Мой любимый бывший

Пролог

Лето стоит невыносимо жаркое. Тяжёлый воздух пропитан смогом и выхлопами проносящихся мимо машин. Я стою на пешеходном переходе, нервно поправляю короткий голубой сарафан и пялюсь на светофор, на красном кругляшке которого медленно перетекают цифры.

Двадцать секунд. Девятнадцать.

Уже даже считать не хочется. Единственное желание сейчас - упасть где-нибудь в тени и попить воды. Было бы здорово съесть морожение, но ещё две недели назад я установила строгий лимит по финансам.

Лето для меня — худшее время. В центре по изучению иностранных языков, где я работаю репетитором по английскому, наступает затишье: студентов становится мало, и доходы резко падают. Денег едва хватает, чтобы закрыть ипотеку, которую я взяла на свою маленькую студию на окраине. Точнее, хватало. Ровно до этого месяца. Июль выходит максимально провальным. Все будто разом отказываются от изучения языков и пропадают с радаров. Мини-группа из пяти продвинутых учеников распалась в прошлом месяце, и теперь у меня есть только “начинашки”, которые быстро сливаются.

Мне даже пришлось сдать свою студию замечательной девушке, переехавшей в наш славный город. Сама я временно жила у брата. До вчерашнего вечера - именно тогда он попросил меня съехать. И теперь передо мной стоит выбор: вломиться на “постой” к подруге Сашке, тем самым отсрочив голодную смерть, или выгнать девушку-арендатора и принять судьбу прямо сейчас.

От неприятных мыслей и жары мир перед глазами начинает расплываться. Вдруг кто-то толкает меня в спину. Я только взмахиваю руками, пытаюсь зацепиться за воздух, и в следующий момент слышу рев мотора и визг шин.

Не успеваю ничего озонать, как бок и руку пронзает острая боль, и я лечу на горячий асфальт, хорошенько приложившись к земле. Голова кружится ещё сильнее, воздуха не хватает, в ушах звенит, перед глазами всё плывёт, руки и колени сильно расцарапаны, но вроде бы в целом ничего серьёзного.

С тихим стоном пытаюсь прийти в себя, когда из машины выбегает он — моя первая школьная любовь и одновременно моё первое большое разочарование.

— Ира?! — доносится до меня удивлённый голос.

— Андрей? — шепчу в ответ и позорно теряю сознание.

Визуал

А вот и наши герои :)

Глава 1

Я чувствую, как меня постукивают по щекам. Легко и в то же время ощутимо. Совсем не нежно — и в голове сразу просыпается ощущение, будто кто-то туда посадил целый рой злых пчёл. Даже двигаться не хочется. Но как только горячая ладонь с грубой кожей вальяжно скользит по моей обнажённой ноге, я резко распахиваю глаза и шиплю от боли, усилившейся раз в сто.

Успеваю заметить лишь хмурое лицо Андрея в паре десятков сантиметров от меня.

— Так, не двигайся, — спокойно произносит он.

— Тогда перестань меня лапать, — хриплю в ответ, стараюсь дышать спокойно, а внутри уже разгорается праведный огонь мести.

Этот нахал, будто намеренно пропустив замечание мимо ушей, снова кладёт свою лапищу мне на бедро и даже чуть сжимает.

Мудила! Чтоб у тебя рука отсохла! Дёргаю ногой, пытаюсь стряхнуть его ладонь, но ничего не выходит.

Вот же клещ.

— Ты хорошенько головой приложилась, не вертись. Может, сотряс заработала.

Супер. И почему всё так кстати?

Я со стоном приоткрываю глаза и чуть шевелюсь, но левое плечо простреливает адской болью. Из горла вырывается то ли хрип, то ли крик, а лоб моментально покрывается испариной, пока я ворочаюсь и ищу позу, в которой у меня не будет болеть всё тело.

Очень больно. До стиснутых зубов и слёз, которые непроизвольно катятся по щекам. А от осознания, что Андрей видит меня в таком состоянии спустя долгих тринадцать лет после расставания, всё внутри переворачивается.

Я ненавижу его, поэтому рычу:

— Грабли при себе держи.

Даже глаза открывать не хочется. Может, если так и продолжу лежать на горячем асфальте, эта галлюцинация пропадёт? Может, тогда всё в груди перестанет сжиматься? Или это последствия удара? Кажется, крыша и правда едет, ведь до меня доносится приятный низкий смех.

— Узнаю старую добрую Ирку. Только ты не на того шипишь.

— Да неужели? А какой козёл меня сбил, м? — с трудом открываю глаза и оглядываюсь по сторонам. Я лежу на дороге прямо перед большой белой машиной, которая практически пышет жаром. Андрей стоит на коленях передо мной и примеряется, явно хочет взять на руки. Вокруг нас парочка людей без особого энтузиазма наблюдают, дают советы, а какой-то очень дерзкий парнишка присел в метре от моих ног и… снимает на телефон?

— А какая коза бросилась мне на капот, не подскажешь? — кривится он.

На мгновением наши взгляды пересекаются, и я вспоминаю, почему когда-то давно влюбилась в Андрея. Эти почти прозрачные серые глаза снова выворачивают меня наизнанку и заставляю сердце пугливо колотиться в районе горла. И даже едва различимые голубые крапинки, больше похожие на аккуратные разводы кисточкой, всё ещё на месте.

Он хорош собой, и от этого на душе ещё противнее. В школе Андрей хоть и был крупным парнем, но не мог похвастаться шикарным телом. Зато теперь ему точно нечего скрывать — черная футболка подчеркивает мышцы. Кто-то явно частенько ходит в спортзал. Да и модная стрижка на тёмных волосах смотрится хорошо. Моё внимание сразу привлекает татуировка-надпись, которая чуть торчит из-под рукава футболки, но разгадать, что же там, нереально.

***

— Ты как? — хмуро уточняет Андрей и просовывает руку мне под коленки. Его касания обжигают. — Цела? Что-то сломано?

— Вроде нормально, — шепчу и устало прикрываю глаза. Наверное, пацану с телефоном открывается замечательный вид на мои трусы. Хорошо хоть они вполне приличные, без дурацких мультяшек. Хотя вообще-то наплевать. Сейчас мне нужно немного полежать. Откидываюсь обратно на асфальт.

Так хорошо и одновременно странно.

— Ир, не закрывай глаза, — говорит строго. Горячая ладонь ложится на мою щеку, пальцы пробегают по коже, будто пытаются пощекотать. Нехотя я всё же открываю глаза и пялюсь на Андрея с плохо скрываемой неприязнью. Напоминаю себе, что за красивой мордашкой прячется душа подлого изменщика. Он качает головой и почти рычит: — Можешь хоть прожечь взглядом, мне похрену. Просто не закрывай.

— Пошёл ты, — бормочу себе под нос.

Я его ненавижу. Он меня предал и растоптал в тот момент, когда был очень нужен. И теперь единственное, чего мне хочется — отомстить. Даже если месть заключается в банальных неудобствах для Андрея. Пусть везёт меня в больницу, приходит каждый день с апельсинами, ползает на коленях. Это же он меня на капоте прокатил!

— Вижу, что жить будешь, — вздыхает он и оглядывается. — Расходимся, граждане. Ты, пацан, чё там делаешь? Охренел, что ли?

Видимо, Андрей тоже понимает, что парнишка снимает всё, что находится у меня под юбкой голубого лёгкого сарафана. Бывший ругается на пацана, который сразу испаряется, и аккуратно подтягивает меня к себе на руки.

— Норм? — сухо интересуется.

Совсем нет. Бок болит, рука ноет, в голове каша. Кажется, если Андрей сделает хоть движение, меня вывернет прямо на его отвратительно чистую и идеально выглаженную футболку. Ещё и ноги трясутся, а сердце барабанит так быстро, что норовит остановиться. Но вместе жалоб давлю из себя:

— Нормально.

— Тогда поехали. Говори, если что-то будет не так.

Меня снова мутит, когда Андрей несёт меня к машине — приходится молиться и сдерживаться. Сдерживаться и молиться. Всё вместе. Если и исследовать содержимое желудка, то определённо внутри тачки Пусько.

Удивительно, в салоне под кондиционером в тишине и спокойствии мне моментально становится лучше. Голова уже не так жужжит, да и дышится легче. Но, глядя на то, как нервно и быстро бежит к водительскому месту Андрей, огибая капот своей машины, я решаю не говорить ему об этом. Да и в больницу всё равно не мешает наведаться.

— Жива? — спокойно спрашивает Пусько.

— Угу.

Как только Андрей садится в машину, становится невыносимо тесно. Вообще-то у него достаточно просторный автомобиль — такие в простонародье зовутся паркетниками. В салоне много места, чисто и пахнет яблоком. Просто Пусько съедает пространство своими широкими плечами и огромными бицепсами. Кажется, он даже в лифте способен вызвать приступ клаустрофобии у абсолютно здорового человека.

***

— Сейчас домчу до больницы, проверим тебя и разойдёмся, — поясняет он. — Я, конечно, рад бы поболтать, но вижу, что ты меня готова с потрохами сожрать. Так что не стану испытывать судьбу. Я не идиот.

“О, ты ещё больший идиот, чем думаешь. Хрен тебе, а не разойдёмся! Будешь носить апельсины. Даже если и перелома никакого нет!” — мысленно ругаюсь я и осекаюсь. Внезапная дурная идея подкрадывается незаметно и застаёт врасплох, заставляя замереть и уставиться вперёд.

А ведь это не так уж глупо. Апельсины пусть сам ест, зато на счёт заботы вроде не такая уж глупость. Наоборот, это выход из сложной жизненной ситуации — сэкономить на жилье и одновременно свести с ума Андрея. Всего лишь нужно притвориться больной.

Может, даже притворяться не нужно будет? Надо подкупить врача. Точно! Это же гениально! Только как это сделать?

— Ты чего притихла? Больно?

У меня есть знакомый врач — Светлана Панова. По счастливому стечению обстоятельств, она работает в больнице, которая находится в этом районе и как раз обитает в травматологии. Есть и минус: я не знаю её номера. Знакомы мы шапочно, через знакомых знакомых, к тому же она однажды приходила ко мне на занятие по английскому и быстро забросила. Да и я у неё уже проходила лечение.

Если бы только у меня была возможность связаться с ней и узнать, на работе ли Светка. Вот тогда Андрей поплатился бы за все свои ошибки прошлого.

Где бы достать её номерок?

Может, у Оксаны — нашей общей знакомой? Она наверняка быстро ответит. Да, точно, у неё должна быть вся информация. Нужно только теперь связаться с ней. Но как?

— Эй, Ирка, не молчи.

На глаза попадается круглосуточный мини-маркет, мимо которого мы плавно проезжаем. И в голову приходит очередная блестящая идея.

— Хочу пить, — прошу я. Специально делаю голос низким и хриплым, кошусь на сосредоточенного Андрея и оцениваю ситуацию. Он крепко держит руль, чуть поворачивает голову ко мне и пробегает коротким взглядом.

— Потерпи, скоро приедем.

Вот уж нет, милый.

— Пить, — повторяю упорно.

Кажется, он закатывает глаза и недовольно цокает.

— До больницы осталось…

Вот же баран твердолобый!

— Воды, — теперь уже требую я.

— Да что ты заладила… — ворчит Андрей и моментально притормаживает у первого попавшегося магазина. Он рычит и пулей вылетает из машины, а я тем временем шустро вытягиваю из кармана мобильный и пишу сообщение Оксане.

“Срочно нужен номер Светки Пановой (та, что врач в травме). У тебя есть?”

Удивительно, но через пару минут мне и правда прилетает ответ с заветными цифрами. У меня мало времени, но я всё равно успеваю уточнить у Светы, на смене ли она и сможет ли помочь, потому что “ну очень надо”. Она коротко соглашается, даже особых вопросов не задаёт и просит поторопиться.

Андрей возвращается недовольный, хмурый, с таким убийственным взглядом, что мне не по себе. Но игра стоит свеч. Сколько там обычно носят гипс? Месяц? Значит, на кону стоит месяц райской жизни, и я намерена бороться за него.

Пусько передаёт мне бутылку и наблюдает, как я жадно пью воду. Стоит только сделать первый глоток, как я понимаю, насколько сильно мне это было нужно.

— Всё? Больше ничего в магазине не надо?

Меня подмывает отправить Андрея за прокладками, но я держусь. Всё чуточку позже. Всему своё время.

— Поехали? — уточняет он и пялится на меня.

Киваю вместо ответа и натягиваю маску скорби и боли, отчаянно делаю вид, что мне плохо. Автомобиль снова плавно трогается, и мы едем к больнице.

У меня есть шанс хотя бы на месяц превратить жизнь Андрея в ад. И я сделаю это с огромным удовольствием.

Глава 2

В больнице пахнет хлоркой и медицинскими препаратами. Это не самая топовая клиника в городе, но всё же намного лучше той, в которую хожу я. Тут даже никто не орёт у окошка регистратуры, когда Андрей со мной на руках подходит. Да и вообще людей мало.

В одной стороны, это хорошо — у меня нет желания выслушивать чужие крики. С другой, больница — отличное место для проверки нервной системы Пусько. Это могло стать его первым небольшим наказанием.

Но, увы, не становится. Слишком уж тут спокойно и тихо. Даже скромная очередь из четырёх человек в кабинет травматолога не помогает. Остаётся надеяться, что мне удастся договориться со Светкой, и план не полетит к чертям.

— Как ты вообще умудрилась упасть? — ворчит Андрей, сидя рядом на стуле. Ещё минуту назад он что-то увлечённо печатал в телефоне, хмуро сведя брови на переносице. А теперь с такой же недовольной миной сверлит моё лицо.

— Да вот тебя увидела за рулём, — улыбаюсь едко. — Захотела поздороваться.

Он чуть криво усмехается и качает головой — не верит.

— Интересный способ напомнить о себе. Телефоны придуманы для дураков, да? — трясёт своим мобильным и снова утыкается взглядом в экран.

— У меня нет твоего номера, — пожимаю плечами и наигранно шиплю, словно мне очень больно. На самом деле, в левом боку, которым я приложилась о капот тачки, неприятные покалывания. Да и локоть правой руки саднит — кожа там хорошенько стесана об асфальт. Всё это не настолько уж неприятно, но Андрей должен думать иначе. — Я его удалила давным-давно.

Мне хочется добавить, что за тринадцать лет Пусько уже наверняка сменил сим-карту вместе с номером, так что старые “цифры” не актуальны. Я вовремя одёргиваю себя и прикусываю язык, понимаю: он может понять неправильно.

— Неужели? — он очень медленно поднимает взгляд на меня и широко улыбается, обнажив ровные зубы.

Говорят, вино с возрастом становится только лучше. Так вот это точно касается и Андрея — этот чёрт выглядит намного лучше, чем был в школе. И дело не только во внешности. Сейчас он увереннее в себе и спокойнее, это ощущается в каждом его движении.

На секунду мне даже становится жаль, что между нами всё закончилось печально. К счастью, это чувство быстро растворяется в злости.

— Ни за что не поверю, что ты забыла мой номер. И ты всегда можешь заглянуть в свой чёрный список, — он усмехается и едко добавляет: — Если у тебя там не половина номеров города, конечно.

Значит, когда-то он всё же звонил мне, раз уж знает, что я давно закинула его в блок. Интересно, как давно это было? Пять лет назад? Десять?

— Следующий! — громко кричит медсестра, выглянувшая в коридор. Андрей без лишних слов подхватывает меня на руки и под прицелом удивлённых взглядом заносит в кабинет.

Здесь ещё сильнее пахнет больницей и как-то неприятно холодно. В небольшом кабинете минимум мебели: два сдвинутых стола, за одним из которых сидит серьёзная Света с дулькой тёмных волос на макушке и толстых очках в куче бумаг, парочка металлических стеллажей с кучей всякой ерунды, кушетка, ширма и несколько стульев. Андрей усаживает меня на стул, складывает руки на груди и сурово пялится на врача.

— Ты так и будешь тут торчать? — шепчу я.

— Мне нужно знать, что с тобой всё в порядке, — рычит в ответ.

— Молодой человек, — Светка лениво поднимает взгляд от бумаг и откладывает в сторону ручку, — вы пострадавший?

— Нет, — испуганно отвечает Пусько. Он уже не выглядит таким самоуверенным, скорее растерянным и ничего не понимающим.

— Вот идите и ждите в коридоре, — цедит Светлана и, как только Андрей отворачивается, подмигивает мне.

— А поприсутствовать нельзя? — несмело уточняет Пусько.

— Уходите, молодой человек, — повышает голос Светка. Стоит двери за Андреем закрыться, как она моментально меняется: расслабляется, улыбается и тихонько посмеивается. — Ну что, Ирка, какие жалобы? Или жалобы только на твоего парня?

Я натянуто улыбаюсь и качаю головой.

— Он мне не парень. Он мой бывший, понимаешь? — она кивает и продолжает мимоходом что-то писать. — И я хочу, чтоб ты поставила мне гипс.

Светка останавливается, откладывает в сторону чью-то медицинскую карту и недовольно поджимает губы. Она устало снимает очки, потирает глаза и просит едва вошедшую в кабинет медсестру:

— Лан, сходи на перерыв, ладно?

Девчушка с улыбкой сбегает, оставляя нас наедине.

— Не буду отказывать сразу, сначала спрошу: зачем тебе это?

— Глупый вопрос, — фыркаю в ответ, — чтоб бывший за мной ухаживал. Целый месяц же, да?

— Обычно да, — соглашается Света и пробегает по мне внимательным взглядом. — Что у вас случилось? Ты маленько потрёпанная.

— Да вот сбили меня на пешеходном переходе. Случайно, — стараюсь делать вид, что всё хорошо, и широко улыбаюсь.

Светлана сразу догадывается и кивает на дверь.

— Этот красавец?

— Ага, — моментально соглашаюсь. — Так что мне очень нужен гипс, понимаешь?

Она тихо усмехается и рассматривает потолок, будто пытается найти там подсказку, что же ответить обезумевшей бабе, которая хочет развести мужика.

— Чем же он тебя так разозлил? — уточняет Светка.

Мне не хочется вспоминать нашу историю и бередить старые раны. Совсем не хочется. Но Пановой можно рассказать. Чтоб она поняла, насколько мне нужно это — проехаться катком по Андрею и его чувствам.

— Он изменил мне. В одиннадцатом классе, за пару месяцев до выпускного, у меня умерла мама. И знаешь что этот урод сделал? Бросил меня. Изменил и… Хотя нет, он даже не сказал, что бросает меня, понимаешь? Просто переспал с нашей одноклассницей и перестал меня замечать.

Сдерживать слёзы удаётся с трудом. Всё это давно прошло, а вспоминать всё ещё неприятно. Как ножом по сердцу. И ведь чувства к нему тоже давным-давно прошли, оставив после себя только горечь, но не могу упустить шанс сделать Андрею гадость.

Он заслужил. Значит, у меня полный карт-бланш.

***

Света тяжело вздыхает и неодобрительно качает головой. Чувствую, что она не до конца согласна с моим странным планом и колеблется, хотя история из прошлого явно задевает в ней нужные струны души.

— Тебе обидно, понимаю. Но подумай вот о чём, Ира: тебе придётся контактировать с ним. И довольно много. Как ты это выдержишь, если уже сейчас так… — она запинается и окидывает меня внимательным взглядом, — эмоционально реагируешь?

— В этом и вся суть, — улыбаюсь я. — Мне не нужно будет себя сдерживать. Я просто хочу, чтоб он сошёл с ума после нашего небольшого приключения. К тому же, — понижаю тон голоса до доверительного шёпота, — мне негде жить. А этот месяц в квартире Андрея может спасти меня во всех смыслах этого слова.

Панова нехотя соглашается и предупреждает строго:

— Рентген мы тебе всё равно сделаем, поняла? Тебя всё же машина сбила, надо проверить. Вообще в целом что болит? Голова, скорее всего, а руки-ноги как по ощущениям?

Пожимаю плечами в ответ, мысленно прислушиваясь к себе. Но тело уже спокойно реагирует на движения, разве что небольшая ноющая боль в левом плече отдаётся эхом. Светка всё записывает и следующие полчаса лично ведёт меня делать рентген, запугивая по пути Андрея.

Он сразу вскакивает на ноги, как только видит нас в коридоре, и нервно спрашивает:

— Ну что там?

— Всё плохо, — вздыхает Светлана. — Скорее всего, перелом. Сейчас сделаем снимок и проверим. Ждите, молодой человек. И не убегайте далеко, вы же виновник аварии.

Пусько натурально бледнеет. Я прям вижу, как краска отливает от его лица и как будто даже загар испаряется. Он осядает обратно на стул и таращится вперёд, явно представляя, какие проблемы у него могут быть из-за этой ситуации.

Интересно, кем он работает? Надо бы узнать.

Мы со Светой проходим без очереди на рентген, делаем снимки и возвращаемся обратно в кабинет Пановой. По пути моя бравая спасительница отрицательно качает головой, мол, всё очень плохо, и глубоко горестно вздыхает, на секунду остановившись около Андрея.

В кабинете уже сидит медсестра и что-то пишет в одной из папок. Светлана снова избавляется от своей помощницы, которая теперь подозрительно косится на Панову и поджимает губы, будто что-то подозревает.

— Смотри, по документам ты здорова, — объясняет Света и усаживает меня на кушетку. — Гипс если что накладывала не у нас, мы с тобой вообще не знакомы. Потом придёшь снимать или можешь сама дома срезать. Скорее всего, под гипсом будет чесаться, так что морально готовься. Гипс на руку накладываем?

Она начинает обрабатывать поцарапанную кожу на левой руке, а я нервно вскрикиваю.

— Не сюда! Мне на правую надо! — и показываю руку в подтверждение слов. — Иначе зачем ему за мной ухаживать? А так я правша, вот и…

— Поняла, — кивает Светка и всё равно продолжает обрабатывать раны. — Сейчас тут доделаю и перейду к правой.

И мы преступаем. Я не успеваю даже порассуждать на тему того, как буду вести переговоры с Андреем, а Панова уже ловко заматывает мою руку. Она рассказывает какие-то забавные истории из врачебной практики, нервно оглядывается на дверь и постоянно проверяет время. Видимо, боится, что медсестра вернётся.

Вся процедура занимает минут пятнадцать от силы. После Светка даёт мне специальную серую повязку, которая у неё припрятана в столе, помогает её надеть и отправляет восвояси с тихим напутствием:

— Надеюсь, ты поймёшь, что это, — она обводит взглядом гипс, — того не стоит. Уж поверь. Месть никогда ни к чему хорошему не приводила.

Но мне всё равно. Я благодарю её, клятвенно обещаю перевести на карту немного денег, а Светка упорно отказывается и просит не страдать ерундой. В итоге мы прощаемся.

За пару секунд я меняю амплуа на грустную сбитую злым дядей девочку и выхожу в коридор. Андрей моментально подскакивает с места, округляет глаза и буквально бежит ко мне.

— Всё так серьёзно?!

Даже в его низком голосе сквозит беспокойство. Мысленно я ликую и ставлю первую галочку в своём списке побед.

— Очень, — вздыхаю тяжело и смотрю на Пусько. Прямо, неотрывно, строго, как настоящая школьная учительница. — Ты же понимаешь, что это значит?

По его растерянной моське сразу видно — ни черта он не понимает. Прикидывает что-то там в своей темноволосой голове, рассчитывает, только вот “цифры” никак не сходятся.

— Что? — спрашивает шёпотом.

Вот он — кульминационный момент! Вот она — моя минута славы! Я кусаю щёку, чтоб не расплыться в улыбке, и без эмоций отвечаю:

— Теперь тебе придётся ухаживать за мной. Целый месяц.

Он открывает рот и замирает. Смотрит на меня недоверчиво, но не решается разевать варежку.

— Мне? — переспрашивает. И тон при этом абсолютно идиотский.

— Тебе, — траурным тоном соглашаюсь я.

Андрей хмурится, отрешённо кивает и вдруг подозрительно прищуривается:

— А почему у тебя гипс на правой руке? Ты же вроде всю дорогу держалась за левую руку!

Вот же чёрт глазастый…

Глава 3

Да разве я могла подумать о том, чтоб держаться за нужную руку, когда болела левая?! Зато Андрей заметил, запомнил и теперь разводит подозрения. Обоснованные, конечно, но всё же…

— Может, потому что левая болела сильнее? — фыркаю я, протягиваю незагипсованную руку прямо к лицу Пусько и наигранно охаю. — Вообще-то мне и левой пока ничего нельзя делать, там сильный ушиб. Нужна пара дней отдыха как минимум!

— Мне жаль, — пожимает плечами Андрей. Две бабули в очереди пялятся на нас и внимательно слушают, следят за разворачивающимся скандалом.

— Засунь жалость знаешь куда?! — шиплю я, совсем не сдерживаясь. Мысленно приказываю себе быть терпимее и мягче, не срываться, чтоб эта замечательная рыбка не сорвалась с крючка. Но рядом с Пусько никакие уговоры не работают, мне просто хочется его хорошенько так избить чем-нибудь тяжёлым.

Надо оставаться благоразумной. Надо оставаться…

— Если только в твою задницу, солнце, — нагло улыбается Андрей и вдруг предлагает: — Могу подбросить до дома, раз уж на то пошло. По доброте душевной.

Это не подходит. Совсем не то, чего я добиваюсь.

— Думаешь отделаться простым извозом за сломанную руку? — холодно удивляюсь я.

— Ничего больше предложить не могу. Разве что потом подкинуть тебя в больницу для снятия гипса. Что ты ещё хочешь?

Хочу увидеть, как ты ползаешь за мной на коленях и просишь прощения. Только вот я не дура и прекрасно понимаю, что мужик с таким гонором вряд ли встанет на колени. Ему проще разгрести последствия, чем признать свою вину. Так было раньше, да и сейчас вряд ли что-то изменилось. По наглой роже Пусько вижу, что он не хочет плясать под мою дудку.

Значит, пора приводить другие аргументы. Более весомые.

— Как я по-твоему буду жить целый месяц? — голос практически срывается на визг, и Андрей кривится. — Я не смогу выйти на работу, я не смогу нормально приготовить себе. Да я даже банально не смогу помыться и сходить в туалет!

Пусько моментально смурнеет. Чувствует, что его конец близок. И я этот конец обеспечу по полной программе.

— Что ты предлагаешь?

Поднимаю взгляд вверх, к белому потолку с тонкой трещиной, рассматриваю мигающую лампу и делаю вид, что очень сильно задумываюсь. Хотя тут не о чем размышлять.

— Будет справедливо, если мы оба понесём ответственность. Я не сама прыгнула тебе под колёса, меня толкнули. Ты же в курсе выражения “пешеход всегда прав”?

— Но не всегда жив, — бурчит в ответ Андрей. — Намекаешь, что я должен содержать тебя? Выражайся яснее!

— Не только содержать, милый, — улыбаюсь едко и практически скалюсь. — Ты просто обязан взять на себя полный уход за мной.

На пару минут поражённый Андрей замолкает. Бабули на стульях заинтересованно перешёптываются и явно наслаждаются представлением. Не удивлюсь, если они успели поставить ставки, кто кого из нас прогнёт.

Пусько хмурится и молчит. Поджимает губы и сканирует меня своими прозрачно-серыми глазами, останавливаясь то на руках, то на лице, то на гипсе.

— Ты серьёзно?

— Конечно.

— Как ты себе это представляешь? — густой низкий голос срывается на крик. — У меня работа! У меня есть дела! У меня личная жизнь, в конце концов!

О, милый, считай, что личной жизни у тебя уже нет. Есть только я и моё желание отомстить. По полной программе.

— Кстати, а ты кем работаешь? — спокойно интересуюсь я.

Мне и правда любопытно. В школе он мечтал стать лётчиком. Может, поэтому и заметил, что рука в гипсе не та?

Андрей вдруг меняется: выпрямляется, разводит широкие плечи, становится по стойке смирно и улыбается. Вся его фигура, которая практически перекрывает коридор, излучает уверенность и непоколебимость. Кажется, с таким мужчиной выражение “как за каменной стеной” могло бы иметь вполне прямой смысл.

Если бы только эта самая “стена” не была таким гадом.

— Следователь по особо важным, — на его губах играет довольная ухмылка, будто он уже победил по жизни и теперь только ждёт момент, когда можно будет раздавить меня.

Но нет, милый, со мной так просто не получится.

— Да неужели? — наигранно восклицаю я и горестно вздыхаю. — Наверное, такой неприятный эпизод сильно подмочит твою наверняка идеальную репутацию. Может, даже тебя накажут? Или… понизят?

Качаю головой. Мне приходится привлечь максимум актёрских способностей, чтоб показать сожаление вперемешку с капелькой раскаяния. И, пока Андрей молча скрипит зубами, я продолжаю давить.

— Это хорошо, если не уволят! Ты же скрылся с места ДТП, ещё и меня увёз. Ай-яй-яй, как нехорошо, Андрей Сергеевич. Может, стоит сразу позвонить в полицию и признаться?

— Нет! — восклицает Пусько и цедит сквозь зубы. — Обойдёмся без полиции.

Вот ты и попался, милый.

_____________________________________________________

Дорогие читатели! Хочу познакомить вас со второй историей, которая пишется в рамках литмоба "Оттенки предательства"

Ирина Романовская "Твоя в долг"

https://litnet.com/shrt/Pugh

— Твой долг теперь мой.
Четыре слова. И мир подо мной треснул. Руслан смотрит так, будто год моего отсутствия был лишь прелюдией к этому моменту. Моменту моего полного краха.
— Я тебя не просила…
— Ты всегда только сбегаешь, Мила.
Я сбежала от женатого мужчины, которого любила до дрожи. А теперь стою перед ним, униженная и сломленная из-за дурацкой аварии. Бежать больше некуда.
— Зачем тебе это?
Он приближается, и в его глазах плещется ледяное торжество.
— Чтобы на этот раз у тебя не было выбора.
Стена за спиной холодит кожу. Его дыхание — на моей щеке.
— Значит, я должна тебе?
Он усмехается. Так усмехается паук, глядя на попавшую в сеть жертву.
— Ты не должна мне, Мила. Ты и есть мой долг. И взымать его я буду лично. Каждый день. Каждую ночь.

***

Не хочется признавать, но я даже капельку скучала по нему. До того, как у нас покатилось всё к чертям, мы неплохо ладили. Очень даже неплохо, причём во всех смыслах. Для меня Андрей был и остаётся первым — первая любовь, первые слёзы, первый секс, первое разбитое сердце и растоптанные надежды. Это не сотрёшь из памяти, не выбросишь из головы, потому что те эмоции всё ещё самые сильные.

Только теперь они трансформировались в ненависть.

— Ну, раз без полиции, то выходов не так уж много, — пожимаю плечами и выразительно смотрю на Пусько.

Он вздыхает так тяжело и громко, что любопытные бабули замирают, как два суриката, и переглядываюсь в ожидании нового витка скандала. Если бы неприязнь можно было ощутить физически, я бы, вероятнее всего, уже заискрилась или корчилась в муках, как от удара током.

К счастью для нас обоих, игры в гляделки не работают.

— И какие же? — вкрадчиво уточняет Андрей и наклоняется к моему лицу так близко, что его дыхание начинает касаться моих губ. Он замирает и не двигается, сверлит меня своими серыми глазищами, будто пытается загипнотизировать.

— Ты ухаживаешь за мной до тех пор, пока гипс не снимут, — шепчу я и сама подаюсь чуть вперёд. Если он хотел смутить меня внезапной близостью, то не вышло. На такое я не куплюсь.

Наши губы едва не касаются друг друга, но в последний момент Пусько отшатывается и вопросительно поднимает бровь. Он складывает руки на груди и замечает:

— Это один вариант.

— Один, который включает в себя сразу два варианта: у тебя или у меня? — усмехаюсь я.

Чистой воды блеф.

— Чего? — хмурится Пусько.

— Жить будем у тебя или у меня? — если уж врать и провоцировать, то по полной программе. — Правда у меня там трубу прорвало, пришлось экстренно переехать к брату. Да и живу я в крохотной квартире на окраине, спать придётся вместе.

Специально показательно облизываюсь и скольжу по Андрею оценивающе-раздевающим взглядом. Чтоб он не расслаблялся.

Конечно, никакого потопа в моей квартире нет. Там просто живёт квартирантка — замечательная девочка, которая ухаживает за моими котами. Лишаться пассивного дохода в сложный период не очень хочу, к тому же занятий в центре обучения иностранным языкам мало — расписание максимально свободное. Пожить у подруги я ещё успею, и, раз уж так сложилось, стоит воспользоваться шансом.

Андрей недовольно цокает.

— Ну уж нет, — рычит он и грозно тычет в мою сторону пальцем. — Я к тебе и на пушечный выстрел не подойду. Так что едем ко мне.

Что и требовалось. Меня распирает от радости, что всё получается легко, но нельзя это показывать. Вместо улыбки я коротко киваю и делаю вид, что о чём-то задумываюсь. Андрей же разворачивается и практически бежит на выход из больницы.

Я бы могла совсем обнаглеть и потребовать, чтоб этот гад нёс меня до машины на руках. Но не стану — лучше приберечь карту больной ноги на потом, когда не останется выходов.А сейчас достанет другой козырь — стыд.

Специально иду медленно и на пару мгновений задерживаюсь у окна регистратуры, бессмысленно рассматривая разные памятки на стекле. Выцепляю одинокую фигуру парня, который смотрит в телефон и бредёт к выходу — он-то мне и нужен!

Андрей, ожидаемо, уже успел выбежать на улицу, гневно пыхтя и ругаясь себе под нос. Я же тихонько следую за парнишкой и в последний момент кричу:

— Молодой человек, придержите дверь, пожалуйста!

Парнишка испуганно дёргается и смотрит на меня, как на инопланетянку, вызывая желание проверить, всё ли с моей внешностью в порядке. Вдруг грибы на голове успели вырасти? К счастью, он быстро расслабляется и улыбается, когда замечает гипс.

— Как же можно отказать такой красивой девушке? — расплывается в улыбке юный Казанова.

Ему на вид лет двадцать максимум. Мои же биологические часы недавно перевалили за тридцать. Пожалуй, будь я лет на пять-шесть младше, даже засмотрелась бы на него.

— Мне приятно, конечно, — спокойно отвечаю я, протискиваюсь в небольшой тамбур и жду, когда временный кавалер откроет дверь на улицу, — но мне уже слишком много лет для таких подкатов.

— Много это сколько? — не теряется парнишка.

Цокаю и выскакиваю на удушающую жару, разглядывая парковку прямо напротив входа. Какая там у Андрея машина?

— Так сколько? — напоминает парнишка.

— Тридцать, — на автомате отвечаю и внимательно изучаю перекошенную рожу Пусько, который топчется у машины и недовольно поджимает губы, как только замечает меня в компании молодого пацана.

— Не страшно, — отвечает мой спаситель и улыбается. Он галантно протягивает ладонь, и далеко не сразу я понимаю, что он хочет помочь мне спуститься с лестницы. Хотя тут всего четыре ступеньки. — Мне вообще-то двадцать шесть.

Ну, бесить так бесить. Я грациозно подаю руку парнишке и скромно улыбаюсь.

— Ты бы хоть врать научился сначала, — покачиваю головой и стараюсь не заржать в голос.

— Любви все возрасты покорны, — не теряется парнишка и даже подмигивает.

Жаль, я уже не так молода и наивна, чтоб верить в подобные сказки. К тому же физически меня никогда не привлекали молодые парни. Нет, конкретно этот симпатичный, даже чересчур, только глубоко в душе полный штиль. А мне нужен шторм. Не хочется признавать, но штормило меня только раз в жизни — с Андреем.

— Вот и ищи любовь, — улыбаюсь я и аккуратно высвобождаю ладонь из захвата. — Меня уже муж ждёт.

Киваю на Пусько и кайфую от мелькающих эмоций на его строгом лице. Там целый букет: непонимание, злость, презрение, ненависть и ревность.

— Такую девушку надо на руках носить, — фыркает парнишка и с присвистыванием оценивает Андрея. — Пойду я, пока меня твой муж не переломал. Чё-то он у тебя недовольный.

— Недовольный, — киваю я и бурчу себе под нос, направившись к машине: — Просто у него поводок слишком короткий.

С каждым шагом эмоции на лице Андрея меняются калейдоскопом. То ли мой внешний вид настолько плох, то ли наоборот настолько хорош, что в итоге он кривится, словно от сильной боли. Хочется верить во второй вариант, но я понимаю — после ДТП и прогулки по удушающей жаре я выгляжу не лучшим образом.

Глава 4

Невеста.

Это слово колокольным звоном раздаётся в голове и вызывает зуд. Ещё и рука чешется под гипсом. Да и вообще эта идея с местью вдруг кажется мне очень глупой. Зачем на этом зацикливаться? У него невеста!

— Ты чего? — удивляется Андрей, когда мы садимся в его машину.

— Ничего, — бурчу в ответ.

Не хочу разговаривать. Даже больше, не хочу видеть недовольное лицо бывшего. Невеста у него, видите ли! И что теперь делать? Мне совсем не улыбается слушать, как этот козёл трахается со своей невестой по ночам.

Вот же блин. Такого варианта я не рассматривала. Видимо, зря.

Выходов не так уж много. Можно, конечно, терпеть, унижаться и каждое утро встречаться взглядом с его невестой, только я планировала немного отдохнуть, в том числе и морально, а не беситься каждый день.

Даже сейчас я бы с радостью оказалась где-нибудь на северном полюсе, а не в одной машине с Пусько. Раньше я специально коверкала его фамилию до милого Пуська, теперь даже язык не поворачивается. Сейчас он — дьявол во плоти, не меньше.

— Где ты живёшь? — тихо уточняю я.

Машина медленно выезжает со стоянки и направляется куда-то влево.

— Вообще-то недалеко, на Маршала Жукова.

Да, и правда близко. Удобное расположение, самый центр. Значит, живёт неплохо. Видимо, его зарплата позволяет обитать в центре и иметь при этом невесту. Может, даже удастся стрясти с него немного денег на съём квартиры или хотя бы комнаты.

Жить с Андреем и его невестой странно. Мне срочно нужно поговорить с подругой, чтоб она вставила мой мозг на место и дала пару затрещин. Но сперва хочу отблагодарить Оксану. А там уже будет видно.

— Остановись у ближайшего кафе, — прошу спокойно и боковым зрением чувствую, как Пусько пялится на меня. Тяжело и неотрывно.

— Чёт тебя штормит, Ирка, — неодобрительно качает головой. — Хочешь сгонять меня за тортом? Или за пирожными? Что, нет?! Я думал, ты теперь будешь эксплуатировать меня.

— У меня встреча с подругой, — неумело вру.

Да, встречу ещё нужно назначить. И, если Оксана согласится, тогда уже что-то решать.

— Ладно, — моментально соглашается Андрей. — Познакомимся с твоей подругой.

— Нет! — практически кричу и наконец поворачиваюсь к Пусько.

— Что нет? — наигранно удивляется он. По этой хитрой морде видно, что он прекрасно понимает, что парней на девичники не берут. — Ты же сейчас такая беспомощная. Не могу бросить даму в беде.

И усмехается, гад. Лыбится во все зубы, ласково щурится и притормаживает на первом же разрешённом месте.

— Мне поможет подруга, — возражаю я.

А тебе, милый, даже Бог не поможет, если продолжишь так улыбаться. Зубов точно поубавится.

— Я тоже, — настраивает Андрей. Словно чувствует неладное.

— Нельзя. Мы будем обсуждать её развод! — первое, что приходит на ум. — И члены.

— Чё?

Довольная улыбка моментально слетает с лица Андрея, сменяясь недоумением и даже шоком. Вот же блин, кто меня за язык тянул? Чувствую, как становится безумно жарко под тяжёлым взглядом серых глаз, как кожа буквально горит и плавится. Я нервно облизываю пересохшие губы и откашливаюсь.

— Ну да, будем обсуждать члены. И фотками хвастаться. Ну знаешь… тоже с членами.

Кажется, в салоне резко становится жарче градусов на десять.

Боже, что я несу? Хотя пофиг, лишь бы отвязаться от Пусько на время. На расстоянии звонка будет проще манипулировать и потребовать с него денег.

Он молчит и таращится на меня, как баран на новые ворота.

— Кстати, дай свой номер, я потом позвоню, — перевожу тему и говорю максимально непринуждённо.

Андрей послушно достаёт из кармана телефон, набирает продиктованные мной цифры и сбрасывает вызов после первых двух гудков. Телефон в сумке успевает только пискнуть и сразу замолкает.

— Супер, мне уже пора, — тараторю я и вылетаю из машины со скоростью света.

Сердце барабанит в ушах, ноги чуть подкашиваются, а удушающая жара заставляет пошатнуться. К счастью, Андрей этого не замечает. Или просто притворяется. Но его машина стоит затаившись у тротуара и ждёт, пока я не сверну за ближайший угол.

***

Наверное, я схожу с ума, потому что мне кажется, что машина Пусько следует за мной по пятам. Боковым зрением постоянно ловлю похожий автомобиль, который крадётся вдоль тротуара и не привлекает к себе внимание. Я на ходу пишу Оксане с просьбой встретиться и решаю сбросить хвост, даже если его нет.

В сериалах и фильмах всё выглядит так просто, а по факту как только я собираюсь нырнуть в первый попавшийся двор, железная калитка оказывается закрыта. Как дура дёргаю за прутья и почти вою.

Я озираюсь по сторонам, как загнанный зверь, и жду, когда появится Андрей. Он же ищейка. Следак. Наверняка умеет следить максимально незаметно, как ниндзя. Но либо ему действительно плевать, куда я смылась, либо хорошо прячется.

Почему-то оба варианта мне не нравятся.

От неприятных размышлений отвлекает входящее сообщение: Оксана соглашается встретиться через два часа. Я же решаю поговорить с подругой и посоветоваться. Захожу в первое попавшееся крохотное кафе, заказываю какао и сажусь за угловой столик.

Сашка берёт трубку практически сразу.

— Если ты звонишь просто так, то не самый лучший момент, — бурчит она сонным голосом.

— Ты спишь, что ли? — удивляюсь я.

— Голова раскалывается, — жалуется Алексеева. — Ещё и сосед новый, сволочь, затеял ремонт. Постоянно что-то жужжит из-за стены. Так бы и прибила. Ты там как? Брат не обижает? Чего случилось? Ты обычно пишешь, а не звонишь.

И я рассказываю всё. Абсолютно. Про брата, который вдруг попросил меня съехать, потому что решил жить с какой-то там девушкой. Про неудачи на работе. Про встречу с Пусько и мой дурацкий план. Про то, что сижу теперь, как идиотка, с гипсом на руке и полным раздраем в душе, ведь лезть в отношения Андрея звучит не так уж весело. Просто выбесить — это одно. Испортить отношения — другой уровень. Если бы у него не было серьёзных намерений к девушке, то ещё куда ни шло. Но невеста… это слишком.

— Тогда собирай вещи и дуй ко мне, — строго чеканит Сашка.

— А коты?

Буквально вчера девушка, которая арендует мою квартиру, попросила забрать животных, так как у неё обнаружилась сильнейшая аллергия на шерсть. Я обещала увезти котов в ближайшие два дня. И всё бы хорошо, но у Алексеевой с котами тоже не сложилось — после пары часов посиделок у меня она начинает опухать и задыхаться.

— Блин, — ругается подруга. — Давай отдадим их твоему брату?

— Он не возьмёт, — мрачно отзываюсь я. Денис не из тех, кто радостно бежит помогать старшим сёстрам. Он в квартиру-то меня к себе едва пустил.

Передержка для двух шерстяных лоботрясов выйдет чуть ли не дороже стоимости съёма моей студии.

— Я с ним поговорю, — горячо обещает подруга. — Где он? Дома?

— Не знаю. На работе, наверное. Но он не послушает, у него там любовь и новая девушка.

— А жить у Пусько ты не хочешь, потому что… — тянет Сашка.

— Потому что у него там невеста, — поясняю я. — Не хочу лезть в их отношения. Но ещё больше не хочу слушать их по ночам.

— Ты можешь переночевать у него, а потом вернуться к себе, — говорит подруга упавшим голосом. Коты — единственное, что мешает мне воспользоваться предложением Сашки и переехать к ней на ближайший месяц. Она просто не выдержит со своей аллергией. — Или можешь сегодня переночевать у меня, если не боишься шума от ремонта.

Патовая ситуация. Остаётся только идея с вымогательством у Андрея. Именно поэтому я спешно прощаюсь с подругой и звоню Пусько. Он, на удивление, отвечает практически моментально.

— Успела соскучиться? — усмехается в трубку. — Или не хватает членов для обсуждения?

Господи, вот стоило же ляпнуть глупость! Надо следить за языком.

— Я с деловым предложением, — стараюсь говорить спокойно и чуть строго, нагоняю жути.

— Ну-ка, удиви.

Ещё смеётся, гад.

— Ты ведь не хочешь со мной жить и ухаживать? — спрашиваю, хотя это по сути даже не вопрос. Не нужно быть гадалкой, чтоб понимать — я его бешу. Может, без причины, а может из-за нашего совместного прошлого. Кто ж его поймёт?

— Интересное начало, — хмыкает Андрей. — Продолжай.

— Так вот у тебя есть шикарный шанс просто откупиться от меня, — выпаливаю я и прикусываю губу. — Мне придётся целый месяц жить на доставках, так что можешь выплатить мне компенсацию и забыть обо всём. Как будто мы не встречались. Как тебе идея?

Он замолкает. Тягучая гнетущая тишина в трубке пугает, и хорошо, что я уже сижу, потому что в ином случае у меня наверняка бы подкосились ноги.

— Нет, — практически рычит в трубку. — Ты меня за дурака не держи, Ирка. Сама настаивала, чтоб я за тобой ухаживал. Вот терпи теперь, поняла?

Андрей не просто недоволен предложением. Он в ярости. Пусько буквально рявкает, что скоро приедет, просит скинуть адрес сообщением и появляется около кафе минут через пять. Я молча сажусь в его машину и не знаю, куда деться.

Признаться, я думала, что он согласится просто откупиться. Но всё пошло через одно место. Нехотя Андрей везёт меня в кафе на встречу и обещает подождать, хоть и говорит без особого энтузиазма.

А я быстро сбегаю из машины. Захожу в магазин за конфетами и прячу в красивый бумажный пакет.

Оксана уже сидит в кафе. Такая же красивая, как и всегда: светлые волосы убраны в высокий хвост, открывают тонкую шею; на худеньком кукольном лице практически нет макияжа, только естественность и блеск для губ; серые глаза с грустью смотрят вперёд, хотя, кажется, даже не замечают происходящего; летнее бледно-жёлтое платье подчёркивает заметно округлившийся живот.

Я едва не присвистываю от увиденного.

— Привет, — здороваюсь и делаю жест руками, когда Оксана с улыбкой поднимается. — Вау, мои поздравления. Кто будет?

— Спасибо. Мальчик, — робко отвечает она.

Я сажусь напротив неё, стараясь не смотреть слишком долго на живот, чтобы не смущать. Взгляд Оксаны остаётся рассеянным, словно она пытается сосредоточиться на чём-то далёком, а не на нашем разговоре. В её голосе слышится лёгкая робость и одновременно нежность.

Глава 5

Мы сидим в машине Андрея уже пятнадцать минут. Пусько напряжённо молчит, барабанит пальцами по рулю и смотрит на свои руки. Хочется думать, что причина не во мне, но это было бы самообманом. Он что-то понял. Пронюхал. Узнал про обман. Следак же.

— И что делаем дальше? — угрюмо уточняет Андрей.

— Я уже предложила вариант, — напоминаю аккуратно.

Ну же, согласись, и мы разойдёмся с миром. Пока мне хватает ума и совести отступить.

— А как же забота? — издевается Пусько и едко улыбается. — Ты же так хотела поселиться у меня и отравлять жизнь целый месяц!

— Да никто тебе не собирается отравлять жизнь, — отмахиваюсь и отворачиваюсь, стараясь скрыть покрасневшие щёки. Как же быстро он всё разгадал! До невозможности противный!

Такой план испортил… Теперь мне ещё меньше хочется с ним связываться.

— Ага. За дурака меня не держи. Что за резкая смена настроения? Говори уже, не тяни кота за хвост.

Он ещё напряжён, но сейчас кажется весёлым. Или на грани истерики, чёрт его знает. И то ли продолжать врать, то ли…

— Не собираюсь жить с твоей невестой, — признаюсь тихо. — Слушать её истерики по поводу того, что ты притащил в дом другую бабу. А потом ещё слушать ваши примирения… Нет уж, увольте. Я ещё не совсем сошла с ума.

Пару минут Андрей молча таращится на меня и смотрит так внимательно, что кажется, будто у меня из головы медленно растёт третья рука. Но нет, в итоге он просто разражается смехом и падает на руль, прикрывая ладонями лицо.

— Ну ты и придумала, Ирка, — ржёт этот козёл. — Думаешь, я бы согласился на твои условия, если бы жил с девушкой? Серьёзно?

— Откуда мне знать, что там у тебя в голове? Мог бы и пояснить, — бурчу сердито и смотрю строго, чтоб он побыстрее успокоился. Но мои взгляды очевидно не работают. Далеко не сразу до меня доходит, что при таком раскладе мой гениальный план ещё в силе, и совсем не обязательно сбегать. И скатившееся в тартарары настроение мгновенно улучшается. Я снова в игре! — Тогда чего стоим? Поехали к тебе!

Андрей снова тихо смеётся, покачивает головой и заводит двигатель.

— Ладно, поехали посмотрим.

Я в этот момент пристёгиваю ремень, поэтому не сразу обращаю внимание на его слова.

— Что посмотрим?

Он хитро смотрит на меня, с прищуром и лукавой улыбкой. И эта улыбка не предвещает ничего хорошего.

— Посмотрим, насколько далеко ты зайдёшь и как долго продержишься, — усмехается Пусько.

Вот чёрт. Этот гад догадывается о чём-то. У него точно есть подозрения. Коленки уже трясутся от напряжения: я начинаю чувствовать себя мышкой, которую ловкий кот постепенно загоняет в угол. И мне это совсем не нравится.

Дальше мы едем в тишине, а через сорок минут автомобиль плавно тормозит в одном из аккуратных дворов с огромной детской площадкой. Вокруг старые пятиэтажки. Родители Андрея жили в центре города, в хорошем тихом районе. Дома у него я не была никогда, зато рядом гуляла. Видимо, теперь родительская квартира принадлежит Пусько.

— Ну что, болезная, идём?

И смотрит внимательно, будто пытается прощупать границы и понять, когда же я пойму, что всё это становится слишком реально. Он-то не знает, что мне некуда идти. Точнее, есть, но эти варианты я даже не хочу рассматривать. Так что единственное, что могу себе позволить — вынести мозг Андрею и целый месяц притворяться больной.

— Что, даже на ручки не возьмёшь? — широко улыбаюсь.

Не могу не прощупать почву в ответ. Может, Пусько соврал про невесту из чувства ревности? Или просто для красного словца бросил?

Андрей замирает, схватившись за дверцу машины, и бросает на меня нечитаемый взгляд.

— Сама дотопаешь, Рыжик.

Старое прозвище больно царапает сердце с тонким намёком: “Он тоже не забыл и помнит!” Буквально через мгновение мозг подсказывает, что Андрей может специально играть на воспоминаниях, чтоб вывести меня из себя.

— Так себе из себя джентльмен, Пуська, — бурчу и слышу парочку отборных матов в ответ. Ему всё так же не нравится, когда коверкают фамилию. Замечательно, ставлю мысленную галочку на этом пункте и улыбаюсь.

— У меня не шикарные апартаменты, так что не надейся на пятизвёздочный отель с трёхразовым питанием, — предупреждает Андрей, пока мы идём к дому. Металлическая дверь натужно скрипит, в нос бьёт запах старости и чего-то испортившегося.

Практически сразу, на площадке первого этажа в свете тусклой жёлтой лампы я обнаруживаю синий мусорный пакет.

— Да я уж вижу. На люксовый отель совсем не похоже.

Андрей фыркает, но ничего больше не комментирует, и мы поднимаемся на третий этаж.

_____________________________________________________

Дорогие читатели! Хочу познакомить вас с ещё одной историей, которая пишется в рамках литмоба "Оттенки предательства"

Рошаль Шантье "Предательству вопреки"

https://litnet.com/shrt/PKqH

— Так роди мне, Маша, — бросает вместо оправданий.
Я замираю перед ним. Лучше бы муж дал мне пощёчину.
— Ч-что? — выдыхаю шокировано.
— Ты же хочешь семью. Роди мне.
Ненависть пробирает до костей и я вздрагиваю.
Демьян прекрасно знает, что я не могу. Он клялся, что это неважно.
— То есть моё бесплодие виновато в твоей измене?

Я думала, это конец. Но всё оказалось... иначе.

***

За новенькой чёрной дверью скрывается то, чего я совсем не ожидала увидеть — вполне опрятный, минималистичный коридор. Тут чисто, пахнет цветочным освежителем воздуха и терпкими мужскими духами. Светлые стены, небольшой шкаф с крючками для верхней одежды и тумбой. Рядом стоит высокая обувница, над которой висит зеркало. С другой стороны две бело-серые двери.

Из коридора открывается обзор на одну из комнат — видимо, гостиную, потому что вдоль стены там стоит серый диван.

Даже от одного взгляда на коридор понятно, что тут часто убираются.

— Не думала, что ты любишь чистоту. Тебя бы в мою квартиру ненадолго запустить, — бурчу себе под нос и сажусь на край тумбы. Не то что бы я не люблю чистоту, совсем нет. Поддерживаю внешний порядок, но вот намывать плинтуса и прочие мелочи для меня ад.

Андрей закрывает дверь и оглядывается, будто вообще впервые видит квартиру.

— Жизнь научила делать уборку, — отвечает с обречённым вздохом. — Но теперь я боюсь представить, какой срач здесь будет через месяц.

Я бы возмутилась, если бы это не было отчасти правдой. Ну да ладно, пусть узнаёт всё на собственной шкуре.

— Ничего, заново всё отмоешь, — отмахиваюсь и показательно вытягиваю ноги. Медленно нарочито соблазнительно поднимаю и чуть сгибаю, скольжу одной босоножкой по второй ноге. Даже не смущают царапины на коленях.

Андрей хмурится, снимает свои ботинки и аккуратно складывает на одну из полочек.

Секунда — и наши взгляды пересекаются. Он не понимает, что происходит. А я продолжаю подавать невербальные знаки, поигрываю бровями и кусаю губы.

Вместо помощи Андрей попросту перешагивает через мои вытянутые ноги и скрывается в комнате.

— Эй, — кричу вслед. Я не особо надеялась на его постоянную помощь, но снять босоножки — не какая-то невыполнимая задача. — Мне нужно снять обувь!

— Сама справишься, — громко отвечает Андрей.

Вот же нахал!

— Это вообще-то ты меня сбил, — напоминаю и начинаю снимать босоножки. Расстегивать замочки левой рукой крайне неудобно, но я в итоге справляюсь, проклинаю Пусько пару раз и иду исследовать квартиру.

За двумя дверьми справа скрывается туалет и ванная. То, что я сначала приняла за гостиную, оказывается просторной кухней с диваном и огромным телевизором. Справа вдоль стены вытянулись кухонные шкафы со встроенной техникой. Здесь же были ещё две двери, за одной из которых шуршал Андрей.

И я, как любая любопытная женщина, иду на шум.

А тут в комнате Пусько стоит около кровати в одних штанах. Футболка небрежно валяется на покрывале, он сам тем временем дёргается и оборачивается через плечо.

— Тебя стучаться не учили?

— Неа, — едва шевеля губами и языком, отвечаю.

Он не просто хорош. Он очень хорош. До безобразия. Как греческий бог. Если можно умереть от чего-то прекрасного, то это определённо тело Андрея. Сильные мускулистые руки, широкая спина с “крыльями”. Даже кубики пресса есть! Успеваю насчитать шесть штук и закапать слюной пол, когда мужчина отворачивается и натягивает широкую бесформенную футболку с недовольным бурчанием.

— Не обязательно так пялиться. Это неприлично.

Мне приходится собрать все силы, чтоб взять себя в руки и стереть из головы горячий образ. А он уж точно горячий!

— Симпатичная комнатка, — хриплю и пробегаю взглядом по простой спальне. Ничего необычного: кровать, два шкафа-купе, телевизор на стене, зеркало около двери, полки. Чисто, как в операционной, что наталкивает на разные нехорошие мысли, и в то же время уютно.

Андрей хмуро пялится на меня своими серыми глазищами и молчит.

— Это тут я буду спать? — бессовестно в пару шагов подлетаю к кровати и сажусь на край.

— Ещё чего!

— Почему нет?

Он так забавно краснеет, когда хочет разораться. И в то же время стесняется, видимо, потому что мы давно не виделись. Выражение его лица в этот момент бесценно.

— Потому что это моя спальня! — почти рычит. — Может, выйдешь уже? Мне переодеться надо.

— Может, и выйду, — нарочито медленно поднимаюсь, осматриваюсь и нехотя бреду к двери.

— И без глупостей, Ира! — кричит Андрей, когда я уже иду исследовать вторую комнату.

Какие уж тут глупости? Сначала нужно оценить территорию и силы врага, а уж потом строить планы.

Во второй комнате тоже спальня, только более простая и значительно меньше. Кровать и шкаф с комодом, никаких излишеств. Не хоромы, но на месяц пойдёт.

— Обживаешься? — в дверном проёме появляется недовольный Андрей.

— Ага, только вот вещей у меня с собой нет, — напоминаю и сразу нахожу выход из ситуации: — Но если ты дашь мне свою футболку, например…

Пусько просто тихонько воет, закрывает глаза ладонью и моментально испаряется, а уже через пару минут возвращается с… женской пижамой? Что за хрень? Не успеваю открыть рот и сформулировать претензию, как Андрей тараторит:

— Это двоюродной сестры, и она новая. Сестра так и не носила её. Можешь взять себе. И предупреждаю сразу: если ты попытаешься пролезть ко мне в постель, сразу же вылетишь отсюда.

— Оу, довольно грубо, — ворчу себе под нос и разглядываю пижаму. Сначала кажется, что она простая, но вскоре я нахожу забавный рисунок с мишкой.

Мда, в таком наряде соблазнить никого не получится. Разве что Винни Пуха.

— Это правда, Ира, — строго замечает Андрей. — Я не монах, у меня есть девушка. С невестой я перегнул, конечно, но изменять не собираюсь.

Он серьёзен, как никогда. Болезненный укол в самое сердце заставляет содрогнуться и прикусить губу, чтоб не сказать лишнего. Но правда всё равно вырывается из меня.

— Надо же, а со мной ты так себя не вёл. Изменил без зазрения совести. Что изменилось?

Андрей смотрит на меня долго, пристально, будто ищет знакомые черты и не находит, а после снова продолжает поиски.

— Я изменился, Ира. И ты тоже, — тихо признаётся и бесшумной тенью выходит из комнаты.

Глава 6

Андрей выдаёт мне полотенце со щёткой, меняет постельное в гостевой и уходит спать. Предупреждает, что утром ему нужно на работу, а мои аргументы в пользу его внепланового отпуска не работают. Точнее, он согласен, что как порядочный человек должен ухаживать за мной, но рисковать работой и зарплатой не хочет.

И всё идёт через одно место.

Сплю на новом месте плохо, ворочаюсь половину ночи и не могу толком уснуть. Помыться толком не получилось — я устала, с гипсом влезать в ванную не решилась, кое-как смыла лишнюю пыль и не стала рисковать. И утром, после того, как Андрей ушёл на работу, моментально поднимаюсь с кровати.

Голова едва соображает, но я понимаю, что пока что бесить Пусько не получается. Только себя. От безнадёги звоню Сашке и жалуюсь.

— Он сбежал на работу! — выпаливаю после сонного “Алло” в трубке.

— Это же хорошо, — ворчит Алексеева. — Сейчас возьмёт отпуск, и будет тебе счастье, а ему ад. В чём проблема?

— Проблема в том, что этот гад может не взять отпуск, — рычу я и вздыхаю. — Да и всё это как-то… не знаю. Тупо, что ли. Проснулась утром и поняла, что натворила ересь. Ещё и рука чешется под гипсом, блин!

Буквально стону в трубку и хочу закричать в голос. Но держусь.

— Это всё потому что Пусько появился в поле твоего зрения, — ржёт подруга. — У вас с ним такая химия, что плывут мозги. Так что ничего удивительного. Вы ещё не успели переспать?

Я кривлюсь от одной мысли, что мы с Пусько можем заняться сексом. Хотя сама идея и не встречает отторжения в душе, но вот рациональный мозг верещит, что с обманщиками и изменниками лучше отношений в горизонтальной плоскости не выстраивать.

— Не успели и не будем! — ряваю нервно, чем вызываю приступ бешеного смеха от Сашки.

— Ой, да кому ты врёшь? Мы обе прекрасно знаем, что ты готова к этому.

И ведь не сказать, что она не права. Потому что в щекотливой ситуации… чёрт его знает, как я себя поведу.

— Может, проще держаться от Андрея подальше? — глухо уточняю я.

Желательно где-нибудь на северном полюсе или на луне. Чтоб он потом не смог достать меня с вопросами. Хотя при его нежелании видеть меня, вряд ли Пусько станет искать ответы. Ушла и ушла.

— Ага, а жить с котами где будешь? — строго отвечает Алексеева.

Как всегда права. Утром мне пришло сообщение от арендатора с просьбой забрать животных, так как аллергия проявляется всё сильнее. И тут либо просить арендатора съехать и вернуться к старой жизни, либо оттянуть момент, когда я вместе с котами помру с голода.

Нужно всего лишь пережить лето. Июль — самый финансово тяжёлый месяц. И если я проживу его у Андрея, то это значительно облегчит задачу выживания.

— У него вообще-то девушка есть, — выпаливаю нервно и кусаю губы. — Мы с котами готовы изгадить ему жизнь и настроение, но лезть в личное…

— А что мешает? — удивляется подруга.

— Не могу я после Андрея и Егора вдруг встать на сторону любовниц! Это точно не для меня. Мне отлично известно, насколько это больно, когда тебя меняют на другую. Так что нет, лезть в отношения я пас.

— Но ты же хочешь испортить ему жизнь, — неуверенно бормочет Саша.

—Не настолько! — строго отвечаю.

У всего есть свои грани. Я, например, не смогу разлучить Андрея с его девушкой. Особенно если он её любит. А то, с какой нежностью он говорил о ней вечером, наталкивает на определённые мысли.

Так что отношения — это запретная территория.

— Тогда даже не знаю. Может, просто подбросишь ему котов?

— А это возможно не такая плохая идея. Ты же меня приютишь на это время?

— Спрашиваешь ещё, — фыркает подруга.

В голове вырисовывается гениальный план. Если у Пусько отношения и всё к ним прилагающееся, то не обязательно жить в его квартире. Достаточно подселить сюда котов! На время, конечно. Зато это идеальный вариант для нас обоих! И чёртов гипс можно будет снять.

— Перезвоню, — тараторю я и набираю номер Андрея.

Один гудок. Второй. Третий. Наверное, не возьмёт трубку. Но в итоге он всё же отвечает.

— Если ты успела за это время спалить квартиру, то пеняй на себя.

— И тебе доброе утро, милый, — щебечу соловьём, пропуская мимо ушей колкость.

— Любезности оставь всяким больничным маньякам, — ворчит он.

Ну что за колючка? Хочется сказать, что он прелесть, так ведь нет. Совсем не прелесть. Всего лишь обычный недовольный мудак.

— Как ты относишься к воспитанным котикам? — уточняю я и проверяю постиранный наспех сарафан. Отмачивать его одной рукой было жутко неудобно.

В трубке повисает тяжёлая тишина.

— Не смей тащить в мой дом животных! Отнеси их туда, откуда взяла!

Надо же, какая экспрессия! Определённо, котам будет хорошо у Пусько. Просто замечательно. Особенно с таким хозяином.

_____________________________________________________

Дорогие читатели! Хочу познакомить вас с другой историей, которая пишется в рамках литмоба "Оттенки предательства"

Ольга Лавин "Я.Тебя.Купил."

https://litnet.com/shrt/PDoI

Она предала меня.
Вместо «поехали вместе» — шесть лет молчания.
Шесть лет, за которые я научился ненавидеть её имя.
Я закрыл эту историю.
Пока не увидел её снова.
Теперь ей нужны деньги. Много. Срочно.
А я — тот, кто может заплатить. И я покупаю её… Шанс? Возможно.
Месть? Почти.
Желание? Определённо.
Я — хозяин игры.

***

— И я тебя обожаю, Андрей, — кричу в микрофон и бросаю трубку. Конечно, мой ненаглядный сразу перезванивает, но я не беру трубку. Пусть немного поволнуется. Сама тем делом пишу своей квартирантке и прошу её собрать котов и отправить на такси. Боюсь, с гипсом сама вряд ли доберусь, да и такси в две стороны выйдет дороже. А у меня каждая копейка на счету.

Можно попросить Пусько, конечно, только он всё равно не поедет. Заартачится, гад. Он ведь не любит животных, по крайней мере тех, у кого шерсть и когти.

Поэтому сбрасываю звонки от Андрея и вызываю такси на свой домашний адрес. Пока жду, раздумываю, как же преподнести Пусько замечательную новость, что теперь он будет жить с двумя пушистыми хулиганами и при этом избавится от бремени ухаживать за мной. Почти равноценный обмен: одна я на двух котов.

В какой-то момент за дверью раздаётся странный шум. То ли кто-то пытается вскрыть замок, то ли животное в парадную забралось и теперь буянит. Я отрываюсь от обследования холодильника и на цыпочках иду на разведку.

Кто это может быть? Хоть бы не бомжи! Не хватает мне только драки с ними и попасть в больницу, только уже по-настоящему.

Через глазок мало что видно, так как в парадной плохо с освещением. И всё же мне удаётся заметить светловолосую макушку.

— Эй! — ору изо всех сил. — Я щас ментов вызову! А ну брысь отсюда!

Макушка замирает, а дверная ручка чуть дёргается.

— Я сказала брысь! — приходится напрягаться, чтоб докричаться до нежданного гостя. Щёки моментально краснеют от натуги и жары, да ещё и момент напряжённый.

Но ручка, увы, ещё раз дёргается, не оставляя мне выхода: я быстро открываю дверь и едва не пришибаю худенькую большеглазую девчонку. Молоденькую и очень симпатичную.

Она стоит в топе и коротких шортах, на ногах красные конверсы, в руках белый пакет.

— Э-э, — протягивает девушка и натянуто улыбается. — Здрасьте.

— И вам не хворать, — машинально отвечаю я. — Вам что-то нужно?

Девчонка хлопает своими большими глазищами и отступает на шаг.

— А Андрей дома? — уточняет тихонько.

Она едва не трясётся от страха. Или мне кажется? Хотя нет, она трясётся по какой-то другой причине. Меня она точно не боится, особенно когда взглядом натыкается на гипс.

— Нет, он на работе, — отвечаю я и догадываюсь. — Ты его девушка, что ли?

Красивая. Очень. Правда кажется слишком уж молодой. Совершеннолетняя хоть? Ну да, зачем этому козлу старушка вроде меня, когда у него рядом бывшие школьницы есть? Поди только в универ поступила?

Девчонка улыбается и смущённо прячет взгляд.

— Не совсем. Точнее, я не знаю, — она пожимает плечами, покрытыми веснушками. Матерь божья, даже у меня столько веснушек нет! И ведь она даже не рыженькая.

— Как это?

— Ну, я проходила свидетелем в одном расследовании, которое он вёл, — объясняет девушка и сбивается. — Ой, меня Лиза зовут, если что.

— И что там с делом, Лиза?

Она поднимает тонкие брови домиком, и её личико становится совсем уж похоже на кукольное.

— Проходила свидетелем, но дело не возбудили. Мы общались, сходили на пару свиданий. Переписывались там… — она прикусывает губу и шепчет: — В общем, всё это длилось четыре месяца, так что можно сказать, что мы встречались.

Вот же чёрт! Какая непруха. Красивая девчонка, мне против такой даже тягаться не стоит.

— Тогда ты должна знать, что он сейчас на работе, — хмурюсь я.

Что-то тут не складывается.

Лиза кивает и виновато опускает взгляд.

— Если честно, я надеялась, что не застану никого дома. Просто Андрей обещал защитить меня от тех людей, против которых я готова дать показания, — глухо признаётся она, вздрагивает сильнее и продолжает: — Но он не смог. И теперь меня будет защищать другой человек, так что…

Она протягивает пакет, который я на автомате забираю из её рук и заглядываю внутрь. На дне лежит что-то чёрное. Какая-то тряпка.

— Это толстовка, мне её Андрей дал, когда я замёрзла на свидании, — признаётся девчонка.

— Так, стоп, — хмурюсь и трясу внезапно разболевшейся головой. — Толстовку ты принесла, потому что…

— Потому что мне больше не нужна его защита, — твёрдо говорит Лиза. — И вообще мне понравился кое-кто другой, так что я просто хотела вернуть его вещь и закрыть этот вопрос. Передай ему, что мне жаль. Я правда не хотела, чтоб так получилось. Но теперь мне его помощь ни к чему.

Она делает пару шагов назад и смотрит мне прямо в глаза.

— Я ему не изменяла, — вдруг выпаливает девчонка. — Просто думаю, что так будет правильно. Понимаешь?

Едва ли. Качаю головой и виновато улыбаюсь.

— Единственное, что понимаю — ты хочешь порвать с Андреем.

— Это при условии, что между нами что-то было, — добавляет Лиза. — Передай ему, что у меня теперь есть человек, который сможет защитить. У него… больше влияния. Поэтому Андрею не стоит беспокоиться, я буду в порядке рядом с этим человеком.

Она улыбается, пожимает плечами, вдруг резко разворачивается и несётся вниз по лестнице, не обратив внимание на мой крик. Уже через минуту внизу лязгает металлическая тяжёлая дверь, и в парадной становится тихо.

— Вот же блин, — шепчу себе под нос, держа в руках пакет с толстовкой. — И что теперь делать?

Единственное, что приходит в голову — позвонить Пусько. Потому что сама я едва ли соображаю, что за дела у него с этой девчонкой и какого хрена вообще только что произошло.

Андрей отвечает буквально моментально.

— Тут большая, просто огромная проблема, — нервно тараторю и накладываю сахар в чай.

Нужно успокоиться, а я не могу. Кажется, эта Лиза влипла куда-то очень глубоко, а на фоне такого собственные проблемы становятся незначительными и мелкими.

— Ты всё же спалила квартиру? — рычит Пусько.

— Нет.

— Затопила её?

— Нет! — терпение постепенно заканчивается.

— Задымила?

— Нет.

— Залила соседей?

Глава 7

За час происходит несколько важных вещей.

Первая: котики прибывают ко мне. Точнее, в квартиру Андрея. Они в полном шоке от происходящего, слоняются по кухне и жалобно мяучат.

Вторая: Пусько возвращается домой. Покрасневший то ли от жары, то ли оттого, что я причастна к его расставанию, крайне недовольный произошедшим и гневно сверкающий серыми глазищами на спрятавшихся под стульями котов. Он влетает в квартиру и сразу же рявкает:

— Когда она приходила?

— Где-то час назад, — пожимаю плечами. — Я позвонила тебе сразу, как она ушла.

Спокойно продолжаю пить чай и отгоняю неприятные мысли о том, насколько сильно Андрей беспокоится о девушке. Если бы она была простым свидетелем, то вряд ли бы он так носился с ней. А тут всё… иначе. Очень эмоционально. Даже слишком.

Обо мне он никогда не беспокоился. Даже когда умерла моя мама, он ничего подобного не сделал.

— Что точно она говорила? Назвала имя мужчины? Хоть что-то?

Я прищуриваюсь и сдерживаюсь из последних сил, чтоб не сказать грубость. Неужели у них всё зашло так далеко, что Пусько был готов бежать за девчонкой сломя голову? Тогда он изменился намного сильнее, чем я предполагала.

— Ничего точного, просто просила передать, что этот мужчина её защитит. Кстати, она красивая. Давно встречаетесь?

Интересно сравнить показания. Девчонка сказала, что общались они четыре месяца. Андрей кривится, будто съел горсть горьких таблеток, и смотрит на меня как на дурочку.

— Это важно? — практически рычит и мечется по кухне из угла в угол, как загнанный зверь. — Человек пропал, Ира! Может, её сейчас держат где-нибудь в подвале, а она ждёт, что я помогу!

— Ты идиот? — не выдерживаю я и вскакиваю со стула. — Она просто нашла кого-то другого, не разводи драму. Или ты не можешь смириться с тем, что тебя тоже могут променять на кого-то получше?

Надо было молчать. Да и вообще молчание по жизни очень помогает. Полезное свойство, которым я далеко не всегда обладаю.

Серые глаза опасно сверкают холодом. Андрей подскакивает ко мне, резко наклоняется таким образом, что кончики наших носов соприкасаются, и рявкает:

— Ты хоть понимаешь, что несёшь? Лизу может убить собственный брат, а тебе всё шуточки!

Грубые слова — как ушат ледяной воды утром. Они сбивают с толку и заставляют отшатнуться от Пусько. Я разглядываю его строгое лицо, пытаюсь считать эмоции, но всё напрасно. Там непроницаемая маска.

— К-как убить? — бормочу я, трясу головой, отгоняю непрошеные страхи и вспоминаю всё до мельчайших подробностей. То, каким тоном говорила Лиза о новом неведомом покровителе, чётко отложилось в памяти. Мне ещё тогда показалось, что её взгляд странно потеплел, когда она вспомнила о другом мужчине. Словно она и правда что-то чувствовала к нему. Про Андрея девчонка говорила с сожалением, но строго, без особых эмоций. — Нет, у неё точно кто-то есть. Ты просто не видел её лицо!

Пусько щурится и смотрит на меня скептически, будто не верит ни единому слову. Он снова начинает кому-то звонить и бормочет под нос ругательства, изредка бросая на меня косые взгляды.

Вот же сволочь недоверчивая! Никто твою подружку не трогал!

Наконец на его лице мелькает целый спектр эмоций от облегчения до ярости. Краем уха слышу, как из трубки раздаётся строгий голос. Явно мужской. И если он звонит своей подружке, то…

Андрей удивлённо смотрит на телефон и хлопает ресницами. Он в полном ауте молчит и не двигается. Секунду. Две. Три. Десять. Я уже перестаю считать и даже боюсь вздохнуть, мысленно молюсь, чтоб коты молчали. Иначе может произойти взрыв.

— Я чё-то не понял, — бурчит Пусько и снова прикладывает мобильный к уху.

Но буквально через полминуты снова отводит телефон.

— Это чё за хмырь?

У меня только одно предположение, кто там может отвечать.

— Наверное, новый парень твоей подружки, — шепчу так тихо, как только могу. Но Андрей всё слышит и переводит на меня полный недовольства взгляд.

— Какой нахрен новый парень? Откуда он мог взяться? Неужели… — он хмурится.

— Она тебе не изменяла! — выпаливаю гневно.

Ну, что за человек! Наверняка уже напридумывал себе всякой ерунды.

— Ты-то откуда знаешь? — фыркает Андрей.

— Уж получше тебя знаю, — кривлюсь в ответ. Понимаю, что веду себя, как ребёнок, но ничего не могу с собой поделать. При одном взгляде на Пусько у меня всё внутри переворачивается и скручивается в фигу.

Андрей быстро догадывается.

— Она тебе что-то сказала?

— Какой сообразительный, — цокаю я и сажусь обратно за стол. Чем дальше от Пусько, тем спокойнее. — В общем, давай на минутку отвлечёмся от твоей Лизы с её новым мужиком и вернёмся к нашим баранам.

Пусько изгибает губы в ухмылке и уточняет:

— То есть к котам?

— Именно к ним, — киваю и зову их. Но пушистые негодяи упорно сидят под столом и не вылезают на свет божий.

Андрей не оставляет попыток связаться с Лизой, хотя заметно успокаивается и присаживается на свободный стул.

— Ладно, в общем, их зовут Виски и Кола, — тараторю я нервно. — Особого ухода не требуют, иногда сами приходят и требуют почесать их за ушком, правда, с незнакомцами такое не работает обычно. Так они не шкодят, ничего не рвут и ведут себя крайне прилично.

— Если ты говоришь это, чтоб спихнуть на меня своих волосатых детёнышей и свалить в закат, то я пас, — отрезает мужчина, даже не оторвав взгляда от телефона.

Вот же козлина. Это же практически вопрос жизни и смерти! Ну и ладно. Я хотела быть великодушной, но ты сам напросился. Тогда терпи меня вместе с котами, гад.

_____________________________________________________

Дорогие читатели! Хочу познакомить вас с последней историей из литмоба "Оттенки предательства"

Tommy Glub "Если ты меня не любишь, то я тоже нет"

https://litnet.com/shrt/Px77

***

Ещё какое-то время Андрей сидит на кухне, бурчит и всячески показывает, что не замечает меня. Плевать, конечно, но разве нормальные хозяева не ставят гостя во главу угла? Мне всегда казалось, что должно быть так.

Видимо, Пусько и правда плевать на меня.

За час он звонит и пишет, кажется, не менее сотни раз. То явно кому-то с работы, то снова пытается связаться со своей подружкой, то кому-то ещё. Из обрывков фраз понимаю, что Андрей пытается выяснить местоположение Лизы или хотя бы её брата. И наконец ему скидывают адрес, по которому находится девчонка.

Он вскакивает со стула, а я дублирую его действие и выпаливаю:

— Я с тобой!

Андрей смотрит на меня, как на городскую сумасшедшую, которая ходит летом в проеденной молью шубе и венке из ромашек на голое тело.

— Ещё чего! — фыркает он.

— Это не вопрос, — упираюсь я и срываюсь с места к двери из квартиры. Расставляю пошире ноги, одной рукой хватаюсь за косяк и хмурюсь. Для большей достоверности.

Пусько неодобрительно качает головой и усмехается.

— Ты же понимаешь, что меня это не остановит? — он понижает голос и смотрит так, словно мысленно пытается прибить на месте. Лёгкий прищур обещает огромные проблемы при неповиновении. И мне бы отступить, только я хочу увидеть вытянувшуюся от разочарования рожу Андрея, когда он поймёт, что Лиза теперь с другим. Внезапно вся игривость исчезает из взгляда, а тон становится холодным и резким. — Ира, это может быть небезопасно. Я не хочу отвечать за твою зад…

— Мне плевать, — перебиваю нагло. — Я уверена на миллион процентов, что никакой опасности для меня там не будет.

Да, потому что знаю — Лиза не врала на счёт покровителя. Или кого она там нашла? В общем, новый парень у девчонки, а Андрея попросту опрокинули. Так что вряд ли меня убьют. По крайней мере, не сегодня и не чей-то там брат.

Пусько тяжело вздыхает.

— Ира… — предупреждающе говорит.

— Тридцать лет уже Ира! Учти, Андрюша, — специально выбираю ласковую форму имени, которая никогда не нравилась мужчине. Да и сейчас, очевидно, ничего не изменилось, потому что он моментально кривится, — стоит тебе уйти, как квартира превратится в тыкву. Точнее, мы вместе с котами наведём тут свои порядки. Или ты можешь взять меня с собой.

Андрей не хочет, но и оставить меня наедине с квартирой при таком раскладе не рискует. Он рассеянно кивает и командует.

— Только быстро, — кричит в спину, когда я несусь к комнате.

Быстро? Легко сказать! Одеваться с гипсом не так уж удобно. Чтоб надеть платье, нужно снять футболку. А это драгоценные секунды. Поэтому я без раздумий просачиваюсь в спальню Андрея, вытаскиваю из шкафа первые попавшиеся трикотажные шорты и натягиваю.

Скептически оглядываю себя в зеркальную дверцу шкафа, чуть привожу в порядок волосы и выбегаю.

Андрей окидывает меня внимательным придирчивым взглядом, закатывает глаза, будто считает, что действительно связался с городской сумасшедшей, и молча идёт на улицу. Я семеню следом.

На самом деле пижамная футболка с мультяшкой и обычные чёрные шорты не так уж плохо смотрятся. Я даже немного похожа на школьницу, если не обращать внимание на морщинки под глазами. К тому же в данной ситуации плевать на всё. На улице слишком жарко, чтоб думать об одежде.

Мы садимся в белый автомобиль в молчании. Андрей вбивает в навигатор адрес, и женщина механическим голосом комментирует, что время в пути тридцать минут. Проверяю по карте, что именно находится по адресу, и хмурюсь.

— Бизнес-центр Авилон? — медленно читаю. — Что Лиза может там делать?

— Возможно, её держат в заложниках, — бормочет себе под нос Андрей.

Видимо, он не верит в хорошее. И в то, что девушка могла найти влиятельного покровителя, тоже. А вот я — очень даже. Лиза не просто симпатичная, она безумно красивая. Утончённая какая-то и неземная. Если уж какой-то влиятельный мужик может повестись на внешность, то такую, как у Лизы.

Поэтому единственное моё предположение, что может делать девчонка в бизнес-центре — следовать за своим новым парнем. Или работать. Или вообще и то, и другое.

Андрей всю дорогу молчит и хмуро кусает губы. Он рассеян и пару раз чуть не вписывается в бампер двигающейся впереди машины. К счастью, всё обходится.

Мы оказываемся у бизнес-центра как раз в тот момент, когда из стеклянных дверей выходит высокий крепкий мужчина. Суровый и одновременно меланхоличный с виду, будто он недоволен жарой, но ему плевать, ведь в машине есть кондиционер. Следом за ним из тех же дверей выбегает Лиза и идёт по пятам. Она улыбается, что-то говорит без остановки и заглядывает в лицо мужчине, а тот никак не реагирует. Только в конце, когда они оба подходят к дороге, где уже стоит дорогущий чёрный седан, кивает и что-то отвечает.

А Лизка в этот момент светится, как начищенный пятак. И тут не нужно быть провидцем, чтоб понимать — вот он, покровитель.

Пусько во все глаза таращится на парочку, пока она не исчезает в автомобиле.

— Это что за… — шепчет мужчина

— Да ничего необычного, Андрей, — спокойно отвечаю я и расплываюсь в улыбке, ведь вытянутое лицо Пусько стоило того, чтоб поехать. Он так растерян, что даже не понимает, насколько забавно выглядит. — Просто тебя променяли на модель другого класса. Более высокого.

Мы переглядываемся. В серых глазах мелькает понимание, но я всё равно добиваю его резким:

— Как ты меня когда-то. Помнишь?

________________________________________________

Дорогие читатели! Дальше немного поменяется план выкладки: проды будут меньше по объёму, но расписание станет ПН, СР, ЧТ, ПТ, ВС (то есть вторник и воскресенье - выходные). Спасибо, что читаете! И небольшой опрос: какие наказания вы видите для Андрея?

Глава 8

Пусько меняется в лице, смотрит на меня так, будто хочет сжечь к чёртовой матери на месте. Он забывает об основной причине, по которой мы тут торчим, и чёрный седан плавно отъезжает от тротуара.

— Я тебя не променял, ты сама перестала общаться, — шипит Андрей.

Для него это, очевидно, всё ещё болезненная тема. Впрочем, и мне не очень хочется обсуждать прошлое, просто ткнуть Пусько носом в ошибки и раны — святое. Такой шанс упускать нельзя.

— После смерти мамы? — возмущаюсь я. — Ах, простите-извините, ваше высочество, что продинамила тебя с днюхой из-за этого! Мне надо было улыбаться только ради тебя?

Андрей резко отворачивается, прикрыв глаза ладонью и тяжело вздохнув. Он пару минут молчит, но в итоге всё же первым делает шаг к применению.

— Я тогда был дебилом и мало что понимал. Решил, что ты меня просто кинула, вот и…

Он осекается и не продолжает. Да и зачем? Я сама понимаю, ведь именно на дне рождения его видели целующимся с другой. Мне, конечно, такого шанса не представилось, зато одна знакомая рассказала мне всё в мельчайших подробностях. И как потом Пусько вместе с той девчонкой ушёл в комнату, а через полчаса оттуда вовсю стали раздаваться ахи и вздохи. К тому же когда я орала на него после, он не отрицал. Просто молча пожал плечами и ушёл, разбив мне сердце.

— Прости, ладно? Ну, чего ты ждала от подростка? Мне только восемнадцать стукнуло, я в эту честь выпил и решил не терять с тобой время. Да, поступил как козел, признаю. Просто тогда я не понимал. А когда у самого мать слегла… — он шумно сглатывает и хрипит: — В общем, прости.

Он поворачивается, а в серых глазах застыло отчаяние и раскаяние. И будь прокляты эти его гипнотические глаза, потому что стоит в них заглянуть хотя бы на мгновение, как сразу тонешь и не можешь выбраться. Становятся не важны ни месть, ни боль, которую причинил Пусько, ни его девчонка. Вообще ничего.

Только когда на задворках сознания мелькает мысль, что нужно забрать котов и уехать к себе, я понимаю, что слишком приблизилась к незримой границе, отделяющей эмоции от холодного расчёта.

Месть — это просто расчёт. Мне нужно жильё на месяц, а тут по сути два в одном: и съесть чайной ложкой мозг Андрея, и не умереть от голода.

Зато жалость — простая человеческая эмоция, которая подсказывает оставить всё и уйти, ведь он осознал, исправился, встал на путь истинный.

— Забей, — шепчу в ответ и прихожу к мысленному выводу, что с Андреем всё же надо полегче. — Поехали домой, я есть хочу.

Андрей замечает, что автомобиль вместе Лизой и неизвестным мужиком испарился, поэтому кривится и кивает.

— Предлагаю заскочить за готовой едой по пути, — бормочет мужчина. — У меня недалеко от дома неплохой ресторан, готовят быстро. Жаль, доставки нет, но мы как раз на колёсах. Что скажешь?

— Погнали, — улыбаюсь я и предвкушаю замечательный обед. Или уже ужин? Всё равно, главное, еда! Особенно бесплатная.

Мужчина оглядывается по сторонам и выпаливает:

— Жаль, не успел поговорить с тем мужиком. Может, он шантажирует Лизу и…

Но я прерываю Андрея раньше, чем он договорит.

— Ты с катушек слетел? Она же бежала за ним следом сама! — снова раздражаюсь я. — Найди другую девушку уже.

— Уж не на себя ли ты намекаешь? - недобро косится на меня Андрей.

— Нет! — восклицаю слишком яростно и стараюсь успокоиться.

Ещё чего! Губы раскатал. Не для такого козла моя ягодка росла. Однако вслух отвечаю:

— У тебя наверняка и сейчас дофига девчонок. За тобой всегда девки бегали, вот и выбери одну из них.

Пусько задумчиво жуёт губу, кивает, бросает на меня странный взгляд и наконец заводит двигатель.

— Не всегда хочется то, что есть в свободном доступе.

Это что, странный намёк на меня?

***

Мы едем в тишине. Не знаю, как себя вести с Андреем, что говорить. Да и вообще всё это немного нелепо — мы же виделись до этого последний раз в школе, в одиннадцатом классе. А теперь вдруг снова он. Головой-то я понимаю, что по сути вот этот текущий Пусько — совершенно новый незнакомый человек со своими привычками, запросами, взглядами на жизнь. И моя месть уже давно утратила актуальность.

Но сердце-то думает иначе. Оно видит перед собой того же школьника, только чуть старше, который причинил много боли. И это самое сердце жаждет, чтоб Андрей всё осознал и страдал так же, как тогда страдала я.

— Чего зависла? — уточняет Андрей, покосившись на меня.

Ждёшь подвоха, милый? Правильно, жди.

Машина стоит на светофоре, на улице снова адское пекло, но кондиционер немного спасает ситуацию.

— Да вот думаю, чем же ты меня покормишь, — улыбаюсь натянуто.

На самом деле теперь я думаю о том, как бы почесать под гипсом. Кажется, в прошлый раз, когда я действительно случайно сломала правую руку, настолько сильного зуда не наблюдалось. Хотя врач тот же. А вот в этот раз всё иначе. Может, из-за жары? Потому что два года назад я ходила с гипсом поздней осенью.

Может, ну его к чёрту, этот гипс? Снять аккуратно у Светки и залепить пластырем, типа он целый? Интересно, сможет она такую фальшивку слепить? Надо уточнить, а то по жаре можно сойти с ума.

— Не знаю, чем сама захочешь, — улыбается Андрей. Он чуть расслабляется, пока мы едем, хотя иногда всё же резко дёргается от уведомлений на телефоне. — В том ресторане, про который я говорил, вкусная пицца и пироги. Ещё супчики всякие.

— А ты сам готовить умеешь?

Прощупываю почву, чтоб использовать Пусько по полной программе. Должен нести ответственность, раз уж сбил человека. Даже если меня толкнули прямо ему под колёса.

Он с прищуром смотрит на меня и усмехается.

— Я же одинокий мужик, Ирка, сама-то как думаешь?

— Думаю, что умеешь.

Вообще-то Андрей похож на человека, который и чтец, и жнец, и на дуде игрец. Типичный сын маминой подруги. И красивый, и с квартирой, и работает следователем, и за рулём спокойно гоняет, и на гитаре играет, и поёт. Не удивлюсь, если в этот список можно готовку добавить.

Но Пусько под собственный хохот притормаживает у тротуара и качает головой.

— Вообще не умею. Нет, по мелочи всякое могу, а полноценные блюда, увы, только испорчу.

Жаль, из него бы получился идеальный мужик. Ну, почти. За исключением некоторых мелочей.

— Проверим как-нибудь.

Я попыталась открыть дверь машины, но Андрей сразу предупредил.

— Посиди лучше здесь. Мне только забрать, я с телефона по пути заказал.

Он выскакивает под палящие лучи солнца и быстро скрывается за дверью простенького заведения. А я тем временем смотрю на его телефон, в который то и дело падают уведомления. И, кажется, кое-какие из них от Лизы.

Надо же, какое совпадение!

***

Мгновенно хватаю гаджет и радуюсь, что в режиме навигатора телефон не блокируется. Это же удача! Захожу в переписку и строчу длинное сообщение о том, что Лиза достойна лучшего, чтоб она была счастлива, что со мной всё будет хорошо, чтоб она не беспокоилась и заблокировала меня, если очень хочется. Я бы целую слезливую поэму накатала, да только Пусько возвращается с пакетом.

К счастью, в последний момент успеваю удалить следы своей проказы, сообщения от девушки и уведомления тоже. Всё подчищаю и креплю мобильный обратно на магнит.

Конечно, последнее действие не скрывается от вездесущего цепкого взгляда Андрея, и я действую на опережение.

— У тебя там что-то жужжало, я подумала, что звонят, — бормочу виновато и улыбаюсь. — А телефон упал.

Он шипит, хватает мобильный и осматривает на наличие царапин. Но ничего не находит и со вздохом облегчения прячет телефон в карман.

— У твоих котов корм вообще есть? — интересуется Андрей. Я даже умиляюсь этой неожданно нагрянувшей заботе. Всего секундочку. А потом напоминаю себе, что Пусько нужно наказать. Хорошенько так.

— Да, но там не так уж много, — виновато улыбаюсь я.

Он задумчиво кивает, только вот предложить купить припасов котам не спешит. Нет, конечно, мои животные — моя ответственность. Тогда зачем спрашивать?

— А игрушки? — уточняет Андрей и выруливает на дорогу, вклиниваясь в поток машин.

— Что игрушки? — не понимаю и хмурюсь.

Это он так ненавязчиво предлагает разделить постель и пошалить? Или что?

Я кошусь на Пусько и отмечаю благородный сильный профиль, крепкие руки и соблазнительную щетину, которую хочется потрогать. Он греховно хорош. И при других обстоятельствах я бы не упустила шанс и сама завела знакомство. Говорят, мужчины не очень любят слишком инициативных женщин, особенно тех, кто резво делает первые шаги. А мне плевать. Я бы не стала заморачиваться и подошла познакомиться.

Потому что в жизни без риска никуда.

Но сейчас у нас другие обстоятельства. Совершенно другая я — рогатая из-за давней ещё школьной измены и злая, как чёрт. Совершенно иной он — уже не легкомысленный и, кажется, безнадёжно влюблённый в свидетельницу, которую я отшила с его телефона. Спать с Андреем было бы глупо. На такие грабли наступать нельзя, даже если очень хочется проверить, что же изменилось за тринадцать лет.

— У котов есть игрушки? — выдёргивает меня из размышлений низкий голос.

— У каких? — переспрашиваю, слишком уж углубившись в фантазии. Извилины со скрипом ворочаются и отдают нужную информацию. — А-а, котов! Конечно, есть.

— И лоток? — скептически уточняет Пусько. — Надеюсь, я не застану утром одного из твоих котов срущим в раковину? Они же ходят в лоток, да? Успокой меня, Ирка!

Я тихо смеюсь и представляю картину, как Виски или Кола пытаются сделать свои чёрные дела в раковину, а офигевший Андрей стоит рядом, наслаждается запахом и не знает, что делать. Жаль, в дрессировке котов я полный ноль, иначе бы включила этот пункт в план мести.

— Ходят, не боись. Они вообще относительно мирные, так что не паникуй раньше времени.

В плане поведения котов мне повезло, они действительно большую часть времени спят, вылизывают друг друга или просто тихонько лежат рядом. Таких случаев, что один из котов сходит с ума и начинает неистово бегать, никогда не было. Подозреваю, что мне банально повезло.

Даже будучи маленькими, шерстяные засранцы глобально ничего не портили. Один раз оторвали обои в коридоре, но я всё равно хотела переклеить их, так что восприняла акт вандализма как помощь.

В остальном всё всегда было хорошо.

Но то ли с самим Андреем что-то не так, то ли его квартира проклята, то ли просто Меркурий в Венере — в этот раз всё идёт не так.

Глава 9

Кажется, Виски и Кола начинают действовать по собственному плану. Причём сводят с ума и Пусько, и меня. Андрей буквально падает на колени перед растекшейся по полу лужей и аккуратно поднимает осколок горлышка.

— Пять лет… — горько шепчет он. Со спины кажется, что вообще плачет. Но нет. Большие мальчики не плачут, они всего лишь рыдают в голос, пока никто не видит.

— Чего? — уточняю я и подкрадываюсь сзади.

Пушистых негодяев не видно. Зато осколков повсюду просто тьма: и на полу, и на шкафах. Видимо, коты каким-то образом залезли на полку с алкоголем. А потом что-то на их хвостатой вечеринке пошло не так.

Я должна бы радоваться, только почему-то на душе погано. Видимо, эти бутылки были дороги Андрею.

— Пять лет собирал коллекцию алкоголя из разных стран, друзья привозят, — вздыхает он и наконец встаёт с колен. Его голос тихий, спокойный, не подразумевающий истерику. Но стоит Пусько обернуться, как я понимаю — это фальшь. Он в ярости, и та плещется в серых глазах.

— Не думала, что ты пьёшь, — ляпаю первое, что приходит в голову. Тыкаю пальцем в крепкую грудь мужчины и едко добавляю: — Ты похож на культуриста, а не пьяницу.

— Я и не пью, — рычит Андрей.

Он резко отходит, хмурится и явно обдумывает, что же делать дальше. А выбор не такой уж большой. Взгляд Пусько мечется от моей загипсованной руки к лицу, явно прикидывая, как вообще тут можно помочь с одной здоровой рукой.

— Тогда и бутылки тебе ни к чему, так что не расстраивайся, — улыбаюсь я и сама медленно поглаживаю плечо, будто оно болит.

И смотрю в холодные серые глаза с намёком.

Ну же, попробуй заставить убираться тут! Давай же!

Минуту мы таращимся друг на друга и не двигаемся с места. Да, мои коты перебили весь его явно дорогущий алкоголь, но кто виноват? Чистая случайность. Виски и Кола точно так же могли влезть в шкаф и разбить посуду. Или порвать диван.

— Всего пара бутылок, — бурчу я, как вдруг Пусько практически звереет.

— Пара?! Да там было двенадцать бутылок, Ира! И каждую было не так уж просто достать!

Жёваный крот… Целых двенадцать дорогущих бутылок! Матерь божья, лишь бы меня на счётчик не поставили. Иначе мне хана.

На автомате дёргаюсь вперёд, шиплю и зову котов, пытаясь показаться злобной фурией-хозяйкой, способной приструнить поганцев. Но Андрей дёргает меня на себя и припечатывает к телу, обвиваясь рукой вокруг талии.

— Куда ты, там же стёкла! — рычит он.

— Точно, забыла.

— Не хватало ещё на руках тебя носить, — бурчит недовольно и ставит меня на пол в метре от аварии. Его взгляд смягчается, а на губах проскальзывает лёгкая улыбка. Очевидно, он очень отходчивый. Это плюс, надо запомнить. — Сейчас уберусь, подожди.

Дорогие читатели, до 7 августа проды будут выходить через день! Извиняюсь за задержки, ухожу в небольшой незапланированный отпуск, но после буду выкладывать продолжение чаще!

***

Андрей вооружается веником и совком, нехотя зовёт котов и начинает потихоньку убирать осколки. Он делает это скрупулезно и методично, будто всю жизнь занимается подобным. Периодически встаёт на колени, высматривает остатки стёкол, бурчит себе под нос смешные ругательства, пытается выманить котов, пообещав им сахарные косточки, и возмущённо фыркает на моё замечание, что сахарные косточки — это к собакам.

— Раз уж не помогаешь, то хотя бы не мешай.

— Мешать тебе — моё священное право, — отвечаю с улыбкой. — Мешать и бесить.

— Ага, и ты ими пользуешься по полной программе, — ворчит Андрей. — И мной заодно.

— Где это я пользуюсь тобой?

Пусько бросает на меня обжигающий взгляд и продолжает своё тёмное дело. Какое-то время он молчит, видимо, подбирает слова, но в итоге всё же выпаливает:

— У меня внутри стойкое ощущение, что где-то ты меня наёбываешь, Ирка. Уж прости за французский, как есть, так и говорю. Только понять не могу, где именно.

Я вся сжимаюсь и замираю, ищу взглядом Виски и Колу, чтоб быстренько сбежать или хотя бы устроить диверсию. Да что угодно, лишь бы не маячить перед зорким взглядом Андрея. Вот сразу понятно, что он мент — чуйка на уровне Ванги, не меньше. Но напрягает меня другое: ещё в школе Пусько относился к вранью резко отрицательно. Однажды мы даже почти расстались из-за маленький лжи, когда мне не хотелось идти на встречу с друзьями Андрея, и я соврала, что заболела. А когда Пусько вечером заявился с лекарствами, позорно покраснела и попыталась изобразить самого больного человека в мире. Увы, не вышло. Зато Андрей очень разозлился, и в запале ссоры мы почти разошлись.

Теперь же ставки несколько выше. Тогда я была школьницей, у которой вся жизнь впереди, а сейчас — неразумная вполне взрослая мадам, которая утопает в долгах и пытается выжить за счёт обмана.

Хотя Пусько полезна небольшая встряска. Если он узнает об обмане, то выгонит меня вместе с котами из квартиры. Не так уж страшно…

Лучше не допускать раскрытия лжи. Потому что жить на улице с котами или выгонять девушку-арендатора не самый приятный выход.

— Никто тебя не обманывает, — хриплю я и зачем-то всё равно оглядываюсь, отмечаю пути для отступления.

— Очень на это надеюсь, — ворчит Андрей.

Ему требуется не меньше сорока минут, чтоб убрать бардак, найти котов и строго посмотреть в их наглые морды. На Виски такие взгляды вообще не действуют, а Кола машет серым хвостом и прячется под столом.

— Невоспитанные создания, — шипит Пусько. — Повлияй на них! Иначе придётся выселить их отсюда.

Сердце болезненно сжимается.

— Они ведь ничего не понимают, — хмурюсь я.

— Зато как разбить целую коллекцию алкоголя, так они очень умные.

Он ещё недолго вздыхает, но в итоге сдаётся и накладывает котам корм. Виски с Колой радостно несутся к миске, будто не ели последнюю неделю.

— Ну хоть кто-то доволен жизнью, — вздыхает Андрей.

Я помалкиваю, ведь коты у меня залюбленые и затисканые, им всегда достаётся самое лучшее. Сперва покупается корм для котов, а уж потом еда для себя. И никак иначе.

— Давай уже поедим и обсудим некоторые… — Пусько прокашливается, оглядывается по сторонам с явным намёком и добавляет: — Моменты совместного проживания.

— Это какие моменты? — меня распирает от любопытства. Я сажусь на стул и с готовностью улыбаюсь, готовлюсь к новой провокации.

— Например, касательно твоих котов, которых ты притащила без обсуждения, — строго замечает Андрей.

***

— Они уже тут, ничего не поделать, — понимаю плечами и невинно улыбаюсь. Со вздохом Пусько соглашается с этим аргументом, хотя ему явно не нравится такой расклад. Он достаёт еду и ставит передо мной пластиковый контейнер с чем-то похожим на ризотто.

— Ага, только теперь надо придумать, как сделать так, чтоб они не разгромили мою квартиру, — ворчит Андрей.

В голове моментально зажигания лампочка, как в духовке. Это ведь замечательная идея — разнести его квартиру с помощью котов! Только как это провернуть? Может, обмазать стены валерианкой? Или чем-нибудь вкусным?

Станут ли Виски с Колой помогать мне?

Словно говоря: “Хозяйка, справляйся сама”, коты отрываются от миски и поочерёдно походят к Андрею, чтоб ласково потереться о его ногу. Пусько даже удивлённо поднимает брови, опасливо следя за животными — видимо, ждал подлянку и пытался предугадать, когда и где рванёт. А коты вместо этого просто благодарят.

Он кривит губы в некое подобие улыбки и кивает, после чего два пушистых дебошира уходят в коридор исследовать квартиру.

— Ладно, может, они не так уж и плохи, — бурчит себе под нос Андрей и улыбается, старательно пряча эмоции над пластиковым контейнером с едой. Мужчина хватается за вилку и начинает быстро есть ризотто, пока я смотрю на него голодным взглядом и жду, когда же на меня обратят внимание.

Пару минут Пусько жадно поглощает блюдо.

— Ты чего не ешь?

Наконец-то! Мой звёздный час.

— Ну-у, — я бросаю многозначительный взгляд на руки и горестно вздыхаю, — правая в гипсе, а левую мне рекомендовали пару дней не трогать и не напрягать. Вообще. К тому же я не привыкла есть левой рукой.

Я прямо вижу, как азарт, с которым Андрей ел, гаснет во взгляде его серых глаз, сменяется на непонимание, а после и раздражение. Да-да, милый, пора отрабатывать свои косяки.

— И что ты предлагаешь? — настороженно уточняет он.

— Предлагаю тебе покормить меня, — улыбаюсь широко и открываю рот с явным намёком.

Пусько моментально каменеет, выражение лица становится ожесточённым и резким, он явно напряжён — вряд ли ему нравится моя идея. Да что там нравится, он просто в бешенстве! Серые глаза наполняются праведным гневом.

Интересно, что у него в голове творится?

— Задницу за тобой мне тоже самому подтирать?

Ах, вот что у него в голове! Тогда всё ясно. Боится прогнуться в одном вопросе и докатиться до грязной работёнки.

Ладно, учтём на будущее.

— Задницу не обязательно, — нахально улыбаюсь я. — Но если ты так хочешь меня полапать, просто попроси.

У него раздуваются ноздри, как у быка на корриде. И взгляд исподлобья, хотя в нём намного меньше злости и неприязни. Просто какое-то странное чувство, которое я не могу пока что разгадать. Нехотя Пусько берёт в руки вилку, пододвигается и начинает меня кормить. Молча, изредка разрывая тишину вздохами. Я пока что тоже помалкиваю — боюсь сломать только установившееся равновесие.

Андрею не нравится сложившаяся ситуация, но другого выхода он явно не видит. Выгнать не может — сам же наехал на меня. Отчитывать тоже смысла нет, я же не маленькая девочка, да и он уже давно большой мальчик. Остаётся либо пойти на уступку, либо отказаться и увидеть, что ещё я придумаю.

Но он не знает, что пакость я придумаю в любом случае, вне зависимости от того, покормит он меня или нет.

Когда наконец с едой покончено, Андрей вытаскивает стул и садится напротив меня.

— А теперь обсудим правила проживания в моём доме, — строго говорит Пусько. — Первое из них: никаких новых существ на моей территории.

— Интересно, а мужчины к существам относятся? — уточняю охрипшим вдруг голосом.

— В первую очередь! — рычит Андрей. — Никаких мужиков в моём доме.

Не то что бы я собиралась…

— И как же мне закрывать свои потребности? — стараюсь звучать невинно.

Серые глаза опасно сверкают, прежде чем Пусько наклоняется ко мне и сжимает губы.

— Придётся забыть о потребностях на некоторое время. Месяц переживёшь.

Зато ты не переживёшь, Андрей.

— У меня, знаешь ли, бешенство матки.

— Подарю тебе вибратор, — отмахивается Пусько.

Вот же гад. Сам им пользуйся!

— Только обязательно розовый, — скалюсь я. — Давай лучше обсудим твою работу.

— А что с моей работой? — теряется Андрей.

— Ничего такого, просто для ухода за больной, — специально чуть поднимаю гипс, — нужно время. Вдруг мне станет плохо? А ты на работе! Так что бери отпуск и…

Андрей белеет и выпучивает глаза, а у меня в груди разливается радость. Кажется, кто-то крупно попал и только это понял.

Глава 10

Андрей упёрся рогом и не хочет брать отпуск. Он целый час приводил доводы в пользу того, что отпуск — это для отдыха, а не для ухода за симулянтками. Да-да, именно так он меня и назвал, даже проверил гипс зачем-то. А я, не будь дурой, зашипела и заохала, притворившись, что мне невыносимо больно.

Это подействовало, и он отпрыгнул. Но всё равно отказался брать отпуск. По крайней мере, полноценный.

— Три дня из пяти я буду на работе, — вздыхает Андрей, идя на небольшой уступок. — Это без учёта выездов и важной работы. К счастью, пока что работы не так много.

— Хотя бы так, — соглашаюсь я и пытаюсь придумать, как же испортить жизнь Пусько. С девушкой он расстался — уже плюс. Больше простора для шалостей.

— Без меня квартиру не разносить и вообще… — он запинается и косится на меня так, что сердце убегает в пятки и прячется там. — И следи за котами.

Он собирается уйти спать, так как завтра ему нужно обговорить выходные дни с начальством, но я решаю действовать. Новая провокация — на грядущий сон. Чтоб спалось лучше.

— Подожди, мне будет нужна твоя помощь!

Пусько замирает около раковины и настороженно смотрит на меня. Ждёт подвох. И правильно делает, потому что в голове уже созрел гениальный план.

— Какая?

— Небольшая, — уклончиво отвечаю я.

Зависит от того, с какой стороны смотреть. Для женатого человека просьба невыполнима, для свободного — просто провокационная и дерзкая.

— У меня завтра занятия, — практически не вру, завтра и правда назначены занятия у одной из групп. Проблема лишь в том, что в группе осталось всего три человека, один из которых написал в общий чат, что прийти не сможет. А два другие молчат. Так что вероятнее всего ехать никуда не надо. Только Андрею знать об этом совсем не обязательно.

— И? — он выгибает бровь и складывает руки на груди, отчего мышцы отчётливо видны даже через футболку.

Удивительно хорош. И достаточно вреден, чтоб забыть о том, насколько он хорош.

— Мне нужно вымыть голову, — пожимаю плечами.

— Сама не можешь? — рычит Андрей.

Идея ему не нравится. А чем больше протестов, тем лучше. Пусть побольше ворчит и мучается, мне даже приятно смотреть на это.

— Не могу, у меня же гипс. Забыл?

— Забудешь тут, ага, — бурчит он. — Чего надо делать?

Вот так бы сразу! Я расплываюсь в довольной улыбке и уверенно иду в ванную. Пусько с обречённым глубоким вздохом тащится следом.

Мы заходим в ванную, и всё пространство кажется тесным, пока рядом топчется Андрей. Он со своими широкими плечами настолько сильно меняет обстановку, что становится трудно дышать. К счастью, клаустрофобии у меня нет, хотя в таких условиях она разовьётся на раз-два.

Пусько всё ещё со сложенными на груди руками, смотрит хмуро, так, что сразу понятно — он будет следить за каждым моим шагом и проверять всё. Но тут, в ванной, у меня припасена всего лишь небольшая провокация.

Посмотрим, насколько бывший непоколебим. Проверим, забыл ли он меня.

— Одной рукой мыть волосы неудобно, — поясняю я, включаю воду и проверяю температуру. — Так что это будешь делать ты.

— Я?! — удивляется Андрей и почти орёт.

— Ну, не я же. Кто мне руку сломал, в конце концов?!

Он хмурится и едва различимо кивает. Я тем временем готовлю полотенце, шампунь и мысленно настраиваюсь на то, что будет дальше. Становлюсь наклоняюсь перед ванной, перекидываю волосы вперёд и искоса смотрю на застывшего Пусько.

— Технологию понимаешь? — сурово уточняю. — Поливаешь водой волосы, только надо хорошо смочить их. Потом берёшь шампунь и швах-швах.

Делаю характерный жест рукой, как будто кошка мнёт подушку.

— Швах? — боязливо уточняет Андрей.

— Ага, промывать надо хорошо, но аккуратно, — продолжаю рассказывать. — У меня волосы нежные, знаешь ли. Так что очень аккуратный швах. После тщательно смываешь водичкой пену и помогаешь мне завернуться в полотенце. Всё понял?

Он кивает и делает шаг вперёд.

Ванна маленькая, особенно когда тут Андрей. С одной стороны шкафчик с раковиной, с другой край унитаза. И ему, чтоб нормально достать до моих волос, приходится прижиматься ко мне. Причём очень двусмысленно.

Пусько берётся за дело и начинает мочить мои волосы, а я тем временем делаю вид, что мне совсем неудобно стоять, и беспокойно ёрзаю. Параллельно трусь задницей, обтянутой шортами, о пах Андрея.

Всего лишь небольшая проверка его выдержки… Всего лишь…

Глава 10.2

Не знаю, кто кого проверяет, но через пять минут таких вот ёрзаний понимаю, что возбудилась. И ладно бы мужик был нормальный, так ведь нет, на Андрея! Хотя скорее просто на его присутствие — физически он сложен хорошо, даже отлично. Это нельзя не заметить. А я ведь не слепая и не монашка. Полноценных отношений у меня нет уже давно, но оценить-то мужское тело могу.

Как выясняется, Андрей тоже очень даже может, потому что он очевидно возбуждается не меньше моего.

Вся моя оборона рушится, когда Пусько начинает массировать кожу головы. Медленно и аккуратно, одной рукой, второй он держит лейку и периодически смачивает волосы. Это действо кажется настолько интимным, что моя крыша немного съезжает. Совсем капельку.

— Ты не мог бы не прижиматься так ко мне, — хриплю я.

Тот факт, что Андрей возбуждён, ни для кого не секрет. И мне даже приятно продолжать распалять и его, и себя, только суть-то не в этом! Нужно распалить и обломать, а не растечься перед ним лужицей и умолять переспать.

— Не мог бы, — ворчит в ответ Андрей и тяжело дышит. — Сама прижимаешься.

Это верно. Но у меня-то чёткий план.

— Это уже выглядит как домогательство, — строго замечаю я.

— Ага, домогательство с твоей стороны, — фыркает бывший. — Ещё так жопой покрути, и будет тебе полноценное домогательство.

— Я тебя посажу, извращуга!

— За что? За то, что ты ко мне своей аппетитной задницей прижимаешься? Ну давай, флаг тебе в руки, Ирка.

— Аппетитной, значит, — не могу упустить из вида случайную фразу.

То есть методика работает.

— Трудно не заметить, — вздыхает мужчина.

— И не прижаться, — добавляю я весело.

Но Пусько уже явно не так забавно, как мне. Он тяжело вздыхает и чуть ли не скулит, когда я снова дёргаюсь. Причём на этот раз движение неосознанное, просто ноги чуть затекли.

— Ты это специально, да? — уточняет безэмоционально.

— Конечно, нет! — возмущаюсь я. И так громко, что, кажется, перебарщиваю с актёрской игрой.

— В чём суть-то?

— Какая ещё суть? — у меня чудесно получается строить из себя идиотку.

— Суть твоих игр в чём? — он говорит спокойно и параллельно массирует голову, отчего хочется мурлыкать. Это приятно. Настолько, что стоять сложно, вот только каждое моё даже мимолётное движение заставляет Андрея страдать. А на сегодня с него слёз хватит.

— Суть в том, чтоб ты помыл мне голову.

— Но ты же прижимаешься ко мне, — намекает Пусько. — Сама только что прижималась!

— Это неосознанно, — ворчу я. — И не обязательно прижиматься в ответ.

А он именно это и делает — чуть подаётся бёдрами вперёд, заставляя меня упираться в край ванны и балансировать на грани падения. Но пока на мне одежда — плевать. Пусть будет так.

Андрей что-то бурчит, однако берёт себя в руки, домывает мои волосы и гордо удаляется в свою комнату. Я же стараюсь успокоиться, выравниваю дыхание и выжидаю час, чтоб совершить новый набег на Пусько и заставить его страдать ещё больше.

Дорогие читатели, хотела бы пригласить вас в новинку, героиня которой фигурирует здесь (Лиза, свидетельница-девушка Андрея). Она будет бесплатной в процессе, поэтому всех желающих жду в гости!

https://litnet.com/shrt/mh8W

Аннотация: Он появился, как рыцарь в сияющих доспехах, и спас меня от боли, унижений и стыда. Только вот теперь сам каждый день делает больно. Я в его власти и теперь полностью принадлежу ему, хоть и не нужна. Оказывается, он совсем не рыцарь, к тому же с камнем вместо сердца. Но может ли моя любовь спасти его? Или он всё же погубит меня?

Глава 10.3

Время ещё детское, поэтому я без стеснения вваливаюсь в спальню Андрея под его возмущённый крик:

— Эй, какого хрена ты тут забыла? Проваливай!

И при этом нервно спешно кутается в одеяло. Интересненько, чего это он там прячет? Или делал что-то не очень правильное?

— Срочное дело, Пуська, — трясу бутылочкой с лаком в руке и коварное улыбаюсь, подкрадываюсь к нему. Я уже знаю, как надо себя вести с Андреем — максимально дерзко, без вопросов переть вперёд, как танк. Если спрашивать, то обязательно наткнёшься на отказ, к тому же в таком случае у него будет небольшая фора, чтоб сбежать.

Поэтому быстро прохожу внутрь, осматриваюсь, будто впервые в его спальне, и сажусь на край кровати.

— Тебе бы голову проверить, Ирка, — неодобрительно качает головой. Но не выгоняет — и на том спасибо.

— Уверен, что потянешь? — выгибаю бровь и с вызовом смотрю в серые глаза.

— Причём тут я?

Не понимает, хмурится, отчего между бровей появляется вертикальная складочка, которую так и тянет разгладить большим пальцем.

— При том, что поехать кукушкой я могла и после аварии… Знаешь, как сильно я ударилась тогда? Ты даже не представляешь! Прям искры из глаз посыпались!

Кажется, искры из глаз вот-вот посыплются у Андрея. Он уже близок к тому, чтоб встать с кровати и вытурить меня к чёртовой матери из комнаты.

— Ира, — рычит Пусько, — ближе к делу.

— Я же уже говорила, что у меня завтра занятия, — поясняю терпеливо. — Вот нужно накрасить мне ногти.

Протягиваю бутылочку с красным лаком и улыбаюсь. Максимально невинно, чтоб рыбка не соскочила с крючка. Сейчас я — милая дама в беде, а не гарпия-бывшая.

Будет обидно, если отменят завтрашнее занятие. Но обидно исключительно в плане оплаты, потому что деньги очень нужны.

— И ты решила, что ввалиться ко мне — хорошая идея?

Вообще-то я решила, что идти в комнату к Андрею — затея очень опасная. Во всех смыслах. Но, видимо, мне и правда неплохо прилетело по голове во время аварии.

— У меня нет других вариантов.

— А вариант сходить к специалисту не рассматривала?

Ох, и не нравится мне этот тон. Едкий такой.

— Я как раз шла на маникюр, когда ты меня… — осекаюсь и опускаю взгляд.

Наглая ложь, нет у меня сейчас лишних денег для маникюра. Вообще никаких денег нет.

— Так сходи завтра! — не выдерживает Андрей. Он дёргается, и я понимаю, почему он прикрылся — на Пусько нет ничего, кроме милых чёрных трусов с сердечками и розовыми фламинго.

Он снова укутывается в одеяло и хмурится, отодвигается в середину кровати.

— Там обычно записываются заранее, чтоб ты понимал. Да и завтра с утра у меня занятие, так что физически невозможно. Единственный вариант, который есть — приобщить тебя к общественно полезному труду. Так что давай, — протягиваю баночку с красным лаком и трясу ей. — Приобщайся уже без бубнежа.

Аккуратно, двумя пальцами, как грязную старую тряпку, Андрей берёт лак и морщит нос. Пару минут он внимательно разглядывает пузырёк в своих руках и хмурится.

Я протягиваю левую руку, поигрываю пальцами и улыбаюсь.

— Для тебя в аду отдельный котёл приготовлен, — бурчит Пусько и с тихим стоном начинает открывать баночку. — И что надо делать? Как тут это всё?

Он, конечно, ворчит, вздыхает и издаёт ещё миллион разных звуков, описать которые я не в состоянии, но всё же красит мне ногти. Не с первой попытки, приходится принести средство для снятия лака и кучу ватных дисков, однако результат того стоит. Получается почти идеально.

Правда по итогу мне кажется, что Андрею не так уж и не понравилось всё это. Он даже улыбался в конце и подкалывал меня, говорил, что я буду развращать своими красными ногтями бедных студентов. И что им будет сложно удержаться, чтоб не смотреть на этот яркий ужас на моих руках.

Но, кажется, сложно удержаться будет только мне.

Глава 11

— Представляешь! Мне тоже очень жаль. Столько стараний, — наигранно вздыхаю я за завтраком, когда объявляю, что везти меня никуда не нужно.

Вообще-то занятие в прошлый раз состоялось, тогда труды не пропали зря. Зато через четыре дня, пока я пыталась найти точки соприкосновения с Пусько и одновременно вывести его из состояния равновесия, в расписание поставили новые часы. Я, не будь дурой, заставила Андрея заново мыть мне голову и красить ногти. Только теперь задачка стояла со звёздочкой — сперва удалить прошлый маникюр, потом накрасить заново. Но он хорошо справился. Даже в ванной держал серьёзную мину, хотя был донельзя возбуждён, когда я так же старательно извивалась и прижималась к нему.

Казалось бы, столько потрачено нервов, однако Андрей подозрительно спокоен, даже не кричит и не строит рожи, только кивает, как китайский болванчик, и уплетает за обе щеки собственноручно приготовленный омлет.

— Тогда я могу пойти на работу, — бурчит он.

— Нет!

Ещё бы придумать причину, по которой ему нельзя на работу. Вчера-то аргументом служила моя работа — Пусько должен был отвезти меня на занятия и забрать. А теперь очередное занятие накрылось медным тазом.

— Почему это нет? — Андрей поднимает глаза от тарелки и удивлённо пялится на меня.

Действительно, почему нет?

— Потому что мне нужно съездить до брата, — выдаю первое, что приходит в голову.

Брат живёт не так уж далеко, много времени поездка не займёт. Только вопрос: что мне там делать? Вещи-то я уже забрала.

— Съездим, — кивает Андрей и утыкается в телефон.

Подозрительно спокойный, гад. Слишком уж странный. До этого огрызался на каждую мелочь, даже коты мои бесили, а сегодня утром внезапно вижу такую картину: он милуется с Виски, пока Кола жадно поедает влажный корм. Корм, который я, к слову, не покупала. К счастью, животные у меня не привередливые и едят всё, что не приколочено.

Ещё и насвистывал в душе, я слышала!

Может, он миллион выиграл, пока я спала? Или его повысили в звании? Следователей вообще повышают? Или дзен познал?

Уж не знаю, что там произошло, но мне это совсем не нравится! Пусть лучше ворчит и злится. Для меня намного больше профита.

— Тебе долго готовиться?

— Поможешь накраситься?

Новое задание для Андрея. На которое он реагирует, как удав.

— Конечно. Покажешь, что делать?

Моя челюсть отвисает почти до пола. Разве мужчина должен на такое соглашаться? Хотя после маникюра ему наверняка уже ничего не страшно.

— Попытаюсь, — отвечаю сквозь зубы.

Мы идём в мою комнату, где Пусько сразу с интересом начинает разглядывать баночки из моей косметички. У меня мало косметики, зато портить в макияже практически нечего. Да и объяснять тоже ничего толком не надо. Единственное, с чем Андрей не справляется — тени.

Вообще-то я предпочитаю или нюдовые цвета, или полную естественность, но сегодня ради обучения Пусько программа максимум — так называемый смоки айс.

— Она нифига не рисует, — начинает потихоньку злиться Андрей.

— Рисует, — рычу в ответ. — Просто у тебя руки… в чём-то коричневом и неприятно пахнут.

— Тогда делай сама, — фыркает Пусько и практически бросает кисточку на кровать, однако в последний момент аккуратно убирает её в специальную сумочку.

— Как?! — взвизгиваю я. — Ты мне правую руку сломал!

Он воет. Натурально воет, почти как волк. А я ликую.

Вот она — ахиллесова пята Андрея. Оказывается, макияж — почти как ремонт. Вот чем надо было его мучить, а не заставлять мне ногти раскрашивать и голову мыть.

И от этого осознания в груди разливается тепло, а на губах расцветает улыбка.

Наконец-то я знаю, куда нужно давить! Алилуйя, и года не прошло!

Глава 11.2

— У тебя тут странные баночки, — ворчит Андрей и снова вздыхает. У него не получается набрать тени, и я понимаю причину — он банально не снял защитную плёнку. Она блестит, но только под углом, сверху её трудно разглядеть. Поэтому Пусько уже пятнадцать минут мнёт кисть и не прекращает попытки меня накрасить.

— У меня обычные баночки, — парирую я с улыбкой.

Мне нравится смотреть, как Андрей нервничает. Он делает это красиво, филигранно, как истинный мужчина. Кажется, ещё чуть-чуть — и моя косметика полетит в стену. Но ведь тот, кто портит, отвечает за последствия. Так что в крайнем случае можно развести Пусько на какую-нибудь дорогущую косметику.

— Они нихрена не работают, — воет Пусько.

— Работают, милый, работают, — отвечаю и утыкаюсь взглядом в телефон, чтоб в случае чего Андрей не понял, что я видела чёртову плёнку и специально молчала. Пусть лучше думает, что я глупая и забывчивая.

— Тебе обязательно нужен раскрас?

— Обязательно, — строго отрезаю я.

Ишь чего удумал! Слиться хочешь?! Вот уж нет!

— Зачем? Ты же к брату, — косится на меня с подозрением.

Пожимаю плечами и улыбаюсь. Сегодня я — женщина-загадка. Сама ничего не понимаю, так что лучше не задавать лишних вопросов.

— Надеюсь, эти пытки будут того стоить, — вздыхает он.

— Несомненно.

— Почему твой брат не заберёт тебя к себе?

Потому что я его уже достала. Потому что мы не можем долго находиться на одной территории. Потому что он — жадный козёл.

— Он съехался с девушкой, — пожимаю плечами.

Я не успеваю добавить ремарку о том, что вообще-то брат не виноват в переломе, но Пусько моментально хватается за эту информацию. Вгрызается, как собака в кость.

— То есть если у меня будет девушка, то ты отстанешь?

— Ты только что расстался с ней, — напоминаю я и сканирую мужчину с макушки до пояса. Что этот гад задумал? Какую-то пакость, не иначе. И эта широкая улыбка-ухмылка тонко намекает, что приятно мне не будет.

— Всегда можно познакомиться с кем-то ещё, — тягуче говорит Пусько.

Его голос — низкий бархатистый, обволакивающий. Прямо мёд для ушей. Но я уже знаю, что он специально делает голос ниже, когда хочет сбить с толку. Запудрить мозг.

— И где же ты собрался знакомиться?

Не знаю, почему хмурюсь и злюсь. По сути мы давно чужие люди. Более того, мне ведь очень хочется сделать Андрею больно. А в реальности понимание, что он может — На улице, например. Вот буду ждать тебя в машине внизу, пока ты ходишь к брату, познакомлюсь с кем-нибудь.

— А я очень быстро, — отвечаю, едва скрывая злость.

— Я тоже, — ухмыляется Андрей. — Я вообще парень быстрый.

И смотрит на меня своими серыми хитрыми глазищами, щурится.

— Во всём?

— Абсолютно, — соглашается Пусько, наугад тыкая кисточкой в палетку. Как по волшебству, плёнка с тихим шелестом съезжает набок. Но на лице мужчины ни грамма недовольства, только милое удивление. — О, так вот в чём дело! А я-то мучаюсь… Сейчас мы тебя размалюем.

— Не перестарайся там, — бурчу тихо. Его счастливый вид не внушает доверия.

— Я создан, чтоб чрезмерно стараться, — отмахивается он, от души елозит кистью в тенях и задумчиво прикусывает нижнюю губу.

— Не перестарайся, — напоминаю ещё раз.

Не хочется остаться без глаза. Но у Пусько явно иммунитет к моим словам.

— Молчи, я настраиваюсь. Вдохновляюсь. Сейчас так тебя разрисую, что закачаешься. Стану Пикассо из мира женских баночек и этих смешных кисточек.

Он трясёт руками и приступает. А я молюсь, чтоб моё лицо осталось на месте.

Глава 11.3

Андрей на удивление неплохо справляется. Я, конечно, слегка смахиваю на пьяную панду, но если не очень приглядываться, то всё недурственно. Андрей и сам гордится собственной работой, заставляет меня повернуть голову то так, то эдак, что-то там подкрашивает и наконец удовлетворенно цокает.

— Готово. Можно ехать.

И ведь даже не отвертишься…

Нехотя я одеваюсь, собираю вещи в сумочку и тащусь за довольным Пусько. До дома брата мы добираемся быстро, пожалуй, даже слишком. Я кое-как вылезаю из машины и хмурюсь.

Андрей опять что-то отчаянно кликает в телефоне. То ли печатает сообщение, то ли играет. Хрен поймёшь, не видно. Ещё и специально экран чуть к себе поворачивает, чтоб я не видела.

— Что ты там делаешь?

Недовольный тон просачивается из меня сам, без предупреждения. Пусько медленно отрывает взгляд от гаджета и смотрит на меня так, будто вообще впервые в жизни видит.

— Переписываюсь.

— И с кем?

— С девушкой, — отвечает будничным тоном и снова утыкается в телефон. — Пытаюсь организовать себе свидание на вечер. Ты через сколько освободишься?

У меня пропадает дар речи. Нет, я не то что бы ожидала, что Андрей будет нянчиться со мной, просто это несправедливо… Я ведь никуда не иду вечером, почему он может себе это позволить?

— Не знаю, — бурчу и буквально сбегаю. Хорошо хоть дверь в парадную открыта, иначе пришлось бы торчать на улице.

Поднимаюсь на третий этаж и сажусь на подоконник. Просто хочу переждать немного, причём желательно до вечера, чтоб у Андрея не осталось варианта пойти на свиданку. Кто вообще будет бегать по девкам, когда есть своя собственная в соседней комнате? И ведь ни единой попытки соблазнить!

Даже обидно как-то.

Брат на работе, его девушка, кажется, тоже, так что мне ничего не остаётся кроме как играть в телефоне и надеяться на чудо.

Примерно через полтора часа, когда задница у меня становится каменной, Андрей присылает сообщение.

“Ты скоро?”

Да хоть сейчас! Но ведь слишком рано, у Пусько тогда останется время на свиданку.

“Пока не знаю”

Моментально прилетает ответ.

“Сломался кондей, я тут подыхаю от жары. НЕ ЗАДЕРЖИВАЙСЯ!”

И почему только при чтении сообщения на душе тепло и хорошо? Наверное, потому что понимаю — ещё полчаса, и Андрей точно не сможет пойти на свидание. Нужно всего лишь успеть занять ванну, тогда он точно обломается.

Нужно всего лишь…

“Можешь уже не торопиться, кажется, я нашёл себе девушку”

Вот же гад! И где только умудрился?!

Соскакиваю с подоконника и пытаюсь понять, что делать. Бежать к нему? Тогда он точно поймёт, что я специально всё делаю. Забить? Ну уж нет! Самый оптимальный вариант — переждать. Но совсем немного.

“Я минут через пятнадцать уже вернусь, так что торопиться нужно тебе”

Он сразу же пишет ответ.

“Ничего, подождёшь. Я же ждал”

Каков гад! Кем он себя возомнил?!

“Не могу, мне срочно нужно в туалет”

Самая тупая отмазка, какую только можно придумать. Хуже попросту нет.

“Сходи у брата…”

“Не могу, мне нужно кое-что из вещей!”

Пусть лучше думает, что у меня месячные. А что, не такой уж плохой вариант!

Он больше не пишет, и я спешу вниз по таймеру ровно через десять минут. Больше ждать не могу и не хочу. Боюсь, что Андрей успеет найти какую-нибудь девицу. Он ведь симпатичный и контактный, ему познакомиться — как два пальца об асфальт.

Пусько стоит рядом с машиной, капот открыт, а он что-то там внимательно высматривает. Мне почти удаётся подкрасться к нему, но в последний момент он оборачивается. Будто чувствует моё приближение и широко улыбается. Проверяет время на наручных часах и замечает:

— Даже быстрее пятнадцати минут.

— Для тебя старалась, — отвечаю и лезу в салон.

Он не мучает меня, тоже заскакивает внутрь и заводит двигатель.

— Как посидели? — уточняет Андрей. — Видимо, было очень интересно, раз ты там чуть ли не два часа проторчала.

Ага, интересно было играть на телефоне, вот только батарея у мобильного не вечная. Если бы не угрозы и не пятнадцать процентов заряда, я бы ещё часок посидела.

— Отлично, — тихо отвечаю и отворачиваюсь к окну.

Мы оба молчим. Андрей периодически берёт в руки телефон, что-то там набирает и улыбается сам себе. А мне неприятно осознавать, что он всё ещё успевает поехать на свидание. Сейчас только половина пятого. Если оккупировать ванную комнату и не пускать его туда ближайших два часа, то…

Мы подъезжаем к дому Андрея, и я быстро выскакиваю из машины. Пусько не отстаёт, ему даже не приходится бежать, чтоб успевать за мной.

Гад длинноногий!

— Куда-то торопишься? — невинно уточняет Андрей.

— Ага, в туалет, — ворчу я. Ведь и правда хочу в туалет. Не прям сильно, но всё же.

— Ах, точно! Пописать в парадной на подоконнике не получилось, да?

Я даже спотыкаюсь о ступеньку, когда мозг обрабатывает информацию.

— Каком подоконнике? — делаю вид, что ничего не понимаю, и ускоряюсь.

— Хватит уже делать из меня идиота, — устало вздыхает Андрей.

— А нечего делать, ты и сам неплохо справляешься, — отвечаю я и ускоряюсь.

Впереди уже маячит спасительная дверь в квартиру. Ещё чуть-чуть — и можно будет расслабиться. Пропускаю Андрея вперёд, машу рукой и сохраняю полную невозмутимость.

Мне ведь плевать на него. Пусть бы шёл на свидание! И всё же нет, не могу этого допустить. Внутри сидит маленькая недовольная девочка, которая топает ножками и требует внимания исключительно к себе.

Я буквально отталкиваю Андрея с дороги и просачиваюсь в квартиру. Пусько не отстаёт и пытается оттеснить меня от двери в ванную. Между нами даже разгорает небольшая потасовка, хотя по факту мы просто толкаемся и хватаемся за дверную ручку.

— Ты специально сидела, чтоб прокатить меня со свиданием! — шипит Андрей.

Глава 12

Мне хочется в туалет.

Кажется, Андрея нет уже час. Или два? Чёрт его знает, рука пристёгнута к трубе, а вторая в гипсе, вытащить телефон вообще никак не получается. В итоге я топчусь в ванне и не знаю, куда себя деть. Потому что мочевой пузырь скоро разорвётся.

В какой-то момент я начинаю рыдать от безысходности и проклинаю Андрея. Потому что трубу оторвать не могу — затоплю соседей. И даже просто стянуть одежду не могу, чтоб сделать свои дела.

Ничего не могу.

Просто рыдаю в голос в надежде на чудо. И даже не замечаю, как это чудо является.

— Эй, ты чего? — Пусько буквально кидается ко мне, в мгновение ока отстёгивает и вытаскивает из ванны.

— Уйди, — хриплю я.

Вырываюсь из крепких объятий и толкаю Андрея в грудь со всей силы.

— Эй, Ирка, ты чего? Обиделась, что ли? — бормочет он.

Но меня уже не остановить. Я снова бью его и толкаю так сильно, что он даже пошатывается. Или это просто от неожиданности?

— Ты плакала? — удивляется Андрей.

Его лицо вытягивается, а сам он, кажется, выглядит виноватым.

— Тебе вообще какая разница? — рычу я.

Снова толкаю его в грудь. Слёзы катятся ещё сильнее, без остановки, с намёком на приближающуюся истерику. Глобальную истерику. Такую, которая накроет с головой и не даст вздохнуть.

— Ирка… — шепчет Пусько.

Бью его, ещё сильнее, чем раньше. Вкладываю в движение всю обиду и злость, все накопившиеся эмоции.

— Пошёл вон!

Голос срывается в противный хрип, похожий на воронье карканье.

— Ира…

— Вали нахрен отсюда!

Я вытесняю Пусько к двери, с каждым моим яростным движением и ударом он отступает. Ноги скользят по кафельной плитке, я едва не падаю, пошатываюсь, но держусь.

Он должен уйти. Немедленно. Иначе быть беде.

— Давай поговорим спо…

— Пошёл нахрен! — ору. Натурально ору на него.

Сваливай уже, придурок. Я вот-вот лопну к чертям!

Не стоило пить кофе перед поездкой. Ведь как чувствовала, ещё пятнадцать минут гипнотизировала чашку и решала, пить или нет. Видимо, чуйка подсказывала, что делать этого нельзя.

— Ир, ты прост…

— Пошёл, — толкаю его снова, изо всех оставшихся сил, — вон!

Ещё толчок.

— Немедленно!

Он отшатывается и наконец достигает входа в ванную, зависает в проёме.

— Ир…

— Свали, козлина!

Почти плачу. Если бы я только могла использовать обе руки, то обязательно бы показала Андрею, где зимуют раки и куда я могу засунуть его извинения. Но в данном случае, с гипсом, силы совсем не равны. Они и в обычной ситуации были бы не равны, а тут и подавно.

Пусько делает ещё один маленький шаг назад, и я наконец могу закрыть дверь. Что и делаю — с грохотом захлопываю её и закрываю защёлку.

Глава 12.2

Андрей ожидаемо колотится в дверь и призывает меня немедленно выйти, но я не могу. Не сейчас. У меня дела поважнее, вселенского масштаба практически.

— Если сейчас же не выйдешь… — горячится Пусько.

— Дай мне спокойно пописать, идиот! — рявкаю в ответ и прикусываю губы.

Он затихает на мгновение.

— Даю пять минут и ломаю дверь, — сурово предупреждает.

Господи, ещё никогда в жизни мне не было так плохо и стыдно, как сейчас. Как мне теперь смотреть Андрею в глаза? В эти наглые серые глазищи? Вот за что мне всё это? Меня кто-то проклял? Не иначе! Пусько наверняка это и сделал, я ему сразу не понравилась.

Через пару минут, сделав свои тёмные делишки, я выхожу из ванной. С опущенной головой, готовая слушать насмешки от Андрея. Он ведь этого добивается — застебать меня?

Однако вместо смеха получаю совсем иную реакцию.

Пусько аккуратно и в то же время настойчиво берёт меня за подбородок и заставляет поднять голову, посмотреть ему в глаза. При этом он максимально серьёзен, будто вот-вот на одно колено встанет и кольцо из задницы вытащит, не меньше.

— Ты плакала?

— Сам как думаешь? — бурчу и мысленно бью себя по лбу. Надо было умыться и стереть потёкшую тушь. Хотя красные глаза меня всё равно выдают с потрохами.

Он молчит и большим пальцем скользит по щеке в опасной близости от губ. То ли провоцирует, то ли не понимает, что творит. Так плавно, мягко, тягуче. А у меня в голове всплывают картинки из прошлого, как мы с ним целовались, будто сумасшедшие, в парадной и не хотели расходиться. Как он прижимал меня к себе, брал мои ладони в свои и согревал их дыханием на морозе.

Тогда это было уместно, а сейчас нежность уже запоздала на десяток лет. Да и я больше не невинный милый цветочек, скорее колючая роза с ядом на шипах.

— Прости, Ирка, — бормочет он. — Не думал, что ты так отреагируешь.

Андрей, видимо, не особо понимает, что происходит. И вряд ли догадывается, что плакала я исключительно потому, что очень хотела в туалет.

Это даже лучше. Пусть и дальше считает меня размазнёй. Может, тогда им будет полегче манипулировать?

— Прости, я просто хотел тебя немного проучить, — кривится он. Кажется, ему реально стыдно.

— Проучить чем? Своим свиданием? — хриплю я. И почему только голос сел?

Он медленно качает головой.

— Не ходил я на свидание, — Андрей косится на обувницу, только тогда я замечаю белый брендированный пакет от известной сети ресторанов. — Просто съездил за едой, немного посидел в тачке.

Не знаю почему, а у меня гора с плеч. Никаких свиданий! Ура!

— Я же не думал, что ты так отреагируешь.

Слабенькое извинение, на троечку. Ну ничего, мы его ещё заставим плакать и молить о пощаде. Надо только придумать как.

— Ты меня приковал! — напоминаю я.

— Просто не хотел, чтоб ты пошла следом и увидела, что я ни на какое свидание не иду, — ворчит Андрей.

— Думаешь, мне это интересно? Гонять от тебя девок? — фыркаю и стараюсь дышать ровно. Его палец поглаживает в опасной близости от губ. Задевает уголок и возвращается к щеке.

Пусько пожимает плечами.

— Если нет своей личной жизни, почему бы не испортить мою?

Резонно.

— С чего ты взял, что у меня нет парня?

Он прищуривается и сканирует моё лицо так внимательно, что становится чуть страшно. Прям настоящая ищейка!

Андрей наклоняется так, что кончики наших носов соприкасаются, а дыхание смешивается. Кажется, он вот-вот меня поцелует.

Глава 12.3

— Очень надеюсь, что у тебя его всё же нет, — шепчет Пусько прямо мне в губы. — Либо он полный идиот.

— Почему это? — возмущённо выдыхаю я.

Это слишком близко. Слишком опасно. А у меня воображение уже рисует поцелуй. Мне хочется узнать, насколько сильно изменился Андрей. Как минимум поменялась фигура — в лучшую сторону. Пальцы буквально чешутся пробежаться по этой стиральной доске вместо пресса.

Разве такое законно? Он должен был растолстеть и стать некрасивым занудой, а не вот этим божеством с подтянутым телом.

Жизнь несправедлива.

— Потому что я бы ни за что не отпустил свою девушку на месяц к бывшему, — отвечает он. И улыбается широко.

Как бы стереть эту ухмылку? Слишком уж Андрей весёлый, хотя я буквально двадцать минут назад плакала.

Жизнь несправедлива вдвойне. Все мои попытки отомстить выглядят жалко.

— Может, он мне просто доверяет, — с напускным безразличием пожимаю плечами и мысленно умоляю его отодвинуться.

— Да неужели?

Ох, эта победоносная улыбка. Бесит!

— А может я просто мщу за всех женщин, которым изменяли, — улыбаюсь невинно и замечаю, как меняется выражение лица Андрея. Он становится похож на грозовую тучу. Мгновение — и вот он уже зол, пышет яростью.

Я пока не могу понять, что именно его так задевает: тот факт, что женщины тоже могут изменять, или же то, что очень аккуратно и ненавязчиво я напоминаю о прошлом, которое он наверняка хочет забыть. В машине он был весьма искренним, может, и правда сожалеет о содеянном?

Мне приходится чуть задирать голову, чтоб не терять визуальный контакт с Пусько, а он склоняется надо мной, грозно нависает, как скала.

— Если бы я… — шипит он и осекается. Внимательно сканирует моё лицо, прищуривается, будто нашёл что-то важное, и чуть качает головой. — Мы оба были виноваты в том, что случилось.

— Если под “мы оба” ты подразумеваешь только свою аппетитную задницу, то да, тогда мы оба, — гневно выпаливаю я.

Он широко улыбается. Так лучезарно, аж противно. Снова чему-то радуется, гад. И молчит очень подозрительно. Я вообще не люблю, когда люди что-то скрывают, но Андрей бьёт все рекорды и выводит меня из себя просто своим видом.

— Значит, считаешь, что у меня аппетитная задница? — ухмыляется он.

— Я такого не говорила.

— Только что сказала, — деловито кивает Пусько.

Неужели я правда так сказала? Вот же блин. Это всё потому что задница действительно аппетитная.

— Это не про твою задницу, — пытаюсь оправдаться я и замечаю: — И вообще-то я тут мокрая стою.

Кажется, Андрей только замечает, что вся одежда на мне действительно сырая. Она облепляет тело и показывает то, что не должна показывать. Практически всё. Это то же самое, что стоять перед ним голой.

— Я вижу, — хрипит Пусько.

И я тоже вижу — желание в его взгляде. Безудержное и горячее.

Не знаю, кто сделал первый шаг. Это стёрлось из моей головы. Вот я стою и смотрю в серые глаза, которые находятся так близко, а в следующий момент я уже прижата к стене, и мы с Андреем жадно целуемся. Как школьники, впервые оставшиеся одни дома.

Если это ошибка, то самая приятная из всех, что я совершала.