Мой жеребец

Глава 1. Гонка

Возрастное ограничение строго 18+
Содержит нецензурную брань.
Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

От автора
Все герои написанной мной книги совершеннолетние, они старше 18 лет.
Спасибо!

Она

Жеребец задыхался, выдавая, что слишком застоялся в стойле.

Я перенесла вес тела влево и намертво приклеилась к его крупу, сливаясь с мощным конем на пятом круге. Чувствовала работу каждой мышцы, мои же затекали от напряжения и неподвижности.

Мы превратились с ним в ветер. В голову ударил адреналин гонки. Желание вырвать победу клокотало в крови.

Но мы не успели…

Нам не хватило еще одного круга, чтобы вырвать первенство. Мы финишировали четвертыми.

Я слезла с жеребца, чувствуя, что не он один потерял форму. У меня самой руки как плети, ужасно ломило шею, плечи, но плакать хотелось от радости. Я так давно не чувствовала этих будоражащих эмоций!

А все благодаря этим гонкам и этому жеребцу.

Я не успела поблагодарить его и похлопать по шее. У меня перехватили поводья и увели жеребца к внутренним конюшням и на выгул. Но ничего, в следующий раз приду с подарком и порадую его. Четвертое место для нас — это очень хороший результат.

Боже, как же я рада, что случайно нашла этот конный клуб. Очень прибранный, уютный, с ухоженными лошадьми, чистыми стойлами и большими загонами-левадами. Немного дороговато, но я отлично вписалась в полугодичную подписку в клубе. И наконец вернулась к любимому делу.

В большой спорт мне дорога закрыта, но я туда и не рвалась. А вот общение с лошадьми, с людьми, которые их любят так же, как я, меня снова будило к жизни.

Каждый плохой период должен заканчиваться.

Надеюсь, этому тоже пришел конец.

И эта гонка, пусть без победы, стала отличным началом нового!

Он

А на пятом круге она приникла к крупу животного и слилась с ним. Если бы я лично не следил за ней с момента начала гонки, я бы решил, что жеребец потерял наездника.

Ее ноги плотно обхватили круп, а руки перестали управлять им, только следили за направлением.

Бедра у нее сильные.

Извращенный мозг моментально подкинул ряд пошлых картинок, где она скачет на мне, сжимая мои бедра своими до синяков. Я держу вожжи, перекинутые через балку конюшни. К другому концу привязаны ее руки за тонкие запястья.

Я могу натягивать их, заставляя ее тело вытянуться и замедлиться, могу отпустить, тогда она поскачет быстрее. И я не понимаю, какой стон мне нравится от нее больше, поэтому я натягиваю вожжи и отпускаю, натягиваю и отпускаю, натягиваю…

Я проводил ее до остановки, стараясь не попадаться на глаза. Два с половиной километра. Видно, как легко идет и при этом потирает шею и потряхивает руками. Руки у нее слабые. Руки надо укреплять…

Она садится в автобус и уезжает, а я уже жду следующей встречи.

Рано или поздно все мои желания с тобой воплотятся, моя девочка.

Она

В клуб я приехала сразу после курсов, совершенно забыв захватить морковку для гнедого. Просто спешила. Просто ни о чем не думала. Просто хотела урвать часа три-четыре, чтобы пообщаться с лошадьми, чтобы подышать этим запахом конюшен.

Посетителей было немного, но я видела, что ближние левады заняли спортивные тренеры со своими учениками.

Минут двадцать понаблюдала за ними, прислушиваясь к разговору. Значит, эти конюшни всерьез рассматривают для разведение спортивных лошадей, содержание, лечение и уход? А тренеры готовы платить, чтобы приходить сюда тренироваться?

На несколько секунд захлестнула волна паники…

Знакомые лица, знакомая тусовка, те же зрители, болельщики… Тот же маньяк с внимательной и болезненной тягой ко мне…

Нет, нет, нет. Такого больше не будет. Такого больше не допущу! Никаких возвратов в прошлое!

Это другой клуб, другие люди и здесь совершенно нет праздных посетителей.

Это закрытый клуб. Для тех, кто может оплатить недешевую подписку. Клуб для мажоров, которые мечтают выкупить и содержать собственную лошадь. А выгуливать ее будут такие как мы, пользователи абонемента.

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, отвлекаясь на дыхательную гимнастику и переключаясь с паники на подсчет вдохов и выдохов.

Никакой паники. Никакого преследования. Никакого маньяка. Все закончилось. Все прошло. Ничего не вернется. Никогда не повторится.

Переключилась на подсобного рабочего, и он махнул в сторону крытого манежа. Сегодня платники занимались там. Я поблагодарила и побежала к манежу на встречу со своим гнедым.

Внутри огляделась и была неприятно удивлена. То, что другим казалось немноголюдно, меня притесняло со всех сторон. Шесть рабочих зон, где ученики также работали с тренерами. Середина манежа выделена под конкур с начальных азов. Ничего серьезного, но такое все знакомое!

Я снова положила руку на грудь и чуть растерла, запрещая паниковать, успокаивая сердце, чтобы оно не прыгнуло в галоп, как сумасшедшее.

— Привет! — вдруг раздалось бодрое со стороны.

Я быстро развернулась, скорее напуганная, чем обрадованная неожиданным знакомым здесь.

Ведь специально искала закрытый клуб, чтобы не пересекаться со знакомыми. Пусть дороже, пусть за городом, лишь бы новый, но знакомый мир конюшен!

— П-привет, — выдавила я, выхватывая взглядом молодого парня, который как раз взрослился, потому что подошел к границе перехода из пацана в молодого парня.

Он подрабатывал здесь. Был кем-то вроде шпрехшталмейстера конного клуба. Всегда элегантно одет, но в удобную форму спортивного кроя. Именно он встречал посетителей и постоянных абонентов, он определял какие лошади в работе. И именно он вывел мне гнедого неделю назад “познакомиться”.

— Он не рабочий. Если отношения не наладятся, просто попроси сменить, и я приведу тебе другую лошадку.

Глава 2. Апокалипсис

Она

Давно я так не веселилась, когда узнала кличку гнедого — Апокалипсис!

Ну, как его можно было сравнить с Бабой-Ягой или Кощеем Бессмертным? Саша рассмешил, признавшись, что специально мне не называли его кличку, чтобы не пугать. Наездники слишком мнительны и суеверны в отношении имен своих животных.

Он прав. За наездниками такое водилось, поэтому и коней чаще называли Вымпел, Победа, Неудержимый и все такое.

А мне нравился Апокалипсис. Время моей мнительности прошло.

— Расскажи мне, по какому принципу здесь закрепляется лошадь к наезднику?

Саша отдал Апокалипсиса помощнику, чтобы тот обтер и напоил перед тем, как поставить в стойло, а мне кивнул на кафе для посетителей.

— Выпьешь со мной чай? Или сок?

— Тебя не отругают, что ты из-за меня прогуливаешь работу?

Саша искренне рассмеялся.

— Пусть только попробует! Сам на входе стоять будет. А он этого ой как не любит!

Я не стала спрашивать кто, полагая, что речь идет об отце, владельце клуба. О нем я ничего не узнавала, но мне и не особо интересно было.

В кафе, вопреки ожиданиям, мы заказали чай и булочки. Саша взял еще бутерброды с копченой колбасой. Заняли место за столом у окна. Приятно было смотреть на левады и лошадей на выпасе, разговаривать про них же и на отвлеченные темы.

— У нас достаточно обслуги, — поделился со мной Саша закрытой для любого клуба информацией, — мы не пускаем внутрь посетителей. Вопрос даже не в эстетике и чистоте… Знаешь, к нам приезжают и такие, кто не в курсе, что лошади тоже срут, что под ногами может оказаться навоз…

Я прыснула, представляя таких неженок.

— Да-да, — поддержал меня Саша. — Приезжают же ценители жизни, которые могут сравнить лошадь с ламборджини. Или те, кто купил дорогую и элитную, а где содержать не знает, ищет! И прикинь в стойле обнаруживает навоз?

Саша скорчил лицо, передразнивая таких мажоров, а я снова расхохоталась, угорая над ситуацией.

— В общем, сохраняя психологическое здоровье наших скакунов, пускать во внутренние помещения посетителей строго запрещено. У нас на каждом стойле есть пометка с каким абонентом работает тот или другой конь. Прокатных минимум, это уже возрастные лошадки.

— А остальные?

— Остальные ранговые. Одни на разведение, одни на содержании, с ними занимаются только наши тренеры. Продажных мы демонстрируем спортивным школам и профессиональным наездникам.

Саша взял паузу, доедая бутер и запивая его чаем. Я не выдержала.

— А Апокалипсис?

— Он застоялся, — неохотно признался Саша. — Мы его проморгали. Не спрашивай, как так получилось, но он перестал подпускать к себе наездников, даже наших тренеров. Выпас только свободный. Он дичал.

Я окаменела. В моей практике не было общения с нелюдимыми жеребцами. Они не должны были подводить его ко мне.

— А как?... — начала я, но голос сорвался и договорить я не смогла.

Но Саше этого было не нужно.

— С тобой все странно получилось. Его как раз вели на выгул к дальнему загону, как он отреагировал на тебя. Потянулся к карману, фыркнул… Помнишь?

Я неуверенно кивнула, потом добавила:

— А я перепутала его с той лошадью, которую ждала?

Саша подтвердил.

— И нам дали сигнал оставить Апокалипсиса тебе под присмотром. И на следующий день, и на следующий. А потом он легко позволил тебе на него сесть… И ваша судьба была решена. Теперь и на его стойле появилось имя. Одно. Твое.

Я улыбнулась. Нерешительно, еще не понимая, награда это или наказание. Но то, что у нас с жеребцом любовь с первого взгляда, стало очевидным!

— Сможешь еще моей подруге подобрать кобылку? Мягкую, не стервозную? Тонька боится лошадей, ей бы начать с чего-то очень легкого и приветливого.

Саша с готовностью кивнул.

— Приводи ее во вторник или в четверг. Это самые не загруженные дни в клубе.

На этом мы и договорились. Осталось только уговорить Тоню, но ей я буду апеллировать не конями, а мужчинами. На них она быстрее поведется!

Но с Тонькой такой режим не работает. Она дала добро только на самую неудобную субботу.

— Тонь, там будет столько посетителей, что нам лошадей не хватит! — ныла я.

— Так огонь! Лишь бы побольше мужчин было, — мечтательно отвечала она, и я осознала свою ошибку.

Короче, один раз, как на экскурсию, свожу ее в клуб, и на этом закончим знакомство с лошадьми.

Приехали поздно, только к десяти часам. Один из помощников сразу увлек Тоню к загону со свободными и спокойными лошадками “выбирать”, а я переоделась и забрала Апокалипсиса, поблагодарив Сашу за подсказку, где самый свободный загон для тренировок.

Четыре часа чистого кайфа! Я даже про Тоньку забыла, и только скормив вкусняшки своему жеребцу, вспомнила, что сама ничего не ела, и что пора бы уже найти подругу и накормить. Вряд ли она нашла себе здесь жениха.

Как же я была удивлена, когда обнаружила Тоню в кафе в компании с женихом!

Но выглядела она почему-то несчастной.

Пользуясь случаем, я села недалеко от них и прислушалась к разговору. Тоне не повезло. Парень был видным, ухоженным, разбалованным, одним из тех богатеньких мажоров, которые сюда потусить и повыпендриваться приезжают.

Ненавижу таких и всегда избегаю. Но Тоня вляпалась.

— Нет, девочка, за это платить придется. Пару минетов и секс на заднем сидении.

— Я не могу… Я не сплю с незнакомыми парнями… — блеяла Тонька.

— Так мы сейчас что делаем? Правильно, знакомимся. Ты ешь-ешь, а потом познакомишься с моим членом. Или ты перед минетом не ешь? В машине блевать нельзя, сразу предупреждаю.

Больше я не выдержала. Встала и решительно направилась к их столику. Имея некоторый опыт общения с избалованными дегенератами, я знала, что прокачать в правах его не смогу. Таким на права в целом пофиг. И позвать на помощь служащих клуба не смогу, если выбирать из нас двоих, то мажор за посещение платит куда больше, чем я.

Глава 3. Знакомство

Она

Парень легко поймал меня, подхватив за талию и под колени.

— Какая же ты маленькая, — тихо прошептал он. — Держись, вынесу тебя из загона. Здесь грязно.

И он пошел вперед, прижимая меня к своему голому торсу.

Я схватилась руками за его шею, бесстыже прижимаясь к его груди, и восстанавливала собственное неровное дыхание.

Парень явно красовался. Перед кем, перед лошадьми? Кто ходит перед ними в распахнутой куртке, надетой на голое тело? Да, он безумно красивый, высокий, с мощной мускулатурой…

Что уж там говорить, если бы я увлеклась парнем, то только таким.

Мы уже вышли из загона, под ногами было сухо, чисто, но парень и не думал ставить меня на свои две ноги. Он уверенно нес меня дальше.

— Дальше я могу сама, — неловко предложила я, продолжая цепляться за его шею и разглядывать невероятно красивое и жесткое лицо.

— Здесь грязно, — отрезал конюх и тут же добавил: — Мне не тяжело.

Он шел дальше, легко перенося меня на руках, даже не подкидывая. Что-то для него я действительно была маленькой. С такими девушками парень вряд ли имеел отношения.

А я хотела бы его внимания? Желала бы его близости?

Мне безумно нравится его рост, его внешность. Лицо притягивало суровой красотой и темными, чуть отросшими волосами. Какой-то дикостью и дерзостью голого торса.

Оно понятно, из-за чего парня просто не выпускают к посетителям. Он не помощник, а простой конюх. Чистит загоны, убирает навоз, вычищает стойла…

Если бы не мое непростое прошлое, я, наверное, рискнула бы на отношения с таким парнем, но мы подходили все ближе к занятым загонам и манежу, к общим переодевалкам и душам, а я загонялась все больше.

Не рано ли я пересматриваю свое отношение к мужчинам?

Он молод и слишком красив. Мог бы найти более престижную работу за более высокую зарплату, но работает в конюшне, минуя посетителей. Прячется? От кого и чего? Почему соглашается на меньшую зарплату, чем мог бы получать, выдавая жеребцов молодым девушкам, как это делает Саша?

Если конюх работает чернорабочим, значит что-то скрывает ото всех, мирится с низкой оплатой. Значит есть что скрывать. Возможно условный срок, а может и реальный. Или проблемы с наркотиками, или с кражами. Или еще какие-то проблемы.

И тогда возникает серьезный вопрос, нужен ли мне геморрой с незнакомым парнем с уже имеющимися у него проблемами?

А опираясь на свой опыт, он еще преследовать начнет. А мне это никак не надо!

Когда мы добрались до утоптанной площадки перед главным кафе для посетителей, парень опустил меня на ноги, но удержал, чтобы завязать разговор. Вот только я уже передумала.

Пока он легко спасал меня из трудной ситуации с преследователем-мажором, я мысленно пережила отношения с ним, успела насладиться и пожалеть. Успела расстаться и закрыть для себя эту страницу. Я не готова была поддерживать отношения пусть с красивым, но чернорабочим.

Как вычищал он навоз за лошадьми, пусть так и продолжает, но никаких отношений, даже дружеских со мной у него не будет.

— Спасибо, — пробормотала я, развернулась и скрылась в помещении с раздевалками и душем.

Он

От ее запаха сводило с ума. Не мог говорить, не мог даже произнести свое имя.

Сейчас во мне сражались две сущности. Один хотел добраться до того мудака, который остался в лечебнице, орал и разбивал калитки стойл. Второй, который хотел свернуть к сеновалу, бросить ее на стог свежего сена и трахнуть! Столько раз, чтобы у нее тоже поехала голова от сумасшествия. Столько раз, чтобы самому хоть чуть-чуть прийти в себя.

Как можно держать ее на руках и не зацеловывать, не срывать с нее одежду, не впиваться губами в соски, в ее губы…

За ее стоны я отдам полжизни!

Я спустил ее с рук, специально заставляя проскользить вдоль моего тела.

Длительная секунда отложенного оргазма… Я мысленно держал себя стреноженным, чтобы не завалить эту девочку и не трахнуть ее на глазах у всех посетителей клуба.

Такого мне не простят.

— Спасибо, — произнесла она дрожащим голосом, и я отпустил ее.

Только потому, что у меня не было сделанное одно безотлагательное дело. Мудак ждал моего возмездия.

Еще пять минут, и я вошел в лечебный корпус и закрыл за собой ворота.

— Ее здесь нет, — гаркнул я, останавливая брызгающего слюной урода.

Он расколотил уже семь калиток. За каждую заплатит, тварь!

— А где она?! Она мне должна!

— Я сам за нее расплачусь, — выплюнул я слова, подошел к нему и с удовольствием с размаха вмазал по роже.

Парень крякнул и упал навзничь у моих ног.

Я наклонился над ним, приподнимая за отворот рубашки.

— Счет за испорченное имущество вышлю на почту. Коня своего либо продавай, либо перевози в другую конюшню. Если еще раз здесь увижу, подправлю не только нос, но и челюсть.

Распрямился, разглядывая эту грязь под ногами, и сплюнул от презрения.

Как такое говно могло протянуть к моей девочке свои грязные руки? Отвратительно. Близко не подпущу к ней.

Но сразу понял, что придется ее встречать и провожать.

Кажется, пришло время сокращать дистанцию.

Она

Ощущение прилипчивого взгляда не пропадало. Теперь оно становилось еще более прилипчивым, более пугающим. Я постоянно дергалась, оглядывалась, резко оборачивалась, стараясь поймать взглядом того, кто неотрывно следил за мной.

Но все сразу пропадало, стоило сесть в автобус на остановке и уехать из клуба.

И снова возвращалось, когда я приезжала в клуб.

Психолог уже посмеялась надо мной, что я так сложно переношу взгляд лошадей, но нет, это были не лошади. Это был осознанный, ведущий меня взгляд. Неотрывный, неотступный, сразу выхватывающий из толпы.

Неужели тому мажору неймется?

Но я искала его, спрашивала, даже Сашу попросила помочь, чтобы разобраться с чувством преследования, но не нашла. Мажора в клубе не было. А чувство не отпускало.

Глава 4. Несвидания

Она

Андрей не отставал. После собственной слабости, когда мне самой захотелось расставить все точки в наших несуществующих отношениях, он внезапно стал настойчив.

Апокалипсиса всегда приводил он. У него всегда был сахарок или морковка для угощения, когда я забывала. Он мог потратить половину своего рабочего дня на конкур со мной, каждый раз усложняя детали классического выхода.

С одной стороны, я была ему благодарна. С другой… С другой, меня снова накрывало беспокойство от навязчивого внимания. Пусть поклонника, а не маньяка, но где гарантия, что граница не будет пересечена?

Я понимала, что не здорова до такой степени, чтобы решиться попробовать серьезные отношения. Да и с кем? С чернорабочим конюхом, пусть даже катающимся на охрененной тачке?

Все же, я склонялась к мысли, что он ее украл. В следующий раз надо запомнить номера и пробить их в поисковой системе…

Глупо, я понимала, но ничего со своим доверием сделать не могла.

Андрею я не доверяла!

После занятий он всегда ждал меня у выхода из клуба. Пару раз на машине, но я снова и снова просила высадить меня на остановке. Мне нравилось, что он хотя бы не сопротивлялся.

Правда подшучивал надо мной.

— Все мои свидания с тобой очень короткие. Только до остановки.

Я смешалась. Понимала, что он рассчитывает на это самое свидание, но ведь я уже все сказала, что хотела.

— На свидание я с тобой не пойду. Если не успеваешь насладиться беседой до остановки, перестань подвозить.

Грубо, я знала, но он не оставил мне выбора. Мне хотелось избавиться от него и его навязчивого внимания. Очень хотелось вздохнуть свободно и не оглядываться. А разве под таким гнетом это возможно?

Но то, что я называла гнетом, остальные считали ухаживанием…

Андрей не сопротивлялся и принимал все мои условия.

Теперь он ждал меня на выходе из клуба, чтобы проводить до остановки без машины. Пешком.

Я не понимала, как реагировать, но два с половиной километра мы могли идти молча, не сказав друг другу ни слова, и от этого все равно было странно. Притягательно и пугающе.

Притягательно, потому что близость Андрея мне нравилась. Я с удовольствием разглядывала его профиль, ловила улыбку, просто задумывалась и шла рядом, как будто так и надо.

Пугающе, потому что с каждым разом он хотел большего, делал еще один шаг на сближение, а я боялась, что привыкну к такому и снова доверюсь, подпущу к себе слишком близко…

Когда он взял меня за руку, легко, почти невесомо коснувшись пальцев, я отдернула руку, отпрыгнула и не смогла объяснить своей реакции. Зато в голову сразу полезли другие мысли, продиктованные страхом.

Не пора ли сменить клуб?

Даже допущение этой мысли напугало! Я так привыкла к жеребцу, к самому клубу и служащим. Снова искать, снова менять и снова привыкать?

Уже знаю, что ответит мне психолог: так и будешь всю жизнь бегать и прятаться?

А я не знала. Я боялась. Не того, что Андрей попытался взять меня за руку, ведь когда он подсаживает меня в седло, он берет куда круче и за бедро, а то и под задницу. Шарахаюсь ли я тогда? Нет. Это в рамках его профессиональной помощи. Это я могу принять. Это меня не пугает.

Но вот ухаживания, попытка сблизиться, понравиться — это вымораживает. Что будет дальше? Он меня поцелует?

Уже у остановки я развернулась к нему, поймав улыбающийся взгляд лучистых глаз, и безжалостно произнесла:

— На этом все, Андрей. Я не знаю, как еще намекнуть, что не собираюсь с тобой встречаться и ходить на свидания. Думала, что еще в первый раз в машине конкретно все расставила…

Он перебил меня.

— Ты про женитьбу и кучу девчонок? — спросил он, всем видом показывая, какая это для него проходная тема, поэтому он к ней и не возвращался. — С узакониванием спешить некуда. Пока мы лучше не узнаем друг друга, о какой свадьбе может идти речь? А в отношении девушек…

Он как-то странно запрокинул голову, как будто разглядывая сияющее небо, но на самом деле жмурясь от солнца, а вот я внезапно залипла на кадык. Очень хотелось провести по шее пальцами, почувствовать, как он дернет кадыком, как издаст хриплый стон, а тот прошьет меня дрожью через пальцы…

— Девчонок у меня нет. Некогда. Куча работы. За всем надо следить… — договорил Андрей, снова в упор разглядывая меня, только теперь в его глазах не было даже намека на улыбку. — Мне жаль времени на пустые встречи. А с тобой я бы хотел встречаться серьезно. Если ты согласна.

— На меня времени не жаль? — уточнила я, скорее чтобы потянуть это время, потому что рушить чьи-то надежды было тяжело.

— На тебя ничего не жаль, — согласился он, а взгляд стал более цепким и внимательным.

— Тогда трать на меня свое время на профессиональных тренировках, Андрей. За это я готова платить. Но личных встреч не будет. Прости.

Я не знала, как закончить такой неловкий разговор, но на мое счастье подошел автобус. Я попрощалась и зашла внутрь, занимая свободное место.

Еще два-три занятия посмотрю, как он будет себя вести, и если ничего не изменится, если он будет продолжать ухаживать, значит сменю клуб.

Ничего другого мне не остается.

Он

От прикосновения к ее пальцам по коже пробежала дрожь.

Как же не хочется сдерживаться, как не хочется тратить время на ухаживания и привыкание! Мы уже могли бы делать невероятные вещи вместе. Могли бы доставлять друг другу удовольствие. Могли бы…

И вдруг отказ.

Жесткий, прямой, однозначный.

Вера, неужели ты думаешь, что я отступлю?

Дам тебе время соскучиться, тогда сама искать будешь. И тогда я тебе попадусь. В нужном месте, в минимум одежде, на все для тебя готовый…

А ты соскучишься!

Она

Я уговорила Тоньку сопровождать меня в клуб. И подговорила Сашку не брать абонемент с Тони, потому что она не будет заниматься, только привозить и увозить меня. Объяснять ему причину не стала, но мне показалось, что в какой-то момент Тоня Сашу просветила сама.

Глава 5. Возвращение

Она

Поиск новой конюшни я начала уже на следующий день. Сначала объездила все клубы и арены в пределах города и на окраине. На следующей неделе взялась обзванивать и изучать удаленные, в прилегающих к городу районах.

Меня ждало только запустение, убитые конюшни, неухоженные лошади и слишком завышенная цена при таких условиях.

Я понимала, что лучше конного клуба, где работали Саша и Андрей, я просто не найду…

Но готова ли я бросать их?

Еще неделя мне понадобилась, чтобы помучиться самой, помучить психолога и достать Тоню, которая рвалась в клуб, но без меня стеснялась. Не было у нее официальной причины навестить Сашу, а очень хотелось.

Только спустя три недели, я плюнула на свои страхи и поехала навестить Апокалипсиса, захватив ему угощения за долгое отсутствие. Поехала уже к концу прогулочных часов. Очень не хотела никого застать. Заниматься сегодня я бы не стала, мой абонемент закончился.

Встретил меня у клуба Саша.

Я открыто улыбалась, понимая, что очень соскучилась и не только по жеребцу.

— Угостить тебя морковкой? — смеясь предложила я, доставая пакет с угощением.

Сашка тоже ответил смехом, но тут же стих и признался:

— Почему не приходили? Я вас ждал. И не один. Болели?

Я покачала головой, останавливаясь на границе между помещениями для посетителей и закрытыми для персонала. Но Саша кивнул, приглашая следовать за собой внутрь, в святая святых.

— Кто еще меня ждал?

— Апокалипсис! Мы же его никому больше не выводим. Он ждал тебя каждый день. Выпустишь в загон, а он высматривает тебя. Подходит к самому заграждению, стоит и ждет.

У меня от тоски навернулись слезы. Ну, как я могла настолько наплевать на чувства коня. Сама же его приручила и кинула. Из-за чего? Из-за собственных призрачных страхов!

Саша довел меня до отдельного крыла конюшни, и я встретилась с глазами Апокалипсиса. Жеребец тихо заржал. Он ждал. Он соскучился. Он не верил, что я его бросила.

А я и не бросила. Теперь просто не смогу оставить его без тренировок и прогулок! Накоплю денег, выкуплю и заберу с собой, если надумаю уйти. Только куда? Это оказалось лучшим и единственным местом для меня во всей области.

Не спрашивая меня, Саша вывел Апокалипсиса и стал запрягать. Я его остановила.

— Уже поздно, и у меня закончился абонемент.

— Фигня, — улыбнулся он, — завтра заплатишь. А сегодня просто сделай его счастливым. Ближайший загон с конюшней свободен. Он будет рад.

Я видела по похрюкивающей морде жеребца, что рад. Очень. Что во мне он признал хозяйку и теперь не променяет ни на кого другого. А ведь я чуть не предала это доверие из-за собственного страха.

Выгуливала я Апокалипсиса долго, очень долго. Уже стемнело, все посетители ушли, а мы продолжали бегать по кругу и исполнять простые команды. Он отрабатывал все с маниакальной точностью, я же к концу тренировки падала от усталости. Но мы оба были очень довольны друг другом!

Саша встретил с тренировки, но я настояла помочь вымыть и обтереть жеребца. И все равно большая часть работы досталась парню, а я кормила моего красавца морковью, сахаром и заливала уши комплиментами.

Когда устала даже говорить, Саша почти закончил вытирать Апокалипсиса, но тоже кое-что хотел мне высказать.

— Я созвонился с твоей подругой, — признался он.

Я удивилась и уточнила:

— С Тоней?

Так вот почему ее так потряхивало от моей нерешительности ехать или не ехать в клуб на тренировку. Оказывается, она уже во всю созванивалась с Сашей!

— Да. Она по секрету сказала, что ты ищешь другие конюшни, присматриваешься. А все из-за того, что тебя беспокоит мой брат… Он расстроен, если честно. Сказал, что если неприятен тебе, то больше на глаза попадаться не будет, только не бросай клуб и Апокалипсиса.

Шок отразился на моем лице. Я только сейчас начала связывать очевидные вещи, с которыми сталкивалась здесь, но никогда не обдумывала и конечно не спрашивала.

Внешняя схожесть Сашки и Андрея, которую я замечала, но решила не концентрироваться на этом. Дорогая машина Андрея и его постоянное присутствие в клубе, как и Саши.

Ну, конечно, теперь то все складывалось в логичную схему, где никто меня не преследовал и не навязывал своего знакомства. Просто я по привычке уже всех относила к маньякам.

Вот, дурочка! Как же неловко… Жаль, перед Андреем морковкой не извинишься.

И все же я уточнила, чтобы снова не стать жертвой собственных домыслов.

— Ты говоришь об Андрее?

— Да, — легко кивнул Саша. — Он мой брат.

— И держатель клуба?

— И клуба, и конюшни, и всех этих земель. За всем только и надо следить, и проверять. Времени у него мало, все на дела и обслуживание уходит.

Значит, правильно я подумала. Андрей не рабочий, а владелец конного клуба.

С ума сойти!

Но моих планов это не меняет. К отношениям я все равно не готова. К тому же будет очень неловко, что Андрей резко перестал меня напрягать, когда я узнала, что он не чернорабочий и не воришка.

— Да… Спасибо. Я бы с удовольствием вернулась в клуб на постоянный абонемент.

— А что передать брату? — тут же спросил Саша, отмечая, что я ушла от прямого ответа про Андрея.

— Ничего, — неловко улыбнулась я. — Ведь у него столько дел, столько забот, что до меня просто не будет времени. И это к лучшему. Пусть останется все так, как и должно быть. Я посетитель клуба и тренируюсь с жеребцом, а он владелец клуба и присматривает за хозяйством, за порядком, а не за мной…

— Я понял.

Саша кивнул, но по его лицу я поняла, что он расстроен.

Со временем мы все поймем, что это лучшее решение, не продолжать неудачное знакомство.

Но я ошиблась.

Передать ответ через Сашу оказалось для Андрея не убедительным. Уже на следующее посещение Апокалипсиса вывел он. Хмурый, неулыбчивый, не пытающийся со мной заигрывать.

Протянул поводья и подставил ладони, чтобы подсадить на коня.

Глава 6. Сближение

Она

Больше я ни о чем его не просила, он сам подходил и спрашивал. Даже если выводил жеребца не он, все равно находил меня позже. Даже если я занималась не в третьем загоне, уже официально выделенном для тренировок под конкур, а в манеже, он подходил и спрашивал.

Дни, когда я его не видела и не слышала были редкостью и, откровенно, немного напрягали меня. Я не хотела, чтобы с Андреем что-то случилось…

Очень скоро, не без протекции Саши, я получила особые привилегии в клубе. Конечно, это было исключением, но мне безумно нравились такие исключения.

Я теперь свободно сама проходила внутрь конюшен к стойлу Апокалипсиса, сама чистила его после тренировок, сама расчесывала и заплетала гриву.

Жеребец был бесподобно красив. Я никогда бы не заполучила такого на тренировку, потому что таких красавцев, сильных и мощных, на конкур не брали. Но Апокалипсис ломал стереотипы. Он брал препятствия в полтора-два раза выше и длиннее, чем по классике.

А еще часто перекусывала в столовой для работников. Это тоже как-то само собой случилось и укоренилось. Кафе больше специализировались на посетителях, а в столовой кормили проще и сытнее. А нас с Тоней к тому же бесплатно.

Я пару раз порывалась заплатить, но Саша только смеялся, обнимая Тоньку.

— Я не буду брать денег с моей девушки и ее подружки!

Спустя месяц Тоня стала официальной девушкой Саши, и я за них очень радовалась. Мои же отношения никак не продвигались, и я, наверное, тоже радовалась, хотя все чаще сожалела, что упустила столько возможностей быть вместе с Андреем.

Щедрые предложения встречаться, конечно, каждый месяц не сыпались, и я его понимала.

Тоня все чаще оставалась в клубе с Сашей, а я возвращалась домой одна.

Мое использование клубной карты выходило из всех допустимых пределов. Я все чаще и чаще приезжала в конюшни, все больше и больше времени проводила там.

Оправдывала себя тем, что Апокалипсису конечно нужны ежедневные тренировки или просто мое внимание. Но на самом деле все упиралось в Андрея и возможность встретиться с ним.

Но зачем, если у нас не было будущего? Не могло быть отношений. Если он знал мою боль, то между нами ничего быть не могло.

И все же я ходила. Каждый день. Проводила там время с утра и до позднего вечера. Уезжала на последнем рейсовом автобусе, все чаще без подруги. И все реже видела Андрея. Он как будто меня избегал.

В октябре, когда на меня накатила очередная волна депрессии, я перестала искать себе оправдания, перестала радоваться за Тоньку и ее безоблачному счастью.

Нет, оно меня не раздражало, за нее и Сашу я действительно радовалась всей душой. Но Саша был братом Андрея, а Андрей видеть меня не хотел. Те препятствия, где мне требовалась его помощь, мы с Апокалипсисом отлично преодолели. А больше просить Андрея не о чем.

И он ничего не предлагал.

Сегодня я уходила из клуба раньше. Мне стало холодно и неуютно. Я уже почти решила на месяц прервать свой абонемент. За Сашей и Тоней не пошла, видела, что им хочется побыть наедине, я только мешала.

Вот тогда, проходя мимо выгулочного загона, я замерла, почувствовав, как сердце от трепета бьется почти в горле. В загоне была только одна самая красивая, сногсшибательная пара.

Безупречная кобыла и наездник.

В них было столько грации, столько дикой энергии, что захватывало дух от красоты.

Я остановилась, впитывая каждое их движение, каждый шаг.

Кобыла красовалась. Она старалась произвести впечатление ловкостью, силой и стремительностью. Но даже не подозревала, что она уже сводит с ума своей красотой. Как черный бархат. Как темная беззвездная ночь…

Невероятная кобыла.

И наездник…

Когда я переключилась с лошади на мужчину в седле, сердце биться перестало.

Там удобно устроился Андрей и, когда он заметил меня, то спокойно направился в мою сторону, к изгороди.

Я инстинктивно отошла, но взяла себя в руки и снова придвинулась ближе. Безумно хотелось дотронуться до этой кобылки.

Ох, как бы она понравилась моему Апокалипсису!

Андрей передал мне сахар, видимо по моему взгляду прочитал желание понравиться ей. Я успела скормить ей кусочек и немного погладить по морде, когда Андрей махнул мне рукой и снова без слов продолжил проезжать красавицу по загону.

Что это значило для меня?

Он не сторонится. Но он ровен со мной, как с любым другим посетителем клуба. Может это не так уж и плохо? Ведь это я отказала ему в отношениях, а не он мне. Может меня такое вполне устроит? И нет причин впадать в депрессию?

Я вернулась в конюшню, быстро оседлала удивившегося Апокалипсиса, и отвела его в соседний загон, где все это время мы простояли не шелохнувшись, наблюдая за кобылой и наездником. Ну, и немного ржали, подбадривая их.

Ужасно непрофессионально, я знала, но это отвело меня от очередного приступа страха и депрессии!

Теперь мы с Апокалипсисом на двоих мечтали о недостижимом.

Абонемент я продлила и даже не испытывала чувство вины, когда высматривала Андрея повсюду.

Саша неожиданно проболтался, что брата долго не было в клубе, он ездил как раз за этой кобылой. Тогда стало понятно такое удачное вложение. Красавица станет истинной жемчужиной клуба! В этом я не сомневалась.

Но почему сейчас Андрея не было видно? Снова уехал?

Саша опять подсказал, что идет плотная заготовка кормов и подстилки на зиму. Что брат нанял дополнительных работников со стороны и теперь вынужден следить за ними, чтобы не натворили чего ни коням, ни посетителям.

Я успокоилась, но не могла себя одернуть, поглядывая по сторонам, в надежде хотя бы увидеть его.

Через две недели помощь при клубе уже стала обыденной. Никого не смущало, что я приезжаю каждый день, захожу во внутренние помещения для персонала, сама вывожу себе жеребца, обедаю в столовой. Иногда еще и ужинаю там.

Наверное, поэтому предложение Саши сходить в их местный кинозал не вызвало удивления. Разве что у Тони. Она присвистнула и переспросила: