Мой персональный кошмар

Пролог

ПРОЛОГ

Школьные годы. Какими они были для вас? Что за воспоминания приходят вам в голову, когда речь заходит о том времени? Хорошие они или плохие? Вызывают улыбку на ваших лицах? Или дрожь от ужаса по всему телу? Хочется хоть иногда вернуться туда? Почувствовать себя подростком? Снова ощутить все прелести той жизни? Или забыть навсегда о тех днях, что вы проходили по школьным коридорам? Стереть из памяти те моменты, когда вам делали больно? Когда унижали, измывались, веселились над вашими неудачами. Показывали на вас пальцем, словно вы цирковой зверек, с которым можно делать все, что взбредет кому-то в голову.

Когда друзей как таковых у вас нет, и не было никогда, когда учителя старались что-то сделать, но позже просто закрывали глаза на все происходящее. Родителям было чуть ли не наплевать на вас. Они даже могли не придти на встречу с директором из-за слишком плотного рабочего графика. Бизнес должен процветать – деньги должны быть в семье. Дети должны это понимать и не доставать своими глупыми проблемами, которые сами могут и решить.

Скоро же начнется совсем другая, взрослая жизнь. Где нужно твердо стоять на ногах, а не плакать в подушку от того, что какая-то девочка в школе вас оскорбила. Или понравившийся вам мальчик не отвечает взаимностью. Можно же проявить хоть каплю смекалки, хитрости и легко его заполучить. Стать популярной в школе. Ходить на вечеринки, где все тебя знают, восхищаются тобой. Хотят быть на тебя похожими всем: прической, манерой говорить, стилем в одежде. Быть раскрепощенной, дерзкой, смелой. Встречаться с самым красивым мальчиком, что готов на руках тебя носить. Выполнять любой твой каприз, ждать тебя, если ты задержалась у подруги. Или долго приводишь себя в порядок, стоя перед зеркалом. Вам отурыты любые двери, вас везде ждут с распростертыми объяьями.

Есть, конечно, и те, кого ни за что не пропустят в дом. Не стоит и пытаться это сделать, просто посмотрят на ваш внешний вид и закроют дверь перед вашим носом. Если не того хуже. Так просто могут не отпустить. Начнут издеваться. Самыми жестокими способами. При всем народе, что собрался немного повеселиться, чтобы потом каждый в городе знал про вас: из рассказов своих друзей и знакомых; из видео, которое кто-то залил в интернет; из фотографий, развешанных по всей школе.

Ведь это же так весело измываться над изгоем: над обычной девочкой, что никому ничего плохого в жизни не сделала. А все почему? Просто она отличается от всех остальных: не может дать сдачи, не может поставить своих обидчиков на место, не может внятно выговорить хоть одно слово. Молча, терпит все то, что для нее приготовили. Ходит в школу, где за ее спиной или прямо в лицо называют толстухой. Жирной неудачницей в огромных, на пол-лица очках, которую толкает каждый мимо проходящий. Выбивает из ее рук книги и не дает потом собрать, отбрасывая их в сторону, при этом громко смеясь и подбадривая остальных поступать с ней точно также. Закрывая ее в чулане, чтобы она вновь опоздала на уроки. Разрисовывая ее парту, которую ей потом приходится отмывать, оставаясь после уроков в школе.

Ну что, узнали себя? Вспомнили время своей учебы? Улыбнулись или вздрогнули от того, что всплыло в памяти? На каком месте, в какой роли себя ощутили? В роли популярного человека? Местного изгоя? Гордости всей школы? Игрушки для битья и издевательства? Кто вы? Не стесняйтесь, а смело называйте свой «статус». Ведь наверняка все узнали себя. Того, кто издевается. Тех, над кем издеваются. Веселились вы или терпели? Репостили видео или пытались избавиться от него? Делились впечатлениями от прекрасно проведенного вечера или с грустью слушали рассказы? Поздравляли с победой своего парня или прятались в толпе людей, хотя вам так хотелось сказать пару слов капитану команды регбистов? Целовались ли потом с ним за трибунами, хоть вас могли и заметить?

Или молча, шли домой, надеясь, что вас по дороге никто не встретит? Ведь защиты не у кого искать. Никто не придет к вам на помощь: ни учителя; старающиеся не вмешиваться; ни родители, занятые своей собственной жизнью; ни старшая сестра, знающая обо всех измывательствах над вами, но никогда не принимающая попытки их остановить, так как отношения у вас с ней всегда были очень напряженные. Нет доверия, заботы, задушевных разговоров по ночам, нет советов по поводу одежды или мальчиков, ничего такого…никогда.

У нее всегда была своя жизнь, где нет места для младшей сестры. Лишь для ее парней, что она любила менять каждый месяц, для стервозных подруг, что могли украсть из магазина вещь, уехать в другой город на несколько дней, совершенно забыв про учебу в университете – ведь по их словам нужно брать от жизни все. Алкоголь, сигареты, наркотики, стриптиз в клубе, скопление парней рядом.

Все это предпочитала моя сестра Александра, никогда не спрашивающая разрешения у родителей, когда была школьницей, ей было совершенно плевать на их запреты. С тех пор, как поступила в университет и стала жить в своей собственной квартире, свободы в действиях стало у нее еще больше. Не то, что у меня, не способной даже ответить на обидные слова со стороны местной красотки.

Наоми Моррисон. Дочка владельца сети автосалонов по всей Англии. Девушка, занимающая первые места в различных конкурсах красоты, разъезжающая по кастингам, фотосессиям вместе с матерью, бывшей моделью. Первая красавица школы, собравшая вокруг себя свиту из трех девчонок, что не блещут умом так, как она. Стараются быть похожими на нее, выполняют любое ее поручение, устраивают травлю для «толстухи в очках».

Все пляшут под ее дудку, не смея перечить и не возражая против ее действий. Даже ее парень может, молча стоять в стороне, наблюдая за своей «деткой» и подбадривая ее продолжать. Делая тем самым еще больнее девочке, что влюблена в него, с первого класса, когда еще он только приехал в город и поселился в конце нашей улицы.

Глава 1

Кого только не встретишь в коридорах школы. Какие только люди не попадутся на твоем пути, что делятся на всевозможные группы и подгруппы. Классы, касты. Высшая категория, где находятся самые популярные люди. Средние – там те, кого можно «знаменитостям» терпеть и более-менее общаться.

А вот для последних в этой иерархии уготовано нечто иное – своеобразная категория «изгои». Здесь те, над кем всегда и везде можно поиздеваться, порой даже самыми изощренными способами, чтобы они всегда знали свое место и не метили куда-то выше. Не дотянутся попросту до таких высот, сорвутся вниз, где больно ударятся о скинутые туда же свои мечты, желания, планы, но если захотят вдруг снова на чужую территорию взобраться, еще сильнее могут пожалеть.

Да так, что никто и никогда им в этом не поможет. Придется тогда лишь уезжать из знакомых тебе мест, где каждому известна твоя непростая история. О мальчике из твоего детства, что ты любишь на протяжении нескольких лет, но взаимности так и не добилась. Отношение его к тебе резко поменялось, теперь ты для него не лучший друг, с которым проводила все свободное время, пока родители были заняты. Теперь ты для него изгой, не заслуживающий даже стоять рядом. К тому же не дай Бог ты сама к нему подойдешь, из-за этого такое может начаться, будешь не рада, что вообще решилась на такую глупость.

Ведь те третирования и издевательства, что вроде как прекратились совсем недавно, начнутся с новой силой. Все снова повторится, как будто пленку перемотали и стали смотреть весь фильм сначала: давая рассмотреть все детали, что возможно никто не увидел раньше. А тут появляется такая прекрасная возможность – понаблюдать, как популярный мальчик школы вместе со своей девушкой развлекаются, не давая спокойно жить точно такой же девушке, как и они. С некоторым отличием, что так для всех бросается в глаза.

Довольно крупное тело, облаченное в бесформенную одежду, что делает ее еще более толстой и неуклюжей. Очки на пол лица, которые постоянно у нее снимают, а порой и ломают практически сразу. Распущенные волосы светло-каштанового цвета – давно она уже не заплетает их в косичку, не делает хвостик. Так надежнее их сохранить.

В руках книги, так как она является обыкновенной заучкой, полностью погруженная в учебники. Не ходит на вечеринки, не занимается спортом, не имеет друзей. Да и кто захочет общаться с такой неуклюжей, невзрачной, неразговорчивой, скорее даже нелюдимой, девчонкой? Что толком не может пару слов связать в предложение, ответить обратившемуся к ней человеку.

Даже поставить на место обидчика, решившего поиздеваться над ней. Ведь все это легко делает ее своеобразной игрушкой для битья, над которой издеваются исключительно все вокруг. Из-за ее лишнего веса, четырех глаз, непонятной кофты или юбки. Ведь у нее же такая богатая и известная семья в городе. Неужели, они не могут проследить за своей дочерью?

Почему старшая из семьи Гордон выглядит так модно, по-современному, являясь «душой компании»? Тогда как младшенькая совсем гадкий утенок, на которую никому нет никакого дела. Словно все забыли о ее существовании, не помнят об одной девочке в очках. Была она когда-то, ходила по школьным коридорам, прогуливалась по английским улицам своего городка. А потом пропала в одно мгновение, да так, что память о ней у всех стерлась. Теперь всем больше «по душе» один изгой, для которого всегда найдется новый способ для издевательства.

Вот как сегодня. Именно в тот самый день, когда все изменилось. Терпеть человек может долго, порой даже всю жизнь. Просто отключается от этого, зная, что какие-то разговоры ничего не изменят. Что все останется по-прежнему. Ведь еще чуть-чуть, два каких-то года, и ты никогда не увидишь всех этих людей. Уедешь в совершенно другое место, начав новую жизнь, изменив что-то в себе. Вот только не думала я, что это придется сделать так скоро.

Не спустя несколько лет, а именно одиннадцатого апреля. Число надолго мне запомнилось, буквально впечаталось мне в память, словно сделав клеймо на моих воспоминаниях, которые я так долго не могла забыть. Все прокручивала и прокручивала в своей голове всех тех людей, что сотворили со мной такое. Что не просто унизили меня перед всеми (как обычно бывает каждый божий день), а растоптали меня, смешали с грязью, уничтожили. Поселили в моей душе огромную ненависть к ним, ко всем тем, кто не старался остановить их, а молча, наблюдал за развернувшимся перед ними представлением, первый акт которого начался прямо с утра.

***

Родители никогда не подвозили меня до школы и никогда не забирали из нее. Занятые развитием своего бизнеса в их собственной риелторской фирме, они мало времени уделяли своим дочерям, что было на руку лишь одной из них. Моя старшая сестра Александра всегда радовалась, когда родители где-то пропадали. Уезжали осмотреть очередной дом на продажу, пусть и в другом городе, или развлекались на вечеринках после подписания выгодной сделки. У них же была своя, интересная жизнь, где мы занимали чуть ли не последнее место, хотя, скорее всего только я.

Толстая Мэдисон Гордон. Изгой школы и ее «главное достояние». Та, что изо дня в день подвергается нападкам со стороны своих одноклассников и учеников постарше, которую даже учителя не могут защитить от того, что происходит прямо у них под носом. Словно они разом все ослепли и не замечают никаких страданий, а только лишь звонят нам домой, и спрашивают, почему меня не было в школе. Почему я снова прогуляла занятия? Ведь из-за этого меня могут с легкостью исключить.

Да только вот никому из них не объяснишь, где я в этот момент находилась. Что никак не получалось выбраться на свободу: меня снова заперли, предварительно засняв на телефон очередное измывательство. Как тащили в недостроенное крыло школы, за волосы, чуть ли не волоча по кафелю в коридоре. Как открыли дверь в какое-то маленькое помещение, где темно и жутко находиться. Как затолкнули меня туда с такой силой, что я больно ударилась об стену, до искр из глаз, до боли в руке, где я просидела очень долгое время, пока наш охранник, мистер Джеймс, не выпустил меня.

Глава 2

Не помню, как встала с земли, когда перестала плакать и кричать. Не помню, как оделась, найдя свои вещи в паре шагов от меня. Не помню даже, как добралась до дома. Ничего. Не. Помню. Тело будто окаменело, делая все чисто на автомате. По памяти совершая шаги до своего квартала. До своей улицы. Просто мозг работал в каком-то непонятном для меня режиме, глаза будто ничего не видели перед собой. О чем мне сказал какой-то водитель, которому я преградила дорогу. Отрывки, сплошные отрывки всплывали после в голове, сменяясь кадрами с тех самых фотографий, которые я сейчас держу крепко в руке, стоя перед дверью.

Так хотелось их выкинуть, сжечь, избавиться от всего этого, да только я понимаю, что они не исчезнут, не пропадут. Просто так я не забуду об этом дне, наверняка у них у всех есть несколько копий, которые они разместят на сайтах в интернете. В социальных сетях, где куча людей будет просматривать такую «интересную фотосессию» и смеяться над моим очередным позором. Делая мою жизнь здесь еще более невыносимой. Чтобы я всегда помнила свое место, не метила на вершину славы в школе или не питала никаких чувств к самому популярному мальчику.

Ведь я должна всегда оставаться стоять на коленях перед такими людьми, показывать им свою покорность, что они имеют огромную власть надо мной. Толстуха же обязана вести себя подобно рабыне перед могущественными господами. Делать лишь то, что ей прикажут. Терпеть, когда с ней решают немного поиграть, потешить свое самолюбие. Испытать ее на прочность, сделать невыносимо больно.

Совершить такие вещи, которые никогда не забудутся, не сотрутся из памяти. А уж многочисленные видео или фотографии будут каждодневным напоминанием о незавидной судьбе изгоя. И если раньше все ограничивалось вполне себе безобидными шалостями (так скажем), то сейчас перешло всякие границы. Такого себе никто из моих мучителей не позволял, никто не делал. Но все же бывает в первый раз, который и случился именно сегодня.

Для меня придумали очень изощренный способ унижения, что доказывали фотографии. Несколько десятков фотографий, которые я все же просмотрела, хоть они и причиняли мне сильную боль, вызывая слезы в глазах. Меня не насиловали, нет, до этого их игра не дошла. Видимо не захотели заниматься сексом с толстухой, что имеет жировые складки по всему телу.

Можно сказать, меня немного пожалели, но от этого мне легче не становилось. Уж лучше бы надо мной надругались, а потом выкинули в какой-нибудь канализационный люк, чтобы я там умирала. Медленно и мучительно, ведь все равно всем на меня наплевать. Никто меня даже не искал. Если это было так, то мой телефон бы пестрел пропущенными звонками или сообщениями, но он был пуст как всегда.

Родители же наверняка на очередной встрече со своими друзьями, откуда приедут очень не скоро. Сестры дома должно быть нет. В такое время она обычно отдыхает со своими друзьями. Так что придется мне снова быть одной. Снова проливать слезы в подушку, орать во весь голос, словно я в истерике. Я так всегда делаю. Я так себя всегда веду. Но только не в этот раз. Больше этого не будет. Никогда! Сегодня я поговорю с мамой и попрошусь о переезде далеко отсюда. Навсегда покину эти места. Для начала же стоит зайти в дом и пройти в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Едва дотронувшись до ручки двери, я чуть не падаю от неожиданности на пол. Хорошо, что зацепилась за косяк, а-то бы налетела на человека, стоящего передо мной. Поднимаю голову и смотрю на светловолосую девушку, облаченную в джинсовые шорты и белую майку, что едва прикрывает ее пышную грудь. Свою сестру Александру. Старшую дочь семейства Гордон. Стройную, прекрасную особу, смерившую меня презрительным взглядом своих зеленых глаз.

Ведь только такие чувства она ко мне испытывала. Родной и самый близкий для меня человек терпеть меня не могла, о чем говорила неоднократно. Сейчас же она просто приподнимает правую бровь в удивлении и дает пройти в дом, громко хлопнув дверью за моей спиной. Дальше холла не прохожу, так как Алекс резко разворачивает меня и хватает меня за руку и отбирает те самые фотографии, что я хотела спрятать в своей комнате, как напоминание о дне, который стал роковым. Дал понять, что пора что-то делать, а не молча терпеть измывательства надо мной. Шок, стыд тут же отражается на моем лице, вызывая заливистый смех у моей сестры. Решившей рассмотреть то, что не должны видеть члены моей семьи. Якобы семьи.

- О Боже! Что это? – смех становится все громче. – Решила сняться в порно? Устроила себе сессию? – просмотренные фотографии летят на пол. – С таким-то жирным телом, как у тебя, Мэдисон? – так хочется сейчас провалиться сквозь землю. – Родителям будет интересно на это посмотреть. Мам, пап!

Нет. Только не это! Их не должно быть в доме. Не должно. Почему они не на очередной встрече? Почему не в кино или ресторане? Почему? Почему? Почему? Мне что сегодня мало унижения и боли? Я еще не все получила? Осталось дело за родителями? Которые не должны всего этого увидеть.

Резко падаю на колени, не обращая внимания на боль, что их пронзила. Пытаюсь собрать все фотографии, после чего скрыться в своей комнате и не выходить до завтрашнего утра. Когда будет идеальное время для разговора за завтраком. Только у Алекс похоже на это совершенно другие планы. Сестра вдруг со всей своей силы толкает меня назад, громко смеясь при этом. Падаю на спину, чуть было не встретившись головой с полом, от чего с меня слетают очки куда-то в сторону.

В шее же явно произошло какое-то растяжение. Мне даже показалось, что я слышала какой-то треск, но все это незначительные вещи. Ведь родители как раз подошли к нам с сестрой. Как раз стали просматривать фотографии, что им любезно предоставила Алекс, приукрашивая неизвестную ей историю. Что вот чем я занимаюсь по вечерам, когда поздно прихожу домой. Вот что мне интересно. Откровенные фотосессии с толпой полуголых парней где-то в заброшенном месте.

Глава 3

Сложно ли смотреть в глаза близким людям после долгой разлуки, конца которой не было определенное время? Когда по ночам плачешь в подушку, мечтая прижаться к теплой щеке матери или ощутить крепкие объятья отца. Когда ждешь от них звонка каждый день, каждую ночь, каждый час, каждую минуту, каждую секунду, что вот именно сейчас заиграет так знакомая мелодия, а ты возьмешь трубку в тот же миг. На другом конце провода услышишь такой родной, такой любимый голос, который скажет тебе, что пора возвращаться домой, по тебе очень соскучились, тебе необходимо быть рядом с семьей в доме, где прошла вся твоя жизнь. Такое ведь вполне возможно. Такое может быть. Такое должно произойти, должно. Но только не в моей ситуации, не в моей семье.

Сейчас мои родители сидят напротив меня по разным углам мягкого дивана тети Патриции. С натянутой улыбкой на губах смотрят на меня. Будто для них нахождение здесь является чем-то вроде заражения опасной болезни, если они посидят в квартире своей родственницы еще несколько минут, то могут подцепить вирус. Самый сильный вирус, лишающий их здравомыслия. Ведь из-за него они легко могут позвать меня с собой обратно в наш дом. Закончить мое изгнание в Лондоне.

Хотя теперь я так и не считаю, если раньше мне было тяжело, очень больно жить вдали от родных мне людей, от тех, кто дал мне жизнь на этой земле. То сейчас в моей душе появилось полное спокойствие. Свыклась с произошедшим, смотрю на вещи совершенно другими глазами. Возможно повзрослев на один год, пришла к определенному выводу. Родителям тяжело смотреть мне прямо в глаза, в лицо своей дочери, но лишь потому, что им хочется отсюда поскорее уйти и не видеть перед собой «шлюху, паршивку, что может их опозорить». Объятий с их стороны нет, так же как и нежных слов, когда я вернулась из тренажерного зала.

Отец тогда наливал в свой стакан виски, должно быть привезенное им самим. Так как тетя Патриция крепкие спиртные напитки дома не держит. Мама пыталась поддержать разговор со своей сестрой, хоть у них это и получалось с трудом. Алекс же не приехала, а осталась дома, учеба в университете не дала ей увидеться со мной. Оно и к лучшему, мне было бы невыносимо находиться рядом с ней.

Появись она на пороге спустя минуту, то на себе бы испытала всю силу моей ненависти, что я к ней испытываю. Раньше я боялась слово ей лишнее сказать, теперь же могу заткнуть свою старшую сестру за пару секунд. Прибавилось больше уверенности в себе, силы, смелости. Горы, конечно, не сверну на своем пути, но попытаться все же могу. Думаю, что Митч мне в этом поможет. Жаль, что его рядом нет. Он был бы отличным щитом при разговоре с родителями. Один из которых все же нарушил тишину. Мама взяла на себя такую ответственность.

- Твоя тетя ведь рассказала тебе, почему мы приехали в Лондон сегодня? – даже просто узнать, как у меня дела, она не соизволила. Сразу приступила к тому, зачем они сюда явились. Развод. Слово совершенно меня не пугающее, скорее даже чем-то веселящее. Люди, что на всех праздниках показывали себя с самой лучшей стороны, играя иллюзорный спектакль, теперь все же решили расторгнуть свой брак. Что ж. Обложка в глянцевом журнале больше не будет пестреть их фотографиями в обнимку. Она сменится на более интересный экземпляр. На искренность, любовь, настоящее, а не поддельное счастье. Как было в семье Гордон.

- Я об этом осведомлена, мама, – вышло грубо, по-деловому. Да только никто на это внимания особого не обратил. – Вы с папой разводитесь…после стольких лет брака, – надо же чем-то их уколоть.

- Наш брак уже некоторое время трещал по швам, – отец смотрит куда-то выше моей головы. Прячет от меня свой взгляд. Неужели, ему стыдно? Быть такого не может. Стэнли Гордон такого себе ни за что не позволяет, ни в присутствии подчиненных, ни в присутствии своей семьи. Нет в его словаре слова «стыд». Никогда не было. – Разная жизнь у обоих уже довольно долгое время.

- Стэн, прекрати, – вздох, потом дерзкий, полный злобы взгляд. Словно хочет испепелить его заживо. – Мэдисон не нужно знать всего.

- От чего же не нужно, Натали? – голос тети раздается рядом со мной.

Поворачиваю голову вправо. Облаченная в белый спортивный костюм она стоит около полки с книгами. Темные волосы затянуты в хвост, а черные глаза устремлены на гостей, расположившихся на диване. Губы в бледно-розовой помаде растянулись в злобной улыбке после ее же собственных слов. Руки сложены на груди, вся поза этой женщины говорит о том, что она не уйдет из комнаты. Не оставит меня наедине с родителями. За что я ей очень благодарна, она не бросит меня даже в самой сложной ситуации.

- По-моему, Пати… – мама ерзает на месте. Похоже, ей неуютно, – тебя это не касается. Разговор должен быть лишь между нами со Стэном и нашей дочерью.

- Ах, – театрально вздыхает тетя Патриция. – Ты вспомнила о дочери? Спустя практически год ты решила приехать к ней. И зачем? Рассказать про ваш с мужем развод. Лично посвятить ее во все детали. Поведать о том…

Слушать все это, у меня просто нет никаких сил. Видеть родителей, что все-таки приехали в Лондон. Вырвались от своей такой интересной жизни, оставили свои дела там, в моем родном городе, выкроили для меня время. Хотя могли сделать это и раньше. Не тогда, когда их идеальная жизнь рушится, не тогда, когда расходятся в разные стороны. Хотя уже давно это сделали. Если верить отцу они давно не живут вместе, как муж и жена.

«Разная жизнь». Должно быть эти их вечные поездки, вечеринки, срочность по поводу работы являлось своеобразным прикрытием для «развлечений отдельно друг от друга». Мама ездила к своему новому избраннику, о котором точно отец знал. Просто тете они не говорили всей правды, я чувствую, что все именно так и есть на самом деле. Сам же он мог также завести себе любовницу.

Глава 4

Год спустя

- Мэдисон, ты все собрала? Ничего не забыла?

Голос моей тети Патриции отрывает меня от телефона. Точнее от написания сообщения девушке по имени Адриана, которая оказалась моей соседкой по комнате в кампусе. Мы с ней во время заселения туда познакомились и сразу как-то подружились. Будто знали друг друга долгое время, а тут снова встретились, с ней было как-то легко общаться, чувствовалась какая-то свобода, что-то такое…родное. Что довольно-таки странно звучит. Человека совсем не знаешь, но ощущаешь к нему некую симпатию. Знаешь, что ничего плохого он тебе не сделает. Не тыкнет пальцем, не засмеется вместе со всей толпой. Никогда не думала, что повстречаю в своей жизни кого-то такого.

Ведь обычно же говорят совсем про другое. Про то, что по кому-то сразу видно плохого, отталкивающего своим внешним видом человека, сним можно даже не общаться. Просто где-то на подсознательном уровне ты знаешь – его нужно обходить стороной. Он не тот, кто сделает добро тебе, от него лишь жди беды, предательства, ножа в спину, когда ты этого меньше всего ожидаешь. Но вот с Адрианой таких чувств не было.

Она являлась светлым, позитивным человеком, с ней хотелось говорить дни и ночи напролет. Точнее больше всего говорила именно она, иногда даже рта мне не давала раскрыть, но я не жаловалась на нее. Просто мило улыбалась и кивала головой в знак согласия. Ведь мне все-таки предстояло жить с ней на протяжении нескольких лет, к тому же она более-менее знает общежитие и университет, а точнее весь университетский городок. У нее там брат учится. В этом году переходит уже на третий курс. Вот он и поведал своей сестре о том, что творится в его стенах.

Страшного там вроде ничего не было. Нет братства и сестричества, как принято в американских университетах. Следовательно, нет и этих глупых заданий, что дают при вступлении туда. Что меня лично всегда немного пугало. Приказывать людям что-то делать, лишь бы быть частью какого-то сообщества. Даже если это подразумевает под собой унижения и насмешки, на такое я бы точно не пошла.

Слишком много в моей жизни было всего этого.

Слишком часто я ощущала себя куклой для битья.

Слишком глупой была, не отвечая своим обидчикам, которые все больше и побольнее хотели меня задеть. Превратить мое время в школе в сплошной ад.

Словно окружали меня не люди вокруг, а сплошные демоны, что пришли терзать мою душу. Мне – унижения и слезы. Им – веселье и развлечение. Столько лет я все это терпела. Стиснув зубы, сдерживая слезы, которые после проливала ночью на подушку. Тихая и неприметная девочка, не имевшая рядом с собой ни одного друга. Даже семьи нормальной у меня не было.

Собственные родители посчитали свою родную дочь самой настоящей проституткой, что делает откровенные снимки вместе с парнями. Позора для своей безупречной репутации им уж очень не хотелось, вот и приняли решение отослать «одно недоразумение» подальше от себя. Чтобы жить припеваючи вместе с моей сестрой Алекс. С этой стервой, оговорившей меня. Да только метод бумеранга все же существует, он прилетел к ним. Не сразу, но все-таки их достиг.

Стэнли и Натали Гордон развелись спустя двадцать пять лет совместной, идеальной жизни. Сбросили занавес и показали всю свою подноготную. Перестали скрывать то, что остальным людям – друзьям, родным, знакомым – было неизвестно долгое время. Сами разрушили все то, что строили, к чему стремились. У каждого теперь есть свобода друг от друга. О возвращении тут не может быть никакой речи.

Да и мне все равно, что они пришли к такому решению. Никакого сожаления нет. Сочувствия к ним я тоже не испытываю, просто эти люди дали мне жизнь, но вот дальнейшее мое существование для них, как оказалось, не имело значения. Будь я для них дорогим человеком, не оказалась в Лондоне. Не приехала бы к тете, не стала менять свою жизнь. Можно сказать, именно моя ссылка сюда, помогла избавиться от многих комплексов: от вечного молчания, что приносило мне лишь беды, от невозможности дать сдачи, от лишнего веса, сбрасывать который мне было очень тяжело.

Несколько раз бросала, а потом снова возвращалась в спортзал, где трудилась над собой чуть ли не до поздней ночи. Стирая каждым упражнением всю ту боль, что мне причинили. Расправляясь с грушей, словно со всеми своими обидчиками, что получат еще по заслугам, испытают все, что делали со мной. Если в школе они являлись своеобразной элитой, то сейчас вряд ли также ощущают себя за ее пределами.

Ты можешь быть популярен там, где есть те, кому показываешь свою власть, но как только переступаешь порог за пределами своего королевства, будь готов оказаться на месте тех, кому ты жизнь портил. Кто от тебя страдал. Ведь попадаешь в совершенно другую среду, в ней уже есть свой король, что может сбросить тебя обратно на землю с небес. Если ты найдешь лестницу и начнешь по ней карабкаться вверх, мечтая занять тот трон, что тебе давно не принадлежит. Ты не хозяин, не владелец, всего лишь своеобразный изгой, коим когда-то считал всех остальных.

Легко же поменяться местами и ощутить себя по ту сторону власти, величия, веселья и беззаботной жизни, надеюсь, что все это испытают. У меня все изменилось, а уж у моих обидчиков и подавно, пусть все годы проводят в нашем городке, никуда оттуда не выезжая: ни в столицу, ни за рубеж, но может это и спустит их вниз. Огромный город с множеством возможностей пусть поглотит их, не давая никакого шанса на спасение. Они этого не заслуживают.

Метод бумеранга должен сработать и в этом случае, только с еще большей силой. К родителям же он прилетел. Развел их по разным сторонам, окончательно образовав пропасть между нами. Очень глубокую, где не видно даже дна.

Глава 5

- Так у тебя появился новый знакомый, Мэдди? Симпатичный Патрик значит. Интересно, интересно. В первый же день познакомилась с кем-то. Молодец, подруга.

- В этом нет ничего хорошего, – смотрю на нее, зажав в руке фотоальбом, – и забавного тоже. Так что прекрати смеяться.

Да только Адриану уже не остановить. Никакие слова или действия в этом не помогут, даже угрозы, что над ней можно расправиться жестоким образом, будут бесполезными. Теперь она долго пробудет в таком распрекрасном, веселом настроении, в чем собственно я и виновата. Сама себе плохо сделала, дернул же меня черт рассказать ей про того рыжеволосого парня, что чуть было не стал причиной моего падения. Вовремя успел поймать, так еще и к себе прижал и прощения не попросил. Просто ушел куда-то с той крикливой блондинкой.

Я же отправилась в комнату, где намеревалась вещи разложить, молясь про себя, что Адриана не сильно зверствовала из-за моего отсутствия. Только этой хохотушки там не оказалось, было пусто внутри. Стоял ее чемодан, две небольшие сумки, самой же девушки не наблюдалось. Вот это был для меня сюрприз, приятный сюрприз. Так как можно было в полной тишине немного освоиться на новом месте. Кое-какие вещи были привезены сюда два дня назад, когда осматривала комнату в последний раз.

Точнее мы с соседкой осматривали, ведь нам повезло кое в чем. Начальница общежития предоставляла нам возможность выбрать комнату самим, народу тогда еще не слишком много было. Приезжали все в основном вечером. Мы же приехали, чуть ли не с утра, вот и получили привилегию, от которой отказались. Нас устроило то место, где предстояло жить несколько лет, сегодня же мне повезло не встретиться с Адрианой раньше времени.

Именно поэтому, едва переступив порог, я решила начать с той одежды, что привезла сюда. Всевозможные платья, брюки, юбки, всякие кофты, свитера, все это было отправлено в мой личный шкаф. У каждой девочки здесь имелся свой собственный, что являлось огромным плюсом, не надо было отвоевывать место на полке. Комод правда тут был только один, поэтому мне достался верхний ящик, куда аккуратно сложено нижнее белье и три пижамы. Халат, полотенца, все эти средства для душа также оказались в шкафу, собственно больше их деть некуда. Так как к нашей части коридора, где располагалось пять комнат, была прикреплена лишь одна ванная, что существенно отличало нас от остальных девчонок. Если пройти чуть дальше, то можно обнаружить, что на двадцать два человека предназначалось такая же одна уборная. То есть душ, туалет и раковина с зеркалом.

Что вы хотели? Это же общежитие. Удобств в комнатах не наблюдалось. Все стандартное, не так, как дома, поэтому не все решались перебраться сюда. Кто-то оставался в стенах родной обители, предпочитая добираться до университета на автобусе, метро или машине, кому-то так было удобно. Мне же казалось очень муторным, на поездку тратится огромное количество времени. Чтобы не опоздать, приходилось бы вставать очень рано или же напрягать своими постоянными поездками в университет тетю, которой придется вставать еще раньше меня или вообще не ложиться. Какая же у нее будет жизнь рядом с такой студенткой? Да и мне захотелось ощутить самостоятельность, прочувствовать, так сказать, все на себе.

Обучение мое, конечно же, оплачивал Скотт. На мои слова, что как только обоснуюсь и найду работу, не отвлекающую от занятий, то верну ему деньги, он махнул на меня рукой. Сказал, что если откажусь от его помощи, обидится, отключит телефон, не станет разговаривать. Ей-богу, как маленький ребенок тогда закапризничал, чем вызвал у меня громкий смех. Этот мужчина умел развеселить и заставить согласиться со всем, что он предлагает. К тому же ему нравилось баловать и оберегать меня, ведь собственных детей у него не было.

Его единственный сын погиб в автокатастрофе десять лет назад, когда вместе с другом и его мамой возвращался домой. Смерть ребенка, у которого вся жизнь впереди, такое горе никому не пожелаешь. Он и говорил об этом крайне редко, не любил вспоминать, не потому, что забыл, вычеркнул из памяти. Нет. Просто думать об этом очень больно и тяжело. Поэтому и старалась не напоминать ему, не затрагивать эту тему. Хоть и видела изменения на лице у Скотта, когда он смотрел на меня. Будто видел перед собой сына, свою плоть и кровь. Того, кто так внезапно ушел из его жизни.

Вспомнив тогда об этом, даже не заметила, как в комнату вошла Адриана, сияющая, словно рождественская елка. Ее хорошее настроение, похоже, никто никогда не испортит. Это не девушка, а какой-то ходячий позитив, стоит лишь взглянуть на нее, и ты уже заряжаешься весельем. Тянешься к этому человечку, что способен развеять любую твою тоску. Уверена, что даже врагов своих (если такие имеются) она очарует за пару секунд, не только красотой, но и «сладкими речами», как сама же и любит говорить. Ведь она и правда была очень красива, хотя сама и считала свою внешность обычной, заурядной и зря.

Стоит отметить то, что она от природы была стройной девушкой – ХУДОЙ. Не имела никогда лишнего веса, от которого необходимо было избавляться, ходила, конечно же, на танцы пока жила в Америке практически всю свою жизнь. Диетами себя не мучила, ела и ест до сих пор все подряд, ничего нигде не откладывается. Обмен веществ у нее просто феноменальный. Чему я вот завидовала, но Адриана называла меня глупой в таких случаях и рассказывала о моих достоинствах.

Да только это все мне досталось с огромным трудом, а она такой родилась: с милым овальным личиком, на котором никогда не было никаких прыщей или веснушек; светло-каштановыми волосами, что не секлись на кончиках; нормальными средствами просто пользовалась, да в салон ходила часто (что было роскошью для меня). А эти ее зеленые глаза, не нуждающиеся в линзах или очках. Слегка вздернутый нос, что придавал ей еще больше красоты, немного пухлые губы, растягивающиеся в вечной улыбке. Все делало ее словно прекрасной принцессой, которая за мои слова о ее внешности, хватала мою руку и тянула к зеркалу, дабы я посмотрела на себя.

Глава 6

Ноа Картер

Противный звук мобильного телефона, словно отбойный молоток, отдается у меня в мозгу. Боль не такая уж и сильная, но все же очень неприятно ощущать такое, даже страшно глаза открывать. Не то, чтобы пошевелиться на кровати. Ведь если сделаешь хоть одно движение, будет еще хуже. Лучше всего просто оставаться на своем месте, переждать этот звонок, а потом снова уснуть, расслабиться, накрывшись одеялом.

Да только мелодия никак не умолкает. Уже третий раз играет с периодичностью в несколько секунд. Кто же это может звонить в такую рань? Кого мне следует послать в грубой форме? Одного из своих друзей, что не решились зайти в комнату? Боятся лично со мной встретиться? Тогда  получат нелестные слова по телефону!

Протягиваю руку к тумбочке, где вчера вроде оставил свой смартфон. Даже не глядя на звонившего, провожу рукой по экрану и подношу его к уху. Так как лежу на животе, уткнувшись в подушку, приходится чуть сместить голову, чтобы удобно было разговаривать. Шея тут же хрустит. Непроизвольный стон срывается с губ. Прямо в трубку, откуда слышится звонкий смех.

- Карти, надеюсь, этот стон не то, о чем я подумала? – Боже! Адриана. Моя младшая сестренка, не оставляющая меня в покое. Пока не отвечу на ее звонок, так и будет доставать.

- А не рано ли тебе думать о таком? – усмехаюсь. – Ты еще слишком мала для таких стонов, – рывок и вот я уже лежу на спине, глядя в потолок, ощущая рядом какое-то женское тело.

Слегка разворачиваюсь и вижу лежащую чуть прикрытую одеялом девицу, грудь выставлена на всеобщее обозрение, но иже пояса все прикрыто. Коварный блеск в карих глазах. Протянутая ко мне рука, которую я тут же с себя сбрасываю и чуть отодвигаюсь от нее, тем самым давая понять, что сейчас она мне не интересна. Хоть я и люблю таких девушек.

- Уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно жить. И несколько лет в Америке яркий тому пример. Или ты уже забыл об этом? – злость, грусть, обида – все вперемешку. – Они же единогласно приняли такое решение, – с этим трудно было не согласиться, так как она была права.

Родители решили, что Адриане необходимо поехать учиться заграницу, в Соединенные штаты Америки, в Нью-Йорк, где жила ее кузина, ждавшая ее приезда. Мнения у своей дочери они не спрашивали, не интересовало оно их вовсе. Просто она должна была собрать вещи и уехать как можно скорее. Даже слушать не хотели ее слов, она едет и все тут, ей пришлось подчиниться. Провести школьные годы в другой стране, из которой она после выпускного вечера вернулась, все для того, чтобы поступить в университет Лондона.

Уезжать Риа не очень-то, и хотелось, ведь там прошла вся ее жизнь, там у нее друзья и парень. Американский засранец по имени Майкл, что бросил ее после новости об отъезде. Да и получивший несколько ударов под ребра и по лицу за свой поступок. Посмел обидеть мою сестренку – расплатился ночью в больнице, слегка я его покалечил. Получил за дело! О чем Адриана так и не знает до сих пор. Надеюсь, никогда не узнает.

- А ты не сильно и жаловалась тогда, – вытаскиваю из-под одеяла руку суки, что решила добраться до моего члена. Неужели, она решила, что я буду трахаться с ней, разговаривая с сестрой по телефону? Похоже, ее мозг совсем расплавился. Или ветер все ее извилины перепутал. – Тебе там очень даже нравилось. Завела себе кучу друзей, – черт! Убью ее. Теперь приходится отворачиваться от нее, чтобы не смотреть на ее палец, гладящий клитор. – Да и тут ты наверстала упущенное, Риа. Только появилась в университетском городке, как уже стала популярнее меня, – ну меня ей не затмить, конечно. Хотя она уже на пути к этому.

- Ага, – цокает языком. – Как же. Отберешь у тебя популярность, Ноа. Быть такого не может. Парень, учащийся здесь уже третий год и имеющий более 700 друзей на Фейсбуке… – вот это верно, – знаменит, как голливудский актер.

- И многих ты голливудских актеров знаешь? Роберта Дауни-мл. наверное, встречала. Или Брэда Питта, – сейчас она придет в ярость. Не любит же, когда я над ней смеюсь, а меня все это забавляет. Даже приготовился к ее грозной речи, которой не последовало, только тяжелый вздох в трубку и неловкое молчание. Клянусь Богом, она сейчас наматывает прядь волос на палец. Всегда так делает, когда хочет что-то попросить, но не знает, как именно это сделать, раздумывает. – Адриана, я слушаю тебя. Знаю прекрасно это твое молчание. Что ты хочешь?

- Нууууу… – протягивает слово, собираясь с духом. А потом выдает на одном дыхании. – В вашем доме вечеринка. Я иду туда вместе с подругой.

- Нет, не идешь, – тут же говорю ей я, выйдя из пятисекундного шока. Ее слова прямо все остатки сна от меня сбросили. – Я тебе запрещаю это делать. Не смей сюда приходить! – от грозности в моем голосе девка вздрагивает. Пугается, убирая палец с клитора. – Следить за тобой там не собираюсь. Оттаскивать всех твоих поклонников тоже, ведь ты же до такой степени общительная особа, что можешь не заметить придурка, готового залезть тебе в трусики, – сам же был таким. К любой понравившейся девушке мог тянуть руки, да и трогать их не только ими. Но вот от сестры всегда отгонял потенциальных парней.

- Боже, Ноа, – наверняка, глаза закатила. – Вся вечеринка будет проходить рядом с нашим общежитием. В доме старшекурсников, где каждый друг друга знает. К тому же, всему университету известно, чья я сестра.

В первый день ее здесь появления я чуть ли не каждому сообщил, чтобы даже не смотрели в сторону Адрианы. Пообщаться в одной компании можно, а вот обижать ее не стоит. Иначе дорогого за это заплатят. Да только пошло все это у меня крахом. Сестра же до такой степени яркий, позитивный человек, что способна и диких зверей себе подчинить. Вот все к ней тянутся, забыв об моих угрозах.

Глава 7

В детстве всегда хотела научиться драться, чтобы от одного моего удара кулаком прямо в лицо, противник на землю свалился и притих, чтобы никто ко мне не подходил, пока немного не успокоюсь. Подобно мальчишкам решала бы все с помощью силы, защищалась от своих обидчиков всеми возможными способами. Никто бы меня не тронул. Никогда. Просто боялись бы мне что-то сказать, посмотреть в мою сторону, посмеяться, как-то поиздеваться, но только все это так и осталось несбыточной мечтой глупой девчонки.

Родители же не хотели, чтобы их младшая дочь вела себя, как соседские мальчишки, поэтому на мои просьбы о секции по какому-то виду борьбы всегда отвечали отказом. По их мнению, тут может подойти что-то другое: танцы, к примеру, очень бы помогли чем-то занять свободное время. Они же мне были не интересны, я на них вообще не ходила. Так, всего лишь пару раз. Больше пропадая в дверном проеме то ли каратэ, то ли тхэквондо, то ли еще какой-то борьбы, лишь это вызывало у меня интерес, которого вскоре меня лишили.

Раз навязанное мне родителями увлечение меня не устраивало, то делать мне больше нечего там. Они же просто зазря деньги отдавали, тратились на меня. Поэтому надолго я там не задержалась. Да и после думать забыла про свою мечту, до определенного момента, точнее до одного парня.

Митчелл Осборн.

Мой спортивный тренер, к которому я записалась на занятия и сначала через силу ходила. Помимо упражнений по сбрасыванию лишних килограммов учил меня самообороне. Показывал, как нужно защищать себя в случае нападения, куда бить кулаком или сразу ногой, где можно причинить небольшой вред человеку, а от чего он отправится в нокаут. Это мне больше всего нравилось, к этому душа прямо лежала, уж больно хотелось всем своим обидчикам подправить носы. Конечно, самооборону, как и все тренажеры из-за боли в теле бросала, не приходила в спортзал. Пока Митч ни притаскивал меня туда силой, тогда он вручал мне в руки гантели или надевал перчатки и начинался самый настоящий ад. Меня, можно так сказать, злостно пытали за мои же прогулы, на мольбы о помощи прибавляли время экзекуций.

Поэтому приходилось, скрепя зубами, продолжать, пока полностью не привыкла. Пару раз даже смогла сбить его с ног одним приемом, парень даже не поддавался, чтобы порадовать свою подопечную. Даже угостил вредной для меня пищей, сказав тогда, что после моей победы над ним я заслужила немного радости в жизни. Говорил, что когда-нибудь приемы пригодятся, применю их на ком-нибудь и как же он был прав! Умение в самообороне помогло мне одного молодого человека отправить на пол, только вот я даже не думала, что смогу такое сделать. Все же поначалу было вполне себе приличным.

Вот Адриана называет имя своего брата, ласково так с ним общается, а потом решает представить нас друг другу, словно мы не знакомы и никогда раньше не виделись. Да и судя по выражению лица Картера, он меня совсем не узнал, просто рассматривал с интересом, будто диковинную зверюшку. Следую его примеру и начинаю разглядывать его с некоторой долей презрения, отмечая про себя, что парень-то немного изменился за те два года, что мы не виделись, окреп, возмужал. Даже подкачал мышцы, что заметно по его футболке, она обтягивает его спортивного телосложения торс, открывая для взора окружающих сильные руки. На одной из которых, ниже локтя, идет по кругу надпись какая-то надпись, все-таки сделал себе татуировку, что меня совершенно не заботит. Не интересна она мне, да и не видно ее полностью.

Проследив взглядом путь от его торса, довольно мощной шеи (свернуть бы ее), добираюсь до овального лица. И вот тут сразу накатывают воспоминания о последней нашей встрече, о том месте, где я побывала. Где были сделаны те фото, там я видела когда-то своего лучшего друга, из того места меня на задний двор школы отнесли. И все под руководством этого симпатичного все же парня. Щетина на подбородке, что его совершенно не портит, идеальной формы губы, слегка вздернутый нос, светло-голубые глаза, что озорно блестят при виде меня. Темно-каштановые волосы в каком-то беспорядке, словно он только что встал с кровати.

Всегда же у него были идеальные прически для парней, что следят за собой, имел он традиционную ориентацию, просто любил ухаживать за своим телом. Хотя лучше бы уделил достаточно внимания характеру, он у него, мягко говоря, дерьмовый. И вот по этому человеку вздыхает практически вся половина университета, по нему прямо страдают девчонки, мечтая оказаться рядом с ним, но никому не удавалось надолго задерживаться в его жизни. Кроме какой-то Венди со второго курса, именно она была некоторое время его постоянной девушкой. Чего хочет до сих пор, приходя к нему чуть ли не каждый день.

По общежитию еще слухи ходят, что возможно в скором времени они опять сойдутся: капитан команды регбистов и дочка известного ученого, что постоянно в каких-то своих экспедициях. Приезжает в Лондон крайне редко, три-четыре раза в год, в основном присылает ей подарки, на личный счет переводит круглую сумму денег, оплачивает поездки в любую страну мира. Что делает ее очень значимой фигурой в университете, по-своему королевой, которая наверняка собрала вокруг себя безмозглых девиц, выполняющих любые ее приказания.

Таких вот я терпеть не могу, сталкивалась уже в школе с яркой представительницей их расы. Больше не хочу ничего общего с ними иметь. Да только приходится ненароком «участвовать» в ее жизни, ведь от каждого студента слышны разговоры про эту девушку. Про ее отношения с Ноа, про то, как они расстались, как вновь сходились, а потом вновь прекращали отношения. Я только несколько дней появлялась на территории университета и общежития, включая сегодня, как уже осведомлена обо всем, что происходит в его стенах. Наслушалась слухов и сплетен, в которых скоро стану невольным участником.

Глава 8

На следующее утро какой-то странный жужжащий звук донесся в мой сонный мозг, никак не могла понять, что же это такое. Почему он все преследует и преследует меня? И не один раз, а уже несколько, не дает отдохнуть, поспать еще чуть-чуть подольше, пару минут или часов. Какая-то настойчивая вибрация все же вынуждает открыть глаза и протянуть руку к телефону. На него кто-то настойчиво пытается звонить, повернув смартфон экраном к себе, вижу высветившееся имя.

Тетя Патриция. Только она может быть такой временами достающей и навязчивой, если не беру трубку с первого раза, она будет продолжать мне названивать, пока я все же не поговорю с ней. Ей важно услышать мой голос, что-нибудь мне рассказать, поведать о чем-нибудь, приходится провести рукой по экрану и прижать телефон к уху.

- Да, – сонный голос, немного уставший.

Словно я всю ночь развлекалась по разным вечеринкам и пришла домой под утро. Так еще и уснуть никак не могла, мое разыгравшееся подсознание подкидывало во сны то образы Ноа, которого я зверски убиваю каждый раз по-новому. То рядом Патрик находился, решивший поговорить со мной, а ему затыкаю рот. Вот всякую разную глупость можно было увидеть в моем мозгу. И все из-за вчерашнего вечера, из-за того, что произошло в доме старшекурсников, куда меня потащила Адриана.

Моя предательская подруга, которой на кровати не оказывается. Должно быть, убежала к своим многочисленным знакомым или к брату пошла, надо же ей с ним переговорить. Наверняка про меня говорит сейчас, возможно, даже фамилию называет, он же вспоминает про толстуху из школы и придумывает план мести. Ведь я же унизила его, наговорила кучу вещей, очень даже правдивых.

Именно так и думаю про него. Отказываться от своих слов, «забирать» их обратно или, упаси Господи, извиняться не собираюсь, такого он от меня не дождется. Этот мерзавец должен мне за те годы, что я жила в аду, за то, что родители от меня отказались, отправили в другой город и возвращать домой даже не собирались. Будто дальняя родственница наконец-то от них съехала, дав им полную свободу.

Да и любовь им можно было лишь на одну из дочерей распространять. На старшую девочку в семье, которая далека от идеала, но выставляет себя такой милой очаровашкой. Родившая ребенка непонятно от кого и тут же забывшая о нем, так как клубы, вечеринки, поездки по разным частям города для нее намного интереснее, чем забота о собственной малышке. Тут и родители могут справиться. Кто, интересно, из нее вырастит?

- Мэдди, – грозный голос тети заставляет меня оторваться от созерцания кровати Адрианы и размышлений о своей семье. О тех людях, что вычеркнули из своей жизни и не вспоминают. – Ты слышишь, что я тебе говорю?

- Прости, Пати, – все же называю ее таким сокращенным именем. – Просто только что проснулась, – сбрасываю с себя одеяло, – поэтому реакция немного заторможенная, – отнимаю телефон от уха, переключаю на громкую связь и кладу его на тумбочку. Раз никого в комнате нет, можно собираться под раздающийся на все помещение голос тети. – Что же ты звонишь с утра пораньше? – сцепляю пальцы в «замок», поднимаю вверх ладошками и сладко потягиваюсь. До приятной боли во всем залежавшемся теле. Нужно же каждую мышцу, каждую косточку привести в норму после сна.

- Во-первых, узнать про твои дела, – под мягкий, тихий голос тети достаю из шкафа темно-синие джинсы и бежевую блузку с длинными рукавами. Не хочу надевать кофту, без нее обойдусь. К тому же идти до библиотеки не так уж и далеко, не успею замерзнуть. Если же Адриана позовет прогуляться по парку (как вчера мы хотели), придется тогда возвращаться сюда, чтобы сменить одежду. – А, во-вторых… – несколько секунд тишины. Словно она собирается с мыслями, чтобы что-то мне рассказать, – Алекс решила в Лондон перебраться, через три дня съезжает от родителей, – новость от Пати застает меня на сборе ванных принадлежностей. Утром же так хочется принять контрастный душ, привести себя в порядок, а уже потом одеваться и заниматься всевозможными делами.

- Что? – кажется, что слух пропал. Просто раз, и все звуки исчезли, нет их больше, не воспринимаю их.

И все из-за такого известия. Моя старшая сестра, о предательстве которой никогда не забуду, теперь станет жить в одном со мной городе, этого только не хватало. Обязательно ведь нарвусь на нее, как будет возможность выйти за пределы университетского городка. Искать со мной встречи Алекс точно не будет, но вот чисто случайно мы все же можем увидеться.

- Откуда такая информация? – перекидываю через плечо полотенце и смотрю на настольные часы. Времени еще предостаточно и если Адриана появится через минут тридцать, вполне успеваем получить необходимые нам книги. Список ведь далеко не маленький, словно не год будет семестр длиться, а лет пять. Столько всего нам дадут сегодня. – Мама тебе звонила? – прокрадывается мысль, что лучше бы на телефонный звонок я не отвечала, не такое хотела услышать с утра.

- Скотт обо всем рассказал, – тяжелый вздох. – Попросил даже помочь ей с жильем, – как «мило» с его стороны. – Хорошо хоть не предложил ей в моей квартире остановиться. Этого бы я не позволила. Да и Алекс вряд ли захотела бы жить у меня, – вот это верно.

Моя сестра всегда как-то слишком враждебно, с подчеркнутым игнорированием относилась к тете Патриции. Словно у них в прошлом был конфликт, которого не удалось разрешить. Или же к бедной, несчастной девушке относились не так, как ей хотелось, то есть не уделяли должного внимания, как к королеве Англии.

- Да и судя по всему Стейси с ней не поедет. Оставит дочь с родителями, – хмыкает. – Тоже мне мать, не понимающая, что делать с ребенком и как его…