Морошка

Глава 1. Начало

«Всё началось с того, что я постриглась налысо, обкромсала и без того короткие волосы так, что потом пришлось идти в парикмахерскую и сбрить все под ноль. И вот я еду в Архангельск, а дальше - в … Морошку.»

Под стук колес пишу в тетрадке. Из открытого окна дует, за окном проносятся умытые летним ливнем станции. Накидываю капюшон и затягиваю его покрепче, чтоб не замёрзнуть. Укутываюсь в колючее клетчатое одеяло и задумываюсь.

А как же ещё назвать то место, куда я еду, если не именем северной ягоды? Это красиво. А настоящее название я писать не хочу, так как это военный объект в какой-то мере. Моя двоюродная сестра живет там с мужем вот уже второй год.

Провожу ладонью по гладкой обложке. Да, именно здесь поселится история этого лета. Лета после 10 класса, крайнего школьного лета.

История настоящая или история, вдохновлённая обстановкой и событиями вокруг.

Скорее даже второе, ведь… я живу в своей голове, правда. С детства люблю придумывать. Это даже не мечты, это сюжеты, которые рождаются словно сами собой, и крутятся роем в мыслях. Почему я пишу? Потому что не могу не писать. А прописанные на бумаге сюжеты словно обретают жизнь и перестают крутиться в голове.

И эта моя черта так же моя боль. Мне никогда не бывает скучно самой с собой. Истории в моей голове словно захватывают меня в плен,

из которого я не спешу бежать, мне интересно там. А во внешнем мире я скорее наблюдатель, черпающий вдохновение. И это отгораживает меня от людей.

Я не поехала с классом в лагерь в последнюю неделю мая. А после мы говорили с мамой, и она сокрушалась о моей нелюдимости. Рассказывала истории своей молодости, о невероятных приключениях в деревне на картошке, о дискотеках и школьных вечерах. А я… Слушала, представляла и закручивалась в своих историях, тут же рождающихся в голове по мотивам…

- Радушка, я желаю тебе только добра. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И мне кажется, что попробуй ты хоть немного больше пообщаться со сверстниками, ты бы прожила в действительности самые захватывающие истории, как и я когда-то. Юность дана для того, чтобы жить, вдыхая полной грудью, чтобы быть смелей.

- Я бы хотела оказаться там, в прошлом, в мире, где договариваются о встрече на словах за неделю, и приходят в назначенное время, где отправляют бумажные письма, где знакомятся не в интернете. Я бы хотела… Но время сейчас другое.

- Время всегда хорошее, доченька.

Я бы хотела, чтоб хоть кусочек придуманной мной истории воплотился в жизнь. Я бы хотела измениться, но, каждый день твердя себе это, остаюсь прежней.

С такими мыслями стояла перед зеркалом с ножницами, а клоки волос падали, падали, падали…

Проскользнула мимо приоткрытой комнаты, где мама с братьями собирали чемоданы. Антоше и Тимоше пять лет. Они у нас хоккеисты, и этим летом у них первые в жизни сборы, куда они поедут с мамой на целых три месяца. Вот уж у кого жизнь кипит!

В парикмахерской улыбнулась преобразившейся себе. Ёжик на голове, что-то новенькое. Так может станет свободней мыслям, и сюжеты историй станут просачиваться в реальность, с такой-то стрижкой?

По пути домой звоню Маше. Я помню, она так же стриглась три года назад. Она мой оберег и моя надежда, моя лучшая подруга и двоюродная сестра. Мы с ней вообще очень похожи. Со стороны людьми воспринимаемся как резкие и грубые, ранимые и мечтательные, упрямые и серьёзные. Это отчасти правда, это тоже мы, но это не все мы.

Маша замужем за Мишей, он военный, после академии его распределили в крошечный поселок на краю света за полярным кругом. И они, конечно же, поехали вместе. Маша устроилась там в школу учителем английского языка.

- Вот это перемены, Рад! Помню, когда после такой же стрижки шла в метро, потоки воздуха ощущала кожей, с такой стрижкой как инопланетянин, локаторами волны ловишь какие-то, не знаю, как объяснить… Миш?

- Да, эта стрижка - микроантенна. Как связист говорю, - подхватывает на фоне Миша. - Мы с Машей познакомились - она как раз со стрижкой такой же была.

- Радушка, твоя прическа - первая ступенька к чему-то новому и интересному…

- Да, вот бы так. Устала от себя… - вздыхаю.

- А приезжай к нам! - вдруг выкрикивает Миша. - Комариная обстановка накаляется, здесь головокружительно! Ощущения незабываемые, приключения на твои антенны!

- Да и вообще, Миша говорит, здесь современных станций не хватает, чтоб связь обеспечивать, а твои локаторы самые что ни на есть новые!

И я решилась…

Мама конечно была в шоке, но отпустила. Пообещала близнецам привезти морошку, а родителям - корюшку, уехала.

Уехать-то уехала… Как приятно было вспоминать и сочинять, сидя в мерно покачивающемся вагоне, расслабленно попивая мятный чай с пряниками.

А что со мной происходит сейчас? Как? Это? Передать словами? Вокруг дребезжит, звенит, стучит. Трясет неимоверно, будто вот-вот разлечусь на миллионы кусочков. На меня подозрительно косятся пятеро попутчиков, расслабленно восседая, кто переговариваясь, кто жуя сосиски в тесте. Сердобольная старушка с узкими, как у японки, глазами, передает мне бутылку воды и таблетку от укачивания. Дышу в бумажный пакет. Лечу на Ан-2 в Морошку. В иллюминаторе будто ржавый лист железа.

Глава 2. 3 июня

Прилетели. Выхожу из самолета. Пытаясь унять головную боль, собрать себя заново, прикладываю ледяные ладони к вискам. Я и правда чувствую себя инопланетянином. Здесь всё другое. Небо низко-низко. Протянешь руку - хватай серые подушки-облака. Земля рыжая - это мох. И до горизонта ни дерева. Аэропорт - двухэтажная избушка, над которой вьётся ярко-оранжевая лента. Маячок для самолетов?

На квадроциклах к самолету мчатся встречающие, очень похожие друг на друга: загорелые, широколицые, и глаза такие, как у старушки-попутчицы. Нет, это не японцы - ненцы! Осознаю и улыбаюсь про себя. Ну какие японцы, если это Ненецкий автономный округ.

Задумавшись, вздрагиваю от того, как кто-то хлопает меня по плечу. Маша! Моя родная. Миша закидывает мои сумки на квадроцикл.

- Счастливая, будто на море прилетела! - посмеивается Миша.

- Это я так радуюсь тому, что выжила в полете, - поёживаюсь.

- Это она рада началу пешей экскурсии по Морошке! - обнимает меня Маша.

- Кстати, да. Прапор сумки до ДОСа отвезёт, а мы - своим ходом. Забирайтесь под грибок, дождь начинается! - Миша открывает огромный пляжный зонт, и мы, хохоча, шагаем по тоненькой тропинке в сторону посёлка.

Аэропорт и пару домов рядом с ним соединяет с поселком верёвочный мост. Он покачивается от ветра и наших шагов. Мы едва протискиваем зонт между сетчатых боковин.

- Зачем они здесь? - спрашиваю.

- Если бы здесь были просто перила, то мы сейчас бы не шли, а ползли, чтоб не упасть в реку. Могу показать видео-пример, только дома, здесь сеть не ловит, - отвечает Миша.

Опускаю глаза и встречаюсь с мощью природной. Под нами могуче бурлит широкая река, обрамленная в скалы-берега, которые напоминают мне халву.

Миша-Миша! Нет интернета и ладно, главное, что перешли мост и река нас не проглотила. Вот и ещё один повод для радости. На каждом шагу они здесь прячутся. А вот зонтик чуть было не постигла эта участь, но Миша его перехватил.

- И как вы придумали такой необычный зонт с собой носить? - все же решаюсь спросить, оглядывая горы угля, одинаково возвышающиеся у каждого дома.

- Все просто, Радушка. Наш сломался, а посылку ждать месяца два. Не мокнуть же нам все это время. Да и ни один обычный зонт здешних ветров не выдержит, а этот от прежних жильцов остался, вот, пользуемся. По прямому назначению его здесь не использовать. Даже в самый солнечный день комары тучей окружат - беги или прячься в дом.

- А магазинов здесь нет разве?

- Есть, вот и они. Два магазина: хозяйственный и продуктовый.

- Маловато.

Крошечные деревянные домики: красный и синий. Полочки с ценами, подписанными от руки, счёты, за прилавками скучающие продавщицы в синих фартуках с оборочками. И да, зонтик здесь не купить и правда. Товаров очень мало, только самое необходимое. А цены в 5 раз дороже, чем на большой земле.

А дальше, как огромный корабль, возвышается здание - школа. За забором с орнаментом в виде рыб только там есть асфальт и бетонными плитами выложены дорожки вдоль клумб с настурциями и бархатцами.

Тропинка вьется чуть выше по склону. Там все одинаково: дома, горы угля. Большинство домов не огорожены забором, но обставлены техникой: квадроциклы, лодки как новые, так и деревянные, словно из сказок, кое-где даже сани. На веревках сушится рыба. Лают собаки. Что странно, они на привязи, но цепи у большинства крепятся к лодкам. Собак у каждого дома минимум по четыре. Они рассажены по углам, как объяснил Миша, чтоб защищать жилище от диких зверей.

Тропинка переходит в дорожку из бетонных плит. Она петляет среди кустов, и мы приближаемся к нашему дому.

- Видишь окно с сиреневым светом? Это мы там выращиваем огурцы с помидорами во второй комнате. Она будет твоей на лето.

- Мне для атмосферы самое то, я же биологию сдаю в следующем году.

Дом Миши и Маши белый, двухэтажный, на восемь квартир. Он называется ДОС - дом офицерского состава.

Вокруг - сетчатый забор. Въезд и вход через шлагбаум. На территории части казарма, котельная, станции.

Миша живет, получается, на работе. В прямом и переносном смысле. Как дом на территории работы, так и он пропадает там круглые сутки.

Квартира на первом этаже. Маша сильно толкает дверь, поворачивает ключ в замке, дергает ручку. А дверь не открывается.

- Здесь земля играет, дом старый, опять просел, надо будет дверь снова подпилить, - объясняет Миша, и все таки запускает нас в квартиру.

Просторный коридор ведет в комнату, на кухню и в ванную. Удивительно по-городскому, не так ли? Но не совсем. На месте душевой стоит огромная синяя бочка ростом с меня.

- Как ты понимаешь, воды у нас здесь нет. Ни холодная, ни горячая из крана не течет. Её привозят, закачивают в кубы между этажами. Люди ходят с ведрами и заносят себе сколько нужно. Нам чаще всего напрямую в бочку закачивают… - Маша проводит экскурсию теперь и по квартире. - Да что-то я заговариваюсь. Так соскучилась по тебе, что все рассказать не терпится.

- Давайте уже поедим, успеете ещё наговориться, - Миша ведет нас на кухню.

Мою руки и умываюсь теплой водой. Над раковиной висит умывальник, который через крышку наполняют, включают в розетки, и греют воду, как в огромном чайнике.

- Мише просто не терпится тебя накормить соленой горбушей, мы сами готовили. - Маша раскладывает по тарелкам картошку. Миша нарезает красную рыбу.

Закипает чайник. По стеклу барабанит неистово ливень. Мы сидим и обедаем на маленькой кухне с видом на бескрайнюю тундру. Так хорошо и спокойно. Мысли в голове притаились и не жалят, словно оценивают окружающую обстановку на основу для новых сюжетов.

Как вдруг мне кто-то впивается в ногу остреньким коготками.

- Кисточка-кошка, хулиганка! - Маша хватает пушистый черный комочек с хвостом, который словно окунули в белую краску. - Знакомься, моя Морошкинская подружка.

- А мне уже пора. Буду в вечером в семь, если не замахают с документацией. - Миша собирается на работу. Маша передает ему контейнер с печеньками.

Глава 3. 5 июня

«До скорой встречи, до скорой встречи, моя любовь к тебе навечно…»

За окном разговоры, музыка. Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь. Ослепительно-яркое солнце залило комнату. Вместо штор здесь заросли помидоров, огурцов и перцев, поэтому это и неудивительно. Крошечные помидорки, поблескивают на веточках , как бусинки. Это они за ночь так поспели? Не помню, чтобы вчера их было столько…

Миша в соседней комнате отодвигает ноутбук и облегченно вздыхает.

— Доделал фотоотчет? – Маша откладывает вязание и подходит к мужу.

— Почти, осталось два слайда, но это уже с утра. Голова квадратная. Надо сейчас до казармы флешку унести. И всё.

— Я с тобой, все равно не уснуть от шума. До скольки они там праздновать собираются?

— Дольше трех не задержатся, всем же завтра на работу.

— Доброе утро? - половицы поскрипывают под ногами в такт моему вопросу.

— Ночь, – хором отвечают Маша с Мишей. Здесь же полярный день летом. Ты проспала сутки. Мы будить не стали. Пойдешь с нами до казармы?

— Я дома пока побуду.

— Мы быстро, - Маша чмокает меня в щеку. А потом я тебе экскурсию допровожу. В школе завтра экзамен, и я не работаю.

По коридору медленно шагаю до кухни, замечая, что стена вся в трещинках, как печенье «Красный бархат» . «Вот так отдохнула после года недосыпа” , – придирчиво разглядываю себя в маленькое овальное зеркало над умывальником: длинноватый нос, глаза слишком вытянутые, в форме миндаля…

И только цвет глаз: оливковый , болотный, проще сказать зеленый, это то, что я обожаю в себе безмерно. Этот цвет достался мне от дедушки. Он очень нас, своих внуков, любил, да и вообще любил людей, берег свою семью, заведовал детским домом, возделывал яблочно-ягодный сад, огород. Все, к чему бы он ни прикоснулся, расцветало. Мне кажется, он знал о жизни все, и так хочется порой с ним поговорить, но удаётся лишь в мыслях попытаться представить, что бы он сказал. Он погиб в аварии, когда я училась в начальной школе. Он был биологом по профессии. И я считаю, это правильно – продолжить его дело, связать жизнь с тем, что и он. Стать врачом, и , возможно, спасти жизнь чьего-то родного человека, приехать на место аварии вовремя и сделать все возможное, чтобы тоненькая линия жизни не прервалась, восстановилась.

Я перешла в новую школу год назад именно для того, чтоб глубже изучить профильные предметы: биологию, химию. И, скажу я вам, подтянулась по этим предметам заметно, но, увы, недостаточно. Результаты пробных экзаменов средние, хорошие, но для поступления надо больше, сильно больше.

Моя склонность улетать мыслями куда-то сказывается на темпе выполнения заданий и усвоения нового. Я стараюсь это в себе изменить, не сбиться с намеченного пути, и каждое утро, глядя в зеркало, в эти свои-как-дедушкины зеленые глаза твержу :

«Продолжай, продолжай, продолжай. Если долго мучиться-что-нибудь получится”.

Громкий звук из комнаты заставляет меня вернуться в реальность. Бегу в комнату. На столе разбросаны тюбики. Кисточка хулиганка! Скинула с полки на стол коробочку с мелочами, а сама устроилась на клавиатуре и нежится. Наверное, ноутбук ужасно нагрелся, пока Миша работал, идеально-теплая лежанка для кошки. Понимаю, но чтобы эта хитрюга не удалила чего-нибудь своими мягкими лапками, поднимаю её, недовольно мурчащую, на руки. Мельком бросаю взгляд на засветившийся экран, чтоб посмотреть время. В уголке экрана 00:47. Ночь, и правда. На экране открытая презентация. Мальчики в форме подтягиваются на турниках, отжимаются, тягают штангу. Крупный план: синие глаза в обрамлении черных ресниц, внимательный, чуть насмешливый взгляд, в руках таймер - молодой человек стоит, замеряя нормативы. Черты лица вроде и обыкновенные, но глаз отвести не могу. А ещё мне кажется, что этот солдат будто младше остальных, возрастом как я. Но так не бывает, им как минимум по восемнадцать.

Экран гаснет, а повторно открывать не буду. Это же кошка включила, а я и не думала трогать технику Миши. А образ с фото будто отпечатался в памяти, как отсканировался.

— Радослава, готова к прогулке по ночной тундре? - Миша выдаёт мне шляпу со встроенной сеткой. С твоей прической это особенно важно. Тучи комаров не дремлют.

Мы с Машей шагаем по потрескавшемуся асфальту, переходящему в бетонную дорогу. Куда ни глянь, везде видно горизонт, а дерева - ни одного. Сквозь мох проглядываются крошечные белые цветочки. Кое-где –заросли кипрея.

— Соберем? Миша любитель иван-чая. Можно попробовать засушить свой, - Маша осторожно срезает цветы и сгребает охапку.

– А я возьму цветочек себе, украшу телефон, положу под чехол.

Телефон и правда здесь сам как украшение, интернет не ловит, а мой ещё и разряженный в кармане.

— Иван-чай - семейство миртоцветовые, символ надежды и обновления, - цитирую недавно прочитанную статью.

— То, что нужно сейчас, да?

— Я для этого и прилетела. Изменилась внешне, иная среда обитания, и ты рядом, а это всегда изменения к лучшему означает…

А дальше я рассказываю Маше все, что на душе. Рассказываю, как в первый день в новой школе со мной познакомился старшеклассник из параллели. Как я придумала свою к нему влюбленность, в стиле «хорошая девочка и хулиган». Как это было легко, даже толком и не общаясь, ведь он - самый экстравертный экстраверт из всех возможных. Как устала от выдуманной жизни, как хочется спокойно жить, учиться, общаться. Только мне кажется, будто мир - сцена, где идет спектакль, и каждый играет свою роль, действуя по утвержденному тексту, а я оказалась там случайно, и куда не приткнусь, все невпопад.

— Выход здесь такой - найти такого же человека, которому забыли прописать текст, и создать вместе свой, импровизируя, - произносит тихо Маша.

— Согласна. А если нет такого человека?

Как жить с таким осознанием?

— Как ты можешь заранее знать? А если есть?

У меня было подобное, я стала относится к себе так же, как хотела бы, чтоб со мной обращался мой любимый человек: добрее, уважительнее, мягче. Спустя пол года познакомилась с Мишей. Совпадение или нет, но это сработало.

Глава 4. 17 июня

Дни бесконечного солнца проходят в целом легко и размеренно. Они не тянутся и не летят.

Мы гуляем до реки, рассматриваем деревянные лодки, и то, что от них осталось. Закутываемся на вечерние прогулки по самые глаза от комаров - шляпы с сетками как шлемы космонавтов.

Пока Маша с Мишей на работе, я готовлю им самые разнообразные пироги. Мише выдают муку мешками. Мало кто здесь печет сам, поэтому муки здесь предостаточно: дадут столько, сколько ни попросишь и даже больше.

Говорят, муку вывозили даже в посёлок, правда жители брали неохотно - большинство готовить не привыкли. Ненцы вообще в этом минималисты, потому что исконно кочевники, потому что их национальное блюдо - строганина, напрмер, это тонко наструганная замороженная оленина. Чего не скажешь о спросе на выпечку, он просто огромен. Бывало, когда, например, стою в магазине за раз в неделю привезенным кефиром или творогом вижу, как уже шестая старушка подряд спрашивает о том, будут ли сегодня булочки и на отрицательный ответ продавщицы понуро бредет домой.

У меня здесь проснулось неистовое желание открыть собственную пекаренку. Или хотя бы готовить дома и привозить в поселок на продажу. Только на чем возить? У нас нет квадроцикла. Где печь? В квартире у нас крошечная электрическая духовочка. На нас хватает, а на продажу печь придется сутками, чтоб добрать достаточный объем.

Маша работает сейчас в школе не совсем по своему профилю. Весь июнь организует группу работающих школьников, с седьмого по девятый классы. Они пол дня моют окна, зеркала, стены, подкрашивают крыльцо, поливают растения, ухаживают за клумбами, и выполняют подобные поручения.

Я порой хожу с ней. Взялась там за клумбу с бархатцами. Медитативное такое занятие. Слушаю скачанные лекции по биологии и дергаю сорняки. Бархатцы, кстати, символ удачи и процветания.

Вслед за уверениями мамы по телефону, пыталась общаться с «коллегами», хоть и работаю на участке школы для удовольствия, я не устроена официально, как они.

Разговор как-то не клеился. Рассыпался, как на пушинки на ветру.

Однажды мы толпой стояли в магазине за перекусом. Двенадцать подростков и я едва поместились в крошечной избушке магазина.Я же хотела купить бутылку воды или кефира, так как готовлю себе и Маше обеды сама и приношу из дома.

Как вдруг в магазине оказался тот самый солдат с фото. Те же глаза синие, черные ресницы и брови. Ростом чуть выше меня. Правда одет он был почему-то в гражданское. Он окинул взглядом помещение, оценил, сколько эта очередь будет подвигаться, наверно, и, вопросительно посмотрев на меня, улыбнулся и вышел.

Именно это я и вспоминаю, помогая Мише распечатывать личные дела солдатов у нас дома на принтере. Их всего шесть. И ни один из них не похож на того человека.

Бултыхин, Орехов, Зуев… Они тоже были на фото в той презентации, а синеглазого нет. Ищу его ищу, а мне попадаются одни тюлени… Я как Умка из мультика.

И зачем? Сейчас меня одолевает просто уже любопытство и желание проверить, это у меня глюки или правда увиденный человек существует.

Прямо спросить стесняюсь. Поэтому говорю:

— Миш, а у вас местные служат или все издалека?

— Северяне из Архангельска были, а чтоб из Морошки - не помню такого.

— А солдатов отпускают в поселок в увольнение?

— Нет, это запрещено, только если строем ходим до магазина за дошираком или шоколадками, обязательно с начальником.

Видимо, все мне привиделось. Ещё один факт обо мне. У меня в голове будто живет образ человека, с которым я могла бы подружиться. Мой идеал человека, и одновременно он чем-то похож на меня. Только таких не существует. А я, ослепленная надеждой его все-таки встретить, пусть даже на краю света, уже путаю реальность с выдумкой.

Нужно общаться с реальными людьми и больше решать вариантов ЕГЭ. И бегать тоже не помешает. Я решаю отправиться на пробежку.
А перед выходом еще спрашиваю:

— Миша, вот как ты считаешь, что нужно сделать для того, чтоб встретить настоящего друга?

— Ничего. Настоящий друг - он сам собой появляется. Как репей накрепко. А если, чтоб дружбу развивать из кожи лезешь вон, это не дружба уже, а коммуникация.

Сбегаю вниз по ступенькам высокого крыльца. Несусь по бетонной тропинке, только набирая скорость , а потом чуть не падаю, столкнувшись с Машей.

— Радушка, мне нужна твоя помощь!

Оказывается, сегодня в поселке дискотека, и до Маши, как до педагога, дошла очередь дежурить в местном клубе и следить за порядком. Миша сегодня как всегда работает, готовит документы к приезду проверки, ее сопроводить не может. А я и не против пойти с Машей. Я танцевать люблю. В деревенской дискотеке есть что-то романтичное.

По рассказам мамы там очень весело. Только надеюсь, что не провалюсь под пол, как мамина подружка когда-то, никто не подерется и все пройдёт гладко.
И вдруг познакомлюсь с кем-нибудь? В предвкушении бегу выбирать наряд.

Глава 5. Дискотека

«Ты узнаешь её, ты узнаешь её. Ты узнаешь, ты узнаешь её… Ты узнаешь её из тысячи. По глазам, по словам, по голосу. Её образ на сердце высечен. Арома-та-ми гладио-лу-са…» - скандируем с Машей хором. Миша подпевает отдельные слова, смешно пританцовывая в такт музыке на телефоне. Так хорошо. Надо будет обязательно повторить. Наша домашняя дискотека это что-то. Что-то неимоверно родное, теплое, наполняющее радостью без границ, как в детстве.

Я обычно танцую только дома, а сегодня я готова танцевать везде. Такое вот настроение. Почему бы и нет?

Подкрашиваю глаза изумрудными тенями, наношу персиковый блеск для губ и оглядываю себя в зеркало.

Кружусь в молочном сарафане в стиле бохо. Знаете, он сшит из такой тоненько струящейся ткани, что-то между муслином и льном. На нем вставки - я училась вязать кружево тоненьким крючком и решила стилизовать образцами лямки, пояс и подол.

На шее – яркий чокер из бисера, захватываю ещё пару самодельных колечек в тон. На ногах – коричневые кожаные босоножки с такими же бисерными вставками. Укутываюсь в огромный полосатый палантин, который вязала год, наверное, по чуть-чуть, в перерывах между бесконечными уроками

Решили с Машей не напяливать сетчатые шляпы, добежать до поселкового дома культуры нарядными, и отделаться малым комариным ущербом.

Ровно в 21:00 началось мероприятие. Мы пришли чуть позже, потому что Машины каблуки то и дело цеплялись между досок мостков.

На улице заметно похолодало, поэтому было приятно наконец-то оказаться в помещении. К зданию я уже бежала, раскрыв руки, а палантин развевался, как крылья.

Дом культуры - большое деревянное здание, на вид ему пол века, не меньше.

В темном зале шумно и многолюдно. Люди от 10 до 80 лет раскачиваются в такт песен групп Корни и Руки Вверх. Молодежи заметно больше все же.

«И ты ещё совсем зелёный.
Весна на сердце, каждый день весна.
Весь мир живёт твоим законом.

Наперeгонки с ветром, впереди любовь, где-то там…»

Танцуем с Машей свободно, может быть по-дурацки со стороны, но это нас не волнует. Может и правда версия Миши сработала, дурные мысли высосали комары. Чувствую себя на сто процентов живой.

Все чувства, которыми наполнены песни, выражаю через танец.

«Твоё сегодня бесконечно.
Так много можно сделать в первый раз.
Дыши свободно и беспечно.

Распусти свои крылья, станут сказки все былью, да!»

В глубине зала вижу силуэт. Юноша стоит, одетый будто бы в рабочие вещи, как строитель, и, несмотря на это, выделяется на фоне толпы. Осанка, наклон головы - вроде и обычные, но взгляд не оторвать. Я даже перестала танцевать так самозабвенно и порой поглядываю в ту сторону зала, где он.

«Дай мне разгадать тебя, прикоснуться к твоей тайне,
Отпустить любовь, представишь, шанс понять тебя ты дай мне, дай мне разгадать тебя.»

Объявляют медленный танец. И я вижу , как юноша идет в мою сторону, а потом и бежит. Вот он уже стоит напротив. И глаза синие блестят в свете ламп. Это так прекрасно, будто в фильме. И я сейчас смогу узнать, кто он. Вот сейчас смогу загадку решить, что меня мучает давно.

А дальше изображение расплывается. Будто дымом заволакивает. Густым, удушливым дымом, и жаром окатывает с ног до головы.
Слышу голос юноши: «Бежим!» Моя рука в его ладони. Мы несемся по темному помещению. Я жадно глотаю возух, как только мы оказываемся на улице. А что дальше – не помню.

Теперь я лежу в своей кровати в комнате Маши и Миши. На голове компресс, какие-то лекарства на табуретке. Маша гладит меня по плечу.

— В клубе был пожар. Слава Богу, без жертв. Только что дообзванивала родителей всех школьников, все домой вернулись. Ты стояла рядом со сценой, там загорелся занавес. Наглоталась дыма сильно. Отдыхай. Завтра зайдёт доктор, проверит твое состояние.