Мотылёк

Глава 1. До и После

Глава 1.

Некоторые мужчины не понимают слово «нет». И обычный мужчина становится в этом плане проблемой, а если мужчина-оборотень, то это является катастрофой.

Огромное, грубое тело вдавливало меня в кровать. Казалось, он выворачивает меня наизнанку. Нестерпимая боль пронзала пах и живот, лишая рассудка. Я кричала, кусалась, царапала простыни в агонии, но его когтистые лапы держали мертвой хваткой, не давая вырваться. Бежать некуда, крики — в пустоту. Полузвериная морда нависла надо мной, глаза горели безумным огнем, а из глотки вырывалось утробное рычание, когда он, словно дикий зверь, врывался в мое тело. Так он мстил за мой отказ.

Надо спастись! И хотя последнее время жизнь казалась мне блеклой и бессмысленной, теперь, в этом кромешном кошмаре, она вспыхнула ярким пламенем желания. «Пожалуйста! Кто бы там ни был, спаси!» – беззвучно взмолилась я, обращаясь к любым силам, способным услышать мой отчаянный зов. И следом, словно луч надежды, пришла мысль: «На кухне есть кинжал! Он серебряный!»

Острые когти полоснули по груди и животу, вычерчивая багровые полосы на коже. Я понимала — это конец. Как вдруг он замер, словно пораженный током, и даже рычание перешло в жалкий скулеж. Я застыла в оцепенении, не понимая, что происходит, как вдруг услышала чужой мужской голос: «Уходи! Скорее!»

Я выбралась из-под опасного тела. Упала с кровати и поползла в сторону кухни — именно там, были и мой мобильник, и серебренный клинок, который подарил мне этот дурень в тот самый момент признаваясь в том, кто он есть. К счастью, это была небольшая квартира-студия, кухня находилась от силы в двух метрах.

Каким-то чудом я сумела подняться на ноги. Боль отступила, притупилась, словно ее и не было. Адреналин?.. Нужно защищаться! Я сжала клинок в руке.

Обернувшись я увидела высокую чёрную тень. Она была в форме человека, и его рука была в груди этого огромного мощного монстра. Оборотень скулил. Казалось, ему, правда, больно. Но внезапно тень исчезла и оказалась передо мной.

«Извини,» — прошептала тень, и его рука коснулась моей головы.

Невыносимая боль взорвалась в голове, ослепительные вспышки света и обрывки воспоминаний. Я едва держалась на ногах, или, скорее, тень удерживала меня. Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг тот же голос прозвучал снова: «Убей его! Иначе умрёшь сама!»

Тень исчезла, оставив меня один на один с чудовищем. Он зарычал, взвыл, словно готовясь к прыжку, но тут же снова заскулил. Тень снова сдерживает его?

«Скорее!»

Я почувствовала запах боли и страха. Как я поняла, что это именно этот запах? Что… Я не успела задать себе вопрос, как внутри меня проснулся зверь. Волчица поднялась из глубин подсознания, встряхнулась и утробно зарычала, наполняя меня силой и яростью. Я отдалась этому чувству. Мое тело молниеносно метнулось вперед, и клинок вонзился в его шею. В едином порыве я перерезала ему глотку, и меня окатило горячей, пахнущей железом кровью. Эйфория захлестнула меня с головой. Тело насильника рухнуло на пол, превратившись в обнаженного человека, которым он когда-то и был.

«Извини, — снова произнесла тень. Но я не понимала, за что он извиняется, ведь мне так хорошо. — Ты нужна нам живая!»

Как только тень исчезла, схлынула и эйфория. В голове помутилось, и последнее, что я услышала, были звуки полицейских сирен.

Сквозь мутную пелену забытья пробивались голоса, сплетавшиеся в хор чужой, едва различимой речи. Обрывки фраз, острые, как осколки битого стекла, болезненно царапали сознание.

— …Но это же нападение оборотня… Рискнуть вмешиваться? Нет…

— …Я сама найду ей хирурга…

С трудом разомкнув веки, я увидела склонившуюся надо мной женщину. "Ведьма," – пронзила мысль, как удар молнии, и эта уверенность обожгла своей несомненностью. Больно…

Черные, как вороново крыло, глаза женщины скользнули по мне, полные какой-то странной, изучающей силы.

— Я сделаю всё возможное. Держись! — произнесла она с уловимым акцентом, ломая привычную мелодию русского языка.

Кто ты? Почему я вижу твою ауру?

Снова тьма.

Писк мониторов говорил, что я ещё живая. Открыть глаза было проще и видела я четче. Что было странным, так как у меня было сильная близорукость. Голова была ясная. Тело неприятно ныло. Я лежала на широкой кровати в скромном номере отеля. Теплое, слегка влажное одеяло укрывало меня, намекая на изнуряющий жар. Но не было гнетущего запаха болезни – неужели кто-то обо мне позаботился? Ткань одеяла ощущалась приятной шероховатостью, словно те самые, что бабушка заправляла в мой пододеяльник в далеком детстве. Челюсти невольно стиснулись. Ее больше нет. Никого из них больше нет. Вампиры убили их. И меня должны.

Справа тянулась капельница, а слева мелодично попискивали датчики. В полумраке комнаты, напротив, мерцал экран телевизора, транслируя успокаивающее потрескивание виртуального камина. Этого света было достаточно, чтобы различить детали: стены, обшитые снизу деревянными панелями, а выше — оклеенные обоями в причудливых ретро-узорах. Комод, стол, кресла, шкаф — все предметы обстановки, необходимые для лаконичного комфорта типичного гостиничного номера.

Сухость во рту приносила дискомфорт, я осмотрелась в поисках воды и нашла графин на тумбочке. Так же отметила что на кресле лежали чьи-то вещи, явно мужские. Так что где-то поблизости должен быть хозяин. Я попыталась сесть, но это оказалось тяжело, рана на животе тут же отозвалась болью. Не хило меня покромсало. Графин оставался предательски далеко, руки не слушались, отказываясь тянуться за спасительной влагой.

Я взвыла от безысходности.

Стон, казалось, растворился в тишине номера, заглушенный лишь умиротворяющим потрескиванием виртуального камина. Но, к моему удивлению, эффект он все же произвел. В комнате послышалось движение, и у основания кровати возникла мужская фигура. Он спал на полу? В полумраке было сложно разглядеть его лицо.