Мой прекрасный лжец

Глава первая

Ксения

– Ксюш, – его широкая загорелая ладонь касается моей мертвенно-бледной от волнения, легко сжимая ледяные пальцы.

Платье колется. Жутко неудобное, но такое красивое. Ноги с непривычки гудят от шпилек. В которых мои в быту короткие ноги, кажутся стройнее и красивее. Уши горят. Накручивая свои светлые волосы на плойку, я несколько раз прижгла их кончики.

Но ведь оно того стоило. Конечно же, стоило.

– Я тебя люблю. Ты станешь моей женой?

Боря улыбается. Как всегда, столь ослепительно, что проходящие мимо официантки, невольно замедляют шаг, чтобы заглянуть в его невероятно глубокие синие глаза. Столь синие и красивые, что долгое время я и сама не верила в существование такого цвета, обвиняя Бориса в обмане.

– Я…– горло пересыхает. Хватаю бокал с вином и делаю несколько больших глотков, в надежде избавиться таким способом от напавшего косноязычия.

Ну же, Ксюша! Ты же именно об этом мечтала!

Красивый ресторан, дорогущее кольцо, любимый мужчина напротив, взирающий на тебя с неподдельной любовью. И пусть кольцо куплено благодаря твоей кредитной карты. И выбирали Вы его вместе, ещё вчера. Но это ведь мелочи. Верно?! Главное – это ваши чувства. В своих ты уверена на все сто. А в чувствах Бориса?!

– Не томи, любимая!

А у меня внутри всё от его бархатного баритона сжимается в предвкушении. Он, слишком красив и беззастенчиво этим пользуется. Но разве у меня был хоть один шанс ему противостоять?!

Мы познакомились на сайте знакомств. Банально, правда?! У него была абсолютно пустая анкета и фотография со спины. Но я, отсеивавшая до этого множество кандидатов, почему-то не решилась поступить привычно для себя и смахнуть его влево. Долго рассматривала широкую спину в чёрном пиджаке, стриженный коротко затылок, мощную шею. А после словно под гипнозом нажала сердечко, ни на что, особо не рассчитывая. Кто вообще верит в возможность серьёзных отношений, после знакомства на всех этих сервисах?!

Борис Акулов написал мне первым. И непривычное, набившее оскомину: «Привет. Как дела?!». Нет. Он явно изучил досконально мою анкету. Приметил, что я обожаю читать, люблю собак, но свою пока завести никак не выходит. И что мои любимые цветы ромашки. Обычные полевые ромашки. Которые в первом же сообщении он вызвался мне подарить, позвав на свидание. Зимой. Ромашки.

– Сумасшедший, – прошептала я тогда, стараясь загасить улыбку на своём лице. Но она упрямо возвращалась, в то время как я спешно набирала ему ответное сообщение.

И закрутилось. Ромашки он и правда подарил. Только уже летом. Остановил машину в поле, когда мы ехали домой от моего отца, и нарвал целую огромную охапку полевых цветов.

«Бюджетно» – прокомментировала язвительная особь внутри меня, но я отмахнулась от её нелестного замечания.

Да, Борис не был богат. Машина и та была записана на жену друга. И кредиты у него были. Но после развода Акулов заново начинал бизнес, благородно оставив всю свою недвижимость и деньги бывшей жене. Так что я не ждала, что он одарит меня бриллиантами и мехами.

– С милым рай в шалаше, Ксюха, – любил поговаривать папа, потрепав меня по макушке. – Деньги сегодня есть, а завтра их нет. Главное, чтобы человек был хороший.

А ведь именно таким и был Боря. Помогал в свободное время собачьим приютам, никогда не отказывал бабушкам-соседкам в помощи. То лампочку прикрутив, то смеситель поменяв. И папе он нравился.

– Хороший парень. Ответственный, – словно заправский гусар, закрутил кончик своих седых усов Иван Ильич. – Ты главное не спугни его, дочь. А то ты у меня ещё та стервозина бываешь.

Я и правда никогда за словом в карман не лезла. Что с меня взять?! Пацанка. Мама рано умерла, воспитывалась одним отцом. Вечно то с мальчишками в войнушку, то по деревьям, как обезьяна прыгала. Всегда возвращаясь домой со сбитыми коленями. Чтобы потом папа их зелёнкой заливал, да ещё и по свежим ранам. Помню, ор стоит на всю квартиру, а он приговаривает:

– Терпи казак – атаманом будешь.

Это потом я выросла. И стала понимать, что женского во мне мало. Я везде и всюду свой пацан был. Друг и не более. А хотелось быть девочкой. Которую холят и лелеют. Которую просто любят.

Боря стал именно тем человеком, кто разглядел за всем этим воинственным фасадом нежную женскую душу. А я с ним становилась мягкой и кроткой. Податливой.

И вот он мой счастливый финал. Только я отчего-то мнусь с ответом, хотя уже миллион раз прокручивала у себя в голове эту сцену. Бредила ею, можно сказать.

– Да, – веду себя как идиотка. Киваю часто, будто китайский болванчик. Ещё немного и голова оторвётся. – Я согласна стать твоей женой.

Акулов надевает мне кольцо на палец. Целует мою руку, прижимает к своей щеке, преданно заглядывая в глаза. Пока в моих закипают слёзы счастья. И в душе расцветает самая настоящая весна. Пусть на улице и осень.

Мой жених разливает по бокалам шампанское. Оно столь же дорогое, как и кольцо на моём пальце. Но в этот знаменательный день Боря не считает деньги.

«Твои деньги» – и снова это колкое напоминание.

Я не меркантильная, конечно. Дело ведь совсем не в этом. Просто меня коробит любовь Бориса к широким жестам, когда мы оба на мели. Живём на мою зарплату, даже пришлось кредитку оформлять. Хотя я раньше всегда против была всех этих чужих денег в долг.

Глава вторая

Ксения

Первое моё желание расхохотаться. Прямо там, сидя за столиком в ресторане. А после показать все эти скриншоты экрана Боре, чтобы поднять ему настроение. Надо же. Пятеро. Будто он Султан Сулейман из «Великолепного века», что имеет целый собственный гарем. И плевать, что на дворе двадцать первый век. И даже в Арабских Эмиратах, где такие вещи распространены, мало кто имеет больше трёх жён.

Я почти поворачиваю экран к Боре, но что-то в подкорке с навязчивым зудом заставляет остановиться. И я оставляю сообщения без ответа, блокируя экран.

Не верю. В век высоких технологий и искусственного интеллекта можно и не такие переписки сфальсифицировать. Было бы желание кого-то подставить. Наверняка же проделки конкурентов. Боря не раз уже жаловался, что нечестные на руку партнёры ничем не чураются, чтобы убрать сильного игрока с доски. Так что бред – это всё. Бред.

Однако вечер был испорчен. Настроение камешком скатилось в пропасть, и ни блестящий крупный камень на кольце, ни ресторанные изыски меня больше не радовали.

Я улыбалась, маленькими глоточками пила шампанское, хотя, судя по отсутствию приятной лёгкости от алкоголя, едва мочила губы. И тщательно делала вид, что всё в порядке, в то время как Боря расписывал планы на нашу, несомненно, шикарную свадьбу. На которую снова придётся взять кредит. Ведь деньги на кредитке почти закончились.

– Надо было больше сумму брать, – поджал губы Борис, вытирая их салфеткой. – Ксю, ты чего? Всё в порядке?

В порядке ли? Да, наверное. Но мысли мои продолжали атаковать упрямо мозг, который неустанно транслировал содержимое, якобы Бориных, переписок.

Виктория, Лада, Таисия, Лена. Моя отличная память на имена теперь сыграла со мной злую шутку. Я запомнила каждую. И, несомненно, уже дома, под одеялом, просмотрю миниатюры на их контактах. Зачем? Да чёрт его знает. И сама особо не понимаю. Я ведь доверяю Акулову. Доверяю, мать вашу!

Захотелось курить. А я, как назло, бросила. Ради Бори. Ему не нравились курящие девушки. Мол, неприятно, целоваться с пепельницей.

Но сейчас как нельзя кстати подошла бы какая-нибудь терпкая кубинская сигара. Такие в детстве я у папы воровала и нюхала. Жутко дорогие, подарок его армейского друга, они издавали сладостный запах шоколадом и кофе. Всего того, что мне категорически запрещали.

– Прости, – насилу заставляю себя улыбнуться и вскинуть глаза на Борю, приглядываясь к нему с особой дотошностью. Он едва ли изменился за эту секунду. Как и прежде улыбчивый, темноволосый, красивый. Нос с горбинкой, волевой подбородок, яркие глаза. – Задумалась. На работе аврал. Сам знаешь.

Я привыкла делиться с Борей своими переживаниями. Кто, как нелюбимый мужчина, поймёт тебя лучше всего? Обнимет, приголубит, шепнёт на ухо слова поддержки. Да, я слишком сильно прикипела к нему за столь короткий период времени. Это должно пугать. Ведь я не привыкла доверять так беспечно всем подряд. Но ведь Боря другой. Самый лучший.

– Конечно, любимая. Жаль, что я не в состоянии сейчас сказать тебе: увольняйся. Я нас обеспечу. Слишком сложные времена настали.

Я слышу это достаточно давно. Едва ли не с самого первого дня нашего знакомства.

– Все женщины меркантильны. Им нужны только деньги, – вздыхал Боря. – Но ты-то у меня не такая. Ты – особенная, Ксю.

Особенная…Сейчас это звучит, будто какая-то насмешка в моей голове. Но ведь я решила уже для себя, что не верю этим сообщениям. Тогда почему каждое слово Бориса горчит ложью на языке?!

– Ксю, дай мне карту. Я расплачу́сь. Не хочу, чтобы официант думал, будто я не могу порадовать свою женщину, – врывается со своей просьбой в мои размышления Акулов.

Я на автомате тянусь к сумочке, достаю из неё картхолдер, чтобы следом протянуть Боре кредитку

– Ты расплатись. Я отойду припудрить носик, – бросаю своему теперь уже жениху и спешу выскользнуть из-за стола.

Пошатываясь на неудобных шпильках, походкой хромой кобылы спешу скрыться в туалете. А там, швырнув клатч на раковину, поднимаю глаза на своё отражение в зеркале.

Из зеркальной глади на меня смотрит миловидная блондинка с каре, которое завито сейчас крупными локонами, красиво обрамляя моё лицо. Неумелый макияж, вопреки всему, выделяет мои мелкие черты, не давая им затеряться на бледном лице.

Отвожу взгляд. Снова тянусь к телефону. Снова перечитываю сообщения от незнакомого абонента.

«Я вам не верю» – печатаю быстро и отправляю.

Бывшая жена Бори, если это, конечно, она, будто дежурит у телефона. Загораются галочки синим цветом, сигнализируя, что сообщение прочитано. А дальше минуты растягиваются в ожидании ответа, заставляя меня окончательно нервничать и сходить с ума.

«Приходите завтра в кафе «Зоря» и сами убедитесь» И следом адрес. Как нельзя кстати недалеко от моей работы.

Делать мне больше нечего. Куда-то ходить и что-то выяснять. Только время зря тратить. Я ведь знаю, что Боря никогда бы со мной так не поступил. Да и когда? Он постоянно на работе. Пашет на благо нашего счастливого будущего.

Я возвращаюсь к Борису. Он уже расплатился, и ожидаем меня у выхода, зажимая в руках пакет с запакованной едой, которую мы недоели.

Глава третья

Ксения

Вывеска над маленькой уютной кафешкой на соседней от моей работы улице, переливалась огнями, что вызывали у меня дичайший приступ мигрени и резь в глазах. И чем больше я подходила, тем сильнее был этот дискомфорт. Ещё и ноги отказывались слушаться, норовя развернуть моё тело вокруг своей оси и сбежать от правды. Но я упрямая. Я продолжала стоически, шаг за шагом, преодолевать оставшееся расстояние, по-детски скрестив пальцы в кармане ветровки наудачу.

В отличие от вчерашнего дня, сегодня я облачилась в свою привычную одежду: джинсы и безразмерный свитер. Завершив образ демисезонной чёрной курткой и осенними ботинками на плоской подошве.

«Правильно. Чтобы убегать было сподручнее» – пронеслось язвительное в голове, при виде совершенно убитых в городских лужах ботинок.

Уже у дверей кафетерия, я снова остановилась. Вскинула голову ввысь, посмотрела на серые тяжёлые облака и медленно выдохнула всё напряжение, сковавшее стальными цепями лёгкие.

Вот сейчас я зайду, потрачу свой обеденный перерыв на какую-то ерунду, выпью чашечку крепкого кофе и в сотый раз пойму, что нельзя доверять незнакомым личностям из социальных сетей. Но лучше так, чем выяснить, что мой жених, человек, с которым я собралась строить свою семейную непременно счастливую жизнь – лжец и обманщик.

Кафе встречает порывом тёплого ветра, ароматом яблочного штруделя и корицы. А ещё огромной тыквой с вырезанной на ней воистину страшным оскалом.

– Ну и рожа, – сказал бы мой папа, а я лишь передёрнула плечами и стала озираться по сторонам, пытаясь выцепить из толпы знакомые лица.

Конечно же, я знала, кого ищу. Ведь всю ночь, пока Боря спокойно себе храпел на другой половине кровати, провела с телефоном. Рассматривая миниатюры каждой девушки, словно через фотографию пытаясь найти зацепки дурацкой затянувшейся шутки.

Вот сейчас грянут фанфары, из-за угла с хлопушкой выскочит Боря и скажет, что я мнительная дурочка. И будет прав. А я посмеюсь вместе с ним, попрошу у него прощения и навсегда усвою урок.

Но то, что происходит дальше, нельзя придумать и в страшном сне.

Их четверо. Точнее, нет. Их шестеро. Четыре молодых и симпатичных девушки и двое детей. Девочке постарше примерно семь лет, мальчишке – около четырёх, ещё одна девушка и вовсе беременна. И все они замолкают, глядя, как я приближаюсь к их столику, будто в замедленной съёмке.

Сбежать больше не хочется, а вот выпить ещё как. С папой на кухне. Да бутылку самогонки на двоих.

Конечно, я отнюдь не леди. Но мне казалось, что Бориса это никогда не смущало. А теперь я смотрю на его бывшую жену, на детей, которым и тест ДНК не нужен – вылитые маленькие копии Акулова и ощущаю себя какой-то неправильной.

О чём ты думаешь, Ксю?! Здесь скорее впору голову пеплом посыпать, что где-то ты облажалась по полной. Это ведь не розыгрыш и никакая не попытка подставить твоего женишка. Скорее женишок пытался тебя подставить. Или облапошить.

– Ксения? Меня зовут Виктория. Это я Вам писала, – стройная худая брюнетка подскакивает со своего места. – А это – Лада, Таисия и Елена.

Девушки по очереди кивают, не скрывая своих любопытных взглядов. Даже дети и те, слишком серьёзные и сосредоточенные. И вместо того, чтобы разносить кафе, разглядывают меня во все глаза.

– Не скажу, что очень приятно, – тяну я и плюхаюсь на стул, расстёгивая молнию на куртке.

Становится душно. Ещё секунду назад, перед тем как оказаться у их столика, я замерзала. А теперь внутри огонь. Пожар. Ещё немного и всё это пламя вырвется наружу и сожжёт всё, до чего дотянется. Хорошо, что в первую очередь дотянуться оно попытается до Бори.

– Кофе? – сочувственно интересуется пухленькая кудрявая шатенка. По всей видимости, та самая Лада. А по совместительству мать маленького мальчика, что унаследовал от своего отца глубокий синий цвет глаз.

– Водки, – выпалила, не таясь, когда девушки жестом подозвали официанта.

Нет, пить мне нельзя. Ещё следует вернуться на работу и хоть как отработать оставшиеся рабочий часы. Чтобы потом пойти домой и…И что?! Что я сделаю?! Тыкну ему в грудь и обвинительным тоном заявлю: «Я всё знаю». А что я знаю?! Да пока ничего я не знаю. Кроме того, что у моего жениха есть двое детей. Которых он от меня скрывал!

Похожая на воробушка Таисия охнула, приложив ладошку к округлившимся губам. Боже, ей-то хоть восемнадцать есть?! Жидкие русые волосы заплетены в две косы, круглые очки, а за ними глаза большие-большие. Серо-голубые. Само небо за несколько часов до грозы.

Беременная Лена одобрительно хмыкнула. Лада заулыбалась.

Они всё — столь разные. Словно элементы из разных коробок пазла. И объединяет их лишь одно…Нас объединяет! Чёрт побери, этого Бориса! Нас!

– Простите. Кофе, – кивнула мальчишке-официанту, подоспевшему к нашему столику, и снова перевела взгляд на собравшихся за одним столом то ли бывших, то ли будущих женщин Бориса Акулова.

Мне приносят ароматный чёрный американо и сливки. Занимая руки, я разрываю два стика с сахаром, высыпая всё содержимое в чашку, добавлю туда же порционные сливки и мерно размешиваю получившуюся бурду, так и не рискнув первой начать разговор.

Глава четвертая

Ксения

– …В общем: познакомились мы на сайте знакомств девять лет назад.

– Пожалуй, я уведу детей, – робко предлагает тихоня Таисия.

Девочки переглядываются и согласно кивают. Сразу понятно, что знают они друг о друге настолько давно, что даже сдружиться успели. Дети Вики и Лады с превеликим удовольствием сбегают из-за стола, когда голубоглазка обещает им двойную порцию мороженого, сразу же после забега в игровой комнате.

Правда, комнатой я назвала бы это с натяжкой. Скорее небольшое помещение, застеленное матами, в которым уже вовсю резвилась разновозрастная детвора других посетителей этой кофейне.

– Боря уже тогда был обаятельным красавцем. Правда, девочки. Сложно было устоять, – продолжает Виктория, когда Таисия уводит детей и нас остаётся четверо за столиком. – Его глаза… Такие глубокие, что, кажется, будто смотришь в них и тонешь. Много ли нужно доверчивой дурочке, едва окончившей университет?! К тому же Боря казался мне не иначе принцем. Романтично ухаживал, воровал розы на городских клумбах, сыпал комплиментами, читал стихи при луне. Я влюбилась. И вскоре мы поженились.

Вика замолкает. Тянется к салфетке, вытирает уголки глаз. Погружение в воспоминания прошлого явно даются ей нелегко. Я же продолжаю молча пить кофе, но мысленно сопоставляю наши истории, находя достаточно много совпадений. Акулов явно не заморачивался. Работал по проверенной схеме.

– У меня была машина тогда. Старенькая, девяносто шестого года. Борис только начинал свой бизнес и уговорил меня её продать. А после попросил недостающие деньги для покупки нового авто взять в кредит. Уверял, что платить будем вместе. Ведь у него плохая кредитная история и банки ему отказывают в выдаче денег. Впрочем, первое время он и правда платил, но постепенно самоустранился.

– С Тасей произошло то же самое, – хмыкнула Лена, вставляя небольшую ремарку в рассказ. – Кредит на его машину оформлен на неё.

Так вот как выглядит та самая жена друга, о которой Акулов мне рассказывал. Что же, только Боря забыл уточнить, что лучший его друг – это он сам. Вот же гад!

Вика кивает, тянется к чашке и делает несколько глотков жидкости, пытаясь смягчить горло.

– Я забеременела. Боря стал устраивать истерики. Кричал, что я ему изменяю, что ребёнок не от него. Я не выдержала такого отношения и выгнала его. Так, ему хватало наглости звонить мне и требовать, чтобы я на него ребёнка не записывала. А когда Соня родилась и он узнал, что по закону отец записывается автоматически в течение 300 дней с момента развода, снова устроил мне скандал. Будто бы это я решаю. Алиментов всё равно от него не дождёшься, – салфетка комкается в руках и летит на стол, а Вика нервно выдыхает.

Лада поглаживает её по локтю, стараясь успокоить. Виктория в ответ бросает ей благодарную улыбку.

Да здесь целая женская коалиция собралась, не иначе. И мне теперь предстоит решить либо примкнуть к ней, или попросту вычеркнуть молча Борю из своей жизни. А то, что вычёркивать нужно – вопрос решённый.

Я бы могла снова закрыть глаза. Обвинить Вику и всех остальных девушек во лжи, развернуться и уйти. Могла бы. Но я продолжаю сидеть, слушать, смотреть на дисплей смартфона Вики, на котором целое слайд-шоу создано. Там она и Боря. В обнимку. На берегу моря, у кромки прибоя, у ступенек ЗАГСа, в каком-то ресторане.

Эти фото – неприятный укол прямо в сердце. Столь же болезненный, сколь и отрезвляющий.

Допустим. С Викой всё ясно. Её – то Борис и не скрывал. Я перевожу взгляд на Ладу, желая услышать её историю.

– Мне он говорил, что Вика – такая стерва. Изводила его. А он всё ради семьи. Оставил бывшей жене бизнес, деньги, машину, – правильно интерпретировала мой взгляд Лада. – И да, мы тоже познакомились на сайте знакомств. Съехались достаточно быстро, а после я забеременела сыном. И он сразу же предложил пожениться. Понимаете, он всегда смотрел на меня так…Как на королеву! Я всю жизнь страдала от лишнего веса. Мужчины обходили меня стороной, предпочитая более стройных подруг. А здесь Боря. Высокий, широкоплечий красавчик. Я считала, что мне повезло. Очень повезло.

– На тот момент, когда я узнала про Ладу, – подхватывает рассказ Вика. – Мы снова сошлись. Однажды я увидела в его телефоне переписку с ней, но он сказал, что Лада просто подруга. Подруга, представляете?! И ведь я поверила. Я хотела поверить. Думала, он осознал свои ошибки. Клялся в любви, говорил, что хочет стать отцом нашему ребёнку.

Понимая, что история закручивается похлеще бразильского сериала, я подзываю к себе официанта и снова прошу принести мне кофе. На сей раз с коньяком. Кажется, на работу я сегодня уже не вернуть.

– В это же время Боря знакомится с Тасей, – произносит Лена. – А спустя три недели знакомства заявляется к ней с вещами и говорит, что безумно влюблён. Наивная Тася принимает его. Ну а дальше ты уже знаешь. Снова кредит на его машину.

Лена из всех самая спокойная и сосредоточенная. Взгляд умиротворённый, никакого напряжения не чувствуется. Она мерно поглаживает свой круглый животик и даже слегка улыбается. Кажется, вся ситуация в целом её даже немного забавляет.

– Тася ведь тоже была беременна, – доверительным шёпотом сообщает мне Лада. – Не доносила малыша. На почве всего этого обмана мальчишка родился раньше срока и оказался нежизнеспособен.

Глава пятая

Ксения

– Полиция? – невесело усмехается Вика. – А что мы им скажем? Что добровольно взяли кредиты и отдали деньги? Он же не принуждал нас, Ксения. Сами, всё сами.

Лада и Лена согласно кивают. А я замолкаю, ведь попалась в такую же ловушку.

Борис умело расставлял силки и ловил в них неразумных дам. Каждая из нас хотела любви, а его отношения, как к королевам подкупало похлеще дорогих подарков и походов по магазинам. Мы плыли. Плавился разум под натиском гормонов, и происходило немыслимое: с виду умные самодостаточные женщины превращались в непроходимых дурёх, отдавая любимому последнюю рубашку.

Боре тяжело. У Бори бизнес, конкуренты. Ещё и бывшая жена, которая все соки из него, бедного, тянет. А ведь он такой хороший. Самый лучший. Как можно было этого не заметить и упустить его?!

Оказывается, замечали все. Все жалели. Все хотели помочь. Ведь семья в первую очередь — это взаимовыручка. Так думала и я, когда брала этот чёртов кредит.

Взгляд невольно падает на палец с его кольцом. Под искусственным светом сверкает бриллиант. Но этот блеск вовсе не радует. Скорее выглядит упрёком, напоминанием собственной дурости.

Стягиваю кольцо с безымянного и прячу его в сумочку. Благо я не выкинула чек и маркировочную бирку. Его ещё можно сдать обратно в магазин и загасить часть кредитки. Только часть. Остальное придётся искать где-то в срочном порядке. В свете последних событий сомневаюсь, что Боря, как и обещал, загасит её самостоятельно.

– Как всё это всплыло? – задаю, наконец, волнующий больше всего меня вопрос.

В любом даже идеальном плане бывают погрешности. А Акулов, пусть и за столько лет, и наловчился умело играть на женских слабостях, но явно же где-то умудрился проколоться. Раз мы сидим дружно за одним столиком и обсуждаем нашего общего мужчину.

– Тася выставила фотографии с ним в сеть. Оказалось, у нас есть одна общая знакомая. Она меня с ней и свела, – берёт слово Лада. – На тот момент мы с Борей всё ещё были в законном браке. И я, как и ты, не сразу поверила в его двойную жизнь. Согласись: поверить в такое сложно. Но когда стали общаться с Тасей, поверить пришлось. А после мы вместе связались с Викой. И здесь нас ожидал ещё один сюрприз.

– Хоть я с ним и развелась, но Боря продолжал приезжать. Мы с ним то сходились, то расходились. И никто из нас окончательно точку в отношениях поставить не мог. А когда мне написала Лада, всё встало на свои места. Нам всем он рассказывал про бизнес и командировки. Но ничего не зарабатывал, жил за наш счёт и спокойно всё это время курсировал между нами тремя, – берёт слово Виктория. – Точнее, мы думали, что тремя. Но запустив наше маленькое расследование, обнаружили, что есть ещё и Лена.

– Я увидела его фотографии в костюме и влюбилась, – вздыхает девушка, продолжая наглаживать живот. Будто успокаивая и ребёнка, и себя заодно столь размеренными движениями. – Говорил, что хочет семью, детей. Обещал, что как встанет на ноги, отвезёт меня в Париж. Но пока у него проблемы с бизнесом. Душат конкуренты. Однажды он и вовсе пропал. После вышел на связь через неделю и сказал, что связался с плохими людьми. Они избили его, вывезли в лес и украли все деньги. Я поверила. Жалела. Переводила ему на лечение. В итоге нашла его паспорт, а там штамп. Предъявила сразу же, а он в лице поменялся. И начал угрожать. Кричал, что имеет подвязки в ФСБ, заберёт у меня ребёнка, подкинет наркотики, и я сгнию в тюрьме, так и не увидев своё дитя. Я так испугалась!

Её слова проходятся морозом по моей коже. Вот же сукин сын! Как только язык повернулся вылить столько дерьма на голову несчастной беременной Лены?! Это ведь не только её ребёнок, но и его.

А ведь как пел, как пел. Соловьём. Я ведь сама клюнула на эту наживку.

– Хочу семью. Детей. Дочку хочу. Такую же красавицу, как и ты у меня, Ксю!

Хорошо, что хватило ума не спешить. Не была я приверженцем теории про зайку и лужайку. Особенно когда денег в обрез и на своё обеспечение хватает едва.

– А потом моя подруга увидела его с тобой в магазине. Пришлось немного повозиться, прежде чем найти твои контакты, – добавляет Лена в заключение, вставая с места. – Пойду сменю Тасю. Пусть немного отдохнёт.

За столом повисает молчание. Я должна что-то сказать, а вот что именно говорить и не знаю. В голове произошёл подрыв понятий, жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов.

А ведь я слышала о таком и не раз. И каждый раз удивлялась, что должно быть в голове у женщин, чтобы вестись на все эти банальные уловки. Что же, судьба красноречиво щёлкнула меня по носу. Теперь всё стало кристально ясно.

Таисия возвращается выжатым лимоном. Падает на стул, делает несколько глотков из высокого стакана с молочным коктейлем и тихо произносит:

– Лена сказала, что нужны доказательства и от меня.

Она выуживает из кармана безразмерного вязанного кардигана смартфон. Долго что-то ищет, а после протягивает его мне. Снова фотографии. Снова Борис, только на сей раз с Таисией.

Такие же фото мне показывает и Лада, когда я возвращаю Тасе смарт. Мне кажется, будто и места совпадают. А после приглядываюсь и понимаю: нет, не кажется. Тот же ресторан. Только вчера Боря делала мне там предложение. Тот же парк, в котором мы с ним любили гулять и кормить уток. Пирс, где прошло наше первое свидание, в конце которого он меня поцеловал. Так, жарко, что я летела на крыльях любви домой, чувствуя на своих губах его ещё долгое время.

– Если хочешь, мы позовём сюда Лену и…– предлагает Вика.

– Не нужно. Я и так всё поняла, – кошусь на наручные часы и понимаю, что уже безбожно опоздала на работу. И, возможно, получу выговор, но встать с места не могу. Словно приросла к этому чёртовому стулу.

И что теперь мне делать с этой информацией?! Как жить-то дальше спокойно?!

– О! – усмехается Вика, глядя куда-то мне за спину. – А вот и Боря!

Глава шестая

Ксения

Дёргаюсь, будто от удара, и оборачиваюсь. И правда. Боря. Высокий, широкоплечий. Пальто нараспашку, в волосах осенняя морось запуталась, глаза сверкают праведным гневом. Не ожидал он увидеть нас всех. Настолько не ожидал, что даже сделал несколько шагов назад, видимо, продумывая план побега.

– Это я его пригласила, – сразу же поясняет Вика. – В глаза посмотреть его лживые хотела. Чтобы отпираться было бессмысленно.

– Что здесь происходит?! – он приближается к нам размашистыми шагами. В глубоких синих глазах полыхает гнев. Лицо красное от напряжения. Но при этом, что самое невероятное, никакой вины на дне радужки. Абсолютно. Раздражение, гнев, где-то может даже страх. Но не вина.

– Это мы у тебя хотели спросить, дорогой мой «муж» – подала голос Лада. Помнится, она говорила, что с Борей они всё ещё муж и жена по документам. Интересно, как же он на мне-то собирался жениться?! Видимо, не даёт Борису слава многоженца.

– Папа! – с диким оглушающим визгом на Борю налетают дети.

Я и не заметила, как они, завидев отца, шустро покинули детскую комнату и стремглав бросились к нему, обрадовавшись новой встрече. За ними, едва поспевая, шла беременная Лена, придерживая свой уже достаточно большой живот.

– Ага, привет, – Боря отстраняется от своих отпрысков и переводит тревожный взгляд на меня.

Только я здесь при чём?! Детей сделал, сам и разбирайся. А у меня кофе с коньяком и не увенчавшаяся успехом попытка словить дзен.

Наверное, плохо так думать, но глядя на его попытки стянуть со своих штанин детей, я в кое – то веке порадовалась, что прислушалась к своей стерве – интуиции и не стала спешить с рождением ребёнка. Думаю, вскоре меня бы ждала такая же участь, как и девочек. Гордый статус матери-одиночки, множество кредитов и отсутствие алиментов. Лепота.

– Ксю, а ты почему не на работе?! – вспыхивает Акулов.

Лучшая же защита – это нападение. Сейчас Борисюк включит альфа – самца, донельзя властного и ревнивого, и проблема сама собой рассосётся. Дети обратно в утробы залезут, кредиты поганятся, женщины себя память сотрут.

– Обедаю. Разве не видишь?! – равнодушно тяну, салютуя своему женишку чашкой. – Здесь девочки столько всего интересного рассказали. Закачаешься. Садись, любимый. Послушай.

– Ксю, это…– мямлит Боря.

Боря и мямлит. Удивительно. Мне всегда казалось, что красноречие у него появилось ещё задолго до рождения. Умел, сукин сын, впечатлять своей речью. Этого не отнять. Но сейчас на бедного Акулова не иначе напало косноязычие.

– Вика! Убери детей. Немедленно, – рычит, переключая всеобщее внимание на двух озорников, что облепили папку со всех сторон.

Ещё бы. Когда они снова отца смогут увидеть?! Неясно. Папа занят. У него же дела, работа, бизнес. Ещё и любимые женщины. Точно, как в песне: «Папа Skype, папа Face Time. Папа What's Up».

– Ребята, пойдёмте. Папа не в духе! – Лена уводит детей, так толком и не взглянув на Бориса.

В то время как я перевожу свой взгляд на остальных, собравшихся за столом, девочек. И, надо сказать, посмотреть было на что. Вика смотрела на Акулова со злостью, Лада с отвращением и только одна Тася с тоской. Такой дремучей, что мне сразу стало ясно: ничему девочку жизнь не научила. До сих пор любит этого козла. И ждёт. Думается, нагуляется и вернётся. Как бы не так.

Борис падает на свободный стул, нервно дёргает галстук, скидывает пальто. В этот же момент подскакивает официант и предлагает ему сделать заказ, но Акулов отмахивается. Сцепляет руки в замок, прямо перед собой и поочерёдно на каждую из нас тяжёлый взгляд бросает из-под насупленных бровей.

– И чего вы хотите от меня?

Да так, сущий пустяк. Я, например, нос тебе сломать хочу. Но я же девочка. А девочки — создания нежные. Поэтому я бы молча тебе ногтями рожу расцарапала. Но общественность не поймёт. А домой я тебя к себе не пущу больше. Даже для того, чтобы осуществить возмездие за потраченное на тебя, козла, время.

– Справедливости, Борь, – миролюбиво тянет тихоня – Тася.

– И алиментов, – добавляет Лада.

– И денег, которые ты нам всем должен, – заключает Вика.

Все трое согласно синхронно кивают. Лишь одна я молчу. Дело ведь не в деньгах. Совсем не в деньгах. А в потерянном доверии. Не только к нему, но и ко всем мужикам разом.

– Денег у меня нет. На алименты можете подавать, но официально я не работаю. Платить ничего не буду. Соберётся долг, меня посадят. Вы думаете, что сделаете мне хуже? Нет. Вы сделаете себе хуже, – заявляет резко развеселившейся Борис, вальяжно откинувшись на спинку стула. Какие великолепные преображения. Разгон от злого самца до клоуна всего за минуту. – Вырастут ваши детки, пойдут поступать в школу полиции или куда-то ещё в органы либо же на госслужбу, а там оп и досье на папку. Папка – зэк. Пятно на всю жизнь. Подумайте, девочки. Оно вам надо?!

– Ну ты и поросёнок, – не сдерживаю я возмущённого вздоха. – Ты же непосредственно в создании этих детей участвовал! А теперь «ваши»?!

– Издержки производства, – жмёт плечами Боря. – Если это всё, девочки мои, то я пойду. Дела не жду. Ксю, ты со мной?

– Смеёшься? – дёргаю вопросительно бровью.

– Как знаешь. Умолять не буду. Сама потом приползёшь, – Акулов протягивает мне ладонь и добавляет: – Кольцо верни.

От такого заявления я на секунду теряю дар речи. Только и делаю, что как рыба без воды рот открываю и закрываю. Кажется, пора напомнить Боре, при каких условиях покупалось это дьявольское кольцо!

– Бегу, волосы назад. Кольцо куплено на мои кредитные деньги. Мне его и носить.

– Но кредит тебя попросил взять я, – хмыкает Боря. – Ладно. Прощаю. Пусть будет подарок, Ксю. Жаль, что у нас так всё выходит. Дети от тебя бы красивые были.

А можно уже материться или ещё нет?!

Глава седьмая

Ксения

За столом повисает молчание. Провожаем фигуру Бори до дверей, переглядываемся. Не знаю, как у девочек, а у меня в голове сплошные нецензурные выражения. Что, наверное, к лучшему. Никому не было бы проще, если бы я загибалась от боли, заламывая руки в страдания по этому мудаку. А так злость питает. И деятельная моя натура покоя не даёт. Только как ему хвост прищемить, вот где вопрос.

– М-да, – тянет Вика. – Чего-то в этом роде я и ожидала. Он прав.

– Да нихера подобного! – не удержалась я от возмущения. – Просто он знает, что вы не рискнёте проверять его гипотезу. Будете переживать из-за детей. А мне переживать смысла нет. Поэтому, я считаю, что нам нужна огласка.

– Нам? – в голосе Лады сквозит неуверенность.

– А может, не надо, девочки? – блеет Тася. – Вдруг он всё понял и раскаивается.

Я закатываю глаза. Ну нельзя же быть такой блаженной. Хватит того, что мы, как те овцы пошли на заклание, связавшись с Акуловым, послав в дальнее пешее и логику, и пресловутое женское чутьё, и чувство собственного достоинства.

Любви желают все. И быть её достойным тоже каждый хочет. Но вот так глупо попасться. Чёрт! Самой от себя тошно.

– Не раскаивается, – качает головой Вика. – Разве не видишь? Ему нисколечко не стыдно. Будто он в своём праве. Хватило даже наглости кольцо обратно потребовать.

Я отмахиваюсь. Кольцо, по сути своей, мелочи. Дети, которые без отца остаются, и его скотское отношение к ним – гораздо важнее.

Встаю из-за стола, вытаскиваю из сумки деньги за выпитый с коньяком кофе и произношу:

– Мне надо подумать. А теперь, извините, но работа и не ждёт. Я и так опоздала.

На прощание машу девушкам рукой и выскакиваю из кафешки. Нет, я не спешу на работу. Хотя от руководителя уже наверняка миллион непринятых вызовов на телефоне. Я просто пытаюсь разобраться в себе и в прыгающих резвыми блохами мыслях в моей голове. А их так много, и они все, такие разные. Начиная от банального женского: как он мог?! И заканчивая совсем детским: что скажет папа?! Но больше всего меня интересует ещё одно и самое главное: не воспользуется ли Борис моим отсутствием, чтобы вместе со своими вещами ещё и мои прихватить?! Да, нынче нужно быть мнительной и ухо востро держать.

На работу я всё же забегаю. Оповестить о том, что у меня в квартире трубу прорвало. И мне срочно, просто кровь из носу, надо быть дома. Устранять причину протечки.

Ненавижу обманывать, но и признаться в собственном провале стыдно. Я даже краснею. Правда, списываю это на действие коньяка и холодный осенний ветер, пробирающий до костей.

– Плетнёва, иди уже, – отмахивается Марина Сергеевна, мой непосредственный начальник, а по совместительству ещё и архитектор района нашего города. – Устраняй свою протечку. Главное, не переусердствуй.

И улыбается так понятливо. Будто запах моего коньяка учуяла. А может, и правда учуяла.

Я благодарно киваю и снова убегаю, пока она не передумала. Сегодня отдел архитектуры обойдётся без старшего специалиста. А мне предстоит важная миссия по выдворению одного вредного, но очень хитрого таракана со своей маленькой, но дорогой моему сердцу жилплощади.

Боря в квартире не находится. Вещи его тоже на месте. Значит, сразу после кафе он не ломанулся их забирать. Но тогда возникает закономерный вопрос, а пятеро ли нас? Может, где-то ещё есть одна обманутая девушка, что продолжает носить розовые очки?!

Пока размышляю, собираю вещи Акулова в его большую спортивную сумку, с которой он ко мне и пришёл. Точнее, заявился, поставив меня перед фактом.

В тот день, уставшая после очередного плодотворного рабочего дня, я лежала на диване и добровольно деградировала, листая ленту видеохостинга. И совсем не ожидала, что обычный телефонный звонок от Акулова, кардинально перевернёт мою размеренную жизнь.

– Открывай, – весёлый голос Бори в трубке смартфона, заставил подпрыгнуть на месте. Я быстро окинула взглядом свой творческий беспорядок в квартире и мысленно застонала. Гостей я не ждала. Но тем не менее Акулова была и правда рада видеть.

Забросив под подушку лифчик, который я стянула через рукав футболки, как только упала на диван, а теперь он валялся на самом видном месте, я побежала открывать, напрочь позабыв об усталости.

– Привет, – как всегда, сияя улыбкой на миллион, Боря протянул мне букет тюльпанов. Судя по расцветке, собранный на нашей же клумбе у дома. – А я к тебе.

– В гости? – наивно уточнила я, хлопая глазами.

– Насовсем, – важно припечатал Боря.

Гнать его надо было в шею, а я пустила. Вот теперь собираю мужские носки по всему дому и думаю, что интуиции доверять нужно было.

Сумка оказывается за дверью, как только последняя футболка, комом, оказывается, в её недрах. А я, обессилев, падаю на диван, сразу же после того, как раз двадцать проверяю надёжность запертой двери. Откидываю голову на спинку дивана и, вздохнув, тянусь к телефону, чтобы набрать папу.

Так уж вышло, что подруг у меня не водилось. А папа был единственным, с кем я могла разделить горести и печали. Знала, что поймёт, поддержит. Пусть и в своей немного шутовской манере.

– Алло, пап, – тихо произношу я в трубку, когда после второго гудка папа принимает вызов.

– Привет, доча.

Меня прорывает. Не сдержавшись, я шмыгаю носом, чувствуя поступающие рыдания. Нет, я рыдаю не по Боре. И не по своему разбитому сердцу. Я рыдаю от очередной несправедливости. От своей несостоятельности как женщины. Потому что со мной можно быть только ради денег, а не потому, что я действительно какая-то красивая и особенная.

Я рассказываю ему всё. От и до. И про детей, и про сообщения, и про слова его злые. Пусть они меня совсем не касались.

– Во, дела, – тянет отец. – Знал бы, ещё на подъезде ему яйца отстрелил.

Его заявление становится точной в моей истерике. Я даже улыбаюсь, невольно представляя, как зайцем петлял бы по нашим соткам Борюсик, спасая свои драгоценности.

Глава восьмая

Ксения

Я вытерла щёки и даже улыбнулась. Правда, улыбка была какой-то вымученной и усталой. Глаза всё ещё жгло, словно в них пригоршню песка насыпали. Но реветь я больше не собиралась. Поплакали и хватит.

Попрощаюсь с папой, пожелав ему сладких снов, клятвенно обещаю приехать в ближайшее время, чтобы в лоне природы пройти полную перезагрузку и, отключившись, босыми ногами шлёпаю в ванную комнату умываться.

Лицо в отражении не радует. Глаза от слёз стали опухшими и узкими, овал поплыл, синяки под глазами пестрили всеми оттенками синего и зелёного.

Достаю из навесного шкафчика целую стопку тканевых масок, что обычно дарили мне девочки с работы на все праздники. А они копились и копились, ведь я этими масками никогда особо не пользовалась, каждый раз забывая об их существовании. Но здесь пригодились. И вскоре пародия на призрака с белой скользкой массой на лице, смотрела на меня внимательно по ту сторону зеркальной глади.

Не красотка, увы. Первое время даже странно было, что такой мужчина, как Борис обратил на меня внимание. А теперь понятно, что это тактика такая. Красивые женщины без комплексов и с нормальной самооценкой знают себе цену и никогда не позволят так по-дурацки обвести себя вокруг пальца. Им не нужно верить в свою уникальность. Они и без Акулова знают об этом.

Мы же другие. У каждой своя глубокая боль, нарыв. Что у Вики, что у Лады, что у скромницы Тася. Одна Лена немного выбивалась из нашей пятёрки, но я уверена, что и к ней Боря нашёл особый ключ, судя по её круглому животу.

Дальше всё было проще простого. Акулову оставалось только сыграть на правильных клавишах, ударить по нужным болевым точкам и вуаля.

«Я у твоих ног, спасибо не говори», так сказать.

Поджимаю губы и отворачиваюсь. Кожу холодит маска, рыдать больше желания нет. Да и по Боре как-то особо не страдается. Впервые за эти полгода у меня в квартире тишина и покой. Никакого громко орущего телевизора, разбросанных грязных носков, коробок из-под пиццы и бутылок от пива у дивана. Чисто. Пахнет моющими средствами и аромадиффузором.

Я снова делаю обход своих скромных квадратных метров. Эта двушка была этаким подарком отца. Он переписал её ровно в тот момент, когда решил уехать в деревню и купил там дом, оставив меня одну.

– Тебе свою личную жизнь надо устраивать, дочь, – папа чмокнул меня в макушку и улыбнулся. – А мне, старику, уже и не надо ничего.

Нет, папа не был стариком, каким себя считал. Высокий, поджарый, пусть и седой. Но после смерти мамы он сильно сдал. Так и не смог снова женится. Говорил, что однолюб. Были женщины, но они исчезали столь же быстро, как и появлялись. И ни одна из них не стала его женой.

Я останавливаюсь у стены с фотографиями. Глажу кончиками пальцев фотокарточку мамы и вздыхаю. Она слишком рано ушла. Преступно рано.

Помню, как плела мне нелепые косички, как красила глаза у большого зеркала в прихожей, как пахла её кожа, когда я, маленькая утыкалась в мамину шею, ища утешения.

Мама была идеалом женщины. Лёгкая, улыбчивая, красивая. Но с годами этот образ стал столь размытым, что, если бы не это фото, я бы не смогла вспомнить черты её лица. И это меня огорчало больше всего.

Одиночество было привычно. Пока в мою жизнь не ворвался Борис. Мне некогда было думать о прошлом, рядом с ним. Страхи уходили на второй план. Что же, хоть какая-то польза от его присутствия в моей жизни, действительно, была. На крючке я сидела плотно, в рот заглядывала регулярно.

Я так и не научилась быть девочкой, мама. Такой девочкой – девочкой. Чтобы мужики головы вслед сворачивали. Чтобы шла, а за мной шлейф и энергетика, что бьёт ключом. Я вот маску-то впервые за несколько лет сделала. И то, если бы не эти дурацкие слёзы.

Да, кое-что во мне есть женского. Излишняя импульсивность и вот эта вот эмоциональность, которая порою и жить мешает.

Прав папа. Не реветь надо, а руки ломать. Пусть и фигурально. Силёнок у меня тягаться с Борюсиком не хватит. Разные весовые категории. А вот задавить.

И пока маска продолжает творить чудеса с моей кожей (я на это надеюсь!), я, подхватив ноутбук, умащиваюсь на диване в гостиной и начинаю шерстить Всемирную паутину, в поисках ответов. Но ничего толкового так и не нахожу.

Тысячи историй, сотни обманутых девушек, миллионные денежные потери и дети без отцов. Предания старо как мир. Всегда найдутся женщины, которые поверят, пожалеют, приголубят, поймут.

Перевожу задумчивый взгляд на мамин портрет. В голове месиво из статей в интернете и ответов на женских форумах. Кто-то предлагает вывести мужчину в лес и напугать, другие развесить листовки с его фотографией и контактными данными, третьи прицельно бьют по-больному, расписывая, какие бабы дуры.

Так, а что если…

Я тут же принимаюсь активно стучать по клавишам. И когда нахожу необходимое, едва не издаю клич самки бегемота в брачный период. Сверяюсь с наручными часами и спешно вытаскиваю мобильный из заднего кармана брюк, набирая номер, что любезно высветился на экране ноутбука.

– Добрый день. Антон Маркович? Меня Ксения зовут. У меня есть для Вас сенсационный материал. Мы могли бы встретиться? Допустим, завтра. В час дня. Удобно?

Глава девятая

Ксения

Антонов Антон Макрович восседал на стуле строго в назначенное время и в назначенном месте, лениво листая странички в смартфоне и потягивая из кружки, что-то отдалённо похожее на капучино. С расстояния нескольких метров приметить было достаточно сложно. Однако всё остальное, пока подходила к кафетерию с большим панорамным окном, я рассмотрела едва ли не досконально.

Ему было около тридцати. Белобрысый. Нос с горбинкой, явно не раз ломали, губы тонкие, подбородок широкий, волевой. И ямочки на покрытых жёсткой щетиной щеках. Их я заметила, когда он спустил солнцезащитные очки на кончик носа (кто вообще сидит в очках, ещё и осенью?!) и подмигнул зардевшейся от его откровенных взглядов официантке. Ещё и бабник. Просто комбо, Ксю.

А ну-ка, оставить. Тебе с ним детей не крестить. А лучшего специалиста по всякого рода клоакам тебе не найти.

Антонов был известен не только в узких кругах нашего города за свой паршивый характер и не умение уступать. Что весьма мешало ему как журналисту. Сколько раз он попадал в скандалы? Не сосчитать. Но нюх на сенсации у Антонова был превосходный – этого не отнять. Наверное, поэтому Антон Маркович так легко согласился встретиться со мной, даже не уточнив, какая конкретно информация у меня для него есть.

– Добрый день, – произношу, делая несколько шагов по направлению к столику.

Антонов снимает очки. Стальные глаза обводят мою фигуру с ног до головы, губы на секунду поджимаются, но блондин стремительно берёт себя в руки. Одёргивает светлую футболку, встаёт, протягивает ладонь для рукопожатия.

– Ксения, верно? – всё же уточняет он.

Я жму протянутую руку и киваю, присаживаясь на место, напротив.

Ладонь у него сухая и тёплая. Ещё и на моё превеликое удивление мозолистая. Не так я представляла себе акулу пера. Ждала зажатого интеллигента, а получила широкоплечего мачо. Что сразу снизило уровень моего доверия к нему на несколько делений. Красивых мужчин я теперь действительно опасалась. Спасибо, Борюсику. Прививка отменная.

Антонов внимательно рассматривает меня. Я в ответ рассматриваю его, прикидывая в уме, не слишком ли я погорячилась его вызванивать. Да, я с самого начала считала, что нашей истории нужна огласка. Но Антонов? Этот хлыщ, который насмешливо дёргает бровью и ухмыляется так противно, что желание съездить по его физиономии, внезапно вспыхивает огнём в моей груди.

Спокойно, Ксю. Он не виноват, что родился мужиком. Так предопределила природа. А тебе не его физию надо рассматривать, а делом заниматься. Вот и займись.

– Кофе, чай? – прерывает молчание Антон Маркович.

– Кофе. Если можно.

Антонов подзывает официантку, делает заказ и снова возвращается к прерванному занятию. То бишь пытается сотворить дыру в моей переносице, своим глубоким взглядом цвета стали.

Дёргаюсь, снимая тем самым оцепенение, и тянусь к сумке, где у меня распечатки присланных Викой переписок и фотографии. Я потратила всю ночь, чтобы скомпоновать их, разложить по папочкам и составить краткое досье. Да, иногда я бываю слишком дотошной. Но ведь это к лучшему.

– Позавчера мой жених мне сделал предложение руки и сердца, – начинаю я свой рассказ.

– Поздравляю, – фыркает в ответ Антон Маркович, демонстративно зевая. – Я здесь при чём?! Вы мне сенсацию обещали, а не сопливую историю любви.

Прикусываю язык, чтобы не огрызнуться. Слушать белобрысый не умеет. Так и запишем.

Делаю несколько глубоких вдохов и подталкиваю к нему папки, под его недоумённый взгляд и ломанную бровь.

Бывает так, что впервые видишь человека, а он тебя уже бесит. Вроде и дорогу тебе перейти не успел, и плохо ты от него ничего не видела, а бесит. Одним своим существованием. Просто потому, что хлебает свой кофе и вяло листает содержимое папок, особо не вникая. Ему неинтересно и скучно. И я не могу его винить, но хочу. Говорю же, бесит!

– Ну и что это? – звучит закономерный вопрос, когда Антонов захлопывает последнюю папочку.

– А это причина, почему я вас сюда позвала. Мой жених, как выяснилось, по чистой случайности, аферист. Пять обманутых женщин. Трое детей. Кредиты, которые мы брали, чтобы помочь Акулову с бизнесом. Ну и моральная составляющая. Посадить мы его не можем. А вот расквитаться очень хотим. Поэтому нам нужна Ваша помощь.

– Нет, – хлопает по столу ладонью Антонов, встаёт из-за стола, бросает крупную купюру на столешницу.

– Но почему? – вскакиваю я вслед за ним, не ожидая такого резкого безосновательного отказа.

– Я такой ерундой не занимаюсь, – режет он холодно и отстранённо, чтобы после развернуться и вероломно уйти.

– Сегодня он обманул меня, завтра обманет вашу сестру, жену или даже мать. Антон, подождите.

Свой кофе я выпить не успеваю, приходится бежать следом за этой высоченной заразой. А у него один шаг, как моих три. Забавная, наверное, картинка со стороны выходит. Почти двухметровый Антонов супротив моих — метр с кепкой.

Ишь ты, какой характерный выискался. Ерундой он не занимается. Как будто полоскание знаменитых имён в прессе – не ерунда. Про любовницу мэра написать – не ерунда. И про самого мэра – тоже.

Глава десятая

Ксения

– Добрый вечер, дамы, – приветственно кивает, собравшимся за столом Антонов и расплывается в улыбке заправского соблазнителя. Позёр!

Я не сдерживаюсь и фыркаю. Но девочки мою реакцию, кажется, даже не замечают. Каждая безотрывно наблюдает за высоким блондином в голубых рваных джинсах, светлой футболке и клетчатой рубашке, наброшенной на широченные плечи поверх.

Тася краснеет, потупив глазки. Вика с Ладой переглядываются и искренне дружно улыбаются в ответ приосанившись. Лишь Лена сдержанно кивает и продолжает листать меню, быстро потеряв к Антону Марковичу интерес.

Хорошо ещё, что сегодня собрание у нас без детей. При них обсуждать достаточно серьёзные вещи было бы проблематично.

– Познакомьтесь, – беру я слово вздыхая. – Антонов Антон Маркович.

– Можно просто Антон, – влезает Антонов, падая на двухместный диванчик. Мне ничего не остаётся, как сесть на соседнее рядом с ним место, ибо свободных стульев больше нет. А девочки прижались друг к дружке, едва ли не вплотную, оставляя нас двоих сидеть словно на каком-то островке.

Его бедро едва касается моего. И это касание вызывает дискомфорт. Приходится слегка отодвинуться. Моя бы воля, я бы вообще за соседний стол от него сбежала. Но не судьба. Сижу, меню листаю, катастрофически опасно приближаясь к краю.

– Антон любезно согласился нам помочь. Но для этого ему нужно больше личных подробностей, – снова беру я слово, озвучивая то, что совсем недавно уже успела обсудить с Антоновым.

А ведь именно он меня и заставил сделать срочный созыв всех действующих лиц, за исключением Борюсика, который пока ни сном, ни духом о предстоящей затевающейся буре. В моих наполеоновских планах бывший жених непременно отхватывает бумерангом по темечку. Так что, если для этого нужно будет потерпеть общество одного несносного белобрысого гада – так тому и быть.

Вот только бесит меня Антонов ещё сильнее, чем в первую встречу. Заносчивый, самовлюблённый эгоист. Считает себя едва ли не суперзвездой в мире журналистики и кичится этим всем своим видом, задирая горбатый нос.

– Желательно интимных, – тянет зловещим шёпотом Антон, наклоняясь немного вперёд. – Чем больше грязи…

«Тем шире морда» – вставляет ремарку мой внутренний голос, но я прикусываю язык и молчу.

Девочкам, вон, всё более чем нравится. Таисия уже краснее алых штор, висящих на окне. Вика с Ладой более стойкие, хихикают только. Лена будто и не слушает, летая в облаках. Только ты недовольна, Ксю. Только тебя он раздражает. Интересно, с чего бы это?!

– Я могу накатать статейку. Дело плёвое. Но всё это слишком мелко, что ли. А я не привык работать мелко, – продолжает разливаться соловьём Антонов.

– И что Вы предлагаете? – деловито интересуется Вика.

– Мы будем делать шоу, – мужские ладони хлопают по столу, отчего бедная Тася испуганно подпрыгивает.

Она сегодня вообще какая-то вся слишком нервная. Косится на телефон постоянно, жуёт нижнюю губу задумчиво, едва заметно дёргается, стоит нам только Борю вспомнить.

Я присматриваюсь к девушке более внимательно. К растянутым рукавам кофты, к странному блеску в глазах, к пухлым, будто зацелованным губам.

Ну нет. Нет, нет, нет!

Неужели Акулов к ней ломанулся?! И она простила и пустила? Вот после всего увиденного и услышанного?! После той безобразной сцены в кафе, где он показал своё истинное лицо?!

– Подожди, – дёргаю Антонова за локоть, призывая к молчанию. Но ему это не слишком нравится. Я удостаиваюсь уничижительного взгляда его серых глаз, словно по меньшей мере украла у него что-то ценное. И теперь этот факт не даёт ему покоя. Он даже локтем дёргает, мою руку сбрасывая. Грубиян!

– Таисия, ты не хочешь нам ничего сказать?

Она резко вскидывается, глядя на меня взглядом загнанного в угол зверька. Сжимается вся, вздрагивает, будто я её бить сейчас начну. И мне разом совестно становится. Слишком резко я себя повела.

– Ну в общем…– Тася начинает заикаться. Спешно берёт стакан воды, делает несколько глотков и вытерев рот салфеткой, мнёт её в руках, опуская взгляд вниз. – Боря ко мне вернулся.

– Приплыли, – срывается с моих губ.

Антонов благоразумно молчит. Только голову в мою сторону поворачивает и бровь в немом вопросе вскидывает. Мол, так и задумано или вы мне просто голову морочите?!

Наступает тишина. Гнетущая такая. Острая.

Я гляжу на остальных, а у них на лицах ровно такое же недоумение написано. Вот буквально недавно, Акулов смешал нас всех с грязью, унизил, предал. Боже, да она ребёнка из-за него потеряла. А потом взяла и к себе пустила. Дура!

– Он обещал исправиться! – в сердцах бросает Тася, прижимая скомканную салфетку к груди. – Молил его простить. Клялся, что мы поженимся и у нас будут дети. Я же не идиотка какая-то. Сразу ему сказала, что прежний формат отношений меня не устраивает!

Точно блаженная. Правильное у меня первое впечатление возникло. Верное.

– Поэтому я против всех этих ваших инсинуаций! Так и знайте!

Глава одиннадцатая

Ксения

– Что же, – я постаралась придать голосу бодрости, хотя внутри всё клокотало от злости и разочарования. – Один человек – это не вся команда. Придётся продолжить без Таси. Антон, ты всё ещё готов нам помочь?

– Как я могу отказаться узреть столь захватывающего зрелища? – иронично изогнул он бровь, вновь цепляя маску самовлюблённого индюка.

Так бы и общипала его оперение, будь у меня такая возможность. Но возможности нет. Да и сам Антонов фрукт ещё тот. Кто бы знал, что у него вообще в голове творится?! То он категорически отказывается с нами сотрудничать, то резко соглашается со своей неясной выгодой. Условия он мне так и не выдвинул, ведь. Молчит, аки партизан на допросе!

– Как Антон говорил прежде, нужна информация. Фотографии, переписки, выписки из банковских счетов. Любые сведения, которые хоть как-то смогут послужить в доказательной базе. Давайте определимся, когда снова сможем собраться и уже поговорить более предметно. Среда? Суббота?

– Пятница. Тринадцатое, – влезает в мой монолог Антонов и, поймав мой испепеляющий взгляд, задорно хмыкает, добавляя: – А что? Символично.

Девочки снова переглядываются и несмело улыбаются. Обстановка, кажется, становится не столь напряжённой, благодаря умению Антонова метко вставлять свои ремарки в любую речь.

– Но, кроме шуток, я действительно предлагаю встретиться в пятницу. Я пришлю Ксю адрес, куда нужно будет вам всем подъехать.

– Ладно, – сдаюсь я. Спорить с Антоновым бесполезно. Упрямее только ослы. И то, думаю, Антон Маркович и с этим утверждением, поспорил бы с удовольствием. – Пятница так пятница. Все «за»?

Троица девиц напротив молча кивает. После ухода Таси энтузиазма у них поубавилось. Я и сама была, если уж честно, в полном шоке, но понимала: отступать нельзя. Дело не просто в банальной мести и в желании макнуть Акулова в его же экскременты. На кону стоят жизни других таких же доверчивых и наивных дурочке. И в первую очередь — жизнь Таси. Не заслуживает она такого «героя», как Борюсик.

Добрая, милая, наивная Тася. Я вижу себя в ней. Вижу и от этого сильнее злюсь. На себя, на Борю, на Антонова этого, чтоб ему икалось.

Ещё и ухмыляется. Мы здесь все сидим, как в воду опущенные, а этому кровопийце хоть бы хны. Рассылает по официанткам свои тестостероновые флюиды, откидывая со лба белобрысую чёлку. Столь же красивый, сколь и раздражающий. Невыносимый и невоспитанный хам! УФ!

Бросаю взгляд на наручные часы и понимаю, что время обеда неумолимо заканчивается, а мне ещё бежать несколько кварталов. Снова опаздывать на работу я не планировала.

– Тогда на сегодня всё. Как только господин Антонов скинет адрес, я вам всем разошлю. А лучше создам общую беседу.

– Отличная идея, – берёт слово Вика. – Только, Ксюша, сейчас Тасю лучше не добавлять.

– Само собой, – соглашаюсь я.

Как бы так не случилось, что наша милая и кроткая Таисия, не слила Борюсику всё ею же услышанное сегодня. Впрочем, у Антонов хоть язык и как помело, но ничего конкретного он так и не сказал.

– До пятницы, девочки, – я встаю из-за стола, Антонов же поднимается следом за мной.

– Удачи, амазонки. Пятница обещает быть жаркой, – он подмигивает напоследок девочкам, демонстрируя свои ровные белые зубы.

Я закатываю глаза. И не в силах продолжать смотреть на этого клоуна, направляюсь к выходу. Но у дверей Антонов вырывается наперерез, как истинный джентльмен открывает передо мной входную дверь, милостиво пропуская вперёд.

Выскакиваю на улицу, застёгиваю на ходу ветровку и стремительным шагом перехожу дорогу, надеясь, что избавилась от общества господина журналиста. Но, видимо, я окончательно растеряла свою удачу. И вскоре Антон Маркович зашагал рядом по левое от меня плечо.

– Ты куда несёшься, Ксю? Давай подвезу.

– Сама дойду. Говорят, ходить пешком полезно, – отрезаю веско ускоряясь.

Ещё и терпеть его присутствие в одном салоне авто? О нет. На сегодня лимит общения с Антоном исчерпан.

– Я вот знаешь, чего не понимаю?! – Антонов будто не замечает моего нежелания общаться. – Как ты, такая колючая, умудрилась влипнуть в такое дерьмо? Уж прости. Но иначе не скажешь.

Я могла бы выпалить зло: «не твоё дело». Чёрт, да именно так я и хотела ему сказать. Но дело было его. И я сама попросила его в это дело вмешаться. Так что, какие бы у меня проблемы с логикой не наблюдались, рычать на него безосновательно глупо и по-детски.

– Я не знаю, – ответила я честно, останавливаясь и переводя дыхания.

Дыхалка ни к чёрту стала. Вот что значит сытая жизнь обычной статистической женщины. Где пицца по вечерам у телевизора и домашние заботы, вместо прогулок, в выходные. Плюс заедание всех проблем.

Так не успеешь ты, Ксюша, оглянуться, а у тебя плюс тридцать килограмм и попа размером с дирижабль.

– Принято, – важно кивает Антонов. – Будем разбираться.

Я не стала уточнять, зачем ему это. Просто развернулась и пошла дальше, оставив Антонова в одиночестве стоять на тротуаре и сверлить мою спину препарирующим взглядом учёного энтомолога.

Глава двенадцатая

Ксения

– Где он?!

Я начинала закипать. Мало того что на нас достаточно странно смотрит каждый мужик из стройного потока, что просачивается внутрь и скрывается за дверями клуба. Так и сама ситуация была слишком запутанной и непонятной. Стриптиз-то явно женский планировали показывать в этих стенах. Сомневаюсь, что другие мужики пришли посмотреть на других мужиков, пусть и более подкачанных. Да и неоновые женские силуэты с ярко выраженными округлостями в нужных местах, служащие дополнение к вывеске, не оставляли никаких надежд. Антонов притащил нас на женский стриптиз!

Вика и Лада продолжали сохранять спокойствие. Лена и вовсе улыбалась, поглядывая по сторонам. Её больше всего эта ситуация забавляла.

– А вон и наш герой, – кивнула она подбородком в сторону выхода, из которого появился сверкающий аки медная монетка, Антонов. Неспешно кивнул вышибалам и присвистывая направился в нашу сторону, засунув руки в карманы брюк.

– Дамы! Рад видеть. Выглядите превосходно, – сверкнул фирменной белозубой улыбкой блондин. – И тебе, Ксю, привет.

Девочки переглянулись и покосились на меня, скрывая улыбку. А я ещё сильнее разозлилась. Это с чего вдруг мне особенная честь выпала?! Так сказать, оторвали от коллектива, без моего на то ведома.

– Готовы? Нам сегодня предстоит важная миссия!

– Какая это? – поинтересовалась Вика от имени всех нас.

Я многозначительно промолчала, но не сдержалась и фыркнула, скрестив руки на груди. Ну какая может быть миссия в женском стриптиз-клубе?! Мы же не соревноваться сюда с девочками – танцовщицами пришли?! С меня танцор вообще аховый. Да и как танцы смогли бы помочь нам наказать Борюсика?!

– Не всё сразу, дамы! Всему своё время. Прошу.

Антонов развернулся на пятках и направился в сторону входа. Лена без лишних слов последовала за ним. Лада с Викой задумчиво проводили их дуэт, пожали плечами и последовали следом. Одна я осталась стоять на месте.

– Ксю? – Антон Маркович обернулся, заприметив, что одного участника не хватает, и выгнул брови.

– Иду, – нехотя согласилась я.

Нет, их нельзя с ним оставлять. Они же ему беспрекословно подчиняются! Сказал в клуб – пошли в клуб. А если бы он сказал с моста прыгнуть, интересно прыгнули бы?! Ничему их жизнь не учит. Избавились от одного манипулятора, я им услужливо второго нашла! На свою голову.

Охрана нас пропускает без проблем, хотя я до последнего наивно надеюсь, что бравые мордовороты, встанут на пороге своей широкой грудью и не позволят четырём девушкам войти, в это сугубо мужское, царство разврата.

А нет. Пропустили. Только на Лену покосились. Точнее, на её живот. Она же не придумала ничего лучше, чем попытаться его втянуть, при этом улыбаясь. Дурдом.

– Они со мной, – спокойно произнёс Антонов, и двери доброжелательно отворились, позволяя нам пройти.

В стенах клуба пахло сигаретным дымом, орала громкая музыка, под которую на шестах вовсю извивались разной степени оголённости девицы. За круглыми столиками с мягкими диванчиками восседали, аки властелины мира, мужчины. Они пили, курили кальян, переговаривались. Периодически кто-то из них совал купюры девочкам в трусы. А особо рьяные и вовсе пытались залезть на сцену. Но здесь их ловко осаживали мордовороты, так сильно похожие на тех, что мы видели у входа. Одно лицо просто.

– Ксю, я понимаю, что тебе жутко интересно посмотреть на чужие сиськи, но, прошу, не отставай, – перекрикивает музыку Антонов, склоняясь над моим ухом и прихватывая меня за локоток.

Я его сейчас тресну. Ей-богу. И станет он как в мультфильме «Тайна третьей планеты». Фиолетовым. В крапинку.

– Без тебя разберусь, – не сдержалась и всё же огрызнулась. Ещё и локоть вырвала из крепкой хватки.

Не скажу, что его прикосновения были мне неприятны. Наоборот, скорее. Пальцы у него крепкие, кожа горячая, дыхание мятное. До сих пор на щеке и за ушной раковиной мурашки. Но язык этот его без костей, и фразы, которые раздражают мою нервную систему, бесят гораздо сильнее.

Но плестись за ним мне всё же пришлось. Остаться в полнейшем одиночестве в этом «притоне», иначе и не скажешь, желания не было никакого. Поэтому я покорно шла рядом, взглядом цепляясь за девочек.

А вот они, кажется, чувствовали себя весьма комфортно. Глядели по сторонам, перешёптывались, о чём-то и улыбались. Будто перед глазами была привычная, ничуть не шокирующая их картина.

Нет, я не ханжа. И в зеркало себя, бывало, обнажённой рассматривала. Не интереса ради, а в поисках очередных недостатков. Но всё же была слишком скована для таких мест. Что явно не укрылось от Антонова, судя по наглым ухмылкам, которые он бросал в мою сторону, ничуть не обидевшись на моё явное недовольство.

Сам же блондин и вовсе чувствовал себя в клубе как рыба в воде. Уверенно вёл нас через лабиринт столиком, огибая барную стойку, пока на нашем пути не попался парень-администратор. Он впоследствии и взял на себя роль сопровождающего, открывая тёмную дверь, ведущую в отдельную комнату, что тонула в полутьме.

– Не боимся. Заходим. Всё под контролем, – тоном заправского гида возвестил Антонов, по очереди нас в комнатку заталкивая. И если девочкам ускорение придали лёгким толчком между лопаток, то я снова выделилась. Меня проводили, возложив ручищу на поясницу. Мне интересно, он специально меня бесит или как?!

В комнате было не столь темно, как показалось на первый взгляд. Уютная полутьма, отсутствие едкого дыма, который уже вызвал лёгкую тошноту, заволок голову дурманом. Круглый столик, свет софитов на небольшом постаменте и, конечно же, пилон. За освещение отвечал одинокий торшер в углу и несколько свечей на столике.

– Располагаемся. Напитки? Нам предстоит просидеть здесь достаточно времени.

– Может, ты, наконец, объяснишь, что мы здесь делаем? – уперев руки в бока, поинтересовалась я, пока девочки преспокойно себе умащивались на диванчике и тянули ручки к папочкам с меню.

Глава тринадцатая

Ксения

– За чей счёт сей банкет?! – задала я достаточно острый для нас всех вопрос.

У каждой за спиной по кредиту, а то и не по одному. Лене скоро рожать, Тася самоустранилась, у Лады и Вики дети. Платить ещё и стриптизерше, чтобы она охмурила Борюсика — мы не могли себе позволить. А господин Антонов вряд ли бы так раскошелился. С учётом того, что до этого он и вовсе отказывался помогать.

– За это можете не волноваться, – легкомысленно отмахнулся Антон Маркович. – Я связался с одним из телеканалов. Их заинтересовала ваша история. Нам выделили бюджет для журналистского расследования.

Хорош, ничего не скажешь. И как бы меня ни бесил, как бы своими шуточками и поведением не выводил из равновесия, но за дело Антонов взялся рьяно. Я не ожидала таких масштабом. И под его словом «шоу», подразумевала совсем иное. Статейку там в местной газете, максимум – сводку в новостях.

– Если это все вопросы…– Антонов обводит нашу скромную компанию взглядом и, отметив глубокое молчание оной, продолжил: – Тогда предлагаю приступить к делу.

Я занимаю оставшееся свободное место на диване, возле девочек. А по соседству со мной, только в кресло, падает и сам Антон, вытягивая свои длинные крепкие ноги вперёд и запрокидывая руку за голову.

Не сдерживая любопытства, я склоняюсь к нему и интересуюсь шёпотом:

– А почему именно стриптизерши?

– А ты кого хотела увидеть? – таким же шёпотом отвечает Антон Маркович. – Проституток? Просто на такую авантюру адекватная не подпишется.

Ауч! А это булыжник уже в наш с девочками огород. Впрочем, спорить с Антоновым здесь бессмысленно. Он прав. Совершенно адекватные люди не берут кредиты на мужиков только потому, что этот самый мужик слёзно умолял. И совсем уж адекватные, явно обходят таких нарциссов стороной, считывая пресловутые «красные флаги» на подступах.

Отстраняюсь, ибо услышала достаточно. А разговаривать с белобрысым гадом просто, чтобы заполнить пустоту мне без надобности. Девочки, вон между собой переговариваются, шушукаются. Только я отрезанный ломоть.

«Я повсюду иностранец. И повсюду я вроде бы свой»

И так было всегда. Лишняя среди женщин. Чужая среди мужчин. В детстве было проще. Мальчишек во дворе больше было. Я с ними и в войнушку, и в догонялки. Потом подросла, грудь начала расти, и парни меня всё чаще сторониться стали. Испытывая неловкость, особенно когда у них девушки появились, которые ревновали ко мне почём зря.

За своими размышлениями не сразу замечаю, что прицельный свет софитов на сцене гаснет и в клубах напускного дыма, появляется красивый женский силуэт у шеста. Так, они вдобавок и танцевать будут?! Кастинг по оценке навыков гибкости? Не думаю, что для Акулова это важно.

– Стоп, – зычный командирский голос Антона Марковича разносится по комнате. Музыка останавливается, свет включается обратно. – Мы же договаривались без этого. И дым вырубите. У нас здесь беременная.

– Ой, Антошка. Ну ты и скучный, – фырчит та самая нимфа, что выгибалась у пилона и, спустившись с пьедестала, походкой от бедра направилась к нам.

Ей лет двадцать пять, но яркий макияж прибавляет возраста. Белокурые волосы россыпью золота лежат на плечах, крупными кольцами спускаются прямо на пышную грудь, прикрытую кружевным алым бюстье. Тело спортивное, подтянутое, но не лишено необходимых округлостей в стратегически важных местах.

– Дамы, знакомьтесь. Это Лилит. Моя давняя и очень хорошая знакомая.

– Можно просто Лиля, – добродушно улыбается красотка и присаживается в кресло, которое ей уступает Антонов.

Блондинка закидывает ногу на ногу, откидывается спиной на спинку кресла и обводит нашу стайку любопытным взглядом.

– Она одна из немногих, кто согласился нам помочь. И конечно же, я бы настаивал именно на её кандидатуре. Лиля не подведёт, – произносит Антонов, но сразу же поспешно добавляет, выставляя руки в жесте «сдаюсь». Мол, я не настаиваю. Но всё же… – Решать, разумеется, вам.

– А как мы можем, что-то решить, если не знаем, какой план? – подмечает Вика.

– Да и наши роли в этом плане желательно обозначить, – продолжает Лада.

– А можно я просто наблюдать буду? Жуть как интересно, – усмехается Лена.

– Вот как раз вам и предстоит просто наблюдать, иногда корректируя наши действия. Вы, как никто другой, знаете слабости Бориса. Насколько я понял, из предоставленной вами информации, схема у него налажена. И она одна на всех. Это даже проще. Не нужно выдумывать велосипед. А мы с Ксю…

– Стоп. Я при чём? Ты же сказал, что мы будем просто наблюдать.

– Девочки будут просто наблюдать, а ты – нет. Кто это затеял, тот непосредственное участие и принимает, – всё шире и шире с каждым словом улыбается Антонов, загораясь светом лампочки Ильича.

Форменное безобразие! Я как пресловутая Баба-Яга из мультфильма – против!

– У меня работа. Я не могу, – пытаюсь найти аргумент.

– Отпуск возьмёшь. Всё ради правого дела, Ксю. Или ты уже не хочешь? А кто бежал за мной и к совести призывал?

Я глотаю возмущения, ловя на себе любопытные взгляды всех пристывающих. Даже сохраняющая молчание Лиля, разглядывает меня более внимательно.

Глава четырнадцатая

Ксения

Первым делом мы создали Лиле анкету на сайте знакомств. Точнее, создала её я. Мне же предстояло вести с Борюсиком переписку. Но и Антонов не остался в стороне. Взял на себя сделать фотографии для профиля. И собственно сделал. Причём до того правдоподобные, что не знай я всей подноготной и наткнись на страничку Лили, ни в жизни бы не заподозрила подставы.

Вот она за маленьким столиком в кофейне. Высокая горловина водолазки скрывает тонкую длинную шею, скромная тоненькая цепочка, маленький крестик на груди. Белоснежные волосы сплетены, косу с причудливым узором. Ногти короткие. Без лака. Рядом на столе «Евгений Онегин» Пушкина. Ни дать ни взять, Тургеневская барышня. И не скажешь, что всего несколько часов назад за закрытыми дверями клуба, эта самая скромняжка вертела голой задницей на потеху публике.

– Ногти пришлось обрезать, – грустно прокомментировала свою фотографию Лилия, заглянув в ноутбук.

– Издержки никто не отменял, – пожал плечами Антонов, придвигаясь ближе ко мне. Он тоже якобы смотрит на дисплей, но в то же время едва ли не грудью ложится на моё плечо, заставляя мои личные границы трещать по швам.

Второе фото было более атмосферным. Осенний парк, скамейка, пожухлые листья у ног. И она на скамье в скромном бежевом пальто с пыльно – розовым беретом на голове. Держит в руках сборник стихов, улыбается мило и кротко.

– А это моя любимая, – добавляет Лиля. – Правда, я замёрзла жуть как. Нашему «мэтру» всё было не так и не то.

– Ты была слишком зажата. Не зря я потратил время на дополнительные кадры, – чужое дыхание на моей щеке раздражает. Я слегка отклоняюсь, увеличивая расстояние между нами. – Вышло прелестно!

Последняя. Хозяйственная, как назвала её я. Вновь коса, только теперь перекинута через плечо. На Лиле передник. В руках блюдо с пирогом. На заднем фоне — обширная библиотека от пола до потолка.

– У меня дед, любитель всей этой макулатуры, – усмехается Антонов. – Милостиво позволил нам провести фотосессию.

Образ получился идеальный. Попадание в типаж сто из ста. Умница. Спортсменка, комсомолка и просто красавица. Работает в библиотеке, любит читать, вышивать и печь. Домоседка. Верит в любовь с первого взгляда. В общем, та самая Ассоль, что ждёт своего капитана Грея.

Я добавила описание, поставила возраст и принялась листать анкеты остальных, в надежде, что найду Акулова быстро. Удивительно, но чуйка моя сработала на ура. Анкету его я нашла спустя полтора часа и два выпитых чайников с чаем. Поставила сердечно и принялась ждать.

Борис себе не изменял. Описание, фотографии, слезливая история про мегеру – бывшую жену – всё осталось, как и прежде. Ему даже лень было придумать, что-то новое, настолько он уверовал в свои силы.

Злость накатила и не желала отпускать. Нужно было выждать время и дождаться, пока он напишет сам. Но время шло, Боря светился онлайн, но сообщения так и не поступало. И мне это не нравилось.

– Да напиши первая, – предложила Лиля.

– Нельзя, – отрицательно покачал головой Антонов. – Инициатором должен быть он. Ты жертва. Он хищник. И никак иначе.

Тянусь к чашке, делаю несколько жадных глотков чая и снова перевожу взгляд на монитор ноутбука, гипнотизируя профиль.

– Ладно. С вами весело, но мне пора бежать. Надо поспать перед сменой, – первой сдаётся Лиля.

В принципе, её присутствие на данном этапе не имело значения. Но она всё равно приехала, ведомая своим любопытством, которое особо не скрывала. Девочек же мы дёргать не стали. В случае дополнительных вопросов я всегда могла написать в наш общий чат.

Так и вышло, что в кафе с Антоновым, мы остались одни. Нет, людей вокруг было море. Сновали туда-сюда официанты, шумела кофемашина, галдели дети, влюблённые парочки зажимались по углам. Но я всё равно чувствовала себя весьма неуютно. Словно вокруг ни души. Только я и Антон Маркович. Мой личный триггер.

Белобрысый гад, будто невзначай, снова придвинулся ближе и закинул руку на мой стул, заставляя меня опешить.

– Ты что делаешь? – шиплю, отвлекаясь от компьютера.

– Ты запретила мне шутить. Но о том, что нельзя трогать и речи не было, – заявляет Антонов как ни в чём не бывало.

Этот наглый тип явно испытывает моё терпение! Мордаха самодовольная, прямо-таки лосниться от удовольствия. Так, ему нравится моя реакция в ответ на его шпильки!

– Убери руку, – спокойно произношу, стараясь не повышать голос. – Иначе я её сломаю.

Я могу. Папа научил. Он меня многому научил. Жаль только в нужный момент я воспользоваться не додумалась, когда Борюсик ко мне со своим барахлом заявился. Гнать его нужно было тогда далеко и надолго!

Антонов усмехается, но руку предусмотрительно убирает. То ли поверил, то ли просто решил не связываться. Отворачиваюсь от наглеца и едва не подпрыгиваю от радости. На экране светится непрочитанное сообщение от Акулова.

«Вы столь обворожительны. Я покорён»

А следом ещё одно. Уже более фривольное. В стиле Бори.

«Всегда полагал, что читающие девушки – самые сексуальные»

– Во стелет, – раздаётся насмешливый голос Антонова, прямо над моим ухом. – И вы на это серьёзно клюёте? Похабщина какая-то.

Глава пятнадцатая

Ксения

– На что спорим? – мгновенно оживляется Антонов. В мужских глазах вспыхивает самый настоящий азарт. Он хищник, который вот-вот начнёт охоту. И если честно, от этого мне немного не по себе.

Неприятные мурашки проходятся волной вдоль позвоночника. Вот чёрт меня дёрнул на этот спор! Что я творю?! Теперь придётся как-то выкручиваться. Но отступать поздно. Да и не тот я человек, чтобы пасовать перед трудностями. Пусть эти трудности имеют косую сажень в плечах, высокий рост и огромное, раздутое до небывалых высот самомнение.

– На желание. Если ты «склеишь» меня, я исполню твоё желание. Любое, – выпаливаю я, единственное, что приходит мне в голову.

– Отлично, – хлопает ладонью по столу Антон Маркович.

– А если не сможешь…– продолжаю я.

– Смогу, – перебивает меня Антонов, полностью уверенный в своих обольстительных способностях.

– И всё же, – настаиваю я, придавая голосу твёрдости. – Если не сможешь, тогда ты выполняешь моё желание. Любое. Только чур, никаких подлых приёмчиков!

Антонов у нас мужчина неожиданный совершенно. И доверять я ему не могу. Поэтому приходится подстраховываться.

– Какие подлые приёмчики? Я буду честен и искренен, как никогда! – Антонов вскидывает руки в притворном удивлении.

– Ну-ну, – скептически фыркаю я. – Посмотрим.

Считая, что наш разговор закончен, я поворачиваюсь к ноутбуку, размышляя, чтобы такого необычного ответить Бориску. Но чужое дыхание, щекочет шею и мешает думать.

– Ты можешь не дышать?!

– Могу, – шепчет Антонов прямо в ухо, заставляя сердце как оголтелое стучать в груди. Фи, Ксю! Он же тебе не нравится. Не нравится, я сказала! Тем временем Антон продолжает: – Но не хочу.

Я вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Антон сидит слишком близко, просто недопустимо близко, вторгаясь в моё личное пространство. То самое, что уже несколько раз без спроса нарушил и продолжает это делать. Хорошо, что руки больше не распускает.

Его глаза смотрят прямо в мои, и в них плещется какая-то опасная игра. Сглотнув вязкий ком, я отворачиваюсь, пытаясь сохранить подобие самообладания.

– Не стоит так пристально смотреть, Антон Маркович. Могу и передумать насчёт пари, – бросаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Я без боя не дамся, так и знай, белобрысый гад!

– Не передумаешь, – снова этот жаркий шёпот. Снова слишком близко. – Тебе же нравится эта игра. Иначе ты бы вела себя иначе.

Ах, так?! Я вспыхиваю, кажется, до самих корней волос. Демонстративно морщу нос, захлопываю ноутбук и встаю со своего места. Подождёт Борюсик. Отвечу, когда до дома доберусь. Лучше выдержу драматическую паузу, заодно избавившись от этого наглого и беспринципного блондина!

– Мне пора, – внутри кипит и подгорает, но я само спокойствие. Пар из ушей не идёт и то хлеб. А то, что глазами убивать хочу, так это не моя вина. Не. Моя!

– Сбегаешь? – усмехается, откидывается спиной на спинку стула, ногу на ногу закидывает. Будто уже выиграл. Будто я лёгкая добыча, которая сама идёт в его сети. – Ну, беги – беги. Удачи!

Мне хочется его послать далеко и надолго, но вместо этого я разворачиваюсь и, на ходу засовывая ноутбук в сумку, ухожу.

Ну и чего взбесилась, Ксю?! Прекрасно ведь знаешь, что он специально тебя на эмоции выводит и забавляется тобой, как кот забавляется мышью, прежде чем её съесть?!

Выскакиваю из кафе, будто за мной черти гонятся. И только на улице, перейдя дорогу, я позволяю себе остановиться и перевести дыхание. Воздух обжигает лёгкие, пытаясь охладить пылающее внутри пламя.

Глубокий вдох, выдох. Помогает слабо. Нужно взять себя в руки. В конце концов, это просто дурацкий, ничего не значащий спор. И склеить ему тебя не под силу.

Ещё посмотрим, Антон Маркович, кто из нас кот, а кто мышь.

Лучше вон займусь Борей. Небось, заждался бедняга. Давно список обманутых и брошенных не пополнял. А деньжата-то имеют свойство заканчиваться.

До дома добираюсь на автомате, прокручивая в голове и этот злосчастный спор, и варианты ответа Акулову. А когда добираюсь до квартиры и захлопываю за собой дверь, спешно хватаю ноутбук, заваливаюсь на диван и, открыв крышку, сразу же извиняюсь перед Борей за задержку.

«Работа превыше всего. Понимаю. Я готов ждать такую, как ты девушку хоть целую вечность!» – молниеносно отвечает Боря.

«Мне кажется, я уже влюбился без памяти, только увидев твоё фото»

«Ты веришь в любовь с первого взгляда, Лиля? Я – да! Ведь встретил тебя!»

«Хочу тебя увидеть!»

Он засыпает меня сообщением, один за одним. Будто только и занимается тем, что сидит и строчит ответы, продолжая работать по старой схеме. Ведь мне он писал что-то похожее.

Я открываю в телефоне наш чат с девочками и скидываю им фотографии экрана.

«Вот гад!» – откликается Вика.

«Даже фразы не меняются» – вторит ей Лада.

«Не понимаю, как клюнула на эти розовые сопли. Фу!» – откликается Лена, озвучивая мои мысли.

Глава шестнадцатая

Ксения

– Стой смирно! – приказал Антонов, переминающейся с ноги на ногу Лиле. Она то и дело вздыхала, жевала жвачку, надувая огромные пузыри, которые, схлопывались, заставляя щеку нашего гуру нервно дёргаться, а зубы скрежетать.

Стояла блондинка посреди моей квартиры в одном нижнем белье и совершенно не стеснялась своей наготы. Пока Антон Маркович, клеил тонкие провода на её проработанные танцами и усердной работой в спортзале, перекатывающиеся под загорелой кожей, мышцы. И, кажется, совсем не обращал внимания ни на пышную, пусть и ненатуральную грудь, ни на ладное девичье тело. Хотя даже я, признаться, заглядывалась, скромно отсиживаясь на диване и поглядывая на парочку.

Себе, что ли, в зал пойти, когда всё это закончится?! Тоже хочу такую упругую и красивую попу!

Вообще, наша история всё больше напоминала мне какой-то шпионский боевик. Вот и Джеймс Бонд в юбке имелся. И подслушивающее устройство с микрофоном, которое с таким усердием крепил, всё больше раздражаясь, Антонов.

– Без импровизации, Лиля! – снова повторил Антон, делая несколько шагов назад и внимательно осматривая проделанную работу. После чего довольно кивнув, продолжил: – В ухе у тебя будет микронаушник. На шее микрофон. Мы будем с Ксю неподалёку.

Я перевела взгляд на окно, за которым вовсю лил дождь, и вздохнула. Боря пригласил меня, а, точнее, Лилю, прогуляться по парку. Под дождём. Какая романтика, закачаешься. И зная Борюсика планы, он свои не поменяет, да и на кафе не раскошелиться. Это уже потом, когда он к ней жить завалиться и кредит заставит взять, можно будет и по ресторанам прогуляться. Сейчас же ни-ни.

– Да, поняла я, поняла. Не обязательно миллион раз повторять, – вздохнула блондинка, закатив глаза.

– И вот так не делай! – насупился Антонов. – Глаза не закатывай. В рот заглядывай. И да…

Антон Маркович протягивает руку с вытянутой ладонью. Лиля переводит на меня вопросительный взгляд, но я лишь пожимаю плечами, предпочитая отсиживаться тихонько в углу, чтобы, не дай бог, этот тиранище на меня не переключился. Хватит и того, что с содроганием я ожидаю, когда же он начнёт свои попытки меня «склеить». А он не начинает!

Молчит, словно и не я с ним совсем недавно вступала в спор. Ухмыляется, конечно, в своей привычной хамской манере. Остроты на мне тренирует. Но на этом всё.

Будто Антонов выжидает, что я потеряю бдительность. И уж тогда он меня и подловит. Но не тут-то было!

– Что? – хлопает пушистыми ресницами Лиля.

Красивая она. Хоть и сегодня макияжа минимум. Блеск для губы, тушь на ресницах коричневая и совсем лёгкий тон, выравнивающий и без того идеальную фарфоровую кожу.

– Жвачку, – коротко отдаёт приказ Антонов.

Лиле приходится подчиниться. Она послушно выплёвывает жевательную резинку прямо ему в ладонь и тяжело вздыхает.

– Молодец, – хмыкает Антонов и хватает мой блокнот с журнального столика. Чтобы следом бесцеремонно вырвать оттуда лист и завернуть в него жевательную резинку, комкая бумагу в плотный ком.

От такой наглости я распахиваю рот в немом возмущении. И тут же его захлопываю. Молчи, Ксю. Ради всего святого!

– Итак. Повторим легенду. Ты романтичная натура. Любишь Пушника и Ницше. Работаешь в библиотеке. Веришь в любовь и прочую бабскую муть, – разглагольствует Антонов, наворачивая круги вокруг Лилии и сцепив руки за спиной.

Лиля кивает и пытается состроить умильное выражение лица. Глаза широко распахнуты, пухлые губы слегка приоткрыты буквой «о», руки взлетают вверх, и тонкие пальчики начинают перебирать кончик длинной, перекинутой через плечо косы.

– Переигрываешь, – одёргивает её Антон. – Рот захлопни.

– Ты невыносим! – вздыхает Лиля, но приказ выполняет чётко, сжимая губы в тонкую линию.

– Сойдёт. Так, можешь одеваться. Последняя проверка аппаратуры и выдвигаемся, – Антон Маркович сверяет время на наручных часах и кивает своим мыслям. – Пойдёшь без зонта. Чтобы платье успело намокнуть и облепило фигуру. Надо заставить его выйти из привычной зоны комфорта.

– Это жестоко, – всё же подаю я голос, в защиту Лили. Она пусть и не трепетная лань, которая за себя постоять не может, но и грани нужно знать. А то, судя по Антонову, натура он увлекающаяся настолько, что ради своих целей пойдёт на многое. Не хватало нам, чтобы Лиля простыла и воспаление схватила.

– Ты тоже хочешь пойти без зонта? – резко оборачивается ко мне, дёргая бровью.

– Как будто я тебя спрашивать буду, как мне идти, Антонов. Я девочка взрослая. У меня свой зонтик есть, – фыркаю я возмущённо.

Нет, вы на него посмотрите! Будет он мне здесь угрожать. Угрожалка не выросла.

Антонов прищурился. Я прищурилась в ответ. Мы в прямом смысле слова сцепились взглядами.

– Хорошо, взрослая девочка, – цокнул он языком и отвернулся от меня, будто теряя интерес.

Пока мы пререкались, Лиля успела натянуть платье и вязаный кардиган. Пришлось перелопатить весь свой гардероб и мне, и девочкам, чтобы найти подходящий наряд. Ибо всё, что было у Лили, подходило скорее под ассортимент одежды из секс-шопа. Не считая простых джинсов и нескольких футболок, которые совершенно с новым выдуманным образом не вязались.

Глава семнадцатая

Ксения

От косого дождя зонт не спасал. Накинув капюшон куртки на голову, я, обхватив себя двумя руками, невольно жалась к плечу Антонова в поисках такого заветного тепла. При этом мне ничуть не мешало, костерить белобрысого нахала, на чём свет стоит. Ибо я совершенно не понимала, почему мы не могли остаться в тёплом салоне его авто, где приятно пахло жасмином и табаком, а как привязанные пошли за Лилей.

– Радиус действия микрофона не такой большой, как мне бы хотелось, – пояснял Антон Маркович.

Его как раз дождь особо не смущал. Он стоически продолжал держать зонтик над нашими головами и тем не менее всё равно промок. Капли воды стекали по серьёзному лицу, светлые волосы потемнели, под тяжесть воды падали на высокий лоб и скулы, красиво обрамляя и без того словно высеченный из камня лик. Красив, засранец. И точно об этом прекрасно осведомлен.

– Бесишь! – в этот раз я не стала сдерживать своих эмоций. Сложно им сопротивляться, когда тело, словно холодец дрожит на пронизывающем осеннем ветру. – Если я заболею…

Продолжить мне не дали. Антонов скосил на меня взгляд и, косо ухмыльнувшись одним уголком губ, лихо перебил:

– Я тебя вылечу. Не переживай, Ксю. Секс – лучшее лекарство от простуды.

– Пожалуй, откажусь. Я за более традиционные методы, – проворчала я тихо, сделав вид, что прислушиваюсь к диалогу, который лился из наушника в ухе. Жаль, что ничего стоящего я так и не смогла услышать.

Они прогулочным шагом шли на соседней тропинке, обогнав нашу пару на несколько метров. Борюсик держал над несчастной продрогшей Лилей зонт, накинув ей на плечи, как истинный джентльмен, свой пиджак. Но и это мало спасало. Лёгкое платье намокло. Облепило фигуру девушки как вторая кожа, прорисовывая мельчайшие детали, вплоть до выступивших от холода сосков.

Интересно, для Лили у Антона Марковича припасён такой же вариант лечения? Или мне снова особые полномочия выделены?

Почему-то эти мысли заставили меня разозлиться. И на Антонова, и на Лилю. Нет, какое мне вообще дело до этих двух? Я уж точно на хитрого журналюгу никаких планов матримониальных не строю. Он мне даже не нравится! Настолько не нравится, что один его вид вызывает изжогу и несварение желудка.

А здесь целый фонтан негативных эмоций. Просто из-за одной невольно проскользнувшей мысли в голове.

– Ты такая красивая, – распинался Акулов, перед Лилей, резко остановившись.

Нам с Антоном пришлось застыть на противоположной дорожке. Вот только если раньше она была скрыта за густой порослью, то сейчас стоило только Акулову повернуть голову, как мы с блондином оказались бы в поле его зрения. Это напрягало меня, но ничуть не волновало нашего гуру. Он будто не замечал застывшего времени и тикающего часового механизма, будто под ногами оказалась закопана самая настоящая бомба замедленного действия.

– Спасибо, – нежный голосок нашей подставной птички дрожит. И я бы списала это на весьма талантливую игру, но даже со столь большого расстояния видела посиневшие губы начинающей артистки.

– Пусть предложит зайти ему в кафе, – шиплю я Антонову, толкая его локтем вбок. Тем самым мы убьём двух зайцем. Лишимся возможности быть рассекреченными и Лилю от переохлаждения спасём.

Антон Маркович кивает и повторяет моё требование в беспроводной петличный микрофон, прикреплённый к его кожанке.

– Я что-то замёрзла, – скромно тянет Лилия. – Может, выпьем по чашечке кофе? Здесь неподалёку хорошая кофейня.

– Оу. Конечно. Только…– замявшись, Боря вздыхает, потупив глаза. Будто ему наперёд безумно стыдно произносить следующие слова: – Я кошелёк забыл дома. Не смогу тебя угостить.

– Пздц, – не сдерживается Антон Маркович. Удивительно, но впервые я с ним так солидарна, что начинаю пыхтеть недовольно, ухватившись за мужское предплечье рукой. – И вот за «это» ты замуж собиралась?

Сама в шоке. У меня ведь не только глаза отсутствовали, но и серое вещество вышло погулять явно. Пусть это и некрасиво, но радовало, что ни я одна оказалась жертвой в мутной схеме Акулова.

– Молчи, – качаю головой.

Ненавижу ощущать себя круглой дурой. А в последнее время это перманентное моё состояние!

– Не переживай, – слишком рьяно отзывается Лиля. – Я угощаю.

Благо перед тем, как выгнать Лилю из машины, Антон Маркович сунул ей в ладонь пятитысячную купюру на непредвиденные расходы. Что оказалось весьма кстати в сложившейся ситуации. Продолжение нашей вылазки грозилось обернуться для всех её участников воспалением лёгких. И если Борю, мне жаль не было. То ни Лиля, ни даже Антонов такого не заслуживали.

Акулов расплылся в самодовольной улыбке. Слишком самодовольной. Точно так же улыбается и Антонов. Будто пуп земли. Властелин и хозяин мира. Противная улыбка.

Почему же я только сейчас это подмечаю? Ведь Боря всегда так улыбался, уверенный в себе настолько, что даже застигнутый врасплох, продолжал ухмыляться и держать лицо, упиваясь своей безнаказанностью.

– Тогда прошу! Дамы вперёд! – произносит Боря, приглашающим жестом пропуская несчастную Лилю поработать навигатором. И спонсором заодно.

Первой оборачивается Лиля. Я встречаюсь с ней взглядом, уже понимая, что сейчас произойдёт. Ещё секунда и нас обнаружат.