Мой ледяной принц

Глава 1

- Оксфорд.

- Ни в коем случае.

- Интересно почему?

- Ты еще не готова к такому испытанию.

- Испытанию? Мама, мне пора жить по-настоящему! Я хочу учиться, хочу развиваться, хочу увидеть мир, в конце концов! Ты не можешь держать меня в этих четырех стенах вечно!

- Между прочим, я поступила в университет только в двести шестьдесят пять лет.

- Это были темные времена патриархата. Не сравнивай те эпохи с современной!

- Миша, мы уже много раз разговаривали об этом, и я все равно остаюсь при своем мнении: ты не поедешь в Оксфорд.

- Ну, хорошо, а куда ты предлагаешь меня отправить?

- Если ты горишь таким горячим желанием учиться, что ж… Поезжай в Прагу. Карлов университет ничем не уступает Оксфорду.

- В Прагу? Поближе к Маришке?

- Да. Я буду спокойна, если она будет присматривать за тобой.

Я закатила глаза, полная неловкой насмешки над словами мамы, а еще от разочарования и негодования на ее недоверие ко мне и моим личным качествам.

«Я буду спокойна, если она будет присматривать за тобой» – эти слова были так смешны и нелепы! И так обидны…

- Мама! – Я просто не могла найти слов, чтобы поколебать настойчивость матери.

Она сидела передо мной: красивая, молодая, с крепко сжатыми тонкими губами.

- Если честно, милая, я не понимаю, откуда у тебя взялась эта навязчивая идея поступить именно в Оксфорд и никуда более, – прищурившись, сказала мама.

Я вновь закатила глаза: с тех пор, как я добровольно взяла на себя роль избалованной девчонки, это действие словно прилипло ко мне, и я уже с трудом сдерживала себя, когда оставалась одна и отсутствовала необходимость играть дальше.

Ну, как объяснить маме свой выбор?

С тех пор, как брат Маркуса – моего зятя, посоветовал мне «Оксфорд, для начала», я не могла отделаться от охватившего меня желания учиться именно там.

Почему слова Седрика Моргана так повлияли на меня? Я сама не знала ответ на этот вопрос, но мне казалось, что его слова имели магическое воздействие на мое мировоззрение, ведь их сказал он – странный, нелюдимый, страдающий от любви мужчина. Именно страдающий – он сам сказал это, и с тех пор я видела любовь только в черном свете и полной страданий. Его речи напугали меня: я не хотела страдать так же сильно, как он. Страдать вообще. Я считала себя слишком чувствительной, чтобы стойко противостоять страданиям, которые являются неотъемлемой частью любви. Но я не хотела… Я всей душой не хотела этого!

Этот Седрик поразил меня до глубины души: серьезный, угрюмый, молчаливый. И в то же время, его личность восхитила меня тем, что он живет той жизнью, которой хочет жить – он, а не его близкие или родители. И его любовь к какой-то девушке… Такой контраст ошеломлял меня: его серьезная строгая натура оказалась зависимой от любви.

Я вернулась в Прагу всего неделю назад, но уже все уши прожужжала маме насчет Оксфорда. Она тоже не осталась на охоте-развлечении после свадьбы Маришки и вернулась со мной в Варшаву.

«Оксфорд. Только Оксфорд! Седрик не может ошибаться!» – упрямо думала я.

- Ты считаешь, что у меня не может быть собственного мнения? – недовольно спросила я, желая обмануть маму.

- Конечно, может, но не в твои годы, – спокойно возразила она.

- Ну, это уже слишком! – Меня захлестнуло сильное раздражение.

«Нет, ну это смешно! Мне, что, до конца жизни слушать родителей?» – раздраженно подумала я.

- Не горячись. Подумай о Праге, может, тебе там понравится.

- Нет, не понравится! Я хочу учиться в Оксфорде! И точка! – Я резко поднялась со стула и вышла из столовой, в которой мы подкреплялись бокалами с кровью. Меня охватило бешенство.

Мое мнение не считается! Как же! Меня ущемляют даже в таких элементарных вещах!

Войдя в свою комнату и назло маме, не выносившей музыку, которую я слушала, я включила свой любимый инди-рок, выжав из моего музыкального центра и колонок всю громкость – я знала, что, как бы моя родительница не старается, она не может не слышать ее, и эта мысль немного остудила мое негодование. Конечно, эта маленькая месть – всего лишь детский поступок, но мне было плевать на это.

Открыв ноутбук, я с болью в сердце в сотый раз просмотрела сайт Оксфордского университета, с горькой обидой на весь мир: поступить туда, в это далекое, но такое желанное учебное заведение стало моей мечтой. Мечтой всей моей жизни.

Я в сотый раз зашла на сайт факультета философии и горько вздохнула, сдерживая слезы.

- Миша, пожалуйста, выключи музыку! – Вдруг услышала я голос мамы за дверью моей комнаты.

- Ты считаешь меня ребенком? Вот я и веду себя так, в угоду тебе! – с обидой крикнула я ей.

- Миша!

Глава 2. Часть 1

В этот же вечер я позвонила Маришке в Прагу, чтобы поделиться с ней своими радостными новостями, но вместо того, чтобы поздравить меня, она стала решительно настаивать на том, чтобы я отказалась от этого «безумия». Ее голос взволновал меня: в нем чувствовалась горечь и какой-то трагизм.

- Маришка, что с твоим голосом? – спросила я, решив, что ее сопротивление моей поездке было как-то связано с печалью в ее красивом голосе.

- Дело в том, что… Хотя, думаю, тебе не стоит знать о чужих проблемах, – ответила она.

- Что-то с Маркусом? – предположила я. – Неужели все так серьезно?

Я абсолютно не разбиралась в любовных отношениях, но знала о них из книг и кино.

- Нет, нет! У нас с Маркусом все хорошо. Проблема не в наших отношениях.

- Тогда в чем?

- Я потом тебе позвоню. Завтра… Нет, на следующей неделе, но пообещай, что ты никуда не полетишь!

- Я уже все решила и, если честно, не думала, что ты будешь против! Даже Мартин согласился! – недовольно сказала я.

- Миша! – Маришка тяжело вздохнула. – Путь, который ты избрала, – страшен и труден. К тому же никто из семьи даже и не думает полететь с тобой! Ты думаешь, так легко жить одной в человеческом обществе и успешно скрываться? Ты не справишься!

- Между прочим, брат твоего мужа считает иначе!

- Седрик? Что он сказал тебе? – В голосе Маришки прозвучала тревога.

Я удивилась поспешности, с которой она произнесла эти слова.

- Он сказал, что я все смогу, – коротко ответила я: интуиция подсказывала мне, что не стоило много болтать о Седрике, и я пожалела о том, что вплела его в наш с сестрой разговор.

Теперь она отчитает его по полной программе!

- Седрик! Нашла, кого слушать! – жестко отрезала Маришка, явно разозлившись.

- Не понимаю, на что ты сердишься? – удивилась я, чувствуя раздражение от этого разговора.

- Вот именно, что не понимаешь! Все, на сегодня нравоучений хватит. А сейчас я позвоню родителям и скажу, чтобы они никуда тебя не отпускали! С ума они там сошли, что ли?

- Ты не посмеешь! – вскрикнула я, но она уже бросила трубку.

Отбросив смартфон на кровать, я вскочила с кровати и побежала в комнату родителей, чтобы хоть каким-нибудь образом не дать им передумать насчет моего поступления.

«Ну, Маришка! Это невообразимо! Моя родная сестра хочет подложить мне такую свинью!» – с обидой думала я, стуча в комнату родителей.

Но ответа не было. Я прислушалась: нигде в доме не были слышны их голоса. Значит, они куда-то уехали.

«Что же делать? Ведь Маришка все разрушит!» – с отчаянием подумала я.

Я вернулась в свою комнату, села на кровать, обняла свои колени и была готова плакать от обиды на сестру: я была очень расстроена, потеряна, не знала, что теперь делать. Мне было невыносимо горько от собственной участи быть вечно привязанной к родительскому дому, как каторжник к камню, не позволяющему ему сбежать. Вся моя радость была убита всего лишь одним звонком. И кому? Моей любимой сестре!

Но, как только с моих глаз скатились первые слезы, я поспешила стереть их и взять себя в руки, чтобы никто из братьев или Мария не прибежали утешать меня.

Вот, в чем неудобство быть вампиром: находясь среди сородичей и родных, невозможно было чувствовать себя свободной, ведь они слышали каждое мое слово, каждый вздох, даже шепот. И это было еще одной из причин моего желания уехать из дома: я мечтала просто сесть в своей комнате или закрыться в туалете и тихо поплакать. В родном доме я не могла позволить себе эту роскошь, ведь была как на ладони.

Я снова набрала номер Маришки, молясь, чтобы она взяла трубку.

- Да, Миша? Что-то случилось? – услышала я ее голос.

- Да, случилось! Я прошу, умоляю тебя! Не звони родителям! – отчаянно взмолилась я.

- А, ты об этом… Хорошо, что ты позвонила еще раз: хочу тебя обрадовать – наш разговор услышал Маркус и уговорил меня не лезть в твою жизнь, чтобы не случилось, как… – Тут она громко прочистила горло, явно что-то не договаривая.

- Твоя привычка не договаривать все до конца немного раздражает, – сказала я, заинтригованная ее словами.

- Да так, ерунда. Я хотела сказать, чтобы ты сама куда-нибудь не сбежала. Только прошу, будь осторожной и ни в коем случае не соприкасайся с людьми, никогда, помимо учебы. Не заводи себе друзей-смертных, и вообще, не общайся с ними, потому что смертные – самое настоящее зло.

«Интересно, почему Маришка так невзлюбила людей?» – удивилась я, ведь раньше она говорила, что люди – это пища, но никак не зло.

- В таком случае, тоже могу тебя успокоить: я и не собираюсь этого делать! С тех пор, как… – я чуть было не сказала: «Седрик посоветовал мне», но вовремя исправилась, – как Мартин рассказал мне о том случае в Чикаго, у меня нет ни малейшего желания с ними общаться. И я готова к тому, что меня будут считать заносчивой дурой или занудой.

Маришка рассмеялась.

- Если хочешь, чтобы с тобой точно никто не общался, будь истеричкой: к занудам тянутся такие же зануды, а истерички ненавидят себе подобных, – сказала она.

Глава 2. Часть 2

Парень усмехнулся и оглянул меня с головы до ног. Его бестактность неприятно зацепила меня.

- Мои глаза, вообще-то, здесь! – строго сказала я ему.

- О, прошу прощения… Нет, мы пока не знакомы, но я ждал твоего появления больше часа, – сконфуженно сказал он. – Меня зовут Гарри Смит: это моя семья сдает тебе квартиру.

- Приятно познакомиться, Гарри, но я не понимаю, зачем ты меня ждал? – еще больше удивилась я.

- Я отвезу тебя на квартиру, – ответил он.

- Спасибо, конечно, но я могла бы добраться сама.

- Охотно верю, но, надеюсь, ты не будешь настаивать на одинокой поездке в Оксфорд: я просто подумал, что тебе будет удобней, если я заберу тебя с аэропорта, к тому же, у тебя не будет дорожных хлопот и дополнительных расходов на такси.

Я растерялась: этот Гарри полностью разрушил мои планы и мой самостоятельный, тщательно продуманный маршрут. Сначала я хотела отказать ему, но потом подумала, что он нарочно приехал за мной, и мне стало даже жаль этого парня, за то, что ему пришлось ждать меня больше часа. Меня – абсолютно незнакомую ему девчонку.

- Ну, хорошо, Гарри. И спасибо за то, что приехал за мной, мне очень приятно, – наконец, сказала я.

- Рад помочь. Ну, и где же твои сумки? – весело сказал он.

Я кивнула в сторону грузчика.

Гарри усмехнулся.

- Четыре огромные сумки?

- Да.

- Ты что, весь шкаф с собой привезла?

- Почти, – серьезно ответила я, нахмурившись от его насмешливого тона. – Но мне кажется, что это совсем тебя не касается.

Гарри немного покраснел.

- Извини, не хотел тебя обидеть. – Он смущенно улыбнулся.

- Да ничего, и ты… Извини, – выдавила я, чувствуя себя крайне неловко.

Мы молча подошли к его машине – большому серому «Джипу». Гарри стал закидывать мои сумки в багажник, а я в это время расплатилась с грузчиком и дала ему на чай.

Затем я и Гарри сели в машину.

- Не забудь пристегнуться, – сказал парень, заводя мотор.

Я с усмешкой пристегнула ремень безопасности, Гарри сделал то же самое, и только после этого мы выехали со стоянки на дорогу.

- А как ты узнал меня? – поинтересовалась я.

- Это было просто: твоя сестра сказала моей матери, что ты – красивая, худая, длинноволосая блондинка, – ответил он.

«Не такая уж я худая!» – недовольно подумала я. Этот комплимент оставил меня в полном равнодушии: я была сыта по горло восхищением окружающих. Оно раздражало меня.

- Студенты уже съезжаются? – спросила я, переводя разговор на другую тему.

- По-моему, да, но, если честно, не знаю, так как редко бываю в Оксфорде.

- Почему? А я думала вы там живете.

- Почти. Мы живем там только летом, а на учебный год сдаем квартиру и переселяемся в Лондон, – ответил парень. – Могу я кое-что у тебя спросить?

- Пожалуйста. – Меня очень забавлял его чопорный английский.

- Почему Оксфорд?

Этот вопрос, часто задаваемый мне моими родителями, заставил меня улыбнуться.

- Потому что Оксфорд – моя мечта, – честно призналась я, взглянув на Гарри.

Он улыбнулся, и я подумала о том, что он был довольно хорош собой. Но потом стукнула себя раскрытой ладонью по лбу.

- Ой, забыла! – вырвалось у меня по-польски.

- Что? – спросил Гарри, удивленно подняв брови: он явно не знал польского.

- Я вспомнила, что забыла в Польше кое-что очень важное! – пробормотала я по-английски.

Забыла то, что должна была взять в первую очередь – список правил Марии.

- С кем не бывает, – улыбнулся Гарри. – Кстати, тебе не нужно будет покупать велосипед – будешь ездить на велосипеде Мэри.

- Мэри? – переспросила я.

- Да, это моя сестра. Ей семнадцать. Она уехала к нашему дяде в Шотландию, и ее велосипед полностью в твоем распоряжении.

- Здорово, – сказала я, однако не чувствуя никакой радости.

- А вы с сестрой очень похожи. На сколько лет она тебя старше? – вдруг спросил парень.

- На семь, – не задумываясь, ответила я.

Довольно бестолковый банальный вопрос.

- А я бы не сказал: вы как будто ровесницы. И волосы у нее такие же – золотистые.

Я усмехнулась от его комплимента моим волосам.

- Сестры всегда похожи, – сказала я.

- Да, наверно.

Мы замолчали.

Я решила воспользоваться тишиной и позвонить домой, как и обещала, и попросить маму прислать мне список Марии.

Достав свой голубой смартфон, я набрала номер мамы.

- Привет, я уже в Англии. – Я перешла на польский, чтобы Гарри не понял моего разговора с мамой.

- Привет, как долетела? – спросила мама усталым голосом.

- Классно: рядом со мной сидела тетка и храпела прямо мне на ухо, – с улыбкой ответила я. – Мам, я кое-что забыла дома, не могла бы ты выслать мне это по почте?

- Что именно?

- В моей комнате, в одном из ящиков стола, лежит лист бумаги – это советы, которые написала Мария, чтобы облегчить мою многострадальную жизнь в Оксфорде.

- Да, нашла. Забавно, у Марии явный талант сатирика.

- Вышли мне его сегодня, ладно? Обычной почтой, заказным письмом. Адрес скину сообщением.

- Хорошо. Где ты сейчас?

- Еду в Оксфорд. Наняла машину.

«Хорошо, что этот смертный паренек не знает польского! Я ведь не могу при нем сказать, что еду на такси. И не могу сказать маме, что еду в машине с «левым» человеком!» – с облегчением подумала я

- Хорошо. Я сейчас работаю, давай созвонимся вечером.

- Это необязательно, но позвоню, как буду свободна.

- Тогда жду твоего звонка, милая.

- Пока, мам.

Я отключила звонок и заметила, что Гарри улыбается.

- Что такое? – спросила я его.

- Польский язык – несколько странный и смешно звучит для английского уха, – ответил он. – Но, думаю, это очень красивый и оригинальный язык.

- Спасибо. Но, знаешь, не многие иностранцы так думают, – искренне сказала я.

- Почему?

- Считают, что в нем слишком много смешных звуков, шипения и тому подобное.