже сейчас, когда маг беспомощно лежал в кровати, смотрел на меня с превосходством. Создатель. Портал, говорили в больнице, способен сотворить лишь сильный маг. Куда простой зрячей да еще потерявшей память и со страшными шрамами на запястьях до незнакомца. По взгляду мужчины поняла, что он меня вспомнил, но не собирался ни о чем говорить, лишь бросал колючие взгляды.

А я от чего-то расстроилась, может быть, потому, что на моей памяти впервые мужчина так грубо относился ко мне, и хотелось понять почему. Поэтому решила во чтобы то ни стало поговорить с Петром и все выяснить. Хотя я настолько привыкла к имени Жюдит и к жизни в больнице, что совсем не собиралась ничего менять. Но если русские офицеры были из моего прошлого и знали, кто я, могли помочь с поиском родных. Вдруг они тоже бежали из России во Францию?

Катя. Екатерина. Имя звучало красиво, но каким же казалось чужим. Жюдит была роднее. Я ее понимала, ее поступки и мысли не вызывали вопросов. Но Катя… Какой она была? Убрала руки за спину и пальцами постаралась опустить ниже рукава платья, чтобы спрятать шрамы. О них знали только доктор и старшая медсестра.

В палате, где лежали русские, был еще пожилой мужчина, пьяным упал с лошади и сломал два ребра. У всех состояние было стабильное и приподнятое настроение, кроме колючего русского. Тот отвечал на вопросы доктора односложно, «да» или «еет». На меня бросил ледяной взгляд и больше не смотрел. Зато искатель шутил и спросил у Франсуа, когда можно прогуляться.

— После дневного сна, — ответил ему месье Готье. Мы переглянулись с Петром и прекрасно поняли друг друга. «Колючий» тоже понял, и я услышала его раздраженный шепот, когда выходила с доктором из палаты.

— Не смей ничего ей говорить…

Что? О чем? Но впереди был рабочий день, и пришлось забыть о вопросах. Первая половина дня прошла в заботах. Больница у месье Готье небольшая, но единственная на всю округу, и если маги могли позволить себе вызвать врача на дом, то люди шли сюда, а Франсуа помогал всем. Такие мы, зрячие. Не можем пройти мимо чужого несчастья. Мы никого не делим на богатого и бедного, плохого и хорошего, мага и человека. Спасти жизнь — это наше призвание! Когда после нескольких часов или недель борьбы за незнакомого тебе человека или мага на твоих глазах происходит чудо, начинает биться сердце или больной идет на поправку, ты ощущаешь такую эйфорию, такое неземное счастье, которое невозможно передать словами.

Я любила свою работу, единственное, что немного напрягало: я жила у месье Готье. Если доктор был совсем не против, то его жена не одобряла решение мужа и делала мне намеки, что пора бы съехать. Но куда я могла уйти? Снимать комнату в городке было дорого, зарплата у медсестры маленькая, а месье Готье хотел бы платить больше, но и так содержал больницу за свой счет. А теперь у меня появилась надежда найти родных с помощью русских.

После дневного сна я вышла в сад, чтобы найти русского офицера. Искатель уже ждал на скамейке и курил папиросу. Заметив меня, поднялся.

— Зачем? — с улыбкой спросила я. — Садитесь.

— Мужчина всегда приветствует даму, — усмехнулся доброжелательно искатель.

— Здесь вы больной, а я медсестра. Ну же, садитесь. В больнице можно не соблюдать правила этикета.

Петр меня послушался и присел рядом. Я думала, что маг тут же начнет все рассказывать, но он молчал, и тогда решилась сама спросить.

— Вы сказали… мое имя Катя, а как… дальше?

— Княгиня Екатерина Михайловна Разумовская по мужу и Ушакова по отцу.

— Княгиня? — Разве я похожа на княгиню? Бледная, тощая девица с рыжими кудрями, которая весь день носится по больнице с утками и бинтами. А княгиня ходит плавно, с гордо поднятой головой, ухоженная, в дорогом платье. — Вы наверно ошиблись, простите, а вы?

— Петр Сергеевич Семенов, офицер русской гвардии. — Искатель хотел снова встать, но я удержала его. — И я не ошибся. Мы с тобой вместе выросли. Наши семьи дружили, я даже был влюблен в твою старшую сестру.

В зеленых глазах искателя появилась грусть, и он отвернулся, чтобы выкинуть папиросу.

Сестра? У меня была сестра? Как ее звали, где она сейчас? Я ужасно разволновалась и сжала пальцами подол серого платья на коленях. Хотелось все узнать здесь и сейчас.

— Когда в стране началось это безумие, когда люди восстали против магов и сдержать их больше не было сил, многим аристократам пришлось отправить родных поездом «Москва — Париж». Но поезд не доехал до назначенного пункта. Люди его… подорвали. Твоя мать и Лиза… твоя сестра тоже… погибли.

Я не помнила родных, но узнать об их смерти оказалось тяжело. Прижала руки к груди и тихо спросила:

— Почему же вы не воспользовались официальными порталами? И ваш друг… ведь он создатель.

— Ну почему же, многие успели воспользоваться, но потом на вокзал пробрался один из террористов и взорвал на себе бомбу. В итоге сотни жертв, в основном женщины и дети, порталы были разрушены. Создатели находились на передовой и бились с людьми. В городах остались в основном создательницы, они старались, как могли, переправить всех. Их вычисляли и убивали. Так погибла Софья…

Петр снова замолчал и полез в карман за еще одной папиросой.

— Софья? Она тоже была моей сестрой?

Страшно представить, что испытали русские. От услышанного мороз пробежал по коже, такое сложно пережить. И как после всего искатель еще мог улыбаться? Теперь я понимала второго, «колючего», русского.

— Нет, Софья работала с Андреем, моим другом, что сейчас лежит в палате. На чем я остановился? Ах да. Поэтому поезд был самым безопасным средством передвижения. Он почти доехал до Парижа, когда сработала бомба.

ГЛАВА 3

Как приятно, когда ослепительные солнечные лучи касаются лица, совершенно не хочется просыпаться. Но шея затекла от неудобного положения, и я осторожно повернула ее в другую сторону. В ушах звучал птичий щебет, пахло хвойным лесом. Лесом! Открыла глаза и вспомнила весь вчерашний ужас.

Пожар, незнакомый чтец, с которым меня оставил месье Кавелье, который побежал, как и все горожане, к горящему дому Франсуа. Маг говорил, что знает мою семью, что они ждут меня в Париже. Возможно, я бы поверила, так убедителен был чтец, но за его спиной стояла Анна и качала головой, а когда у незнакомца закончилось терпение и мужчина грубо схватил за руку, то последние сомнения исчезли.

А потом я увидела русского. Того самого. Колючего. В глазах сталь, губы сжаты, черты лица заострились. Даже несмотря на костыль, за который русский держался, от него исходила опасность. Я села рывком, с испугом оглядываясь, когда вспомнила серебряное лезвие оружия, крик незнакомца, полный боли, и кровь. Много крови.

Ладонями дотронулась лица, и паника накрыла с головой, когда почувствовала высохшую кровь на коже. Меня заколотило от страха. Где я? Кругом ни души. Лес. Только сейчас заметила, что укрыта теплым пальто, такое носили русские. Костыль лежал в ногах. Ах, кровь на платье, но еще больше испугаться не успела, Анна замерцала рядом и знаками позвала меня за собой.

«Я не одна! Не одна!» Выдохнула с облегчением и, ловко спрыгнув с двуколки, побежала за призраком. Подол серого платья тут же намок от росы, тонкая черная кофта не спасала от утренней прохлады.

«Под пальто русского было тепло», — грустно подумала, останавливаясь возле кустов. Послышались мужские голоса, и я замерла, с потрясением глядя на Анну. Она звала и звала меня, но двигаться дальше я не собиралась, пока не узнаю, кто там. Осторожно отклонила ветки, но никого не увидела, пришлось продвинуться дальше. Там оказался небольшой овражек, донеслось журчание родника и тихие голоса мужчин.

— А дальше все становится интересней и интересней. Как ловко он перерезал себе глотку, пока мы тащили его в лес.

Это был Петр, и лицо искателя сразу предстало перед глазами.

— Даже слишком.

От низкого голоса Колючего я вздрогнула, злости в голосе было куда больше, нежели сожаления.

— Надо поторопиться, а то там Катя одна, проснется да испугается.

— За ней Василий присматривает.

«Кто такой Василий? — удивилась я. — И кто перерезал себе… глотку? О ком они говорят?»

— Кстати… она уже здесь.

От неожиданности, что меня обнаружили, испуганно дернулась назад, но было поздно. Петр выскочил из овражка и с улыбкой протянул мне руку.

— Катя! Не бойся! Идем, мы с Андреем нашли родник. Умоешься, и дальше поедем.

— Куда? — охрипшим голосом спросила русского.

— В Париж, — подмигнул мне искатель и потянул за собой. Довольная Анна рядом кивала. Мол, иди-иди… не бойся. Сопротивляться было бесполезно, поэтому я просто пошла за магом. Колючий сидел на траве и натягивал сапоги. С мокрых волос на рубашку капала вода, оставляя влажные дорожки на плечах. Он бросил на меня быстрый взгляд, поднялся и, накинув китель, тихо произнес:

— Я подожду на дороге, только давай быстрее, — и, сильно хромая скрылся за кустами. Значит, шел на поправку, если ходит без костыля.

— Держи. — Петр протянул мне мокрый белый платок, но я покачала головой.

— У меня есть свой.

Достала из кармана фартука носовой платочек и показала Петру, присела на корточки перед родником. Кто-то аккуратно уложил камни вокруг ключа и даже сделал деревянный желоб. Набрала в ладошки ледяную воду и с удовольствием умыла лицо. Только тогда я поняла, как ужасно хотела пить, и с жадностью набросилась на воду, пока не заломило зубы.

Грязный фартук я сняла, но выкидывать не стала, сложила несколько раз и убрала в карман платья. Пальцы дотронулись кольца, которое мне отдал месье Готье. Гребешок, подаренный Петром, лежал в другом кармане.

От родниковой воды стало холоднее, и я запахнула посильнее кофту, обняла себя за плечи, когда мы с искателем пошли обратно к двуколке. При Колючем я бы не смогла задать ни одного вопроса, а вот с искателем было легче разговаривать, поэтому, пока была возможность, решила спросить.

— Петр, скажите… зачем вы увезли меня? — Дрожащий голос выдал мой страх.

— Не бойся, мы тебя не обидим, — попытался успокоить меня искатель. — А забрали с собой, потому что небезопасно тебе в этом городишке находиться.

— Почему вы так решили? Месье Готье…

— Месье и мадам Готье мертвы, — оборвал меня искатель.

Я тихо ахнула. Остановилась, прижимая руки к груди.

— Как же так. — Непрошенные слезы появились в глазах и покатились по щекам.

— Ш-ш-ш, — Петр крепко обнял, — дом доктора загорелся по неизвестной причине…

— А сирена… почему … не сработала?

— Сработала…

— Петр! — позвал искателя Колючий.

— Идем, Катя. Приедем в Париж, отдохнем и обо всем поговорим.

Мы вышли на дорогу. Создатель уже сидел на месте кучера и, прищурившись, смотрел в нашу сторону. Я пыталась сдерживать рыдания, но не получалось. Слезы лились и лились. Месье Готье для меня был самым близким магом, и я потеряла доктора, как свою семью, как свое прошлое. Пусть мадам Розель не любила меня, но ее смерть я тоже оплакивала. Спасибо жене Франсуа, что терпела непонятно откуда взявшуюся девушку, дала кров и сытно кормила. Своим присутствием я раздражала Розель и, чтобы лишний раз не спровоцировать ссору супругов, не покидала комнатку в ее присутствии. Месье Готье много внимания уделял мне, пытался помочь вспомнить прошлое, обойти магию убедителя, научиться слушать и общаться с беззвучным ангелом-хранителем.

ГЛАВА 4

Андрей проснулся рано утром, когда ласково солнце проникло в спальню. На стуле висела чистая и выглаженная одежда. Князь не любил валяться в постели. Исключением были пробуждения рядом с молодой женой. Тогда хотелось подольше нежиться с ней и вдыхать запах ее волос, чувствовать тепло кожи.

Война изменила его. Он стал жестче к себе и другим. Создатель князь Разумовский никогда бы не причинил вред ни магу, ни человеку, а офицер Разумовский легко лишил руки чтеца. Когда незнакомец перерезал себе глотку, Андрей спокойно создал лопату, вырыл яму и закопал тело. На войне проще, тебе понятны ее законы, а во Франции Андрея бы посадили в тюрьму за искалеченного мага, и суду было бы наплевать, что князь спасал Катю от похищения.

Андрей умылся, надел форму и спустился в столовую. Петр уже завтракал, и пока Андрей ждал, когда ему принесут прибор, рассказал искателю о разговоре с Катей.

— Ничего удивительного нет в том, что она тебя боится, — усмехнулся друг, — ты видел себя в зеркале? Хмурый и недовольный мужик. Если бы я тебя не знал, тоже бы испугался.

— Ерунда, — произнес Андрей, — я злился не на Катю, а на ситуацию. Кому-то моя жена очень нужна. Еще бы узнать кому… я вот думаю… Катя сама сбежала от них или ей помогли?

— Запутанная история, пора бы навестить ее бывшего жениха.

Мужчины замолчали, когда служанка внесла прибор для Андрея, и некоторое время в тишине работали ложками: овсяная каша оказалась очень вкусной.

После завтрака Петр отправился во двор, чтобы с Гасьеном приготовить двуколку. Андрей остался в доме и терпеливо ждал в гостиной, когда спустится Катя. Служанка доложила, что та проснулась и завтракает.

— Передайте госпоже, что я жду ее внизу, и мы поедем в Бюро документов.

Горничная сделала книксен и убежала. Когда Катя будет держать свой паспорт в руках, тогда бояться перестанет. Поверит, что Андрей не желает ей плохого, и станет больше ему доверять.

Наблюдая в приоткрытое окно за Петром и Гасьеном, князь ощущал, как чувство презрения к супруге сменяется чувством вины. Не доглядел. Не уберег. Шрамы на ее запястьях были ужасны. И князь старался не думать, как изуродована у Кати спина. Жгучая ненависть охватила к тому мерзкому негодяю, который поднял руку на его Китти. Непроизвольно Андрей сжал кулаки. С каким удовольствием он бы сейчас превратил лицо негодяя в кровавое месиво.

— Месье. — Маг услышал тихий знакомый голос. Прикрыл глаза, чтобы утихомирить бурю внутри. Петр прав, пугать Катю больше не стоило. И, тихо выдохнув, повернулся.

Отдых сделал свое дело, Катя выглядела посвежевшей. Она снова была в скучном платье медсестры, белый платок лежал на плечах, медные волосы заплетены в толстую косу. Синие глаза настороженно следили за Андреем, Катя была похожа на испуганную лань, одно неверное движение — и она скроется в темном лесу.

— Месье, — повторила она, и Андрей заметил скрытый восторг в ее глазах, — мне передали, что мы с вами отправимся в Бюро документов. Это правда?

— Да, — просто ответил он. — Идемте, двуколка уже готова.

Они вышли на улицу и слегка прищурились от яркого солнца. Петр подъехал к низкому крыльцу и весело воскликнул:

— Карета подана, господа.

Искатель спрыгнул на землю, открывая дверь экипажа.

— Прошу вас, княгиня.

Он задорно подмигнул Кате, и она смущенно улыбнулась в ответ, но приняла помощь, чтобы сесть в двуколку.

— Ну а князь сам справится, — усмехнулся Петр, возвращаясь на место кучера. Андрей, тихо посмеиваясь, присел рядом с супругой.

— Как ваша нога? — участливо поинтересовалась Катя.

— Лучше, почти не болит.

— Вы уже меньше хромаете.

Ему была приятна ее забота, только с чем она связана? Кто интересовался его здоровьем? Медсестра или супруга? Под пристальным взглядом щеки девушки залились румянцем, и Катя посмотрела вперед. Гасьен как раз открывал ворота, и Петр неторопливо направил лошадей к выходу.

Едва экипаж оказался на улице, как Андрея окружили запахи и шум города. Пыли, солнца и свободы. Воспоминания о войне померкли перед весной и красивой девушкой, чьи волосы пахли сиренью. Он вдруг подумал, что даже если Катя навсегда потеряла память, то им свыше дали шанс начать все заново. Эта простая мысль, как молния, пронзила все его существо. Андрей не мог отвести взгляда от супруги, которая с любопытством рассматривала автомобили, витрины магазинов и прохожих. Он заметил, как она грустно взглянула на свое платье, когда мимо проехала машина с открытым верхом, где сидели женщины в ярких одеждах.

«Какой же я глупец! — мысленно проклял себя Андрей. — У нее же ничего нет, кроме этого серого платья медсестры. Решено. Как только получим документы, отправимся в банк, а потом по магазинам».

Двуколка остановилась возле одного из серых зданий.

— Приехали! — оповестил Петр. Катя неуверенно поправила волосы. Андрей почувствовал, что ее рука слегка дрожит, когда сжал ее пальцы, помогая выйти из экипажа.

— Волнуешься?

— Мне немного страшно, — подтвердила она и шепотом добавила: — Не верится, что сейчас я обрету собственное имя.

— И статус.

Катя вопросительно взглянула на создателя.

ГЛАВА 5

Князь ожидал возмущенного крика или ужасных споров, но, к удивлению, Катя промолчала и лишь отодвинулась на край кровати. Напугать супругу Андрей вовсе не хотел, поэтому произнес, как только лег:

— Мы с тобой не просто муж и жена, а серебряные души. Тяжелое испытание нам подкинула судьба. Поэтому чем быстрее ты ко мне привыкнешь, тем будет лучше для нас обоих.

Собственнически прижал тоненькое тело к себе. Катя не смогла сдержать испуганного вздоха, ее страх был мучением и для него.

— Я не насильник, — прошептал Андрей, зарываясь в волосы супруги, — буду ждать, когда сама решишь, что пришло время.

Его Китти долго не могла заснуть, тихо лежала рядом, стараясь не двигаться. Андрей же притворился, что спит, и тогда через некоторое время тело супруги, натянутое как стрела, расслабилось, и Катя сама прильнула к нему.

Он не удержался, провел рукой по груди, мягкому животу и опустил ниже, задирая подол сорочки. Пальцы коснулись нежной кожи бедра и… князь остановился. Понял, что мгновенье — и сорвется. Нарушит слово, которое дал, а Катя только начала ему доверять. Андрей резко поднялся с постели, чтобы пойти в ванную комнату и остудить разгоряченное желание в холодной воде. Но помогла вовсе не вода, стоило Андрею закрыть глаза, как он вспомнил молочную кожу девичьей спины, изуродованную кривыми и узловатыми полосами шрамов. Гнев и чувство вины остудило получше ледяной воды. «Я найду их всех! Найду и отомщу за тебя, Китти!» Сжал кулаки, но ярость взяла вверх, и Андрей со всей силы ударил кулаком в стену, отчего кожа на руке содралась, а кровавые следы остались на стене. Душевная боль перекрывала физическую. Магия зрячего устремилась к руке и принялась старательно залечивать рану.

Когда Андрей вернулся в спальню, Катя уже лежала на спине, раскинув руки в стороны. Он осторожно прилег рядом, чтобы не разбудить супругу. Как же хорошо, до боли, лежать с Катей на одной подушке, вдыхать легкий запах сирени и слышать ее мирное дыхание. Андрей уснул с улыбкой на губах.

Утро наступило неожиданно быстро, вылезать из нагретой за ночь постели совершенно не хотелось. Катя мило сопела, уткнувшись ему в спину. Андрей сейчас с удовольствием разбудил бы ее неспешными ласками, но дал слово, напомнил он себе. Быстро поднялся с постели и накинул халат. Несколько секунд изучал растрепанную макушку супруги, но когда понял, что еще немного — и ему не избежать искушения, тихо покинул спальню.

Еще вчера вечером они с Петром обсудили дальнейшие действия. Необходимо было вернуть двуколку назад в больницу доктора, а также заплатить за лечение. Даже если месье Готье был мертв, его больнице лишние деньги не помешают. Также надо выяснить, разыскивает ли Катю старшая медсестра, и извиниться, что пришлось воспользоваться больничным экипажем.

Андрей попросил друга посетить с Катей магазины одежды, а уже потом снова отправиться на поиски Лизы. Сам же князь надеялся вернуться на вечернем поезде и попросить Катю показать ему кольцо. Еще предстояло выяснить, кому принадлежал знак красного креста на белом фоне, тогда проще было бы найти похитителей.

— Мы собирались разыскать бывшего жениха, — ухмыльнулся Петр. — Не забыл? А то планов что-то у тебя много, Андрюха.

— План один и будем ему следовать. Надо выяснить, кто такой маркиз де Шарнье и почему доктор хотел, чтобы Катя встретилась с ним, — отвечал другу князь, — а очередь жениха скоро подойдет. Не переживай.

— Да я и не переживаю. Это француз будет волноваться, когда мы его найдем. — Искатель недобро прищурился.

— Петька, ты только за Катей хорошенько смотри, и долго по магазинам не ходите. Купите нужное — и домой, да Гасьену накажи, чтобы никому ворота не открывал.

— Разберемся, не переживай, — постарался успокоить создателя Петр.

Сам князь пытался не придавать значения инстинктивному предчувствию беды, чтобы взять себя в руки.

Париж еще спал, окутанный утренней прохладой. На улице стелился легкий туман. Было спокойно и свежо. Солнце лениво поднималось из-за крыш, окрашивая облака в желтые, розовые и оранжевые цвета. Тишину улицы нарушали цоканье копыт лошадей да стук колес по брусчатке. Иногда Андрею попадались единичные экипажи и сонные извозчики, но за городом, дорога была пустой.

Рядом с магом замерцал Василий, и Андрей сразу задал мучивший его вопрос:

— Что привез Катин дед в Россию?

Призрак не торопился отвечать, поднял голову, подставляя прозрачное лицо солнечным лучам. Молчание Василия раздражало, но князь знал: если ангелу-хранителю разрешат, то он услышит всю правду.

— Искатель привез артефакт, но тогда никто не знал, какой силой тот обладал, — наконец прошелестел Василий. Призрак смотрел прямо перед собой, но Андрей заметил грустный взгляд прозрачных глаз. — При жизни я ведь тоже был создателем, как и ты. Поэтому могу подтвердить: страшные опыты проводились в Мастерской Создателей. Опасные и бесчеловечные. Россия была всего лишь пробным экспериментом и весьма удачным. А Катин дед… прости, большего сказать не могу.

— И на этом спасибо, — мрачно произнес князь.

— Возможно, твое чувство вины уменьшится, если я скажу, что Катю похитили бы в любом случае. Она ведь должна была стать женой французского маркиза, а тут произошла встреча вашей парной магии. Даже он удивился, когда узнал.

— Кто он?

— Мне запрещено отвечать на этот вопрос.