Мой Роман или Отвали моя черешня

Глава 1

 Глава 1

      И так.  Начиналась  неделя «каторги».

День был в самом разгаре. Обычный рабочий день. 

Хотя нет, не совсем обычный.

 На улице царствовал август и ярко светило солнце.  Жара стояла невыносимая. Страдали все. Даже мухи были какие-то заторможенные и летали, как в замедленной киносъемке. Умные люди постарались вырваться из каменных джунглей, и хотя бы на несколько дней рвануть к морю. А кому с морем не повезло, облюбовали близлежащие озера и речки. В общем, старались посещать те места, где была спасительная влага, где можно было с удовольствием поплавать в прохладной воде и остудить разгоряченное невероятной жарой тело. 

Но это умные люди. 

А другие, не очень расторопные (это я про себя), сидели в это время на работе, тупо пялились в монитор и догрызали третий карандаш. Мой долгожданный, самый любимый отпуск отодвинулся на неопределенное время. Наш шеф, позвонив, произнес одно лишь слово, от которого все мои планы рухнули в одночасье. 

Отчет.

  
Это в конце-то лета.

 Просто замечательно.

 Как «здравствуйте» среди ночи.

  И вот теперь я, «купалась» в бумажном море, в душе желая своему начальнику, который, подсунув мне это, смылся на юг, хорошего отдыха. Ну что ему стоило, две недели назад, сказать, что грядёт проверка и всё должно быть в порядке. Я бы уже давно, не спеша, всё рассортировала, проверила и сама готовилась к отпуску.

 Теперь, с тоской глядя на эту «пирамиду Хеопса», я думала, что, по-хорошему, отпуск мне  светит только в октябре. Мечты об отдыхе вызывали почти физическую боль. Хотелось куда-то исчезнуть и скрыться, растворившись в спасительной тени, подальше от пыльного, пышущего зноем города и заглушающего все ароматы, удушающего запаха раскаленного асфальта. 


    Анжелочка, наш секретарь, притащив мне очередную (сто какую-то, папку) тяжело вздохнула. Бедная девочка очень хотела на море, тем более выяснилось, что её жених уже забронировал места в каком-то пансионате. Анжелочка грезила этим предсвадебным путешествием, но глядя на пирамиду папок, окружающих меня, она не рискнула даже заикнуться об отпуске. На редкость добрая и исполнительная, она сама вызвалась мне помочь и уже в душе, наверное, была не рада этому. Всю прошедшую неделю мы рылись в бумагах, но до окончания было далеко.

 Наконец я не выдержала.  

- Анжелочка! Когда вам нужно быть на месте? – спросила я, переворачивая страницу.

- Завтра – со вздохом ответила молоденькая секретарша.

« Ни чего себе выдержка, - подумала я. – Я бы на ее месте уже давно смылась в отпуск и нежилась на пляже».

 Такая жертва мне была не нужна. Не садист же я какой-то, сама была молодой. 

Поскольку я осталась за «старшего» и контролировать меня было некому, я решила, что справлюсь сама.

- А чем добираться собирались? Поездом или по небу? – продолжала расспрашивать я.     

- Папа Влада обещал отвезти на своем авто. Прямо в пансионат – грустно произнесла Анжелочка.

- Так почему ты ещё здесь? Кто за тебя чемоданы собирать будет? С завтрашнего дня ты в отпуске.  Отдыхай, наслаждайся жизнью, а то твой молодой человек так  и состарится в ожидании тебя.

Анжелочка не поверила своему счастью.

- Алина Владимировна, а как же вы. Ведь столько работы, как вы одна справитесь? Может, я останусь и помогу?

- Девочка, определись, ты хочешь поехать или нет? Если «да», так вали, отдыхай. 
Если уж у меня не получается, так хоть ты съезди к морю. Ракушку мне привезёшь и зизифуса. Звони любимому и обрадуй его.

- А зизифус – это что? – переспросила Анжела, подходя к своему столу

- Это  так называют китайский финик -  ответила я, тяжело вздыхая и подсовывая к себе очередную папку. 

   Обрадованная Анжелочка уселась за компьютер, чтобы навести порядок в своей документации и стала тихонько напевать.


 Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел посетитель. Он подошел к Анжеле и стал требовать какую-то справку. Ольга, выдающая эти справки, выпросилась у шефа в отпуск, и должна была выйти в следующий понедельник, а Анжела никак не могла найти нужный документ. Мужчина стал возмущаться, нелестно отзываясь о нашей фирме. Его голос показался мне очень знакомым. Я не выдержала и выглянула  из-за своих «пирамид».

 Так и есть. 

Это был Генка Черешнев, которого мы просто называли – Черешня, моя первая, сумасшедшая юношеская любовь, виновник моего разбитого сердца.

 Я, спрятавшись опять за монитор, подозвала Анжелочку к себе. Папка со справками находилась на моём столе, еще с прошлой пятницы. Анжела забрала папку, лихо выудила из неё справку и, собравшись отдавать, вдруг заметила, что не хватает подписи. Тогда она снова кинулась ко мне.

- Алиночка Владимировна! Умоляю, подпишите. Ольга подпись забыла поставить и зарегистрировать. А то этот тип такой нудный. Цены себе не сложит, козел – полушепотом произнесла она, показывая глазами в сторону посетителя.

«Нудный тип» и «козел» по совместительству, в ожидании справки, стоял возле стола секретаря, и с любопытством  рассматривал календарь на стене, с изображенной на нём, совсем не плоской,  Анной Семенович. Я подписала справку. 

Анжелочка унеслась, а я опять уткнулась в монитор, сравнивая записи. 

«Да, порядка у нас не будет никогда» – думала я. Если выдавалась любая бумажка, то данные  переписывались в толстый журнал, потом отмечались в тетрадке, а теперь еще и заносились в компьютер.

- Это не меня, а Алину Владимировну благодарите – вдруг услышала я голос Анжелы, собиравшейся домой, и выглянула из-за монитора.

 По сути -  это была первая глупость, с которой-то всё и  началось.
  

 «Нудный тип» Черешнев ещё раз сказав спасибо, вдруг внимательно посмотрел в мою сторону.  Я поспешила наклонить голову и спрятаться за монитором. В данную минуту мне не хотелось быть узнанной. Тем более, что за этот месяц, Черешнева и так было в моей жизни слишком много. Я не знаю, как надолго он появился в нашем городе, но на глаза мне попадался очень часто. Генка здоровался, делал неоднократные попытки заговорить, и я, постоянно натыкаясь на него, отвечала на его приветствия кивком головы, и спешила уйти. Я знала, что контакт с Черешневым до добра не доведет, и старалась избегать его, как могла. Слишком много времени прошло, да и отношения у нас закончились, мягко говоря, не очень хорошо. 


Да. Два десятка лет пролетело. С тех пор я внешне очень изменилась, причем в лучшую сторону и старалась не подпускать никого близко к своему сердцу. А после ухода мужа и подавно – для всяких «типов» и «козлов» в моем сердце места не было вообще. Наш начальник, большой любимец и любитель женщин, судя по количеству телефонных звонков, не раз говорил:

- Алина – ты как танк, непробиваемая и невозмутимая. Какая у тебя выдержка. Завидую.

Я молчала и улыбалась. Нашел, чему завидовать. Кто бы знал, что на самом деле творилось в моей душе. Но хорошее слово и кошке приятно, а уж женщине тем более. Я работаю, слава Богу, в нормальном коллективе, в фирме, под названием «Тёплый дом», но своё, личное, стараюсь держать при себе. Мне скоро сорок пять лет, хотя выгляжу я на сорок четыре и один день. Шутка. Во-первых, я давно изменила прическу и стала блондинкой. Конечно, Черешне было что сравнить: из обычной девчонки получилась эффектная барышня. Во-вторых, с мужем мы уже второй год были в стадии развода и жили раздельно. Я не кричала об этом на каждом углу, не жаловалась на жизнь всем встречным и по привычке носила обручальное кольцо. Если честно - было тяжело привыкнуть к тому, что тебя бросили. 
    
Ведь началось всё с пустяка: сначала муж захотел новую машину, а где-то через годик – новую жену. 

В общем, всё, как у классика, все по Пушкину, как в «Сказке про золотую рыбку»: сначала новое корыто, а потом – владычицей морской. 

Я не стала его держать. Зачем навязываться человеку, которому ты не нужен? 

Бывший «родной», забрав машину, ушел к своей маме. Холодильник, телевизор и компьютер тоже ушли вместе с ним. Ну не могли они без него, а он без них – зачем же разлучать. Мне осталась квартира, кстати, подаренная моими родителями. 

 Я не виню Женьку, в случившемся виноваты мы оба. Мы просто «приелись» друг другу.  Я только удивляюсь, как мы, две абсолютно разные натуры, смогли так долго находиться вместе и прожить под одной крышей два десятка лет. И ещё я благодарна мужу за дочь. 

 Наша дочь Маринка, учась в институте, ухитрилась выйти замуж за замечательного человека, родила ему близнецов, и теперь со своей семьёй  жила в  доме с приусадебным участком, на другом конце города. Моя свекровь, её бабушка, почти всё время находилась у них, помогая нянчить правнуков, пока дочь заканчивала институт. А трехлетние внуки Глеб и Егор обожали свою прабабку. И дочь, и зять удивлялись – мальчишки беспрекословно её слушались. Бабушка прививала им манеры настоящих джентльменов. Свекровь радовалась и говорила, что мальчишки не дают ей стареть. Она даже купила спортивный костюм для прогулок с ними в парке. А «Володенька»,  так она называла моего зятя, вообще просил, чтобы бабушка перебиралась к ним совсем. Когда у свекрови выпадало свободное воскресенье, она приезжала ко мне, и мы с удовольствием беседовали, делясь новостями. Со свекровью у нас сохранились отличные отношения. Да и что нам было делить? Двадцать лет я называла эту женщину «мама» и не видела причин, чтобы, что-то менять и относиться к ней плохо. Если её сын «баран», как она говорила, так это его проблемы. Конечно, она переживала, что её сын так подло поступил со мной, но у неё была надежда, что авось всё наладится, поскольку мы официально не оформили развод.

 Это сейчас я уже могу спокойно говорить о прошедшем. А раньше…  раньше думала, что сойду с ума от обиды и стыда. Представьте моё состояние, что даже своей подруге, Наташе, я лишь через полгода смогла сказать, что муж меня бросил в поисках молодой жены и лучшей жизни. То, что у нас в семье, в последнее время, мой благоверный частенько любил устраивать «разбор полетов» и «ревизию кошелька», Наташка знала давно, но то, что он решится кардинально поменять свою жизнь, было для нее шоком. Частые отлучки мужа по работе и помогли мне сохранить тайну в течение столь долгого времени. Да мне и самой не хотелось заводить разговоры на эту тему и расстраивать подругу по пустякам. В семье её двоюродного брата на тот момент тоже произошла какая-то беда, и подруга находилась в угнетенном состоянии. Поэтому я молчала, как партизан, пока не припекло и я, «припертая подругой к стенке», вынуждена была рассказать ей правду.

Между прочим, своим родителям я тоже долго не говорила ничего. Но потом всё-таки пришлось.

 Мама, узнав, долго кричала в трубку, что «в случившемся виновата я сама, со своим «дурацким» характером, что мужика, такого как Женька, поискать, и где были моя женская хитрость и тактика, и неужели мне тяжело было покориться, засунуть свои амбиции куда подальше, и всеми силами сохранить семью». Я, отодвинув трубку на безопасное расстояние, чтобы не оглохнуть, подождала пока у мамы иссякнет словарный запас, а потом спросила, чтобы она сделала, если бы её год «смешивали с дерьмом», устраивая ежедневные скандалы? А еще предлагали устроиться на чисто мужскую работу, либо на разгрузку вагонов, чтобы получать большие деньги. Мамин ответ меня поразил. «Прибила бы нафиг» - сказала мама, и с того дня мы больше не затрагивали эту тему в разговорах. 


 Разделавшись с очередной папкой, я встала и решила пройтись по коридору, размять ноги и заодно проводить Анжелочку.

 Приготовив себе кофе я, с чашкой в руке, вышла за дверь и, не успев сделать пары шагов, наткнулась на Черешню. 

Генка стоял возле окна, недалеко от моего кабинета. Увидев меня, он расцвёл. 

Поджидал, наверное, паразит.

- Привет! Честно, вот не мог даже подумать, что встречу тебя здесь. Всё хорошеешь – Генкины глаза светились от восхищения. Только его «восхищение» мне теперь было до лампочки. - Ты здесь работаешь? Аль, сколько же мы не виделись? Лет пятнадцать? 

- Двадцать – поправила я. - Как твои дела?

- Отлично. А твои?

- Тоже ничего. Ты извини, Гена, но мне сейчас не до разговоров. Слишком много работы. Все разбежались по отпускам, так что я на хозяйстве одна. Как-нибудь в другой раз поговорим – я старалась отделаться от него побыстрее.

- Да я всё понимаю, до скорой встречи – и он пошел к выходу.

Я вернулась в кабинет, обрадовавшись, что Черешнев не стал приставать с расспросами, и опять усевшись за стол, приготовилась работать. Но вдруг вспомнила про не подписанную справку в папке и решила проверить остальные. Я открыла Ольгину папку и обнаружила, что добрая половина документов без подписи. Ведомость по зарплате, которую нужно было сдать в бухгалтерию, тоже, не подписанная, лежала там. 

Ну, Ольга, ну мудрая, смылась в отпуск, не завершив работу. Я тоже не буду овцой, решила я, и начала проверять остальные папки. Как ни странно, но моя пирамида значительно уменьшилась. Разложив недоделанные документы по столам сотрудниц, я со спокойной совестью уселась оформлять и проверять оставшуюся кучу. Работа продвигалась быстро. Я уже представляла лицо Ольги, которая должна была выйти через неделю и узнать, что премии ей не видать, как своих собственных ушей, без зеркала.  

«Так, - думала я, надо поговорить с девочками: отпуск отпуском, но работа должна быть сдана в срок, если им нужны деньги». 

Начальник наш хоть и пользуется популярностью у женского пола, но работу любит и три шкуры снимет. И никакие улыбки, и заигрывания не помогут. Вместо Оли и Маши он запросто может найти Полю и Наташу. Надо объяснить это девчонкам, потому что вылететь у него можно на счёт «раз». Уж я-то знаю, как ни как, третий год с ним работаю. Больше всех. Родные – можно сказать. 
 
Наш начальник Роман Евгеньевич или Шеф, как мы его называли между собой, хороший человек, и вольностей себе не позволяет на работе ни с кем. Того же требует и от подчинённых. Как-то раз Ольга, недавно пришедшая к нам,  увидав его в окно, выходящим из машины, произнесла:

- О! Наш Ромчик приехал. 

На что, Женечка -  проектант, не отрывая головы от бумаг, заметила:

- Хм! Что уже «Ромчик»? Быстро ты.

Все заулыбались, Ольга смутилась и после этого называла его только по имени-отчеству.

 Потом мои мысли переключились на Черешнева. В общем, получалось: «за что боролась, на то и напоролась». Не хотела с ним встретиться, а получилось, и к тому же на работе. Уж чего-чего, а этого не ожидала, никогда бы не подумала, что столкнусь с ним здесь. А вообще, чего я дергаюсь. Мало ли какие проблемы бывают у людей. Может он пришел по делу, задержался, из вежливости, и я его больше не увижу. Но чутье подсказывало, что это не последняя встреча с Черешневым. 

Далеко не последняя. 
                

Если честно признаться, в молодости Генка мне нравился, не то слово, и был моей первой любовью. 

Мы встречались. 

Но тут появилась Нила, внучка нашей соседки, и всё закончилось. Я, конечно, страдала, переживала, но потом, успокоилась и жизнь постепенно наладилась. Генка женился на рыжей красавице Неониле, которую все попросту, чтобы не ломать язык, называли Нилкой   и уехал с ней. С глаз долой из сердца вон. Последний раз я видела его лет десять назад, издалека, когда он приезжал на похороны своего отца. И вот, через столько лет, он вернулся и теперь появился  у меня на работе, немного располневший, но с теми же пронзительными голубыми глазами, которые в молодости сводили с ума многих девчонок. 
 
Эх, Черешнев! Действительно ты «козёл», как точно подметила Анжелочка. И зачем ты сюда явился, у меня работы, непочатый край, а я сижу и о тебе думаю.  


 А сердечко-то, сердечко заколотилось. Нет, подруга Алька, не ровно ты дышишь при виде Черешни. Сколько лет прошло, пора бы успокоиться и не реагировать так. 
     
Да… 

Время растворило всё: любовь, ненависть, злость, и обиду.  Осталось только чувство, название которого сразу и не скажешь. 

Что это я, в самом деле, как девчонка? У меня в отношении Генки должны возникать только негативные эмоции. 

Эх! Эмоции-то возникают, только имени им придумать не могу. 

И перевернув страницу, я, с головой окунулась в работу. 


 Отложив очередную проверенную папку, я посмотрела на часы. Ни чего себе: лишних полчаса переработала, пора и домой. Я убрала в шкаф документы, сделала необходимые записи в журнале и стала собираться. Закрыв двери офиса и сказав, дежурящей сегодня Полине Ивановне «до свидания», я вышла на улицу и не спеша направилась к троллейбусной остановке. Вдруг сзади  послышались шаги, и кто-то дотронулся до моей руки. Я резко обернулась. Это неугомонный Генка, остановив меня, стоял во всей своей красе,

- Ну, у тебя и рабочий день. Наверное, за каждую переработанную минуту в валюте платят? Я уже думал ты там, и ночевать останешься. 

Я стояла и молча смотрела на него, пытаясь понять, что ему от меня надо. 

Не думала, что эта «скорая встреча» произойдет так скоро. Сколько лет мы не виделись, я целый месяц усердно избегала общения с ним и вот попалась. 

Непонятное чувство, которому я не могла дать определения, все не проходило. А Генка продолжал:

- Алин, мы взрослые люди, сколько ты будешь бегать от меня?  Пойми, пришло время поговорить нормально и объясниться. Пошли, посидим в кафе, поговорим, молодость вспомним. Я тебя тысячу лет не видел. 

Я согласилась. Это была вторая глупость.

 Мы зашли в кафе, которое находилось недалеко от нашего офиса. Я часто бегала туда на перерыв. Готовили там хорошо и девочки меня знали. В ожидании заказа, мы сидели за столиком в дальнем углу и вспоминали дни нашей молодости, вспоминали общих знакомых. Вернее вспоминал Генка, а я тихонько сидела, в мыслях ругая себя, за то, что согласилась пойти с ним. «Надо было ещё в коридоре отшить его или отделаться двумя - тремя ничего не значащими дежурными фразами» - думала я.  Потом Генка начал рассказывать о себе, о своей работе, ни слова не говоря о личном. Я не выдержала и спросила, как поживает его жена-красавица и про детей. Генка, с тоской глянув на меня, ответил, что нормально. Потом он спросил про моего мужа, и я решила не говорить ему правду, сказав, что у меня тоже всё хорошо. 

Посидев немного, мы вышли. Генка хотел было проводить меня, но я отказалась и, остановив проезжающее мимо такси,  уехала, помахав на прощание рукой.
 

Дома, лёжа в кровати, я вспоминала сегодняшний вечер, голубые Генкины глаза и думала, почему Генка тогда так поступил со мной и выбрал Нилку? И почему у него такой затравленный взгляд при упоминании о ней? И еще тысяча других «почему».
    
А если разобраться, оно мне надо? Чужая семья – потёмки. А я – или дура в самом деле, или святая, что после всего случившегося, согласилась на общение с ним. Вернее всего – первое. Ведь знала, что из этого ни чего хорошего не выйдет. 
И поворочавшись немного и переключив свои мысли на мечты о море и отпуске, я заснула.

 

Глава 2

Глава 2
  Утром я поднялась, как всегда в половине седьмого.

 Навела красоту и решила выйти пораньше, чтобы забежать в магазин, поскольку на хозяйстве в отделе я сегодня одна и про перерыв можно забыть. Анжелочка, куколка моя, будет любоваться морем, Ольга и Маша должны выйти в понедельник, а сегодня только вторник начался. Короче, до субботы можно переезжать и жить на работе. Ну, а если не жить, так продлить рабочий день на пару-тройку часов.

 По дороге заскочив в магазин, я купила свои любимые колбаски с сыром и печенье, чтобы вечером было, что пожевать под чай. С этими отчетами, с этой статистикой я уже  забыла, когда готовила нормальную еду дома. Всё на ходу. Только в те дни, когда ко мне приезжала свекровушка, я стояла у плиты, пытаясь приготовить, что-нибудь вкусненькое.  А сейчас, когда такое горячее время, мне даже обыкновенную яичницу пожарить неохота. 

Так вот, выйдя из магазина, я рванула на работу.
   
   Первую половину рабочего дня я почти не отрывала голову от бумаг, сравнивая и занося в компьютер данные. А во второй половине потянулись посетители за справками. Недоработанная папка с Ольгиного стола опять перекочевала ко мне. Пришлось подписывать справки выдавать их и регистрировать, в душе желая Ольге хорошего отдыха. Наверное, мои пожелания преодолели столь длинное расстояние, потому что вскоре Ольга позвонила сама, вспомнив, что в папке куча неподписанных бумаг. Извиняясь, она поинтересовалась, что ей за это будет.

- А ничего не будет – ответила я, как можно спокойнее, представив холенную Ольгину мордаху. – А главное не будет премии и зарплаты не только тебе, но и всему коллективу. Потому что, ты так спешила смыться, что не подписала и не сдала ведомость в бухгалтерию. А я не располагаю такими полномочиями расписываться за нашего шефа. 

Голос Ольги заметно погрустнел.

- Что же теперь делать – выдавила она. Получить «благодарность» всего коллектива ей не больно-то хотелось.

- Что делать? Звони шефу, объясняй ситуацию и пусть он решает.

- Алина Владимировна, а может, вы позвоните? Все знают, что он к вам хорошо относится, выслушает вас.

«Зато я теперь плохо к нему отношусь и слушать его не хочу» - мысленно произнесла я. Но вслух сказала:

- Деточка, так будет ещё хуже. Он терпеть не может, когда человек не умеет отвечать за свои ошибки. Звони, не бойся. Потом расскажешь. Да, кстати, где твоя подруга Маша? Пусть срочно дует в офис и перепишет отчёт, пока его шеф не увидел. 

Через десять минут раздался звонок. Маша, солнце, нашлась.

- Алиночка Владимировна! Я же сдала отчёт. Я его переписала и сдала -  протарахтела Машка. – Он в зеленой папочке…

- А красным лаком ты его для красоты разрисовала? – вклинилась я в ее объяснения. Если Машу не остановить, она будет долго и подробно рассказывать.

- Лаком? – притормозив, переспросила Маша. – Да это у меня черновик был в лаке, мальчишки постарались. Неужели, я вместо отчёта сдала черновик?

- Ужели. Уже ли  – ответила я.

- Алина Владимировна, отчёт в моём столе, в верхнем ящике. Простите ради Бога.  Совсем замоталась с детворой.

Маша, как и моя дочь, Марина, которую тоже все пытались называть Машей, была мамой двух разновозрастных бандитов четырёх и шести лет, которые помогали ей во всем. В том числе и в составлении отчета.

- Ладно, Машунь, не переживай, хорошо, я заберу его. Отдыхай дальше. Как твои проказники?

- Хоть привязывай. Одного держу за руку я, другого - муж. Вот так и отдыхаем – смеясь, напоследок ответила Маша.

Я поднялась, взяла Машкин черновик и пошла к её столу. Выдвинув верхний ящик, достала отчёт, а черновик положила на место. Не успела я провести эти манипуляции, как на столе запищал мобильный. Я подошла и уставилась на дисплей. 

На экране светилось одно слово «ШЕФ». Моя ж ты радость. Какая оперативность. Не думала, что так быстро.

- Если бы ты знал, что я не только с тобой разговаривать не хочу, но и слышать тебя не желаю – вслух сказала я телефону.

Но телефон пищал, как ненормальный, и пришлось нажать клавишу соединения и произнести:

- Алло!

- Аличка! Ты за мной ещё не соскучилась? Бросай всё на фиг, приезжай ко мне – раздался в трубке веселый голос шефа.

- Простите, Роман Евгеньевич? – не поняла я. Он вздохнул.

- Алин, я прошу тебя, не в службу, а в дружбу. Там Ольга чего-то накуролесила, звонит, ревёт. Разберись, пожалуйста. Распишись где надо и сдай ведомость в бухгалтерию. Хорошо?

- Хорошо.

- Ты не хочешь спросить, как мне отдыхается?

- Как вам отдыхается? – эхом повторила я.

- Замечательно. В этом санатории за двадцать четыре дня либо вернут здоровье, либо достанут  процедурами. Приезжай ко мне, сама увидишь.

- Обязательно, вот только вылезу из-под той кучи бумаг, которыми вы меня засыпали, так сразу и приеду. До свиданья – и я отключила телефон.
«Наверное, хорошо отдыхает, или где-то на дегустации был, весёлый слишком» - подумала я.

 Эх, Евгеньевич, Евгеньевич! Хороший ты мужик! Ну не могу я тебе отказать и всё. 
   

Начальник у меня мужчина видный, красивый и популярный. Бабы к нему так и липнут. О его личной жизни мне ничего не известно, да я и не стремилась узнавать.  Руководитель он замечательный. А большего мне и не надо. 
Познакомились мы с ним, правда, оригинально. 
 
Контора, в которой я работала, закрылась и я осталась не у дел. Посидев пару месяцев дома, «на шее у мужа», и послушав его каждодневные напоминания, что меня поят и кормят, я начала искать работу. Хоть какую-то. Я согласна была мыть полы двадцать четыре часа в сутки, лишь бы не слышать его нравоучений. Моя подруга, с которой мы вместе трудились в злополучной конторе, и которая ухитрилась уйти до развала оной, предложила помощь. У Наташки был нюх на неприятности, и поэтому она уволилась раньше,  нашла себе чудесную работу в турфирме, и была довольна. Лишь изредка Наташка сокрушалась, почему она не бросила нашу контору раньше и не перешла сюда давным-давно. Наташка и меня звала с собой, но для меня всякие перемены считались трагедией. Как говорила подруга: «при стройной фигурке я имела свинцовую попу». Так вот, Наташка развила деятельность и через пару дней продиктовала мне адресок частной фирмы, предупредив, что всё остальное я узнаю при встрече с шефом. Так же мне было назначено время для собеседования. Одевшись, как подобает в таких случаях: строго, скромно и со вкусом, я подалась на встречу с будущим. 

Приключения начались в метро. Напротив меня сидел мужчина, симпатичный, что-то между Джорджем Клуни и Джефри Дин Морганом. «Повезло какой-то бабе – подумала я. – Мужик – красавец. А, может, и не повезло. Может он кобель зверский». «Клуни – Морган» смотрел на меня с интересом и улыбался. Я занервничала, может на мне чего не так, может, выпачкалась где. Глядя на свое отражение в окне  вагона я  успокоилась -  всё было в порядке. Как на иголках, под пристальным взглядом незнакомца, я наконец-то добралась до нужной мне станции. Слава Богу, офис находился недалеко, и я пошла к нему, потеряв незнакомца из вида.

На месте секретаря меня встретила бабулька. Я представилась. Оказывается, меня уже ждали. Пройдя по коридору я, постучав, открыла указанную мне дверь и замерла. Меня ожидал ни кто иной, как симпатичный незнакомец из метро, который как выяснилось, и будет моим начальником. Мы улыбнулись друг другу.

- Роман Евгеньевич – представился он.

- Алина. Алина Владимировна – назвала я себя.

- Вот видите, мечты сбываются – почему то сказал он. – И если чего-то хочешь сильно-сильно, то обязательно сбудется.

 Я не стала вдаваться в подробности и расспрашивать, чего ему так сильно хотелось и что у него сбылось, а про себя подумала, что начальник, должен быть начальником и ни кем больше. Но с этого дня у нас сложились хорошие отношения. Когда никого не было рядом, он мог назвать меня просто по имени и иногда мы перебрасывались шутливыми репликами. 
Фирма, которой он руководил, и в которую я пришла устраиваться, занималась установкой газового и котельного оборудования и называлась «Тёплый Дом». Мой новый начальник не стал фантазировать и сочинять, а честно предупредил, что работать мне поначалу придётся за троих, но и зарплата будет соответственно труду. Чуть попозже будет легче, потому что он надеется расширить штат. Терять мне было нечего. Я согласилась, и в этот же день приступила к работе. Каково было моё удивление, когда я получила первую зарплату. Оказывается, я зарабатывала намного больше своего мужа, вернее больше того, что мне давалось на домашнее хозяйство. В общем, я сделала одну умную вещь, за которую хвалю себя до сих пор, я не озвучила мужу сумму моего заработка.

 Кстати о работе. Хватит, наверное, на сегодня. Домой пора. Уже Ивановна дважды заглядывала. Я не стала ничего убирать со стола, выключила компьютер  и стала собираться домой. Вот, два дня посидела, и каков результат. До понедельника, думаю, справлюсь, сдам дела Ольге и можно смело отдыхать. Только надо уезжать подальше из города, чтобы не дергали.

Я достала мобильный и позвонила своей Наташке.

- Чем занимаешься, подруга?

- Ничем. Муж в командировке. Детвора в деревне у бабушки. Приду домой и под телик залягу.

- Приезжай ко мне. Посидим. Заночуешь у меня. А утром от меня на работу.

- Хорошо. Только в магазин заскочу, а то у тебя, наверное, в холодильнике мышь повесилась и засохла – засмеялась Наташка.

- Значит, договорились. Ключи возьми у соседки.

Я вышла из офиса и направилась к метро. Вдруг возле меня затормозила машина. 

Дверь открылась и Генка, выглянув, гневно произнёс:

- Ну, ты там наверно и живёшь, на своей работе?

- И тебе здравствуй – подхватила я.

- Здравствуй – исправился Генка. – Я тебя здесь уже полдня жду.

- Зачем?

- Просто. Поехали, прокатимся.

- Ты, что, смеешься? Мне некогда.

- Ну, садись – просительно произнес Генка. – Я тебя домой отвезу, поговорим 

немного.

- Только не долго, а то у меня гость сегодня.

- Ладно. Недолго, значит недолго.

Мы поехали к моему дому. Генка поставил машину, так, что мне была видна входная дверь в подъезде. Наташа ещё не появилась.

- Ты знаешь – начал Генка. – Хотел с ребятами повидаться. Не нашел никого. Интересно кто, где сейчас? Поговорить хочется, а не с кем. 


Я, в отличие от Генки, не теряла связь с друзьями. Мы часто созванивались, встречались и поздравляли друг друга с праздниками.

- Что ты хочешь? Лето. Народ отдыхает. Юра и Олег вывезли свои семейства к морю. Элла у дочери в Москве. А Ленка с Пашей, наверное, на даче. Они себе домик в деревне прикупили, земли – гектар. Выращивают там всякую вкуснотищу и нас, безземельных, угощают. Вот, недавно, звонок в дверь. Открываю, а на пороге Андрюшка, сын Ленки и Павла, крестник мой. Заносит пакетище огурцов и так, бесцеремонно: «- Мам Аль, это тебе. Мать сказала привезти, не предупреждая, чтобы ты повод отказаться не придумала». Пришлось возиться с огурцами. Вот такие они, друзья. Какими были, такими и остались, По-прежнему дружим, если какое событие – собираемся, но теперь уже семьями. 

Генка вздохнул и произнёс:

- Да, у вас всё по-прежнему, только без меня.

- А тебе кто не давал – вырвалось у меня. Я прикусила язык и подумала:


«Действительно, кто тебе не давал. Ты же сам откололся от нашей компании. И как откололся. 

Поначалу ты не давал мне проходу, добиваясь моей дружбы. Маниакально причем, добиваясь. Каждое утро я находила под своей дверью свежий букет цветов. Соседи улыбались, а бабушки-цветочницы, наверное, не могли нарадоваться  - ты был самым частым покупателем. По вечерам я долго рассматривала себя в зеркало, пытаясь понять, чем я могла тебя привлечь. С виду, такая-же, как все – обыкновенная. А за тобой бегали многие девчонки. Еще бы. Душа компании, высокий, темноволосый с пронзительными голубыми глазами в окружении черных ресниц – ты многих сводил с ума, но почему-то выбрал меня. И я сдалась. Мы встречались целое лето, со всей прилегающей ерундой, типа: кафе, кино, поцелуи и объяснение в любви. Наши родители были довольны, дело шло к свадьбе, которую  решили сыграть осенью. И вдруг все изменилось. 

Меня не было в городе всего лишь одну неделю, и ты променял меня на рыжеволосую внучку нашей соседки, Нилку, приехавшую к бабке в гости из деревни.

 Каково было моё разочарование, когда выбежав из подъезда, я, вдруг увидела вас, обнимающимися. Твоя новая любовь светилась, словно лампочка, от счастья. 

Я на секунду застыла. 

От обиды и злости глаза застил красный туман, но я собрала себя и с гордо поднятой головой прошла мимо, как будто бы у нас с тобой ничего, никогда не было, и ты мне глубоко безразличен. 

Ах! Как же мне хотелось тогда выдрать твои бесстыжие глаза. Но, чтобы не натворить глупостей, я просто сильно сжала кулаки, так, что ногтями проколола себе кожу на ладонях. А  дома, в ванной, рыдая и замазывая себе йодом раны от ногтей, я поклялась, что больше ни когда, ни один козел не заставит меня плакать из-за него. И ни одному чучелу я не позволю разбить мое сердце.

 Ты не пожелал мне ничего объяснить, даже не перезвонил, видимо посчитав своё решение правильным и достойным, а я, после всего случившегося, не хотела, да и не стала бы тебя слушать. 

Больше  я тебя не видела.


 Ты, перечеркнув все, перестал общаться не только со мной, но и с ребятами, с которыми дружил не один год. 

Наверное, твоя Нила – чистое золото, честная, преданная, идеальная и во всех отношениях лучше меня, поскольку через неделю ты её  засватал.  Наши родители  были в шоке, а твоя мама долго не могла понять и принять случившееся, и бывая в гостях у моей мамы (они очень подружились) часто плакала на кухне, пила валерьянку, но ничего исправить не могла. Юрка, Олежка и Пашка, узнав о твоем «героическом поступке» страшно матерились, и хотели набить тебе морду, за такую подлость. Мы с девчонками еле отговорили их. Лично я клятвенно заверяла, что ты мне  до сиреневой звезды, и у меня нет к тебе никаких чувств. А глаза красные у меня не от слёз, а от аллергии, (которой, кстати, в жизни никогда не было). Ещё я слышала, как бабки, язвительные подруги нашей соседки, говорили ей: « Вот Алька наша – молодец, а твоя Нилка – шалава, поспешила ноги раздвинуть. Думает, передком к счастью дорожку проложила. Учти, Семёновна, на чужом горе, счастья не будет». Семёновна фыркала, сыпала проклятиями и со психом удалялась домой. 
Из-за своей ветреной внучки она переругалась с половиной своих подруг. 

 Свадьба была на родине твоей «новой любви». На свадьбу ты никого из друзей не пригласил».


 О чём думал Генка в тот момент, я не знала. Но он вдруг заговорил:

- Ты знаешь, когда тебе двадцать с хвостиком, то всё видишь в розовом цвете. И глупости, которые ты натворил, таковыми не кажутся. Это после, оглянувшись на прожитые годы, задаёшь себе вопрос, на который не можешь найти ответа. Но уже ничего исправить нельзя, как-бы не хотелось.

Я ушел от неё. Не могу больше. Сына в армию отправил и ушел.

- Погоди! Ты же женился по внезапно вспыхнувшей, большой любви и очень быстро?! Мы же были недостойны твоего величества?! Ты же сам сделал свой выбор и сам перестал общаться с друзьями. Или тебе жена не разрешала?

Генка промолчал.

- По большой глупости я женился. Потому что без мозгов был. Потому что – дурак! 
А потом терпел, пока сын не вырос. Когда Тёмка уезжал, то сказал: «Папа! Вы что-то думайте и решайте. Потому что в этот серпентарий я возвращаться не хочу. Я люблю вас, но по отдельности». Да что теперь уже говорить – жизнь прожита. Вот приехал к матери, и там не родной и здесь всё потеряно. Не думал, что так будет.

- Ясно. Жизнь – не подарок. Ну, ничего, ничего. Не расстраивайся. Перебеситесь, помиритесь с супругой, родней будете. У вас же пылкая и горячая любовь была. С первого взгляда! До умопомрачения! Такое просто не забывается.

- Не подкалывай. И так тошно. Это с тобой у нас любовь была до умопомрачения, а там другое. Мне надо было сразу прийти к тебе и повиниться, все рассказать. А там будь, что будет. С ребятами поговорить. Тогда бы этого кошмара не было. Но на тот момент я думал, что поступаю правильно, как честный человек, а когда правду узнал, думал,  убью Нилку. А потом девочка родилась. Инвалид. Два года прожила всего, и те по больницам. Эта дура пыталась от беременности избавиться и дитя погубила. Жалко. Хоть и не мой ребенок. Я уйти  хотел, а она впала в депрессию, хотела руки на себя наложить. Я и остался. Потом уже Артёмка родился… Ты к тому времени замуж вышла. Я, кстати, твоего мужа видел на днях. Думал с дочкой. Но с дочкой так не зажимаются. Что это с ним? Вы что в разводе?

- Нет. Мы просто живём отдельно. А это у него период второй молодости. Когда думается не головой, а тем местом, что между ногами. У вашего брата это случается, правда у одного в двадцать с хвостиком, а у другого в сорок.

Генка улыбнулся. 

- Так, может, в гости позовёшь? Чаем угостишь?

- Нет, Гена, не позову – я увидела идущую к подъезду Наташу. – Знаем мы ваши «гости». «Тетенька, дайте чайку попить, а то так есть хочется, что прямо переночевать негде». Не обижайся, у меня сегодня деловая встреча со старой подругой.

Я не стала говорить Генке, что у меня в гостях Наташа.

- А номер телефона дашь? – спросил он

- Записывай – и я продиктовала ему номер своего мобильного. – Мне пора.

Генка наклонился в мою сторону, будто бы открыть мне дверь и вдруг прижался своими губами к моим. Я попыталась вырваться, но не получалось, тогда я просто перестала сопротивляться. Он целовал настойчиво, долго и нежно. Я уже и забыла, что так можно. Так давно я уже этим не занималась. С мужем мы практически не целовались вообще.  Сколько раз в молодости, даже ненавидя Генку, я вспоминала о его поцелуях. И вот свершилось. Только мне этого уже не надо, тем более от него. В голове пронеслась мысль «Стоп! Меня ждёт Наташа».

Я отстранилась от Генки и посмотрела на свои окна. На кухне зажегся свет. 

Значит, Наталья уже взяла ключи от моей квартиры у соседки. Попрощавшись с Генкой, я вышла из машины и поспешила домой. Сердце готово было выскочить из груди.

 «Зачем? Ну,  зачем с нами так поступила жизнь?» - думала я, заходя в подъезд.

Глава 3

    Глава 3
     Взлетев по ступенькам, я зашла в свою квартиру и спиной прижалась к входной двери, пытаясь отдышаться. 

Наташка появилась из кухни в моём переднике, с ножом и луковицей в руках и с подозрением посмотрела на меня.

- Это не ты ли там, моя прелесть, в машине, сидела?

Я кивнула.

- Ну-ну – произнесла укоризненно подруга. – И с кем это?

- С Черешневым.

- С кем? – презрительно переспросила подруга. – Это с тем дебилом, за которым ты в молодости бегала и который тебя бросил?

Я вздохнула. Это было почти правдой.  Только я не бегала за Генкой, но сути это не меняло.

- Да-а! Деградируешь, подруга. Господи, Алька, когда ж ты поумнеешь? Тебе нормальный мужик нужен. Понимаешь? Мужик - она выделила это слово. -  А не всякое гэ… 

- А где взять-то этого нормального мужика? – огрызнулась я, не выдержав. - Дай адрес? Чего ж ты вместо турфирмы в «Бюро знакомств» не устроилась? Вот бы и снабдила подружку подходящим женишком.

- Ага! Разогналась! А потом вдруг что не так, Наташка виновата. Она подсунула. Сама, сама, своими силам. Только не таких, как Черешня, выбирай. 

- Ладно, не грызи меня. Ничего не было. Подвёз, посидели. На жизнь жаловался. И всё. Ему сейчас не сладко. С женой разводится. Я-то через это  прошла…

- Ага, а тебе уже стало сладко. И ты жалеешь всех убогих и брошенных. Да я после того, как он с тобой поступил,  его за человека не считаю. Трус несчастный. Ты знаешь, подруга, говорят, когда дерьмо сниться – это к богатству. Но это когда сниться, а не подбирают его…

- Ой, Наташа, что было, то прошло. Давай, чего-нибудь поужинать соорудим. Я уже и забыла, когда нормально дома ела – и я прошла на кухню. На кухонном столе, опираясь друг на друга, стояло два пакета, принесенных Натальей. 

- Разбирай пакеты – скомандовала подруга. – Грибы мне передай. А всё остальное пока в холодильник.

Я стала перекладывать содержимое пакетов в холодильник.

- Слышишь, Алька, а зачем тебе такой огромный холодильник, если там кроме  куска колбасы, масла и пары помидоров ничего нет? – спросила Наталья, стоя у меня за спиной.

- Это мне дети подарили свой, а себе чуть ли не с телевизором внутри купили. Старый был очень удобный. Но он ушел вместе с мужем, прихватив с собой за компанию телевизор и компьютер. Но я ничего не прогадала. Дети подарили холодильник, мы с зятем поехали и купили плазму и заодно поставили новые замки на двери. А компьютера мне и на работе хватает.

- Слушай. А на хрена твоему компьютер? Он же в нем ничего не соображает.

- Ну,  фильмы и сайты сомнительного содержания смотреть большого ума не надо.

- А свекровь, что?

- А свекровь плюнула и пошла к Маришке. Теперь почти всё время живёт там, правнуков растит. Не воспринимает она нас с Женькой по раздельности. Как ни как двадцать два года вместе были. Я её как называла мамой, так и называю. Она до сих пор мне как мать. Зачем же я буду зря обижать человека. Она ко мне приезжает по выходным, звонит часто, беспокоится.

- Ясно – произнесла подруга, вытаскивая мясо из микроволновки. – Режь салат,  пошустрей. Я удивляюсь, как ты при таком питании еще с голода не сдохла.

- А чего мне сдыхать? Мне хватает.

- Наверное, всю неделю на одном кофе сидишь? Я бы так не выдержала.

Конечно, по сравнению с моим сорок шестым внатяжку, подружкин пятьдесят второй 
выглядел солидно.

 Быстро сообразив на стол, мы уселись, открыв бутылку лёгкого вина. Выпили за встречу. Подруга хвалилась успехами своих детей, рассказала домашние новости, всякие приколы, которые происходили у неё на работе. Я сидела, слушала её, кивала головой, задавала какие-то вопросы, а в памяти то  и дело всплывали Генкины губы и тот поцелуй. И самое смешное то, что теперь я могла дать определение своему безымянному чувству. Это было чувство неловкости и какого-то внутреннего стыда. Вот, к примеру, идешь ты по городу среди людей в шикарном наряде, и вдруг на тебе воробей или голубь оставили свой «автограф», да еще на самом видном месте. Наряд сменить не можешь, так и чешешь с этой «отметиной». И все видят и знают. Вот и встреча с Генкой стала для меня чем-то сродни воробьиному «автографу». Неприятно, но факт.

- А когда у тебя отпуск? – вдруг спросила Наташка. – Вид твой мне не нравится. 

- Если закончу работу, то с понедельника, как выйдет сотрудница. По хорошему, я уже неделю могла отдыхать, если бы моему начальнику не вздумалось сделать сверку. Сам-то хорош, укатил в санаторий, а я как крот в бумагах роюсь. Я ему предлагала всё сделать после отпуска, а он: «Прости, Алиночка, после отпуска у нас с тобой будут другие дела, по важнее». Знаю я эти «дела поважнее». У него все дела важные, поэтому без зарплаты не сидим. Вот так. Всех разогнала, чтобы не мешали и не отвлекали, и почти справилась, так что пусть шеф не надеется, что я буду до октября в кабинете торчать.

- А что за человек, твой начальник? Как тебе с ним работается? – вдруг спросила подруга. Странно, за три года ни разу не соизволила спросить. А тут ей интересно стало. Я не стала заострять на этом внимание и просто ответила: 

- Мужчина спокойный, красивый, видный, умница. Мужчина – мечта. О его личной жизни мне ничего не известно, да и не интересно. Но, судя по количеству звонков, мужчина популярный и женщин любит. В общем, хороша Маша – да не наша. Ладно, наливай.

- А ты чего ждёшь? – спросила подруга, пригубив немного из бокала.

- Наташка, ты что? Он же мой начальник. А начальник – это святое. Тем более там такая конкуренция из более молодых. Да он на меня и внимания не обращает. И не хочу я лишних разговоров.

- Ясно. Самооценочка явно занижена. Типа: «Я старая, больная обезьяна, не трясите мою пальму». Это, милая моя уже клиника – козлов жалеть, а хороших не замечать. Надо тебя куда-то отправить отдыхать, пока ты тут чего не натворила, и пока кое-кто из города не уберётся. Ой, как мне тебя хочется отправить по путёвочке.

- Куда? Конец августа, какие путёвки?  Разве что «дикарём».

- А я на что? Ты, конечно, не строй иллюзий, но у меня есть один знакомый человечек. Завтра я созвонюсь с ним, а потом сообщу тебе результат.

- Спасибо, подружка – ответила я, не веря в то, что что-то может получиться.

- Спасибо потом скажешь. А сейчас просто прошу: не вляпайся опять куда-нибудь. Я насчет Черешнева. Присмотрись. Не нравится он мне, до тошноты. Держись от него подальше. А ты знаешь, меня предчувствие никогда не подводило. Я понимаю, мужик нужен. Но если он опять разобьёт тебе сердце…

- Да там уже и так одни осколки, бить нечего. Но я обещаю, подруга, глупости  не делать и держать его на безопасном расстоянии. А там, будем посмотреть… 

Наговорившись вдоволь, мы отправились спать.

Утром, прощаясь со мной у метро, Наталья выдала следующее:

- Да, Алька, надо тебя срочно пристраивать. А то и личной жизни у тебя никакой, и кухню ты совсем забросила. Хоть удочеряй, ей Богу…
     
 
Приехав на работу, я с рвением взялась просматривать оставшиеся документы. 

Кроме сегодняшнего у меня в запасе было ещё два дня – четверг и пятница. Такое чувство, что до отпуска я буду считать время не днями, а секундами. Я внимательно просматривала файлы, как вдруг раздался звонок мобильного. Не глядя на дисплей, и не узнав, кто там так  хочет со мной пообщаться, я нажала клавишу соединения и поднесла телефон к уху.  И напрасно…

- Привет – раздался Генкин голос.

- Доброе утро – ответила я.

- Что делаешь? 

- Что можно делать на работе? Куча бумаг. А ты?

- А я вот катаюсь. Хочешь, я к тебе заеду?

- Гена, у меня работы полно. Не до развлечений.

- Ну ладно, вечером встретимся – самоуверенно произнес он. - Представляешь, моя утром звонила, куча проблем у неё, плохо ей без меня, интересуется, куда я поехал. Заботливая какая стала, вспомнила обо мне. Но меня уже этим не купишь. Всё. Никаких отношений, приеду, буду подавать на развод. Представляешь, и тещу к этому подключила…

- Ген, ты извини, у меня посетитель – соврала я, не выдержав.  Представлять его отношения с супругой и слушать отчёт о чужой личной жизни не очень-то хотелось. Как и не хотелось, на данный момент, быть чьей-то «жилеткой».

- Ну ладно, до вечера.

- Пока – и я отложила мобильник в сторону. Я думала, он спросит обо мне. Скажет что-то хорошее. На душе образовался неприятный осадок. И правда, зачем мне его душевные излияния. Мне что больше и переживать-то не за кого? 


В кабинет заглянула Ивановна.

- Аль! А я сегодня с утреца блинов накрутила. С мяском. И сметанка есть. Давай чайку попьем, пока народу нет. Бросай уже свои бумаги, а то язву наживёшь. 

- Ивановна, я сегодня откормленная. У меня Наталья ночевала, а для неё, вы же знаете, кухня – святое.

- Ну, все равно, завтрак уже давно прошел, а мы с тобой сделаем маленький перерывчик, типа ланча, и пожуем, пока народа нету.

 Ивановна включила электрочайник и стала накрывать на стол. Я достала из холодильника колбасу, сыр и помидоры и проложила на тарелки. С Полиной 
Ивановной у нас была своя дружба. Мы жили  в соседних домах.  Она была очень грамотным и тактичным человеком, и, заработав  пенсию в каком-то проектном отделе, не захотела сидеть дома, а устроилась сюда. Поначалу она занималась у нас проектированием, пока не пришла Маша. И это она встретила меня, когда я пришла впервые на собеседование.

- Так. Всё, выключай уже свою тарахтелку, Пусть и у него мозги отдохнут, и подсаживайся – сказала Ивановна, разливая чай по чашкам. – Что, твой, молчит? 
Ивановна была в курсе моих отношений с мужем, знала мою свекровь, но никогда ничего не спрашивала. 

- А что ему говорить?  Пока замки не поменяла – не успокоился. Года два ходил за вещами.  

- Не поняла?

- А что тут понимать. Сначала он забрал машину, потому что мне осталась квартира. Потом компьютер – потому, что он ему срочно нужен. Телевизор – потому, что он его купил. И  холодильник – потому, что тоже на его деньги куплен. На этом моё терпение лопнуло, и я сменила замки на двери.  

- И?

- И этим спасла жизнь утюгу, стиральной машине и микроволновке. И уже потом, не без помощи детей, приобрела всё недостающее. Но поверьте, Ивановна, я бы и оставшееся отдала без жалости, лишь бы больше никогда не видеть и не слышать его. Устала. 

- Ладно, Бог ему судья. Кушай блинчики, а то остывают. А это к тебе кто приходил? – полюбопытствовала Ивановна. – Красивый такой мужчина. Видный.

Я поняла, что она спрашивает о Генке.

- Это друг моей молодости. Толку, что красивый. Внутри бы он таким красивым был. А так не понятно, что… 

Помыв чашки. Ивановна удалилась на пост. А я уселась за стол, обложившись бумагами.

Не успела я перевернуть страницу, как мобильник снова ожил. Я, уже учёная, посмотрела на дисплей. Это была моя Наташка.

- Алинка, ты мой должник, с тебя печенье. Значит так, я позвонила своему хорошему знакомому, администратору одного санатория, и он с радостью найдёт для тебя местечко на десять дней. Только ни кому не говори, куда ты едешь. В перерыве бери такси, приезжай ко мне, обсудим все подробности. Целую, - смеясь, сказала она.

До перерыва оставалось два часа. Значит, за два часа я должна была закончить проверку папки. И гонка началась.

Ровно без пяти двенадцать, я захлопнула папку, выключила компьютер и вызвала такси. В ожидании машины я успела ещё заскочить в кондитерский отдел гастронома и, купить коробку любимых Натальиных заварных пирожных.


 

Глава 4