Молодой и дерзкий для разведенной

Глава 1 Тюрьма без решеток

Пролог

— Поговорить надо, — бросает бывший муж.

— Что-то случилось? Ты рано, — удивляюсь я, бросая взгляд на часы и на дочку.

— Случилось.

Богдан выходит, а моя спина покрывается липким потом от страха. Руки холодеют. Дрожат. И ложка начинает позвякивать о бутылочку с лекарством.

Сердце грохочет как сумасшедшее.

— Ты что там придумала, дрянь?!! — гневный голос Богдана разносится по всей квартире.

Дочка тоже вздрагивает. Я роняю ложку и подбегаю к ней. Глажу ее, быстро соображая, что так могло разозлить Богдана и что делать.

— Мне страшно, — шепчет тонким голоском дочка.

«Мне тоже, милая, мне тоже».

В дверной проем я вижу, как Богдан выходит из моей спальни и несет мою сумку.

И сразу понимаю причину его злости — деньги. У меня там стопка крупных купюр.

Богдан испепеляет меня. И мне становится нехорошо. В сердце колит.

Дочка крепче прижимается ко мне.

— Беги на лестницу. Спрячься там, — быстро шепчу ей.

Тяну за руку, закрывая собой. И подталкиваю ее к двери:

— Беги.

Бывший муж даже не замечает ничего. Гнев настолько застилает его разум, что он забывает о дочери.

— Ты — дрянь!

Пощечина обжигает кожу. Я вскрикиваю и хватаюсь за щеку. Следом прилетает еще одна. По другой щеке.

— Я тебя спрашиваю, ты что придумала?! — Богдан рычит, как разъяренный зверь мне в лицо.

Он хватает меня за шею. Сжимает. Больно. Дышать получается с трудом.

Я смотрю в раскрасневшееся лицо бывшего мужа и не могу ничего сказать. Слова не идут.

— Мне смс пришла об отмене платежа в этой гребанной клинике, где лечится твоя мамаша, — шипит он.

Богдан очень зол. Он встряхивает меня за шею, и я бьюсь головой о стену.

— Богдан. Перестань.

— Мерзавка!!!

Новая пощечина. Еще сильнее. Он бьет наотмашь. Не понимая, кто перед ним. Сейчас он видит во мне только предательницу. Новый удар об стену.

Лицо бывшего мужа искажено гневом.

Я чувствую, как с брови течет что-то теплое и капает на ресницы.

— Кто тебе дал эти деньги?! — орет он мне в лицо. — К кому от меня решила уйти?

Спасения неоткуда ждать.

Глава 1 Тюрьма без решеток

Ладонь мужа крепко впивается в мою руку так, что кости ноют от боли.

— Улыбайся, — шепчет Богдан, широко улыбаясь своим коллегам. — Или ты забыла, кто здесь хозяин?

Он шутит с друзьями, обсуждает рабочие вопросы с коллегами, а я боюсь, что на руке останутся синяки.

Заставляю губы растянуться в жалкой пародии на улыбку.

Он бывший муж. Но я никак не привыкну к этому.

Слово «бывший» звучит как насмешка. Потому что ничего не изменилось за год, прошедший с момента развода.

Только теперь квартира, в которую мы переехали, стала шикарнее и дороже. И я заняла отдельную комнату.

Мы спим в разных кроватях, ведем каждый свою жизнь. Но продолжаем жить вместе и выходить вместе «в свет».

Так нужно мужу. Никто из его коллег и помощников не знает, что мы развелись. Он оформил все тихо и по-быстрому. И не отпустил меня.

До конца дней не смогу забыть его наглую ухмылку, сочащуюся ядом:

— Ты хотела развод? Получай! Но никто не говорил, что ты от меня уйдешь.

Он влиятельный человек. И я его боюсь. Настолько, что за последний год сильно похудела.

Я вынуждена жить с ним, сопровождать на вечера. Мое условие об отдельной кровати и комнате он выполнил и даже слова не сказал. Его руки больше не имеют права касаться меня. Но это не мешает ему до боли сжимать мой локоть.

В этом новом городе меня мало кто знает. Даже на работе считают просто однофамилицей нового депутата, не подозревая, кто на самом деле мой муж.

Бывший. Бывший муж.

Да и что удивляться, как я выгляжу на работе и как рядом с ним на встречах и вечерах — как будто две разных меня.

— Мне нужно ехать, — говорю Богдану, когда выдается случай и мы наконец остаемся одни. — Твой водитель с няней скоро привезут нашу дочь. Я хочу встретить ее.

Богдан наклоняется ко мне, и его дыхание, пропитанное дорогим вином и ложью, обжигает щеку.

— Или ты просто не выносишь моего присутствия? — его губы скользят по моему уху. Я отстраняюсь. Но Богдан продолжает держать меня.

Мой взгляд испепеляет его плечо, которое находится перед моим лицом. Не хочу смотреть ему в глаза.

— Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, — шиплю я.

Глава 2 Искушение в тени

Темнота во дворе не скрывает его взгляда.

И я вдруг понимаю, что пялюсь на него не украдкой, а откровенно.

Наши взгляды скрещиваются. Мы смотрим друг на друга, и мир вокруг исчезает. Он смотрит на меня так, будто видит насквозь: сквозь шелковое платье, сквозь фальшивую улыбку, сквозь год лжи и страха.

По коже бегут мурашки.

Девица щелкает пальцами перед лицом парня, но он не поворачивает головы и не моргает.

— Адриан! — ее голос режет воздух, как нож.

Мое сердце бьется так громко, что кажется, его слышно даже ему.

Мне с ней не сравниться. У нее отличная фигура, и девушка с удовольствием демонстрирует все свои округлости в коротких шортах и топе.

Я же теперь тень той женщины, которой была когда-то.

После родов и унижений Богдана, после ночей, когда я плакала в подушку, чтобы не разбудить дочь, я превратилась в тощую и костлявую спичку.

Мое тело несовершенное для Богдана.

«Ты же понимаешь, Кристина, мужчине нужна женщина, а не скелет», — его слова до сих пор жгут.

Грудь после родов тоже потеряла форму. Богдан хотел, чтобы я сделала пластику. Но тогда случилась болезнь мамы, и он отстал от меня. И я уже думала, что он забыл об этом. Но его замечания о моей фигуре стали звучать грубо.

Он стал чаще задерживаться на работе, приходить выпившим… А потом я узнала об изменах.

Он нашел себе тех, кто сделал себе сиськи.

А теперь этот молодой парень смотрит на меня так, будто я огонь, а он не прочь сгореть со мной.

Рядом с шумной молодой компанией я в вечернем платье и с укладкой смотрюсь неуместно.

«И почему я вообще думаю об этом?»

Было время, я тоже гуляла и проводила время с друзьями в кафе и барах на набережной. Но это было как будто в прошлой жизни.

Когда я познакомилась с Богданом, все быстро закончилось. Мой внутренний свет быстро погас, когда мы поженились. Все было так стремительно… Мама говорила, что пора, что нужно хвататься за достойного мужчину.

А сейчас, в мои двадцать девять, у меня нет ничего, кроме моей дочки.

Компания молодых ребят поднимается и проходит мимо меня. Парни ухмыляются, а девки удостаивают надменными взглядами со смесью зависти и презрения.

Того парня девица назвала Адрианом. Он идет последним, как будто отдельно от остальных. Замыкает. Нарочно.

И я затаиваю дыхание, когда он приближается.

Слышу аромат его туалетной воды. Он медленно щекочет нос.

Парень поднимает голову и обводит взглядом лицо, которое сразу вспыхивает, губы, которые начинает печь.

Его плечо едва не касается моего. Но он проходит мимо.

Я наконец могу сделать вдох полной грудью. Прикрываю глаза, но вдруг на плечо ложится тяжелая ладонь.

Я вздрагиваю. Передо мной Адриан.

— Не ты потеряла? — его голос низкий, как шепот в темноте.

— Что? — не понимаю я.

Обращение парня на «ты» слегка задевает. Он ведет себя так, как будто ему все дозволено: и подобное обращение, и… касаться меня.

Я опускаю взгляд — пальцы Адриана сжимают тоненькую золотую ниточку.

Накрываю свое запястье и понимаю, что у него в руках мой браслет. Единственное, что осталось от той Кристины, что когда-то верила в любовь.

— Ты уронила. На дороге лежал, — поясняет он, прочитав вопрос на моем лице.

Он не отводит взгляда.

— Спасибо, — мой голос дрожит. — Наверное, зацепилась, когда из такси выходила.

— Адриан! — снова зовет его визгливая девица, но он как будто не слышит.

Вглядывается в мои глаза своим тягучим и густым взором.

— Ты красивая, — говорит он так просто, как будто это ему ничего не стоит.

Горячее дыхание парня обжигает мое ухо, щекочет кожу.

Голос тихий и серьезный, как будто он не сомневается в том, что будет все именно так, как он сказал. Как он решил.

Его пальцы скользят по моему предплечью. Он намеренно задерживает их на моей коже. Проверяет, не отдерну ли я.

Горячо. Слишком.

Волоски встают дыбом, и я забываю, как дышать, потому что он опасность для меня. Он не для меня.

На мгновение его взгляд падает на мое глубокое декольте.

И мне становится неуютно. Хочется прикрыться.

Он смотрит так, словно уже раздел меня. Медленно, небрежно, оставляя ожоги на коже одним лишь скольжением своих карих глаз.

— Твоя девушка тебя ждёт, — бросаю я, вскидывая подбородок и выдерживая взгляд наглеца.

Но он только смеется.

Я хочу забрать свой браслет, тянусь, но парень отводит руку.

— Она не моя.

Глава 3 Призраки прошлого

Слышу, как в двери поворачивается ключ и щелкает замок. Я откидываю плед и иду в кухню. Не поворачиваю головы. Прохожу молча мимо Богдана, не взглянув.

— Что за бардак ты тут устроила? — его голос режет, как лезвие.

Я вынуждена вернуться.

Плед, под которым я уснула, Богдан швыряет на пол.

Смотрит на меня с ненавистью. Его раздражает все во мне: что я говорю, как дышу. Даже как не смотрю на него.

— Я уснула здесь, — вздыхаю я.

— Ну так прибери за собой! Почему, когда прихожу домой, я должен видеть этот беспорядок?

Поджимаю губы. Сдерживаюсь. Если поругаюсь с ним с утра, ни о чем другом думать не смогу. Да и нехорошо будет, если дочка услышит, как мы ругаемся.

Молча наклоняюсь и поднимаю плед. Чувствую взгляд Богдана: он смотрит на мои ноги.

Его взгляд ползет по мне, оценивающий, презрительный.

Вижу на его лице отвращение. Ему противно видеть меня. Хочется крикнуть: «Так не смотри, оставь меня в покое!»

Стискиваю зубы, чтобы не кричать. Я уже сделала выбор. Спокойствие дочки важнее.

Бывший муж обходит меня, взглянув с брезгливостью.

— Ты вообще видела себя в зеркало? Ты следишь за собой?

Слова звучат как удар.

Богдан оглядывает мои волосы, смятые после сна, и лицо без косметики.

«Я ведь только проснулась!» — хочется взвыть мне.

Когда-то он говорил, что любит меня настоящую.

Только спустя годы я поняла, что он жутко ревновал и не хотел, чтобы на меня пялился кто-то другой. И сам терпел меня такой, когда я в декрете была.

А потом все терпение закончилось и начались бесконечные претензии: что я за собой не ухаживаю, не слежу и похожа на больную…

Ему было так стыдно, что он даже не побрезговал изменой.

— Я только встала, — шепчу я, но голос дрожит от ярости.

— Так и привела бы себя в порядок, — бросает он.

Я резко разворачиваюсь.

— Что, привык других видеть, которые всегда наготове и всегда причесаны и при макияже? У которых между ног все блестит? — вырывается у меня.

Бывший муж хмыкает.

Он приближается и склоняется ко мне. Хочу отпрянуть, но Богдан не дает. Его ладонь хватает меня за запястье стальной хваткой.

— Не надо мне напоминать, о том, к чему я привык и что люблю, — угрожающе шепчет он.

Его надменный взгляд скользит по мне. По моему телу. Я сглатываю. Задыхаюсь.

И на мгновение мне становится страшно. Но не от боли, а оттого, что он сейчас не остановится.

С развода он не трогал меня, не прикасался ко мне. Не настаивал. Но сейчас я вдруг пугаюсь, что он тронет меня. Что его руки снова будут на мне.

Он считывает страх в моих глазах. И это тешит его самолюбие. Что я боюсь его, что подчиняюсь ему.

Богдан — властный и опасный человек.

— Тебе далеко до других, — хмыкает он.

— Куда ж мне. Элитный эскорт для самого будущего мэра, — язвлю я, а внутри меня всю трясет.

Острые языки пламени лижут, мне страшно. Лицо полыхает.

— Мне вот интересно, ты их за свой счет вызываешь?

— Не за бюджетный же, — хмыкает он. — Кристина, ты сама выбрала развод. Я не настаивал на этом, — на губах Богдана расползается наглая усмешка.

— И нисколько не жалею об этом! — выплевываю я. — Отпусти, ты мне противен! — мой голос тихий, но острый, как стекло.

— Приведи себя в порядок, — бросает бывший муж и наконец отпускает.

Я чуть не падаю. Накрываю ладонью место, где была его рука.

Я растираю запястье и совсем не к месту вспоминаю о потерянном браслете, который остался у того дерзкого парня.

Он нагло присвоил его.

Зажмуриваюсь и встряхиваю головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей об Адриане.

Почему я вообще о нем подумала? Что в нем такого?

Типичный высокомерный мерзавец, который считает, что ему море по колено. Что он вообще смеет так вести себя со мной.

И совсем уж не к месту я сравниваю Адриана и Богдана.

Я не знала бывшего мужа в его молодости. Он старше меня. Но точно знаю, что он всегда был целеустремленным локомотивом, который несся к своей цели.

И утащил меня за собой.

Я вздыхаю.

Он не позволял себе подобной наглости тогда, зато теперь…

Богдан хочет выглядеть перед всеми благочестивым семьянином. В ином случае он бы уже давно выгнал меня. И он мог бы сказать это, я видела это по его выражению лица, но вышвыривать жену из квартиры в момент предвыборной компании не лучший ход.

Но ничто ему не мешает постоянно попрекать меня и унижать, когда мы остаемся один на один.

Глава 4 Игра с огнем

Губы Адриана изгибаются в ухмылке хищника.

И я понимаю, что он-то сразу понял, что это я. Как знал и то, что я не смогу убежать, если зайду.

И все эти бесконечные секунды наблюдал, как двери лифта отрезают нас от всего мира.

Он высокий. Гораздо выше меня. Я по сравнению с ним мошка. Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Че такая несчастная? — его голос обжигает. Он даже не утруждает себя приветствием.

— Я… я в порядке.

Я опускаю взгляд, и он цепляется за его острые скулы. Веду взглядом ниже, по накачанной жилистой шее парня. Разглядываю витиеватую небольшую татуировку сбоку.

Поднимаю и задеваю взглядом его губы. Тонкие, но слегка пухлые в самой серединке — ровно настолько, чтобы сводить с ума.

Пульс учащается. Меня снова бросает в жар рядом с ним.

И я вдруг понимаю, что на этот раз я совсем не в презентабельном виде нахожусь. И вся потная. С растрепанными волосами. А он…

Адриан разглядывает мое лицо, на этот раз без косметики. Влажное и раскрасневшееся от жары.

На мне легинсы и обтягивающий топ. А между ними обнаженная полоска кожи. И Адриан снова смотрит так, как будто я уже раздета.

Его кадык дергается. Кажется, что он пересиливает себя, заставляя снова посмотреть мне в глаза.

— Обидел кто?

Я мотаю головой. И наконец разворачиваюсь к нему спиной.

И прикрываю глаза, понимая, какую глупость совершила.

Но я даже не знаю, что хуже: находиться рядом с ним лицом к лицу, видеть его взгляд, в котором он даже не пытается скрыть порочность и все его мысли лезут наружу, или стоять спиной и не знать, что ожидать от него в следующую секунду.

— Если обидел кто, скажи, я помогу, — горячий шепот щекочет шеюи.

Его пальцы внезапно касаются моей голой поясницы. Искры. Взрыв. Словно разряд тока простреливает от места прикосновения по всему телу.

И несомненно, ударяет в низ живота.

Я часто дышу, не зная, как сладить со своим дыханием. И прикрываю глаза.

Тело реагирует мгновенно. Мурашки, дрожь и жар между ног.

«Боже, почему?! Почему рядом с ним я веду себя так глупо и забываю обо всем на свете?»

— У меня все хорошо, — нахожу силы на ответ.

Но голос все равно предательски дрожит. Я лгу.

Я надеюсь, что мой тихий голос не выдает того, что я испытываю внутри.

— Да? — Адриан улыбается, его смех вибрирует у меня в груди. — Ты дрожишь.

Он делает шаг ближе. Слишком близко. Непозволительно.

Я чувствую тепло его тела, запах кожи, смешанный с дорогим парфюмом.

Мужской, грубый. Совсем не как у Богдана.

— Это от холода, — лгу я.

Адриан смеется. Тихо, так, что мурашки пробегают по спине.

Он ведет большим пальцем от поясницы по позвоночнику вниз. Медленно. Намеренно. Проверяя меня.

— Врешь.

Лифт наконец останавливается, издавая короткий сигнал, и двери открываются.

Я хочу вылететь, рвануть от парня без оглядки, но большая горячая ладонь сжимает мою талию, останавливая.

Адриан дергает меня на себя, не давая выйти.

Между нами нет и миллиметра. Он вжимает мое тело в свое. Втягивает воздух возле моего виска.

Я моргаю. Передо мной женщина с коляской, и они перекрывают выход. А я понимаю, что это не мой этаж.

— Опять он останавливается здесь… — ругается соседка, совсем не обращая внимания на нас.

Она, видимо, знает, что лифт барахлит, а я вот недавно тут живу и еще не привыкла к подобному.

В отличие от Адриана. Он знал. И был готов к этому.

Хищник предугадал мой следующий шаг и поймал.

Парень тянет вторую руку к кнопкам на панели и жмет «закрыть двери».

— Хотела сбежать от меня? — шелестит хриплый голос над ухом.

Адриан плотнее прижимает ладонь к моей талии. Чувствую, что его пальцы дрожат, он хочет большего. И сдерживается. Вдавливает подушечки пальцев в мою кожу.

— Что… ты… себе… позволяешь?! — мой голос дрожит.

Я вцепляюсь в его руку, чтобы снять с себя.

— Хочу… знать твое имя.

— Обойдешься! — вырывается у меня. И я наконец снимаю с себя его ладонь.

Но понимаю, что если бы он не захотел, то у меня ничего не вышло бы. Это он. Он позволил мне.

— Ты мне снилась сегодня, — продолжает этот наглец.

Двери открываются. На этот раз этаж стопроцентно мой.

Я пулей вылетаю и слышу за спиной тихий смех. И он меня злит.

Так сильно, что вновь хочется врезать Адриану, чтобы сбить всю его дерзость. Господи, какие же бурные эмоции разжигает во мне этот наглый молодой паршивец!

Глава 5 Отравленные связи

Адриан уже хочет нажать кнопку, чтобы остановить этот процесс. Я уверена, он так и поступит. Шагнет наружу.

Поэтому не отдаю себе отчета и говорю:

— Я тебе не одна из твоих девочек, которые готовы броситься к тебе в штаны.

Я резко разворачиваюсь и иду к двери.

— Да… Ты совсем не такая, — задумчиво цокает Адриан. — До встречи.

Слова на его губах звучат как угроза. Как обещание.

Лифт увозит его.

Я захожу в квартиру и прижимаюсь к холодной стене, пытаясь унять дрожь в коленях. В ушах стучит кровь, смешиваясь с эхом его последних слов.

«До встречи…»

Перед глазами всплывает его взгляд. Наглый, оценивающий. Как будто он читал меня, видел каждую мою постыдную мысль и запретную фантазию.

Мои пальцы непроизвольно тянутся к талии, где еще пылает след от его прикосновения. И я ненавижу это предательское тепло, которое разливается по животу и уходит вниз.

В руке вибрирует телефон. Богдан пишет, чтобы не забыла об ужине.

А я понимаю, что для Адриана это только начало. Он слишком настойчивый и будет делать все без спроса.

Я отбрасываю телефон на тумбочку. Прижимаю ладони к горящим щекам.

Что со мной? Я взрослая женщина, мама, а такие горячие реакции выбивают почву из-под ног.

Я вижу Адриана еще несколько раз. Но между нами приличное расстояние и другие люди, чтобы он позволил себе очередную дерзость в мой адрес.

В выходные Богдан не сдерживает обещание и мне приходится объяснять Виолетте, что папа слишком много работает.

Я стискиваю зубы, чтобы выдать ребенку очередную ложь за правду. Не знаю, в каком котле я буду гореть за то, что постоянно лгу дочке и что она живет в семье, которой нет, но знаю наверняка: в соседнем котле будет гореть Богдан.

Когда укладываю дочку спать, звонит мама. Долго смотрю на экран, знаю, что она хочет, но мне совсем не хочется с ней снова говорить. Вздохнув, принимаю звонок.

— Кристина, ты почему не берешь трубку? — врывается мамин голос в тишину.

— Я Виолетту укладывала.

— Как она? Как ей в садике? А Богдан как? Вы помирились? — как пулемет, мама задает вопросы.

— Ма-а-ам, — тяну я. — Не нужно про него, а? Ты прекрасно знаешь, — мой голос надламывается.

— Ты что, до сих пор не простила его?! — перебивает она. И в мамином голосе я отчетливо слышу нотки недовольства. — Как ты так можешь?!

— Это ты как можешь мне говорить простить его измены?! — взрываюсь я. — Это ты настояла на браке!

Я не сразу ответила Богдану на его предложение руки и сердца. Это сделала за меня мама, когда он пришёл к нам домой за ответом. Решила за меня.

Я попала в ловушку между ними. Я даже своей жизнью не успела пожить, она передала меня ему.

— Еще меня обвини в этом! — вспыхивает мама, но я уже прям вижу, как она прикладывает ладонь к сердцу и сейчас начнет причитать, что я заставляю ее волноваться, а у нее сердце… — Кристина, он видный мужчина! Такого мужика нужно держать при себе, а ты недоглядела.

— Мама, — предостерегающе говорю я. — Он. Мне. Изменил.

— Что «мама»? Ты меня сделала виноватой в вашем браке? Да ты посмотри, в каком доме живешь! На какой машине ездишь! А о Виолетте ты подумала? Как она страдает, видя все это между вами!

Дочь ничего не знает, но в чем-то мама права: эмоционально она чувствует напряжение между нами с Богданом. И видит, что мы даже спим отдельно.

— Ты сведешь меня в могилу, — шепчет мама. — Тебе же Богдан все покупает, обеспечивает вас. Еще и мои лечебные процедуры оплачивает. А мне они нужны.

— Я знаю.

— Тогда возьми себя в руки! И подумай! Если не обо мне, так о дочери…

Я закусываю губу, сдерживая слезы. И молча выслушиваю о том, что нельзя запускать лечение.

В этом мама тоже права. И жестокая правда в том, что если бы не Богдан, его деньги и знакомства, мама бы чувствовала себя иначе, а от таблеток счета были бы не меньше.

Бывший муж возвращается только вечером в воскресенье, проведя все выходные в загородном доме. Мне даже спрашивать не нужно. Я и без этого знаю, как он там «работал» и с кем. И даже могу предположить, сколько раз.

Его одежда насквозь пропахла женскими духами.

— Ужин есть? — он останавливается напротив меня.

Замечаю на его шее отметину. Красную, длинную — царапина.

— Тебя не покормили? Твои шлюхи не умеют готовить?

— Забыла, с кем разговариваешь?! Кристина, я, черт возьми, домой приехал и хочу нормально пожрать! — взрывается он.

Обхожу мужа, застывшего посередине кухни. Достаю противень с запеченным мясом и молча ставлю на стол.

— Жри.

— Дрянь!

— От кобеля слышу.

Глава 6 На грани

Богдан останавливает свой взгляд на волосах, на этих проклятых медовых прядях, которые я осмелилась осветлить.

— От тебя мне нужно только одно. Приличная жена, — выплевывает он. Его слова бьют как пощечина. — Ты даже не возбуждаешь меня.

Он отворачивается. Опускает взгляд в телефон. Замечаю, как он кривится.

И в этот момент мне на телефон приходит сообщение о банковском поступлении — как подачку бросил. Еще одну, которая душит меня сильнее, чем его руки, его упреки и издевки.

— Поделай масочки, сходи к стилисту, — бросает он.

— Зачем?

— Запомни, Кристина, сейчас у меня предвыборная кампания. Чтобы я рядом с тобой никаких мужиков не видел. После отправлю тебя за город.

Его тон ледяной, я как будто в холодный океан попала. Богдан говорит со мной так, как привык на работе. Раздает указания, как будто я одна из его подчиненных.

— Куда?! — вспыхиваю я и делаю шаг вперед.

Словно в защиту, Богдан прищуривается и поднимает нож острием вверх.

Бросаю взгляд и останавливаюсь. Бывший муж при этом продолжает безмятежно сидеть и ждать. Ждет, когда я успокоюсь, чтобы он продолжил давать свои указания дальше.

Мой пульс ускоряется.

— В загородный дом.

— Туда, куда ты таскаешь своих баб и где с друзьями развлекаешься с ними? — шиплю сквозь зубы. — Да ни одна дезинфекция не справится после твоих загулов и пьянок там. Ты скольких туда перетаскал?

Ножки стула медленно скрипят по полу, и я замолкаю, снова натыкаясь на острый взгляд Богдана.

— Хочешь новый дом? — усмехается он. — А не раскатала ли?..

— Ты. Знаешь. Что. Я. Хочу… — цежу я. Ногти впиваются в ладони, так крепко я сжимаю кулаки.

Хочу свободы. Хочу свою жизнь обратно.

Богдан зол. Желваки на скулах проступают. Но он сдерживается.

— Иди в свою комнату, Кристина, — чеканит он. — Будет так, как я решу.

Он опускает взгляд в тарелку. Я медлю несколько секунд и ухожу к себе. Прислоняюсь к двери. Сердце заходится.

Я закрываю глаза и дышу. Медленно, чтобы привести дыхание в норму.

«Нужно что-то придумать…»

Если бы не Виолетта, если бы не мама… ушла бы без гроша. Хоть куда, лишь бы подальше от него.

Мама не знает всей правды. Только об одной измене я ей сказала, самой первой. О том, что они были и до этого, и после продолжаются, говорить было уже без толку. Ее мнение мне не изменить.

Когда я разрыдалась у нее на кухне, рассказывая об измене, мне так отчаянно хотелось поддержки, но она задала мне только два вопроса:

— Может, тебе показалось?

— Нет. Я уйду от него!

— А как же мы тогда будем жить? — ее глаза бегали по моему лицу. — Мое лечение?

Тогда я поняла, на чьей стороне мама. И что в меня она не верит. Я всего лишь ключ к Богдану.

Я отшатнулась и оглядела маму: новая прическа, новая одежда. Дорогая. Новые шторы и диван.

Она не верит, что я сама способна на что-то. Смогу и заработать, пусть и не такие миллионы, как Богдан, и жизнь устроить.

Ее больше беспокоила своя шкурка. И я не стала с ней спорить. Не из-за того, что она считает меня никем, а из-за того, что врач опасался повторения приступа и настаивал на процедурах.

А я не могла оставить ее без лечения.

Она считает Богдана хорошим человеком, который помогает ей проходить лечение несколько раз в год. Он для нее герой.

А какие усилия мне требуются, чтобы терпеть его, и что на самом деле происходит за закрытыми дверями, — не подозревает никто. У мамы защиты мне точно не сыскать.

Я попала в заложники к Богдану. Осталась одна. У меня не осталось даже подруг.

Снова не к месту мне вспомнился Адриан, который как истинный максималист предлагал мне решить мои проблемы.

«Господи, куда тебе, мальчик?!» — мысленно хмыкаю я.

Но он уже пытается влезть во взрослые дела, примеряет на себя эту взрослость.

Наша следующая встреча снова случается в лифте.

Парень заходит первым и даже нажимает кнопку моего этажа, думая, что я поеду с ним. Но нет. Обойдется.

Я не хочу заходить и решаю ждать следующего, но Адриан поступает по-своему. Когда двери начинают закрываться, он хватает меня за запястье и дергает на себя. Я пулей влетаю и по инерции чуть не падаю на него.

— Эй! — возмущаюсь я.

Выставляю ладони в широкие плечи наглеца и поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Лицо Адриана серьезное. Ни тени улыбки.

Лифт устремляется вверх.

Парень ведет костяшками пальцев по моей щеке.

В иной раз я бы замерла, как олень перед светом ярких фар, и погибла. Но вчерашние угрожающие слова Богдана проносятся в голове, а его лицо возникает между мной и Адрианом.