Мой босс... Козел!

Глава 1.

Такси мягко остановилось возле делового центра Колибри. Кому в голову пришло дать такое название светло-серой громадине из бетона и стекла – тайна, покрытая мраком. Но вот уже пару лет в деловом центре нашего города Колибри приковывал всеобщее внимание. И я, как и многие, попала под это влияние. Здесь должно проходить собеседование на должность секретаря главы филиала строительной фирмы «Стройинвест». Банальное название, но означенная фирмой зарплата позволяла называться ей хоть веником на совочке.

И да. Я очень нуждалась именно в деньгах. А всему виной мой идиотский характер. У отчима – сеть автомастерских, где работают настоящие профессионалы. А как же! Современные авто так напичканы электроникой, что без соответствующего образования ни к какой фитюльке не подступишься. А, учитывая, что контингент, обслуживающийся в салонах, с о-о-очень внушительными банковскими счетами, то самая простенькая фитюлька из нутра авто стоила словно сделанная из золота. Поэтому и спецы в салоне работали с золотыми руками и мозгами. Там даже, наверное, техслужащая и то с высшим образованием. Маменька никогда в жизни не работала, сестра младшая, – очень красивая, – уже давно относительно счастлива в браке, младший брат ещё грызёт гранит науки в школе, точнее, в гимназии. А я – как говорится, в семье не без урода. Красотой не удалась ни в маменьку, ни в сестрицу. По ходу вся энергия, которая спускалась сверху для ваяния моей внешности, досталась только верхней части головы, то бишь мозгу. И, как побочное явление, вдобавок к шустрому и трудолюбивому серому веществу в голове, высшие силы одарили меня скверным характером. Как говориться, не дай Бог никому такой характер!Но мне дал…Ну, или дали, что осталось. Короче – я всегда и на всё имела своё мнение. И мне было фиолетово, что думали родители и окружающие. Я ТАК думаю. И точка. Вот эту самую точку и поставила я после окончания школы. Отчим хотел, чтобы семья пополнилась экономистом. Надо же было, по его словам, продолжить семейное дело. На брата возлагались другие надежды, а именно – встать во главе бизнеса. А экономической подушкой должна была стать я. Но… Но не срослось. Я хотела изучать иностранные языки. Сама подала документы в ВУЗ, и поступила на бюджет. Тогда отчим скрипнул зубами: что ж, может, и найдётся применение моим знаниям в бизнесе. Вон, как заполонили иномарки рынок, да и договоры на поставку запчастей приходилось заключать с иностранными фирмами. Он успокоился, наблюдая мои успехи в учёбе. Даже не стал возражать, когда я на последнем курсе закомандовала купить себе квартиру. Не знаю, как он провернул эту сделку, честное слово, до сих пор удивляюсь, но на меня оформили ипотеку, и Новый год я встречала в новой двушке. Деньги на платежи, конечно, давал отчим. И всё шло хорошо, пока ему не пришло в голову устроить семейное счастье своей падчерицы. Вот пять лет после универа его не волновала моя личная жизнь, а сейчас – нате! Озаботился!

В мужья мне отчим прочил старшего сына своего школьного друга, который тоже пробрался на верхушку бизнеса, если судить по тому, что его сыночек уже несколько лет работал за границей и только в этом году изъявил желание вернуться в родные пенаты. Ну и чтобы ему тут было тёпленько и уютненько, родители решили подсунуть ему жену. А что? Из обеспеченной семьи, с хорошим образованием, и, главное, симпатичная, хоть и не блещет красотой. Значит, по их мнению, будет заглядывать в рот своему благоверному, сидеть дома, воспитывать наследников и молча «не замечать» похождения красавца-мужа по всевозможным юбкам. Да, забыла сказать, что сестрица нашептала мне на ушко об этой слабости предполагаемого жениха. А меня кто-нибудь спросил: хочу ли я такой семейной жизни? Нет, я, конечно, в будущем хочу семью, детей и всё такое. Только терпеть не могу лжи в отношениях. В универе пару раз обожглась. Теперь всё. Пока не оттаю, никакой свадьбы, никаких женихов, мужей и тому подобное. Даже парня у меня сейчас нет.

И я снова поставила жирную точку. Отчим скрипеть зубами на этот раз не стал, – просто отправил меня в свободное плавание. «Хочешь самостоятельности? Вперёд!». Хорошо, что универ я уже закончила. И всё бы ничего, но остро встал вопрос с оплатой ипотеки.Работу, конечно, я нашла. Где бы ещё найти зарплату? Пока была в поисках, работала переводчиком в издательстве, а там зарплата, сами понимаете, какая. Хваталась за все возможные подработки. В дополнение к своим испанскому, английскому и французскому, выучила за полгода китайский язык по ускоренной программе, но всё равно денег не хватало. Промаявшись год, решила искать другое место работы. Разослала резюме по сайтам, да и сама шерстила. Хотелось устроиться переводчиком, на худой конец репетитором. И тут, – случайно! – наткнулась на объявление о вакансии на должность секретаря. Признаюсь, сначала пробежала глазами просто для интереса, так как понимаю, что зарплатой секретарши дырку в бюджете не закроешь, а работать на втором рабочем фронте, оказывая интимуслуги любвеобильным престарелым и не очень начальникам, категорически была против. Но взгляд задержался на предлагаемом размере оплаты. Закралось сомнение, что ошиблись в циферках. Потом плюнула и решила попробовать. А вдруг, правда?Позвонила по телефону, указанному в объявлении, выслушала длинный список требований к кандидатам, икнула и успокоилась: подставы с зарплатой нет. Таким требованиям мало кто будет удовлетворять. Но мне это только на руку. Решено! Иду на таран!

Вот теперь еду в лифте на седьмой этаж и мучаюсь неизвестностью. В приёмной таких страждущих аппетитную зарплату, собралось восемь девиц. И все, как одна, красавицы. Ноги от ушей, грудь – два упругих мячика, что вот-вот выпрыгнут из лифчика, губки – бантиками подарочными красуются, реснички – арабский шейх обзавидуется таким опахалам. И я. Неприметная каланча метр восемьдесят росту и восемьдесят пять кг весу. Так-то я симпатичная, не красавица, как маменька с сестрой, но довольно миловидная.Протянув вышедшей из кабинета девице своё резюме на бумажном носителе – электронный был отослан по email, – примостилась на диванчике, разглядывая из-под ресниц соперниц. Красивые, гадины. Но, надеюсь, за такую зарплату нужно мозгами уметь шевелить, а не попой крутить. Когда часы протренькали десять утра, нас стали приглашать на собеседование.

Глава 2.

Приёмная босса была просто шикарной. Почему я решила, что это приёмная именно босса? Ну, а как иначе? Большое, светлое помещение с двумя панорамными окнами, возле каждого расположено суперсовременное рабочее место: полукруглый стол с подсветкой по нижним панелям, на столе большой монитор – ага, босс не экономит! – на боковой приставке к столу – принтер, к столу примыкает невысокий шкаф, такой, что до верхней полки можно спокойно достать, не пользуясь стремянкой. А кресло… Шикарное, широкое и, наверное, мягкое… Сам кабинет босса находился напротив входной двери, рабочие места секретарей – по обе стороны. Около входа устроена своеобразная кофейная зона: небольшая стойка, высокий узкий встроенный в стену, или нишу, холодильник, и мечта всей моей жизни – большая стильная кофемашина. Мда. Обстановка супердорогая. Понятно, что и сотрудники тут не пять рублей получают. Статус обязывает.

Внутри всё сжалось – неужели меня возьмут? Господи, да я тут ночевать буду! После маленького душного кабинетика в редакции, где все сидели друг у друга на головах, это самый настоящий рай. Требовательный босс? Да пусть требует! Имеет право. И потом, если бы босс был душкой, то никогда компания не вышла на такой уровень.

Всё это промелькнуло у меня в голове за считанные секунды. В следующую минуту тишину нарушил звук работающего принтера. Ну да, я тут не одна, если что. За вторым столом обнаружилась молодая блондинка в кипельно белой блузке. Она сейчас вытаскивала из принтера лист бумаги. Пробежав глазами по нему, блондинка хихикнула. Вероятно, прочитала мои данные. Вот всю жизнь моя фамилия вызывает смех и различные вариации.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Добрый, – продолжая улыбаться, девушка встала. – Шеф сейчас занят. Придётся подождать.

А сама процокала каблучками в его кабинет. И вот что удивительно: каблучки совсем небольшие. От их вида на душе полегчало. Слава богу, можно и такие туфли носить, а то я уже пригорюнилась – очень уж большие сомнения грызли, что смогу целый день на таких ходулях выдержать.

Ладно, подожду. Тем более что рядом с «моим» столом притулился удобный диванчик. Он прямо кричал, приглашая к себе. Уф-ф-ф, как классно! Кожа диванчика упругая, мягкая, словно на ортопедическом матрасе сижу. Позволила себе немного расслабиться. Недолго. Блондинка выпорхнула из кабинета с папкой в руках, кивнула и улыбнулась:

– Заходите, шеф вас примет.

Иду, старательно запихивая страх поглубже. Чего это я так трушу? Не съест же меня этот страшный босс. Захожу внутрь, и дыхание прерывается. Вот это я понимаю! Вот это кабинет! Нет, не так – КАБИНЕТ! Наверное, метров сто квадратных, если не больше. Много света, – и естественного из панорамных окон, и искусственного, льющегося из потолочных светильников. Длинный стол с серебристой столешницей, – вероятно, здесь проходят совещания, – примыкает к такому же серебристому прямоугольнику. Это уже рабочее место босса. Сам босс восседает в огромном белом кожаном кресле. На столе идеальный порядок. Канцелярия, бумаги – всё сложено на специально отведённых местах. Офисная техника лаконичного серого и белого цвета. И сам шеф одет в жутко дорогой костюм. Я в этом профи. К отчиму иногда та-а-акие клиенты на дом приезжали!

Близко подойти не решилась: кто его знает, какие тут порядки. Остановилась в торце стола для совещаний. Поздоровалась:

– Добрый день, Борис Иванович.

– Добрый день, Мария Дмитриевна, – ответствовал мужчина бархатным басом. И уткнулся в бумаги. Наверное, читает моё резюме и заключение эйчара. На мгновение мужчина нахмурился и тихо скрипнул зубами. – Они что, издеваются? – Быстрый взгляд на меня и оглушительный рявк в селектор: – Оля! Юлию Петровну ко мне, быстро!

Ничего не понимаю. Внутренний голос истерически вопит: «Ходу!», а вредность не согласна: «Спокойствие! Это просто тест на стрессоустойчивость!» Пока моё раздвоенное сознание переругивается, я стою с оптимистически каменным выражением лица. Да-да, я по натуре пессимистический оптимист. Вот, если меня сейчас мордой в грязь сунут, я блаженно улыбнусь и уверую, что грязь лечебная. А что? Опыт, даже вот такой, всё же опыт.

Юлия Петровна прискакала, словно лёгкая лань. На минуточку – во взрослой лани где-то сто двадцать кэгэ веса, и Юлия Петровна ничем не уступает, только двигается, словно мотылёк. И как она так умудряется? Пропорхала изящным бегемотиком от двери и встала рядом, застыв в почтительном ожидании.

– Юлия Петровна, – вкрадчиво начал начальник, – А скажите мне на милость, по какому принципу вы выбираете мне секретаря?

Конец фразы прозвучал со скрытой угрозой. Менеджер, вероятно, уже привыкшая ко всему, спокойно ответствовала:

– По профпригодности.

– И это? – он некультурно ткнул пальцем в мою сторону.

А палец ничего такой, длинный, красивый.

– А в чём дело, Борис Иванович? – поинтересовалась эйчар. – Девушка успешно прошла все тесты.

– А фамилию её вы читали?

Тут Петровна – ей отчество шло явно больше, – явно смутилась, но быстро взяла себя в руки:

– Ваши помощницы не носят бейджики. Её фамилия останется на бумаге в личном деле.

Молчание.

– Вы хотите сказать, что у меня в приёмной огород?

Я немного запаниковала. При чём тут огород?

– Борис Иванович! – менеджер с укоризной смотрела на шефа и озвучила мой мысленный вопрос: – При чём тут огород? А хотя, – она мстительно сверкнула глазами, – в огороде пахать нужно. У вас тут самый напряжённый участок. Вот «это», – лёгкий наклон головы в мою сторону, – на настоящий момент лучший вариант.

Шеф поморщился.

– Свободы. Идите.

Мы с Петровной переглянулись, синхронно повернулись и направились к выходу. Вот и всё собеседование. Обидно, блин. Такая зарплата!

– Мария! – грозный оклик начальства застал меня уже в дверях. – А вы куда? Лично вас я не отпускал!

Женщина скосила глаза, одними губами произнесла «Удачи!» и… оставила меня на съедение. Или на удобрения.

Глава 3.

Когда я вышла из центра, рабочий день большинства сотрудников подошёл к концу. Одна за одной из подземного гаража выезжали машины. Счастливая, я прижала к груди сумочку, где в кошельке пыхтел телефон, радуясь пополнению банковской карты. Это Юлия Петровна выпросила для меня аванс, чтобы я могла прикупить немного одежды. Костюмы у меня есть, вот с блузками и туфлями напряг. Офисныйдресс-код требовал только белые блузки и туфли-лодочки. Поэтому с энтузиазмом мотылька лечу в ближайший торговый центр за обновками. Зарплата – раз в неделю, значит, мне нужно всего пять блузок, ну и пары две туфель. Куплю классику, так надёжнее. А костюмы – аж три штуки! – висят в шифоньере совсем новые, купила на распродаже в шикарном бутике. Не носила, потому, что очень уж цвет специфический – стальной и перламутрово-серый, да и некуда было. Не в душный редакционный кабинет же? Зато сейчас вписываюсь.

Торговый центр обнаружился совсем недалеко, его яркая вывеска на крыше была отлично видна. Оставалось только перейти дорогу, ещё метров сто вправо и – вуаля! – я на месте. Проходя по аллейке к подземному переходу, в глаза бросилась скамейка, на которой сидел нахохлившийся мальчик лет десяти-одиннадцати. Кажется, я его видела уже, когда вышла из такси ещё утром. Он что, тут целый день сидит?

– Эй, – я подошла к мальчугану. – Ты почему один?

– Потому что, – буркнул он, отворачиваясь. В глазах блеснули слёзы.

Та-а-к, что-то тут не чисто. Я решительно уселась рядом.

– Давай, рассказывай. Где твои родители?

– А вам-то что? Идите, куда шли, – огрызнулся пацан.

О, как. С характером. Прямо как я в детстве.

– Ну, вот найду твою маму и пойду.

– Не найдёте.

– Почему?

– Она уехала с дядей Мишей.

– А ты?

– А мне сказала: «Иди к своему папочке-козлу! Пусть он с тобой теперь возится».

Понятно. Родители в разводе, мамашка устраивает свою личную жизнь, а сын новому кавалеру не нужен.

– А папа? Ну, тот, который козёл? Он где?

Если маму найти не судьба, так хоть папашку озадачу. Это ж ненормально, что ребёнок на улице целый день.

– Не знаю, – мальчик пожал плечами. – Мама сказала, что он тут работает. Сказала сидеть здесь и ждать.

Где работает? Тут полно офисов! И почему ждать? Вызвонит его сама?В животе у пацана заурчало. Ещё и голодный! Что же делать? В полицию его сдать? Посмотрела на мальчонку: белобрысенький, худенький, брошенный… Неизвестно, нужен ли он своему папане. Все мужики козлы! Здесь егомаман права. Так жалко стало! Но тут в голову пришла замечательная мысль. Я вытащила из сумки телефон, сфоткалапацана и со спокойной совестью сказала:

– Пошли со мной поедим. Я ужас, как есть хочу, а одной скучно!

Мальчишка с недоверием покосился на меня и с затаённой надеждой спросил:

– А вещи?

Только сейчас заметила небольшой чемодан на колёсиках. Наверное, там все его пожитки.

– Тебя как зовут?

– Александр, – стараясь выглядеть солидно, представился совсем по-взрослому мальчик.

– Пошли, Александр. А чемодан в камеру хранения сдадим.

В торговый центр я заявилась, держа в одной руке ладошку найдёныша, а другой тащила его чемодан. Свою сумку повесила через плечо, и это оказалось жутко неудобно. Ремешок постоянно сползал, приходилось останавливаться и поправлять. Поэтому, когда чемодан перекочевал на полку в камере хранения, я вздохнула с облегчением. Затем мы подошли к охраннику. Я скинула ему на телефон фото мальчика и попросила, если кто будет искать пацана, дать ему мой номер. Сама рассудила так: мамаша Сашкина не могла оставить его просто так на улице. Она, скорее всего, позвонила отцу мальчика и сообщила ему, что сын сидит на скамейке возле входа. А тот, вероятно, в рабочий день не смог выйти и забрать сына, а вот после работы будет его искать. А куда может пойти городской ребёнок? Конечно, в ближайший торговый центр, где есть детский центр развлечений. Это я так думала и надеюсь, что думала верно.

На лифте поднялись на последний этаж, где располагались всевозможные кафешки. Хоть Санька и заглядывался на пиццу, но я взяла нам обоим по киевской котлете, салат и печёные на гриле овощи. Не удержалась и на сладкое купила по бисквитному пирожному и чай. Давно я с детьми не возилась. Брату уже шестнадцать лет весной исполнилось. Совсем большой стал. Наблюдая, как Санька уписывал за обе щёки котлету, гадала, кто же его папанька. Как на зло, в голову ничего путного не приходило. Да и как могло прийти, если я сама сегодня «Колибри» в первый раз посетила?

Поужинали мы быстро – сказывалось, что и я, и мальчик не ели с утра. Теперь можно и за покупками. Так, а куда я ребёнка дену? Выудила из сумки телефон в надежде, что объявился Санькин папа. Но звонков не было. Значит, сделала я вывод, что он ещё на работе. Пацан заметил мои движения и всё понял.

– Маш, тебе куда-то надо?

Ну да. Познакомились по пути в торговый центр, и я разрешила звать меня просто Маша, без «тёти».

– Мне купить надо кое-что для работы.

– А меня девать некуда, – догадался он. Блин, какой рассудительный парень! – Так я тебя тут подожду. Вон у стенки диванчики, я там буду сидеть.

А у самого глазёнки слипаются. Конечно, целый день просидеть на свежем воздухе, сейчас налопался, разомлел от еды и тепла.

– Только ты это, – он встал и зашептал на ухо. – Ты меня в туалет своди. Хочется очень. Не дотерплю. А я не знаю, где он тут.

Вот раззява! Действительно, об этом не подумала.

Проблема возникла уже около самого туалета. В женский я его не поведу, большой уже, а в мужской сама не пойду. И как быть? Помог посторонний папа с сыном. Парнишка почти такого же возраста, как Санька. Он согласился присмотреть за моим мальцом. А я пока сама сбегаю, а то когда ещё домой попаду. Спокойно сделала свои дела, привела себя в порядок перед зеркалом, вышла из туалета, а меня уже ждут.

– Держите вашего сына, девушка, – белозубо улыбнулся мне мужчина.

Глава 4.

В приёмную босса я вошла за 15 минут до начала рабочего дня. А Оля уже была там, что-то набирала на компе, сосредоточенно сопя и тихо чертыхаясь. Увидев меня, она улыбнулась.

– О! Хорошо, что шефа ещё нет. Он любит приходить пораньше, когда новый секретарь появляется. Ты это учти!

– Учту. Я не знала. Теперь буду приходить за полчаса.

– Угу, – девушка вновь уткнулась в компьютер. – Должностная инструкция на твоём столе, после надо зайти в отдел кадров и подписать ещё кучу, – догнало меня в спину.

Я опешила.

– Вчера же целую кипу подписывала!

– То были общие инструкции, а это – чисто наши.

Ответить ничего не успела: в приёмную быстрым лёгким шагом влетел босс. Ох, до чего хорошо, чертяка! Высокий, поджарый, с модной стрижкой, а глаза так и сверкают из-под соболиных бровей! Вот, зачем мужику, скажите на милость, такие брови? Я украдкой покосилась в зеркало, сравнивая со своими. Мда. Но я-то блондинка, мне чёрные брови противопоказаны. Как-то раз, ещё в универе, сделала татуаж в чёрном цвете, – на целых два года прилепилось прозвище «Гюльчатай». С тех пор чёрный цвет под запретом.

– Мария? Почему не работаете? Вам делать нечего? – рыкнул шеф.

– Есть чего, – пискнула я и подняла стопку бумаг. – Вот. Инструкции.

– Я имел в виду работу, а не чтение, – ещё злее прорычал он. – Кофе мне! – возжелал шеф и скрылся в кабинете.

– Чего это он? – шёпотом спросила Олю, кивнув на дверь босса.

– Это ещё нормально, – фыркнула девушка. – С утра он вообще всегда не в духе, когда от родителей приезжает. А вчера у них совместный ужин был. Наверное, опять с отцом поцапался.

Я понятливо покачала головой: знакомая ситуация.

– Босс по утрам в таком настроении пьёт чёрный кофе без сахара, – принялась сыпать Оля, – и не из кофемашины, а из кофеварки. Ты рожок поплотнее заправь, а то получишь кофе на стол, вытирать задолбаешься под его рычание.

Выбирать особо не приходиться: или замуж, или ублажать начальство кофием. Лучше второе. Благо кофе сама люблю, только у меня гейзерная кофеварка.

– Не задерживайся, – Оля закончила печатать, отправила документы на принтер. – Я сейчас отнесу ему на подпись, и ты давай следом.

Сноровисто собрав тонкую пачку листов, она процокала маленькими каблучками в кабинет. А я занялась кофе. Сначала посмотрела на фильтр самой кофеварки, чтобы определить степень нужного помола. Так, для этого фильтра нужен мелкий помол. Значит, мелем в два подхода по двадцать секунд каждый. Небольшая кофемолка с аппетитом прожевала порцию ароматных зёрен. По приёмной начал распространяться бодрящий запах. Хех, то ли ещё будет, когда готовый напиток польётся в чашку! Залила воду, включила кофеварку, чтобы она прогрелась, а сама приступила к не менее важному процессу – темперованию. То есть, пару чайных ложек молотого кофе с усилием утрамбовываю специальной ложкой – темпером в рожок, слежу, чтобы спрессованная поверхность была строго перпендикулярна к стенкам фильтра. В таком тонком деле важна каждая мелочь. О, индикатор загорелся – можно вставлять рожок. Щёлк, нажала на кнопочку и подача кофе пошла. Ум-м-м-м, какая пышная пенка! Хорошо утрамбованный кофе залог красивой плотной пенки. Эх, жаль я не умею рисовать! Ну да ладно. Итак от запаха свежесваренного кофе можно слюной изойти. Он наполнил приёмную прозрачным туманом кофейной волшбы, казалось, вот-вот выскочит джин из шредера, или откроется дверь и восшагает шейх со своим гаремом.

Дверь и в самом деле открылась, только вошёл не шейх, а высокий жгучий брюнет в строгом светло-кофейном офисном костюме. И рожа у этого красавчика очень уж знакомая. Она – рожа, если что,– тоже мигнула глазами горького шоколада и удивилась:

– Машка? А ты что тут делаешь? – брюнетик повёл носом, сглотнул и сообразил: – А-а-а-а, кофеваришь! Значит, это ты теперь буфер между нами и боссом! – По-хозяйски уселся в кресло для посетителей, закинул ногу на ногу: ну, чисто барин! – Машка, и мне кофе сделай! Готов даже подождать, и не испрашивать сиюминутную аудиенцию у нашего великого и ужасного.

Я узнала в «просителе» бывшего одноклассника – Мишку Зорина, школьного мачо и сердцееда.В своё время тоже попала под влияние его сногсшибательной внешности и весёлого лёгкого характера. В старших классах мы встречались, даже целовались несколько раз. Он легко заводил романчики и так же легко расставался с девчонками. Вот уж, действительно, земля круглая.

– И тебе доброе утро, – с тяжёлым вздохом поздоровалась я.

– А чё так смурно? – подмигнул мне Мишка, и вдруг спросил, добавив сексуальной бархатистости в голос: – Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером? Только не подумай ничего такого! – он выставил вперёд ладони. Красивые у него руки, пальцы длинные и сильные, и кожа нежная, словно у девушки. Наверное, природа хотела сваять девочку, а потом передумала в самом конце, вот Мишка и получился красавчик, каких поискать ещё. Одним словом – сухота девичья. – А, если подумала, как тебе идейка? – продолжил, обольстительно улыбаясь.

Хотела ласково огрызнуться, как в былые времена, но тут из кабинета выпорхнула Оля и зашипела:

– Где ты ходишь? Шеф сейчас сам вместо кофеварки закипит!

Пользуясь случаем откосить от неудобного разговора, я юркнула за массивную дверь, и сразу же наткнулась на ядовитый рык:

– Вы в Индию летали кофе делать?

Сердце упало куда-то в коленки. Пока я его старательно выковыривала, успела дойти до стола и поставить перед взбешённым мужчиной чашку из тонкого фарфора, более подходящую для чая, а не для кофе, и ляпнула:

– Посуда для кофе у вас неважная. Нужна с толстыми стенками.

Сказала, и язык прикусила. Вот кто меня спрашивал? Моё дело из того, что есть удобоваримое смастрячить и красиво преподнести, то бишь не украсить пол кофейными разводами.

– Да что вы говорите? – Тон шефа был уже потише, даже послышалась лёгкая издёвка. – Вот и займитесь после обеда «важной» подходящей посудой.

Глава 5.

– Оля! Что с Турином?

Помощница расплылась в победной улыбке:

– Летим!

Зыркнув на меня холодными серыми глазами, шеф скрылся за дверью своего кабинета. И буквально через пару минут ожил селектор:

– Оля, где отчёт за прошлую декаду? – рявкнуло чудо техники прошлого века голосом босса.

Помощница сделала страшные глаза, схватила какую-то папку и метнулась «на ковёр». А я спокойно открыла инструкции, которые мне надо было подписать уже срочно, но тут вспомнила… Вспомнила и похолодела: блин, а про кружки забыла! Инструкции были отброшены в сторону, а я, загрузив план Колибри, приникла к экрану компьютера, изучая: что, где на каком этаже находится, силясь отыскать бутичок с посудой. Должен же в деловом центре быть такой бутичок!? Десятиминутные поиски увенчались успехом – на первом этаже как раз притулился небольшой магазинчик с интересующим меня товаром. Как бы ещё отлучиться туда? Вопрос решился сам собой: в приёмную величественной поступью вошла царица Клеопатра. Это я так про себя обозначила высокую эффектную брюнетку с яркими зелёными глазами (сто пудов, линзы!). Эта дамочка скользнула по мне равнодушным взглядом. Знаете, так смотрят на тараканов, которые никак не хотят выселяться к соседям, с аппетитом съедая все запасы ядов всяких видов. Я ответила взглядом оценивающим, вопросительно выгнув бровь. Да, вот такая я всеядная, вся пропитанная внутри универсальным противоядием от таких борцов с насекомыми. И название ему – ипотека! Так что мне все такие дамочки и их «фи» до самой высокой сигнальной лампочки, что на крыше Колибри.

В глазах брюнетки плеснулась брезгливость, она тряхнула смоляными локонами и решительным танком попёрла к шефу. Я вскочила, грудью закрыв проход:

– Вы куда? Борис Иванович занят!

Дамочка опешила:

– Что? Да ты знаешь, кто я? Да ты знаешь, кто мой отец?

Ха! Видали мы таких!

– Это вы у своей мамы спросите, – ответствовала я, легонько отталкивая её к выходу своими противотанковыми орудиями. У меня-то поболе будет. Где её «единичкой»с моим «четвёртым» тягаться? А по росту мы почти одинаковые. – А я тут поставлена за порядком смотреть.

– Да одно моё слово, и ты вылетишь отсюда, не успев сказать «мяу»! – зашипела, разозлившись, брюнетка.

На это я кротко сказала:

– Мяу!

– Что? – опешила та.

– Мяу! – я повторила громче, искренне забавляясь выражению лица дамочки. – Повторить?

Она с минуту открывала и закрывала рот, словно рыба на берегу, а потом включила сирену. Как она орала! У меня даже уши заложило! Я столько новых слов узнала! Только не все запомнила: очень уж она высокие ноты взяла, прям, хоть сейчас контракт с Ла Скала предлагай. На шум, ожидаемо, выскочили и Ольга и босс.

– Борис! – возопила дамочка ещё громче. Хотя я была уверена, что громче уже нельзя. – Это КТО?

Шеф ловко подхватил истеричную посетительницу под локотки и повёл к себе в рабочие апартаменты.

– Это кто? – повторила я прозвучавший ранее вопрос.

Оля, красная, как рак, от сдерживаемого смеха, нырнула за свой стол, и только там тихо расхохоталась. А мне было не до смеха. Как отреагирует начальство? Сто пудов – эта дамочка его знакомая. А иначе, чего бы он так уверенно её в кабинет потащил? Уволит. Как пить дать – уволит!

– Ой, не могу! – прорыдала Ольга. – Ты первая, кто довёл эту Орлеанскую Деву до визга! Раньше она только шипела, и все поджимали хвост.

– А кто она, эта Орлеанская? – озадачилась я. Хоть буду знать, кого поминать недобрым словом, когда буду вновь искать работу и бегать по собеседованиям.

– Вообще-то, её фамилия Олеарнская. Это Юлия Петровна как-то ошиблась, ну это прозвище и прилипло. А зовут, и правда, Жанна, – девушка уже успокоилась и занялась работой. – Слушай, не в службу, а в дружбу – сделай кофе, а?

Устоять против котошрэковских Ольгиных глаз было невозможно, да и самой хотелось нервы успокоить. А кофе тут хороший, шеф себя любит – зерно ему заказывают, наверное, у оригинального поставщика. Заглянула в холодильник – а там, в уголке, скромно притулилась бутылка со сливками. О! Сделаю кофе с ними. Я, вообще, люблю, чтобы кофе пополам со сливками, только не взбитыми, а просто подогретыми.

Сказано – сделано. Сидим с Олей, пьём кофе и думу думаем. Она, наверное, – как у мужа будет отпрашиваться, а я прикидывала варианты, куда бы ещё резюме разослать. А, может, на те, что уже отправила ответы пришли? Надо будет вечером зайти на почту. На работе не буду.

– Так ты мне так и не ответила: кто такая эта Орлеанская, тьфу ты, Олеарнская?

– Это дочка второго босса! – громким шепотом принялась вдохновенно вещать Ольга. – На нашего БорИва давно глаз положила, а тот упирается.

– А у компании два владельца?

– Кто их разберёт, – пожала она плечами. – Сейчас, вроде два. Только у кого какая часть не знаю.

– А отец нашего шефа как к этому относится?

– Иван Борисович давно зудит нашему, чтоб тот женился. Наследники, и всё такое. Даже какую-то невесту ему нашёл. Говорят, дочка его большого друга.

– И как?

– А никак. Эти двое упёрлись и ни в какую. Нашему-то, понятно, жениться совсем не хочется. Это ж капец свободе! Поводок на шею и смотреть в одну сторону – жена, дети и работа. Усё! Баста карапузикам! А он гулёна ещё тот. Да и был у него неудачный опыт женитьбы.

Я навострила ушки: ну интересно же! Ольга, как назло, замолчала, отдав предпочтение кофе. Пришлось вернуть мечтательницу в нужное русло разговора. Когда ещё такое выпадет? Нет, я не сплетница, но планирую задержаться на этом месте работы подольше. Поэтому, хочу знать, с чем придётся столкнуться.

– Какой опыт?

Ольга легкомысленно пожала плечами:

– А это до меня ещё было, и вообще, в другом городе. Мы ж тут всего полгода. Была у него жена, говорят, красивая, да сбежала с любовником. Говорят, что это его лучший друг был.

– А что ж сразу не разводился?

– Ребёнок маленький был, и года не исполнилось.

Глава 6.

На нулевом этаже – оказывается, и такое бывает, – в деловом центре располагался довольно неплохой сетевой продуктовый магазин. А ещё – химчистка, прачечная, парикмахерская и маленькое швейное ателье – прямо, совсем крошечное. Народа было не много – сказывалось, что после окончания рабочего времени прошло уже более двух часов. Я быстро схватила маленькую сетку картошки, банку огурцов и побежала на кассу. Уставшая кассирша среднего возраста заученно пожелала доброго вечера, отточенными до автоматизма движениями пропустила товар через сканер, упаковала всё в тонкий пакет и, также заученно улыбнувшись, попрощалась. Да-а-а, представляю, как у них в конце смены в глазах рябит от количества покупателей.

Подхватив пакет одной рукой, я стояла на траволаторе и тупо пялилась вперёд, где уже маячил тамбур выхода. Ноги зудели, голова гудела, желудок нудел. Вот такой оркестр. В магазин по соседней ленте спускались редкие потенциальные покупатели, радуясь возможности передвигаться, не шевеля ногами. А я радовалась, что ещё немного – буквально чуть-чуть, если повезёт и успею на маршрутку, буду дома, скину эти туфли, надоевшие за целый день хуже манной каши с комочками в детском саду, и надену любимый трикотажный халатик. Можно было, конечно, напрямик через сквер, но как представлю, что это всё ПЕШКОМ, так сразу общественный транспорт кажется самым любимым средством передвижения.

Сиреневые сумерки ласково приняли меня в свои объятия сразу же, как только стеклянная дверь-вертушка вытолкнула наружу. Господи, хорошо-то как! Воздух пах остывающим асфальтом, романтическим шелестом листвы – вот, как хотите, а у листвы есть свой запах! – и неторопливо надвигающейся грозой. Где-то там, на горизонте виднелись яркие всполохи. Надо бы поторопиться. С энтузиазмом взглянула в сторону автобусной остановки и…

Гроза надвинулась неожиданно в виде Зорина. С радостным воплем «Машунь! А я тебя тут жду!» он бросился мне навстречу. Блин, сверкнул соплёй на солнце! Я заметалась, как кошка в курятнике, обалдевшая от количества потенциального парного мясца, не зная в какую сторону бежать от назойливого одноклассника. А Мишка уже вцепился в руку и тянул на себя. Я отчаянно старалась выпутаться из загребущих мужских лап, даже треснула его сумочкой по глупой голове, а, когда он ослабил хватку, выскользнула и с ещё более возросшим энтузиазмом ломанула к остановке. Там люди, они помогут, если что, а с Мишкой завтра на работе разберусь, при свидетелях, так сказать. Но ноги моего энтузиазма не разделяли. Возмущённые тем, что пришлось целый день пахать, перенося свою ненормальную хозяйку с одного места в другое, – не сиделось ей в редакции! – а тут ещё и бежать, они споткнулись, – специально, как пить дать! – и я, пытаясь сохранить равновесие, нелепо взмахнула руками.

А вот теперь гроза пришла в полном объёме, потому, как именно в этот момент из подземного гаража выехал большой чёрный внедорожник, а тут я изображаю ветряную мельницу с пакетом картошки и банкой огурцов на одной из лопастей. Нет, он не наехал на меня, это пакет не выдержал действия центробежной силы, разорвался с громким треском, преданно оставив ручки у меня в руке. Остальная часть пакета со всем содержимым плавно и красиво шмякнулись о бампер… Я в страхе зажмурилась. Мамочки… Пусть внедорожник будет не только с виду дорогим, но и вообще. То есть, пусть бампер будет, как у танка. Я ж сегодня первый день на работе! Бли-и-и-ин! И выскочил ведь неожиданно, как лось из тайги!

Сколько бы я не старалась откопать в себе актёрский талант, оного, увы, не оказалось. Не актриса я, не актриса!

– Эм… Борис Иванович? – нерешительно вякнул Зорин где-то рядом.

Только не это!

Глаза в ужасе распахнулись сами и утонули в расплавленном бурлящем серебре глаз босса. Мда. А вот и он. Изволил вылезти из своего чёрного монстра и теперь стоял, опираясь плечом о дверцу.

– Простите, – сдавленно каркнула я, наблюдая картину «Бампер, картошка и огурцы».

Пакет, от столкновения или от осколков банки, не просто треснул. Его ошмётки белыми флажками мотылялись на решётке радиатора, там же застряли несколько особо мелких огурчиков и пару веточек укропа, остальные зеленцы украшали асфальт, и только сетка картошки невозмутимо лежала между огурцами прямо под бампером, гордясь своей целостностью. Хотя я в этом сомневаюсь: сетка лежала в луже рассола, благоухающем специями. Вкусные, наверное, были огурцы…

Босс в мрачном молчании обозревал овощное великолепие и нас с Мишкой в придачу. Сейчас что-то будет…

Положение спасло природное атмосферное явление под название гроза. Вероятно, из женской солидарности. Она всё-таки доползла до города по-настоящему. Сверху раскатисто громыхнуло. Потянуло свежестью и мокрой пылью. Так всегда пахнет летом в городе перед дождём. Босс обозрел сердитое небо и коротко кинул мне:

– В машину!

А Мишке:

– Свободен!

Кто я такая, чтобы возражать начальству? Нырнула в прохладное нутро внедорожного монстра, притаилась на сидении, прижимаю сумочку к груди. Если босс уволит, так хоть посижу в этом великолепии зарубежного элитного автопрома. Что элитного, так сразу стало понятно, как только носа коснулся запах кожаного салона и дорогой полировки. Уж я-то в этом разбираюсь! Отчим раньше пытался втянуть меня в бизнес и частенько показывал такие авто, дотошно демонстрировал их преимущества, намекая прямым текстом на платежеспособность владельцев, а между слов слышалось: Машка, не будь дурой, хватай такого мужика, в семье пригодиться.

Авто вырулило на дорогу и шеф спросил:

– Где живёте?

На автомате назвала свой адрес. Смоляная бровь выгнулась, показывая удивление владельца.

– Это Подкова?

О, как! Теперь удивилась я. Правда, мысленно. А босс, оказывается, в курсе существования этого района! То есть дома.

Ехали молча. Я даже не заметила, как мы доехали. Просто в одно мгновение шеф коснулся рукой рычага и сказал:

– На месте. Завтра замените в моём кабинете монитор, перенесите встречу с «Декорстайлом» на пятницу на вторую половину дня.

Глава 7.

Оказалось, ничего сверхъестественного нет. Позвонила в отдел маркетинга, узнала, когда будет готов отчёт. На том конце провода стали петь соловьём и обещали к концу дня. Представила, что до этого «конца дня» мне самой придётся примерить соловьиные перья и не факт, что босс мне эти перья не повыдёргивает. Спустилась вниз к маркетологам. Когда белоснежная дверь впустила в кабинет мои взбудораженные восемьдесят пять килограмм, то я застала умилительную картину: весь персонал сгруппировался вокруг одного стола и дружно жрали торт, запивая коричневой жидкостью, только отдалённо напоминающей кофе. По факту же по кабинету распространялся крепкий запах коньяка. У меня от возмущения дыхание остановилось.

– Машенька! – подозрительно обрадовался Мишка Зорин. Этот гад и тут успел! – А мы вот пяточки Юркиному сыночку обмываем! Садись! – И галантно отодвинул стульчик. – Шеф сегодня с китайцами будет заниматься, так что до нас ему дела нет.

Ему-то, может, и нет. А вот мне – очень даже.

– Вы с ума сошли! На работе? Вы инструкции подписывали! Трудовой договор!

– Ой! – скривился Мишка. – Не надо мораль читать!

А один хамоватый мужик, игриво скалясь, поддержал:

– Не скучно на вершинах моральных устоев? Спускайся, красавица, здесь неплохой коньяк, – и отсалютовал стаканом с вышеупомянутым коньяком.

– И тортик! Машунь, ты же любишь сладкое? – вклинился опять Зорин. – По тебе видно, что любишь! Вон, какие… формы отрастила!

Все мужики дружно облапали меня масляными взглядами и заржали.

Не, ну совсем оборзели! Щас проведу воспитательную беседу! Села на предложенный стул, положила руки на стол, набрала воздуха в грудь и только открыла рот, как сзади послышался звук открываемой двери и все затихли. Не просто затихли – замерли.

– Оч-ч-чень любопытно! – прошипел отдалённо знакомый голос. – Значит, так мы работаем?

Я медленно обернулась и поняла – день определённо не удался, потому, как в дверях, сложив руки на тощей груди, стояла Орлеанская Дева и зловеще скалилась. Она тоже тут работает? Кем?

Взгляд сушёной воблы с удовлетворением остановился на мне. На мгновение показалось, что глаза её вспыхнули торжеством.

– Ну и дисциплинка! – она принюхалась. Пары́ крепкого алкоголя радостно устремились в сторону двери к свежему носу. – Хотя, что ожидать от секретутки?

Щёки опалило жаром. И ведь возразить нечем! Мужики пьют? Пьют. И я сижу с ними. Одна на четверых. За-ши-бись.

Олеарнская гордо выпрямилась и удалилась в гробовом молчании. Кто-то сказал:

– Приплыли.

На меня это подействовало, словно ведро ледяной воды. Взвилась не хуже азъярённой кобры и зашипела:

– Если через десять минут отчёт за прошлую неделю не будет у шефа в почте, вы все потонете, а не поплывёте!

В кабинете всё пришло в движение. Мужики бросились на свои рабочие места, а я, под шумок, сгребла остатки пиршества в пакет и мстительно выбросила в мусоропровод. Ага. Вместе с бутылкой коньяка. Это вам, дорогие сослуживцы, в отместку за сомнительные комплименты моей фигуре.

Который раз убеждаюсь, что хороший пендель творит чудеса! Почему никто не додумался его запатентовать?

Уложились в девять минут. Отчёт у них, оказывается, был уже почти сформирован. Оставалось только разнести по формам.

– Готово!

Повторяя про себя «Всё будет хорошо!», я поднялась на свой этаж. Вспомнила, что ещё не подавала боссу кофе из новых чашек: сделаю вид, что только их купила. Вошла в приёмную, как ни в чём не бывало, и занялась приготовлением напитка. Никогда в жизни так старательно я не взбивала сливки и не темперовала молотые зёрна. Вставила рожок, нажала кнопку и, пока кофеварка жужжит, потихоньку включила селектор на самую маленькую громкость, так, чтобы слышно было только, если ухо приложить к динамику.

– Ты совсем распустил своих сотрудников! – вещала вобла. Пусть для кого-то она и Орлеанская Дева, а для меня самая натуральная вобла, которую по весне выловили. – Это же надо? Пить в рабочее время, на рабочем месте!

Я словно воочию увидела, как она захлёбывается от эмоций, как доставляет радость вся эта ситуация. Голос шефа звучал с некоторым раздражением:

– Жанна, не сгущай краски! Как они могут пить, если вот буквально пять минут назад пришёл отчёт по маркетингу за прошлую неделю?

– Ты думаешь, я вру? Да твоя секретутка вместе с ними пила и зажималась! – визгливо выдала она свой «козырь».

– Ну, это легко проверить, – спокойно ответил босс, а моё ухо обожгло: – Мария! Зайдите!

А у меня и кофеёк поспел! Быстренько, за доли секунды, сервировала поднос и, слегка качая бёдрами, (блин, никак не получается двигать ногами без сопровождения попы), степенно отправилась на ковёр. Так же спокойно, с расстановкой, поставила поднос перед шефом.

– Ваш кофе! – слегка запнулась в конце: так и хотелось добавить «сэ-эр».

Ноздри «сэра» затрепетали, пытаясь уловить исходящий якобы от меня запах алкоголя. Я сделала вопросительное выражение лица:

– Борис Иванович?

– Вы подготовили переговорную?

– Да, – ага, я даже туда ещё не заходила! – Осталось разложить канцелярию и расставить воду.

В принципе, воду я заказала, а наличие канцелярии проверяла в пятницу перед тем, как уйти домой.

– Хорошо, – шеф улыбался глазами. Наверное, ему также доставляло удовольствие бесить Олеарнскую. – Добавьте ещё воду с газом для господина Ли.

Когда уходила, думала, блузка на спине вспыхнет – так вобла метала молнии! Как только закрыла за собой дверь, сразу к селектору прилипла.

– Жанна, я ничего криминального не обнаружил. Лёгкий запах духов и сильный – кофе. Какой алкоголь? Тебе приснилось?

– Ты кому веришь? – возопила вобла. – Мне или своим глазам? То есть, носу?

– Ты сама поняла, что спросила? И перестань придираться ко всем моим секретаршам!

Некоторое время – тишина.

– Ладно, Борюсик, – тяжёлый вздох. Я чуть со стула не свалилась: «Борюсик»! Фу-у-у! Как малыша! – В воскресенье у моего отца день рождения. Ты же помнишь?

Глава 8.

– Где ты ходишь? – недовольно проворчал мальчуган, выходя из кухни. – Я уже собрался тебя искать!

И замер, увидев живописную картину «Маша и мужик в посыпке».

Шеф, кстати, тоже остолбенел при виде Саньки.

– Так это правда? У тебя есть сын? Во сколько же ты его родила? – засыпал он вопросами.

Я только развела руками: как-то так!

– Дурное дело не хитрое, – недовольно буркнул Санька и язвительно вопросил: – Вас прямо так в духовку засовывать? Или обувь снимете?

– Не надо нас в духовку засовывать, – я с облегчением рассмеялась. – Мы невкусные!

«Сынок» укоризненно качал головой, глядя, как с нас тихо осыпаются крупяные зёрна.

– Я тебя за яйцами посылал, а ты кого притащила?

– Ну, так на нём яйца есть! Только их отмыть надо! – ляпнула я, полагая, что удачно пошутила. Имела в виду, что одежда испачкана разбитыми яйцами.

– Конечно, есть! – рявкнул шеф. – И со мной, и на мне! Как на любом мужчине!

Я густо покраснела, уловив двойной подтекст. Чёрт, точно уволит!

– Маш, – продолжил Санька, слегка дёрнув уголком губ, – где ты его выцепила?

– В магазине.

– Понятно, – протянул мальчуган. – И всё же вернёмся к яйцам.

– Да сдались вам мои яйца! – взорвался шеф, красный, как рак. – Мне обещали ванну и одежду!

Санька пожал плечами, затем показал рукой на дверь в ванную комнату.

– Помыть…ся можете там!

Глядя на хитрую мордаху пацана, у меня закрались сомнения, и совсем не смутные, а очень даже ясные – Санька специально запнулся. Вот шельмец! Начальник же, слава всем богам, ничего не заметил, и, не разувшись, лыганул куда послали.

– Маш, – не унимался пацан, – яйца где?

– Матроскин, а у тебя евреев в роду не было? – задала я провокационный вопрос.

– Евреев не было. Бабуля была. И она очень не любила бардак, – парировал несносный подросток. – Что в пакете?

Только сейчас я заметила, что держу в руке пакет, сунутый второпях Оксаной. К вящей радости там оказались упаковка яиц и торт.

– Это ты хорошо придумала, – одобрительно закивал на торт Санька. – А то уже поздно печенье печь, а к чаю ничего нет. – Он взял пакет и потащил его на кухню. – А по какому поводу тортик? Только ты вот сюда, на табуретку садись, а то потом стул не отмоешь! – вскричал он, заметив, как я примеривалась посадить свой липкий зад на мягкий стул кухонного уголка.

Пока шеф мылся, я скромно сидела на табуретке, поджав ноги, и рассказывала Саньке о произошедшем.

– Да-а-а, дела, – сказал пацан. – Значит, это твой начальник?

– Ага.

– Ну, в чём-то он прав. Ты, действительно, сегодня ходячая катастрофа.

Отворилась дверь в ванную комнату, явив нам голого шефа с полотенцем вокруг бёдер. Я гулко сглотнула. Вид обнажённых мужских телесов напомнил о том, что у меня давно не было личной жизни. А этот гад картинно заломил свою невозможную бровь, откинул ладонью мокрые волосы и, как ни в чём не бывало, выдал:

– Я никого не смущаю?

Санька посмотрел на меня, на него, опять на меня, вздохнул и шмыгнул из кухни. А он-то чего смущается? Я таращилась на скульптуру «Шеф в полотенце» – когда ещё удастся на такое поглазеть? – без зазрения совести. Хорош, чертяка! Понятно, отчего наши дамы по нему с ума сходят, и Орлеанская Дева обхаживает. Взгляд задержался на капельке влаги, которая упала с мокрых волос на грудь босса. Вот она стекла до живота, оставляя мокрый след, и устремилась ниже, к тонкой полоске тёмных волос, что ускользала под полотенце. А потом… Блин, о чём ты думаешь, Машка? Это твой начальник! И, между прочим, по твоей вине он пострадал! И костюм его тоже. Ой, мамочки, а вдруг он возложит его стоимость на меня? С одной стороны, это радовало – значит, не уволит. А с другой – остаться без зарплаты мне никак нельзя. Страшное слово – Ипотека! – тёмным туманным кружевом оплетало всю квартиру.

Душевные метания прекратил Санька.

– Держи! – протянул он боссу простынь. – Не фрачная пара, но греческую тогу навертеть можно.

Шеф повернулся, радостно оскалился, потянулся за простынёй и… полотенце предательски соскользнуло с узких бёдер к мускулистым ногам. Я пискнула, зажмурившись, затем ломанула в ванную.

– Маш, подожди! – догнал меня Санькин голос. – Я тебе халат принесу!

Стоя под холодным душем, я отчаянно костерила босса. Вот, хоть что ни говори, а я уверена: полотенце он специально сбросил! Мстит, гад!

Выползши из ванны примерно через полчаса, застала умилительную картину: Санька и шеф сидели друг напротив друга и жрали торт. Нет, жрал только шеф, а пацан аккуратно вкушал, отламывая ложечкой по маленькому кусочку. Мда. Бабулино воспитание. Интересно, может, она каких-то голубых кровей?

Босс в простыне и Санька в домашних штанах смотрелись подозрительно органично. Ревность, совсем непонятная, кольнула душу и зашипела ужом. Ядом-то плеваться я не могу, мне позарез нужно продержаться в секретарях у Бориса, пока не выплачу ипотеку. Но вид мальчика и взрослого мужчины у себя на кухне… Блин. Прав отчим – замуж мне пора. Муж, дети, пелёнки, собака, кот, попугайчики…

– Прям, как отец и сын, – буркнула я, присаживаясь рядом с Санькой.

– Ага, – засмеялся он, болтая ногой под столом.

А босс закашлялся. Я заботливо постучала ему по спине. Прикосновение к обнажённой коже отозвались в ладони электрическим разрядом. Всё, Машка. Ещё немного и сама побегу к отчиму за женихом. Кого он там мне присмотрел? Размышляя об этом, сосредоточенно колотила своего начальника.

– Всё-всё! – он выставил перед моим лицом ладони. – Спасибо!

И как-то странно посмотрел на нас с Санькой.

– Мы уже поели, Маш, – доложил пацан. – Очень есть хотелось, – он виновато шмыгнул носом.

– Да, ладно, я понимаю, – не стала обижаться. Наложила полную тарелку жареной картошки, приправленную зелёным луком, села, вдохнула одуряющий запах и зажмурилась от удовольствия.

– Мария, – строго сказал начальник, хотя в голосе проскальзывали еле заметные смешинки. – Есть на ночь глядя вредно для фигуры.