Монстр. Забери мою роль

Глава 1 Хам

***

– Придется подождать, – нахмурившись, сообщила мне внушительных объемов женщина в смешной блузке с рюшами и длинной темно-зеленой юбке. – Если назначено, вас непременно позовут, – добавила она и вдруг улыбнулась: – Может, чай?

– Нет, спасибо, – пробормотала, хотя в горле, действительно, пересохло. Руки тряслись, и я с трудом сдерживала порывы негодования от этой доброжелательности. Да мне не чай бы сейчас, а что покрепче. – Ничего не нужно, – заверила, по всей видимости, секретаря, и та удалилась, неплотно прикрыв дверь с другой стороны. Я нервничала. И на то была причина.

Я сцепила руки, обхватив колени и, закрыв глаза, глубоко вздохнула.

– Ненавижу, – пробормотала, видимо, вслух и тут же поёжилась, словно от приближения опасности. Бежать бы отсюда, пока не поздно, вот только я сама сюда пришла. А между прочим, меня никто не звал.

"Ненавижу!" – повторила на этот раз мысленно и на всякий случай покосилась на приоткрытую дверь. Со стороны коридора не доносилось никаких звуков, а значит, есть время успокоиться и, наконец, взять себя в руки. Я нервно сжала двумя руками лежащую на коленях сумку и поджала губы.

Никогда бы не стала этого делать. Ехать к такому мерзавцу по своей собственной воле! Мысленно я представляла самые смелые диалоги в словесной перепалке с ним, однако фантазии – это одно. А как они воплотятся в реальность – совсем другое.

Об этом Роберте какие только слухи не ходят! О нем, казалось, слагают целые легенды, как жестоко он обращается с персоналом, что долго в этой компании никто не задерживается, а впоследствии дело обходится не просто увольнением, а еще и проблемами в дальнейшей жизни.

Есть даже те, кто полагает будто бы этот Левицкий – оборотень, и ночью он превращается в чудовище. По другим данным чудовище он как раз днём. Смешно, конечно, но доля правды в этом есть. Жестокостью этот человек славился, правда, в определённых кругах. Я вот, например, вообще раньше о нём ничего не слышала, пока не начала наводить справки. Интересно, у него есть семья?

Если верить слухам, подобный тип не может кого-то привлечь, в принципе. Или нужно быть совсем уж мазохисткой, чтобы добровольно связать с ним узы. Впрочем, всё это я знаю лишь из рассказов, публичность Роберт не любит, и официальной информации о нём – кот наплакал. Даже его фото я с трудом отыскала в сети. И то – в профиль. Вспомнив об этом факте достала из сумки сложенный лист и развернула его.

Снимок плохого качества, видимо, снимали издалека, а попытка увеличить масштаб привела к размытому профилю хмурого мужчины.

Вряд ли это фото могло помочь мне определить, что за человек на нём изображен: нечёткие линии и совершенно ни о чём не говорящая половина лица на снимке. Толку от фотокарточки совсем не было, так как даже черты разобрать невозможно, однако так я ощущала хотя бы небольшую власть, пусть и над куском бумаги, нежели над тем, кто был на ней изображён.

Мне не нравилось то, что я была вынуждена сюда прийти, мне не нравилась ситуация, в которой мы с отцом оказались, благодаря этому типу. Но больше всего мне не нравился он!

Я снова перевела взгляд на распечатанное фото в руках.

Левицкий Роберт Львович. Директор компании, занимающейся недвижимостью. Фирма не являлась самой крупной в нашем городе, однако стремительно занимала лидирующие позиции на рынке. Слишком быстро. Опять же, благодаря слухам дошли сведения, что незаконным способом и меня это совершенно не удивляет.

Сам он занимается всем этим или кто ведет его дела – неизвестно. Он нелюдим. Вот только тогда откуда о нём такие слухи, раз количество человек, которые вхожи в его круг общения так ограничены? До поры до времени мне было неинтересно, кто он. Но когда моему отцу пришла повестка в суд, пришлось навести справки.

Вот тут и стало не по себе всерьез. Во-первых, выяснилось, что помещение, на которое так долго копил мой отец, откладывая деньги, оказалось под арестом. Агент, что продал его нам, убеждал отца, что с документами полный порядок и даже предоставлял эти самые документы.

Папа перевел средства на указанный в бумагах счет и принялся строить планы, начал завозить мебель, однако в какой-то момент в дверь постучались. На пороге стоял такой же, как и отец "владелец" этих квадратных метров. Недоразумение разрешилось. Но не в нашу пользу.

Именно поэтому я решила сама разобраться что к чему. Утром, не сообщив о своих планах отцу, я вызывала такси, которое и привезло меня к воротам этого двухэтажного здания. Совершенно не офисного типа, кстати, и со стороны могло показаться, что это просто жилой дом, только мрачный. Даже вывески не было.

Но адрес на бумаге обозначал, что мне именно сюда, и не смотря на волнение, я решительным шагом направилась к массивной двери.

Надо признать, логово так называемого зверя, внутри совсем не выглядело мрачным, каким его представляла. Секретарь, например, вызвала лишь улыбку: женщина в возрасте, а вовсе не молоденькая вертихвостка в мини-юбке, даже охранник показался мне милым, совсем не похожим на тех громил, что я и видела разве что в фильмах.

Невысокого роста, с пухлыми щеками и тонкими усиками. У него прямо на груди весели круглые часы, он в какой-то момент взял их в руки, взглянул на циферблат, поправив усы, и вновь переключился на меня.

– Вас точно ждут? – с подозрением, но довольно вежливо поинтересовался тот.

– Я по очень важному делу, – уклончиво ответила на его прямой вопрос, а он лишь проводил меня в приёмную, и совершенно не пытался выставить за дверь.

Может быть, всё не так плохо? Работает, например, тут честный человек, наговаривают на него конкуренты, распространяя слухи, чтобы дела компании пошли вниз, и это недоразумение с квадратными метрами вскоре разрешится? Я незаметно для себя приободрилась. И правда, ведь всё, что знаю об этом Роберте – просто слухи.

Теперь я выпрямилась и принялась заново оглядывать помещение приемной: несколько полок, на которых стоят толстые папки, на столах пару журналов и буклеты. А всё остальное заставлено комнатными цветами.

Глава 2 Дура

Отца я дома не застала, его квартирка располагалась с моей в одном доме, но с другой стороны двора, я стучалась в полуподвальное помещение около двадцати минут, но мне так никто и не открыл. Может, уехал куда-то?

Отчего-то в груди нарастало беспокойство, хотя предпосылок не было, но непреодолимое желание услышать голос отца и узнать, что такого нового узнал отец о Роберте пересилило, и я принялась набирать его номер.

Телефон тоже не отвечал. Ну почему сразу не выслушала отца, когда тот звонил? Впрочем, напрасно беспокоюсь. Папа объявится и всё объяснит. Да. Так и будет.

Я отправилась домой и, только устроившись у любимого окна с книжкой в руках, смогла немного расслабиться.

Но ненадолго. Мобильный издал сигнал о том, что пришло новое сообщение, и я вздрогнула от неожиданности, возвращаясь в реальность из выдуманного автором мира. Причём прервать чтение пришлось на самом интересном месте. День обломов какой-то!

Книга выпала из рук, я потянулась за ней, и стул, на котором так удобно устроилась пару часов назад, покачнулся, и я тут же поняла, что ко мне слишком стремительно приближается паркет. А точнее я к нему. Вместе со стулом.

Чудом избежав серьёзных увечий, я всё же выругалась вслух. Кажется, на щеке ссадина, сила трения не пощадила моё лицо, а совсем скоро у меня свидание с Робертом! Если это звонит он, то вышло очень иронично.

Телефон на какое-то время замолчал, однако вновь принялся трезвонить, что есть сил. Поднявшись, откинула волосы с лица, одна прядь упала обратно, и я подула на неё, обречённо вздохнув и злясь непонятно на что, а после нескольких неудачных попыток убрать её с глаз таким образом, просто заправила прядь за ухо.

Добравшись, наконец, до телефона, взглянула на экран. Неизвестный номер. Хм.

– Слушаю Вас, – произнесла, взяв трубку, и приготовилась слушать Роберта, уверенная, что звонил именно он. Но голос принадлежал женщине, и я интуитивно нахмурилась, как только услышала, что звонившая хочет мне что-то сообщить о моём отце. А когда она перешла к сути, всё внутри сковало от страха.

– Вы слышите, что я говорю? – раздался голос в трубке после небольшого молчания.

Я кивнула, с опозданием поняв, что собеседница меня не видит, и протирая телефоном лицо, опустила руку, всё ещё парализованная услышанным.

Разжала пальцы, и телефон тут же выпал из рук. Ударившись о плитку, он разлетелся на части, чем вывел меня из транса. Перед глазами словно перевернулся мир, и, недолго думая, я выбежала на улицу, но заметив, что забыла обуться, вернулась. Осень ещё радовала плюсом за двадцать, но бегать босиком по городу не стоит.

Сердце колотилось в груди, когда уже неслась с крыльца вниз по ступенькам, а руки дрожали, но не от холода. Новость, которую я только что услышала выбивала землю из под ног: отца обнаружили избитым прохожие в одной из подворотен.

Он был доставлен в больницу в тяжёлом состоянии.

***

Я уже три часа сидела в холле, недалеко от операционной. Прожигала взглядом дверь, отгораживающую меня от отделения, где врачи боролись за жизнь моего отца, но люди в халатах так и не и не появлялись. Медсестра, узнав, что я дочь поступившего избитого, сообщила, что придётся подождать, операция сложная, и сколько она будет продолжаться – никто не скажет.

Не знаю сколько прошло времени, но, наконец-то, ко мне вышел врач. Я вглядывалась в суровое лицо, пока тот приближался, а на глаза наворачивались слёзы. Одна скатилась по щеке, оставляя после себя обжигающую дорожку, а сердце сжалось от неизвестности.

Мне казалось, мужчина намеренно медлит и приближается целую вечность, в глазах потемнело, когда он принялся говорить, но я устояла на ногах, услышав несколько фраз. Среди них не было самой страшной: той, которую я так боялась услышать.

Убедившись, что я ближайшей родственник, Давид Исаевич, как гласило на нагрудной табличке, сообщил не самую хорошую, но обнадёживающую новость. Операция прошла успешно, папа чудом остался жив, но к нему нельзя.

Он спит после операции, и мне здесь делать нечего. До завтра в себя он точно не придёт.

Уже собиралась уходить, когда врач меня окликнул. Я обернулась, а он продолжил:

– Ваш отец кое-что сообщил перед операцией, – я внутренне напряглась, пока тот выдерживал небольшую паузу. – Я плохо разобрал всю фразу, но он повторял фамилию Левицкий и просил вам передать, чтобы вы держались от него подальше. Это не в моей компетенции, передавать слова пациентов, но он настаивал, и не вижу смысла молчать, – пожал плечами, а я, наконец-то, удосужилась обратить внимание на часы, которые висели тут же в холле.

Поблагодарив врача и попросив связаться со мной, как только отец придёт в себя, я покинула здание больницы. Уже давно перевалило за полночь, а я только сейчас вспомнила, что пропустила свидание с Робертом.

Неудивительно, что оно вылетело головы, и только когда врач назвал фамилию, я поняла, что телефон так и остался валяться на полу, и работает ли он вообще – тоже большой вопрос.

Я плохо помню, как добралась до дома и, выпив успокоительное, уснула, завалившись на диван прямо в одежде. Но утром, открыв глаза, сразу же приняла решение, что буду делать дальше.

***

Я неслась в уже знакомый офис на всех порах. Заехав в больницу, новостей не прибавилось. Однако отец уже приходил в себя, но снова спал под действием снотворного и обезболивающего. Состояние по-прежнему тяжёлое, но стабильное. Не долго думая, решила отправиться прямиком к Левицкому.

Телефон признаков жизни не подавал, и проверить, звонил ли он мне вчера, тоже не смогла. После формальных вопросов к кому я и по какому вопросу, охранник впустил меня внутрь. На этот раз дверь открыл другой мужчина, тоже в возрасте.

Отчего-то в коридоре было темно, а свет не пробивался из-за плотно закрытых дверей. Охранник держал перед собой подсвечник с тремя горящими свечами. Продолговатое лицо, длинные руки, худощавый, он значительно отличался от предыдущего коллеги, но был не менее забавен.

Глава 3 Спасительница

Уже полчаса я сидела и просто смотрела в окно.

Было до боли одиноко сейчас: будто меня растоптали в самом начале какой-нибудь сказки. Которая начиналась довольно хорошо, но в один миг сменились роли. И открывшаяся правда убила любую надежду на счастливый финал.

Вспомнив взгляд настоящего Роберта, я обняла себя за плечи, а по спине пробежал холод.

Даже сейчас, в своих родных стенах мне было неуютно от одного только воспоминания о диалоге в кабинете этого зверя. И уж точно мне не хотелось когда-нибудь ещё его встретить. Но мой отец в тяжёлом состоянии, и если раньше у меня был чёткий план, то сейчас я кусала губы от бессилия, совершенно не предполагая, что же делать дальше.

Я заезжала в больницу к отцу по пути домой, но меня снова к нему не пустили, пообещав, что вечером, когда он проснётся, мне обязательно позвонят. Интересно, куда?

Если телефон пришёл в негодность, а на новый у меня просто нет средств. Есть небольшие сбережения, но мне ещё на них жить и неизвестно сколько времени.

Дело в том, что я помогала отцу в его делах, но так как начались судебные разбирательства, и без того небольшая прибыль пошла вниз, счет отца арестовали, а другого источника дохода у меня не было. Осознав, что мои дела совсем плохи, я открыла ноутбук и принялась просматривать предлагающиеся вакансии.

Пожалуй, прямо сейчас, самое верное решение – попытаться найти хотя бы новую работу.

У меня имелось экономическое образование и небольшой опыт работы, поэтому разместив резюме на соответствующем сайте, я засобиралась снова в больницу к отцу. Но выбежав на улицу, нос к носу столкнулась с бывшей коллегой.

Алёна, как и я, какое-то время назад работала на моего отца, но после того, как дела пошли вниз, ничего не оставалось как распустить и без того небольшой штат.

Девушка словно поджидала меня на ступеньках, когда я выскочила из дома. Светлые волосы, собранные в пучок, обеспокоенный взгляд серых глаз, она, казалось с облегчением выдохнула увидев меня:

– Эль, ну, наконец-то! Где ты пропадала всё это время? Твой телефон не отвечает, дома тебя не бывает, в лаборатории Красова тоже никого. Что происходит?

– Отец в больнице, – ответила я разом на все её вопросы, я заметила, как Алёна покачнулась, услышав эту новость. – В тяжёлом состоянии. Его избили...

Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но моя собеседница быстро взяла себя в руки и сориентировалась. Обняв меня за плечи, она ненадолго прижала меня, а потом без лишних слов потянула за руку в машину.

***

На этот раз у врача для меня были новости, и я с нетерпением шла за Давидом Исаевичем, едва успевая переставлять ноги. Мне казалось, этот длинный коридор никогда не закончится, но на мою радость, перед одной из палат мы остановились.

Врач приоткрыл дверь и, пропуская меня вперёд, молчаливо кивнул, а я, затаив дыхание, вошла внутрь. Тут же узнала папу в обезображенном кровоподтёками человеке на койке. К горлу подступил ком, и возобновить дыхание в прежнем ритме стало сложнее. Отец дёрнулся от звука открывающейся двери; мне показалось, у него был слишком испуганный взгляд, но увидев меня, тот улыбнулся. Правда, улыбка эта была грустная.

– Папочка! – кинулась к нему больше не в силах сдержаться. Обняла его, но услышав, как он застонал, хватку ослабила. – Папочка... – прошептала ещё раз, почувствовала, что слёзы всё же преодолели невидимую преграду и скатывались по щекам одна за другой.

– Всё хорошо, Эль, – услышала я его голос, вытирая мокрые следы с лица. – Со мной полный порядок, – заверил меня отец, но я очень сомневалась, что его состояние хотя бы немного напоминало норму.

– Оставлю вас ненадолго – произнёс врач, а после дверь захлопнулась и удаляющиеся шаги оповестили, что Давид Исаевич, действительно, вышел.

Отец вдруг перевел взгляд куда-то мне за спину и вроде бы даже приподнял брови.

– Здравствуйте, – услышала я голос Алёны, и поняла, что именно на неё папа переключил внимание. Сама успела о ней забыть, увидев отца в этих нелепых бинтах и торчащих трубках.

– Алёна согласилась меня подвезти в больницу, папа, – пояснила, увидев его удивленный взгляд.

– Простите, я уже ухожу, – вдруг смутилась та и попятилась к выходу. – Искала Вас по поводу документов на новые разработки и узнав, что вы в больнице... – она осеклась, и перевела взгляд на меня. – Хотела убедиться, что с Вами всё в порядке, мне пора, – добавила она и, повернувшись, выскочила из палаты.

Я кинулась за ней, но попытки ее остановить не увенчались успехом. Она объяснила, что ей срочно нужно ехать по делам, но в глазах отчётливо читался испуг. Алёна спешно попрощалась и, сунув мне свою визитку, направилась по коридору к выходу из здания.

Я её понимала. Если честно, сама с трудом удержалась на ногах, увидев отца – на нем места живого не было. И сейчас, вернувшись в палату, разглядывая его, всё больше ужасалась. Кровоподтеки, гематомы, заплывший глаз, руки перебинтованы, голова тоже, и это только то, что я видела. Зрелище точно не для слабонервных, а как выяснилось, Алёна – впечатлительная барышня.

– Кто это сделал, папа? – задала я вопрос, который мучил меня всё это время. Хотя ответ был, конечно, на поверхности. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить круг подозреваемых. – Левицкий?

Взгляд отца стал мрачнее и он хмуро кивнул:

– Ты сообщила, что собираешься поговорить с ним. Не связывайся с ним, дочка. Если я правильно понял тех, кто напал на меня, заказчик – именно он, – отец зажмурился, видимо, от приступа боли, а я кинулась к нему с испуганными глазами, но он меня остановил: – Я в норме. Эль, – сосредоточил он вновь на мне свой взгляд. – Пообещай мне, что не пойдешь к нему.

Да уж. Я бы и рада пообещать, но уже побывала у этого мерзавца. Расстраивать отца ещё больше не стала, однако попыталась найти выход из сложившейся ситуации:

– Ты можешь дать показания против него. Уверена, эта информация пригодится в суде: выйдешь отсюда и сообщишь подробности. Или можно вызвать сюда представителей закона! Да я сама могу обо всём рассказать! Прямо сейчас пойду в полицию, папа!

Глава 4 Новый босс

***

– Эль, прости. Мне очень неудобно, что так вышло...

Алёна окликнула меня возле лифта, когда я уже собиралась покидать это хмурое офисное здание, в которое пришла на собеседование. С самого начала я почувствовал себя неуютно, и причину своего беспокойства я отнесла к разряду волнения. Но всё оказалось куда хуже. В стенах проектной организации меня поджидал настоящий сюрприз. Рабочий день ещё не начался и Алёны на месте не оказалось. Зато в приёмной я нос к носу столкнулась с самим Робертом Левицким! Он что здесь делает?!

– Преследуешь меня? – усмехнулся монстр в человеческом «обличии» и выдал неприятный оскал. – Может, делом займёшься?

– Обязательно, – осмелела я, уняв первое негодование от столь неприятной встречи. Скорее, во мне говорила ярость, чем благоразумие. По его указке мой отец в больнице! – Вы за всё заплатите!

– Давно ли возомнила, что тебе нечего остерегаться? – удивление вперемешку с весельем отразилось на его лице.

Страх? Я, действительно, испытываю ужас, глядя на Левицкого. Шрамы словно дополняют образ этого монстра, но показывать, насколько мне не по себе от его взгляда, не намерена. Он даже театрально округлил глаза, словно в детской игре, когда рассказывают страшилки.

– Я вас не боюсь, и мне плевать на ваши угрозы.

– Это хорошо. Потому что всё только начинается, дорогая Элиза Красова. Готовься. У тебя главная роль, – усмехнулся он, снисходительно глядя на меня сверху вниз.

– Мой отец в больнице – я этого так не оставлю.

Он прищурил глаза, а у меня по телу пробежала дрожь. Он просто мерзавец!

– Печень прихватила? – сдвинул тот брови в наигранной гримасе.

Он смеет ещё издеваться? Подонок!

– Я знаю, кто его избил. И скоро... – я осеклась, вспомнив очень кстати предостережение отца, но промолчать всё равно не смогла. – Скоро об узнают все! Вы – монстр!

– О! Не стоит тратить силы. Об этом и так все знают. Я – оборотень, – даже руками изобразил жест, с которым хищники нападают на жертв.

– Вы самое отвратительное существо, которое я когда-либо встречала!

– Ты очень забавна, – рассмеялся вдруг Левицкий, чем совершенно ввёл меня в ступор. – Даже в угрозах придерживаешься субординации. Кстати, как ты относишься к чаю? – спросил он внезапно, будто мы только что говорили о погоде, а не осыпали друг друга нелестными комплиментами.

– Вы... Вы приглашаете меня на чай? – пролепетала я удивлённо, всё ещё не в состоянии привести размер своих глаз в норму.

– Боже упаси. Я предлагаю тебе подносить мне заваренный напиток. Миссис Чайни неважно себя чувствует и работает лишь до обеда, а ты, как я понял, работу ищешь, но кроме как на обслуживание никуда не годишься. Вряд ли ты заменишь её в качестве секретаря, но я готов дать тебе шанс, – он театрально вздохнул. – Может быть, даже снабжу тебя новыми для этой роли обязанностями. Твоя смена будет начинаться вечером, а возможно и плавно переходить в ночь. Ты же не против иных услуг? – намекнул он на то, что в моей голове не укладывалось.

– Да пошёл ты... – вырвалось у меня тут же; по всей видимости, с субординацией было покончено.

– Куда? Ну же, смелей, – снова улыбнулся он своей хищной улыбкой.

– К чёрту!

– Я только что оттуда, – снова невозмутимо улыбнулся Роберт. – Могу показать дорогу.

– Не сомневаюсь, – добавила я и, развернувшись на каблуках, поспешила прочь, надеясь, что на этом наш разговор с чудовищем окончен. А больше я задерживаться здесь не хотела ни минуты.

Но судьба распорядилась иначе: в коридоре я столкнулась с Алёной, которая понять не могла, что на меня нашло. Она тут же кинулась за мной следом, я же не вдаваясь в подробности пояснила, что работать здесь не намерена. Ответила, что мы не сошлись характерами с её руководителем, и в таком специалисте, как я, тут никто не нуждается.

Сейчас моя несостоявшаяся коллега стояла прямо передо мной и отчаянно хлопала ресницами:
– Я не понимаю, почему тебя не приняли. Антон Павлович видел твоё резюме и утверждал, что ты нам подойдешь.

– Чехов? – усмехнулась я и тут же нахмурила брови.

– Нет, Макаров, – на полном серьёзе ответила недоумевающая Алёна.

Я вздохнула, шутка была не понята, однако, кажется, я ошиблась, решив, что и здесь управляет Роберт. Он вёл себя по-хозяйки, вот я и повелась на его слова. Но тогда откуда он знает, что я ищу работу?

– То есть директор этой компании... не Левицкий? – нахмурилась я ещё больше, а брови Алёны, напротив, поползли вверх.

– Левицкий? Роберт? А он-то здесь причем? – она ждала ответа, но причем здесь тот самый Роберт, мне рассказать не удалось. Впрочем, я и сама не знала, что он здесь забыл.

– Приветствую Вас, дамы, – услышали мы за спиной и резко обернулись.

Я переводила взгляд с Алёны на того, кто нас окликнул и совершено перестала понимать, что происходит.

– Здравствуйте, Антон Павлович, – расплылась в своей самой широкой улыбке Алёна, и до меня дошло, что это и есть тот самый директор "Билд-проект", который должен был принять меня на работу.

– Алёна, просто Антон, – поморщился тот в ответ. – К чему эта фамильярность? Мы современная компания и прошу назвать меня исключительно на ты и только по имени. Тебя это тоже касается, Эль, – мужчина перевёл на меня свой взгляд, а я уже давно не могла привести в порядок свои мысли, поэтому, открыв рот, просто молчала.

– А... Антон? – наконец, произнесла я, сумев собрать воедино картину из пазлов.

– Прошу меня простить, что не представился в нашу прошлую встречу, – тут же спохватился тот. Провёл рукой, приглаживая свои тёмные волосы и сдвинул брови: – Возникли срочные дела...

Он внезапно прищурился, а я интуитивно обняла себя за плечи. Так же глядя мне в глаза, подошедший обратился теперь к Алёне с запозданием переведя взгляд на неё:

– Сделай мне, пожалуйста, кофе. Я скоро подойду.

Снова посмотрел на меня, словно с осуждением. Почему-то, сейчас я не испытывала тех чувств, что овладели мной в ту, нашу первую, встречу. Рассудок терять от его взгляда не собиралась, однако сдвинуться с места по-прежнему было сложно. Антон, значит. Ясно. Понятно. Хоть имя выяснили.

Глава 5 Друг

***

В приёмную я входила в совершенно не радужных мыслях, что Левицкий ещё не раз прицепится в попытке вывести из себя.

Почему в роли жертвы он выбрал именно меня? Что лично я ему сделала?

Ведь это по его вине всё происходит, это на моего отца подали в суд, это моего отца избили, угрожая при этом. Мы жили мирно, не вступая в конфликты, так почему же сейчас я чувствовала, что раздражаю этого высокомерного мерзавца просто тем, что существую?

Однако совсем скоро стало ясно, что ведёт так нагло себя Роберт не только со мной.

– Алёна? Всё в порядке? – задал вопрос Антон, удивлённо разглядывая девушку в слезах. Та сидела за столом с бледным лицом и, казалось, что увидела приведение. Как выяснилось позже, я ошиблась лишь с определением повстречавшегося ей существа.

– Да, простите, всё хорошо, – опустила она взгляд, вытерев тыльной стороной ладони мокрую дорожку на лице. Что это с ней?

– Ладно, – пожал плечами Макаров, вряд ли поверив в то, что у той всё прекрасно. Но в душу лезть не стал. – Принеси мне кофе, а для Эль приготовь...

Остановившись, Антон взглянул на меня, видимо, предлагая выбрать напиток, но я лишь покачала головой:

– Мне ничего не нужно, спасибо.

Снова пожав плечами, Макаров перевёл взгляд на узкое зеркало, висевшее тут же, на стене, и так как полностью его образ не умещался в узкую декоративную зеркальную полоску, он взглянул сначала одной стороной, потом повернул голову другой и, оставшись довольным своим видом, улыбнулся сам себе, а затем махнул мне рукой, предлагая последовать за ним.

Я ожидала увидеть такое же ухоженное, даже приторно-идеальное помещение, как и хозяин этого места, но кабинет поразил своей бездушностью. Серые оттенки, один мрачнее другого, мебель явно дизайнерская, но полупустые полки и никаких уютных зацепок для глаз вводили в замешательство. Сувениры также отсутствовали, а на стене лишь виды таких же серых городов, как и всё в этом помещении.

Словно читая мои мысли, Антон вдруг обернулся, и перевёл взгляд на стены, проследив за моей реакцией.

– Ремонт недавно сделали, не успели обустроить, – пояснил он, а я кивнула и больше не возвращалась к разглядыванию стен. – Итак, дорогая Эль, добро пожаловать в нашу компанию.

Макаров обошёл свой стол и сел в массивное кресло; оно было слишком большим для его комплекции; да, Антон довольно высокий, но рабочее место скорее подошло бы Роберту, тот точно вписался бы сюда со своими параметрами и угрюмым выражением лица.

– Присаживайся, – указал мой работодатель на стул, и я опустилась на край, всё ещё ожидая какого-нибудь подвоха. Очень уж удачно всё складывалось, и хоть моё резюме видели, но казалось странным, что меня вот так, без собеседования, взяли на привлекательную должность, даже не проверив знания. Я, впрочем, против не была, наоборот, в работе очень нуждалась. И пока я предполагала, чем же моя персона привлекла успешного бизнесмена, он продолжил: – Рабочий день нормированный, – заверил Антон, откинувшись на спинку кресла, – посмотришь, как тут всё устроено, а если возникнут вопросы, сможешь как раз задать во время нашего обеда. Сегодня я так любезен, что составлю тебе компанию.

– Спасибо, с радостью приступлю к обязанностям, но от обеда откажусь...

– Эль, – хмуро взглянул мой новый босс.

Он вдруг перевёл взгляд на мои губы, затем ещё ниже, задержался на секунду, мне показалось, он даже губы облизнул, но вернулся моим глазам:

– Давай договоримся, Алёна выдаст тебе должностные инструкции, а пока хочу, чтобы ты знала: я теперь твой босс, отказов не принимаю, и доброта моя не бесконечна... О, нет, ты не так меня поняла! – вдруг затараторил он, увидев, как поднимаюсь с места. – Ни на что не намекаю, более того, хочу всего лишь помочь. Алёна говорила, ты работу ищешь и оказалась в какой-то сложной ситуации, а увидев тебя, решил – это судьба. Ты так не считаешь?

Он уже поднялся со своего места и, воспользовавшись тем, что я остановилась выслушать его, подошёл и, словно предотвращая мой уход, прикоснулся к моей руке. Я вздрогнула, посмотрев в его глаза, а Антон извинился и руку свою убрал. Однако взгляд по-прежнему мрачный, вряд ли мой порыв уйти ему понравился.

– Эль, я, возможно, погорячился, но давай обозначим, я помогаю тебе из добрых побуждений, но и ты не отказывай мне в таких мелочах. Всего лишь обед. Уговаривать я не буду, выбор за тобой, но я привык, что меня слушаются, тем более ничего такого и не предлагаю. Та что? Мир?

Макаров вдруг расплылся в широкой улыбке, а я на минуту замешкалась. И правда, я перестаралась с отказами. Ничего такого и нет, в том, чтобы пообедать с человеком, который мне решил помочь.

– Мир, – скромно улыбнулась я, а Антон облегченно вздохнул.

***

До обеда оставалось полчаса, меня уже познакомили с коллегами в отделе – большой комнате с деревянными перегородками, где располагалось и моё рабочее место. Меня явно обсуждали, но держались приветливо, впрочем я первый день здесь, от этого обращать внимания на чрезмерно заинтересованные взгляды от некоторых коллег, особенно, женского пола, не стала.

Зато отметила, что парочка дам чуть ли не в обморок готовы упасть, когда взгляд их начальника задерживался на ком-то из них, и лишь ухмылялась подобному фанатизму, видному невооруженным взглядом.

Инструкции мне Алёна, действительно, выдала, но на мои вопросы отвечала отстранёно, летая в своих мыслях. Она беспокойно разглядывала меня каждый раз, когда я пыталась с ней заговорить, поэтому решила больше не откладывать беседу с ней, и в очередной раз, когда Алёна пробегала мимо меня по коридору, я остановила её, схватив за рукав блузки.

– Мы можем поговорить? – сразу же спросила и перешла к интересующему вопросу: – Ты плакала, когда мы вошли в кабинет, это из-за Макарова? Я что-то не так сделала?

Возможно, девушку обидело, что тот её отослал там, у лифта, чтобы поговорить со мной. Мне было неуютно от мысли, что это так, ведь она меня привела сюда.

Глава 6 Заложница

Антон совершенно не вписывался в мою кухню, но продолжал нелепо восседать напротив и попивать приготовленный мною кофе, не забывая при это поглаживать свои волосы. Он подвёз меня до дома, даже не спросив моего мнения по этому поводу, но я и не сопротивлялась: одной расхаживать по улицам резко расхотелось.

Ухмылки тех двоих в переулке всё ещё стояли перед глазами, а от их недавних действий, даже сейчас было мерзко, а ещё жутко от мыслей, что было бы не появись Антон так вовремя. Я была благодарна своему спасителю, хоть он и слишком по-хозяйски себя вёл.

Но сейчас было совершенно не время обозначать границы, поэтому пребывая в шоковом состоянии, я просто разглядывала его правильные черты лица и удивлялась такому вниманию к моей персоне.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – вдруг спросил он, а я поёжилась от прозвучавшего вопроса. Антон слышит мои мысли?

– Я люблю об этом читать, – уклончиво ответила я и взглядом указала на полку с книгами, такие занимали всю мою небольшую квартирку, без чтения я жить не могла, и иногда мне казалось, чаще пребываю там, в выдуманном мире, чем здесь, в реальном.

Наверно, потому что настоящий мир не всегда оправдывал моих надежд, хотя и верила всегда в лучшее. И то, что происходило с моей жизнью сейчас вводило меня в недоумение.

– Сказки? – вдруг поднял брови мой собеседник и поднялся со стула, оставив в покое и чашку, и свои волосы.

Он направился прямиком к одной из моих любимых коллекций, видимо, намереваясь поближе её рассмотреть. Да, там были именно сказки – моя своеобразная страсть. Ведь они чаще заканчиваются «хэппи эндом» и, идеализируя героев, заставляют надеяться, что добро существует, и оно всегда побеждает зло.

Я поднялась вслед за Макаровым, а он как раз достал с полки первую попавшуюся и хмыкнул.

– Красавица и чудовище, – прочитал он на обложке. – Да в жизни не поверю, что можно влюбиться в такого уродца.

– Это на первый взгляд он ужасает, но если присмотреться, если разглядеть в нём нечто большее, чем внешние недостатки, то можно. Я верю, что и в жизни так же.

– Бред какой, – вдруг поморщился Антон. – Вы, девушки, любите искать достоинства там, где их нет. Чудовище на то и чудовище, чтобы страх наводить. Эти существа уверено захватывают всё вокруг, запугивая окружающих. Они обделены природой, злы на жизнь, и все у них виноваты в собственных изъянах. Их нужно истреблять.

– Это всего лишь оболочка. Внешность не главное!

– Да, вот только не понимаю, что за необходимость искать за маской чудовища красоту? А за натуральной красотой красоту в упор не видеть? По мне, так красивые люди и изнутри словно светятся, разве нет? Вот ты, – уверено перевёл он тему, хотя я считала, что он о себе всё это говорил. – Ты очень красивая, – вдруг стал серьёзным Антон, а я только сейчас заметила, что мы в нашем споре приблизились друг к другу на опасное расстояние.

– Спасибо, но... – открыла я было рот для спора, но увидев, как Макаров блуждает взглядом по моим губам, шагнула назад.

Я всё ещё негодовала от разбора одной из моих любимых сказок, а Антон упускать момент не стал. Он тут же тоже шагнул и притянул меня к себе за талию, прошептав:

– Ты – красавица. Ты – необыкновенная, я сразу это понял. Я оторваться от тебя не могу, уверен, и душа у тебя прекрасна. Давай забудем про этих чудовищ. Про всех. И пусть именно красота спасёт мир...

Он прикоснулся к моим губам внезапно, когда я уже решила, что Антон собрался отпустить меня из своей хватки. Тут же отстранился и, увидев, мои округлённые глаза, руки всё же разжал.

– Прости, не смог удержаться, – виновато отступил он, наконец-то. – Как только увидел, только о тебе и думаю всё время. Я обидел тебя? – учтиво взглянул Макаров, пока я приводила размер своих глаз в обычное состояние.

– Не делай так больше, – ответила хмуро и тут же добавила: – Тебе пора.

На лице Антона вдруг отразилось удивление. Наверно, все виной все эти его поклонницы, что вряд ли отказывают в таких, по его мнению, мелочах, как поцелуи. Быть может, отказы он не получал и на иные предложения, кто знает.

– Тебе не понравилось? – довольно искренне задал вопрос он. – То есть... я хотел сказать, что рад был с тобой пообщаться поближе, но если ты не готова, я всё понимаю, – моментально исправился он.

– Отлично, тогда увидимся завтра, – снова указала на дверь, а Макаров покачал головой, словно я нерадивая ученица, но всё же направился к выходу. Надев пиджак и обувшись, он вдруг обернулся у двери:

– Я мог бы почаще защищать тебя от чудовищ. Завтра утром перед офисом заеду за тобой, – улыбнулся он, словно я уже согласна. – Отказов не принимаю, надеюсь ты помнишь, – подмигнул и добавил: – Это в целях безопасности. Поверь, я ничего плохого тебе не сделаю. После того, что произошло сегодня, я за тебя волнуюсь.

Теперь глубоко вздохнула я, и, кивнув, попрощалась. А закрыв дверь, прислонилась к ней спиной и обратила внимание на зеркало сбоку. Подошла поближе, разглядывая своё отражение, наклонила голову. И вдруг поняла, что за весь насыщенный самыми нерадостыми эмоциями день, сейчас появилось непреодолимое желание улыбнуться.

И причиной явился Антон и его признания.

В чём-то он всё же прав. Мы, девушки, любительницы искать в плохих парнях зацепки, ухватившись за которые тут же принимаемся лелеять надежду, что в наших силах исправить даже монстра, будто те способны измениться, и превратиться из чудовища в милого, и возможного даже, принца. А потом нас ждёт глубокое разочарование.

Может, не стоит отталкивать хорошего парня?

Тот недолгий поцелуй всё ещё обжигал мои губы, и я невольно прикоснулась к ним. А вдруг ошибаюсь в своём новом боссе?

Антон мне кажется слишком самовлюблённым, хотя я его не так давно знаю. Но, может, я напрасно на него повесила ярлык?

***

Фонари освещали пустынную улицу, отбрасывая тени внезапных преград на тротуар, а я молча наблюдала, как осенний ветер небрежно разбрасывает сухие листья, и сильнее куталась в шарф.

Глава 7 Рыцарь

Макаров не обманул.

Сначала мне, правда, нравилось: заведение окутывало теплом и ароматом ванили, а непогода за окном лишь подчёркивала уютную атмосферу, царившую в заведении. Мелодичные аккорды, согревающий чай и пряный десерт – казалось, больше ничего сейчас и не нужно для счастья, поэтому я всё больше расслаблялась, отпуская совершенно ненужные мысли из своей головы.

Уже считала, что именно таким я вижу идеальное завершение трудного дня, но когда на столике появился мартини, невольно напряглась.

Это, конечно, не укрылось от Антона, и он сразу же заверил, что, вообще-то, завтра выходной. Но если я чего-то боюсь – то могу просто продолжить пить чай. Звучало это как вызов, и я недолго думая отпила из бокала пару глотков.

Приятное тепло тут же растеклось по телу, вихрем унося тревожные мысли в неизвестном направлении. Антон сделал мне очередной комплимент и предложил выпить за красоту, что, по его словам, обязательно должна спасти мир. Отказать в спасении мира я не могла и поэтому сделала ещё пару глотков. А потом ещё, и ещё. Макаров подливал пьянящую жидкость, разглядывая меня всё более откровенно, а моё сознание постепенно, но уже уверенно, заполнял дурманящий туман.

То, что происходило сейчас, казалось одной из сцен какой-то сказки, волшебной истории, что уверенно обосновалась на моей полке. До конца ещё не верилось, что рядом появился человек, готовый меня защищать от чудовищ, но прямо сейчас не хотелось изводить себя сомнениями.

Я чувствовала себя обаятельной и привлекательной, словно самая настоящая принцесса. Приятное тепло растекалось по телу, а размышления о Роберте и его словах, сказанных в мой адрес, туманно растворялись в полумраке ресторана.

Заиграла медленная мелодия, и Антон тут же пригласил меня на танец.

– Ты такая привлекательная, Эль, – зашептал он мне на ухо и обнял за талию, притягивая к себе.

Танцпол заполнился парами, но мне казалось, именно мы в центре внимания. И я была не уверена, что причина повышенного интереса я, а не Макаров.

– А ты настырный, – засмеялась я, когда в очередной раз попыталась отстраниться, но мой босс лишь прижал меня к себе сильнее.

Выпитое развязывало мой язык, одновременно раскрепощая; освобождая от казавшихся сейчас абсолютно лишних границ. Может, хватит сопротивляться?

К тому же, Антон симпатичный; вон несколько дам за ближайшими столиками готовы вместо него самого поправлять ему причёску. Ну и что, что он знает, какое впечатление производит на девушек. Вот прямо сейчас он говорит, что я другая, особенная, несравненная.

Он заставляет меня улыбаться, а вдруг это то самое, вдруг мы созданы друг для друга?

Сама себе показалась глупой, что так долго его отталкивала. Я улыбнулась своим же мыслям и закружилась в танце, повинуясь умелым движениям партнёра. Он всё это время лишь молча улыбался, рассматривая меня слишком пристально.

В какой-то момент, в танце, Антон прижал меня к себе со спины, обхватывая двумя руками; композиция завершалась, и уже играли последние аккорды, а мы так и стояли, объятые невидимым притяжением.

Длилось наваждение не вечность. Я подняла свой взгляд и замерла на месте: в дальнем углу, в полумраке, мне показалась знакомая фигура, которую точно сейчас видеть не желала. Однако разглядеть, как следует, мужчину мне не удалось. Макаров тут же развернул меня к себе, а я поспешила отстраниться:

– Антон... Мне показалось там Левицкий.

– Нет там никого, – прошептал тот в ответ, бросив взгляд куда-то за спину и, не обнаружив ничего примечательного вернувшись к моему взору. По глазам я видела, ему уж точно нет дела до кого-то вокруг. Он приблизился к моему лицу и снова произнёс: – А если и так, есть только мы. Ты и я.

Мгновение, и я почувствовала касание его губ, нежный поцелуй вышел недолгим, он без прелюдий сменился на требовательный, жаждущий продолжения. Но я отстранилась и тут же обернулась. В дальнем углу сейчас, действительно, стоял мужчина, однако ничего общего с Робертом тот не имел.

Я окинула взглядом зал, но показавшейся мне личности в помещении явно не было. Это были хорошие новости. Но и плохие, выходит, тоже имелись. Этот мерзавец насовсем не исчез из навязчивых мыслей, а иначе какого чёрта он мне привиделся?

Пока мы продвигались к столику, я всё больше чувствовала на себе всеобщее внимание. Но вовсе не восхищённые взгляды, а скорее завистливые. Официантки у барной стойки недовольно перешёптывались, глядя на нас.

Как и прочие посетительницы, одиноко восседающие в ожидании чьего-либо внимания. Даже мужчины поглядывали на Антона, я всё же надеялась, что те не любуются Макаровым, а лишь оценивают соперника – ведь взгляды их спутниц также были обращены на моего сопровождающего.

Что они все в нём нашли вообще?

– Поедем отсюда, – наклонился ко мне Антон, и вскоре мы, действительно, покинули это место, прихватив с собой ещё мартини.

В квартире Макарова мы оказываемся неожиданно. Для меня.

Он-то точно знал, куда нас везёт таксист, но я настолько подчинилась обстоятельствам, что мне это казалось приключением. Я не фанатела от взгляда Антона, но Макаров мне всё же нравился.

И, пусть это не великое чувство, о котором мечтают юные леди. Но я знаю, что интересна ему, и не только как одноразовое развлечение. Да и мы далеко не дети. Поэтому я просто расслабилась: слушала своего собеседника, широко улыбалась и попивала мартини, когда он снова принимался рассказывать про ту самую красоту, без которой миру ну никак.

Мы довольно комфортно устроились на диване у небольшого столика, и когда уже допивали очередной трофей, добытый из бара, я с удивлением обнаружила, что Макаров успел подсесть ещё ближе.

В какой-то момент он сменил выражение лица на слишком серьёзное, убрал выпавшую прядь волос с моего лица, а я совсем перестала дышать. Глаза в глаза, и губы в миллиметре от касания. Мы оба знаем, что сейчас произойдёт, но, кажется, подумаем об этом лишь завтра.

Глава 8 Плохая дочь

***

Осень была в самом разгаре; она окрашивала листья в жёлтые и красные оттенки, иногда радуя горожан теплыми деньками, но уже не такими частыми, как прежде. Я освоилась на новом рабочем месте, и строила планы на дальнейшую жизнь. Дни сменялись неделями, а время бежало, словно сумасшедшее: неслось, собирая по пути события, не забывая ставить свои отметки об изменениях в моей жизни.

Пару месяцев назад я даже представить себе не могла, что буду работать не у отца, а в компании, которая успешно сотрудничает с нашим врагом.

Пока что выяснить, почему фирма продолжает распахивать двери перед этим «звероподобным», мне не удалось, но взаимодействие двух компаний продолжилось, и наблюдать Роберта в стенах офиса мне приходилось чаще, чем хотелось бы.

А учитывая, что радостью я не пылала, заприметив его на горизонте даже издалека, то все наши встречи сопровождались самым полным спектром неприятных эмоций. С обеих сторон, кстати. Каждый раз он не упускал возможности меня задеть, я же в ответ поражалась своей выдержке и вслух произносила куда более мягкие выражения по сравнению с теми, что роем кружились в моей голове.

Я всё ещё помнила его тяжёлый взгляд в то воскресное утро, и меня скорее пугало, что он ни словом не обмолвился с тех пор о нашей встрече. Надо заметить, замечания Роберта всё же немного сменились со временем, иногда он вообще лишь одаривал меня молчаливым взглядом, бросив пару фраз скорее по привычке. А предложения перейти в его компанию для заваривания так любимого по его же словам напитка больше не виделись такими уж непристойными.

Мне даже казалось, он со мной заигрывает. Но я тут же себя одергивала за подобные мысли. Он – зверь. И по его указу избили моего отца. А то, что его отношение ко мне, казалось, изменилось, ещё ничего не значит.

Иногда мне удавалось пропустить посещение Робертом «Билд-проекта», на выручку приходил Антон, который всё чаще давал мне поручения вне стен компании именно в те дни, когда здесь появлялся Левицкий.

Об этом я узнавала позже от Алёны, сам Макаров эти события вслух не связывал, хотя я чувствовала, ему совершенно не нравится то, что нам приходится пересекаться с этим его компаньоном И хоть я об этом не просила, но всё же было приятно, что, словно рыцарь, Антон старается уберечь мои нервы, зная заранее, как этот мерзавец Роберт умеет грубить девушкам.

И, особенно, мне.

А ещё я понимала – внимание Антона ко мне в корне отличается от того, как он относится к прочим девицам, что его окружают. Мы с Макаровым, действительно, стали проводить больше времени вместе, хоть я и не спешила переезжать немедленно, однако понимала, что сам факт уже состоялся.

Я вовсю хозяйничала на некогда холостяцкой кухне и ходила в рубашке своего босса по его же дому. Он мне, действительно, нравился. Не так, как тем девицам с завистливыми взглядами, что сопровождали нас со всех сторон, если мы появлялись на горизонте, но и дискомфорта я рядом с ним не испытывала. Учтив, галантен, разве что слишком самоуверен и излишне уделяет внимание своей внешности.

В этом я смогла убедиться, обнаружив на полке огромное количество косметики, хоть и мужской. Даже у меня раза в три меньше. В остальном, недостатков особых не замечала, и вскоре наши встречи стали всё чаще заканчиваться утренним пробуждением в одной постели.

А недавно я окончательно сдалась и переехала, подвинув на его полке многочисленные крема. Мне тоже нужно, вообще-то. Антон не возражал, лишь отшутился, что я стала занимать слишком много места в его квартире. Но тут же добавил, что и в сердце.

Поэтому он готов на подобные жертвы своего пространства. Впрочем, в стенах "Билд-проекта", мы наши отношения не афишировали, ограничиваясь близким общением, лишь когда оставались наедине.

Отца я тоже не спешила посвящать в свои «амурные» дела, к тому же, ему явно было сейчас не до этого.

Как и обещал врач, папа пошёл на поправку. Однако по выходу из больницы его ждали новые разбирательства. Но они теперь не казались настолько страшными. Я больше боялась за то, что мне сказал тогда отец. Неизвестные обещали объявиться вновь, но до сих пор нас никто не беспокоил. Пока папа был в больнице, я наведалась в его лабораторию, располагающуюся в одной из частей его квартиры, и пересмотрела кипу бумаг.

Он говорил, что что-то нашёл на Левицкого. Однако ничего достойного внимания, так и не обнаружила, а спросить у отца боялась, вспоминая его реакцию тогда в палате. В полицию по этой же причине обращаться не стала. К тому же, отец недвусмысленно дал понять – он будет всё отрицать.

Прошло уже достаточно времени, и всё произошедшее казалось, скорее, каким-то наваждением. Я связывалась с адвокатом за это время. Тот заверил, что пока всё идёт хорошо, по крайней мере, очевидных фактов доказательства вины отца нет, если Левицкий не предоставит новые факты, то вполне возможно добиться снятия некоторых обвинений.

Правда, помещение всё равно отберут, и значительных средств мы лишимся. Но я видела в этом уже положительный исход. Пусть Роберт подавится своими квадратными метрами! Лишь бы оставил нас в покое.

Вот только о каком покое может идти речь, если я всё сталкивалась и сталкивалась с ним в стенах нашей компании. И чем больше времени проходило, тем больше я замечала в нём изменений по отношению ко мне. Не могу сказать, что совершился прорыв в лучшую сторону. Скорее его ненависть стала менее выраженной. И на том спасибо.

К своему стыду я заметила, что больше он не вызывает во мне той неприязни, которую я испытывала ранее, глядя на него. Нет, шрамы никуда не исчезли. Они безобразными ранами все также подчеркивали каждый рельеф и без того несовершенного лица, но теперь я всё чаще с интересом рассматривала украдкой и слишком светлые для его образа глаза, и лицо в целом, иногда даже рисуя в воображении те события, что могли привести его к подобным внешним изменениям.

Вот и сейчас я задумчиво шла по безлюдному коридору, и вопреки здравому смыслу думала о том, что на этой неделе с Робертом ещё не встречалась. Но, как следует, выдохнуть от этого факта так и не вышло. Шаги я услышала слишком поздно, чтобы вовремя среагировать на того, кто слишком тихо подкрался ко мне со спины. Тревожный холодок по-хозяйски пробежался по спине, и тут же кто-то обхватил меня сильными руками за талию. Я точно зала, кто это был, и замерла, парализованная близким присутствием этого чудовища, а он, притянув меня к себе ещё ближе, прошептал:

Глава 9 Настоящая сущность

***

Уже не раздумывая, бросилась в сторону остановки. Без конца набирала номер отца и, кажется, твердила вслух:

"Папа, папочка..."

Но ответом мне были длинные гудки, которые вскоре сменились на "абонент недоступен".

К дому я подбегала на полусогнутых. Свет в окнах не горел, и я принялась тарабанить в дверь, стучалась и в равнодушные окна. Но тщетно. Тишина в ответ, и лишь вой ветра обозначал, что слуха я не лишена. Обошла дом и достала ключи от своей квартиры.

С тех пор, как переехала к Антону, здесь так и не появлялась, и прихожая встретила меня равнодушием и пылью на тумбе у двери. Разулась, скинула плащ и прошла на кухню.

На стене часы, я досадно выругалась, стрелки показывали семь часов. Чертыхнулась. Снова это тянущее чувство надвигающейся бури. На встречу к Роберту я опоздала. В любом случае и не собиралась. Но где отец? Я позвонила лечащему врачу, но тот объяснил, что по пятницам у них нет процедур, а плановый приём назначен лишь на понедельник.

Поблагодарив Давида Исаевича, я положила трубку. Дождусь отца здесь. Макаров снова не отвечал, и я начинала нервничать ещё и из-за этого.

Мне нужно было хоть с кем-то поговорить, а Антон всегда меня понимал. Он словно в душу заглядывал, и умело находил нужные слова. От того ли, что чувствовала себя ненужной долгое время, а может, Макаров просто хороший психолог, но благодаря его поддержке, я не сходила с ума в одиночестве.

Всё ещё не понимала, как так произошло, что мы оказались вместе, но каждый раз, когда я об этом думала, он будто читая мои мысли, напоминал, почему я ему не отказала. Всё же внешне он был хорош. Но я так же и оставалась при мнении, что чересчур он заботился о своей внешности.

Я улыбнулась, вспоминая, как утром я чуть не опоздала на работу из-за его прихоти. Он напомнил, кто мой босс, и что я вполне могу позволить себе прийти попозже, однако мне не хотелось выделяться, и так по фирме ходили слухи о наших отношениях. Мы их не афишировали, нас обоих это устраивало.

Вернулась из воспоминаний я внезапно. Стоя прямо у окна, вдруг заметила со стороны въезда во двор свет от фар. С этой части не было видно, кто подъехал, но отчего-то я решила проверить, кто пожаловал. Убедившись, что из окон ничего не разглядеть, накинула на плечи плащ и сунув ноги в туфли выбежала на улицу. Тишина.

Уже вовсю темнело, и, оглядываясь по сторонам, не находя ничего примечательного, я осторожно двинулась за угол дома. И лишь повернув, поняла, что звук мне не послышался. У самой стены, оперевшись на неё, стоял мой отец.

Подбежав ближе, я охнула.

– Всё хорошо, Эль. Всё хорошо... – проговорил папа, пока я, застыв в ужасе, пыталась произнести хотя бы слово.

Хорошего было мало. Под глазом синяк, на другой щеке ссадина, отец держался за живот, и я видела, как ему больно. Безусловно вид был не настолько ужасен, как тогда, когда его первый раз избили, но то, что это сделали те же самые лица, я отчего-то не сомневалась. Слушать, что с ним всё в порядке я больше не стала и вызвала скорую.

– Ты меня больше не остановишь, папа! Левицкий ответит за то, что сделал!

– Он убьет меня, – устало и как-то слишком отстранёно произнёс отец. – И тебя, – добавил он. – Ты ничего не можешь против него, Эль. Ты ничего не сделаешь... Только хуже... На этот раз предложение куда серьезней. Я не мог на него согласиться, – отец не кричал на этот раз.

Он смотрел сквозь меня и это пугало. Слишком спокойный тон для таких чудовищных фраз. И когда он закрыл глаза, сползая по стенке, я отчаянно закричала.

Скорая на удивление приехала быстро, отца в чувство привели, и вскоре я уже стояла напротив уже знакомого нам врача – Давида Исаевича и с надеждой заглядывала в его лаза. Тот покачал головой, увидев нас, но осмотрев папу, подтвердил, что на этот раз никаких серьёзных увечий не нанесли.

На всякий случай, оставив его в больнице до утра, он велел мне отправляться домой и хорошенько отдохнуть. Видимо, выглядела я на самом деле плохо.

Уже на улице я дозвонилась до Антона, ответил он почти сразу. Я сообщила, что остаюсь сегодня в своей квартире, так как отсюда ближе до больницы, но он отреагировал немного странно. Сдержанное молчание, потом вопрос, домой ли я из больницы, а затем напоминание о том, как нам хорошо вместе. Он мне не доверяет, я чувствую это.

Хотелось его приободрить, но убеждать его в своей верности сил сейчас не было. К тому же, по дороге домой я, действительно, собиралась заехать кое-куда ещё. Захотелось вдруг рассказать Антону про Левицкого, что это его рук дело, но в последний момент не стала. Сделаю это позже.

Роберт. Этот мерзавец говорил что-то про чай. Неужели мой отказ всему виной?

Господи, неужели, он так сильно хочет меня унизить, что готов переступать закон? Отец сообщил, что это случилось около семи. Я не приехала к Роберту и как результат – моему отцу угрожали?

Проезжая по пути домой, заметила свет в окнах интересующей меня фирмы. Сердце забилось быстрее. Я боялась, и, возможно, подсознательно надеялась, что тут никого не будет. Но теперь сомнения, что мне придётся осуществить задуманное, отпали.

Я вышла из такси и, чтобы не передумать, решительно кинулась прямо к воротам офиса, который располагался в двухэтажном здании и занимал его полностью. Если Роберт хочет видеть меня в качестве подносящий ему чай – так тому и быть. Он говорил, лишь на несколько дней. Если этот псих назначает такую цену за жизнь моего отца – я могу заплатить. Пусть даже переступив через свою гордость и убеждения. Но папой я рисковать не могу.

Всего лишь чай. Я справлюсь.

В конце концов, выясню, что нужно этому ублюдку.

Дверь мне открыли далеко не сразу. Ворота, открытые днём, сейчас были закрыты, и я стучала по ним так отчаянно, что казалось, вся улица содрогается от этих звуков. На встречу ко мне вышел тот самый полноватый охранник низкого роста с часами на груди, он насупившись взял их в руки и, взглянув на циферблат, сообщил: