Мой (не)любимый генерал

1

Мраморный пол в незнакомом коридоре обжигает холодом, но ступни наслаждаются острым, давно забытым чувством твёрдости. Улыбаюсь.

Я иду, бегу! Как же это классно!

Подумать только, уже шесть месяцев прошло после аварии, как я оказалась парализованной.

Вдох-выдох, нужно отдышаться, тело ещё очень слабое.

Благовония, витающие в воздухе, щекочут нос, изо рта вырываются завитки пара и летят вверх мимо рогатых канделябров и золотых статуй прекрасных обнажённых дев. Идеальные пропорции, шикарные формы — вот именно такие мне обещали, когда получу силу дракона! Попка, конечно, и раньше была крепкая, как орешек, потому что с детства я обожала танцы, но грудь — скромный второй — не четвёрочка, что у той красотки, на которую променял меня Витя!

Вообще, красиво тут, в другом мире. Кажется, я в каком-то храме?

Интересно познакомиться с местной культурой, всегда любила новое и необычное, я сейчас такая голодная до новых впечатлений, давно нигде не бывала, хах. Но сейчас не до того, я тут по делу, счёт на минуты! И вот, пока по сторонам глазею, одна уже прошла. Нужно успеть. Успеть во что бы то ни стало. Где-то тут комната с золотыми драконами…

Я бегу дальше, внимательно рассматривая стены в поисках нужной двери.

Дух сказал, вернее сказала (это была молоденькая рыжеволосая девушка), что переместит меня в закуток коридора, где никто не ходит, и чётко меня сориентировала, в какую сторону бежать и какую комнату искать. Дух пришла ко мне, когда моя жизнь повисла на волоске. Накануне меня навестила Мариночка, моя коллега и лучшая подруга, сообщила радостную новость, что они с мужем ждут малыша, и поэтому она больше не будет ко мне приходить в больницу, тяжело, токсикоз и все дела. Я, конечно, очень порадовалась за подругу, они много лет ребёнка хотели, а у самой на душе заскребли кошки — я ведь уже никогда не стану мамой, не буду любима. А ведь семья, детки, — это моя самая большая мечта.

Спросила Мариночку, как там Витя. Мой муж, вернее уже бывший, навестил меня после аварии лишь один раз, пятьдесят шесть дней назад, попросил подписать документы о разводе без раздела имущества. За ним оставалась наша квартира, за которую мы пару месяцев назад выплатили ипотеку, а у меня — машина, которую искорёжил грузовик. Витя сказал подпиши, и я подписала — в таком отчаянии сильном находилась. Я очень боялась нашей встречи с мужем. Мне, конечно, так и полагалось сказать прощай, отпустить его, ведь я теперь инвалид, а у него вся жизнь впереди. Но в душе я так надеялась, что Витя возьмёт меня за руку и скажет: “Танечка, ничего страшного, мы справимся”. Но он сидел с каменным лицом. И я тоже старалась не выдавать эмоций.

Марина же на мой вопрос отвела глаза и тяжело вздохнула:

— Женится он, Тань.

— Как женится?! Да мы же… только развелись!

Мы были вместе ещё с университета. Витя клялся, что я его единственная навсегда. Я долго не соглашалась вступать в серьёзные отношения, но мужчина торжественно вручил мне колечко, самое простенькое, на выпускном после пятого курса, мы быстренько поженились, без всяких торжеств. Я мечтала о детях, но Витя сказал, сперва встанем на ноги, и вот семь лет вставали…

— Вот так, Тань. Принцессу себе нашёл, красотку, двадцатилетнюю фифу с четвёртым размером, видела их — в рот ей заглядывает, в квартире вашей живут. Вчера вот заявление подали — свадьба у них через месяц!

В тот вечер я искусала все губы, моля судьбу дать мне второй шанс на счастье. На месть. Поклялась, что готова на всё, чтобы не быть парализованной! И словно по волшебству ко мне пришёл дух с предложением, от которого невозможно отказаться…

Вот та дверь с драконами! Всё, хватит сопли пускать, я сильная, я верну себе свою жизнь! Тянусь к ручке, но вдруг слышу шаги за ней и замираю.

— Будь ласкова с генералом, Дайана! — говорит властный женский голос. — Конечно, для любого дракона это всего лишь просто формальность, но он всё равно захочет воспользоваться. Если будет больно, ни в коем случае не перечь ему! Полностью подчиняйся! И не забудь про янтарное масло, только с ним проступает вязь истинной пары, оно обязательный атрибут ритуала. Конечно, никакой вязи не будет, истории про истинных уже давным-давно легенды. Но генерал Каан любит, когда всё по протоколу. Любит, чтобы всё было идеально.

М-м-м, значит любит, чтобы идеально, и тут такая подстава в моём лице. Жаль, что придётся обмануть его. Но дух сказала, что этот дракон совершенный тиран, такой же ко..л, как мой бывший, и заслуживает проблем!

— Говорят, ему невеста сегодня нервы потрепала, его светлость просто в ярости. Тёмным драконам в ярости всегда нужно сбросить пар через постель. Так что, Дайана, я очень сочувствую тебе. Но терпи, — продолжает нравоучать властная женщина. — Помни, что после тебя ждёт роскошная жизнь! Драконы щедро одаривают своих тайли.

Блин, плохие новости! У разъярённого тёмного дракона что-то красть — плохая затея. Да, Танюх, будем честны, эта затея с самого начала не выглядела хорошей. Но выбора у меня нет, мне нужны мои ноги!

Неожиданно дверь открывается, и...

2

Я едва успеваю прыгнуть за угол и прижаться обнажённой спиной к стене. На пол брызжет яркий свет, озаряет серые плиты коридора. Сильнее тянет вкусными благовониями, которые хочется впитывать полной грудью, так соскучилась по вкусноте после больницы… Но приходится затаить дыхание, чтобы меня не обнаружили.

Из комнаты выплывает высокая дама в белом изящном плаще с меховым воротом и, гремя украшениями на весь коридор, идёт прочь.

Я переступаю босыми ногами по полу, в нетерпении ожидая, когда женщина скроется за поворотом. Холодно, как на северном полюсе! Я бы захватила с собой пуховик, если бы знала, что тут такой колотун. Но дух сказала, что переместить может только телесную оболочку. Магией она вдохнула в моё тело жизненные силы, и я больше не была парализованной, а ещё оказалась подготовленной для сегодняшней ночи: волосы на всём теле удалены, кожа упруга, сияет и волосы блестят. На вид мне не больше восемнадцати, выгляжу, как принцесса. Но действовать волшебство будет только десять минут. Потом, как в сказке про золушку, я вернусь в свои двадцать восемь, к истощённому парализованному телу, если не успею выполнить задуманное.

Семь минут…

Шесть пятьдесят…

Мой внутренний таймер работает очень чётко — в палате висели часы, и наблюдение за секундной стрелкой было единственным развлечением в последние месяцы.

Наконец женщина скрывается из поля зрения, и я решительно вхожу в дверь с драконами, подхожу к широкой кровати, застеленной чёрным шёлковым покрывалом, и беру с тумбы круглый фиолетовый камень-артефакт. Дух сказала, что в комнате я найду средство устранения для девушки, чтобы могла сама занять её место.

— Устранения?! Нет, убивать я никого не буду, это слишком! — заявила я тогда.

— Девушка лишь ненадолго уснёт. Артефакт всегда находится в комнате для защиты девушек от чрезмерно властных драконов. Девушка может воспользоваться им и вызвать себе потерю сознания, чтобы выдержать, пока дракон закончит… кхм… ритуал. Ты должна будешь спрятать девушку за ширмой, справишься? — дух с долей скептицизма оглядела меня, хилую и бледную, лежавшую на больничной койке.

— Справлюсь!

— Возьмёшь её платье и займёшь её место!

— Сделаю! А этот генерал-дракон не поймёт, что я — не она?

— Если до постели не доведёшь, то не поймёт. Он ждёт девственницу. Для него и для неё это первая и единственная встреча.

Шесть сорок…

Шесть тридцать…

— Кто ты такая?! — вопит Дайана, ширя на меня глаза.

Её руки и губы подрагивают от страха. Но боится она явно не меня, худенькую девчонку, а с ужасом ожидает своего тёмного генерала. Лицо девушки бледное, несмотря на масло, от которого кожа блестит словно перламутр. Формы под золотым тонким платьем кажутся идеальными. Черты строгие, правильные, и минимальный макияж с золотыми тенями и помадой только подчёркивает достоинства. Просто красавица. Идеальная. Как он любит.

Мой пульс зашкаливает до небес, кровь стучит в висках. Я трачу драгоценные мгновения.

Шесть двадцать…

Шесть десять…

Шесть… Нужно решиться.

— Извини… — глухо говорю я и активирую артефакт, проведя по нему большим пальцем, как говорила мне дух.

Дайана прикрывает глаза, медленно оседает и валится на пол. Я успеваю подхватить её за плечи, чтобы красавица не разбила себе лицо, и тащу её за ширму.

Скорее! Нужно ещё успеть одеться до того, как придёт лорд-дракон.

Дракон.

Странное название для человека, дух называла его именно так, но обещала, что он точно-точно человек. С руками, ногами и другими частями тела, как у всех. А ещё он очень не любит, когда что-то не идеально, и может сделать мне очень больно, если я ошибусь.

Но я справлюсь, обязательно справлюсь, потому что мне нужно моё тело! Я не хочу возвращаться к проклятой больничной койке! Хочу нацепить высокие шпильки и явиться к Вите на роспись, чтобы взглянуть ему в бесстыжие глаза!

Только поэтому я, безнадёжно правильная, которая даже дорогу на красный свет никогда не переходила, решилась на невероятную авантюру! Совесть, конечно, безумно мучила, но укорять себя я буду завтра, когда очнусь живая в своей постели, буду улыбаться, прыгать, дышать полной грудью. Снова начну заниматься танцами и любимыми проектами на работе, а потом обязательно куплю домик в спокойном месте, найду нормального мужчину и рожу детишек. Вот тогда, обнимая малышей и мужа, можно и поукорять себя. Что толку быть правильной, если я буду одинокой и лежачей до конца?

Громко хлопает дверь. Запах сладких благовоний вмиг заглушает новый появившийся аромат: опасный, горько-миндальный, терпкий. Я ощущаю присутствие кого-то сильного и могущественного. Хозяина мира. Нет, всех миров.

Сердце бьётся взахлёб, колени трясутся.

— Я чувствую твой страх. Думал, ты рада встрече со мной. — Раздаётся голос генерала, низкий и хриплый. — Не будем тянуть, тайли. Выходи.

3

— Я сейчас-с-с! — кричу я. — Подождите минутку!

Скорее Таня-я-я!

Мой голос дрожит, пульс зашкаливает до небес. Трясущимися руками я стягиваю с Дайаны платье, оставляя её прекрасное обнажённое тело лежать на полу. Хорошо, что пол в комнате полностью застилает ковёр, а то девушка рискует простыть. Всё-таки холодно. И почему я такая заботливая? Какое мне дело до чужой девчонки?!

Четыре пятьдесят!

Блин, масло не успею нанести, ну и чёрт с ним…

Раздаётся грохот приближающихся шагов. Мужчина решительный и не любит ждать.

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Не хватает только к моим увечьям получить инфаркт в двадцать восемь!

Я мгновенно натягиваю платье и выныриваю из-за ширмы, впечатываясь в грудь генерала. С таким же успехом могла броситься в стену с разбега. Отбиваю руки и плечи, громко ойкаю от испуга и медленно поднимая глаза.

Огромный, как скала. Широкий, явно железо тягает на досуге, в военном мундире и тяжёлом плаще до самого пола, на мощной груди то ли амулеты, то ли ордена. Невероятно мужественный и опасный. Руки в перстнях с большущими камнями. Точно аристократ голубых кровей. Весь его вид кричит о том, что он тут самый главный, самый сильный и самый богатый. Короны на голове только не хватает.

Сердце колет, что такие шикарные мужчины точно не выбирают таких как я — простых девочек из бедных рабочих семей. Такие мужчины носят своих женщин на руках и не заставляют платить ипотеку.

— Простите меня. — Я инстинктивно пытаюсь отстраниться от мужчины и упираюсь спиной в ширму.

Дальше отступать нельзя — если ширма упадёт, будет обнаружена Дайана, и плану конец.

Генерал шагает вперёд, поднимает ладонь, увешанную перстнями и тянется ко мне. Не знаю, чего ожидать. Может он раскусил меня? Боясь, что больно схватит, отклоняю голову в сторону.

К моему удивлению, генерал мягко проводит ладонью по ушибленному плечу и по голове. Прикосновение бережное и даже какое-то утешающее. Я жмурюсь и вся обращаюсь к ощущениям его пальцев, осторожно перебирающих мои волосы. Мне тепло, какое-то неведомое спокойствие наполняет моё тело в его присутствии. Я хочу, чтобы он не переставал меня гладить.

Генерал проводит тёплой ладонью по моей шее к подбородку, и приподнимает мне голову.

— Не бойся, — говорит он хрипло. — Посмотри на меня.

Я размыкаю ресницы, но поднять глаза не решаюсь.

Близкий запах мужчины пьянит меня, одновременно радует и пугает. В животе собирается невиданный прежде коктейль. Смесь стыда, страха и влечения. Такого острого, какого я никогда не испытывала. Я останавливаю взгляд на строгих, плотно сомкнутых губах генерала и понимаю, что сделать то, что я должна, будет совсем несложно. Я даже с большим желанием сделаю то, что собираюсь.

Лишь один поцелуй…

Дух сказала, что если поцелую мужчину, который появится в этой комнате, то получу частичку его магической силы, и мой позвоночник исцелится. Я буду полностью здорова. Но нужно быть искусной и активной, потому что мужчина целоваться не планирует. Не планирует дарить своей любовнице ни одного поцелуя, потому что именно так перетекает сила. Я должна сама найти его губы, впитать магию — и бежать!

Вроде несложная задача, правда? Если не считать, что поцелуев в моей жизни уже не было пару лет, не ладилась у нас с Витей личная жизнь, почти сутками я сидела над проектами на работе, чтобы выплатить ипотеку, и забыла, что я женщина. Возможно, я уже разучилась целовать.

— Посмотри на меня, — повторяет генерал низким напряжённым голосом.

Я запрокидываю голову и, увидев его глаза, застываю.

4

Глаза мужчины полны тьмы. В них нет ни белков, ни радужки, только бездонная глубина, ледяной холод и хищность, которая вот-вот меня поглотит.

— Моя магия сегодня особенно давящая и кусачая, — хрипло произносит генерал. — Ты приняла защитные эликсиры, моя тайли?

Я неловко киваю. Не знаю, о каких эликсирах речь, но чувствую, что лучше ответить: “да”.

Генерал мягко, но не оставляя выбора, направляет меня к кровати. Большой, широкой, застеленной блестящим чёрным шёлком, словно траурным покровом.

От страха перед неминуемым меня колотит крупная дрожь. Генерал наступает на меня своим мощным телом, и я отчётливо ощущаю под плотной тканью мужского костюма его напряжённое желание.

Ему нужна женщина, вот прям сейчас, очень сильно. Но при этом он не срывает с меня платье, не ведёт себя, как зверь, а продолжает гладить: по шее, ключицам и спине, словно изучая и давая к себе привыкнуть. Волей-неволей я поддаюсь ласке и внутренне тянусь к нему. Ведь давно никто меня не гладил. А так — вообще никто и никогда — словно я самое большое сокровище и самая хрупкая ваза, нужная и желанная. От мужских прикосновений по коже бегут волнующие мурашки и мне хочется ластиться к его тёплым рукам. Но это ведь только потому, что мне очень холодно, правда?

Генерал проводит вдоль моей спины ниже, обвивает за талию и неожиданно поднимает на руки — легко, словно пушинку. Руки у него сильные, но держат бережно. Через миг я оказываюсь на кровати, на чёрном холодном шёлке. Близкий запах горького миндаля кружит голову, и я на миг прикрываю глаза, наслаждаясь теплом сильного мужского тела. Он горячий, а я очень замёрзла.

Генерал нависает сверху, не сводя с меня взгляда, заполненного тьмой. Его взгляд захватывает в плен и не позволяет отвести глаза. Тьма, совершенная бездна. Я ощущаю, как тону в ней. Но мне в ней сладко. Я чувствую, как сильно нужна ему, и хочу, чтобы он заполнил меня, сделал своей. Хочу ощутить себя частью этого сильного мужчины. Хоть раз ощутить себя столь нужной и желанной, с Витей и доли такого чувства не было.

Я часто дышу и дрожу всем телом, когда его ладонь гладить меня по оголённому бедру. На мне нет белья, и я совершенно уязвима. Его амулеты, висящие на цепочке на груди, ложатся приятной тяжестью на меня, перестают звенеть и нервировать.

— Ты напугана. Ты пришла сюда не по своей воле? — шепчет он, застыв над моим лицом с таким выражением, что я понимаю: от моего ответа зависит моя жизнь.

— По своей… — выдыхаю ему в губы.

Его рот так близко, вот мой шанс поцеловать его. Но мне очень страшно.

Генерал хмурится, недовольный моим ответом. Приподнимается и угрожающе отстёгивает плащ, который с тяжестью и звеньканием украшений падает на пол. Его ладонь ловко движется по пуговицам мундира, расстёгивая их одну за другой, и опускается на ремень брюк, плотно обтягивающих сильные бёдра.

Я не дышу.

Его пальцы справляются с пряжкой и замирают. В моих висках гулко бухает кровь, а сердце подпрыгивает к самому горлу. Не могу оторвать взгляда от мужчины. Интересно увидеть, какой он… там. Чисто женский интерес. Как выглядят эти высокородные лорды с миллионными сокровищами? Но генерал не убирает рук от ремня и глядит на меня очень строго. Я начинаю волноваться, что он собирается делать со мной: любить или наказывать этим самым ремнём?

— Если не желаешь, я не трону тебя, — произносит он хрипло.

— Я желаю… — шепчу я и говорю чистую правду!

Секс на один раз — это было бы прекрасно, прям то, что нужно для поднятия настроения, тем более с таким шикарным мужчиной. Но настолько ли я готова нарушить собственные правила морали? Я не знаю. Да и к тому же, он поймёт, что я не та, за кого себя выдаю. А ещё…

Танюха, время!

Осталось полминуты! Тридцать грёбаных секунд на всё!

Внутренний голос из последних сил взывает к разуму. Я с трудом пытаюсь подумать о своём будущем, о шансе на здоровье, о мести Вите и забыть о сексуальном генерале!

Нужно решаться, иначе всю жизнь буду лежать прикованной к кровати!

Я привстаю, быстрым движением обхватываю генерала за шею и тянусь к его безумно строгим чуть приоткрытым губам.

5

Я чувствую жар его дыхания, но замираю в последний миг, разглядев в разрезе сорочки мужчины чёрные витиеватые узоры, оплетающие рельефные мышцы. Они светятся словно раскалённая лава, только чёрная.

Его сила, которой пропиталось пространство комнаты, гудит будто мощная трансформаторная станция. Мои волоски на коже поднимаются дыбом, мне страшно впустить в себя чёрную, опасную магию. Страшно стать такой же как он, одержимой с непроглядно чёрными глазами. Я боюсь не совладать с могучей силой, пугаюсь и резко передумываю.

Поднимаю глаза и встречаюсь с хищным взглядом дракона, в котором бешено клокочет тьма. Он понял, что я хотела сделать?!

Мамочки, меня же сейчас сожрут!

Я медленно спускаю руки с широких плеч, стараясь не выдать, что что-то не так. А дальше с невероятной прытью отталкиваюсь от кровати, спрыгиваю на пол и бегу прочь. Вслед мне доносится протяжный стон Дайаны из-за ширмы.

Ну всё, это конец!

Десять секунд…

Девять…

Выбегаю в коридор и со всей мощи бегу в закуток, где находится портал. Магия перестанет действовать через…

Шесть секунд!

Пять!

Я снова стану инвалидом. Но пусть уж лучше в своём мире, чем на глазах чёртового тёмного дракона!

Четыре!

В своём мире я хотя бы буду в безопасности. Не хочу слабой и беспомощной рухнуть у его ног. Он не пощадит меня. Такие, как он, не терпят обмана.

Три!

Где же портал?!

Я стою на развилке и от страха не понимаю, с какой стороны пришла. Те же канделябры и золотые фигуры. Направо или налево?!

Оборачиваюсь. Дракона не видно. Должно быть, он приводит в порядок свою дорогую Дайану. Но, уверена, надолго с ней не задержится — отправится за мной.

Бегу направо в совершенную беспросветную тьму. Бегу со всех ног с надеждой успеть заскочить в портал. Дыхания не хватает, хриплю и задыхаюсь.

Время истекает. Волшебство кончается, карета превращается в тыкву. Я чувствую, как по ногам словно ударяет плеть, и они подкашиваются. Я лечу на холодный мраморный пол, выставляя вперёд руки, которые пока ещё действуют. Удар. Лежу лицом вниз на ледяном мраморе и больше не чувствую тела ниже шеи. Лишь по виску, которым ударилась, течёт горячая кровь, и я не могу её остановить. Чувствую беспомощность. В груди прокатывается горькая волна отчаяния. Вокруг кромешная темнота. Я проиграла.

Хочется плакать. Что теперь сделает со мной дракон?

Раздаются тихие семенящие шаги, и я решаю подождать реветь. Это кто-то лёгкий, точно не дракон. Может, он мне поможет? Шаги затихают за спиной, а по полу разливается луч света. Я рада бы повернуться, но не могу.

— На тебя была такая большая надежда, Таня, ты даже не представляешь, — раздаётся знакомый голос моего духа.

Женский, звенящий сталью, холодный и злой.

— Ты не справилась, — женщина переворачивает меня, сдвигает от лица прилипшие пряди и, приподняв мне голову, подносит к губам пузырёчек. — Пей быстро!

Её глаза сверкают опасностью в призрачном свете магических лучей, лицо перекошено гневом и страхом. Голос звучит в приказном тоне, но я не привыкла пить всякую гадость, и пытаюсь отвернуться.

— Не буду!

— Пей! Тебе же будет легче, Танечка! Если попадёшь в руки Каана, тебя ждёт долгая мучительная смерть. Предательство главнокомандующего императорской армии, второго лица государства, карается страшной казнью. Кража родовой силы дракона — самое большое преступление!

— Я же ничего не сделала, не забрала у него…

— Но хотела. Он допросит тебя и узнает, что ты хотела сделать. Узнает, что ты, простая человечка из немагического мира, хотела скрыться с его силой — тебя будут разделять по кусочкам на главной площади. Пей, он уже идёт, — женщина грубо суёт мне в губы пузырёк.

Горькая настойка обжигает язык и нёбо. Я стискиваю зубы и пытаюсь не глотать, но женщина затыкает мне нос, и я проглатываю зелье глоток за глотком.

— Вот и умница, через минутку ты уснёшь вечным сном, больно не будет, обещаю, — женщина вытирает мне губы, вкладывает пузырёк в мою ладонь и уходит в портал, закрывшийся за ней следом. Снова становится темно.

Чувствую, как немеет язык и веки наливаются свинцом. Бешеное биение сердца замедляется, как будто я и правда сейчас усну. Моргаю, но с каждым разом всё тяжелее разлепить глаза. Размыкаю веки и вижу стремительно приближающуюся массивную фигуру генерала.

6

Я различаю только его силуэт, выхваченный во тьме далёкими огнями анфилады. Меня окутывает горький аромат миндаля, и тёплые руки приподнимают мою голову. Несмотря на опасность, близость дракона рассеивает страх и согревает мне душу, ведь я думаю, что сейчас умру, и он единственный, кто рядом, пусть даже собирается меня допрашивать и, возможно, пытать.

— Ты не тайли. Кто ты такая? — шепчет хрипло дракон, наклоняясь над моим лицом. — Что с тобой?

Его голос вовсе не злой, как я ожидала, а встревоженный. Я чувствую тепло его дыхания на лице и волнение в прикосновении пальцев.

Интересно, кого он сейчас видит? Магия больше не действует, и моё лицо больше не такое миленькое, как у восемнадцатилетней. Волосы не такие густые и блестящие. Я снова та женщина-инвалид с дряблыми мышцами, которую бросил из-за болезни муж. Дракон вот-вот поймёт, кто я, и разозлится, ведь я даже вешу легче килограмм на десять.

— Отвечай, что с тобой? — генерал встряхивает меня за плечи и склоняется ниже.

Я вижу его глаза, наполненные тьмой, и тьма его светится, словно фосфор.

Губы генерала так близко. Корю себя, ведь я могла поцеловать его, когда была возможность. Могла стать здоровой. Но теперь всё для меня потеряно, я даже пошевелиться не могу. Неудачница.

Слеза катится по моей щеке.

— Яд… — шепчу беззвучно, одними губами. — Я не хочу умирать…

Дракон ощупывает моё тело, раскинутое на полу, и обнаруживает пузырёк рядом с ладонью. Он всё понял. Ловлю его взгляд в полумраке: тьма в глазах зло мерцает всполохами, и воздух снова гудит от напряжения его тёмной силы.

Я делаю последний вдох и перестаю дышать. Яд блокирует дыхание.

— Я не дам тебе погибнуть! — Дракон резко склоняется ко мне и касается губ поцелуем.

От испуга я замираю. Его язык врывается внутрь, и вместе с ним в меня втекает мощный поток силы. По венам течёт тепло. Я снова могу дышать! Вновь чувствую свои руки, спину и ноги — каждый пальчик! Ещё чувствую, что мне очень холодно. Начинаю дрожать. Руки генерала подхватывают меня с пола, прижимают к себе и обнимают, подкладка его толстого плаща щекочет мехом шею. Он снова целует меня, видимо, чтобы наверняка, и поцелуй его мне невероятно нравится, я отвечаю, тяну руки к его суровому лицу, обнимаю за плечи. Долгие влажные касания пробуждают чувственность с особой остротой. Мгновение назад я погибала, но теперь жива, я буду жить! И целую дракона горячо и благодарно.

Но в следующий миг моё тело охватывает боль. Тепло, которым наполнились вены, превращается в раскалённую лаву. Я вскрикиваю, разрывая поцелуй, и вижу, что глаза дракона больше не заполнены тьмой. Они обычные, хотя нет, не обычные, а очень красивые, синие и немного светятся глубиной, как морская пучина.

Он глядит на меня с ещё большим волнением и весь какой-то ошалевший.

— Потерпи немного, девочка, сейчас я найду защитные эликсиры, — хрипло говорит мой синеглазый и навешивает на меня амулеты со своей груди, тяжёлые и раскалённые неестественным жаром.

Дракон бегом несёт меня по коридору к освещённой анфиладе. Моё тело горит в огне, словно у меня лихорадка, но я чувствую каждый сантиметр себя и очень этому радуюсь. Держусь за мужчину цепкими пальцами, перебираю его тугие тёмные пряди. От него ярко пахнет вкусным миндалём, наслаждаюсь запахом и чувством защищённости, с которым держат меня сильные руки.

— Эликсиры! Скорее! — рычит генерал.

Нас окружают несколько женщин. Меня кладут на холодный стол. Дракон накрывает меня своим тёплым, тяжёлым плащом, то ли, чтобы скрыть моё полуголое тело от чужих глаз, то ли, чтобы не дать замёрзнуть.

— Что случилось, ваша светлость? Кто это? — раздаётся низкий женский голос. Я узнаю эту женщину — она давала наставления Дайане и походит на местную хозяйку. Женщина смотрит на меня с недоумением и возмущением.

— Кто это — это вы мне скажите, леди Эльвира! — рычит дракон, а меня продолжает бережно придерживать за плечи. — Но сперва срочно дайте этой леди защитные эликсиры, пока она не погибла от боли! Я передал ей свою родовую силу, теперь она моя невеста.

7

После слов про невесту у меня перехватывает дыхание. Снова. И на этот раз причина не в яде. Я, конечно, хотела бы хорошо выйти замуж, но не в другом мире и не за дракона. Судьба подарила мне второй шанс, и я собираюсь найти нормального человека, не дракона! Ай, как больно!

Я морщусь от жжения во всём теле, перед глазами пляшут цветные огни. Я готова потерять сознание, но держусь из последних сил, вцепившись одной рукой в расшитый золотом рукав драконьего мундира, другой — в ворот его сорочки.

— Ваша светлость?! У вас же завтра свадебная церемония с принцессой! Эта женщина украла вашу силу? Может, пусть она умрёт, раздавленная вашей магией, и сила снова вернётся к вам?

— Нет! Я сказал, дайте эликсиры! Силу я отдал сам, — дракон смотрит на меня, сдвинув чёрные красивые брови: — Кто ты, говори?! Кто ты?!

Взгляд генерала полыхает синевой. Мундир и белоснежная сорочка под ним распахнуты на груди, и я вижу, как перекатываются мощные рельефы мышц с чёрными узорами “татуировок”. Он очень сильный и опасный мужчина. А ещё очень красивый. Если я сознаюсь, что пришла из другого мира, чтобы украсть его силу, он может передумать спасать меня, и я погибну, как они сказали, раздавленная его магией.

— Сейчас принесу эликсиры, — говорит недовольным голосом леди Эльвира.

— Бегом! — рявкает дракон ей вслед.

— У неё кровь на виске, нужно обработать рану! — говорит другая женщина с более приятным голосом и тянется ко мне с салфеткой.

— Кто ты такая?! — снова требует ответа генерал, нависая надо мной.

— Я… я… — шепчу я, превозмогая слабость и жжение в раскалённых венах.

— Это моя воспитанница! От принятия твоей силы помутилась рассудком и потеряла память! — В комнату врывается та самая женщина, опоившая меня сонным ядом. Тот самый дух, с которым я заключила сделку!

Теперь я вижу её в свете ярко освещённой комнаты. У неё длинные рыжие волосы, переливающиеся в свете огней, подобно жидкому шёлку. Платье длинное, до самого пола, красиво подчёркивает пышную грудь в глубоком декольте.

— Леди Роксана?! — поворачивается удивлённо генерал.

— Рихард? — Она обводит его жгучим взглядом, и я почему-то ревную.

У них явно что-то было. Возможно, они любовники.

— Это моя воспитанница из Армроу, Рихард! Она столько слышала о тебе от меня, что вбила себе в голову, что единственная тебе предназначена. Она влюбилась! Захотела пройти с тобой ритуал проверки истинной, несмотря на запреты, решилась на безумный поступок исключительно ради любви, правда, милая?

Роксана подлетает к столу, на котором я лежу и склоняется к моему уху:

— Подтверждай всё, что я говорю, и я верну тебя домой! — шипит она мне на ухо.

Дракон отодвигает Роксану и смотрит на неё яростно и недоверчиво. Нет, всё-таки, если они и любовники, то точно бывшие. Злость искрит между ними. Может, это потому что он женится?

— Я лишь хотела посмотреть, что у неё с головой! — оправдывается Роксана. — Там сильный ушиб! Бедняжка Таня, то есть… эм… Теона, Теона Лермонт, возможно, даже не помнит, кто она!

Эльвира приносит эликсир и даёт в руки Каану. Генерал, придерживая мою голову, прикладывает пузырёк к губам.

— Пей, Теона, — шепчет он. — Тея…

Я бы в жизни больше не стала ничего пить из чужих рук, но дракон спас мне жизнь. Он единственный, кому я могу доверять в этой комнате, даже если мне предстоит жёсткий допрос от него.

— Пей, девочка.

Я стискиваю пальцы на его широком запястье и выпиваю эликсир до самого конца. Мгновенно наступает облегчение. Накатывает эйфория, и я теряю сознание, но генерала не выпускаю из обеих рук.

8

Просыпаюсь в просторной светлой комнате, укрытая белоснежным пуховым одеялом. Неподалёку трещит камин, воздух в помещении тёплый и пахнет прогретым деревом. Мне очень приятно.

Перед мысленным взором стоит синеглазый мужчина, спасший меня. И почему он первый, о ком я думаю, приходя в сознание? Ведь подобные красавцы с аристократическим происхождением и суровым взглядом никогда не были в моём вкусе! А всё, что связано с чешуйчатыми и земноводными, я так вообще не люблю!

Хочу скинуть одеяло и сесть, но не могу пошевелиться.

Неужели я снова парализована?! Подаренное здоровье и встреча с синеглазым красавцем — это всё сон?!

Грудь сдавливает от паники, я кручу головой по сторонам, которая тут же начинает болеть, и задыхаюсь от страха. Но тут до сознания, наконец, докатывается чувствительность в теле. Я ощущаю тепло постели и гладкость одеял. Глубоко вздыхаю. Я просто очень ослаблена, но не парализована.

Ура!

Осторожно сажусь. Немного жжёт запястья, или, скорее, щекотит. Но нет никаких следов: ни сыпи, ни ушибов.

Я осматриваю себя. На мне больше нет бесстыдного золотого платья, а надета вполне приличная ночная сорочка из лёгкой ткани с кружевными оборками. Кожа на ладонях упругая и гладкая, а волосы, ссыпавшиеся на плечи, пушистые и густые. А ещё на мне три цепи с амулетами, те, которые Рихард (кстати, его имя мне очень нравится) навесил на меня сразу после поцелуя.

Невероятного, надо сказать, поцелуя. Пусть мужчина и не моего полёта, но целуется бессовестно приятно.

Я подношу пальцы к губам, чтобы вспомнить каждый миг этого невероятного чувственного касания. Проходит пара минут, прежде, чем я могу вновь подумать о чём-то другом.

Вижу зеркало в углу спальни и с воодушевлением иду к нему, придерживаясь за мебель, чтобы не дай бог не упасть. Не терпится рассмотреть себя. Иду на своих собственных ножках по прохладному полу и очень радуюсь этому. Вау! Я жива! Я здорова! Ла-ла-ла! Везучая ты, Таня!

Из отражения на меня глядит восемнадцатилетняя я с золотыми кудрями и ясными голубыми глазами, большими, как блюдца, но не такими наивными, какие бывают у восемнадцатилетних. Моим глазам после пережитой аварии и развода можно дать не восемнадцать, а все сто восемнадцать. Но если не присматриваться, то я вся такая миленькая, нежная и тоненькая. Грудь топорщится под рубашкой, как у юной девы. Чистейшая кожа — ну, просто улучшенная версия себя! И это сделала со мной сила дракона? Почему я ещё колебалась? Полный восторг! Я крутая! Улыбаюсь до ушей. Как приятно всё же видеть свою улыбку!

Глаза горят. Ах! Красавица Танюха!

Подмигиваю себе и играю бровями. Меня ждёт новая прекрасная жизнь!

Вспоминаю, что у меня была на виске шишка от удара, сдвигаю прядь волос и не обнаруживаю ничего. Магия дракона меня полностью исцелила, я могу радоваться жизни. Ура!

Но печалит одно “но”, мне же нужно как-то это красивое тело вытащить теперь отсюда домой? И, вообще, чей это дом? Где я?

— О, я услышала шаги и поняла, что ты очнулась! — Дверь открывается, и в комнату входит Роксана, одетая в роскошное парчовое платье, украшенное вышивкой с золотыми цветами. Платье иное, нежели было на ней в храме, но вырез декольте по-прежнему очень глубокий.

Она глядит на меня, и у меня перехватывает дыхание от её озлобленного взгляда. Страх скользкой холодной змеёй ползёт по позвоночнику. Девушка натягивает на лицо миловидную улыбку, но я всё равно вижу, по её взгляду, досаду и злость на что-то.

— Ты должна поклониться, когда старшая леди входит в комнату! — указывает она мне ледяным голосом и, топая каблуками, проходит на середину комнаты.

Подол её платья переливается в отсветах камина и сияет золотыми нитями витиеватых узоров.

— Думаю, я буду вас постарше, — говорю я. — Мне двадцать восемь, а вам я дам на вид не больше двадцати.

— Мне пятьдесят три!

— М-м, ошиблась немножко. А вы хорошо сохранились.

— Поклонись мне, Таня, не нарывайся!

— Я не буду кланяться тому, кто пытался меня убить!

— Для твоего же блага! Ты испортила замечательный план, опоздала, портал схлопнулся! Если бы Рихард понял, кто ты…

9

— Разодрал бы по кусочкам на площади, — отвечаю я, передёргивая плечами. — Я помню, что вы говорили!

— То, что я дала тебе яд — было искренней заботой. Поверь, — трясёт головой Роксана. — Просто поверь!

Я стискиваю зубы. Сложно принять в качестве заботы зелье со смертельным ядом. Какой же жестокий тут у них мир! И какой опасный генерал!

— Ладно, сядь, ты еле стоишь на ногах, — Роксана указывает жестом на кровать.

Не надо мне о моих ногах! Я замечательно стою! Но спорить дальше не решаюсь, а то глядишь, Роксана ещё раз захочет меня убить. Прохожу, гремя амулетами на шее, и сажусь.

Эти амулеты, тяжёлые такие, лишние усилия для меня при перемещении создают, хочется их снять. Берусь за цепочку и тяну её вверх.

— О нет, что ты делаешь?! — вопит Роксана, бросаясь ко мне. — Без них ты не протянешь и пары минут!

— Почему? Зачем они?

— В тебе магия дракона! Тьма Рихарда очень тяжёлая, её необходимо подавлять, иначе твой мозг закипит, тело почернеет, и ты погибнешь. Но перед этим высвободившаяся энергия взорвёт мой роскошный дворец, так что, прошу, не снимай амулетов! Поняла?!

Я нервно сглатываю, киваю и убираю руки от цепочки. Теперь амулеты мне даже нравятся, приятно тяжелят грудь. Красивые, блестят так изумительно, дорогие, наверное, очень. Никогда не получала от мужчины дорогих подарков. Единственное, что дарил Витя — это тоненькое дешёвое колечко на свадьбу.

— На тебе три амулета. Тот, что с чёрными камнями — подавляет тьму, которой наделил тебя Рихард. С белыми камнями — оберегает от отравлений. С красными камнями — от физического оружия. Эти амулеты стоят невероятных богатств. Такие есть только у генерала Каана, императора и принца Маркуса. Вернее, у Каана уже нет — он отдал их тебе. Ах, да, на них ещё чары, что их невозможно снять с хозяина без его воли и невозможно украсть. Того, кто попытается — убьёт магическим разрядом на месте.

Роксана поднимает ладони, показывая, что не посмеет к ним прикоснуться.

— Он одарил меня ещё более щедро, чем я полагала… — бубню я себе под нос.

— Что? — переспрашивает девушка.

— Нет, ничего…

— В целом, наш план сработал, Таня, — говорит она, сцепив побелевшие пальцы и прохаживаясь по комнате. — Я помогу тебе вернуться в твой мир. Очень скоро, возможно, уже к обеду.

Я приподнимаю брови. И это всё? Мне не нужно будет умолять и упрашивать?

— Завершим план, как условились, — продолжает Роксана, строго хмуря брови. — Открою портал, и ты в него войдёшь. Сегодня. К обеду… Ведь он всегда приходит вовремя, как обещает.

Женщина тяжело вздыхает и закусывает губы. Я внимательно изучаю её лицо, на котором читается злость и обида.

— А вы, значит, не дух? — говорю я.

— Нет… Я общалась с тобой через магическое око, и тебе казалось, что я бестелесна. Мы, высшие маги, часто наблюдаем за другими мирами, когда нам скучно, и вам кажется — мы призраки. Да, так вы нас зовёте. Я пожалела тебя, Таня, решила дать второй шанс. Ты должна меня благодарить!

Я вспоминаю, с каким отчаянием молила судьбу об исцелении, и моё сердце наполняется благодарностью к Роксане. Я даже испытываю какое-то расположение к ней. Она так злится на что-то в своём прошлом. На этого синеглазого генерала.

— Вы его любовница, и он вас чем-то обидел? — спрашиваю я, желая узнать побольше о Роксане.

— Что?! — морщится она. — Фу, нет! Нет! Как ты могла так подумать? Как мне теперь это развидеть?.. — Всплеснув руками, Роксана продолжает: — Каан обижает одного невинного мальчика, я всего лишь пытаюсь его защитить. Наш светлый принц Маркус ничего не может против наглого тёмного генерала. А если Рихард женится на принцессе Дарнийской, то может и на трон посягнуть, так что я лишь хочу защитить бедного Маркуса. А для этого ты должна унести родовую силу Рихарда в другой мир и спасти себя — это твой единственный шанс на молодое здоровое тело!

— Я очень хочу быть здоровой, — говорю я.

— Ты сильная женщина, Таня. — Роксана тяжело вздыхает, опускаясь напротив меня в кресло. — Другая бы истерично бегала, вопила и умоляла срочно вернуть её домой.

— Были прецеденты? — хмыкаю я.

— Бывали. Я уже пыталась исполнить свой план, призвав одну девушку, но как только она попала в наш мир, струсила, и пришлось её вернуть, она до сих пор думает, что ей приснился страшный сон. И тогда я стала искать девушку, которая бы не отступила. И сроки уже поджимали, Рихард должен был жениться. Женщин к себе давно не подпускал, то ли предательства боялся, то ли сила его слишком опасно стала. Единственная возможность украсть у него родовую магию — поймать его в храме во время ритуала истинной пары, который все драконы проходят перед свадьбой — я послала к нему тебя. Но ты струсила… Ладно, я не виню тебя, там было от чего бежать, Рихард очень одарён. Когда он зол или возбуждён, его магия давит аурой так, что враги разбегаются в панике. Женщине очень сложно быть с ним, когда он в таком состоянии, а без эликсиров и защитных амулетов, вероятно, попросту невозможно. Но нам с тобой повезло, он всё-таки отдал тебе силу, так что теперь обязательно нужно вернуть тебя домой!

— Леди Роксана! — Раздаётся стук в дверь, и в проёме показывается девушка в чепчике и с ошарашенными глазами. — Леди Роксана, простите! Там… генерал Каан! Он сейчас будет здесь!

10

— Ай, караул! — Роксана вскакивает. — Ложись, Таня, давай, ложись!

Она откидывает одеяло и укладывает меня в кровать.

— Рихард же пунктуален, как восходы и закаты солнца! Что сподвигло его явиться в такую рань?! — продолжает вопить девушка. — Совершенно на него не похоже! Так, слушай, Таня, тебя зовут Теона, ты леди, воспитывающаяся в святилище благородных дев в Армроу. Я уже спрятала свою настоящую воспитанницу. Приказала верным людям забрать её и отвезти в мой дворец, мне доложили, что они уже в дороге.

— Быстро вы работаете! — хмыкаю я.

— У меня есть связь с моими людьми через магическое око, и я владею портальной магией — я сильнейший маг страны! А с Рихардом шутить нельзя. Он всё обязательно проверит.

Я киваю, забираясь в постель.

— У тебя потеря памяти, ты ничего не помнишь, поняла? — шипит Роксана. — На любой вопрос, отвечай: “Не помню”. А почему решилась пробраться в храм, говори, что любишь его. Мечтала стать его тайли — это девушка, с которой дракон проходит проверку на истинную пару, её выбирают наугад, потому что это давно уже ничего не значит. И называй его эдре, “мой господин” по-вашему. Так называют его те, для кого он покровитель. А ты теперь полностью его, он владеет тобой, в его руках даже твоя жизнь.

Вот ещё! Моя жизнь принадлежит только мне! Рабыней себя сделать не дам, не для того я столько пережила и столько рисковала. Буду строго соблюдать рекомендации Роксаны, и скоро выберусь из этого странного мира. Скорее бы домой!

— Я всё поняла, — киваю я.

— Я уже не успею подготовить портал в твой мир, мои сильнейшие артефакты ещё на зарядке, мощности не хватит, — досадно цокает Роксана. — Поэтому нельзя, чтобы он увёз тебя! Понятия не имею, что он задумал… Главное, чтобы он не сделал тебя своей… ладно, не будем о плохом.

— Что? Что он может со мной сделать?

— У тебя его сила, ты нарушила закон и проникла в храм — ты в его власти — захочет, он может убить тебя и вернуть себе свою родовую силу, а может… завершить до конца обряд, провести церемонию и сделать тебя своей женой.

— Женой? — хрипло повторяю я и ужасаюсь от этой мысли.

Что-то говорит, что если стану женой, то это ненадолго, буквально до брачной ночи. Он поймёт, что я чужачка, и мне кирдык.

— Рихард что-то затеял. Женитьба на тебе точно не входила в его планы. Он ждал, когда принцесса Дарнийская войдёт в совершеннолетие. Но он спас тебя и напоил защитными эликсирами, обвешал амулетами, значит точно пока убивать не собирается. Значит сперва хочет допросить, а потом убить… Наш план ещё может осуществиться, я отправлю тебя домой. Я могу на тебя рассчитывать, Таня?

— Я очень хочу домой!

— Лежи, не вставай, изображай полное бессилие.

— Лежать совсем бессильной я больше не могу! Я буду сидеть! — заявляю я.

— Хотя бы откинься на подушки! Давай!

Сажусь, подкладывая подушки под спину, и сопровождаю взглядом Роксану, мечущуюся по комнате. Она очень нервничает.

— Ведь сейчас опять будет требовать отдать тебя! — шипит она, нервно потирая ладони. — Каких усилий мне стоило забрать тебя из его лап! Он же не хотел отдавать! Но так как обряда между вами не было, формально ты не можешь жить с ним под одной крышей. На правах наставницы я взяла тебя под опеку.

Раздаётся решительный стук в дверь, и мы обе вздрагиваем.

— Входите, ваша светлость! — властным тоном произносит Роксана, красиво выпрямляя спину и подавая вперёд объёмную грудь, высоко поднятую корсажем.

В комнате оказывается красивый темноволосый мужчина с ясными синими глазами.

Генерал не обращает внимания на Роксану, а сразу идёт ко мне и пожирает меня взглядом. Синева его глаз бездонная, глубокая, как океан. Хотя, откуда мне знать, как выглядит океан, я же и моря никогда не видела…

На плечах мужчины сейчас нет тяжёлого плаща, и фигура его кажется хоть и широкой, но очень изящной. Это ловкий хищник, одетый в военный мундир. На груди амулет, теперь всего один, с фиолетовым камнем. Другие, защитные, он отдал мне. Генерал выглядит шикарно, но от моих глаз не укрывается небрежно застёгнутый пояс на талии и взлохмаченные волосы. Он очень спешил сюда!

— Доброе утро, Тея, — хрипло произносит он, не сводя с меня глаз, и шумно выдыхает — точно бежал.

11

Генерал Рихард Каан

— Это безумие, Рихард! Ты не заболел?! — орал император, отчитывая генерала в своём кабинете битый час. — Нет, я не отменю свадьбу! Я отложу её на месяц. Тебе хватит поиграться с этой куклой?

Они с императором Гельмутом Огненным сидели в креслах у камина в императорской резиденции, где должна была проходить церемония бракосочетания.

Стояла глубокая ночь, уже почти рассвет, но из дворцового парка то и дело доносились голоса и стук — там разбирали декор, приготовленный для свадьбы главнокомандующего императорской армии и принцессы Элизабет Дарнийской — племянницы императора.

— Месяца может оказаться мало, она довольно хороша. Посмотрим, — произнёс генерал и потрепал гриву зверя, лежавшего у его ног. Зверь лениво зевнул. Это был элирийский леттер по имени Малыш — большое чудовище, похожее не то на волка, не то на льва или даже на дракона, но без крыльев, зато с длинным пушистым хвостом. Размером так точно был не меньше льва. Рихард нашёл его совсем крошечным умирающим от голода щенком в далёких горах, когда ещё служил капитаном в дальнем гарнизоне, взял себе и вырастил. Говорят, леттера невозможно приручить, они подчинялись только элирийским магам, но Малыш был ему бесконечно предан за спасённую жизнь. А избалованная принцесса Элизабет Дарнийская вчера вырывала ему шерсть из хвоста, зная что он её не тронет…

— Я отдаю тебе в жёны свою замечательную племянницу, её растили, можно сказать, специально для тебя! — продолжал император.

Надменная, не имеющая сострадания девица, которая требует от него отправить в приют его троих воспитанников, даже двухлетнего Люка, которого магия тьмы ещё не успела покалечить.

— А ты срываешь свадьбу! — не унимался император. — Ты целый герцог, генерал, первый человек в армии и крупнейший землевладелец страны! А эта девушка, как её, Теона Лермонт, всего лишь графиня из провинции! Она нарушила закон, проникла в храм, обманом хотела стать твоей тайли! Ты должен её убить и вернуть себе родовую силу, Рихард!

— Моя родовая сила и я распоряжаюсь ею, как хочу. — Генерал шумно вздохнул и покрутил бокал с водой.

— Может нальёшь себе что-то покрепче? — проговорил император.

— Благодарю, но вы знаете, чем это чревато.

— Ты держишь себя слишком в большой строгости. У тебя есть в запасе ещё круг или два, прежде, чем сила будет настолько разрушительна, чтобы лишать себя удовольствий.

Рихард пожал плечами и поглядел на императора сумеречным взором. Тьма снова накатывала из глубины.

— Неужели ты достиг девятого круга… Когда?

— Месяц назад. Не успел вам рассказать.

— Вот почему ты уезжал из столицы?

— Да, — кивнул генерал.

— Тебе срочно нужна жена, чтобы обрести равновесие силы! Десятый круг не переживал ещё никто!

Не только поэтому, — подумал генерал. — Ещё и потому, что его воспитаннице Люси, обладательнице тёмной магии, скоро исполняется двенадцать лет. По законам империи он не может жить с ней под одной крышей, будучи не женат. А он очень нужен девочке, чтобы сдерживать её нестабильную магию. Его непримый враг, вечный соперник и по совместительству кузен, принц Маркус, только и ждёт, чтобы завладеть его воспитанницей и таким образом достать его. Женитьба просто необходима, чтобы сохранить девочку.

— Она мне понравилась, эта графиня Теона Лермонт, — проговорил Рихард, вспоминая девушку с большими голубыми глазами, которой отдал родовую силу.

Она боялась его, но в ней был какой-то стержень. Было что-то такое, что зацепило его и не отпускало до сих пор. Он очень хотел увидеть её снова. От желания заныли все мышцы и особенно запекло в районе запястий. Рихард удовлетворённо откинулся на спинку кресла с мыслью, что она теперь его. Привязана к нему силой рода и скоро будет с ним, под ним, и он будет целовать её, вдыхать её запах и одуревать от счастья. Даже несмотря на то, что её подослала Роксана…

— Я хотел бы с ней, как вы сказали, поиграться, — хриплым, опасным голосом проговорил генерал и заиграл желваками.

И не просто поиграться… Если девушку убить, как требует император, как и должен был бы по идее поступить генерал, чтобы вернуть себе родовую силу, то это будет всего лишь очередной проигранный раунд для Роксаны. Но она не остановится, обязательно подготовит ещё какую-нибудь пакость. Как же он устал от её провокаций, пора сыграть с ней в её же игру и разоблачить! Поймать с поличным на преступлении и сослать куда-нибудь подальше, нацепив противомагические оковы! Для этого он сделает вид, что искренне доволен ситуацией, которую подстроили для него враги, и выяснит, что они задумали…

12

Генерал Рихард Каан

Рихард отставил бокал и потёр запястья. Отчего-то руки ныли. Возможно, перетрудился мечом на тренировке, или внутренняя магия готовится к очередному прорыву. Десятого круга он не выдержит. Нужно принять ещё сдерживающие эликсиры, хоть он уже неделю превышает положенную дозу. Придя в храм на ритуал проверки истинной пары, он еле держался. Желание что-нибудь разрушить, проявить физическую силу или предаться всем грехам одновременно просто разрывали его. Было так нелегко сдерживаться с этой девушкой, Теоной… Теей… Но она выглядела очень хрупкой и такой прекрасной, что он просто не мог сделать ей больно. Не мог быть груб. Её волосы, словно шёлк, было приятно пропускать их сквозь пальцы. Приятно касаться её тела. Пальцы до сих пор помнили тепло и гладкость её кожи, и Рихард инстинктивно сжал кулак, чтобы сберечь это ощущение.

У неё были красивые голубые глаза, и они до сих пор стояли перед ним. Она очень сильная женщина, раз решилась на такой поступок — украсть его силу… Да уж! И ведь ей почти удалось! Но бедняжка испугалась в последний момент. Убежала от него и приняла яд, чтобы он не допросил её. Но умирать она не хотела, нет. Одна лишь её фраза: “Я не хочу умирать” стала для него приказом. Не задумываясь, он передал ей родовую силу, чтобы спасти. Родовая сила дракона исцеляет любую болезнь, изгоняет любой яд. Девушка осталась жива, и Рихард очень радовался этому: скоро он её увидит снова.

В том, что девушка предательница — нет сомнений. Ведь в храм невозможно попасть незамеченным — разве что только при помощи портала, а Роксана — одна из немногих, кто владеет портальной магией. И совершенно понятно, чего магиня хотела добиться, расстроить свадьбу, чтобы он ненароком не стал соперником Маркуса в наследовании престола.

— Ладно, Рихард, — вздохнул император, вырывая генерала из плена мыслей. — Ты мой лучший генерал, ты можешь позволить себе порезвиться с любой женщиной, с какой пожелаешь, тем более, насколько знаю, ты долго держал обет. А со свадьбой я улажу, поговорю с братом, чтобы не сердился, и с племянницей. Подождём, пока ты наиграешься. Иди поспи, ты отдал силу и выглядишь усталым.

Генерал поднялся с кресла, поклонился императору и вышел. Малыш, гордо сотрясая гривастой мордой и пушистым хвостом с выдранными клоками шерсти, протопал за ним.

В окнах дворца забрезжил свет восходящего солнца. Долго же они с императором сидели. За это время его люди должны были уже что-то разузнать о графине Лермонт!

В коридоре у дверей кабинета как раз ожидал с докладом адъютант.

— Ваша светлость, мы всё выяснили, как вы велели! — Мужчина отдал честь и вытянулся по струнке.

— Докладывай. — Рихард двинулся по коридору, и адъютант пошёл за ним.

— Теона Лермонт, восемнадцать лет, обучалась в святилище Армроу. Граф Лермонт, её отец, владеет землями в южной провинции, выращивает виноград и поставляет ко двору одно из лучших сортов вин.

— Винами не интересуюсь. Дальше про девушку.

— Мы допросили всех в святилище, где жила леди Лермонт, там подтвердили, что она покинула стены обители.

— Когда покинула? День, два, три назад? Вы уточняли?

— Вчера вечером! На ужине она присутствовала, и все её видели, а после, как раз во время вашего ритуала в храме, — она прислуживала настоятельнице. Но это не точно. Настоятельница такая старая, что не смогла ответить сегодня это было или вчера. А утром леди Лермонт не обнаружили в её комнате.

— Вчера, да хоть позавчера. До Армроу три дня пути, — прорычал Рихард. — Значит, портальная магия Роксаны. Я так и знал.

Генерал задумался. Ритуал проверки истинной пары проходил поздним вечером… Теона в это время прислуживала настоятельнице. Настоятельница точно не помнит, но что если она действительно ей прислуживала?

Может ли ты девушка, которой он передал силу рода, быть самозванкой?

И если это так…

Значит яд, который приняла девушка, дали ей специально, чтобы он её не допросил.

“Я не хочу умирать”, — в голове эхом прозвучал её голос.

Рихард дрогнул.

Если с этой девушкой, оставшейся в руках Роксаны, что-то случится, он не переживёт!

Генерал накинул плащ и вскочил в экипаж:

— Во дворец леди Роксаны!

13

— Доброе утро, эдре, — отвечаю на приветствие генерала. Делаю всё, как меня учила Роксана.

Мужчина ещё раз глубоко вздыхает, двигаясь по направлению к моей кровати, и скользит ничего не выражающим взглядом по Роксане:

— Вам тоже доброе утро, леди Роксана.

— Доброе утро, генерал Каан, — коротко кланяется девушка.

Какие официальные приветствия! В храме у стола с умирающей мной их взгляды были более красноречивыми!

Дракон садится на край моей постели.

— Как себя чувствуешь, Тея? — произносит он.

Крылья его носа вздрагивают, как будто он принюхивается ко мне.

— Спасибо, небольшая слабость… — говорю я и замечаю неодобрительный взгляд Роксаны. — Вернее, очень большая слабость. Очень большая, эдре, встать совсем не могу, — исправляюсь я.

По, казалось бы, каменному лицу дракона скользит чуть заметное волнение. Глаза щурятся, и я вижу небольшие морщинки вокруг глаз. Выглядит генерал усталым, не знаю, спал ли он сегодня. Возможно, нет.

— Я приехал забрать тебя, Тея.

— Я ещё совсем-совсем не могу вставать, я же сказала, — мотаю головой я. — Приезжайте попозже.

Роксана утвердительно кивает мне из-за плеча мужчины. Генерал прослеживает мой взгляд, поворачивается и приказывает холодно:

— Оставь нас, Роксана.

— Но…

— Я сказал, оставь нас, — твёрдо повторяет он.

Голос дракона ничуть не повышается, но есть в нём что-то непоколебимое, отчего сомнений возражать не остаётся ни у кого, в том числе, у меня. Уверена, солдаты в армии его беспрекословно слушаются.

Роксана выходит из комнаты, гневно кусая губы. Как только мы остаёмся с генералом одни, он тянется к моему лицу, и я испуганно дёргаюсь.

— Не бойся, Тея. — Он убирает прядь с моего лба и глядит на место, где была рана. — Больно?

— Уже нет.

Генерал накрывает мою кисть жаркой ладонью. Прикосновение очень волнует меня, и я хочу отдёрнуть руку, испугавшись собственных острых чувств.

— Тебя не обижают?

— Нет.

— А как ухаживают? — произносит генерал, придирчиво осматривая комнату.

Его лицо вновь поворачивается ко мне, и глаза глядят без отрыва. По позвоночнику наперегонки бегут мурашки.

— Нормально. — Я медленно киваю, борясь с внезапной дрожью.

— Хорошо, — кивает он, и во взгляде вновь проскальзывает волнение. — Ты не замёрзла?

Он перебирает мои пальцы, и я просто больше не в силах владеть собой. Дрожу сильнее, а запястья просто разгораются огнём.

— Н-нет, спасибо. Вс-сё хорошо.

Он продолжает гладить мои пальцы, и я вздрагиваю от сладкой муки. Пытаюсь забрать у генерала руку. Это всё из-за прикосновений. Он превысил допустимые рамки владения моей конечностью. Но мужчина и не думает выпускать мою кисть.

— Скажи, Тея, это правда, что ты хотела стать моей тайли? Я не буду гневаться, защищу тебя перед законом, если это желание было велением сердца.

Хриплый бархат мужского голоса и внимательный взгляд заставляют меня затаить дыхание.

Сердце бьётся очень быстро.

— Да, кажется, — говорю я и отвожу глаза. — Я потеряла память и ничего не помню.

Отличная отговорка! И не придерёшься. Пытать же не будет? Только бы не пыта-а-ал.

— И ты не помнишь, как проникла в охраняемый храм? Наверняка кто-то тебе помог.

— Простите, генерал. Я совсем ничего не помню.

— Для тебя я эдре, а генерал я в армии, — строго произносит мужчина. — Ты дрожишь. Мне кажется, у тебя лихорадка

Он наклоняется и прижимается губами к моему лбу.

Я чувствую тепло мужчины и его сумасшедший запах, волнующий, уютный и в то же время опасный. У меня по-настоящему начинается лихорадка.

— Я привёз с собой целителя, Тея. Он один из лучших магов в империи, сразу облегчит твоё самочувствие. Сейчас позову.

— Стойте! Генер… Эдре! Не надо! Я чувствую, что и без целителя скоро поправлюсь!

Не слушая никаких возражений, генерал поднимается, решительно шагает к дверям и зовёт кого-то. Я невольно любуюсь его широкой спиной и попутно содрогаюсь от мысли: “Таня, всё пропало!”

Целитель — маг, значит, наверняка раскусит, какого рода у меня лихорадка. А если он вылечит мою память?!

14

В комнату входит высокий темноволосый мужчина с правильными чертами лица. На вид он примерно одного возраста с генералом — тридцать с хвостиком. Одет в тёмно-зелёный камзол. На шее повязан платок, а на груди висят амулеты. Выглядит мужчина богато и даже щёгольски, но фигура, в сравнении с генеральской, худощавая, плечи поуже. Целитель довольно сильно сутулится — видимо, много сидел за учебниками.

— Доброе утро, леди Лермонт, — кланяется мужчина и обеспокоенно прикладывает руку к груди с висящими амулетами. — Мэтр Йен Барток к вашим услугам.

Глаза у целителя при виде меня разгораются, почти как у генерала, и я на всякий случай подтягиваю одеяло повыше. И чего мужчины стали так на меня глядеть?

Генералу не нравится, как смотрит маг, и он встаёт у него на пути.

— Хм, я передумал, леди обойдётся без осмотра, — говорит Каан.

Что это? Генерал ревнует?

Лицо целителя вытягивается, и брови хмурятся.

— Простите, ваша светлость. Но я чувствую даже на расстоянии, что у леди сильное повреждение, — говорит Барток с неподдельным волнением. — Мой долг целителя не оставить нуждающегося в беде. Разрешите осмотреть девушку? Не волнуйтесь, я не самоубийца, чтобы иметь даже какие-то помыслы в сторону вашей будущей жены.

— Ладно, Йен. Но учти, я чувствую эмоции похоти также ярко, как гнев и страх — моя тьма чувствует.

— Тогда вы знаете, что мои помыслы чисты относительно леди, я обожаю свою красавицу-жену.

— Помогите Тее. — Генерал одобрительно кивает.

Барток отвешивает поклон, и Каан отходит с пути.

Минуточку, генерал чувствует эмоции? Надеюсь, в моём трепете перед ним не было похоти? Я ведь так волновалась в его присутствии. В следующий раз, если такой наступит, надо подумать о чём-нибудь скучном, например, о мытье посуды.

Маг приближается, и я стараюсь не бояться. Генерал ведь это почувствует. Когда Барток возносит надо мной руки, я перестаю дышать, чтобы совладать с собой. От ладоней исходит тёплое свечение. Меня изучают, я чувствую нарастающий жар в районе шеи, где был сломан позвоночник. Жжение стихает, и остаётся только мягкое тепло.

— Вы сказали, леди упала? — Оборачивается маг к генералу.

— Да, Йен, ударилась головой, — говорит его светлость, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за происходящим. — Моя сила вошла без обезболивающих, Тея потеряла память. Можешь ей её вернуть?

Целитель пристально глядит на меня. Я — на него. В его глазах искры. Я понимаю, что он точно о чём-то догадался.

— Видимо, леди ударилась не только головой, но ещё и сломала позвонок, — после долгой паузы говорит маг.

Всё пропало. Я замираю и не дышу. Целитель продолжает:

— Ваша родовая магия восстановила тело, ваша светлость, никаких повреждений не нанесла, не волнуйтесь. Но в ауре были изломы, поскольку… — Барток прищурился, будто заглядывая в душу, и добавил: — травма была очень сильной. Шея могла в будущем ныть, и я излечил ауру. А память, видимо, пропала больше от испуга. Дадим леди время на восстановление.

Барток, миленький, вы меня спасли!

Генерал делается очень недоволен и предупредительно глядит на мага.

— Я бы ещё посоветовал дать леди артефакт для защиты ауры, чтобы ей не стало хуже. Ваша светлость, позвольте я дам свой? — добавил Барток.

Мэтр снимает с себя медальон с зелёным камнем и вопросительно глядит на генерала. Дракон кивает, и мэтр надевает мне на шею артефакт.

— Ты свободен. Спасибо, Йен. — Генерал отпускает Бартока, затем шумно вздыхает и садится ко мне на кровать. — Хорошо, Тея, я дам тебе время. — Он берёт мою кисть и очень осторожно гладит, мне даже нравится.

— Тогда до свидания, — киваю я и срочно начинаю думать о посуде, о чистке картофеля, о стирке и заодно пылесосе. — Всего вам хорошего, ваша светлость!

— Нет, ты рано прощаешься, Тея. Здесь ты не останешься. Я отвезу тебя в один из своих дворцов и дам свою покровительницу, пока мы не поженимся.

Только я хотела подумать, какой генерал милый, но своим упорством он портит мне всё восхищение.

— Поднимайся, Тея. — Каан решительно тянет с меня одеяло.

15

— Но я не одета! — кричу я, оказавшись без прикрытия.

Я сижу, пряча колени под длинным подолом ночной сорочки. Генерал зависает, глядя на меня, его синие глаза заволакивает тьмой. Но через миг он отмирает, когда в комнату с возмущёнными криками врывается Роксана.

— Ваша светлость, леди Лермонт моя воспитанница, вы не можете её увезти!

— Леди Лермонт носит мою силу, я могу и должен её увезти, — отрезает дракон. — Эрик! — зовёт он.

— Слушаю, ваша светлость! — в дверях появился молодой солдат в военном мундире, прикладывает руку к груди и вытягивается по струнке.

— Принеси мой плащ, Эрик.

— Есть, ваша светлость!

Через мгновение солдат несёт генеральский плащ, отороченный мехом. Каан накидывает его на меня и бесцеремонно поднимает на руки.

— Пустите меня! — Упираюсь ему в грудь, но сопротивление, конечно, бесполезно.

Перестаю сопротивляться.

— Пустите, — шиплю я обиженно. — Я и сама могу идти!

— Вот как? Значит, уже и сама можешь? Я очень рад, что в моём присутствии ты быстро идёшь на поправку, Тея. Я постараюсь вылечить тебя, как можно скорее. — Он глядит на меня внимательно, опускает взгляд на губы и добавляет: — Постараюсь вернуть тебе память, чтобы ты вспомнила меня и свои чувства ко мне.

— Вам придётся хорошо постараться, — говорю я. — После вашей магии память отшибло напрочь!!!

— Не сомневайся, я создам для тебя все необходимые условия, чтобы ты была здоровой и счастливой.

Генерал усмехается и спускается со мной по ступеням в просторный зал.

Сопротивляться совершенно бесполезно, и я расслабляюсь, получая удовольствие от приятного аромата миндаля, который ощущаю так близко, и от покачивания в надёжных руках. Держусь за сильную шею мужчины исключительно, чтобы самой было удобнее. И вообще, когда я ещё настоящих генералов потрогаю?

Роксана обогняет нас и встаёт перед дверями. Дракон обводит её совершенно страшным взглядом, и женщина застывает на месте. Когда генерал обступает её, Роксана у него за спиной беззвучно, одними губами, шепчет мне: “Молчи, и я тебя спасу!”.

“Хорошо!” — также беззвучно отвечаю я.

Мы оказываемся на улице, и в лицо дует холодный ветер, я прячу лицо в шею генерала и ёжусь у него в руках, а он снова усмехается. На дворе всё какое-то заиндевевшее, но на земле снега нет. Зато ровными шеренгами вдоль дорожки к экипажу стоит рота солдат.

На крыльце на нас бросается огромный чёрный зверь с гривой, как у льва, торчащими вверх ушами, большими клыками и почему-то с ободранным хвостом — некогда, видно совершенно шикарным хвостом, но, похоже, зверь много дерётся, или кто-то его покусал. Стра-а-ашный! Гибкий, как кошка, но скорее похож на собаку, чем на представителя семейства кошачьих.

“Ещё одна самочка и даже на руках! Наверняка тоже за хвост будет дёргать, бедный мой хвостик, за что мне это, а-а-а?” — слышу голос, и кручу головой в поисках источника.

Генеральское чудовище смотрит на свой ободранный пушистый хвост, а потом переводит на меня совершенно враждебный взгляд. Показывает клыки, и я боюсь, что укусит. Ожидаемо вздрагиваю и даже вскрикиваю — не каждый день на тебя звери бросаются.

“Напугать нужно заранее, чтобы к хвосту руки не тянула! Р-р!”

Ну не могу же я мысли зверюги слышать? Нет, бред. Показалось!

— Не бойся, Тея, это мой леттер, он не тронет тебя. Малыш, смирно! Иди на место!

Чудовище отбегает, недовольно виляя хвостом.

Не знаю, кто такой леттер, но зверь похож просто на демоническое чудовище и называть его “Малышом” просто кощунство!

Больше странного голоса не слышу. Может, после удара головой у меня глюки?

Генерал садится со мной в экипаж, запряжённый четвёркой совершенно чёрных лошадей. Карета тоже чёрная и внутри всё из чёрной кожи. Прям лорд тьмы какой-то. Наверное, и дворец у него чёрный, с чёрными стенами и потолком!

В карете уже сидит мэтр Барток, он вежливо кивает мне, и мы переглядываемся так, как будто скрываем какую-то тайну. Надеюсь, даже если он что-то понял, он меня не выдаст. За молчание наверняка что-то потребует, нужно быть внимательнее — мужчинам я больше никогда не смогу доверять.

Мэтр отворачивается к окну, места в карете довольно много, как в лимузине.

Огромный, как слон, Малыш, к моему ужасу, тоже забирается в экипаж, ложится на пол к ногам хозяина, выставляя вперёд свои огромные когтистые лапищи и почему-то пространства в карете совсем не остаётся.

“Спа-а-ать”, — снова раздаётся голос в голове, и я гляжу на леттера, укладывающего мохнатую голову на лапы.

Это ведь он сказал! А что, никто больше этого не слышал? Совсем с ума схожу.

— Правь домой! К малому дворцу! — приказывает генерал возничему.

Рессоры скрипят, мы трогаемся.

— Ваша светлость, — обращаюсь я генералу, — вы не хотите ссадить меня с рук на сиденье?

16

— Сиденье холодное, вдруг простудишься. Нет, Тея, сиди так, — отвечает генерал и туже заворачивает меня в свой дорогой плащ, даже стопы закутывает.

Меня покачивает от движения, и я касаюсь щекой мужественного подбородка дракона. Он глядит на меня полностью тёмными глазами и не отводит взора, как голодный зомби. Меня бросает одновременно и в жар, и в холод. Наверное, стоит попросить какой-нибудь успокаивающий амулет, скорее всего, такие тут имеются, с такими-то зомби-драконами!

— Долго нам ещё ехать? — нетерпеливо говорю я.

— Мы ещё даже от крыльца не отъехали. Потерпи, Тея, — отвечает генерал.

Мне терпения не занимать — я очень терпеливый человек, но в руках дракона время тянется страшно медленно. У меня начинается тахикардия, и мурашки толпой проносятся по телу. У меня озноб, точно говорю, озноб!

— Когда устрою тебя во дворце, сразу же примусь лечить твою память, Тея, — говорит генерал, продолжая пристально глядеть на меня.

Он вообще глаз с меня не сводит, словно тот варан, который укусил жертву и ждёт, когда она откинется.

Ох, что за игру затеял генерал? А главное, ему, похоже, она нравится.

— Буду очень признательна, если поможете мне всё вспомнить, — киваю я.

Лучшее средство успокоить бдительность хищника — прикинуться мёртвой. Буду во всём соглашаться с генералом. Надеюсь, Роксана скоро вытащит меня отсюда!

Нет, это просто невозможно — я жарюсь, как уж на сковородке, от его взгляда!

— Какие существуют средства для возвращения памяти, подскажите мэтр Йен? — обращается генерал к Бартоку.

Ох, хоть на мгновение страшные свои глаза отвёл, фух.

— Кхм… — Мэтр долго думает и цедит научным тоном: — Несомненно леди нужно дать положительные эмоции, чтобы она расслабилась. А вот отсутствие чувства безопасности и страх могут усугубить ситуацию. Ей нужно ощущать больше удовольствия.

Барток скользит по мне сопереживающим взглядом и нервно поджимает губы.

— Хм, значит, Тея, для начала я должен сделать так, чтобы ты перестала меня бояться, а потом причинить удовольствие. Хорошо. — Генерал улыбается, и мне от его улыбки становится ещё жарче, и сердце бьётся быстрее. — Чем ближе мы будем, тем меньше ты будешь бояться меня.

Каан сжимает меня в объятиях. Мои глаза ширятся, как у совы, когда я пытаюсь вообразить себе близость, о которой он говорит.

Вскоре мы прибываем на место. Генерал выходит из экипажа со мной на руках. Перед нами открывается совершенно шикарный белый мраморный дворец и большая площадь, выложенная плитками, а ещё озеро, вокруг которого растут фигурно подстриженные деревья.

На улице стало теплее, но всё ещё прохладно. В экипаже на руках генерала мне было очень жарко, и поэтому резко ощущаю контраст температуры. Но меня быстро вносят во дворец. Навстречу выходят слуги, все кланяются и приветствуют генерала.

— Это моя невеста, прошу любить и жаловать! — объявляет его светлость. — Леди Лермонт.

Не останавливаясь, он несёт меня дальше. Малыш следует за генералом с высоко поднятым хвостом и высунутым языком, с которого капает слюна. Мне кажется, если генерал меня оставит со своим чудовищем один на один, тот меня съест. Я в общем-то люблю собачек, но такие большие зубастые собачки явно несколько иначе любят таких вкусных девочек, как я.

“Аппетитная, вкусная самочка. Хозяин давно хотел самочку! Надеюсь, он потом её убьёт, и она не тронет мой хвост!” — Я снова слышу голос в голове.

“Но сперва будет очень счастлив да-да-да, а значит побалует меня косточкой, ар-ням-ням!”

Смотрю на Малыша. Малыш подмигивает мне чёрными блестящими глазами. И я осознаю теперь без сомнения, что читаю его мысли. Вот только этого мне не хватало!

“Чего она на меня так глядит? Неужели тоже на мой хвост покушается? Дальше не пойду, хватит с меня вредных самочек хозяина. Там спальня тем более, всё равно он меня выгонит…”

Леттер и впрямь останавливается и садится на мохнатую попу, провожая нас взглядом.

Руки генерала сжимают крепче, по телу прокатывается дрожь. Вообще почему он до сих пор меня несёт? Разве для этого я ноги свои обратно получала?

— Я могу идти сама, мне уже неловко! — шиплю я, но меня совершенно не слушают.

— Перестань вертеться, Тея. Ты же босая, как я тебя отпущу? — строго говорит генерал и снова обводит тёмным-претёмным взглядом так, что желание спорить пропадает напрочь.

Меня легко несут по коридору мимо расписанных узорами стен, и, наконец, вносят в совершенно шикарную спальню. Всё сияет золотом и белизной, хочу осмотреться, но моё внимание привлекает огромная кровать с балдахином. Очень большая. Мамочки…

— Добрый день, Рихард, — ласково говорит встречающая нас женщина. — А вот и твоя невеста? Пожалуйста, клади девочку на кровать.

Кто это? Служанка? Не похоже.

Женщине лет сорок пять, она в пышном дорогом платье с кучей украшений, весьма богатая леди. Ласково смотрит на генерала, а на меня — с прохладой. Надеюсь, это не его мама?! Свою бывшую свекровь я просто не переваривала!

17

— Познакомься, Тея, это леди Присцилла, моя тётушка, — говорит генерал.

Тётушка — не мама, это проще. Можно всегда попросить съехать.

— А это леди Теона Лермонт, невеста, я передал ей родовую силу, — представляет нас генерал.

— Здравствуй, милая, — ангельски улыбается женщина.

— Доброе утро, — здороваюсь я с тётушкой.

— Вы быстро прибыли, тётя! Спасибо! — говорит генерал, укладывая меня на кровать, встаёт рядом и руку мою не выпускает.

— Твоим просьбам никогда не могла отказать, дорогой. Из всех племянников ты у меня самый любимый.

— Помоги Тее освоится, хорошо? Да.. А я приду попозже. — Генерал целует мне кончики пальцев. Я хочу вернуть ему его плащ. — Нет, не надо, я потом заберу, — говорит он.

Его светлость поправляет мундир и крутит головой, осматривая комнату. Такой немного рассеянный, даже забавный.

— Если что-то нужно, говорите. Ладно, я пошёл.

— Не беспокойся. Я всё сделаю, как ты попросил, дорогой, — кивает леди Присцилла.

— Благодарю вас. — Генерал целует руку тётушке и уходит.

Леди Присцилла поворачивается ко мне с улыбкой:

— Не бойтесь меня. Можно обращаться к вам “леди Теона”?

— Да, конечно. — Я киваю и с подозрением обвожу взглядом женщину. — И о чём таком вас попросил генерал?

— О, я буду на время вашей покровительницей, совсем ненадолго. Надолго мне нельзя, я служительница в святилище. Сегодня-завтра вы выйдете замуж за Рихарда, если он не разоблачит вас и не казнит к тому времени. Но я верю, что вы не могли задумать ничего плохого, вы такая милая девушка. Вы просто до смерти были влюблены, да?

Я вздрагиваю и делаю глубокий вдох.

— Давайте не будем употреблять слова “до смерти”? Влюблена… Возможно. Я потеряла память, не помню, — отвечаю Присцилле.

Тётя его светлости обводит меня проницательным взглядом. Она не глупа. Мне следует говорить поменьше, чтобы не проболтаться.

— Будем надеяться, память скоро к вам вернётся, — мило улыбается леди. — Так бывает при передаче магии, если дракон очень сильный. А Рихард один из сильнейших. Поднимайтесь, леди Теона, провожу вас в купель!

Присцилла помогает освободиться от генеральского плаща и ведёт в соседнюю комнату, в которой уже ждут две служанки возле сооружения, похожего на джакузи. Вокруг всё выглядит очень дорого.

Мне помогают раздеться, оставляя на груди амулеты. Я спускаюсь в купель. Вода горячая, и тело млеет в блаженстве. Сажусь, откидываясь на бортик, вздыхаю. Кайф. После всего пережитого просто кайф.

Служанки несут пенки, масла и ополаскивают тёплой водой из кувшинчика. Я пробую все душистые натирки и выбираю ту, что больше по душе — аромат лаванды просто обожаю. Чувствую себя маленькой девочкой, окружённой игрушками. Девочкой-принцессой, вот!

Выбираюсь из купели, меня обмакивают полотенцами. Гляжу на себя в большое напольное зеркало — кожа после купания сияет, словно фарфоровая. Губы алые, я юна и прекрасна, как цветок. Мне подают атласный халат, я вставляю руки и завязываю пояс. Чувствую себя совершенно обновлённой после ванны. Возвращаюсь в спальню, где меня ожидает леди Присцилла.

— Проголодались? — спрашивает она.

— Очень, — говорю я и тянусь к корзине с фруктами на низеньком столике, беру клубнику и с удовольствием жую.

Очень ароматная, спелая клубника. Надеюсь, генерал будет хорошо меня кормить, а то в больнице я питалась, скажем, так себе из-за того, что тело не работало. Ну вы поняли.

Настроение после ванны отличное, хочется танцевать и петь. Даже несмотря на лечение памяти, которым меня запугивали и, возможно, казни в перспективе… Но, я уверена, Роксана меня обязательно скоро вызволит — я видела, как сильно её желание отомстить генералу. А пока я на вынужденном санаторно-курортном отдыхе и буду отрываться за генеральский счёт, главное, не поддаваться лечению памяти.

— Тогда сейчас я высушу вам волосы, мы подберём вам платье, и вы отправитесь завтракать.

— Мне нравится ваш план, леди Присцилла, — улыбаюсь я.

Женщина сушит мне волосы магией, я сперва кошусь на светящиеся ладони подозрительно, а потом привыкаю и воспринимаю, как обычный фен. После сушки расчёсываю густые золотые пряди перед зеркалом и радуюсь, что теперь Витя обзавидуется. Я шикарно выгляжу, лучше любой двадцатилетней фифы с четвёртым размером.

Леди Присцилла ведёт меня в другую комнату, где собираемся примерять платья. Комната просторная и светлая, а в центре с задумчивым видом на бархатном кресле сидит мой генерал.

18

— Вы же сказали, что поселите меня отдельно? — не удерживаюсь от вопроса.

Генерал глядит на меня чернотой глаз, не выдавая никаких эмоций, и медленно гладит обвешанной перстнями рукой своего пса.

— Ты живёшь отдельно, Тея. Но ничто не мешает мне приходить в гости, — нахально заявляет его светлость.

“Может, мы уже пойдём поедим, а, хозяин? — Слышу мысли Малыша, робко трогающего кончиком языка ладонь генерала. — Хозяин, в это время ты кормишь меня вкусным ломтём мяска. Ну, долго мы ещё будем тут сидеть? Ах опять эта самочка! Из-за неё я пропускаю свой завтрак!”

Малыш замечает меня и резко поворачивается. Взгляд его недружелюбно горит. Я больше не сомневаюсь, что именно его мысли слышу.

— Как твоё самочувствие после купания, Тея? — спрашивает генерал, обводя взглядом мой облегающий тонкий халатик.

— Спасибо, эдре, хорошо, — киваю я и отвожу глаза, потому что дракон смотрит совершенно невыносимо. Мне кажется, что в его мыслях, я давно уже без халата.

— Хорошо. Скоро я сам буду тебя купать — будет ещё лучше. А сейчас проходи за ширму, мерь платья, а я буду выбирать, — низким хриплым голосом говорит генерал, расставляет ноги шире и откидывается на спинку кресла.

“Хозяин, ты хочешь моей голодной смерти? Женщины ведь целую вечность собираются, самцов намеренно дразнят! Лучше бы мы все сперва поели, а потом я бы поспал, пока вы тут в брачные игры играете”, — Малыш скулит и сокрушённо трёт нос лапами.

Ну, и пёс! Чувствую, как моё лицо вспыхивает. Какие ещё брачные игры?!

В сопровождении леди Присциллы я прохожу в дальнюю часть комнаты за высокую ширму. Там висит с десяток вешалок с нарядами. Вот сейчас всё-всё тут перемерю с особой тщательностью, чтобы удовлетворить генерала. Может отстанет?

Надеваю первое платье — нежно-бирюзовое с жемчужной вышивкой. Леди Присцилла помогает мне расправить пышные юбки и завязать корсаж. Я спускаю волосы по плечам, поправляю амулеты на груди и выхожу к генералу.

Он оживляется, подпирает подбородок рукой и изучает меня с большим интересом.

— Подойди ближе, повернись, — говорит он, подзывая жестом.

Сердце дрожит. Ослушаться не могу. Я ступаю вперёд медленно, будто иду по канату, натянутому на высоте. Приближаться к генералу страшно: глаза его полны непроглядной тьмы, черты лица строгие, непробиваемые. О чём он сейчас думает, почему улыбается? Должно быть, чувствует мой страх. Нужно думать о стирке и глажке, нужно успокоиться…

Я делаю круг по комнате, прохожу мимо мужчины, затаив дыхание, и ощущаю гудение наэлектризованного магией воздуха между нами.

“Да сними с неё уже платье, хозяин, сколько можно тянуть! Давай, раздевай, я тоже хочу поглядеть и пойдём обедать!”

На середине комнаты я останавливаюсь, поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с генеральским чудовищем, у которого с высунутого языка капает слюна.

— Эдре, не откажете вы своей невесте в маленькой просьбе?

— Чего желает моя дорогая невеста?

— Покормите вашего пса.

Малыш поднимает уши востро и глядит на меня с неподдельным интересом:

“Повтори ещё раз про еду — и я решу, что ты начала мне нравится, самочка”.

— Малыш ест после меня, а я ещё тут не закончил. — Генерал отрицательно качает головой.

“Хорошая попытка, самочка. Но хозяин в плане распорядков непробиваем. Ну ладно. Тогда я зайду за ширму и полюбуюсь, чего лежать скучать?”

— Эдре! Попросите, пожалуйста, вашего милого питомца выйти, он меня смущает!

Пёс подбирает язык и с негодованием переводит взгляд с меня на генерала, а потом — снова на меня.

“Да что я такого сделал?! Хозяин, ты же не послушаешь какую-то самочку?”

— Малыш, за дверь! — приказывает генерал.

“И косточку не дали, и на самочку посмотреть…” — нудит зверь, топая к дверям. — “От женщин одни неприятности! Не надо нам с хозяином никаких женщин!”

— Пугает тебя? — говорит генерал и, не дожидаясь ответа, сам продолжает: — Малыш всех пугает, у него не самая приятная внешность, а характер ещё более скверный. Пожалуйста, следующее платье, Тея.

Я меняю ещё пару нарядов, и генерал все внимательно рассматривает, наклоняет голову набок — чтобы видеть со всех ракурсов. Меня бросает в жар, и мурашки бегут по позвоночнику от пристальных взглядов.

— Следующее платье, — говорит генерал, медленно втягивая воздух.

Кажется, он еле держится. Чувствую, что скоро потребует раздеваться перед ним. И что мы тогда будем делать? Я ведь тоже не железная.

— Эдре, вы ведь генерал, разве у вас нет каких-нибудь важных дел в армии? — не удерживаюсь я.

19

— Сегодня у меня выходной, — говорит мужчина, насмешливо прищуриваясь. — Я планировал жениться, так что я в полном распоряжении своей невесты до самого утра. Будем заниматься вашими удовольствиями, чтобы память поскорее вернулась.

Смотрит с вызовом. Хорошо, поиграем по вашим правилам, генерал. Но для начала их нарушим.

— Я устала. Покормите меня сперва! — притопываю ногой, чтобы тон прозвучал убедительнее.

— Всё ради твоего удовольствия, Тея, — улыбается генерал.

Каан ловко встаёт и подаёт мне руку. Держит за самые кончики пальцев, сопровождая в соседний зал. От его близости дрожат ноги и, словно струны, натягиваются все мои нервы. Надеюсь, он не планирует сегодня переходить к интимным удовольствиям! Мы же не женаты!

Так, нужно активнее притворяться больной.

Леди Присцилла с нами не идёт и лишь отвечает улыбкой на мой встревоженный взгляд. То есть завтракать буду наедине с генералом, мамочки. Как бы он мной не закусил!

Мы идём по коридору. Я готова запутаться в количестве золотых дверей с изящной росписью. Дворец просто огромный. И вот мы оказываемся в просторной светлой комнате, где накрыт стол на две персоны. Мне отодвигают стул и усаживают. Я любуюсь аппетитными закусками и, несмотря на пристальный взгляд генерала, хочу поскорее приступить к долгожданной трапезе. Но всё портит этот уже привычный голос в голове:

“Хозяин, наконец-то еда-а-а! Мой любимый студень!” — за нами в зал входит леттер и покорно садится у генеральских ног.

Генерал ухаживает за мной: предлагает колбаски, сырники и свежие булочки , наливает апельсиновый сок. Ведёт себя весьма галантно, и если бы не эти его чёрные-пречёрные глаза, которые ни на миг не оставляют меня, я бы даже полюбовалась им.

Малыш продолжает мысленно нудить про студень, который стоит нетронутым — и я, и генерал к нему совершенно равнодушны. Но при всём своём мысленном щебете, пёс сидит, как статуя, или как часовой на посту — ни одним движением не даёт понять, что ему очень хочется кушать. Вот это выносливость! Но я не могу на это спокойно смотреть — сердце кровью обливается.

— Покормите его, эдре, прошу, — сжалилась я.

Пёс, конечно, вредный и нудный, но у меня слишком мягкое сердце.

— Он вырос в армии, должен ждать, когда закончит хозяин.

— Но сейчас он не в армии, а на завтраке у леди, где всё для моего удовольствия, как вы сказали. А его капающая слюна откровенно портит мне аппетит.

— Ну, хорошо, Тея. — Генерал скармливает Малышу колбаску.

“Наконец-то еда! Ам-ням-ням! Конечно, не мой любимый нежнейший студень… А самочка — хорошая!” — радуется леттер.

Польщена хвалой вредного зверя, и желаю заработать от него все пять баллов.

— Эдре, может, дадите ему вот этот студень? — указываю глазами на тарелку. — Всё равно мы с вами его не едим.

— Думаешь? В нём сплошное желе и почти нет мяса, а Малышу нужна пища посолиднее.

— Уверена, дайте ему.

Нужно было видеть выражение этого чудовищного пса. В его глазах засветились тарелки со студнем, точь-в-точь как доллары у Скруджа Макдака.

“Сейчас умру от счастья”. — Пёс сопровождает взглядом блюдо, которое генерал опускает перед ним на пол.

— Можно, — приказывает мужчина.

Леттер отмирает и принимается наслаждаться. Не буду озвучивать его мысли в момент единения с любимым студнем, они непереводимы.

Генерал выпрямляется и направляет на меня свои глазищи. Меня словно приковывает к спинке стула, и аппетит пропадает напрочь. Я хочу отвести взгляд, больно опасно смотрит генерал, но не могу.

— Что у вас с глазами? — Я нарушаю напряжённое молчание.

— А что с ними? — хрипло отзывается он, продолжая прожигать непроглядной тьмой.

— Они полностью чёрные. Это нормально?

— Это тьма выходит из-под контроля, — низким скрежечущим голосом отвечает генерал.

— То есть вы можете в любой момент перестать себя контролировать?

— Я всё контролирую. — Мужчина медленно делает глоток воды и ставит стакан на стол.

Его амулет на груди мистически светится, и воздух вокруг снова гудит и поднимает волоски на моей коже.

Я гляжу на его тарелку и вижу, что генерал ест одни какие-то салатные листья и кашу, даже мяса в тарелке нет. Кстати, я попробовала эту кашу, которая у него, — она совершенно пресная и невкусная. Такой мощный генерал и на диете? На чём его мышцы тогда держатся?

Я вспоминаю, что после того, как генерал спас меня, отдав родовую силу, глаза у него стали обычные. Синие, ясные. И взгляд такой тревожащийся за меня. Вспоминаю — и волна мурашек по спине.

— А там в храме, значит, ваша тьма угомонилась? — Решаюсь спросить. Ведь интересно же очень.

— Когда я поцеловал тебя?

— Угу.

— Да, я ощутил себя легче. Поэтому желаю всё повторить и поскорее.

20

Генерал откладывает приборы, убирает с колен салфетку, и расстояние между нами стремительно сокращается. Его лицо застывает перед моим.

Ой.

Смотрю на строгие губы, упрямый подбородок, вдыхаю его одуряющий запах: горько-миндальный с нотками мёда и тёплого воска, и дрожу, как юная девица.

Пульс на пределе. Так, каким порошком я стираю сегодня: для белого или для цветного белья?

Генерал касается пальцами моего подбородка, слегка приподнимает и смотрит прямо на губы, но раздаётся какая-то вибрация из кармана его мундира, которую я ощущаю своим плечом. Генерал морщится, отводит от меня чёрные глазищи и достаёт артефакт: круглый с зеркальной поверхностью в центре.

— Это Его Императорское Величество, — говорит мужчина. — Я должен ответить.

Фух, вовремя нас прервали. В следующий раз нужно крепче держать оборону и не задавать дурацких вопросов.

Каан располагает артефакт напротив, и я вижу наше отражение в зеркальной поверхности: я прекрасная леди в платье викторианской эпохи, амулеты сверкают, словно драгоценные подвески, рядом генерал в роскошном мундире и эполетах, его рука покоится на спинке моего стула — хорошо не на моей талии. А вообще мы хорошо смотримся вместе.

Мужчина проводит большим пальцем по артефакту, и наше отражение идёт рябью, появляется аристократичное лицо пожилого мужчины с седоватыми волосами.

— Рихард, ты мне нужен! Я в печали! — говорит император, потирая лоб, затем замечает меня, выпрямляется и поправляет мундир. — А-а! Эта та самая твоя… кхм… — Его Величество улыбается. — Что ж теперь, я тебя понимаю! Времени не теряешь, молодец.

— Что у вас случилось, Ваше Величество? — заботливым голосом спрашивает генерал.

— Да, Маркус снова учудил… можешь прийти? Или ты ещё не закончил? Если не закончил, я подожду.

— Я приду, мой лорд.

Картинка снова идёт рябью, и в отражении появляемся мы с генералом. Смотрю прямо перед собой, не моргаю, а его светлость уже направил на меня свои тёмные-претёмные очи, пожирает.

— Я вынужден оставить тебя ненадолго, Тея, — хрипло шепчет он и продолжает гипнотически смотреть. Горячее дыхание щекочет чувствительную кожу. — Скажи, ты уже вспомнила что-нибудь? Вчерашний день? Как попала в храм?

— Нет, эдре. К сожалению, совсем ничего, — я задерживаю дыхание, чтобы усмирить бешеное биение сердца.

Я продолжаю смотреть прямо, держа руки на коленях, и не шевелюсь. Генерал пропускает мою золотистую прядку меж пальцев, задумчиво смотрит, и я ощущаю, как дрожит воздух вокруг нас.

— Когда вернусь, — хрипло шепчет он, — мы продолжим заниматься твоими удовольствиями. Будем дальше примерять платья.

— Я могу продолжить без вас, вы мне не нужны, чтобы выбрать наряд, — поворачиваюсь к генералу и бесстрашно смотрю ему в глаза.

Соврала. Страшно. С большой внутренней дрожью смотрю ему в глаза. Но взгляд не отвожу.

— Это бессмысленное занятие, — щурится Каан, — если тебя никто не видит и не оценивает. Ведь именно в этом удовольствие.

— Я и сама могу себя прекрасно оценить.

— Я это сделаю лучше, — шепчет он, дразнит.

Одно мгновение, и генерал резко встает и уходит.

— Прошу прощения, Тея, — хрипло бросает на прощание.

Атлетичная фигура генерала скрывается в походе.

“Хозяин, подож-ж-жи! Кто же будет тебя охранять?!” — Малыш отрывает язык от тарелки и, сотрясая косматой гривой, бежит за генералом.

И что это было? Как-то очень резко ушёл.

Я отрываю виноград и жую. И тут вижу, что генерал забыл переговорный артефакт. Первый порыв окликнуть его, но он, наверное, уже далеко ушёл. А потом соображаю, что если эта штука работает примерно как телефон, то, может быть, мне удастся связаться с Роксаной и получить ценные указания? Ведь после примерки платьев я прекрасно понимаю, какие удовольствия последуют, и я к этому совершенно не готова!

21

Кручу в руке артефакт, пытаясь понять, как он работает.

— Роксана? — шепчу я и нетерпеливо стучу ноготком по зеркальной поверхности. — Приём-приём.

Как же работает эта штука?

Отражение идёт рябью, и проявляется силуэт. Неужели я кому-то “дозвонилась”? Вопрос тому ли, кому хотела?

Чтобы не спалиться, разворачиваю камень от себя, и жду.

— Рихард, неужели ты решил извиниться за допрос, который учинили со мной твои люди? — ворчит Роксана.

И что-то мне как-то не нравится, как она ворчит. Не нужно ворчать на моего генерала! Стоп, он вообще-то не мой! И я в другом мире отношения заводить не собиралась. Меня ждёт месть, потом домик с садом, потом подумаю.

— Рихард, не вижу, тебя. Ты спрятался, что ли? — звонко смеётся Роксана.

— Это я, а не Рихард, — подношу к себе артефакт.

— О, Таня, а где Рихард?

— Ушёл к императору.

— Ты одна?

— Да, — осматриваюсь в комнате: никого нет, и в дверных проёмах чисто.

— Как ты сумела активировать магическое око? Артефакт откликается только на силу владельца.

— Может быть, на родовую силу среагировал? — Поднимаю бровь.

— Хм, возможно.

— Что мне делать, Роксана?! — кричу я шёпотом на грани паники. — Когда ты вернёшь меня домой?

— Я как раз занимаюсь этим, дорогая! Нам нужно вытащить тебя из резиденции Рихарда, иначе ничего не получится. Она совершенно неприступна и защищена от чужой магии.

— Я в его резиденции? Думала, он меня в какой-то отдельный дворец поселил… говорил, нельзя до свадьбы под одной крышей…

— Формально ты в отдельном дворце, под другой крышей, да, но он находится на территории комплекса семейной резиденции Каана. Там его знаменитый большой золотой дворец, гигантский парк и куча дворцов поменьше — для его знатных гостей. Полагаю, ты в одном из них.

— Со мной ещё тут леди Присцилла. Она всё время улыбается. Она нормальная вообще, ты не знаешь?

— Это тётя Рихарда и нашего принца Маркуса, она служит в святилище и никогда не была замужем, не знает этого несчастья, вот и довольная всё время ходит!

— А Маркус — сын императора? — догадываюсь я, вспоминая, что император говорил о нём.

— Да, сын Его Величества. А Рихард его племянник. Матери Рихарда и Маркуса родные сёстры, и Присцилла тоже их сестра.

— Какая запутанная родословная, — буркаю я.

— Да, очень. Но ты не вдавайся в подробности, тебе это ни к чему, скоро уйдёшь в свой мир и забудешь об этих злоключениях.

— Да, давай к делу, Роксана. Как мне сбежать-то отсюда?

— Никак не сбежать. Но я устрою так, что Рихард сам тебя вывезет. Маркус созывает бал, на котором просит представить ко двору тебя!

— Я — на бал?! А если кто-нибудь поймёт, что я не Теона Лермонт?!

— Тебя никто не узнает. Моя воспитанница с восьми лет жила в святилище очень далеко отсюда, в свете представлена не была. Она тоже блондиночка и весьма на тебя похожа. Так же магия в ней всего первого круга — когда сила настолько слаба, что ещё не подчиняется разуму, от тебя не потребуют демонстрировать дар. Твоё прикрытие в полной безопасности, Таня, — мои люди отчитались, что спрятали Теону в моём дворце в Армроу. Спокойно жди бала как своего спасения и ни о чём не беспокойся.

— А как же… — говорю я, но не успеваю продолжить, Роксана “вешает трубку”.

Как же я буду противостоять генералу? Он же того гляди в постель меня затащит! Или обойдётся даже без неё! И вообще как скоро будет бал? Как мне дождаться?!

— Леди Теона! — в дверях появилась служанка. — К вам справиться о самочувствии пришёл мэтр Барток. Желаете принять?

22

Барток! Ну, вот точно торговаться пришёл за молчание! А я у Роксаны, как назло, не успела расспросить о нём. Теперь никуда не деться, нужно поговорить.

— Впустите мэтра! — велю я служанке.

Выпрямляю спину, разглаживаю подол пышного платья и смиренно поднимаю взор на появившегося в дверях мужчину.

— Леди Теона. — Барток отвешивает вежливый поклон, но в его взгляде я читаю тревогу. — Как ваше самочувствие, леди Теона?

На мэтре нежно-голубой бархатный камзольчик и модный платочек на шее.

— Спасибо, всё нормально. Генерал Каан балует меня удовольствиями, по вашему совету. — Я указываю взглядом на румяные булочки, сырники и повидло, расставленные передо мной. — Не хотите присоединиться?

— С удовольствием. Подадите мне чаю? — Мэтр ласково смотрит на служанку, смиренно стоящую в дверях, и та, поклонившись, уходит.

Барток делает круг по комнате, заглядывая в проёмы смежных залов.

— Тут никого нет, я проверила, — говорю я.

— Хорошо, тогда к делу. — Мэтр садится на стул, на котором недавно сидел генерал, и шепчет на ухо: — Я ощутил в вашей ауре нечто необычное. Это какая-то очень сильная древняя магия, но источник совсем мал, и я не могу понять, какого именно рода ваша магия. — Мэтр говорит так воодушевлённо, словно я беременная, а он счастливый отец. — Но она разовьётся, если ей помочь! Я хочу сохранить вам жизнь, потому что генерал непременно убьёт вас.

— Почему убьёт? Из-за этой непонятной магии?!

— Нет, потому что вы — иномирянка и вредительница, которая хотела украсть его родовую силу.

Я замираю и перестаю дышать, а ложечка, которой я помешивала чай, выпадает у меня из руки.

Мэтр ловко ловит ложку и кладёт на стол:

— Я обладаю даром читать ауры. Никто, кроме генерала, о моём даре не знает. Генерал Каан мой благодетель, он взял меня, простого мальчика из провинции, на службу, когда нам обоим было по семнадцать лет. Мы, можно сказать, друзья. Он подарил мне титул графа и представил императору как талантливого целителя. Я прочитал вашу ауру и понял, что она не от этого мира. Но генералу пока не сказал. Амулет, что я вам дал, защитит вас от такого же Видящего, как я, если такой есть в природе — мой дар очень редкий. — Я испуганно тронула цепочку на груди, Барток одобрительно кивнул и продолжил: — Обычно дар Видящего строго скрывается, чтобы можно было использовать в самых разных ситуациях. С амулетом вас не раскусят, но необычную силу скоро почувствуют. Леди Роксана совершенно не могла предполагать, что у генерала есть Видящий, который сразу всё поймёт. Зная ненависть, с которой леди Роксана относится к своему сыну, смею думать, что именно она вас послала, чтобы вы украли родовую силу у Рихарда, так?

— П-подождите, вы сказали, “сыну”? Генерал её сын?!

— Да, единственный, но очень нелюбимый!

Вот это Роксана! Я ей доверяла, она могла бы и признаться мне, рассказывала о леди Присцилле и усом не повела! Кажется, у всех в этой игре свой план, а я просто пешка. Мне пора взять управление ситуацией в свои руки.

Будем действовать по-порядку.

— Почему вы обманули генерала и не сказали ему обо мне?! — пристально смотрю на мэтра. — Вы что-то хотите от меня за молчание?

— Я только хочу сохранить вашу редкую магию, она очень редкая. Всё живое и редкое заслуживает право на жизнь. Я целитель — и спасение моя основная миссия. Я хотел бы, чтобы вы остались живы и развили свою магию. Понимаете, даже несмотря на моё молчание о том, что вы иномирянка, его светлость вас всё равно убьёт, потому что у вас его родовая сила, а он собирался связаться узами с принцессой. Чтобы сила вернулась к нему, вы должны умереть.

— Это обязательно?

— Дракон может иметь детей только с той женщиной, которая приняла его силу, и никак иначе. Леди Роксана, очевидно, хотела, чтобы Рихард не мог продолжить свой род. Чтобы вы ушли, а он остался тут.

— Какая добрая у него мать! — Я ощущаю, как внутри разрастается колючий ком от жестокости этого мира. — Значит, если я сбегу с его силой, он не сможет иметь детей?

— Да.

Я кусаю губы от досады.

— Он этого не заслужил, я не могу так уйти!

— Очень хорошо, что вы понимаете, леди. Слушайте, я вычитал в одной древней книге, что есть способ отделить родовую силу дракона, сохранив вам жизнь. Но для этого нужно ваше решительное желание. Вы готовы попробовать? — заговорщицки шепчет Барток и добавляет хрипловато: — Только надеюсь, что ещё не поздно…

В комнату входит служанка с подносом и чашками, и мэтр вынужденно отстраняется. Расставив чай, она никуда не уходит — видимо приказ “сверху” не оставлять меня наедине с мужчиной.

— О, может быть, прогулка в парке тоже будет вам в удовольствие?! — восклицает Барток. — Пойдёмте, я покажу вам парк его светлости, он воистину чудесный!

Я бросаю взгляд в окно и вижу верхушки фигурно подстриженных деревьев и струи фонтанчика, искрящиеся в солнечных лучах. Напоминает изображения с открыток царских парков, душа просит осмотреть и насладиться. И разговор договорить, разумеется!

— Да, я бы хотела прогуляться, мэтр. Но там, вероятно, прохладно? — Я вздрагиваю, вспоминая утреннюю погоду.

— О, если вам было прохладно сегодня, то знайте, что в личном дворце его светлости вода в стакане покрывается корочкой льда, а в спальне висят сосульки — в холоде генерал лучше контролирует свою тьму.

— Это правда? — Я удивлённо ширю глаза и мысленно представляю себя в постели генерала, обложенную сосульками. Брр!

— Я же пошутил, леди Теона! Вы такая смешная, когда пугаетесь! — усмехается Барток. — Не знаю, как там в краях, где вы выросли, но у нас ночью действительно прохладно, а днём погода просто замечательная, в парке летают бабочки и стрекозы. Пойдёмте?

23

Генерал Рихард Каан

— Здравствуй, Рихард! — поприветствовал Его Величество Гельмут Огненный. — Ты как всегда молниеносно прибыл по моему зову. Я оценил. Садись!

— Мы ведь соседи.

Рихард поклонился императору и сел в соседнее кресло. Приземление было спасительным, поскольку тело штормило после принятия сдерживающего эликсира. Второй раз только за сегодняшнее утро, в то время как их положено принимать не чаще раза в неделю. Барток, если узнает, прибьёт. Скажет, что пора переходить с тяжёлых средств на медитации, но разве это возможно, когда в его доме появилась такая горячая девочка? За завтраком она довела его мужскую сущность до предела, так что магия вскипела, и он едва её сдержал — пришлось немедленно удалиться, принять эликсир и ледяной душ.

Теперь и жениться на ней страшно! Можно же нечаянно сорваться во время брачной ночи и обернуться драконом от экстаза. Напугает и придавит свою ненаглядную. Стоп, с каких пор генерал, главнокомандующий имперской армией, тёмный маг девятого круга и сильнейший дракон континента называет, пусть и мысленно, самозванку своей ненаглядной?

Рихард потряс головой, смахивая наваждение.

— Так вот, Рихард, Маркус учудил устроить бал в честь твоей новой невесты.

— Принц Маркус сколько угодно может устраивать балов. Но ведь мне Ваше Величество разрешит не приходить? Я занят. Нужно к свадьбе снова готовиться.

— Нет, ты придёшь. Я сам хочу твою невесту увидеть, говорят она совсем юная и чистая? В святилище благородных дев воспитываются только такие.

Рихард кивнул, но сколь юной и чистой была его невеста, он хотел бы знать и сам.

— И вот эта робкая лань проникла к тебе на ритуал, чтобы отдаться? Я восхищён. Мы все хотим её увидеть, пока она ещё жива!

— Понял. Разрешите идти?

— Иди, Рихард. Иди. К вечеру не забудь, мы вас ждём!

Татьяна

Оставив чай нетронутым, мы с Бартоком спешим в парк на прогулку. Мэтр ведёт меня к выходу из золотого лабиринта дворца. Не терпится услышать, как он собирается отделять от меня родовую силу дракона.

— Леди Теона! — Леди Присцилла окликает в коридоре. — Лорду Рихарду не понравится, что вы гуляете одна в обществе молодого человека. Я буду сопровождать вас.

Она берёт меня под руку. Барток заметно напрягается, и по его виду я понимаю, что поболтать у нас не получится.

Тётушка неотступно чешет с нами. Мы втроём нарезаем круги по дорожке вокруг озера и любуемся фонтанчиками. Солнце золотит листву, дует тёплый ветерок — погода мягкая, летняя, даже бабочки летают — мэтр не соврал.

Присцилла останавливается понюхать цветы на клумбе, и я шепотом задаю Бартоку мучающий вопрос:

— Ладно, если вы отделите от меня родовую силу дракона, останется ли при мне моё здоровье и молодость?

Барток задумывается и не успевает ответить. В стороне раздаются голоса и на одной из дорожек, пересекающих нашу, показываются люди. Я присматриваюсь и вижу троих детей в сопровождении нянь и гувернёров. Старшая темноволосая девочка-подросток почему-то не в нарядном платье, как принято в этом мире, а в широких штанах и кофточке, закрывающей шею до подбородка и руки. Рядом с ней рыжий мальчик лет семи в камзольчике прихрамывает на одну ногу, бедняжка. И за ними бежит малыш, лет двух, кудрявый блондинчик, красивый, словно ангелочек. Он бежит прямо ко мне и тянется на ручки.

— Привет, как тебя зовут? — шепчу я, совершенно очарованная карапузом.

Беру малыша на руки, довольная, будто он мой собственный, поворачиваюсь, а передо мной стоит генерал с очень-очень суровым видом.

24

— Ай! — вскрикиваю я, прижимая к себе ребёнка. — Так и заикой сделаться можно! Зачем пугаете? — Я поглаживаю встревоженного малыша по спинке. — Разве вы не поехали к императору? — Гляжу на генерала.

— Я уже вернулся, Тея, — отвечает его светлость, буквально пожирая меня с ребёнком тьмой своих глаз.

— Так быстро?

— Император живёт в соседней резиденции. Вон купол его дворца. Дайте сюда Люка. — Генерал хочет забрать у меня малыша, но мальчик крепко обнимает меня за шею и заливается смехом.

Ему весело, он думает, что мы играем. А вот о чём думает генерал, я боюсь представить. Глядит на меня строго-престрого.

— Это мои дети, их магия нестабильная и опасна, тебе следует отпустить ребёнка, Тея, — говорит генерал.

Он всё же забирает у меня мальчика и суёт его в руки гувернёра:

— Смотрите за детьми лучше! Головой отвечаете!

Странная девочка в штанах и хромой мальчик подходят к Каану.

— Ты поиграешь с нами вечером, пап? — говорит девочка.

— Сегодня не смогу, милая. — Генерал досадливо морщится, и такая живая гримаса искреннего сожаления трогает моё сердце. — Но мы сегодня все вместе пообедаем.

На лице девочки печаль сменяется улыбкой.

— Почему ты сегодня снова так одета? — хрипло говорит он.

— Не хочу, чтобы было видно… — Девочка отводит взгляд.

— К обеду оденься нормально, малышка.

— Хорошо, пап.

Генерал глядит на хромого мальчика, который словно в прострации: он не поздоровался, даже не поклонился, и вообще словно не тут находится.

Каан покровительственно кладёт руку ему на плечо, прижимая к себе, и говорит:

— Дети, познакомьтесь, это леди Теона, моя невеста. Это Люси, — представляет мне девочку, — Люка ты уже видела… — Показывает на малыша, который убегает по дорожке от гувернёра. — А это Фредерик, ему семь, и он до сих пор не разговаривает. — Генерал треплет мальчика по рыжим волосам. — Я их всех усыновил, это мои дети.

— Очень приятно познакомиться с вами. — Я улыбаюсь детишкам, но они, кажется, мне совершенно не рады. Смотрят, как на врага.

Чувствуют, что я краду внимание их папы?

— Император приказал мне сегодня прибыть на бал, Люси, — говорит генерал девочке. — После обеда мы с леди Теоной уедем. Но я обещаю пожелать вам добрых снов и поцеловать перед сном.

Я скептически поднимаю бровь. Где это видано, чтобы с балов возвращались ко времени отхода детишек ко сну? Да даже если император живёт в соседнем доме — всё равно! И тем более сегодня! Генерал, уверена, точно не будет расположен к пожеланию добрых снов! Ведь, похоже, что это тот самый бал, про который говорила Роксана. Она должна организовать для меня портал, и я скоро вернусь домой! И генерал будет очень взбешён.

Картина общения генерала и детей очень трогательная, и я перестаю язвить в мыслях. Каан прощается с детишками, целует их нежно, желает хорошего дня и поворачивается ко мне.

— Тея, пошли, — говорит генерал, беря меня под руку. — У нас платья недомеряны.

Сопротивление бесполезно. Я покоряюсь. И вот, думаю, платья — это всё же мои удовольствия или больше его?

Мы прощаемся с леди Присциллой и мэтром Бартоком. Каан ведёт по дорожке ко дворцу, и за нами бежит зубастое чудовище с милым именем “Малыш”. И всё нудит в мыслях про свой хвост.

А я всё думаю о детях и решаюсь расспросить генерала.

— Что с детьми не так, вы сказали, что их магия опасна?

— Они обладают того же рода силой, что и я, — строго глядит на меня генерал переливающейся тьмой в глазах.

Моя кисть покоится на его предплечье, и я чувствую себя, на удивление, очень спокойно с этим опасным всесильным мужчиной.

— А кто их мама? — Решаюсь спросить я.

Сердце замирает в ожидании ответа. Кто эта соперница, кого он трижды осчастливил?

— Их матери и отцы бросили их. Я искал этих детей в приютах по всей империи, — говорит генерал и глядит на меня уже помягче.

Я с облегчением выдыхаю. Нет соперницы — какая гора с плеч!

— Магия тьмы очень редка и опасная, Тея. Она, к сожалению, может проявиться совершенно у любого, вне зависимости от родословной. Невозможно предсказать, кого поразит этот дар. Или проклятие, вернее сказать. Это единственный род магии, который развивается через боль и оставляет на теле следы силы.

Я вспоминаю чёрные светящиеся руны на груди генерала, когда мы были в храме. Это и есть проявления его тьмы? Если так, то его тьма очень сильна.

— Дети часто гибнут ещё в младенчестве, если им не помогать. Но помочь может только маг тьмы. Когда я рядом, то могу заставить их магию уняться. Я учу их контролировать свою силу. Люси я нашёл слишком поздно — на её теле запечатлелось много следов силы, и ей кажется, что она выглядит некрасиво. Фредерик не разговаривает и хромает — это нервное, следствие испуга, целители не могут помочь. Люк имеет врождённую метку силы на спине — из-за неё его и отдали в приют. Но я успел вовремя, сила ещё не покалечила его. Он у меня с месячного возраста, и я полностью контролирую его развитие: мальчик ещё не испытал ни боли, ни страха, потому такой дружелюбный и открытый. Надеюсь, что и не испытает.

Голос генерала понижается и затихает. Я поднимаю на мужчину глаза. Он такой строгий, суровый. Даже не верится, что он, этот опасный мужчина, может быть ласковым и добрым отцом.

Я покорена.

— Так ты вспомнила что-нибудь, Тея? — говорит генерал после недолгого молчания.

25

Я мотаю головой. Невинно так. И ресницами взмахиваю.

— Столько удовольствий получила, Тея: и новые платья, завтрак в моём обществе, прогулка. Ничего так и не поспособствовало возвращению памяти? — хрипло говорит генерал.

Мы подходим к крыльцу “моего” дворца.

— Мне стало определённо лучше после всех удовольствий, эдре. Спасибо. Но память, очевидно, совсем аля-улю. — Берусь за золотой поручень лестницы и поворачиваюсь, намекая, что пора прощаться, проводили и хватит!

Но генерал моего порыва не оценил, приблизился вплотную, глаза свои — чёрные бездны — на меня направил и стоит, пожирает.

— Что за “аля-улю”? Ты не перегрелась на солнце, Тея?

Горячая ладонь мужчины ложится мне на лоб, я вздрагиваю, словно током прошибло. Очень сладким током.

— Это народные выражения из моих родных краёв, не обращайте внимания, — шепчу я пересохшими в один миг губами.

Втягиваю аромат миндаля, нутро приятно щекочет от волнительного запаха, и я просто схожу с ума. Перед глазами мгновенно всё плывёт, ноги слабеют. Откуда-то из глубины меня взрывается острое неутолимое желание. Хочу, чтобы руки генерала смяли мне грудь, чтобы его язык ворвался в мой рот, и, в общем, чтобы не только язык в меня ворвался…

Испуганно вздрагиваю, почти падаю. И, конечно, — на его светлость. Он ловит меня, крепко держит — почти что, как я хотела, — ладонь на моей груди. Я делаю резкий вздох, хочу вроде бы отпрянуть от мужчины, но в то же время и не хочу. Вижу, как на висках генерала и его шее призрачно мерцает тоненькая чёрная вязь. Глаза его фосфорицируют тьмой, пожирая меня. Мне становится очень страшно. Полагаю, что генерала обуревают схожие с моими желания, а может, и какие-нибудь желания посерьёзнее. И чтобы не стать жертвой его желаний, решаю сама пойти в атаку. Поднимаюсь на мысочках и робко касаюсь его губ.

Дыхание замирает. Генерал крепче обнимает меня, опустив руки на мою талию, и целует, в отличие от меня, совсем не робко. Влажно касается верхней, нижней губы, вторгается языком в мой рот, прямо как я мечтала. Наслаждаюсь поцелуем, вхожу во вкус и принимаюсь отвечать, но пока несмело. Я же скромная девушка. Эти удовольствия определённо нравятся мне больше, чем примерка платьев. Но не успеваю, как следует насладиться, мужчина прерывается и строго глядит на меня.

Я улыбаюсь довольная, потому что, видимо, мой план сработал, генерала немного отпустило. Глаза его снова красивые, синие, мерцают глубиной океана, и уже совсем не пугают.

— Вам полегче. — Я улыбаюсь ещё сильнее, прямо от души.

— Тея… — хрипло говорит генерал, проводя подушечками пальцев по моим скулам, подбородку и губам. Он часто дышит, и я — вместе с ним. — Девочка, ты же воспитывалась в святилище благородных дев. Это моя тьма так губительно на тебя действует? Я должен лучше обезопасить тебя.

Он берёт меня за руку и быстрым шагом ведёт дальше по дорожке, огибающей “мой” дворец. Малыш снова замедляет шаг, как тогда перед спальней. И меня начинают терзать смутные сомнения.

— Куда мы идём?! — вскрикиваю я, едва поспевая за генералом.

— Ты из-за моей тьмы страдаешь, я должен помочь.

— То есть примерять платья не будем? А у нас же бал!

— Успеем, — буркает Каан, устремившись вперёд.

Его намерения откровенно пугают. Я же только помочь хотела, чтобы не мучался острыми желаниями, чтобы тьма отпустила! А вместо этого, что получается? Кажется, я нарвалась на брачную ночь до свадьбы!

26

Мы выходим из-за дворца, и взору открывается белоснежная мраморная громадина с золотыми куполами, которую не было видно прежде за “моим” маленьким (как оказалось) дворцом. Этой громадиной был личный дворец генерала Каана.

— Ого-о-о, — протягиваю я. — Какой большой…

— У меня всё большое, Тея. Тебе нравится? — генерал останавливается и даёт мне повосторгаться дворцом. А сам глядит на меня и улыбается. — Идём, внутри ещё лучше! Я тебе всё покажу!

Мы поднимаемся по широкой лестнице, у которой стоят на посту вытянутые по струнке солдаты. Генерал ведёт меня за руку по ступеням, но уже не спешит, позволяя осматриваться и умилённо воздыхать на вазочки с розами, на узоры на вазочках и даже на загогулинки самих узоров. Он так радуется моим вздохам, смеётся, паразит, отчего я ещё громче хочу ахать и хохотать.

Это сила тьмы развращает мой разум, точно говорю!

Снова часовые встречают нас у парадных дверей дворца. Один из солдат работает дворецким. Я оказываюсь внутри и замираю. Очень светло и просторно. Из-под оконцев под высоким сводом льётся, словно волшебный, свет. Паутинкой множества узоров ложится на колонны просторного зала и на ковровую дорожку, которой устелен белоснежный мраморный пол.

— Так красиво! А я думала, у вас здесь всё чёрное-пречёрное, — говорю я, поворачиваясь к генералу.

Он сглатывает, напряжённо глядит на меня, и взгляд его снова туманится тьмой.

— Подождите-подождите, как ненадолго хватает вашего самообладания!

Глаза генерала вновь ясные, синие, безупречные.

— Не беспокойся, Тея, я себя очень хорошо контролирую. Да, жить предпочитаю вот так. — Каан делает короткий взмах рукой. — Рад, что тебе нравится. Пошли наверх!

— Что?! — пищу я.

Генерал ведёт по ковровой дорожке, которая тянется к ступеням очередной лестницы с очередными прекрасными вазами. И я снова умилённо воздыхаю, и тут по окончании ступеней понимаю, что Малыш за нами дальше совсем не идёт. Остаётся у перил.

Ну всё, значит, идём, куда надо… Вернее, куда не надо.

Я оступаюсь и начинаю падать, генерал ловко подхватывает меня.

— Что с тобой, Тея? — Его горячее дыхание обжигает чувствительную кожу на шее, я вздрагиваю. — Так, понятно, пошли.

Генерал решительно подхватывает меня на руки и несёт. Точно в спальню. Доигралась. Сейчас, как обнаружит, что невеста не та, за кого себя выдаёт, и что будет!

Открывает дверь с ноги, вносит меня в комнату, я инстинктивно жмурюсь. Боюсь, что от одного вида горизонтального ложа мне поплохеет, тьма в голову ударит, и я забуду, как сопротивляться. Уже, кажется, забыла. Забыла в тот миг, когда принялась поглаживать кончиками пальцев петлички на его мундире, пока он нёс меня на руках.

— Тея, открой глаза.

— Неа. — Я мотаю головой.

— Не бойся, открыва-а-ай. Тебя ждёт новое удовольствие!

Заинтригованная, я приоткрываю полглазика, и меня слепит яркое сияние. Открываю глаза на всю и замираю с открытым ртом, вся впечатлённая. Передо мной гора золота: самых разных украшений, с самоцветными камнями, искусного плетения, камешки разнообразные, и просто золото в слитках, разложенное на всех видимых поверхностях.

— Это моя сокровищница, Тея.

Генерал сажает меня на стол, смахнув пару роскошных золотых наборов украшений, устраивается меж моих бёдер, обтянутых многослойным подолом платья (спасибо местной моде), и, подцепив перстень с фиолетовым камешком, надевает мне на палец. Замечаю, что у него самого несколько похожих перстеней на руке, только камни там сильно больше.

— Что это?

— Этот драгоценный камень называется феерит. — Генерал проводит по моей руке и кольцу большим пальцем. — Он поглощает магию тьмы, но вызывает немного неприятные эффекты, поэтому следует подобрать точный размер, равный твоему магическому потенциалу. Тебе всё ещё с прежней силой хочется со мной в постель?

— Что?!

27

— Тея, ты забыла, что я очень хорошо чувствую эмоции? — качает головой Каан.

Я багровею, как студентка перед суровым красавчиком-преподом, и отвожу глаза.

— Не стыдись, это магия тьмы развращает тебя. Тебе наверняка помимо желания близости со мной хочется ещё что-нибудь сломать, нарушить естественный порядок.

Я гляжу на ровный ряд пуговиц на мундире генерала и киваю. Да, очень хочется нарушить порядок — расстегнуть их.

— Может, сломать что-то, порвать хочется… — продолжает генерал.

— Порвать, — киваю я. — Определённо хочется.

Каан снимает с меня перстень и надевает точно такой же, но с камнем покрупнее.

— Понятно. Значит, феерита недостаточно. Попробуем увеличить. Контролировать себя очень важно, Тея. Магия тьмы порочная, опасная, может погубить тебя. Но! — Каан привлекает моё внимание и заставляет переключить взгляд с его руки, поглаживающей мою, на его лицо.

— Но? — переспрашиваю я.

— Это самый сильный вид магии. Такие, как я и теперь и ты тоже, становимся лучшими, если выживаем.

— Вам тяжело справляться с силой?

— Единственное, с чем мне тяжело справляться, так это с завязками корсета, я предпочитаю их рвать. — Генерал смотрит на меня опасным взглядом и улыбается, крепче сжимая мою ладонь.

Ой.

Я отдёргиваю руку и сама дёргаюсь. Делаю это снова как-то неосторожно и начинаю валиться со стола.

— Тея-Тея… — Генерал вздыхает, поймав меня в очередной раз. Держит за плечи и глядит глаза в глаза, очень близко: — Ты такая неловкая, девочка, полагаю, что ты ещё не пришла в себя после принятия силы. Надо отказаться от бала.

— Нет-нет, пойдёмте! — выдыхаю я.

Каан задумчиво приподнимает бровь.

— Я очень хочу потанцевать с вами.

Генерал ржёт.

— Что?! — Я мотаю головой.

— Танцевать, хах, разве что у меня на руках будешь танцевать, Тея. Ты же постоянно падаешь. В зале точно упадёшь.

— Я отлично танцую, будьте уверены! Балы — это моя слабость, я их очень люблю! — Я занималась в танцевальной школе, и бальные танцы мой конёк. — Вы же подарите мне ещё одно удовольствие, эдре?

Делаю большие невинные глаза, а у восемнадцатилетней меня они просто ангельские. Мне очень нужно домой. Я хочу быть живой, здоровой и успешной! А другого шанса сбежать Роксана мне точно не сможет устроить.

— Вижу, всё-таки есть прогресс, — кивает генерал. — Вот ты уже вспомнила, что любишь балы.

Каан стискивает желваки и мрачнеет.

Кажется, я переборщила с любовью к танцам. Скромно улыбаюсь и втягиваю голову в плечи:

— Что-то, похоже, проясняется. Я рада, что не совсем безнадёжна, эдре.

Генерал больше не улыбается, задумчиво берёт мою кисть с перстнем — и кольцо сужается, становясь аккурат по размеру пальца. Видать, магия. Ого, как он умеет!

— В твоих эмоциях больше нет развратных желаний, — говорит генерал, глядя на меня заволоченным тьмой взглядом. — Значит, размер феерита подобран правильно. Носи перстень и не снимай. Как и амулеты. Теперь иди.

Каан ссаживает меня со стола.

— Нет, подожди. — Генерал надевает мне на шею сверкающее колье, которое стоит, наверное, как самолёт, а на руку — браслет из того же набора.

— Зачем это? — С волнением касаюсь играющих миллионами бликов бриллиантов в золотой оправе.

— Для твоего удовольствия. И это тоже. — Каан привлекает меня к себе и неожиданно целует.

Вкус его губ одуряющий, я мгновенно таю в его руках, как мороженка на раскалённом солнце. Целует генерал глубоко и страстно, и мне кажется вот-вот начнёт раздевать, распяв на столе. А что делаю я? Глажу его плечи и хмелею от близости уверенного, сильного и невероятно сексуального генерала.

Таня, ты теряешь голову! Это всего лишь мужчина! Очнись, он хочет тебя допросить, а потом убить. Тебе нужно бежать от него! — пытаюсь воззвать к своему разуму.

Ах, какие у него руки… а какие плечи… А целует как, а-а-а!

Генерал отстраняется первым, смотрит на меня глубокой лазурной синевой, пока ещё не выпуская из объятий. Я начинаю приходить в себя, краснею, подаю признаки сопротивления, упирая руки ему в грудь. Вспоминаю посуду, глажку, ручную стирку…

Каан усмехается над моей попыткой сопротивляться, но тут же серьёзнеет.

— Теперь иди, Тея.

Генерал выпускает меня, как кот мышку, с которой решил доиграть попозже.

— Малыш! — зовёт генерал, и его косматый леттер мгновенно оказывается у дверей, виляя хвостом, полностью готовый к бою. — Малыш, проводи невесту в её покои! Он проводит тебя, Тея, ты не заблудишься. Увидимся за обедом через час, а пока я должен провести обязательную тренировку.

Генерал чем-то недоволен даже после сногсшибательного поцелуя. Я плохо целуюсь? Да он мне даже действовать не дал, атаковал, подчинял, покорял. И у него, блин, это хорошо получилось… Опыт… Наверняка, у него куча любовниц. Может, он к ним сейчас пошёл? Что за тренировка такая внезапная?! Надо бы проследить!

Я иду и всё время тревожно оборачиваюсь, хочу увидеть генерала. Что ж такое, когда я с ним — хочу сбежать, а когда нет его рядом — сердце словно когтистая лапа скребёт. Уже скучаю, как будто. Не-е-т, хватит думать.

А какие у него плечи… А какие руки… А целует как, ах!

Хватит, Таня!

Малыш, как игривый львёнок бежит впереди, грива его лоснится на солнце, пушистый хвост колышется. Слышу его мысли, как он горд выполнить очередной приказ любимого хозяина. Он очень предан генералу. И ко мне относится очень хорошо после того, как предложила ему студень. Но кое-какие его мысли…

“Хозяин остался недоволен. Интересно, чем такая хорошенькая прекрасная самочка ему не угодила? — Леттер косится на меня. — Неужели она отказала любимому хозяину? Да как она посмела! Ну, тогда это нехорошая самочка, просто ужасная, мерзкая, скверная, страшн…” — ворчит он мысленно.

И тут я просто не могу удержаться:

— Э-эй, парень, потише! Я самая хорошая! И самая красивая, понял?! А генерал — я бы, может, и не отказалась, но он ничего не предложил! Выставил меня!

28

— Ай, ты меня слышишь?! — открыв пасть и расширив глаза, мысленно продолжает зверюга.

— Ты невоспитанный пёс! — говорю ему.

— С чего это я не воспитанный?! И я не пёс! Я самый настоящий горный леттер! Крыльев пока нет, ну подумаешь, зато зубы большие! Во!

— Язык у тебя большой!

Мы стоим вдвоём посреди дорожки и препираемся. Отошли от дворца генерала метров на двести, наверное. Часовые далеко, надеюсь не слышат, а то посчитают меня сумасшедшей! Со стороны, наверное, мы забавно смотримся. Я наклонилась к псу и ору на него, а он воротит мордой, отвечая мне на беззвучном.

— Зачем ты лезешь ко мне в мысли! Мне это не нравится, прекрати! — говорит Малыш.

— Думаешь, я специально? Я тоже не в восторге от твоих мыслей! Ты со своим хвостом как озабоченный! Да не трону я его, успокойся!

— Эй, мой хвост это святое! Мне его принцесса ободрала! И я-то не знаю, какие там у тебя мысли в голове. Возможно, куда более озабоченные, чем мои. Или ты у нас сама вся такая правильная?!

— Вообще-то да!

— Ты залезла в постель к хозяину на ритуале! Это разве правильно?!

— Я-я… Иногда судьба не позволяет нам поступить иначе, понял?! Ты, болтливый пёс, лучше расскажи, что это был за ритуал, в который я влезла? А то я память потеряла, понимаешь? Вообще не помню, а мне очень интересно!

— Ритуал обретения истинной пары же, ну?! Не помнишь? Дракон всегда должен жениться на истинной паре, но в наше время эти связи утеряны, и перед свадьбой, выбирается одна из самочек (плохо, что всего одна, и не надо пробовать всех, а ведь раньше целые отборы устраивали). Дракон вступает с ней в это самое... Если девушка истинная, то у пары появятся метки на запястьях. Если нет, то он обеспечивает её на всю оставшуюся жизнь: золото, дворцы, богатый муж, и идёт жениться на той, на ком положено по статусу.

— А родовая сила, которая у меня? Что это такое?

— Ты и это не знаешь? Ну даешь! Хозяин теперь только с тобой может иметь детей.

— А если я сбегу?

— Найдёт! И убьёт! Ты ему не нужна. Ты плохая невеста для него. Он свою силу для принцессы носил.

Я морщусь от обиды. Вот ещё! Для принцессы!

— Вообще странно, что ты меня слышишь! — фыркает Малыш. — Мысленная связь у нас, леттеров, возможна только с нашими хозяевами — древними элирийскими магами, а ты… в тебе магии-то, кроме дара хозяина, нет никакой!

Пёс раздувает нос и принюхивается.

— Или есть… Что-то в тебе есть, помимо магии хозяина, но такое ма-а-аленькое, непонятное… Нет. Кровь элирийских магов я бы сразу почувствовал, у нас, леттеров, с ними особая связь, мы их ездовые собаки. Я всегда почую элирийскую кровь. Она чистейшая и никогда ни с одной расой не смешивалась. Да, оттого маги и вымерли… очень-очень давно…

Малыш печально опускает морду вниз, а потом что-то за моей спиной привлекает его внимание. Я прослеживаю взгляд леттера, и вижу, как из дворца выходит генерал и сразу сворачивает в сторону стриженного газона.

Ну не дай бог, к любовнице пошёл!

Я застываю, как вкопанная, провожая взглядом мужчину. На нём нет больше мундира — только широкая белая рубашка сексуально обтягивает плечи и грудь. Хоть сейчас ложись на шезлонг с коктейлем и любуйся.

В руке у генерала сверкает сабля, и настроен он очень решительно. Разъярённый дракон — ну точно по бабам пошёл успокаиваться! Но почему с саблей?

— Куда он?! — строго спрашиваю Малыша.

— Полуденная тренировка, хозяин никогда не пропускает тренировки. И ещё на утренние пробежки ходит, отчего я не высыпаюсь катастрофически! — стонет леттер.

— То есть реально тренировка? Я хочу на это посмотреть. Пойдём, Малыш! — говорю я и потихоньку начинаю отступать в сторону кустов у тренировочной поляны.

— Мне приказано проводить тебя в покои, иди за мной, гав! Или потащу за подол платья! Хозяина позову!

— Вот, как мы заговорили! А кто тебя студнем за завтраком угостил?

— А ты ведь можешь устроить это ещё раз?

— Могу, — улыбаюсь я, поведя бровями. — Ну, что отклонимся немного от маршрута? Ненадолго, обещаю.

— Ничего плохого не случится, если немного отклонимся… Иди за мной! Кстати, мне не нравится, когда меня называют Малышом. Скажи хозяину, что я уже вырос и кличку хотелось бы сменить. Например, Зубастый, Опасный, Ужасный, а? Как тебе? — Виляя хвостом, Малыш ведёт меня к раскидистым кустам жасмина, откуда открывается замечательный вид на тренирующегося генерала.

29

Генерал Рихард Каан

Когда он выпустил Тею из сокровищницы, то опёрся о стол и шумно вздохнул. Драконья ипостась очень хотела эту женщину. Её взгляды и улыбки сводили с ума. Но нужно было отпустить её сейчас, потому что в таком возбуждённом состоянии он неминуемо причинил бы ей боль во время близости. Магия очень кусачая, его самого раздирает до боли. А что будет с чувствительной девушкой, когда она ощутит его всего целиком? Её нужно защищать и беречь — вот, что твердила вторая ипостась. Если она будет испытывать к нему тёплые чувства, то тьма угомонится, как пламя, затушенное водой, и не будет обжигать, и можно будет заняться тем, чем так сильно хочется.

И Каану было от этого грустно. Потому что вместо тёплых чувств он ощущал в эмоциях девушки отчуждённость. Желание, конечно, тоже есть, но оно только из-за влияния его родовой силы. Сама она думает лишь о том, как сбежать. Сбежать от него!!! А он с каждой минутой только сильнее ею очаровывается. Хмелеет от её присутствия в его жизни. Она — свет в его тьме.

“Ну и игру, несвойственную тебе, затеял ты, Рихард. Кто кого ещё переиграет! — сказал себе с укором Каан. — Скоро она будет из тебя верёвки вить, и ты сделаешь всё, что она захочет! Что она делает с тобой, тёмным драконом, сильнейшим магом на континенте?! Ещё один поцелуй, и ты будешь готов ей дарить не только сокровища, но и дворцы, и свои личные императорские награды…”

Нужно скорее проводить брачную церемонию, чтобы награды и имущество остались в семье!

Каан переоделся и отправился упражняться с оружием, чтобы спустить пар — это хоть немного, но помогало в отсутствии женщины.

Татьяна

Я не могу оторвать взгляда от мужчины, который грациозно двигается с мечом, словно в акробатическом танце. Рубашка взмокла и плотно облепила его плечи, грудь и спину. Его тело — невероятно атлетичное, накаченное, рельефное, идеальное — как мраморные статуи древних греков — восхищает меня. Я вспоминаю, как генерал сказал, что у него всё большое, и начинаю краснеть, представляя себе то, что скрывается у него под брюками.

— Леди Теона! — окликают меня. — Как я рад, что застал вас!

Я вздрагиваю от испуга, чуть не потеряв дар речи, — ещё бы, сидишь себе в кустах, подглядываешь за генералом, а тут тебя нашли! Но хорошо, что это не леди Присцилла или, не дай бог, Роксана, а всего лишь мэтр Барток.

— Йен! — говорю я, похлопывая себя по груди, чтобы угомонить сердце. — Наконец-то вы мне всё расскажите! Ой, подождите. Не говорите ничего! — Я смотрю на Малыша и считываю его мысли.

“Что хочет мэтр от нашей самочки? О чём они говорят? Надеюсь не о моём хвосте? Ничего не понимаю на человеческом…”

Малыш внимательно глядит на нас, но видимо речь он понимает только, когда я обращаюсь непосредственно к нему. Значит, можно спокойно обсудить всё с Бартоком. Но спокойно говорить, боюсь, не получится, я психую, словно надвигается стихийное бедствие. Очень хочу поскорее закончить своё опасное приключение.

— Теперь можно! Говорите скорее! — требую я.

— Я узнал!

— Что? Что узнали? Говорите!

— Я порылся в древних манускриптах и узнал, что, к сожалению, прилив жизненных сил, вызванный родовой силой дракона, вас покинет после возвращения её лорду Каану. А вы очень старая? — виновато приподнимает бровь Барток.

— У женщины неприлично спрашивать её возраст, вообще-то! Но, так и быть, я готова вернуть себе свой десяток лет обратно. Не старая я. А мой позвоночник?!

— Позвоночник я ваш исцелил.

— Правда?!

— Клянусь. Вы полностью здоровы, и даже без силы его светлости ваше здоровье будет отменным!

— Так, теперь расскажите, как вернуть ему его родовую силу и оставить при этом меня в живых?!

— Вы должны его поцеловать и при этом решительно настроиться на расставание. Это должен быть прощальный поцелуй. Причём именно ваш, потому что дракон сам вернуть себе силу не может, да и не хочет. У него привязка к женщине с его силой, он её страстно хочет и ни за что не отпустит.

Я нервно сглатываю и перевожу дыхание.

— Но это сработает только в том случае, — продолжает Барток. — Если между вами не было близости, если ваш союз не закреплён!

Я представляю гнев Каана, когда он узнает, что я сбежала от него с его силой. Нужно обязательно вернуть её ему, чтобы не искал меня. Если останусь, он меня убьёт, когда узнает, что я предательница. Так что и думать нечего.

— Что такое?! Неужели поздно?! — шепчет Барток.

— Нет-нет, самое время! Я сделаю, как вы сказали — поцелую его.

30

Малыш вернул меня в мой дворец под крыло леди Присциллы. Тётушка генерала предложила сесть на диванчик в гостиной и сама стала расхаживать передо мной. Слуги в это время накрывали стол в соседнем зале, который просматривался из гостиной.

И вот сижу я такая, качаю ногой, закинутой на колено, и мысленно предаюсь образам генерала в прилипшей к груди влажной рубашке. И мне не хочется сидеть здесь, в этом дворце, который кажется теперь пустым и тёмным. Мне хочется к нему, хотя бы из-за кустов, просто ещё чуть-чуть посмотреть.

Но и потрогать тоже не откажусь.

— Леди не должна так себя вести, — говорит Присцилла с лёгкой улыбкой.

Я замираю вместе со своей качающейся ногой.

Она что, тоже мысли читает?!

— Леди Теона, вы ногу на ногу сложили — опустите на пол.

Фух! Всего-то!

Я ставлю ступни на пол и выпрямляю спину.

— А мы тут обедать будем? — киваю на прислугу, которая раскладывает приборы. — Его светлость говорил, что с детьми планирует…

— Верно, он с ними придёт сюда. А вон они уже идут! — Леди Присцилла глядит в окно и довольно улыбается.

Сюда?!

Малыш, пытавшийся всё это время вздремнуть, вдруг поднимает голову — точно хозяина почуял. И да, двери открываются, впуская яркий солнечный свет в гостиную, и первым входит его светлость в идеально-сидящем военном мундире. Генерал идеально побрит и причёсан. Как с картинки! На руках у мужчины кудряшка Люк, тоже в мундирчике. Отцовство генералу к лицу — сердечко моё окончательно покорено.

Таня, стоп. Не влюбляться! Ты его меньше суток знаешь, ну целовал, да, было приятно, — но он собирается тебя убить! А перед этим раскусить!

Немного успокаиваю своё сердечко и уже хладнокровно встаю и делаю поклон его светлости по примеру его тёти.

За генералом входят его старшие дети — Люси, теперь уже в платье, и я вижу её “татуировки” на шее и предплечьях, и хромающий Фредерик. Удивительно, но я отлично запомнила их имена, как будто собиралась надолго тут задержаться.

Дети рассаживаются, а Каан шагает прямо ко мне и нагло целует в щёку.

— Я уже соскучился по тебе, — рокочет он хрипло.

И у меня внутри поднимается сладкая дрожь от его голоса, от его запаха, от него всего целиком.

— Присаживайся, Тея. — Генерал отодвигает мне стул, маленький Люк успевает схватить меня за оборку платья и весело хохочет, радостный добыче. Весь в отца!

Так мы и садимся за стол. Люк на коленях у генерала, а меня держит за платье и второй ручкой хватает всё с мужской тарелки, а потом тянется в мою.

— Извини, Тея, — говорит генерал, убирая его ручки, отцепляет от платья, но малыш всё равно тянется, думая, что это такая игра.

— Разрешите ему, эдре, я не против.

И как только я это сказала, Люк завертелся и решил перелезть ко мне на колени целиком. Ну а что, у женщины всегда приятнее, только вот я не умею с детьми, своих-то не было. И потому немного смущаюсь. Но я всегда очень хотела детей, и поэтому радостно подаю мальчику ложку и предлагаю угощаться супчиком. Улыбаюсь ему от души. Отлично, пока малыш занят, я могу проверить, не смотрит ли на меня генерал.

А он сидит и глядит во все глаза. Кто бы сомневался. Я смущаюсь и начинаю смотреть во все другие стороны. Фредерик активно ковыряется в тарелке, расчленяя стейк. Люси ест плохо, то и дело подтягивает рукава, чтобы не были видны следы магии тьмы, но рукава не скрывают отметин.

— Там, где я выросла, — говорю я, глядя на Люси. — Некоторые люди специально делают на своей коже рисунки. И чем их больше, тем человек как бы круче. И ещё всякие смыслы туда закладывают.

— Это правда? — Глаза девочки загораются интересом, и она внимательно рассматривает своё запястье…

— Да, дай сюда руку. — Я беру ладонь девочки. — О, это похоже на какие-то буквы. Вот “Л”. — Я веду по линии, их довольно много, пересекающихся — и найти буквы на составляет следа, если включить фантазию. — Вот, смотри, “Ю”, а это “С” и “И”. Получается “Люси”!

Девочка воодушевляется и обводит вслед за мной пальцем узоры — каждому ребёнку приятно увидеть своё имя и почувствовать себя исключительным.

— Сила знает, кому подчиняется — ты её хозяйка, ты со всем справишься! — Я хвалю девочку и поворачиваюсь к генералу, а то как-то затылок снова припекает.

— Тея, ты уже буквы вспомнила? — говорит он хрипловато, не сводя с меня глаз.

— Что-то вспоминается, но ничего значительного, ваша светлость. — Отвожу взгляд. Делаю вид, что ем суп. И ничего, кроме супа, важнее в мире нет. — М-м, как вкусно!

— И на каком же языке эти буквы, Тея? Скажи, пожалуйста.

31

Упс.

Тут я понимаю, что спалилась. Язык-то местный я понимаю, Роксана сразу сказала, что наложит соответствующее заклинание, что я свободно смогу разговаривать. А вот букв местных я не знаю. Зато свои родные отлично помню. Ну, и почти не совру, говоря:

— Это из мест, где я выросла, малоупотребляющееся наречие.

— О, значит, это на древнем армроусском? — воодушевляется Люси и принимается рассматривать узоры на второй руке.

— Арм… роусcком, да именно, арм-роусском… — киваю я.

Все замолкают. Я продолжаю есть суп. Генерал разрезает кусок мяса на тарелке. Отстал от меня. Пронесло, кажется. Или нет? Вон подкладывает мне мясное суфле. Кажется, он просто даёт мне подкрепиться перед очередным раундом. Хочет, чтобы жертва была накормлена.

Вскоре с блюдами было покончено, и подали чай с пирожными. Дети очень забавно лакомятся, особенно малыш Люк. А после Фредерик и Люси идут из-за стола на диванчик, Люк тоже просится с рук, и я отпускаю его с позволения генерала.

Мы с Кааном продолжаем сидеть рядом.

Он смотрит на меня, не сводя глаз, а я, вцепившись в чашку, стараюсь дышать реже, чтобы грудь не сильно топорщилась в декольте. И это я-то мечтала о четвёртом размере? О нет, спасибо, соглашусь на первый — зачем лишнюю тяжесть с собой таскать?

— Ты закончила, Тея? — говорит генерал.

— Да, эдре.

Скорее бежать из-за стола! А то тёмная сторона силы совсем меня погубит!

Каан кладёт свою ладонь поверх моей, успокаивая мою невольную дрожь. По коже пробегает сладкий электрический разряд, и я распахиваю глаза, поглядев ему в лицо. Взгляд Каана снова демонически-чёрный. Очень опасный, и я буквально тону в нём.

— С вами всё в порядке? — чуть дыша, говорю я, потому что его взгляд очень пугает.

— Да, всё хорошо. Даже отлично, Тея, — отвечает он, продолжая прожигать чёрными глазами.

Опускает взгляд на губы.

Сейчас поцелует. А я? Главное, не сделать это первой… Боюсь себя! Не дышу.

От этой тьмы, которая в генерале и которую он передал мне, мои мысли просто ненормальные. Жаркие, развратные. Вижу, как генерал берёт меня прямо на этом столе под звон бьющейся посуды. Разве можно так хотеть и так восхищаться мужчиной, который для тебя очень опасен? Который тебе враг?

От созерцания друг друга нас отвлекает внезапное падение Фредерика на ковёр. Мальчик споткнулся, и теперь сидит на полу и плачет, потирая голень.

Каан срывается с места и присаживается перед Фредериком на колени.

— Как ты, малыш? Поднимайся.

Мальчик качает головой, мол, не встану, и сильнее трёт ногу.

— Фредерик, пойми, от того, что ты будешь отказываться ходить, ты не справишься со своей ногой. Вставай, — говорит Каан.

Я подхожу и тоже осторожно опускаюсь к генералу и Фредерику. Еле сдерживаюсь, чтобы не взяться за крепкое генеральское плечо, не погладить сильную шею, не запустить пальцы в тугие локоны.

— Тебе страшно упасть ещё раз или больно? — ласково спрашиваю я мальчика.

Фредерик смотрит на меня исподлобья и дует губы. Я ему не нравлюсь.

— Можно? — я тянусь к его ножке, снимаю туфлю и начинаю ощупывать голеностопный сустав.

Я почти профессионально занималась танцами и хорошо умею разминать мышцы. Ощупываю ножку и понимаю, что травм нет.

— Кажется твои ножки нуждаются в хорошенькой зарядке. Ты любишь играть? Вот ножки очень любят. Давай снимем вторую туфлю, вот так. Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. — Шевелю пальчики мальчугана. — Теперь пошевели этой ножкой. А теперь этой. А теперь обеими пошевели.

За выполнением простых просьб я заставляю Фредерика забыть о страхе, раскрепоститься и отдаться игре. Он замечательно двигает обеими ножками, улыбается, потом, наконец, встаёт. Я прошу его повторять за мной и показываю несколько простых движения: шаг вправо, шаг влево, покружились. Сперва Фредрик делает всё очень робко, но когда Люси и Люк присоединяются, то вместе они даже начинают смеяться. Потом я прошу вместо одного шага сделать два вперёд, три, четыре — так ритмично отсчитываю до десяти. Увлечённые игрой дети всё выполняют, а Фредрик идёт, не хромая. Забыл о своей психологической проблеме.

Я победно улыбаюсь, но тут ловлю взгляд генерала, который сразу же пленит меня. Глаза его чёрные, как бездна, лицо сурово и неподвижно.

— Вам снова это нужно? — Я судорожно выдыхаю и сглатываю пересохшим горлом, глядя на его очаровательно строгие губы.

— Что нужно? — отвечает хрипловато Каан, как будто не понимает. Хотя уверена, что всё он прекрасно понял.

Генерал стоит очень близко, буквально касается меня своей мощной грудью и всё не сводит глаз. Воздух вокруг, буквально, гудит, и я дрожу, как юная девочка перед огромным рыцарем.

Поцеловать вы меня хотите, ваша светлость, поцеловать!

— Вам нужно избавиться от этого вашего… состояния, у вас опять глаза чёрные, — уточняю я. — Почему вы не носите больше фееритовых камней, чтобы глаза не темнели?

— Больше уже смертельно, Тея, — отвечает он. — А у тебя хорошо получается с детьми.

— Спасибо. У вас тоже.

Мы глядим на детей. Пара минут напряжённого молчания, и Каан шумно выдыхает.

— Ладно, Тея. Я провожу детей отдыхать и заеду за тобой через полчаса.

— Мы в карете поедем?

— Да. Мой экипаж с чётвёркой, ты видела.

Представляю себя в этом замкнутом пространстве вдвоём с генералом. А если ещё и снова у него на коленях — нет, я не выдержу!

— Тут же соседний участок у императора, верно? Разве мы не дойдём пешком? — Ангельски хлопаю ресницами.

32

— По статусу не положено, Тея. Поедем на экипаже, — отрезает генерал.

— Но вы же ходили к императору пешком и довольно быстро вернулись?

— Это был неофициальный визит. Не спорь со мной, Тея. Иди наверх, тебе уже приготовлено платье для бала, примерь.

Мы прощаемся. Люси просит меня прийти вместе с их папочкой вечером и хочет показать мне свои рисунки. Фредерик машет мне ручкой и смотрит теперь ласково. А малыш Люк, прощаясь, обнимает мои колени, делясь нежностью. Генерал подхватывает его на руки и коротко целует меня в щёку. Да, при детях лучше без языков. Не было бы детей, боюсь, поцелуями я бы тут не отделалась. А то вон как глядит… Раздевает взглядом. То ли ещё будет ночью, когда дети уснут… Мамочки. Проводить ночь в генеральской резиденции никак нельзя! Надо скорее бежать отсюда, пока драконья тьма меня саму не отправила по наклонному пути!

Насчёт этой его магии тьмы — Роксана успокоила, что в моём мире магия умирает, и сила, которая перейдёт со мной обратно, попросту растворится, исчезнет и не будет для меня опасна. Но всё, что она мне даст: красоту и здоровье — это останется. Чья бы ни была корова, а телёночек-то наш, как говорится.

Когда генерал и дети уходят, леди Присцилла ведёт меня наверх. Через полчаса я стою наряженная и с шикарной причёской перед большим напольным зеркалом. На мне платье, которое подготовил для меня генерал Каан. И у меня просто нет слов!

Цензурных.

Те платья, значит, которые он заставлял меня примерять для моего (для его) удовольствия были одно другого откровеннее. Да, они действительно были очень классные, и мне самой очень понравились. Каждое можно было бы надеть на бал. А это что?! Он хочет, чтобы я в этом пошла?! В этом… бесцветном мешке от подбородка до пят, и с длинющими рукавами?

Генерал-генерал, я решительно не могу в этом идти! Мне не девяносто девять лет! И вообще, когда я на балу ещё пощеголяю такая красивая? Первый и последний раз в жизни туда иду! Это же событие!

Отправляюсь за ширму и под возмущение леди Присциллы переодеваюсь в одно из платьев, которые мы ещё не успели примерить с генералом. Я прям специально старалась его на потом оставить, потому что оно ну очень красивое. Боялась, что если примерю, то никакие другие больше не захочу надевать. Оно золотое, ткань похожа не чешую, верх идёт в обтяг, боже, тут, наверное, полагается под платье надеть корсет, да, чтобы не топорщились горошинки? Но я не буду. Зачем прятать такую красивую молодую грудь? Платье же просто создано, чтобы её подчеркнуть!

Генерал меня съест, — говорю себе мысленно, любуясь на себя перед зеркалом. — Сперва уложит, а потом загрызёт. И мне, кажется, это понравится.

Красивые золотистые локоны спускаются по плечам и спине. На веки наношу золотые тени из косметического набора, который принесла леди Присцилла.

Она, кстати, не унимается и всё сетует, чтобы не старалась прихорашиваться, потому что его светлость всё равно не пустит В ЭТОМ.

— Ты задерживаешься, Те…я, — говорит генерал, входя без стука в комнату, и застывает, открыв рот.

На нём парадный мундир, Каан великолепен, аж глаза от его сияния слезятся. И он очень удивлён мне. Неужели красивых девушек давно не видел?

Я премило улыбаюсь, довольная своей красотой. Рада, что удивила его!

— Ты… — Каан делает глубокий судорожный вдох. Его кадык нервно дёргается. — Хочешь, чтобы я всех генералов и министров, которые будут на тебя глазеть, на саблю насадил?! Пожалей людей. Они ещё полезны государству. Переодевайся, Тея, живо!

— Вам не нравится? — Я невинно хлопаю ресницами и вытягиваю губы.

— Очень нравится. Но ты наденешь это потом, для меня. Хотя-я… лучше ничего не надевай.

Каан отмирает, решительно идёт ко мне и обхватывает ладонями за талию. Боже, я вся в его руки помещаюсь. Прикосновение обжигает сквозь ткань, и я начинаю дрожать, снова как юная девочка. Что делает со мной генерал?!

Сейчас поцелует.

— Кхм! — издаёт звук Присцилла. — Вы опаздываете, ваша светлость.

— Проклятье! — шипит генерал и достаёт из кармана часы. — Да. Уже нужно ехать. Переодевайся, Тея.

— Мне переодеваться полчаса — не меньше! — Качаю головой и делаю очень печальные глаза.

— Ты специально, да? Хочешь идти в этом? — Генерал опасно хмурится.

— Ну, удовольствие же, вы сами говорите — приятные эмоции на память хорошо влияют…

— Ну если это поможет вернуть тебе память… Чтобы ты вспомнила, как хотела меня, и ради этого заняла место тайли — я не могу тебе отказать! Ты сама напросилась.

— На что напросилась?

— Чтобы я не сдерживался и всю тебя засыпал удовольствиями. Ночь напролёт тебе их дарил. И ты обязательно всё вспомнишь, Тея. А теперь, идём.

33

Вроде и угроза, но такая… м-м… сладкая.

Таня, о чём, блин, ты опять думаешь?! Тебе нужно носить больше феерита!

Каан властно берёт за руку, кладёт мою кисть себе под локоть, и мы двигаемся к экипажу. К нам присоединяется Малыш и опять нудит про свой общипанный хвост.

Обхватив меня за бёдра (кто бы сомневался), генерал помогает забраться на сиденье. Не на колени, нет, фух, слава богу!

Малыш ложится на пол кареты и снова пытается дремать. Гундит, что не спал всю ночь, сидели с хозяином у императора.

Я жмусь к стеночке, генерал сидит рядом. Его бедро плотно прижато к моему, и я чувствую жар его тела. У него как будто котёл внутри. Очень горячо, аж дышать трудно.

Вообще-то там половина сиденья свободна, почему генерал не может подвинуться? Карета трогается, и Каан на повороте придавливает меня своим телом. Такая приятная и нужная тяжесть — я трепещу.

Стоп. Стирка! Трём морковку! Режем лук! Режем. Ещё режем. Режем, чтобы глаза щипало. Да, вот так. И не думаем ни о каких широкоплечих генералах, сидящих рядом!

— Тея, что с тобой? — говорит Каан хрипло. — Ты плачешь?

— У меня бурная фантазия, не обращайте внимания.

Колеса шуршат по мостовой. Я отворачиваюсь к окну, за которым проносятся стриженые деревья, фонтанчики, ограда с золотыми драконами — мы покидаем резиденцию Каана. И сразу же въезжаем во владения императора. И я не скажу, что император живёт как-то богаче — такие же драконы на воротах, такие же деревья и даже фонтанчики такие же. Оба парка определенно обслуживает один ландшафтный дизайнер.

Мы въезжаем на площадь перед дворцом, и генерал помогает выйти из кареты. Дворец, высящийся перед нами, довольно большой. Но мой глазомер говорит, что не больше дворца Каана. Хоть на сантиметр, но генеральский выше. Меня очень терзает этот вопрос.

— Ваш больше, да? — Я приподнимаю бровь и перевожу взгляд с роскошных сводов, под которые мы вступаем, на своего генерала.

Каан довольно улыбается, как кот, объевшийся сметаны.

— Да, Тея. Мой больше.

— Но за счёт того, что мой дворец стоит на холме, издали кажется, что выше именно императорский! — раздаётся над ухом звучный бас, и перед нами предстаёт высокий плечистый брюнет с благородно подёрнутыми сединой висками. Его профиль, лоб, подбородок мне кого-то напоминают… ах да, генерала же!

Вот стоят два мужчины — один копия другого, только один старше, другой моложе.

— Знакомься, Тея, — говорит Каан. — Это Его Императорское Величество Гельмут Огненный, мой дядя. Ваше Величество, а это леди Теона Лермонт, моя невеста.

— Вы очень красивы, леди! У Рихарда хороший вкус. — Император ширит глаза на мои торчащие горошинки под платьем и строго качает головой, переводя взгляд на Каана.

Тот закатывает глаза и пожимает плечами, и Его Величество усмехается в ответ. Мужчины переговариваются безмолвно и, кажется, отлично друг друга понимают.

Идём за императором в большой зал, где уже собралась толпа. Вокруг всё пестрит: яркие платья, строгие фраки, блеск украшений и золотая роскошь убранства. Звучит приятная музыка. Некоторые пары вальсируют, но большинство сидят за столами — видимо, ещё трезвые.

— Рихард, идём за мой стол, — говорит император.

— Там же Элизабет, не боитесь драки, мой лорд? — Каан косится на меня.

— А думаешь, будет? — Император приподнимает бровь.

Генерал косится на меня и утвердительно кивает.

— Ну, любопытно посмотреть, кто кого, — улыбается Его Величество.

Вот смотрю на них с Кааном. Как они всё-таки похожи. Готова поспорить, леди Роксана изменила мужу и родила от императора!

Поднимаю взгляд на своего генерала. Он весь такой шикарный в парадном облачении — ну, чем не будущий император? Красивый, статный, строгий, сексуальный…

Каан усмехается, глядя на меня.

Блин, он же эмоции читает!

34

Я закусываю губу и краснею, блуждая глазами по залу. Все, абсолютно все взгляды прикованы к нам. Мы с Кааном словно голливудские звёзды на красной дорожке. Не хватает только вспышек фотокамер и пары прожекторов, сопровождающих нас. Но за них отлично справляются горящие глаза девицы, сидящей за императорским столом.

Генерал усаживает меня рядом с собой и знакомит со всеми.

Девица с глазами — это Элизабет Дарнийская, невеста генерала — заметьте, не бывшая, а всё ещё действующая. Рядом с ней её отец — брат императора — вот он хоть и брат, а куда меньше похож на Его Величество, чем Каан. Далее — какой-то седой дед с длинной бородой, похожий на священника (что он на балу забыл?) Деда представляют мэтром Артагоном, и он нервно трясёт бородой, уставившись на мою грудь. Рядом с императором сидит принц Маркус, и он — та-дам блондин, вообще на отца не похож! Вроде ведь сын императора, но вот вообще другой породы: щуплый, остроносый, лицо злое-презлое, и глаза маленькие и хитрые. А рядом с ним — кто бы сомневался — восседает леди Роксана!

Вот я как раз и сижу между Кааном и Роксаной.

— Вы не подарили мне новое колье с бриллиантами! — шипит принцесса, обращаясь к Каану через весь стол. — Я требую, чтобы вы мне его подарили!

— Тише, дочка, а то никаких шансов выйти замуж за его светлость не останется, — шепчет ей отец, придерживая за плечо дочку. — Он самый богатый человек страны, нельзя упустить такую возможность. Скоро всё его будет нашим. Ой, то есть твоим.

— Какое ещё новое колье?! — Я приподнимаю бровь, глядя на генерала. У меня резко включается собственнический инстинкт.

— С бриллиантами побольше, Тея, — невозмутимо отвечает генерал. — Леди Элизабет камни на моём подарке показались слишком мелкими.

— Отличные бриллианты, ваша светлость. — Принцессин отец виновато улыбается. — Просто подарите ещё — у вас же большая сокровищница.

— Леди Элизабет подарков больше не получит за то, что причинила вред моему леттеру, — говорит генерал.

— Да! — поддакиваю я.

Конечно, она больше не получит подарков, потому что я против!

— То есть колье не будет? — щурится принцесса. — Тогда я пойду и ещё раз за что-нибудь дёрну вашего леттера!

Девушка резко поднимается из-за стола.

“Ай-ай-ай, только не хвост!” — доносится беспомощный вопль Малыша откуда-то из-под стола.

Я хватаю бокал и, вскочив из-за стола, выплёскиваю содержимое в лицо принцессы.

— Сидеть! Не трогайте леттера, иначе я вам тоже что-нибудь выщипаю! — рявкаю я.

Краем глаза вижу, что Каан расслабленно откидывается на спинку стула и довольно улыбается.

— Молодец, девочка, — рокочет он, и у меня внутри растекается сладкое блаженство от его похвалы.

— А-а-а, папа, меня обидели! — Принцесса визжит, машет руками, падая обратно на стул.

Всё внимание в зале приковано к нашему столу.

По платью и волосам принцессы стекает вода. Жаль, что в бокале была лишь вода! Отец принцессы принимает сушить дочку магией, как делала это со мной леди Присцилла.

Император хлопает в ладоши, глядя на меня с восхищением.

— Ни у кого из нас не получалось приструнить принцессу Элизабет, — говорит он.

— Не благодарите! — отвечаю я и снова ловлю взгляд генерала.

Читаю эмоции. Он меня хочет с бешеной силой, но внешне никак не проявляет, лишь подливает воды в опустевший бокал. Как он горяч. С ума сейчас сойду.

— Садись, Тея, — говорит мне Каан. — Спасибо.

Генерал встаёт, отодвигает для меня стул и поправляет подол платья.

Я дрожу. Не знаю, от чего больше: от жаркого дыхания, упавшего на обнажённые ключицы, или от неподдельной благодарности, прозвучавшей в его голосе.

Потихоньку все отмирают и начинают водить приборами по тарелкам. Когда император занимает Каана разговором о каких-то государственных делах, Роксана склоняется к моему уху и еле слышно шепчет:

— Портал в соседней комнате, я выведу тебя после пары танцев!

Я вздрагиваю. Сердце ускоряет ритм. И всё? Вот так быстро моё приключение закончится? И я больше не увижу Рихарда? Я должна вернуть ему родовую силу, чтобы Роксана не победила!

Каан поворачивается, и Роксана быстро меняет тему разговора:

— Скажи, милая, как ты провела день в гостях у его светлости? — говорит она елейным голосом. — Как твоё здоровье, милая?

— Всё хорошо, спасибо, — отвечаю я сдержанно.

Магичка хитро улыбается, подкладывая себе в тарелку рёбрышки в медовом соусе. Она спокойна и уверена. У неё всё под контролем. Но она ещё не знает, что я не собираюсь играть по её правилам.

И я поворачиваюсь к генералу:

— Пошли танцевать?

35

— Ты не желаешь сперва что-нибудь съесть или выпить? — говорит генерал.

— Нет. — Я смотрю на его губы и думаю только о поцелуе, который должна вернуть ему вместе с его силой.

— Я понял. Пошли. — Каан решительно поднимается из-за стола и ведёт меня в центр зала.

Я опять забыла, что он читает эмоции. Про поцелуй, вероятно, всё понял — вон как сжимает меня в сильных руках, впечатывает в себя тесно-тесно, словно один на свете желает владеть мной. Не отпускать никогда.

Каан уверенно ведёт в танце под льющуюся музыку, но я суечусь и гляжу по сторонам, никак не могу сосредоточиться на поцелуе, который должна сделать. Нужно всего лишь прижаться к его губам. Да, здесь, в зале, почему нет?

Давай, Тань, закончи всё. Верни силу. Пора домой, сказке конец.

“Мой бедный хвост. Мой бедный нос. Как же я боюсь принцессу…” — я слышу мысленные стоны Малыша и ищу его глазами по всему залу.

Нахожу леттера, сидящим за колонной с поджатым хвостом. Он испуганно выглядывает, косится на принцессу Элизабет и жмётся, чтобы его не было видно.

— Зачем принцесса ощипала хвост вашему леттеру, эдре? — спрашиваю я генерала.

— Ради забавы.

— И вы позволили?

— Я отсутствовал.

— Вы не наказали её?

— Если я накажу её, скажут, что моя тьма вышла из-под контроля, — меня казнят. Они только этого и ждут.

— И вы вот так просто собираетесь жениться на той, кто обижает вашего питомца? — Я гляжу на генерала в упор и продолжаю с вызовом: — Вы её любите?

— Честно? — Каан прожигает меня леденящим взглядом. — Я хочу получить титул принца и бросить вызов принцу Маркусу.

Ой.

Со мной только что поделились планами по государственному перевороту! Значит, точно собираются убить, возможно, даже сегодня. Нужно скорее валить!

— Но теперь я думаю, что у меня другой путь, — хрипло шепчет генерал, поглаживая жаркой ладонью мою обнажённую спину.

Я дрожу, вбирая дурманящий запах миндаля, и генерал прижимает меня крепче. Схожу с ума от него.

— Элизабет я собираюсь наказать за все потраченные мною нервы, — заговорщицки шепчет генерал. — Я ничего не спускаю, Тея. Расплата ждёт всех моих врагов, иначе я не стал бы главнокомандующим в армии. Они знают это, и потому не играют честно. Постоянно лгут и хитрят, засылают врагов в мой близкий круг.

Его дыхание обжигает чувствительную кожу. Я снова дрожу. Но от страха или от возбуждения — понять сложно.

Моя грудь, обтянутая только тонкой тканью платья, трётся о мундир генерала, и меня охватывает желание сбросить одежду и касаться друг друга обнажённой кожей. Чтобы он прижимал меня к прохладной простыни сильным горячим телом, как тогда на ритуале в храме… Чтобы раскинул мои бёдра и врывался в меня своим большим… Всем собой, в общем.

Поднимаю взгляд на генерала и понимаю, что это не только мои мысли, но и его. Я читаю его эмоции. Чувствую его желание.

Каан пристально глядит на меня. На смену лазурной синеве взгляда приходит шторм, из глубины поднимается беспросветная тьма. Она затягивает меня. Уже затянула.

Мы не сводим друг с друга глаз. Мы так нуждаемся друг в друге, так хотим… И наши лица невольно сближаются. Я чувствую вкус его губ, сладость поцелуя.

Каан сам целует меня. Нежно, осторожно. Не хочет напугать силой своей страсти. А я чувствую, какой у него там внутри вулкан. Извержения не избежать. Нас ждёт катастрофа.

Но я должна думать о том, что между нами ничего не возможно. Пусть возвращается к своей принцессе и наказывает её сколько влезет. Я должна вернуть ему силу и уйти.

Отвечаю на поцелуй с особым усердием, пытаюсь отречься от генерала. Собираю всю волю, совершенно всю свою волю, чтобы отпустить его. Говорю себе “нет”. Но с каждым ударом сердца понимаю, что не могу отказаться. Вбираю его губы жадно, как в последний раз. Аромат миндаля пьянит. Ноги подкашиваются. Нет, не могу отказаться. Это сильнее меня.

О боже. Он может быть только моим и больше ничьим.

— Извините… — Я резко разрываю поцелуй.

Дыхание срывается. На негнущихся ногах выбегаю из зала. Нет, я не могу отказаться!

— Тея! — зовёт Каан.

У меня дрожь от его хриплого голоса.

— Стой, Рихард, — доносится голос Роксаны за спиной. — Тебе нельзя в дамскую комнату, я сама провожу Теону.

На выходе меня догоняет магичка и выводит из зала.

— Всё нормально, ты молодец. Почему плачешь? — говорит Роксана. — Вытри слёзы, сейчас я отправлю тебя домой.

Она открывает дверь, и мы оказываемся в небольшой уютной комнате. На столе лежит большой жёлтый кристалл, который завораживающе светится изнутри.

— Это портальный артефакт, — говорит Роксана в ответ на моё удивление. — Сейчас я его активирую, мне нужна минутка. Портал откроется, но не входи сразу, жди команды. Нужно немного выждать. Хорошо? Поняла?

— Я не могу, — говорю я сдавленным голосом, пытаясь справиться с комом в горле.

Я же не могу вот так уйти и оставить генерала без его родовой силы! Не могу оставить детишек — они же хотели увидеться со мной перед сном, рисунки показать.

— Я открываю портал, веди сюда Рихарда! — шипит Роксана в свой переговорный артефакт, и я вижу в отражении лицо принца Маркуса.

Передо мной ослепительным светом вспыхивает круг портала.

— Сейчас, Таня, минутку, — говорит Роксана. — Я скажу, когда.

— Что?! — гляжу на магичку в упор. — Зачем вы сюда зовёте генерала?

Вдруг я начинаю понимать… Меня используют, как приманку, чтобы отправить Каана в другой мир! Ведь он рванёт за мной, не отпустит, пока я ношу его силу. Они хотят избавиться от него кардинальным способом!

Громко хлопает дверь, в комнату врывается генерал с разъярённым лицом, за его плечом выглядывает воодушевлённый Маркус.

— Всё, иди! Входи в портал скорее! — командует Роксана и толкает меня вперёд.