Мой жестокий хозяин

Глава 1

Макс

Музыка грохотала снизу так, что вибрация чувствовалась даже здесь, в моем кабинете. Я стоял у окна, наблюдая за движением людей через мутное стекло, как бык, который ждет, когда кто-нибудь решится дернуть его за хвост. Телефон на столе завибрировал. Я поднял трубку и сразу услышал раздраженный голос Алисы — моей главной за барной стойкой.

— Макс, у нас проблемы, — без лишних церемоний выпалила она.

— Неужели? — протянул я с сарказмом, усмехнувшись. — В первый раз за вечер или просто захотелось пожаловаться?

— Ты слушаешь или прикалываешься? — огрызнулась она. — Тот хрен, который пытался "отмыть деньги" через VIP, пришел с подкреплением. Идиоты сцепились с охраной в коридоре.

— Охрана не справляется? — Я закатил глаза, в голове уже прикидывая, сколько мне обойдется разбитый нос очередного дебила. — Зачем ты вообще мне звонишь? Зови Фрэнка, пусть размотает их всех. Или хотя бы сделай вид, что ты руководишь процессом.

— Я бы справилась, но один из них сказал, что его "люди" вложили деньги в клуб. Что, может, ты сам ему должен?

— О, блядь… — я тихо выдохнул, поднимая взгляд к потолку. — Скажи этому клоуну, что я не занимаюсь благотворительностью. Если он хочет, чтобы его "долю" вернули, пусть сначала покажет документы, а потом — яйца. А пока... выбрось его.

— Если начнется драка? — уточнила она.

— Тогда начни с его друзей. Пусть знает, что не стоило приходить. У тебя пять минут, чтобы решить это, иначе твои проблемы станут моими. А я не люблю, когда мои проблемы ходят на двух ногах. — Я сбросил вызов, не дожидаясь ответа.

Выдохнул, потянулся к пачке сигарет на столе, но в этот момент дверь кабинета распахнулась. Даже не приоткрылась — распахнулась. Только один человек мог так бесцеремонно вломиться сюда и при этом остаться живым. Кевин.

— Если ты не научишься стучать, клянусь, я закрою тебя в подвале, и ты будешь варить кофе для всей охраны до конца жизни, — бросил я, даже не взглянув на него.

— Стучаться, чтобы услышать твое "пошел нахер"? Нет уж, спасибо, — он закрыл дверь за собой и прошел к столу, усевшись на край. — У нас гости.

— О, неужели? — Я саркастически вскинул бровь. — Если это опять твои "знакомые из старых времен", которые приходят сюда только пожрать за мой счет, то можешь сразу разворачивать их к выходу.

— Не мои. — Кевин прищурился, изучая мое лицо, как будто пытался понять, в каком я настроении. — Тайлер.

Я замер. Это имя уже несколько недель гуляло вокруг, как запах газа, который все игнорируют, пока что-то не рванет. Тайлер был... Проблемой. Или выгодой — смотря, с какой стороны на него смотреть.

— И чего он хочет? — спросил я, стряхивая пепел в переполненную пепельницу.

— Говорит, привез тебе кое-что. — Кевин пожал плечами, будто это ничего не значило.

— Кое-что, — повторил я, как будто пробовал это слово на вкус. — И ты, конечно, даже не попытался узнать, что это.

— Макс, ты же знаешь, как это работает. Он заговорит только с тобой.

— Естественно, — усмехнулся, выдыхая дым. — Где он?

— Внизу, в малом зале. Сидит, пьет и смотрит на всех так, будто уже знает, как будет их хоронить.

Я медленно встал, стряхнул пепел, одел пиджак и направился к выходу.
— Если это херня, Кевин, я первым делом вернусь сюда и займусь тобой.

Он рассмеялся.
— Все как обычно.

Я спустился вниз, и атмосфера сразу ударила по мне. Дым, алкоголь, толпа. Клуб жил на максимальных оборотах, люди двигались в такт музыке, кто-то уже кричал на барменов, кто-то едва стоял на ногах. Но среди всего этого шума он выделялся.

Тайлер сидел в углу, за небольшим столом, расслабленно раскинувшись на диване. На нем был черный костюм, идеально сидящий, но ничуть не стесняющий движений. На столе перед ним стояла бутылка дорогого виски и бокал, из которого он, казалось, даже не пил. Его взгляд встретился с моим еще до того, как я успел подойти.

— Макс. — заговорил он, не поднимаясь. Его голос был ровным, но в нем чувствовался скрытый вызов. — Рад, что ты нашел время.

— Смотря, чем ты собираешь занять мое время.

Он лишь улыбнулся краем губ.

— Это не то, что обсуждают здесь, — он мотнул головой в сторону общего зала, где клуб гудел, как улей. — Слишком много ушей. Лучше поговорим в более укромном месте.

Я хмыкнул, срываясь на насмешливый тон.
— С каких пор ты стал таким осторожным? Раньше ты любил делать шоу. Что изменилось?

— Мир стал меньше, — спокойно ответил он, поднимаясь. — И слухи разлетаются быстрее. — Уверен, ты не разочаруешься, — спокойно ответил он, игнорируя мой тон.

Я сделал знак своим людям, и мы поднялись на второй этаж, в одну из VIP-комнат. Она была безупречной. Черный мраморный пол, подсветка на стенах, мягкие кожаные диваны, на которых можно было легко провести всю ночь, и стеклянный стол с идеально чистой поверхностью. Это место выглядело так, словно его построили для людей, которые привыкли к самому лучшему. И оно говорило одно: здесь все под контролем. Моим контролем.

Охранники остались за дверью, как и полагалось. Тайлер устроился на диване, небрежно положив ногу на ногу, и сделал глоток из своего бокала, прежде чем поднять взгляд на меня.

— Ну? — спросил я, усаживаясь напротив. — Ты сказал, что у тебя есть что-то. Пора выложить.

— Не люблю спешить, — ответил он, откинувшись назад. — Но раз ты настаиваешь... Элиот, впусти их.

Я нахмурился, но остался на месте. Тайлер продолжал вести себя спокойно, будто все происходящее было частью какого-то хорошо отрепетированного спектакля.

Дверь открылась, и в комнату вошли две девушки. Я отметил их практически сразу: одна — мулатка, высокая, с длинными кудрями, другая — азиатка, хрупкая. Обе выглядели напряженными, даже немного испуганными, словно оказались здесь против своей воли.

Я перевел взгляд на Тайлера. Он сидел, как ни в чем не бывало, прокручивая бокал в руке.
— Ну? — сказал он, глядя на меня. — Как тебе?

Глава 2

Макс

— Если нужны будут еще девушки, ты знаешь, где меня найти, — с наглой ухмылкой бросил Тайлер, подмигнув напоследок, и направился к выходу.

Она шагнула за ним, явно решив, что все закончилось. Что с ее присутствием тут больше никто не собирается считаться. Но Тайлер, этот хитрый сукин сын, успел закрыть дверь прямо перед ее носом. Щелк. Оставив нас вдвоем.

Она замерла, не понимая, что произошло, а потом медленно обернулась ко мне. В ее глазах — растерянность и страх.

— И как тебя зовут? — спросил я холодно, стоя на месте и не отводя от нее взгляда.

Ее глаза расширились, она сделала два быстрых шага в мою сторону, явно не думая о том, что делает.

— Вы… вы говорите по-русски?! — голос дрожал, но в глазах вспыхнула искра надежды. Слишком наивная для такого места.

Она заговорила быстро, будто хотела успеть выдать все сразу, до того, как кто-то прервет ее.
— О боже, слава богу! Я здесь по ошибке, помогите мне, пожалуйста! Я не должна быть здесь, тот мужчина, он…

— Я купил тебя у него, — перебил я, криво усмехнувшись.

Ее слова оборвались, будто кто-то выдернул из-под нее пол. Она замерла, будто я ударил ее. Потом резко развернулась и бросилась к двери. Руки вцепились в ручку, она дергала ее с такой силой, что на мгновение мне стало интересно, сколько она продержится, прежде чем выдохнется.

— Заперто, куколка, — сказал я спокойно, даже лениво, не двигаясь с места.

— Что значит купил?! — она повернулась ко мне, глаза сверкали от злости и страха. — Открой дверь, я хочу уйти!

Голос стал тверже, но все равно дрожал. Она пыталась взять себя в руки, пыталась выглядеть сильной. Но это только делало ее еще более хрупкой, как фарфоровую статуэтку, которая трескается под первым же нажимом.

— Ты же не плохой человек, я вижу… отпусти меня, пожалуйста, — добавила она уже тише, жалобно.

И я хотел рассмеяться. Черт, это было почти трогательно.

Я медленно сделал шаг к ней. Один. Затем второй. Она прижалась спиной к двери, как загнанный зверек, готовый либо защищаться, либо молить о пощаде. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, дыхание стало сбивчивым. Глаза метались, но в основном задерживались на мне.

— Раз я не плохой, чего испугалась? — саркастично бросил я, останавливаясь прямо перед ней.

Я почувствовал, как напряжение в комнате нарастает. Она тяжело дышала, ее пальцы все еще судорожно держались за ручку двери.

— Ты… ты не такой, — пробормотала она, будто убеждала себя, а не меня.

Я усмехнулся и медленно поднял руку, позволяя пальцам коснуться пряди ее волос. Она замерла, словно я держал в руке оружие. Я накрутил локон на палец, глядя на него задумчиво, словно размышлял.

— Ты даже представить себе не можешь, к кому попала, — сказал я тихо, почти ласково, но с такой ухмылкой, что это прозвучало, как предупреждение. — Тайлер, цветочки по сравнению со мной.

Я встретил ее взгляд. В ее глазах теперь был страх. Настоящий, сильный, выжигающий. Она пыталась держаться, но тело выдавало ее. Грудь тяжело вздымалась, губы дрожали, словно она вот-вот заплачет, но сдерживалась из последних сил. Она выглядела так, будто каждый ее нерв натянут до предела, как струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения.

— И я купил тебя, — продолжил я, наклоняясь чуть ближе, чтобы она не упустила ни единого слова. — Разве так делают хорошие люди?

Смотрел на нее, изучая каждую ее реакцию. Она отвернулась, сжалась в комок, будто надеялась, что я исчезну, если она сделает вид, что меня здесь нет.

— С этой минуты, ты принадлежишь мне, — бросил я, отступая на шаг.

— Я не вещь, чтобы принадлежать тебе! — выпалила она, злобно сверкая глазами.

Ее голос дрожал, но не от страха, а от ярости. Она была, как раненая кошка, которая шипит, загнанная в угол. Забавно. Думает, что может меня напугать этим жалким сопротивлением?

— Это незаконно — продавать и покупать людей! — продолжила она, бросая в меня эти слова с вызовом, который больше походил на отчаянную попытку убедить саму себя, что еще есть шанс выбраться.

Я медленно ухмыльнулся краем губ. Какая наивная. Это даже смешило. Незаконно? Похоже, она совсем не понимает, где оказалась и с кем говорит.

— Ох ты теперь вещь, моя вещь. На остальное мне плевать, — бросил я холодно, глядя на нее сверху вниз.

Она замерла, словно ожидала другой реакции, словно думала, что ее громкие слова что-то изменят. В ее глазах на мгновение мелькнуло осознание. Она поняла, что против меня ее правила не работают.

Я обернулся к двери, крикнув коротко:
— Ян.

Дверь распахнулась так резко, что она вздрогнула и споткнулась назад, потеряв равновесие. Ее рука, сжимающая дверную ручку, соскользнула, и когда она обернулась, то увидела их.

Двух охранников. Огромных, массивных. Они заполнили весь дверной проем. Их лица были холодными, пустыми, и от одного их вида становилось ясно, что спорить с ними бессмысленно.

— Нет... нет, нет, — голос ее сорвался на хриплый шепот, и она попятилась назад, судорожно мотая головой.

Ее страх пропитал воздух, наполняя комнату. Она металась взглядом, как птица, загнанная в клетку, не зная, куда бежать. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, она дышала шумно, часто, будто это могло помочь ей найти выход.

Но выхода не было.

Один из охранников сделал шаг вперед, а она попыталась резко развернуться, но ее движения были хаотичными, как у того, кто действует на грани паники. В несколько секунд они оказались рядом с ней. Она пыталась увернуться, но это было бесполезно.

— Ублюдки!

Пыталась вырваться. Брыкалась, кричала, отбивалась руками, но охранники подняли ее с такой легкостью, будто она ничего не весила. Ее ноги болтались в воздухе, она пиналась, стараясь попасть хотя бы куда-то, но они не моргнули даже.

Я стоял спокойно и наблюдал, как они выносят ее из комнаты. За все годы в этом бизнесе я видел много подобного. Женщины, которые пытаются бороться, кричат, сопротивляются. Все это всегда заканчивалось одинаково. Их крики стихали. Их сопротивление гасло. И сейчас я видел то же самое.

Визуалы

Визуал: Макс

Визуал: Саша

Глава 3

Саша

Я сидела на своей кровати, облокотившись спиной на стену, и щелкала мышкой по ноутбуку. В комнате горела одна настольная лампа, ее свет казался каким-то домашним, уютным. Все вокруг было тихо, слишком тихо, и от этого мои мысли крутились только вокруг одного — письма, которого я ждала уже несколько дней.

Экран загрузился. Я обновила почту и увидела это. Сообщение. От модельного агентства. Моя рука замерла на мышке.

"Это оно?" — пронеслось в голове.

Я затаила дыхание. Горло пересохло так, что даже сглотнуть было сложно. Мои пальцы дрожали, пока я тянулась к мышке, чтобы открыть письмо. Сердце колотилось в груди, как бешеное.

"Открой же, черт возьми".

Я сделала глубокий вдох, скрестила пальцы на свободной руке и кликнула. Экран чуть замер, будто издеваясь надо мной, а затем текст появился. Я судорожно пробежалась глазами по первым строчкам, почти не дыша.

"Поздравляем! Вы приняты!"

Мир будто остановился. Моя рука взяла мышку так сильно, что она хрустнула.

— Дааааааа! — я закричала так, что испугала саму себя.

Вскочила с кровати, схватила ноутбук и чуть не уронила его на пол. Эмоции захлестнули меня волной — я то хохотала, то подпрыгивала на месте, то хлопала руками, будто маленький ребенок. Меня приняли. Меня! В это чертовски сложно было поверить.

Я сразу же открыла инструкцию, которую прислали в письме. Завтра. Все модели собираются на определенной точке в городе, откуда машины отвезут нас до аэропорта. Все было расписано четко, подробно, и от этого казалось еще более реальным.

"Это не сон. Это правда!"

Я тут же схватила телефон, открыла чат с мамой и начала писать.
"Мам! Меня взяли!!! Ты представляешь???!!!"

Сообщение улетело, а я продолжала кружить по комнате, не в силах остановиться. Через пару минут пришел ответ:
"Саша! Это невероятно! Я так горжусь тобой, моя девочка! Ты этого заслуживаешь. Напиши мне завтра, как все будет проходить. Люблю тебя!"

Ее слова согрели меня еще больше. Я чувствовала себя счастливой, как никогда.

Всю ночь я собирала вещи. Чемодан был уже почти готов, но я все равно вынимала одежду, перекладывала ее, пыталась уложить все идеально. Это был мой шанс, о котором я мечтала. Шанс, который я не могла упустить.

На следующий день я подъехала к месту сбора. Сердце бешено стучало, пока я выходила из такси и тянула за собой чемодан. Там уже собрались девушки. Около двадцати. Все красивые. Нет, не просто красивые — безумно красивые. Как с обложки журнала. Высокие, стройные, с идеальными лицами.

Я вдруг почувствовала, как мое сердце сжалось от тревоги. "Что я тут делаю? Они же все такие… идеальные". Но потом напомнила себе, что меня тоже выбрали. Значит, я чего-то стою.

Через некоторое время подъехали четыре черные машины. Большие, дорогие, с тонированными стеклами. Девушки начали переглядываться, кто-то тихо ахнул. Из одной машины вышел мужчина. Высокий, в идеально сидящем костюме. Он выглядел строгим, но улыбка на лице выдавала, что он здесь главный.

— Добрый день, девушки, — сказал он, скользнув по нам взглядом. — Прошу вас пройти к машинам. Чемоданы загрузят отдельно.

Все послушно направились к автомобилям, продолжая перешептываться. Я села в машину вместе с тремя другими девушками. Они были невероятно красивы, и, как я поняла по их поведению, каждая знала себе цену.

— Боже, ты только посмотри на всех нас, — засмеялась одна из них, высокая брюнетка с длинными ногами. — Мы просто идеальны!

— Согласна, — подхватила другая, блондинка с яркими глазами.

Они смеялись, говорили о том, как им не верится, что их выбрали. Я тоже немного разговорилась с ними. Блондинку звали Лера, брюнетку — Кристина. Они казались дружелюбными, но я все равно ощущала легкое напряжение.

Машина тронулась. Внутри было весело, девушки пели под музыку, болтали и обсуждали, как сильно изменится их жизнь.

Но веселье прервал голос мужчины, сидевшего впереди, рядом с водителем.
— Девушки.

Мы все разом замолчали. Он повернулся к нам и улыбнулся.

— Мне нужны ваши телефоны.

— Телефоны? — удивленно переспросила Лера.

— Зачем? — насторожилась Кристина.

— Так нужно, — спокойно ответил он. — Пока вы не можете разглашать никакую информацию и выкладывать фотографии. Телефоны вам вернут в аэропорту, уже с нужными сим-картами.

Девушки растерянно переглянулись, но в итоге начали доставать свои телефоны. Одна за другой. Мне это не понравилось. Внутри что-то кольнуло, какая-то тревога поднялась из глубины. Но когда Кристина протянула ему свой телефон с улыбкой, сказав: «Вот, пожалуйста», я поняла, что не могу выделяться.

Слегка напрягшись, я отдала свой телефон. Мужчина собрал их все и убрал куда-то вперед.

Музыка снова заиграла. Девушки расслабились, а я нет.

Мы ехали еще минут пятнадцать, пока салон наполнился странным дымом. Легкий, почти незаметный.

Я помню, как начала зевать. Как мои веки становились все тяжелее. Девушки смеялись, потом начали затихать одна за другой.

— Что… это?.. — пробормотала я, прежде чем почувствовала, как все вокруг заволокло темнотой.

***

Когда я открыла глаза, машина была пуста. Остальные девушки исчезли. Мое сердце тут же ухнуло вниз, будто я проснулась в каком-то кошмаре. Я осмотрелась, чувствуя, как паника поднимается внутри. Все вокруг казалось нереальным. Голова гудела, во рту пересохло.

Я услышала голос водителя и мужчины, который сидел на переднем сиденье. Они говорили спокойно, будто все происходящее было обыденностью.

— Мы везем последнюю. Приведете ее в порядок и отправляйте Тайлеру, он уже ждет.

— Да, она хороша. Лучшая из всех, — спокойно ответил водитель. — Поднимите на нее цену.

Мое сердце забилось так сильно, что казалось, я слышала его удары в ушах. "Что? О чем они говорят? Кто ждет? Какую еще цену?"

Глава 4

Саша

На мне не осталось синяков. Ни одного. Все продумано до мелочей. Но боль была. Мои волосы, которые теперь болели у корней, еще хранили следы их рук. Они волокли меня по полу, как какую-то тряпку. Несколько звонких пощечин — сильных, хлестких, чтобы заставить замолчать, чтобы унизить, чтобы показать, кто здесь главный. Но не оставить следов. Это не просто насилие — это запугивание. Чистое, хладнокровное запугивание.

И оно сработало.

Я поняла, чего они хотят. Чтобы я подчинилась. Чтобы я делала все, что они скажут. И я сделала. Потому что я не идиотка. Потому что я хочу жить.

Мы снова оказались в машине. На этот раз я старалась быть как можно тише. Даже не дышать громко. Сидела, вжавшись в угол, молясь только об одном — чтобы они меня просто не заметили. Чтобы я растворилась. Исчезла.

Когда машина остановилась, нас вывели в какое-то здание. Музыка грохотала через стены. Клуб. Это был клуб. Внутри пахло алкоголем, духами, чем-то терпким и едким. Я быстро поняла, что здесь были еще девушки. Разные. Кто-то нервничал, кто-то молчал, а кто-то, кажется, уже привык. Они даже не смотрели друг на друга, как будто понимали, что это бесполезно.

Нас завели в какую-то комнату. Просторную, с приглушенным светом, мягкой мебелью и дорогим интерьером. Это была вип-комната. Внутри нас ждали двое мужчин.

Одного из них я сразу узнала — тот самый из отеля, который говорил мне, что дверь заперта. Его взгляд был тяжелым, контролирующим.

Но второй... Второй был совсем другим.

Он был красив. Чертовски красив. Такой, от которого ты отворачиваешься, потому что боишься смотреть слишком долго. Высокий, широкоплечий, с дорогим костюмом, сидящим так идеально, будто его сшили специально для него. Татуировки виднелись из-под манжет рубашки, и это только добавляло ему опасности.

Но больше всего убивали его глаза. Хищные. Пронзительные. Его взгляд прожигал меня насквозь, как будто он уже решил, что будет со мной дальше.

Я подумала, что он испанец. Сначала.

Но потом он заговорил.

На русском.

Его голос, холодный и низкий, звучал так, будто он привык раздавать приказы.

И именно в этот момент я подумала, что спасена. "Вот оно," — мелькнуло в голове. "Он мой земляк. Он поможет. Он поймет."

Но все оказалось гораздо хуже.

Он купил меня.

Черт. Это слово до сих пор не укладывается в моей голове. Купил. Я не вещь. Не какой-то товар, который можно оценить, обсудить и продать. Даже животное заслуживает большего уважения.

Внутри все будто сломалось. Дикая боль сжала мое сердце, как железный капкан. Обида, горечь, унижение — все накрыло разом. Мне хотелось кричать, вырваться, бежать. Хотелось домой.

Я мечтала написать маме, чтобы она забрала меня отсюда. Чтобы сказала, что это просто страшный сон, что все кончится. Но я не могла. Мой телефон у них. Я — в их руках.

Чувствовала себя в ловушке. Запертая, как животное в клетке.

Теперь я еду в машине. В этой же проклятой машине. Рядом с ним. С человеком, которого я уже ненавижу.

Он сидел спокойно, почти равнодушно. Но я знала, что за этой маской кроется все то, что он способен сделать. Я уже видела это. Он угрожал сломать мне руку. Угрожал взять меня, даже если я буду с гипсом. Его слова, такие холодные, такие уверенные, застряли в голове и не отпускали.

Проклятье. Какого черта?!

Я не могу позволить этому случиться. Я должна бежать. Бежать, и чем дальше, тем лучше. Но как?

Я уткнулась взглядом в окно, видя мелькающие огни города. Испания. Чужая страна. Чужой язык. Здесь нет ни одного знакомого лица, ни одного человека, которому я могла бы довериться.

Сжала руки в кулаки, почувствовав, как поднимается злость. Злость на него. Злость на себя. Но больше всего — страх.

"Я должна найти выход. Любой. Пока не стало слишком поздно."

Машина мчалась уже долго, а я все это время смотрела в окно, молча наблюдая, как за стеклом меняется пейзаж. Улицы становились все чище, все красивее. Уютные жилые кварталы сменились роскошными районами с высокими заборами, за которыми скрывались величественные виллы. Их фасады утопали в зелени ухоженных садов, а огромные окна сверкали в солнечном свете, как бриллианты. Белые колонны, идеальные газоны, извилистые дорожки из мрамора или камня — каждый дом здесь выглядел, как будто сошел со страниц журнала о жизни миллиардеров.

Я пыталась не поддаваться впечатлению, но внутри все равно не могла удержаться от мысли, что это место напоминало совсем другой мир, недоступный для обычных людей.

Машина свернула на другую дорогу, ведущую еще глубже в этот роскошный район, и вскоре мы подъехали к массивным воротам, выполненным из темного металла с золотыми элементами. Они выглядели так, будто их создал какой-то мастер-ювелир: тонкие узоры, плавно переплетающиеся между собой, символы, выгравированные с пугающей точностью, и огромный герб в центре. Я даже не успела рассмотреть все как следует, когда ворота с тихим механическим жужжанием начали открываться, словно распахивая дверь в другой мир.

И вот передо мной появился огромный дом, или, скорее, дворец. Белоснежные стены, темная черепичная крыша, огромные окна с рамами из золота или бронзы. С обеих сторон широкого подъездного пути простирались идеально подстриженные кусты, словно какие-то зеленые скульптуры, а чуть дальше раскинулся огромный бассейн, вода в котором мерцала под утренним солнцем. Рядом с домом, ровным рядом, стояли машины — настоящая коллекция роскоши. Ламборгини цвета жидкого золота, черная, как ночь, Ауди, серебристый Мерседес и несколько других автомобилей, каждый из которых стоил больше, чем я могла бы заработать за всю жизнь.

Машина остановилась прямо перед домом, и через несколько секунд ворота закрылись, отрезая меня от внешнего мира. Я почувствовала, как внутри сжалось неприятное чувство — не столько страха, сколько странной обреченности.

Глава 5

Саша

Я не знаю, в какой момент перестала дышать. Может, когда его лицо оказалось слишком близко, а его запах — смесь горьковатого табака и терпкого мужского одеколона — обжег мне кожу. Или, может, когда он рывком схватил меня за волосы, заставив откинуть голову назад. Его пальцы впились в пряди, а я чувствовала каждое движение, каждую секунду, которая тянулась мучительно долго.

— Купил за большие деньги, — процедил он, и его слова будто растекались по комнате, словно ядовитый дым. — Эти суки запросили за тебя больше, чем за остальных. Он усмехнулся, уголки губ дрогнули, обнажая насмешливую, почти звериную улыбку. — Знаешь, что это значит?

Я прикусила губу, делая нервный вдох, и слабо покачала головой. Даже если бы я хотела что-то сказать, голос просто не слушался. Его ладонь скользнула по моему затылку, крепче вцепляясь в волосы. Нервное напряжение жгло внутри, заставляя меня подниматься на цыпочки, как будто я могла уйти, хотя бы на сантиметр от его хватки. Но он только сильнее потянул меня к себе.

— Это значит, что я могу делать с тобой все, что захочу, — прошептал он, низко и хрипло, наклоняясь к моему уху. Его дыхание коснулось кожи, горячее, как раскаленное железо. От его слов меня пробрала дрожь, как будто электричество пронзило каждую клетку. — Могу трахать тебя, когда захочу. А я уже хочу.

Я открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов вырвался только дрожащий вдох. Моя футболка не выдержала, когда его руки рывком вцепились в ткань. Раздался резкий звук рвущейся одежды, и я оказалась перед ним в одном черном лифчике. Этот взгляд... Он словно раздевал меня дальше, растягивая момент, заставляя почувствовать себя еще более уязвимой.

— Пожалуйста... — прошептала я, едва различимо. Моя спина наткнулась на холодную стену, я машинально обхватила руками грудь, прикрываясь, как могла. Воздуха в комнате не хватало, каждый вдох казался медленным и тяжелым.

— Пожалуйста? — переспросил он с насмешкой, наклоняясь ближе. — Пожалуйста, что? Закончить? Или продолжить? — Его голос капал сарказмом, а глаза сверкали дикой смесью ярости и желания.

Я сделала шаг назад, но стены позади не было, только пустота. Сердце застучало, как бешеное, руки дрожали, в горле скопился комок, который я не могла проглотить. В глазах выступили слезы. Я хотела кричать. Нет, я должна была кричать. Но это было бесполезно. Я знала. Он знал.

Он медленно подошел ближе, его шаги будто тяготили меня. Каждый шаг звучал, как гром в моих ушах. Но потом... Потом спасение. Или просто глупая, ненадежная иллюзия. Глухой стук в дверь заставил нас обоих замереть. Я вздрогнула, а он резко выдохнул через нос, словно что-то его раздражало до предела. Его рука сжалась в кулак, и я увидела, как кожа побелела на костяшках.

— ¿Qué?* — бросил он резко, не глядя на дверь. Кто-то что-то ответил, и я едва уловила приглушенный голос за дверью. Он коротко отозвался, едва сдерживая раздражение, а затем снова повернулся ко мне.

Его взгляд словно прожигал мое тело насквозь. Я прижалась спиной к стене, цепляясь за остатки своей разорванной футболки, все еще пытаясь хоть как-то прикрыться. Его глаза задержались на моих слезах, на моем лице. Я не знала, что было в его голове, но по его усмешке поняла: ничего хорошего.

— Я не держу тебя здесь как пленницу, — вдруг сказал он, его голос был тихим, но в нем слышалась угроза. — Ты можешь выходить из комнаты. Делай, что хочешь. Но… — Он сделал паузу, и мое сердце замерло, пока он не закончил. — Если попробуешь сбежать за пределы территории дома, я найду тебя. И тогда, клянусь, ты будешь настоящей пленницей.

Развернулся, не сказав больше ни слова, и, дойдя до двери, резко захлопнул ее так, что мне показалось, стены комнаты содрогнулись. Я осталась стоять там, где была, прижавшись к холодной стене, нервно дыша. Грудь сжалась так, что вдохнуть стало трудно, а тишина в комнате оглушала.

Не держит меня здесь как пленницу?! Тогда кто я, черт возьми?!

Мои мысли метались в голове, как птицы, запертые в клетке. Он может говорить, что хочет, но все это — слова, прикрытые сладкой ложью. Могу выходить из комнаты? Отлично. Но выйти за пределы дома я не могу. И что это, если не плен? Красивый, выверенный плен, возможно, тот, который кто-то счел бы роскошью. Но не я. Черт возьми, не я. Я уважаю себя, люблю себя и не позволю, чтобы мной распоряжались, как куклой.

Но что я могу сделать? У меня нет плана. Ни единой идеи, как выбраться из этой ловушки. Никакого оружия, никакого шанса. У меня только пустые стены и собственные страхи. А еще отчетливое понимание, что, когда он снова войдет в эту комнату, он продолжит то, что начал. От мысли об этом мое дыхание стало рваным, будто в горле стоял ком, который я не могла проглотить.

Мои руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони, оставляя болезненные отметины. "Нет. Я не буду жертвой". Вспомни тренировки. Вспомни, как отбивалась на кикбоксинге в пятнадцать лет. Пусть это было давно, пусть мне никогда не приходилось применять это на практике, но разве у меня есть выбор? Это будет единственная попытка. Если я промахнусь, он сломает мне кости. Я видела его силу. Я знаю, на что он способен.

— Черт, — прошипела я сквозь зубы и опустилась на кровать, уткнувшись лицом в ладони. Мой пульс был оглушающе громким, казалось, даже стены могли его слышать. Все тело дрожало, словно мотор, работающий на пределе. Ненависть к нему, к себе за беспомощность, к этой ситуации... Все смешалось в одно.

Побег. Это ведь нужно планировать, верно? Кто в здравом уме бросается в это, не обдумав до мельчайших деталей? Надо было с самого детства придумывать план на случай похищения. Научить себя, быть готовой к такому. А что сделала я? Ходила на тренировки, но бросила их через год, потому что 'это скучно'. Чертова идиотка.

Я подняла голову, закрыв лицо руками, и закрыла глаза. Что-то теплое и горячее подступило к ним. Нет, я не буду плакать. Слезы — это слабость. Но в этот момент я почувствовала себя настолько маленькой, настолько потерянной, что на секунду, на мгновение, все-таки захотелось исчезнуть.

Глава 6

Саша

Мои руки тряслись. Черт, да как их успокоить?! Пальцы будто жили своей жизнью, а грудь разрывалась от тяжелого дыхания. Мне казалось, что воздуха не хватает. Будто кислород внезапно исчез. Вот тогда становится по-настоящему страшно. Когда сердце бьется так, как будто я залпом выпила несколько банок энергетика. Быстро, рвано, сбивчиво.

Это она. Паническая атака. Слабая, но, мать ее, все равно хватило, чтобы ощущение было такое, будто меня медленно топят в собственных страхах.

Я заставила себя сделать глубокий вдох. Потом выдох. Дышать, Саша. Просто дышать. Ты справишься.

Мои руки потянулись к шкафу, и я схватила первую попавшуюся футболку, накинула ее через голову. Она чуть свисала, прикрывая мне бедра. Неважно. Все, что мне нужно, — это выйти отсюда. Выйти. Просто почувствовать воздух.

Я подошла к двери и положила руку на холодную металлическую ручку. Моя ладонь липла от пота. Глубокий вдох. Выдох. Еще раз.

Дверь тихо открылась, и я, на ватных ногах, шагнула в коридор. Меня встретила тишина. Гнетущая. Слишком тяжелая. Настолько, что она звенела в ушах, наполняя все вокруг собой. Я огляделась. Пусто. Никого. Или они хотят, чтобы я так думала.

Плевать.

Не стала медлить. Сделала еще шаг. Потом второй. Стук моих босых ног по полу раздавался, казалось, слишком громко. Я быстро спустилась вниз по лестнице. Все еще тихо. Сердце стучало так, будто вот-вот вырвется из груди.

И тогда я увидела ее. Входную дверь. Мое спасение.

Я подбежала к ней, распахнула, резко вдохнула полной грудью свежий воздух и вышла наружу.

Стояла на крыльце и, дрожа, ловила воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Мой взгляд метался вокруг, но я старалась сосредоточиться. Нужно было найти что-то, за что можно было зацепиться. Хоть что-то, что удержит меня в реальности.

И тогда я заметила это место.

Двор. Он был огромным, ухоженным до идеальности. Это был не просто двор — это была картина. Мягкие тропинки, выложенные камнями, вели в разные стороны. Вдоль тропинок были вырезаны кусты в форме животных, идеальные до мельчайших деталей. Они были будто живые. Здесь все выглядело так, будто садовники трудились над каждым миллиметром этого пространства.

Сделала несколько шагов по одной из тропинок. На ее конце виднелся бассейн. Большой, с кристально чистой водой, которая сверкала в свете. Слишком красиво для того ада, в котором я оказалась.

Я остановилась у бассейна, глядя на спокойную гладь воды. Ее блеск словно гипнотизировал меня. Я заставила себя сосредоточиться на нем. На каплях, которые упали откуда-то с ветки дерева и разошлись по поверхности мягкими кругами. На лепестках, которые двигались от легкого дуновения ветра.

— Все хорошо, — сказала я себе. Голос был слабым, но это неважно. Я пыталась поверить в эти слова.

Но я знала, что все совсем не хорошо.

Макс

— Заказал на завтра все, что требуется, но есть одна проблемка, — голос Мигеля звучал почти извиняющимся. — День города. Решили отмечать в нашем клубе, и… у нас закончились билеты.

Я мельком взглянул на него, едва подняв глаза от документов.
— Сколько у нас было билетов, что они закончились?

— Макс, много, — он пожал плечами, будто оправдываясь. — У нас было очень много билетов.

Я нахмурился, продолжая перелистывать страницы.
— В чем тогда проблема? Нет билетов — разворачиваем гостей, которые не успели купить. Все.

— Без проблем, просто уточнил, — пробормотал он.

Я резко закрыл папку и бросил ее на стол.
— И что ты хотел, чтобы я сказал? Распечатайте еще билеты? Пусть клуб будет забит так, что люди будут кучковаться на крыше?

— Нет, но… — начал он, но я уже не слушал.

Мой стол был завален документами, и если я хоть на секунду отвлекусь, точно упущу что-то важное. А если из-за Мигеля произойдет ошибка, ему это не понравится. Совсем не понравится.

Тишина в комнате нарушилась его очередным вопросом:
— Она умеет плавать?

Я даже не сразу понял, что он сказал, мои глаза все еще бегали по строкам договора.
— Что? — бросил я, не поднимая головы.

— Та девчонка, которую ты привел.

Я резко поднял взгляд. Его тон был спокойным, но я сразу почувствовал что-то неладное. Он смотрел куда-то мимо меня. Его лицо было странно сосредоточенным. Я проследил за его взглядом и обернулся.

И тут я ее увидел.

За окном, возле бассейна, была она. Ее тонкая фигура стояла у самого края, а затем…

— Какого… — начал я, но не успел договорить, потому что она прыгнула в воду.

— Блядь, — вырвалось у меня, и я резко встал с места.

С грохотом отодвинув стул, я быстрым шагом направился к выходу. Мое сердце застучало быстрее, но не от волнения. От злости.

"Какого черта она творит?! Утопиться решила?!"

Ускорил шаг, практически выбежал из кабинета и направился к бассейну. Все в голове смешалось. Как она вообще вышла? Почему я ничего не слышал?

Каждая мысль только подливала масла в огонь. Злость на нее, злость на себя, на все это дерьмо.

Я ускорился, практически бегом преодолевая расстояние до бассейна. Ее тело все еще было под водой, мелкие волны расходились по поверхности.

— Чертова идиотка, — прошипел я сквозь зубы, чувствуя, как меня накрывает волной ярости.

Я не раздумывал. Просто прыгнул в воду, как только увидел ее. Ледяной удар по телу, хлесткий шок от холода — я не почувствовал ничего. Только отчаянный рывок вперед, два мощных гребка — и вот она, у меня в руках. Я схватил ее под руки, подтянул к себе и рывком вытащил на поверхность.

Мы вынырнули одновременно. Она закашлялась, судорожно хватая ртом воздух. Ее лицо блекло, а глаза — распахнутые, испуганные, — вцепились в меня. Я почти ожидал слез или мольбы, но вместо этого она дернулась, попыталась отплыть назад.

— Да ты издеваешься! — ярость захлестнула меня, я потянулся и резко схватил ее за футболку. Мокрая ткань тут же натянулась, мои пальцы сомкнулись на ее ключицах, не давая даже пошевелиться.

Глава 7

Макс

Двадцать лет назад

— Прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим, — звучат слова, которые я повторяю автоматически, как заезженную пластинку.

Мой голос тихий, почти неслышный. Здесь все говорят громче меня, как будто стараются доказать что-то своими словами. Мама с папой тоже повторяют молитву. Их голоса звучат твердо и уверенно, словно они по-настоящему чувствуют каждое слово, словно это что-то важное, святое.

Я сижу на жесткой деревянной лавке, стараясь не ерзать. Но ноги начинают затекать, и я пытаюсь незаметно пошевелиться. Хочется встать, побежать на улицу, просто чтобы вдохнуть свежий воздух или сделать что-то, что не заставляет считать каждую минуту.

Мне не нравится ходить в церковь. Это скучно. Все эти слова, которые мы твердим раз за разом, не имеют для меня никакого смысла. Они просто слова. Ладно, я могу их выучить и повторить, но они не вызывают у меня никаких чувств.

Иногда я пытаюсь сосредоточиться, как это делает мама. Ее лицо такое спокойное, сосредоточенное, когда она складывает руки на коленях и шепчет что-то про себя. Ее глаза закрыты, а губы двигаются, и я почти завидую тому, как она умеет полностью уходить в себя. Но у меня не получается. Моя голова тут же забивается посторонними мыслями: "Что мы будем есть на обед? Почему этот витраж зеленый, а не синий? Что я буду делать, когда вернусь домой?"

Я не могу об этом сказать родителям. Никогда. Для них церковь — это не просто место. Это часть их жизни, их веры. Они верят, что здесь можно стать лучше, что здесь можно найти что-то важное, что это место нас очищает. Мама всегда говорит, что Бог видит все, даже то, о чем ты думаешь.

Иногда я ловлю себя на том, что мне становится страшно. А что, если Бог действительно видит, что я сейчас думаю? Что мне скучно. Что я хочу быть где угодно, только не здесь. Что я не понимаю, почему мы тратим столько времени на эти бесконечные молитвы, вместо того чтобы быть дома или... просто играть.

Я не могу разочаровать их. Папа всегда говорит, что вера делает нас сильнее, помогает нам стать людьми, что это то, что отличает нас от других. Он смотрит на меня, когда говорит это, так серьезно, будто хочет, чтобы я понял, как это важно. Я всегда киваю, но внутри... внутри мне кажется, что я чужой.

— Господи, помилуй, — раздается хор голосов вокруг.

— Господи, помилуй, — тихо повторяю я.

Голос у меня ровный, но внутри меня ничего нет. Ни радости, ни очищения, ни какого-то там покоя, о котором говорит мама.

Я смотрю на потолок, слишком высокий, чтобы его можно было разглядеть нормально, и на массивное распятие. Я никогда не мог долго смотреть на Иисуса. Его взгляд пугает меня. Он смотрит на тебя так, будто знает, что ты думаешь. Может, поэтому мне и страшно?

Я молчу. Как всегда. Просто сижу и делаю все, что от меня ждут. Повторяю слова, кладу руку на сердце, встаю, когда нужно, и складываю руки, как делает мама. Потому что разочаровать их — это хуже, чем сидеть здесь еще час, два или сколько угодно.

Но так было только в стенах церкви.

Да, дома мы тоже молились. Каждый раз перед едой благодарили Бога за то, что у нас есть. Сложив руки и закрыв глаза, мы произносили короткую молитву, а потом ели молча, не прерывая тишину. Впрочем, были и другие моменты. Такие, о которых я не говорил никому.

— Пап, я дома, — сказал я, сбросив портфель с плеч и зайдя на кухню.

Где-то в другой комнате плакала маленькая Кэсси. Мама, наверное, кормила ее. Совсем кроха, ей было всего несколько месяцев. Ее плач пробивался через закрытую дверь, резал тишину.

— Подойди сюда, Макс, — холодно произнес отец.

Он стоял у стола, опираясь руками на его края. Голос был такой, что я сразу почувствовал, что что-то не так. Мое сердце глухо стукнуло в груди. Я замер на секунду, но все же сделал шаг вперед, стараясь не показывать своего волнения.

— Как дела в школе? — спросил он, даже не глядя на меня.

— Все... хорошо, — неуверенно ответил я, чувствуя, как в горле пересохло.

— Дай мне свой школьный портфель, — сказал он, бросив на меня тяжелый взгляд.

Я слегка напрягся, не понимая, что происходит, но все же поднял свой портфель с пола и протянул ему. Отец молча взял его, грубо потянул на себя и стал рыться внутри.

Мое сердце колотилось все сильнее. Я смотрел, как его большие руки вытаскивают учебники, пенал, обертки от конфет. И вот — он достал мой телефон.

— Мне звонила сегодня твоя учительница, — его голос стал грубее, а глаза сузились, словно хищник перед броском. — Сказала, что ты играл в телефон во время урока.

— Прости, пап, я...

— Мы дали тебе телефон, чтобы ты мог позвонить нам после уроков, а ты играешь в бесполезные игры и ничего не делаешь на уроках! — резко перебил он, его голос стал громче, резче.

— Я на минуту зашел в игру, я не сидел долго в телефоне! — попытался оправдаться я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Ты меня за дурака держишь?! — закричал он и с силой швырнул телефон в стену.

Я вздрогнул. Звук удара, хруст стекла, и мой телефон разлетелся на куски. Экран потух.

Я смотрел на разбитый телефон большими глазами, тяжело дыша. Горло сжалось, как будто туда засунули камень. Глядя на осколки, я не мог поверить, что он это сделал.

— Учиться надо, а не позорить нашу семью своими играми, Макс! — его голос все еще звенел яростью.

— Я знаю... — пробормотал, растерянно размахивая руками. — Но я ведь ничего такого не сделал...

Я хотел, чтобы он понял. Чтобы хотя бы посмотрел на меня.

— Зачем ты разбил его? — тихо спросил, голос дрогнул.

Отец молчал. Его взгляд был тяжелым и непреклонным. Он молча потянулся к ремню на своих джинсах и вытащил его.

— Папа... — голос сорвался на шепот.

Он сделал шаг вперед, а я отступил. Мои ноги дрожали, как будто я стоял на краю пропасти.

И вот он. Первый удар. Ремень хлестнул по плечу, боль была резкой, обжигающей. Я вскрикнул и инстинктивно закрыл лицо руками. Боль отразилась в груди, на секунду даже дышать стало сложно.

Глава 8

Саша

Вот что срабатывает — тыкать ему в лицо неприятную правду. А кому, скажите, понравится, когда его называют насильником и сутенером? Его это задело. Я видела это в его глазах, как бы он ни старался выглядеть равнодушным.

Но его слова о неожиданности... Я не позволю их игнорировать. Он сказал это не просто так. И да, я знаю, что он псих. Я знаю, что он может напасть на меня в любой момент, когда я этого меньше всего ожидаю. Поэтому я буду всегда начеку.

Я вылезла из бассейна, чувствуя, как холодный воздух прилипает к моей мокрой коже. Скрутив футболку, я выжала из нее воду, которая потекла тонкими струйками по плитке. Не снимая ее, я вернулась в дом. На улице уже темнело, и темное небо казалось отражением того хаоса, что творился у меня в голове.

Я быстро поднялась на второй этаж, в свою новую комнату. В свою клетку. Захлопнула дверь за собой, будто пытаясь отрезать весь остальной мир. Подставила стул под ручку двери, чтобы никто не смог войти. Как же это иронично — он не запирает меня в комнате, я сама запираюсь. В его клетке.

Огляделась. Это место — чужое, не мое, и никогда моим не будет. Все здесь как будто создано для того, чтобы напоминать мне, где я, и кем он меня считает.

Открыла шкаф. Хотела найти хоть что-то, в чем можно было бы чувствовать себя человеком, хотя бы на ночь. Но вместо этого я увидела... стринги. Бархатные лифчики, некоторые с вырезами на сосках, какие-то кружевные комбинезоны, которые можно представить разве что на девушке из клуба или... борделя.

Какого черта?

Я с силой захлопнула дверцу шкафа. Я не стану это надевать. Эти вещи словно кричат: "Ты моя вещь. Ты шлюха, которую я купил." Козел.

Единственное, что я нашла, — это белая рубашка, которая доходила мне до середины бедер. Она была простая, без украшений, и, возможно, поэтому казалась мне спасением. Я надела ее, чувствуя, как холодный воздух касается моих ног. Лучше так, чем эти... тряпки.

Я легла на кровать, покрытую ледяными простынями. Глаза устремились к большому окну, за которым мерцал ночной горизонт. Море. Волны били о берег, их равномерный ритм немного успокаивал меня, как будто они шептали: "Мы здесь. Ты не одна."

Но это было ложью.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке, но я быстро смахнула ее.

"Что делать? Что делать?" — этот вопрос не оставлял меня.

Может, если я... отдамся ему, он отпустит? Может, я надоем ему, и он потеряет ко мне интерес? Это возможно? Вдруг он просто использует меня и потом оставит в покое?

Слезы потекли быстрее, щеки горели от их прикосновений. Как же это жалко звучит. Я готова пожертвовать собой, своей гордостью, всем, что у меня осталось, лишь бы он оставил меня в покое. Но ведь никто не обещал, что это сработает. Никто не сказал, что я получу свободу.

Ночь. Именно ночью приходит осознание, от которого нельзя сбежать. Осознание, где я. И что я теперь.

Мой взгляд упал на тумбочку рядом с кроватью. Только сейчас я заметила на ней тарелку с едой. Еда выглядела простой, даже аппетитной, но от одного взгляда меня замутило. Я отвернулась в другую сторону, стараясь не смотреть.

— Ненавижу... — прошептала я, сквозь слезы, голос дрогнул.

Ненавижу его. Ненавижу этот дом. Ненавижу себя за то, что я здесь, за то, что не могу ничего изменить.

Все, что я могла сделать, — это зажмуриться и позволить слезам течь.

Я открыла глаза. Свет уже пробивался сквозь занавески, а где-то вдали доносились звуки чаек. На мгновение я замерла, прислушиваясь, пытаясь понять, где нахожусь. Голова была тяжелая, мысли спутанные. Я огляделась по сторонам и сразу вспомнила все.

Мой взгляд застыл на потолке, а затем я уткнулась лицом в подушку, глухо и тяжело дыша. Я надеялась, что это был просто дурной сон. Только сон. Но нет. Эта комната все еще здесь. Этот дом. Этот кошмар.

Я поднялась с кровати, ноги будто налились свинцом, и подошла к шкафу. Распахнула дверцы.

— Гребаная одежда... — пробормотала я, перебирая вешалки. Все те же откровенные вещи, словно из гардероба танцовщицы из ночного клуба. Моя рука нащупала платье — простое, летнее, пышноватое, белое, длиной до колен. Это, пожалуй, самая скромная вещь, которую я могла найти в этом проклятом шкафу.

Я надела его, поправила подол и вышла из комнаты.

Дом встретил меня тишиной. Гулкой, почти пугающей. Стены казались слишком высокими, комнаты слишком пустыми. Зачем ему такой огромный дом? Почему здесь никого нет? Где его семья? Родители? Друзья? Или он вообще способен на дружбу?

Я медленно спустилась вниз по ступенькам, оглядываясь вокруг. Слишком чисто, слишком аккуратно. Ничего, что говорило бы о жизни, тепле, о том, что этот дом действительно чей-то.

— HOLA*! — неожиданно раздался голос у меня за спиной.

Я вскрикнула, сердце подскочило к горлу, и я резко обернулась.

Позади стоял мужчина, примерно лет пятидесяти. Крепкого телосложения, с морщинами вокруг глаз, которые говорили о его привычке улыбаться.

— Вы меня до чертиков напугали, — выпалила я, все еще тяжело дыша.

— Ох, простите, мисс, — сказал он с мягкой улыбкой. — Я не хотел вас напугать.

Его акцент был заметным, русский он знал плохо, но я могла его понять.

— Я Марио, работаю на Макса, — представился он.

Макс. Вот как его зовут. Теперь у меня хотя бы есть имя для него. Не то чтобы мне было интересно, но теперь я могу называть его не просто козлом, а Максом-козлом.

— Марио, мне нужны уходовые средства: полотенце, черт возьми, бритва… Где мне это все взять?

— На втором этаже, мисс. Ванная комната напротив вашей.

— Не называйте меня "мисс". Я Саша.

— Конечно, Саша. Все, что вам нужно, наверху, — вежливо сказал он.

Он был гораздо вежливее Макса, это точно.

— А в моем положении реально попасть на пляж? — спросила я, глядя в панорамные окна. За ними виднелось море, и волны манили своей свободой.

Глава 9.1

Макс

Музыка гремела так, что казалось, стены клуба дышали. Басы ударяли прямо в грудь, заставляя сердце биться в такт. Воздух был густым от запаха алкоголя, сигарет и дешевых духов. Людей было слишком много: танцующие тела, смех, блеск огней, которые переливались неоновыми цветами. На сцене девушки в нижнем белье извивались под ритм, будто это было единственное, что они знали делать. Их движения были плавными и выверенными, сексуальными, но отточенными до автоматизма.

Я закурил сигарету и, сделав глубокую затяжку, вошел внутрь. Сразу заметил несколько знакомых, кивнул им в знак приветствия. Кто-то пытался заговорить, но я быстро ушел от разговоров, захватив со стойки стакан виски. Этот клуб всегда был слишком шумным, слишком насыщенным людьми, чтобы задерживаться на пустых разговорах.

Сквозь толпу взгляд зацепился за Энрике. Он сидел за столиком в углу, расслабленно облокотившись на спинку дивана, и наблюдал за сценой с выражением ленивого удовольствия.

Я подошел, и он, заметив меня, приветливо кивнул.

— Мне нравится новый стиль клуба, — сказал он, затягиваясь сигаретой.

— Прошлый меня раздражал, — ответил я, делая глоток из своего стакана. — Я люблю перемены.

Энрике ухмыльнулся, опустив взгляд на сцену, где девушки продолжали двигаться в такт музыке.

— Я бы хотел попасть в ВИП-комнату, — сказал он, лениво откидываясь на спинку диванчика. — Какую красотку посоветуешь мне?

Я поднял взгляд на сцену, внимательно разглядывая каждую из танцующих девушек.

— Блондинка… имитирует оргазм, — лениво бросил я, затягиваясь сигаретой. — Рыжая — горячая штучка, но любит доминировать. А та брюнетка… хороша. Бери ее.

Я потушил сигарету в пепельнице, едва взглянув на Энрике.

— И себе выбирай, — с улыбкой предложил он.

Я ухмыльнулся уголком губ, но внутри не было ни радости, ни желания.

— Ты напряжен, старик. Тебе нужно расслабиться.

Напряжен? Возможно. Но какого хрена, если я отвалил кучу бабок за шлюху, которая сидит у меня дома? Чтобы продолжать трахать других в своем клубе?

Я молча осушил стакан виски и поднял руку, привлекая внимание брюнетки и рыжей. Пальцами показал им подойти.

— Ох, это будет интересно, — радостно сказал Энрике, его глаза загорелись.

— Они станцуют для нас, да, девочки?

— С радостью, — мурлыкнула рыжая, проводя рукой по его груди.

Он обнял ее за талию, а я махнул рукой, чтобы нас проводили в ВИП-комнату.

Комната была оформлена по всем канонам: два пилона в центре, мягкие кресла вдоль стен, неоновая подсветка, которая плавно меняла цвет. Музыка здесь была чуть тише, но все так же глубокая, гулкая.

Я сел в кресло, взял новый стакан виски и медленно сделал глоток, прокручивая стакан в руке.

Девушки встали у пилонов. Брюнетка посмотрела на меня, ее взгляд был игривым, она знала, как пользоваться своим телом. Рыжая сразу взяла инициативу, ее движения были резкими, вызывающими.

Музыка изменилась. Резкий ритм сменился плавным, тягучим битом, который подталкивал их к более медленным, сексуальным движениям. Они начали извиваться вокруг пилонов, изгибаясь, как кошки. Рыжая первая сняла лифчик, швырнув его в мою сторону, но я перехватил его на лету и, даже не глядя, откинул в сторону.

Силиконовая кукла. Такие мне никогда не нравились.

Брюнетка тоже сняла свой лифчик. Ее движения были более плавными, женственными, она двигалась, словно танцевала только для меня.

Я осушил стакан, взял следующий и снова отпил. Алкоголь начинал слегка бить в голову. Пространство вокруг становилось размазанным, менее четким. Рыжая подошла к Энрике, села на его пах, начиная двигать бедрами круговыми движениями. Он рассмеялся, игриво обняв ее.

Брюнетка тем временем двинулась ко мне. Она повернулась спиной, плавно пританцовывая, и подалась назад, ее попа почти коснулась моих колен. Я шлепнул ее ладонью, ее кожа была горячей.

— Ну же, расслабься, — пробормотал Энрике, не отвлекаясь от рыжей.

Она была красива. Сексуальна. Она хотела меня. Но все, что я мог представить в этот момент, — это ту девушку, которая сейчас сидит у меня дома. Ту, которую я давно должен был взять. Ту, которая ломается, но скоро сломается.

Мое дыхание стало тяжелее. Гнев начал подниматься внутри, словно раскаленный металл, растекающийся по венам. Все тело напряглось, пальцы сжались в кулак. Зачем я здесь? Почему я трачу время на это?

Я поднялся на ноги, и брюнетка, заметив это, слегка отстранилась, глядя на меня вопросительно.

— Оставляешь мне двоих? — радостно спросил Энрике, но я даже не посмотрел на него.

Молча развернувшись, я вышел из комнаты, оставив его развлекаться одному.

Музыка за дверью снова ударила по ушам, гулкие басы перекрывали шум мыслей в моей голове. Но злость не уходила. Она продолжала кипеть внутри, выжигая все остальное.

Алкоголь уже заметно дал в голову. Все тело было натянуто, как струна, которая готова вот-вот порваться. Я заколебался ждать. Брюнетка, Энрике, клуб — все это вдруг стало невыносимо раздражать.

Я вышел на улицу, воздух был прохладным, но не освежающим. Он будто обжег кожу после духоты клуба. Машины, приглушенные звуки изнутри, запах сигарет и дорогого парфюма.

Я подошел к своей машине, одним движением открыл дверь и сел за руль. Захлопнул ее так резко, что стекло чуть не задребезжало.

Руки нащупали ключи, вставили в зажигание.

Мотор загудел.

Я сильно нажал на газ, колеса сорвались с места, оставляя за собой короткий визг по асфальту. Машина вылетела на ночную дорогу.

Город промелькнул мимо окна, неоновый свет вывесок, редкие машины, которые я обгонял без лишних раздумий. Музыка из клуба все еще гремела в голове, алкоголь разогрел тело, и этот пьяный драйв только подогревал напряжение.

Мое дыхание было тяжелым, и я поймал себя на том, что пальцы сжаты на руле до побелевших костяшек.

Дорога казалась длинной, но я давил на газ сильнее, чем нужно. Асфальт под фарами будто двигался быстрее, как кадры старой кинопленки. Я ехал почти на автомате, но внутри меня все клокотало.