Молочная ферма в наследство

Глава 1

27.11 Книга редактируется.

– Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не уходила далеко от дома? – мягко пожурила Нину женщина. Её звали Ами́ра. Она была кем-то вроде опекуна прежней владелицы тела, в которое не так давно угодила Нина Андреевна. – Не стой столбом. Видишь, у нас гость.

О, она очень хорошо видела.

Мужчина был хорош собой. Высокий, статный, с длинными ногами и широким разворотом могучих плеч. Его тёмные волосы слегка вились, а ярко-синие глаза смотрели с суровой серьёзностью. Кожа выглядела загорелой, как у человека, проводящего много времени под открытым небом.

Несмотря на внешнюю молодость, в нём ощущалась зрелость. Не та, что приходила с годами, а та, что выковывалась в испытаниях.

– Если все собрались, то, может, перейдём к делу? – заговорил молодой человек.

И голос у него был красивый – бархатный, низкий, волнующий.

– Конечно-конечно, – залебезила хозяйка дома.

Взгляд Нины остановился на ней.

Женщина была невысокой, полноватой, с круглым лицом, на котором всегда можно было заметить ласковое выражение. Каждая черта её лица внушала доверие: мягкие карие глаза, вздёрнутый нос и аккуратные губы, которые умело складывались в медовые улыбки.

Нина могла только поразиться тому, как искусно Амира умела строить из себя человека, которым не являлась.

Наи́на – именно так звали девушку, в которой не так давно очнулась Нина Андреевна – не знала своей матери, так как та умерла, когда девочка была ещё младенцем. Амира проявила милосердие и взяла малышку к себе на воспитание.

Наине с детства приходилось тяжело работать, но кто в деревне не работал? Если только Мари́са, но та была любимой дочерью Амиры и Гасто́на – отца семейства. Кроме неё, в семье был ещё старший сын. Его звали Ви́гель.

Все эти люди сейчас находились с Ниной в одной комнате.

Наину с детства воспитывали как идеальную хозяйку. Она умела готовить, стирать, убирать, шить, вышивать, ухаживать за любой скотиной. Знала, какие травы, коренья и грибы можно было употреблять в пищу. Лет с десяти с лёгкостью могла сама принести воды, дров, разжечь печь и приготовить еду.

Её приучали к послушанию и безропотному согласию с опекунами и с Вигелем. Тот был старшим сыном, и его слово считалось таким же важным, как и слово хозяев.

Наина не видела, но Нина Андреевна с лёгкостью заметила, что в отличие от родных детей девочку воспитывали скорее как служанку, которой можно было поручить все домашние дела.

– Может, я всё-таки накрою на стол, господин барон? – угодливо спросила Амира.

– Не стоит, – отказался их гость.

В воспоминаниях Наины их властителем являлся барон Ло́тар Уэ́стбрут. И было ему около шестидесяти. Совсем не возраст, по мнению Нины Андреевны, которая сама давно уже отдыхала на пенсии.

Ничего о том, что их землевладелец поменялся, в памяти Наины не осталось. Возможно, с ним что-то совсем недавно случилось и во владение вступил его сын или внук.

Нина тихо прошла внутрь дома и села на лавку, стоящую вдоль стены. Взгляд тёмно-синих глаз остановился на ней. По какой-то причине от такого внимания захотелось поёрзать.

– Я прибыл сюда из-за наследства, – произнёс молодой барон, медленно, будто нехотя отводя взгляд от Нины.

Договорив, он осмотрел всех остальных.

– Какого наследства? – торопливо спросила Амира.

– Земли по соседству, – ответил он ей. – Прежний владелец держал ферму.

Из воспоминаний Нина знала, что ферма действительно была и принадлежала пожилой паре. Детей у них не имелось, а каких-то иных родственников Наина никогда не видела, хотя ходила к супругам часто.

Сначала за молоком, потом просто поболтать или чем-нибудь помочь. Старик со старушкой были рады её видеть, угощали молоком с хлебом или дорогими для этого времени медовым пряниками.

Некоторое время назад женщина после непродолжительной болезни умерла, а следом за ней отошёл и хозяин фермы. Сказать, что Наина была огорчена, – ничего не сказать. За годы знакомства она сильно привязалась к старикам и полюбила их.

Нина вздохнула. Сначала смерть людей, которых девушка давно уже воспринимала как бабушку с дедушкой, а потом и удар со стороны опекунов.

– От нас что-то нужно? – стараясь выглядеть спокойно, спросила Амира и вытерла руки грязной тряпкой.

Нина заметила, как заблестели глаза хозяйки дома после слов барона. Женщина едва не тряслась от мысли, что соседний кусок земли достанется её семье. Кажется, она уже представляла себя в роли собственницы фермы.

– Я пришёл посмотреть на наследницу, – пояснил молодой барон и ещё раз оглядел всех в комнате. – Я хочу быть уверен, что она справится с землёй.

– Наследницу? – взгляд Амиры стал недоумённым. Она наверняка думала, что наследство было оставлено всей семье.

– Именно. Ферма завещана деве по имени Наина. Кто из вас она?

В тот миг, когда прозвучали последние слова, на лице опекунши бывшей владелицы тела появилось изумлённое выражение. Нина не выдержала и фыркнула. Взгляд барона сразу вернулся к ней. Она мило улыбнулась ему и невинно подняла руку.

– Наина – это я, – сказала она, краем глаза замечая, как в глазах Амиры вспыхнула ярость.

– Молчи! – резко произнесла она, ломая тем самым образ нежной и ласковой женщины, которую из себя строила. Осознав промашку, Амира смущённо улыбнулась и нервным жестом убрала выбившуюся из-под чепца седую прядь. – Простите, я так удивилась. Господин барон, вы уверены, что это не ошибка?

Нину Андреевну тоже занимал ответ на этот вопрос.

– Никакой ошибки, – ответил барон, не отрывая взгляда от Нины.

Внимание его было столь весомым, что она, сама того не замечая, потупилась. И тут же подивилась тому, как такому молодому человеку удалось заставить её, прожившую столько лет, смутиться.

Послышались шаги. Она подняла голову. Как оказалось, молодой барон подошёл к ней.

Глава 2

– Вот он!

После этих слов она дёрнула Вигеля за рукав, отчего тот едва не упал.

– Э-э-э, – выдал тот глубокомысленно, переводя взгляд с барона на Нину и обратно. – Это…

– …неправда, – закончила за него Нина Андреевна, не собираясь поддерживать чужую ложь. – Я не выйду за него. И вы не можете меня заставить.

Лицо Амиры на миг потемнело, но ей удалось быстро вернуть привычную нежную и ласковую маску на место.

– Дорогая, – пролепетала она медово, – давай поговорим после, хорошо?

– Нет, – ответила Нина Андреевна непримиримо. – Я скажу всё здесь и сейчас. И пусть его милость нас рассудит.

– Не слушайте её. – Амира протянула руку, словно хотела оттащить барона от Нины. Тот, заметив движение, нахмурился, демонстрируя нежелание контактировать. Женщине пришлось неловко отступить. – Она молода и глупа. Ей хочется внимания. Наина, пойди во двор, приберись там.

Нина Андреевна прищурилась. Просьба прозвучала сладко, но в ней слышалась стальная нотка. Наина, с самого детства привыкшая выполнять указания опекунов, никогда не могла сопротивляться таким интонациям.

Вот только Амире не повезло – сейчас в теле девушки находилась совсем другая душа, которую не так просто было заставить делать что-то против воли.

– Я, может, и молода, – Нина хмыкнула. Такое утверждение показалось ей забавным, – но не глупа, – добавила она и посмотрела на барона. – Ваша милость?

– Говори, – приказал он.

– Господин… – попыталась снова вмешаться Амира. В её голосе слышалась тревога. Женщина явно беспокоилась, как бы внезапно ставшая слишком смелой и упрямой воспитанница не сказала что-то, чего говорить не следовало.

Молодой барон посмотрел на женщину так, что та побледнела и замолчала, отступая дальше. При этом она едва не спряталась за своего мужа, который и сам выглядел донельзя обеспокоенным.

Убедившись, что их снова не прервут, барон вновь посмотрел на Нину, давая понять, что она могла продолжать.

– Хочу заверить вас, что никакого жениха у меня нет.

– Наина… – голос Амиры был слабым. Она явно ещё помнила взгляд их господина, брошенный на неё.

– Да, – продолжила Нина, – мои опекуны хотят, чтобы я вышла замуж за их сына, но я против этого. И обращаюсь к вам с просьбой наложить вето на этот брак.

Она не просто так высказала свою просьбу барону.

Все дело в том, что в это время родители или опекуны имели почти безграничную власть над своими детьми или воспитанниками. Если Амира хотела, чтобы Наина вышла замуж за её сына, то возражениями самой девушки могли пренебречь.

Формально, конечно, для церемонии требовалось согласие невесты, но на практике редко кого-то волновало, чего хотела неразумная девица, которая просто счастья своего не понимала. От самых непокорных согласия могли добиваться побоями или угрозами. В редких случаях вообще обходились без него.

В итоге единственным шансом избежать брака было получить вето от господина. С ним никто не мог заставить девушку пойти замуж за нежеланного мужчину, даже священники.

Амира тоже это понимала, поэтому немедленно бросилась вперёд.

– Не слушайте её, господин барон. Вигель – хороший человек. Он добрый, рукастый, любит её, глупую, а она только и может, что хвостом вертеть, – принялась она наговаривать, пытаясь всячески показать, что Нина просто капризничала.

Нина Андреевна прищурилась. Любит? Она очень сильно в этом сомневалась.

Имелось что-то странное в том, как отчаянно Амира хотела связать узами брака Наину и своего сына. И ради чего? Из-за возможности иметь бесплатную рабочую силу? Нина сомневалась, что это стоило опасности, которую нёс затеянный с самим властителем спор.

– Хороший человек? – спросила она, не желая и дальше слушать елейный бред Амиры. Нина Андреевна опасалась, что молодой барон мог поверить в эту ерунду. – Буквально вчера он побил Грога – сына женщины, живущей на краю деревни?

– Тот оскорбил Вигеля!

– Тем, что потребовал оставить в покое его мать?

Сейчас сын Амиры выглядел благовоспитанным и тихим, но на самом деле за мирной внешностью скрывался жестокий и избалованный человек.

– Это всё ложь! – женщина была непреклонна. – Зачем моему сыну приставать к старухе?

– Ей всего тридцать, – напомнила Нина.

– И как это меняет то, что она старуха? Вигель никогда бы не стал заглядываться на столь потасканную женщину!

– Довольно, – приказал барон. Амира нехотя замолчала, хотя и продолжала бросать на Нину яростные взгляды. Ей явно не нравилось, что её кровиночку так нагло «оболгали». – Я вижу, что деве не по сердцу ваш сын.

Как только эти слова прозвучали, во взгляде Амиры отразилось её несогласие.

– Господин…

– Не перебивай меня, – резко осадил её барон. Амире не оставалось ничего иного, как замолчать. – Коли не лежит её сердце к выбранному вами жениху, то не стоит и заставлять. Нехорошее это дело – человека против воли тянуть. А раз так, я накладываю вето на этот брак.

Нина выдохнула и улыбнулась. У неё отлегло от сердца от этих слов.

– Господин! – вскрикнула Амира. Судя по её лицу, она до последнего не верила, что это произойдёт. – Молода она совсем, не разумеет своего счастья! Жизнь ведь себе поломает, глупая. Я ж как лучше для неё хочу.

– Ты не согласна с моим решением? – спросил барон, глядя на Амиру с удивлением.

Нина Андреевна тоже поразилась тому, что женщина посмела так открыто спорить.

Амира тоже поняла, что перегнула палку. Недолго думая, она взмолилась:

– Простите, ваша милость! Не со зла я, а из расстройства. Потому ещё раз прошу вас, передумайте.

Глава 3

Сегодня, в день рождения Наины – ей исполнилось восемнадцать, – стала известна причина того, почему опекуны так старались вылепить из неё идеальную хозяйку.

Они хотели, чтобы Наина стала женой их сыну.

Когда произошёл этот разговор, девушка была ошеломлена. Она совсем не хотела выходить за Вигеля замуж. Тот ей не нравился, о чём она и сказала опекунам.

– Как он может тебе не нравиться? – изумилась тогда Амира, пронизывая Наину неприязненным взглядом. Ей явно не пришлось по душе, что кому-то мог не нравиться её великолепный сын. – Вигель высок, красив. Ему достанется дом. Ты всю жизнь сможешь прожить, ни о чём не волнуясь.

Наина не была глупой, она понимала, что этот брак действительно мог оказаться выгодным, но у неё имелись глаза и уши.

Она снова отказалась.

Судя по лицу Амиры, ту привело в изумление такое упрямство. Неудивительно, ведь Наина всегда была уступчивой и соглашалась делать то, что от неё требовали.

– Хочешь не хочешь, а придётся. В любом случае выбора у тебя всё равно нет, – жёстко припечатала Амира.

– Почему?

– А вот поэтому. – Опекунша девушки достала свёрнутый в трубку пергамент и помахала им перед её носом. – Это право владения дворовой по имени Наина. Я никогда тебе не говорила, но твоя мать не просто отдала тебя. Так что хватит нос воротить.

После таких жестоких слов Амира чуть смягчилась. Убрав свиток, она подошла к Наине и мягко погладила её по голове.

– Чего ты вдруг упрямишься? Вигель ведь хороший мужчина. Выйдешь за него и горя знать не будешь.

В тот момент Наина ощутила себя преданной самыми близкими людьми.

Нина не сразу поняла, что означал термин «дворовая», но вскоре разобралась.

В прошлом её мира крестьяне делились на свободных и крепостных. Последние, по сути, были собственностью их господина – барона, графа и так далее. Здесь существовала похожая схема. Были свободные люди, их звали просто селянами, а были земельные и дворовые.

Земельные жили в деревнях, принадлежащих лордам, и работали на полях хозяина. За это господин оставлял им часть урожая, ровно столько, чтобы хватало на еду, и жаловал время от времени небольшие суммы, которых должно было хватить на одежду. Продавая, передавая или оставляя в наследство землю, лорд передавал и земельных.

Дворовые работали в самом замке – слугами, поварами, конюхами. Смотрели за скотиной господина, стирали одежду, чистили камины и выполняли прочую работу по дому. Питались остатками со стола дворянина и донашивали дарованную одежду.

В тот момент, когда Наина поняла, что более не обладала свободой, её разум помутился. Она всегда уважала опекунов, поэтому их предательство стало для неё настоящим ударом. Плюс нежеланное замужество.

Испытывая душевную боль, обиду, негодование и страх, Наина убежала из дома, решив обдумать свою судьбу у реки.

В расстройстве чувств она забыла об осторожности и оступилась, упав в воду. Берег в том месте был крутым, а дно полно водорослей, которые моментально окутали девушку и не дали ей выбраться.

Наина утонула, и сразу после этого на её месте очнулась Нина Андреевна, умершая в своём мире тоже по неосторожности. После звонка внучки она решила сбегать в магазин, так как ничего к чаю дома не осталось, а готовить времени не было. По дороге она поскользнулась и упала на спину. В её возрасте это было крайне опасно. Последнее, что она слышала, – хруст в голове.

Не было сомнений, что там она сразу умерла.

Выбраться из воды Нине помогла проходившая мимо пара деревенских жителей.

Нина Андреевна вспомнила, как удивлена была, когда ей удалось откашляться от попавшей в лёгкие воды, ведь мир вокруг сильно отличался от того, в котором она была несколько мгновений назад.

Прямо перед собой в тот момент она увидела реку. Узкую, с крутым, заросшим травой берегом и лугом по другую сторону, на котором мирно пасся скот.

На дворе стояло лето. Или поздняя весна. Прекрасное время, вот только совсем недавно Нина Андреевна мерзла от кусачего мороза, отчего была вынуждена кутаться в многочисленные слои одежды.

– Ты как? – услышала она тогда над собой голос.

Подняв голову, Нина Андреевна увидела склонившихся над ней людей – мужчину и женщину.

Их внешний вид показался ей весьма примечательным. Одежда была пошита из грубых тканей, причём швы выглядели слишком крупными и неаккуратными. Фасон их нарядов давно уже ушёл в прошлое. Оба были загорелыми, с глубокими морщинами и измождёнными годами лицами. Казалось, что эти двое шагнули прямо из какого-то исторического фильма.

– Ой, чего будет? – запричитала женщина. – Вдруг она уже утопцей стала?

– Не говори ерунды! – одернул её мужчина и бесцеремонно тряхнул Нину так, что у неё зубы клацнули. – Ты как, жива, али всё? – спросил он с лёгкой опаской.

– Я… – Нина в тот момент попыталась что-то сказать, но горло горело, и она просто закашлялась. – Нормально, – всё-таки выдавила она из себя, опасаясь, что если не ответит, то эти двое применят к ней более суровые методы.

– О! Говорит! – радостно воскликнула женщина. – Значит, не утопца. Надо отвести её к Амире. Пусть сама разбирается со своей воспитанницей.

Услышав это имя, Нина неожиданно для себя ощутила нежелание видеть его владелицу.

– Не надо, – прохрипела она, отстраняясь. – Со мной всё хорошо.

– Уверена? – спросил мужчина, прищурившись, будто не верил ей на слово.

Нина кивнула, не обращая внимания на головокружение.

– Да, я просто… – она осмотрела берег, – посижу тут немного. Обсохну и пойду.

Незнакомцы скептически оглядели её, но спорить не стали. Взяли корзины с какими-то травами и ушли, оставив Нину одну. Только тогда она поняла, что язык, на котором они всё это время говорили, был ей совершенно незнаком, что не мешало ей не только понимать людей, но и говорить на нём самой.

Нина Андреевна повидала в своей жизни многое, поэтому смутить или напугать её чем-то необъяснимым было сложно.

Глава 4

Молодой барон некоторое время пристально смотрел на Амиру, отчего та едва ли не тряслась.

– Как имя женщины, которая тебе дала эту бумагу? – спросил барон наконец.

– Я… – взгляд Амиры забегал. Казалось, она не особо хотела говорить. – Не помню, – явно солгала она.

Барон прищурился, а затем неожиданно положил руку на меч.

– Уверена? – уточнил он.

– Не губите, Богом молю! – завопила Амира и упала на колени. – Нет моей вины ни в чём! Неграмотная я! Букв не разумею! – продолжала она концерт, а затем и вовсе подползла к барону и схватилась за его ногу, глядя снизу вверх умоляющими глазами. – Ведать не ведаю, что в той бумаге написано. Богом клянусь!

Нина Андреевна впечатлилась. Впрочем, по воспоминаниям Наины, опекунша действительно была весьма гибкой и способной на многое ради достижения цели.

– Отойди, – приказал молодой барон, холодно глядя на пресмыкающуюся Амиру.

Та жалостно всхлипнула и только крепче схватилась за чужую конечность. Барон прищурился и скривился, а затем вновь потянулся к мечу.

Только тогда Амира поняла, что её тактика могла оказаться опасной. Она снова вскрикнула и отскочила от мужчины, словно тот был страшнее чёрта.

– Я спрашиваю тебя последний раз: как имя женщины, которая передала тебе эту бумагу и… – барон замолчал и бросил взгляд на Нину. И только после этого договорил: – …и ребёнка?

– Ан… – начала Амира. Её взгляд вновь вильнул в сторону. – Аври́ла!

– Если ты лжёшь, за это тебя будет ждать казнь, – предупредил молодой барон, явно заметивший неуверенность Амиры.

Лично Нина Андреевна не сомневалась, что та солгала.

– Не лгу, я не лгу, ваша милость, – торопливо заговорила та. – Я просто вспоминала имя. Прошло столько лет, память моя уже не так хороша, как в молодости.

Барон ещё какое-то время смотрел на Амиру, а затем убрал бумагу себе за пазуху. После этого он двинулся к двери, но прежде, чем выйти, взглянул на Нину.

– Ты останешься здесь?

Она не собиралась оставаться, поэтому тут же поспешила следом. По-хорошему следовало собрать одежду, вот только вещей у Наины практически не имелось. В принципе, сейчас на ней был надет почти весь её гардероб.

Барон дошёл до коня, отвязал его от забора и повёл в сторону небольшого моста через речушку. Ферма, которая теперь вроде как принадлежала Нине, находилась именно там, за рекой.

Воины последовали за ним на некотором отдалении, при этом то и дело бросая любопытные взгляды в сторону Нины.

– Могу ли я спросить, ваша милость? – поинтересовалась она, догоняя барона.

– Спрашивай, – разрешил тот. Заметив, что она не успевала за его широким шагом, он любезно сбавил скорость.

– Что в той бумаге? – сразу спросила Нина, не собираясь ходить вокруг да около. Ей очень хотелось знать. – Это действительно право собственности?

– Если бы это было так, мне пришлось бы казнить всю эту семью, – ответил молодой барон.

– Тогда что?

Вместо ответа барон остановился и достал бумагу, чтобы после передать её Нине. Та взяла и развернула, желая взглянуть на текст.

Написано было не так уж и много, но, к огорчению Нины Андреевны, буквы оказались ей полностью незнакомы.

Вздохнув с сожалением, она осмотрела пергамент. Он выглядел так, словно раньше являлся частью чего-то большего. Это обстоятельство натолкнуло Нину на мысль, что бумага была какой-то записью в официальной книге.

– Не умеешь? – спросил барон, отвлекая Нину от мыслей.

Она подняла на него взгляд и передала документ обратно.

– Нет, – призналась, не испытывая никакого стыда. – И что это?

Мужчина по какой-то причине промолчал. Нина Андреевна вздохнула, но не стала настаивать, понимая, что не имела права допрашивать дворянина, даже если написанное в бумаге касалось непосредственно её самой.

Увы, в это время власть аристократов была практически безграничной.

Нина Андреевна хорошо всё это осознавала. Будучи осторожным человеком, она предпочла подождать. Что-то подсказывало, что позже она всё-таки узнает содержание этой бумаги.

В полном молчании они перешли через мост и устремились к виднеющемуся вдалеке ветхому дому.

По воспоминаниям Наины, ферма была хоть и старой, но приличной. Её глаз явно привык, поэтому состояние разрушающегося подворья не казалось девушке плачевным.

Посмотрев на наследство новым взглядом, Нина Андреевна могла лишь вздохнуть. Работы было непочатый край.

Дом, в котором раньше жила пожилая пара, выглядел так, будто вскоре мог рухнуть. Солома на крыше после долгих испытаний погодой казалась трухлявой. Зимний сарай для коров тоже выглядел так, будто ещё год-другой – и он попросту развалится. Забор летнего загона почти завалился на землю. В вертикальном положении его явно удерживала только вера прошлого владельца. На дровяник без слёз нельзя было взглянуть. Кривой, косой, едва дышащий на ладан. То же самое происходило и с сеновалом.

Нина Андреевна окинула ферму оценивающим взглядом. Всё здесь требовало замены.

Небольшой огород, на котором прошлый хозяин сажал кое-какие овощи, зарос. Наина часто помогала с ним своему приёмному дедушке, но, к сожалению, уделить чужому участку много внимания не могла.

После осмотра построек взгляд Нины Андреевны устремился к коровам. Они выглядели несколько иначе, чем привычные для Нины в прошлой жизни.

Их размер разительно отличался в меньшую сторону. Рога местных бурёнок имели впечатляющий размер. Кроме этого, в глаза бросалась отчётливая худоба. Животные были скорее жилистыми, чем упитанными.

Нина Андреевна знала, что скот здесь питался исключительно травой. Никакого зерна. И в этом не было ничего удивительного. Из зерна делали хлеб, и никто из местных не собирался кормить таких крупных животных тем, что считалось основой существования.

Глава 5

– Как прикажете, ваша милость, – произнесла Нина Андреевна, размышляя о том, что за человека к ней приставят и можно ли будет его приобщить к полезному делу.

Некоторое время между ними царило молчание. Нина пыталась угадать, что мужчина будет делать дальше.

– Не пригласишь? – внезапно спросил он, кивая в сторону входа в дом.

Такой вопрос удивил её.

– Я не знаю, что внутри, – предупредила она на всякий случай.

Конечно, Наина часто бывала в этом доме и хорошо знала его обстановку, но после последнего визита прошло довольно много времени.

Когда они вошли в сени, Нина поняла, что всё было хуже, чем она представляла. Судя по всему, хваткие соседи посетили дом после смерти Хагена, чтобы помочь прибраться. Прибрались. Да так, что теперь ничего попросту не осталось.

Странно даже, как коров не увели. Впрочем, их спрятать было сложнее, чем горшки и одеяла. Даже внезапно оказавшееся у кого-то мясо могло натолкнуть на определённые мысли, поэтому селяне и побоялись трогать скот.

Нина Андреевна вздохнула и потерла висок.

Сегодня выдался особенно насыщенный день. Она умудрилась не только умереть, но и попасть в другой мир, потом выдержать не самый простой разговор, получить наследство, а теперь придётся разбираться с тем, что имущество, которое по праву принадлежало бывшей владелице тела, а значит и ей, пропало.

Она покосилась на барона. Тот заметил её взгляд и посмотрел в ответ.

– Здесь стояли мешки с зерном и ящики с овощами, – пояснила она. – Кроме этого, пропали два веника, новая циновка, которую Хаген хранил на замену старой, вилы, топор, новые сапоги, купленные им вместо истоптанных. На гвоздях вот там, – она указала рукой в угол, – висела копчёная колбаса и вязанки сушёных грибов.

Её слова заставили мужчину нахмуриться.

– Часто тут бывала?

– Очень, – подтвердила его догадку Нина и посмотрела на пол. В некоторых местах виднелись следы, где отсутствовала пыль. Они подтверждали её слова о том, что совсем недавно отсюда что-то выносили.

– Пойдём дальше, – решил мужчина и открыл дверь в дом.

Там было темнее. Нина Андреевна сразу отправилась к окнам и открыла ставни, желая проветрить помещение. После обернулась и начала оглядываться по сторонам. Память памятью, но ей хотелось самой всё увидеть.

Комната была большой. Возле двери, выходящей в сени, стояла печь, сложенная таким образом, что тремя боками обогревала дом, а задней частью – сарай.

Прямо напротив неё располагалась кухонная зона, состоящая из стола, лавки, бочки с водой, сундука, в котором хранилась кухонная утварь, и многочисленных полок, когда-то забитых горшками и мешочками, а сейчас полностью пустых.

В центре комнаты стоял большой деревянный стол с лавками. По другую сторону от кухни имелись широкие лавки, стоящие вдоль стены. На одной раньше спал Хаген, на второй его жена. Между ними ютился большой сундук с открытой сейчас крышкой. Никакого постельного белья на лавках не было. Всё вынесли.

Подойдя ближе, Нина заглянула в сундук. Он был пуст. Видимо, сам сундук не забрали лишь потому, что тот выглядел слишком приметным. Да и большим, тяжёлым.

– Всё забрали, – резюмировала она, заглянув и в кухонный сундук. Тот тоже был пуст.

А ведь после смерти Хагена прошло всего несколько дней. Видимо, селяне решили, что раз у фермера семьи не осталось, то и имущество никому не понадобится.

Нина нахмурилась, пытаясь придумать, где взять денег, чтобы купить хотя бы поесть на первое время.

– Ты помнишь, что именно было украдено? – спросил барон.

Нина Андреевна помнила.

– Два матраса, – начала она перечислять. – Такой толщины, – показала пальцами. – Один сшитый толстыми серыми нитками, которые очень хорошо видны. На втором сбоку заплатка из тёмно-коричневой ткани, пришитой чёрными нитками. Два одеяла…

Нина методично перечисляла всё, что смогла вспомнить.

Подушки, одежда, коврики, покрывала, горшки, крынки, чашки, ложки, – в общем, рассказала обо всём.

Завершив перечислять, она выдохнула и перевела глаза на барона.

– У тебя хорошая память, – похвалил он и добавил: – Скоро вернусь.

Нина Андреевна моргнула и посмотрела на выходящего из дома мужчину, который выглядел холодным и недовольным.

Не зная, чем пока себя занять, она подошла к окну и заметила одну из бурёнок. Нина сразу решила, что ждать можно было и с пользой. В конце концов, следовало осмотреть и пристройки. Тот же сарай. Вдруг там найдётся что-нибудь полезное?

Оказавшись на крыльце, она огляделась по сторонам. Ни барона, ни его людей поблизости не было. Обогнув дом, направилась к сараю. Без ловких рук соседей там тоже не обошлось. Пропало всё, что могло представлять хоть какую-то ценность и быть полезным в хозяйстве.

Нина осмотрела дровяник, тот тоже был пуст. Дрова в это время ценились не меньше, чем зерно, ведь их нельзя было просто пойти и нарубить вволю. Требовалось разрешение барона.

Осмотрев постройки, Нина вернулась во двор. Её внимание тут же привлекло движение. К ферме кто-то приближался.

Понимая, что избегать разговора не получится, она подошла к крыльцу, наблюдая за приближающейся Амирой.

Направляясь к дому, женщина то и дело вертела головой. Судя по всему, она дождалась, когда барон уедет, и только тогда решила прийти.

– Ну как ты тут? – спросила та чуть суетливо. На её лице играла мягкая и любящая улыбка.

– Зачем ты пришла? – прямо в лоб спросила Нина, не собираясь вести светские беседы. Судя по всему, кто-то решил сделать вид, что ничего не произошло.

– Как зачем? – женщина ласково улыбнулась. – Помочь тебе, конечно.

– Мне помощь не нужна, – заверила Нина.

– Не глупи, – отмахнулась Амира с таким видом, словно общалась с глупышкой, которая не понимала, о чём говорила – Как это не нужна? Посмотри, сколько тут работы. Что ты, одна всё будешь делать?

– Конечно, – Нина понимала, что её совершенно не воспринимали всерьёз.

Глава 6

Подняв взгляд, Нина Андреевна увидела возвращающегося с воинами барона. Вместе с ними шли и деревенские жители. В руках селяне держали различные предметы. При этом на их лицах читалась паника и страх.

Амира, стоящая рядом, заметно занервничала.

– Разве он не уехал обратно в замок? – пробормотала она и посмотрела на Нину. – Почему ты мне не сказала, что он скоро вернётся?

Добравшись до крыльца, барон остановился. Его взгляд сразу упал на Амиру. Та съёжилась и отступила на шаг.

– Господин, – проблеяла она.

Нина Андреевна невольно хмыкнула. Какой напористой была эта женщина ещё минуту назад, а сейчас посмотрите на неё – не смеет даже взгляда поднять! Просто небо и земля.

– Что ты тут делаешь?

– К Наиночке пришла, – ответила та и попыталась добродушно улыбнуться.

Барон вопросительно посмотрел на Нину. Она сразу поняла, что это был шанс.

– Я против того, чтобы она и её семья заходили на мою ферму.

Кто-то мог назвать её неблагодарной, ведь семья Амиры столько лет воспитывала Наину, кормила её и одевала, но Нина не была дурой и осознавала, что вся эта забота явно проявлялась не просто так.

Амира, услышав её слова, возмущённо ахнула, а потом жалостно запричитала:

– Как ты можешь так говорить? Я ведь тебя с малых лет…

– Тихо, – приказал барон. – Ты её слышала, она не хочет тебя видеть. Уходи отсюда.

– Господин, – попыталась возразить Амира.

Нина увидела, как тёмные брови мужчины сдвинулись к переносице. Его лицо стало хмурым и раздражённым. Повернувшись к одному из людей, приехавших с ним, барон произнёс:

– Проводите её к границе фермы.

– Не нужно! Я сама! Сама, господин! – крикнула Амира и бегом поспешила прочь.

Проследив за ней взглядом, барон обратил внимание на селян.

– Так и будете стоять? – хмуро спросил он и кивнул на пустое пространство перед крыльцом.

Люди кинулись вперёд, складывая различные вещи. Мужчина наблюдал за ними с хищным вниманием, заставляя тем самым сильно нервничать.

Жители деревни явно опасались и не смели поднимать голову в его присутствии. Как только они укладывали вещи, то сразу отходили и испуганно замирали.

Нина Андреевна то и дело поглядывала на властителя этих земель. Что-то в этом человеке так и притягивало её взгляд.

В какой-то момент мужчина тоже посмотрел на Нину. Та не ожидала этого, поэтому её сразу поймали за подглядыванием. Нина Андреевна и не думала смущаться. Вместо этого она улыбнулась, изображая на лице вопрос.

– Проверять не будешь? – спросил он её.

Нина поняла, что слишком отвлеклась, поэтому сразу встрепенулась и направилась к начавшей накапливаться груде.

Пересматривая возвращённое, она то и дело вздыхала. Качество вещей оставляло желать лучшего. Ткани были грубыми. Цвета – тусклыми. Посуда казалась сделанной каким-то любителем, который не заботился о внешнем виде изготавливаемых изделий. То же самое касалось и металлических инструментов.

– Всё на месте? – задал вопрос молодой барон, когда Нина отставила в сторону один из горшков.

– Вот это не моё, – уверенно сказала она, указывая на несколько чашек и кувшинов.

Как только это прозвучало, он взглянул на собравшуюся около дома толпу деревенских жителей. Одна из женщин всхлипнула и вышла вперёд.

– Не губите, господин, – взмолилась она так, будто её собирались немедленно повесить. – Случайно побила, своё на замену принесла.

Стало понятно, что произошло.

– Этого хватит, чтобы возместить? – спросил у Нины мужчина.

Нина Андреевна ещё раз пробежалась мысленным взором по посуде, а потом поняла, что действительно не хватало некоторых предметов. Её взгляд упал на лишнюю посуду.

– Да, – ответила она.

Тот кивнул и повернулся к селянам. От его взгляда они дрогнули.

– Если я когда-нибудь узнаю, что кто-то из вас снова что-то украл, отрублю руки. Во второй раз, – его взгляд стал совсем мрачным, а голос – глухим, – лишитесь головы. Воры мне ни к чему. Всё ясно?

– Да, господин! Да, ваша милость! – послышалось из толпы.

– В этот раз я не стал наказывать вас лишь потому, что за вас попросила новая хозяйка этой фермы, – заверил он людей.

Нину удивили его слова, ведь ничего подобного не было. Барон сам решил никого не наказывать.

Впрочем, её удивление не продлилось долго, сменившись благодарностью. Мужчина явно пытался её защитить этими словами, ведь он не всегда будет на ферме, а люди могли затаить на неё зло за то, что им пришлось сегодня пережить. Людские сердца непостижимы, особенно те, что хранят в себе злобу и зависть.

– Будьте благодарны, иначе уже сегодня вы все остались бы без рук, – заверил он их, а потом добавил: – А теперь идите.

Селяне, услышав его слова, попятились прочь, а потом и вовсе пустились бегом.

– Спасибо, – поблагодарила Нина.

– Тебе стоит быть осторожнее, – предупредил барон. – Я сейчас уеду, но оставлю с тобой… – он окинул взглядом своих людей, – Ко́рвина.

Как только он назвал имя, вперёд вышел крепкий мужчина, одетый в простые кожаные доспехи, а на его поясе висел меч. Посмотрев на Нину, человек наклонил голову, безмолвно приветствуя.

– Добрый день, – поздоровалась с ним Нина.

– Если тебе что-то понадобится, – продолжил молодой барон, после того как Корвин вернулся к остальным воинам. Все они отошли на некоторое расстояние, словно давая своему сюзерену и Нине уединение, – ты можешь просить его.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарила Нина Андреевна, а потом внезапно вспомнила ещё одну важную вещь. Забыв о том, что ей не стоило докучать местному властителю, она решила спросить: – Я хотела задать вопрос, можно?

– Спрашивай, – разрешил он, не моргнув и глазом. Судя по всему, его не беспокоила небольшая дерзость с её стороны.

– Как вас зовут? – сразу поинтересовалась Нина. Ей надоело называть мужчину мысленно «он», она хотела придать его облику в своей голове имя.

Визуал героев

Нина Андреевна (Наина)

Барон Рейнар Уэстбрут

Глава 7

– Нет, подожди, – остановила Нина Андреевна Корвина. Мужчина послушно замер. – Оставь это пока на крыльце. Если хочешь помочь, занеси мешки с зерном, – попросила она, когда заметила, что тот встал как истукан, не зная, куда деть руки.

Нина не стала расставлять вещи по местам, сложила их в один угол. Всё требовалось почистить, помыть, постирать, поэтому большую часть вообще оставила в коридоре. Прямо сейчас заняться этим она не могла, так как время близилось к вечеру – следовало загнать коров в сарай и подоить.

Для начала она решила затопить летнюю печь, находящуюся за домом. Топку сложили для хозяйственных нужд. На ней можно было подогреть воду или приготовить еду. Всё-таки летом пользование печью в доме грозило жарой. У многих селян имелись такие.

Дров удалось наскрести совсем немного, но этого вполне хватило.

Так как железных вёдер здесь не имелось, воду грели в больших котелках.

Убедившись, что всё работает как надо, Нина оставила Корвина наблюдать, а сама вернулась к вещам и принялась осматривать их более внимательно.

Добравшись до матрасов, она вспорола их и высыпала старую солому. Потом вывернула основу и тщательно вытряхнула её.

После пересмотрела все тканевые вещи. Многое выглядело так, будто находилось на последнем издыхании, но выбрасывать что-либо сейчас было весьма расточительно.

Спустя некоторое время её позвал Корвин, сказавший, что вода нагрелась.

Нина отложила в сторону кусок ткани, который вполне можно было использовать как простыню, и направилась в дом за деревянными вёдрами. На всякий случай она пару раз ошпарила их кипятком. Только потом налила горячей воды и разбавила холодной.

– Помоги загнать, – попросила Корвина, указывая взглядом на пасущихся неподалёку коров.

В принципе, бурёнки были обученными и много усилий для их загона не требовалось, но иногда та или иная коровка могла проказничать.

Для них в сарае имелись отгороженные друг от друга загоны. Они предназначались для зимы, дойки и ночи. На улице коров было оставлять чревато, могли украсть. Стойла не были слишком узкими, их ширины хватало, чтобы уставшая бурёнка могла спокойно лечь.

Перед их мордами находились кормушки, куда Нина Андреевна сунула сухой травы. Её она надергала в довольно жиденьком стоге, стоявшем недалеко от дома. Для того чтобы коровки пережили зиму, этого количества точно едва ли могло хватить, а значит, Нине придётся поднапрячься, чтобы её кормилицы дотянули до весны.

Прежде чем заняться дойкой, Нина подумала, что Корвину можно было дать задание. Раз он следил за печью и водой, то вполне мог сделать ещё кое-что полезное, а именно – обработать кипятком некоторые вещи.

Нина была брезглива и не хотела пользоваться тем, что несколько дней находилось в руках других людей.

– Берёшь чашку и поливаешь кипятком, – проинструктировала она. – Со всех сторон. Особенно внутри. Понятно?

Судя по взгляду мужчины, он не понимал, зачем это делать, но спрашивать не стал, просто кивнул и приступил к делу.

Понаблюдав за его работой некоторое время, Нина взяла скамейку, тряпку, верёвку, ведро и направилась на дойку.

– Мурёна, подвинься, – велела она уверенным голосом и похлопала корову по бедру. Та послушно шагнула чуть в сторону, не поднимая морды из кормушки, будто и не паслась весь день.

Да, у каждой бурёнки имелось имя. Например, Мурёну назвали так потому, что она любила порой долго и протяжно мычать.

Нина привязала хвост коровы к её ноге, тщательно помыла вымя, чтобы ничего лишнего в молоко не попало. И только после этого села на скамейку, поставила ведро между ног и приступила к доению.

Руки сразу вспомнили, как это делать. Мало того что Наине раньше приходилось часто помогать доить коров, так и сама Нина не была белоручкой, которая не знала, с какой стороны подойти к животному, – опыт имелся.

– Стой спокойно, – приказала она, когда Мурёна принялась переступать с ноги на ногу от нетерпения. Корова на время затихла. Этого хватило, чтобы закончить.

Посмотрев на количество молока, Нина Андреевна вздохнула. Да, это не современные коровы, дающие по десять, а то и более литров за раз.

Смешивать молоко с другими Нина не стала. Перелила в обработанный кипятком кувшин. И приступила к следующей бурёнке, которую звали Клыква.

У Клыквы имелись большие, длинные, похожие на клыки зверя рога. Кроме этого, коровка была большой любительницей бодаться

Третья корова носила кличку Жердя, потому что была самой высокой и худой, как жердь.

Ещё имелась Марюха. «Марь» на местном языке значило «болото» или «грязь». И Марюхой коровку назвали потому, что она не пропускала ни одной лужи, в которых с удовольствием валялась. На её вымя приходилось тратить больше всего воды.

Быка пока в загон ставить не стали, оставив в летнем вольере. У него тоже имелось имя, и весьма величественное – Громовей. Его так назвали из-за глухого, протяжного мычания, которое вполне могло напугать неподготовленного человека.

Закончив, Нина Андреевна оставила коров в стойлах. До вечера осталось совсем немного, смысла гонять животных туда-сюда не было.

Часть молока она оставила для питья и вскипятила его, а остальное убрала в подпол. Холодильников здесь по понятным причинам ещё не придумали, поэтому люди копали ямы, в которых хранили быстропортящиеся продукты.

Время двигалось к ночи. За день во рту Нины не было ни крошки, поэтому она замешала простое тесто из муки, соли и воды и раскатала его на тонкие блины, а затем обжарила на глиняной сковороде.

Рядом в котелке сварила простую кашу, в которую потом накрошила возвращённой копчёной колбасы.

Судя по тому, с каким напряжением Корвин наблюдал за её работой, он тоже проголодался.

Когда всё было готово, Нина Андреевна наполнила очищенные кипятком тарелки ароматной кашей и налила в кружки прокипячённое молоко.

Корвина даже звать не пришлось. Он появился рядом словно по волшебству.

Глава 8

Сжав монеты в ладони, Нина вернулась в дом, взяла небольшой глиняный горшок и высыпала деньги туда. Похлопала по пузатому боку и поставила горшок на верхнюю полку.

Начало было положено.

После завтрака она решила, что пора было браться за уборку. Пусть ферма и пустовала уже несколько дней, но дух бывших владельцев всё ещё витал в доме.

В прошлом мире она могла пойти в магазин и купить хлорку, способную устранить любой запах. Здесь ничего подобного не существовало.

– Мне нужно отлучиться, – сказала она Корвину после некоторых размышлений.

Услышав её слова, мужчина поднялся. Нина поняла, что он собирался идти с ней.

Добравшись до поля за пределами фермы, она принялась осматриваться.

На пастбище того, что ей требовалось, не было, потому как Хаген тщательно следил и безжалостно удалял всё, что могло испортить вкус молока.

– Что мы ищем? – спросил Корвин, всё это время наблюдавший за ней молча.

– Найду – покажу, – ответила Нина.

Некоторое время её поиски не приносили результата, но вскоре взгляд выхватил из изумрудного ковра сизые листья. Недолго думая, она подошла, сорвала нужную траву и показала её Корвину:

– Вот это.

Тот мимолётно взглянул на светлый стебель с листьями и кивнул.

Им понадобилось некоторое время, чтобы собрать нужное количество. Сразу после этого они вернулись на ферму. Уже издалека Нина заметила женщину, мнущуюся перед крыльцом.

Она напряглась, думая, что Амира снова вздумала прийти, но это оказалось не так.

– Наинка! – крикнула гостья. – Ну наконец-то! Устала ждать тебя, – добавила она, упирая руки в бока.

– А чего ждали? – спросила Нина Андреевна, окидывая пришедшую быстрым взглядом.

Это была Дарья́на, жена мельника, женщина довольно упитанная и румяная.

– Так я слышала, что ты теперь тут верховодишь, молоко продаёшь. Есть?

– Погодите немного, – попросила Нина и обратилась к Корвину: – Отнеси всё к печи за домом, пожалуйста.

Мужчина не стал отказываться, забрал пучок травы из рук Нины и ушёл. Дарьяна с интересом, но и с неким подозрением проследила за ним взглядом.

Когда Нина проходила мимо, женщина приблизилась к ней и громко прошептала:

– А это ещё кто?

– Человек барона, – честно ответила Нина.

Судя по взгляду Дарьяны, она уже знала об этом.

– И чего же, с тобой живёт? – продолжила допытываться она тихо. Небольшие глаза так и блестели безудержным любопытством.

– Ну да, – Нина кивнула и важно добавила: – Барон приказал.

Дарьяна втянула носом воздух.

– Прям приказал?

– Прям приказал, – подтвердила Нина Андреевна.

– Во дела, – Дарьяна покачала головой. – Но это ведь непотребно, когда мужик с девкой неповенчанные живут под одной крышей.

– Он на сеновале спит, – сразу прояснила этот момент Нина.

– И правильно, – женщина одобрительно похлопала её по плечу. – И на ночь запирайся, – добавила наставительно. – Не пущай никого. Ты девка молодая, тебе за собой нужно зорко глядеть, чтобы ничего не случилось, а то потом ведь никто в жёны не возьмёт. И не слушай никого. Мужики-то те ещё умельцы в уши мёд лить, да только как получат своё, так и поминай как звали. Сначала запись в церковной книге, потом уже сладость. Никак иначе.

Нина Андреевна улыбнулась. Жена мельника была прямой, но явно не плохой.

– Я знаю, – заверила она соседку. – Не волнуйтесь.

– Я слышала ещё, что злыдня эта Амира хочет выдать тебя за сынка своего, так ли это? – спросила Дарьяна.

В этот момент Нина вошла в дом. Женщина увязалась следом. Её, кажется, ничто не смущало.

– Так.

– Вот же пакость! – та всплеснула руками и шумно хлопнула ими по бёдрам. – Да кому он сдался, этот перепел ощипанный? Ни рожи, ни ума! Только и может, что драться да за девкам ухлёстывать. Ты это, не вздумай идти за него. Всю жизнь потом слёзы лить будешь.

– Я и не собиралась, – призналась Нина, наливая в крынку, которую принесла с собой Дарьяна, молоко.

– Вот и правильно. Вот и верно, – она одобрительно покивала и спросила, мотнув головой на полную крынку, в которую вошло литра два молока. – Как обычно?

– Да.

Дарьяна сразу достала несколько монет и передала их Нине.

– Ты, если что-то ещё будешь делать, скажи, я куплю. И сама приходи, – внезапно предложила она. – Продам тебе муку подешевле.

Нина Андреевна не собиралась отказываться.

– Обязательно.

Дарьяна взяла молоко и направилась к выходу, но, прежде чем уйти, оглянулась и добавила:

– Осторожней будь, Наинка. Чует моё сердце, недоброе задумала змеища эта.

– Обязательно буду.

Она тоже думала, что Амира так просто не сдастся. Уж больно настойчивыми были её попытки добиться своего.

Когда жена мельника ушла, Нина направилась за дом – запаривать полынь. Именно этим отваром она собиралась обработать всё в доме. Запах? Хороший, горьковатый, травяной. К тому же может и от паразитов избавить.

К сожалению, поработать спокойно ей не позволили. Спустя буквально полчаса к дому подошла Мариса. Судя по отсутствию тары в руках, молоко покупать она не собиралась.

– Наинка! – весело крикнула девушка. – Как дела?

– Всё в порядке. Зачем пришла? – спросила Нина прямо, не желая тратить время на пустые разговоры.

Услышав вопрос, Мариса надулась.

– Я пришла посмотреть, как ты тут. Страшно, наверное, одной. Ой, а хочешь, я с тобой жить буду? – в её голосе послышалось предвкушение. – А что, вдвоём ведь лучше, верно?

– Нет, не хочу, – ответила Нина сурово, даже не думая смягчить слова.

Мариса замерла, а затем сердито сложила руки на груди.

– Злая ты сегодня, – заключила она. – Будешь такой холодной, Вигель тебя замуж не возьмёт.

– Я сама за него не пойду.

Решив, что болтать можно и занимаясь делами, она подхватила вещи и направилась к печи за домом. Там поставила большую лохань, бросила в неё постельное бельё и залила всё кипящим полынным отваром.

Глава 9

В церкви стояла тишина. Через небольшие окна в молельный зал пробивался свет. В это время здесь никого не было.

Рейнар тихо прикрыл за собой дверь и прошёл вперёд. Добравшись до противоположной стены, опустился на колени, сложил руки перед собой и склонил голову.

Тишина длилась минут десять, пока Рейнар не услышал тихие шаги. Они приблизились и затихли на некотором расстоянии.

Рейнар открыл глаза и посмотрел на пришедшего. Это был священник, лицо мужчины сохраняло спокойное и выжидающее выражение.

– Святой отец, – произнёс Рейнар, прерывая молчание.

– Что привело тебя в дом Бога, дитя? – спросил человек прямо.

– Вопрос.

Священник подошёл ближе.

– Бог есть свет, и он ведёт нас. Раз ты здесь, значит, такова Его воля. Если в моих силах ответить на твой вопрос, я сделаю это.

Сунув руку за пазуху, Рейнар достал бумагу и протянул её священнику.

– Я задаюсь вопросом, подлинна ли эта страница, или кто-то вероломный подделал её, – пояснил он.

Святой отец взглянул на свиток, подошёл ближе и взял документ, чтобы после развернуть.

Его взгляд пробежал по написанным строчкам. На сухом лице, покрытом тонкими морщинами, появилось напряжённое выражение.

– Выглядит похоже, но для того, чтобы понять точно, стоит взглянуть на Книгу.

После этих слов священник развернулся, собираясь уйти. Он дошёл до двери и остановился.

– Ты можешь пойти со мной, – разрешил он.

Рейнар не стал отказываться и поспешил следом.

Они прошли по узким каменным коридорам вглубь церкви, пока не добрались до одной деревянной двери. Вошли внутрь и оказались в скудно обставленном кабинете.

У одной из стен стоял стол и стул, напротив входа виднелись многочисленные полки с книгами. Священник направился к ним.

– Это было восемнадцать лет назад, верно? – спросил он, останавливаясь и оглядывая толстые кожаные фолианты.

– Да, – ответил Рейнар, наблюдая, как святой отец взял с полки одну из книг.

Затем священник подошёл к столу и аккуратно положил её на поверхность. Развязал ремешки, открыл и принялся осторожно перелистывать.

Рейнар подошёл ближе и устремил взгляд в книгу.

Текли минуты. В кабинете слышался только тихий шелест старых страниц, исписанных чернилами. Имена, даты – их было множество.

В какой-то момент Рейнар встрепенулся.

– Тут, – сказал он, когда понял, что священник не заметил странности и хотел перевернуть страницу. – Вот здесь, – добавил и указал на остатки порезанного пергамента.

– И правда, – согласился священник, осматривая место, где явно когда-то имелся ещё один лист.

Затем мужчина развернул бумагу, которую принёс Рейнар, и приложил её к книге. Место разрыва совпадало. Не оставалось сомнений, что этот документ когда-то являлся одним целым с церковной Книгой Жизни.

Рейнар прищурился, понимая, что его догадка подтвердилась.

– Спасибо, святой отец. Меня привёл сюда вопрос. Я нашёл на него ответ.

Священник некоторое время стоял в задумчивости, а затем посмотрел на барона и спросил:

– Дева жива?

Рейнар напрягся.

– Я нашёл только страницу, – солгал он, мысленно попросив прощения у Бога. Не стоило пока говорить больше, чем уже было сказано и сделано.

Священник проницательно взглянул на него и протянул Рейнару свиток.

– Верни, когда придёт время. Эта страница должна находиться здесь.

Рейнар выдохнул и с поклоном принял документ обратно, сразу спрятав его за пазуху.

– Всенепременно, – ответил искренне. Когда-нибудь он действительно вернёт страницу туда, откуда её вырвала чья-то рука, но не сейчас точно.

– У тебя остались вопросы? – поинтересовался священник. Он закрыл книгу и поставил её на место.

– Нет, – ответил барон. – Я узнал всё, что хотел.

– Тогда пусть свет укажет тебе путь, – попрощался святой отец.

– Да пребудет с вами благодать Его, – откликнулся Рейнар.

Как только он вышел из церкви, один из воинов, приехавших вместе с ним, подвёл к нему коня.

– Куда дальше, ваша милость? – спросил мужчина.

– Возвращаемся, – приказал барон и, запрыгнув на коня, пришпорил его.

Через некоторое время он оглянулся, испытав острое ощущение, что за ним наблюдают. Позади никого не оказалось. Только церковь по-прежнему стояла в одиночестве на холме.

Не успели они покинуть чужое баронство, как к ним навстречу выехало несколько всадников.

– Именем барона Дранве́йга остановитесь! – громко крикнул один из рыцарей.

Рейнар не стал поступать опрометчиво и придержал коня, дав своим людям знак не вмешиваться. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не станет более напряжённой.

Заметив, что никто сопротивляться не собирается, рыцари подъехали ближе.

– Кто вы и что делаете на этих землях? – чуть высокомерно спросил тот, кто приказывал остановиться.

– Мы просто ехали мимо, – миролюбиво ответил Рейнар. – И уже уходим.

– Без разрешения барона никому нельзя вступать на эти земли или покидать их, – ответили ему, давая понять, что просто уйти не получится.

Рейнар вздохнул. Он знал, что некоторые аристократы рьяно охраняли свои границы, но это был их выбор, поэтому он не собирался вмешиваться.

– Тогда как нам получить разрешение? – спросил он.

– Для начала вы должны уплатить штраф за вторжение, – ответил рыцарь.

Рейнар кивнул. Ничего необычного. Многие действительно брали с чужаков, которые проходили по их землям, пошлины. Например, торговцы, колесящие по королевству, часто имели при себе постоянные билеты, которые покупали у аристократов заранее.

Тем, кто не имел таких билетов, приходилось платить штраф.

– Сколько?

Человек окинул Рейнара быстрым взглядом и ответил:

– Десять золотых!

Рейнар, собирающийся платить, остановился. Он не был дураком и понимал, что сейчас его просто пытались ограбить. Ни один билет или штраф не стоил таких денег.

Глава 10

Рано утром, проснувшись, Нина занялась рутиной, которая за последние дни, если не стала привычной, то казалась более знакомой. Сначала она подоила коров, а затем выпустила их. После решила разнообразить питание и, взяв часть заработанных денег и корзину, отправилась в деревню.

В это время многие уже не спали. Люди здесь привыкли пробуждаться с восходом солнца, чтобы заняться делами. Конечно, имелись и исключения.

– Привет, – поздоровалась Нина, когда подошла к нужному дому и увидела маленькую девочку, стоящую посреди двора. Та, услышав её, повернулась и комично округлила глаза. – Мама дома?

Вместо ответа ребёнок подпрыгнул и побежал к крыльцу.

– Ма-а-ам! Там Наинка пришла! – закричала девочка так, что не услышать её было сложно.

Спустя несколько секунд на крыльце показалась высокая женщина, вытирающая руки о серую тряпку.

– Ты что-то хотела? – спросила она и, спустившись с крыльца, подошла к забору.

Во взгляде женщины не было заметно неприязни. Она смотрела спокойно и даже мягко.

– Да, хотела купить яиц. Продадите?

Эту селянку звали Сола́на. У неё было трое детей, младшей дочке недавно исполнилось семь. Муж Соланы работал лесником, старший сын помогал ему. Средняя дочь оставалась с матерью и училась вести хозяйство.

– Отчего же не продать? Продам. Сейчас соберу. Корзину давай.

Нина передала корзинку, которую специально захватила.

– Сколько? – спросила Солана, прежде чем уйти.

Нина Андреевна задумалась. С учётом того, что дома у неё сейчас жил мужчина, яиц следовало брать больше.

– Три дюжины будет?

Солана кивнула и ушла. Вернулась она довольно быстро, Нина не успела даже заскучать.

– Вот твои три дюжины, – произнесла она, передавая корзину.

Нина в свою очередь отдала ей деньги. В принципе, её здесь больше ничего не держало. Она собиралась поблагодарить за яйца и уйти, но Солана остановила её.

– Ты знаешь, что о тебе по деревне слухи ходят разные? – спросила женщина хмуро.

Что-то подобное было ожидаемо.

– Какие? – спросила Нина, понимая, что Солана не просто так завела этот разговор.

– Люди говорят, что ты сговорена была с Вигелем, – начала она без каких-либо вступлений. – Но вместо того, чтобы выполнить данное ему и его родителям обещание, ты бросила их сразу, как только узнала, что старый Хаген завещал тебе ферму. Нарушила слово. Отказалась от семьи, приютившей и выкормившей тебя с малолетства.

Нина Андреевна покачала головой. Она всё ещё не до конца понимала, почему Амира вцепилась в Наину мёртвой хваткой.

– Я не давала никакого слова, – сразу сказала она и пояснила: – Амира просто поставила меня перед фактом. Я отказалась.

Солана кивнула.

– Что-то подобное я и представляла. Но всё равно будь осторожна. Люди бывают злыми, не ходи одна по деревне, – предупредила она. – Если нужны ещё яйца, я могу посылать к тебе среднюю дочь, она принесёт.

Нина хотела согласиться, но потом подумала, что у неё пока нет достаточно финансов, чтобы подписываться под долгосрочными договорённостями. Кто знает, вдруг из-за слухов люди перестанут покупать у неё молоко.

– Спасибо, пока не надо, – отказалась она.

– Смотри сама, – женщина пожала плечами и развернулась.

– Спасибо за яйца, – поблагодарила Солану Нина Андреевна.

Та кивнула и скрылась в доме.

На обратном пути Нине не встретилось никого, хотя подсознательно она ожидала какой-нибудь подлянки от судьбы. Но нет, до фермы удалось добраться благополучно.

Она сразу приступила к приготовлению завтрака. Лепёшки, молоко, жареные яйца, салат из овощей, найденных на огороде, – бесхитростно, но сытно.

Не успела она помыть посуду после еды, как услышала топот копыт. Конечно, Нина заинтересовалась. Выглянула в окно. Оказалось, что это вернулся молодой барон со своими людьми.

Поглядев на оставшиеся в корзине яйца, Нина Андреевна похвалила себя за то, что купила сразу три дюжины. Как в воду глядела. Вытерев руки, она вышла на крыльцо, чтобы встретить гостей.

Мужчины, подъехав ближе, спешились.

– Здравствуйте, ваша милость.

Барон поздоровался в ответ, вновь посмотрев на нее внимательным взглядом.

– Есть будете? – сразу перешла Нина к главному, стараясь не обращать внимание на странные ощущения в животе. – Печь ещё горяча, как раз успею и на вас приготовить.

Барон после некоторых раздумий кивнул.

– Будем благодарны, – произнёс он.

Нина улыбнулась ему. Отчего-то молодой барон отвёл взгляд.

В прошлой жизни ей доводилось готовить на очень большое количество людей, поэтому пожарить яиц для пятерых взрослых мужчин не составило труда. Как и приготовить ещё салата.

Расставив всё на столе, она позвала всех к столу. Заходя внутрь, мужчины неловко сжимались, кивали и благодарили.

Барон ел за одним столом со своими подчинёнными, явно не брезгуя подобным соседством. Нина не стала стоять у них над душой. Просто поставила в центр стола кувшин с молоком, сказав, что если будет мало, то каждый может налить себе ещё.

Сама она направилась в сарай, но Корвин уже всё почистил. Тогда Нина устремила взгляд на огород. После смерти Хагена тот изрядно зарос. Пришла пора исправить это.

Спустя некоторое время её внимание привлёк молодой барон, закончивший завтрак. Казалось, он хотел о чём-то поговорить.

Нина не стала его игнорировать.

– Закончили? – спросила она.

– Да, благодарю, – ответил он и вежливо добавил: – Я хотел поговорить.

– Конечно. Мы можем вернуться в дом.

– Нет, – внезапно отказался мужчина. – Идём туда, – сказал он и указал на поле, на котором паслись коровы.

Нина удивилась, но не стала спрашивать, зачем выбирать такое странное место.

Вместе они отошли от дома и остановились на некотором расстоянии.

– Итак? – с интересом посмотрела на барона Нина.

А он в свою очередь сунул руку за пазуху и достал свиток. Весьма знакомый.

Глава 11

Пока они шли к дому, Нина размышляла над открывшейся информацией. Теперь становилось понятно, почему Амира так рьяно пыталась выдать Наину за Вигеля.

– Выходит, Амира всё знает, – произнесла она вслух.

– Что?

Нина посмотрела на идущего рядом мужчину. Его голова была опущена, отчего глаза казались тёмными, как опасные озёрные омуты.

Её сердце по какой-то причине ёкнуло, словно от испуга.

– Я говорю, Амира явно знает, кто я такая. Уж больно настойчиво она пытается выдать меня за своего сына, – пояснила Нина, отводя взгляд. – Видимо, она думает, что после свадьбы получит доступ к деньгам моего отца.

Барон прищурился, обдумывая её слова.

– Учитывая, что ты единственный ребёнок барона Ривентольда, женщина, вырастившая тебя, вполне может желать не только денег, но и титула для своего сына.

Нина Андреевна нахмурилась.

– Если Вигель женится на мне, то он может стать бароном? – усомнилась она.

– Титул наследуется исключительно по мужской линии, – принялся объяснять барон. – Ты единственный ребёнок, но женщина. Наследовать титул ты не можешь, но передать его – да. В случае брака – мужу. Затем сыну. Но, конечно, не всё так просто.

– Есть какие-то дополнительные условия?

Уэстбрут остановился и посмотрел на неё.

– Аристократки не выходят замуж за простолюдинов. Его величество не даст разрешения на такой брак.

– Это если его спрашивать, – поправила Нина. – Амира ведь делает вид, что ничего не знает. То есть королю будет доложено о свадьбе уже после того, как всё произойдёт.

Уэстбрут прищурился.

– Король может отменить брак.

– Даже если я буду беременной к тому моменту? – спросила Нина, поняв, что именно хотела провернуть Амира.

Барон некоторое время молчал, размышляя. Он явно пытался угадать, как мог поступить король.

– Посвящение в рыцари, – произнёс он. – А затем передача титула.

– Остальные члены семьи Амиры? – уточнила Нина.

Уэстбрут покачал головой.

– Они не получат титулов. Но твой муж может назначить их на значимые должности в замке.

Нина сомневалась, что Амира захочет должность. Зачем, если можно было просто жить в замке и ничего не делать?

По всему выходило, что именно к этому Амира и стремилась.

– Но сейчас титул у моего двоюродного брата, – вспомнила Нина.

– Верно, – Уэстбрут кивнул и пошёл дальше. – И вполне законно.

– Амиру это явно не смущает.

После разговора с бароном Нина ощущала лёгкость. До этого времени она никак не могла понять, почему опекунша так рьяно пыталась выдать её за своего сына. В такой настойчивости скрывалась загадка, требовалось знать, в чём было дело.

На самом деле Нина поражалась смелости Амиры. Та долгие годы плела интригу и явно намеревалась бороться за деньги и титул с Аннабель – настоящей аристократкой. Обычно простолюдины относились к дворянам со страхом и благоговейным почтением, ведь те были наделены властью и имели право казнить и миловать. Но Амира явно считала, что бояться было нечего. И откуда только бралась такая уверенность, что всё получится? Глупость? Или у Амиры имелся ещё какой-то план?

Когда они дошли до дома, барон окинул взглядом ферму и спросил:

– Я могу чем-то помочь?

Нина хотела сказать, что как гостю ему не стоило утруждаться, но взгляд молодого барона давал понять, что ей придётся найти ему занятие.

В принципе, дел хватало с избытком.

Обдумав список работ, она решила выбрать что-нибудь простое, но при этом то, с чем сама вряд ли справилась бы.

– Крыша течёт кое-где, – сказала, кивая на свисающую с угла солому. – Нужно поправить.

Барон, посмотрев в указанном направлении, задумчиво окинул взглядом фронт работ и кивнул.

Понаблюдав за ним какое-то время, Нина решила продолжить работу в огороде. Мужчины и без неё вполне могли справиться. Вот только не успела она прополоть даже одну грядку, как услышала с другой стороны дома шум. Она очень надеялась, что никто не свалился с крыши и не покалечился в процессе.

Крыша была в ещё более плохом состоянии, чем прежде, но никто не убился, уже хорошо.

– Чинить бесполезно, – заверил барон, отряхиваясь от трухи. Нина в этот момент смотрела на дыру в крыше, оставленную то ли ногой, то ли рукой. – Надо полностью менять.

Она и рада поменять, да только где взять денег?

За молоком никто больше не приходил. Люди то ли опасались слухов, то ли чего-то выжидали. Творог делать ещё рано – молоко не скисло.

– Тогда оставьте, – Нина Андреевна махнула рукой. – Накоплю денег – и заменю. Если дождь пойдёт, что-нибудь подставлю.

Она посчитала, что вопрос закрыт, поэтому оставила барона и отправилась обратно на огород – допалывать.

До обеда была занята, поэтому не сразу сообразила, что никаких посторонних шумов не было слышно. Казалось, на ферме, кроме неё, никого не осталось.

Проголодавшись, Нина решила, что пришло время подкрепиться. Да и барон с его людьми наверняка тоже должны быть голодны.

Умыв лицо и руки, она обошла дом и огляделась. Как оказалось, тишина была неспроста – ни барона, ни его людей на ферме не было. Только Корвин сидел на крыльце с закрытыми глазами. Он выглядел так, будто спал, но, услышав шаги, посмотрел на Нину.

– Уехал?

– По делам, – пояснил мужчина.

– Обедать будешь? – спросила она Корвина, проходя мимо него в дом. Тот не отказался.

Обед снова был простым – утреннее молоко, лепёшки, редиска и остатки каши. Корвин ел прямо на крыльце, в дом заходить не стал. Нина и не упрашивала. Не хочет – его дело.

После обеда она вернулась на огород.

Лук и редис Нина уже прополола. Осталась морковь (её надо будет полоть аккуратней), капуста, чеснок и горох. Вдоль грядок последнего Хаген соорудил плетень, давая гороху возможность цепляться за прутья и расти вверх.

Ещё в этом мире часто сажали фасоль, но в огороде Нины её не имелось. Травы, такие как укроп, петрушка и мята, почти пропали. Сорняки задушили их, не дав нормально вырасти. Впрочем, надергать на еду вполне хватило.