Мой жестокий и ласковый зверь

Глава 1.

Я очнулась с невыносимой болью в голове, костях, с невероятной слабостью во всём теле и сухостью в горле. В первую же секунду, когда сознание начало просыпаться, в голове даже пронеслась мысль, что я сумела обернуться, выпустить волчицу наружу, и именно из-за этого сейчас я ощущала всю эту боль и жажду. Братья рассказывали, что именно так себя чувствует оборотень после обращения. На миг я ощутила счастье.

Но оно быстро испарилось без следа.

Когда я нашла в себе силы открыть глаза, и на долгие минуты попала в ловушку настоящего шока и ступора. Меня окружали каменные, полуразрушенные стены, с которых краска слазила небольшими пластами, и кое-где местами текла вода – конденсат. В помещение, где я находилась, было темно, но достаточно светло от тусклой лампы, висевшей одиноко в нескольких метрах от меня, чтобы я могла рассмотреть обстановку. Стояла жуткая тишина, разбавляемая моим сбившимся дыханием, завываниями ветра снаружи здания, каплями, звук которых отражался от голых стен эхом, и… тихим лязгом цепей.

Я резко вскинула голову вверх и увидела, что обе мои руки обмотаны цепью, прикреплённой к достаточно низкому потолку. Паника сковала моё горло, и дыхание из меня теперь вырывалось шумное и хриплое. Я дёрнула руки на себя. Попыталась присесть, прилагая все силы, чтобы высвободиться, но получила лишь боль в связках.

— Ай!.. Ч-чёрт…

Ужас затопил меня с головой, и я попыталась успокоиться, вспомнить, как я оказалась в этом месте…

Но это не помогало. Ведь последние события, которые я помнила, это то, как я отрешённо смотрела на себя в зеркало и пыталась улыбаться, потому что женщины семьи моего будущего мужа, Роурди, внимательно наблюдали за мной, как хищницы, пока моя мама и тётя кружились вокруг меня, поправляя струящуюся ткань изящного свадебного платья и вплетая в мои кудрявые пшеничные волосы последние белые цветки маленьких лилий.

А потом, прямо перед началом церемонии, в номер невесты проникли некто в чёрных одеяниях, в особняке послышались грохот и взрыв, крики.

Я только успела сделать испуганный вдох, почувствовать, как сердце колотится в груди, как один из них оказался позади меня и приложил вонючую тряпку к моему лицу.

Меня похитили. Боже… меня похитили! На отель Роурди напали! А что с остальными? Мама? Папа?

Я задышала бешено, испытала панику. И, находясь в таком состоянии, даже вскрикнула, когда в тишине раздался пронзительный металлический скрип открывающейся двери. В неё вошёл мужчина… молодой мужчина. Одетый в одни лишь низко сидящие широкие штаны. Его мускулистое загорелое тело покрывало множество белых или красноватых шрамов, это первое что бросилось в глаза. А потом я вгляделась в его лицо. Короткие каштановые волосы, тёмно-алые, почти кровавые глаза, смотрящие на меня из-под опущенных густых тёмных бровей, прямой нос и ещё один шрам, рассекающий его скулу. Моё сердце истерично заколотилось в груди, когда я поняла кто это.

Тейлор Кейн, главный наследник альфы западной стаи. Злейший враг моего жениха Малека Роурди и просто один из самых жестоких и страшных людей, которых я знаю. Мы как-то встречались. Давно, тогда мы все ещё учились в школе. Сейчас же я оканчиваю академию, а Тейлор и Малек уже стоят у руля семейного бизнеса и частично управляют территориями и стаей. Наши стаи считаются вражескими уже много веков, и хоть открытой войны нет, мы знаем, что лучше не пересекать границы и не встречаться с кем-то из них. И раз я здесь сейчас, в этом подвале с Тейлором, значит ли это, что их стая объявила нам настоящую войну?

Мужчина расположился на старом, местами ободранном кресле напротив меня и, подняв на меня тяжёлый взгляд красных глаз, начал поглаживать большим пальцем лезвие охотничьего ножа. Что по моей спине пополз холодок, а по плечам побежали гадкие мурашки. Сердце почти остановилось.

— Тейлор… — просипела я сухим горлом, не мигая смотря на него. — Что… я здесь делаю? Что ты хочешь со мной сделать? Малек…

Его жёсткий, ледяной голос оборвал меня так резко, что я вздрогнула.

— Клоди. Клоди Морена. Дочь бывшего советника Стивса Морена. Чистый невинный цветочек, предназначенный Роурди младшему. Его пара, та, кто родит ему достойных наследников. Поправь, если где-то ошибаюсь. И напомни, почему его женой должна стать именно ты?

Я сглотнула и просипела:

— Потому что во мне течёт кровь первородных оборотней. Как и в Роурди. Я с самого рождения была предназначена ему, ведь мы должны сохранить чистоту нашей крови и её силу.

И только в мыслях я горько подумала о том, что без волчицы внутри вряд ли смогу забеременеть. И Роурди о такой моей проблеме не знают, иначе нашу семью бы ожидали последствия похуже полного разорения.

Тейлор подался вперёд, опёрся локтями о колени, продолжая прожигать меня ненавидящим взглядом. Голос его стал более жутким.

— Именно поэтому ты здесь, Клоди. Я собираюсь замарать вашу кровь, тебя, его непорочного любимого ангела. И вернуть лишь жалкое подобие того, что было, которое будет напоминать ему, что всё в этом мире возвращается, и он обязательно получит ответ за то, что сделал. За то, что они сделали с моей сестрой. Я заберу у него тебя. И хоть моя потеря вряд ли сравнится с его, всё же я хочу надеяться, что ты значишь для него достаточно много, чтобы он смог ощутить мою месть сполна. Ты поняла?

С каждым словом он злился всё больше и всё больше пропитывался безумием, от которого перехватывало дыхание и сердце в ужасе замирало. Тейлор вскочил на ноги и одним шагом приблизился ко мне. Я всхлипнула, когда он подхватил мой подбородок ладонью и сжал его.

— Ты поняла, Клоди? Забудь о доме и свадьбе! Теперь ты моя, и тебя ждут мучительные и мучительно длинные дни. Я сделаю всё, чтобы ваша кровь запомнила, кто мы такие, как мы вас ненавидим, и что лучше с нами не связываться! А я с наслаждением понаблюдаю, как твой жених дерёт волосы из своей шкуры от безысходности и молит меня о пощаде.

Глава 2.

Я зажмурилась, задрожала ещё сильнее. Мне хотелось заорать от ужаса, но голос пропал, и тогда я зашептала хрипло и быстро:

— Ты ошибаешься, Тейлор. Малек не любит меня, и вряд ли сильно расстроится… Я для него лишь средство для достижения цели. И максимум, что он испытает, это досаду и злость. Но не боль. Я не знаю, что произошло с твоей сестрой, но мне очень жаль. Пожалуйста, отпусти меня. Неужели ты хочешь войны?

Пришлось разлепить глаза, потому что оборотень подозрительно долго не отвечал. Я только ощущала его горячее рваное дыхание на своей щеке и ненавидящий прожигающий взгляд его кроваво-красных глаз, что не давало сомневаться: передо мной действительно представитель одной из самых устрашающих семей. Тоже прямого потомка первородных.

Если у меня глаза цвета сочной весенней травы, Малека – опасного яркого океана, то Тейлора Кейна – цвета крови.

Как только наши взгляды встретились, я дёрнулась всем телом и замерла. Во взгляде Тейлора пульсировала густая тьма, она затягивала меня всё глубже в себя, покрывая остальное пространство тёмными пятнами. Уже через доли секунд не осталось ничего, кроме алых тонких кромок и чёрных дыр, заполнивших почти все его глаза.

В этот момент моё тело напоминало вибрирующий сосуд, который постепенно наполняется горячей тяжестью. Словно взгляд мужчины наполнял меня, вливал в меня что-то невидимое, но до боли ощутимое и приятное. Во мне разгоралась пугающая жадность, я даже дёрнулась к нему навстречу. Но…

Очнулась так же резко, как и провалилась в темноту. На лице Кейна был растянут оскал, а ноздри его прямого носа сильно раздувались, словно он чувствовал безумно приятный запах, и ненавидел его за эту безумную приятность.

Тейлор схватил меня за капну кудряшек, дёрнул назад, закидывая мою голову и вырывая из меня всхлип, приблизился к моему лицу и практически в губы прорычал тихо:

— Война идёт уже давно, но таким девочкам как ты, конечно, она незнакома. Она тихая, не привлекает лишнего внимания, но от этого не переносится легче теми, кого затронуло. И ничто не может положить ей конец. Значит, надо воздействовать на корень проблемы. Вы - наша проблема, и я планирую устранить её - вас, один за одним… Один за одним!

Слова, пропитанные презрением, оборвались с тем, как остриё ножа мужчины уткнулось в ложбинку между моих грудей, в край твёрдого корсета, а после резкого сильного движения рукой, под гневный рык, распороло с громким треском плотную вещь на мне.

— Мама! — пискнула я, ощутив, как корсет свалился с моей талии на каменный пол. Ужас смешался с облегчением от данной свободы для рёбер и дыхания. Ноги в туфлях подкосились, но я удержалась на ногах.

На мне всё ещё осталось платье с пышной юбкой, но почему-то под взглядом оборотня я ощущала себя полностью голой. Лицо загорелось от смущения, сменяя розовым бледность от страха. Он втянул воздух над моей головой шумно ещё раз и с новым рыком распорол само платье от декольте до талии, где кружева и гармошка переходили в объёмный кружевной подол. Задел кожу, оцарапал самым кончиком, пуская капельки крови на коже. На этот раз я не смогла вскрикнуть, хрип застрял в моём стянутом от ужаса горле.

Ткань разошлась в стороны, почти открывая мою голую дрожащую грудь для взгляда. Края порванного платья касались сосков, щекотали и вызывали мурашки, которые хотелось растереть по плечам. Соски вмиг стали твёрдыми и невыносимо чувствительными. Меня начало сильно трясти от шока.

Ко мне никогда никто не прикасался, не смотрел на моё обнажённое тело. Мужчины. Это мог делать только Малек, и то после свадьбы. Меня хранили только для него. Сам же Роурди имел много волчиц, он этого и не скрывал, ему можно, ему это необходимо.

И то, что происходило сейчас, заставляло меня задыхаться. Дрожать, непроизвольно дёргать цепи сверху, пытаться устоять на ногах и делать громкие, мало чем помогающие вдохи. Он не может так поступать со мной. Никто не может… Я Клоди Морена… Я…

— За мной придут… наверняка мой папа и…

— Пусть приходят. На то и расчёт. Я их встречу и оглашу свои правила, если они хотят ещё хоть раз увидеть наследницу Солнечного залива.

Мужчина откинул прикрывающую ткань лезвием ножа в стороны, и мою грудь обдало обжигающим холодом, я снова дернулась, задохнувшись. Но Тейлор не заострил внимание на голой груди. Он схватил меня за шею левой рукой и приставил к моей щеке нож. Просмотрел на меня сверху безумно, с бесконечной темнотой в глазах, словно и не видел перед собой девушки, лишь врага, пока его бешеное дыхание било меня по лицу жаром.

— Боишься?

— Тейлор, пожалуйста… не делай этого, — прошептала судорожно, хватая губами воздух.

Но он не слышал больше меня. Не хотел слышать. Смотрел сквозь.

— Хорошо. Ты должна бояться. Ты должна бояться, как боялась она…

Он кровожадно улыбнулся. Хоть его самого и лихорадило, по вискам стекали капли пота и дыхание хрипело. Словно из него вот-вот вырвется обезумевший зверь. Но он продолжал говорить тихо, сдавленно и угрожающе. Я же старалась справиться с паникой, парализующей мозг и тело. И одновременно я не могла оторвать взгляда от его лица, рассматривая в мельчайших деталях. Широкий подбородок, небольшая щетина, полные темные истерзанные зубами губы, дрожь в густых коротких ресницах, движение острых скул, капелька пота, скатившаяся прямо на жилку на шее. Тейлор Кейн страшно красив и страшно безумен. И внутри меня от этого горело какое-то странное непринятие.

— Сейчас ты мне расскажешь всё, что знаешь. Всё, что поможет мне уничтожить вашу стаю. Хоть что-нибудь… если хочешь меньше боли, — прорычав озлоблено, вдавил лезвие в нежную кожу щеки, заставив меня сжать губы и тихо замычать от боли.

— Остановись, умоляю, — я скривилась от подступающих слёз, зашептала быстрее и громче. — Я ничего не знаю! Тейлор, я ничего не знаю! Мы с Малеком никогда даже не говорили толком… и мой папа никогда не говорил с нами о работе. Отпусти меня, пожалуйста! Я не сделала ничего плохого!

Глава 3.

— Что ты… что ты…

Я не могла дышать, и из-за этого не могла нормально говорить. А мужчина вообще долго не произносил и слова. Будто говоря молчанием, что разговоры закончились, больше он не собирается тратить на них время. Он собирается мстить мне за всех и вся. С жёсткой хладнокровной маской на лице он обошёл меня вокруг, заставляя дёргаться от каждого его тяжёлого шага. Иногда он прикасался к моей коже кончиком ножа… или когтями, которые он демонстративно высвободил.

В один момент он когтем подцепил на моём бедре трусики и рванул ткань. Красивое белое свадебное бельё обвисло на одной ноге, оголяя большую часть лобка с небольшим количеством светлых волос.

Во мне после этого не осталось ничего кроме животного страха, всё смущение провалилось под землю вместе с последней надеждой на то, что в эту самую секунду меня спасут. Из-за чего сердце колошматило где-то в горле. В тихом подвале слышно было лишь наше обоюдно бешеное дыхание и лязг цепей.

Я должна была выйти сегодня замуж. А сегодня ли? Сколько я здесь? Моя жизнь должна была в корне измениться. Роурди. Я должна была стать их частью, стать частью фундамента, на котором держится наша стая. Пройти слияние с Малеком, связующее нас на всю оставшуюся жизнь.

Рычание Тейлора, когда он прижался ко мне сзади и грубой ладонью накрыл одну мою грудь. Сжал. Вскрик тоже застрял в моём горле вместе с воздухом. Его касания чувствовались как раскалённый метал к голой плоти. Горячее безумное дыхание в шею, щиплющие мурашки по позвоночнику. И истеричное ощущение неизбежности. Нет. Нет…

Цепи сверху до предела натянулись с тем, как одну мою оголённую ягодицу стиснула жёсткая ладонь оборотня. Больно, угрожающе. Кейн грубо схватил меня за скулы второй ладонью, повернул голову вбок и процедил мне в щёку с острым холодом в голосе, иногда касаясь кожи зубами:

— Ты уже проходила обряд очищения? Это обязательная часть бракосочетания таких как мы, для благословения самими предками. Ну, конечно, проходила, — усмешка и новые слова, прошибающие током. — Я замараю тебя до основания, Клоди. Последняя чистая наследница падёт в моих руках. Роурди к тебе после этого никогда не прикоснётся. Если вы ещё вообще встретитесь…

Он был прав. Первая брачная ночь священна. У нас проводится множество обрядов, подготовка к слиянию крови. И Малеку «грязная» я уже буду не нужна. Тейлор знал обо всех тонкостях. Просто мучить девушку врага, убить – было бы слишком просто и неинтересно. Меня готовили к этому браку всю мою жизнь, а сейчас…

— Пожалуйста, — я только прошептала жалостно еле слышно, его слова о том, что Малеком мы можем вообще больше не встретиться, остались для меня неуслышанными. Кейн хотел меня коснуться так, как никто, и это пугало больше всего.

Тейлор взглянул на меня ничего не выражающим, пустым жутким взглядом, отстранился, медленно обошёл меня, встал напротив и… резко запустил руку между моих ног.

Я громко всхлипнула и отчаянно забилась до адской боли в запястьях, пытаясь вырваться.

— Нет! Нет!.. Не трогай меня!

Бесцеремонные пальцы мужчины скользнули между половых губ и обратно. Его движения были быстрыми, колючими, больными и слишком откровенными, чтобы я могла спокойно стоять или даже дышать.

— Б-боги тебя покарают за это... Побойся их гнева… Тей… лор! — вместе со всхлипами из меня рвался сбитый шёпот на грани, я всё ещё не теряла надежды, что Кейн очнётся и перестанет это делать.

— Решила напугать меня небесной карой? Чернее моя душа уже не станет, — очередная холодная усмешка мужчина хлестко ударила меня по щеке. Он не остановится, он слишком ненавидит и ни во что не верит…

Тейлор сжал кожу внизу и с рычанием приблизился ко мне ближе. Держа нож второй рукой, он приставил остриё к моему дрожащему животу.

— Смотри на меня! Я хочу, чтобы ты смотрела на меня в момент своего падения!

Его озлобленный рык заставил распахнуть глаза. Те мигом зажгло, от того, как широко я их раскрыла и от подступающих слёз. Ресницы задрожали, когда я посмотрела в глаза Тейлору. Там не было места для чего-то завлекающего, лишь мрак и кровь, но отвести взгляда я больше не смогла. Как бы не пыталась.

Лезвие ножа оставило на мне новый порез. На боку. А потом под грудью. Кейн с ненавистью смотрел на то, как капельки крови смешиваются с бисеринками пота на моей розовой коже, и снова и снова водил ладонью между моих ног. Со злым удовольствием наблюдал за моей беспомощностью, упивался тем, как наследница вражеской стаи, невеста его врага висит перед ним на грани обморока, пока он терзает её тело грехом и болью. Сводя меня с ума постепенно, медленно разрушая под моими ногами почву и палец за пальцем отцепляя меня от края, за который я держалась на обрыве над пропастью.

Его дыхание опаляло мои щёки и лоб каждый его резкий вздох, его пальцы причиняли боль, и я почти плакала, умоляя его остановиться. Но в один миг во мне начало что-то меняться. Наверно, он всё-таки сбросил меня, я упала, потому что вместо чистой боли и страха я стала ощущать что-то помимо. Оно горячими накатами накрывало моё тело. За какие-то секунды нашего громкого дыхания и его грубых движений во мне смешался ужас с несовместимой потребностью.

Между ног у меня сильно свело, дышать стало больно, в лёгкие словно насыпали песка. Ноги стали ватными, и жёсткие прикосновения оборотня перестали причинять мне такую боль. Тейлор оскалился, втянул глубоко носом воздух и его губы скосила холодная удовлетворённая усмешка. Но он ничего не сказал, хоть и отчётливо почувствовал. Резко он склонился к моей шее, всосал кожу на сгибе, я глухо вскрикнула, а через секунду ощутила, как в меня жёстко и… скользко толкнулись его пальцы...

Глава 4.

Я хапала губами воздух, иногда издавала невнятные звуки в лихорадке, пока Кейн терзал мою шею губами и зубами и вместе с тем быстро и грубо толкался в меня своей рукой. Там у меня всё так горело и тянуло, что казалось, сейчас из меня вывалятся все внутренности, и я умру. Или вытечет вся жидкость – так сильно мокро там было, что даже на внутренней стороне бёдер я ощущала эту влагу. Я уже ощущала это иссушение. Во рту и горле пересохло до боли.

Я приоткрыла рот и неосознанно потянулась вперёд. Но вместо воды получила сильный укус в губу. Тейлор оттянул мою нижнюю губу, её прострелила боль, и я ощутила, как по подбородку скатилась густая капля, которую мужчина через две секунды с меня слизал.

Из меня вырвался мучительное мычание. Мне всё ещё хотелось плакать. Но это желание осталось лишь отголоском какой-то прошлой жизни.

— М-м…

— Чувствуешь, как падаешь? — спросил он так хрипло, как будто и ему в горло залили расплавленное железо.

Меня трясло, но от его слов затрясло ещё сильнее. Он напомнил мне о том, что здесь происходит, и я снова заметалась, причиняя боль себе же. Руки, обтянутые металлическими цепями, наполовину онемели.

Тейлор вытащил пальцы из меня и, смотря на меня исподлобья красными глазами, медленно растёр влагу по моему животу. Задел ранки, и я зашипела. Он снова наслаждался. Но уже как-то тоже мучительно. Издевательская насмешка стала натужной, а дыхание оборотня всё больше становилось похожим на то, когда человека бьют под дых.

Я тихо постанывала от боли и шока, а Тейлор всё водил по моему телу пальцами. Спускался к промежности, где сильно горело, а потом поднимался вновь влажными пальцами вверх. Обводил острые соски - я вздрагивала, дрожала - очерчивал проступающие ключицы. Всхлипнула, когда его пальцы поднялись к моим губам. Настойчиво, со злостью надавили на нижний ряд зубов. Я попыталась отвернуться, но тогда он подхватил мой подбородок до боли стиснул тот пальцами и протолкнул солоноватые от крови, пота и соков пальцы мне глубоко в рот.

— Как тебе внизу, Клоди? Ненавидишь меня так же сильно, как я тебя? — прорычал он, когда я стала давиться.

Вынул пыльцы из моего рта, откинул нож на пол и выпущенным когтем поднял мой подбородок. Я не понимала. Что точно чувствую. Но во мне по-прежнему не было ненависти. Жалость к себе, к нему, злость, страх. И странная потребность, которая горела прямо под кожей, которую я всеми силами старалась погасить в себе.

— Н-нет.

Тейлора разозлил мой тихий ответ. Он посмотрел на мои губы, заставив ощутить покалывание в них, а потом оскалился и, словно снова обезумев, подхватил одно моё бедро и снова приник рукой к коже между ног.

— Ах!

Его пальцы почти сразу оказались во мне. Это не было приятно, это было больно. Но тем не менее я не могла остановиться испытывать жадность к этой боли, этим ощущениям. Я даже презирать себя за это не могла, потому что целиком была во власти осязания. Я смотрела в глаза оборотня, кое-как держа веки открытыми, и терпела каждое его грубое проникновение. Терпела, терпела, терпела, коротко стонала, сжималась и хотела, ещё хотела. Наблюдала за смерчем в его глазах, и он смотрел на меня точно так же. Мы оба были на грани чего-то, что отторгали всем существом. Но очевидно проигрывали.

Его твёрдое горячее тело находилось ко мне вплотную, я физически ощущала, как оно тянулось ко мне. Но Тейлор насильно останавливал себя. Хотел причинять только боль, но секунда за секундой – и его прикосновения стали иметь другой характер. Его глаза всё сильнее заволакивались мутной пеленой, вторая рука иногда помимо больных сжатий начинала гладить, в ней появлялась страсть. Меньше ненависти, чистой ярости. Больше жадности, жажды.

Это всё, что я успела отметить перед тем, как сама потерялась окончательно. Я всем телом подалась вперёд, и ещё раз. Пальцы растягивали и растягивали меня изнутри, они трогали, исследовали мою плоть, пока я судорожно сжималась на них. Но и верхняя часть тела сильно горела. Ей я и пыталась тереться о тело рядом. Большое, массивное, очень горячее, влажное. Необходимое.

Нет. Так не может быть. Но оно мне так нужно…

Я почти до рычания хотела вжаться в него. Тейлор сделал это за меня. Только по-другому. Он склонился и накинулся ртом на одну мою грудь. Так неожиданно и больно, что я хрипло крикнула. Задёргала руки в цепях с новой силой, снова задохнулась. Жёсткие губы терзали кожу, острые зубы тянули за соски. Он рычал зверем, который боится, что добычу отберут. И это снова было только больно, но снова рвало на кусочки мой разум незнакомыми и сильными ощущениями.

В один момент меня снова накрыло диким страхом, от которого негде было скрыться. Я откинула голову, задушено застонала и задрожала всем телом. Увидела темноту, на этот раз точно упала в неё. Мне было настолько больно в ней, что хорошо. Меня будто протыкали насквозь молниями, вытягивали душу через солнечное сплетение, возвращали и снова вытягивали.

В одно мгновение я услышала еле слышное звериное рычание, которое только пробивалось сквозь гул в ушах. Оно приближалось, слышалось отдалённо и одновременно очень близко. Не Тейлора Кейна, нет, оно звучало прямо внутри меня. С этим звуком по телу прошлась ещё одна горячая волна, заставившая тихо ахнуть и разлепить глаза…

Неужели я слышу её? Моя волчица?