Мой бывший сводный брат

Глава 1

Сергей

Голова нещадно трещит, и в окно льется подлый солнечный свет, обжигая даже закрытые глаза и не оставляя никакой возможности снова уснуть. Застонав, я переворачиваюсь, чтобы зарыться лицом в подушку. Неужели в двадцать девять лет похмелье может быть настолько жутким?

Надо будет держать это в голове в следующий раз, когда возьмусь за стакан вискаря, а потом начну просить у бармена все без разбора, празднуя заключение крупной сделки вместе с братьями. Вот только Илюха с Пашкой точно ушли домой в сознании и своими ногами. А мои воспоминания с того момента и до самого утра расплываются в какое-то неубедительное пьяное марево…

Вдруг в голове мелькает красная вспышка. В баре со мной была женщина с волосами цвета пламени. Перед глазами картинками проносится необычный цвет пышной укладки, явно не своя, но очень соблазнительная грудь в откровенном вырезе платья, ну и моя недвусмысленная реакция на ее впечатляющие формы.

Бляха. А сейчас я точно один?

Заставляю себя поднять голову и разлепить глаза. Рядом никого не наблюдается, но комната кажется абсолютно незнакомой. Судя по обилию белой мебели и общей обстановке, это определенно номер в дорогом отеле.

Память возвращается по крупицам.

Блять.

Сделка, которую мы заключили, состоит в поставке самого современного оборудования оборонному подрядчику. Мы долго бились за возможность выйти на новый уровень, обошли нескольких крупных игроков рынка, и все едва не сорвалось, но мне удалось в последний момент убедить заказчика сотрудничать с нами. Братья рассчитывали на меня в переговорах, в этом я всегда был хорош. Я не подвел их и на этот раз.

Мы отправились в бар, чтобы отпраздновать это дело. После первого бокала, долгое время копившееся в теле напряжение отступило.

К утру воспоминания о том, как я брал ключи от номера и поднимался на лифте на нужный этаж испарились, но какая теперь разница? С тем, чтобы выбраться из отеля, даже с жуткого похмелья, я, пожалуй, справлюсь без проблем. Хочется верить, что сегодня я обойдусь без лишних сцен.

Раздается щелчок замка, и из ванной выходит рыжеволосая мадам в одном только полотенце, обернутом вокруг тела. Буфера такие же большие, как вчера, волосы яркого огненного цвета, но вот лицо… что ж, видимо, в пьяном угаре она показалась мне намного симпатичнее, иначе я бы точно не решил за ней приударить. Красоткой эту даму, особенно без макияжа, назвать можно с большой натяжкой, и то если у тебя зрение минус семь.

Глаза начинают неприятно слезиться из-за боли, пульсирующей в затылке, и я тру их ладонью, кое-как садясь в постели.

- Доброе утро, котик, - она подходит кровати, но я не настроен ни на светские беседы, ни на секс.

Не дожидаясь пока она опустится на матрас рядом, я соскальзываю с кровати и поднимаюсь на ноги. Опустив взгляд в поисках своих брюк, я с облегчением замечаю на полу рядом с одеждой разорванную упаковку от презерватива. Фух, пронесло. Радует, что даже по пьяни я был в резинке.

- А как же сладкий утренний секс напоследок? - тянет моя новая знакомая приторно сладким, раздражающим до скрежета зубов голосом, скидывая полотенце. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не поморщиться.

Требуется несколько секунд, чтобы она заметила: у меня ни намека на возбуждение от вида ее голой груди, член даже не дернулся, ноль заинтересованности.

- Извини, малыш, - я честно не помню ее имени и вспомнить даже не пытаюсь, поспешно просовывая непослушные ото сна и похмелья конечности в мятую одежду. - У меня встреча, и я ужасно опаздываю.

- Мы же так хорошо провели время, - обиженно скулит она, и я поджимаю губы, не желая тратить время на эмоции излишне чувственной бедняжки, которая явно рассчитывала на что-то большее. Это смотрится даже комично, потому что она пытается прикрыться полотенцем, но оно постоянно соскальзывает с излишне надутых сисек.

- Если честно, я ничего не помню, - она явно хотела услышать совсем не это, но мне, если честно, абсолютно плевать.

Я застегиваю молнию на брюках и принимаюсь за пуговицы на рубашке.

- Уверен, ночью нам было здорово. Но на этом мы закончили, - я ненавижу говорить намеками и оставлять недомолвки, поэтому крайне четко обозначаю свою позицию по поводу нашей одноразовой встречи. Натянув носки и сунув ноги в туфли, я хлопаю по карманам, проверяя наличие кошелька и телефона. Все оказывается на месте, что не может меня не радовать. Ситуация, конечно, неловкая и достаточно неприятная, но затягивать ее не стоит, станет только хуже.

- Мудак конченый, - летит мне в спину.

В захлопнувшуюся за мной дверь, судя по звуку, летит уже что-то посерьезнее слов. Наверное, туфелька на массивном каблуке. Да уж, я слишком стар для таких сцен.

Достав из кармана телефон, я не без удовольствия обнаруживаю, что зарядки точно хватит, чтобы спокойно добраться до дома. Звук и уведомления оказываются выключены, и я замечаю подозрительное количество пропущенных вызовов - братья звонили мне много раз. Интересно, зачем? Последним в списке непринятых звонков значится телефон Сони, моей младшей сестры.

Меня искали? Что-то произошло? Я хмурюсь, стуча пальцем по экрану в ожидании, когда лифт остановится, и можно будет выйти из него, чтобы снова появилась стабильная связь.

Глава 2

Сергей

Я застываю, едва подняв ногу, чтобы сесть в такси.

- Что ты сейчас сказал?

- Милена умерла, - жена Ильи… как так вышло? - Мы с Соней всю ночь проторчали в больнице. А тебя хер найдешь. Езжай к Илье, мы тоже подъедем через полчаса.

Таксист сигналит, давая понять, что мне лучше забраться на сиденье, если я не хочу, чтобы он уехал без меня. Приходится взять себя в руки и сесть в машину.

- Что случилось? - в горле пересохло, поэтому я говорю с трудом, и Паша, наверное, только чудом различает слова.

Все мы просто обожали Миленку, жгучую брюнетку с дерзким характером, работающую над крутыми архитектурными проектами. В последнее время там были сложности с финансированием, и всем урезали проекты и ставки, но Милена редко жаловалась, стараясь оставаться оптимисткой.

- Передозировка.

- Она что-то употребляла? - у меня все внутри переворачивается. Никогда бы не подумал, что Милена…

- Она сидела на антидепрессантах последние два месяца. Вчера ей выписали новый рецепт на препарат посильнее, она сходила за ним в аптеку, пришла домой и выпила всю пачку. А потом уснула и больше не проснулась. Когда Илья вернулся домой, она еще дышала, но откачать ее не смогли. Остановка сердца.

Я не могу подобрать слов, только громко дышу в трубку, хватаясь за волосы свободной рукой.

- Антидепрессанты? Посильнее? Мне казалось, что все в порядке…

- Просто приезжай, Серег, ладно? Ты здесь нужен.

- Как Илюха? - спрашиваю я, беспокоясь за старшего брата, который всегда заботился о нас. Нашему папаше всегда было не до нас, и после смерти матери Илья стойко принял на себя роль главы нашей семьи, хотя ему тогда едва исполнилось двадцать.

- А ты как думаешь, - это даже не вопрос, Паша скорее огрызается, и в голосе сквозит бесконечная печаль. Страшно представить, что сейчас творится с Ильей.

Конечно же, по закону подлости, я попадаю во все пробки, которые только можно собрать с утра пораньше. Светофоры будто бы назло загораются красным, стоит только моему такси подползти к ним поближе. Мне срочно нужно попасть к братьям и сестре, но я ничего не могу сделать, чтобы как-то ускориться.

Новости не укладываются в голове. Я понимаю, что в последнее время Милене было тяжело, но с таким мужем, как Илья, готовым буквально на что угодно… как они могли упустить из виду возможность того, что Милена однажды останется дома одна и наглотается таблеток? Почему никого не оказалось с ней рядом, почему ей не смогли оказать помощь?

Такси наконец останавливается перед нужным домом. Я вылетаю из машины и захожу в нужный подъезд. Лифт, по ощущениям, ползет вверх еще медленнее, чем обычно, и я вслух матерю его, неспособный справиться с эмоциями.

Я несколько раз стучу в нужную дверь, и мне открывают почти сразу. На пороге оказывается моя младшая сестра, и она тут же бросается мне в объятия, не сдерживая слезы. Соня вся дрожит, пытаясь справиться с накатывающей истерикой, и я глажу ее по спине, попутно пытаясь закрыть за собой дверь и пройти в квартиру. Оба моих брата находятся в гостиной.

Кое-как совладав с собой, Соня выпускает меня из объятий и, громко всхлипнув, опускается в кресло. Илья поднимается с дивана навстречу мне. Его темные волосы взъерошены, глаза покраснели.

Я шагаю вперед и заключаю Илюху в крепкие объятия.

- Мне очень жаль, - тихо выдыхаю я. - Как это случилось?

Илья начинает говорить только через несколько минут тяжелой, напряженной тишины.

- Я вернулся домой около полуночи. Думал, что она ждала меня и уснула на диване. Попытался ее разбудить, чтобы отнести в кровать, но у меня не вышло. Я позвонил в скорую, но было уже слишком поздно, - голос Ильи хриплый и абсолютно безжизненный. Он полон боли и отчаяния.

- Я не понимаю. Откуда у нее рецепт на антидепрессанты? С каких пор она вообще их принимает? Все же было в порядке…

- Садись, - говорит Илья, и я падаю в соседнее с Соней кресло.

- У Милены были сложности на работе. Штат сократили, ей грозили увольнением. Приходилось работать сверхурочно, выкручиваться и защищать все, чем она так долго занималась, лишь бы проекты не свернули…

- Неужели ничего нельзя было сделать?

- Когда я узнал о происходящем, было уже слишком поздно. Она выгорела и уволилась сама, почти не выходила из дома… Ты же знаешь, она никогда не обратилась бы за помощью, считала себя независимой и сильной. Но даже она сломалась. Я это заметил, нашел специалиста, она начала ходить к врачу, пить таблетки. Мне показалось, что все наладилось, она даже начала думать, чем бы заняться теперь. Не знаю, почему ей выписали таблетки сильнее тех, что она принимала в последнее время, я засужу этого проклятого докторишку… но жену мне уже никто не вернет. Мы понятия не имели, что на самом деле все… очень плохо.

Я удивленно моргаю, пытаясь переварить информацию: и то, что Милена сидела на антидепрессантах, и то, что у Ильи есть какие-то “мы”, в которые я, кажется, не включен.

- Мы? Это кто?

Илья только качает головой, еще сильнее растрепав волосы обеими руками. История начинает складываться у меня в голове по кусочкам, я сопоставляю факты, понимая, где на самом деле кроется правда. Я поворачиваюсь к Паше.

Глава 3

Леся

Мы сидим в шикарном дорогущем ресторане, и это, если честно, даже удивительно. Обычно Дима, мой парень, приглашает меня в более демократичные места.

Вокруг все светится роскошью и пафосом, и я соответствую такой особенной атмосфере: маленькое чёрное платье, туфли на каблуках, идеальная укладка и макияж. Дима тоже выглядит весьма презентабельно, и я никак не могу налюбоваться тем, как же сильно ему идет строгий костюм.

Мы познакомились на работе, и я почти сразу ответила на ухаживания Димы, поддаваясь его суровому обаянию. Успешный, красивый мужчина, заинтересовался едва закончившей учебу и выпорхнувшей во взрослый мир девчонкой - ну как тут не согласиться на несколько встреч, правда же? И вот с первого нашего свидания прошло уже полгода.

Официант убирает пустые тарелки и приносит десерт - на столе появляется клубника в шоколаде, и я удивленно хмурюсь.

- О! Мы не заказывали...

- Я решил сделать тебе сюрприз. Я знаю, как ты любишь сладкое, - говорит Дима. - Хочешь еще шампанского?

Я чуть неловко улыбаюсь.

- Пожалуй, можно.

Официант, будто прочитавший наши мысли, появляется через секунду. И вот перед нами уже стоят два полных фужера.

- Спасибо, - чуть растерянно отвечаю я.

Дима наклоняется вперед, не сводя с меня взгляда, и берет за руку.

- Ты сегодня выглядишь просто великолепно.

Я улыбаюсь чуть увереннее, услышав комплимент. На Диму это непохоже: он предпочитает избегать любых публичных проявлений чувств.

- Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь. Должна признаться, я была удивлена, когда ты пригласил меня сюда на ужин.

- У меня была веская причина, - говорит Дима, и я вдруг замечаю, что он немного волнуется.

Кажется, сегодня он не в духе. Может, что-то случилось? Дима явно нервничал во время ужина, постоянно проверял часы, задавал какие-то странные вопросы.

- Дима, ты что-то хочешь мне сказать? - уточняю я, не зная, к чему готовиться.

- Да. Кое-что… да.

Я наклоняюсь, ожидая объяснений.

- У нас ведь все неплохо, правда же?

Формулировка кажется странной, но я киваю.

- Конечно, да.

Мы ходим в одни и те же рестораны, Дима нравится моим друзьям, и у нас всегда есть темы для разговоров. Исключая этот разговор, наши отношения можно назвать комфортными, безопасными, но не такими, чтобы в них проскакивали искры страсти. Тем не менее, меня это абсолютно устраивает, потому что я с детства знаю, к чему приводят низменные желания.

Мои родители любили друг друга, но отец-трудяга, которого я помню разве что по его теплому, рокочущему голосу, умер, когда мне было четыре годика. А мать отказалась от любви, сосредоточившись на финансовой стабильности. Она меняла одного богатого мужчину на другого и однажды даже согласилась на то, чтобы меня выслали из дома в интернат. А может, это изначально была идея матери, чтобы я не мешалась ей под ногами. В результате, как и моя мать, я больше не верю в любовь, счастливую жизнь или даже брак. Но я хотя бы полагаюсь только на себя, а не на чужие кошельки.

Потому что все, кто должен был заботиться о моей матери, бросили ее. И какой вообще смысл открывать кому-то свое сердце, если всё и у всех заканчивается одинаково?

Вот почему отношения с Димой меня абсолютно устраивают. Мы вполне совместимы, между нами нет никакой взрывной химии, которая могла бы запудрить голову и заставить поверить в невозможное.

- Ты можешь мне рассказать, - говорю я. - Что случилось?

Дима качает головой.

- Ничего… точнее, надеюсь, сейчас случится кое-что хорошее, - он отпускает мою руку, чтобы достать маленькую черную бархатную коробочку из кармана брюк.

Все внутри меня сжимается от неожиданности.

- Ты выйдешь за меня замуж, Леся? - я смотрю на кольцо полным ужаса взглядом.

Я не ожидала предложения. Слишком рано, слишком неуместно. Я никогда не давала Диме намеков на то, что хочу чего-то серьезного. Мне нравится Дима, нравится проводить с ним время, но брак? Я качаю головой. Свадьба мне совсем не нужна.

- Я…

- Подумай хорошенько, - перебивает меня Дима. - Мы отличная пара, и я влюбился в тебя.

Он говорит тепло и искренне, а я прикусываю щеку изнутри, жалея, что Дима не сказал мне о своих чувствах раньше, до того, как решился сделать предложение. Я бы притормозила его и смогла бы изменить ход событий. Но теперь…

- Дим, послушай. Я не... готова выйти замуж, - как можно мягче отвечаю я.

Что-то из разряда “дело не в тебе, а во мне”, но не настолько банально и заезжено. Потому что я хотя бы честна с ним и с собой. Для меня брак означает любовь, обязательства и счастливую жизнь, которую я просто-напросто не считаю возможной.

Сверкающий предвкушением взгляд Димы стремительно тускнеет, и это даже грустно. Мне искренне жаль, что я не могу дать ему того, чего он хочет.

Глава 4

Сергей

В день похорон я пытаюсь оградить брата от лишнего взаимодействия с людьми, общество которых ему сейчас явно не нужно, но они пришли отдать дань уважения Милене и хотят поговорить с Ильей лично. Мы с братьями и сестрой собрались вместе, и к нам постоянно подходят все новые и новые гости. Я уже потерял счет тем, кого видел. Друзья, знакомые и коллеги вместе со своими соболезнованиями сливаются в сплошной размытый хоровод лиц и слов, с каждой минутой все сильнее теряющий смысл.

Запоминаются мне немногие, и единственное лицо, на котором я могу сосредоточиться в последние полчаса, это Родион, мой хороший приятель, давний друг семьи и бывший парень Сони. Они начали встречаться, когда только поступили в университет, и все развивалось стремительно, но в какой-то момент Родион запаниковал, в итоге бросив ее перед самым выпуском. Сейчас Соня встречается с отличным парнем, который уехал по делам и не смог вернуться к похоронам. Насколько мне известно, с Родионом Соня в достаточно дружеских отношениях, никаких обид между ними не осталось. Тем не менее, их прошлое часто становилось причиной для неловких ситуаций и неудобных вопросов, стоило им только оказаться в одном помещении.

Вот и сейчас я замечаю, что Родион, стоящий у окна вместе с Пашей и что-то тихо с ним обсуждающий, периодически поглядывает на Соню. Я перехватываю его взгляд, подойдя чуть ближе, но это Родиона ни капли не смущает - он коротко ухмыляется и отворачивается. Мне остается только покачать головой и посмотреть на свою сестру, чтобы убедиться, что она, разговаривая с одним из старых друзей отца, не заметила этой глупой немой сцены.

Отец, кстати, хотел быть на похоронах и даже предложил отменить круиз по Средиземному морю со своей женой номер четыре, но Илья настоял на том, чтобы они не меняли свои планы. Никому не нужна была драма, связанная с его молоденькой пассией, чувство вины и тяжелые вздохи, которые неизбежно пришлось бы выслушивать из-за того, что она не отправилась в поездку, о которой давно мечтала. И я уверен, что отец испытал огромное облегчение, услышав, что срываться к нам ему вовсе не обязательно.

Не зная, куда себя деть, я понимаю, что во рту пересохло - нужно выпить воды и немного успокоить внутренний мандраж, накрывающий из-за последних событий и количества народу вокруг.

У выхода из зала, который мы арендовали для поминок, стоит куллер, и я с трудом добираюсь до него через толпу, а после тороплюсь выйти на улицу, в тишину и прохладу. Соня присоединяется ко мне, и мы еще несколько минут стоим молча, стараясь не сжимать пластиковые стаканчики слишком сильно - руки подрагивают и у меня, и у нее. В такой ситуации сложно изображать спокойствие.

- Как ты? - спрашиваю я, разглядывая Соню краем глаза, замечая румянец на лице и чуть растрепанные волосы. Интересно, они уже успели пересечься с Родионом один на один и перекинуться парой слов? Какими проблемами опять нам это обернется?

- Похороны - это кошмар, и мне так жалко Илюшу, - я забираю у Сони пустой стакан, чтобы выкинуть его в мусорку вместе со своим, а потом притягиваю ее к себе в объятия. Соня тихо всхлипывает, и я целую ее в макушку. - Так сложно притворяться спокойной и разговаривать со всеми, кто изображает, будто им жаль, хотя на самом деле они пришли только ради приличия… И Милена… Я не понимаю, как так вышло.

- Это тяжело, - я медленно отстраняюсь, ласково погладив Соню по спине. - Готова вернуться?

Глубоко вздохнув, она кивает.

- Пойдем.

Вместе мы заходим обратно в зал и, пройдя мимо толпы людей, идем к месту, где двадцатью минутами ранее оставили Илью вместе с Пашей. Я замираю в нескольких шагах от братьев. Рядом с Ильей, положив руку ему на плечо и склонив голову, шепча что-то на ухо, стоит какая-то женщина с каштановыми волосами женщина, которую я сегодня еще не видел.

Чем дольше я смотрю на них, тем больше мне кажется, что в женщине, утешающей брата, есть что-то знакомое. Вот только понять, откуда я ее знаю, сразу не получается. Пока она не поднимает голову и не встречается со мной взглядом огромных небесно-голубых глаз. Меня она узнает сразу, это читается в изменившемся выражении ее лица.

Что она здесь делает?

Я с трудом сглатываю, скользя внимательным взглядом по ее фигуре. За прошедшие годы ее лицо изменилось, скулы стали более рельефными. Но черты все так же прекрасны и у меня перехватывает дыхание. А ее губы все такие же полные и словно созданные для поцелуев - так хочется ощутить их вкус, стоит только подумать об этом. Когда речь заходила о ней, моя память становилась кристально ясной.

- Это же Леся, - выдыхает сестра, замерев рядом со мной. - Мы не видели ее столько лет…

- Да, давно, - соглашаюсь я, чуть запоздало кивая.

Глава 5

Сергей

Я сжимаю кулаки: ее вид вызывает желания, которые всегда мелькали где-то в подсознании, но на которых никогда не хотелось заострять внимания. Что я сделал, чего не сделал... Один из не самых удачных моментов моей жизни. Я не могу сказать, что не думал о ней все эти годы, - думал, но эти мысли сопровождались сожалениями.

Отец женился на ее матери, когда мне было восемнадцать, а Лесе - шестнадцать, и влечение между нами возникло мгновенно. Но я осознавал, что она слишком молода. Наблюдая сейчас за ней с Ильей, я понимаю, что она не просто приехала выразить неискренние соболезнования, услышав грустную новость от кого-то из общих знакомых. Они с Ильей явно близки: вот он, еще один секрет, в который посвящать меня явно не собирались.

При виде Леси мои мысли снова возвращаются в прошлое. Она переехала в наш дом вместе со своей матерью - еще одной женщиной, которую выбрал отец и которой нужны были его деньги. Леся всегда была грустной, одинокой и немного замкнутой.

Мы часто сидели с ней вместе по ночам и много разговаривали. Мы ладили, у нас было много общего, ведь нам обоим не хватало родительского внимания. Я даже немного скучаю по тому, как восхищенно и влюбленно Леся смотрела на меня тогда много лет назад. А еще мое тело отлично помнит, как реагировало на присутствие Леси, которая любила придвинуться поближе, невинно флиртуя.

Тогда мои руки жаждали прикосновений так же сильно, как губы - поцелуев. В тот год я не очень-то контролировал себя, и, оглядываясь назад, можно сказать, что похоти во мне было слишком много.

Почти через год после того, как Леся переехала в наш дом, я отправился на вечеринку и напился, а вернувшись домой, обнаружил, что она ждет меня. Леся рассказала, что стащила алкоголь из заначки отца, вместо нее налив в бутылку воды. Умная девчонка. Когда она подошла ко мне, прижалась своим гибким телом и поцеловала со всей своей юной несдержанностью и стыдливой невинностью, я растерял все добрые намерения.

Она терлась грудью о мою грудь и лизала языком мои губы... я притягивал ее ближе, жадно трогал везде, где только мог достать. Мы целовались, как безумные, прямо в коридоре перед кабинетом отца. Никто не должен был помешать нам в два часа ночи, но отец вышел из спальни ровно в тот момент, когда моя рука оказалась по ее рубашкой. Нас застали растрепанными, возбужденными и крепко прижимающимися друг к другу.

Я помню крик отца, прибежавшую мать и страшное слово «изнасилование». А потом Лесю отправили в школу-интернат, и она больше не возвращалась. Ни на лето, ни на каникулы. Она предпочла остаться с друзьями, и ее мать, довольная тем, что ей не о ком беспокоиться, не вспоминала о дочери. Она даже позаботилась о том, чтобы оплата интерната для Леси была включена в соглашение о разводе, гарантируя, что дочь не вернется домой и не нарушит ее жизнь.

- Сереж! - Соня толкает меня локтем в бок. - Ты где витаешь?

- Не важно, - бормочу я, понимая, что мои мысли на самом деле не имеют уже никакого значения.

- Думаю, нам стоит поздороваться, - подтолкнув меня вперед, Соня подходит к Илье и Лесе, а я встаю рядом с ней.

- Илюш, как ты себя чувствуешь? - ласково спрашивает Соня.

- Пока держусь. Не волнуйся за меня, - Илья бесцветно улыбается уголками губ, и Леся сжимает его плечо в знак поддержки.

Соня поднимает на нее внимательный взгляд.

- Привет, Лесь, - кажется, Соня несколько смущена.

Они с Лесей, хотя и были одного возраста, так и не сблизились за время пребывания Леси в нашем доме. На самом деле Соня боялась, что красивая девчонка станет ее соперницей дома и в школе, в чем в итоге честно призналась позже и о чем жалела после отъезда Леси.

- Привет, Сонь. Рада тебя видеть, - Леся кивает и переводит взгляд на меня. - Сергей, - холодно говорит она.

- Леся, - это имя звучит излишне грубо, срываясь с моих губ. - Не ожидал тебя здесь увидеть.

- Я была нужна Илье, - просто отвечает она, ничем не выдавая подробности своих отношений с моим братом.

Это беспокоит, но я не могу дать появившемуся в груди чувству конкретное определение.

- Я не знал, что вы до сих пор общаетесь, - говорю я, и Илья недовольно щурится.

- Не сейчас, - говорит он тоном, пресекающим дальнейший разговор.

Я неприязненно морщусь. В этом весь Илья: раздает приказы направо и налево, уверенный, что он всегда главный. У меня слишком много вопросов, на которые очень хочется получить ответы, но требовать их сейчас… я недовольно поджимаю губы, стараясь не выходить из себя.

Илья с Лесей выглядят как хорошие, давние друзья и не более того, но меня беспокоит скорее то, что Илья является частью ее жизни, а я сам - нет. Но брат прав. Сейчас не время и не место для выяснения отношений. В этом месте, полном людей, важно соблюдать осторожность, поэтому ради приличия я молча отступаю, понимая, что это не конец разговора.

День, мучительный для всех нас, подходит к концу. Но это чувство собственного неведения, когда дело касается семьи, угнетает меня сильнее всего.

Почему я не знал, что Илья до сих пор общается с Лесей? Мне и в голову не приходило спрашивать, почему она не вернулась из интерната, просто смирился с тем, как все случилось. Наверное, я просто всегда был мудаком и эгоистом.

Глава 6

Леся

Вечер заканчивается и гости потихоньку покидают квартиру Ильи, а я борюсь с жуткой сонливостью и желанием съесть шоколадку - мне нужно взять откуда-то энергии. Я не часто позволяю себе поблажки в виде сладкого, потому что слова матери все еще звучат в голове. В здоровом теле - здоровый дух. И хотя моя мать следила за питанием только потому, что хотела хорошо выглядеть для своего мужчины, я усвоила некоторые ее советы. А еще я редко балую себя шоколадом, потому что он напоминает мне о... Сереже.

Тряхнув головой, я пытаюсь выкинуть его из своих мыслей.

Оставшись одна в гостиной Ильи, я поправляю подушки на диване и оглядываюсь. Вокруг царит удивительный порядок, потому что Илья наверняка может позволить себе уборщицу. Легкий хаос царит только на кухне, и я с удовольствием отправляюсь разгружать посудомоечную машину и расставлять чистые тарелки по местам, не желая нарушать покой Ильи, понимая, что ему захочется побыть сейчас одному.

День был тяжелым, как обычно бывает на похоронах. Для меня дополнительным стрессом оказалось общение с людьми, которых я не видела десять лет.

Встреча с Сережей.

Несмотря на то, что она была ожидаемой, вынести ее оказалось сложнее, чем я предполагала. Когда-то я была влюблена в Сережу и считала, что он единственный кто понимает меня, волнуется обо мне, когда всем остальным нет дела. Но все изменилось и все мои мечты и ожидания разбились о суровую реальность.

Теперь, десять лет спустя, я могу назвать Сережу невероятно сексуальным мужчиной. Он раздался в плечах, его мышцы можно различить даже под костюмом. Темные волосы аккуратно подстрижены, а его лицо можно считать настоящим произведением искусства. Думаю, я смогла бы смотреть на него часами.

И это просто отвратительно, учитывая, что я все еще обижена на него и у меня есть на то причины.

Мне весь вечер казалось, что он очень хочет со мной поговорить. Он, похоже, был удивлен, увидев меня, и определенно оказался озадачен нашим с Ильей общением. Не раз я ловила на себе пристальный изучающий взгляд его голубых глаз.

Один только вид Сережи едва не вернул меня в прошлое. Я опираюсь обеими руками о кухонную раковину и вздыхаю, вспоминая его предательство, как будто это было вчера. Возможно, я плохо понимала, что происходит в доме, в который мать притащила меня, но утром, тихо пробираясь по коридору и надеясь, что взрослые уже успокоились, я не ожидала услышать тот мерзкий разговор.

- Я думаю, что школа-интернат - это выход, - сказал Алексей, мой ненавистный отчим. - Лесе там будет лучше, и у Сережи перед глазами маячить не будет.

Очевидно, ему не составило труда наказать за наши совместные действия именно меня.

Я прижалась к стене возле кабинета, дверь которого была чуть приоткрыта.

- Я согласна, - сказала моя мать, ничуть не обеспокоенная возможным отъездом дочери. Я расстроилась, но не удивилась. Мама, наверное, рассматривала школу-интернат как преимущество, дающее ей больше времени для себя, с горечью поняла я. Хотя я помирилась с матерью и до сих пор исправно звоню ей по праздникам, я никогда не забуду, как она относилась ко мне в детстве.

- Это неправильно, - сказал Илья, встав на мою защиту. Он был рядом со мной с того самого дня. - Оставьте ее дома, Сереже давно пора научиться отвечать за свои поступки и перестать творить всякий беспредел.

Алексей, который не любил принимать важные родительские решения, должно быть, обходил комнату, прислушиваясь к советам, потому что Паша заговорил следующим.

- Мне все равно, - сказал он. - Делай то, что считаешь нужным.

Как удобно всегда занимать нейтральную позицию. Никто и никогда не сможет тебя ни в чем обвинить. Меня всегда забавлял характер Паши, он был абсолютно никакой. Кажется, все яркие черты достались именно его братьям.

- Сережа? Ты что нам скажешь? - потребовал отец.

- Да ладно, - встрял Илья. - Ты реально будешь его мнения спрашивать? Она не заслуживает того, чтобы ее выгоняли из дома.

Тогда я поняла, что от слов Сережи будет зависеть моя дальнейшая судьба. Я не рассчитывала обрести свое место здесь, в новой семье, но школа-интернат была куда хуже всех маминых мужей, которых она меняла, как перчатки, вместе взятых. Там меня ожидало бесконечное одиночество.

- Ты правда свалишь все на меня? - спросил Сережа, похоже, разозлившись.

- Ты старше, - напомнил ему Илья. - Ты должен был себя контролировать.

- Она бегает по дому в обтягивающих трениках и не носит лифчик. Я же не железный, - раздраженно выдал Сережа.

- Вот и решили. Обсуждение закрыто, - сказал Алексей. - Я позвоню своим знакомым и узнаю, смогу ли устроить ее в хорошую школу в сентябре. - Он сделал паузу, а потом обратился к Сереже: - Держи себя в руках до конца лета.

Вспоминая об этом обсуждении моей жизни абсолютно чужими людьми у меня до сих пор сводит живот от обиды и разочарования. А Сережа мог просто пообещать держаться от меня подальше. Сказать, что не будет лезть ко мне. Подумать не только о себе хотя бы раз в жизни.

Глубоко вздохнув, я расправляю плечи, напомнив себе, что все это уже в прошлом. То, что сейчас я здесь ради Ильи, не значит, что мне придется иметь дело с Сережей. Поэтому, отпустив неприятные мысли, я отправляюсь в кабинет Ильи, где он укрылся после того, как все ушли.

Глава 7

Сергей

Илья возвращается к работе буквально через несколько дней после похорон жены, и пусть меня это не особо радует, но жизнь всех членов семьи и наших работников быстро возвращается в свое русло, будто ничего и не произошло. Правда, для меня изменения оказываются весьма значительными, потому что в привычную рутину вдруг оказывается впутан еще один человек, которого там быть совершенно точно не должно. Леся постоянно крутится рядом с Ильей, помогает ему и заботится о нем, и с одной стороны хорошо, что у брата есть такая поддержка, но с другой относиться спокойно к ее присутствию мне очень сложно.

Леся приносит Илье домашнюю выпечку и кофе по утрам, следит, чтобы он не забывал обедать днем, и постоянно оказывается рядом, когда мы с Пашей или Соней приходим захватить Илью с собой на ужин. Простые, но явно дорогие платья Леси подчеркивают все прелести ее точеной фигурки, и воздух кабинета Ильи вечно наполнен сладким ванильным ароматом ее духов. В юности, считая ее соблазнительной, я и представить не мог, в какую притягательную женщину она вырастет в итоге.

Вот только теперь Леся не обращает на меня внимания, и это злит. Я не плохой парень, да и мы оба виноваты в том, что произошло сто лет назад. Так в чем же, собственно, проблема?

Не желая становиться причиной конфликтов и расстраивать Илью, я пускаю все на самотек, игнорируя напряжение, накопившееся вокруг за последнее время, пока однажды, вернувшись на работу, не слышу звонкий женский смех. Соня, возглавляющая отдел маркетинга нашей компании, и Леся стоят вместе в комнате отдыха, пьют кофе и смеются над чем-то. Обе они над чем-то весело смеются. Очевидно, прошлая неловкость между ними исчезла.

Но вот между нами с Лесей не меняется ровным счетом ничего.

И от этого мне почему-то очень больно. Поэтому, когда Соня уходит в свой кабинет, я врываюсь в комнату отдыха, решив раз и навсегда разобраться с Лесей.

Я захожу как раз в тот момент, когда она выбрасывает бумажный стаканчик из-под кофе в мусорное ведро. Леся поднимает голову, мы пересекаемся взглядами всего на мгновение, и она отворачивается, спеша поскорее уйти. Я же не могу перестать смотреть на ее темно-фиолетовое платье, обтягивающее пышную грудь, узкую талию и восхитительно округлые ягодицы.

Не обращая внимание на возбуждение, теплой волной спустившееся к низу живота, я откашливаюсь, пытаясь привлечь ее внимание.

- Леся.

Она замирает в дверях и поворачивается, вопросительно выгнув бровь в ожидании того, что я скажу.

- Это просто смешно. Ты, я, эта холодная война, которую мы затеяли, - я протягиваю руку в знак мира. - Что скажешь?

Я напрягаюсь в ожидании теплого прикосновения ее миниатюрной ладошки.

Но Леся игнорирует мой жест, ее взгляд остается ледяным, и, несмотря на явное пренебрежение моим предложением, я нахожу в этом всем что-то особенно сексуальное. Леся нравится мне даже такой отстраненной и ледяной.

- Нет никакой холодной войны, Сергей. Мне просто нечего тебе сказать, - она расправляет плечи и платье еще сильнее обтягивает грудь.

- Неужели ты все еще злишься из-за того, в чем виноваты были мы оба? - я решаю не добавлять, что именно Леся была инициатором той злополучной встречи, что это она все время приставала ко мне по поводу и без. Вряд ли Леся оценит это напоминание.

Острая улыбка медленно расплывается по ее губам.

- Думаешь, только поэтому у меня нет желания разговаривать с тобой? Или заводить какие-либо отношения? Нет. Дело в другом, - Леся качает головой. - Я могу взять на себя ответственность за то, что между нами произошло. Я прекрасно понимаю, что это я начала первой.

- Тогда...

Леся подходит ближе, я вдыхаю ее аромат, и по коже едва ли не бегут искры от того, как сильно меня цепляет ее присутствие в моем личном пространстве.

- Я была там, Сереж. Я слышала, что ты сказал своему отцу в его кабинете. Ты был единственной причиной, по которой меня выслали из дома. Тебе было почти девятнадцать, и ты не сделал шаг вперед и не сказал: “Я буду держать себя в руках. Пусть Леся останется.” Так что если ты задаешься вопросом, почему я не хочу иметь с тобой ничего общего, то вот где кроется ответ.

Я удивленно моргаю, ее слова звучат как пощечина. Столько лет прошло, а я и понятия не имел, что она слышала тот самый разговор с отцом. Меня охватил стыд, как и всегда, когда я вспоминаю то время. В тот момент я не поверил, что отец отправит Лесю в интернат. А когда я понял, что отец всерьез решил выслать ее из дома, то отправился к нему в кабинет, чтобы попросить не делать этого. “Слишком поздно, сынок. Деньги уплачены. Возврату не подлежат. Дело сделано.”

- Я был тогда ослом тупорылым, Лесь, - вслух признаю я, желая, чтобы она поверила мне.

Она только закатывает глаза.

- Это точно. И теперь я была бы благодарна, если бы ты оставил меня в покое.

Стараясь не реагировать на слова Леси слишком остро, я пытаюсь еще раз пробиться сквозь ее стены.

- Прошло десять лет, - напоминаю я ей. - Я уже не тот, кем был прежде.

Леся недоверчиво приподнимает одну бровь.

- Правда? Насколько я понимаю, твои привычки в отношении женщин и пьянок не сильно изменились. И, честно говоря, мне плевать. Я здесь только ради Ильи.

Глава 8

Сергей

Я чувствую себя ужасно: семья не воспринимает меня всерьез, не делится никакими важными новостями и это беспокоит меня очень сильно. А обида Леси, которой уже восемь лет, абсолютно обоснованная, но от этого не менее отравляющая мне жизнь, окончательно добивает.

Я делаю крупный глоток коньяка, заставив себя заглянуть вглубь самого себя и признать, наконец, что в большинстве собственных проблем виноват я сам.

Моя мать умерла как раз в тот момент, когда я заканчивал школу. Мы с ней были очень близки. Я доверял ей и любил проводить с ней время. Наблюдать за тем, как она тает от рака, было очень тяжело. И то, что отца никогда не было рядом, что он не скрывал своих похождений - от него пахло духами, когда он приходил домой, если он вообще приходил, - заставлял меня злиться на весь мир.

Мама скончалась дома, и у меня просто башню сорвало. Илюха пытался по-разному воздействовать на меня. Но ничего из этого не помогало. Я был уверен, что у отца хватит сил и денег, чтобы вытаскивать меня изо всех неприятностей.

И отцу приходилось идти на кучу разных ухищрений, лишь бы меня не выперли из частной школы, которая так много значила для него. Психиатр мог бы сказать, что я искал внимания своего отца, но сам я считал, что просто хотел, чтобы отец заплатил за все, в чем был виноват. Временем, деньгами, любыми способами - все равно за случившееся с моей матерью он никогда бы не расплатился.

Годы гулянок продолжались и в университете, но к работе я отнесся серьезно.

Оглядевшись вокруг, я вынужден признать правду: бильярдный стол посреди гостиной, шкаф со спиртным, хорошо укомплектованный и часто используемый, женщины, имен которых я даже не запоминаю, - то, как я живу, подтверждает и мнение семьи, и мнение Леси обо мне. Я на самом деле не изменился, и только смерть Милены и возвращение Леси указали на этот уродливый факт.

Я неверящим взглядом смотрю на стакан в своей руке и, нахмурившись, швыряю его в стену, наблюдая, как тот разбивается вдребезги, золотистая жидкость попадает на обои и стекает на пол.

Как стыдно прожить всю жизнь, не понимая, каким меня видят братья и сестры. Каким меня видит Леся. Я словно находился в пузыре, вел себя не лучше своего отца, делал то, что хотел, не обращая внимания на окружающих. Даже не заботясь о себе.

Разве этого я хотел? Делать свою работу, а в остальном быть пустым местом?

Мне хочется проснуться и осознать, наконец, каким человеком я хочу быть. Я не хочу превратиться в подобие своего отца. Я хочу быть человеком, на которого братья могли бы положиться и которым могли бы гордиться. Человеком, к которому сестра могла бы обратиться со своими проблемами, зная, что я буду рядом, а не стану развлекаться или трахаться с левыми бабами, когда семья отчаянно пытается до меня дозвониться.

И чтобы Леся смотрела на меня не с отвращением и осуждением, а с уважением.

На следующее утро я просыпаюсь на удивление бодрым, решительным и готовым к тому, чтобы разобраться со всеми накопившимися проблемами. Чувствуя себя полным сил, я принимаю душ, надеваю костюм, потому что в планах есть деловые встречи, делаю себе чашку кофе, быстро выпиваю ее, после чего иду в магазин через дорогу, чтобы купить кое-что важное.

Затем я иду к дому, где сейчас живет Леся.

Нам нужно поговорить. Так, чтобы все изменилось. Чтобы наши отношения потеплели. Чтобы у нас был шанс на эти самые отношения, потому что лежа в постели ночью, пытаясь заснуть, мне стало ясно кое-что еще.

Леся что-то значит для меня. И всегда значила.

Многие женщины приходили в мою жизнь и уходили из нее, а я не мог или не хотел связывать себя обязательствами. И на то была веская причина. Теперь я понимаю какая. Ни одна из них не была Лесей. Встреча с ней снова стала для меня тем самым пинком под зад, который помог понять, что в моей жизни чего-то не хватает, и вполне возможно, что все это время мне не хватало именно Леси.

Она всегда была тем человеком, который мне искренне нравился и с которым я любил разговаривать. А еще я желал ее с такой страстью, какой никогда не испытывал со времен того рокового, жаркого поцелуя. Мне было все равно, насколько молоды мы были, тогда я хотел ее. И хочу до сих пор.

Леся была единственным человеком, которому я смог рассказать о смерти матери, неверности отца, проблемах в школе. Я помню, как сидел до поздней ночи и выкладывал ей все, что накипело. Она слушала меня, и я слушал ее. Я стал свидетелем того, как Леся возмущалась, что ее мать бегала от одного богатого мужика к другому, как Леся жаловалась, что ей одиноко в новом доме.

Если бы только я не позволил своим глупым гормонам победить здравый смысл, ее жизнь могла бы сложиться иначе. Я обязан ей за это. Я хочу загладить свою вину перед Лесей за то, что сломал ее жизнь.

Более того, я хочу понять возможно ли что-то между нами теперь, когда мы стали взрослыми. А для этого мне нужно, чтобы она увидела во мне мужчину, которым, по моему скромному мнению, я мог бы стать. Того, кто готов добиваться желаемого.

Подводя итог, я могу с полной уверенностью сказать, что мне нужна Леся.

Глава 9

Леся

Я стою на кухне и маленькими глотками пью свой утренний кофе в ожидании момента, когда ударная доза кофеина все-таки разбудит меня. Я все еще привыкаю к этому месту, но наличие кофеварки меня крайне радует. Звонок в дверь выводит меня из сонного состояния, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

Поставив кружку на стол, я покрепче затягиваю пояс на своем шелковом халате и иду смотреть, кого же там принесло ко мне с утра пораньше. С удивлением увидев в дверном глазке Сережу, я тяжело вздыхаю и открываю дверь.

- Привет, - настороженно здороваюсь я, глядя в его светло-голубые глаза. Я отмечаю, что Сережа уже готов к рабочему дню и одет в темный костюм, хорошо сидящий на его широких плечах и придающий ему сексуальный, сногсшибательный вид, в то время как на мне надето слишком мало.

- Привет, - улыбается он, прислонившись к дверному косяку.

Я вопросительно выгибаю бровь, ожидая узнать, что Сереже понадобилось на моем пороге в такую рань.

Сунув руку в карман, он достает оттуда шоколадку с орехами и протягивает ее мне. Я сразу понимаю, что он имеет в виду. Напоминает о нашем общем прошлом и предлагает мир. Он знает, что моя мать не держала в доме сладкого, знает, что я обожаю шоколад с орехами. Сережа таскал мне шоколадки по ночам, и мы ели их за поздними разговорами о родителях, жизни... обо всем.

Сережа изучает меня напряженным взглядом, ожидая реакции. Я сдаюсь и не могу сдержать улыбки.

- Ладно. Заходи, - говорю я, взяв шоколадку и давая ему пройти, тронутая и удивленная тем, что Сережа вспомнил о своем маленьком жесте, который когда-то так много для меня значил.

Я прохожу в гостиную, и он идет за мной. Наконец я дохожу до дивана и поворачиваюсь к Сереже лицом.

- Я знаю, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, - говорит он, привлекая мое внимание. - Но мне нужно кое-что сказать, и я не хочу делать это в офисе, где слишком много лишних ушей.

Я понимающе киваю.

- Мы можем присесть? - спрашивает Сережа.

Я киваю и усаживаюсь на диван, подогнув под себя ноги, и предлагаю ему устроиться рядом со мной. Его взгляд скользит по моей обнаженной коже.

- О чем ты хотел поговорить? - уточняю я.

Сережа, одетый в свой безупречный костюм, выглядит таким красивым и сексуальным, что мне трудно не зажмуриться, выдерживая его внимательный взгляд.

Он наклоняется ко мне, чтобы ответить:

- Я много думал о том, что ты сказала вчера. О том, что ты услышала в кабинете моего отца, и о том, что я не заступился за тебя. Ты уверена, что я не изменился, - голос Сережи звучит трезво, но напряженно.

Я киваю, понимая, что была очень строга к нему. Возможно, слишком. Но мы встретились впервые за много лет, и я не смогла сдержать гнев и обиду в присутствии Сережи. Мне нужно было высказать все, что я сдерживала внутри, и я это сделала. Но теперь я понимаю, что, возможно, зашла слишком далеко.

- Мне не следовало делать выводы о том, кем ты стал. Я плохо тебя знаю.

Я провожу ладонью по шелку халата, пытаясь отвлечься от присутствия Сережи. Аромат его одеколона заполняет квартиру, и каждый раз, когда я вдыхаю его, у меня чуть мутнеет перед глазами.

- Как ни больно это признавать, - говорит Сережа, не понимая, как на меня действует, - у тебя есть веские аргументы. О прошлом и настоящем.

Он встречает мой взгляд, его лицо выражает раскаяние, но от этого он становится еще более красивым.

- Прости меня, Леся. За то, что я поступил так эгоистично, когда мы были детьми, и за то, что ты расплачивалась за мои ошибки и за мое бездействие.

Я тяжело сглатываю, застигнутая врасплох его неожиданным признанием и извинениями. Что я могу на это ответить? Я все еще хочу его ненавидеть? Я все еще виню его? Слишком мелочно, особенно учитывая то, что Сережа всерьез воспринял мои слова и за последние сутки так много осознал.

- Спасибо, - выдыхаю я вместо новых обвинений, обнаружив, что вкладываю в это слово очень многое.

- Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не думал, что папа на самом деле собирается отослать тебя. И когда я услышал, как твоя мать говорит об этом с подругой, я пошел к нему и попросил его не делать этого, - Сережа сжимает руки в кулаки, явно волнуясь. - Но он уже обо всем договорился и заплатил за первые полгода. Ты же знаешь, какой он жадный. Я не мог исправить то, что натворил. Правда в том, что я тогда был слишком тупым, поэтому позволил всему случиться. Я очень виноват перед тобой.

- Спасибо тебе за эти слова, - шепчу я, повторяясь, и в моем голосе мелькает слишком много эмоций. Я искренне тронута тем, что Сережа сказал мне. Я не ожидала от него такой честности, такого откровенного самоанализа.

- Я бы хотел начать с тобой все сначала, - его хриплый, чуть дрожащий голос полон надежды.

Первым моим побуждением, исходящим от девчонки, которую Сережа когда-то обидел, все еще живущей где-то глубоко внутри, становится громкое злобное “нет”. Она не хочет доверять ему так быстро. Но взрослый человек, которым я теперь и являюсь, понимает, что люди меняются. Изменился ли Сережа?

Глава 10

Сергей

Я не имею ни малейшего понятия, с чего бы Илье вздумалось вызывать меня к себе с утра пораньше, но послушно переступаю порог его кабинета ровно в назначенное время, с удивлением обнаруживая, что Леся тоже здесь.

Ее мягкие волосы идеально уложены, выражение лица расслабленное и все еще немного сонное. Ровно до тех пор, пока она не замечает меня.

- Что-то случилось? - спрашиваю я у брата. Леся оборачивается, явно удивленная моим появлением.

- Подожди, не уходи никуда, - просит ее Илья.

То, что я привык к тому, как Илья любит раздавать приказы, не уменьшает моего раздражения.

- Илья? Что происходит? - уточняет Леся, выглядя озадаченной.

- Паша мне тоже нужен, но пока вы двое у меня, хочу кое-что сказать, - серьезно заявляет Илья. - Вы оба сводите меня с ума, - он поднимает руку, пресекая наши попытки открыть рот. - Я знаю, что вы хотите как лучше, я знаю, что вы беспокоитесь обо мне, но я уже не могу терпеть это навязчивое внимание.

Илья переводит взгляд на меня.

- Мне не нужно, чтобы меня пасли на каждой деловой встрече. Мне не нужно, чтобы мои рабочие вопросы решали за меня.

Теперь Илья смотрит на Лесю.

- И мне до смерти надоели песочные печенья.

- Я могу сделать шоколадные, - предлагает она, надув щеки.

Я коротко усмехаюсь. Леся встречает мой взгляд, и уже через несколько мгновений мы смеется с ней вместе. Ощущения от этого удивительно приятные.

Но, если честно, я даже подумать не могу, что все это время душил брата своей заботой. Я на самом деле просто хотел сделать как лучше.

- Мне нужно пространство, - Илья внимательно разглядывает Лесю. - Ты не планируешь уезжать в ближайшее время? - спрашивает он мягким голосом.

Я ожидаю ее ответа, затаив дыхание, не готовый к тому, что она может уехать. Не сейчас, когда у меня еще не было возможности провести с ней время, добиться ее расположения, показать ей, какой я на самом деле.

- Честно? Я пока не готова оставить тебя одного, - говорит Леся Илье, и я облегченно выдыхаю. - Я знаю, что у тебя есть семья, но мне кажется, что прошло так мало времени, и я хочу быть рядом.

- Вы же знаете, что я ценю все, что вы для меня делаете? - тихо спрашивает Илья.

- Извините, опоздал, - Паша влетает в кабинет без стука, прерывая наш разговор.

Я все еще не понимаю, зачем мы собрались.

- Раз уж все здесь, я должен рассказать вам о том, что происходит с одним из наших основных проектов.

Я знаю, что мы выиграли тендер на поставку высокотехнологичных замков для многомиллионного оборонного подрядчика, строящего здание, относящееся к фонду государственной безопасности. Насколько мне известно, до этого момента все шло по плану. Илья смотрит на меня, без слов давая понять, что доверяет мне, желая компенсировать то, что не сделал, когда дело касалось Милены.

- Что не так? - я недоуменно хмурюсь.

- Произошло самое глупое из всего, что только могло случиться, электронные замки закрываются ненадежно. Прототипы работали отлично, но после установки они отказывают. Одна деталь в автоматике портит все дело. Наш заказчик полагается на эту систему безопасности. Нам нужны деньги на решение проблемы, чтобы определить, что идет не так. Я был слишком занят проблемами моей жены и упустил важные рабочие аспекты.

- И какой у нас теперь план? - спрашивает Паша.

- Я собираюсь заняться программным обеспечением. Паша, тебе придется встретиться и пообщаться с заказчиком, чтобы он успокоился и немного подождал. Леся, я хочу попросить тебя покопаться в бухгалтерии и выяснить, не произошла ли утечка финансов, не пострадало ли из-за этого качество. Если наша репутация пострадает, мы многое потеряем.

- Ты хочешь доверить мне ваши финансовые документы? - удивленно уточняет Леся. - Я думала, что после того, как отклонила твое предложение работать здесь…

Я удивленно перевожу взгляд с братьев на Лесю и обратно. Илья предлагал ей работу? Она могла бы вернуться сюда гораздо раньше? Я похоже вообще не в курсе семейных дел.

- Ты мне нужна. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что у нас проблемы с таким прибыльным проектом. Я тебе доверяю.

Леся понимающе кивает.

- Конечно, я помогу.

- И когда мы выезжаем на объект? - спрашивает Паша.

Вообще, он не должен был работать здесь полноценно. Пашка спортсмен. Серьезно занимался биатлоном. Пока не навернулся на крутом спуске и серьезно не повредил спину. Меня нередко передергивает, когда, войдя сюда, я вижу Пашу в костюме и галстуке. Паша - человек, которому комфортнее на природе, чем в офисе. Жизненные обстоятельства заставили его заниматься тем, чего он никогда не хотел.

Я перевожу взгляд с Леси на Пашу, не удивляясь тому, что Илья выбрал его для решения такого щепетильного вопроса. Только сейчас я начинаю понимать, что мне в работу давали только самые надежные сделки, чтобы я точно никого не подвел.

- Давай я поеду, - предложение слетает с языка раньше, чем я успеваю как следует его обдумать. В любом случае, это мой шанс. Возможность показать моей семье, что я способен справиться с кризисом. Быть человеком, на которого они могут положиться.

Глава 11

Леся

Сидя в самолете на пути в другой город ради компании, к которой имею крайне косвенное отношение, я чувствую себя очень странно. Эта деловая поездка оказалась для меня абсолютной неожиданностью.

Сидя в кабинете Ильи, я почувствовала некоторое напряжение между братьями, но это не помешало перетасовать планы, и вместо Паши на объект вместе со мной отправляется Сережа. Кажется, он искренне заинтересован в успехе дела и настроен на серьезную работу, но его последний взгляд после того разговора ясно дал понять, что интерес Сережи кроется далеко не только в успешном разрешении проблемы с оборудованием.

Я смотрю в окно на ночное небо. Внутри самолета желтое сияние ламп освещает проход между кресел и красивое лицо Сережи. Он выглядит озабоченным и после взлета достал свой ноутбук, видимо, готовясь к завтрашним встречам. Я держу в руках свой планшет, и тишина кажется вполне комфортной. Впереди нас ждет трехчасовой перелет, и я хочу, чтобы все прошло спокойно.

После того, как самолет выравнивается и выходит на нужный курс, Сережа отлучается в туалет, а я, еще раз просмотрев доступную мне информацию о проекте, открываю свои переписки, не зная, чем заняться еще. Последним диалогом высвечивается имя Димы. Мы торопливо переписывались как раз во время посадки на самолет, и ничего дельного из этого не вышло. Перечитывая последние несколько сообщений, я испытываю разве что дикое раздражение.

Я несколько дней не отвечала на звонки Димы и игнорировала его сообщения, но сегодня расслабилась и случайно зашла в переписку. Пришлось выкручиваться. Дима спрашивал, когда я закончу с делами и вернусь, я отвечала расплывчато, надеясь развеять его к себе интерес крайне прохладным общением, но это не помогло. За это время меня знатно достали напоминания о том, что я отказала Диме на предложение руки и сердца: только ленивый из всех наших общих знакомых не написал, что я абсолютно не права. Все друзья заявили, что я просто сумасшедшая. Обидно слышать такое от тех, кого любишь и кому доверяешь. По словам друзей, Дима - просто находка. Он явно любит меня, он может обеспечить мне хорошую жизнь... бла-бла-бла. Конечно я знала все это, но передумать меня никто не заставит.

Последним сообщением от Димы остается печальное “я очень соскучился”.

- Почему некоторые мужчины такие упрямые? - не выдержав, спрашиваю я вслух.

- С чего это ты вдруг ругаться вздумала? - раздается голос Сережи.

Я тихо смеюсь.

- Я просто констатирую факт.

Сережа наклоняется, заглядывая в планшет, тепло его тела согревает меня, а аромат одеколона обостряет мои чувства.

Я неловко дергаюсь на своем сиденье, напрягаясь даже от такой пустяковой близости. Слишком давно я не испытывала настолько острого возбуждения рядом с мужчиной.

- Кто такой этот Дима? - спрашивает Сережа, заставая меня врасплох.

Я выключаю планшет, чтобы Сережа больше не имел удовольствия совать нос в мои личные переписки.

- Не твое дело, - его слова выводят меня из оцепенения, которому я случайно позволила себе предаться.

- Он явно скучает по тебе. Твой парень? - вопрос звучит крайне требовательно.

Сцепив пальцы рук, я отвожу взгляд, не желая больше открывать рот. Я вовсе не обязана отчитываться перед Сережей, о том, с кем переписываюсь и встречаюсь.

- Что-то ты не слишком счастлива, когда речь заходит про твоего любовничка, да? Он просто назойливый болван, который тебя достал?

- Ты его даже не знаешь. Он очень милый парень, - я понимаю, что Дима не заслуживает такого пренебрежения, но мои попытки его защитить звучат крайне жалко.

- А секс у вас тоже очень милый? - весело фыркает Сережа.

Я не могу поверить, что он решился на такой комментарий. Какая наглость! Я смотрю на него в упор взглядом полным гнева.

- Какие-то проблемы? - спрашивает Сережа с насмешливой улыбкой на своем слишком красивом лице.

- Отношения не обязательно должны быть завязаны только на сексе. Есть вещи и поважнее.

Сережа выгибает бровь, явно удивленный моим заявлением.

- Например? - он наклоняется ближе, вторгаясь в мое личное пространство, его восхитительный запах заполняет мою грудь. Пока я думаю над ответом, Сережа пользуется моей нерешительностью.

- Скажи мне, Леся, что для пары может быть важнее секса?

У меня пересыхает во рту, но я беру себя в руки.

- Общие интересы, уважение, понимание.

- Но не секс? - Сережа многозначительно хмыкает. - Ты хочешь сказать, что в твоем случае не имеет значения, возбуждает тебя мужчина или нет? - его голос становится более хриплым, низким, чувственным.

Меня пробирает дрожью. Я тяжело сглатываю.

- Скажи мне, Леся, твой нынешний любовник заставляет тебя стонать, как я десять лет назад? А ведь тогда между нами практически ничего не было.

Сережа поднимает руку и проводит большим пальцем по моей влажной нижней губе.

- Заставляет ли он дышать тебя так же тяжело, как ты дышишь сейчас?