Мой криминальный босс

Глава 1

— Танюш, давай подвезу тебя домой, — предлагает Валера, придерживая мне дверь.

За спиной гремит музыка. Эту ночь я провела в баре с друзьями, заливала коктейлями горе.

— Не откажусь, — улыбаюсь ему.

С Валеркой мы еще со школы знакомы, он и тогда пытался за мной ухаживать. Симпатичный парень, но… Не мое. Я знаю про его тайную влюбленность, вот только помочь ничем не могу. У меня к нему не дрожит. Жаль, но так тоже бывает.

Мы выходим из бара.

Давно я столько не пила, как этой ночью. А все потому, что вчера меня уволили с работы. Наш начальник решил взять на работу своего племянника, а меня попросили уйти.

Тоска навалилась — сил нет, и страх перед будущим. Чужой город, чужая квартира — что делать? Возвращаться в провинцию к родителям, как побитая собачонка? Вот и решила “на радостях” пригласить всю компанию в бар. Место выбрала поприличнее, в центре города. Ребята поддержали, но уже светает, ночь подходит к концу, а значит — пора разъезжаться.

Голова немного кружится. Вот не умею пить и не надо начинать. Валера ведет меня к своей иномарке и открывает дверь.

Падаю на сиденье рядом с водительским. Щелкаю ремнем безопасности.

Валера заводит мотор. Продолжает болтать о чем-то, но я не слушаю. Отвлеченно смотрю в окно на проносящиеся мимо высотки.

Машина останавливается у меня во дворе.

Валера замолкает. Смотрит на меня так, что я начинаю невольно поправлять блузку — вдруг расстегнулась?

— Слушай, Таня, — говорит он хриплым голосом. — Тебе совсем не обязательно уезжать, ты же знаешь.

— М-м-м? — недоуменно смотрю на него. — О чем ты?

— Я могу по своим каналам пробить. Может, где-то требуется менеджер по продажам.

— О, буду премного благодарна, — хватаюсь за призрачную надежду.

Вдруг он действительно сможет помочь?

— Да, в конце концов, ты хороший специалист, — говорит он, продолжая смотреть на меня.

Его взгляд настойчиво скользит по моему лицу, опускаясь к губам. От этого я немного трезвею.

Нервно сглатываю.

— Спасибо, Валер, — говорю ему. — Тогда напишешь, если найдется что?

— Конечно. Мы могли бы еще раз встретиться, — продолжает он, не спеша снять блокировку с двери. — Посидим в кафе, обсудим. Вдвоем. Ты мне очень нравишься, Тань.

Меня немного пугает такая настойчивость друга. Раньше он был более сдержан. Может, это мой будущий отъезд так действует на него? Или лишний бокал пива?

— Ты хороший друг, Валер, — тянусь к ремню безопасности.

Парень перехватывает мою руку. Его ладонь мокрая и потная. Мне совсем не нравится его касание. Хочется вырвать руку, но я заставляю себя сохранять спокойствие. Это же Валерчик. Он хороший парень, но совершенно не привлекает меня как мужчина!

— Отпусти, — пытаюсь освободить руку.

— Таня, дай мне шанс, — смотрит как кот из Шрека.

От этого становится только хуже.

— Нет! — рявкаю я.

— Ладно, прости меня. Я не хотел ничего плохого, — его большой палец гладит мое запястье.

— Валера, не стоит, — качаю головой. — Мне правда жаль, но…

— Всегда есть это “но”, — усмехается он. — Позволь хоть обнять тебя.

Я выдыхаю. В конце концов, на прощание мы всегда с друзьями обнимаемся. В этом нет ничего такого…

— Ладно, — разрешаю.

Он тянется ко мне. Я, как обычно, слегка обнимаю его за плечи. А вот он со всей силы сжимает меня. Вдавливает в сиденье. Его губы опускаются на мои. Они слегка влажные. Язык скользит вдоль зубов.

Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но сил не хватает.

— Пусти! — удается отвернуть голову.

Бью его по плечу.

Хватка слабеет. Валера отодвигается, щелкает блокировкой.

Я открываю дверь и пулей вылетаю на улицу. Жадно хватаю ртом прохладный воздух, а затем тру губы тыльной стороной ладони. Ощущение липкого поцелуя продолжает преследовать меня.

Валера выходит за мной.

— Таня, прости, — пытается взять меня за руку.

— Даже не разговаривай со мной больше, — отшатываюсь от него и почти бегом направляюсь к парадной.

Руки и ноги дрожат от пережитого стресса. А еще друг называется!

Забегаю в подъезд громко хлопаю дверь и несусь к своей квартире. Хорошо, что живу на первом этаже. Не придется ждать, пока лифт приедет. Он у нас медленный, как старый дед.

Сердце колотится, пока дрожащими пальцами пытаюсь нащупать ключ в сумочке.

Надеюсь, Валера не станет идти за мной. У нас на подъезде нет домофона, еще неделю назад пьяный сосед сломал. Мы с жильцами, конечно, ругались, даже деньги собрали на новый. Но его до сих пор не сделали. Управдом разводит руками, мол, очередь, наберитесь терпения. Хорошо, что в наш двор не заглядывают чужие.

Наконец, открываю замок. Вваливаюсь в квартиру и, закрыв дверь, выдыхаю.

Почти без сил опускаюсь на банкетку и сижу так долгие пять минут.

В голове полный сумбур. Валера меня напугал. Даже не знаю, как теперь с ним общаться?

Потихоньку прихожу в себя. Сначала успокаивается сердце, а потом и аппетит просыпается — первый признак, что со мной все в порядке. Я когда нервничаю — кусок в горло не лезет.

А ведь еще нужно решить, что делать дальше. Собирать вещи или дать Валере шанс и подождать пару дней. Вдруг он найдет мне работу?

Взгляд падает на рекламку пиццерии, забытую на столике возле входной двери. Что ж, пицца — так пицца. В любой непонятной ситуации сначала нужно поесть.

Оплачиваю заказ с телефона. Иду на кухню, машинально готовлю кофе. В голове бродят унылые мысли.

И домой возвращаться не хочется, и с Валерой вступать в отношения — тоже.

Вот как поступить?

Снимаю кофейник с плиты и топаю в ванную. Но стоит залезть под душ, как слышу звонок. Он дребезжит и дребезжит, словно кто-то зажал его пальцем.

Впрочем, понятно кто. Наверняка это курьер. Быстро управился, за десять минут. Но это не повод выламывать двери!

Раздраженно накидываю халатик прямо на мокрое тело.

Глава 2

Он закрывает весь коридор.

Куртка уже скинута. Рубашка распахнулась, открывая выпуклую грудь, четкие кубики пресса и темную полоску, убегающую за ремень черных брюк. На месте раны что-то белое с кровавыми подтеками. Кажется, он нашел мою аптечку.

Мы встречаемся взглядами. У него бледное лицо и губы. На виске дрожит жилка. Я нервно сглатываю, уставившись на нее.

Звонок в дверь раздается так неожиданно, что мы оба вздрагиваем.

Я подаюсь назад. Павел делает шаг ко мне, и я оказываюсь зажатая между ним и стеной.

— Не открывай, — он нависает надо мной с хмурым видом.

— Но…

— Я сказал: не открывай, — голос становится жестче.

Но теперь уже разрывается мой телефон.

— Я просто посмотрю! — выскальзываю под рукой у Павла.

Он пытается меня задержать, но отступает и с шумным вздохом припадает к стене. Кажется, я задела локтем его рану.

Протискиваюсь на кухню.

На телефоне мигает незнакомый номер.

Беру трубку.

— Алло, это курьер. Я тут у вас, у двери. Откройте.

— Хорошо, одну минуту.

Поднимаю голову и снова сталкиваюсь взглядами с Павлом. Тот стоит в дверях кухни и пристально смотрит на меня.

— Там курьер пиццу привез, — я будто оправдываюсь.

— Скажи курьеру, пусть поставит коробку под дверью, — цедит он.

Нервно сглатываю.

— Ок, коробка под дверью, — слышится от курьера.

Эй! Он же единственный, кто мог мне помочь!

Связь обрывается.

— Что ты здесь забыл? — вновь поднимаю взгляд на Павла.

Рука нервно стискивает телефон.

— Не твое дело, — усмехается Островский. — Благодарю, что впустила. На этом все.

— Что — все? — кровь отливает у меня от лица.

Павел переводит взгляд с моих губ чуть ниже. Скользит по шее, смотрит прямо на грудь.

Я спохватываюсь, прикрываюсь руками. Полы халатика слегка разошлись, открывая больше, чем надо. И ткань такая тонкая, почти прозрачная! Чувствую себя голой под мужским раздевающим взглядом. Надеюсь, Островский не догадался, что под халатом у меня ничего нет?

Павла ведет. Кидаюсь к нему, забыв про халатик. Помогаю усесться на стул.

— Может, все же “скорую” вызвать?

Островский мотает головой.

— Пиццу давай, — говорит он.

Я киваю и несусь к двери. Действительно, курьер оставил ее на пороге.

Возвращаюсь с теплой коробкой на кухню и ставлю перед Островским на стол. Даже крышку сама открываю.

Приятный аромат выпечки заполняет воздух.

Мужчина берет кусок и откусывает его сразу целую половину. Я так и сижу напротив него, пока он ест мою пиццу. А с его раной вообще можно есть?

Красивый такой…

Не могу глаз оторвать. Да и от воспоминаний отделаться не могу. Тело до сих пор чувствует его тяжесть, как он вдавливал меня в пол коридора.

В его кармане гудит телефон. Похоже, поставлен на “вибро”.

Не глядя на экран, Павел прикладывает трубку к уху:

— Да, Коминтерна семьдесят пять. Подъезжай, я сам выйду.

Я от волнения прячу руки между коленей и стискиваю до боли.
Он знает адрес моего дома. Значит, не случайно здесь оказался. И уже точно не ради встречи со мной.

— Что происходит? — спрашиваю сиплым голосом.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — подмигивает Островский и с видимым аппетитом уплетает уже пятый кусок.

Похоже, он не собирается ничего объяснять.

С тоской провожаю остатки пиццы, исчезающие у него во рту.

За окнами вспыхивает свет фар. Он мерцает несколько раз, и Павел тут же встает. Достает из кармана бумажник. Вынимает пачку зеленых купюр и бросает на стол.

Крупная сумма. Слишком крупная. Я таких денег в руках не держала.

— Бери и уматывай отсюда.

— А?.. — в прострации отрываю взгляд от купюр и смотрю на него.

— Уезжай, — поясняет он жестким тоном. — Из этого района, а лучше из города. Или вообще из страны. Не возвращайся как можно дольше и никому обо мне не рассказывай.

— Почему? — тревога сжимает горло.

— Сделай, как я сказал — и с тобой ничего не случится.

От его слов становится только страшнее.

— Паша… это… это шутка? — мой голос дрожит.

Островский качает головой:

— Мне пора. Приятно было повидаться.

— Что? Повидаться?

Внутри вспыхивает внезапная злость. Я вскакиваю. Бегу за ним в коридор.

— Островский! Объяснись! Что ты наделал? Куда ты меня втянул?

Но он уходит, оставляя меня одну.

Я бью кулаком в закрытую дверь. Затем несусь к окну, откуда слышен шум отъезжающей машины.

Черный автомобиль выруливает со двора. Жаль, я не разбираюсь в марках машин. А с другой стороны…

Перевожу взгляд на стол. На деньги.

Напряжение медленно отпускает. Я бессильно опускаюсь на стул и начинаю смеяться.

Сначала тихо, затем все громче и громче.

Это пройдет. Это нервное.

Какие бы тайны не скрывал Павел Островский, им не сравниться с моей.

Я никогда не признаюсь, что у меня есть дочь… от него.

***

Встреча с Островским не выходит у меня из головы. Да еще по дому ходит полиция, опрашивает жильцов. Под окном на лавочке шушукаются бабульки. Я невольно замираю под приоткрытой фрамугой, навострив уши.

— Слышала, Никитична, у нас в сквере бандита нашли. Ну того, Ставра, который в розыске.

— Да ты что? И что он там делал?

— Говорят, раненый лежал. Его “скорая” увезла.

Тарелка выскальзывает из трясущихся пальцев.

Звук битой посуды заставляет подпрыгнуть и в панике замереть.

Островский! Вот сволочь!

Вот ни разу не сомневаюсь, что это его рук дело!

Какого черта устроил разборки в моем дворе? Да еще этот, как его… Ставр. Я видела новости по телевизору. Это местный авторитет. Уж не знаю какого уровня, но его разыскивали по подозрению в вымогательствах и убийствах.

Каким образом он оказался у нас в сквере? И каким образом там оказался Павел?

Не хочу думать об этом.

Глава 3

Я почти засыпаю под монотонный галдеж телевизора, когда раздается звонок.

Вздрагиваю. Сон моментально слетает. В голову лезут тревожные мысли.

Это кто звонит в такое время? Неужели с родителями или с дочкой что-то случилось?

На экране высвечивается имя Валеры. Странно, он еще никогда не звонил мне так поздно.

Беру трубу. Сердце испуганно пропускает удар.

— Привет, Танюш, — слышится знакомый голос.

— Валера, привет. А чего так поздно? — недоуменно прислушиваюсь к шуму на заднем плане.

Музыка, смех, характерный звон бокалов.

Голос у моего друга странный. Будто язык заплетается.

— Да это я с корпоратива звоню. Тут такое дело. Есть местечко в одной фирме. Менеджером по продаже.

— Серьезно? — замираю, не веря своему счастью.

— Нет блин, шучу! Только приехать нужно сейчас.

Я напряженно сажусь на диване. Сегодня Лизка осталась дома, так что мне пришлось спать на кухне.

— Почему это сейчас? Ты время видел?

На часах почти десять вечера, за окном темно — хоть глаз выколи.

— Знаю, конечно, — вздыхает друг. — Но тебе работа нужна или нет? Завтра уже может быть поздно.

— Так, — беру себя в руки, — объясни толком. Куда ехать и что делать.

— В общем, мы тут отмечаем слияние двух фирм. У второй есть владелец, имя его не запомнил. Он теперь наш акционер. А я с его компаньоном близко общаюсь — Белецким. Так вот. Этот Белецкий готов тебя взять, но нужно разрешение от второго. Они созвонились и тот, второй, согласился тебя принять, но прямо сейчас. У него в час ночи самолет. Вернется через неделю.

—Так мне прямо к начальству? — удивляюсь в очередной раз. — А как же отдел кадров?

— Эту вакансию еще не озвучили. Но в любом случае там главный сам всех проверяет. Едешь? Если да, то адрес скину на мессенджер.

— Я согласна, — выпаливаю, не дав ему договорить. — А зарплата какая?

Попасть на собеседование к владельцу это не то что подавать заявление в отдел кадров. Если одобрит — работа будет у меня сто процентов! А я за эти две недели столько уже заявлений и резюме разослала, что словами не передать. Только все зря! Оказалось, что безработных менеджеров по продажам больше, чем подходящих вакансий.

Бросаюсь к шкафу и вытряхиваю оттуда вещи.

— Ну, про зарплату на месте скажут. Там ставка и проценты.

— Ага, супер. Спасибо, Валер.

— Может, я тебя подвезу? — тут же спрашивает он.

— Ты же выпил?

— Так я на такси. Отвезу туда и назад.

Неприятный холодок скользит по спине. Только этого не хватало. Не надо, чтоб он ко мне опять приставал!

— Валер, не надо, отдыхай. Скинь адрес.

Слышится тяжелый выдох.

— Ладно.

Он кладет трубку. Через несколько секунд приходит сообщение.

Забиваю адрес в онлайн-карту. Не так далеко от дома. Можно и пешком дойти. Заодно прогуляюсь, мозги проветрю.

Быстро надеваю офисное платье. Наношу легкий макияж и мажу губы блеском.

Все, готова.

Стучу к Лизе в спальню:

— Спишь? Мне надо уйти.

Быстро объясняю сонной подруге в чем дело. Она хлопает себя по пижаме в поисках вейпа, потом широко зевает:

— Ладно, к утру не вернешься — пойду с собаками тебя искать.

— Тьфу ты! — смеюсь, но смех получается нервным. — Надеюсь, успею за час.

На всякий случай оставляю ей адрес.

Вылетаю из дома.

Время позднее, но идти недалеко. К тому же кратчайший путь лежит по центральной улице, там светло от витрин и много людей. Не так страшно, как если идти дворами. И все же меня немного колотит от волнения. Ладони потеют, я мну в руках сумочку, нервно кусаю губы — дурная привычка.

А вдруг Валера скинул адрес какой-то квартиры и ждет меня там? Мало ли, что пришло ему в голову. Кто назначает собеседования на одиннадцать ночи?

Но навигатор приводит к офисному зданию.

Семиэтажная стекляшка погружена в темноту, только вход светится и на третьем этаже горят окна. За стеклянными дверями виден пустующий холл. Одинокий охранник скучает за стойкой.

— Добрый вечер, мне назначено! — выпаливаю с порога, пока всю смелость не растеряла.

— Ваш паспорт.

Он хмурится, разглядывая мои документы. Что-то ищет в компьютере, затем выдает мне пластиковую карту.

— Приложите к турникету и проходите, — машет рукой в сторону лифта. — Вам на третий этаж, фирма “Шарпонт-металик”.

Только теперь понимаю, что даже не поинтересовалась у Валерки названием фирмы! Вот так работница!

Пока лифт ползет на третий этаж, успеваю быстро загуглить.

Ага, металлоконструкции. Фирма французская, работает напрямую с производителем, у нас появилась три года назад, сейчас активно расширяет региональную сеть…

Это все, что успеваю прочесть до того, как лифт останавливается на нужном этаже. Не так уж и много. Сейчас меня начнут спрашивать: почему хотите работать именно у нас, чем вам приглянулась наша фирма и тому прочее. Только я не успела подготовиться!

Значит, придется врать. Мол, хотела заниматься этим всю жизнь. Сидеть на телефоне и втюхивать людям металлоконструкции. А сама даже не представляю, что это такое!

Вспоминаю все вопросы, которые обычно задают на собеседованиях. Обычно спрашивают: кем вы себя видите через пять лет? А почему именно мы?

Кем я себя вижу? Никем не вижу, мне бы до завтра дожить!

Почему именно вы? Потому что других вариантов нет.

Но я же не могу так ответить. Тогда моя карьера в “Шарпонте” закончится не начавшись.

Из лифта сразу попадаю в огромный офис. Кажется, он занимает весь этаж. На рецепции никого нет, но свет горит и во всю стену сияют огромные серебристые буквы — “Шарпонт-металик”

Оглядываюсь, не зная куда идти. Одна из дверей рядом с рецепцией слегка приоткрыта. Похоже, что мне туда.

За дверью оказывается опенспейс, где десятки столов разделены пластиковыми перегородками. На столах — техника недешевых моделей. Здесь тоже пустынно и тихо, верхние лампы выключены, горит только несколько светодиодных светильников по периметру потолка.

Глава 4

Паша тяжело смотрит на меня. В глазах темнота. Властная. Поглощающая.

А во мне так и вспыхивают воспоминания прошлого. Когда-то он точно так же смотрел на меня, гипнотизируя взглядом. А летела на этот взгляд, как бабочка на огонь.

И сейчас низ живота тяжелеет, а сердце начинает неистово биться в груди. Потому что все помню. Не угасли чувства, как я не пыталась забыть.

Да, гложет обида, что он бросил меня, не сказав ни слова. Прямо перед свадьбой. Просто отключил телефон и пропал.

Я искала его. По родственникам, друзьям и просто знакомым. Первые выставили меня, даже не выслушав. Сказали, чтобы я оставила его в покое. Что я ему не нужна. А друзья и знакомые сами не понимали, что происходит.

Павел просто исчез, будто его никогда и не было. Это было жестоко. Но я пережила. И наверное в отместку, из-за обиды никому не сказала, что беременна от него. Уехала из города и поклялась себе, что никто никогда не узнает, кто отец моего ребенка…

Встреча с ним вскрыла старые раны. Мои чувства, как оказалось, не умерли.

Но нельзя. Нельзя вспоминать. Надо жить дальше. Мне есть ради кого. Даже если придется работать на человека, который разбил мое сердце — я справлюсь.

Мы стоим в темном офисе непозволительно близко друг к другу. Совершенно одни. За окном поздний вечер.

И меня охватывает чувство дежавю.

Мы уже стояли однажды вот так. Одни, в темном коридоре. Тогда он впервые сказал, что любит меня…

— На “вы”, — цедит он хриплым голосом. — Что ж, как пожелаете, Варлеева Татьяна Михайловна. Идемте. Уже поздно.

Я выплываю из воспоминаний.

— Куда — “идемте”?

Павел обводит меня нечитаемым взглядом.

— Я подвезу.

Отступаю от него.

— Спасибо, не надо. Сама доеду.

— У тебя есть машина?

— Нет. И что, это проблема?

Павел качает головой:

— Уже слишком поздно, чтобы кататься на такси. Я не посажу тебя в машину к непонятному мужику.

Вскидываю голову.

— Ты даже не представляешь, сколько раз за эти годы я садилась в машину к непонятным мужикам!

Его взгляд становится пугающим, и я быстро добавляю:

— В такси! И вообще, за мной подруга приедет.

— Хорошо. Подождем вашу, — он делает акцент на слове “вашу”, — подругу.

— А вы, наверное, спешите? — едко, в тон ему интересуюсь я. — Там же корпоратив у вашего партнера.

— А я закончил на сегодня. Поэтому могу позволить себе подвести будущую сотрудницу к дому, — прищуривается Островский. — Таня, все, хватит. Я твой начальник, ты моя подчиненная. Но уже поздно. Не надо ерепениться и просто поехали, я тебя отвезу.

Тяжело вздыхаю. Умом-то понимаю, что он прав. Но не хочу оставаться рядом с ним ни минуты. Тем более в тесном салоне машины.

— Ладно. Но это только один раз — и все. Надеюсь, больше никаких разборок и ранений не будет? — не забываю добавить в тон немного стервозности.

Паша усмехается.

— Не будет. Все под контролем.

Я первой захожу в лифт, украдкой заглядываю в телефон. На секунду подвисаю на фотографии дочери, затем открываю приложение “Такси”.

Свободных машин нет. Ругаюсь себе под нос, но меня накрывает тень.

— Таня, — вновь тихо и хрипло говорит Паша за моей спиной. — Я же говорил, что отвезу.

— Ладно, — опускаю руку, продолжая сжимать телефон.

Лифт закрывается.

Аромат знакомой туалетной воды окутывает меня. Островский так и не сменил любимый парфюм.

Я искоса поглядываю на него. Он тоже без стеснения рассматривает меня, задерживаясь то на губах, то на груди. Меня бросает в дрожь, я краснею. Кажется, что спуск длится вечность.

Даже не сразу понимаю, когда лифт пищит и останавливается.

Мигом вылетаю туда. Отдышаться надо. Но это невозможно, когда рядом Островский.

На парковке почти нет машин.

Слышится звук сигнализации у внедорожника.

— Садись, — говорит Паша и идет к водительскому сидению.

Я же понимаю, что не смогу находиться с ним рядом. Поэтому сажусь на заднее сидение. Только бы не сидеть с ним рядом. Не касаться его.

Островский хмыкает и заводит машину.

Я называю адрес. Понимаю: нужно бежать от него куда подальше, но нет другой работы. Решаю, что до зарплаты останусь здесь, а параллельно буду искать варианты в другом городе или районе.

Конечно, придется экономить, но… Денег должно хватить.

***

В машине царит тишина.

Я молчу, искоса разглядывая Павла. Мимо пролетают здания.

Слишком много противоречивых чувств бурлит во мне. Не думала, что жизнь вот так повернется. Столько лет я не знала, где он и что с ним, а тут вдруг пропавший жених то появляется на пороге моей квартиры, то, оказывается, стал моим боссом!

Мужчина, который едва не стал моим мужем. Который был моим первым. И пока что единственным.

Он сделал мне очень больно. Даже спустя восемь лет я не могу забыть эту боль, не могу никому поверить. И вот он опять пришел в мою жизнь.

Зачем?

Чтобы заставить меня вновь пережить тот кошмар?

Все, что было закопано в глубине моей души, отзывается, будто мы расстались только вчера. В груди начинает болеть, когда я смотрю на него.

Он изменился. Возмужал. Стал… матерым. Это уже не тот бесшабашный смеющийся парень — форвард студенческой футбольной команды, а настоящий хищник.

Где он был все это время? Что заставило его стать таким?

Меня гложет любопытство. Хочу спросить и… не решаюсь.

Ловлю его взгляд на себе.

— А ты изменилась, — усмехается Павел, заметив, что я разглядываю его.

— Повзрослела, — отворачиваюсь к окну.

Пусть не думает, что я все еще та наивная студентка, влюбленная в перспективного футболиста.

— Это да. Еще красивее стала.

В сердце разгорается жар.

Но так нельзя. Он бросил меня перед свадьбой. Я не могу поддаваться на его чары!

— Павел Сергеевич, прошу, не нужно дешевых комплиментов. Я всего лишь нанялась к вам на работу, — нахожусь с ответом.

Глава 5

Утром просыпаюсь с ужасной болью в груди.

Вчера думала, что не усну. Хотя, на удивление, меня вырубило очень быстро. Видимо, сказалось то, что время было уже позднее, я — уставшая, да еще перенервничала. К тому же я классический “жаворонок”. Всю жизнь рано ложусь и рано встаю. А Павел — “сова”...

Зачем опять о нем вспомнила?!

Лежу на диване и смотрю в потолок. Боль в сердце не позволяет подняться. Будто спеленала меня и не дает шевельнуться.

Понимаю, что надо вставать. Все же первый день работы. Но не могу забыть лицо Павла, его глаза. Как он смотрел на мой телефон, когда увидел фотографию дочки…

Догадался?

И все равно. Он не заслужил знать о ней! Он уже бросил нас однажды, второй раз я не позволю ему сделать это с нами. Даже выяснять не стану, что случилось тогда. Мне плевать.

Он никогда не узнает, что я чувствовала, стоя на пороге его квартиры, когда его отец пихал мне в руки деньги, а мать говорила, чтобы я отстала от их сыночка. Мол, я ему не пара, у него другое будущее, без меня.

И это все в день нашей свадьбы!

Накануне мы с Павлом провели вдвоем целый день, договорились встретиться в ЗАГСе — все было как обычно. Вечером он ушел и уже не вернулся. Просто исчез.

Утром мне позвонила его мать и сказала, что свадьбы не будет. Паша уехал.

Как уехал? Куда?!

Я помчалась к нему домой, но там были его родители. Они встретили меня как чужую, даже за порог не пустили. А я была в таком шоке, что даже забыла сказать, что беременна. Ведь сама об этом узнала только вчера…

Точнее, подозревала уже давно. Но тест сделала только в ночь перед свадьбой, чтобы знать точно. Хотела сделать Павлу сюрприз…

А вышло так, что сюрприз сделал он, только не очень приятный.

Но теперь это в прошлом. Я выжила и научилась жить без него.

Мы научились.

Он не получит Лельку.

Аромат кофе разносится по кухне и отрезвляет меня. Лиза уже проснулась, сидит с чашкой за столом. Вчера я сослалась на усталость и ничего не стала ей рассказывать, но сегодня она жаждет подробностей.

На телефоне срабатывает будильник.

Так, вот теперь точно пора вставать. Подумаешь, что работаю с бывшим женихом. Это меня не должно волновать.

— Что-то ты не выспавшаяся с утра. Как собеседование? — спрашивает подруга, когда я выползаю из ванной и плюхаюсь за стол.

— Нормально. Меня взяли, — отвечаю ровным тоном.

— Супер. А чего лицо такое кислое? — она усаживается за стол и затягивается вэйпом.

Я смотрю на чашку, которую она подала мне.

— Мой начальник — мой бывший жених.

Лицо Лизы вытягивается. Вэйп едва не выпадает из ее рук.

— Э-э-э… тот самый, который бросил тебя?

Она в курсе этой истории, я когда-то рассказывала.

— Да, Островский.

— Ты шутишь!

— Нет, не шучу, — делаю глоток горькой обжигающей жидкости.

— М-да уж, мать. Ну ты и попала. А как он? А ты как? Узнал тебя?

— Узнал, — опускаю голову. — И я узнала. Он совсем не изменился. Ну кроме того, что стал старше.

— Воу, и как? — спрашивает Лиза. — Если не хочешь работать на этого гада, то можешь спокойно жить у меня. Я не гоню.

Качаю головой.

— Все нормально. Мне нужна эта работа. На носу первое сентября. Придется забрать Лельку в город и потратиться на школу. Ну знаешь: форма, тетрадки, ручки там всякие. И мы не сможем здесь жить втроем, ты сама понимаешь. Мне придется снимать квартиру.

Лиза лишь рукой машет. Ну а что? У нее пока нет детей, ей не понять, какое это дорогое удовольствие. А еще в родительском чате написали, что, возможно, обучение будет онлайн. Мне определенно лучше съехать от подруги и нанять Лельке няню.

— Может все-таки не будешь торопиться? Вдруг получше что-то подвернется?

— Вряд ли. Сама же видела, сколько я получила отказов.

— Это да. А зарплата хоть хорошая или так себе? На крайняк можно официанткой пойти…

— Надеюсь, до этого не дойдет, — мрачно усмехаюсь в чашку с кофе. — Тогда лучше сразу продавщицей в “Ашан” какой-нибудь.

Лиза поджимает губы.

Я вспоминаю, что она сама долгое время работала продавцом в супермаркете, пока училась заочно. И сбивчиво извиняюсь.

— Прости, не хотела тебя обидеть.

— Да ладно, — она быстро отходит. — Но все равно, будь аккуратнее. Знаешь как с бывшими работать? Одни проблемы!

— Я все понимаю, Лиз. Поэтому продолжу параллельно искать работу в другом месте.

Мне кажется это хорошим планом.

— Ой, ну слушай. Понятно, что он козел, но ты-то страдать не должна! Так что выше голову и вперед — на работу. Пусть деньги платит. И кстати, что насчет алиментов? — внезапно спрашивает она.

У меня округляются глаза.

— Нет-нет. Он точно не должен знать про дочь! — восклицаю испуганно.

— А чего? Раз фирму открыл, значит, бабки есть. Пусть платит. Тебе лишняя копейка не помешает.

— Не в этом дело, — качаю головой.

Задумываюсь.

Не могу отделаться от мысли, что Павел связан с тем бандитом, которого в сквере нашли.

Не хочу подставлять дочь под удар. Я ведь не знаю, как он жил эти годы. А вдруг по уши увяз в криминале? Кто знает, какие проблемы могут появиться и у нас с Лелькой.

— Ну и зря, — говорит Лиза.

— Нет. Так будет лучше. Не нужно разрешение отца, если я захочу уехать, не нужно будет еще из-за многих вещей волноваться. Так что меня вполне все устраивает, — объясняю свою позицию.

— Ну может и есть в этом доля смысла. Но я все равно за деньги! — Лиза хлопает по столу и смеется.

Ее смех такой звонкий и заводной, что я невольно поддаюсь на провокацию и начинаю смеяться вместе с ней. Становится легче на душе. Даже боль затихает. Хорошо, когда есть такая подруга как Лиза. Поболтали — и мне стало лучше.

— Ладно, я на работу, — она поднимается. — Сегодня не жди, ночую у Даньки.

— О, я тоже, — вскакиваю вслед за ней.

— Ночуешь у моего парня? — она смотрит с хитрым прищуром через плечо.

Глава 6

Я замираю, глядя на нее. Уж точно не собираюсь объяснять ей, почему Паша так поступил. И про наше знакомство с ним тоже.

Но молчать точно не стоит. А то напридумывает себе невесть что.

— Всю информацию о моих навыках и опыте вы можете прочитать в резюме, — отчеканиваю деловым тоном. — Так что это место досталось мне исключительно согласно ему.

— Я не помню, чтоб вы приходили в офис, — продолжает Света, перебирая бумажки.

Ее голос становится напряженным, каким-то раздосадованным.

От дальнейших объяснений спасает звонок коммутатора.

Я кошусь на красную кнопочку. Паша звонит. Соскучился один в кабинете сидеть без своей Светочки?

Ну и хорошо. В конце концов, мне не придется перед ней отчитываться, когда меня и за что меня собеседовали. Это не ее дело.

Светлана включает коммутатор.

— Да, Пашенька, — ее голос звучит тонко и кукольно, будто она держит во рту мятный леденец.

— Кофе.

— Ой, сейчас принесу.

Она встает и поправляет юбку. Быстро готовит кофе, ставит дымящуюся чашку на поднос и походкой от бедра плывет в кабинет Островского.

— А мне что делать? — спрашиваю ей вслед.

— Жди, — кидает Светлана, как кость собаке.

Она скрывается в кабинете. Я почти без сил падаю на свободный стул, стоящий для посетителей.

Мои руки дрожат. Смотрю на них, не в силах успокоиться. Вот почему я так реагирую? У нас с Пашей нет ничего общего. У каждого своя жизнь. Нужно это понимать и принимать. Плевать на все.

Но в голове гудит. В сердце — снова те колющие ощущения. Не могу от них избавиться.

Ожидание длится недолго. Довольная Светлана выходит из кабинета. Демонстративно поправляет блузку на груди. А я замечаю смазанную помаду у нее на губах, и мне становится еще хуже.

— Трудовая, — говорит она мне.

— Я передала вместе с паспортом, — киваю на стол.

Хочется убраться отсюда. Слишком уж удушливый запах у ее духов. И я не могу отделаться от мысли, что они целовались… Он ее целовал…

А еще они приехали вместе. Значит, в месте ночуют.

Может, они вообще женаты сто лет, а я, дурочка, увидела его и готова уже в ноги броситься…

В общем, чувствую себя отвратительно. Зато Светлана довольна. Улыбается, чуть ли не поет.

Она быстро копирует мои документы, заполняет трудовую и все убирает в папку, а затем в сейф возле стола.

Протягивает мои документы.

— И еще, — говорит, едва я пытаюсь их взять.

— Да? — выдавливаю из себя улыбку.

— Я видела, как ты смотрела Павла, — она одаривает меня предупреждающим взглядом. — Не вздумай к нему подходить. Он — мой.

Я нервно усмехаюсь. Больно он мне нужен.

— Вам не о чем беспокоиться. Павел Сергеевич меня не интересует. Ни с какой стороны.

— Я предупредила, — продолжает Светлана, тыча мне в грудь наманикюренным пальцем. — Он меня слушается. Вылетишь отсюда как пробка.

Да-да, все секретари уверены, что именно их начальство и слушается.

— Я могу идти? — изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие.

— Да, можешь идти, — по-барски кивает она. — Как там ее…К Насте подойдешь.

Я молча выхожу из кабинета.

От общения с этой стервозной дамочкой остался неприятный осадок. И в душе я понимаю, что дело не столько в ней, сколько в Павле. В том, что они вместе.

Надеюсь, что мы будем видеться с ней нечасто.

Возле двери уже ждет та самая Настя.

— О, наконец-то, — говорит она. — Что-то Светка долго все делает.

Анастасия — темноволосая девушка с весьма броским макияжем на лице. Но при этом у нее мягкая улыбка. Это расслабляет.

Я иду за ней в соседний кабинет, где нет опенспейса. Зато едва мы входим, на нас обрушивается шквал голосов и звонков.

Здесь за крестообразным столом, сдвинутым из нескольких модулей, сидят четверо мужчин и две девушки, включая Настю. Вторая девушка улыбается мне и машет рукой. Она придерживает плечом телефон.

Настя подводит меня к свободному креслу.

— Это твое рабочее место, — говорит она. — Я тебе все сейчас покажу. У нас есть клиентская база. Нужно каждый день обзванивать и вести их. Тебе будут выделены несколько клиентов, также ты можешь искать новых самостоятельно и предлагать наши услуги. Про горячую и холодную аудиторию знаешь?

Я киваю.

Экран включается. Настя показывает мне базу. Объясняет, как работать с возражениями и отказами. Я слушаю внимательно, стараюсь запомнить, хоть и понимаю, что с первого раза это невозможно. Но для таких случаев есть подсказки. Так что не пропаду.

— Главное всегда говори уверенным тоном, — советует Настя. — Клиент может сомневаться, но ты не имеешь права!

Вскоре всплеск звонков затухает, и мы знакомимся с ребятами. Парней зовут Александр и Алексей. Они с интересом разглядывают меня. Алексей даже подмигивает и посылает воздушный поцелуй.

На душе становится легче.

Вторую девушку зовут Кристина. Она выглядит очень скромно, без косметики. Даже волосы, кажется, не крашеные. Заплетены в простую косу, правда коса ниже пояса.

— Так, возвращаемся к работе, — командует Настя.

Офис вновь погружается в рабочий режим.

Моя стажировка продолжается. Настя показывает характеристики товара. Говорит, что все это я должна выучить за неделю. Чтобы отскакивало от зубов!

Я стараюсь конспектировать все, что она говорит. А у самой уже голова кругом.

“Профилированный металл”, “литые детали”, “поковка” — новые термины летят в меня, словно пули. Половину потом придется смотреть в Википедии, потому что сейчас стыдно спрашивать, а что это такое. Сразу станет ясно, что я ни черта не разбираюсь в том, что собираюсь продавать! А этого нельзя допустить.

Так что я просто киваю как болванчик и старательно конспектирую.

— Что это? — удивляется Настя, заглянув в мой блокнот.

— Стенография.

— Ого! — она разглядывает мои закорючки. — Не думала, что так еще кто-то умеет. Сейчас почти никто не пишет от руки. Сама хоть прочитаешь свои иероглифы?

Глава 7

Я с подозрением смотрю на него.

— Откуда ты знаешь, что я месяцу без работы? Следил за мной?

Он усмехается:

— Скажем так, переживал.

— За меня есть кому переживать, — отрезаю сухим тоном и прячу руки за спину, чтобы он ненароком не впихнул свои бумажки. — Убери, мне не нужны твои деньги, Островский.

— Да, ну, — он, прищурившись, окидывает меня таким взглядом, словно приценивается. — Блузка из “Синсея”, юбка из “Остина”. Туфли… на рынке что ли купила?

От его слов, сказанных пренебрежительным тоном, я начинаю закипать.

— А тебе не все равно, в чем я хожу и где покупаю?

— Нет, конечно. Ты теперь часть моей фирмы, должна уже своим видом показывать, что мы серьезная деловая контора. Так что не ломайся, бери деньги и купи себе что-нибудь приличное. Не позорь меня перед клиентами.

— Ну ты и гад! — вырывается у меня.

Я так зла, что даже не замечаю, как сжимаю руки в кулаки. А Островский словно наслаждается моими эмоциями.

— Кстати, а на что ты потратила те деньги, которые я дал тебе в прошлый раз? — внезапно вспоминает он. — Почему нормальной одежды себе не купила, а ходишь в этих тряпках?

— Не твое дело! — вскидываю голову.

Не говорить ведь ему, что каждую среду отсылала деньги родителям, лишь бы они не догадались, что у меня проблемы с работой.

— А мне тут птичка на хвосте принесла, что кое-кто регулярно на почту ходил, переводы делал.

У меня возникает почти нестерпимое желание заехать по этой красивой, нагло ухмыляющейся роже. Добавить шрам на вторую бровь.

— Оборвать бы хвост твоей птичке! — цежу сквозь зубы уже не скрывая эмоций.

Мы находимся в небольшом коридорчике. И нужно быть немного тише. Кто-то из сотрудников может услышать.

Но Паше, похоже, нет до этого дела.

— Я видел твои документы. Ты до сих пор в Степновке прописана и деньги туда отправляла. Родителям?

Мои глаза расширяются от ужаса. Понимаю, что он видел запись в паспорте и сейчас спросит про дочь.

Так и есть:

— Кстати, не знал что у тебя есть дочь. Поздравляю. И кто счастливый отец?

И смотрит на меня так пронзительно, будто догадался о чем-то.

Только меня этими взглядами не проймешь. Не теперь.

Выдавливаю небрежную улыбочку:

— Уж точно не ты, Островский.

— Ну да, — по его губам скользит разочарованная усмешка, — судя по дате рождения, недолго ты горевала, когда я пропал.

Его слова бьют наотмашь, точно пощечина. Я ловлю губами воздух, а в груди становится очень больно. Будто он и в самом деле ударил меня.

Так и хочется зашипеть, что это не его дело. Его не было столько лет. Он меня перед свадьбой бросил. А теперь смеет в чем-то обвинять? Просто козел!

Но я усилием воли заставляю себя молчать. Мне нужна работа. Хотя бы на месяц, пока найду что-то получше.

Гашу бурю, которая царит у меня внутри. Глубоко вздыхаю и делаю невозмутимое лицо. По крайней мере, надеюсь на это.

— Ты прав, я ничуть не горевала о мужчине, который попользовался наивностью глупой деревенской девочки и свалил в закат перед свадьбой. Ничуть не горевала о том, чьи родители меня даже на порог не пустили. “У Паши своя жизнь, забудь про него”, — процитировала я его мать. — Я послушалась и забыла. Смеешь меня упрекать? Нет? Тогда отойди!

Паша молчит. Кажется, даже бледнеет, только желваки ходят на скулах, а еще взгляд становится тяжелым и мрачным. Очень медленно, будто нехотя, он отодвигается, освобождая проход.

Вот и чудесно.

— Буду завтра в девять, — бросаю, когда прохожу мимо него.

Аромат его парфюма окутывает меня. Тот самый запах. Восемь лет прошло, а он до сих пор верен ему.

Почему ему, а не мне?

— Как скажешь, — слышу тихое в спину. — Танюш, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.

Задерживаю шаг и, не оборачиваясь, говорю:

— Когда мне нужна была помощь, ты меня бросил. А теперь я взрослая девочка. Справлюсь сама.

Мне приходится сдерживать себя, чтобы не убежать с позором. Иду, высоко держа голову и расправив плечи. Пусть не думает, что все эти годы я страдала по нему…

Хотя это так и есть.

Что он сделал со мной? Почему не могу забыть?

На глаза наворачиваются слезы. Только расплакаться не хватало у всех на виду! Тогда точно сплетни поползут, и Света меня из офиса выживет раньше, чем я стажировку пройду.

Скрываюсь в кабинете менеджеров. Забираю сумочку и прощаюсь с ребятами. Говорю, что завтра обязательно приду на работу. Настя и Александр машут рукой, только Кристина угрюмо молчит, уткнувшись в монитор. А у нас столы между прочим рядом.

Ладно. Думаю, что еще успею ее разговорить.

Алексей вызывается проводить.

— Идем, — открывает дверь и пропускает меня вперед. — Мне все равно на первый этаж к сисадмину.

Я переступаю порог и натыкаюсь на пристальный взгляд Островского.

Паша стоит в нескольких шагах от кабинета, уперевшись локтем в стену. Видимо, ждал, пока я выйду.

А я не одна.

Он переводит взгляд на Алексея. Резко отворачивается и уходит.

Слышу, как мой провожатый тихо выдыхает.

— Что такое? — удивленно смотрю на него.

Он ведь не подумал, что босс меня приревновал?

— У нас не одобряются служебные романы, — поясняет Алексей.

— Да? — у меня от изумления глаза на лоб лезут. — А как же Света?

— Ну… что позволено Юпитеру…

— … не позволено быку, — дополняю я и хмыкаю. — Понятненько.

— Она его невеста. У них свадьба скоро.

Я запинаюсь на ровном месте и чуть не падаю. Алексей успевает подхватить под локоть. Быстро выпрямляюсь, но на нас уже смотрят любопытные взгляды.

Мы подходим к лифту. Алексей нажимает кнопку, и двери почти сразу открываются. Но вместо того, чтобы войти, я говорю:

— Знаешь, ты поезжай, а я пешочком пройдусь.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке.

— Ну хорошо… — он с сомнением смотрит на меня. — Тогда до завтра?

Глава 8

На следующий день приходится долго думать, что надеть на работу. Подходящих вещей у меня немного, а вчерашняя блузка безвозвратно испорчена. Я совсем про нее забыла, пока думала о Паше. А после разговора с родителями села искать квартиру по сайтам, и вообще все из головы вылетело. Так что блузку можно смело отправлять в мусор. Жирное пятно не отстиралось.

Что я и делаю с успехом.

Затем перебираю свой скудный гардероб. В “Шарпонте” строгий дресс-код: белый верх, черный низ. Допускаются и юбки, и брюки классического кроя. Никаких джинсов или, не дай боже, спортивная одежда. Обувь — тоже классическая, даже летом с закрытым носком пяткой. Это мне еще вчера объяснили.

В общем, прихожу к выводу, что единственная белая блузка у меня это та, которая лежит еще с универа. Я ее тогда один раз надела. Во время беременности грудь сильно выросла, пуговички перестали застегиваться, да и после родов она на мне не сходилась, но новая, выкинуть жалко. Так и таскала ее за собой с квартиры на квартиру.

К тому же это была память. Единственная оставшаяся из вещей, которые подарил мне Паша. Когда его родители выставили меня, я в пылу обиды и гнева все собрала в один большой мешок и вынесла на помойку. Потом, конечно, жалела. Там было много хороших вещей. А эту блузку каким-то чудом пропустила. Нашла уже позже, при переезде. Долго плакала, прижимая ее к груди, да так и оставила. Выкинуть рука не поднялась…

И вот теперь в ней пойду на работу. Вряд ли Паша ее вспомнит. Мужчинам вообще не свойственно помнить такие мелочи, к тому же восемь лет прошло.

Заодно и деньги ему верну.

Одна из контор одобрила мне микрозайм на нужную сумму сразу, как только отправила сканы документов. Теперь только нужно сходить к ним в офис и получить валюту наличкой. Вот в обеденный перерыв это и сделаю.

Месяц продержусь, а там с зарплаты погашу этот займ. Пусть лучше проценты переплачу, чем чувствовать себя должной Островскому.

Когда появляюсь в “Шарпонте”, там уже стоит галдеж. Павла нет, его Светочки тоже. Судя по сплетням, они на встрече с важным клиентом.

Но мне некогда думать о них. Настя снова наседает на меня, задает вопросы по вчерашним темам, но сегодня я уже соображаю чуть лучше. Тем более, у меня было время подучить свои записи.

— Давай, попробуй сама ответить, — говорит Настя и нахлобучивает мне наушники с микрофоном. — Пока постоянным клиентам, с ними проще, они уже знают нашу продукцию и знают, чего хотят.

В наушниках слышу сигнал вызова. Под неусыпным взором моего куратора нажимаю кнопку связи.

От чего-то волнение захлестывает меня. Но стараюсь говорить так, как учила Настя. А когда разговор заканчивается, она поднимает большой палец.

Я радуюсь, что все получается, как надо. Следующий звонок уже принимаю сама. Но так волнуюсь, что к обеду уже гудит голова. Мои коллеги идут в столовую, а я сбегаю из офиса. Нужно в банк, заодно и пройдусь, проветрю мозги.

Когда выхожу из дверей офиса, успеваю заметить темную иномарку Островского, завернувшую за угол.

Сердце ёкает, но я мысленно даю себе подзатыльник. Хватит! Все это в прошлом. Мы с ним никто друг другу, пора уже это понять!

В конторе по займам все проходит быстро. Строгая женщина в очках с золотой оправой выдает мне перетянутые банковскими лентами пачки купюр, просит тщательно пересчитать и расписаться. Что я и делаю. Свеженькие купюры шелестят, но не вызывают ажиотажа. Никакой радости от того, что держу их в руках. Просто бумажки.

Когда возвращаюсь в офис, Настя тут же напускается на меня:

— Ты где была! Там главный тебя уже полчаса требует!

Смотрю на экран телефона.

— Так до конца обеда еще пять минут.

— Ничего не знаю. Давай, бегом к нему. Он ждать не любит.

Как вовремя! Заодно и деньги верну.

Прижимая сумку к груди, топаю в сторону кабинета. По спине пробегает холодок. А вдруг я что-то не так сделала?

Да, нет. Если б было что-то не то, то Настя сказала бы.

Света красит губы на рабочем месте. Даже не здоровается со мной.

— К Павлу можно? — спрашиваю ее.

Она отрывается от своего занятия.

— К Павлу Сергеевичу, — морщит красивый нос. — Проходи.

И смотрит так, будто оценивает, можно ли мне в таком виде туда заходить.

Выдыхаю. В конце концов, главное держать эмоции под контролем.

На меня накатывает спокойствие, когда вхожу в кабинет. Но стоит увидеть Пашу и сердце пускается в пляс. Неужели так будет каждый раз, когда я его вижу?

Особенно его темный взгляд, которым он меня сверлит так, словно хочет дырку прожечь.

Я неловко замираю у входа. Собираюсь с силами, сжимаю многострадальную сумку и делаю первые шаги по направлению к начальству.

— Вызывали, Павел Сергеевич? — спрашиваю севшим голосом.

— Да. — Горящий взгляд Павла упирается мне в грудь. — Надо подписать бумаги.

Островский кладет перед собой листы. Пристально, не мигая смотрит, как я приближаюсь к столу.

Сумка жжет пальцы. Я помню про деньги, которые собиралась отдать. Да только язык не поворачивается заикнуться про них.

Я вдруг словно немею. Не понимаю, что на меня нашло.

Беру бумаги, вчитываюсь в мелко набранный текст. Обычный приказ на зачисление на работу. Мог бы и Свете сказать, чтоб я его подписала.

Шарю взглядом по столу возле себя. Ручки нет.

— А можно ручку? — прошу хриплым голосом у Паши.

Тот протягивает мне ее. Нос щекочет аромат его парфюма.

Принимаю ручку, а он касается моих пальцев. Наверное, случайно. А по коже будто разряд тока проходит. Тело покрывается мурашками. Я вновь смотрю Паше в глаза. Не думала, что у меня будет такая реакция на него.

Подписываю приказ.

— Готово, — протягиваю документы обратно.

Паша принимает бумаги и вновь смотрит на меня, будто бетонной плитой придавливает.

— О, я тут принесла деньги, — достаю из сумки новенькие купюры. — Вот можешь пересчитать.