Мой самый-самый...

1. Лиза

После бурной сцены на кухне, воздух в квартире искрится высоковольтным напряжением. Одеваемся в коридоре с детьми молча, толкаясь в маленьком пространстве. Особо не смотрим друг другу в глаза – каждому есть, о чем подумать. Гурьбой заваливаемся в лифт, высыпаем из подъезда и топаем к моей машине, мешая зимними ботинками подтаявший снег.

По дороге в школу Левка молчит как партизан, уставившись в окно, Алиска что-то несвязно рассказывает непонятно кому, не выдерживая тишины в салоне. Я ей поддакиваю невпопад. Когда торможу у школы, невольно чувствую облегчение. Хочется уже одной побыть. Хотя бы по дороге на работу.

- Ребят, удачного дня! Ну, вы поняли, меня раньше десяти не ждать. У меня центре повышения квалификации занятие сегодня первое, - решаю все-таки сказать истинную причину моей позднего возвращения с работы, чтобы не накручивали себя.

Алиска на это моргает и расплывается в улыбке.

- И тебе удачи, мам! – щебечет.

- Могла бы и сразу сказать, - бурчит недовольно Левка, вылезая из машины, - Все, мам, пока!

- Лев! – торможу его.

-Что? – оборачивается, придерживая дверь.

- Отец не звонил? Он же едет еще? - не могу ничего с собой поделать – я волнуюсь.

Зимняя трасса не самая простая, дорога дальняя, а Сашка может и гнать до победного, игнорируя сон. Тем более, если едет один.

- Писал полчаса назад, что под Ростовом остановился поспать, - хмурит брови Левка, а потом ехидно сверкает серыми отцовскими глазами, - Но могла бы и сама спросить у него. Или слабо?

- Двоек не нахватай, умник, - хмыкаю в ответ и, потянувшись к ручке, сама захлопываю его пассажирскую дверь, оставляя детей на обочине.

***

На работе утро понедельника начинается с большого совещания, которое Ариэль проводит лично. И после наших совместных выходных, таких неоднозначных, мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы не попытаться притвориться мертвой и пойти вместе с Ириной Владимировной в переговорную при кабинете Коца.

Нас туда набивается человек двадцать – вполне приличная толпа, в которой я надеюсь затеряться. Мне неловко за многое. За наши откровенные поцелуи, за сцену в той кабинке, за мой отказ, за следующий день, когда я просто сбежала от Ариэля, заказав себе буквально все СПА процедуры, которые вообще были представлены в прайсе гостиницы. В четвертом часу дня он позвонил и сказал, что ему уже пора возвращаться в город. Я с наигранным сожалением выдала, что у меня еще массаж воротниковой зоны и медовое обертывание по плану, так что пусть уезжает без меня. Я не буду обижаться. «Это уже я скорее в праве обижаться на тебя, Лиза», - выдал Ариэль и повесил трубку. Я не стала перезванивать. А пошла на рецепцию СПА комплекса и попросила еще записать меня на педикюр, хоть в нем и не нуждалась.

Но чтобы наверняка…

Я такая трусиха!!!

И вот он – час расплаты. Мне придется посмотреть в глаза этому мужчине сейчас, когда в переговорной сидит еще двадцать человек. И я нервничаю, и мне неловко. И еще я глупо надеюсь, что он просто проигнорирует меня. Или…Не знаю, какой-то части меня все-таки будет дико обидно, если после всего произошедшего Ариэль отступится и сделает вид, что и вовсе ничего не было. Наверно, это раненное мужем самолюбие и вера в себя дают о себе знать.

И вот я примостилась на самом краешке стула в конце бесконечного стола словно куропатка, готовая в любую минуту убежать при виде подкрадывающейся лисы, и сижу, нервно покусывая губы, вспоминая, что он их целовал.

- Всем доброе утро, - звук распахивающейся двери совпадает с раздавшимся прямо над моей головой глубоким поставленным голосом Ариэля.

- Доброе, здравствуйте, доброе…- проносится нестройное по переговорной.

Оборачиваюсь и успеваю заметить, как Коц, прежде чем пройти к своему креслу во главе длинного стола, успел хищно посмотреть на меня.

_________________

Всех рада видеть!!!

2. Лиза

Колкие мурашки ворохом рассыпаются по предплечьям. Смутное ощущение вины, смешанное с предчувствием опасности, лишь усиливается. Утыкаюсь взглядом в блокнот перед собой, не желая поднимать глаза. В кабинете повисает подобострастная тишина, пока Ариэль усаживается в свое кресло.

- Что ж, приступим, - откашливается Коц в кулак где- то в другом конце кабинета, - Итак, у нас выигран тендер на проведение аттестации сотрудников «Сбербанка». Эмма Ефимовна…

Перестаю слушать слова – в них пока нет ничего, касающегося непосредственно моей работы, лишь мысленно покачиваюсь на приятном бархатном голосе Ариэля. Он у него плавный, глубокий, уверенный, очень запоминающийся. Не исключаю, что это не природный дар, а результат каких-нибудь пройденных курсов ораторского мастерства. И я не могу сейчас не думать о том, что, когда Коц возбуждается, его голос звучит совсем по-другому. Более резкий, отрывистый, шероховатый. Я не уверена, что эти мысли мне приятны, скорее они заставляют нервничать, но то, что они меня не отпускают – факт. Я теперь по-другому воспринимаю Ариэля. Не могу не видеть в нем мужчину. Не почти бесполого галантного ухажера, как раньше, а мужчину…

- Елизавета Тиграновна…

- Да? – резко вскидываю голову, встречаясь с Коцем взглядом.

- Вы внесли в сайт изменения, - говорит ровно, откидываясь в своем глубоком кресле и складывая пальцы домиком.

- Да…- киваю, не совсем понимая по его тону, это претензия, похвала или просто констатация факта.

Молчит, смотрит в упор, словно разглядывает пришпиленную булавкой бабочку. Непроизвольно облизываю губы, выдерживая его взгляд. Глаза всех присутствующих сейчас направлены на меня. Это внезапно тяжело выдерживать. Пауза затягивается, я уже было открываю рот, чтобы начать оправдываться, потому как чувствую себя неловко, но Ариэль вдруг расплывается в скупой одобрительной улыбке.

- Неплохо сделано, ваша идея?

- Мы согласовали с Ириной Владимировной, - чувствую, что розовею от его похвалы при всех. Как ни крути – приятно.

- Ясно, - кивает коротко, - Ирина Владимировна…

И переключается на мою начальницу, уже интересуясь чем-то у нее. Оставшиеся пятнадцать минут рассеянно слушаю, как Коц нарезает начальникам отдела задачи. И не могу избавиться от ощущения, что заговорил он со мной только для того, чтобы заставить посмотреть ему в глаза.

Когда совещание заканчивается, и Ариэль всех отпускает, подскакиваю со стула одна из первых. И, как оказывается, зря. Потому что в ту же секунду он просит меня задержаться совершенно бесстрастным тоном. Падаю на стул обратно, пока остальные сотрудники гуськом выходят из кабинета. Нервно тереблю листочек из блокнота, наблюдая за Ариэлем, сидящем во главе стола в доброй тройке метров от меня. Глухой топот ног, возня и дверь в переговорную захлопывается за последним выходящим человеком.

Ариэль тут же встает со своего кресла, несколько быстрый шагов, и он уже берет в ладони мое лицо и целует в губы. Мягко, но уверено. Будто у него даже сомнений нет, что может быть по-другому. А я настолько ошеломлена, что просто замираю, не отталкивая и не поощряя. Только глазами хлопаю, пытаясь осознать.

В его мире мы уже полноценно встречаемся, да?

- Как добралась? Извини, замотался, дела были вечером. Хотел позвонить и вылетело из головы, а потом уже было поздно, - он присаживается на стол передо мной и шутливо поддевает меня за подбородок, на что я только еще сильнее таращу глаза.

- У тебя сегодня много работы? – продолжает Ариэль как ни в чем не бывало, - Можем поужинать вместе.

- А я…Я записалась на курсы повышения квалификации в нашем центре, сегодня иду на тестирование, так что никак…- сглатываю и добавляю дежурное, - Извини.

- Хм…Тогда может пораньше уйдешь, а на тестирование я тебя отвезу? – выгибает Ариэль соболиную бровь.

Сглатываю опять и начинаю душно краснеть. Самое смешное, что мне даже отговорки придумывать не надо. Мой день действительно сегодня забит под завязку, и я не смогу…

- Прости, никак. После обеда я еду в нашу гостиницу на Люблинской, у меня там встреча- знакомство с Мусаиновым, а потом вот…Сразу на курсы, - виновато улыбаюсь.

- Лиза, ты неуловима, - трет костяшкой указательного пальца бровь Ариэль и мягко улыбается, будто это ничуть его не задевает, - Ну значит в обеде ты уже не сможешь мне отказать, а потом поедешь на Люблинскую, договорились?

- М, к чему такая настойчивость? – пытаюсь за кокетством скрыть легкое раздражение от того, что меня загоняют в угол как волка по флажкам.

- Ничего глобального, просто хочу провести время с тобой, - Ариэль издевательски расслаблен в отличие от меня.

Настолько, что умудряется снисходительно добавить.

- Ну все, беги работать пока. Перед обедом я тебе позвоню.

Беги?! У меня брови подлетают.

И задевает, и злит. Я что? Козочка на лужку? Вспыхиваю, подрываясь с места.

- Ладно, раз приказываешь, побегу, - цежу сквозь зубы с плохо скрываемым едким раздражением.

Ариэль тихо хмыкает и перехватывает меня за талию, когда делаю шаг от него. Резко притягивает к себе, так что оказываюсь между его расставленных ног. Охаю и не успеваю сообразить, как он уже опять целует меня, только теперь с языком. Сминая мои губы, шаря руками по заднице, вдавливая мои бедра в свой пах. Не успеваю оттолкнуть, да даже просто сообразить, как уже отпускает. Болотно- зеленые глаза удовлетворенно блестят, с умным видом поправляет ворот моей блузки. Хмыкает хрипло:

- Ты такая импульсивная, Лиза.

- Кто бы говорил, - фыркаю, пятясь от него на нетвердых ногах.

Не знаю, как вообще на это все реагировать. Но… похоже от меня никаких особых действий никто и не ждет, да?

Ариэль на мое саркастичное замечание лишь смеется.

- Знаешь, я уже и сам забыл, что могу быть таким. Но с тобой это легко, оказывается.

***

После такого сосредоточиться на работе стоит неимоверных усилий и, если бы не неотложность некоторых дел, я бы и не смогла. И все равно, как бы я не была загружена, чем ближе приближался час обеда, тем тяжелее мне было себя организовать.

3. Лиза

В итоге, когда за пятнадцать минут до обеденного перерыва мне звонит Ариэль, чтобы пригласить в уже знакомый мне французский ресторан напротив нашего офиса, я вся как на иголках.

Мои желания слишком эгоистичны, чтобы можно было их озвучить напрямую. Я не против принимать ухаживания Коца, они мне бесспорно приятны, поднимают настроение и повышают уровень эндрофинов в крови, но не более того. И мне не хватает опыта флирта, чтобы удержать отношения на этой грани с таким мужчиной как Ариэль. Он вроде бы и не принуждает меня ни к чему. Нет. Но его мягкая сила эффективней любого прямого приказа. И сама чувствую, как постепенно поддаюсь. Это раздражает и дезориентирует.

Но с другой стороны…Ну а что мне терять?!

И все же внутренне я готовлюсь защищаться, испытывая большое эмоциональное напряжение. Я почти уверена, что Ариэль снова будет пытаться меня поцеловать и заговорит на личные темы. В ресторан я захожу словно ступаю на поле боя. Администратор провожает меня к дальнему столику в отдельном зале, за которым мы уже сидели с Коцом раньше. Ариэль уже там, расслабленный, откинувшийся на спинку мягкого стула-кресла, наблюдающий за моим приближением из-под полуопущенных век. Упрямо вздергиваю подбородок, натягиваю улыбку - слишком вежливую, чтобы быть открытой. Коц улыбается в ответ. Встает и галантно отодвигает мне стул.

- У них сегодня свежая дорадо, - первые его слова, обращенные ко мне.

- Советуешь? – даже не открываю меню.

- Определенно, - складывает пальцы домиков, совсем как в переговорной, когда при всех обратился ко мне.

- Хорошо, последую, - соглашаюсь я, решая, что у нас есть более острые темы для прений за этим обедом.

И как же я ошибаюсь!

Ариэль за весь час, что мы проводим вместе, не делает ровным счетом ничего, чтобы могло меня задеть или насторожить. О каких поцелуях против воли может идти речь, когда он даже ни разу не попытался меня коснуться. Ни одного неудобного вопроса, ни намека, ни требования. Мы просто болтали. Болтали и все. Ариэль рассказывал забавные истории о тех людях, с которыми я познакомилась на банкете в выходные, шутил, передавал пикантные сплетни, спрашивал, как отдохнула я. Потом наш разговор незаметно перетек на работу, затронул курсы, мое видение собственных перспектив.

Коц говорил мягко и расслабленно, был безупречно галантен, и, может быть, только цепкий темнеющий взгляд его болотных глаз напоминал мне о том, как он лапал меня, насильно целуя, утром.

И внутреннее напряжение из –за этого не исчезало никак, взвинчивало мой эмоциональный фон до предела. Смех звучал громче, пальцы нервно поглаживали тонкую ножку бокала с минеральной водой, губы пересыхали и все время тянуло их облизать, перехватывая взгляд мужчины напротив.

Это ожидание, что он снова выкинет что-то подобное, нападет как утром, заставляло думать только об этом. Под конец нашего обеда я уже чуть ли не хотела, чтобы Коц вновь перешел черту, потому что просто сидеть и думать об этом оказалось достаточно сложным испытанием.

Если это был четко рассчитанный психологический прием, то на мне он прекрасно работал. Я ведь приготовилась отбиваться, а на меня никто не нападал!

Мы так и расстались у дверей ресторана, не затронув ни один личный вопрос. Коц лишь коротко кивнул мне, садясь свой Майбах - у него была назначена встреча на Чистых прудах, а я, слегка обескураженная, вернулась в офис.

И только через два часа, когда я уже проходила в кабинет управляющего нашей гостиницы на Люблинской, мне пришло письмо от Ариэля. Всего одно предложение: «Очень прошу сопроводить меня, Лиза» и прикрепленный билет в Большой в ложу на эту среду со стыдливо замазанной ценой.

Я зависаю, кусая губы, щеки вспыхивают. В крови взрывается эгоистичное теплое удовлетворение. Его вежливое равнодушие на обеде было наносное. Мне не показалось. И мне приятно, что и говорить. Ариэль умеет ухаживать красиво - у него не отнять. И, как я начинаю понимать, умеет искусственно повышать градус напряжения. Да, я понимаю, что он манипулирует мной, но мне лестно, что он так старается.

- Елизавета Тиграновна, - окликает меня Константин Львович, управляющий, посреди кабинета которого я замерла, крепко сжимая в руке телефон.

- Извините, да, Ариэль Гадович инструкции прислал, - отмираю, как можно лучезарней улыбаюсь мужчине и, быстро напечатав «Сопровожу» Коцу, прячу телефон, - Очень приятно познакомиться, Константин Львович. Может быть сразу перейдем к экскурсии по гостинице? Хочу всё у вас посмотреть.

***

К концу официального рабочего дня я так устаю, что на курсы идти совершенно не хочется. Эмоционально я полностью вымотана и опустошена. И, если бы не тот факт, что учебный центр находится в соседнем здании с гостиницей, где я провела последний час, знакомясь в руководящим персоналом, то я бы наверно все перенесла, но…

Сам центр оказывается достаточно большим современным зданием в три этажа со своим кафе, коворкингом на первом этаже и большой зоной отдыха на втором. Администратор, молодой парень хипстерского вида, вежливо и подробно объясняет мне, как пройти к Софье Сергеевне, старшему коучу центра. Пока поднимаюсь на лифте на третий этаж, мысленно готовлюсь встретить такую же степенную даму как Эмма Ефимовна, и в итоге испытываю легкий шок, когда передо мной предстает маленькая чуть полноватая девчонка точно моложе тридцати, с короткой стрижкой, огненно-рыжими прядями в каштановых волосах, в кедах и толстовке с логотипом центра и невероятно обаятельной улыбкой.

- Я – Соня, привет, - она бодро пожимает мне руку и от нее такой положительной энергией прет, что я невольно забываю, что устала как собака.

- Лиза, - улыбаюсь в ответ, пожимая ее мягкую горячую ладошку.

- Очень приятно, - несмотря на несколько лишних килограммов Соня буквально порхает по своему заставленному всякой красивой дребеденью кабинету, невероятно быстро перемещаясь из точки в точку и наводя забавную суету, - Ну что, давай начнем с профтестирования, а там уже по ходу пьесы разберемся, да? Кстати, может что-нибудь хочешь? Чай, сок, кофе?

4. Лиза

Когда я встаю на следующее утро, то чувствую странную холодную пустоту. И мне вдруг так с ней спокойно. Не хорошо, но спокойно. Наверно, мне не хватало именно этого.

Ощущения, что всё. Это конец. Мы действительно расстались. Надо дальше жить.

Ночью, когда я увидела Сашкино фото с Тишаковой, я вдруг осознала, что я ведь даже предъявить ему больше ничего не могу. У меня нет такого права. Нет.

Я сама от него ушла, сама твердила, что моя личная жизнь – больше не его ума дело. И что он волен строить свою.

И, похоже, он просто меня услышал. Дословно.

Ну а то, что это именно Надя…

Я пытаюсь не пускать в голову мысль, что возможно у них все началось гораздо раньше, чем Левка застукал их в походе, но не могу...

Может быть, не было физической близости, но симпатия точно была, раз он первым делом побежал к ней, да?

Ну и удачи ему с Тишаковой! Пусть вместе по своим чертовым горам лазают. Отличная пара!

Внутри снова закипает разъедающий гнев, но я уже легко нащупываю точку безразличной опоры и снова возвращаюсь и свое спокойное философское состояние.

Пусть живет…Счастья ему. Хоть с Надей, хоть с Гадей. Мне все равно.

Я настолько погружаюсь в это чувство, что даже дети за завтраком замечают перемену.

- Мам, ты что такая…- Алиска щурится, вглядываясь в мое лицо и пытаясь подобрать подходящий эпитет.

- Какая? – отпивая кофе, вопросительно выгибаю бровь.

- Тихая…

- Будто с успокоительными переборщила, - уточняет Левка, отправляю в рот сосиску.

Смеюсь. Я просто отпустила мысленно твоего папу, сынок. Но вслух это конечно не говорю.

- Выспалась, - улыбаюсь, - Но, если так просите, могу и покричать!

- О, нет, все устраивает! – хором охают дети.

***

На работе тоже выдается спокойный день, наполненный рутинными заботами, словно весь мир решил помочь мне продлить состояние эмоционального анабиоза. Даже Ариэль весь день отсутствовал, никак не беспокоя меня. Вечером по дороге домой заехала в учебный центр к Соне. Выбрали с ней для меня первую обучающую программу. Так как у меня не было практики выступлений перед большой аудиторией, а моя должность предполагала командировки на различные семинары, то остановились на коротком курсе по ораторскому мастерству, которые как раз сама Соня и вела. Попили чай, похихикали, поболтали немного о личном, ближе узнавая друг друга. Она мне была очень симпатична, и я чувствовала, что и я ей.

Уже когда собиралась уходить, в кабинет к Соне зашел молодой парень лет двадцати семи - спортивный, симпатичный, просто одетый - в джинсы и футболку, от чего можно было оценить развитую мускулатуру на его смуглых руках и витиеватую татуировку – рукав.

Я поначалу недовольно поджала губы, решив, что это один из посетителей, и подумав, что вообще - то принято стучаться. И каково же было мое удивление, когда Соня представила парнишку, которого звали Егором, директором этого учебного центра.

Мое замешательство было настолько очевидно, что Егор белозубо оскалился и выдал, что он просто гений, а внешность обманчива, и слегка поклонился. А я поняла, что слегка краснею. Неловкое вышло знакомство, но он и правда совершенно не производил впечатление руководящего хоть чем-то человека.

Думая об этом в машине, я пришла к выводу, что он вполне может быть просто чьим-то сынком. Надо будет потом у Сони спросить аккуратно, права я или нет. Мне стало интересно…

Вернувшись домой, застаю там только Алиску, недавно вернувшуюся из дома творчества с занятия по укулеле. Наскоро делаем с ней ужин, болтая. Пока едим, звоню Левке, напоминая ему, чтобы в одиннадцать был дома как штык. Его недовольное «ла-а-адно» почти полностью перекрывает долбящая на заднем фоне музыка. Отужинав, Алиска уползает к себе в комнату делать уроки, а я включаю телевизор и бездумно щелкаю каналы, совершенно не представляя, чтобы я хотела посмотреть. В итоге торможу на старом- добром «Титанике». Там как раз момент, как Роуз спускается к Лео по лестнице. И я устраиваюсь поудобней в кресле -мешке, мысленно готовясь всплакнуть в самом конце, когда она его спихнет с несчастной двери в воду, и вот тут…

Оживает мой телефон.

Все в таком же равнодушно-коматозном состоянии, в каком прибывала весь день сегодня, я подношу к глазам экран, на котором светится «Мой самый-самый бывший».

Секунда, две…Моргаю.

И чувствую, как внутри словно лавина сходит, ревя. И снова эта боль и нервное возбуждение вперемешку. Невыносимые.

Ну все ведь уже, Саш…Оставь меня в покое, прошу.

Жмурюсь, не поднимаю трубку. А перед глазами эта фотка ночная стоит. Где он с ней. Опять.

Ну вот что он мне звонит, а???

Делаю вдох – выдох. Вытираю потную ладонь о домашние штаны. И все-таки смахиваю зеленую трубку.

- Да.

- Да, привет, Лиз, - его низкий голос вибрирует в трубке, а у меня мурашки по затылку бегут.

Щелкаю пультом, выключая телевизор, встаю с места, не в силах сидеть, и отхожу к окну. Сашка все это время молчит, словно знает, что я сейчас делаю, и ждет, когда замру, чтобы его слушать.

- Зачем звонишь? - обнимаю себя за предплечье, уставившись невидящим взглядом на горящую ночными огнями Москву за окном.

Сейчас так отчетливо ощущаю, что он где-то там. Невероятно далеко.

5. Лиза

- Кхм...- Сашка глухо откашливается.

Я прикрываю глаза, прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу.

- Лиза, я билеты хочу детям купить на выходные. Вот, звоню посоветоваться.

Ах, билеты, точно, да...Зажимаю пальцами переносицу и отхожу от окна, стараясь игнорировать тонкий болезненный укол разочарования.

- Советуйся, - выходит немного грубо.

И у Сашки моментально меняется голос, звуча более напряженно.

- Вот смотрю рейсы на четверг. В восемь вечера во Внуково сможешь же их посадить, я в Минводах встречу.

- Почему на четверг, а не на пятницу? - хмурюсь, - Им же в школу.

- У меня группа на три дня, хочу взять их с собой.

- М-м, куда идете? - кусаю губы, снова падая в кресло- мешок.

Потихоньку мужской голос обволакивает меня, и я утопаю в этом разговоре, перестав так нервничать и очень четко представляя собеседника прямо перед собой. Саша будто в этой же комнате, если закрыть глаза...

- Вдоль ущелий.

- Так себе маршрут для зимы, Алиса...

- Она справится, - перебивает меня Сашка спокойно.

Я замолкаю. Он тоже молчит. Я слышу, как он дышит и, кажется, печатает.

- Им купил, сейчас скину тебе на почту. Лиз...

Обрывает себя, а потом тихо и хрипло:

- Тут в ряду три кресла. Я могу купить еще один.

Я открываю глаза. Внутри сжимается от жаркой волны слабости, прокатывающейся по телу.

- Лиза, прилетай...Просто скажи "да".

У меня перед глазами комната начинает плыть - не могу взгляд сфокусировать. Столько эмоций сразу накрывает, что все внимание обращено внутрь, а не вовне.

- Некому греть палатку, Саш? – выдаю после паузы дрогнувшим голосом, - А как же Надя? Она кстати идет?

Молчание в трубке в пару невыносимо долгих секунд.

- Нет, я переставил ее, - отстраненно.

- Что так?

- Она больше со мной ходить не будет. Нет у нас никаких отношений, - Сашка говорит это уверенно и ровно, словно увещевает раскапризничавшегося ребенка.

Чем только бесит меня!

- И я должна в это верить?!

Фото Нины, когда эти двое бредут вдвоем в сторону нашего дома в первом часу ночи, так и стоит перед глазами.

- Да, потому что я правду говорю.

Правду...Ну да...Секс же - не отношения!

- Еще скажи, что собираешься теперь соблюдать целибат! - фыркаю едко, раздумывая, пересылать ему вчерашнюю фотку или нет.

Если отошлю, он точно пойдет Нину прессовать, скорее всего через Вахтанга или Теймураза, и потом она может и сообщать мне ничего больше не будет от греха подальше. А я…наверно… хочу знать.

Да и вообще...Какая мне разница! Если хочет с ней спать- пусть спит! Мы не вместе. Всё!

- Если ты скажешь, что у меня есть хоть один шанс тебя дождаться, то я буду ждать. У меня есть этот шанс, Лиз? – прерывает мои размышления Сашка глухим голосом.

Как обухом по голове. Забываю тут же, о чем думала. Молчим, учащенно дыша в трубку. Мысли мечутся испуганными птицами.

- Скажи правду, ты с ней был после...того...как...? Был? - у меня голос скатывается на рваный шепот.

Сашка не отвечает. Так долго, что я роняю лицо на ладони и чувствую, как горячая влага собирается на глазах. Я постепенно понимаю ответ. Это не как удар ножом, нет. Меня медленно трут наждачкой прямо по слизистым. Жжется, мучительно противно и больно...

- Вчера мы...Я был очень пьян, и...- Сашка сглатывает, его голос хрипло вибрирует у меня в черепной коробке, - Но наутро я почувствовал себя полным идиотом. Пытался сегодня уволить ее.

Всхлипываю, вытирая тыльной стороной ладони влагу под носом на щеках.

- И что? Не получилось? - хмыкаю с сарказмом.

- Она не хочет, а мне настаивать неловко, пиздец, по идее это мне себя увольнять надо. И я не знаю, как это все обставить, чтобы так стрёмно себя не чувствовать, - Сашка невесело смеется в трубку, и его тон такой до боли знакомый.

Как часто он именно так рассказывал о своих проблемах, ждал, что я скажу. Сама не замечаю, как снова утопаю поудобней в кресле- мешке и рассеянно глажу пальцами телефон.

- Прости, что говорю тебе все это, Лиз. Смешно, но мне больше некому на такое жаловаться, - добавляет, и я почти вижу, как он по привычке трет лоб, прикрыв глаза и качая головой.

- Ну знаешь, ты у нас теперь свободный. Всех, кого трахнул - увольнять, так и сотрудниц не напасешься, - истерически хихикаю.

- Смешно, да, - ржет мне в тон, - Тут главное с тоски на сотрудников не перейти...

Прыскаю со смеху, представив Сашку, кругами ходящего вокруг Теймураза. И опять замолкаем. У меня внутри горит все и одновременно как-то странно отпускает. Это какой-то невероятно откровенный разговор.

- Приедь, пожалуйста...- опять начинает через пару секунд, - Я могу поменяться. Хочешь, съездим куда-нибудь? По Тбилиси, например, погуляем. Как тебе?

- Я не поеду, Саш...

- Планы на день влюбленных? Фаршмак манит? - взрывается тут же.

- Знаешь, после того, что ты только что рассказал, эти твои вопросы - это просто смешно.

- Мне плевать смешно или нет, - огрызается, - Я не могу тебя не ревновать.

- Придется учиться.

Опять молчим. Сашка сопит в трубку, злится. А я слушаю и слушаю его. Это все равно всё такое родное. И я кормлю свою ненасытную тоску новыми моментами, которые можно бережно сохранить и потом вспомнить.

- Лиза, я приеду к вам на праздники двадцать третьего, - давит тоном.

- А вот сейчас про планы не хочешь спросить? - язвлю.

- Я спрашивал у детей, они собирались в Питер к деду, но у него там дела какие-то срочные, так что планов у вас пока нет, и дети меня ждут.

Возмущенно фыркаю в трубку. Договорился уже, молодец какой. И опять в обход меня. Надо поговорить с мелкими на будущее - они прямо как диверсанты. Ведут тут подрывную деятельность...

- Ладно, хорошо. Но ты же помнишь, что у меня останавливаться больше нельзя. Я не шучу, Саш. Отставлю ночевать в подъезде. Так что ищи гостиницу или договаривайся с Ратмиром.

6. Лиза

14 февраля.

- Ну, девчонки, за нас! Мы друг друга любим дольше, чем все наши мужики, вместе взятые! А значит это наш праздник! - провозглашает Кира первый тост.

Мы с Владой смеемся и тоже поднимаем бокалы. Звон встречающегося стекла тонет в первых стандартных для караоке аккордах. На небольшой сцене в центре погруженного в полумрак зала какой-то презентабельный лысеющий мужчина готовится спеть про лебедя на пруду для своей дамы, сидящей от нас через пару столиков. А мы заранее готовимся не смеяться слишком громко, так как он не попадет ни в одну ноту из принципа, судя по первой исполненной строчке.

Сама не понимаю, как в эту пятницу, четырнадцатого февраля, я в итоге оказалась в переполненном караоке баре неподалеку от своего дома в компании Киры и Влады. По идее я должна была провести этот знаковый вечер дня всех влюбленных с Ариэлем, но у Влады муж неожиданно сорвался в командировку, Кирин Ося слег с гриппом еще позавчера, а я...

Я как обычно испугалась в последний момент, потому что свидание Ариэль назначил мне на смотровой площадке...гостиницы. Ночная Москва конечно дико романтична с высоты, но, когда ты точно знаешь, что для тебя еще заказан номер с джакузи, то сложно думать только о расстилающихся перед тобой бесконечных столичных огнях...

Не знаю, что со мной не так.

Мы ведь прекрасно сходили в Большой в среду, и это несмотря на то, что весь день я чувствовала себя разбитой после разговора с Сашкой.

Казалось, бывший муж уже все сломал, но он все равно умудрялся доламывать и доламывать меня, погружая на какие-то неизведанные глубины разобранного состояния. И вот я -просто кучка разбросанного лего с потерянной инструкцией, и, кажется, что место мне теперь только на помойке.

Но с Ариэлем я смеялась во время антракта и живо обсуждала постановку. А после мы отправились в ресторан, хотя уже было двенадцатый час, и дети возмущенно названивали. Но расставаться не хотелось, мы заболтались совсем. И на диванчике за уединенным столиком я позволила себя целовать.

Именно позволила - я не знаю, как еще точнее назвать это.

Не тянулась сама, особо не проявляла инициативу, но мне было приятно, чуть эротично и спокойно неимоверно. Мы находились в общественном месте, а Ариэль умел целовать ласково и не торопясь, когда это предполагали обстоятельства. Словно нежил меня. Мы тихо переговаривались между поцелуями, смотрели друг другу в глаза, выпитые пара бокалов вина слегка подогревали кровь, а потом...

Телефон пиликнул Сашкиным сообщением.

Саша: Ты спишь?

И все. Как отрубило.

Нет, я не ответила и даже не открыла его смс, Сашка не знал, что я прочла ее благодаря всплывающему экрану, и больше не писал ничего.

Но теперь в том же духе продолжать общаться с Ариэлем я просто не могла. Настроение неуловимо изменилось.

Я невольно стала думать, что Сашка хотел, что сейчас делает, он...один?

Ариэль что-то говорил мне все это время, обнимая за плечи, а я пропускала мимо ушей, и это его раздражало.

В итоге минут через двадцать мы попросили счет, и он повез меня домой в полной тишине. Только, когда я уже выходила из машины у своего подъезда, Коц бросил мне в спину:

- Давно мне никто так не трахал мозги, как ты, Лиза.

Я от неожиданности рассмеялась:

- Трахать - слово не из твоего лексикона, Ариэль. О-очень странно звучит.

На что он сощурился и криво улыбнулся:

- Я привык называть вещи своими именами. И могу и жестче, если попросишь.

- О, не стоит! Вообще прости меня, я просто устала, уже поздно, не бери в голову, - я пожимаю плечами и отступаю от машины на шаг, - И спасибо за вечер, все было чудесно.

Окидывает меня цепким взглядом, почесывая идеально выбритый подбородок.

- Чудесно, да...Лиза, я завтра уезжаю в Питер, вернусь в пятницу вечером. Это будет четырнадцатое февраля. И я конечно хочу пригласить тебя.

- Куда?

- Я пришлю накануне, ну или...сделаю сюрприз, - немного хищно, хоть и очаровательно скалится, - Но вечер в любом случае за мной.

- Я подумаю над вашим предложением, - кокетничаю, чуть склонив голову набок.

- Лиза, - тихо рычит.

- Пока, Ариэль, - наклоняюсь в салон машины и быстро целую его в щеку.

Успевает перехватить мою голову, находит губы, жестко сминает их, толкаясь языком и удерживая меня за затылок. Мне неудобно так стоять - с задницей, торчащей из салона, и я, мыча и смеясь, вырываюсь.

- Все, пока! - оглядываюсь через плечо на прощание.

- Пока, - потемневшим взглядом провожает меня.

А ночью ворочаюсь и опять не могу уснуть. До тех пор, пока не пишу Сашке ответ. Почти в половину второго…

Лиза: Не сплю

И тут же прячу загоревшееся лицо в ладонях, отбрасывая телефон.

Зачем я это делаю? Зачем? Я бы и под пытками ответить не смогла.

И хорошо, что так поздно и он-то спит уже наверно. Должен спать…

Но через минуту мой телефон пиликает входящим сообщением.

Саша: Смотри, что я в облаке нашел.

И видео какое-то прикрепил.

Не сразу включаю, сначала провожу пальцами по строчкам на телефоне, прикусив нижнюю губу. Сердце гулко стучит, разгоняя по телу жаркие волны. Даю себе пару секунд и нажимаю на просмотр.

А там видео с нашего отпуска в Тайланде лет десять назад, когда мы впервые оставили детей на попечение родителям. Эту запись я не смотрела ни разу и даже не подозревала о ее существовании. На ней я с инструктором и Сашкой в первый раз пытаюсь залезть (это по-другому не назвать) на сёрф.

Боже, Лютик что? Это снимал?! Позо-о-ор…

Сашка откровенно ржет с меня за кадром, не забывая орать ценные комментарии, я показываю ему фак в ответ и тут же падаю с доски, инструктор, молодой смуглый как ночь парень, выразительно закатывает глаза. Я снова выныриваю из воды, отплёвываюсь, красная уже вся, злая.

Неуклюже забираюсь на доску. Кое-как встаю, смешно раскорячившись. Пытаюсь снова хотя бы так поймать равновесие. Не получается. У меня всегда были проблемы с вестибулярным аппаратом, и Сашка это прекрасно знает, но все равно угорает как в последний раз. Я закипаю как чайник.

7. Лиза

14 февраля, караоке бар.

- Влада, а Лешка один в командировку поехал? - Кира спрашивает это у сестры так неожиданно, что та чуть не давится виноградинкой.

На сцене какая-то эффектная блондинка достаточно прилично поет "Моя попытка номер пять", и весь зал уже нестройно подпевает. Вечер в самом разгаре и плавно перетекает в пьяную ночь. В зале душно, воздух пропитан ароматным кальянным дымом и дорогими духами. На нашем столике тоже дымится высокий кальян, и я лениво тяну персиковый пар, наблюдая за закусившей губу Владой.

Я не знаю, зачем Кира задает сейчас такие провокационные вопросы, и что она хочет услышать в ответ. Если Лешка и правда изменяет жене столько времени, то она не может не знать. И только ее дело - закрывать на это глаза или уходить от него с истерикой.

Как сделала я.

Я знаю, что не смогла бы поступить по-другому, но совсем не уверена, что мой выбор - правильный.

Кому из нас хуже сейчас? Мне или Владе?

Каждый раз, когда я вижу их с Лешей вместе, они производят на меня впечатление очень крепкой любящей пары, в которой муж жену буквально обожает и готов исполнить любой ее каприз. Может так потому, что все наши подозрения беспочвенны. А может потому, что шелковым и услужливым Лешку делает постоянное, преследующее его чувство вины.

И я склонна думать, что Владу такой расклад вполне устраивает, вот только вслух об этом не принято говорить. Ведь абсолютное большинство людей считает, что уважающая себя женщина измену не прощает, а значит ее позиция стопроцентно будет осуждена.

Возможно, даже сестрой.

Кошусь на Киру. Та ждет ответ от Влады, покачивая в руке полный бокал. Голубые глаза пьяно и хитро блестят. Похоже настрой у нее боевой, и она намерена пооткровенничать во чтобы то ни стало.

Влада трет лоб и роняет голову на подставленные ладони.

- О-ой, девочки, не зна-а-ю я, - тянет руку за кальянной трубкой, не смотря на меня.

Вкладываю мундштук в ее тонкие пальцы. Влада глубоко затягивается и красиво выпускает дым в черный потолок.

- И, наверно, уже и не хочу знать, - заканчивает свою мысль глухо, - Знаете, дома у нас все хорошо. Лешка ведь даже не задерживается никогда на работе, все выходные, отпуска вместе. Командировки только эти...А может и правда нет ничего. Он по делам катается, а я...как больная!

И почему-то косится на меня, будто ища поддержки. Я в ответ сжимаю Владину прохладную ладонь, лежащую на столе.

- Ну вот правда, что себя накручивать, да? - она только мне говорит это.

- Правда, - киваю, - Ты права, не надо накручивать.

- А я знаю, что Ося мне изменяет, - вдруг признается Кира, отбирая у сестры кальянный мундштук, - Не с постоянной, нет. Но то, что у них в баню писюх всяких модельных заказывают, это вот сто процентов! А в баню они каждую пятницу ходят. Клуб у них. Богатых мужиков. А что это за богатые мужики без отборных сучек, да?

Криво улыбается, качая головой, и выпускает в сторону белое облачко персикового дыма.

- Оно ему может уже не надо сильно, Оська у меня такой домашний во многом. Но не прослывешь же импотентом среди своих партнеров- дружбанов? По- любому хоть отсосать да дает.

Мы с Владой переглядываемся и молчим, не зная, как реагировать на эту информацию, а Кира тыкает в мою сторону мундштуком.

- Ариэль кстати тоже с ними ходит. Хотя, говорят, ту содержанку свою Белецкому передал по наследству, в курсе? Из- за тебя же наверно. Так что может и по баням не пойдет...

- Не уверена, что мне не все равно кого он там кому передал, - пожимаю плечами и забираю у нее кальянную трубку, словно это микрофон, и говорит та из нас, кто держит ее в руках.

- Ну он же тебе нравится, - хмурится Влада.

- Нравится, - согласно киваю.

- И вы встречаетесь, - поддакивает Кира.

- Скорее просто ходим на свидания, - уточняю, - Только целовались, дальше не было ничего.

- Почему? Он настолько не торопится? - Кира искренне удивляется, поднимая вверх идеально очерченные брови.

- Да нет, торопится, он уже давно...намекает, - хмыкаю, передавая кальянную трубку Владе.

- А тебя что останавливает? Он целуется как-то не так или что? - по Кире прямо видно, что она действительно не понимает.

Да и мне самой сложно это объяснить.

- Не знаю, просто...У меня ведь кроме Сашки никого не было и...- тянусь к своему бокалу с шампанским, чтобы прокрутить между пальцами тонкую стеклянную ножку, - И...Я понимаю, это глупо, но у меня словно стопор какой-то срабатывает. Это все-таки другой человек, понимаешь?

- Нет, не понимаю, - фыркает Кира, усмехнувшись, - Тем более уже давно пора! Хоть сравнишь! Тебе сорок лет скоро, Лизка, а ты и членов- то не видела, мать, кроме одного заговоренного! Может у Сани твоего и так себе на самом деле, а?

Она так забавно возмущается, что мы с Владой прыскаем со смеху.

- Нормально у него там все, - бурчу сквозь хохот, защищая достоинство бывшего мужа.

- Да откуда тебе знать?! Может он специально вот такую неопытную искал, чтобы и знать не знала, как оно с хорошим мужиком бывает, а не с его этой горной пипиркой! - запальчиво хлопает Кира ладонью по столу.

Мы угораем сильнее. У меня даже слезы выступают на глазах от таких предположений.

- Сашка бы тебя сейчас прибил за пипирку, Кир, - хохочу.

- Ой, нашла грозного. Просто покраснел бы как рак до самых ушей. Ну и, возможно, угрожал бы показать...Будто я его не знаю, - отмахивается подруга.

Ржем.

- Кстати, как у вас сейчас с ним? - интересуется Влада, и смех мой быстро затухает.

- Да так, - кусаю губы, отводя глаза, - Вроде поспокойней...Вчера детей встретил в Минводах, отзвонились по видеосвязи. Вроде бы все довольные. Сегодня уже вне зоны доступа до воскресенья. Как-то так...

- Вернуть не пытается? - спрашивает Кира, отпивая из своего бокала.

Перехватываю ее взгляд и молча качаю головой.

- Вот же козел, - возмущается она.

8. Лиза

- Ой, девчонки, давайте лучше петь! Ну их, этих мужиков, вот правда! - хлопает в ладоши Влада и нажимает кнопку вызова персонала, размещенную на столе.

Практически сразу к нам подходит официантка. Просим у девушки еще бутылку просекко, сырную тарелку, обновить кальян, лёд и песенное меню.

Пока парень- кальянщик меняет нам угли, прижавшись к друг другу на диванчике, листаем бесконечные страницы с музыкальными композициями. Хмельное оживление овладевает нами всё больше. Весело хохочем, напевая ту или иную попавшуюся на глаза песню, обнимаем друг друга без причин, спорим.

И постепенно мне становится легко-легко, хоть и привкус горечи на губах не рассеивается. Но в голове царит расслабленный туман, ни одной четкой мысли не слышу из-за шума вокруг и игристого вина, бродящего в крови. А веселиться хочется как в последний раз – с размахом и отчаянно.

- О, хочу эту! - Кира тычет пальцем в "Шальную императрицу" Аллегровой.

Мы с Владой шокировано округляем глаза, а потом безудержно смеемся.

- Да ты издеваешься! - фыркает Владка, возмущенно косясь на сестру, - Ты слышала, что только что девчонки с дальнего стола пели? Про "ягоду-малинку" какую-то…И что у них там еще в Тик-Ток меню… А мы, значит, с "Императрицей"?! Скажут, тетки старые пришли и давай тут песок вокруг разбрасывать! Не-е-ет! Я может позаигрывать с кем-нибудь здесь собираюсь, потанцевать, а не рассказывать всем о дате рождения в своем паспорте!

- Дамы-ы-ы! Да просто эти «Ягодки» еще до «Императриц» не созре-е-ели! – Кира для пущей убедительности тянет слова и под конец целует свои пальцы, сильно смахивая на кавказца с чувством проговаривающего слово «пЭрсик».

И, пока мы с Владой хохочем с нее, ловко отбирает у нас меню с песнями и одновременно машет администратору караоке, - Все, девчонки! Решено! Гулять так гулять! Начнем!

Пока я слежу за приближающимся к нам администратором, нащупываю камешек-сердечко и играющую с ним киску в правом ухе. Кусаю губы, поглаживая гибкую кошечку. Она такая гладкая, тонкая… Ничего не могу с собой поделать- постоянно трогаю сережки в своих ушах. Они уже горячие от моих пальцев... Думать, почему их надела, не собираюсь. Просто красивые и необычные…Да?

- Девушки, здравствуйте, я - Эдик, - подошедший администратор представляется громко, чтобы перекричать стоящий вокруг шум.

- Здравствуйте, Эдик, мы "Императрицу" споем! - с вызовом сообщает Кира.

- Отлично, на сцену подниметесь или тут? Сколько микрофонов? – уточняет Эдик тем же тоном.

- Тут, да, девчонки? - озирается на нас Влада.

- Да, тут- тут! Три микрофона!

- Сейчас, дамы, все принесу, - уходит к ди-джею.

И буквально через минуту мы с девчонками, встав из-за стола и обнявшись как пьяные ВДВшники, горланим:

Легко влюбиться, императрица,
Когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер!!!

И орут с нами, надрывая глотки, все присутствующие дружною толпой. И кажется, что темный зал кружится перед глазами и дрожит пьяным кальянным весельем.

Спев последнюю строчку, мы целуемся, смеемся. Нам хлопают, пара мужских столов косится со вспыхнувшим интересом. В крови эндорфины бродят, будоражит всё. Я опрокидываю еще один бокал просекко практически залпом. Выбираем следующую песню, ловя азарт, громко хохоча и перекрикивая друг друга.
Понеслось…

После «Тропикана женщины», «Спектакль окочен» и душераздирающей «Знаешь ли ты» мы с девчонками немного выдохлись, допили вторую бутылку просекко и пошли танцевать. Между столиками уже было не протолкнуться, а народ все прибывал и прибывал. Выходные и праздник, хоть и не официальный, давали о себе знать. Свободных мест не было даже у длинной барной стойки, на небольшую сцену помимо выступающих то и дело пытались залезть какие-то пьяненькие девушки и потанцевать на более выгодной позиции с точки зрения возможности продемонстрировать себя.

Нам с девчонками это было не нужно. Мы плясали около нашего столика, прыгая, подпевая и совсем не думая о том, как выглядим со стороны. Кира в какой-то момент даже сняла свои десятиметровые шпильки и продолжила танцевать босиком. И, как ни странно, наверно именно это привлекало к нам внимание остальных посетителей, желающих приобщиться к веселью без оглядки на происходящее. Наш маленький кружок быстро разросся, Киру практически сразу закружил какой-то приятный худощавый мужчина в идеально белой рубашке, я танцевала с двумя молоденькими девчонками, вступившими в наш круг.

Перезнакомились все, заказали еще просекко. Перерыв на песни. Проорали толпой уже «На часах ноль-ноль», «Комету» и нетленку Сережи Жукова «Восемнадцать мне уже». Снова танцы. Мне жарко и пьяно, мир слегка кружится, в голове шум. Какой-то молодой парень пытается станцевать со мной медленный танец под «Демобилизацию» Сектора Газа. Мне так смешно от этого, что я даже не сильно сопротивляюсь. И делаю ему замечание, только когда его горячая ладонь сползает мне на попу и сжимает левую ягодицу. Он тут же убирает, обезоруживающе улыбается, а глаза наглые –наглые. И, когда он повторяет свой фокус во второй раз, я отпихиваю охамевшего кавалера и иду за стол, чтобы немного посидеть и передохнуть.

Рядом опускается Кира, тоже вся раскрасневшаяся, запыхавшаяся, в ослабившимся конским хвостом на макушке, еще пару часов назад бывшим идеальным.

- Ну, за нас! – чокаемся, пьем на брудершафт.

Вино уже горчит на языке. Верный признак, что всё, хватит. Но лучше я завтра умру от головной боли, чем остановлюсь сейчас. Мне хорошо…

- Слушай, а Ариэль тебя не звал никуда сегодня что ли? – орет Кира мне в самое ухо, наклонившись, - Я говорил Осе, что вроде собирается…

- Звал, - ору ей в ответ, почти касаясь губами ее мочки с вдетой сережкой в виде бриллиантовой дорожки.

- Почему?

- Не знаю! – кричу ей ухо, пожимая плечами, - Говорила же уже. Что-то останавливает и всё! Мне неудобно уже перед ним, но вот никак!

- Тебе надо проще к этому относиться! – Кира обнимает меня, притягивая близко –близко к себе, только так нам слышно друг друга.