Мой жестокий дракон. Приручая пламя.

ПРОЛОГ

— Три дня, — смертельно спокойный голос прозвучал прямо надо мной. — Три дня мои лучшие охотники скакали по самым отвратительным трущобам, чтобы вернуть тебя.

Сознание вернулось так резко, как будто его выдернули из ниоткуда.

Еще не до конца понимая, что происходит, я почувствовала, как онемели мышцы спины, в запястья под весом тела впились острые края верёвки, а шершавая каменная плита быстро впитывала остатки тепла щеки, оставляя следы пыли.

Стоп…Что? Связана?

Я попыталась разлепить тяжелые веки, стараясь вспомнить, что пила накануне. Мир качнулся и встал на место.

Пока я силилась понять, где нахожусь, мозг уже отметил и широкую каменную платформу под открытым небом, и далёкие огни, видимые даже из моего положения из-за высоких холмов, и неестественно ярко-синие звёзды над головой.

Слишком большие. Слишком яркие. Всё было слишком…

Голос оторвал меня от созерцания обстоятельств моего странного сна. Кажется, меня отчитывали, как маленького ребенка, провинившегося перед строгим отцом за то, что сбежал с друзьями. Но в то, ЧТО говорил голос, мой мозг отказывался верить, цепляясь за возможные варианты происходящего.

— Ты заставила их пачкать клинки об уличное отребье, которое тебе помогало.

Клинки?

Я всё-таки подняла глаза на обладателя голоса, и всего на секунду моё сердце затрепетало от любви. Но затем зрение прояснилось, давая возможность детально рассмотреть говорившего.

Мужчина был абсолютной копией моего мужа, но вопреки всякой логике, это был не он.

Высокий, в тёмном камзоле с очень красивым мужественным лицом. Если бы не положение, в котором я оказалась, даже смогла бы оценить по достоинству его стать и способность сохранять невозмутимость. Ветер слабо трепал его пепельно-русые волосы, смягчая общее впечатление идеальности.

Тень мужчины накрыла меня целиком.

— Ты — моя жена. Моя собственность. И тебя нашли в борделе для контрабандистов. В клетке... — Он присел на корточки, обжигая мою кожу неестественно горячим дыханием. Это было странно, ведь не может же в самом деле кто-то дышать раскаленным воздухом? — Торговец уже выставил тебя на аукцион. Он успел назначить цену?

Я не понимала, о чём он говорит, и почему я до сих пор молчу.

Не дождавшись ответа, мужчина неожиданно схватил меня за волосы, заставляя поднять голову. Мышцы шеи натянулись до предела, горло обнажилось, подставляя под взгляд незнакомца бешено пульсирующую жилку артерии.

Даже сквозь шок и боль я отметила, что мои некогда прекрасные локоны сейчас были спутанными и грязными, но не успела я как следует обдумать эту мысль, как мой рот открылся и произнес:

— Я...предпочла бы клетку там...— собственный голос прозвучал хрипло и незнакомо.

Это была не моя мысль. Будто отзвук чужого отчаяния вырвался наружу, пугая больше, чем вся эта сюрреалистическая сцена…

Мужчина даже не заметил моего замешательства и тихо рассмеялся в ответ, вызывая россыпь неприятных мурашек по всему телу.

Его рука рванула к вырезу на моей груди, вцепившись в остатки платья, которое, как оказалось, висело на мне лохмотьями, едва прикрывая тело.

Резким движением он сорвал с меня это единственное подобие одежды, отбросив в сторону. Колючий ветер тут же обжёг кожу. Я дернула плечом в попытке прикрыться, но мужчина лишь сильнее стянул мои руки веревкой, оставив лежать обнажённой на холодном камне.

— Глупая, глупая жена. – сказал он ласково, — Здесь... — он отпустил мои волосы, и его рука скользнула вниз, по щеке, к подбородку, сжимая его с необыкновенной нежностью. — ...у тебя есть всё. Всё, кроме одной-единственной, ничтожной мелочи. Свободы. И ты выбрала… это?

Его пальцы резко разжались, оставив кожу гореть от оставленных отметин. Мужчина медленно, будто бы нехотя встал во весь рост и презрительно скривил губы.

— Взгляни, на что ты похожа.

Затем он двинулся к краю платформы, где на массивной стене висели кованые крюки, при виде которых я почувствовала холодок в груди.

Там же в тени, чуть поодаль, я заметила другого мужчину. В тёмной ливрее, с каменным, бесстрастным лицом. Он смотрел куда-то в пространство над моей головой, словно ничего не видел и не слышал.

Я логично предположила, что это еще один актер затянувшейся сценки и хотела попросить развязать меня, но поняла, что не управляю собственным телом. Язык как будто онемел, горло сдавило удушающей волной. Осознав это, я физически почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Нет… Не может быть…Нет…

Мучитель вернулся, сняв с крюка короткую, толстую плеть с плоским кожаным хвостом.

— Я дам тебе шанс, — произнес серебрянноволосый, взвешивая рукоять в руке, — очищу твои мысли и тело, и прощу ту глупость, что ты сейчас произнесла.

Он окинул меня оценивающим взглядом и добавил:

— Держись за камень. Не смей издавать ни звука.

Я не сразу осознала, что сейчас произойдёт. Или просто мозг отказывался верить в этот бред. Разве можно в 21 веке попасть в подобную ситуацию?

Хотелось рассмеяться над абсурдностью происходящего и попросить прекратить этот глупый розыгрыш, кто бы его ни устроил, как вдруг раздался короткий свист, и первый удар обжёг оголенную спину.

Глава 1.1. Свадьба

Уважаемые читатели!
Все, что будет в описании свадьбы и первой брачной ночи важно, для понимания дальнейшего сюжета. Не упустите детали.

***

Кажется, я еще никогда не была так счастлива. Меня переполняли такие эмоции, что казалось, я сейчас начну бегать от гостя к гостю и кричать на весь белый шатёр: «Я выхожу замуж!».

Сердце стучало в такт негромкой музыке, смешиваясь с шёпотом дождя, отбивающему свой ритм по натянутому брезенту.

Дождь в день свадьбы — к счастью, говорила бабушка Димы. Я готова была поверить во что угодно. Даже в то, что этот мелкий, назойливый дождик — благословение небес, ведь я выходила замуж за самого прекрасного человека на свете.

Стоя у входа и поправляя складки платья, я ловила взгляд любимого через всю площадку.

Мой. Только мой.

Дмитрий, но для меня всегда — Дым.

Он заметил моё волнение. И пока мама шептала мне последние напутствия, поднёс свою руку к губам, как будто целуя кончики пальцев, а затем, с едва уловимой, только мне понятной улыбкой в уголках губ, приложил два пальца к виску в шутливом, но бесконечно тёплом салюте.

Люблю.

Это был наш с ним старый, глупый и бесконечно дорогой ритуал. Он родился спонтанно, на одном из первых свиданий. Тогда еще мой коллега Дмитрий с присущей ему старомодной галантностью поцеловал мне руку при встрече, а я, смущённая и растроганная, отдала ему честь, как солдат.

Мы оба расхохотались и с тех пор это стало нашим шифром, знаком «я здесь», «я с тобой», «всё будет хорошо».

И сейчас, перед самым важным шагом, Дима повторил этот жест. Комок волнения, застрявший в горле, растаял, сменившись спокойной уверенностью.

Дима никогда не смеялся над тем, что в свои двадцать пять я дожила до свадьбы, сохранив невинность.

Не торопил, не требовал, не считал это странным или старомодным.

«Твоё тело, твои правила, Мишутка, — говорил он, обнимая меня за плечи. — Я подожду столько, сколько нужно. Хочу, чтобы всё было правильно».

Для него это слово — «правильно» — было ключевым. Во всём. В работе, в отношениях, в мыслях. Он был моим тихим, надёжным заливом в бушующем океане жизни.

Не как книжные властные боссы или драконы, что сжигают всё на своём пути.

Хотя сам Дима выглядел как герой романа — высокий, со спортивным телом и поразительной шевелюрой серебристо-русых волос, ниспадавших ему на плечи. Редкий, почти фантастический оттенок, который заставлял людей оборачиваться являлся фамильной чертой мужчин семьи Егоровых. Но характер у него был скромным, даже застенчивым.

— Машенька, пора, родная, — коснулась моего локтя мама и её глаза заблестели от намечающейся слёзной бури.

Я с понимающей улыбкой кивнула, сделала глубокий вдох и пошла по усыпанному лепестками проходу.

От Димы невозможно было оторвать глаз - в классическом тёмно-сером костюме он выглядел безупречно.

Единственной выбивавшейся деталью был простой плетёный браслетик из тёмных и светлых нитей, болтавшийся поверх манжеты на запястье.

Я знала каждую из этих нитей.

Часть была из моих собственных волос, которые я когда-то, в порыве сентиментальности, отрезала, чтобы сплести оберег. А часть из порванной блузки, положившей начало нашим отношениям.

Дима носил браслет не снимая.

Познакомились мы три года назад.

Я, молодой дизайнер, пришла на практику в ювелирную мастерскую «Егоров и Сын» — рисовать эскизы украшений. Он был сыном владельца, молодым мастером.

Помню, как однажды, уже собираясь уходить, я зацепилась блузкой за ручку тяжелого ящика с инструментами. Раздался неприличный звук рвущейся ткани — и вот я уже стою, прижавшись спиной к стене, с огромным рваным треугольником, оголяющим ребра и часть спины.. Я готова была провалиться сквозь землю.

Дима, не раздумывая, стянул с себя рубашку и набросил её мне на плечи, прикрыв конфуз. Сам при этом мило покраснел до корней своих серебряных волос.

«Чтобы не простудились», — пробормотал он. А через неделю, набравшись смелости, пригласил на кофе.

И вот я шла к любимому, сжимая в руках букетик белых цветов.

Дима взял мои дрожащие ладони в свои — тёплые, сильные, с едва заметными тонкими шрамами от инструментов.

— Не бойся, Мишутка, — прошептал он так, что слышала только я.

— Я не боюсь, Дым. Я счастлива.

Церемония прошла как в сладком тумане. Клятвы, которые мы сочиняли вместе, сидя на кухне с чаем. Обмен кольцами.

Священник подал нам бархатную подушечку, на которой лежали два простых, но изящных обручальных кольца из белого золота, выкованных руками Димы.

— Объявляю вас мужем и женой, — прозвучала заключительная фраза и дождь за окном шатра прекратился, как будто только этого и ждал. Сквозь разорвавшиеся тучи пробился луч солнца, освещая наши скрепленные руки. Гости ахнули и рассмеялись, дружно посчитав это благословением брака.

Ритмичный звонкий стук о паркет заставил нас с Дымом синхронно развернуться.

Глава 1.2. Свадьба

Придерживая изящную палочку, к нам подошла бабушка Димы, Анастасия Петровна. Высокая, прямая, с седыми волосами, уложенными в строгую причёску, и пронзительными голубыми глазами. Она была хранительницей всех семейных легенд Егоровых, которых накопилось немало и все они были безумно интересными.

— Дети мои, — начала она таким голосом, что вокруг сразу все притихли. — Вы уже обменялись своими кольцами, и это прекрасно. Они сделаны с любовью, руками моего внука, как и полагается, согласно традициям нашей семьи. Но есть и еще одна.

Тут она замолчала, торжественно обведя взглядом толпу.

— Из поколения в поколение мы передаём символ нерушимости семейных уз. Мама Дмитрия рано ушла от нас, воля Пламени, — На этих словах Анастасия Петровна приложила ладонь к сердцу, поцеловала щепоть пальцев и отправила вверх жест, — поэтому сегодня я принимаю Марию в нашу семью и вручаю молодоженам символ нашего рода.

Несмотря на её странные слова и жесты, далекие от православной религии, гости слушали бабушку Димы с интересом, пытаясь угадать, что же она приготовила.

Тем временем, Анастасия Петровна открыла маленькую старинную шкатулку из тёмного дерева с инкрустацией. Внутри, на чёрном бархате, лежали два кольца.

И они абсолютно были непохожи на наши.

Более массивные, явно очень древние и дорогие.

Тёмный, почти чёрный металл, с глубоким внутренним мерцанием. В широкие ободки были вправлены какие-то тусклые, молочно-белые камни, в глубине которых, казалось, медленно двигался дым.

Символичненько.

— Этим кольцам рода Егоровых не одна тысяча лет, — продолжила бабушка, явно преувеличивая. — Согласно нашим архивам, их выковал далёкий предок Егоровых, который был не только ювелиром, но и… человеком с особенным даром.

Бабушка повернулась к нам, заглядывая в глаза то мне, то Димке.

Она понизила голос до шепота, чтобы остальные слова достигли только лишь наших ушей.

— Легенда гласит, что они помогают супругам, носящим их, всегда находить дорогу друг к другу. Притягивать сердца, что бы ни случилось. Даже если вас разлучат миры.

Она протянула нам шкатулку, взглядом давая понять, что мы должны обменяться кольцами, что мы и сделали с радостными улыбками на лицах.

Металл оказался на удивление тёплым. На мгновение даже показалось, что я слышу звук искрящего костра, но списала это на переутомление.

— Носите их не вместо, а вместе со своими кольцами. Они будут охранять вашу связь. Это моё благословение вам, все, что я могу дать.

Дима поцеловал бабушке руку, а она ладонью коснулась его щеки с непонятной грустью в глазах, которая всего на секунду заставила меня напрячься. Но Анастасия Петровна тут же улыбнулась, и момент прошёл.

Показалось.

Пир продолжился. Мы танцевали, смеялись, девчонки ловили букет. Ничто не омрачило наш счастливый день.

Вечером, когда гости начали расходиться, мы с Димой остались ненадолго вдвоём в опустевшем шатре. Он обнял меня сзади, положив подбородок мне на голову.
— Устала, жена? — спросил он, и от слова «жена» по спине прокатилась волна преприятнейших мурашек.
— Нет, — честно ответила я, прижимаясь к нему. — Я на седьмом небе. Как будто всё это сон.
—Не сон, — Дима развернул меня к себе. — Это только начало, Мишутка. Самое начало нашего путешествия. Он мягко взял мою руку, поднёс её к своим губам и запечатлел долгий, нежный поцелуй на тыльной стороне ладони. А я, улыбаясь, как дурочка, приложила пальцы к виску и отсалютовала.

—Дым, мы уже можем сбежать отсюда? — и я, счастливо смеясь, потянула его в сторону лимузина.

Глава 2. Первая ночь

Номер в отеле, который полностью оплатила семья Егоровых, был по-королевски роскошен.

Прямо с порога меня обняло тепло и мягкий свет множества свечей, отражавшихся в позолоте лепнины. Огромная кровать с балдахином из струящегося бежевого шелка тонула в море из белых лепестков роз, чей аромат смешивался с тонкими нотами дорогого парфюма в воздухе.

На столе у окна, за которым открывался ночной вид на сверкающий город, ждало серебряное ведро со льдом и шампанское.

Это было похоже на декорацию к сказке, и я на миг застыла на пороге, боясь, что одно неловкое движение разрушит эту хрупкую, совершенную красоту.

Дима, заметив мой восторг, мягко улыбнулся, подхватил на руки и понёс в сторону королевского ложа.

— Тяжёлая, — пошутил муж, но глаза его светились такой нежностью, что я прижалась к его груди, всё еще до конца не веря, что мы теперь настоящая семья.
—Это не я, это моя любовь к тебе, — прошептала я первую пришедшую в голову романтичную фразу и в который раз пообещала себе, что поработаю над меткими ответами.

Любимый опустил меня на шелковое покрывало, и лепестки роз взметнулись в воздух, осыпая нас тонким ароматом.

Мы лежали друг на против друга и любимый говорил о медовом месяце в Италии, о новых проектах в мастерской, о нашей будущей квартире. А я не могла отвести взгляда от странного тёмного кольца на его пальце, поверх простого золотого ободка. Оно казалось живым — то почти сливалось с кожей, то отбрасывало едва уловимые блики в свете свечей.

— Дым, ты веришь в эту легенду? Про кольца и другие миры? — спросила я, больше из любопытства и подняла на мужа взгляд, пытаясь считать мельчайшие эмоции.

Дима задумался, потерев кольцо большим пальцем.

— Знаешь, в нашей работе есть одно правило: никогда не недооценивай силу символа и намерения, которые ты вкладываешь в вещь. Если поколения моих предков верили, что эти кольца хранят связь… может, в этом что-то есть. — Муж улыбнулся, но глаза остались серьёзными. — В нашей семье есть легенда.

— Обожаю легенды вашей семьи! — я придвинулась ближе, зная, что услышу интересную сказку.

Дима улыбнулся, придал себе серьезный вид и заговорил голосом сказителей.

— Много лет назад род Егоровых был проклят. Никто уже не помнит, почему так произошло. Знают лишь, что выковал предок кольца, помогающие сдерживать злую силу, защищая супругов и даровав им способность всегда находить друг друга. На земле и на небе. Но действие их не вечно. Наступит день, когда кольца потеряют свою силу и разлучит проклятье любящие сердца. Поэтому кольца передаются из поколение в поколение, пока хранят силу создателя.

— Дым, это мрачная сказка, в ней есть счастливый конец?

— Даже если это просто сказка — она не о нас с тобой.— Дима нежно обвел большим пальцем мои губы. — Нас ничто не разлучит. Никакие миры.

— Никакие миры, — повторила я и потянулась за поцелуем.

Его губы были тёплыми, а прикосновение знакомым, но в этот раз чувствовалось, будто мы наконец-то сложили последний пазл в картине нашего счастья. Я обняла любимого за шею, позволяя себе раствориться в этом мгновении.

Неожиданно нахлынула робость. Вся теоретическая подготовка куда-то испарилась, хотя подружки готовили меня, как могли. Вспоминать стыдно.

— Всё в порядке, Мишутка, —Дима заметил мою скованность. Он взял мои руки в свои. — Никаких обязательств сегодня. Мы можем просто поспать в обнимку. Всё, что ты захочешь.

А я хотела. Хотела стать его женой по-настоящему. Хотела его. Я хранила девственность не из-за отсутствия желания, просто мечтала встретить любимого человека, чтобы разделить с ним всё и всю себя.

Я покачала головой.

— Я хочу. Очень. Просто нервничаю.

— И я тоже, — серьёзно признался Дым, и это заставило меня расслабиться. Мой уверенный Дым — и он нервничает.

Любимый был невероятно бережен. Его пальцы, привыкшие чувствовать малейшую неровность металла, были удивительно чуткими. Он снимал с меня напряжение, словно разгадывая сложный, но красивый узор. Стыд уступал место доверию, а затем нарастающее желание полностью смело все преграды, позволяя насладиться первой ночью с мужчиной. Всё было так, как в моих мечтах.

Дима не торопился, он готовил моё тело и меня, поэтому ожидаемой боли не было. Но Дима всё равно замер, и всё его тело напряглось от беспокойства.

— Продолжай, — прошептала я, цепляясь за его плечи. — Всё хорошо, Дым. Просто… продолжай. Пожалуйста.

Он кивнул, и его движения снова стали бесконечно медленными, давая мне привыкнуть, адаптироваться. Я словно растворилась в странной, новой близости. Тонула в его глазах, в его шёпоте, в чувстве полной безопасности.

После, мы лежали, тесно сплетясь телами, стараясь продлить это ощущение единения. Оба тяжело дышали, а его губы касались моего виска. Комната наполнилась тишиной, нарушаемой лишь потрескиванием свечей и отдалённым гулом города за окном.

— Ты в порядке? — его голос был хриплым.

— Да, — выдохнула я, и это была чистая правда. Всё было правильно. Совершенно правильно. — Я люблю тебя.

— Ты моя жизнь, — он поцеловал меня в макушку, и его дыхание смешалось с ароматом роз. — С сегодняшнего дня и навсегда, во всех мирах.

Я закрыла глаза, чувствуя, как блаженная тяжесть разливается по телу. Рука Димы лежала на моей талии, и я прижалась к ней, стараясь запомнить каждое ощущение — тепло его кожи, биение пульса, шероховатость колец.

Уже уплывая в сон, я уловила едва заметное свечение, исходящее от колец рода Егоровых.

— Дым… кольца… — начала я, но веки отяжелели, и я окончательно провалилась в сон, убаюканная стуком сердца любимого.

Уважаемые читатели!

Буду благодарна за вашу поддержку звёздочкой на главной странице книги.
Это очень важно для меня)

И добавить в библиотеку, если ещё этого не сделали.

Спасибо большое!