Мой бывший кошмар

Пролог

– Смена администраторов, перед началом сезона, – моя начальница тяжело вздыхает, разводя руками, а я сижу и смотрю в одну точку. – Он не может тебя уволить. Кому я теперь доверю наш отель?

Лично меня уже совершенно не заботит будущее этого отеля, но говорить подобное вслух нельзя, я пока еще часть команды, которую, по иронии судьбы, возглавил мой бывший. Класс.

– Соня, послушай, – начальница берет меня за руку, разворачивая лицом к себе. – Я пойду еще раз к нему, скажу, что нельзя тебя увольнять, что ты специалист своего дела и без тебя тут все рухнет. Я буду бороться.

Новое начальство, что тут говорить? Я даже удивлена, что при всех обстоятельствах, я вообще здесь продержалась так долго. Меня он мог уволить еще в первый день, но он ждал. Интересно чего? Проверял? Испытывал? Наслаждался моим унижением?

– Если Марк Игоревич так решил, то тут, что бы вы не сказали, все без толку, – поджав губы, стараюсь держаться.

Я не говорю ей, что знаю этого человека лучше, чем все в этом здании. Если Марк что-то для себя решил, то хоть убейся, но ничего изменить нельзя. Так было пока мы были вместе. Давно. Очень давно. И может он в какой-то степени и изменился, но не в этом смысле точно.

– А может ты сходишь к нему? – неожиданно предлагает она мне, и я резко вздрагиваю. – Ну, а что? Расскажешь ему о своих идеях, о том, что презентацию для греков делала именно ты, и что лучше тебя ему никого не найти.

Бред какой-то. Марк меня явно ненавидит, и у нас это как бы взаимно. У нас была история, и скажем так, мы любили друг друга, из песни слов не выбросишь, но, это в прошлом, а сейчас, чтобы я просила его меня не увольнять? Просила? Нет уж.

– Это плохая идея, Анна Павловна, – отрицательно качаю головой. – Он не будет со мной разговаривать. Да и не буду я унижаться перед ним, – много чести!

– А ты попробуй! Давай, Соня. Тебе сейчас терять нечего, уволит, так уволит, но если тебе удастся до него достучаться, то ты сможешь хотя бы кредит взять, чтобы оплатить матери операцию.

Как бы не вопила моя гордость, но в ее словах все же есть смысл. Маме становится с каждым днем все хуже, а доктор уже говорил в открытую, что ждать нет времени. Мне нужна эта чертова работа, нужен кредит, чтобы полностью оплатить ее лечение.

– Что ты тут замуровалась? – начальница как бы, невзначай расстегивает верхние пуговицы на моей блузке, подготавливая меня к аудиенции. – Ты женщина, или как? Пускай в ход все методы, вдруг поможет?

Она буквально силой выталкивает меня из своего кабинета, перекрестив напоследок, а я будто на казнь иду. С каждым шагом, ноги становятся тяжелее, а кожа покрывается липким потом.

Что я скажу Марку? Буду падать в ноги и умолять пощадить меня, хотя бы во имя того, что было, между нами, в прошлом? Да он и слушать меня не станет, особенно после всего, что уже произошло после продажи отеля.

Останавливаюсь напротив дверей главного, и сердце выбивает чечетку. Господи, за два года работы в этом месте, я никогда так не нервничала, никогда так не боялась потерять эту работу. Но Анна права, у меня нет другого выхода, мне нужны деньги, нужно поставить маму на ноги, я не имею права сдаваться. Не сейчас.

– Разрешите, Марк Игоревич? – робко стучу и открываю дверь его кабинета. Не узнаю свой голос, такое ощущение, что я сейчас расплачусь и я очень близка к этому.

Марк, не поднимая головы, сидит за своим новым столом, просматривая какие-то бумаги. Как всегда, красив и серьезен, будто весь мир на его плечах.

Я помню, как влюбилась в него. Помню каждую деталь наших отношений, как мы буквально сгорали. Вместе. А потом все закончилось, и я даже не поняла, в какой момент начала его бояться.

Вот уж насмешка судьбы, из всех людей на свете, именно ему нужно было купить этот чертов отель, которому я отдала два года своей жизни и в котором, так успешно строила карьеру.

– Что ты хотела? – важным тоном, интересуется он, слегка прищурившись. Раньше мне казалось, что он добрый и любящий, а сейчас понимаю, что совершенно не знаю этого мужчину напротив.

– Хотела спросить, просмотрели ли вы мою презентацию, для встречи с греками? – нервно сглатываю, боясь сделать лишний шаг.

Если бы могла, так и осталась в дверях, но это же глупо. Не съест же он меня, в самом деле?

Марк вальяжно откидывается на спинку кресла, прожигая своим темным взглядом.

– И все? Это все что ты хотела?

Меня бесит его уверенность в себе, бесит, что он думает, будто решает все на свете, но увы, так и есть.

Ладно, попытаюсь. Хуже уже точно не будет.

– Еще я хотела извиниться за свое поведение, – набравшись смелости, делаю несколько шагов вперед.

– Интересный поворот, – хмыкает Марк, сложив руки в замок. – Зачем извиняться, если ты не чувствуешь себя виноватой, София?

Только он меня называл Софией, больше никто, и по позвоночнику проходит электрический разряд. Я теряюсь, забывая обо всем на свете, потому что он отвлекает. Смотрит так, словно ожидает от меня чего-то. А может так и есть и это не плод моего воображения?

– Мне жаль, что так вышло, правда – заламываю пальцы на руках, нервничая с каждой секундой все больше. Надо было лучше подготовиться, и только после этого сюда идти. – Может не будем сразу переходить к увольнению?

Глава 1

София

Ненавидя высокий каблук, несусь как угорелая по длинным коридорам отеля «Сан-Мартин». Иногда в работе так не удобно носить такую обувь, но всем плевать, это же красиво. Перед постояльцами, надо всегда быть на высоте, в прямом и переносном.

Убиться можно.

– Соня, ну, где ты ходишь? – моя начальница, встречает меня у дверей конференц-зала, будто я и правда опаздываю, но это не так. На часах ровно десять.

– Пробки, – пожимаю плечами, не буду же спорить.

Она заметно нервничает, и я ее понимаю, не каждый день новое начальство приезжает, можно сказать сегодня впервые после продажи нашего отеля, мы увидим новых владельцев. Нервничают все, вплоть до электрика, потому что не знают, что будет дальше. Вдруг нас всех уже уволили? Неизвестность – просто ужасно.

– Так переживаю, Сонька, – продолжает причитать Анна, а я успокаивающе глажу ее по руке. – Я их видела уже, такие молодые. Оба. Ну, что они понимают в отельном бизнесе?

Это риторический вопрос, естественно, и не спешу что-то отвечать. Анна в этом деле уже почти двадцать лет. Она знает здесь все, поэтому больше всех ненавидит, когда кто-то вклинивается в ее работу. Особенно те, кто не соображает.

– Вот уж подстава от Никольского, – она, как обычно, начинает искать виновных. По ее мнению, бывший владелец бросил не только свое детище под танки, но и весь коллектив.

Кто знает, может новая метла вообще захочет снести здесь все и построить что-то другое?

Когда пошли слухи, что наш маленький и уютный отельчик на берегу моря, продают, никто не поверил, ведь все же было хорошо, мы даже не в сезон хорошо зарабатывали. Но Никольский вскоре подтвердил слухи, навеяв только панику.

Кто купил? Как? Когда? И что с нами теперь будет? Держалось в тайне, ровно до сегодняшнего дня.

Сейчас наш коллектив познакомится с новыми хозяевами и только после этого, узнаем, на каком вообще свете находимся.

На должности администратора я работаю два года. Это стабильный и серьезный заработок, учитывая то, что в нашей семье, я единственный кормилец. Мне нельзя остаться на улице. Я должна показать себя с наилучшей стороны, чтобы у новых владельцев на мой счет не возникло ни одного сомнения. Но, защищать грудью здание, перед сносом, конечно, не буду. Правда с этим уже можно поспорить, деньги сейчас для меня на первом месте, и тому есть ряд причин.

– Как там мама, Соня? – будто прочитав мои мысли, спрашивает Анна, стараясь хоть немного отвлечься.

Они с мамой давно подруги, начальница знает о проблемах с сердцем и, о том, что маме нужна дорогостоящая операция, на которую мы копим деньги.

– Нормально, — отвечаю. – Готовится к операции, если все будет хорошо, то в следующем месяце сделают.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – подбадривает, но мы обе знаем, что сумма, которую нужно будет заплатить в конце реабилитации, практически неподъемная.

Особенно для меня.

– Да, если нас не уволят.

– Не уволят, – хмурится Анна Павловна, она зубами будет держаться за это место. – Что они, совсем дураки?

Этого мы как раз и не знаем.

Мы заходим в конференц-зал, где уже собрался весь коллектив, и как руководящее звено, становимся в центре. Я вижу и чувствую страх людей, никому не хочется быть уволенным, тем более с такого хорошего места, но никто ничего сделать не может. Ждем.

Когда у меня уже почти получается отгородиться от гнетущей атмосферы, открывается дверь и на пороге появляются несколько мужчин в дорогих костюмах. Сразу видно, что они серьезные люди, особенно тот, что идет вторым. Уверенный и опасный.

Дыхание спирает и пол будто начинает вращаться. Не может этого быть!

Мужчины с непроницаемыми лицами осматривают коллектив, и я снова убеждаюсь, что это не галлюцинации.

Марк Сокольский.

Моя первая и единственная любовь. Мой первый и единственный мужчина. Мой бывший. Моя боль и полное разочарование. Мой страх и личный кошмар. Этот список можно продолжать очень долго, но ясно одно – это тот, кто безжалостно бросил меня четыре года назад, когда я больше всего в нем нуждалась, разбив при этом мое сердце, на мелкие осколки.

Спустя столько лет слез и работы над собой, я думала, что забыла его, а теперь он здесь, весь такой красивый и серьезный, повзрослевший, вызывающий к себе уважение.

Это больше не тот парень, выпускник вуза, который хотел жениться на мне, спустя месяц знакомства. Это взрослый и уверенный в себе мужчина.

Новый владелец? Господи, пусть нет, пожалуйста! Только не это.

Марк сканирует глазами помещение, рассматривая людей, которых он по сути купил вместе с отелем, и кажется немного дольше, чем положено задерживает взгляд на мне. Инстинктивно поправляю свое облегающее платье, расправляя плечи.

Узнал? Ну, конечно, узнал, не так уж я сильно изменилась за то время, что мы не виделись.

Хотя, лучше бы нет.

Расстались мы, мягко говоря, плохо. Последнее, что он сказал перед уходом: «старайся не попадаться мне на глаза» и я успешно следовала этому приказу-просьбе.

Глава 2

— Сейчас уже идет подготовка полным ходом. В прошлом году, мы хотели расширить бассейн, даже проект есть, естественно, нет пока финансирования.

Целых сорок минут, Анна Павловна рассказывает новым владельцам о наших планах до продажи отеля. Она всячески хочет показать, что у нас были идеи, что мы очень болеем местом, где работаем, и готовы к любой работе, а я сижу и старательно делаю вид, что меня здесь нет.

К счастью, со мной никто не общается, не задает вопросы и даже, не смотрят в мою сторону. Я всего лишь администратор, никому не интересно, что думаю я.

Да и, что я вообще думаю? Все мои мысли уже далеко от этого места, я погрязла в ностальгии, в воспоминаниях.

Четыре года старательно закрывала эту часть своей жизни, чтобы в один момент, все пошло к чертям собачьим.

— Нам нужно время, Анна Павловна, — коротко отвечает Марк, полностью сосредоточен на документах лежащих перед ним.

Презентация закончилась, коллектив распустили и за большим круглым столом остались только избранные. Те, кто знают отель “Сан-Мартин” лучше всех.

Украдкой бросаю на него взгляды, пытаясь внутренне успокоиться. Как же так, что мы встретились? Кому там наверху стало скучно и он подкинул мне такую проблему в виде любимого бывшего? Жестоко и несправедливо.

Боже, он всегда таким красивым был, или это освещение такое? Сердце барабанит, как ненормальное. Когда я уже смогу уйти?

— Давайте прервемся на кофе? — весело спрашивает юрист Сокольского — добродушный полный мужчина, даже не запомнила, как его зовут. — Немного, так сказать, выдохнем? Для первого дня много информации, нужно дозировано. Что скажете?

— Конечно! Как вам будет угодно. Сонечка, распорядись, пожалуйста, — кивает начальница мне, и я резче, чем должна, подвожусь с места.

Прям–таки удача выйти отсюда.

Когда проделываю путь до дверей, буквально чувствую, как горят лопатки. Он узнал меня, он смотрит. Знаю, что смотрит.

Уже только в коридоре могу взять себя в руки и спокойно выдохнуть. Меня точно уволят, вот, сто процентов. Это неизбежно. Зачем ему напоминание в виде меня? Мало кто расстается на доброй и позитивной ноте, а мы так вообще, враги, можно сказать.

Те самые воспоминания, будто прибивают меня, словно бетонная плита, и я медленно выдыхаю.

Он ушел тогда. Я помню, как лежала в больничной палате: куча трубок, состояние ужаснейшее, в сердце дыра с размером в арбуз и его потухший и разочарованный взгляд, будто сама мысль находиться со мной рядом делала ему больно.

Столько лет прошло, а я так и не поняла, за что меня как котенка выбросили? Только спустя время узнала, что Марк полностью оплатил мое лечение, нашел лучших врачей и взял на себя все хлопоты. Все эти годы, я думала, что откупился и злилась. Каждый день. Знала, что у него влиятельная семья, но никогда об этом не думала, как о выгоде для себя. Та и какая, к черту, выгода, когда я чуть не умерла?

Прошу официантку с лобби отнести кофе в конференц-зал, а сама еле ногами передвигаю. Эта неожиданная встреча забрала все силы.

Надо взять себя в руки, подышать и успокоиться окончательно. Нельзя подавать виду, что его присутствие меня волнует.

Выхожу на террасу, мысли как и эти тучи над головой – серые и угнетающие. Что же дальше делать? Самой уйти не вариант, мне нужны деньги, без них маме не сделают операцию и одному Богу известно, что будет дальше. Я не имею права раскидываться такими должностями, но как теперь быть? Вряд ли Марк захочется видеть меня каждый день, общаться, а нам нужно будет общаться, хоть изредка.

Громкий нервный стон вырывается из моей груди и двое охранников оборачиваются на меня. Делаю вид, что все нормально, иду вглубь террасы, присаживаясь на диванчик. Немного холодно, но это даже к лучшему. Отрезвляет.

Сердце стучит и стучит, громко дышу. Паника накрывает без понятия, что делать дальше. В голову лезут непрошенные мысли, совершенно ненормальные мысли, связанные с Марком. Помимо злости и смятения, начинаю чувствовать что-то еще, знать бы еще что это.

Смотрю на море, оно сегодня темного, устрашающего цвета, волнуется, бушует. Такое же чувство и внутри меня, всего одна встреча, а как меня накрыло.

Запах дыма сигарет врывается в ноздри, и меня словно передергивает. Ненавижу этот запах. Неужели это охранники? Вообще сдурели! А если их увидят постояльцы?

Оборачиваюсь и вижу только темный силуэт одного из них, он стоит спиной ко мне, на другом конце террасы, и курит.

— Эй, что ты себе позволяешь? — кричу ему, поднимаясь с диванчика.

Все знают, что здесь можно курить только гостям, персоналу запрещено, поэтому я полна решимости положить этому конец, еще и высказаться. Вообще страх потеряли, особенно, когда новые владельцы здесь и мы все находимся в подвешенном состоянии.

— Парни, вы же знаете, что здесь нельзя… — резко останавливаюсь и застываю. Этот день уже просто не может быть хуже.

Марк слегка поворачивается корпусом, осматривает меня с ног до головы и медленно делает затяжку. Порочно. Сексуально. Абсолютно неуместно сейчас об этом думать, но так и есть.

— Прости… те. Здесь просто нельзя курить персоналу, а я подумала, что это охранники, — сразу оправдываюсь, чувствуя, как горят щеки и уши.

Глава 3

Марк

– Ты какой-то недовольный, все нормально? – брат плюхается на диван рядом со мной, пока я просматриваю бухгалтерский отчет ”Сан-Мартин”.

— Вроде все прилично, только людей здесь слишком много для такого времени, и меня это настораживает, — устало выдыхаю я.

— Посменно работают, даже зимой у них, то концерты, то мероприятия. Ну, свадьбы там, дни рождения, корпоративы. Место зачетное, да и здание ничего.

— И официантки с горничными, с которыми ты уже успел познакомиться, да?

Что сказать? Молодой, беззаботный, ему только дай волю.

— Эй, имею право, — смеется братец, подмигивая мне. — Кстати, не только официантки, да брат? Я видел как ты наблюдал утром за администратором, понравилась? Красивая девушка.

Красивая, тут не поспоришь.

– Слушай, я что-то устал, – резко перевожу тему, не давая ему возможности развивать свои наблюдения дальше. — Иди к себе.

— Нет, ты так просто не отделаешься, Марк, — усаживается поудобнее, ожидая подробностей, но не дождется.

— Матвей, проваливай! Я не буду с тобой это обсуждать, — отчего-то начинаю нервничать, и мне это не нравится.

Напряженные дни пошли, а может и недели, я уже просто не считаю.

Столько лет я не был в родном городе, так не хотел сюда ехать и, когда уже убедил сам себя, что купить отель у Жорика Никольского правильно — встретил Соню. Это же надо!

Уже два дня после нашей встречи, мысли к ней только и возвращаются, больше ни о чем думать не могу и меня это бесит.

Стоило ее только увидеть, как весь мой пофигизм полетел к черту, а броня будто раскололась, как яичная скорлупа. На расстоянии справлялся лучше, а теперь, когда между нами нет километров — начинаю сходить с ума.

— Вы что, знакомы с ней? — младший подозрительно косится на меня, будто мой интерес к женщине что-то из ряда вон. Хотя, если так, то в чем-то он прав.

Смотрю на свой гостиничный номер и выть хочется. Я хочу домой, обратно в Швейцарию, в свою квартиру, а не вот это вот все.

— Мелкий, иди реально к себе, — поднимаюсь с дивана, делая несколько шагов в сторону окна. — Хочу поспать. День был тяжелым. А завтра будет еще тяжелее, потому что надо начать разговор о сокращении штата. Это ты отдыхать приехал, а взрослые должны работать.

Матвей удивленно приподнимает брови, но молчит. Конечно молчит. Он знает, что лучше со мной не спорить.

Не то чтобы я гордился таким форматом отношений с братом, но после смерти отца, я выполняю обязанности главы семьи и если не осадить Матвея сразу, он сядет на голову.

— Ладно, я ухожу, но на последок, хочу сказать, что тебе срочно нужна подружка. Ты скоро на людей начнешь бросаться, Марк, — брат медленно поднимается, берет свой планшет и послав мне воздушный поцелуй, выходит из номера.

Ушлепок мелкий! Я даже завидую его беззаботности и легкости. Когда-то и я был таким.

Сказать по правде, может в его словах и есть определенный смысл, но искать в этом городе приключения не хочется, а начинать что-то традиционное с «особенной» девушкой — табу. Хватило уже одной особенной, до сих пор не отпустило.

София.

Я был на ней помешан, с первого дня, как увидел в университете. Такая сладкая и соблазнительная. Такая нежная. Именно та самая девушка. Заметил ее среди первокурсниц и тут же влюбился.

Мы были вместе почти год и мне с ней хотелось всего и сразу. Да, даже так бывает, а сейчас вспоминаю те чувства и удивляюсь самому себе. Как можно было быть таким наивным?

Последние четыре года, я только и делал, что пытался ее забыть и весь тот кошмар, который я пережил от ее предательства.

Поначалу вообще думал, что мозгами поеду, но в бизнесе столько дел, что некогда было себя жалеть. Мне пришлось, сцепив зубы, делать вид, что хочется жить, что я все тот же Марк. Хотя бы ради матери и брата. В тот момент, каждый из нас кого-то потерял.

И пусть было сложно, но я старался. Ровно до нашей встречи, два дня назад. Будто переклинило и началась ломка. Не скажу, что все забыл, но тянет к ней конкретно. Даже дышать трудно.

Не в силах сидеть в номере, выхожу на улицу.

Воздух свежий, но холодный, то что нужно. Этот апрель разительно отличается от погоды в Швейцарии, к чему тоже нужно привыкнуть, но мне сейчас все равно. Внутри все горит.

И тут, словно по заказу, вижу ее.

Соня всегда была красивой девочкой, а с годами стала еще лучше. Идет, вся такая деловая, задницей виляет, а я зависаю на этом видении. Такую красотку пропустить просто невозможно. Даже в темноте.

— Почему тебя никто не провожает до шлагбаума? — резко спрашиваю я и София практически подпрыгивает от испуга.

Я не планировал ее пугать, но эти прогулки ночью на склонах вывели из себя.

Не знал, что она еще на работе. Все же довольно поздно. Хорошо бы Соня была на машине, ведь глухая ночь, а кругом только море и склоны. До летнего сезона практически полтора месяца, и после заката солнца на узких улочках ни души, а она одна.

Глава 4

София

Почему-то, все считают, что время лечит. Может так и есть, что-то затирается, забывается, уходит на второй план, не так болит, как в начале, но уж точно не вылечивает.

У меня было столько времени, а легче мне не стало. Вот совершенно. Что бы не делала.

Сначала, я не верила, что все закончилось, что он так просто ушел, ничего толком не объяснив. Потом долго плакала, скорее от бессилия и несправедливости. Страдала, просматривала фотографии, опять плакала. Потом наступил какой-то штиль, вообще ничего не чувствовала и даже думала, что все, выключилась любовь и так и останусь оболочкой, а не человеком. Без чувств. Без надежды.

Но спустя некоторое время все вернулось в двукратном размере и мне с каждым днем становилось только хуже.

Я тосковала, мне его не хватало и в какой-то момент — привыкла. Научилась жить с болью, отвлекаться от нее. А что еще оставалось делать?

Любовь — болезнь. Она тебя не убивает, но мучает постоянно и сделать ты ничего не можешь. Нет лекарств. Хотя, уверена на сто процентов, что те, кому повезло больше в этом смысле — поспорили бы со мной. Но такова моя реальность.

— Наш новенький какой-то злой сегодня, — выдыхает Анна Павловна, пока мы пьем кофе у нее в кабинете. — Не знаю, что у него там произошло, думала мы сможем обсудить планы на сезон, но он вчера отказался, перенес на сегодня.

Приехав на работу, первым делом зашла к начальнице на кофе. Это наш своеобразный ритуал, к которому обе уже привыкли.

Беру в руки шоколадную конфету, практически заедая стресс. Мало того, что вижу Марка каждую смену, так теперь и настроение его обсуждаю с коллегами. Мир жесток.

Мне казалось, что я смирилась, но после нашей встречи, боль уже не бесцветная, она приобрела яркие краски и напоминает теперь о себе постоянно.

Варюсь в этом кошмарном котле уже больше недели, и никогда еще за мою карьеру, у меня не было столько выходных, как за это время. Но, делу в целом это и не помогает, потому что когда я на работе, то как чудная шарахаюсь по углам, а когда дома, то планирую, как буду шарахаться по углам. Замкнутый круг.

— Дайте ему время, он человек здесь новый, еще не привык, — спокойно отвечаю я.

Что еще говорить? Не обращайте внимание, со мной он ведет себя еще более странно?

Что в целом правда, ведь если мы видимся, Сокольский не упускает возможности со мной поговорить или пригласить куда-нибудь. Это уже напоминает преследование.

Не понимаю, что на него находит? Неужели все же чувствует себя виноватым? Так, я вроде сказала, что прощаю, зачем ворошить прошлое? Он же никоим образом не упрощает нам жизни, только ставит меня в неловкое положение. Теперь я чувствую себя виноватой, потому что, вроде как, веду себя как последняя стерва. Хоть и имею на это полное право.

— Ой, как бы он дел не наворотил, Соня, — начальница задумчиво качает головой. Ясно, Марк ей не нравится. — Мы вот общаемся, я много говорю, пытаюсь найти к нему подход, а он как робот — лишнего слова не вытянешь из него. Терпеть таких людей не могу, а ты знаешь, Никольский тоже был не подарок, но с ним же можно было разговаривать, а тут — никак.

Странно, конечно. Тот Марк, которого я любила и помню, был веселым и разговорчивым. Он всегда был душой компании, постоянно шутил, притягивая к себе восхищенные взгляды. Но, с другой стороны, он теперь не бесшабашный студент, которому были моря по колено. Сейчас он серьезный бизнесмен, некогда всем улыбки раздаривать и болтать.

— Мне кажется, вы слишком придаете этому значения. Оставьте его в покое, пусть привыкнет к местности, к людям, вникнет в дела. Мы же ничего о нем не знаем, — выдыхаю, не зная, что еще добавить. Совершенно не хочется его обсуждать, но признаться Анне, что он мой бывший, язык не поворачивается.

— Лучше бы и не знали, — Анна нервно разворачивается на кресле лицом к монитору. — Не люблю перемены, Соня. Проблемы с этим Сокольским будут, вот увидишь. Скучаю по прежним временам.

Мамочки, что уже говорить обо мне? Если ей тяжело с Марком находиться, то мне тем более. Вчера уже даже просматривала вакансии в интернете, на случай, если придется уходить. Но, как назло, ничего приличного нет, а деньги с неба мне не падают.

— Ладно, иди работать, Сонечка. Что-то мы заболтались, — начальница устало потирает виски, настраиваясь на новый рабочий день. Что ни говори, но перемены ей и правда не по вкусу. — В двести шестом номере, трещина на стеклянном столике, посмотришь?

— Конечно, сейчас этим займусь, Анна Павловна, — быстро поднимаюсь с места и выхожу в коридор.

Не нравится мне настрой управляющей, в последнее время, она сама не своя, будто что-то знает, но рассказать не может. Странное время пошло.

Через полчаса, я уже провожу ревизию двести шестого номера, пока в нем идет уборка. После вчерашнего выходного и безделья дома, разглядывать трещину на стекле — одно удовольствие.

— Скорее всего, это произошло давно, а в последние дни чем-то добили, — приглядевшись к гладкой и холодной поверхности, выношу свой вердикт. — Может тяжелое что-то поставили?

Черт, хороший столик был. Их всего три таких, и стоят они бешеных денег.

— Мы только вчера это заметили, когда натирали его, — отвечает горничная — Мария. — Я сначала решила, что мне показалось, стекло же толстое, а потом пригляделась и, вот.

Глава 5

— Не помешал, София Сергеевна? — опасно заботливо интересуется бывший, закрывая дверь номера.

Мы остаемся вдвоем и сразу начинаю нервничать. Как всегда, в его присутствии.

— Нет, что вы? — быстрыми движениями расправляю за собой постель, с надеждой, как можно быстрее отсюда смыться. — Здесь на столике трещина, я пришла осмотреть ущерб.

Судя по взгляду, ему вообще до лампочки, все, что я говорю. Что за игру он ведет?

Стоит признать, выглядит Марк, просто безукоризненно: серый костюм, белая рубашка, галстук, дорогая обувь и часы. Все в нем практически кричит о силе и власти, и очередной раз доказывает, что он уже далеко не тот парень, которым был раньше.

Зачем ему этот отель? Насколько я уже успела выяснить, по большей части, не по своей воле, конечно — бизнес его семьи в Европе. Это первый проект в нашей стране, и причем, не самый масштабный, тогда почему он сам здесь находится, а не какой-то заместитель или доверенное лицо, на крайний случай?

Может он знал, что я здесь работаю и поэтому сюда приехал? Нет, это кажется слишком нереальным.

— Осмотрели? — невзначай спрашивает Марк, прикусив нижнюю губу.

Держись Соня. Нужно привыкать. Тебе нужен иммунитет.

— Да, нужно будет заменить столик, я доложу Анне Павловне и мы что-нибудь придумаем.

Сокольский медленно кивает, а затем подходит еще ближе. Чувствую его терпкий, с древесными нотками аромат, при этом ловлю себя на мысли, что он ему безумно подходит, хоть раньше, запах был совсем другим.

Раньше вообще все иначе было, теперь, мы вроде все те же люди, только в другой реальности.

— Удобная кровать? — указывает на мое «облако», не отрывая от меня своих темных глаз.

— Да, вполне, — быстро отвечаю, стараясь изо всех сил не покраснеть. — В “Сан-Мартин” все кровати удобные.

Он, я и кровать. В последний раз именно в такой комбинации, на нас не было одежды, но сейчас не время об этом думать.

— На всех лежала? — будто прочитав мои мысли, Марк с любопытством меня рассматривает.

Он что, издевается?

— Нет, просто они по большей части все одинаковые, — не знаю, к чему эти вопросы, но чувствую я себя странно. — Мне пора идти, Марк Игоревич, работы много. Извините.

Нет, я так не могу. Это сильнее меня и нужно намного больше времени, чем я думала. Одно дело страдать, когда он далеко, просто воссоздавая его образ по памяти, а совсем другое, когда, вот он, такой родной и любимый стоит напротив, а сделать ничего нельзя.

Он чужой. Нас больше нет. Все. Конец истории.

— Ты что-то говорила об экскурсии, — напоминает мне Марк, не давая возможности покинуть этот злосчастный номер.

Черт. И кто меня за язык тогда тянул?

Начинаю суетиться, не хочется здесь оставаться ни на минуту. За два года работы в этом отеле, я общалась с разными людьми, была в таких нестандартных ситуациях, что и не счесть, но именно сейчас, не знаю, как себя вести и что нужно делать.

— Экскурсия? — зачем-то переспрашиваю я. — Сейчас?

— Да, мне бы хотелось прогуляться и отвлечься от цифр. Приятное с полезным, как говорится.

Уверена, недовольство ярко выражено на моем лице и я не могу это скрыть. Никак.

— Ладно тебе, Соня. Хватит делать вид, что тебе неприятно мое общество, сама же говорила, что нужно жить дальше. Давай. Я не против, — Марк невозмутимо пожимает плечами, будто это все сущий пустяк, а не трагедия моей молодости.

По классике жанра, он еще должен предложить остаться друзьями, но это вообще перебор. Какие из нас друзья, когда мы были настолько близки раньше?

Сдаюсь. Вариантов у меня не так уж и много.

— Как скажете, Марк Игоревич. Пройдемте, — жестом приглашаю его в коридор, давая понять, что могу осилить этот тур по отелю.

Мы оба знаем, что он в более выгодном положении, чем я. Не я здесь все решаю. Он главный. А мне остается только приложить усилия и не поехать мозгами. Хотя, моя защитная система видит в нем угрозу и кругом горят красные лампочки.

Но дальше, вроде как справляюсь с собой, просто отключаю эмоции. Сама не понимаю, как у меня так получается, но я же, в конце концов, профессионал.

Просто иду с ним рядом и постоянно говорю и говорю. Рассказываю Марку обо всем, что знаю. По пути, нам встречаются кто-то из персонала, я останавливаюсь, представляю кого-то Марку, раздариваю всем хвалебные оды, и идем дальше.

Сокольский лишь задает уточняющие вопросы, держится холодно, но в то же время, ему вроде как, все интересно. В какой-то момент, понимаю, что ничего страшного в нашей прогулке нет, наоборот, ему это пойдет на пользу. Пусть все видит и знает, нам же скрывать-то, по сути, нечего.

— Отелю всего десять лет, левое крыло построили буквально три года назад. Здесь когда-то был обычный городской пляж, внизу, а на месте здания, стояла огромная арка. Местные называли ее…

— Аркой влюбленных, — заканчивает за меня он, слегка улыбаясь. Определенно за время нашей экскурсии настроение у него улучшилось.

Глава 6

Мне бы хотелось верить, что худшие времена позади. Что судьба меня уже пережевала и выплюнула, и очень скоро начнется счастье, ну, или штиль какой-то там.

Все всегда не может быть плохо, ведь так?

Но, с последними событиями, начинаю подозревать, что ни о каком штиле, речи быть не может. Не в этой пьесе. Не со мной.

— Соня, не переживай ты так, — мама переплетает наши ладони, поддерживая меня.

Хотя, находясь в кардиологии нашей областной больницы, это я должна ее подбадривать. Я именно тот человек, который должен находить правильные жизнеутверждающие слова и их озвучивать. Но я как воды в рот набрала.

Не знаю, может мой опыт пребывания в больницах так повлиял? Меня воротит только от этого запаха, и непрошенные воспоминания врываются в сознание.

— Не все в наших возможностях, дочка, — снова спокойно произносит мама и я молча соглашаюсь.

Она мне говорит эту фразу всю мою сознательную жизнь, но я ее не воспринимаю. Кроме мамы у меня никого нет, и я просто не могу смириться со своими возможностями. Я пообещала себе, что сделаю все, что в моих силах, лишь бы сделать ей операцию и поставить на ноги.

Четыре года назад, когда я оказалась на грани жизни и смерти, а Марк меня оставил, не объяснившись, только мама была рядом. Она видела мое искалеченное тело, разбитое сердце и пустую душу. Она ухаживала за мной, подбирала правильные слова, нашла пластического хирурга, которому удалось подправить мой нос и подбородок, отправила к психотерапевту, у которого получилось хоть немного помочь мне выбраться из ямы саморазрушения. Она многим пожертвовала. Все было только для меня и обо мне.

И за все это время, своего личного кошмара, я никогда не думала, что ей тоже было плохо. Наверное, ей было очень больно смотреть, как от ее ребенка остается просто пустая болезненная оболочка, а изменить она ничего не могла, разве что, проживать вместе самые темные дни, в надежде, что появится лучик света.

Два года назад, из-за постоянных стрессов и неправильного образа жизни, у мамы случился инфаркт, а теперь, мы пытаемся помочь ей.

Не все в наших возможностях, но поставить эти чертовы стенты, чтобы улучшить кровоснабжение ее сердца, мы просто обязаны. Я обязана. И мне плевать, где я возьму деньги. Найду.

— Их точно будет два, — поясняет нам доктор, тыкая ручкой в снимок маминого узи. — Еще два мы закажем, на всякий случай, если получится пробиться вот с этой стороны.

Я не медик, мои познания строятся исключительно на школьной программе анатомии, но здесь вроде как все понятно.

— А если не получится? — уточняю. Мне нужно понимать, как все будет проходить.

— Тогда вернем неиспользованные каркасы обратно. Только в процессе я буду видеть, смогут ли войти все. Сейчас это сказать трудно.

Четыре стента. Я смогу. Мы все сможем.

— А что будет дальше? — интересуюсь я. — Этого достаточно будет?

Мне бы очень хотелось, чтобы мама снова могла жить обычной жизнью: подняться на третий этаж без отдышки, много гулять, работать, да и просто вдохнуть на полную грудь, без боли. Ведь она еще так молода. Сорок пять — не возраст. У нее еще все впереди.

— Это определенно будет лучше, чем сейчас, — доктор терпеливо выдерживает мой взгляд, понимая, что вопросов у меня будет еще много. — Нужно было еще два года назад это делать, но не я тогда был с вами, Соня. Сосуды выгорели, мы должны помочь сердцу, иначе…

О нет, только не это!

— Ладно, я поняла, — перебиваю его, чтобы он ни в коем случае не говорил при маме, что будет иначе. — Сколько у нас есть времени?

Время. Деньги. Иначе…

— Если заказать стенты сейчас, они будут на следующей неделе.

Мама сильнее сжимает мою ладонь, но я будто и не чувствую этого.

Мне нужна большая сумма, чтобы не только покрыла эти каркасы, но и само стентирование, еще уход и лекарства. Точно нужно брать кредит, таких денег на руках нет.

— Заказывайте, — твердым голосом выношу свое решение, ни капли не сомневаясь, и доктор лишь кивает.

Что ему еще остается? А мне? Я сделаю все, чтобы у мамы стояли эти стенты и даже больше.

Только когда выходим на улицу, мама дает понять всем своим видом, что не довольна таким раскладом.

— Что не так? — непонимающе хлопаю глазами.

— Соня, что значит «заказывайте»?! — не выдерживает она, и на нас тут же обращают внимание прохожие.

— Это значит, что они их закажут и на следующей неделе, тебя прооперируют, — устало выдыхаю, нет сил уже больше спорить на эту тему.

— Я не об этом, — строго произносит она, подойдя ближе. — Где мы на них возьмем деньги? Я не разрешаю брать тебе кредит, это не серьезно. Ты молодая девушка, зачем ввязываться в эти авантюры с банком?

Ну, началось!

— А что ты предлагаешь? — не сдерживаюсь я. — Ты дышать уже нормально не можешь, я каждый раз, уходя на сутки, боюсь, что тебе станет плохо, а никого рядом не будет.

Это самый мой большой страх. А еще чувство вины, что моя нездоровая любовь к Марку зацепила маму и теперь и она мучается.

Глава 7

Отвожу маму домой, а сама, в свой выходной еду на работу, потому что именно сегодня, нашему новенькому захотелось провести глобальное собрание, где мы будем обсуждать перспективы развития. Марку потребовалось почти две недели, чтобы окончательно разобраться в документации нашего отеля и он наконец, принял какое-то решение.

Сейчас мои мысли крутятся только в одном направлении — чтобы он не надумал закрывать “Сан-Мартин” и не увольнять нас всех. Тогда все станет тяжелее и в экстренном порядке придется что-то решать.

С нашей экскурсии прошла почти неделя и все это время мы не виделись, чему я не сказано рада.

По версии Анны Павловны, Марк улетел домой, в Швейцарию, и в нашем маленьком и уютном отеле стало как раньше. Никто ничего не боялся, все работали как привыкли и не ждали, что за поворотом появится новый владелец и одним своим видом покажет, кто тут контролирует ситуацию.

Ладно, допустим, так думала только я, за всех говорить не буду, но в любом случае, словила себя на мысли, что спокойно передвигаться по “Сан-Мартин” намного приятней, чем когда Сокольский рядом.

Мне морально тяжело видеть его, но еще тяжелее, когда он меня касается. Я потратила кучу времени на то, чтобы его забыть, а теперь, Марк, как торнадо – врывается в мою тихую гавань, поднимая и круша все вокруг.

Признаюсь честно, я надеялась, что он уже не вернется, что его слова о том, что ничего не ушло, лишь плод моего воображения и наша экскурсия по отелю, показала ему, что видеться нам нельзя и теперь, вместо него приедет какой-то заместитель и от лица Сокольских будет вести дела.

Но увы.

Он все таки вернулся, и мы несколько часов будем в одном конференц-зале, дышать одним воздухом. Это просто нужно пережить. Это работа, а мое учащенное сердцебиение он не услышит. Не должен.

— Доброе утро, коллеги, — Марк уверенно проходит в конференц-зал, и все сразу замолкают.

С возрастом, его аура стала тяжелой, подавляющей, я до сих пор не могу понять, какую тактику выбрать и что делать со своими чувствами. И это выматывает. Это просто бесит!

— Очень рады вас видеть, Марк Игоревич, — широко улыбается управляющая, но никто ее энтузиазма не разделяет. Все наоборот потупили взгляд и ждут плохих новостей.

Все, кроме меня. Мои глаза против воли разума, бегают туда-сюда, и находят желанный объект. Красивый. Такой безупречный, что тошно. Но все равно не могу оторваться, что б его!

— Да, это взаимно, — с легкой улыбкой на устах, отвечает Марк, кидая на меня заинтересованный взгляд. — Привык я уже к этому месту. Скучал.

Угу. Прям по заднице текли слезы, так скучал. Скажет тоже.

— Давайте перейдем сразу к делу, хочу поднять главные вопросы, — Сокольский насмотревшись на меня, делает над собой усилие, и открывает наше собрание.

— Конечно, — тут же кивает Анна Павловна, заметно нервничая. Не знаю, на что именно она рассчитывала, но настроение Марка ей уже не нравится. — Что вы хотите обсудить?

— Расходы. Я давно в отельном бизнесе, и первое, на что обратил внимание — цифры. Они как правило, самые честные.

Чтобы это не значило, звучит уже плохо.

— И, что конкретно вас смущает, Марк Игоревич?

— Меня многое смущает, но обо всем по порядку. Начнем с того, что у вас слишком большой штат, он даже в сезон не всегда нужен, — с непроницаемым лицом, произносит новый босс. — У нас нет сейчас возможности содержать такое количество должностей.

— Но совсем скоро лето, как же мы можем именно сейчас это обсуждать? — в буквальном смысле охает управляющая. — Здесь каждый на своем месте, и при всем уважении, Марк Игоревич, вы просто еще не видели, что тут творится в сезон. Будет дурдом.

— Ну, первое лето и покажет, — Сокольский берет свой планшет, что-то ищет, тыкает часто по экрану, а я кажется перестаю дышать. Сейчас он большой начальник и это выглядит впечатляюще. — Вы знаете, Анна Павловна, какие сейчас времена у «Сан-Мартин», вы сами показывали мне все документы, поэтому, я не понимаю, как можете набирать людей, когда еще работы толком нет.

Ну, допустим, он в чем-то прав. Зима и правда была для нас не легкой, но что же будет дальше?

— И что же вы предлагаете? — будто прочитав мои мысли, интересуется Анна.

Марк отрывается от экрана планшета, снова смотрит на меня и в моем сердце, теплится призрачная надежда на то, что он найдет другой способ, чтобы вытащить наш отель из финансовой пропасти. Не тот удобный, что у него в голове.

— В первую очередь, мне бы хотелось поднять вопросы с вашими администраторами, — с тоном, не предвещающим ничего хорошего, произносит он.

— А что с ними не так?

Действительно. По-моему каждая на своем месте, каждая делает весомый вклад в наше общее дело.

Я, Ира и Таня сразу переглядываемся, но молчим. Сейчас будут нас обсуждать, будто нас тут и вовсе нет.

— Все с ними так, но их довольно много для отеля такого формата, — поясняет Марк, особо не церемонясь.

Что значит много?

— Трое, — неуверенно говорит Анна, будто вспоминает, сколько же нас там.

Глава 8

Как только мы с девочками выходим из опасной зоны, я начинаю ощущать ту бетонную плиту, что придавила не только мое сердце, но и душу. Не знаю почему, но это все кажется таким тяжелым, что я начинаю паниковать.

— Что и требовалось доказать, — тяжело вздыхает Таня, когда мы оказываемся у нас в подсобке. — Новая метла, сейчас наберет своих людей и жизнь «Сан-Мартин» наладится.

Да уж. Новая метла, новые люди, новые возможности и отсутствие старых сотрудников. У отеля перспективное будущее, ничего не скажешь.

— Анна Павловна не позволит ему нас уволить. Она сейчас с ним поговорит и решит эту проблему, — смотрю на девочек, с которыми работала два года и так обидно становится. Нас не могут уволить, мы сердце этого места.

Но напарницы моего энтузиазма не разделяют.

— Да что она может сделать? Ты видела какой он решительный? Начал с администрации потому что это легче всего, мы у него как на ладони были. Сомневаюсь, что он ходил за горничными, или спускался в прачечную, чтобы проверить их работу.

Зато видел, как я лежу на кровати, пока Маша вытирала пыль в номере. Класс, Соня! Так опозориться только ты могла.

— У него сеть отелей и ресторанов в Европе, зачем ему нужен наш? — продолжает рассуждать Татьяна. — Анна говорила, что он местный, только несколько лет живет в Швейцарии, но зачем он вернулся? Поднимать целину? В Европе закончились отели?

— Какая разница зачем он вернулся? Может надоел европейский воздух? — пожав плечами отвечает Ира. — Кто же разберет этих бизнесменов.

У меня на самом деле несколько вариантов, но я не спешу с ними делиться. Это все кажется нереальным бредом.

— Странно, что он занимается этим лично, а не прислал людей, чтобы во всем тут разобрались.

Вот тут, согласна.

— А я слышала, что он и не собирался оставаться. Должен был в первый день еще уехать, но передумал.

— Серьезно? Где ты это слышала? — не могу не спросить я. Внутри меня такая тревога нарастает, едва могу держаться.

Отхожу от девочек, наливаю из кулера себе воды, чтобы хоть как-то прийти в чувства. Голова просто раскалывается надвое. Вроде бы в сумке было обезболивающие, но это рискованно, оно притупляет не только головную боль, но и затормаживает сознание. Ай ладно, сегодня все равно не моя смена, можно рискнуть.

В результате аварии, голове досталось больше всего, и теперь я регулярно страдаю такими болями, что иногда хочется застрелиться. Я и раньше плохо переносила действие таблеток, а сейчас и подавно, ведь чтобы унять такую боль, мне прописали достаточно сильные пилюли, которые делают из меня идиотку. Но, на что не пойдешь, лишь бы не терпеть такую ужасную боль? Да и в последнее время, это бывает не часто. Всему виной стресс.

— Я тогда была на смене, когда он попросил два номера у Анны, — заговорщицки отвечает Таня. — Для себя и брата. Сказал, что они не планировали здесь оставаться, дом не подготовлен, поэтому пока поживут у нас.

Слава Богу, что пока. Но сам факт, что он остался пугает.

— Его брат — тот молоденький парень, что везде с ним таскается?

— Да, кстати, славный малый: улыбчивый, обходительный. Не такой в общем, как старший.

Брат. Брат. Пытаюсь напрячь воспаленный мозг и вспомнить того другого парня, но не выходит. От нервов боль выходит на новый уровень, буквально за считанные минуты. Что б тебя!

— В любом случае, Сокольский здесь надолго, так что, придется только смириться, — легко заключает Ира, слегка улыбаясь.

Я не могу смириться. Мне нужна эта работа. Стентирование будет на следующей неделе, если вылечу с работы, никто кредит мне не даст. А если и получится, то выплачивать будет крайне трудно.

— Смириться с чем, с увольнением? — не узнаю свой голос, он какой-то бесцветный. Каждое слово дается с трудом, но я давно научилась притворяться. И сейчас буду.

Девочки переводят на меня взгляд, и что удивительно, в их лицах я не вижу разочарования, или страха остаться без работы. Я что, одна здесь такая?

— Ну, я хотела об этом сказать позже, но раз пошла такая тема, то скажу сейчас, — Ирина встает с дивана и подходит к окну, скрестив руки на груди. — Моя подруга работает в Адмирале, сейчас она планирует уходить в декрет и зовет меня на свое место. Так что, я сама ухожу.

Ого! Мы с Таней лишь переглядываемся. Неожиданно.

— Там условия почти такие же, только ближе к дому, мне всего два квартала пройти и я на работе. Буду больше сыну уделять внимания. Отсюда пока доедешь, особенно ночью, пол жизни проходит.

Ну да, если жить на другом конце города, то на дорогу уходит много времени. Но зато вид на море. Разве этот вид может хоть с чем-то сравниться?

— Так, ты уже дала согласие? — не выдерживает Татьяна. Я знаю, о чем она сейчас думает. Адмирал — хлебное место, там много иностранцев и хорошие условия.

— Да, хотела сегодня написать заявление, — поджав губы, кивает Ира. Везет ей. — Так что, не надо думать кто останется, вас будет двое и все будет хорошо.

Будто гора с плеч, ей-Богу! Даже не верится, что все так разрешилось, сейчас бы еще от боли избавиться, и вообще красота будет.

Глава 9

Хотелось бы мне сказать, что Марк вошел только что, и вообще ничего не понял, из моего бессвязного монолога. Мало ли, о ком тут вообще речь, может я провожу экскурсии каждый день и в день по несколько раз? И разговор вообще не о нем.

Но увы. Он тут давно. Он понял. Он недоволен услышанным. И я его понимаю.

Мы смотрим друг на друга неотрывно, будто хотим пролезть в голову и прочесть мысли. Его цепкий темный взгляд практически держит меня, касаясь моей кожи. Это одновременно и удивительно и ужасно.

— Марк Игоревич… — начинаю я, но понятия не имею, с чего начать. Сейчас чтобы я не сказала, все будет выглядеть глупым оправданием, поэтому лучше лишний раз подумать.

Все молчат. Я только слышу свое громкое дыхание и чувствую ужасную боль в голове. Кажется, у меня даже в глазах потемнело, от этого процесса внутри черепа.

Зачем я вообще это сказала? Даже если я так и думаю, зачем это было говорить здесь коллегам? Можно списать на нервы, но это не решит проблему.

Пытаюсь понять, что будет дальше, но по выражению лица бывшего, непонятно ничего. Совсем. Когда он научился так эмоциями управлять? Помнится, в наших отношениях, с самоконтролем у него было не все в порядке, в результате доставалось всем.

Когда молчание затягивается, хочу снова открыть рот и что-то все же начать говорить, как на пороге появляется Анна Павловна.

— Я обо всем договорилась, Марк Игоревич, в два часа они приедут, — с легкой улыбкой сообщает она боссу, но по обстановке и вытянутым лицам девочек, приходит в ступор. — Что происходит?

Молчим. Все смотрят на Марка, а он на меня, слегка прищурившись.

— Я что-то пропустила? Девочки?

Она ждет хоть какого-то объяснения, но его нет. Вообще ни у кого.

— А вы, Анна Павловна, говорили кандидатур нет, — Марк наконец-то, разрывает наш зрительный контакт, обращаясь к управляющей. — Вот она.

Он указывает на меня. Меня. Все? Вопрос с кандидатурой на увольнение решен? Даже разбираться не будут?

— Не думаю, Марк Игоревич, — качает головой Анна. — Я лично могу поручиться за Софию, но скажу честно…

Сокольский поднимает ладонь, снова затыкая управляющую и я вижу, как ее откровенно достал этот жест. Марк даже не скрывает своего истинного отношения к своим работникам. Хам.

— София Сергеевна, пройдемте в мой кабинет, — отдает приказ бывший и с безэмоциональным выражением лица, выходит.

А я не жива, не мертва. Мне хочется под этими напряженными взглядами провалиться сквозь землю. Спасибо, что он не прилюдно меня будет отчитывать и впоследствии увольнять.

Молча выхожу из подсобки, следуя за ним. В голове нет ни одной адекватной мысли. А боль как набатом: бум-бум-бум.

Вдох-выдох. Я смогу.

Когда мы остаемся одни, самое время попытаться извиниться, сгладить острые углы, но я не могу заставить себя открыть рот. В глазах все плывет, дышать трудно, кожу слегка жжет. Давно не было панических атак, я уже подзабыла, что в таких случаях делать.

— Извинений, как я понял, не будет, да? — Марк снимает пиджак и повесив его на спинку кресла, сосредотачивается на моем лице.

Он наверняка ждет от меня хоть какой-то реакции, но вместо того, чтобы открыть рот и сказать «извините», я лишь нервно хихикаю.

— Занятно, — кивает он, не сводя с меня глаз. — Может тебе пакет принести?

— Зачем мне пакет? — мой смех становится громче, не могу себя сдерживать. Рядом с ним я становлюсь неадекватной. Это проблема, если честно.

— Ну, как же? Тебя же тошнит от меня, ты еле сдерживаешь рвоту. Не хочу, чтобы тебя стошнило прямо посреди моего кабинета, а находиться ты тут будешь долго. Почему ты смеешься? — Сокольский еще больше хмурится, от чего складка на лбу становится глубже. — Я говорю что-то смешное?

— Не знаю, — пожимаю плечами. Хочу взять себя в руки, но не выходит, от того уже откровенно ржу.

Марк странно косится на меня, как на бешеное животное в углу клетки, а я все продолжаю смеяться. Идиотка.

— Соня, ты себя нормально чувствуешь? — он в несколько шагов преодолевает между нами расстояние, хватая меня за локоть.

Это не больно, я бы даже сказала, что в этом жесте проявляется некая забота, но этого достаточно, чтобы болид в моей голове, на огромной скорости, вылетел с трассы и перевернувшись несколько раз, загорелся.

— Не трогай меня! — резко дергаю руку на себя, делая шаг назад.

Непроизвольная реакция, и самый глупейший способ заставить нового владельца себя уважать. Хотя, умом понимаю, что скорее всего уволена, так что напрягаться теперь?

Как ни крути, он никогда не станет для меня новым владельцем, это навсегда останется мой Марк. Моя любовь. Мой бывший. И от этого ужасно больно.

— Я хотел только помочь, ты выглядишь бледной, — Сокольский поднимает ладони вверх, смотрит насторожено. — У тебя что-то болит? Может воды?

Какая забота. Я польщена.

Отрицательно мотаю головой, ничего от него не хочу. Даже воды.

— Зачем ты приехал? Зачем из всех отелей в этом городе и стране, тебе нужно было купить именно тот, в котором работаю я?!

Глава 10

Марк

Как только за Соней закрывается дверь, мне сразу хочется разнести этот кабинет до основания. Как ей удается поднять все, что я старательно прятал, одним только своим присутствием?

Я знаю, почему я ее ненавижу, причина одна, и до тошноты веская, но мне интересно, чем вызвана ее ненависть ко мне?

На зло? Просто чтобы было? Соня дура или стерва? Хотя, вспоминая ее поступок, скорее всего второе.

Но черт возьми, до чего же она красива. Просто нет сил отвести глаза. Такая родная, такая моя. Так хочется ее касаться, вернуться в тот счастливый день, перед моим отъездом, когда я еще мог себе это позволить.

Ее привлекательность настолько меня волнует, что становится трудно дышать, самое время достать баллончик и прыснуть себе что-то в глотку, но мне незачем это делать, я же не астматик, я просто доверчивый идиот, который до сих пор сохнет по бывшей.

Нужно с ней что-то решить. Может и правда уволить, чтобы она не маячила здесь перед глазами? Я правда не знаю, что нам делать? Как сосуществовать в одном отеле, который вроде как большой, но в нашем случае — маленький.

Я хочу сделать ей больно, хочу чтобы она так же мучалась, как и я. Чтобы не говорила мне тут о своей жизни, и как она живет настоящим. Что у нее с этим поваром из соседнего ресторана? Живет она, видите ли. Не позволю!

Да, может по отношению к ней это жестоко, это в любом случае нехорошо так себя вести с прекрасной половиной человечества. Я пусть и не образец морали, и никогда не претендовал на этот титул, но нельзя быть подонком по отношению к женщине. Меня не так воспитывали.

Но Соня — совершенно другое дело. Она потеряла мое уважение именно в тот момент, когда решила изменить мне с моим другом.

На что она в конце концов рассчитывала? Что я, не узнаю? Ну, окей, вернулся бы я, когда планировал, не было бы аварии, все было бы ровно…что тогда бы было? Одной задницей на двух стульях усидеть крайне сложно, а Соня и не обладала некой хитростью и изворотливостью, все равно бы спалилась.

Мне хотелось узнать, что у нее творится в голове и как она видит наше расставание, но для этого нужно собраться. Сейчас, когда она хотела высказаться, я просто не готов был слушать — внутри все кипит от гнева. Мне нужно время, оказывается, тех четырех лет, было недостаточно.

Нет сил торчать в этом отеле, и я, взяв пиджак, вылетаю из кабинета.

Что она там говорила, что я забрал весь воздух? Не знаю, как она это ощущает, но у меня болят легкие, от того, что здесь везде она. Ее запах. Мне кажется в каждом уголке “Сан-Мартин” Соня, даже тогда, когда ее нет на работе.

Мне потребовалась неделя, чтобы дома прийти в чувства, немного остыть и дать себе возможность рационально мыслить.

Я провел это время в работе, а потом с семьей, и стало немного легче, но стоило снова переступить порог этого заведения, как по моей голове будто шандарахнули. А Соня сегодня еще более красива и естественна, правда я не мог не обратить внимания, что вид у нее, какой-то болезненный.

Впрочем, это не удивительно. Она всегда была слишком бледной, слишком худой. Низкий гемоглобин, или что-то типа того.

Когда мы с ней только познакомились, мне постоянно хотелось ее накормить, София была настолько хрупкой, что я только и делал, что пичкал ее углеводами.

Она болела — я покупал витамины и лекарства. Она недоедала — я скупал хорошие калорийные продукты и привозил ей.

Когда мы начали жить вместе, контролировать ее приемы пищи стало в разы легче, чему я был несказанно рад. Я был вообще на седьмом небе от счастья, когда мы съехались.

Во-первых это было удобно, а когда тело в буквальном смысле пылает от чувств, то ты на многое пойдешь, лишь бы объект этих чувств был рядом.

Во-вторых, я беспокоился о ней: они с матерью жили в довольно небезопасном районе, и я не всегда успевал забрать свою девушку со второй смены универа. Мне было намного спокойней, когда она засыпала и просыпалась у меня под боком.

Вообще, стоит признать, что когда она была рядом, ее запах или голос, или все вместе, проводили какие-то манипуляции, и на свой буйный характер, я находил успокоение.

Ну, и в-третьих, меня просто ненавидела Сонина мама. Наши отношения она не приняла, и я до сих пор не могу понять: почему?

С первого и до последнего дня, Диана Юрьевна уничтожала меня глазами, постоянно задавала неудобные вопросы, и однажды, даже запретила мне приезжать к ним домой. Не то чтобы для меня это было принципиально важно, но я любил Соню и собирался вообще-то на ней жениться, а плохие отношения с будущей тещей, явно не способствовали нормальному климату в семье.

В день, когда Соня попала в больницу, Диана высказала мне все, что обо мне думает, и неоднократно упомянула, что я принес им только горе и страдания, и слава Богу, что появился Женя, который смог спасти ее дочь. Спасти, мать вашу! Отчего? От моей любви? От моей заботы?

Я так разозлился тогда, что даже не помню, что на это все ответил. Было больно. Но уйти просто так, все равно не смог, особенно, когда узнал, что Жека не выжил в той аварии и спасать дальше уже было некому, как и оплачивать лечение моей любимой девушки.

Я хотел получить ответы. Хотел чтобы она мне в лицо все сказала, как было и с чего, черт возьми, все началось. Видеть ее в реанимации было больно, и эта картина мне потом долго снилась, но я все равно был с ней. Не мог ее бросить.

Глава 11

София

Всю ночь я не могла уснуть. Постоянно в голове прокручивала разговор с Марком, ощущала на себе его взгляд, его прикосновения. Хотелось бы признаться самой себе, что мне все это противно и абсолютно не нужно, но не получается. Какая-то часть противится общению с ним, а какая-то, дико его желает.

Вот, что я за человек? У меня видимо совершенно нет гордости, раз после его ужасного поступка, продолжаю себе что-то фантазировать. Но он так смотрел, словно за что-то меня ненавидит. Так говорил, словно ему больно вспоминать тот ужасный день, хотя, его там и не было, отчего у Марка такое поведение — неизвестно.

Слышу трель мобильного телефона и заставляю себя встать с кровати.

На часах только семь утра, кому я уже так рано понадобилась?

Зоя.

— Соня, мне скоро нужно будет наведаться к тебе в гости, раз дозвониться не получается! — слышу недовольный голос подруги и улыбаюсь.

Зоя новоиспеченная мать, поэтому так рано вставать для нее норма, что совершенно не скажешь обо мне. На работу мне только к десяти, в стабильное время, я еще спала в такую рань.

— И тебе доброе утро, — устало выдыхаю. Начало нового дня, а я выжата как лимон. — У тебя ранний завтрак?

— Ха-ха, у нас уже второй завтрак, начиная с пяти утра. Надеюсь, что когда Мия уснет, смогу и я прилечь. Ночь была тяжелая.

Ни у тебя одной.

— Как дела? Почему не звонишь? Не заходишь?

Пошли вопросы, которые я больше всего не люблю. Понятно, что я отдалилась, но на это есть свои причины.

Так уж получилось, что личная жизнь моей подруги, развивалась по банальному и очень любимому всеми сценарию: классный парень обратил внимание на Зою, у них начались отношения, любовь, затем очень быстро свадьба, и рождение ребенка. На все про все, год с небольшим, и вот, моя подруга уже жена и мать, в хорошей квартире с видом на парк.

Не то чтобы я завидовала, нет. У каждого свой путь, и все такое, и я очень рада за Зою, она заслуживает счастья и любви. Просто, ее семья — напоминание, что у меня такого никогда может и не быть. Мне немного неловко находиться у них дома.

Сложно встретить хорошего парня, когда ты сутками на работе, живешь прошлым, и никогда у тебя детей не будет, в результате роковой ошибки молодости. Вряд ли хороший мужчина, позарится на такую завидную невесту.

Пусть я себя убедила, что забыла Марка, но на деле выяснилось все абсолютно не так, как рисовалось.

— Как-то все времени не было, — максимально убедительно вру, и подруга вроде верит. Она знает, что я сейчас много работаю. Я практически всегда много работаю, и никогда на дружеские посиделки времени нет. Хотя, я скучаю по ней. Этого не отнять. — Как вы? Набираете вес?

— У нас все отлично, Соня, не съезжай с темы. Хватит уже работать, дай себе немного отдохнуть и приезжай в гости, — слышу напускное раздражение в ее голосе. Меня это радует. Несмотря на мое поведение, Зое не все равно, она по-прежнему остается верным другом.

Мы с ней дружим еще с первого курса. Она была свидетелем моей драмы с Марком и всегда была хорошей подругой, ну там: он мудак, и не заслуживает тебя, и все в таком духе. Как ни крути, но в тот момент меня это подбадривало. Не сильно, но подбадривало.

— Как-нибудь приеду, — задумчиво отвечаю, прикидывая, что сегодня надеть, чтобы достойно встретить на работе кучу трудностей.

— Как-нибудь наступит раньше, чем ты думаешь, подруга, ведь ты, конечно же, забыла, что в пятницу у нас встреча выпускников нашего кружочка бездельников.

Я надеялась она забудет, но не получилось. При упоминании встречи членов студенческого клуба, который я просто ненавижу, прям передергивает. Я вписалась туда только ради подруг, за компанию, не подозревая, что это сборище студентов с пафосным названием — пустая трата времени.

Но кто на первом курсе о таком задумывается?

В первый же день, на тусовке первокурсников, познакомилась с Марком, и с этого момента моя жизнь лихо завертелась. Никак остановиться не может, прости Господи.

Когда Сокольский появлялся на собраниях и вечеринках, все пытались с ним сблизиться. Никогда не забуду, как девушки обсуждали его похождения и все это рассказывалось с таким восхищением, будто он поп-звезда, не меньше.

Само собой, когда эта звезда, подошел ко мне, и после приветствия попытался поцеловать, я заехала ему по лицу. Мне было восемнадцать, и позволять себя целовать вот так сразу, я была не согласна. Даже такому красавчику.

Вместо того чтобы психануть и оставить меня в покое, Марк только еще больше разошелся и уже через две недели, у нас было первое свидание. Он просто не оставил мне выбора, да и это уже не имеет в принципе значения, ведь я влюбилась быстрее, чем успела допить свой кофе. Только что уже это вспоминать? Все равно клуб этот ненавижу.

— Я думаю, это не такое важное событие, чтобы там появляться, Зоя. Тем более, мы не были в прошлом году, как и в позапрошлом…

— Соня, я тогда не была в декрете, и не хотела так вырваться из дома, а ты тогда не была загнанной лошадью. Что нам стоит сходить туда, тем более, бесплатно выпить и поесть? Давай!

Глава 12

— Соня, я всю ночь не спала, совершенно не знаю как помочь и что делать, — тараторит управляющая, усаживая меня на маленький диванчик.

— А что случилось? — в целом, я догадываюсь, но до последнего убеждаю себя, что не все так плохо.

Анна Павловна шумно выдыхает, нервничает.

— Ничего мне не объяснил, сказал только, что принял решение и ждет твоего заявления. Я сама в растерянности

До продажи отеля я никогда не видела управляющую в таком состоянии. У Марка талант производить подобный эффект на людей, даже таких сильных духом, как Анна Павловна.

— Так и сказал? — дрожащими руками снимаю шарф, прикидывая, что делать дальше. Может мое поведение как раз и разозлило его и Марк решил, что мое присутствие терпеть больше не будет?

Вообще, мне страшно, одно дело чисто гипотетически думать, что меня уволят, совершенно другое — когда просят писать заявление. Серьезнее уже некуда.

— Да, я вчера пыталась с ним поговорить, но Сокольский решительно настроен. У меня после его ухода потом так давление скакнуло, думала, что умру, — начальница, довольно драматично, хватается за сердце, и я вижу, как она переживает. Я можно сказать ее человек, естественно, она переживает. — Соня, уже просто не представляю, что делать. Это все ненормально! Несправедливо! Но он будто не слышит меня, вбил себе что-то в голову, и все!

Пока перевариваю ее слова, кажется в болото погружаюсь. Нет никаких идей, никаких целей. Вообще ничего. Хочется просто встать и уйти домой, закрыться в своей комнате, чтобы никого не видеть и ничего не решать. Но дома меня ждет мама, и я заверила ее, что все будет хорошо и с деньгами проблем не будет.

Я с трудом соображаю, что делаю дальше. Анна Павловна отправляет меня к Марку лично, чтобы поговорить, что бы рассказать ему какой я ценный сотрудник и как без меня здесь будет туго.

Прохожу к нему в кабинет, он ведет себя как сволочь, не давая мне вообще никаких шансов.

Сознание как в тумане, где намешано все: страх, грусть и дикая злость на всех, включая его. Нет, на него в первую очередь. До появления Марка, в моей жизни было все нормально, да, может я была в рутине, меня мало что в жизни интересовало, но все было относительно спокойно. А сейчас, Анна права только в том, что мне нужна эта работа, чтобы помочь матери.

Я должна бороться за это место!

Говорю и говорю, на автомате, совершенно не соображая, как это все выглядит со стороны, включая расстегнутые верхние пуговицы на блузке, недвусмысленно намекая, что я женщина, вообще-то. Можно подумать он этого не знает. Между прочим, Марк Сокольский — единственный мужчина, который видел меня обнаженной.

Но стоило ему оказаться рядом и заговорить о недопустимом, я будто проснулась. Вышла из оцепенения и удивленно на него посмотрела.

— Что значит, ты хочешь меня? — хриплым голосом переспрашиваю я, не веря своим ушам.

— Именно то, что я только что сказал, София.

Он пьян? А может это я с ума сошла?

— Марк, мы давно расстались, к чему это непристойное предложение? — щеки горят, уже совершенно не смешно.

Может я неправильно все поняла? Ну, не мог же он сказать это на самом деле?

Дерзкая улыбка появляется на лице бывшего и страшно становится настолько сильно, что дышать тяжело. По телу мурашки, сердце замирает. Отчетливо понимаю, что боль от нашего расставания никуда не исчезла, не растворилась, как я думала. Она просто со временем притихла. Стала привычной, контролируемой. А сейчас, меня колбасит так, что едва стою на ногах.

Разве он не видит? Не понимает? Зачем все это нужно?

— В чем именно оно непристойное? Тебе не шестнадцать лет, чтобы так реагировать, — спокойно рассуждает Марк, словно мы сейчас не о нас, а о погоде говорим.

Да как он вообще смеет, а?

— А если я откажусь? Если меня оскорбляет твой подход?

— Или так, или увольняйся, — разводит он руками, и к боли присоединяется еще одна эмоция, давно забытая. Страх. — Нужно просто выбрать.

Легко ему говорить, что это просто. Ничего не просто. Если так посмотреть, то мы чужие друг другу люди, а все что было между нами раньше — прошлое. Оно безвозвратно утеряно. Это как сдать вещь в комиссионку, а потом через четыре года найти ее там же, и снова пытаться напялить на себя. Можно, но абсолютно бесполезно. Как раньше ведь уже не будет.

— Это шантаж? — нервно сглатываю, чувствуя, как пульс разгоняется на полную катушку. Я сейчас взорвусь.

Вместо того чтобы развернуться и гордо уйти, оставив его наедине с бредовыми мыслями, я продолжаю стоять и все это слушать. Думать. У меня точно нет гордости. Ему мало одной пощечины? Еще хочет?

— Соня, я деловой человек, а это, считай, деловое предложение. Тебе нужна работа, а мне нужна ты. Все честно. Выбирай.

Деловое предложение? Серьезно?

— В качестве кого именно я тебе нужна? — включить дуру — самый простой и верный вариант.

— Я еще не решил, — спокойно отвечает он. Снова подходит ближе, его запах окутывает, я теряю связь с реальностью. Это какая-то зависимость, мучительная, болезненная, особенная. — Я хочу тебя. Ты это знаешь, чувствуешь. Дай мне то, что я хочу, Соня.

Глава 13

Марк

Никогда не думал, что снова окажусь в компании людей, с которыми я учился. Это странно и немного дико, что вообще на подобное согласился. Но, в тот момент, когда прозвучало предложение, я был расстроен, а Ксюша Чернявская, без умолку тараторила и я даже не заметил, как у нее получилось меня вытащить.

За почти пять лет, что я не приходил на встречи Ассоциации студентов туризма, особо ничего не потерял, но в этот раз стоит признать, мне было банально скучно, поэтому я здесь. Матвей укатил тусить с друзьями и я остался один в огромном доме, который никогда не смогу полюбить или, по крайней мере, чувствовать себя в нем уютно точно не буду.

Когда только поступил в университет, у меня было куча свободного времени, на такие вот посиделки и студенческие сборища. Это было весело: куча девчонок, алкоголь, тусовки, а ну, и видимость того, что мы занимаемся чем-то полезным для мира в целом.

Теперь я начинаю понимать, что вся эта организация крутилась вокруг вот этих вечеринок и только. Ничего полезного мы так и не сделали, но оторвались по полной. Было что вспомнить и о чем умолчать.

Меня и моего друга Жеку здесь знали почти все. Без нас ни одна тусовка не проходила, как в нашем, так в других городах. Я даже не помню, где я был и что делал. Девушки сменялись одна за другой. Все знали меня, но никого не знал я. Не запоминал просто.

Мне было пофиг. Мне тогда ничего не хотелось, просто учиться и отрываться подальше от родных, наслаждаясь каждым днем.

Так было ровно до того момента, пока я не встретил Соню. Увидел эту славную блондиночку и все, мозги вообще поехали. Вот как теперь скажешь, что не бывает так, чтобы раз и навсегда в сердце на вылет, и мир вверх ногами, душа нараспашку, планы все к чертям? Ее компания была лучше всей этой мишуры, этих бесчисленных тусовок. Я влюбился. Жаль, что так все вышло, и походу, только я один подобное чувствовал.

— Как там в Швейцарии, Марк? — Ксения немного уже захмелела и теперь липнет ко мне, будто я ее кавалер на этом вечере.

Честно, вопреки одиночеству, лучше бы остался дома, но мне почему-то казалось, что я должен быть здесь. Вот потянуло и все. Теперь терплю компанию малоприятных мне людей, ради одной встречи. Одного взгляда.

— Да как-то стоит. Все там же, — поджимаю губы, совершенно не понимаю, что делать дальше? Я тут торчу уже час, а Сони все нет. Возможно она и не придет, а я зря трачу время?

— У тебя там бизнес? — не угомонится никак Чернявская. Понятно почему ее этот вопрос интересует. Она без кольца, но видимо очень сильно хочет, чтобы оно там появилось, только я еще не успел продемонстрировать, что не герой ее грез. — Я слышала, у вас сеть отелей и ресторанов?

— Да, — коротко и по сути.

— А зачем ты приехал к нам?

Хороший вопрос. Уже почти месяц не могу себе на него ответить. Мать только и делала, что жужжала, что мы с “Сан-Мартин” понесем только одни убытки, что игра не стоит свеч и что выполнять прихоти моего отца — так себе занятие. Но я решил и все. Пусть будет. Если что-то пойдет не так, всегда успею его продать, а пока, пусть работает, раз там есть кому работать.

Снова осматриваю зал и не вижу Соню. К черту! Не будет ее сегодня, Ксения просто ляпнула, а может и правда ее звала, да вот только моя бывшая теперь замороченная девица, пытающаяся жить дальше, может у нее времени нет на всякие там встречи выпускников.

— Захотелось Ксюш, вот и приехал.

Девушка кивает и не знаю, может на каком-то интуитивном уровне понимает, что разговор не клеится, но, алкоголь в ее крови решает иначе. И это проблема.

— Слушай, а может уйдем отсюда? Найдем более подходящее место для беседы? — девушка прижимается ко мне сильнее, давая понять, что не прочь уединиться, мне тошно.

— Ты тут всех собрала, а теперь уйдешь?

Людей, конечно, много. Черт его знает, кто они, но по лицам и смеху, понимаю, что только мне здесь одному скучно. Все веселятся, выпивают, обстановка вполне приличная, но мне душно. Это пустая трата времени. Уже давно я не занимаюсь подобной херней, на нее просто нет ни времени ни желания.

— Думаю, я выполнила все что, могла, теперь можно пойти отдыхать, — кокетливо улыбается Чернявская и ее ладонь нежно проходится по моей груди.

Честно пытаюсь вспомнить, как она выглядела пять лет назад, но не могу. Кроме пацанов и Софии никого здесь не помню. Но вот проблема: Жени больше нет, ребята с потока смотрят на меня насторожено, а Соня решила и вовсе не явиться. Что мне здесь ловить тогда?

Все. Хватит. Иду домой.

— Прости Ксюш, но мне пора, — отхожу от нее на приличное расстояние, но не успеваю продвинуться дальше, как передо мной вырастает препятствие под два метра ростом.

— Сокольский, какие люди! — мужик широко улыбается, и эта улыбка мне и правда знакома. Точно бухали вместе когда-то. — Не узнаешь? Я Мишка Яшин.

Мишка. Мишка. Вроде лицо знакомое, но без понятия, кто и что.

— Привет, Миша, — протягиваю ему ладонь для рукопожатия, не так, конечно, широко улыбаюсь как он, но держусь достаточно приветливо. — Как жизнь? Не узнал, богатым будешь.

— Твои слова, да Богу в уши, Марк. Сто лет тебя не видел, говорили ты заграницей живешь?

Глава 14

София

Зря я пришла сюда. Эта мысль не покидает меня все то время, что я чувствую на себя взгляд Марка.

Почему он здесь? Неужели у него совершенно нет никаких дел, чтобы торчать на подобных встречах?

— Сколько народу сегодня, прямо как несколько лет назад, когда мы учились. Хорошо, что пришли, — подруга весело улыбается, осматривая зал. — Еще бы вспомнить, как кого зовут, а то будет неловко.

Да уж, мне уже неловко и я хочу уйти. А он все смотрит. Надеюсь у Сокольского не хватит наглости подходить ко мне у всех на виду. Не то чтобы меня волновало, что подумают люди, но объясняться с Зоей при нем не хочется.

— О Боже, — ахает подруга и мы резко тормозим. — Соня, а это случайно не Марк Сокольский в том конце зала? Мне не кажется? — немного озадаченно спрашивает Зоя и ее глаза, словно два огромных шара.

Было бы странно, если бы она его не заметила. Слишком Марк выделяется в толпе. Впрочем, всегда выделялся.

— Тебе не кажется, это он, — неосознанно задерживаю дыхание, боясь признаться лучшей подруге, что не посвятила ее в эту часть своей жизни.

— Вот это встреча! Интересно, давно он вернулся в город? Что он вообще тут забыл? — весельем уже не пахнет, от увиденного Зоя вся напряглась и теперь сотни вопросов, крутятся у нее в голове.

Не будь я так зациклена на работе и своих мыслях, то давно бы уже поделилась с подругой такой новостью, и вроде как я собиралась, думала даже здесь, но не тогда же, когда Марк всего в нескольких метрах от нас, прожигает в моем затылке дыру.

Не хочется утрировать, но между нами всегда была какая-то связь, и даже спустя столько лет, она никуда не делась. Он на другом конце зала, а я чувствую его каждой клеточкой своего уставшего тела.

— Что-то шока или хотя бы удивления на твоем лице, я не наблюдаю, Соня! Ты что, знала, что он вернулся?

Молча киваю, наблюдая, как тяжелые воспоминания моего разбитого состояния от ухода Марка проносятся у нее перед глазами.

— Я хотела тебе рассказать, это просто невероятно, — делаю вдох-выдох и отвожу подругу немного в сторону. Время, конечно, так себе, но деваться уже некуда. — Он теперь новый владелец “Сан-Мартин”, уже почти месяц.

Боже, самой не верится. До сих пор. Каждый раз, когда я прихожу на работу и вижу там его, мне все кажется дурным сном.

— Да ладно? И ты молчала? Соня! — возмущенно шипит Зоя. — Твой бывший купил отель в котором ты работаешь и ты молчала?

От негодования ее сейчас разорвет на части.

— Да. Сама в шоке, — виновато пожимаю плечами, не зная, что еще сказать. — Как-то времени не было, ты же понимаешь, что новое начальство, перемены. Много было работы. А по телефону такое и не расскажешь.

Понятно, что вру, но вроде как, делаю это довольно убедительно. Зоя верит.

— А как ты теперь будешь с ним работать? — подруга так поражена этой новостью, что резко запихивает в рот канапе с красной икрой и остервенело пережевывает. — Ты вообще, будешь теперь там работать? После всего, что было между вами, это кажется практически нереально.

Хороший вопрос. И это, вообще-то, и правда нереально, но надо. Хотя в моем случае, все слишком шатко. Мне кажется, что меня поставили в такое положение, что тут только два варианта: либо гордо уйти в никуда, либо согласиться и будь что будет. Да, по сути мне нужна эта работа, но разве она стоит того, чтобы так издеваться над своей психикой?

— Я попадаю под сокращение, — устало выдыхаю, понимая, чем это для меня обернется.

Эти два дня я только и делала, что думала и думала, и как бы не пыталась понять мотивы Марка, все равно не выходит.

— Он хочет тебя уволить? — удивленно спрашивает Зоя, будто это не очевидно. — И что, никак нельзя договориться? У него вообще совести нет?

Совести, судя по всему, никогда и не было.

— Лучше бы мы не договаривались, — непонятно зачем оттягиваю низ платья, именно сейчас, оно мне кажется непозволительно коротким. Стоило надеть брючный костюм, вот зачем послушала Зою? — От Марка, пару дней назад, поступило непристойное предложение, от которого уши вянут.

Понимаю, что не могу сама все переварить и рассказываю Зое абсолютно все. Все что произошло с момента нашей первой встречи и ее эмоции сменяются с такой скоростью, что я уже переживаю за ее грудное молоко. Почему-то именно в этот момент мне нужен совет, помощь друга, взгляд со стороны. Хоть что угодно, лишь бы не носить в себе все это.

— Охренеть, конечно. Кино какое-то, — подруга мотает головой туда-сюда, пытаясь переварить всю информацию. — Ты не говорила, что у вас так плохо с деньгами и что нужна такая большая сумма. Почему? Почему ты постоянно закрываешься от меня?

— Я не закрываюсь, Зоя, просто это все мои проблемы, я сама пытаюсь их решить.

— Да, но мы же друзья, Сонь. Ну, как так можно? Ты же не на маммопластику деньги собираешь, мы бы что-то придумали. Дело серьезное.

Да уж, не хочу ее обижать, но брать деньги ее мужа не хочется.

— Зоя, у вас ипотека, вам еще столько лет квартиру выплачивать, плюс ко всему маленький ребенок. Спасибо, но у тебя я деньги не возьму.