Мой (не) Раб

Глава 1

Аннотация:

Он выкупил меня на год, но я не рабыня. Господин, хотя сам был рабом. Мы несовместимы и воспитаны в разных условиях. Но есть одно «но» — единственная истинная пара, появившаяся в расе варсан за века. И хочешь не хочешь, придётся с этим считаться. Только сначала необходимо разобраться с его прошлым. Дышащие в затылок работорговцы со станции «Мэджик» — проблема немалая.

______________________

____________

_____

Я сидела на лавочке напротив зеркальной стены. Выглядела хорошо: юбка до колен с боковыми разрезами, кофточка-фонарик, прикрывающая спереди и оголяющая со спины. На той виднелась часть мехового орнамента. Гордилась им с детства, поэтому не скрывала от посторонних. Наоборот, выставляла напоказ, демонстрируя, что я особенная и слишком дорого стою.

Такие индивидуальные отметины имелись лишь у некоторых женщин моей расы. Их возникновение не могла объяснить современная наука. Хотя в уцелевших исторических летописях встречались упоминания, что раньше подобной особенностью щеголяли почти все варсанки.

Но после глобальной катастрофы, произошедшей более тысячи лет назад, наше высокоразвитое общество почти развалилось. Рухнула система естественного деторождения и всё свелось к выращиванию нового поколения в пробирках. В тот же период женщин и мужчин отделили друг от друга, чтобы защитить последних. Регламент неприкосновенности звучал жёстко: «Приближение к женщине без специального разрешения карается темницей, а прикосновение к ней — смертной казнью!»

Разделение полов и ужесточение законов появились не на пустом месте.

Вырождение расы возникло не из-за генетической мутации или невозможности женщин воспроизвести потомство. Большую часть из нас попросту вырезали.

В солнечной системе произошёл всплеск аномальной активности, накрывший планету мутно-зелёным облаком. Оно оказало пагубное влияние на часть жителей. Когда синее небо сменило окрас на болотистый, мужчин охватила «фаблома» — крайне редкое одностороннее заболевание нервной системы, фактически неизлечимое, вызывало чрезмерную агрессию, но только в сторону противоположного пола.

Обычно бесконтрольное заболевание наблюдалось у одного процента мужского населения. Но накрывшее планету аномальное явление им поразило абсолютно всех. За один месяц одержимые жаждой крови уничтожили почти восемьдесят процентов женщин. И когда временное помешательство схлынуло, масштаб общей катастрофы открылся в полной мере.

Чтобы уберечь выживших варсанок, в период резни нашедших убежище в лабиринтах скал или погрузившихся в подводные древние города, Высший Совет создал два Храма: Аргазиус и Озеольм. В первом разместили женщин детородного возраста, во втором — младенцев, девочек и девушек до двадцати лет. С течением времени из обителей сформировалось две касты: Эрзии и Ольмы.

На данный момент Эрзии — жрицы любви, чьё внимание стоило очень дорого. Самая простая услуга, позволяющая прикоснуться к телу, равноценна покупке планетарного шаттла. Цены по карману разве что состоятельным варсанам, но не простым обывателям, которые женщин видели только на страницах исторических книг.

За прошедшие с катастрофы века Высший Совет свёл контакты между полами к минимуму. Теперь прирост населения — дело генетики. Однако из пробирок выходили только мальчики, как бы маститые учёные не пытались изменить эту закономерность. Даже если по всем показателям должна была появиться девочка, в итоге всё равно вырождался представитель сильного пола. И этому нелогичному сбою не могли найти объяснение.

Однако девочки всё-таки появлялись на свет. Естественным путём.

Тут в дело вступали Ольмы — девы-невесты. Им подбирался избранник, с которым ими формировалась полноценная семья. Для подобных «живых» союзов построили несколько обнесённых высокой стеной городов. У них была собственная инфраструктура, космодром, усиленная охрана, следящая за порядком и отсекающая нежелательное внимание основной массы мужского населения. Поэтому супружеские пары жили в некоторой изоляции. Та распространялась на контакты с себе подобными, но не с внешним миром и обитателями других планет.

Эрзии же редко выходили замуж, только если ощущали некое притяжение и сами хотели, в некотором роде, остепениться. Их интерес обычно вызывал довольно сильный и волевой мужчина, способный принять свободолюбие своей женщины.

Я — молодая Эрзия, в своё время покинувшая обитель дев-невест. Хорошо зарабатываю, просто позволяя клиентам совершать поступательные движения и прикасаться, где им хочется. Всё банально и довольно просто.

В перечне услуг были и более яркие, всеобъемлющие. Только высший сервис не по карману обычным богатеям и требовал от Эрзий почти невозможных свершений: демонстрации несвойственных эмоций, спектр которых удавалось воссоздавать с помощью специальных эмо-нанитов.

За трёхлетнюю практику не встречала ни одного клиента, готового заплатить цену, соизмеримую со стоимостью космического корабля, за мою активность в процессе или за слащавые словечки, ужин при свечах и прочую, воспроизведённую с помощью эмо-нанитов, романтику. Этой мишуры им с лихвой хватало в стандартных «РПК» — устройство устанавливалось в каждом жилом модуле и помогало пробирочным освобождаться от сексуального напряжения. У мужчин-варсан высокое либидо, но его реализовывать они могли только в виртуальном пространстве.

Глава 2

«РПК» влияло на психику. Через неё стимулировались физиологические реакции клиента. Многие из них впадали в зависимость. Некоторые, наоборот, ощущали большую потребность в живом теле, в полной мере не понимая, каково придаваться страсти с реальной женщиной. Только очень богатые индивидуумы позволяли себе пару раз в год прикоснуться к Эрзии и освободиться от неудовлетворённого желания.

У жриц любви искали настоящего живого тепла и стремились хоть немного прикоснуться к ментальной составляющей женщин-варсанок. Для мужчин нашей расы мы походили на Энергетик, взвинчивающий ощущения в сотни раз. Что подстёгивало платить немыслимые суммы за возможность ощутить в себе отголоски животного начала — их некогда неотъемлемой составляющей, подавленной пробирочным взращиванием.

Судя по историческим хроникам, уцелевшим в давней трагедии, животная суть у мужчин выражалась повышенной сексуальностью, доминированием, властностью, часто за чужой счёт и невзирая на жертвы. Женщин отличали глубинные ментальные способности, благодаря которым они чувствовали острее, видели шире, и находили свою истинную пару среди непомерно самодовольных самцов.

Так было раньше.

Сейчас многое изменилось.

Варсанки давно лишились подлинной эмоциональности, а генетически выращенные мужчины растеряли своё острое обоняние, былую стать и самоуверенность. Впрочем, изредка среди штампованных партий появлялись особи с проблесками былой идентичности. И таких сразу с рождения определяли в пару одной из дев Озеольма.

Я же в возрасте девяти лет по собственному желанию покинула Храм Дев-Невест и перешла под опеку жриц Аргазиуса. И теперь, как истинная Эрзия, стройная, грациозная, но с отличительной особенностью — витой рыжеватой татуировкой, занимающей большую часть тела, — спокойно ожидала в душном коридоре крупного административного центра мне назначенной встречи.

— Мария Релм? — возник из-за приоткрывшейся боковой двери секретарь. Мужчина в годах внимательно смотрел на меня сквозь прямоугольные очки с ИИ-идентификатором. Наверняка проверил, я это или нет. Грациозно поднявшись с неудобной металлической лавочки, степенно кивнула, чисто технически подтверждая свою личность. Он тут же посторонился, пропуская в узкий коридор, и произнёс шаблонное: — Господин Шерм ждёт вас!

Я шла впереди секретаря, чуть покачивая бёдрами и вглядываясь в светлый проём в конце коридора. В нём виднелся угол стола и настольная лампа.

Одолела скука.

Придётся опять лежать на плоской поверхности и принимать обладание сзади. У большинства клиентов была фобия к женским лицам, приходилось мириться.

Я переступила порог просторного кабинета. Оставаясь в коридоре, секретарь мгновенно закрыл дверь. В камине справа потрескивали поленья — ужасная старина. Однако залюбовалась, как неровные языки пламени выплясывали замысловатый танец.

Ощутив неожиданный отклик тела, напряглась. Повела головой, скидывая заполонившие разум образы: обнажённые мужчина и женщина переплетались телами, стонали в голос, наслаждаясь единением.

Вздрогнула.

Моя способность ментального восприятия, воспроизводимая эмо-нанитами, несвоевременно обострилась.

По календарю не скоро должен произойти личный духовный всплеск, отличавший от других варсанок. С аномалиями собственного организма я давно свыклась. Как и моя наставница-патронесса Альен.

В десять лет, в совместном путешествии на секретную станцию работорговли «Мэджик», я подхватила неизвестный вирус. Болезнь протекала тяжело, чуть не забрав к праотцам небесным, а когда отступила — тело стало иным. Оно выработало личный цикл, не зависящий от технической «настройки», и раз в полгода впадало в странное состояние, необычно реагируя на чужие прикосновения и посылая ускользающие с рассветом тревожные сны.

Только сейчас всё воспринималось иначе. Под кожей словно ручейки жара растекались. Лёгкое свечение вырвалось сквозь поры, на мгновение ослепив. Одновременно эмоциональный импульс прокатил по обычно атрофированным эрогенным зонам и рваной пульсацией сосредоточился в самых главных.

Без импульсного возбудителя точно не обошлось!

Закусила губу.

Выдохнула жар.

Принюхалась.

Ничем посторонним не пахло, однако ухватила эмоциональную теплоту, породившую неуютные мурашки. Обычно на территории клиентов жгло холодом и чуждостью, словно заперта в тесном металлическом кубе. А здесь ощущался простор и свобода.

Посмотрела на живое пламя в камине.

Сравнила с технической подсветкой в офисах и домах других клиентов.

Явный контраст, но никак не могла его осмыслить.

Подошла к окну и вгляделась в непроглядную черноту ночи — с этой стороны здания открывался вид на лесной массив, в котором отсутствовало искусственное освещение. Закрыв глаза, прислушалась к звукам пламени и мерному потрескиванию поленьев. И впав в лёгкое отрешение, не уловила тихих шагов за спиной.

Мужские пальцы мягко коснулись голой спины и по орнаменту «татуировки» спустились к пояснице.

Стремительно обернувшись, уткнулась взглядом в круглый медальон с затёртым изображением явно женского лица.

Вскинула голову.

Мужские глаза… в них слегка мерцала сине-белая радужка…

Клиент наклонился и поцеловал меня в губы.

От неожиданности застыла, но быстро взяла себя в руки и резко отшатнулась.

— Вы перешли черту! — выдержала ровный тон, хотя была недовольна своим замешательством.

Высокий темноволосый мужчина, чьё лицо — лепнина высшей породы варсан — отступил на шаг и надменно поинтересовался:

— Разве?

— Условия договора вполне ясны! Никаких лишних поползновений, кроме основных! — Обхватила свои бёдра руками и огладила для наглядности. — Вот зона дислокации!

— А если я не согласен с подобными ограничениями? — он надменно приподнял бровь.

— Прайс в помощь! — дала разумную отсылку.

Иногда попадались такие клиенты. Наседали не потому, что тянуло потискать лишние сантиметры. Они хотели выместить злобу зажатого в тиски закона либидо. А некоторые варсане просто становились одержимы жрицами любви, но не могли заполучить их навсегда в личное пользование.

Глава 3

Дыхнуло изморосью от мимолётной улыбки клиента, изучавшего с циничным интересом. Статный, широкоплечий, высокомерный варсанин подавлял, побуждая пятиться для увеличения, между нами, дистанции. Чуждый порыв — признак опасной слабости.

Настороженно подобралась от его миролюбивого:

— Изучил.

— И?

— И вот, ты тут.

Внутренне напряглась.

— Вы хотите сказать… — выдохнула, не веря собственной догадке.

Он кивнул.

— Выкуплена на астрономический год, к моему величайшему удовольствию. Научись любить, как ни каждая варсанка посмеет, — заявил, чуть откинув назад черноволосую голову, а в миндалевидных глазах засветилась сине-белая радужка. Застыла, поражённая. А он авторитетно добавил: — Живи, учись, взаимодействуй, Эрзия!

Неожиданно.

— Вы знаете кодекс Аргазиуса?

Мужчина подошёл к столу, огладил гладкую поверхность широкой ладонью с сильными пальцами. Повернул голову и посмотрел прямо в глаза.

— Удивляет?

Пространство дрогнуло. И чистый огонь прокатился по всему тату-орнаменту, отличающему меня от других варсанок.

Я непроизвольно дёрнулась. Рвано вздохнула. Было что-то ни так с этим варсанином. Он будоражил, нервировал, подавлял, эмоционально оттесняя из зоны доминирования в угол зависимости от чужих желаний.

Он ведь не мог заказать «высший сервис»? Стоимость космическая…

— Договор! — решительно протянула руку, требуя предоставить подтверждающую выкуп вербатиумную пластину.

Не верилось, что кто-то меня продал в обход правилам. Навязывание клиента противоречило основному уставу о свободе Эрзий. Только из-за него я некогда к ним примкнула, переметнувшись со стороны «неприкосновенных».

Я покинула Храм Озеольм, чтобы не оказаться в списке будущих невест. Дев, которые, подобно мне, появлялись от брачных союзов внутри закрытых городов, с десяти лет приписывали после двадцатилетия создать семью и сосредоточиться на рождении потомства.

Моя семья была сформирована аналогичным образом. Только не повезло с отцом — развилась «фаблома». Нервное расстройство прогрессировало скрытно и медленно, а когда произошёл рецидив — я лишилась матери. Затем и второго родителя. На поздней стадии недуг не могли вылечить. Поэтому заболевших усыпляли, их тела облучали и сжигали в крематории.

Лишившись родителей, в возрасте девяти лет я подала запрос на перевод к Эрзиям. Сразу восстали бюрократы пробирочных, впервые столкнувшиеся с подобным желанием. Но они не посмели пойти против патронессы Альен. Одна из трёх владычиц Храма Аргазиус дружила с мамой и стала моей покровительницей после её смерти.

Поэтому не верилось, что самый близкий человек продал меня на год без соответствующего закону согласования. Ведь по правилам жрицы сами определяли, с кем взаимодействовать. В моём списке было только одно неприятное исключение, навязанное старшей. Но если и нынешний договор правда составили и одобрили печатью Аргазиуса — ничего хорошего это не сулило.

Мужчина обошёл стол, выдвинул нижний ящик, достал размером с ладонь вербатиумную пластину. Протянул мне, позволяя убедиться в неоспоримом: именно моё имя светилось в верхнем левом углу, в правом — имя клиента, а по центру — общие обязательства обеих сторон. И всё было скреплено соответствующей нано-печатью.

— Выскажите ваши пожелания, — произнесла ровно, упрятав личное несогласие под маску профессионализма. В создавшейся ситуации я ничего не могла изменить. Но ещё истребую объяснений от наставницы.

После возвращения таблички обратно в ящик, мужчина опасно усмехнулся.

— Действуй свободно. Всегда.

Шутка такая?

Изучила надменное лицо, но следов иронии не нашла. Он был серьёзен.

— Вот как… — произнесла.

Я всегда чувствовала себя свободной, но никогда не проявляла активность с клиентами.

Чего он хотел? И как он этого хотел?

Вряд ли его желания сильно отличались от привычных.

Приняв решение, приблизилась к столу, легла сверху и до талии задрала юбку, оголив ягодицы с тонкими трусиками. Дёрнулась снять, но остановилась. Пускай сам утруждается — непривычный внутренний протест. Расслабилась и замерла, ожидая стандартного подхода сзади и последующего по списку.

Лежала и лежала.

Ещё полежала…

Устала.

Повернула голову.

Мужчина стоял со сложенными на груди руками и подпирал стену, в синие металлические пластины впечатав ступню в ботинке.

Странная поза. Ни у кого такой не видела.

Отмахнулась от лишних мыслей и вопросительно приподняла бровь.

Он поистине обречённо вздохнул.

— Я не плебей пробирочный, Раяз. Хотел бы стандартного сервиса, заказал второсортную Эрзию, а не выкладывал целое состояние за дикий и, замечу, единственный цветок Аргазиуса. Впредь лучше думай головой. Подстилка мне не нужна.

Стремительно выпрямилась и одёрнула юбку.

— Подстилка? — глянула озадаченно. Не совсем поняла значение слова, но по ощущениям словно в лицо плюнули.

Пространным взмахом руки он охватил весь мой образ.

— Кукла пробирочных.

А, так вот к чему было прошлое высказывание…

Высоко подняла голову.

— Искали неприкасаемую? Вам к Ольмам, если…

— Не скажи… — Он оттолкнулся от стены и приблизился крадущейся поступью. Наклонившись, обжёг горячим дыханием щёку. — Дрессировать неприкасаемую? Согласись, скука смертная. Совсем другое дело свободолюбивую Эрзию… — вкрадчиво шепнул у самого уха. Чуть отстранился, сильными пальцами приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в сине-белые глаза, горящие превосходством. — Ты будешь моей, Раяз! Послушной, кроткой, достаточно нежной, убеждая в любви сердце вольного варсанина. Так решила судьба… — надавил подушечкой большого пальца на нижнюю губу, и болезненно по ней провёл. — Пойдёшь против предначертанного, пожалеешь, что наши пути пересеклись. Уяснила?

О чём он?

— Да, — отозвалась ровным тоном, хотя внутри прокатила волна приятной дрожи.

Глава 4

Из-за событий далёкого прошлого, нанёсших травму геному женщин, те уже несколько столетий рожали одних девочек. Только стоящий напротив меня варсанин — явная аномалия, о которой вряд ли знал Высший Совет. Они бы в диковинку вцепились и за порог лаборатории не выпускали, стараясь выяснить, почему пробирочные особи лишены почти всех особенностей, характерных для предков.

О чистокровных я знала немногое. Но уяснила главное: «Истинный варсанин — властный, себялюбивый, порой жестокий и всегда сексуально доминирующий…». То есть не жрице, оказавшейся в зависимом положении, с таким тягаться в превосходстве. Поэтому, видимо, он не скрывал своей подлинной сути. Мне следовало оценить масштаб личной катастрофы, чтобы продержаться год и не позволить чужим амбициям опустить на колени.

Мягким движением руки откинула прямые чёрные волосы за спину.

— Что дальше? — поинтересовалась.

— Включи воображение.

Некоторое время обдумывала его замечание. Воображение — чёрный экран в отношение данного варсанина. Чувствовала, ему не нужна моя пассивность — привычное желание пробирочных, боящихся женщин. В новом клиенте не было ни толики страха: он открыто смотрел мне в глаза и чётко высказывал свои требования. Но о желаниях помалкивал.

— Я не понимаю, чего вы хотите, — сообщила честно. — Чётче обозначьте ваши желания.

Запрос ему не понравился. Резко бросил:

— Этого не будет!

Протянула руку ладонью кверху.

— Тогда предоставьте инструкцию для эксплуатации. Я вам не архив с подборкой нюансов аномальных! Или помогаете, или получаете привычный сервис, рассчитанный на пробирочных.

Я попала в поле его внимательного изучения.

— Сведения нужны?

— Очень нужны! — подтвердила.

Предстояло так же пласты информации освоить в местной библиотеке. Заглянуть в старинные книги для понимания некоторых аспектов взаимоотношений предков. Раньше не было причин интересоваться, как они взаимодействовали, как заводили отношения и их поддерживали. Я всё знала о пробирочных, а о первородных — минимум. Не видела смысла копаться в прошлом, если по заявлению Высшего Совета — вымерли все варсане с подлинным геномом.

Клиент удивительно легко подтянулся под моё заявление.

— Хорошо. Сегодня поведу я, объясню прописные истины. Запоминай и осваивай. Уяснила?

— Да.

— Иди за мной.

Мужчина направился к двери, через которую пришёл сам. Пустой коридор встретил тишиной и отсутствием запахов. Вдоль гладких бежевых стен цепочкой переплетались круглые светильники. Они крепились к чёрно-металлическому ажуру.

Мы вышли на лестничный пролёт.

Спустились на крытую стоянку, откуда вышли на улицу.

Дыхнуло приятной прохладой летней ночи.

На подъездной аллее стоял ай-карр с ии-водителем. Занимая заднее сидение, я отодвинулась, когда мужчина пристроился справа. Моя отличительная особенность, вьющаяся по всему телу меховым орнаментом, отозвалась обжигающим огнём от случайного соприкосновения наших плеч.

— Первое правило, Раяз. Принимай любые прикосновения, — придвинувшись вплотную, сообщил клиент. В ровном тоне проскользнули нотки наставничества. Он взял мою руку и переплёл наши пальцы, чем усилил уже мучительное жжение, словно прожигавшее кожу. — Контакт тел — основа всему. Судьба, которой необходимо следовать.

Сдерживая болезненную дрожь, посмотрела на наши сцепленные руки, затем в суровое лицо.

— В такие игры ведь играют двое? Вы тоже участвуете? — поинтересовалась в полутёмном салоне, чуть освещённом небольшой плоской лампочкой, прикреплённой сбоку, над дверцей.

— Я оцениваю. Не более того.

— Образно выражаясь, ляжете на стол, а мне корпеть над результатом? — уточнила, озадаченная. Если он это имел ввиду, то принцип мне понятен.

Жёсткие пальцы вцепились в мой подбородок, сильно сжимая.

— Играй свою роль, Раяз. Принимай всё, что даю. И возвращай не меньше. Люби до последнего вздоха! — резко дёрнул на себя и неожиданно властно поцеловал, сминая губы и подчиняя своим хотениям. Первобытно-диким, животным инстинктам, нашедшим странный отклик где-то глубоко внутри. Огонёк вспыхнул. Разрастаясь, устремился кверху… И ухнул в пропасть, теряясь в кромешной темноте, когда он резко отстранился.

Поправила сбившуюся блузку, откинула волосы за спину.

С «последним вздохом» он точно переборщил. Помирать через год я не собиралась.

Наткнулась взглядом на пытливое и настойчивое изучение, словно мужчина чего-то от меня ждал.

Не понимала его.

— Что значит, Раяз? — поинтересовалась спокойно, отодвинув в сторону все несуразности. Требовалось время, чтобы разобраться в этом клиенте. С ним точно грядут сложности. — Меня зовут Мария Релм. Что прописано в договоре.

Он молчал. Всё так же глядел сквозь щёлочки, размеренно дышал, но оказался не столь выдержанным, как выяснилось.

— Ознакомься с историей! — саркастически посоветовал и стукнул по панели управления ИИ.

Ай-карр сразу тронулся с места, свернул налево, а потом выехал на почти пустую ночную дорогу с вислыми белыми фонарями. Те качались на ветру и освещали путь.

Но были и другие фонари. Над ними метались красные всполохи, заряженные искусственно созданной ал-энергией. Они располагались перед поворотами на гиблые территории. Там упокоили прах всех мужчин, некогда заражённых «фабломой».

Я отвернулась от красных огней, видневшихся справа. Посмотрела вдаль на белые «пики» города пробирочных.

Искусственный свет…

Он — не чета естественной ночи.

Заселённые города… Я не любила их. С детства. И хотя мегаполис пробирочных не имел ничего общего с «арбитрумом» — городом семей — всё равно холодом обдавало, когда оказывалась на территории, сотканной плетением дорог и тротуаров.

Сегодня мне не везло. Во всём. Но хотя бы улицы встретили тишиной, а окна домов — чернотой. Мы ехали мимо обычных высоток, к району двухэтажных особняков, преимущественно построенных из абрациума — крепкого наполовину органического материала. Благодаря ему постройки становились почти невидимыми при дневном свете.

Глава 5

Занеся ногу над порогом, я замешкалась. В полной тишине ощутила дрожание воздуха. Пространство гудело, вибрировало тугими волнами, будоража глубинные инстинкты. Не так, как мужское присутствие ещё минуту назад или чуть ранее, в кабинете официального здания.

Посетила несвоевременная мысль — изначально варсанин выбрал странное место для нашей встречи. Офис административного здания — не нечто запредельное. Только раньше жриц Аргазиуса не приглашали составить компанию в одном из высотных зданий — святая-святых Высшего Совета.

Хотя не время думать о постороннем. Сейчас напротив жилой дом.

Вдруг ощутив неладное, прислушалась. Откуда-то доносилось всё возрастающее гудение. Стремительно обернулась. Со стороны центра города быстро приближались аэромобили. На фоне тёмного ночного пространства отчётливо различила световой след, ими оставляемый в воздухе.

Вскрикнула и вцепилась в правую руку, когда что-то по ней полоснуло. Кровавый надрез, медленно удлиняясь, причинял боль, словно незримое остриё проникало всё глубже под плоть.

— Быстро внутрь! — услышала приказ.

Меня схватили за плечо и дёрнули через порог. Дверь захлопнулась.

С улицы послышался яростный вой, угрожающее рычание. Мощный удар пришёлся в заслон из абрациума. Преграда сотрясалась под интенсивными атаками, а я всем телом оцепенела. Никогда не слышала о животных, которые невидимы, тихи и не дышат. С детства отличаясь чутким слухом, находила и мелкое насекомое в ворохе листьев. Но как подкралось это нечто — не уловила…

— Какая-то био-разработка? — напряжённо спросила у варсанина, оборачиваясь. И словила вторичный шок.

Клиент в просторной круглой комнате быстро передвигал и переставлял всю здешнюю мебель. Пара столов, стулья, кушетки, подсвечники и другие, большие и маленькие, предметы интерьера, под вой и грохот, доносящиеся с улицы, были упорядочены в сложную геометрическую фигуру.

Вздрогнув, обернулась, когда в мощной двери образовалась ощутимая выпуклость в форме головы с острыми маленькими ушами. Зверюга меня всё больше поражала. Невидимая, неслышная, опасная и сильная.

От восторга у меня ускорилось сердцебиение. Воодушевлённая бросить животине вызов, я рванула открывать дверь…

— Куда! — рыкнул варсанин. Схватил за талию и потащил в центр созданной им пентаграммы. Дёрнулась, протестуя. Его хватка стала жёстче. — Забирай нас! — он бросил кому-то.

Ослепил яркий свет. Закружилась голова.

Я стремительно падала, но почему-то оказалась стоящей на металлическом полу. В недоумении посмотрела себе под ноги. Заторможено подняла голову. И испуганно подпрыгнула от резкого мужского окрика.

— Успели, кэп! Точь-в-точь!

Рыжеволосый парень с зелёными треугольными нано-блоками, вшитыми в виски, стоял в проёме, с боков спаянном из шестиугольников. Вокруг них бесновались молнии. То и дело они били в синие пластины, парящие в воздухе на некотором расстоянии.

«Как его не поджарило под таким напряжением?» — пронеслась мысль, тогда как удивление от необычной внешности отступило на задний план. Правда «зацепили» волосы. Они оставались прилизанными, тогда как мои уже воспарили дыбом.

— Улетаем! — бросил варсанин представителю неизвестной мне расы. Схватил за руку и потащил за собой в противоположную сторону от арки.

Через раздвижную дверь, тихо закрывшуюся позади, мы вышли в полутёмный коридор. Шли долго. По пути в иллюминаторах я наблюдала покрытую туманом родную планету. Следовало изумиться или испугаться, что покинула её и нахожусь в космосе, но эмоции молчали.

Отрешённость исчезла, когда услышала женские стоны, эхом заполнившие широкий коридор космического корабля. Несчастная так громко просила пощады…

— Вы бьёте женщин? — выдернула руку из хватки клиента и остановилась на месте.

— Это рабыня…

— Рабыня?! — возмутилась, вспомнив слова патронессы, насколько ужасно обращаются с невольниками. Я и сама это видела собственными глазами, когда в детстве сопровождала её в одно из мест, где торговали живым товаром.

Станция «Мэджик» для личностей с запятнанной душой являлась золотой жилой, а для тех, над кем посмеялась Судьба, — тюрьмой. Тогда как для некоторых — местом паломничества для освобождения незаконно пленённых.

Многие жрицы Аргазиуса, когда могли, несчастных спасали и привозили в Храм. Бывшие рабы обретали свободу и помогали по хозяйству. Некоторых из них переправляли на дальние планеты, где те начинали новую жизнь.

Варсанин обернулся с холодком во взгляде.

— В Аргазиусе есть рабы, — напомнил жёстко. И такая волна от него прикатила, что замерзать начала.

Я не могла его заверить, что рабы в Храма, — только видимость. Запрещал кодекс.

— С ними хорошо обращаются! — повысила голос, оскорблённая скрытым обвинением в жестокости Эрзий. — А это… — махнула рукой на очередной стон, да такой протяжный, словно женщину пытали самым зверским образом. — Недопустимое варварство!

— Слов нет, — отчеканил варсанин. Немного пройдя вперёд, он постучал в одну из дверей.

Женские стоны оборвались. Послышалось мужское ворчание и вскоре на открывшемся пороге появился всклоченный приземистый полуголый мужчина с полотенцем на бёдрах. Посмотрел на моего спутника и шумно выдохнул:

— При делах я, кэп. При делах. Устал, как собака, пока готовил тебе отступление. Дай расслабиться. Смотрю, ты кралю свою достал, — на мне замер мутно-серый взгляд. Затем с ног до головы оглядев, мужчина хохотнул. — На вкус и цвет, как говорится. Каждому своя поляна и свои цветочки.

— Николай Рязов, — прозвучало явно для меня. А потом варсанин проинформировал неприятного говоруна. — Мария Релм.

Обозначил меня настоящим именем, а не странным «Раяз»? Хорошо.

Мужчина, всклоченный и полуголый, хлопнул себя по бедру.

— Мария? Эта вот? — подался ко мне, обдав странными запахами. — А немного похожа. Ха! Впервые слышу на дальних космических рубежах это имечко. Чисто земное ведь, зуб даю! И даже присущее не всем земным народам. Откуда у варсан-то? Кэп, ну странно, согласись? Может, маман вашей крали залетела от какого человека? Или было наоборот?

Глава 6

Чем больше мужчина говорил, тем сильнее мне не нравился. А когда за его спиной увидела вставшую с кровати голую девушку, пошатнувшуюся от слабости, пролетела мимо, схватила простынь и замотала её в плотный кокон.

Никому не позволю слабых обижать!

— Я её забираю! — сообщила мужчинам.

— Мою рабыню? — удивлённо фыркнул недавний мучитель забитого создания, а потом расхохотался. — Нет, Кэп, а краля у тебя с характером. Вот так, хоп, чужую собственность из-под носа уводить. С кем теперь радостям плоти придаваться? Новую искать? Запарно!

— Оставь неуместные порывы, Раяз. Вернись обратно! — приказал варсанин, властно махнув рукой, призывая вернуться на исходное место подле него.

— Вы договор внимательно читали? — поинтересовалась, поведя плечами. А потом некоторые пункты от себя напомнила: — Повязанная перечнем условий, я не лишена свободы действий. Эрзии — не рабыни, если об этом забыли. Вы не смеете мне приказывать. Вне нашего тесного взаимодействия, — уточнила момент, когда готова следовать за ним без возражений.

— Ого! Тесное взаимодействие? Самое «оно»? — Стоящий рядом с варсанином почти голышок, чья рыхлая многослойная физиология и выпирающий живот мне совершенно не нравились, образовал пальцами кольцо и в него стал тыкать средним пальцем другой руки.

Странные у него забавы.

Варсанин тоже не оценил. Глянул зверем.

Нерадивый нервно подпрыгнул. И с его бёдер слетело полотенце, явив…

Что за бочковатое, синеватое, некрасивое?

— Вы больны? — заметила вслух. — Выглядит не очень.

Пусть данный обитатель корабля мне не нравился, но считала необходимым указать на его возможные проблемы со здоровьем.

— Чего?! — взревел тот гоночным мотором аэромобиля, побагровев лицом. — Дружок мой в самом соку! Удовлетворит любую! — гаркнул, подобно дикому зверю.

— Бочковатое, синеватое, некрасивое, — высказала свои недавние мысли вслух, указав на атрибут тела, болтающийся у него между ног. — Какой от него толк с такими показателями? Вы не сможете проникнуть достаточно глубоко, чтобы доставить себе удовольствие. Ширина и длина играют первичное значение, а красота сейчас в моде. Если её нет, значит, вы себя запустили. И эти волосья вокруг... Постыдились бы. Заведёте паразитов, пожалеете, что к словам не прислушались.

Варсанин неожиданно кашлянул. Прозвучало странно. Он словно рычал и смеялся одновременно. В обращённых ко мне бело-синих глазах отражалась ирония.

— Раяз, Николай из человеческой расы. У них немного иные анатомические особенности и показатели, в отличие от нас с вами. Со здоровьем тут всё в порядке.

С сомнением посмотрела на клиента-осведомителя, затем на… человека. Надо запомнить этот неряшливый вид.

— Прошу прощение, если задела ваши чувства, — произнесла учтиво, чуть склонив голову в качестве извинения. — Не подумала, что с виду идентичное расположение данной анатомической особенности может разительно отличаться в использовании. Рабыню я всё равно забираю. Вы её бьёте! — вернулась к прерванной теме, подбадривающе сжав плечо стоящей рядом девушки.

— Чего?! — на этот раз ошарашенно гаркнул мужчина-человек. Он агрессивно дёрнулся всем телом, отчего его пухляшка между ног покачнулась вместе с двумя почти слитыми тёмными мешочками. В пять раз крупнее, чем у варсан.

Тоже особенность человеческой анатомии?

— Ваша рабыня кричала и стонала, — продолжила я, прямо глядя на побагровевшего человека, чьи ноздри затрепетали, а на висках вздулись вены. — Вы над ней изгалялись, причиняя боль. Варварство!

— Но… — девушка впервые подала голос. В её широко-распахнутых серых глазах плескался испуг, поражала бледность кожи и привлекали внимание дрожащие губы. Она чуть сгорбилась и повела плечами, словно старалась незаметно отстраниться. Когда не получилось, прошептала: — Господин меня не бил… он… он… — так и не закончив, вжала голову в плечи и ещё больше побледнела.

— Ваше стремление защищать хозяина — похвальное качество в определённых кругах. Но теперь вы свободны и вольны говорить правду. Вас не обидят, даю слово, — подбадривающе улыбнулась. И холодно посмотрела на причину создавшейся ситуации. — Верните на место своё полотенце, — отчеканила. До сих пор голый человек выглядел неуместно и очень сомнительно. Но, сглаживая невольную резкость, спокойно добавила: — Простудитесь.

— Нет, Кэп, не понимаю твою кралю, — поморщился он, почесывая свой затылок. Выглядел не таким красным и возмущённым, как некоторое время назад. Очень быстро успокоился. Плечи опустились, пузо чуть ввалилось, когда приосанился. — То рабыню забирает, то в насилии обвиняет, а потом о здоровье заботится. Без обид, Кэп. Но у неё всё в порядке с головой?

— Воспитание при Храма, на закрытой планете, наложило своеобразный отпечаток, — ровно и чуть задумчиво отозвался варсанин, чьё лицо вдруг замкнулось. — Только сейчас оценил непочатый край работы. На пути её просветления ты — первая жертва.

— Я? — нервно дёрнулся Рязов.

— Остался без секса. Я забираю рабыню, — заявил варсанин. Зашёл в комнату, приблизился, оглядел сжавшуюся девушку, чуть отступившую мне за спину. Только обратился не к рабыне. — Её заберёшь завтра. Николай рабыню не обидит. А как под своё крыло возьмёшь, советую расспросить, почему она стонала и кричала в голос. Удивишься открытию. Теперь пойдём, Раяз. Нам нужно поговорить.

Глава 7

Подчинившись, я вышла в коридор. Сквозь порванный рукав блузки тронула порез, который не болел, но зудел. Нанесённая незримым зверем рана начала жутко чесаться, но пока крепилась. Скользяще глянула в иллюминатор. Наш корабль покинул орбиту планеты варсан — Гамали.

— Куда мы летим? — спросила клиента, ощутив проблеск беспокойства.

— В подпунктах договора всё прописано, — последовало ровное пояснение.

— Разве?

— Раяз, поговорим на месте. Я всё объясню, но не здесь, — он указал вдаль коридора, призывая продолжить путь, прерванный ажиотажем вокруг рабыни.

— Столько сложностей, кэп, — проворчал голышок, наконец-то с пола поднявший полотенце и прикрывший тряпицей своё исподнее. — Мне подавай немногословных. А ваша, кэп… — не закончив мысль, он скривился и ретировался к себе. Перегородка тут же задвинулась, скрыв его и рабыню, неподвижно стоявшую посреди комнаты.

— Неприятная особь, — озвучила своё отношение к члену экипажа.

— Человек, Раяз. Человек, — поправил клиент, чуть качнув темноволосой головой. Когда мы двинулись дальше по коридору, он спросил: — Почему ты назвала его особью? Разве Эрзии против представителей других рас?

Вопрос озадачил.

— Варсане… — начала и осеклась, не зная, как лучше описать отношение женщин к искусственно взращенным мужчинам. Наконец нашла параллель. — Пробирочные. Искусственно созданные. Особи.

Облегчённо выдохнула, поняв, что смогла донести свою мысль. Оказалось, сложно объяснить нюансы, которые сопровождали всю жизнь. Над многими вещами и обобщениями не задумываешься, пока не зададут вопрос в лоб. Как сейчас или много лет назад, когда сопровождала патронессу на Станцию «Мэджик».

Выкупая парочку рабов, мы стояли в полутёмном отсеке. Вокруг ютилось много ниш-ячеек, запертых лазерными решётками. За защитой находились пленники. «Бросовый товар», отозвался о них торговец. Но, сам себе противореча, не позволил выкупить мальчика, чуть старше меня…

К реальности вернул вопрос клиента.

— В твоём понимании, все мужчины — особи?

Подумав, кивнула.

— Ваш сподручный не варсанин. Прошу прощение. Но как мне его называть?

— По имени.

Озадаченно повела плечами.

— Я не могу, — призналась. — Мужчины — «пробирочные», «особи», у них нет имён. Для Эрзий, — уточнила, встретив удивлённый взгляд. — Женщины между собой называют друг друга по имени. Но мужчины — безличностный фон.

Клиент резко схватил меня выше локтя.

— Как ты называешь меня в мыслях? — спросил напряжённо, у него даже скулы свело.

— Варсанин.

— Значит, начнём с азов, — отчеканил жёстко. Не поняла, почему его настроение столь стремительно изменилось. — Эаяр Варьерс. Повтори!

— Эаяр Варьерс, — произнесла незнакомое словосочетание.

Но стоило услышать уточнение, что это его имя, которым отныне должна пользоваться, горло свело судорогой. Меня затрясла крупная дрожь. Стуча зубами, в ужасе смотрела на клиента, чьего запроса не могла выполнить. Что означало нарушение договора.

Вместо выговора, я оказалась в крепких мужских объятиях.

— Спокойнее, Раяз. Шаг за шагом. Зови пока варсанином, если так легче.

— Варсанин, — послушно выдохнула. Охватило тепло, пока находилась под надёжной защитой сильных рук. Спокойствие. Дрожь прошла, но на смену выплыло неприятие чужих прикосновений выше талии. — Отпустите! — выдохнула сквозь зубы, вспомнив отца, заражённого фабломой. Меня защитила мама. Ценой своей жизни.

— Даже с простыми объятиями борешься? Хорошо.

Варсанин отступил и продолжил путь, позволив следовать за собой. По ромбовидному металлическому полу он шёл размеренным твёрдым шагом. Спина прямая, осанка гордая. Его фигуру вдруг охватила сдерживаемая животная аура, которая бесновалась рваными всполохами. Увиденное напоминало метания ал-энергии над красными фонарями, с помощью которых подсвечивали дорогу к захоронению останков тех, кто погиб от фабломы.

— Как вы родились? — спросила в прямую спину, когда мы свернули в другой коридор.

— Родился? — не сбавляя шага, отозвался клиент. Даже головы не повернул.

— Вы не похожи на пробирочных.

— Не похож.

— Те аэромобили, летевшие к дому. За вами?

Почти поравнявшись с ним, заметила мимолётную усмешку.

— Отчасти. Как-никак, я выкрал единственный цветок Аргазиуза.

— Я не цветок.

— Как будет угодно. Прошу, — указал рукой в открывшийся проём. За ним оказались капитанские апартаменты. Просторные, но довольно скудно обставленные. Одна большая кровать и два кресла около подвесного стола. И ничего больше.

— Ваша комната? — уточнила.

— Наша каюта, — поправил.

— Вы хотите жить вместе? — ещё больше озадачилась предпочтениями данного варсанина. Пусть он не боялся женщин, даже пытался мною повелевать. Но находиться настолько близко? — Зачем? — поинтересовалась. И одновременно смутно вспомнила широкую постель в собственном доме. Неужели родители её делили?

Лицо варсанина показалось мне странным. Жестоким, непримиримым, отчуждённым. Но очень быстро тёмный налёт его личности замыло спокойной доброжелательностью.

— Уже говорил, Раяз: «Люби так, как ни каждая варсанка посмеет».

— Вам хочется тесного взаимодействия? Объятий, как в коридоре?

— Я не тороплю.

— Но настаиваете. Просто хочу понять. Принимать ваши объятия и спать на общей постели, это необходимые переменные заложенной вами задачи?

— Ты мне напоминаешь робота, — суховато заметил клиент.

— Я живой человек и выражаюсь соответственно.

— Отнюдь. Не пытайся всё осмыслить или оспорить мои слова, — дал совет, а сине-белая радужка уже знакомо засветилась. — Всему своё время, Раяз. Всему своё время…

Глава 8

Варсанин сказал: «Всему своё время». Опустил один важный момент — три разных космических сообщества посулили за его голову баснословную награду и выслеживали по всей вселенной. От одной группы наёмников мы оторвались три дня назад и теперь стояли на орбите небольшой необитаемой планеты, латая несерьёзные пробоины.

В целом, с начала путешествия минул месяц.

Я буквально потонула под потоками разнообразной информации. Начиная от освоения неформального общения с командой, угнанного у Союза Равных крейсера «Сэвайс», до дышащих в затылок работорговцев со станции «Мэджик». У последних один ненормальный капитан отжал несколько кораблей с рабами и, совершив набеги в разных секторах, взорвал пять сателлитов, прикреплённых к орбитам планет. Через подобные мини-станции, раскинутые по многим галактикам, можно было тайно попасть на главный остов космического пиратства.

Экипаж настоящего «Сэвайса» представлял собой мешанину разных рас. Порядка двадцати представителей основного состава, а сколько было тех, с кем меня не познакомили, боюсь представить.

Крейсер — огромный мощно-вооружённый боевой корабль, для управления которым требовалась большая умелая команда. И один андроид с оригинальной внешностью и манерой общения. Эту девочку-подростка, как выяснилось, созданную по типу человеческого ребёнка, я особенно не понимала.

Впрочем, отданную под мою опеку рабыню из расы суен тоже.

При первой нашей встрече не заметила, между нами, особых внешних отличий, а теперь с каждым днём открывала всё новые цвета её кожи. Та меняла спектральные оттенки от простых до неоновых. Иногда смотрелось пугающе, порой очень красиво. Когда попыталась выпытать, по какому принципу это происходило, девушка попятилась и сжалась, а по телу в замкнутой системе линий, проступивших на разных участках, заскользили красные световые импульсы. Стоило поднять руки и отступить — визуализация текущих цифровых данных погасла и исчезла.

Впрочем, на этом странности не заканчивались. По настоянию варсанина девушка пыталась объяснить, какие отношения у неё были с мужчиной-человеком. Не понравился мне он, ну да ладно, зато она о нём очень хорошо отзывалась. Кричала и стонала, а теперь уверяет, что это лучшее, случившееся в жизни?

— Вы не понимаете? — опасливо переспросила Налена, когда я высказала все свои мысли и выразила сожаление о её прошлом, из-за которого издевательства над собой принимаются за «лучшее».

— Рабам свойственно защищать господ или притворяться счастливыми, — заявила, вспомнив одного такого парня, спасённого патронессой. У Гайда Сайт тело было всё в шрамах и ожогах, но он до последнего с улыбкой говорил, что с ним хорошо обращались.

Работорговцы умело промывали мозги, вылепливая покладистую марионетку. К сожалению, часто таких не вернуть к прежней жизни. Сломанная или полностью затёртая прежняя личность, либо сильно повреждена, либо полностью уничтожена.

— Вы не понимаете, — удручённо выдохнула та, кому наказали досконально объяснить все нюансы. Нилена сцепила пальцы в замок, глянула в иллюминатор на видневшиеся в космических просторах две планеты: покрупнее — красную, меньшего размера — серую. Наконец, она повернулась ко мне и вскинула смущённый взгляд. — Варсане занимаются сексом? — осторожно спросила, словно боялась последствий.

— Мужское проникновение в женское тело? — уточнила я. Девушка кивнула. — Для тесного контакта существуют варсанки Храма Аргазиус. Задача Эрзий позволить пробирочным ощутить живое взаимодействие.

— А что вы чувствуете?

— Я? — удивилась.

Налена чуть склонила голову набок и нахмурилась.

— То есть, вы ничего… — запнулась и сконфузилась. Помявшись, выдохнула: — Не получаете удовольствие?

— Удовольствие?

— Когда мужчина входит и двигается… — девушка стала красной, буквально. Её кожа вспыхнула алым с головы до пят, отчего белый комбинезон без рукавов выделился ярче. Неожиданностью стало, что и белки глаз потемнели до рубинового цвета, а серую радужку словно подсветило изнутри.

Удручённо вздохнула.

Такими темпами до следующего варп-прыжка ничего не пойму.

Устала, честно.

Почти месяц мы ходили вокруг да около. Сначала рабыня боялась говорить, потом сжималась от моего голоса, когда немного попривыкла, ещё пару недель только наблюдала молча. Сама голос подала два дня назад, но часто запиналась, смущалась, затягивая понимание ею сказанного.

— Давай так. Попробую собрать ранее сказанное. Выслушай и поправь, если что-то ни так. Хорошо? — Получив подтверждающий кивок и наблюдая, как цвет её кожи вновь стал телесным, структурировала за два дня собранную информацию: — Мужчина-человек тебя не бил и не издевался. У вас было телесное общение с проникновением. Он получал удовольствие. Всё правильно?

— И я тоже… — пробормотала она.

— Ты тоже? — не сразу поняла. А когда осмыслила: — Как?

Такой поворот в объяснениях стал неожиданностью. Женщины других рас от проникновения испытывали удовольствие? Насколько знала, варсанки были невосприимчивы. Даже эмо-наниты, позволявшие в отдельных случаях отыграть определённую роль, не имели никакого отношения к личным ощущениям Эрзий.

В кодексе Храма ясно прописано, что наша задача позволить клиенту доставить самому себе удовольствие. Ни слова о том, что нам оно тоже доступно.

Впрочем, активного взаимодействия с эмо-нанитами я не имела. Поэтому не могла с уверенностью сказать, как при их полноценном участии чувствовали себя редкие варсанки, выкупленные с особыми условиями. За всю историю существования Храма, насколько знала, таких было всего двое.

«Люби так, как ни каждая варсанка посмеет», — заявил выкупивший меня на год клиент.

Неужели он ждал не пассивного безучастия, а активного взаимодействия? Стонов и криков, какими исходила девушка-рабыня?

Бред! На такое я точно неспособна!

Глава 9

Не знаю, что Нилена увидела на моём лице, но она неожиданно подошла и взволновано заглянула в глаза. Привычно поколебавшись, всё ещё опасаясь наказания за своеволие, но, следуя моему вчерашнему приказу выражать свои мысли, преодолев страх, осторожно спросила:

— Вы ничего не ощущаете? Совсем-совсем? — выказала сочувствие.

Разные ко мне проявляли эмоции, но, чтобы жалели — это впервые.

Следуя её логике, я многое упускала, не наслаждаясь процессом? Разве стала ущербной от невосприимчивости к тривиальному проникновению? Варсанки, скорее всего, анатомически не предрасположены к подобным излишествам. О чём и заявила.

— Это ни так, — возразили за спиной.

Капитан крейсера «Сэвайс», по совместительству выкупивший меня клиент, глядел с непонятным цинизмом, когда обернулась.

Я заложила руки за спину и чуть приподняла голову.

— Разве?

— Отзывчивость — дело времени и зависит от партнёра.

Обдумав сказанное, я схватила варсанина за руку. Провела его широкой ладонью по своей груди, талии, бедру, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Воспроизвела все те действия, которые, по словам Нилены, входили в некую «прелюдию». Ничего не добившись, пожала плечами и отступила от объекта изучения.

— Такие ощущения правда существуют? — спросила с явным сомнением.

— Притяжение иначе работает, — уточнил он. И начал наступать, оттесняя к металлической стене. Когда спиной прижалась к рифлёной поверхности, варсанин навис, уперев руки по обе стороны от моей головы. Наклонился, обдавая тёплым дыханием, а потом слега коснулся моих губ своими.

Я уклонилась и пальцами потёрла зудящую плоть.

— Щекотно, — заявила, пытаясь избавиться от непривычного покалывания.

— Это не щекотка, а ответ, — усмехнулся клиент.

Озадачил, нечего сказать.

— Какой ещё «ответ»?

— Чисто женский.

— Касанием губ вы проявили ту самую «прелюдию»? — пыталась разобраться, зачем он вышел за рамки обычного договора. И почему я не испугалась, что покусился на сантиметры выше талии.

— Лишь один из её аспектов. Что думаешь?

А я должна?

Чуть склонив голову, прислушалась к своему телу.

— Странно, но приятно, — признала некоторое отличие от своего первоначального состояния. До соприкосновения наших губ. — Но сомневаюсь, что от подобного кричат и стонут.

— Один шаг — не бег.

Варсанин начал изъясняться метафорами? Неожиданно.

— Хотите сказать, нам нужна динамика? — уточнила.

— И трение, — он назидательно поднял вверх палец. А выражение лица напомнило о назидательности патронессы, когда та учила меня быть Эрзией.

— Трение, — повторила. Чтобы соответствовать своему статусу, я должна понять клиента. Иначе опозорюсь. Глядя на капитана в сером комбинезоне, показательно соединила ладони и потёрла их друг о друга. — Такое?

Он кивнул, но тут же покачал головой.

— Не только поверхностное, — пояснил.

— Есть другое?

— Глубинное.

От его замечания невольно вспомнила показательный жест мужчины-землянина. Когда он образовал пальцами кольцо и стал в него тыкать перстом. Туда-сюда, туда-сюда.

Если сравнивать…

Ведь похоже на поступательные движения пробирочных клиентов, когда я под ними лежала. Именно это и имелось ввиду? Проникновение и трение? Неужели подобный симбиоз порождал удовольствие? У кого и когда?

Да и какое оно само по себе, это удовольствие? Похоже на моё наслаждение при поедании любимого фрукта «затаи»? Или на то расслабление, ощущаемое под струями воды? Вряд ли. От подобного ни разу не тянуло кричать в голос и стонать навзрыд.

— Допустим, глубинное, — посмотрела в бело-синие глаза клиента, в которых проглядывалась заинтересованность. Варсанину явно нравилось моё стремление разобраться в деталях. — Через подобное трение я много раз проходила, — сообщила ему, — и ничего не ощущала.

— Не те партнёры, Раяз, — чуть прищурился он.

Клиент странно отреагировал на упоминание пробирочных. Впервые увидела, чтобы на широкоскулом лице обычно сдержанного капитана дёрнулся мускул. Этот варсанин отличался от мне известных. Его мимика и жесты, слова и действия… Не представляла, что нечто подобное повторит какой-нибудь пробирочный. Эмоции тех внешне никак не проявлялись.

К нашему разговору внимательно прислушивалась Нилена, прикусив нижнюю губу и заинтересованно переводя взгляд с меня на капитана. Давно заметила, что она благоговела перед статным и высоким варсанином, разительно отличавшимся от остальных членов команды. Разве что был тут один, Дигао Вэриа, не уступавший ему в комплекции. Рослый, медно-кожий, черноволосый и крайне хмурый представитель расы шуен. В детстве пересекалась с парочкой подобных, когда мы возвращали одного из рабов на родную планету.

— Хотите сказать, вы — тот самый, единственный? — поинтересовалась у варсанина, всё ещё прижимающего меня к стене. Теперь только одна его рука загораживала обзор справа, а вторая была опущена, что позволило сразу заметить в дальней части коридора быстро семенящего старпома.

Варсанин повернул голову. Отстраняясь, он пальцами скользнул по моей руке, вызвав всплеск жара, а затем направился навстречу к своему помощнику.

Мой вопрос остался без ответа.

Я заторможено глядела в удаляющуюся широкую спину.

Опомнившись, мотнула головой. Исподволь что-то озадачило, но не понимала, что именно.

— Капитан вам благоволит, — восторженно протянула Нилена, подступившись ближе. В своём белом обтягивающем комбинезоне, с чуть заалевшим лицом и лёгкой улыбкой она выглядела мило. Ничего удивительного, что сильно нравилась мужчине-землянину. Тот хоть и принял приказ капитана отдать мне свою рабыню, за последние недели исподволь ни раз пытался заманить ту в укромный уголок для проникновения. А та и рада услужить, лишь её поманят пальчиком.

Интересно, варсанин находил её притягательной? Если к себе поманит, бывшая рабыня с радостью под него ляжет. И начнёт стонать так же, как я ни раз слышала? Повела плечами и отлепилась от стены. Сама мысль об этом мне не понравилась.

Глава 10

На высказывание Нилены я ответила невольно резко.

— Между нами заключён договор! — А заметив, как бывшая рабыня сжалась, выдавила улыбку. — К Эрзиям не испытывают симпатии. Той, которую ты имеешь ввиду. Мы появляемся в жизни клиента, даём ему желаемое и, после истечения договорённости, возвращаемся в Храм. Другого не предусмотрено.

Взволнованная девушка стала мшисто-зелёной.

— А семья? Брак? — тихо спросила.

— Для этого существуют девы Озеольма.

— А если вы полюбите… То есть полюбит Эрзия? — поправилась она, нервно теребя рукав своего комбинезона.

Нилена сильно нервничала, боялась и явно хотела отступить, но всё равно шла напролом, выполняя приказ капитана донести до меня суть сексуальных, или каких-то иных, взаимоотношений.

— Какое отношение любовь имеет к семье и браку?

Девушка растерялась. В большей степени, чем при недавнем обсуждении секса. А я ощутила себя не в своей тарелке. Представительница расы суен вроде говорила об известном, но для меня непонятном. Однако варсанин думал похоже, хотя редко высказывался на сей счёт. Даже мужчина-землянин разбирался в теме вопроса.

Только мне недоставало опыта и знаний.

Впервые почувствовала себя ниже других.

Почему никак не удавалось всё осмыслить? Да, я невосприимчива к тому, о чём все вокруг говорили. И, судя по словам варсанина, причина не в анатомическом отличии от других похожих видов.

Тогда в чём?

Оглядываясь назад, могла с уверенностью сказать, что варсанкам чужд, так называемый местными, секс — по факту проникновение, но с неким призрачным удовольствием. Откликом, который не удавалось понять. Хотела ли я разобраться? Очень. Иначе опозорю статус Эрзии, не удовлетворив клиента.

— Любовь, это ведь чувства, так? — спросила сконфуженную девушку, явно пытавшуюся подобрать слова, чтобы объяснить необъяснимое.

— Очень большая симпатия, — попыталась она внести ясность.

На моей планете не было такого понятия, как любовь между мужчиной и женщиной. Этим словом определяли доминирующее предпочтение, когда из общности выделялось нечто одно. Видимо, тут принцип такой же. Хотя неясно, как можно возвысить одного мужчину над другими, если они — общая масса. Есть некие критерии отбора? Какие-то особые характеристики, более высокие показатели личности или материальной устроенности? Последнее вряд ли. Ни одна варсанка не выделяла ни одного пробирочного и неважно, обладал он или нет богатством и связями.

— Хочешь сказать, что любишь мужчину-землянина? — я зашла, с другой стороны, надеясь нащупать ускользающую ниточку здравого вывода. Нилена ведь выделяла его среди других членов команды. Даже перейдя под моё попечение, ускользала на встречи, чтобы уединиться для проникновения.

Нилена стала синей.

Всевышние силы! По какому принципу её кожа меняла цвет?!

— Я не люблю его! — она рьяно замотала головой и руками замахала, всеми доступными способами отрицая прозвучавшее предположение.

— Но наслаждаешься проникновением? — скептически протянула я.

В её понимании, брак и семья — замешаны на любви, а вот такое физическое действо — нет? И всё-таки она испытывала наслаждение, находясь под мужчиной-землянином? Или это рабская услужливость? Может, на деле бывшая рабыня ничего не чувствовала, но не смела в этом признаться?

— Это приятно, — ответила она, окрасившись в розовый.

— От простого «приятно» кричат и стонут?

Нет, абсурд, честное слово. Поломанная абстракция, которую, мало того, что собери, так ещё потом разберись, что она собой представляла. Или данная представительница суен извилисто мыслила? Я мало знала о менталитете этой расы, чтобы судить наверняка.

Корабль завибрировал и резко накренился.

Потеряв опору, я полетела вперёд и врезалась в иллюминатор, больно приложившись лбом. Чуть мотнув головой, встревоженно огляделась на Нилену, ползущую навстречу вдоль металлической стены. На её побледневшем лице читался страх за мою сохранность. И приятно, и муторно от подобного. С одной стороны, обо мне мало кто заботился. С другой, эта её обеспокоенность — следование приказу капитана, чей авторитет она полностью признавала.

Крейсер снова содрогнулся и ещё больше накренился. Вскрикнув, девушка налетела на меня сверху. И в этот момент начала распадаться на световых головастиков. А так как мы были тесно прижаты друг к другу, я оказалась втянута в «призыв телепорта». Тот поступил на проявившийся рабский ошейник, носимый Ниленой и до сего момента незримый.