Мой первый мужчина

Дисклеймер

В связи с настоящими нормами законодательства, которые действуют в области оборота и производства книг и книжной продукции, автор считает правильным написать данный дисклеймер. Читатели предупреждаются о наличии спорных тем и могут выбирать, читать ли это произведение.

Настоящий материал, будь то книга или рассказ, предназначен исключительно для лиц, достигших 18 лет (восемнадцатилетнего возраста, совершеннолетия).

Настоящая книга является вымышленным произведением от начала и до конца. Все персонажи, события и ситуации в ней являются результатом воображения автора. Любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, событиями или местами являются случайными. Мнения и действия персонажей не отражают мнения автора и не должны восприниматься как руководство к действию.

Все герои книги достигли восемнадцатилетнего возраста на момент описываемых событий.

В книге может употребляться алкоголь совершеннолетними персонажами, однако это используется исключительно как художественный приём и ни в коем случае не пропагандируется такое поведение.

Книга также может содержать мат, нецензурную брань, ругательства; автор также не поощряет такое использование русского языка, но старается передать образы героев книги живыми за счет такого литературного приёма.

В данной книге могут присутствовать сцены эротического характера, которые передают часть характера героев, эмоции и написаны исключительно с целью показать сюжет, характер и образ героев в полной мере.

В данной книге могут присутствовать юмористические шутки и смешные высказывания, которые не намерены кого-то обидеть и причинить дискомфорт, автор заранее приносит всем извинения.

Глава 1. Встреча

— Ничего не бойся, — сказал Питер, провожая меня из машины до ступеней.

— Ты сам описываешь его как тирана, а я теперь не должна бояться, — сказала я, подбирая подол красного длинного платья.

— Если ты не справишься, то никто не сможет, — сказал парень, поддерживая меня за руку.

— Если он будет меня оскорблять, ты знаешь, за мной не заржавеет, — уверила я собеседника.

— Я за тебя вступлюсь, — ответили мне, и мы уже шли по ступеням огромного дома. Притворяться чьей-то девушкой была не самая лучшая идея, но мне нужны были деньги, а Питер обещал щедро заплатить за моё актёрское мастерство. Точнее, за умение отстаивать свои интересы. Мы познакомились в университете, когда начали учиться на одном факультете почти девять месяцев назад. Сейчас на улице был уже май. Он — ребенок богатого отца, а я — девушка из детского дома, которая живёт в коммуналке и готова драться за соски с бомжом. Поверьте, такой случай был, когда я случайно выкинула пакет с продуктами вместо пакета с мусором. Три месяца назад парень обратился ко мне со странной просьбой, чтобы я переехала в новую съемную квартиру и оставляла ключи Питеру, чтобы он встречался со своей девушкой тайно. Он хорошо мне за это заплатил, а я не задавала лишних вопросов.

Дом его отца был слишком большим, видимо, тем самым тешил чьё-то большое эго. Он был красивым, но в холле нас никто не встретил. Питер взял меня за руку, вцепляясь в меня, как в свой последний шанс, и повёл в столовую, где уже нас ждали.

Адам сидел за большим столом, рассчитанным на семь-восемь человек, и рассматривал какие-то бумаги. Он был слишком внушительный, слишком большой, массивный, как статуя. Он поднял на меня глаза и откинулся на спинку мягкого стула с резными подлокотниками. Сейчас он будет уничтожать меня и давить, но я к этому была готова. Питер отодвинул для меня второй стул с левой стороны от его отца, и я плюхнулась на него, как мешок картошки. Питер же занял позицию между нами, надеюсь хоть немного сбавить градус. Я смотрела на мужчину в упор, пока он не поменял правила игры.

— Пусть сядет здесь, — сказал он, ложа руку на подлокотник стула по левую сторону от себя, смотря на меня с вызовом.

— Отец, — хотел запротестовать Питер, но его мнение в этом доме явно не учитывалось.

Как рассказал мне сам парень, его предыдущие отношения, которые можно было бы назвать сложными, закончились примерно полгода назад. Я могу понять его отца, который беспокоится за сына. Однако невозможно полностью контролировать ситуацию.

Сегодня наша задача заключалась в том, чтобы создать видимость хороших отношений. Мы должны были убедить Адама, что он разлюбил свою бывшую девушку. Но, честно признаться, они встречались тайно, когда Питер приезжал ко мне, избавляясь от охраны. Они не сразу признались мне в этом, почему-то скрывая, что уже имели роман.

Я была проводником их любви, если можно так назвать. Но Адам был против, поэтому нам приходилось играть на публике молодую пару, по крайней мере для охраны, которая всюду таскалась за парнем, как будто он опасный маньяк. Сегодня они тоже привезли нас и уехали, задумывалось, что мы будем ночевать в особняке.

Я поднялась со своего места и, посмотрев прямо в глаза Адама, к слову, в очень красивые зелёные глаза, села на стул уже намного аккуратнее, чем в прошлый раз.

— Вас не учили здороваться? — спросил мужчина, глядя на меня и взявшись за стакан с бурой жидкостью.

— Здороваться — значит желать здравия, а здоровья у вас и так хватает, — сказала я, поднимая на него глаза.

— Грубите с первой фразы и надеетесь на моё расположение.

— Надежда — не мой конек. Я больше уважаю любовь. Хотя вера тоже женщина ничего, — но хозяин дома не оценил мой юмор.

— Питер, мне очень интересно, на какой помойке ты подбираешь девушек, — спросил Адам, обращаясь к сыну. Он потёр своё гладко выбритый подбородок и посмотрел на меня.

— Отец, ты должен с уважением относиться к моему выбору, — пискнул парень. Теперь я понимаю, почему он слушается отца. Видимо, парень в его присутствии совсем перестаёт быть мужчиной или он чего-то боится.

— Хотите там и себе женщину найти? — интересовалась я.

— С такими я дел не имею, — ответил мужчина, рассматривая меня с ног до головы. Я была в платье, которое мне купил Питер, в туфлях, которые мне купил Питер, в украшениях, которые мне купил Питер. Я выглядела хорошо, но внутри я же осталась сама собой.

— Возможно, вы не имеете, потому что не можете. Сколько вам? Пятьдесят? — спросила я, широко улыбаясь.

— Мне сорок один, — прошипел мужчина.

— Правда? А по вам и не скажешь. Может, ваш косметолог вас обманывает, что вы выглядите хорошо, — сказала я и развела руками. На столе было полно еды и закусок, но мы до сих пор не ели. Не было ни горничной, ни официантки, что считается нормой для такого дома.

— У меня нет косметолога. Я мужчина, а не...

— Вы сексист, я поняла, — сказала я, перебивая мужчину. Он поднял одну бровь, мол, что это за термин.

— Сексист — это человек, который делит вещи на женские и мужские, и в основном это не в пользу женщин.

— В этой комнате разве есть женщина? Я вижу только пигалицу, которая захотела замуж за богатого парня, — хмыкнул мужчина, утирая мне нос. Он отпил из бокала, ожидая, что я отвечу.

— И он получит за свои деньги очень хороший вариант, — улыбнулась я, строя глазки Питеру, который был серого цвета и пытался слиться с обстановкой, как хамелеон.

— Ты слышал? Она даже не скрывает, что ей нужны твои деньги, — рассмеялся мужчина от моей дерзости.

— Я вообще никогда ничего не скрываю, — сказала я и снова оглядела стол. Я пододвинула к себе тарелку с закуской из красной рыбы и оливок на шпажках и, взяв одну, закинула в рот.

— Вина не нальёте? — спросила я у Адама, протягивая ему свой пустой бокал.

— Вина не нальете? — спросила я у Адама, протягивая ему свой пустой бокал. Стол был сервирован на три персоны: ложки, вилки, тарелки и бокалы, но вино было не налито, покоясь в ведре со льдом. Мужчина меня проигнорировал. Тогда я сама взяла бутылку из ведра и наполнила бокал до середины.