Мой отец - Смерть

Вера

Смерть повсюду, куда бы ты не посмотрел. Она заберет все, что существует на этой земле, рано или поздно. Она забирает звезды, что тысячи лет освящают бесконечную пустоту космоса, забирает дома, что пережили несколько человечкских войн, забирает животных, чей век так короток. Забирает людей, когда настает их момент.

Такие мысли представляла Ева, когда мамы не станет.

Но в голове была тишина, как и вокруг. Мама лежала на постели, как и всегда, только ладони были холодными. Она больше никогда не откроет добрых глаз и не погладит дочь по голове. Не скажет "рыбка моя" и не позовет кушать блинчики с клубничным вареньем.

Никогда.

Ева знала, что этот момент когда-нибудь настанет. Думала ещë тогда, когда руки мамы скрючило артритом. Когда разум еë стал забывать, где лежала книга, которую она положила полминуты назад. Думала, как примет произошедшее, как данность времени, что так и должно быть. Но все равно была не готова к тому, как сердце разорвется на части. Как бы ей хотелось, чтобы эти руки вновь стали горячими, седые волосы - плавленной медью, чтобы вокруг её глаз больше не было страшных рвов-морщин, а вместо юбок платье в цветочек, которое она надевала каждое лето в деревне. Как бы ей хотелось услышать звонкий голос матери, как она поет песни своей молодости.

— Вера? - послышалось откуда-то.

Ева подняла глаза. На входе в комнату стоял мужчина лет тридцати в черном костюме. Он его знала, но откуда?

— Кир?

Она не верила своим глазам. На постели лежала мама, как Ева хотела бы еë видеть. Снова молодая, с медными волосами, синими глазами и в платье в цветочек. Она вытащила руку, снова наполненную теплом, из крепкой хватки дочери и погладила ту по голове. Затем повернулась к мужчине.

— Прости, я опоздал… - говорил он с тяжестью в голосе, прерывисто, будто не мог сдержать слез. И действительно, в свете одинокой лампы у прикроватного столика Ева разглядела слезы на его бледных щеках, когда он подошел ближе. - Прости меня.

— Ничего, милый мой. Еве удалось провести меня.

Мужчина взглянул на Еву своим пристальным взглядом. Только сейчас стало чувствоваться, как в комнате было холодно.

— Значит, она и в правду…

Он не договорил свою мысль и прильнул губами к рукам мамы. Ева, будучи в глубоком шоке, отошла на шаг и едва не споткнулась об кресло, стоящее у окна.

— Пойдем, Верочка, нам нельзя тут задерживаться.

— Но, Ева… - она взглянула на дочь. Те самые добрые глаза, которые Ева видела перед тем, как заснуть.

— Она ещë попрощается с тобой, милая. Идем.

Мужчина поднял маму на руки и ушел с ней.

На постели лежала мама. Вновь постаревшая, без капли жизни в сухом, старческом теле. Из коридора раздавался звон домофона. Это скорая приехала констатировать смерть.

***

Все ушло вместе с последней горстью земли на могиле. Все стихло с последней порцией риса с изюмом во время поминок. Все растворилось как страшным сном наутро, когда Ева вернулась домой и попыталась уснуть в опустевшей квартире. Самое ужасное прошло, но самое сложное все ещë было впереди. Принять жизнь без маминых наставлений, без еë теплых объятий. Без всего того, что знала с детства.

Она ехала на работу, не до конца понимая, что "Radiohead" в наушниках не спасет от зияющей души в сердце. Что небольшая сумма денег, которую собрали коллеги на работе в знак поддержки, никого не вернут. Что теплые слова ничего не исправят, но это было хоть каким-то напоминанием, что она не одна в этом гребанном мире.

Одновременно с болью утраты из головы не выходил тот образ мужчины в черном костюме. Что это было? Видение, как в тех мистических передачах по ящику? Галлюцинация на почве стресса? Или что-то реальное? Но ответа так и не находилось, ни в гугле, ни в пабликак ВК, посвященных призракам и прочей фигне, ни на формуах, посвященной потере близких и таинственных явлений с нею связанных.

Но ответ пришел сам, спустя девять дней со смерти матери.