Мой маг с высокой башни

Глава 1. Маги в старом сарае

Я всегда вставала рано. По сухой траве можно было пойти в лес или рощу, а когда выпадала роса, я будила Вила и пыталась вложить немного знаний в его ленивую голову. Это утро я проводила вне дома, поэтому мальчишка наверняка еще валялся под одеялом. Мне оставалось надеяться на Грэза, но он часто потакал слабостям Вилиса. Воспитание детей нам обоим давалось тяжело.
Я сняла шляпу и несколько раз обмахнулась, чтобы остудить взмокший лоб. Пойти домой или задержаться еще ненадолго? Судя по солнцу было около половины десятого, и корзинка всего на две трети заполнилась полынью и тысячелистником. И все же на улице быстро становилось жарко, отчего моя добыча начинала вянуть. Еще здесь я упустила бы шанс прищучить Вилиса, если мой ученик снова решил отлынивать от работы. Так решение было принято.
Я находилась недалеко от города, но во время прогулки спустилась в овраг. Из низины не были видны ни знаменитые серо-зеленые стены Кинара, ни даже его белые башни. Лишь когда я поднялась, мне показался этот прекрасный город.
Кинар стоял на холме, который огибала могучая река Хисна. Она служила одним из великих водных путей Эннавы, и сейчас слева от меня как раз серебрилась тонкая полоска воды. Вдоль нее пролегала широкая дорога, но мне больше нравилась бегущая мимо поля тропинка.
Без разрешения управы повозки и всадники не имели права въезжать внутрь городских стен, поэтому около Великих ворот Кинара находился приют странников. Рядом с любым важным городом существовало подобное место с целыми кварталами складов, конюшен, постоялых дворов и домов развлечений. Кинарский приют протянулся вдоль стены на восемь стрел или ажелей, как говорили маги.
К приюту странников требовалась особая привычка. Запах, шум, запутанная планировка, пестрые вывески и многолюдность ошеломляли поначалу. Даже я иногда уставала от здешней обстановки, хотя уже полтора года жила тут.
Что-то было не так, вдруг поняла я. Обычно довольно раскованная и свободная атмосфера приюта ощущалась как тревожная, а многие прохожие выглядели обеспокоенными или растерянными. Это становилось тем заметнее, чем ближе я подходила к «Белой ласточке».
Сильнее всего мне не нравилось, что большинство людей шло в ту же сторону, что и я. Конюшня «Белая ласточка» находилась в относительно тихом месте, но этим утром так совершенно не казалось.
Я пошла быстрее. На меня тоже подействовало общее тревожное настроение. Всего один поворот, и я увижу ворота, ведущие во двор «Ласточки». Вот сейчас!
Я с облегчением выдохнула – люди спешили не к нам.
Только потом я заметила, что толпа собиралась не у наших ворот, а немного левее, с боковой стороны двора, где находился вынесенный за ограду сарай. Им перестали пользоваться задолго до того, как я поселилась у Грэза, но сарай все равно считался принадлежащим нашей конюшне.
Я устремилась туда. Люди, мимо которых я проходила, еще сами не знали, что случилось, поэтому вытягивали шеи, высматривая что-то. Мне пришлось расталкивать зевак.
– Пропустите! Я здесь живу!
Дорогу давали неохотно.
– Ну-ка, отойди! Лидс! – закричала я.
Он услышал и помог мне выбраться из толпы. Конюх «Ласточки» был смертельно бледен, что выглядело дико и странно. На грубом, обветренном лице Лидса очень редко появлялись эмоции. Владельца конюшни поблизости видно не было.
– День, Лидс! Где Грэз, и что здесь случилось?
– Хозяин ушел в управу. А тут такое...
– Да что случилось? Объясни толком, – потребовала я.
К нам прислушивались, но мне было все равно. Лидс почесал в затылке, сдвинув на лоб цветастый головной платок. Затем конюх наклонился ко мне, чтобы остальные не услышали.
– Там, – он испуганно посмотрел на дверь сарая, – мертвая женщина.
– Что?.. Кто?
– Кривая Бена. Бродяжка.
Нищенку Бену я знала. Она приходила в лагерь из Лающего тупичка, и иногда ночевала в сарае «Ласточки». Лидс часто гонял бродяжку .
Ветер изменился, и я нечаянно вдохнула мерзко пахнущего воздуха. Теперь становилось понятно, как нашли Бену. Я поморщилась. У меня в корзинке была полынь, запах которой мог немного перебить вонь: одну веточку я дала Лидсу, а вторую поднесла к носу.
– Ее колдун убил, – вдруг сказал Лидс.
– Что?
Меня словно молнией пронзило. Колдун? Рядом с «Белой ласточкой»?
– Страх такой. Я как увидел, так чуть желудок не выблевал.
– Пусти. Я взгляну.
Он покачал головой.
– Не надо тебе это видеть. Такое мужику тяжело вынести, а ты женщина и не самая крепкая...
Я отодвинула здоровяка Лидса с дороги, не забыв забрать торчащую из его нагрудного кармана свечку и огниво. Конюх оказался так растерян, что даже не сопротивлялся.
У сарая была дырявая крыша и щели в стенах. На земляном полу лежали длинные полосы и отдельные пятна света, которые делали сцену расправы еще более жуткой. Я замерла на пороге, чтобы зажечь свечу, но кое-что темнота не могла скрыть. Одноглазая Бена находилась в вырезанном ножом круге. Перед тем как провести обряд, несчастную связали, а затем некто достаточно умелый нарисовал ей руны на лице и начертил колдовскую вязь вокруг жертвы. Однако пугало не это: пугал вскрытый живот женщины.
Я медленно приблизилась, всматриваясь, куда наступаю. Из тела вытекло много крови, но я не сомневалась, что Бена умерла не от ножа и что на ее шее найдутся синяки. Мне был знаком проведенный над нищенкой обряд: именно так создавали лучшие исцеляющие амулеты. Получались они особенно мощными, но все же такой жестокий метод использовался редко. Слишком уж неприятным и кровавым он был даже по меркам колдунов. Не всякий был готов потрошить еще теплое тело.
Я поднесла свечу ближе, чтобы рассмотреть вязь. Рунный узор выглядел необычно: раньше я не сталкивалась с таким сочетанием символов, хотя интуитивно и понимала его значение. Верно... Я присмотрелась. Пробуждение, сгущение, отсечение, поток, цель и устремление. Все было на месте, хотя на первый взгляд вязь и показалась запутанной... Да, теперь я видела, что не ошиблась с причиной, по которой неизвестный колдун расправился с несчастной Беной. Я сделала шаг к телу, хотя предпочла бы находиться в любом другом месте, а не здесь.
Можно ли было узнать что-то о колдуне по рисунку вязи? Да, пожалуй. Кое-что. Этот человек владел глубокими познаниями и обладал твердой рукой. Такое хладнокровие нарабатывалось годами.
Что еще? Я рассматривала рунный круг. Похоже, он обучался в Алаазийской империи – в Кирлиской и у нас вязь рисовали обычно иначе, более плавно.
Почему я уверенно называла колдуна «он»? Потому что, кажется, я видела этого человека раньше...
– Эйна! Эй, Эйна, – позвал меня Лидс. – Выходи!
– Чего тебе?
Я выглянула и поняла, почему конюх звал меня. Из-за человеческих голов я не могла видеть, что происходило дальше по улице, но ясно слышала, как вокруг шептались: «Лорд... Едет сам лорд!» Люди оборачивались и вытягивали шеи, надеясь скорее рассмотреть, что происходит. Меня же в тот момент волновал не маг – я приметила рядом с сараем двух мальчишек. Тидел держался позади Вила, а мой ученик стремился незаметно подобраться к открытой двери. Я знала, что Вилис был любопытнее лисицы и забывал об осторожности, если замечал что-то интересное.
– Вот негодники, – сказал Лидс, проследив за моим взглядом. – Я им велел сидеть в доме.
– Нужно было запереть. Хотя и это могло не помочь.
Вил, наконец, заметил, что я смотрю на него. Мальчик смутился, – наверняка притворно, – а затем быстро спрятался за чужими спинами... И хорошо, ведь мне сейчас было не до присмотра за непоседливым ребенком. Вилису уже исполнилось тринадцать, но он никак не хотел взрослеть.
Из-за мальчиков я пропустила появление в начале улицы четырех всадников. Когда я опомнилась, маги уже находились на половине пути к нам и быстро приближались. Сам лорд... Я видела управителя города только однажды и издали, но лошадь человека, ехавшего впереди, украшала самая сложная и богатая сбруя. Какие могли оставаться сомнения, кто был здесь главным?
Трое оставшихся всадников также совершенно точно являлись знатными магами. Только люди благородного сословия носили такие длинные распашные плащи с настолько широкими рукавами, что те мешали работать (взбреди в головы их владельцев подобная блажь). Четверо магов... В приюте странников...
В свиту лорда входили и пешие. Позади лошадей шли три человека в накидках без рукавов и с медными цепями служителей городской управы на шеях, а также стражники в стеганных зеленых куртках. В сравнении со роскошными всадниками они все казались личностями, не заслуживающими внимания. Где там же должен был находиться и Грэз. Я точно видела впереди мелькнувший красно-синий рукав, а такое яркое сочетание цветов позволяли себе немногие. Это наверняка был мой друг.
Лорд приближался, люди расступались... Мне же деваться было некуда – как-никак, а сарай принадлежал «Белой ласточке», где жила я. Мне в любом случае предстояло поприветствовать магов, как бы сильно я не хотела остаться в стороне от этого дела.
Мы с Лидсом замерили около стены, а затем к нам присоединился хозяин «Ласточки». Он ухитрился опередить магов – те не спешили, а Грэз, когда это было ему нужно, проявлял чудеса ловкости и скорости.
В моих руках все еще находилась свечка, потушенная, но еще горячая. При свете дня я должна была смотреться с ней глупо, зато мои руки хотя бы не тряслись так, как у Грэза. Его лицо выглядело нездорово красным и блестело от пота. От природы Грэз был склонен к полноте, а спокойная жизнь в качестве владельца конюшни усугубила этот недостаток.
Когда маги спешились, Грэз прижал правую руку к сердцу, и все, включая меня, повторили этот жест. Вокруг стало очень тихо – нечасто простые горожане видели благородных так близко. Магический дар, неважно сильный или слабый, давал владельцу не только способность повелевать стихиями природы. Магия гарантировала своим избранникам долгую жизнь, отменное здоровье, красивую внешность... и обыкновенно жгучую зависть тех, кто не получил этого. Даже я признавала, что смотреть на магов было приятно – настолько правильные черты лиц почти не встречались за пределами высокого города.
Лорд Кернел оказался высоким человеком с собранными в хвост блестящими темными волосами. Его слегка удлиненное лицо не имело заметных изъянов вроде родинок или шрамов, как и лица его спутников. Люди злословили, что большинство магов выглядело слепленными из одного теста, и это было правдой.
Рассмотреть благородных толком я не успела – лорд своей рукой распахнул дверь нашего сарая. Его спутники вошли следом, а еще через несколько секунд внутри зажегся неестественный желтый свет, пробивавшийся через щели в стенах. Мне стало интересно, было ли благородным там удобно. Сарай «Ласточки» имел совсем небольшую площадь.
Я была готова поклясться, что все вокруг в тот миг затаили дыхание. Мы все ждали: и просто любопытные, и солдаты лорда (их оказалось ровно десять), и служки из управы. Только Грэз переминался с ноги на ногу, дергая себя на светлую бородку.
– Что же это делается? – прошептал он, обращаясь ко мне. – Мы жили тихо и все равно столкнулись такой бедой!
– Мы тут ни при чем.
– Вот именно! Я не виноват, что в моем доме... в моем складе... нашли мертвую женщину, а ведь спрашивать будут с меня! Они перевернут здесь все верх дном. Я тебе точно говорю, Эйна.
Грэз тяжело вздохнул, а затем покачал головой. Он всегда переживал, если что-то нарушало привычный ход вещей. Мне нечем было его утешить, но я положила руку другу на плечо.
– Все обойдется. Всем должно быть ясно, что «Белая ласточка» была выбрана колдуном случайно.
Из сарая показался человек. Он выглядел молодо, всего лет на двадцать пять, поэтому казался самым юным среди четверки. Внешний вид у наделенных даром не всегда сходился с возрастом, но в глазах этого мага я не почувствовала тяжести прожитых лет. Волосы у молодого человека были волнистыми, светлыми и в солнечном свете блестели, почти как золото. Лицо его мне показалось чересчур миловидным, а одежда – щегольской. Зеленый плащ мага был расшит сложным растительным узором с помощью черных нитей, а на голове находился маленький берет, изящно сдвинутый на бок.
– Это твоя постройка?
Грэз вытянулся в сторону мага, заискивающе изгибаясь.
– Да, господин. Моя.
– Рассказывай. Кто ты, и как нашли мертвую?
– Я говорил уже в управе, – Грэз опасливо посмотрел на мрачных присутственных.
– Повтори еще раз.
Мне захотелось встряхнуть друга, но хозяин «Ласточки» опомнился сам.
– Конечно, почтенный господин... Я все расскажу. Мое имя Грэз, я владелец конюшни «Белая ласточка». Этот склад мой, но мы не используем его уже четыре года. С тех самых пор как я выкупил это заведение.
– Почему? И почему вход на склад находится не на твоем дворе?
– Так ведь... Почти у всех конюшен есть такие...
Грэз выглядел удивленным, хотя мог бы и сообразить, что маги из высокого города вряд ли знали, как устроена жизнь в приюте странников. Он растерянно огляделся, словно искал поддержки, а затем начал объяснять:
– В лагере у нас много лошадей, поэтому и отходов всегда тоже с избытком. Если вы меня понимаете, господин... Отходы обычно складывают вот в такие сарайчики, а затем по улицам проезжают телеги, на которые все дерьмо разом и сгружают. Возницам ведь неудобно заезжать в каждый двор. «Белая ласточка» – конюшня маленькая, нам слишком разорительно платить чистильщикам навозных складов. Все отходы мы грузим на тачку, а затем мальчишка вывозит ее подальше от стен...
Маг брезгливо поморщился, глядя на вход в сарай.
– Я понял, довольно. Ты знал убитую женщину?
– Знал, господин. Ее здесь многие знали. Ее звали Кривой Беной. Она жила в Лающем тупичке, а сюда приходила, чтобы побираться среди приезжих. Каждый день, подлая, приходила, но к людям особо не приставала, нет! Бывает, знаете, нищие за рукава твои как вцепятся – сам заплатишь, лишь бы отстали. А Бена такой не была, поэтому ее и терпели...
– Сможешь показать, где она жила?
– Нет, господин. Я в тупичок ни ногой! Что мне в том гиблом месте делать? Где жила побирушка, я не знаю.
Маг кивнул, а затем огляделся. Его как будто не смущало, что десятки людей наблюдали за каждым его жестом.
Я продолжала тихонько стоять рядом с Лидсом и гадала, стоило ли мне делиться своими подозрениями с магами. Во мне не было чувства солидарности с неизвестным колдуном, но я привыкла избегать людей, наделенных властью. Это было благоразумно не только для колдуньи. Так стоило действовать всякому мелкому человеку, кто стремился к мирной жизни.
– А вы что стоите? – прикрикнул маг на работников управы. – Ступайте и узнайте, не видел ли кто-нибудь хоть чего-нибудь, что может нам помочь. Кто ее нашел?
Последнее он спросил у еще больше струхнувшего Грэза.
– Лидс. Наш конюх.
– Почтенья вам, господин маг, – сказал Лидс с достоинством, когда на него указала рука владельца. – Пахло тут. Я и пошел проверить, не собака ли подохла. А там она – я сразу к хозяину, а он в управу доложился. Я остался дверь сторожить. Встал на этом самом месте и хозяина ждал. Ничего больше я не видел и ничего не делал.
– Ясно, – процедил маг. – А она кто?
Он обращался ко мне, но смотрел так, словно видел перед собой презренную вошь. Я готова была спорить на золотой тусель, что этот щеголь много бы отдал, лишь бы оказаться где-нибудь подальше от навозного склада и мертвого тела. Я была в этом с магом полностью согласна: мне тоже хотелось, чтобы все четверо благородных убрались восвояси, хотя я и должна была жалеть Бену. Несчастную использовали, а затем бросили, словно вещь... Кем бы она не была, женщина имела право на честное расследование, но меня это уже не касалось.
– Мое имя, Эйна, почтенный господин маг. Я живу в «Белой ласточке» на правах постоялицы.
– Мне казалось, это конюшня, а не постоялый двор?
– Верно, господин, – кивнул Грэз. – Но Эйна моя давняя знакомая, а приличное жилье в Кинаре стоит дорого.
– Ты была здесь, когда нашли нищенку?
– Нет, господин. Я травница и зарабатываю тем, что торгую на рынке. Этим утром я уходила собирать травы к овечьему логу. Вернулась я только что, как раз перед вашим прибытием.
– Кто еще живет в конюшне?
– Еще только двое мальчишек: мой ученик и помощник конюха. Вон они стоят.
Две обеспокоенные мордашки, действительно, наблюдали за нами из толпы.
– Пусть подойдут, – велел маг. – Так страже будет легче за вами наблюдать. Останетесь здесь. А ты, – он указал на хозяина «Ласточки», – следуй за мной. Вы двое – тоже.
– Зачем, господин маг? – удивился Грэз.
– Осмотрим конюшню. Ты должен будешь открыть мне все комнаты, которые я пожелаю увидеть.
– Но... Но как же так? – причитал Грэз, пока бежал за парой стражников и магом. – Разве мы подозреваемся? Кто станет убивать, а затем прятать убитого в своем доме? Это глупо. Господин, постойте, прошу вас!
Я осталась вместе с конюхом и мальчиками. К счастью, Вил теперь стоял смирно – присутствие усатых и грозных стражников сдерживало даже его любопытство. Тид, который был младше на два года, и вовсе держался, как будто хотел стать ниже травы. Маленький помощник конюха подошел ко мне, и я положила руку ему на плечо.
– Не бойся. Скоро они закончат, и мы сможем вернуться в дом.
– Ага. Только...
– Колдун не вернется, – я улыбнулась.
– Точно?
– Конечно. Он знает, что здесь его ищут, поэтому больше никогда не подойдет к «Ласточке».
Тидел с облегчением вздохнул, а затем неуверенно улыбнулся. Он с ранних лет тяжело трудился на конюшне, поэтому выглядел младше своих лет. Я знала, что нормально питаться этот ребенок начал только при Грэзе и до сих пор оставался худеньким и тонкокостным. Кожа у Тида была загорелой, глаза – большими и выразительными, а неровно подстриженные волосы вечно торчали во все стороны. К своему внешнему виду мальчик всегда относился равнодушно и часто забывал менять испачканные рубашки. Мне постоянно приходилось напоминать ему об этом.
– Это хорошо. Я так испугался, когда про колдуна услышал. Он, оказывается, тут ходил, совсем рядом, по нашей улице.
– Больше не будет, – пообещала я. – Тут уже нет этого колдуна – поэтому не бойся.
– Но ведь его найдут? – спросил Вил.
Я засомневалась, переживал ли он, что колдуна найдут, или наоборот хотел этого.
– Думаю, что нет. Колдуна поймать сложно. Если он из Кинара, то шанс есть, а если приезжий... Он уже далеко отсюда.
– Понятно, – сказал Тид.
– Жалко, – протянул Вилис.
Лидс просто кивнул.
Я не думала, что колдун жил в Кинаре. Многие так делали: когда был нужен сложный обряд с человеческой жертвой, его проводили вдали от дома, в каком-нибудь большом городе. Если я расскажу о человеке, которого видела, это ничего не даст ни правосудию, ни самой Бене. Колдун, вероятно, находился далеко от нас, и маги должны были это знать не хуже меня. Трезвый расчет подсказывал мне держаться в тени.
Вскоре из сарая вышел еще один маг и потребовал скорее найти повозку, чтобы увезти Бену. Лидс отправился исполнять поручение, забрав с собой мальчиков, и я осталась одна. Те счастливцы, которых не коснулась печать причастности к убийству, стояли полукругом на расстоянии четырех лирнов от сарая. Они могли просто наслаждаться зрелищем, пока я мучилась сомнениями и сама не знала, почему сомневалась.
Я вздрогнула, когда снова увидела управителя Кинара и всех окрестных земель. Чтобы выйти из «Ласточкиного» навозного сарая, магу пришлось пригнуть голову... И это делалось ради одноглазой нищенки. Наверняка, при жизни высшей почестью для Бены была подачка в пять медных телей да обращение без брани. Интересно, видел ли сам лорд в этом иронию или нет? По его лицу нельзя было понять, что он чувствовал.
Среди остальных магов лорд выделялся черными, лишь немного разбавленными серым одеждами. Сегодня траурный цвет казался удивительно уместным.
– Есть ли новости? Вы нашли очевидцев?
Стражник, охранявший вход в сарай, преданно уставился на мага. Я стояла близко, поэтому хорошо слышала весь их разговор.
– Пока нет, господин. Приют странников – место сильно уж оживленное.
– Жаль. Ищите лучше.
Стражник стукнул себя в грудь кулаком, но по выражению его лица я понимала, что он не верил в успех. Ни капли не верил.
Я подалась вперед. Всего на шажок.
– Мой господин!
Маг обернулся. У него была светлая кожа, лишь слегка тронутая загаром, которая создавала красивый контраст с темными глазами и волосами.
– Господин, я думаю, что видела того, кого вы ищете.
Из равнодушного взгляд мага стал острым и заинтересованным.
– Продолжай, – велел он. – Я очень внимательно тебя слушаю.
– Эйна. Мое имя – травница Эйна, господин.

Глава 2. Поиски среди грязи

– Кого ты видела, травница Эйна?
– Я видела необычного человека, почтенный лорд. Одиннадцатого дня один подозрительный человек спрашивал меня про наш склад.
Из-за угла показался Лидс, ведущий под уздцы запряженную в повозку лошадь. Как бы у Грэза снова не прихватило сердце от такой щедрости – и телега, и кобыла принадлежали лично ему.
– Продолжай, травница.
Давно уже я не оказывалась в центре такого внимания, наверное, с тех самых тех пор как в моей жизни появился Вил. Я прикрыла глаза, стараясь вспомнить колдуна как можно подробнее.
– Был уже вечер, хотя еще не стемнело, когда ко мне обратился высокий мужчина... Да, господин, я его запомнила... Мужчина в кожаной длинной куртке, в каких обычно ходят странствующие торговцы, и в шляпе. Он шел медленно, и это показалось мне странным. По приюту странников никто не ходит медленно – все торопятся, а этот человек как будто прогуливался.
Я перевела дыхание. Чего скрывать, было тяжело стоять перед самим лордом, когда он смотрел прямо на меня. Я не сильно любила магов. Совсем не любила.
– Продолжай, – снова поторопил меня лорд.
Разве он не видел, как непросто мне было вспоминать? Мог бы и потерпеть.
– Человек остановился, кажется, вон там, господин, примерно, где ваш стражник, и стал рассматривать склад. Когда я проходила мимо, он спросил, знаю ли я, пользуются ли им хозяева. Сарай «Ласточки» в самом деле выглядит чище, чем у соседей, именно потому что давно стоит пустым. Я ответила, что нет... Но это еще не все, почтенный господин. На следующий день я снова увидела того же человека. Он подал убитой бродяжке хлеб. Я уверена, что это был он!
– Верно! – закричала женщина из толпы. – Я тоже видела высокого худого человека. В коричневой куртке и большой шляпе от солнца. Он бродил возле «Удачливой собаки» и ведь точно четыре дня назад.
«Удачливой собакой» называлась гостиница неподалеку отсюда. Не самая плохая, надо сказать.
Женщину поддержал лоточник, торговавший едой вразнос, который тоже встретил высокого мужчину, гулявшего по лагерю. Быстро нашлись и другие свидетели. Я словно бросила камень, который вызвал обвал, – половина очевидцев явно выдумала свои истории! Ох, люди... Пока они наперебой подтверждали слова друг друга, я наблюдала, как стражники выносят завернутое в мешковину тело.
Несчастную Бену положили на солому, которой Лидс выстелил телегу. Под слоями материи нельзя было догадаться, как стало выглядеть тело бродяжки. От размышлений меня отвлек голос лорда:
– Выходит, травница, что лучше всего должна была рассмотреть колдуна именно ты. Опиши еще раз, как он выглядел.
Это было не так-то просто сделать.
– Господин, подозрительный человек носил большую шляпу, поэтому я плохо разглядела его лицо... У него обычное лицо, как у всех. Только...
– Да? – спросил лорд.
– Он был худым, – подтвердила я то, что говорила женщина перед этим. – Он не выглядел больным, но у него были такие впалые щеки. Ростом он был примерно на ладонь выше меня. Вот настолько.
Я выставила вперед руку, чтобы показать ладонь.
– Зато я помню голос, – добавила я.
– Он был необычным? – заинтересовался лорд.
Я кивнула.
– Да, господин. У этого человека голос был низким, немного хриплым, а говорил он слегка с придыханием. Я хорошо запомнила.
– Это важно, – сказал маг, только что вышедший из сарая.
Он выглядел старшим из четверки. Морщин на его лице пока не было, но во взгляде и манере держаться имелось нечто, что выдавало возраст. Одевался маг проще остальных: на одежде отсутствовала богатая отделка, характерная для знати, а ткани были сдержанной однотонной расцветки.
– Некоторые колдуны способны менять лицо, – объяснил маг, потирая подбородок. – Как нам известно, исказить черты до неузнаваемости невозможно, но достаточно немного изменить форму скул или разрез глаз, чтобы смутить тех, кто видел колдуна только мельком. Так что знания о росте и голосе нам особенно важны.
– Я правильно понял, что менять внешность умеют немногие? Это ведь не должно быть просто?
– Да, лорд Кернел, вы правы. Только, боюсь, колдун проделавший то, что мы видели там, сведущ в своем деле. Он провел весьма непростой обряд... Я уже говорил вам, что он использовал довольно хитрую рунную цепочку? Ее расшифровка займет время...
Маг снова в задумчивости потер подбородок, который был у него весьма примечательным, длинным и острым. Весь этот человек мне казался вытянутым снизу вверх: узкое лицо, тонкий нос, высокий лоб, длинные пальцы. Стригся маг коротко по меркам благородных, и пряди едва достигали подбородка. Сейчас часть темно-русых волос была собрана назад, поэтому приглядевшись я заметила на висках небольшую седину.
– Вы уже говорили, почтенный Сульнис, – согласился лорд. – Мы обсудим, что вам удалось выяснить, позже.
Маг поклонился, прижав руку к груди и слегка отставив правую ногу назад.
– Я могу идти, лорд Кернел? Тело увозят, а я должен проследить, как его доставят ко мне.
– Идите. Не мне указывать вам, как исполнять ваши обязанности.
– Да, лорд Кернел... Да! Я срисовал символы, которые использовались в обряде, поэтому с пола их теперь можно стереть.
– Вы слышали почтенного Сульниса? – обратился управитель Кинара к своим стражникам. – Уничтожьте все следы обряда. Их никто не должен увидеть.
В сарай направились люди. Я не знала, как они планировали стирать вязь: может, думали затоптать ботинками или собирались ползать по полу на четвереньках. Если бы меня попросили, я дала бы метлу, но меня не спрашивали, и я молчала.
Лорд Кернел сложил руки на груди, что-то обдумывая.
– Едем Кейвас! – велел он магу, который последним вышел из сарая. – Пусть здесь опросят всех, а мы попробуем выяснить что-нибудь об этой нищенке.
Затем лорд обратился к ближайшему стражнику:
– Передай моему секретарю, что он остается здесь. Мерат знает, что делать.
– Да, господин.
Лорд взглянул на меня... Нет, хуже: благородный принялся изучать меня, вызывая очень нехорошие предчувствия.
– Свидетельница, – сказал лорд, – пойдет с нами. У меня остались вопросы.
– Как пожелаете, мой господин...
А что еще я могла ответить? Только поклониться и подчиниться.
Маги ехали верхом, а я пыталась угнаться за их лошадьми. Рядом находились стражники, но шаги у рослых мужчин были побольше моих, поэтому и приходилось им проще. Бесполезные, декоративные солдатики, которые выглядели так, словно до жути гордились своей ролью! Стражники назывались охраной лорда, однако все знали, что умелый маг мог защитить себя лучше, чем десяток обычных воинов.
– Травница! – позвал меня человек, которого лорд назвал Кейвасом. – Подойди.
Он ехал на великолепном коне с заплетенной в косички гривой и лоснящейся шкурой, под которой играли мускулы. И всадник, и животное показались мне одинаково породистыми. Маг догадался сбавить скорость, чтобы мне было удобнее идти рядом.
– Хозяин конюшни сказал, что сараем давно не пользовались?
– Не пользовались, почтенный господин.
– Но я не спросил, как часто его проверяли?
– Проверяли? – уточнила я. – То есть заглядывали внутрь?
Маг ждал ответа. Лорд тоже смотрел в мою сторону.
– Проверяли, когда это требовалось, почтенные маги. Например, когда дверь была прикрыта неплотно или кто-нибудь видел, как заходил посторонний. Погибшая попрошайка иногда ночевала там...
– Даже как? – удивился Кейвас.
Они с лордом переглянулись.
– Да, господин. Бену постоянно прогоняли, но это не помогало надолго.
Маг задал еще несколько вопросов: о том, когда Лидс в последний раз заглядывал в сарай, кто наши соседи, точно ли я смогу опознать колдуна по голосу и не вспомню ли еще о нем чего-нибудь еще. Инстинктивный страх колдуньи перед магами наконец прошел, и я смогла собраться с мыслями. В убийстве нищенки меня не подозревали, а обыск в «Ласточке» не грозил неизбежным разоблачением. Ни один настоящий колдун никогда не держал при себе подозрительных инструментов. Этим баловались разве что неумехи и фантазеры.
Мы покинули приют странников, а затем прошли мимо Великих ворот к поселению попрошаек, батраков, бродяг. Маги начали беседу, и я прислушалась.
– Убийство – хороший повод наконец разобраться с этим гнойным нарывом. Давно пора вскрыть его, господин.
– Ты про Лающий тупичок?
Кейвас решительно кивнул.
– Последняя такая попытка была сделана при моем деде, – заметил лорд. – Следует ли мне тебе напомнить, чем все закончилось?
Второго мага он этим не убедил.
– Неудачи нужны, чтобы извлекать уроки, господин. В этот раз мы не будем действовать грубо.
Лорд Кернел покачал головой.
– Лающий тупичок существует столько же, сколько стоит Кинар. Еще никому из лордов не удавалось очистить это место.
Я тоже слышала, что городские голодранцы облюбовали этот низкий берег еще в стародавние времена, потому что в сам Кинар стража их не пускала. Город был свободен от нищих, а все оборванцы ходили к нам, в приют странников. Я знала, что попрошайки как-то делили его между собой. У каждого было собственное место для «работы»: та же Бена приходила к «Белой ласточке» все полтора года, что я там жила.
– Это потому, что никто не догадался применить огненные вихри, – проворчал Кейвас.
Лорд рассмеялся. Смех был коротким и неожиданным.
– Только взгляните, господин, – продолжал настаивать Кейвас. – Этот рассадник городских преступников не заслуживает ничего иного...
Маги подъехали к крутому спуску, откуда Лающий тупичок был отлично виден. В центре поселения находились почти настоящие дома, но вот дальше постройки становились все более жалкими. По краям пятна нищеты, изуродовавшего красивый берег, располагались совсем уж непотребные шалаши.
Лающий тупичок пользовался дурной славой – о сгинувших тут людях постоянно судачили на рынке, где Вил ходил с тележкой. Сюда не стоило забредать в одинокому человеку, но при виде магов здешние обитатели сами, как крысы, прятались по щелям. Оттуда – я чувствовала! – за нами наблюдало множество глаз. Даже против своего желания я стала идти чуть ближе к лошадям магов, чем раньше.
– Смотри внимательно, травница, – приказал мне лорд. – Если увидишь кого-то, кто похож на говорившего с тобой человека, сразу предупреди нас.
– Да, мой господин... Но для колдуна было бы странно прятаться здесь.
– Быть может, – согласился он. – Но мы обязаны проверить. Эй ты! Подойди!
Лорд обращался к женщине, не успевшей вовремя убраться с дороги. Местная дама одевалась почти прилично, в старые, но выстиранные вещи, зато лицо у нее было испачкано в саже.
Бросив на землю монетку, маг произнес:
– Получишь еще такую же, если покажешь, где жила Кривая Бена, или приведешь того, кто знает дорогу.
Женщина, которая только что выглядела до смерти испуганной, бросилась к монетке с радостной улыбкой на лице.
– Я покажу, господин. Я знаю, куда идти. Идемте, почтенные, идемте!
Она поспешила вперед, но постоянно оглядывалась на магов, боясь упустить их из виду...
И как меня угораздило вляпаться в такую историю? Еще утром все шло так хорошо! Даже когда нищенку нашли, я надеялась остаться в стороне.
– Эй, травница, – позвал меня лорд, – скажи еще раз, как тебя зовут?
– Эйна, мой господин.
– Эйна, – повторил он. – Расскажи, Эйна, как ты попала в «Белую ласточку»? Ты родственница хозяина?
Меня удивило желание мага развлечь себя беседой, но кто я была такая, чтобы спорить с лордом управителем.
– Нет, господин. Хозяин «Ласточки» – мой старый друг. Когда-то я помогла ему, а теперь Грэз выручает меня.
– И вы живете под одной крышей, хотя не связаны ни родственными, ни брачными узами? Смелый поступок для женщины.
Я покосилась на возвышавшегося надо мной лорда. Нередко под словом «смелый» люди подразумевали «безрассудный» или даже «непристойный», вот только в интонации мага не чувствовалась насмешка.
Однажды мне говорили, что благородные придерживаются иных норм морали, чем обычные горожане, но я не поверила. Могущественная знать и обладатели самого низкого статуса, позволявшего все еще относить себя к порядочному обществу, не должны были сходиться во взглядах на личную свободу. Под обладателями низкого статуса я, само собой, имела в виду торговцев, конюхов и владельцев постоялых дворов – всех, кто жил за пределами городских стен и считался в Эннаве менее достойными людьми, чем настоящие горожане...
– Позвольте вам возразить, господин. Нет ничего смелого в том, чтобы жить в крепком надежном доме. Вот раньше, до «Белой ласточки», я бы согласилась, назови вы меня смелой.
Лорд удивленно посмотрел на меня. Вряд ли он ожидал возражений.
– Отчего же?
– Я была странствующей торговкой перед тем, как поселиться в Кинаре.
– Ты странствовала? – удивился лорд.
– Верно, мой господин. У меня даже был собственный фургон с колокольчиками и лошадка с мохнатыми носочками.
Первое правило любого торговца гласило: располагай себе, заговори зубы, и купят именно твой товар. Приятным в общении людям жилось на свете легче, чем склочным, угрюмым или неуверенным в себе. Смерть в «Ласточке» настолько выбила меня из равновесия, что я забыла главное правило, которому следовала последние восемь лет. А ведь надо было вспомнить его еще возле сарая! Я не рассчитывала очаровать лорда управителя, но даже капля его расположения могла многое изменить. От лорда Кернела, например, зависело, возместят ли нам разрушения, которые стража учинит при обыске.
– Как давно ты живешь в Кинаре? – спросил он.
– Полтора года, мой господин.
– Не слишком много.
– Да, господин.
– Почему ты бросила странствовать? – поинтересовался маг.
Мы забрались глубоко в тупичок. Женщина, показывающая дорогу, несколько раз свернула, а затем вывела нас на узкую улочку, где не смогли бы разъехаться и двое конных. Кейвас оказался в голове процессии, а я шла рядом с лордом, чтобы было удобнее разговаривать.
– Сложно путешествовать, когда скрипеть начинают не только колеса, но и собственная спина, – попробовала пошутить я. – Тогда приходит время взять юного ученика и осесть.
– Ты не выглядишь старухой, чтобы жаловаться на спину. Сколько тебе?
– Мне идет двадцать седьмой год...
Впереди раздался крик:
– Сюда, почтенные! Вот тут она жила!
Бенина лачуга выглядела меньше сарая «Ласточки», зато щели в стенах этого, стыдно сказать, жилища были еще более широкими. Доски, которые служили нищенке единственной защитой от непогоды, то ли изначально приколотили как придется, то ли их перекосило от времени. Зато дом гармонично вписывался в окружение – он был не лучше, но и не хуже соседских.
Женщина, проводившая нас сюда, не уходила, хотя уже получила награду. Кейвас успел спешиться и теперь во всю отдавал распоряжения страже.
– Так чего случилось с Кривой Беной? – спросила местная, как следует потоптавшись на месте.
– Умерла, – бросил маг.
Рот женщины приоткрылся, а затем она жадно посмотрела на жилье погибшей Бены. Я самого начала догадывалась, что интерес был вызван не странной заботой, а жаждой разжиться чужим имуществом. Хотя что там внутри могло найтись ценного... Или был нужен сам дом?
– Постой! – окрикнул женщину маг. – Ты не видела здесь высокого мужчину в кожаной куртке как у странствующего торговца? У него мог быть хриплый голос.
Женщина замотала головой.
– Нет, почтенный маг. Я тут таких не видела.
– Так иди узнай, не встречал ли кто-нибудь похожего человека. Увидевшего я лично награжу.
Стражникам не пришлось ломать дверь – замка на двери у Бены не оказалось. Кейвас встал около входа, оставив изучение пожитков нищенки стражникам, а лорд и вовсе не ступал на землю. Он с надменным видом осматривался, оставаясь в седле.
Место было до крайности неприятным. Весь Лающий тупичок состоял из петляющих закоулков, покрытых серой пылью, которая толстым слоем облепила мои башмаки и испачкала подол. Хорошо еще, что день сегодня выдался погожим. После дождя грязь в этом месте должна была становиться совсем непролазной, а улицы превращаться в топкие болота. Даже сейчас, прекрасной поздней весной повсюду чувствовался упадок и безнадежность. Я видела только пыльную землю, деревянные лачуги и синее небо. Чуть поодаль, на пороге другой, но похожей хибары сидел старик, наблюдавший за нами, а еще иногда можно было заметить подозрительную тень в каком-нибудь окошке.
– Почтенный господин, – позвала я, чувствуя острое беспокойство в этом неуютном месте. – Многие ведь расскажут, что видели того человека, лишь бы получить награду.
Я сразу поняла, что зря открыла рот – могло показаться, что я поучаю лорда, но он только снисходительно взглянул на меня с высоты своего расшитого серебром седла. Поколения предков Кернела занимались тем, что смотрели на других сверху вниз – неудивительно, что лицо лорда было будто создано для таких вот надменных взглядов. Они у него получались очень убедительными.
– Глупые здесь не выживут. Всякий вшивый бродяга должен знать, кого можно обмануть, а с кем нужно быть осторожными.
– А... Вы правы, господин...
На его месте я не была бы так в себе уверена. Человек из высокого города вряд ли понимал, какими отчаянными становились люди, когда им нечего было терять. А впрочем... Мой жизненный опыт нищей травницы, мог оказаться не менее однобоким, чем опыт благородного мага. Так или иначе, все это было не моим делом.
– Господин, – позвал Кейвас, – взгляните!
Стражники отсутствовали с четверть часа. Этого времени с лихвой хватило бы, чтобы вверх дном перевернуть халупу Бены, так что поиск наверняка был проведен со всей тщательностью.
На руке у Кейваса лежал белый платок, а на нем находилось несколько предметов. Я вытянулась, чтобы лучше видеть, и сумела приметить немного мелкой меди, парочку серебряных монет, какие-то красные бусины... и что-то еще.
– Нашли в тайнике под полом, – пояснил маг. – Монеты есть не только наши, но и имперские. Однако, господин, интересны не они.
Кейвас протянул платок, с которого лорд двумя пальцами поднял бурый мешочек, оказавшийся мужским кошельком. Маг с брезгливым выражением на лице рассматривал предмет...
– Там всего лишь деньги, господин. Я собирался указать вам вот эту золотую застежку.
– Да? На нее? Говорил бы сразу...
Упомянутая застежка для куртки ярко блестела и была довольно большой. Я не могла как следует рассмотреть детали узора, зато в глаза бросился лоскут темного цвета, оставшийся на застежке.
– Аккуратно срезана, – произнес лорд, пока вертел вещь в руках.
– Нищенка промышляла не только милостыней. Бродяги нередко так поступают. Если нам повезет, эта вещица может оказаться с одежды колдуна.
– Думаешь, Кейвас? – спросил лорд оживившись.
– Материал и цвет подходят к описанию, и продать вещь воришка не успела. Вряд ли она стала бы долго держать у себя то, что украла. Удобнее хранить деньги.
– Сохраните все, – приказал Кернел, отдавая платок магу. – Больше ничего? Тогда мы возвращаемся.
Когда Лающий тупичок остался позади, я уже предвкушала, что скоро окажусь дома. Мне нравились пешие прогулки, но провести на ногах целый день было совсем не весело. Поесть сегодня я тоже еще не успела, а вид мертвого тела, конечно, не мог лишить колдунью аппетита.
Лошади вышли на тракт, впереди показались Великие ворота, и к нам бросился стражник. Этот человек должен был остаться в «Ласточке», но почему-то поджидал лорда в месте спуска с тракта к Лающему тупичку. Встреча вызвала у меня дурные предчувствия – от сегодняшнего дня я уже не ожидала ничего хорошего. С тревогой, пока беспричинной, я наблюдала, как стражник приближался.
– Господин! Господин управитель, я жду вас по поручению почтенного Мерата!
Лорд придержал коня.
– Что Мерат велел мне передать?
– Почтенный Мерат приказал арестовать хозяина «Белой ласточки» и всех людей внутри. Он отправил меня сообщить вам об этом.
Этого не могло быть! Никто из «Белой ласточки» не мог иметь отношения к убийству нищенки! Я была уверена в каждом человеке – мы с Грэзом познакомились много лет назад, и я хорошо его знала.
– Что выяснил почтенный Мерат? – спросил Кейвас резко, как будто бил хлыстом.
Стражник мгновенно расправил плечи.
– С убийством преступление не связано, господин Кейвас! В одном из стойл конюшни были найдены кристаллы цитрела.
Что?
Я могла бы заявить им всем, что это чушь, но вовремя сдержалась. Обвинение... не было невозможным. Я поднесла руку ко рту и сама не заметила, что прикусила костяшку пальца. Опомнилась я, только когда стало больно. Мысли неслись, как взбесившиеся лошади. Подозрения приобретали формы и перерастали в уверенность... С Грэза сталось бы связаться с контрабандой, а дела его шли слишком хорошо, хотя услугами «Белой ласточки» пользовалось не так уж много людей. Почему-то раньше мне в голову не приходило спросить, откуда Грэз берет деньги на шикарный стол и яркие наряды. А ведь спросить стоило...
Я подняла взгляд на лорда. Все зависело от него. Кернел не колебался и не раздумывал.
– Женщину отведите ко мне в высокий город. Она может быть сообщницей, но именно она говорила с колдуном. Она нужна для расследования.
Два стражника встали чуть позади меня, справа и слева.
– Ты слышала лорда управителя, – сказал один из них. – Иди вперед.
И мы пошли к воротам Кинара, покрытым пластинами зачарованной медью, сверкавшей на солнце, как золото. Мысль сбежать мне в голову не приходила, но и что делать дальше, я еще не представляла.