Мой будущий Бывший

Глава 1

Замираю напротив кабинета директора. Уже без пяти минут бывшего.

Даю себе пару секунд настроиться.

Знакомство с новым руководителем немного выбивает из колеи. Несмотря на мою должность начальника отдела по рекламе, я плохо перевариваю новые знакомства.

Да, такой парадокс.

Сближение, а тем более общение мне всегда даются сложно. Но вот уже два года я умело скрываю эту свою особенность, считаясь, без всякой ложной скромности, одним из лучших специалистов в компании. И сейчас, стоя на пороге не только кабинета, но и перемен, я, как полагается, немного нервничаю.

Как сложатся отношения с новым начальником?

Рука по привычке тянется к низкому пучку. Я в сотый раз поправляю и без того идеальную прическу.

Делаю глубокий вдох, натягивая на лицо профессиональную улыбку, и захожу в просторный кабинет.

- Вот, Дмитрий Александрович. Прошу любить и жаловать. Ирина Вячеславовна. С ней вам придется контактировать чаще всего.

Поднимаю глаза и осекаюсь, застывая на месте.

Не может быть.

Знакомые до боли глаза мужчины напротив немного расширяются. Видимо, от удивления. И в следующую секунду становятся холодными, замораживая мои внутренности.

Грачев? Боже, ну как?

Раскатистый бас Пал Палыча звучит где-то фоном. Я даже не вслушиваюсь в его пламенную речь, зная, что сейчас он расписывает мои способности в самых ярких подробностях, рисуясь перед новым начальством. Наши теплые с ним отношения, преданность делу и высокий профессионализм сотворили главное – крепкую и продуктивную команду. Но, увы, его успехи заметили в главном офисе. И, как полагается, при таком рвении повысили с хорошей добавкой к зарплате.

А нас передали другому, более молодому и, как говорил бывший босс, очень перспективному руководителю.

Дима...

Сердце пропускает удар.

Три года я не видела Грачева.

И еще бы сто раз по столько же.

Жестокая реальность буквально придавливает меня к офисному полу. Ноги на высоком каблуке подкашиваются. Делаю шаг назад, пойманная на прицел его стальных глаз.

Ни улыбки. Ни приветствия. Смотрит серьезно и горячо, обжигая кожу лица. Я пылаю, покрываясь пятнами, и никак не могу прийти в себя.

- Рад тебя видеть снова, Ирина.

Слово «снова» звучит как выстрел, сделанный в упор.

Вжимаюсь в стену рядом с дверью, рукой хаотично ищу ручку, желая только одного - выскочить из этого ада.

- Так вы знакомы? – встревает бывший босс, недоуменно моргая. Он знает меня как облупленную и сейчас наверняка чувствует между мной и Дмитрием, мать его, Александровичем напряжение, которое ноет, нарывает, вскрывая грудную клетку.

Во мне столько различных эмоций: гнев, боль, шок. Все смешалось в змеином клубке, грозясь выплеснуться наружу.

Понимаю, что нужно что-то ответить. Выкрутиться. Взять себя в руки. Но слова выдавить не могу.

Что мне делать?

- Иди, Ирина, – спасает меня от краха Пал Палыч, хмуря свои косматые брови, – через час будет собрание, там и обсудим все нюансы.

Заставляю себя улыбнуться, натянуто, почти механично, не обращая внимания на другой пристальный взгляд, и с облегчением выдыхаю. Легонько киваю и юркаю мышью за дверь.

В груди птицей бьется разворошенное сердце.

Прислоняюсь к холодной стене.

Нет. Я не смогу здесь оставаться. Не с ним.

Решение приходит мгновенно.

Сегодня же напишу заявление об увольнении.

Но мои мысли прерывает звонок телефона. На экране высвечивается имя подруги.

- Ир! Маме плохо, ее только что увезли в больницу. Ты должна приехать. Срочно.

Сжимаю телефон и чувствую, как мир рушится под ногами. Вот правда говорят: беда не приходит одна.

Глава 2

Не раздумывая, я бросаюсь к выходу, судорожно соображая, как мне поступить.

В голове хаотично носятся мысли. Я как ненормальная жму на кнопку лифта, с нетерпением наблюдая, как медленно он поднимается.

Черт его побери.

Меня окружают люди. Некоторых из них я знаю в лицо. Они недоуменно переглядываются, бросая вопросительные взгляды. А мне плевать.

Мама. Боже. С такими болячками в ее возрасте... Я поздний ребенок. Мама умудрилась родить меня в сорок лет. И этот вечный страх, что когда-нибудь ее не станет...

Глубоко вздыхаю, выгоняя из головы ужасные картины.

Да где этот лифт?

Взволнованно слежу за мелькающими со скоростью улитки цифрами на маленьком табло.

В какую больницу ее отвезли? Просматриваю сообщение от Алены, моей лучшей подруги и крестной моей Альки. Далеко. Почему так далеко? В инфекционку. Пешком туда не дойти.

Долгожданный звук открывающейся двери я, накрутив себя до безумия, встречаю почти как в тумане. В висках бухает. И кажется, сейчас сердце остановится. Поэтому путь до выхода из офиса практически не запоминаю. Он сливается, превращаясь в одно серое пятно.

Прихожу в себя только на улице, где не на шутку разошелся осенний дождь, хлестая всех без разбору.

Растерянно вглядываюсь в блестящее окно, где в отражении вижу себя.

Вот ненормальная. Ушла без верхней одежды.

От пронизывающего тело холода ежусь.

Тонкая блузка совсем не дает тепла. Наоборот, еще больше холодит, посылая по коже колючие мурашки. Шелковая ткань моментально намокает и неприятно липнет к телу.

Нужно поймать такси. Всматриваюсь в серое блестящее полотно дороги.

Подходящей машины не видно.

Лишь изредка случайные водители, не сомневаюсь, что мужчины, проезжая мимо, сигналят. Придурки. Хоть кто-нибудь бы остановился.

Порывы ветра срывают заколку. Волосы беспощадно липнут к лицу. Не сразу слышу позади себя звук двигателя.

Резко оборачиваюсь.

В мою сторону движется темный автомобиль и останавливается напротив меня.

Ну слава богу.

И уже было потянувшись к ручке, замираю, когда стекло медленно опускается и на меня смотрит Дмитрий.

- Садись.

Его голос звучит спокойно.

- Что? –растерянно мямлю. И все же успеваю отступить назад.

Злость вспышками заполняет сознание.

Нет, Грачев. Ты последний, с кем я хочу оказаться в салоне автомобиля. Лучше пешком пойду. Но не поеду с тобой.

- Ты же торопишься?

Отрицательно махаю головой. Он криво усмехается.

- А в таком виде, –горячо проходится по моей промокшей блузке, обводит взглядом округлые бедра, обтянутые узкой классической юбкой-карандаш, а когда переходит на ноги, я громко фыркаю, возвращая его внимание к своему лицу.

- Я отвезу тебя, –после секундной паузы утверждает. Как всегда, не считаясь с моим мнением, потакая только своим желаниям.

- Нет, спасибо, –делаю шаг в сторону, продолжая искать глазами свободное такси.

Рядом хлопает водительская дверь.

От неожиданно громкого звука подпрыгиваю. Но продолжаю тянуться в сторону рукой, размахивая ей как спасательным флагом. Чтобы хоть кто-нибудь увидел и спас меня от этого мужчины.

На мои плечи ложится что-то теплое. Пальто. Его. Серое. Из натуральной ткани.

Я невольно делаю вдох... и как бывалый, затянувшийся после долгого перерыва курильщик, блаженно дышу, стараясь как можно дольше удержать в себе его запах.

Мои рецепторы напрягаются. Посылают теплые импульсы по всему телу.

Нет! Это невозможно. Столько времени прошло, а мою тягу к нему ничем не выветрить.

Так. Стоп.

Упрямо возвращаю пальто обратно.

Значит, поеду на автобусе. Главное – перейти дорогу. Вроде вон там недалеко темнеет остановка.

- Ирина, не глупи, –удерживает за локоть.

Я слабо дергаюсь, но жду. Жду, что он мне скажет.

- Я вижу, что-то случилось. И могу помочь.

Помочь. Поджимаю губы. Где ты был, когда так нуждалась в тебе.

Как специально, дождь усиливается. Зубы предательски стучат, выбивая неровные дроби.

- Садись, –мягко надавливает, утягивая меня за собой.

Я громко шмыгаю носом и понимаю, что проиграла. Поединок. Но не войну.

Сейчас я позволю себе уступить. Только потому, что на кону здоровье мамы.

Ничего же со мной не случится, если я позволю ему довезти себя.

Молча сажусь в салон машины, чувствуя, как меня охватывает отчаяние. А еще гнев. На судьбу.

Ненавистный Грачев снова за рулем моей жизни, и я ненавижу, ненавижу его за то, как легко это у него выходит.

Визуалы

Ирина

Дмитрий

Глава 3

В салоне автомобиля тепло, и мое тело быстро согревается. Но это не мешает сердцу бешено колотиться в груди, словно я бегу марафон и совсем выбиваюсь из сил. Сейчас на контрасте, после промозглого воздуха, я растеряла свой запал и просто сижу, дыша глубоко и отрывисто.

Боже.

Я же и правда думала. Нет, не так. Я надеялась, что все позади... мои чувства, переживания. Но, судя по реакции тела и памяти, я ничего, ничегошеньки не забыла. Его запах. Этот особенный, сводящий с ума рецепторы. Пряный, с легкими нотками хвои и морозной свежести.

Закрываю глаза.

Задерживаю дыхание, стараясь успокоиться и прекратить делать такие жадные и глубокие вздохи. Пока меня не осеняет и еще больше приводит в замешательство мое поведение.

Мне привычно его присутствие. Как будто не было этих долгих, да, не самых простых, но только моих собственных лет. Будто мы расстались только утром. А сейчас едем на наше любимое место, пообедать. Как делали не раз и не два. Там, в прошлом.

Не смотрю в его сторону. Больно. Невыносимо. Одно его присутствие безжалостно вскрывает рану, которая только-только начала рубцеваться.

- Куда везти? –спрашивает глухо.

Я вздрагиваю.

Мы все еще стоим. Черт. Из-за своих расшатанных в труху нервов я трачу последнее, что у меня есть, –время.

- На Сафроновскую. В пятую, –отвечаю сухо, продолжая смотреть куда угодно, но только не на него.

Да, глупо и, возможно, выглядит это слишком по-детски. Но не могу вновь впустить его в свое пространство. Это выше меня. Сильнее. Настолько, что хочется прямо сейчас бежать и не оглядываться. Лишь бы не чувствовать его рядом.

- Ира, – настойчиво давит, вынуждая повернуться к нему. Заглянуть в его лицо. Подчиняюсь. Задыхаюсь. Кусаю губы. Смотрит выжидающе, вопросительно дергая подбородком.

- Мама... –выдавливаю из себя.

Ведь, зная его характер, уверена, что он точно не отступит, пока не вытрясет из меня душу. А это самое страшное и невозможное на данный момент. И как только он отвезет меня в больницу, я сделаю все, чтобы он больше не мешал мне жить МОЕЙ жизнью, куда ему вход просто-напросто запрещен.

Дима скупо кивает и молча заводит автомобиль.

Я устало откидываюсь на спинку кресла автомобиля и прикрываю глаза, оставаясь наедине с собой.

Сейчас. Сейчас я разложусь на атомы и соберу себя заново, целехонькую.

Мне просто нужно немного времени и осмысления, а еще самовнушения, что человек, сидящий рядом, для меня абсолютно чужой.

- Ира...

- Не надо, –обрываю резко. Да, горячусь, но даже голос его слушать не могу. Все это слишком... не могу подобрать слова. Просто слишком.

Потому что я не забыла, а всего лишь не глубоко задвинула воспоминания, которые сейчас вихрем поднимаются со дна души, скручивая до судорог мои внутренности.

Он не просто моя единственная любовь. Не просто мой первый мужчина. Он тот, кто сумел уничтожить меня. Выскоблить сердце, убивая во мне женщину.

Нет, я не перестала за собой ухаживать. Одевалась эффектно, согласно офисному дресс-коду и своему положению. Носила, как полагается, каблуки. Подкрашивала и без того длинные ресницы, покупала помаду, которая делала мои губы пухлыми и притягательными. Но делала я это, и продолжаю делать чисто на автомате. Чтобы не выделяться и, не дай бог, не привлекать к себе внимание, открывая всем, что внутри меня уже давно все выгорело. Мои чувства, чувствительность – все, что у нормальной женщины отвечает за отношения, любовь, семью. Это все во мне просто иссякло.

Я красивая снаружи, но опустошенная внутри. Как монахиня, запертая в келье.

Ни один мужчина, за три года, конечно, поступали подобного рода предложения, так и не смог добиться моего ответного отклика.

И все потому, что все было отдано ему. До последней капли.

Дима... блин. Ну зачем? Зачем ты вернулся!

Мы познакомились случайно. На одном из семинаров. Я и он. Оба молодые и амбициозные.

Мы в один момент растворились друг в друге... ну или я так хотела считать. С моей стороны все было по-настоящему.

Мы строили планы. Мечтали. Пока... пока я не узнала, что наша любовь принесла свои плоды.

С тестом на беременность я как ошалелая мчалась к нему домой. Хотела сделать сюрприз. Но наткнулась на закрытую дверь. Телефон его не отвечал. Я два часа провела под дверью. Пока не вернулась... нет, не он... а соседка по тамбуру.

- Нет его. Уехал.

- Как? –почему-то в тот момент ее слова прозвучали как выстрел. Я сразу ощутила, как в воздухе повисло тяжелое и неизбежное напряжение. Я вздоха не могла сделать от страшного предчувствия, которое буквально сдавило мои легкие. Поэтому сразу осела, подпирая спиной прохладную стену.

- Не знаю. Ключи мне всучил, чтобы я хозяйке передала. Сказал насовсем. С ним... –здесь она потупила глаза, а у меня оборвалось сердце. А с ним и надежда...

- С ним барышня была. Все жалась к нему. Лезла целоваться. При мне. Тьфу ты. Ни стыда ни совести.

Я ждала целый день. Потом неделю... месяц, два. А когда во мне зашевелилась Алька, только тогда я... сломалась.

Я жить не хотела. Лежала и смотрела в потолок. Даже не плакала. Просто дни напролет лежала, отказываясь вставать. Есть. И если бы не мама. Она тогда сделала невозможное. Вытащила меня. Спасла. Нас всех спасла. Без нее бы я не смогла доходить срок и, возможно, окончательно бы потеряла не только ребенка, но и себя.

Поэтому сейчас я вынуждена принять помощь от того, кто предал меня, растоптал мое сердце, лишь бы успеть спасти близкого и дорогого мне человека. Единственного, кто заслуживает моей благодарности и моего присутствия рядом.

Глава 4

До больницы мы доезжаем быстро. Как только машина Грачева тормозит возле приемного покоя, я, не прощаясь и не растрачивая время на благодарности, вылетаю из машины и бегу к дежурному пункту.

- Девушка, девушка, вы куда...

Притормаживаю, дыша как загнанная лошадь.

- У меня мама... –сообщаю сбивчиво и, не обращая внимания на медсестру, веду глазами по информационной доске, стараясь отыскать нужное мне отделение.

- Я могу посмотреть. У себя, –недовольно зудит голос и вынуждает меня повернуться к молоденькой девушке за высокой стойкой.

- Вы не понимаете... –выпаливаю. В голове полный раздрай. Кажется, я не понимаю, что она от меня хочет.

- Яковлева Евгения Петровна... год рождения не помню, –приходит на помощь Дима, увязавшийся вслед за мной.

Недовольно хмурюсь.

Зачем ему лишние телодвижения?

Я и без него справляюсь.

Наверное.

А все потому, что меня жутко выбешивает его близость. Настолько, что я теряюсь и не понимаю, что спрашивать. А когда он не раздумывая кладет свои руки на мои плечи, я и вовсе перестаю дышать.

- Есть такая, –отвечает девушка, водя пальцем по потрепанной тетради.

Я дергаюсь всем телом, сбрасывая его обжигающие ладони. И так мое состояние нельзя назвать нормальным. Я на грани и еле-еле сдерживаю слезы. Еще и он постоянно маячит перед глазами и лезет, когда его никто не просит.

- Да пусти ты...

Наконец меня отпускают. Не смотря в его сторону, облокачиваюсь на стойку и срывающимся голосом спрашиваю:

- Куда мне идти?

Дежурная медсестра мажет по мне равнодушным взглядом. Как это умеют делать только медицинские сотрудники.

- Вам туда нельзя.

- Но, –хватаюсь за уголок тетради. Тяну на себя, намереваясь подсмотреть номер палаты.

Реакция у девушки молниеносная. Она успевает захлопнуть тетрадь прямо у меня перед носом. Но даже это меня не останавливает. Я, стиснув зубы, пытаюсь ее отобрать. Мне кажется, еще чуть-чуть и я буду готова подраться с медсестрой, но она будет вынуждена дать посмотреть, куда отвезли мою маму. О своей безопасности и репутации совсем не думаю, забыв, что здесь может быть охрана. Но об этом помнит Грачев.

- Девушка.

Его мягкий голос остужает мой запал. Я, не успев набрать в легкие воздуха, чтобы вступить с нахалкой в перепалку, прикусываю свой язык.

Нельзя так, Ира. У тебя ребенок. А опека не дремлет. Тем более здесь, когда вокруг столько свидетелей.

Немного придя в себя, поворачиваю голову в его сторону.

Он на меня не смотрит. Исключительно на симпатичную медсестричку, улыбаясь ей своей фирменной улыбкой. А меня накрывает болезненное воспоминание. Я любила не только его улыбку, но и смех. Грудной, заразительный. Меня бросает то в жар, то в холод. Чертова память. Почему я не могу оставить этого мужчину в прошлом и не реагировать на него так остро.

- Давайте мы все успокоимся, –с нажимом просит меня. –А вы, –обращается к медсестре, – пригласите, пожалуйста, врача, который ведет Евгению Петровну.

Девушка безразлично пожимает плечами. Немного зависает, видимо, взвешивая все за и против. И потом вдруг кивает, вырывая из моей груди вздох облегчения.

Ну слава богу.

- Одну минутку.

Изящными пальцами деловито поднимает трубку и, стуча по кнопкам короткими, как и положено медицинскому персоналу, пальцами, набирает внутренний номер.

- Марин, да... позови Федора Ивановича вниз в покой... да, –окидывает меня недовольным взглядом... –родственники, –и снова открывает свою тетрадь, предупреждая глазами о последствиях. Убедившись, что я не собираюсь с ней воевать, медленно опускает голову и, найдя нужную фамилию, сообщает:

- Яковлева. Окей. Жду.

Все.

Мое сердце учащенно бьется.

Дышать совсем нечем. Ужасно хочется пить.

- Что-то еще?

Я потерянно мотаю головой.

- Пойдем, –мягко настаивает Дима, –тебе надо присесть.

Я молчу.

И он снова делает попытку дотронуться до меня. Его пальцы обхватывают мой локоть. А меня прошибает током. По привычке дергаюсь.

Он вздыхает и прекращает попытки давить на меня. Просто сам идет к диванчику неподалеку, присаживаясь на самый край.

Еще стою, бесцельно смотрю на стену напротив.

Мне и правда надо присесть.

Ноги дрожат. Еще чуть-чуть – и, не дай бог, свалюсь.

Медленно иду и, прикинув в уме максимальное от Грачева расстояние, сажусь на противоположный край дивана.

Мне так легче.

Меня бесконечно нервирует его присутствие. А так я могу хотя бы собраться с мыслями и решить, что мне делать дальше.

- Все будет в порядке.

Пытается поддержать меня сидящий рядом мужчина, чем еще больше злит.

- Не будет. Ты здесь... –отвечаю резко. Не выдерживаю. Да и не хочу строить из себя добродетельницу. Чтобы иллюзий не было. У него. Насчет нашего с ним общения.

А ему хоть бы хны. Только губы поджимает и не ведется на мою провокацию.

Почему он здесь? Не уехал, как я планировала или очень надеялась на это.

Что ему нужно? От меня.

Сжимаю ледяные пальцы. Добела. Понимая, что я совсем запуталась.

Но не поддержать же меня он приехал? Я ему никто. Давно и бесповоротно.

Тем более в его помощи я не нуждаюсь ни сейчас, ни когда-нибудь после. Я научилась сама о себе заботиться.

Горький опыт –хорошее лекарство от розовых очков. Уж теперь со зрением у меня все в порядке.

От темных дум меня отвлекает высокий мужчина в белоснежном халате. Он как-то устало подходит к дежурной стойке. Вопросительно кивает медсестре, бросая взгляд в нашу сторону. И получив утвердительный кивок, направляется к нам.

- Вы дочь?

Слабо махаю головой. Это все, на что оказываюсь способна. По его взгляду, матерому, как у волка, повидавшего всякое на своем веку, я совершено не могу считать, с какой новостью он пришел. Меня бьет как в лихорадке. Я ежусь, настраиваясь как можно подробнее расспросить доктора. Но язык прилипает к небу. А если мама...

Глава 5

- Нет. Это исключено, – затравленно отмахиваюсь от предложения Грачева.

Еще не хватает мне быть ему должной.

- Я справлюсь, – настаиваю, видя его непоколебимый упрямый взгляд.

Значит все для себя решил. Не хочу. Не хочу быть ему должна. Поэтому с нажимом, чтобы донести до него свою позицию, режу:

- Спасибо.

Отводит в сторону взгляд. Поджимает губы и нехотя кивает. Все это ловлю машинально, не переставая удивляться, что до сих пор чувствую его. Все его эмоции, как когда-то раньше.

Блин. Неужели это никогда не пройдет. Наша связь, которой никакое время не страшно.

С силой перевожу взгляд на врача.

Тот все еще ждет моего решения.

- Я найду нужную сумму. Можно мне увидеться с мамой? – чувствую, что откажет, но не могу не спросить.

- Нет. Она сейчас отдыхает, – как и предполагала, отвечает доктор.

Но я к этому готова, поэтому воспринимаю отказ спокойно.

- А когда можно будет?

- Не переживайте. Она стабильна. Как ей станет лучше, мы вам сообщим.

Я рассеянно пожимаю плечами, мыслями погружаясь в расчеты, не замечая, что доктор ушел, а вот Грачев нет.

- Ир... – напоминает о своем присутствии мужчина.

Я вздрагиваю. Точно. Еще же Дима, будь он неладен.

- Пожалуйста. Езжай уже по своим делам! Я правда справлюсь. Ведь как-то до тебя справлялась. Не умерла... – намеренно давлю на больную мозоль. Причем свою, вспоминая болезненное прошлое.

Он громко вздыхает.

Ой, все равно. Пусть думает, что хочет.

- Я могу заехать к тебе домой и взять необходимые вещи, если ты упрямишься? У тебя есть кто дома? Или дай ключи.

Эта обычная фраза выбивает из меня весь воздух.

Боже. Дома. У меня дома, да, есть кто-то... и о ней Грачев не должен узнать.

Закрываю глаза. Считаю до пяти. И стараюсь успокоиться. Мне нужно придумать, как его выпроводить. Срочно.

- Да нет, – говорю как можно тверже. – Не стоит. Я справлюсь.

- Мне не сложно, – настаивает.

Резко оборачиваюсь к нему. Смотрю на его серьезное и, черт, безупречное лицо.

- Что тебе от меня надо? – распыляюсь. – Зачем вся эта показная забота? Ты же видишь, что я на пределе. Уходи. Ты первый день на работе. Не думаю, что тебя погладят по головке за самовольную отлучку.

Его взгляд под моим напором меняется, темнеет. Да. Грачев умеет отвечать одним лишь взглядом. Всегда поражалась, даже в каком-то смысле восхищалась этой особенностью. Он никогда не пасовал перед опасностью. Лез напролом. Но я... я не готова впустить его в свою жизнь. Снова. Пусть хоть тысячу раз стреляет взглядом. Он не должен узнать про Альку. Не должен. Я перешагнула через боль, которую он мне причинил. Оставила ее позади. Переболела в конце концов. А сейчас он нахрапом крушит все, чего я с таким трудом добивалась.

- Потерпят, – говорит спокойно.

У меня по коже бегают ледяные мурашки.

- Я все сказала. Оставь меня в покое.

Глаза в глаза.

- Ты не в том состоянии, чтобы все это переносить в одиночку.

«Да что ты! – кричит во мне разум. – В одиночку! Да что ты знаешь об одиночестве?

Я умирала без тебя. Подыхала. И как только встала на твердую почву, ты снова все рушишь». Сжимаю кулаки. И нервно поднимаюсь.

- Куда ты? – с подозрением спрашивает, готовый в любой момент сорваться и последовать за мной.

Зло скалюсь.

- В туалет. Или ты туда со мной пойдешь?

Недобро усмехается и поднимает руки вверх... словно просит пощады.

Не дождется. Ищу глазами нужную табличку.

Когда за моей спиной захлопывается дверь в женский туалет, я с облегчением выдыхаю и достаю телефон.

Множество пропущенных от подруги.

Черт.

- Ирка! Я вся извелась уже. Как там мама?

- Плохо, – срываюсь на хриплый, сдавленный шепот. Чувствую, как слезы подступают к глазам. – Нужны деньги. Большая сумма. И время, чтобы ее наскрести.

Дашка взволнованно ахает.

- Делай, что нужно. За нас не переживай. Мы с Алькой в полном порядке.

Фоном слышу, как дочка что-то лопочет, и мне становится легче.

- Спасибо, – шмыгаю носом.

- Отставить разводить сырость, – подбадривает подруга.

- Хорошо, – говорю сквозь слезы.

- Знаешь... Я чувствую, что ты мне что-то недоговариваешь.

Молчу. Роднее и ближе, чем Дашка, у меня никого нет. А мне так необходимо выговориться...

- Грачев вернулся.