Мой ненавистный босс

Глава 1. Алиса

– Слышала новость? – Юля врывается в наш кабинет на двоих, с шумом ставит сумку на стол и обдает сладким облаком духов с примесью никотина. Курила.

Превращаюсь в слух. Даже чуть наклонилась вперед, чтобы не упустить ни единого слова.

– Ну?

Театральная пауза затянулась. Ладони чешутся в нетерпении. Юля – центр всех сплетен офиса.

– Наше издательство выкупили. То есть продали.

– То есть как?

– А так.

– И кому продали? И что теперь будет?

– Девчонки из бухгалтерии сказали, что одному бизнесмену. Он уже владеет одним медиахолдингом. Очевидно, решил еще и нас захватить.

Плюхаюсь обратно на стул. Мягкий, удобный. Я выбивала его у начальства добрых три месяц. Что теперь, прощаться с ним?

Как говорится, новая метла метет по-своему.

Ух… уже ненавижу этого магната.

– Что нас всех ждет, как думаешь? – уставившись в одну точку и подсчитывая в голове, сколько у меня отложено денег в так называемую подушку безопасности.

Бесполезно подсчитывать. Там ноль.

– Не знаю. Уволят, наверное, – глубокий и резкий выдох, который я повторяю.

Меня нельзя увольнять! У меня кредит, съемная квартира. И вообще!

В нашем кабинете мне становится тесно и жарко. Душно как аравийской пустыне. Почему такая напасть именно накануне моего дня рождения? И отпуска! Не знаю, что хуже.

– Это тоже по слухам? – решаю уточнить.

Юлька докрашивает чересчур пухлые гиалуроновые губы ярко-красной помадой, промакивает салфеткой, как учат опытные визажисты из соцсетей и как-то наплевательски отвечает:

– Вот завтра он придет и все нам расскажет.

Не оставляет чувство, что коллега что-то не договаривает.

Я в этом журнале проработала добрых пять лет. Меня приняли в качестве внештатного журналиста еще на втором курсе, и я делала различные заметки в раздел моды. Или помогала в организации съемок, ночами мы добивали номер, крутились в постоянном дедлайне. И как мне нравилось все. И нравится.

Весь день думаю над тем, что нас всех ждет. Надо признаться, я одна так заморочилась.

В обеденный перерыв взяла лишь черный кофе и круассан. Хрустящее слоеное тесто встало поперек горла и оставалось там до конца рабочего дня. Мучил до изнеможения.

Будто назло.

– Ты сегодня раньше, Алис, – охранник дядя Леша, который работает здесь еще дольше меня, добродушно улыбается.

– Ну не всегда же до ночи. Я так мужа никогда не найду, дядь Леш.

– Будь осторожной, после недавнего потепления рубанул мороз. Под ногами гололед. А ты вон на каких ходулях, – привстает со своего места и кричит вслед.

Я лишь отмахиваюсь. Настроения общаться нет совсем. И нечего другим его портить.

На улице и правда очень скользко. Еле-еле дохожу до своей машинки. Новенькая. Не из салона, конечно, но все равно моя.

Жму на ключ, красавица дважды мигает и приятно пиликает. Услада для моих ушей.

Короткими шагами добираюсь до нее и понимаю…

Какого черта?

Рядом с моей “жучкой” (Прим. автора: Фольксваген «Жук») вплотную притерся черный, до блеска начищенный седан представительского класса. Глаза слепит. И не могу разобрать своих чувств: я бешусь или завидую?

– Эй, – кричу кому-то, разряжая воздух гневными вибрациями.

Ледяной порыв ветра будто подбрасывает меня. Вся краска приливает к щекам, а пальцы немеют. Эта зима никогда не закончится.

Сильнее вдавливаю острые шпильки сапог в лед и слышу хруст.

Может, проколоть колесо? Не себе, а этому Дубайскому шейху.

Верчу головой из стороны в стороны, будто хозяин этой дорогущей тачки должен выйти из-за угла. Как фокусник, блин.

Он так близко припарковался, что я не протиснусь к водительской двери, даже если решу похудеть до 38 размера.

– Где твой хозяин? – кричи капоту и ударяю по нему.

Разумеется, мне никто не ответил, машина как стояла так и стоит. Как и я, впрочем. Только злость меня в вихрь закручивает, тошнит от скорости вращения.

Сажусь на капот и… сигнализация врубается, словно кто-то с легкостью нажал на воображаемую кнопку. И до чего же громко! Барабанные перепонки изнасилованы и выкручены.

Хозяин неспешной походкой появляется действительно из ниоткуда.

Черное пальто, воротник-стоечка. Оно расстегнуто, белоснежная рубашка заправлена в темные брюки.

Выглядит впечатляюще.

Хм… хорошо сейчас получают водители, однако.

– Ваша? – без приветствий начинаю. – Уберите. Вы совсем не думали, что с таким расстоянием, которые вы мне оставили, невозможно будет сесть в машину?

Двойной сигнал, и ненавистная мне сирена выключается. В мозгу запускаются свои процессы, которым пока не могу дать объяснение.

Водитель долго смотрит на меня, нахмурив брови и чуть скривив губы.

– Вы встали на место, которое закреплено за руководством издательства, – хриплая бархатистость его голоса заставляет встать с капота и замолчать.

______________

Дорогие читатели,

добро пожаловать в мою новинку) Книга выложена полностью.

В ней юмор, немножко драмы, капельку загадки и, конечно же, любовь.

Не забывайте добавлять книгу в библиотеку и ставить звездочку.

Глава 2. Виктор

Ключ зажигания от машины, лежащий передо мной на столе, подает сигналы. Пищит, вопит, мигает, делает все, чтобы его заметили.

Склизкое неприятное чувство обмазывает нервную систему до последнего нерва.

Эту машину я забрал из салона пару часов назад. Так сказать, на сдачу с покупки издательства.

Получается, немцы разучились делать тачки? Или китайцы и тут умудрились втюхать свое необходимое каждому добро?

– Прошу прощения, – взглядом указываю на прямоугольный ключ, у которого аж пластик того и гляди расплавится от перенапряжения.

Волнуется немец-то.

– Что-то серьезное? – как бы обеспокоенно спрашивает руководитель издательства, который теперь мой подчиненный.

– Надеюсь, это просто ошибка системы. Мороз сильный ударил, вот и…

Сдулся новенький немец, – добавляю, но лишь извинительно улыбаюсь.

– У нас по периметру офиса установлены камеры.

Киваю. Это мы еще посмотрим. На входе одну неработающую уже приметил.

Накидываю пальто и, не запахнувшись, выхожу через запасной выход.

Машина орет дурниной, уши заворачиваются в трубочку. Там нет никакого регулятора громкости?

Иду на мигающие огни и взглядом упираюсь в… сидящую на капоте свеженького авто кралю.

Замедляю ход, руки сами собой стискиваются в кулаки, челюсть напрягается. Хотелось бы прочистить горло, чтобы привлечь внимание, но подмечаю недовольное лицо мадемуазель, и кашель застревает в горле.

Типичная представительница женского рода, охотница за богатеньким папенькой. Короткая юбка, такой же длины яркий пуховик, распущенные волосы. Духами несет за версту. Сладкие, душные, галлюциногенные.

И каблуки. Хотя… я бы приравнял их к холодному оружию и запретил такие носить под угрозой запрета посещений салонов красоты. Хруст, с которым она раздавливает лед, метко стреляет в сердце.

– Ваша? Уберите! – звонко приказывает.

Руки уперла в бока и дрелью просверливает объемную, кровоточащую дыру промеж моих глаз. Уверенная дамочка.

– Вы встали на место, которое закреплено за руководством издательства.

– Это мое место, - упорно отвечает.

Глазками хлопает, но сверлить не прекращает.

Абсурдность ситуации просто бьет вверх. Я бы мог признаться барышне, что я и есть новое руководство издательства. Скорее всего, она очередная стажерка в модном журнале. Не помню название…

Но отчего-то молчу. Официально меня представляют завтра, так зачем вскрывать карты накануне?

– И чем докажете, что ваше?

Глубокий выдох, наполненный огромным раздражением.

Скрещиваю руки на груди и снова обвожу девчонку взглядом. В голове невольно сравниваю с другой. С той, которая никогда не будет принадлежать мне.

– Хм… уважаемый, как вас звать? Да неважно. Все в этом здании, – указывает пальцем, кончик которого мигает красным лаком как лампочка, – знают, что это место – мое. Так что попрошу вас… свалить. День и так ни к черту. Еще вы тут…

Прищуриваюсь. Стажерка с усилием закусывают щеку, опустив свой взгляд на искрящийся снег.

Где весна, мать вашу?

– Прям так и ни к черту? – вдруг выдаю, сам от себя не ожидав. Я не отличаюсь чувствительностью и отзывчивостью. Особенно к незнакомцам.

– Завтра меня уволят. Мне нечем будет платить за квартиру, мой отпуск накроется, и свой день рождения я буду встречать в “Крошке-картошке”, заказав крахмальный удар всего с одним наполнителем. Так что передайте вашему руководству, что…

Она останавливает свою пламенную речь. И, наконец, присматривается ко мне чуть пристальней. Взгляд бродит по одежде и обуви. У меня меж глаз опять запекло, а вечернюю щетину словно выщипывают пинцетом наживую.

– Вы недоговорили. Что я должен передать начальству?

– Ничего. Уберите машину.

Где-то недалеко взрывается петарда, и краля с визгом подпрыгивает. Смешно.

– Как вас зовут?

– Алиса. А тебя?

Морщусь. Терпеть не могу, когда резко переходят на “ты”. Аж передергивает всего.

Оставляю ее вопрос без ответа и, чуть подвинув, открываю дверь и сажусь за руль.

Немец, слава богу, не подводит и заводится с первого раза. Тут без сюрпризов.

– Хорошая машина. Дорогая?

– Тебе на нее ночами год с лишним работать. Справишься? – подмигиваю и жду реакции, не забыв улыбнуться.

– Всего год? Хм… Стоп. Что?

Ее глаза заполняются чистым безумием, пухлые губы поджимаются, и я на низком старте готов слушать все, что она будет на меня вываливать.

– Хорошо, что вам не суждено будет узнать, справлюсь ли я. Адьес!

Она громко хлопает дверью, что второй раз за день ритм сердца чертит несколько острых линий на кардиограмме.

Глава 3. Алиса

– Ты опаздываешь, – шипит на меня Юля, снимая сумку с соседнего стула.

Плюхаюсь неаккуратно. Леди так не делают, но я сейчас далеко не леди.

Тонкая ткань рубашки намертво прилипла к влажной от пота спине, где-то по дороге потеряла любимую сережку.

А еще я неудачно накрасила губы красной помадой. Мне пришлось грубо стирать салфеткой. Теперь губы выглядят обветренными.

Перескакиваю взглядом с Юльки на присутствующих в конференц-зале. Такие прилежные все, пунктуальные. Даже айтишник Кузьма, который вечно ходил в одной и той же рубашке, выглядит вполне себе сносно.

– Если все в сборе, начнем, – владелец издательства заходит в зал широким шагом и громко говорит.

Плохое предчувствие не отпускало меня со вчерашнего вечера, как встретила того мужчину. Водитель он или нет, но в тот момент под ложечкой смутно засосало.

– Вы наверняка уже в курсе, что наше издательство, которое насчитывает несколько журналов, посвященных различным сферам жизни, теперь относится к медиахолдингу “Варламов Групп”. И разрешите представить вам владельца и по совместительству ваш начальник – Варламов Виктор Георгиевич.

Все дружно и громко захлопали, а я уставилась на дверь и мечтала провалиться куда-нибудь ниже веток метрополитена.

Вальяжной походкой к сцене идет мой “водитель”. На нем темно-синие брюки с катастрофически идеальными стрелками, кипельная рубашка и… галстук.

Мужские галстуки – моя слабость. Этот сшит из шелка, а выбранный оттенок выгодно подчеркивает глаза цвета корицы.

И не интересуйтесь даже, почему я заполнила цвет его глаз.

– Виктор Георгиевич, Вам слово, – снова бурные аплодисменты, будто мы пришли на концерт Киркорова.

Морщусь и демонстративно отворачиваюсь.

А когда решаюсь взглянуть на вчерашнего незнакомца, мы сталкиваемся взглядами сильнее и фатальнее лобовой аварии.

– Всех приветствую от лица администрации данного издательства и медиахолдинга в целом. Теперь мы одна семья и вместе будем идти к одной цели.

Пфф…

Как пафосно и искусственно. Приторность зашкаливает, мой инсулин, наверное, спустился до минусовой отметки.

– Все, что вы слышали обо мне за прошедшие сутки – правда. И ложь одновременно.

У него еще и мания величия…

Варламов прочесывает взглядом толпу, его коричные глаза обращаются к каждому, дойдя до меня, останавливается, и босс замолкает.

Все внутренности от трусости забиваются в пятки. Даже сердце. Ведь стучит оно уже в стопах, пробивая подошву новых туфель.

– К сожалению, нам предстоят кадровые перестановки и сокращение штата.

По залу проходится недовольное бурчание, пока я с трудом сглатываю скопившуюся слюну.

– Да, это стандартная практика. Но те, кто работают хорошо, за которыми не имеются претензии, будьте спокойны.

Облизываю губы, слизывая сухость. Это не остается незамеченным от нашего нового босса.

Он хмурится, уголок его губ надменно летит вверх. Или вниз. Да он просто кривит лицо. А затормозив взглядом на вырезе моей блузки, надменно выставляет челюсть вперед.

– Вчера я уже изучил личные дела многих. Сегодня побеседую с каждым из вас. Также грядет и ряд повышений. Поэтому от вашей работы сейчас очень многое зависит. На этом у меня все. Хорошего дня.

Все повставали со своих мест и с бурчанием повалили из зала, а моя пятая точка пришита к сиденью кресла как родная.

Босс внаглую рассматривает меня, и на расстоянии нескольких метров от его взгляда становится дурно.

Как предчувствие надвигающейся грозы, когда воздух накален до предела и пахнет по-особенному.

– У вас ко мне какой-то вопрос?

Его голос проникает через ушную раковину к центру всех клеточек.

– Алиса… Алиса Комарова, – улыбка растягивает его наглый рот.

Взглядом соскальзываю чуть ниже, упираясь в узел галстука, завязанный так, блин, идеально, что сжимаю ладонь в кулак с глухим хрустом.

– Нет.

– Тогда прошу вернуться в ваш кабинет и приступить к рабочим обязанностям.

Два шумных дыхания и я вылетаю из зала, подгоняемая волнами гнева.

Запрещено человеку быть таким красивым и, черт возьми, очаровательным, когда чувствуется, что он тот еще козел.

Он ведь мог вчера во всем сознаться, не отпускать дурных намеков и… не смотреть на меня сейчас так, словно его насильно заставили находиться со мной в одном помещении.

Это как-то обижает, что ль.

В кабинете оказываюсь одна, но вот работать нет никакого желания.

– Войду? – мой новый босс уверенной походкой заходит в кабинет, не дождавшись разрешения

– Хм… Это же ваш офис.

– Ну, с моего парковочного места вчера вы меня довольно бойко прогоняли, – ехидно замечает и упирается взглядом в мочку уха, где нет сережки.

– Извините, – бурчу под нос.

– Звучит неискренне.

“А ты звучишь высокомерно”, – язык чешется, как хочется сказать, но боссу такое не говорят.

– Я ознакомился с вашей работой, Алиса. И у меня для вас не очень хорошая новость.

– Значит, вы меня увольняете? – обидчиво цежу и всеми силами сдерживаю поток слез.

Мой новый босс вальяжно расположился на моем же стуле и ручкой непрерывно отстукивает ровный ритм об стол.

От его взгляда хочется спрятаться.

– Не можете забыть наше с вами интересное знакомство? – вскидывая бровь, спрашиваю.

– Вздор!

В небольшом кабинете нам двоим становится слишком тесно.

– Но я дам вам второй шанс, Алиса. Вы можете сохранить вашу работу при одном условии.

Его глаза соскальзывают в ложбинку между грудей, и почти бывший босс нагло ухмыляется.

– Вечером жду вас в своем кабинете. И не задерживайтесь. Я не люблю ждать.

Глава 4. Алиса

Офис пустеет на глазах. Я то и дело перевожу взгляд на настенные часы. Секундная стрелка спешит, но все равно не может догнать мой сердечный ритм.

И спрашивается, почему я так волнуюсь?

Дверь в кабинет нового босса ничем не отличается от остальных дверей на этом этаже. Но вот внизу я вижу свечение и застреваю на месте.

А если все-таки уволит?

Или сделает недвусмысленное предложение, я дам ему пощечину, и все равно буду уволена?

– Уфф… Комарова! Возьми себя в руки! – шепчу под нос.

Из-за опустевшего офиса мои слова звучат как заклятие и разносятся глухим эхом.

С размаху открываю дверь и уверенной походкой подхожу к столу Варламова. Останавливаюсь ровно за метр до его стола, хоть линейкой измеряй.

Мой взгляд уперся в узел его галстука, который сейчас не такой идеальный и тугой, как был утром.

Мистер зануда устал…

– Вы просили, я пришла, – размахиваю руками в стороны.

– Ворвались, я бы сказал.

Тиран откидывается на спинку удобного высокого кресла и внаглую меня рассматривает. Но это не тот взгляд, что чувствует на себе женщина, в которой заинтересован мужчина.

Его взгляд пробирается под кожу, выуживая из недр моего тела какие-то ответы. Память из клеток высасывает.

– Вы читали документы, которые вам давали на подписание перед тем, как вас наняли? – строго спрашивает.

– Конечно.

Что за вопросы?

– Резюмируйте.

Варламов встает со своего места, обходит стол и, сделав полукруг, останавливается у меня за спиной.

– Ну… каждый год моя зарплата будет индексироваться.

– Еще.

– Отпуск двадцать восемь дней в году.

Шумное дыхание раздражает мой слух. Он как дикий зверь сопит мне на ухо, и того и гляди проглотит не жуя.

Ненависть к этому человеку еще поборется со страхом. Ведь внутри все колышется как камыш в августовский вечер.

– У вас ко мне какие-то конкретные претензии, Виктор Григорьевич?

– Георгиевич.

Душный, какой, а!

– Для начала ваш внешний вид.

– Что с ним? – опускаю взгляд вниз, подмечаю складки на юбке. Ткань ужасная. Не надо было покупать эту вещь.

– Он не соответствует регламенту. Также ваши систематические опоздания, – босс передает мне листок со стола с отметками о моем приходе.

– И поэтому вы хотите меня уволить? – сдавленно спрашиваю.

– Не совсем. Если говорить честно… – Виктор возвращается в свое кресло, отчего он теперь смотрит на меня снизу вверх, но это не дает мне преимущество.

Все равно чувствую себя какой-то глупой и никчемной.

– Я намерен сократить количество помощников редакторов.

Вся сила стекается к ногам по косточкам как вода, и я готова уже свалиться в обморок.

День рождения, отпуск, все идет прахов. Хоть плач!

– Вы сказали, что у меня есть один шанс.

Его смех, который наполнил кабинет, приятно щекочет позвоночник до мурашек, и я хмурюсь от своей такой реакции на этого тирана.

Глаза цвета корицы сейчас больше напоминают подгоревший кофе, а на языке чувствую противную горькую ноту.

Он же не хочет предложить мне…

– Что вы знаете про спорт?

Хлопаю ресницами и вяло открываю рот. Выгляжу смешно, ну и ладно.

Спорт? В самом деле?

– В этом слове пять букв.

– Футбол. Что известно?

– Там нужен мяч.

– Уже неплохо.

– К чему эти дур… странные вопросы, Виктор Григорьевич?

Я как по тонкой ниточке на каблуках хожу, а подо мной ядовитые языки пламени. Душно, жарко и страшно. Невыносимо.

А еще босс окончательно расслабил галстук, и моему взгляду открылась его крепкая шея.

– Георгиевич, – несдержанно отвечает и морщится, – с завтрашнего дня вы переходите в журнал “Спорт”. Ребятам как раз нужен такой секретарь с неуемной энергией, как вы.

Воздух в кабинете заканчивается ровно в ту секунду, когда Тиран Григорьевич коварно улыбается, оголяя свои белоснежные ровные зубы, которым невольно завидуешь.

Пуговицы на блузке трещат от движения моей грудной клетки.

И знаете, как в фильмах, картинка мутнеет, и видишь, как ты ногтями вонзаешься в шею мужчины напротив и сдавливаешь ее. Его глаза вылетают из орбит, а твое лицо корежит тупая злоба и ненависть.

Короткое моргание, а Варламов как сидит в кресле, так и сидит.

– Все-таки вы не простили меня за мое поведение в нашу первую встречу.

– Скорее, тогда я увидел ваше истинное лицо, – его лицо в этот момент раскололось надменной улыбкой.

– Вы ничего обо мне не знаете.

– Все, что нужно, я уже узнал. Так что? Принимаете предложение? Это ваш единственный шанс остаться в издательстве. Должность помощника редактора раздела моды попадает под упразднение.

Варламов расстегивает пуговицы на рукавах и закатывает рубашку до локтей. Его предплечья покрыты темными жесткими волосами, а когда он скрещивает руки на груди, то ткань рубашки натягивается, а мои глаза получают непозволительное эстетическое удовольствие.

До легкого стона.

– У вас проблемы с женщинами? – выпаливаю на одном дыхании.

От своей смелости нервы заиграли мелодию. Очень похожую на похоронный марш.

Челюсть господина “водителя” напряженно сдвинулась вперед, желваки прочертили неровный круг, а глаза наполнились густой тьмой.

Жуть.

– Хотите помочь решить? – хрипло спрашивает, поджигая меня как бенгальский огонь.

– Вы мне не нравитесь. И вообще, не мой тип мужчин, – сглатываю и кончиком языка увлажняю сухие губы.

– Вот и славно. Потому что такие женщины, как вы, ничего кроме внутреннего раздражения у меня не вызывают.

– Я принимаю ваши условия.

– Шикарно. Но теперь добавляю еще один пункт.

– И какой? – опасливо отступаю.

Этот человек ненормальный, точно вам говорю.

– Любая осечка на новом месте, кофе руководителю принесете без сливок, например, и я незамедлительно вас уволю.

Глава 5. Виктор

– Вик, я так рада, что ты пришел! – Оливия чмокает меня в обе щеки, что никогда не позволяет себе с другими, и отходит на положенное безопасное расстояние.

Но она оставляет после себя облако своих духов и запах чистой кожи.

И рану в сердце, которая привычно ноет. Боль хроническая, возможно, неизлечимая.

По крайней мере, с нашего расставания до сегодняшнего дня прошло больше десяти лет, а сердечная мышца все также надрывается, когда Лив рядом.

Только за все эти годы научился себя сдерживать. Утрамбовал все чувства к бывшей девушке – жене моего лучшего друга – в самый потаенный уголок.

– Не мог не прийти.

Пальто вешаю на плечики в гардероб, разуваюсь и прохожу за Лив в просторную гостиную. Не был здесь, кажется, сотню лет.

– Ты располагайся. Денис сейчас подойдет. Может, выпьешь что?

Обвожу взглядом знакомую полку с наградами и грамотами, которых поприбавилось с прошлого раза, и с резким выдохом говорю:

– Коньяк. Есть?

Лив улыбается своей фирменной улыбкой, которая больше похожа на элегантное согласие с растянутыми губами, и коротко кивает.

Она удаляется, а я прикрываю глаза.

Не надо было сюда приходить. Лучше бы ресторан, а не их дом.

Наша история банальнее самого дешевого сериала. Были два друга, полюбили одну девушку. Я предложил ей встречаться первым, потому что… да потому что хитрожопее Дена.

Спустя пару лет, Лив решила уйти к моему лучшему другу, оставив меня копошиться в тонне сомнений и обид.

Я хотел оборвать с ними все концы, ведь чувствовал себя преданным не только любимой женщиной, но и лучшим другом. Даже не хотел думать, что они за моей спиной трахались.

А потом мы с Деном нажрались, подрались и все выяснили.

Это был выбор Оливии, я не мог ее винить в том, что она полюбила Дена. И если не хотел терять друга, а я не хотел, нужно было отбросить все обиды и жить дальше.

В конце концов, мне было всего двадцать два.

– Задумался? – тихий шепот Лив царапает позвоночник и мурашки позорно растекаются по моей спине. Хорошо их не видно под рубашкой.

– Да так… Их же стало больше, я прав? – взглядом указываю на награды и кубки.

– Стоило тебе год не приходить к нам в гости, чтобы ты заметил.

Оливия всегда занималась конным спортом и всегда выигрывала призовые места.

– Я год назад решила еще заняться бальными танцами. Вот – первый кубок, – указывает на центральное место, где и правда стоит кубок.

– Да, за что бы ты ни бралась, все выполняешь с блеском, – подмечаю, пристальней рассматривая все награды.

Это мне в ней всегда и нравилось. Целеустремленность, воля к победе и безукоризненное следование своим планам. Оливия знает себе цену.

Еще она роскошная и изысканная женщина. И красивая. Такая, что грудную клетку жмет от нехватки воздуха, когда смотришь на нее.

Выпиваю принесенный коньяк залпом и улыбаюсь как придурок, должно быть.

По венам быстро растекается алкоголь, который туманит разум и странно холодит конечности.

– Еще? – спрашивает, указывая на пустой бокал.

Между нами мало свободного пространства, и ее близость действует на меня как дурман, от которого давно хочу избавиться.

– Думаю, достаточно.

– Ты никогда не любил коньяк, – Лив, касаясь моих пальцев своими, забирает пустой бокал и смотрит на прозрачное толстое дно, – и виски тоже, водку, текилу. Вино – да. Так что с тобой случилось, Вик?

Я следил за ее глянцевыми губами, когда она говорила, подметил, что они стали пухлее, а моргнув дважды, увидел совсем другие губы.

На них совсем не было помады. Точнее, была красная, которую она зачем-то стерла.

Выдохнув через рот это наваждение, отступил на несколько шагов назад. Рубашка стала жать, пиджак сдавливать плечи, а брюки кажутся малы на размера три. Хочется избавиться от всего и переплыть ледяную речку. Стряхнуть с себя возникшее наваждение.

– О, дружище! – в гостиную вваливается Ден. Слегка пьяный. А может, и не слегка.

Не снимая обуви, тянется обниматься, полностью игнорируя свою жену. На Оливии лица нет.

– Чашки эти рассматриваешь? – прочесывает языком зубы и противно морщится, – в спальне еще сервизы стоят.

– Ден, прекрати, – цедит Лив и…

Что-то между ними происходит. Никогда бы не сказал, что они были образцово-показательной парой, но сейчас я стал свидетелем чего-то большего.

Терпеть такое не могу.

И снова вспоминаю, что хотел этой встречи не у них дома, а в привычном ресторане.

– А что? Еще есть миллион грамот, которыми завалены все полки. Это же твоя главная цель в жизни, да, Лив? Утереть всем зад? Быть первой и лучшей? – Ден говорит, брызгая слюной.

И я бы ушел, если бы не крепкая рука друга, которая цепко ухватила мое плечо.

В семейных разборках принимать участие еще то удовольствие, но, получается, меня никто и не спрашивал.

– Куришь? – Ден резко поворачивается ко мне.

Он все-таки сильно пьян.

Учитывая, что друг так же, как и я, редко пьет.

И не курит.

– Пойдем, выйдем?

Надеваю пальто, обуваюсь, Ден терпеливо ждет, только покачивается как маятник.

– Разбуянился ты сегодня, друг, – начинаю издалека, в голове ставя таймер. Как только его сигарета – а он все-таки закурил – дойдет до фильтра, вызываю такси.

– Да… все летит к чертям.

– Я думал, ты будешь рад, что теперь работаешь с китайцами? Расширение фирмы и все дела?

Ден молчит, что-то обдумывает.

– У нее в голове все, кроме меня и семьи, Вик, – говорит медленно, – слушай, а пойдем по бабам? – выпаливает, обдавая алкоголем. Сам покачнулся.

Поворачивая голову влево, замечаю Оливию. Она стоит у окна и наблюдает за нами с неприкрытым беспокойством. Жена друга обхватила себя руками, выглядит сейчас хрупкой и женственной.

Сердце снова щемит.

– Нет, Ден. Иди-ка ты домой, проспись.

Друг долго смотрит в мои глаза и только потом, медленно моргнув, говорит:

Глава 6. Алиса

Редакция журнала “Спорт” находится на верхнем этаже. Лифт, конечно же, сломан, мне приходится подниматься по лестнице.

Будто кто-то там сверху решил насильно привлечь меня к спорту, раз теперь я его часть.

Брр… ненавижу спорт. Вот танцы – это да. Это мое.

– Всем привет, – птицей залетаю в редакцию и любопытным взглядом скольжу по каждому.

Слышу только треск клавиш по клавиатуре, гудение компьютерных процессоров. А еще запах. Густой, мужской, навязчивый.

И неприятный.

Я будто оказалась в раздевалке после того, как там побывала сборная по футболу.

Сглатываю слюну, провожая мысль о вкусной булочке, завернутый в крафтовый пакет в моей сумке.

– Эй! Всем привет! – делаю еще одну попытку.

Парень, сидящий ближе всех, приспустил очки в старомодной оправе и обвел меня взглядом снизу вверх. Ни слова не говоря, уперся глазами снова в свой компьютер и принялся громко стучать по клавишам.

Когда я представляла себе редакцию журнала Спорт”, то думала о красивых и подкачанных мужчинах.

Да, спорт я не люблю, но именно такие ассоциации у меня с ним. А тут полная засада.

– Где у вас главный редактор? – нетерпеливо спрашиваю.

Негодование плотно обтянуло меня как новенькие колготки и сдавливает горло намертво.

– Прямо между рядами, первая дверь налево, – еще громче стуча по клавишам, говорит.

– Спасибо, – бурчу и направляюсь ровно в ту сторону, куда мне указали.

Мысль уволиться первой уже не кажется мне такой бредовой.

– А ты кто? – спрашивает вдогонку.

Мои каблуки оставили тормозные пути, а нервы позвякивают от каждого моего сделанного в этом помещении вдоха.

Как же я зла на нового босса!

– Новый помощник редактора. Меня зовут Алиса.

– Алиса в стране чудес. Добро пожаловать.

Смыкаю губы и со страдальческим стоном “М-м-м” продолжаю свой путь.

Несколько пар голов повернулись в мою сторону, и тихий шепот пробежался по пространству офиса. Скрывая улыбку, стучусь в кабинет главного редактора журнала и захожу.

Мысленно скрестив шпаги, открываю рот, чтобы представиться.

Не успеваю. Сердце лопается как воздушный шарик, и мне хочется также позорно сдуться.

– Какого хрена? – голос мужчины средних лет с большой блестящей лысиной на макушке заставляет отступить.

Если это и есть главред “Спорта”, то в прошлой жизни он был футбольным мячом. Или бандитом. Не знаю, что хуже. Но у меня лично поджилки трясутся от увиденного.

– Ты, блядь, кто?

Свое простое имя еще никогда не говорила с таким трудом. Язык опух от страха.

– Я ваш новый помощник. Меня зовут Алиса.

– Как колонка, что ль? – грубо и хрипло спросил и улыбнулся одним уголком губ. Хотя это больше похоже на оскал настоящего разбойника.

Жуть. Кровь движение прекращает.

– Типа того, – взгляда не могу оторвать от него и его второго подбородка. Я так нагло уставилась, что в любой другой ситуации мне было бы неловко.

– На хер иди, Алиса. Мне не нужен помощник. Тем более такой, как ты.

Его внимание переключается на какой-то журнал, а сам он громко откашливается. Мое дыхание, резко прекратившееся, запускается с новой утроенной силой до кругов перед глазами.

– В смысле, такой, как я? Вообще-то, меня перевели из модного журнала. Я была помощником редактора в отделе моды.

Убийственный взгляд, которым он меня наградил, тяжелее тонны, упавшей на мои хрупкие плечи.

Пожалуй, это дар, так уметь смотреть на человека, хочется провалиться сквозь землю и никогда не вылезать наружу.

– Вот и катись обратно писать о своих чулочках, носочках и прочей херне. А мы тут более важными вещами занимаемся.

Кажется, он обиделся.

– Я никуда не уйду, – упрямо заявляю.

Надеюсь, я не пожалею потом. Потому что моя работа не стоит моей жизни. А здоровяк привстал со своего стула и уже готов меня растерзать на куски зубами. Они наверняка у него острые и большие.

– Меня новый босс сюда отправил.

– Наказал?

Плотно закусываю нижнюю губу, готовая разреветься.

Он начинает смеяться, будто играет на расстроенной трубе, а мне еще больше хочется плакать. Все как-то навалилось вне вовремя. Да еще и перед моим днем рождения.

Как сглазил кто!

– Раньше отправляли в Сибирь из столицы, а теперь из модного журнала в “Спорт”, – не переставая громыхать, продолжает, – ладно. Помощник мне на хрен не нужен. У меня их целая рота за дверью. А вот секретарь – да. Будешь секретарем, Алиса.

– Но…

– Я сказал, секретарем.

Снова поджимаю губы и прикусываю язык. Смыкаю зубы, пока не чувствую физический дискомфорт. Так много хочется сказать, но нужно сдерживаться.

– Антон покажет твое место. Рабочий день начинается в девять. Не опаздывай, не люблю опоздания. Про такие короткие юбки забудь, а то моя рота прекратит работать и будет писать не про итоги РПЛ, а про твои трусишки.

Киваю болванчиком, чуть было блокнот не достала. Но поняла, как глупо бы смотрелся мой розовый пушистик среди всего этого инвентаря: кубки, мячи, тонны спортивных журналов и старый свитер с катышками, повешенный на вертикальную вешалку.

– Кофе пью дважды в день: в 9:01 и 14:03.

Издаю смешок. Нервный, по всей видимости. И получаю наполненный до отвала укоризной взгляд.

– Меня ни с кем не соединять, мне не мешать, никого не впускать.

– И… что же мне делать? Я могу…

– Здесь ты ничего не можешь. Твоя задача – не отвлекать моих гномов. Продержишься неделю, не влюбив в себя хоть одного чахлого, будем думать, чем еще тебя занять. Все понятно?

– Да. Но я…

Свободна.

Из кабинета выбегаю как из тюремной камеры. А закрыв дверь, прислоняюсь к ней спиной, положив руку на область сердца.

Оно же выпрыгнет сейчас и отскочит в космос.

Не знаю, как товарищ бандит сообщил Антону обо мне, но молодой человек, вполне себе симпатичный и невонючий, проводил меня до моего стола, рассказал пару моментов и удалился. Вкруг меня ни души, только старые, пыльные номера “Спорта”.

Глава 7. Алиса

Открываю ключами дверь и вваливаюсь внутрь, чуть не зацепившись за придверный коврик.

Обувь снимаю и откидываю, куртку кидаю на пол и, не помыв руки, открываю крышку своего ноутбука. Он, как назло, так долго грузится, впору ногти грызть от нетерпения.

Не прерываясь, отстукиваю пяткой. Пальцы дрожат, а губы кусаю, словно я на свидании с прекрасным незнакомцем.

Стоило мне сегодня открыть свой профиль на сайте знакомств, как увидела мигающее новое сообщение.

С парнем мы переписывались потом весь день, а когда пришло время собираться домой, не могла дождаться снова ему что-то написать.

Кажется, он мне понравился.

В любом случае предложений ниже пояса не поступало. У него имеется собака по кличке Регги и аквариум с рыбками. Дева по гороскопу. Ходит на йогу, предпочитает интуитивное питание вегетарианству и у него аллергия на майскую пыльцу.

– “Привет еще раз,” – пишу и стираю, потому что с дурными опечатками.

У меня вообще такое первый раз. Ну, парень понравился по переписке впервые. Да еще и здесь, на сайте знакомств.

Невольно подумала про кого-то с работы, но там никто не знает про мою маленькую тайну. Я так думаю.

– “Привет. А ты быстро добралась. Не терпелось продолжить?”

Звучит двояко, но я посылаю ему смущающийся смайлик.

– “А ты сидел и ждал меня? Это мило”

Вскакиваю со стула и все-таки иду в ванную помыть руки и прибрать разбросанные в коридоре вещи.

Взгляд то и дело косится в сторону ноутбука.

– “Расскажи мне о своем хобби. В анкете ты сказала, что любишь рукоделие”

Пф-ф…

Сделав вдох, задерживаю дыхание и со скулением вою в потолок. Я ведь пуговицу не могу пришить ровно, а нитку вставляю в иголку с сотого раза, обматюкав при этом все население земного шара.

Ну кто из нас не привирал в анкетах?

Я больше чем уверена, этот парень тоже соврал, что любит черно-белые фильмы и классику Голливуда.

– “Ну… я неплохо вяжу”

Печатаю и отправляю.

Только не добавив, что любимый материал для моего вязания – нервы.

– “Это здорово. У меня мама вязала”

– “Сейчас уже не вяжет?”

– “Она ослепла несколько лет назад”

И ставит грустный смайлик. Черт. Неловко.

– “Извини”

Щелкнув кнопкой чайника, достаю свою любимую кружку. Мне нужно что-то делать, потому что мысли в моей голове уже начинают меня сжирать.

Дело в том, что у парня несколько фоток в профиле. Я просмотрела и приблизила каждую. С уверенностью могу сказать, что они не украдены со стоков или скопированы у какой-то модели.

Лицо скрыто, либо человек на фотографии находится далеко от объектива камеры. Но меня не оставляет ощущение, что мы с ним где-то сталкивались.

– “Скажи, мы могли с тобой где-то видеться?” – решаю спросить.

Сообщение прочитано, но ответа я жду очень долго. Даже какая-то обида проскользнула, и захотелось в который раз удалить анкету.

– “Мы виделись, но почти не общались”

На этом незнакомец пропадает из сети, оставляя меня в полном недоумении. Не то, что я не люблю загадки, но они все время вселяют мне чувство неуверенности в себя, ведь я никогда их не разгадывала.

Весь вечер пытаюсь по крупицам восстановить наше с ним недолгое общение и сопоставить с теми людьми, с которыми я как-то и когда-то общалась.

Но это как искать иголку в стоге сена.

В три часа ночи я сползаю с кровати и открываю ноутбук на знакомой странице. Скачиваю фотки и прогоняю их через поисковик. Почему я раньше так не додумалась?

– Что за черт? – грубо ругаюсь.

Сердце подхватило какую-то болезнь и теперь стучит аритмично. Из-за этого меня как паровым облаком окутало и бросило в нестерпимый жар.

“Виктор Варламов, 34 года, владелец “Варламов Групп”

Далее ссылки на соцсети, в которых и были эти фотографии, и множество ссылок на интернет-издания.

Меня охватывает и скручивает то ли разочарование, то ли раздражение.

Или это чья-то шутка? Тогда каким идиотом надо быть, чтобы использовать фотки такого человека, как Варламов? Уж лучше бы в Пинтерест зайти и скачать нужное.

Не упуская возможности, прохожусь по верхним строчкам. Что плохого в том, чтобы чуть больше узнать о боссе, который отправил меня в ссылку?

Хорош, гад. Очень хорош.

Такой, что не будь он моим боссом, поставила бы его фотку к себе на заставку.

– “А ты бы хотел больше пообщаться?” – пишу “боссу”.

Ответа, я думала, не дождусь до утра. Но он приходит спустя несколько минут.

Выходит, не спит? Работает?

Ловлю себя на том, что сижу и глупо улыбаюсь. Ненормальная Алиса.

– “Ты какой кофе любишь?”

– “Карамельный латте с двумя ложками сахара”, – прикусив нижнюю губу, печатаю ответ.

Кажется, утром меня ждут темные круги под глазами от недосыпа. Но меня это мало волнует. А волнует то, почему он это спрашивает.

Проспав всего три часа, выбираю свое самое любимое платье, наношу косметику и каплю духов.

До работы доезжаю ровно за десять минут до начала рабочего дня, мысленно пританцовывая и благодаря высшие силы.

Душа порхает, а настроение лучше не бывает, учитывая, что я почти не спала ночью.

– Доброе утро, – сумбурно здороваюсь уже с реальным боссом.

Мы столкнулись с ним у лифта на моем этаже. Я поднялась, ему же нужно спуститься на свой.

А в руках у него стаканчик с кофе…

Как себя повести? Что еще сказать? Или сделать?

Виктор стряхивает руку, обнажаю большие дорогущие часы и с какой-то неприязнью смотрит сначала на мои губы, подведенные красной помадой, а затем в глаза.

– Без опозданий. Похвально.

– Может, тогда я могу вернуться на свое рабочее место?

– Вы можете пройти к себе за стол в редакцию “Спорта”. Удачного дня. Алиса.

Ухх…

Тот человек, с которым я вчера переписывалась, никак не мог быть Виктором Варламовым, потому что мой босс – настоящий гадский тип.

Ни с кем не здороваясь, марширую к своему дальнему столу и вижу среди кипы старых журналов большой кофе. Открыв крышку, улавливаю карамельные ноты, от которых мой желудок приятно заурчал.

Глава 8. Виктор

Кто-то говорит, встретить черную кошку, перебегающую тебе дорогу, к беде, а у меня -- встретить Комарову в начале рабочего дня.

Ее красные губы, снова короткая юбка и запах духов, который встрял в носу намертво, и нервы зашатало.

Черт меня дернул заглянуть к Гуляеву в “Спорт” в самом начале рабочего дня? Честно говоря, я думал, что девица либо опоздает, либо махнет хвостом и убежит из издательства.

– Виктор Георгиевич, к Вам Осипова Оливия, – сообщает мой секретарь, как только переступил порог кабинета.

Коротко киваю и открываю уже непосредственно свою дверь.

Лив сидит спиной ко мне, перекинув ногу на ногу. Вид ее изящных щиколоток врезается в глаза. Затормозив лишь на секунду, огибаю Оливию, попутно здороваясь.

Осипова руководит крупным рекрутинговым агентством и умеет подбирать персонал. Я обратился к ней за помощью, заодно пусть проверит некоторых сотрудников на профпригодность. У них же есть всякие там тесты и прочее?

– Приятно, что без опозданий, – сажусь на свое место и, нажимая пробел, включаю компьютер.

– Ты прекрасно знаешь, что я не люблю опоздания.

Мы обмениваемся любезностями и приторными улыбками.

После случившегося у них дома, из головы не выходит фраза друга. И сейчас сквозит некая неловкость, которую ловко маскируем вежливостью.

После того, как Лив выбрала Дена, мы очень редко оставались один на один. По пальцам можно пересчитать. И за последние дни такое стало происходить непозволительно часто.

– Значит, ты хочешь нанять персонал, при этом часть сотрудников ты хочешь уволить?

– Все верно. Я провожу реорганизацию. Слишком много похожих позиций в этом издательстве. Здесь работает больше людей, нежели сумма дохода с продажи журналов.

– И кто именно тебе нужен? – Лив открывает свой черный ежедневник и, аккуратно убрав прядь за ухо, принимается записывать.

Выдаю список тех, кто нам нужен, описав все, что хочу видеть в людях, которые будут занимать озвученные должности.

– А ты требовательный руководитель, – бросает фразу, слегка усмехнувшись. – В этом мы с тобой похожи, – заканчивает свою речь и поднимается с места.

– Через сколько все будет готово? – озвучиваю свой вопрос, отойдя к окну.

Мой офис находится на пятом этаже, почему-то, когда с восьмого открывается куда лучший вид.

Взгляд натыкается на зеленый “жучок”, который, хм, стоит впритирку с моей машиной. Будто специально.

Хотя… Точно специально!

Непроизвольно губы сжимаются, а злость на эту Комарову вспыхивает как подожженная бензином.

А потом замечаю и ее, медленно вышагивающую на своих убийственных каблуках. Она же опять в них.

И куда направилась? Рабочий день только начался.

– Вик? – Оливия становится рядом со мной и тормошит за плечо, – все в порядке? Ты поменялся в лице, словно увидел призрака.

– Все в порядке. Так через сколько все будет готово?

– Я тебе ответила. Недели две максимум. Я могу назначить все собеседования с тобой в один день.

Киваю, перемещая взгляд снова за стекло.

Комарова остановилась у своей машины, открыла правую пассажирскую дверь и что-то ищет на сиденье, выпятив свою задницу.

Да сейчас все вокруг, должно быть, наблюдают, какого цвета ее трусы.

– И можешь побеседовать с некоторыми сотрудницами на предмет профпригодности? – не отрываясь от девицы, спрашиваю Оливию.

– Конечно. Есть список?

Найдя, по всей видимости, что-то важное, Комарова закрывает машину и медленными шагами передвигается обратно в офис.

И будто чувствует, что я за ней наблюдаю, резко вскидывает голову и взглядом прочесывает окна.

В эту секунду захотелось быстро отойти от окна и не палиться.

Даже на таком расстоянии я вижу, как сдвигаются ее брови к переносице. Когда мы встретились у лифта, она была более приветливой.

– Что говоришь? – вспомнив про Лив, поворачиваюсь и задаю вопрос.

Осипова следила за мной непрерывно.

– Говорю, список сотрудниц есть, с кем нужно побеседовать?

– Вышлю. И выделю одну, к которой присмотрись повнимательней. Ее фамилия Комарова. Алиса Комарова.

– Хорошо, – нейтрально отвечает.

Осипова складывает ежедневник в сумку, накидывает пиджак, который она сняла и повесила на спинку стула, и уже собирается покинуть кабинет.

Оливия останавливается у двери и жмется. В воздухе читается вопрос.

Мне бы уже остаться одному, но не гнать же Лив отсюда.

– Вик, ты никогда не думал, что было, если бы ты боролся за меня? – разворачивается на мысочках и врезается в меня взглядом, требующим незамедлительного ответа.

Колючая субстанция обливает всю спину и грудную клетку, и я неприятно ежусь от ощущений. Откуда-то потянуло холодом.

Убираю руки в карман и сжимаю ладони в кулак.

Прошлое осталось в прошлом, и бередить его я не собираюсь, особенно бессмысленными вопросами.

– Лив, ты сделала свой выбор. Бороться? Ради чего?

– Вдруг я бы передумала?

– В таком случае, нужно было сначала разобраться в себе и понять, кто именно тебе был нужен. А ты поставила меня перед фактом.

Осипова закусывает идеальную губу и опускает свой взгляд. Какой-то затравленный и виноватый.

– Мне кажется, я совершила тогда ошибку, – тихо говорит.

Прикрываю веки. Мой затылок наливается жидким свинцом, и в виски начинают долбить крошечные молоточки.

Бесит. Бесит. Бесит.

Все встает вверх дном.

Из приемной слышу визги и крики. Ну да, конечно, день начался не с доброй ноты, когда я увидел Комарову.

Даже сейчас звук ее каблуков словно забивает гвозди в крышку моего гроба.

Совсем забыв про Осипову, выхожу из кабинета и натыкаюсь на разъяренную Алису. Ее щеки горят в прямом смысле, ярче губ стали. От нее пышет злостью, которая еще больше разносит аромат ее сладких духов по небольшой приемной.

Нос чешется от этого запаха.

– Что происходит? – грубо спрашиваю.

Глава 9. Алиса

“Алиса, где мой кофе?”

“Алиса, черт тебя возьми, у меня закончились чистые листы”

“Алиса, позови мне Антона!”

“Алиса, кофе!”

Этот старый пентюх еще говорил, что ему не нужна помощница. Правда, сейчас я вправду напоминаю себе секретаря, а не помощника редактора. Не припомню, чтобы предыдущему своему редактору – чудной женщине Софии Павловне – передавала чистые листы и выступала в роли телефонной связи.

К середине дня я уже валилась с ног. Высокие каблуки не были настолько мне ненавистны, как сейчас. А мысль об увольнении крепла в моей голове и обрастала новыми непоколебимыми аргументами.

– Загонял тебя наш Гуляев? – спрашивает парень, к которому я обращалась впервые, когда вышла на этаж.

Его зовут Боря, и он очень странный.

– Не то слово, – на выдохе произношу.

Я вспотела, прическа выбилась, а негодование внутри стало выдержанным как швейцарский сыр.

– Если выучишь все его привычки и будешь предугадывать, то найдешь к нему подход, – вдруг говорит.

За все время нашего общения он ни разу на меня не взглянул. Хотя… один раз. Он мельком взглянул один раз. Меньше секунды и он снова уставился в свой монитор. Я даже не успела понять, какого цвета его глаза.

– Надеюсь, я у вас тут не задержусь, – вспоминаю свою пламенную утреннюю речь Варламову.

Босс, конечно, ничего не ответил на мою претензию. Его взгляд на тот момент бил острее кинжала, и тот упирался прямо в мое горло. Или желал вырезать мой длинный язык. Сути это меняет – тиран готов был меня убить на глазах у свидетелей.

– Плохо.

– Что, прости?

– Ничего. Пока ты здесь. Мой совет в силе. Узнай распорядок дня Гуляева, что любит, что терпеть не может. Поверь, как только ты станешь его правой рукой – твои проблемы исчезнут.

Пфф… ага. Испаряться! Сдуются как мыльный пузырь.

– Так, может, поможешь? – часто моргаю, привлекая его внимание.

Но странный парень Боря даже и не смотрит в мою сторону. Злит, однако.

Наконец, Борис с выдохом отодвигается от своего стола на кресле с колесиками и, сложив ладони домиком под подбородком, смотрит прямо на меня.

Его глаза темно-карие, магнетические, я бы сказала. И, вообще, парень симпатичный, если не был бы таким странным.

– Цифры.

– Что цифры? – недовольно восклицаю.

Меня порядком раздражают люди, которые скажут одно слово, и должно всем вдруг все стать ясным. Так вот – мне ни фига не ясно!

Борис фыркает и закрывает глаза. Ей-богу, придать ему чуть сексуальной небрежности и от девчонок ему отбоя не будет. Сколько ему? Двадцать два? Двадцать три?

– Гуляев любит цифры. Причем в странной комбинации. Ты не задумывалась, почему ему нужно приносить утренний кофе именно в 9:01? ЦСКА разгромил "Витязь" в матче КХЛ со счетом 9:1. До этого он просил делать ему кофе в 8:03. Почему?

– ЦСКА разгромил «Мушкетера» со счётом 8:3?

– Почти. ЦСКА разгромил «Торпедо» со счётом 8:3. Ты любишь хоккей?

– Хм… почти так же, как и любой другой вид спорта. Я просто слежу за логикой твоих мыслей, Боря, – выделяю его имя, отчего парень чуть краснеет и отводит от меня свои глаза. Скромняга.

Он откашливается и подвигается к своему рабочему месту, будто теряя весь свой интерес ко мне.

Что ж… Значит, цифры.

Оставшиеся полдня я провела, изучая какую-то документацию и наблюдением за моим новым редактором. Мой стол находится прямо напротив его двери, а дверь его часто бывает открытой.

Даже на обед не пошла, потому что Гуляев привык заказывать себе еду в лоточках в офис, а я боялась упустить важную деталь.

– Алиса! – кричит мой новый руководитель.

Подпрыгиваю. Переведя дух, хватаю свой ежедневник и мелкими быстрыми шагами иду к нему в кабинет.

– Мне нужно, чтобы ты все данные, которые я тебе вышлю, рассортировала по таблице со ссылками на статьи.

Хлоп-хлоп ресницами.

– Какие данные? – вздыхаю.

При мысли, что нужно будет ковыряться во всех этих хоккейных и футбольных командах, бросает в сильную внутреннюю истерику.

Цвет его глаз становится алым, белки трескаются, а меня охватывает жуткий страх.

И как только можно работать с таким человеком?!

– Открой почту и посмотри!

Шумно сглатываю и выбегаю из кабинета как ужаленная. Ладони горят, уши полыхают, сердце бешено бросилось вскачь как дурная овчарка.

Ох!

Вот это я впуталась!

Открываю корпоративную почту и загружаю присланный файл, попутно пытаясь усмирить рвущееся сердце. Перед глазами расплываются строчки, а в голове прокручивается минутная стрелка часов, намекая на время, которое мне придется провести, разгребая все это.

– Помощь нужна? – голос моего нового знакомого Бориса раздается над ухом.

Я пугливо отстраняюсь, примечая какие-то знакомые искры в его темных глазах. Совру, если скажу, что не увидела в них ничего знакомого.

Толчок под ребрами говорит о том, что мы с ним где-то встречались, но вот так спрашивать внаглую не спешу.

– Должна справиться.

Боря коротко кивает и, не сводя теперь с меня глаз, открывает рот. Застревает, выдыхает и, развернувшись, уходит.

– Удачи, Алиса из страны чудес.

Да, он странный.

Я сидела, когда Гуляев, закрыл свой кабинет на ключ, ушел, так и не попрощавшись.

Еще один напыщенный дурак!

Офис опустел, а я не добралась и до половины таблицы, будь она проклята. Надо мной оставалась гореть только одна лампа, все остальные были выключены, уж не знаю, как тут работают эти выключатели.

Готова была уже расплакаться, когда услышала характерное знакомое покашливание совсем рядом со мной.

Под грудью разгорается какое-то приятное, но в то же время абсолютно чужое чувство.

Облизываю губы, которые я не успела и подкрасить. Думаю, сейчас они у меня непонятного оттенка, смазанные и без четкого контура. Блин!

– Рабочий день давно закончен, а вы еще на своем месте. Похвально, – хриплый голос разносит тепло по венам.

Глава 10. Алиса

– Вы проверить меня? Или так? В гости?

Бровь Варламова игриво устремилась вверх, а где-то под пупком у меня застрекотало как стадо безумных кузнечиков. Я боялась смотреть боссу прямо в глаза, потому что со мной происходило что-то необычное. То, что мне не свойственно.

– Ну, сомневаюсь, что меня здесь ждали, поэтому я не гость, – ответил спустя вечность.

Я успела задержать дыхание.

– Тогда проверять. Что ж, проверяйте, – приложив усилие, отвернулась от дотошного босса и уставилась в недоделанную таблицу.

Строчки и буквы смешивались в пиксельное пятно, и я не могла прочитать ни одного написанного слова.

Только из-за одного этого состояния мне хотелось накричать на босса и прогнать его отсюда.

Глухие шаги за спиной отражались от стен, будто мы находимся в свободном от мебели помещении. Кошу взгляд влево и замечаю носы черных, идеально начищенных мужских туфель. Очень и очень дорогих.

– Бриони? – спрашиваю, не поднимая взгляда.

– Прошу прощения…

– Туфли ваши от Бриони?

– Допустим, – по шороху одежды понимаю, что Виктор наклонился и рассматривает свои туфли как бы впервые.

Он в замешательстве, а я довольная. Даже колючее тепло под ребрами растекается.

– Хм… фанат Джеймса Бонда?

Монотонные щелчки по клавиатуре. Кажется, я что-то пишу.

– С чего вы взяли?

Устало вбираю в себя воздух. Мои легкие заполняются под крышечку, и перевожу свой дерзкий взгляд на вставшего прямо передо мной босса.

Засранец при приглушенном свете хорош. Щетина его вечерняя, нахмуренные брови, мужской изгиб губ. И пахнет он божественно.

Жаль, что ненавижу его.

– Работа такая. Была. Пирс Броснан или Дэниел Крейг?

Варламов прищурился и, могу поспорить, скрывает свою гадкую ухмылку. Но тем не менее отвечает:

– Шон Коннери (Прим. автора: первый актёр, сыгравший в кино британского секретного агента Джеймса Бонда)

– Астон Мартин или Ягуар (Прим. автора: машины Джеймса Бонда в фильмах 2002-2008 гг.)?

– Альпин (Прим. автора: первый автомобиль Джеймса Бонда)

– Туше. Значит, вы и вправду фанат первой “Бондианы”.

– А вас надо было отправить в автомобильный журнал. В машинах вы разбираетесь куда лучше, чем в спорте.

– Я быстро учусь.

Воздух вокруг нас превращается в густой пар, собирая капельки пота с шеи и ключицы. Схлестнувшись взглядами, никто не спешит увести свой.

– Это похвально. Тогда, надеюсь, я больше не услышу от вас претензий по поводу работы?

Мои щеки вмиг покрываются огненным румянцем. Из-за внутреннего гнева он всегда яркий, пылающий.

Сладко улыбаюсь своему боссу, мысленно желая ему отравиться сегодняшним ужином, и с придыханием отвечаю:

– Конечно же, нет.

– И больше вламываться ко мне в кабинет вы не будете? – со смешком в голосе спрашивает.

Прикусываю нижнюю губу. Отчего-то мне кажется, босс меня провоцирует.

– За некоторые свои действия не могу отвечать, – нейтрально произношу, а саму потряхивает.

Конечно, так вести себя с Варламовым, который может через секунду вышвырнуть мои вещи из издательства, на самом деле глупо и безрассудно.

И о чем я только думаю? Его туалетная вода на меня так влияет! Определенно.

– А вы честный человек.

– Ни капельки.

– Но только что вы… Вам кто-нибудь говорил, что вы невыносимы?

Положив ладони на стол по левую руку от меня и чуть наклонившись, так, что его ядовитый аромат ложится тонкой пленкой на все мои чувствительные рецепторы, четко спрашивает.

– Пфф… Вы тоже не подарок.

– Невероятно!

– Я вообще… на свидании должна быть, а не переписывать ссылки на статьи десятилетней давности о каких-то командах. Кому какое дело, какой счет был между Римом и Ю… ю… вентусом, прости Господи?

Сердце вырывается из груди, будто пробежала несколько километров. Боюсь поднять взгляд, когда он так близко и, чувствую, смотрит на меня. Изучает как нечто диковинное.

Коротко возвожу к нему глаза и тут же их опускаю.

Тот парень с сайта знакомств определенно похож на Варламова. Но разве такой человек будет знакомиться в сети? Да ну, бред.

– Что вы так на меня смотрите? Я предпочла свиданию работу. Вы должны мне премию.

Несколько секунд я обдумывала свой наглый ответ. И как только язык повернулся?

А босс засмеялся. Да так, что косточки в моем теле приятно завибрировали, будто в наушниках моя любимая музыка играет. До мурашек.

– Может, вы не хотели идти на это свидание? Парень наверняка скучный, страшный и косой.

Морщусь.

– И где я по-вашему могла с таким познакомиться? Да еще и согласиться с ним на встречу?

Снова его фирменный прищур. Он многих так заманил в свои сети, сама держусь на одной лишь ненависти.

– А где вы знакомитесь?

Вот он шанс.

– На сайте знакомств, – гордо говорю и разворачиваюсь к нему на стуле.

Босс смотрит на меня сверху вниз, а ремень его брюк, да и сами брюки, теперь находятся прямо перед моими глазами.

Если такое возможно, то щеки покрылись новой порцией румянца и стали предательски красными.

– И что? Есть уже байки, которыми хотите поделиться? – с усмешкой спрашивает.

Да он издевается.

– А вы что? Никогда не знакомились через интернет? – скрещиваю руки на груди, только бы как-то унять колотящееся сердце. Я так волнуюсь, расспрашивая его об этом.

– А похоже? – нагло переспрашивает, что у меня духу не хватает развивать эту тему дальше.

Напыщенный самоуверенный хам.

– Вам бы не помешало. А то в такое время, и вы как бы тоже на работе, а не с девушкой. В вашем-то возрасте…

Воздух застревает в горле как карамельная конфета. Глаза Виктора наполняются чернотой, а губы подозрительно изгибаются. Либо уволит, либо снова засмеется.

Зажмурилась бы, но так выдам себя с потрохами.

– Вы хоть не свои фотки выставили?

– Почему? Мне скрывать нечего. Ну, разве что вес.

Глава 11. Виктор

– Привет. Не отвлекаю? – спрашиваю и немного волнуюсь. Как подросток, блин.

– Смотря что хотел, Виктор Георгиевич, – язвительный ответ заставляет снова обдумать свои действия.

– Значит, не отвлекаю… Ты имеешь доступ к компьютеру новой сотрудницы?

– Алисы? – воодушевленно как-то уточняет.

А меня снова волна жгучего раздражения накрывает.

– Да, ее. Комаровой.

Компьютер передо мной переходит в спящий режим, и все свое напряжение направляю на металлический фасад кухни.

– Допустим, – успел сосчитать до двадцать, пока услышал ответ.

Прочищаю горло, лохмачу волосы и, наконец, расслабляю галстук и полностью его снимаю. Девчонка так смотрела на него, что шальные мысли гуляли в голове одна за одной, Джеймсу Бонду и не снилось. А она все смотрела, смотрела…

Хотя… Может, хотела придушить им? С нее станется.

– На какие последние сайты она заходила? Скинь список.

– А зачем тебе?

Да хрен пойми зачем. Но я это, естественно, не говорю. Откашливаюсь, надавливаю на глазные яблоки большим и указательным пальцем.

– В целях контроля, – грубо отвечаю и сбрасываю звонок.

Затем встаю с удобного дивана и начинаю расхаживать между кухней и гостиной большими шагами в ожидании гребаного списка.

Короткий звук входящего сообщения, и я как подстреленный рванул к компьютеру. Щелкаю мышью, и именно в этот момент новенький мощный компьютер решил “подумать”. Навязчивое радужное колесико крутится перед глазами, будто в транс вводит. Или из себя выводит.

Не определился.

Открывшийся список небольшой. Но нужный мне адрес нахожу сразу и расплываюсь в больной улыбке. Впору звонить психиатрам.

Ввожу сайт в поисковую строку, и мне вылетает главная страница с призывом зарегистрироваться.

– Чертовщина какая-то! – громко ругаюсь, заламывая пальцы и слыша характерный треск.

Вернувшись с полным бокалом виски, ввожу свои данные, загружаю фотку и жду. Истеричный смех доносится до слуха, когда я понимаю, что это, блин, я смеюсь.

– Ну и где ты, Алиса Комарова? Неужели догадалась хоть фамилию при регистрации поменять?

Разговариваю сам с собой, медленно потягивая алкоголь. Он чуть расслабил мозг и мышцы, и я свободно откинулся на спинку дивана, уложив компьютер на колени.

Не перестаю по-идиотски улыбаться.

Интересная игра, получается.

Комарову я нахожу спустя полчаса под именем… Алисы Комаровой. О возрасте соврала, о хобби фиг поймешь, но что-то сомневаюсь, что госпожа Тотальный раздражитель любит рукоделие.

Допиваю виски.

Передо мной несколько ее фотографий. На них и правда Комарова. На одной она стоит спиной и, чуть развернув голову, смотрит прямо в камеру. В сети свои заманивает, зараза веснушчатая.

И тут делаю то, о чем, мне кажется, не успел и подумать.

Я ей пишу.

Ну, не я конкретно. А какая-то странная ипостась меня, которую зовут Игорем, 30 лет, а на аватарке у него фото Т-1000 (Прим. автора: герой фильма “Терминатор 2: Судный день”, робот-злодей). Девушкам же нравятся плохие парни?

– Первый день на сайте. Не подскажешь, где здесь красивые девушки?

Твою ж мать, что за дешевый подкат?

– Сделаем вид, что я не прочитала твое первое сообщение. У тебя есть попытка номер два, – слишком быстро напечатала. Она постоянно, что ль, на этом сайте?

– Если увеличить твою фотографию на аватарке, можно заметить веснушки на носу, – не уступая ей в скорости, пишу.

Так странно, мы перекидывались бойкими фразочками в офисе какой-то час назад, а теперь сидим по разные стороны экранов и снова общаемся. Только, пфф, нюанс: она не знает, с кем именно это делает.

– Черт, отожми сердечко и сделай вид, что ничего мне не писал.

Улыбаюсь как придурок и иду наливать себе новую порцию виски.

– Не могу отжать, заклинило. А веснушки чудо.

Что? Веснушки – чудо? Мне тридцать четыре года, а я занимаюсь какой-то… фигней. Общаюсь на сайте знакомств со своей сотрудницей, которую на дух не переношу.

Проще уволить ее, и дело с концом.

– А тебе точно тридцать?

– Есть сомнения?

– Мне кажется, я где-то тебя видела. Лицо на аватарке знакомое.

Заливаюсь смехом. Эта девчонка сведет меня с ума.

– Да, думаю, мы встречались.

Даже не соврал в этом моменте. Интересно, есть какой-либо вопрос, который сможет поставить ее в тупик?

– Опиши себя, – пишу, почти не подумав.

– Я прекрасна. Не считая веснушек. Ну, про них ты уже в курсе.

Снова ухахатываюсь и сползаю вниз по спинке дивана.

Кажется, я слетел с катушек, когда ворвался домой и, не переодевшись, атаковал сайт знакомств.

– А ты? Какой ты?

Клянусь, чувствую нотки флирта, а в ушах слышу ее голос. Короткие волоски на затылке плясать начали, будто кто-то невидимый на них подул.

– Не думал, что так тяжело описывать себя… Можно тоже скажу, что я красивый? И у меня нет веснушек.

– Цвет глаз?

Задумался. Стоит ли говорить правду? Сомневаюсь, что Мисс Спорт сможет вычислить меня по цвету глаз.

– Карие.

– Скучно.

– Цвет глаз может быть скучным?

– Название скучное. Может, они цвета виски?

Перевожу взгляд на полупустой бокал, где еще плещется мой алкоголь. И почему-то смеяться уже не хочется.

Черт, к чему весь этот разговор?

Допиваю виски, сжимаю губы, втягивая капли внутрь, и прохожусь глазами по всей нашей переписке.

У меня в подчинении тысячи людей, я руковожу большим бизнесом, а вечером издеваюсь над своей сотрудницей вместо того, что заняться делами?

– А какого цвета твои глаза?

– Ты же видел мою фотографию.

– Теперь хочу услышать твою версию.

– Если бы ты увидел меня вживую хоть раз, никогда бы не забыл.

Что-то тягучее стекается по ребрам, обмазывая каждую кость и затапливая все внутри, дышать становится трудно.

Хоть вскакивай и беги открывать окно.

Пить на голодный желудок была плохая идея. Сейчас вот в жар бросило, а перед глазами куча разных цветных пятен, от которых тошнит.

Глава 12. Алиса

– Я вам говорю, девочки, силиконовые вибраторы самые лучшие. Сколько у меня их было…

– У тебя классический? Или с клиторальной стимуляцией?

– Да, вибраторы-”кролики” очень классные!

Громко отпиваю чай из кружки, пока наблюдаю за диалогами девчонок. Мы встретились в обеденный перерыв на общей кухне. Тема – девчачья и до ужаса интересная.

– А вы в курсе, что сейчас в моде стимуляция электрическим током? – Юлька эротично облизывает вилку, которой отламывала торт, и перебрасывает свой взгляд с одной девчонки на другую. Я оказываюсь последней.

– Это что еще за новый Кристиан Грей выискался?

– Вот темнота, а… Во время стимуляции эрогенных зон с помощью вибрации можно подключить и стимуляцию электрическим током. Интенсивность подачи тока регулируется. И на самой низкой мощности будет что-то вроде небольшого покалывания! Очень круто.

– А кинь ссылку на этот приборчик.

Закатываю к небу глаза. Отдел моды нужно переименовать в отдел новинок секс-шопа. В обеденный перерыв мы что только не успели обсудить. И ароматизированные смазки, и анальные бусы, и шугаринг, семинар “десять секретов глубокого удовольствия”. Последнее – вибраторы.

– Не знаю. Я не мыслю, чтобы сменить своего Гуппи. Так странно, я верна своему малышу уже два года. И заметьте, у него даже не выйдет изменить мне, – ни капельки не покраснев от такой откровенности, говорю.

На кухне подозрительная тишина. Сразу прокручиваю свои слова назад, вспоминая, что такого я могла сказать.

А!

– Гуппи – это вибратор, вы чего? Мой личный силиконовый кусочек счастья, – улыбаюсь удовлетворенной улыбкой, будто минуту назад использовала своего малыша по назначению.

В воздухе подозрительно запахло чем-то знакомым и приятным. Но к чему обращать на это внимание, правда?

– Вы что не даете имена своим вибраторам?

– Алиса, – Юлька ведет бровями и покрывается нездоровым румянцем. Раньше с ней такого не случалось.

А я не понимаю, что не так я сказала или сделала. Разве только…

Спина моментально покрывается мурашками, а тело слегка потряхивает. Точно разряд тока пропустили по нервным окончаниям. И это ни фига не приятно.

Медленно поворачиваюсь через правое плечо, костеря себя мысленно и не мысленно всеми словами. Как можно было так облажаться?

Сначала в глаза упирается восхитительный и аккуратный узел галстука, что б его, охренительного цвета морской волны. Под ложечкой затрещало оттого, как, должно быть, он подходит к коричным глазам этого негодника.

А следом прохожусь по мерзкой, почти надменной улыбке босса и встречаюсь с ним взглядом.

В горле кишат противные хрипы, что, кажется, в этот момент я подхватила жуткую ангину. Стоять на ногах просто невозможно.

Девчонок как ветром сдуло, стоило услышать его мрачное покашливание. А я приросла к полу, жадно поедая идеальную симметрию завязанного галстука.

Ну вот что с ним делать?

– И что за два года не одной поломки? – вскидывает бровь, противно ухмыляясь.

– Я покупала у проверенных дистрибьюторов.

Отворачиваюсь обратно к своей чашке и торту. Но вот засада, теперь ни кусочка не лезет. Взгляд Варламова такой ощутимый, так и хочется крикнуть, что ему от меня надо?

Не то чтобы я стеснялась этой темы, но, признаться, еще ни разу не приходилось обсуждать вибраторы со своим… боссом.

– … можно кое-что уточнить? – издевательски спрашивает, становясь рядом со мной. Наши локти сталкиваются, такая близость негативно сказывается на моем душевном состоянии. И это раздражает.

– Нет.

– И все же…

Устало вздыхаю, потому что чувствую, сейчас будет что-то грубое и обидное. Ладно я, но он же про Гуппи будет спрашивать.

– Гуппи – это вибратор-кролик? Или что-то с электростимуляцией? – наглую ухмылку захотелось стереть с его довольного лица. Взять кусок торта, пожертвовать им, и запульнуть прямо… прямо…

– Значит, вы слышали не только меня, да?

– Возможно, на следующий Новый год вам стоит попросить дополнительную помощь для Гуппи, – полностью игнорируя мой вопрос, продолжает Варламов, – если, конечно, не встретите нормального мужчину.

Демонстративно хмыкаю, не отводя взгляда. От негодования трясусь как при лихорадке. Хотя, может, это она и есть? Ведь в жар так активно бросает, что пугать начинает.

– А судя потому, что вы ищите мужчину не в том месте, вы его не встретите, – пожимает плечами и, гадский гад, наклоняется еще чуть ниже. Мы вот-вот столкнемся еще и носами.

Дышать начинаю чаще. И аромат его туалетной воды или лосьона после бритья, не знаю, безжалостно дразнят меня.

А его слова взрывают остатки моего терпения.

– Поэтому, – продолжает, – можете начинать писать письмо Деду Морозу уже сейчас.

– А вот и встречу! – упрямо вскидываю голову.

Накалываю на свою вилку торт и демонстративно отправляю ее в рот, тщательно пережевываю влажные от крема коржи.

Взгляд Варламова сканирует мои губы, и я вижу, как его зрачок движется по ним миллиметр за миллиметром.

– Вот недавно мне классный парень написал.

– И как вы поняли, что он классный?

Босс облокачивается на высокий стул и как-то слишком мило выжидает мой ответ. Будто издевается.

У меня от переизбытка эмоций пропадают все слова из головы, а язык предательски заплетается.

Господи, когда уже закончится обед?

– Вам не понять этого. Потому что вы точно не классный. И вообще, идите работать! А то сами не работаете и других отвлекаете, – выпаливаю на одном дыхании, надеюсь, не последнем, и выхожу из кухни.

Уфф, как из сауны выбралась. Пот ручьями стекает по спине, ладони влажные, а мозг испарятся начинает.

Что я только что сказала своему боссу?

“Идите работать?”

Забегаю за угол и прислоняюсь к стене. Сердце с диким ритмом пробивает грудную клетку, а я жалобно поскуливаю и бьюсь затылком о бетон.

Кажется, теперь он меня точно уволит.

Глава 13. Алиса

– Мамуля, папуля, бабуля, – целую в щечку каждого и, наконец, снимаю с себя куртку.

Дома вкусно пахнет ужином и какой-то ванильной выпечкой. Согреваюсь быстро. На улице сегодня ненормально холодно, и я успела продрогнуть, пока шла два метра от машины до подъезда родительского дома.

– Я твою любимую халву купила, – обращаюсь к папе и передаю упаковку халвы в шоколаде.

Сколько себя помню, он готов на все, ради этой сладости.

– В твоем возрасте, Валера, уже пора следить за содержанием сахара в крови. Бери пример с меня, – бабуля вскидывает идеально накрашенную черную бровь и в своей манере обращается к отцу.

За их перепалками нужно наблюдать, только прихватив с собой ведро попкорна.

– С Вас опасно брать пример.

– Это почему же?

– Потому что дурной пример заразителен, а я еще, слава богу, в своем уме, – папа указательным пальцем стучит по своему лбу, а бабушка закатывает глаза, которые, кстати, подведены тушью и персиковыми тенями.

На кухне уже накрыт стол, а мама суетится с горячим. Пока эти двое что-то еще выясняют в коридоре, успеваю отхватить кусочек сырка с тарелки и словить мамин “цык”.

– Ну что, рассказывай, как у тебя дела? – спрашивает мама, как только все расселись.

А я и не знаю, с чего начать.

– К нам пришел новый босс. Ну, как пришел. Скорее, он купил наше издательство, – отправляю в рот кусочек курицы и тщательно пережевываю, пока все трое моих родственника недвусмысленно переглядываются.

– Симпатичный?

– Кто?

– Босс?

Бабуля отодвигает от себя тарелку и складывает руки на стол.

Из всех членов семьи бабушка просто мечтает выдать меня замуж. Любое мужское имя, прозвучавшее из моих уст, воспринимается ею как имя моего будущего мужа и неважно, что я говорила о водителе такси.

– Да ничего… – скомкано отвечаю, уводя взгляд в сторону, чтобы прозорливое бабушкино чутье не начало подавать ей опасные сигналы.

Она еще и за гадальные карты возьмется.

– “Да, ничего” это, значит, он красив как бог или “ничего” – это что-то среднее между нашим соседом Петром и твоим дедушкой? Царствие ему небесное.

– Мама!

– Ну что? Благодари мои гены, что ты унаследовала мою красоту.

Пожалуй, не имеет значения, с кем беседует бабушка. Главное – прихватить попкорн.

– Бабуль, он, конечно, красив почти как бог, но мы с ним невзлюбили друг друга с первого взгляда. Он хочет меня уволить, а я так просто ему не сдаюсь.

– Интересненько…

Быстро посматриваю на часы, на которых мигает входящее сообщение, и в голове выстраиваю план, как бы побыстрее выбраться из-за стола, не привлекая лишнего внимания.

Зная своих родных, так просто они меня уже не отпустят. И кто меня дернул за язык?

“Красив как бог”

Ага, древнегреческий, и имя ему – Аид (Прим. автора: согласно древнегреческой мифологии бог подземного царства мёртвых).

В моем рту постоянно еда. Это дает мне право не отвечать сразу на вопросы, а потом, если пауза затянулась, можно сделать вид, что совсем забыла про вопрос. Справлюсь?

– А знаешь-ка что?

Нет! Нет! Нет!

Чуть не вскакиваю со своего стула, стремясь остановить бабушку.

Но бабушка не была бы бабушкой, если бы кто-то пытался помешать ей сделать задуманное.

– Нужно достать свои карты, – упрямо заявляет.

Папа качает головой, тихо комментируя что-то про потерю рассудка, а мама стреляет в него недовольным взглядам. Мое мнение, как я понимаю, не учитывается.

Еда на столе почти закончилась. Да и мой живот не выдержит уже и крошки хлеба. Лопнет, а я так и не узнаю, что же скажут бабушкины карты по поводу моего ненавистного босса.

Бабуля возвращается со своей старой колодой карт и с видом великой гадалки присаживается на свое место – во главу стола.

Папа еле сдерживает смешок, а меня всю на дрожь пробирает. Раньше я не воспринимала ее гадания всерьез. Сейчас же что-то изменилось.

Живот крутит как центрифугу стиральной машинки, а я как загипнотизированная слежу за ловкими движениями Антонины Александровны.

– Ох… – выдает шокированный вздох. Даже папа подобрался весь и перестал бурчать ругательства.

– Скорая смерть? – вмешивается отец.

– Типун тебе! У него в сердце давно другая женщина живет.

Комок подкрадывается к горлу. Так неприятно внутри становится, будто меня… обманули.

– Или… не так давно…

– Может, и вообще не живет, да, Антонина Санна? – папа кидает льняную салфетку на стол и что-то снова бормочет себе под нос.

– Дама бубей. Блондинка.

Бабуля шуршит колодой и вновь кидает карты.

– Скрывает от тебя что-то, секрет у него есть, – ее черные брови устремляются к идеально зачесанным волосам, а у меня аж дух выбило из тела от ее взгляда.

– Точно уволить хочет, – отвечаю, не задумываясь.

На кухне стало подозрительно жарко, выхватываю салфетку из-под тарелки и со всей силы начинаю обмахивать себя.

– Но красивый, гаденыш, – с усмешкой заканчивает.

– Это как вы поняли? – вмешивается отец. Мы только с мамой за их взглядами следим как за теннисным мячом.

– Так король червей. Вот что я тебе дам, Алис…

Антонина Александровна поднимается со стула и снова удаляется в свою комнату. Пока ждем ее возвращения, на кухне стоит подозрительная тишина.

Король червей… Красивый…

– Вот, – ставит на стол небольшую бутылку с ярко-красной жидкостью.

Подозрительно кошусь на бабулю, не решаясь даже спросить, что это.

– Возьми моей настойки. Выпей не больше одной столовой ложки перед сном и подумай о будущем муже. Он тебе и приснится.

– Антонина Санна, так, может, и мне перед сном, а? Так сказать, познакомиться с зятем нужно.

– Валера!

Не знаю, как отказать бабушке, потому что отказов в этом случае она не примет. И я забираю ее фирменную настойку.

Дома перед сном наливаю в столовую ложку волшебный эликсир и, резко выдохнув, выпиваю. Как лекарство. В каком-то смысле оно и есть лекарство.

Глава 14. Виктор

– Мальчики, кому самую вкусную пиццу? – щебечет эта ведьма на весь офис.

Она опять нацепила на себя короткую юбку и какую-то белую рубашку, которая очень смахивает на мужскую.

Желудок сковывает крепкими цепями от мысли, что она… вчера…

Да не, сейчас модно носить безразмерные вещи, вот и надела ее. Комарова же из отдела моды, типа.

– А вы, Виктор Григорьевич? Не зачастили ли к нам? – взмахивает своими длиннющими ресницами и расплывется в хищной улыбке.

– Георгиевич, – сквозь зубы говорю. Меня порядком устало уже ее поправлять.

Я стоял и разговаривал с Гуляевым, когда Комарова ворвалась в офис с несколькими коробками пиццы.

– Мне пропуск в вашем воображаемом журнале заказывать? – уставился на нее, а в носу, как назло, не запах еды вламывается, а ее сладкие духи.

Кто бы знал, как же хочется ее еще больше позлить. Тогда ее носик становится таким вздернутым, что руку бы потянуть и щелкнуть по нему. Поэтому я сжимаю ладони в кулак и сую их в карманы брюк.

– Если бы у меня был такой журнал, я бы внесла вас в самый черный список.

– Не бывает самого черного списка. Только черный.

– А у меня был бы.

Усмехаюсь ее упертости, пока все присутствующие наблюдают за нашей перепалкой.

Ох, как бы на весь офис сейчас крикнуть: “Уволена!” Но я лишь поджимаю губы и как придурок смотрю на ее… гребаные веснушки. Сейчас она думает, что замазала их, но как бы не так.

– У вас веснушки видны.

О, да!

Если когда и можно испытывать дикий кайф от ее смущения, то это именно тот момент. Кайф и странное наслаждение, когда она резко вскидывает руку к носу и почему-то начинает его тереть, будто веснушки должны исчезнуть от ее трения.

Черт, у меня по затылку приятная рябь прошла от действий девчонки.

– И, кстати, еду я предпочитаю видеть на кухне, а не за рабочем столом. И так как этот офис, да и все здание в целом, принадлежит мне, то, будьте так любезны, отнести ваши коробки тремя этажами ниже.

Крылья ее носа раздуваются как у самки дракона, и скулы покрываются ярким ровным румянцем.

Она сейчас так близко ко мне, что вот-вот заденем друг друга. И у меня внутри все трещит и звенит, словно… жду этого.

Прикрываю веки, стараясь прогнать это чужое мне чувство, и, прочистив горло, вновь обращаюсь к этой амазонке:

– У вас три минуты.

– Ну что вы, господин босс, совсем не знаете женщин? Нам нужно чуть больше времени, чем три минуты, – выплевывает мне прямо в лицо.

Ее лицо становится пунцовым, когда и она, и я, уверен, подумали об одном и том же.

Гуппи, три минуты, женщины…

Прищуриваюсь.

Черт, сейчас так явно представил ее на пике этих самых трех минут. В жар бросает со всего размаху, а в паху какое-то движение происходит, и я спешу отойти от Комаровой на безопасное расстояние.

Снова прикрываю веки. Это становится моим любимым занятием, когда повелительница гуппи находится в катастрофической близости от меня.

Убивает просто.

Наверное, я снюсь ей в кошмарах. Это почему-то расстраивает, но причину этого состояния искать не хочу.

– Вас, в таком случае приглашать не будем.

– Жадничаете?

– Нет. У вас определенно аллергия на сычужный фермент (Прим. автора: специальный компонент, предназначенный для ускорения процесса створаживания молока. Используется в пищевой промышленности для приготовления некоторых видов сыров).

То ли плакать, то ли смеяться. Эта женщина вконец выводит меня из себя, до мурашек.

– Вы ошибаетесь, каким бы зверем этот фермент ни был. У меня ни на что нет аллергии.

– Да вы чешетесь весь, а ваши губы начинают опухать. И это только от одного запаха сырной пиццы. А что будет, когда вы откусите?

Ловлю себя на том, что и правда чешу шею.

Проклятье.

Стоп! Может, она и правда меня прокляла? С нее станется. Гуппи, что ль, у нее все-таки сломался, что она сегодня такая… ?

– В таком случае, у меня аллергия на вас и ваши духи.

Комарова отступает от меня и чуть не падает, споткнувшись о чью-то сумку. Выражение ее лица заставляет вновь закатить глаза и почувствовать себя настоящим придурком.

Ее взгляд бегает по моему лицу, но она не говорит мне ни слова, ни одной ядовитой реплики в ответ.

От ее бравады и уверенности лишь воспоминания. И у меня возникает странное желание извиниться.

– Я не пользуюсь духами, – тихо говорит, разворачивается и уходит.

Парни стоят истуканом, и все мы смотрим, как Комарова берет коробки с пиццей и спускается на кухню.

Я – самый отмороженный истукан из всех, потому что послал ее на кухню из вредности.

– Да, Виктор Георгиевич…

– Геор… Да, все правильно. Мне просто послышалось.

Гуляев открывает дверь своего кабинета, а все, о чем я могу думать, это о своем нестабильном состоянии.

Я всегда гордился тем, что могу проблемы оставить за дверями моего офиса. Отключиться.

А сейчас… Этот переключатель сломался. Причина поломки – внешний раздражитель.

– В какой-то момент я думал, что вы накиньтесь друг на друга…

– В каком смысле? – непонимающе уставился на Гуляева, у самого странная реакция по телу пробежалась, и вновь всплыли в сознании гуппи, женщины и эти дурацкие три минуты.

– Поубиваете друг друга, вот что.

Отхожу к окну, любуясь видом, а мозг работает на полную катушку похлеще компьютерного процессора.

Пора заканчивать с ней.

– У Комаровой же высшее образование? Факультет журналистики?

– Наверное. Не сильно интересуюсь образованием секретарей.

– Она не секретарь… Впрочем… Пусть Комарова проявит себя как профессионал.

Гуляев как-то смеяться начинает, отчего меня, уверен, перекосило. Как-то громко и резко, хоть уши закрывай.

– Ручки ей перебрать? Или стопки бумаг?

На секунду мне стало обидно за эту психичку, но я не подал виду. По крайней мере, так думаю.

– Нет. Пусть возьмет на себя какую-нибудь рубрику. Например, ожидания и реальности матчей.

Глава 15. Алиса

Несусь с этими дурацкими коробками по лестнице, чуть не падаю. В груди жмет обида и какое-то разочарование.

“У меня аллергия на вас и ваши духи”

Понимаю, что я ему не нравлюсь, даже раздражаю, скорее всего. Но никогда не думала, что мой запах вызывает у кого-то там аллергию.

Или ему просто неприятно, как я пахну?

Желанный кусочек пиццы не вызывает такого аппетита как еще десять минут назад. Даже тошнит.

Телефон на столе загорается оповещением. Небрежно хватаю и открываю сообщение.

– Привет, – здоровается парень, у которого на аватарке фото босса-тирана.

Ох, не вовремя.

Я, конечно, уже поняла, что это никак не может быть Варламов. Такой человек вообще никогда не зайдет на подобный сайт. Фыркнет на предложение зарегистрироваться и окатит презрительным снобским взглядом.

Зануда в галстуке.

– Привет. Благодарю за кофе. Очень вкусный.

Парень высылает краснеющий смайлик, а следом вижу мигающие точки. Странно вообще вести переписку с “боссом”, когда это не он.

Знал бы этот ханжа, что его фотками пользуются. Интересно, чтобы он сказал? Или сделал?

– Я очень рад, что тебе понравился.

– Значит, мы знакомы, так? И работаем вместе?

На минуту воцаряется тишина в чате и уже собираюсь закрыть переписку. Не то чтобы меня не цеплял наш разговор, но вот с Т-1000 совсем все по-другому. Мы будто на одной волне.

И я знаю, что звучит это более, чем странно, учитывая, что я веду диалог с незнакомым мне человеком да еще всего пару дней от силы.

Зеленый огонек все-таки сменяется серым. “Босс” вышел из чата. Странный же этот тип. В голове прокручиваю лица парней из “Спорта” и не одной зацепки.

Разве только что…

– Не скучно одной?

Подпрыгиваю от неожиданности, когда слышу мужской голос за спиной. Оборачиваюсь и замечаю в дверях Антона. Он помогал мне в первый день в редакции.

Симпатичный парень, надо отметить. Глаза серо-голубые как осеннее небо и улыбка у него красивая, открытая. Сразу видно – не сноб и не говнюк.

Жаль без галстука.

И тут же хочется стукнуть себя по лбу.

– Проходи. Пиццу?

Антон кивает и останавливается рядом со мной. Так и хочется спросить, вкусно ли я пахну и нет ли у него аллергии на мой запах.

Но стоило мне повернуть к нему голову, получила очаровательную улыбку и подмигивание.

Ну, конечно же, нет.

Нет никакой аллергии, и пахну я наверняка вкусно, хоть и не пользовалась сегодня духами.

– Сейчас еще парни подойдут. Я самый шустрый оказался из всех.

Киваю.

– Обидел тебя наш босс, да?

– Ну, мы с ним сразу невзлюбили друг друга. Можно сказать, ненависть с первого взгляда.

– Почему же? Варламов, конечно, строг, но не помню, чтобы он был несправедлив. Да и вообще, высказывался против кого-то из своих сотрудников.

– А ты так хорошо его знаешь? – раздраженно фыркаю на его замечание. Мурашками обрастаю от колышущего меня внутреннего негодования.

Что-то мне этот Антон не кажется уже симпатичным.

– Ну, одно время я работал в его холдинге.

– И он тебя уволил? – радостно спрашиваю хотя тема-то не шибко радостная.

Мне хочется зацепиться за какую-то деталь, чтобы доказать этому Антону, что Варламов – напыщенный и самоуверенный говнюк.

– Нет, – довольно усмехается, – уволился я сам. По личным обстоятельствам, – отворачивает свой взгляд, что в голове тут же крутятся причины его увольнения как стрелка на барабане, – Виктор Георгиевич даже просил меня остаться.

Закатываю глаза.

При одном упоминании его имени рычать готова. Никогда не замечала такую агрессию к другому человеку. Я вообще очень добрая и милая. Была. Пока не села на капот этого работорговца.

– Поэтому меня и удивляют ваши… отношения.

– Скажи, Антош, а есть что-то у этого… Виктора Григорьевича…

– Георгиевича.

– Да-да, что-то такое отрицательное? Может, он там животных, например, мучает?

Антон смеяться начинает, а мне вновь обидно становится. Все считают Варламова таким правильным, идеальным, честным и, вообще, лучшим руководителем. Он же злой, мстительный, неуравновешенный сноб. С идеально завязанным галстуком.

Спустя несколько минут к нам и правда спускаются парни с восьмого этажа и накидываются на пиццу, будто век не ели.

Только Борис стоит в стороне и смотрит на нас с неприкрытой жалостью. Или любопытством.

– А ты чего, Борь? – тормошу его за плечо.

В очередной раз при взгляде на парня у меня возникает ощущение, что где-то его видела. Или он просто на кого-то похож. На знаменитость, что ль?

Борис поправляет очки в роговой оправе, дорогие, между прочим, и, избегая смотреть мне в глаза, говорит:

– У меня аллергия на сычужный фермент.

Прикрываю рот рукой, чтобы не рассмеяться. Это было бы жестоко.

– Не смешно, Алиса из страны чудес.

– А зачем ты тогда спустился? Пицца сырная.

Борис подозрительно смотрит на толпу парней, которая окружила столик с едой и, чуть понизив голос, наклоняется ко мне.

От взгляда темных глаз, которые задерживаются на моем лице не дольше секунды, пробегает знакомый ток вдоль позвоночника. Даже ойкнуть не успеваю, когда уголок его губ устремляется вверх.

Борис еще не понял, какую реакцию может вызывать у женщин.

А я убедилась, что этот взгляд где-то уже встречала в своей жизни. Причем совсем недавно.

– Нехорошие новости у меня для тебя, Алиса. Виктор попросил Гуляева задание тебе дать.

Нутро бьется в испуге и что-то стягивается к сердцу горькое и обидное.

– Но ты не переживай, я смогу тебе помочь.

Улыбаюсь моему доброму гному, который через пару лет будет безжалостно разбивать сердца, и киваю.

Я догадывалась, что Варламов что-то сделает за моей спиной, но до последнего надеялась, что он на такое не способен. Не знаю, о чем я думала, когда несколько дней назад он прямым текстом обозначил свои намерения меня уволить.

Глава 16. Алиса

Пытаюсь вникнуть в суть задания и ни черта не получается. Ожидание и реальность довольно избитый прием. В каких только сферах жизни его не применяли. И в спорте, наверное, тоже. Но эта тема так далека от меня, как стиль Джона Гальяно и Дом Диор образца 50-х.

Не-мыс-ли-мо!

Битый час я пытаюсь разобраться в футболе, но только натыкаюсь на информацию о трех сыновьях Месси и его жене, в которую он был влюблен чуть ли не с рождения.

– Справляешься? – Гуляев нависает над моим столом и, кажется, даже переживает.

Но у меня такое состояние, что я не готова вежливо отвечать на, казалось бы, безобидный вопрос.

– Разумеется, нет, – выплевываю ему свой ответ, позабыв, что передо мной так-то начальник стоит.

– Помощь нужна? – спрашивает, почти прошептав.

Поперхнулась своим кофе и вскинула взгляд, полный непонимания и неверия. Это что? Он хочет обмануть Варламова? Однако…

– А вам разве не запретили?

– В каком это смысле?

– Ваш босс разве не приказал, чтобы это задание было выполнено исключительно мной? Так сказать, последнее задание увольняемого.

Гуляев откашлялся и, ни слова больше не сказав, забрал свой саквояж с документами (что он там каждый день таскает?) вышел из офиса.

Борис тоже не показывался в поле моего зрения с обеда.

У меня складывается впечатление, что вредный скряга сделал так, чтобы никто и никогда не помог мне решить эту задачку. Где-то на пятом этаже радуется один влиятельный, но очень мерзкий человек с красивым галстуком.

И я сминаю в своих пальцах ни в чем неповинный листок бумаги, представив, что это босс. Ну, или его отглаженный галстук.

Негодование и зверская обида сплющивают мое тело, что взрываюсь от каждого слова, сказанного даже не мне.

Горло в сильном напряжении, глотать больно, а перед глазами почему-то довольное лицо Варламова.

И только в ушах устало отражаются слова тирана: “ты уволена”. Хоть этих слов он еще не произнес. Пока.

Резко выдохнув встаю со своего места и выхожу в лифтовый холл. Задерживаю свой взгляд на горящих кнопках и решаю идти по лестнице.

Сердце так стучит, что мне просто необходимо что-то делать или просто двигаться. Стоять и слушать эти удары, как ловить пули на ходу.

Не помню, как дошла до кабинета босса, но за это время моя ненависть к нему не утихла. Только сменилась предвкушением встречи.

Дурость какая…

В кабинет врываюсь разъяренной фурией. В нос тут же забирается его аромат и заставляет все мышцы сжаться в тупом удовольствии. Упрямец настолько приятно пахнет, что я на мгновение замедлила шаг. Запах дразнит, подзывает к себе и дурманит.

Негодяй!

Опустив ладони на стол, наклоняюсь и злобно шепчу:

– Ты специально дал мне невыполнимое задание, чтобы уволить?

– Не помню, чтобы мы переходили на “ты”. Я ваш босс, Алиса. И вы забы…

– Да пошел ты! Гадкий, упрямый, невыносимый… тиран!

В его глазах загорается свирепый блеск, от которого надо бы увернуться. А лучше сбежать. Энергетика Варламова подавляет, сбивает с ног и вместе с тем невообразимо завораживает.

Я медленно отступаю к стене, сражаясь один на один с ароматом его туалетной воды. А босс все ближе и ближе.

– Ненавижу, – выплевываю ядовитое слово прямо в… его губы.

Полные, но по-мужски прекрасные. Гад вообще красивый, даже слишком. И глядя в его коричные глаза, обрамленные длинными ресницами, вижу разгорающееся опасное пламя. И свое отражение в нем.

Почему-то это заставляет меня неописуемо нервничать.

– Разве? А мне кажется, ты меня… хочешь.

– Ч-что? – заикаясь, спрашиваю.

Мой голос кажется чересчур высоким, а взгляд очерчивает изогнутый контур губ.

Вихрь эмоций закручивает в несуществующую фигуру. Дыхание частое, порывистое. Несколько секунд я просто рассматриваю его так близко, как никогда прежде.

Черт наделен идеальной мужской красотой, только и остается что ругаться на свою слабость перед этим засранцем.

– Признайся уже. Станет легче, – горячее дыхание касается кожи щеки.

Вдоль шеи рассыпаются мурашки. И как бы ни хотелось врать, мне нравится, что Варламов стоит так близко ко мне. Я чувствую жар и твердость его тела.

– Не-на-ви…

Его губы останавливаются на моих в долгой паузе, пока я не ломаюсь под их силой и не поддаюсь.

Чужой вкус у меня во рту заполняет собой все рецепторы до предела, а я томно постанываю от захватывающих меня новых ощущений.

– Не смей больше врываться ко мне в кабинет!

– Так повесь замок.

Наши дыхания смешиваются, а взгляды теснятся на крохотном расстоянии между нашими лицами.

Пока я вновь не ощущаю грубое вторжение вражеского языка на своей территории.

Виктор целуется умело. Неспешно, но в то же время жадно, будто давно хотел это сделать, но капелька благородства в его крови не дает сорвать все предохранители.

Его пальцы с силой сжимают мою талию, а потом плавно начинают двигаться вверх. Сантиметр за сантиметр они прожигают ткань моей рубашки, пока его губы терзают мои, а язык выписывает коды в моем рту.

И если бы Виктор не держал, точнее, не прижимал к стене, я бы рухнула.

Меня всегда возмущали такие мужчины, которые любят раздавать команды и считают себя умнее, более важными и невозмутимыми. А сейчас льну к телу такого мужчины и желаю большего.

Чтобы не останавливался.

Совсем провалилась в ощущения и не ведаю, о чем прошу.

Прошу?

– Не останавливаться? – хрипло произносит Варламов с нотками какого-то сарказма. Его любимый тон.

Это тут же отрезвляет. Как лицом в ледяную воду после сна окунули.

– Ой, прошу прощения, – оба поворачиваемся на чужой голос.

Красивая девушка стоит в дверном проеме и смущенно отводит свой взгляд. Конечно, я бы тоже не смогла смотреть на тех, кто чуть было несколько минут назад оголодало целовался.

Стыд-то какой!

Виктор с какой-то неохотой отстраняется от меня, но не спешит убирать руки с моей талии.

Глава 17. Виктор

Птичка улетает из моих цепких рук, хлопает за собой дверью – привычка, по-видимому, – а у меня кожу рук до сих пор печет, как острым перцем измазался.

Смотрю на Лив, и в душе буря разыгрывается. Какое-то состояние бешеной собаки.

– Извини еще раз. Не думала, что ты… вы… – сбивается и отводит глаза.

Перемещаю взгляд на стену, где меньше минуты назад зажимал неуравновешенную истеричку, и злюсь на себя.

Как наваждение какое-то накрыло. Ворвалась фурией, накричала, обвиняла. Я даже имя свое позабыл, когда в глаза ее ядрено-темные уставился. И запах от нее еще такой вкусный был, дурманящий. Никогда не поверю, что она не пользовалась духами. Врушка. По-любому чем-то напшикалась, что башню сорвало от этого запаха.

Психованная.

Дурная.

Безумная.

Точно уволю!

– Какого хрена ты здесь забыла, Лив? – срываюсь на Осипову всю свою злость и… черт, неудовлетворенность.

У меня секса не было несколько недель. С покупкой издательства все мое время было занято работой.

– Я принесла тебе анкеты соискателей, чтобы мы вместе их рассмотрели, – ровно отвечает и проходит к моему столу.

Упираю руки в бока и пытаюсь отдышаться. Сердце на место никак не встанет, а член сейчас брюки порвет из-за этой маленькой стервы.

И о чем я только думал, когда накинулся на ее губы?

– Ты не предупреждала, – все еще в попытках выровнять тон.

От меня фонит раздражением, которое только холодный робот не почувствует.

– Решила заехать по пути домой…

– По пути домой? – переспрашиваю. Потому что это глупо. Ее дом совсем в другой стороне.

– Была здесь по делам неподалеку, – одаривает меня своей роскошной улыбкой и присаживается за стол переговоров.

Оливия достает цветные папки, раскладывает бумаги, а я как дебил уставился на всю эту макулатуру, и возникает единственное желание – послать все на хрен и завалиться в бар. Я мало пью, но сейчас хочу пропустить стаканчик-другой. Вытравить из головы непрошенные мысли. Точнее – одну единственную, повелительницу, блядь, электронных гуппи.

– Все в порядке?

– Угу, – зарываюсь пятерней в волосы и провожу по ним несколько раз.

– Извини еще раз, что без приглашения.

– Угу.

Усаживаюсь напротив Оливии, некстати подмечая, что ее блузка почти прозрачная и нисколько не скрывает кружевного лифчика.

Отворачиваюсь.

У Комаровой тоже кружевной, и тоже белый. А я еще мое тело помнит, как эта самая грудь прижималась ко мне. И кровь ударяет в пах до искр в глазах. Снова.

То, что рассказывает мне Осипова, слушаю вполуха. В голове полный кавардак, а я терпеть не могу такое состояние.

Намного проще, когда все ясно, понятно и разложено по полочкам.

– Так что, оставляет эти двух девушек?

– Что, прости?

– Ты явно сегодня не в форме, Вик, – говорит вроде как заботливым тоном, который еще больше выводит из себя. Я еле-еле успокоился и взял себя в руки.

– Может, потому, что о встречах договариваются заранее, Лив? А не приходят в конце рабочего дня без предупреждения?

Выскакиваю из-за стола.

Кровь в венах бурлит, как будто я в гейзер превращаюсь.

Перед глазами маячит лицо моей истерички, которое усмехается и, черт возьми, высовывает язычок, чтобы провести им по губам. Чуть припухшим от нашего поцелуя.

– Я же извинилась!

Оливия начинает собираться, и все ее рваные движения говорят о том, что девушка обиделась.

Чувствую себя настоящим подонком.

Мы с Осиповой знакомы добрую десятку лет, как минимум, это неправильно срываться на ней.

– Прости, Лив. Я и правда не в форме сегодня, – поздно извиняюсь. Ощущение, что я подонок, не проходит.

– Значит, это та самая Комарова?

Фамилия ненормальной, произнесенная голосом Оливии, бьет по ушам как металлические тарелки. Аж подбрасывает ракетой ввысь, пробивая все слои атмосферы, и я начинаю задыхаться в космическом вакууме.

– Никогда не думала, что тебе нравятся такие.

Резкий поворот и взгляд в глаза. Злость выворачивается на новый уровень, и перестаю ведать, что говорю и что творю.

– Такие это какие? – по слогам произношу.

– Беспринципные, что ль. Безответственные. Целоваться со своим боссом… – хмыкает, – а ее эта короткая юбка? Как можно так приходить на работу? У тебя же не модельное агентство.

– Хм… у Алисы красивые ноги. Длинные и шикарные.

– Значит, ты хочешь уволить ее за шикарные ноги?

Ладонью провожу по губам и затем снова зарываюсь в волосы. Нескончаемый день.

Дома пропущу, пожалуй, стаканчик.

– Я не хочу ее увольнять.

Устало говорю и понимаю, какую глупость сегодня совершил, попросив о задании для Алисы.

Дурак, какой же я дурак.

Осипова кладет сумку на стол и медленной, грациозной походкой идет на меня. Когда-то она этим и зацепила. Что в тридцать, что в двадцать, Оливия умела себя подать.

– Вик, Денис подал на развод.

Что-то екает в груди, как пластырь со старой раны отодрали.

Лив цепляет пуговицы на моей рубашки и медленно обводит каждую по окружности.

– Может, он и прав.

Она поднимает свой взгляд. Кристально чистый, невинный, и я вспоминаю, как смотрел на нее, когда мы еще были вместе. Я ведь так сильно ее любил. До сих пор не уверен, что еще смогу кого-то так полюбить.

– И если бы я могла отмотать время назад, то не уходила от тебя, Вик.

Снимаю ее руки со своего тела. Они следы на нем оставляют, и хочется снять рубашку и выкинуть.

– Ты в любом случае пока жена моего лучшего друга, а после развода станешь бывшей женой моего лучшего друга. И в том, и в другом случае общий знаменатель у этой истории – жена и лучший друг.

Хватаю ноутбук и телефон со стола и ухожу из кабинета. Где выход, Осипова разберется. А я забираю пальто из приемной и спускаюсь по лестнице на улицу.

– Привет, Алиса, – пишу в чат, как только сажусь в машину. Я же приложение на телефон скачал!

Глава 18. Алиса

Если бы кто-то видел, как я убегала из офиса, подумали бы, что я заложила в здание бомбу, и она через минуту должна рвануть.

Сердце никак не могло успокоиться после поцелуя. Все рвалось, стучало, билось, а я и не знала, что с этим делать. Первый раз такое чувствую.

И страшно, и интересно.

Только доехав до дома и заперев за собой дверь, почувствовала себя в безопасности.

Но вот “Мистер идеальный галстук” не выходил у меня из головы, как булавка зацепился за мозг и накалывал каждую извилину.

Даже Т-1000 не смог меня отвлечь, хоть мы с ним еще долго и переписывались.

– Я, кстати, только ради тебя и посмотрела “Терминатор”.

– Какие жертвы!

– Поэтому чтобы сравнять счет, ты должен будешь посмотреть фильм, который выберу я.

– Только не “Дневники принцессы”, умоляю!

– Это мой любимый фильм! Эй!

Несмотря на легкую беседу, у меня не проходило странное ощущение, что за спиной Варламова переписываюсь с другим. Бред, конечно, понимаю.

Просто до сих пор мыслями возвращаюсь в кабинет босса, и меня охватывает паника, смешанная с возбуждением.

Я даже про гуппи подумала, клянусь.

И это мое состояние так бесило, что в груди пекло разгоралось и дышать мешало.

Своим поцелуем он сбил не только все мои планы, а вообще настрой. И самое главное, я не могу понять, что им двигало и как теперь мне с ним разговаривать.

В каком-то злом порыве прокручиваю сообщения в чате. Из вредности хочу хоть с кем-то встретиться. Доказать самой себе в первую очередь, что я еще независима и все так же в поиске своего счастья. Даже если меня ждет лишь невинный флирт.

Т-1000 я отмела сразу. Есть в нем что-то такое, что останавливает. Я его не боюсь и встречи с ним тоже. Но вот эта загадка, которая скользит между нами как леденец, не дает мне прервать наше общение в сети.

Может, я и дура, что, скорее всего, так и есть, но пока не хочется переходить в офф-лайн.

Есть еще псевдобосс.

И я правда уже собиралась ему написать и пригласить на свидание, кем бы он ни был.

Видно, я так отчаянно посылала сигналы в космос о встрече с парнем, что господь услышал их.

В такой поздний час звонок от мамы кажется мне странным, и все внутренности скукоживаются от необъяснимого предчувствия. Даже горло сжалось, и мой голос звучит неестественно.

– Алис, я понимаю, что все твои мысли заняты новым боссом, – начинает, а я успеваю поперхнуться глотком воздуха.

Не помню, чтобы я с мамой делилась такой информацией. Да и последнее, что о нем рассказывала, так это то, что мы ненавидим друг друга.

– Но ты же у меня девушка свободная, незамужняя.

– Мам, ближе к делу. Я уже извелась вся.

– Тетя Марина, моя однокурсница, мы с ней вместе учились, переехала из Питера в Москву. Так вот, у нее есть сын. Тоже свободный, неженатый. Аспирант. Занимается ядерными разработками.

Если бы можно было закатить глаза так, чтобы они прокручивались несколько раз, то я бы это сделала.

Да, мне хотелось встречи хоть с кем-то, но в очередной раз думаешь о том, что нужно научиться правильно формулировать свои желания.

– И вот… сходи с ним куда-нибудь, а?

– Мам…

– Ради меня и моих будущих внуков, – настаивает на своем, да еще таким тоном, что сердце тут же сжимается, – покажи ему город.

Вздыхаю и прикрываю глаза. Передо мной тут же образ босса вырисовывается, он гадко и нагло ухмыляется, как бы говоря “думаешь обо мне?”

И от беспомощности выть хочется.

– Хорошо, хорошо. Но чур ресторан выбираю я.

Посмотрим, насколько очередной сын маминой подруги потянет мои запросы. Они у меня меняются исходя из того, с каким парнем мне предстоит потратить несколько часов священной пятницы.

– Не обманешь? В прошлый раз ты сказала, что у тебя температура, а на следующий вечер прислала мне селфи из клуба.

– Это был странный вирус.

– Алискин, Вадик очень хороший парень. Не обижай его.

На этом можно было в принципе и закончить разговор и забрать свое согласие о встрече обратно.

“Не обижай парня” звучит ужасно перед свиданием, а тут еще и… Вадик. Серьезно? Его зовут Вадик?

– Я постараюсь его не обижать, – проговариваю каждое слово и вкладываю в них все свое раздражение. А его накопилось у меня ой как много.

***

В день свидания у меня некстати разболелось горло. Настроение близилось к нулю, как и температура за окном. Мерзко, противно и промозгло. Под ногами тающая каша и все то, что собачники оставляют как сюрпризы ранней весны.

Я не видела босса уже два дня. Именно столько и прошло после нашего поцелуя в его кабинете.

Язык чесался, как хотелось узнать, где он. Но я так и не решилась ни у кого спросить. И только гнала прочь эти мысли.

В голове лишь мелькало надоедливым маячком, что негодник просто меня избегает.

К ресторану подъезжаю на такси. Думаю, мне потребуется бокал вина на этом свидании.

Место выбрала пафосное, с кричащим названием “Дичь”, хоть я и уверена, что сын маминой подруги, аспирант, не сможет позволить себе ужин на двоих в таком месте.

Интересно, как этот Вадик будет выкручиваться.

Господи, прости меня, что я бываю такой гадкой. Но я никому и не обещала обратное. Даже маме.

– Привет, – здоровается Вадик и протягивает мне три веточки мимозы. Ярко-желтые, пышные, с характерным пыльно-цветочным ароматом, но… мимозы!

– О, это мне? Спасибо. Очень люблю… мимозы.

Правую сторону щеки несказанно печет. Становится жарко, будто над нами повесили обогреватель и врубили его на полную катушку. Кончики ушей горят, а воздух вытягивают мощным насосом из помещения.

Через столик от нас сидит Главный засранец офиса. С ним девушка, что прервала наш поцелуй, пара мужчин и еще две девушки. Не столь важно.

Тиран выглядит на миллион долларов, а я тут… с мимозами.

Но самое ужасное, что я рада его видеть и, черт, даже улыбнулась ему.