Мой (бывший) миллиардер. Встреча выпускников

1.

1.

- Лен, перестань уже загоняться, шикарно ты выглядишь!- пыталась развеять мои растущие снежным комом сомнения подружка Галя, когда я в сотый раз критически поворачиваюсь вокруг своей оси перед зеркалом в поисках изъянов собственной фигуры.

Всё не нравилось. Куда делась моя аккуратная грудь и узкие бедра, благодаря которым я могла влезать в любые модели джинсов и ходить без лифчика... Все как-то округлилось, налилось…

-И когда я успела так обабиться?

-Ты вообще?!- раздраженно крутит у виска Галя,- это не обабиться, а женственной стать! Много ты понимаешь, ценительница женской красоты… У тебя все гармонично и красиво, Лен. В отличие от меня…

Галя относилась к той счастливой породе женщин, кто мог есть как не в себя и не поправляться ни на грамм. Она почему-то считала это страшным изъяном. Видите ли, её муж заглядывается на грудастых и попастых. Настолько уже дошла до маразма, что стала смотреть, где и за сколько можно сделать себе пластику.

У всех свои заморочки, короче. Наверное, таков удел наш- теток под тридцать. Кризис среднего возраста уже начался? Каждый сходил с ума как мог и был убежден, что именно его проблемы- истинно серьезные.

Не знаю, что там с проблемами других, но мои-то точно были самыми что ни на есть серьезными… Как раз размер моей «бразильской попы», как ее называла Галька, угрожая сфоткать меня в душе голышом, чтоб предъявить хирургу в качестве образца того, что ей нужно получить на выходе из-под его скальпеля.

На самом деле, вообще не смешно. Я и правда поправилась… Результат проклятых гормонов, которые я пила последний год в безуспешной гонке за долгожданным ребеночком… Как оказалось, далеко не всеми долгожданным… Пока я отчаянно запихивала в себя дюфастоны и колола в живот какую-то гадость, чтобы стимулировать овуляцию, мой благоверный весело фестивалил с молодой и свободной… И в итоге нафестивалил себе и малышка, и новую семью… А я осталась пусть и при квартире, щедро оставленной мне благоверным, но с разбитым сердцем, сломанными планами на жизнь и… округлившейся попой, потому что на фоне эстрогенного взлета заедала своё сокрушительное поражение на личном фронте шоколадными конфетками…

Подумала о своей провалившейся во всех смыслах семье - и внутри все так болезненно сжалось, словно бы это была не моя душа, а тряпка, которую решили насухо выжать…

-Нет, Галка, не пойду я ни на какую встречу выпускников! Это ты красотка, стройная лань, которая со школы вообще не изменилась! И по жизни у тебя все чики-пуки… А я лохудра… Меня спросят- о чём я буду рассказывать? Чего добилась к своим двадцати восьми? С работы месяц назад сократили, как назло. Да и что это была за работа? Сидела помощницей бухгалтера в маленькой контроке, все время косячила… Семья была- так я и ее профукала… И даже ребенка нет… Неудачница…

-Слышь,- жестко одергивает меня Галя, как умела еще с детства,- а кто вообще сказал, что нужно что-то кому-то доказывать?! Встреча выпускников нужна не для того, чтобы понтоваться реальными успехами, а чтобы окунуться в прошлое, вспомнить, поностальгировать… Прекрати, Лен. Тебе это нужно, как никому. Ты всегда была школьной звездой и душой компании. Да и вообще, кои-то веки ты приехала из своей Москвы в родной Краснодар… И что? Просидишь на девятом этаже у папашки, ворчание его слушать будешь о том, как плохо стали дворники подметать у подъезда и машины громко бибикать… У тебя сейчас вообще уникальная возможность. Вот выйдешь на работу- и опять света божьего не увидишь! Пользуйся! Оторваться по полной надо! Так, как в Москве и в помине не умеют! Как только мы и можем- настоящие южане, кубанцы!

Я молчу, пытаясь принять мысль подруги, но не могу… Доводов мало, чтобы меня убедить…

- А вспомни, как мальчишки головы сворачивали, когда ты на танцпол выходила. Стасик твой…

-Замолчи…- выдохнула с таким жалким звуком, словно бы гелий из шарика вышел.

Стасик- это красная линия. Из-за Стасика на самом деле я и не хочу идти ни на какую встречу выпускников. Возможно, похвастушки заклятых подруг-соседок по парте о том, какие они успешные бизнес-леди, мамы или жены я еще как-то переживу, а вот вид бывшего…

2.

2.

«Мой Стасик» в исполнении Гали- это очередная ее самобытная фигура речи… На самом деле, он уже давно не «мой Стасик» и вообще не Стасик, а Станислав Иванович Баринов, владелец крупнейшего в стране агрохолдинга, миллиардер, известный меценат, филантроп, ловелас и просто один из самых завидных женихов нашей страны…

Признаюсь, есть у меня «постыдное удовольствие»… Холодными одинокими вечерами, за бокалом винишка, отдающего кислой оскоминой, как и вся моя поехавшая под откос жизнь, я жадно шерстю интернет в поисках его фото, в поисках мало мальского упоминания о нем в СМИ… Когда вижу его с очередной топ-моделью или актрисой, даже не ревную… Смысл ревновать того, кто так и не стал моим. Наоборот, я испытываю какое-то странное внутреннее торжество, печальную радость или, наоборот, радостную печаль за того, чью мужскую харизму я смогла разглядеть тогда, когда все эти артисточки и модельки даже еще не родились или ходили в младшую группу детсада…

Правда, тогда, как это чаще всего бывает по жизни, расклад был совсем другой… Все девки нашего класса ума приложить не могли, почему из всех ухаживающих за мной мальчишек - мускулистых старшеклассников, борзых выпускников, усердных и основательных ботаников с солидными перспективами учебы в лучших вузах страны - я выбрала его…

Теперь он тоже москвич, только его Москва и моя разные… Его жизнь- элитные небоскребы, люксовые рестораны, дорогие бутики и эксклюзивные тусовки. Моя Москва- подъем в шесть утра, чтобы добраться до другого конца города на метро, отсидеть наискучнейший рабочий день, приняв добрый ушат возмущения от грозной начальницы, а потом полуживой вернуться в толкучке часа-пик до дома, чтобы на следующий день пройти тот же путь «крота»…

Впрочем, сейчас не было и этого, так как последний месяц я не работала и денно и нощно занималась только саможалением, тратя последние сбережения… А еще освободившееся свободное время всколыхнуло уж больно много ненужных воспоминаний. Снова и снова я копалась в прошлом и пыталась понять, когда и где свернула не туда. И конечно же, именно на остановке под названием «Стасик» мой автобус в прошлое вечно глох…

-Лен, померяй- ка это платье,- вырывает меня подруга из морока воспоминаний,- Привезла из последней командировки. Новая коллекция. Думала его напялить, но мне кажется, оно тебе подойдет больше…

Я с недоверием смотрю на роскошное, но элегантное атласное платье цвета мокрого асфальта с пикантным декольте… Смело…

Не отвергаю предложение подруги только потому, что неудобно обидеть… Она ведь выбрала его, притащила аж из-за границы… Отвалила, видимо, кучу денег.

Натягиваю через голову, что-то бурча себе под нос и… Обмираю.

-Блин…- удивление липнет к десне,- и правда прикольно.

Выросшая до размера спелых дынь грудь аккуратно обтянута дорогой тканью. Провокационный на вскидку вырез красиво, но не пошло открыл декольте. Покатые плечи смотрятся даже выигрышно в таком фасоне. Совсем не вульгарно, а даже элегантно.

Галя рассматривает меня с многозначительной улыбкой, слегка прикусив нижнюю губу.

-Решено, идешь на выпускной встретиться со своим бывшим миллиардером в этом платье… На мне оно все равно как на вешалке…

-Галь…- возвожу последние нелепые препятствия на пути ее упорства.

-Даже не спорь!

3.

3.

Уже как месяц мессенджер в моем телефоне разрывается постоянными сообщениями бывших одноклассников, которые вдруг резко решили начать снова дружить, целуясь в десны, и непременно желать друг другу каждого доброго утра и каждой доброй ночи, словно бы все эти годы им некому было это делать и сейчас они с лихвой компенсировали недостачу.

Общались все со всеми- и те, кто на дух друг друга не переносил все школьные годы. И те, кто вообще, казалось, и не знал о существовании друг друга тогда, живя в разных реалиях школьной иерархии.

Возможно, простая правда была в том, что в этой новой, взрослой жизни построить свое «прекрасное далекое» удалось не всем- и потому однокашники с таким рьяным энтузиазмом уходили долгими вечерами в многочасовые переписки с людьми, кого не видели десять лет, словно бы это были самые близкие и родные…

Все предвкушали долгожданную встречу. Девчонки усиленно приводили себя в порядок в спортзалах и салонах красоты, мальчики тоже, очевидно, «чистили перышки»- это четко считывалось с переписки. Всем хотелось представить публике лучший вариант себя.

С каждым днем заходить в чат и пролистывать ленту с котиками, букетиками и пожеланиями прекрасного дня хотелось все меньше.

Стаса, конечно же, в этой нелепой пустой переписке не было. Мы вообще не знали, придет ли он на встречу выпускников. Вернее, так Галька придала очередную иносказательную форму очевидной и непреложной истине- он птица другого полета, ему на нас с мелкими краснодарскими замутами, конечно же, с большой колокольни…

Знали только, что Баринову сообщили о готовящейся встрече через приемную и он якобы подтвердил участие, но ни о каком присутствии в чатах речи, конечно же, идти не могло.

Какие чаты? У него если не переговоры и рауты светские, так модели на яхте топлесс… Именно в такой компашке он спалился аккурат месяц назад на радость вездесущим папарации. Ну и ладно… Все органично и закономерно в его случае… Слесарю слесарево, Кесарю-кесарево…

Мы забронировали скромный семейный ресторанчик в одном из спальных районов. Юрка Кудрявцев подсобил, у него там брат был совладельцем. Активисты и, очевидно, наиболее платежеспособные из нашего класса уже внесли депозит. Если сначала жирные намеки на то, что может Стас арендует для такого дела целый остров и были, то ближе к делу сошли на нет, когда всем стало понятно, что он не придет.

Признаться, и у меня желания тащиться на этот маскарад, изображая из себя кого-то, кем я не являлась, тоже было все меньше… Я уже занесла руку над клавиатурой, силясь выдавить из себя какую-то нелепую отмазку в стиле «приболела, закоченела, улетела на Север», как вдруг экран вспыхнул десятком смайлов от одного из затейников торжества- Славки Героева, нашего неизменного балагура, или как говорили учителя, вечно недовольные его поведением, «шута местного разлива».

-Капец, ребят! Стасян объявился, наконец! Сам позвонил, прикиньте?! Планы резко меняются! Нас ждут не в той дыре на окраине, уж прости, Юрчик, а в одном из лучших ресторанов в самом центре! Банкет за его счет! Так что ноги в руки и все, кто хотел прикинуться занятым, чтоб не тратиться, бегом мчите пригубить от жизни миллиардеров!

За типичной самоиронией и добродушностью Славы скрывалась правда… Большинство моих однокурсников не могли себе позволить такие места. Для них эта встреча становилась не просто приятным вечером воспоминаний, а уникальным шансом оторваться так, как они это никогда не делали.

А чем эта встреча была для меня?

Права ли была Галка, когда говорила, что мне обязательно стоит идти…

Я отложила телефон и посмотрела на свои руки…

Сегодня вечером. Встреча выпускников… Там будет Стас…

Волновалась я?

Дико волновалась, наверное.

Как бы мне хотелось сейчас быть стройнее, моложе, интересней… Блин, и почему так все сложилось, а?

4.

4.

Басы давят на перепонки. Приглушенный свет, как кажется не скрывает, а только подсвечивает мою неуверенность в себе.

Я приперлась в числе первых. Совсем забыла про эту нашу дурацкую местную черту вечно везде опаздывать, потому что все знают: вовремя никто не придет. В Москве время- деньги, и потому от такой привычки быстро избавляешься, если только ты не очень важный и можешь позволить себе опоздать.

Сжимаю в руках высокую ножку бокала с белым вином. Наверняка какое-то дорогущее, если Стас организовывал. А на вкус всё та же кислятина… Видимо, не создана я для дорогого и элитного, как ни крути… И даже Золушкой притвориться не получится.

На месте Славка и Игорь, которые умудрились зачем-то притащить своих жен. Жуть каких ревнивых, как оказалось: вы бы видели, как они весь вечер охраняли коршунами своих оболтусов-мужей. Те, оказывается, общаются по жизни. И потому их жены на меня и на Веру Портнову- скромную тихую девушку с последней парты, выросшую в не менее скромную тихую учительницу начальных классов, не обращают совершенно никакого внимания, взахлеб общаясь между собой. Перекинулись с ней парой фраз и каждая ушла в себя, не найдя больше ни точек соприкосновения, ни желания говорить дальше. Я написала уже сотое гневное сообщение Гальке, спрашивая, где она зависла, понимая с каждой минутой, что решение сюда припереться было ошибкой…

-Прокофьева!!!-слышу визг у уха сбоку и тут же чувствую, как мою шею обвивают крепкие холодные руки,- сто лет-сто зим! Я тебя сразу и не узнала!

-Привет, Лиз,- отвечаю я, проморгавшись от неожиданности закадычной подруге школьных лет, искренне радуясь ее появлению. Не знаю почему, но мы потеряли друг друга из виду. Какое-то время общались, а потом интересы разошлись. Лизка выскочила замуж сразу после школы, тут же родила- и потому в годы, когда мы были вовлечены в студенческие страсти, она занималась мамскими делами.

-Как жизнь столичная?!- тараторит она с энтузиазмом,- ты ж в Москве, да? Сложно у вас там, наверное… Цены везде вон какие! Мы с моим влезли кое-как в ипотеку, теперь пояса затянули… Пришла в старом платье потому. Как думаешь, ничего смотрится?

-Ты что, классно смотрится,- отмираю я от ее словесного потока и спешу сделать комплимент, который явно от меня ждут.

- Ты так изменилась, Лен! Я даже не узнала тебя сразу! Такая статная стала! Фигура прям сок! Сразу видно, южанка! Все-таки гены взяли свое! А то была доской настоящей, а сейчас прям Памела Андерсон. Что, замужем, да? Детишки? Сколько?

На лице замирает гримаса улыбки от Лизкиной тяжелой артиллерии из триггерных тем, которыми она меня с ходу закидала.

Я пропускаю несколько вздохов и сильнее сжимаю бокал в руках, пытаясь придумать, что ответить, как вдруг рядом слышится другой голос из прошлого…

-Здравствуй, Оленёнок,- перевожу взгляд, смотрим друг на друга… Господи, это мой Стас… МОЙ СТАС! Его глаза- такие же пряные, как корица с зеленым отливом, такие же глубокие и выразительные. Его скромная улыбка, которая, видимо, вовсе и не скромная, а просто небрежная, а я тогда неправильно ее трактовала. Его острые скулы…

Мир останавливается. В ушах гудит, в висках пульсирует, а я нагло, беззастенчиво его рассматриваю.

Ему идет легкая щетина. Идет спортивное поджарое телосложение. Стас стал шире в плечах, набрал массу. Теперь с его ростом он больше не казался щуплым мальчишкой. Это был умопомрачительный мужчина. Возле меня в моей реальной жизни такие даже и не ходили вовсе, а существовали только в воображении в отдельном отсеке «нереальных красавцев», которых сейчас научилась генерировать нейронка.

-Здравствуй, Стас,- пытаюсь собрать себя, растекшуюся слаймом по полу ресторана. Как бы мне хотелось вернуть так присущие мне раньше сарказм, отстраненность и вечную иронию. Годы поменяли наши роли. Рядом с Таким уже не получается быть надменной.

-Хорошо выглядишь,- чувствую, как внутри все екает, когда он стекает взрослым мужским взглядом по моим губам, открытым плечам, груди…

Усмехается презрительно-торжествующе про себя, наверное? Чувствует превосходство и удовлетворение, что я стала простой бабой под тридцать, а он…

-Это ты хорошо выглядишь,- не жеманничаю. Почему-то сейчас не хочется ни притворяться, ни кокетничать,- а я делаю вид, как и все здесь…

Мы автоматически в унисон переводим глаза на зал- ребят за последние полчаса пришло уже много, все нон-стопом перетекают от одного кружка к другому, здороваясь. Видимо, эскапады Лизы так выбили меня из реала, что я даже и не заметила, что творится вокруг и когда здесь появился Стас…

Он тоже смотрит на оживленную толпу, слегка кривит рот. Присутствующие то и дело выискивают глазами его в толпе, перешептываются, украдкой косятся с интересом. Я и сама чувствую, что Стас заставляет робеть. Меня тоже. Мы все напряжены, все хотим выглядеть перед ним лучше, чем есть на самом деле. Это желание так отчетливо ощущается в воздухе, что даже приобретает конкретный запах- кальянного дыма с вишней, бьющегося в неравной схватке с навязчивой какофонией парфюмов, которыми щедро облили себя присутствующие перед выходом.

Я теряюсь, когда снова перевожу глаза на него, а он меня рассматривает.

-И тебе не хворать, Стас,- привлекает внимание однокашника все это время стоящая рядом Лиза,- спасибо за подгон! Не хотела идти, но раз такое мажорство, банкет за твой счет…

5.

Глава 5

«Здравствуй, Оленёнок»,- вибрирует в голове тяжестью воспоминаний, которых резко стало так много, что мозг начинает распирать. Только Он меня так называл… И потому я не слышу верещание Лизы, пропускаю появление Гали. Все кружится перед глазами. Как в тумане…

-Блииин, Галька, отвечаю тебе… Он все еще по ней сохнет, не иначе…- хихикает прилипившаяся к нам Лиза, отпивая из уже третьего по счету бокала.

-Прекрати,- осекаю я Лизу, не желая ерничать ни над собой, ни над нашим с ним прошлым. То, что они говорят, просто нелепо… Где я, а где он…

-Не, ну, посуди сама, на хрена ему это всё? Он вообще сидит в стороне, даже ни с кем не общается… Только смотрит на нас как на подопытных кроликов. И на тебя смотрит, слишком часто, Лен… Блин, каким он стал, а? Интересно, бабло всех мужиков так украшает? Я б ему дала, да простит меня благоверный…

-Лиза, остановись…- осекает одноклассницу более благоразумная Галка,- Это он чтобы людей не смущать. Все шугаются его, стесняются. Кто они на его фоне? Чем Вадька будет хвастаться перед Стасом? Автосервисом? А Андрей? Что дачу десятый год достроить не может, потому что он ленивый муфлон, а денег на то, чтоб за него сделали другие, нет… Сила встречи выпускников в том, чтобы оставить в стороне достижения настоящего и кайфануть от прошлого. Машина времени такая…- продолжает свою излюбленную песню Галка.

Я все больше впадаю в ступор задумчивости.

-Ладно, что мы все про этого дрыща… - называет его, как в школе Лизка и возвращается к главной теме, по которой она так и не успела пока выкачать из меня информацию для последующих сплетен. Судя по всему, именно они были главным делом её жизни,- Прокофьева, про себя так и не рассказала, этот отвлек. Что там у тебя, как все сложилось, москвичка, ты ведь первая смоталась в столицу, сразу после школы…

Вот и настигла пуля своего героя. Во рту образовывается ком, но я его тут же сглатываю, когда принимаю совершенно глупое, очевидно, малодушное, но в то же время неизбежное решение- врать…

-У меня?- голос звучит на пару тональностей выше, чем обычно,- да как у всех… Что рассказать? Дом, семья, муж, работа…

Галя кидает на меня укоризненный, но понимающий взгляд. Она тоже пять минут назад наврала, что достраивает дом в Крыму. Ага, четыре дома… А пятый для меня, видимо…

-И кем работаешь?

-Бухгалтер.

-А муж кто?

-У мужа все тоже хорошо,- уклоняюсь от ее наглых прямых расспросов.

Смешнее всего то, что вот мне даже бить ее в ответ нечем. Потому что мне не интересно, что у нее. Мне вообще не особо интересно слушать про их кредиты, кризисы подросткового возраста у детей, кто сбацал их пораньше, про цвет какашек у тех, кто сделал это позже… Люди уходят в обсуждение бытовухи, потому что боятся более глубоких вопросов. Делают вид, что они счастливы в этих своих тривиальных хлопотах, а что в реале?

Кто из нас счастлив? А многое ли реализовал из того, о чем мечтал в школе? А доволен ли ты своей жизнью?-никто не спешит задавать такие вопросы. Все играют роли… Получают эндорфин. А завтра снова вернутся в свой мир… Машина времени доставит их обратно, правда, оставив после себя тяжкое похмелье, чтобы не показалось, что произошедшее- просто игра воображения…

Девчонки что-то продолжают оживленно верещать, а я невольно кидаю взгляд на Его столик на отдалении. Стас сейчас окружен двумя школьными приятелями- теми самыми Славой и Игорем, что на поводке у жен, которые, нагнувшись над ним, что-то оживленно объясняют. Наверное, глаголят про очередные свои перспективные проекты, мечтая развести богача на бабки.

А я вздрагиваю от того, что он только что тоже нашел меня глазами и пристально меня разглядывает. Вино в крови делает своё дело- я не отворачиваюсь, не опускаю глаза. Смотрю в ответ нагло. Мы намагничены друг к другу. Не можем оторвать взглядов. Я сейчас чувствую, что пусть мы и на расстоянии друг от друг, между нами все равно идет какой-то внутренний диалог. Это не только встреча двух людей, это встреча двух энергетик- Стас и я всегда были большим, чем просто два тела…

Внезапно он что-то резко говорит своим вовлеченным собеседникам, отпивает щедрый глоток виски, встает и уверенно идет к моему столику…

6.

6.

Наша эпопея со Стасом началась спонтанно, как это часто бывает в таких историях любви. Было самое начало одиннадцатого класса. Признаться честно, я уже не первый год чувствовала робкий, осторожный интерес от застенчивого скромного одноклассника, которого все считали то ли гением, то ли фриком и потому сознательно сторонились его компании, но решила отреагировать на него только в выпускном. Спросили бы вы меня тогда- почему, а я бы и ответа не нашла… Возможно, это был скрытый протест, возможно- азарт, возможно… Просто девичья глупость, которая часто стоит у истоков самых смелых идей и самых ужасных неприятностей.

Так или иначе, наше первое сближение я помню, как вчера.

В то время я, пожалуй, переживала одно из самых сложных времен как подросток. Моя семья проходила через развод. Родители рьяно делили имущество, припоминали застарелые обиды и придумывали новые поводы для взаимного шантажа, а обо мне- непосредственном производном их жизни вместе- совершенно забыли… В душе у меня тогда разорвалась атомная бомба, но я стоически продолжала весело шутить на уроках, лучезарно улыбаться одноклассникам и усердно делать вид, что все у меня хорошо…

Как-то удалось протянуть на холостых оборотах первую четверть, а потом мать в присущих ей резких тонах поставила меня перед фактом, что я переезжаю с ней в столицу, где они будут жить с новым мужем- и потому буду поступать там, а не у нас в городе, как планировала… Все мои планы, все мечты стать дизайнером рассыпались на мелкие бисеринки так же, как ожерелье из речного жемчуга моей бабушки, которое мать швырнула в отца, когда сообщала новость о своём уходе…

Со ссылкой на новый главный авторитет своей жизни она мне анонсировала, что институт нужно выбрать «подоступнее» из-за слишком высокого в столице конкурса и специальность «попонятнее и поприземленней». А потому я должна была идти учиться на бухгалтера. «Дизайном пусть богатые и свободные люди занимаются, Лена. А тебе стоит твердо стоять на ногах. Синицу держать в руках, а не за журавлем в небо… Профессии нужно конкретные выбирать, а не ерундистику». Правда, напутствия матери и отчима едва ли мне помогли по жизни. По факту ни синицы в руках не оказалось, ни даже журавля в небе на горизонте, чтобы глазу было приятно…

Я помню тот день после нашего очередного семейного скандала… Прогуливаю геометрию. Сижу под лестницей у раздевалки, не могу сдержать слез, а тут… Его рука на моем плече. Не теплая, нет. Прикосновения корявые, неумелые, боязливые, зато правильные. Утешающие. И впервые сказанное таким приятным, густым баритоном:

- Все будет хорошо…

-А с чего тебе знать?- вздергиваю подбородок на него с вызовом и слезами на глазах. Он вторгся в мое пространство. Застал расклеившейся, разбитой… Я прятала себя тогда ото всех такую… Прятала, а он вдруг взял и нашел…

Он собрал мои слезы пальцами. Нежно, аккуратно, словно бы это были жемчужины. Собрал и пальцы облизал. Вот тут меня и прошибло… Я шокированно смотрела на него, как кролик на удава. Смотрела в пряную заводь его глаз. Она обволакивала меня, ласкала…

-Все будет хорошо, Оленёнок… Прорвемся…

Какой у него был голос… И почему он никогда ничего не говорил раньше? Сказал бы хоть пару слов- все девки б обвлюблялись…

А он говорил только для меня. Он вообще был только для меня… Только Стас меня понимал. Только со Стасом я была настоящей- не насмешливой и ироничной заводилой, а совершенно потерянной, беззащитной, раздавленной семейной драмой, которая наживо скальпелем перекраивала мою только начинающуюся жизнь…

Про то, что мы встречаемся, всей школе раструбила как раз Галька. И хотя я жутко злилась на неё, на тот момент была уже так сильно влюблена, что даже не думала прятать свои чувства к необычному парню с глубоким пряным взглядом, на дне которого играли изумрудные блики-искорки.

Над нами хихикали с неделю, а потом забили. Даже больше- Стас вдруг резко перестал быть «белой вороной». Его начали звать в компании, не обходить стороной, когда планировались какие-то совместные вылазки в кино или парк. Мой «авторитет» первой красотки, очевидно, сделал свое дело. В школе же все просто- скажи мне, кто твой друг- и я решу, можно ли с тобой дружить…

Только нам было наплевать на эту нелепую социализацию. В мире стоящих на пороге взрослой жизни подростков мы были друг для друга самым ценным, самым прекрасным… Ромео и Джульетта… Тристан и Изольда… Пирам и Фисба… Все мы подсознательно хотим повторить архетипы великой любви… Жаль только, что чаще всего забываем, что как правило, она всегда без счастливого конца…

Стас стал моим первым. И это тоже было закономерно. Я не спрашивала, но почему-то знала, что и я была его первой…

***

Реальность врывается в поток моих стремительных воспоминаний, кружащих голову, его терпко-мужественным ароматом парфюма. Стас подходит к столу, за которым я сейчас совсем одна, потому что девки вдруг резко сорвались что-то колдовать у барной стойки.

-Скучаешь?- спрашивает, чуть улыбаясь краешком губ.

-Вспоминаю,- вылетает раньше, чем понимаю, что звучит это двусмысленно…

-Пойдем, вместе повспоминаем,- протягивает мне руку Стас и увлекает за собой на танцпол, где сейчас как по мановению волшебной палочки начинает играть медляк.

Его ладонь теплая и большая. Я дрожу, когда он разворачивает меня к себе и берет за талию. Сердце сейчас вырвется из груди. Господи, чертова машина времени. Все как раньше- слишком много его запаха, обволакивающего, так хорошо знакомого… Когда-то именно такие вот танцы на школьных дискотеках были главным источником наших первых женских переживаний, первой возможностью соприкоснуться с противоположной мужской энергетикой. Этот мир тогда казался таким загадочным, непонятным и влекущим… Мир девичьих грез, бурно цветущих весной гормонов, первой любви, первого поцелуя, первого секса…

7.

7.

Я помню наше расставание со Стасом как сегодня. Я не про то, когда мы перестали быть парой. Я про физическое расставание. Когда нам пришлось отделиться, отклеиться друг от друга в буквальном смысле.

Говорят, самые важные воспоминания нашей жизни врезаются в память настолько четко, реалистично, до мельчайших деталей. Они остаются с нами до последнего дня- и именно они проносятся быстрой вереницей прожитого в предсмертной агонии. Я точно знала, что когда придет время умирать, я буду вспоминать именно это…

Я помнила всё. Запах цветущего каштана - то тонкий, то приторный- в зависимости от твоего настроения. Печальный шепот ветра, подхватывающий наши обещания, которым не суждено было быть сдержанными…

Впереди было лето- пряное, налитое солнцем и вкусами. Такое бывает только в Краснодаре. Мне так отчаянно хотелось остаться с Ним на это лето, пережить его с Ним, но судьба неотвратимо тащила меня прочь из родного города

Он приехал проводить меня на перрон вокзала.

Я подбежала к нему вся в слезах, когда поезд уже подползал ленивой змейкой к нашей станции.

-Привет, Оленёнок,- прозвучало слишком бодро для такого драматичного момента, и потому было понятно, что он скрывает свои чувства, как и я,- не мог не проводить…

-Стас…- жалобно проскулила я и зарыдала еще сильнее. Сердце разрывалось. Нехорошее присутствие находило вместе с жирной тучей, которая вот-вот накроет город водяной стеной.

Стас положил руки на мои плечи и улыбнулся все той же своей небрежной улыбкой.

- Все будет хорошо, Оленёнок… Прорвемся…

Когда я говорила ему «пока», сдерживая рыдания и улыбаясь через силу, храбрилась. Искренне верила в то, что расстояние не помеха. Что факт того, что нас теперь разделяет два дня пути, ничего не значит… Мы ведь давали друг другу обещания. Все-таки не на разные полюсы разъезжаемся, не маленькие дети. Мне кажется, я пряталась за своей бравадой. Боялась признаться, что все на глазах безвозвратно меняется. Что впереди меня ждет будущее в неизвестном огромном городе, совершенно мне чужом, совершенно немыслимом для моего скромного провинциального сознания ни по масштабам, ни по возможностям.

Когда поезд тронулся, ворчливо скрепя железом колес по рельсам, а по небу ударил громкий раскат грома со вспышкой молнии, я смотрела из купе на его скромный силуэт чуть поодаль. Он стоял, опершись на одну ногу- и я могла поклясться, что на его глазах были слезы… А может быть, это были капли дождя…

Москва представлялась мне огромным монстром, затаившимся в грозном ожидании. Позади я оставляла детство, легкость, сердце… И свои мечты. На дизайне интерьеров был поставлен крест. По протекции новоявленного отчима меня оперативно засунули в один из третьесортных технических вузов на понятную и приземленную профессию- бухгалтера… Начиналась моя новая жизнь в «большом городе».

Они вообще все решали теперь за меня. Если дома, в своей среде я и могла как-то брыкаться и своевольничать, то здесь замкнулась в себе от страха перед всем новым и непонятном. Мама выдвигала передо мной условие за условием моей новой жизни, а мне только и приходилось, что молча со всем соглашаться…

Наше общение со Стасом продлилось до середины сентября. Я помню этот день как вчера. День, когда он перестал отвечать на мои звонки и сообщения. Первое, о чем подумала- страх, что с ним что-то случилось… Ну, не бывает же такого, чтобы человек просто взял и разом пропал… Это после того, как мы отправляли друг другу сотни сообщений за день.

Я набирала снова и снова- а его телефон был вне зоны доступа… Меня такая паника тогда охватила, такой страх… Начала обзванивать одноклассников- они ни сном ни духом, что со Стасом, где он. Как я уехала, никто с ним после выпускного не общался, да и в городе его особо не видели…

Помню, как преодолевая смущение, набрала его маму. Стас не очень любил говорить, что у него происходило дома, но я догадывалась, что нечто не очень гладкое. Мама воспитывала его одна, работала кондуктором в автобусе. С сыном у них были сложные отношения. Может быть, от того, что она любила выпить, а может потому, что часто, как болтали за спиной, приводила домой всяких случайных мужчин…

-Ты что звонишь сюда, шмара?! –закричала мне тогда эта женщина,- чтоб забыла навсегда телефон Стаса! На черта ты ему сдалась!

Она бросила трубку, а я еще несколько часов сидела и гипнотизировала телефон. Чувство тупой боли опоясывало спазмами. Нестерпимо. Не верила, что может быть так. Ощущение, что я ломилась в дверь, за которой явно кто-то стоял, но все мои попытки быть услышанной оказывались напрасными.

В тот вечер у меня поднялась температура и я осталась дома, манкировав занятия в институте. Из своих воспоминаний я не вылезала еще три дня. По их истечении ко мне в комнату зашла мама и сказала, что мне не стоит так убиваться за парня, который во всех смыслах остался далеко позади.

- Первая любовь бывает у всех, Лена,- сказала она строго-назидательно,- и только в книжках за нее умирают. Это он остался там, куковать в провинции, а ты выбилась в Москву благодаря Владимиру. Встретишь местного парня, станешь полноценной москвичкой, построишь свою семью…

Отчасти мать оказалась права… Я постаралась забыть о Стасе и даже смогла как-то слепить свою жизнь в Москве…

Когда тебя предают, сердце рвется на ошметки и кажется, что его уже не собрать. Но проходит время- и все зарастает, пусть и покрывается шрамами. Я долго не могла отпустить своего первого мужчину из памяти, но в итоге отпустила и как-то даже нашла в себе силы жить дальше, дальше влюбляться и смотреть на других…

8.

8.

Рука Стаса на моей талии сжимается сильнее. Он сокращает между нами расстояние, придвигая к себе. Все это вроде как в ритме танца, но и он, и я чувствуем, как струна между нами натягивается…

Интересно, он слышит, как бьется мое сердце?

Слышу его усмешку, прокатывающуюся по грудной клетке.

-Ладно, расслабься. Я не в обиде… Прошло и прошло…

-Да, прошло…- шепчу себе под нос, чувствуя, что сейчас упаду.

-Так как жила, Оленёнок?- мое лицо спрятано за его плечом. Как хорошо, что он меня не видит…

-Живу, как все, Стас,- стараюсь отвечать максимально спокойно,- дом, работа, быт…

Максимально размыто, максимально витиевато…

-И что за работа?

Внутри нарастает ком раздражения. Не на него, на себя… Как я могу быть удовлетворена жизнью, если стесняюсь ему говорить, кем работаю. Нет, не потому, что работа плохая. Потому что это не моё. И всё тут . Можно даже президентом быть и страдать, если это не твое…

- Я бухгалтер.

-Хм… Интересно… А хотела быть дизайнером…

-Поступить легче оказалось на бухгалтера. И экзаменов меньше сдавать- только математику, которую я так и так готовила…

-Понятно…- выдыхает он.

Какое-то время мы танцуем молча. Ком недосказанности между нами становится все больше. Я уже мысленно считаю секунды до окончания песни. Просто для того, чтобы не рассыпаться перед ним на осколки, настолько бесконечно разбитой себя сейчас ощущаю. А еще я не могу понять, что он только что мне небрежно обронил про «бросила»… Я не бросала его, это он меня… Просто так стыдно об этом вспоминать сейчас на фоне его самцового величия, что я стараюсь об этом не думать.

-Ну, спроси что ли, Лена… Как я жил все это время…

- Спрашиваю, Стас, как ты жил…- все его вопросы какие-то на грани, на надрыве. Не понимаю его. Издевается что ли надо мной.

Музыка, слава Богу, заканчивается.

Мы слегка отдаляемся. Смотрим друг на друга. Я киваю и хочу уже вернуться к своему столику, но он хватает за руку.

-Куда? Я не ответил, Лена. Пойдем, расскажу тебе, как я жил…

9.

9.

Мы идем по танцполу, когда романтичная музыка сменяется до боли знакомыми ритмами старой задорной песни, под которую мы обожали отплясывать в школьном актовом зале на дискачах. К оставшимся парочкам быстро подрываются другие одноклассники. Теперь зажигать начинают почти что все. Галька видит меня и задорно орет, что это моя песня и мне срочно нужно к ним примкнуть, тут же хватая за руку и утягивая к ним.

Я улыбаюсь Стасу и развожу руки, мол, сорри.

Он слегка усмехается и плюхается на диван к другим нетанцующим ребятам так, что те аж вздрагивают от проявленного Самим к ним внимания.

Правда, вниманием это назвать едва ли получается, потому что перекинувшись тремя-четырьмя словами с ребятами с класса, он продолжает меня сканировать. Какой же это выразительный взгляд. Нет, мы определенно перешли черту двусторонних приличий. Меня колбасит от нарастающего жара и недосказанности…

Сбоку появляется очередной бокал с винишком. Мое состояние внутри- разгоняющийся автомобиль на прямой без ограничений по скорости… Чувствую, что этот странный разговор, его близость, скрытый вызов- словно бы сорвали пломбу с коробки с антресоли под названием «Ленка-оторва»…

Кровь кипит. Вроде бы и не было всех этих лет, не было всех этих сложностей, не было моих проблем последнего года.

Я выпиваю вино почти залпом, ставля стакан на ближайший столик и отдаюсь ритму, слегка прикрыв глаза.

Хорошо, мне так хорошо… Голову ведет от аромата веселья и вседозволенности. Может Галка и права была- перезагрузка получается отличная, пусть завтра мне и будет мучительно больно от тысячи и одного вопроса… Но это будет только завтра, завтра. Так бесконечно близко в масштабах уже прожитой немалой жизни. Так бесконечно далеко в масштабах этого счастливого, наполненного яркими эмоциями момента…

Одна знакомая песня сменяется другой- я снова чувствую себя молодой, красивой и беззаботной. Плевать на лишние кило, плевать на боль предательства и пошедшую под откос жизнь. Мне снова семнадцать лет, я снова счастлива быть в компании дорогих сердцу подружек, с которыми, как тогда казалось, на всю жизнь… Беззаботно, легко, правильно..

Открываю глаза- загораюсь еще больше, когда вижу его взгляд. Он продолжает игнорировать ребят рядом. Его глаза на мне. Господи, на мне… А я так напилась, что беззастенчиво теперь смотрю на него. Мое тело само словно бы заигрывает перед ним. Нет больше ни стеснения, ни преград… Зачем ему я? Отомстить за несуществующее предательство? Или все-таки неостывшие чувства? Да, я, конечно, в подметки не гожусь тем шикарным моделям, что облепляют его, как пчелы. Зато когда-то он был в меня влюблен… Многие ли из них могут похвастаться таким? Говорят, у миллиардеров совсем нет сердец- проклятие такое…

Стас скинул пиджак и теперь в одной черной футболке. Она обтягивает его мускулистые широкие плечи, эти руки… Господи, такие руки бывают у мужчин только в журналах и только после фотошопа. Как?! Как так получилось, чтобы он превратился в мужчину мечты? И ведь он таким не только мне кажется- я вижу, как вожделенно теперь смотрят на него девки с класса, как тушуются перед ним мужчины. Он теперь игрок иной лиги… Держится отстраненно и обособленно, пусть и пытается скрыть высокомерие, оно все равно считывается, как ни крути… Так зачем он здесь? Зачем вообще решил провести этот банкет?

- И все-таки он опять на тебя запал,- выдает мне Галка, когда мы садимся за стол, взмыленные и взбудораженные танцем. Сердце все еще пульсирует, как заведенное.

Не хочу сейчас обсуждать эту тему, чтобы не сорваться. Я и сама совсем растеряна. Внимание Стаса сложно не увидеть. Да он его, собственно, и не скрывает.

-Мне в туалет,- выдаю и быстро подрываюсь с места, прихватываю сумочку.

Стою у крана. Долго-долго держу руки под ледяной водой. Уже третий раз трогаю ими лицо, чтобы хотя бы немного прийти в себя.

Мне кажется, я сошла с ума совсем… Бог что себе напридумывала. Веду себя развязно… Пока танцевала, ко мне успели подкатить свои шаровары трое однокашников уже изрядно под шафе, какие-то нелепости пошлые несли, что баба к тридцатке- самый сок- и я тут самая сочная ягодка. Одним из них оказался тот самый Славик- балагур, притащившийся с женой-цербером. Когда мы выплясывали рядом, вернее, он крутил задницей возле меня, она так смотрела, что я сразу поняла- нужно валить подальше, или останусь без волос безвинная… А может и не такая уж безвинная.

Ладно, и правда пора валить. Циферблат на дисплее телефона показывал уверенное приближение к полуночи. Время Золушки истекает… Одолженное Галкой платье может и не превратится в тыкву, а вот моя голова от выпитого алкоголя наутро - так точно…

Выхожу из уборной и замираю…

У дверей, опершись о стену стоит Стас. Курит? В очереди? Нелепо…

Нервно тушуюсь, опускаю глаза. Не самое приличное место для встречи, честно говоря…

-Натанцевалась?- спрашивает меня хрипло.

Поворачиваю лицо с вопросом, замираю от глубины его цепляющего взгляда.

Там, на отдалении, за дверьми гремит музыка. Ресторан пышет ароматами алкоголя, еды и разгоряченных тел.

-Натанцевалась,- выдыхаю тихо.

-Тогда поехали…-говорит Стас и уверенно идет к выходу.

-Куда?-спрашиваю удивленно.