Мой спаситель

Пролог

В горах ты встретишь спокойствие, найдешь дзен, – уверял его друг. По сути же, оказалось все то же самое, только люди жили немного дальше.

Привычный обход у этой гряды закончился, и можно бы катить домой, в тепло у печи и интернету. Но один сугроб привлек внимание своей неестественностью. Странно померещилось нечто темное, торчавшее из-под снега. Похожее на...

Догадка показалась чудовищной, заставившей похолодеть все внутри. Мужчина развернулся, направляя свои лыжи к тому сугобу. Проверить не помешает.

Очертания, очень похожи на человеческие.

Он остановился боком от сугроба, руками бысро начал раскидывать снег и сердце его второй раз за пять минут похолодело. Девушка, молодая совсем, лет двадцати от силы, бледная, погребенная под кучей наметенного снега, без признаков жизни. Сколько лежит так?

Красивая, отметил отстраненно. На первом плане спасение жизни.

Черты лица спокойны, безмятежны, словно спит красавица. Лишь бы не вечным сном. Лишь бы…

Не может быть, только не в его смену. Не сметь умирать!

Пульс у яремной вены не прощупывается, или пальцы так одубели от страха? Выловить в недрах бесконечного кармана зеркальце, поднести к носу, потеет, значит дыхание есть. Слабое, но все же! Это главное.

Наспех смахнуть весь снег,

В белом горнолыжном костюме. Кто одевает белое на горный склон? Только самоубийцы или сумасшедшие. Это самый неприметный цвет под снегом!

Ботинки горнолыжные. Лыжница. Где лыжи свои потеряла, Снежка? Рядом гряда обрывается, неужто оттуда слетела?

Быстрый осмотр, руки-ноги на месте, не вывернуты под неестественным углом, целы, но точнее скажет врач после рентгена. Лишь бы позвоночник был цел.

Черт, нужно вывезти ее, придется рискнуть, пошевелить.

Сейчас главное, что жива.

Рация:

– Нашел подснежник, женщина, лет двадцать, без сознания, видимых повреждений нет, нужна помощь, возможны серьезные травмы, прием.

Послал запрос. Дождался отклика. Несколько мгновений прошли, натягивая нервы

Шипение рации, ответ:

– В каком вы квадрате?

Вздох облегчения. Быстро назвать свои координаты.

Помощь уже едет, дождись ее подснежник.

Быстро снять свою утепленную аляску, другого бренда в суровых условиях гор не признает.

Накрыть подснежник, сам потерпит, и не такой холод выдерживал.

– Еще чуть-чуть дождись, подснежник, помощь уже близко.

Только не умирай, не в мою смену.

Глава 1

Вы когда-нибудь просыпались с ощущением, что родились заново? Сегодня утром я словила такое вайб, очнувшись в совершенно белой комнате. Окно напротив занесено снегом и придает совершенно сюрреалистичное впечатление, налипшие на стекло снежинки в свете солнечных лучей отбрасывают разноцветные яркие блики, и мне чудится я в какой-то сказочной стране.

Но где я? Это место мне не знакомо. Мысли не складываются и не дают мне нужной картинки. В голове такой же белый лист, пустота. Пытаюсь припомнить хоть что-нибудь, но от этого только начинает болеть голова.

Осмотр помещения подсказывает, что я нахожусь в палате: белый потолок, стены и койка напротив, постельное белье, белое все. Может быть это рай? Я могла попасть в рай? Но первое же движение пронзает неприятной болью. Каждая косточка в теле трещит, словно били меня на протяжении всей ночи. А на левой руке мешает инородный предмет. Поднимаю руку и с удивлением обнаруживаю, что у меня гипс. Рассматриваю его и не могу вспомнить откуда у меня он. Но теперь понимаю, что я делаю в больнице. Печаль, я не в раю. Это понимание придавливает назад к койке. Шевелю оставшимися конечностями, ощущаются здоровыми.

Отбрасываю покрывало, жарко.

Кое-как привстаю, опираясь на здоровую руку.

Что это на мне? Больничная пижама? Морщусь, какая же безвкусица. Словно вынули из советского прошлого. Боже, почему я это помню, а что делаю здесь нет?

Точно хлопок двери вырвал меня из беспамятства.

Сквозь приоткрытую дверь в палату слышны мужские голоса, спорят оживленно.

Бреду к двери. Люди должны мне помочь. По крайней мере рассказать, что я здесь делаю? x3H1oo30

Толкаю белое полотно пластика, бесшумно отъезжает и застывает, не до конца открывшись. Что-то мешает еще один шаг сделать, прислушиваюсь к голосам говоривших.

– Возьми к себе потеряшку, а? Пожалей нас с Женечкой, мы тоже хотим Новый год дома встретить вместе со своими семьями. Она с утра мне плачется. Я ее отпущу и тогда от "добрых" пожеланий моей жены тебе будет всю ночь икаться.

Выглядываю за край двери. Любопытство гложет, кто это разговаривает? Мужчина в белом халате настаивает. Второму не очень это нравится. Я не вижу его лица, но вид у него напряженный.

– Почему ко мне? К Абрамовым или Лизицким посели ее. Или к себе, это даже удобнее будет, присмотришь.

Второй, большой такой, в свитере цвета охры крупной вязки, делающий фигуру мужчины еще массивнее.

– Серый, ты пойми, занято все, я не могу в нагрузку еще одного человека подселить. Тебе жалко бедную девушку приютить? Один живешь. Ты единственный кому по распределению никто не достался. Да и девушку ты нашел – твоя ответственность.

– У меня одна комната и кровать, ты это учел?

– Поспишь на диване денечек, – невозмутимо парирует мужчина в белом халате.

– Гр-р, – я слышу натуральное рычание его собеседника, утробное, как у тигра.

Рык пугает меня, к стенке шарахаюсь, неуклюже цепляя столик, что-то с грохотом летит на пол. Железная медицинская ванночка. Меня рассекретили. Шум привлекает внимание. Две пары мужских глаз устремляются на меня, смотрят изучающе. Ежусь под их пристальными взглядами, не понимаю, почему они мне неприятны, особенно темный взгляд большого, он на голову выше врача и возвышается в белом пространстве коридора, словно Гулливер в стране лилипутов. Чувствую себя маленькой и беззащитной.

– Вы очнулись? – врач в очках доброжелательно спрашивает, обращаясь ко мне.

Гипс на левой руке мешает плечи обхватить. Неудобный, скинуть его хочется непроизвольно. Голова кружится. Встряхиваю как кот лапкой. Боль руку пронзает, вскрикиваю.

– Спокойно, милочка, не тряситесь, – врач подхватывает меня под руки, желая помочь. – Что ж вы так неосторожно? У вас перелом, не нужно тревожить руку.

Я смотрю на врача, может дело в халате, но его внешность располагает довериться. Спрашиваю самое главное, что мучает меня с тех пор, как я проснулась.

– Где я нахожусь? И кто вы такие?

Потеряшка

А вот и наша Снежка. Пока мы не знаем как ее зовут, будем называть так)

"Она открыла глаза, и я утонул в небесной синеве ее глаз, такого чистого, голубого оттенка, какой бывает только при ясной погоде в горах на рассвете и в наступающих сумерках, когда звезды всплывают на закатном небе."

Глава 2

Мужчины молча переглядываются.

Врач провожает меня назад в палату, усаживает на кровать. Рука ноет. Неужели я своими неосторожными действиями повредила себе руку? Убаюкиваю ее, пытаясь успокоить.

– Я ваш лечащий врач, Архип Романович. Дайте посмотреть. – осматривает мою кисть и не находит ничего критичного. – Руку лучше не тревожить, лучевая кость сломана, не страшно, но неприятно, заживет за пару недель. Я найду для вас бандаж фиксатор.

– Спасибо, благодарю за заботу.

– Как себя чувствуете?

– Голова кружится и подташнивает, – признаюсь честно.

– Это нормально при сотрясении.

– А что со мной произошло?

– Это мы и сами хотели бы выяснить. Вас нашли в горах, в лыжной экипировке. – он достает из кармана маленький молоточек и начинает водить в разные стороны перед лицом. Невольно слежу за его движениями. А потом внезапно ударяет по коленке, что нога моя подскакивает. – Реакция хорошая, в норме. Как вас зовут? – забрасывает вопросами, попутно проводя осмотр.

– Ммм, – пытаюсь вспомнить, но в голове чистый лист, в графе имя прочерк, не заполненная ничем строка. Стараюсь пробраться сквозь заслон белой пелены, но голова начинает трещать от натуги. – Я не помню, – признаюсь наконец, потирая виски.

Мужчины снова переглядываются. Да что ж они все в гляделки играют?

Кошусь на огромного бородатого мужика, стоящего в дверном проеме палаты, сложив руки на груди. Нелепый свитер придает ему вид неотесанного мужлана или лесоруба. Фэ, не люблю таких.

– Это плохо, в смысле мы надеялись, что вы проясните свою личность. И мы сможем связаться с вашими родственниками. Мы не нашли при вас никаких документов и средств связи. Значит вы не знаете, что делали на склоне?

– Где? Нет, я не помню, – растерянно мотаю головой.

– Ну хоть что-нибудь о себе можете рассказать?

Снова пытаюсь напрячь мозг, но это бесполезно. В голове шумит от напряжения и не рождается ни единой ассоциации. Сдаюсь, мне трудно думать и что-то вспоминать. Растерянно смотрю на доктора и пожимаю плечами:

– Ничего.

– Ясно, у вас амнезия, насколько глубокая предстоит выяснить, но уже сейчас могу сказать, что это следствие падения и ушиба головы.

– И как долго это может продлиться?

– От нескольких дней, до нескольких месяцев. Точнее можно будет сказать после результатов обследования, сделаем вам МРТ.

– Постойте, а как же мне тогда быть? – всерьез напрягаюсь. – Я же должна где-то жить?

– Вы отдыхайте пока. Дождемся специалиста по МРТ и вызовем полицейского.

– Это зачем? Я что-то успела натворить? – не на шутку пугаюсь. Я что преступница? Глаза мои готовы выпрыгнуть из орбит. Смотрю то на доктора, то на перекрытый дверной проем.

В этот момент я готова пойти даже с этим косматым мужиком, лишь бы не в полицию. Моя сказка пробуждения слишком быстро закончилась.

– Не переживайте так, просто ориентировки на вас дадим, может найдем ваших родственников. Или где вы живете.

Фу-ух, выдыхаю с облегчением. Родственники, точно, они же должны искать меня.

– А пока видите ли какая ситуация у нас складывается. На носу Новый год, и все эту ночь хотят со своими близкими и родными провести. Ну вы понимаете, с кем новый год встретишь, с тем весь год проведешь и все такое. Моя жена ждет меня сегодня ночью домой. И наша медсестра Женечка, тоже хочет эту ночь со своим молодым человеком провести. В связи с этим у меня просьба. Вы не могли бы к этому прекрасному молодому человеку переехать, – и показывает на хмурого дровосека в дверях. 6TRRJMzI

Я растерянно перевожу взгляд с доктора на этого человека и не понимаю, как меня маленькую и хрупкую можно отдать ему напожить?

– А нет другой кандидатуры? – с надеждой интересуюсь.

Я согласна напросится к этому милому доктору, вот кто вызывает доверие.

– Девушка, вы не смотрите, что он такой обросший. Он просто живет один и редко выбирается в люди, вот и запустил себя малость.

Оправдания доктора не убедили.

– Дело такое. Гостиница в городке погорела и мы даже не можем вас переселить в коттедж на время, все домики заняты.

Наверно вид у меня говорящий, потому что доктор продолжает уговаривать.

– Я уверяю вас, Серега приведет себя в порядок ради такой прекрасной девушки.

Слышу скептический хмык от двери. Похоже косматый, то есть Серега, не разделяет энтузиазма доктора. Но возражений не высказывает.

Ну что ж, я готова была за ним пойти, лишь бы не в полицию.

Еще раз бросаю быстрый взгляд на Серегу.

– А у меня есть выбор? – обреченно спрашиваю.

Серый

Наш брутал, которому никакие суровые зимы не страшны, приютит, обогреет и даже накормит)))

Можно немножко меньше бороды и больше нелепых свитеров)

Выбирайте, какой Серый вам больше нравится.

Глава 3

Мы выходим на улицу. Студеный воздух мгновенно цапает за неприкрытые участки кожи, морозец витает в воздухе, а от выдоха вырывается белый клуб пара. Солнце слепит, как его много, прикрываю глаза на мгновенье, жду, когда привыкнут и лишь тогда открываю. Белый, чистейший снег окутывает все, до чего дотягивается взгляд: дома, дороги, и бесконечную цепь гор, опоясывающую это место.

– Мы в горах, – делаю вывод. Хотя это можно было предположить по одежде,которую мне выдали. Белоснежный костюм для катания на лыжах и ботинки. Хоть убей, не помню эту одежду. Она словно и не моя. Но другой одежды мне не выдали и придется довольствоваться этим.

Сергей все время молчит, кажется, он не любитель поболтать. Всю работу по уговариванию меня делал Архип. Этот приятный мужчина разъяснил ситуацию, почему не желательно оставаться в больнице и какая суровая у него жена, ожидающая его дома. Сергею он доверяет как себе, а я прониклась речью доктора и решила доверится ему.

Большой черный внедорожник подмигивает нам фарами в боковом кармане у больницы.

А у косматого неплохая тачка, невольно отмечаю.

– Поехали Снежка.

Он кивает на машину и быстро запрыгивает на водительское сидение. Все больше убеждаюсь, что он мужлан неотесанный. Даже не открыл мне дверцу.

Мне остается подбежать к машине и как можно скорее нырнуть на пассажирское. Печка уже начинает работать и салон прогревается. Подставляю руки ближе к теплу. Та что с гипсом задубела всего за пару минут на улице и сейчас приятно отогревается.

– Почему Снежка? Это от Снежанна? – пытаюсь примерить на себя это имя и у меня не получается, чужое, точно не мое. – Не думаю, что меня так зовут.

Меня аж передергивает, как представлю себе. Нет, определенно нет.

– Нет, это от подснежник, – соизволяет ответить.

– Ммм? Почему подснежник? – не понимаю.

– Я нашел тебя под снегом.

Все холодеет внутри от его заявления. Я же могла погибнуть, если бы он меня не нашел.

– Можно называть меня не Снежкой? – снова передергивает, дурно становится от одной мысли, что я могла превратиться в кусочек льда или настоящую снежную королеву, только без сказочного конца со сверхсилой управления холодом.

– Могу звать потеряшкой, пока не выясним твое имя.

Потеряшка мне тоже не нравится. Все его идеи какие-то неоригинальные.

– Ну или придумай себе имя, – так просто отмахивается.

Я задумываюсь устремляя свой взор в окно. Машина легко скользит по накатанной дороге.

Мы все дальше отъезжаем от больницы и не только. Замечаю, как очертания последних домиков уходят назад. Машина входит в одинокую колею узкой накатанной дороги, уводящей куда-то к горам.

Мне не нравится, что мы свернули на эту дорожку. Не похоже, что здесь могут жить люди.

– Куда ты меня везешь? – голос сипит, неожиданно для меня, прочищаю горло.

– Домой, – коротко бросает. Его ответ меня нисколько не успокаивает, а наоборот сильнее вгоняет в беспокойство. Я все еще не вижу признаков цивилизации. Еловый лес с одной стороны, и пустое белое поле поднимающееся ввысь и заканчивающееся острыми пиками.

Хватаюсь за ручку дверцы и оглядываюсь назад, за очередным поворотом скрывается последний намек на цивилизацию, а впереди маячит смешанный лес и все та же дорога.

Он замечает мое напряжение.

– Скоро приедем, – бросает неизменно коротко.

Да он мастер по успокоению девушек!

Снежный зверь

Еще немного артов и спойлеров!

"Буду называть тебя Снежкой, пока не придумаешь себе имя"

❄️❄️❄️

"А я буду называть тебя Серый! – такой же невзрачный, как и твой дом!"

❄️❄️❄️

И спойлер:

"– На улицу не выходи, здесь медведи водятся, часто во двор забредают поживиться.

– Что?! А разве они не спят зимой?

– Спят. Вот только, если проснется такой, что жиру за лето не нагулял и начинает оголодавший по лесу бродить и каждый кто у него на пути встанет его законной добычей станет."

❄️❄️❄️

Как думаете, правда водятся?)))

Глава 4

Вскоре мы выезжаем на открытое пространство. Одиноко стоящий, деревянный дом приветливо подмигивает своими окнами, отсвечивая солнечными зайчиками.

– Ты здесь живешь? – глупо конечно, спрашивать, но я не могу промолчать.

Почему-то думала этот мужчина живет в том поселке, из которого выехали. До последнего надеялась, что дорога сейчас вывернет и мы окажемся у аккуратных рядов частных домиков.

– Угу,

– В лесу?

– Это домик лесника, – поясняет сухо.

Оглядываюсь по сторонам. Чистое поле и позади нас лес. Похоже на правду. И судя по словам доктора он живет один. Куда он меня определил? Только в этот момент меня настигает осознание в какую неоднозначную ситуацию я попала. Все больше тревоги заползает в сердце. Выдыхаю, стараясь отогнать тревожные мысли. Ну не похож мой водитель на маньяка, наверное.

Серый выруливает к крыльцу и глушит мотор.

– Еще остались вопросы? – он кладет руки на руль, поворачивая ко мне лицо.

На самом деле у меня очень и очень много вопросов, но благоразумно молчу о своих домыслах, глядя в его темно карие глаза. Солнце светит прямо в лобовое стекло и я отчетливо могу рассмотреть его черты, пушистые ресницы, отбрасывающие тень на веки, обрамляющие внимательные глаза и аккуратно подстриженную бороду, он явно за ней ухаживает, волосы не спутаны и поблескивают, отливая медью, как его шевелюра на голове. Но это не отменяет того факта, что бородачи мне не нравятся, совсем, они словно пол лица закрывают маской, под которой невозможно понять, насколько красив мужчина.

Засматриваюсь на него, забывая ответить. Он тоже разглядывает меня. Может мне чудится, в нем проскальзывает интерес.

– Тогда выходим, – не дожидается моего ответа, командует строго.

Разворачивается, отрезая меня от завороженного созерцания своей физиономии. Дверца хлопает за ним. Смущает запоздало, засмотрелась на постороннего мужика. Хотя, не только я одна. Он тоже в открытую рассматривал меня.

Морозец кусает за щеки, стоит только показать нос из прогретого салона машины. Дорожка к дому расчищена, а по обе стороны высятся приличного размера насыпи снега. Оглядываюсь по сторонам, кругом горы и заснеженные деревья, снег блестит на солнце корочкой наста. И куда ни глянь эта картина. Невольно задерживаю дыхание от захватывающей красоты и задаюсь вопросом: хотела бы я жить в таком месте?

– Пойдем, – отрывает меня от размышлений.

Сергей проводит меня в дом. Помещение не очень большое, обстановка по минимуму, стол в кухонной зоне, диван у камина.

Могу поспорить, но здесь пахнет хвоей, едва уловимый лесной аромат, такой знакомый и навевающий воспоминания: елка у камина, подарки и … Голова начинает трещать, растираю виски, не помогает. Прикрываю глаза, но боль не уходит, в ушах начинает звенеть.

– Эй, что с тобой? – слышу словно сквозь вату в ушах.

– Ммм, – мычу, не могу больше ничего ответить.

В какой момент оказываюсь в сильных руках, так быстро он меня подхватывает, меня обволакивает другим ароматом, мужским и терпким, цепляюсь за этот маяк, чтобы не уплыть окончательно. Чувство легкого парения заканчивается приземлением на диван.

– Тебе плохо, что болит? – обеспокоенный голос мужчины.

С трудом фокусирую на нем взгляд, голова кружится и немного подташнивает. 3ogCBMSp

– Голова начала болеть, – отвечаю, откидывая голову на спинку и устремляя взор в деревянные балки потолка. Постепенно боль отступает, слух приходит в норму и я слышу четче.

– Обезбол?

Суетится вокруг, на диван со мной рядом приземляется аптечка.

– Не знаю, проходит уже.

– Позвоню Архипу, спрошу, что делать.

______

Дорогие мои! Рада представить вам еще одну книгу, открывающую литмоб "О любви шепчут зимние горы"

"Страсти лавина" Киры Кан

https://litnet.com/shrt/tceA

А так же приглашаю в мой блог, где до завтрашнего дня можно попытать удачу и выиграть промик!

https://litnet.com/shrt/tcqA

Глава 5. Серый

Я привык жить один. Не помню уже сколько времени, но одиночество меня не напрягает, скорее скопище людей в одном месте тяготит. Поэтому с удовольствием покидаю поселок. Женька все уши прожужжала рассказами о своем новом бойфренде. Подружку увидела в моем лице? Думает, раз у нас было в прошлом что-то и выслушиваю молча, значит можно лить мне в уши какой замечательный у нее Владик. Меня это волновать перестало с тех пор как мы расстались.

Везу находку к себе. Надо же было эту Снежку откопать именно мне.

Оглядывается по сторонам, за дорогой следит. Так и хочется спросить: видишь знакомую местность? Но Архип предупредил, не наседать пока с вопросами, память должна восстановиться сама.

Друг сечет детали с ходу, стоило только залипнуть на Снежке, когда она из палаты показалась. Бледная и потерянная смотрела на нас. Ее глаза это нечто, пока они были закрыты мог отметить лишь милую мордашку.

И вот, она открыла веки, и я утонул в небесной синеве ее глаз, такого чистого, голубого оттенка, какой бывает только при ясной погоде в горах на рассвете и в наступающих сумерках, когда звезды всплывают на закатном небе.

Ну и романтическая чушь в голову лезет.

Всем известно, что инициатива стебет инициатора, но вашу ж бабушку, почему меня и в Новый год?

Сразу, как в дом вошли чуть в обморок не хлопнулась. Вовремя подхватил иначе своей бедовой головой с полом встретилась.

Набираю друга, посматривая на потеряшку. Молодая совсем девчонка.

– Архип, находке нашей плохо, голова болит, и по ходу дурно ей.

– Это последствия сотряса, первое время возможны такая реакция. Ей необходим покой и продолжительный сон, – размеренно объясняет. А мне совсем не спокойно. У меня здесь девица в полуобморочном состоянии, и я как новобранец не знаю, что с этим делать.

– Обезбол ей можно?

– Я передал тебе лекарства, вколешь ампулу успокоительного, она проспит до утра.

– Точно! – вылетаю за дверь, в машине остались лекарства, которыми снабдил Архип. – Ты блин, издеваешься? Я же не врач! – Но оказание первой мед помощи проходил, знаешь.

Вот хитрозадый жук!

– Что из них для чего? – смотрю на пакет с разными лекарствами.

Он по новой терпеливо объясняет.

– Архип, чтоб тебя, ты со мной не расплатишься за эту услугу, – ворчу на автомате.

– Всем, чем пожелаешь, если в моих силах, не откажу, знаешь ведь, – смеется этот счастливый отец семейства. Жена ему недавно сына родила. Только поэтому сжалился над его Анюткой, которая ждет дома новоявленного папашу.

Залетаю в дом с пакетом. Снежка на спинку дивана откинулась и не шевелится.

Черт, сердце екает. Подлетаю к ней, в глаза синющие заглядываю.

– Плохо?

Головой слабо мотает.

– Немного.

– Сейчас укол тебе сделаю и сразу полегчает, – обещаю ей.

Она мгновенно оживает. Даже от спинки дивана отлипает.

– Какой укол, куда? – глаза как плошки на меня взирают.

– В мышцу. Снимай свою куртку.

– Ой, прошло все. Мне уже значительно лучше!

– Не-е, не прокатит, красотка, – качаю головой.

– А ты умеешь? Может в больницу лучше съездить?

Угу, конечно, чтобы ей снова плохо по дороге стало.

– Там сейчас уже никого нет. Перед праздником все разбрелись по домам.

Не зря же Архип так слезно уговаривал голубоглазку ехать со мной.

Она подскакивает слишком резво, вижу как ее ведет, подхватываю зайчонка за талию. Трусишка, уколов боится? Прижимаю к себе. Рядом со мной надежнее, точно не расшибется на ровном месте. Острые наманикюренные пальчики цепляются за мой свитер.

– Ой! – вырывается тоненький писк.

Да, "ой". Осоловелые глазки устремляются на меня. Смотрю на нее и в сердце что-то екает. Невероятные просто, голубые глаза. Засматриваюсь невольно, разве такой насыщенный цвет может быть у живого человека?

Ноготками по свитеру царапает, заставляет очнуться. Блин, залип как пацан, на девчонку красивую.

– Голова закружилась?

Не признается, губки свои поджимает. Приходится выпустить синеглазку из рук, на диван обратно усадить. Напротив на корточки присаживаюсь, чтобы с ней на одном уровне глядеть.

– Значит так, пока живешь в моем доме, следуешь моим правилам, поняла?

Ресницами хлопает, вид растерянный. Не понимает что ли? Но лучше сейчас до нее довести, что она не в поселке, а на окраине, куда нет-нет да забредают дикие звери.

– Это для твоей же безопасности, понимаешь?

– Понимаю, – медленно кивает, не отпуская мой взгляд.

– На улицу не выходи, здесь медведи водятся, часто во двор забредают поживиться.

– Что?! А разве они не спят зимой?

– Спят. Вот только, если проснется такой, что жиру за лето не нагулял и начинает оголодавший по лесу бродить, и каждый кто у него на пути встанет его законной добычей становится.

Сжимается вся. Передавил чутка, но это к лучшему, так точно у синеглазки не возникнет желание бродить в одиночку по лесу. А ну шлепнется где-то в сугроб, ищи ее. Одного раза достаточно, когда я молился всеми молитвами, какие знаю, за жизнь сумасбродной девчонки, что вышла на склон в белой экипировке.

Борщанул может, но это для ее же сохранности.

– Так значит от укола отказываешься?

Снова ее глаза, как плошки вырастают, мотает головой.

– Ладно, быстро не встаешь, резких движений не делаешь. Голова кружится, болит – зовешь меня. Окей?

– Окей, – медленно повторяет, и кажется, успокаивается, на диван расслабленно откидывается.

– Так, кушать хочешь? – поднимаюсь на ноги. Даже если откажется, надо ее хотя бы чаем напоить.

– Да, хочу, – слышу голодные завывания ее желудка. Смущается, живот рукой прикрывает.

Такая трогательная девчонка в этот момент, щечки розовеют, немного естественности ее лицу придавая.

Холодос полный, а накормить болезную нечем. Шарю по полкам. Черт, нужно было полезными продуктами затариться. Брал для себя салатики новогодние, селедку под шубой, оливьешечку. Для создания новогоднего настроения, так сказать, закусить под бой курантов.

Глава 6

Горячая вода слишком быстро заканчивается, домываюсь уже под прохладными струями. Наспех в полотенце заворачиваюсь. Чистой одежды у меня нет, надеюсь у медведя серого есть чем разжиться в плане свежей одежды.

Открываю дверь из душевой и впечатываюсь в грубую вязку свитера отвратительного цвета темной охры.

– Ой! – вырывается удивление.

И сразу же оказываюсь в крепких, обволакивающих объятиях. Слишком быстро он загребает меня в свои ручища. Носом в крупную вязку утыкаюсь. От этого мужчины будто от самого пахнет хвоей и свежестью морозного леса, как от большого косматого зверя, хозяина леса. По ногам бьет холодным воздухом и меня начинает легонько трусить. Я под душем успела немного продрогнуть. И мелкий озноб превращается в крупную дрожь. Прижимаюсь к нему крепче, в попытке согреться. Можно тепла его немножко себе отхапаю?

– Эй, замерзла? – крепче к себе прижимает, я почему-то не против его согревающих рук. – Ты мокрая вся. И холодная! – слышу обеспокоенное.

– В-вода г-горячая к-кончилась, – оправдываюсь, зубами постукивая.

– Черт, я же предупреждал, что нагреватель маленький.

Поднимает меня с пола и к камину несет, усаживая в глубокое кресло. Мои зубы уже приличную дробь отстукивают, ноги к себе подтягиваю и пытаюсь согреться. Он приносит откуда-то плед и наспех меня укутывает.

– Подожди, сейчас согреешься, – уговаривает как маленькую.

Затем дров в камин подкладывает, разжигая огонь и выходит на улицу, возвращается с новой охапкой топлива.

Смотрю за суетой сурового мужчины и меня посещает такое странное чувство, будто со мной все это уже было. Я вот так же сидела у камина и мне кто-то, что-то рассказывал. Пытаюсь расширить это видение и не получается. Голова начинает гудеть, глаза прикрываю. Откидываюсь в кресло и стараюсь уловить это видение. Оно ускользает как фантом. Теперь мне кажется, что это просто фильм, некогда увиденный.

Кресло вместе со мной перемещается ближе к теплу. Распахиваю глаза ошарашенно. Это медведь нас двинул к камину. Он на корточки передо мной присаживается, в глаза заглядывая, отрывая от моих размытых мыслей.

– Согрелась? – глаза беспокойством горят,а возможно, это всего лишь блеск пламени от камина.

Киваю. Озноб отпускает и зубы уже не клацают. Хорошо становится, от камина идет тепло жаркого пламени и недавно трусившие мышцы наконец успокаиваются.

Сергей приносит кружку ароматного напитка исходящего дымком пряностей и приятных трав. Протягивает мне.

– Что это? – высовываю руку из пледа, неловко забираю ее одной рукой. Жутко неудобно с этим гипсом. Кое как извернулась, чтобы не намочить его во время душа. Придерживаю гипсом горячую кружку, и моей озябшей конечности передается тепло горячих керамических стенок.

– Лечебный сбор, от простуд и болезней. Предыдущий хозяин оставил. Выпей, для профилактики.

Мне кажется под его густой бородой прячется улыбка, когда он говорит о прежнем хозяине. В его руке красуется вторая кружка, он садится перед камином и тихонько начинает распивать. Я тоже пробую.

– Ммм, вкусно! – сладковато-пряный вкус растекается по языку. Становится совсем хорошо. После нескольких глотков, пригретая у яркого пламени, меня тянет на разговоры. Хочется побольше узнать о Сером, но еще больше о себе.

– Где меня нашли? Расскажи, пожалуйста. Мне так интересно.

Медленно кивает, неспешно отпивая очередной глоток, глядя на пляшущие языки пламени.

– У дальней гряды, я делал ежедневный обход и наткнулся на тебя без сознания.

И все? Так просто. Он замолкает, а я еще немножечко жду, что он продолжит и расскажет чуть больше. Но тишина затягивается. Похоже, этот молчун не собирается продолжать.

Вздыхаю обреченно, из этого молчуна нужно вытягивать все клещами.

– Как я оказалась там? – спрашиваю сама себя вслух. – В том то и дело, непонятно. – отвечает он. – Поблизости нет горнолыжных трасс и этот склон не используется, он находится вдали от поселка, даже местные, знающие эти горы, обычно туда не суются.

– А как же я туда попала?

Он пожимает плечами. На этот вопрос он тоже не отвечает.

– А жители поселка, кто-нибудь, возможно, видел меня и сможет узнать?

– В местный участок полиции отправлен запрос, если что-либо выяснится, мне позвонят.

Он спешно встает и идет к кухонному уголку. Быстро ополаскивает свою кружку и прячет в шкафчик. Педант, и аккуратный, склонный к порядку, отмечаю про себя и почему-то это качество мужчины мне нравится.

Он нашел для меня чистую фланелевую рубашку и спортивные штаны с начесом, а также белые шерстяные носки, которые сразу же не понравились моим ногам, колючие и значительно большего размера чем мне нужно. Но босиком по деревянным полам ходить очень холодно. Исключением оказался островок у камина, там доски хорошо прогревались за счет исходящего жара и сидеть рядом было комфортно.

Сергей уступил мне кровать, единственную в доме. Маленькая комнатка, расположенная на втором этаже, почти под потолком, балкончиком выходит на общее помещение и с кровати можно обозреть весь дом. Здесь помещается только эта довольно удобная полуторка и небольшой столик, а тепло от камина прогревает воздух, отчего наверху намного теплее чем на первом этаже.

Не могу уснуть, ворочаюсь. Слышу как Сергей тоже вертится на узком диване и неудобно становится, что отняла у него кровать. Но с малознакомым мужчиной мне будет некомфортно делить кровать, а поменяться местами я, пожалуй, не готова. Эта постель слишком хороша в свете имеющегося выбора. Аргумент оказывается решающим, заглушая муки совести. За окном трескучий мороз, а в этой постельке слишком тепло, чтобы долго мучиться.

Глава 7

Просыпаюсь, не понимая, где нахожусь. Темно и глаза едва улавливают блики отсветов. Ловлю приход паники, сердце начинает колотиться надрывно. Оглядываюсь по сторонам, в полутьме просматривается обстановка незнакомая и отсветы пламени по балкам потолка пляшут. Подскакиваю с постели, натыкаясь в темном углу на стол, он со скрипом по полу ножками проезжается.

Где-то мужской голос чертыхается и уже откуда-то снизу слышу голос мужской.

– Снежка, все в порядке?

Снежка! Это имя мне воспоминаний подкидывает, вчерашнего дня и событий предшествующих.

Стою замерев, пытаясь успокоить сердце глубоким дыханием, слышу торопливый топот по лестнице. Макушка мужская показывается.

– Что случилось?

– Пить хочу, – говорю первое, что в голову приходит.

– Сейчас принесу.

Он спускается вниз, на первом этаже шуршит.

На кровать обратно сажусь, пряча спину у изголовья кровати. Странное чувство паники не отпускает, сердце нервно тарабанит и неуютно так. Обхватываю себя руками, сильнее в спинку кровати вжимаясь.

Сергей возвращается с кружкой воды.

Залпом выпиваю и не знаю, куда деть посуду. Сережа на место столик двигает – я его почти к лестнице сдвинула, кружку из моих рук забирает.

– Все в порядке? – снова переспрашивает.

Киваю неуверенно.

Мне так не хочется его отпускать, в моей крови еще бегает тот подспудный страх, с которым я проснулась и хочется живого человека рядом, желательно сильного и надежного, чтоб спрятаться за ним можно было от страхов ночных.

Он разворачивается, собираясь уходить.

– Подожди! – останавливаю его, еще не понимая, как буду просить со мной побыть. Снова неудобство в груди рождается.

– Можешь… со мной немного остаться? – стыдно в своей слабости признаваться. – Мне не хочется одной быть.

Он кружку на столик отставляет. Садится в изножье кровати и откидывается на спину, занимая половину.

– Ну что, знаешь хоть одну сказку, Шахерезада?

– Ммм, я только про Машу и медведей могу вспомнить.

Он поворачивается ко мне лицом, подпирая щеку рукой. Карие глаза смотрят в ожидании.

– Рассказывай, – со вздохом соглашается.

Сказку вспомнила только до части, где Маша перепробовав все стулья за столом на “мягкость”, решила, что самый удобный все же ее размера. Дальше пришлось рассказывать Сергею. Так захотелось услышать интерпретацию его концовки.

Слушая его густой, мерный тембр, ко мне впервые закрадывается мысль: интересный мужчина этот Серый, больше похожий на доброго медведя и борода его вовсе не страшная, как казалось раньше, а наоборот придает мужчине некоторого шарма и загадочности. С ним спокойно – мелькает мысль на грани сна и яви.

Открываю глаза, когда совсем светло. Большая комната залита светом и уютом, наверно таким, какой бывает только в солнечный зимний денек под теплым одеялом и в удобной кроватке. Еще немножечко нежусь в сонной неге, вспоминая вчерашнюю ночь.

Божечки, Сергей рассказывал мне сказку! Он убаюкал меня, монотонным рассказом. Это умение высшего пилотажа. Наверно, он хорошо ладит с детьми. Странная мысль, учитывая обстоятельства. Хочется улыбаться и потянуться как кошечка, что я и делаю, снова зависая в приятных воспоминаниях.

Сергей наверно уже встал. Прислушиваюсь. Дом

заполнен звенящей тишиной. Не слышно ни треска поленьев, ни других звуков. Снова прислушиваюсь, уже не шевелясь. Нет, мне не показалось, действительно очень тихо. Значит он еще не проснулся.

Привстаю и заглядываю за бортик балкончика, в надежде увидеть спящего хозяина дома на диване, но там никого нет. И плед аккуратно сложен на подлокотник. Осматриваю всю комнату и снова тот же результат. Его нет. Может вышел за дровами? Камин судя по всему давно потух, в комнате тепло, но мало ли?

Спешно спускаю ступни на пол. Ащщ! А доски холодные. Откапываю свои носки и обуваюсь, утопая в колючей шерсти. Иду на поиски Серого, быстро сбегая по ступенькам. Прятаться в этой комнате негде и все очевидно – я одна, разве что он “спрятался” в душевой. Но не врываться же, я не нашла вчера на ней никакой щеколды и сделать это будет легко, но…

Осторожно подхожу к маленькой комнатке и вновь прислушиваюсь. Звуки льющейся воды было бы слышно. А приоткрытая щель зияющая темнотой говорит, что там тоже пусто.

Я осталась одна в доме и теряюсь в догадках, куда делся мой спаситель.

Поочередно выглядываю в окна дома, выходящие на разные стороны. Пасторальная картина словно тоже наполнена оглушительной тишиной и отсутствием хоть одной живой души.

Около кухни мне приветливо подмигивает елочка. Надо же, такой одиночка, а приютил дома растение и судя по всему, ухаживает. Елочка очень пушистая и красивая.

На столе замечаю кусок бумаги исчерканный отрывистым почерком:

“Скоро вернусь”

На мгновение выдыхаю, теперь ясно, его не похитили инопланетяне, но вдруг вспоминаю его слова: на улицу не выходи, там медведи. Черт, зачем я это вспомнила?! Заламываю руки и выглядываю в окно за домом – неизменная картина бесконечного снега и гор. Ну зачем он куда-то вышел?! Я же теперь не успокоюсь пока он не вернется!

Курсирую между столом и окном, поминутно выглядывая. Вскоре не выдерживаю, останавливаюсь. Я же могу полезным делом заняться. Желудок урчит. Вот! Например, приготовить поесть к его возвращению.

Открываю холодильник. Какие-то контейнеры с салатами, еще упаковки, закрываю, не понимая, что с этим делать?

Я же должна уметь готовить? Не могу понять. В голове ни одного рецепта. Может пельмени сварить. Вчера Сергей хорошо их кушал. Вроде это просто. Я вчера наблюдала, как он это делает. Поставить воду кипятиться в мультиварке, потом засыпать полуфабрикаты и дождаться, когда пикнет таймер.

Первый этап: заливаю воду в мультиварку, крышку закрываю и засовываю шнур в розетку.

Короткая вспышка и звук мини взрыва в розетке заставляют отскочить в испуге.

Вот же!

Ладонь к груди прижимаю, сердце колотится как бешеное. Цифры на таймере погасли и пахнет неприятно, горелым пластиком. Блин, кажется я сломала его мультиварку.

Глава 8. Серый

Выхожу на свежий воздух, солнце поднялось, осветив макушки гор рыжими всполохами. Люблю это время, когда замершая на ночь природа оживает и начинает свое дневное движение.

Как не хватает моего мохнатого друга. Обычно обход я совершаю со своим псом. Кэп вляпался в браконьерский капкан неделю назад, повредив лапу. Молодой пес, едва вышколенный, впервые увидел непонятное ему устройство и сунулся куда не следует. Хорошо не носом, а всего лишь лапой. Пришлось оставить его под присмотром ветеринара, на первое время, чтобы проследить как зарастает кость. Но забрать договорился до нового года, поэтому съездить придется.

Везет мне в последнее время на болезных с поврежденными конечностями. Мысли плавно перетекают на потеряшку, оставленную в доме. Она сладко спала, когда я выходил. Пришлось запереть ее. Пусть дома сидит, чем свалится, где-нибудь в обморок. Ищи ее после. Второй раз может так не подфартить. Без верного помощника с мощным нюхом, найти человека, провалившегося под снег, практически нереально.

Пришлось рассказать ей небольшую сказочку про голодных медведей в округе. Блин,и вчера она меня заставила рассказывать сказки. Про медведей. Черт, эта девчонка колдунством обладает или магией приворота, иначе как объяснить, что я ведусь на ее невинные предложения? Хочется впервые в жизни таким беспонтовым занятием заниматься, сказки рассказывать девушке.

Обхожу местность по обычному маршруту.

Пробежка на лыжах с утра хорошая нагрузка и зарядка. Бодрит и энергию на весь день придает.

Пока на лыжах бегу, в голове ее странное поведение ночью крутится. Вскочила, шум подняла. Я только засыпать начал, как около нее оказался не понял, ноги сами на второй этаж принесли. Испуганную девчонку увидел, не смог отказать в просьбе простой – остаться. Заставила меня рассказывать сказки.

Блин, сам же на эту работу вызвался, хотел немного от жизни в городе отдохнуть. Отстранится от суеты людской. Деду Сафрону немного восстановиться дать и в поселке эту зиму перезимовать.

Лыжи сами по насту скользят, скорость набирая. Выныриваю из-за разлапистой ели, обозревая перед собой всю долину. Дом впереди виден, плотной шапкой снега по верху накрыт, как одинокий грибок посреди ровного, белоснежного простора.

Еще рывок, подкатываю к дому, лыжи в пристройке оставляю. Отпираю замок и наконец ныряю в тепло дома.

– Живой! – встречает меня возгласом голубоглазка.

В замешательстве на пороге останавливаюсь. Скажу честно, обескураживает столь теплая встреча. Куртку расстегнуть только успеваю. Ко мне подбегает.

– Слава богу ты живой!

Что у нее тут произойти успело, всемирный апокалипсис?

– Эй, Снежка, что стряслось? – осматриваю ее внимательно. На вид цела, здорова, не считая прежнего гипса на руке.

– Не называй меня так! – просит слегка повышая голос.

– Окей, заметано, – отвечаю спокойно. Расскажет она, что тут у нее произошло?

– Как хорошо, что ты вернулся! – продолжает причитать и ко мне жмется, как маленький замерзший воробышек, проникая в распахнутую куртку.

– Да с чего ты вообще взяла, что я умру? – Ловлю ее за предплечья и от себя отстраняю, всматриваюсь в обеспокоенное лицо, глаза распахнуты, а зрачки расширены.

– Так ты же сам сказал, медведи! Я ждала, ждала, а тебя все нет и нет!

До меня медленно, но верно доходит. Так вот чего она испугалась, думала меня медведь задерет?

Сдерживаю смех, но улыбка на губы проскальзывает.

Разуться не дала, налетела как фурия и жмется испуганным маленьким воробышком.

– Там же медведи и мало ли какие дикие звери! Тебя могли поранить, съесть! А я тут одна совсем, без средств связи!

Улыбает. Такой смелый, нахохленный воробышек. Переживала за меня и за себя немножко. По сердцу разливается такое странное чувство, тепло вперемешку с удовлетворением. Не знал, что так приятно, когда тебя ждут дома.

– Не уходи больше так, без предупреждения. Я испугалась очень.

Ударом в солнечное сплетение отдаются ее слова и спазмом там остаются.

– Я в округе все знаю. Все медведи меня боятся, – неловко подшучиваю.

Стучит по мне своим маленьким кулачком, сквозь слои куртки и одежды не чувствительно вовсе.

– Зачем вообще из дома тогда выходить, если такая опасность существует? А что со мной здесь будет, если ты пропадешь?

– У меня есть двустволка. За меня не переживай. А мобильник дома. При необходимости наберешь первый номер по списку, тебя заберут.

– Не смешно нисколько! Почему ты не живешь поближе к людям?

Очень хороший вопрос, на который я пока не готов отвечать.

Принюхиваюсь, до меня доходит смешанный запах, паленым по дому воняет.

– Так, а чем это пахнет? – отодвигаю ее аккуратно в сторону осматривая помещение.

Глаза ее виновато на меня посматривают, а вид такой смущенный становится.

– А я хотела приготовить и нечаянно сломала… – показывает на кухню.

– Черт, – вырывается несдержанно. На скоряк разуваюсь и обозреваю зияющую чернотой розетку, в которую все еще воткнута мультиварка.

– И свет теперь не работает, – обхватывает себя руками.

– Сама то хоть цела?

Показывает мне загипсованную руку – свою единственную поврежденную часть.

Блин, из глотки рвется более нецензурная брань, чем вырвалась ранее. Прикрываю на мгновенье глаза, успокаивая бушующее нервы.

Холодильник, насос, водонагреватель, обогреватель все от этой линии работало. Чувствую в доме значительно прохладнее, не успело остыть, сруб основательный.

Но проводка у этого дома старая из поселка под курортом тянется, там все больше местные жители живут, да те кто работают в горнолыжных курортных центрах.

Насос замерзнет капец ему, придется тепловыми пушками отмораживать или ждать лета, когда само отморозится.

Вытаскиваю бесполезный шнур из розетки, обуглился на конце.

– Я честно просто в розетку засунула, больше ничего! Она даже включится не успела сразу взрыв!

Глава 9

Я правда просто вилку в розетку всунула и оно само, почему этот медведь ходит хмурый словно на меня обижен? Я же не специально.

Сергей заходит с улицы, хмурость с его лица не стирается даже моими неловкими оправданиями.

– Прости, – делаю очередную попытку замолить свою оплошность, – даже представить не могла, что так получится.

Он жмет выключатель у входа, лампа под потолком загорается. Выдыхаю с облегчением. Значит я не прикончила все электричество в доме и свет все же будет.

– Норм все, просто предохранитель выбило, – разувается и направляется на кухню.

– Я жутко испугалась, – следую за ним по пятам как хвостик. Кто бы знал как я ждала его прихода и нервничала, переживала, что он рычать начнет из-за сожженной техники. Поэтому и бросилась ему в объятия, в надежде, что ругаться сильно не будет.

– Это я уже понял.

А он ходит, как в танке!

Сергей осторожно снимает чашу из мультиварки и сливает воду. Затем осматривает закопченную, обугленную вилку.

– Ее можно спасти? – с надеждой спрашиваю, так неловко, испортила его единственную мультиварку.

– Боюсь нет, – получаю суровый ответ.

Все внутри падает, настроение слетает хуже некуда.

– Одевайся, – командует.

– Куда?

– Поедем за новой мультиваркой. Заодно Кэпа заберем из ветеринарки.

– А кто такой Кэп? – не совсем понимаю его. С нами еще кто-то жить будет?

– Мой пес, – неизменно сухо отвечает без каких либо подробностей.

Не решаюсь расспрашивать. Он и так очень хмур, а после каждого моего слова, словно становится еще мрачнее. Значит у него есть собака. Пытаюсь представить себе, какая ему бы подошла? Точно не из мини пород, может быть овчарка или даже стафф, может алабай?

Натягиваю на себя единственные свои вещи, наконец избавляясь от колючих шерстяных носков. Сергей уже ждет снаружи, прогревая авто. Снова проделываем путь сквозь белоснежно-искрящийся лес, накрытый снежными шапками. Проезжаем по дороге ведущей к горнолыжному курорту. Из тихого безмолвия природы попадаем в совершенно другой мир. Здесь люди и настроение, чувствуется, заряжено весельем, предновогодней суетой и подготовкой к празднику.

Разглядываю блестящую мишуру и разноцветные гирлянды в витринах проносящихся мимо магазинов.

– А у тебя есть новогодние украшения, гирлянды дождики и шары, мы могли бы нарядить елку?

– Это еще зачем?

– Для создания новогоднего настроения.

– Настроение у меня очуметь какое новогоднее, – ворчит этот суровый мужчина.

Только сейчас понимаю как он на самом деле недоволен ситуацией. Вина за испорченную мультиварку грызет меня поедом. И я решаю сделать единственное, что могу в данной ситуации – создать новогоднее настроение в его доме.

Мы останавливаемся у магазина. Набираю красных шаров, потом вижу синие с белыми снежинками и они мне безумно нравятся. Примеряюсь то к синим, то к красным, в сомнениях застываю у корзин с елочной мишурой.

– Бери синие, – слышу голос Сергея. Мы встречаемся взглядами. В его глазах больше нет того раздражения, что читалось ранее. Может он тоже проникнется новогодним антуражем и подобреет? По непонятной причине синие тоже нравятся мне больше. Набираю дождиков и хочу еще настоящих конфет в ярких обертках, чтобы висели и привлекали внимание своей вкуснотой.

Сергей набирает в свою корзинку что-то съестное. Мне снова становится неловко. Я даже не подумала, что нужно закупиться, но вижу для него это дело привычное. Интересно, он умеет готовить без мультиварки? Я и сама навскидку не скажу, что сильный повар. Но судя по тому, что он живет один и пельмени приготовил достаточно вкусные.

Следующую остановку Серый делает около дома ветеринара.

– Посиди пока в машине, – просит он.

Сквозь стекло окна вижу как он выводит огромного пса из-за калитки. Бело-бурый окрас и массивная морда, этакий лохматый медвежонок. Он прихрамывает, держа переднюю перебинтованную лапу на весу. Просто огромный пес не может наступить на больную лапу.

Серый открывает заднюю дверцу и помогает ему вскарабкаться на сидение. Затем огибает машину и садится на водительское.

– Знакомься это Кэп, – представляет мне пса.

– Очень приятно, Кэп, – зачем-то здороваюсь с собакой.

– Аф! – громогласно рявкает он.

Вжимаюсь в кресло и ошарашенно смотрю на Сергея. Может я боюсь собак или у меня аллергия на них?

– Он так здоровается, не бойся. – утешает меня. – Свои, – внушающий приказ на заднее сидение.

Я слышу его дыхание мне в затылок.

– Он такой большой и он меня нюхает!

– Да, запомнит твой запах и сможет найти даже высоко в горах.

Обнадеживает такая презентация.

– На самом деле он и мухи не обидит.

Охотно верится, особенно, когда рядом с твоим ухом раздается новое оглушающее “ряф"!

____

И снова знакомлю вас со следующей книгой литмоба "О любви шепчут снежные горы”

“На склонах любви”

Инна Деми

https://litnet.com/shrt/hucd

Кэп

Наш дружочек с больной лапой.

“Сидит на крылечке грустный, грустный. Так сердце щемит и хочется пригреть животинку.

Открываю дверь пошире:

– Заходи, – предлагаю песику, – ну давай же, в доме хорошо и тепло.

Он не двигается с места, но смотрит на меня с невыносимой грустью.”

Как такую сабаню не любить?))

Глава 10

– А что с ним случилось?

– В капкан угодил, – сухо поясняет Сергей.

– Боже мой, как такое возможно? Бедняга.

Заглядываю на заднее сидение, Кэп смирно сидит больше не пытаясь меня занюхать.

– Да, под снегом не заметил, молодой еще пес, не распознал угрозу. Повезло, что капкан маленький был на зайца, иначе всю кость раздробило бы.

Боже мой, как же бесчеловечно люди поступают. Становится так жаль зайчиков попавших в такие капканы. Если большому псу повредило лапу, то что случается с маленькими зверьками?

Мы петляем между частными домами и выезжаем на главную дорогу. Сергей медленно ведет машину. По началу я думаю что это такое бережное отношение к пострадавшему псу, но вскоре сергей задает вопрос который сбивает меня.

– Замечаешь что-нибудь знакомое? Дома или дорогу?

Значит потому он так неторопливо едет. Хочет показать мне поселок.

Присматриваюсь внимательнее к окружающим домам и не могу сказать, была ли здесь когда-либо? Все незнакомое вокруг, а с другой стороны настолько типичное, что не могу понять, видела ли именно эти дома. Но голова милостиво начинает болеть, когда пытаюсь напрячь память и вытащить из нее существенную деталь.

Качаю головой, потирая виски. Моя память по прежнему чистый лист, как белый пушистый снег, поваливший к вечеру.

Сергей коротко кивает. Не понять этого мужчину, ему все равно или просто удовлетворен таким ответом.

На окраине машина набирает скорость и привычно начинает петлять по заснеженной дороге.

Подъезжаем к одинокому дому уже почти в сумерках. Сергей помогает псу выбраться из машины и начинает выгружать покупки. Я подхожу к нему в ожидании, Кэп сидит рядом, наблюдая за хозяином. Сергей вручает мне пакет с елочной мишурой и шарами, а сам загребает объемные пакеты с продуктами. По несколько в каждой руке. Как огромная монолитная скала несет все к дому. Пес послушно семенит за ним, повиливая хвостом. Ну что ж, раз мне не доверено большего, несу свой пакетик в дом. Затем Серый делает еще несколько ходок к машине, забирая огромные пакеты с кормом для собаки. Нда, большой пес и аппетит у него хороший.

Лохматый обнюхивает порог и садится, повиливая хвостом как огромной метелкой, наблюдая за челночным ходом хозяина.

– Аф! – раздается, когда я поднимаюсь на крыльцо и пытаюсь перейти порог.

– Что? – отступаю на шаг назад и непонимающе смотрю на собаку. Еще один “Аф!” останавливает меня от попытки проникнуть в дом.

Этот лохматый зверь смотрит на прозрачный пакет прижатый к груди и облизывается.

– Это не съедобно! – на всякий случай предупреждаю пса.

Сергей протискивается между нами.

– Заходи в дом и не давай ему ничего из этой мишуры, – инструктирует и спускается по ступенькам к машине.

– А-а-а, ты неравнодушен к блестящим украшениям, – догадываюсь я.

Сергей отгоняет машину в гараж и возвращается.

А мы с мохнатым никак не можем разойтись. Откупится мне нечем, а он очень говоряще облизывается.

Сидит на крылечке грустный, грустный. Так сердце щемит и хочется пригреть животинку.

Вопреки предупреждениям Серого я открываю дверь пошире:

– Заходи, – предлагаю песику, – ну давай же, в доме хорошо и тепло.

Он не двигается с места, но смотрит на меня с невыносимой грустью. Этот взгляд всю душу наружу вынимает. Я понимаю, что песик просто не привык ко мне. Лапу на весу держит, и бровки домиком складывает, так хочется его потрепать и приголубить.

– Ну давай же, я дам тебе вкусняшку, – пытаюсь подкупить пса, потрясывая пакетом с мишурой. Хочу подружиться со зверем, с которым жить будем под одной крышей.

Взгляд Кэпа становится живее и облизывается он как год не кормленное животное.

– Ему нельзя в дом, и я сам его накормлю, – заявляет Сергей, в спину подталкивая меня в дом.

– Он что же, останется на улице? – неверяще смотрю на закрывающуюся дверь.

– Да, там для него все условия.

– Как? Он же с больной лапой! Его нужно завести в дом!

– Нет, это плохая идея.

– Почему плохая? – не понимаю Сергея. Это же его собака. И в конце концов:

– Это бессердечно оставлять больную собаку на холоде!

– Ему не холодно, – устало объясняет этот бесчувственный чурбан! Не могу поверить. Он только что забрал пса от ветеринара и совсем не может проявить к нему хоть толику жалости? – У него есть специальное место в пристройке и он беспрепятственно сможет сходить по делам.

– То есть ты собираешься оставить больное животное на улице в мороз!

– Со своей собакой я буду сам решать как поступать, категорично режет, надеясь прекратить дискуссию, но я с этим совершенно не согласна.

Мое негодование продолжает бурлить

Сергей раскладывает пакеты и водружает красную шапку с ушами на мою макушку. Если он думает, что купил подарок и я за это должна закрыть рот – зря надеется. Сдираю с себя шапку с белой оторочкой, рассматриваю ее. Похожа на ушанку, только более современного кроя.

Раз не получается напором убедить его, решаю зайти с другой стороны.

Оставляю на столе свой пакет и ушанку.

– Понимаешь, мне будет спокойнее, если песик сегодня переночует в доме. За ним нужен присмотр, возможно, лапу перевязать нужно?

Сергей останавливается, прекращая шуршать в пакетах и несколько затянувшихся секунд молчит.

– Лапу перевязывал сегодня ветврач. Давай ты займешся своей елкой. А я буду заниматься своей собакой.

Ловлю его прямой, тяжелый взгляд.

Медленно киваю.

Он вылетает на улицу зацепив с собой огромный пакет с собачьим кормом.

Кажется, я довела человека, в его голосе явно звучало раздражение. Может я зря лезу со своим уставом в чужую хату, но так невыносимо жаль больного песика.

____

Знакомлю вас с завершающей книгой литмоба "О любви шепчут снежные горы”

Опасный Kiss клиент

Дарина Вэб

https://litnet.com/shrt/VDrq

Глава 11

Неловкость – чувство, преследующее меня после ухода Сергея, по моим ощущениям его нет очень долго. Что там можно делать на улице с собакой? Выглядываю в окно, убаюкивая руку и высматривая обоих. С этой стороны дома их не видно. Заглядываю в брошенные у стола пакеты. Очень много всего. С краю видны контейнеры, по запаху определяю с чем то вкусным. Но трогать без хозяина дома не решаюсь. До сих пор стыдно за сгоревшую мультиварку. Я же действительно не понимала как так произошло?

Наверно это мое кредо по жизни – косячить и оставлять разгребать другому. Иначе как объяснить, что я снова все испортила?

Натягиваю новенький подарок Сергея на голову. Чувствую себя как Красная шапка, выходящая из дома за приключениями.

Мультиварку уже не исправить, зато можно сгладить свой недавний выпад. Наверняка можно найти дипломатическое решение.

Спускаюсь с крыльца в хрусткий снег. Сумерки опустились на горы. Но вопреки ночной мгле на улице не темно, белое покрывало снега неоном отражает свет, а крупные, пушистые снежинки тихо валят, устилая мягкий ковер под ноги.

Нахожу позади дома пристройку, дверь приоткрыта и мне видно, что происходит внутри.

Сергей сидит на корточках рядом с собакой. Локти на бедре, вид расслабленный.

Кэп хрустит целой миской собачьих сухариков и нисколько не кажется обделенным.

Осторожно приоткрываю дверь, она поддается с протяжным скрипом.

– Можно к вам? – спрашиваю смущенно.

Сергей делает один взмах кисти, приглашая и поза его неуловимо меняется, становясь напряженней.

Делаю неуверенный шаг внутрь. Неловко прерывать их междусобойчик.

Осматриваюсь по сторонам. Пол деревянный, гладкий, стеллажи с инструментами тянутся по одной стене, а по другой длинный стол. Пахнет здесь неповторимо, сухим деревом и еще чем-то непонятным для меня.

Миленько тут и тепло.

Кэп благосклонно относится к моему появлению. Быстро опустошает миску и подбегает ко мне тычась носом в руку.

– Что он хочет? – спрашиваю у Сергея.

– Возьми вот, – он протягивает горсть сухого корма, берет мою руку и ссыпает в ладонь.

– Угости товарища.

Протягиваю лакомство псу, он охотно подчищает все.

– Ну вот, теперь вы друзья.

– Так просто? – удивляюсь легкости, с которой приобретаю новые знакомства в последнее время.

– Да, ему много не надо. Запросто заводит друзей.

Мы застываем в неловкости и молчании. Кэп как будто тоже не хочет прерывать тишину. Сел возле моих ног и лениво повиливает хвостом.

– Какое интересное место, – невзначай замечаю, осматривая полки. Внимание привлекает фигура медведя вырезанная из дерева и покрытая темным лаком, смотрится очень натурально, как настоящий хозяин дикого леса.

– Это что? Что здесь такое? – обвожу рукой пространство. Интересно становится рассмотреть фигурку на полке, рядом видны и другие поделки.

– Это мастерская. Здесь раньше жил дед Софрон, он по дереву мастер.

Прикасаюсь к теплой древесине, рядом фигурка сидящей лисы, прикрывшей пушистым хвостом лапки, есть и косой, волк и лось. Фигуры вырезаны настолько точно словно мастер вложил в них частичку души, подарив жизнь.

– Так похожи на настоящих.

– Да.

– А где он сейчас? – провожу пальцами по странно теплому дереву.

– Кто?

– Ну, дед Софрон.

– А, он ногу сломал и пока у дочери живет в поселке. Сегодня Новогодняя ночь, – невзначай замечает.

– Что, как сегодня? – спешно разворачиваюсь к нему, натыкаясь на Кэпа. Этот песель чересчур близко подсел ко мне, что я едва удерживаюсь, в попытке не отдавить ему лапы, хватаюсь за Сергея.

– Прости дружочек, – пес поднимает на меня морду, чешу ему макушку, слышу одобрительный вздох.

Поворачиваюсь к его хозяину и тут только понимаю, что схватила его за свитер, чуть выше пряжки ремня и тяну вниз. Одергиваю руку, неловко становится.

– Извини, – не думала, что может стать еще неудобнее.

Я совсем потерялась во времени. Я даже не задумывалась какой сейчас месяц и год. Но с учетом, что не помню вообще ничего, это становится неважным.

– Ой, а мы елку еще не нарядили и праздничный стол не накрыли! – пытаюсь разрядить напряжение, возникшее из-за моей неловкости. – Нужно же торопиться, наверняка осталось всего несколько часов.

Сергей вздергивает рукав, смотря на циферблат.

– Чуть больше шести часов. Время еще есть подготовится. Я взял к столу немного съестного.

– Тогда поторопимся.

Мы выходим из мастерской, Сергей закрывает за собой дверь.

Мне хочется спросить, а как же Кэп? Но предусмотрительно молчу. Достаточно, что мы уже успели сегодня поспорить на эту тему, а я пришла мириться, а не обострять. Но сердце болезненно щемит, когда представляю Кэпа, ночующего одного.

– Не переживай за него, Кэпу здесь привычнее, – заверения Сергея немного успокаивают.

– Ладно, – выдавливаю из себя.

На улице окончательно стемнело и снег валит сильнее, скрывая твердую корку наста под мягким пушком.

Залетаем в дом припорошенные снегом, скидываем куртки и я тут же забираю пакет с мишурой и направляюсь к маленькой, пушистой красавице, притаившейся у стенки.

Сергей слегка непонимающе посматривает на меня, его выражение лица можно растолковать как удивление.

– Хочешь нарядить эту елку?

– Да, – нисколько не сомневаюсь с ответом. – Мне кажется если развесить шары по диагонали, разложить гирлянду на ветках по кругу и повесить дождики с макушки по всей длине будет красиво.

Он задумчиво смотрит на мои экспрессивные взмахи руками в попытке описать всю красоту, которая должна получиться.

Глава 12. Серый

Включаю фонарик на телефоне. Капец, снова вспоминаю, что отопление у нас основное от электросети, иначе дом нужно будет прогревать постоянной протопкой камина и запас дров улетит со скоростью истребителя.

– Оставайся на месте, сейчас рубильник гляну,

Накидываю куртку, вожусь с ботинками.

Отчаянный писк:

– Подожди меня!

Слышу топот маленьких ножек.

Очешуеть, как я в это влип? Задаюсь вопросом который раз. Инициатива наказуема, да? Но и поступить по другому не было вариантов. Грудину сдавливает, вспоминая ее погребенную под снегом, как бледна и безмятежна она была, просто трындец. Небесам молился тогда только об одном, чтобы жива осталась, молодая девчонка. И цела.

– Я с тобой! Мне страшно в темноте, – признается, почти прижимаясь вплотную.

Спешно курточку свою натягивает. Вот еще и это. Морозы на дворе не детские, а на ней простой горнолыжный костюм.

Вздыхаю. Это мне наказание, да? – взвинчиваю взгляд к потолку. Молчание мне ответ, в знак согласия.

– Пошли, – моя потеряшка – моя и ответственность.

Кэп как шаги наши слышит выпрыгивает из своего лаза в двери. На больную лапу пытается наступать, но на весу ее продолжает придерживать. Скачет на трех лапах. Вереницей тянемся к счетчику, он под навесом для дров, позади дома. За мной потеряшка, а за ней Кэп.

Вокруг синеглазки крутится, хвостом повиливая. Понравилась ему новая знакомая. Не тебе одному друг, мордой в бедро утыкается, чешу макушку.

– Не сейчас Кэп, – отгоняю собаку, шкодник к подружке своей новой убегает, она чешет его за ухом. Тому только этого и надо. Блин, разбаловал мне собаку дед Софрон. Он поисковой собакой должен стать, отличным боевым товарищем, а не размазней, уши развесившим от любой ласки.

Тумблер слетел, а значит счетчик просто выбило и свет у нас будет. Поднимаю вверх маленький рычажок. Днем прокатило и сейчас должно сработать.

– Ну что пошли праздновать? – стараюсь подбодрить потеряшку. Не сдержался, ругнулся после внезапного погружения в темноту. Не зря говорят: один раз – случайность, два раза – закономерность. Лучше, на будущее, оградить эти “умелые ручки” от соприкосновения к любым электроприборам, заодно заглушки на все розетки поставить, на всякий случай.

– И это все? Свет так и не горит.

Заглядываю за угол. Дом по прежнему объят мраком. Потолочная лампочка перегорела до кучи?

Я хмурюсь, с этого момента начинают одолевать безрадостные догадки. Елки зеленые, хреново будет, если они подтвердятся. Иду в дом, два хвоста за мной.

– Охранять, – команда Кэпу, но в испуге почему то вздрагивает Снежка.

– Меня? – неуверенным голосом шепчет.

Выдохнуть, мне просто надо пару раз глубоко выдохнуть.

– Проходи в дом, холод заходит, он нас караулить будет.

Спешно забегает за мной.

Безрезультатно дергаю выключатель, лампа на тумбе у дивана тоже не работает.

Наступает время ругаться по настоящему.

Водонагреватель, чтоб его, тоже работает от сети электроснабжения. Я помыться хотел перед Новым годом, и все мои планы накрываются медным

тазом.

Черт, местный электрик Михалыч сто пудов уже в хлам, для него празднование уже идет полным ходом. А для нас похоже, не начнется. печально смотрю на исчезнувшие полоски вайфая. И антенна сотового оператора сдохла погребенная под снегопадом. В хорошую погоду до здешних мест едва сеть дотягивается.

Офигеть просто, самый зашибенный новый год!

Достаю свой походный светодиодный фонарь. Заряда надолго хватает, подзарядить можно при желании.

Просить подождать в доме бесполезно, Снежка ходит за каждым моим шагом, напрягает такая преследовательность.

Боялся, что с Кепом не подружатся, хотел его этой ночью оставить в мастерской, он чудит ночами, бродит словно привидение. Я то привык, а Снежка итак чересчур пугливая. Если от сопения его не проснется, то от звука сгрызаемого да!

Повторная проверка счетчика ничего не дает. Вырубаю рубильник до завтра. Михалыча выдернуть придется из теплой постельки и привести в рабочее состояние. Одну ночь мы потерпим, а вот больше, сомневаюсь.

– Не починил? – смотрит на меня как на всемогущего, приятно конечно, но проверить ночью всю проводку под валящим снегопадом и выяснить причину замыкания я не возьмусь.

– Нет. Пошли в дом, расчехлим солнечные батареи.

– О, круто! А здесь и такие есть? – вприпрыжку за мной в дом следует.

– Да, – не разделяю ее восторгов.

Эти солнечные панели я сам для деда Софрона заказывал. Им лет пять уже и аккумуляторы давно не проверялись. В последний раз их включать приходилось прошлой весной, когда нашу линию повредило селевыми сходами.

В кладовке сажусь на корточки перед блоком, снимаю с аккумуляторов защитный брезент. Нажимаю включение. По идее должно работать, но что-то меня тревожит.

Писк и лампочки одна за другой на панельке показывают не полную зарядку батарей. Ну хоть что-то. Не нужно будет сидеть без света.

– Ну что? Что эти зеленые лампочки значат? – нетерпеливо суетится Снежка, нависая надо мной и дыша в затылок.

Я уже говорил, что это неимоверно напрягает?

– Это значит, что сегодня живем, – улыбаюсь ей.

Все же не зря в свое время подсуетился и установил солнечные батареи, утром нужно будет на крышу залезть, расчистить от снега панели. Херово, если снегопад не прекратится, без солнца эта конструкция бесполезный набор аккумуляторов.

Выбираемся из тесной кладовки. Горит настольный светильник, который я включил до этого. Снежка бежит к выключателю и зажигает верхнюю лампу.

Смотрит на меня как на волшебника, подвезшего ящик чуда к Новому году. Ну, все может быть. Могу и прикинуться Дедом Морозом на сегодняшнюю ночь.

В ладоши даже осторожно хлопает.

Не знаю как другим, но чуточку волшебником почувствовать себя нравится. В глазах Снежки читается столько восхищения. Неужели в самом деле испугалась ночь остаться без света?

– Елку пока не трогай! Я сам ею займусь.

Глава 13. Серый

Я все же расстилаю этот чертов диван, могу в кайф вытянуть одеревеневшие, затекшие после вчерашнего сна ноги. Всю прошлую ночь задолбался, не мог ноги распрямить, постоянно согнутые в коленях.

Примеряюсь, по диагонали, как раз.

Ворочаюсь на своем скрипучем диване. Даже Кэп повозившись притих. А мне не спиться.

Уснуть нереально после сегодняшней встряски. Так весело провожать уходящий год мне давно не приходилось. Зато теперь знаю, ухайдокать свет можно не только маленькими, бережными ручками. Черт, голубоглазка, откуда же ты свалилась на мою голову? Цвет глаз у нее нереальный, засмотревшись в них обо всем забываю.

– Пореже в ее колдовские очи нужно смотреть, – ворчу себе под нос.

Скрип сверху мне вторит. Правильно.

Взбиваю подушку, та как назло собирается в комок, блин, хочу свою подушку со второго этажа.

Наверху тоже слышны поскрипывания кровати, рассохшееся дерево, чтоб его, уже как с полчаса, если бы точно не знал, что она там одна заподозрил неладное. А так лежим, слушаем как довольно храпит Кэп у порога и это тоже мешает. Отвык что ли? Отопление в мастерской только от тепловых панелей, которые теперь не работают.

Честно надеялся подержать там Кэпа пару ночей, чтобы он привык к новой жительнице, но этого времени не понадобилось.

Водонагреватель я не выключил. Фиг знает почему, засмотрелся на ее глаза или еще что, но он сожрал весь маленький запас накопленного аккумуляторами и мы снова без света, благо камин греет.

Отопление у нас до завтра только печное, в эту ночь я не найду ни одного адекватного электрика-трезвенника, а по сему ждем следующего дня. И надеемся, что завтра удастся поднять на ноги хоть одного. И поедаем запасы из холодильника, который медленно, но верно размораживается.

От камина бликуют языки пламени по стенам, нужно будет утром перед выходом еще раз растопить, прогреть дом.

Разворачиваюсь на спину.

Блин! Что за хрень?!

Передо мной возвышается темная гора, света от камина хватает, разглядеть очертания темного кокона.

Тянусь к светильнику, бесполезно жму на включатель. Черт. Света нет. В первый момент возникает лишь один вопрос:

– Ты кто?

И тут же хочется добавить “Моль в пальто”, потому что наступает узнавание, но вместо этого спрашиваю:

– Ты чего стоишь над душой?

Кикец, потеряшка укутанная по уши в одеяло, одни глаза блестят.

– Мне страшно без света. Можно я здесь полежу немножко?

После того как она все жилы мне вытянула желанием устроить настоящую елку, затащить в дом огромного пса, характер которого она едва знает, непредвиденных перебоев электричества…

Елки моталки, что за… Детский сад!

Едва не выругиваюсь.

Смотрю на нависающую надо мной фигуру, закутанную в одеяло.

Спокойно, Серега, ты же гостеприимный хозяин!

Немножко так немножко, что бы это ни значило. Если она думала что я покину належенное место – зря.

Делать нечего, отодвигаюсь на край, загребая свою подушку и подтягивая плед, указываю ей на уютное местечко рядом со спинкой. Туда летит ее подушка и она сама забирается. Несколько минут возни и обустройства на новом месте. Терпеливо выжидаю окончания.

Ложится ко мне лицом, хлопая пушистыми ресницами.

Ну прям загадочная принцесса с припасенными за пазухой целым ворохом сказок.

Не думает же она, что сегодня я снова буду рассказывать истории?

– Твой черед, Шахерезада, – предупреждаю ее вчерашний финт, когда вместо нее рассказывать пришлось мне.

– Я не помню ничего.

Замолкаем, нда, это тоже. Потеряшка без памяти,ребус навскидку решить который не получится.

– Тебе не страшно здесь одному? Я имею в виду, что поблизости ни одной живой души, а вдруг что-нибудь случится?

– Меня Кэп сторожит.

От порога слышится задумчивое: аву-у?

Забавляет его реакция. Понял, что про него говорят.

Не спит, значит, его чуткий сон тоже растревожили брожения по дому синеглазки. А я вот не заметил как она подкралась.

– Но он же не человек, если тебе понадобится экстренная помощь? – голос срывается в беспокойный шепот, как будто со мной уже что-то случилось.

– Сенбернары такая порода собак, они инстинктивно знают, что делать в опасных для жизни ситуациях. Не зря в Альпах с их участием составляют спец отряды по поиску людей в горах после схода лавин. Спасать людей у них в крови. Если нужно он и в поселок дорогу знает,а там все знают его.

Единственное, молодой очень, капкан не распознал под снегом и попался сам. Но этого синеглазке уже не рассказываю.

– Ооо, а я не знала. А он уже спасал кого-нибудь?

– Неа, зеленый еще, только учится.

Молчим. Уютно, огонь в камине потрескивает.

Усмехаюсь сам себе.

Ноги свисают с дивана, не помещаюсь. Зато синеглазке все норм. Свернулась калачиком, ноги подтянув, подложив ладони под щеку, мирно спит. Такая она девочка в этот момент, няшная. Вот и Кэп сопит от порога. Одному мне не спится рядом с красивой девочкой, мысли в голову лезут одна хлеще другой. Ей же наверняка не больше двадцати, а мне уже давно за тридцатку. Такой девочке хороший мальчик нужен, а не лесник, живущий на отшибе.

Да, все верно, но на душе гложет. Хочется эту девочку себе.

Глава 14

Просыпаюсь нехотя. Свет льется в окно. После ночи проведенной при свечах его слишком много, зыбкого, молочного, какой бывает только в пасмурную погоду.

Глаза распахиваю, оглядываюсь. Сергея рядом нет, я одна на диване. Его подушка и плед стопочкой сложены на краю. Снова ушел, оставив меня одну.

Быстрый взгляд на пустой порог, и Кэпа забрал.

Обнимаю себя за плечи, вжимаясь в спинку и зябко кутаясь в плед. Неожиданно дом становится слишком большим и холодным для меня. Пустым. Тишина давит на уши, делая пустоту невыносимой.

Улавливаю странный, навязчивый звук. Глухой стук, через несколько секунд еще один.

Кутаясь в одеяло, бегу к окошку. Может удастся рассмотреть, что это? Белое пушистое облако объяло все вокруг. Вот откуда молочная зыбкость этого утра. Сергей в своем нелепом свитере, цвета пожухлой листвы, замахивается и врезается в полено длинной, большой палкой. А нет, это не палка, в его руках топор. Он берет еще полено и ставит на плоский пень, замахивается, рассекая пополам дерево.

Температура воздуха за окном давно ниже нуля, а он в одном свитере. Как он не мерзнет? Удивительный мужчина, в его крови антифриз или другие горючие смеси вырабатываются, не дающие застыть жидкости в венах?

Подумаешь, всего то десять градусов минус, это ж не повод одеваться. Поджимаю пальчики на босых ногах, холодный пол, дерево, но не греет. Мне тоже не хочется одеваться сидя дома.

Смотрю как Сергей колет полено и необъяснимая упоение топит сердце, разливая тепло, он не ушел. Дрова рубит!

Радость подпрыгивает в груди, невозможно усидеть дома, когда на улице такое волшебство творится. Словно пушистое облачко спустилось на седые горы, сделав все вокруг мягким-мягким.

Взлетаю по лестнице в комнатку, натягиваю свои вещи, у входа дергаю с крючка красно белую шапку-ушанку, подаренную им, застегиваю куртку уже на выходе. Выскакиваю на улицу, проскальзывая ступеньки, взрывая носками ботинок рыхлый пушок снега. Такое сказочное все вокруг и нереальное.

Кэп приветствует меня лаем, бежит навстречу, тычется носом в руку. Такой большой добродушный бродяга, как и его хозяин.

Доходим вместе до угла пристройки. Провожает меня к своему хозяину. Так мило сопит ночью во время сна. Чешу за ухом густую шерсть, довольно поскуливает, собирая бровки домиком.

Сергей стоит к нам боком, делает замах раскалывая очередное полено на две части, берет одну его часть и ставит на пень, еще замах и этот кусок разлетается на части. Возле колоды образовалась уже приличная куча.

– Привет, проснулась уже. Завтракала? – смахивает влагу со лба, ставит топор на колоду, опираясь на его ручку.

Обалдеть, ему жарко, в то время как у меня пальчики на руках замерзают и нос, прячу руки в карманы.

– Еще не завтракала.

Поднимаю взгляд к небу. И вправду волшебство. Сквозь зыбкие белые облака и неспешно падающие снежинки прорываются теплые лучи солнца, подсвечивая сплошную пелену, закрывающую небо, желтым маревом.

Мы зависаем в мгновении, время останавливается, кажется, его совсем нет в этом отдаленном от цивилизации месте. Спокойствие и тихое счастье наполняют. Было ли у меня такое прежде? Не могу понять, чувства новые и неопробованные. Могла ли я жить одна как этот мужчина? В горах, где нет никого, поэтому меня никто не ищет? Прошло уже несколько дней, но известий никаких о моих родственниках, начинаю подозревать, что у меня их совсем нет.

Кэп рявкает своим оглушающим лаем. Ему надоело охранять новую свалку дров и он требовательно начинает вится вокруг Сергея. Мы отрываемся друг от друга. Мгновенье разрушено. Неловко мнемся. Большой, лохматый шкодник наворачивает восьмерки вокруг нас.

– Да, пацан, ты прав, соберем дров и пойдем уже закидывать в себя что-нибудь. Там холодильник нужно спасать или то, что в нем осталось.

Пес радостно гавкает. Похоже, ему нравится идея. Смотря на него, невольно задумываюсь, а сколько же вмещается в эту большую собаку?

– Давай тоже возьму, – предлагаю свою помощь, сегодня без вопросов доверяет мне пару бревнышек.

– Рука не болит? – настороженно показывает на загипсованную кисть.

– Сейчас нет.

Оказывается жутко неудобно спать с этой штукой на руке, нужно пристроить ее в спокойном положении, чтобы получилось заснуть. Но вчера она мне нисколько не мешала, такой мастер по рассказам Сергей, с ним легко, даже удивляюсь своей настороженности и страхам в первый день, когда всерьез предполагала, что меня отдали в лапы маньяка, а я сгину в беззвестности так и не найденная близкими людьми.

– Он наверно много ест? – пес бежит вперед нас, довольно несет в пасти одну полешку, повиливая пушистым бубликом хвоста.

– Да нет, для его возраста это нормально, у Кэпа свой режим питания и диета.

– Диета? Звучит как вынужденная голодовка.

– У него отмеренный рацион, иначе его разнесет как колобка и он будет кататься по снегу собирая снежных баб.

Невольно улыбаюсь, представляя белый снежный комок с лохматыми ножками и головой Кэпа. Значит Сергей хороший хозяин, задумывается о таких вещах, у меня бы не хватило сердца отказывать этой добродушной морде. Вчера я так и не смогла отказать его несчастным глазам, бессовестно подкармливая нарезкой со стола.

– А давно ты здесь живешь? – может некорректный вопрос, но так хочется засунуть носик в его личную жизнь поглубже, узнать побольше.

– С год примерно.

На крыльце Кэп сбрасывает свою ношу и спокойно уматывает. Мы останавливаемся перед дверью, Сергей стряхивает себя, а затем аккуратно смахивает налетевший на меня снег.

– Так это не твой дом? – заглядываю в его лицо.

– Нет, – он отворачивается, подбирает сброшеное псом, отпирает дверь,предлагая мне пройти. Заходим с улицы.

Он не торопится раскрывать подробности, а у меня зудит все внутри. Пока одной ногой ступила на зыбкую почву его личного, не хочется отступать назад.

– Тогда, что тебя заставило переехать сюда?

Глава 15

Холодильник зияет чернотой своего нутра, напоминая мне, что света у нас все еще нет.

Накрыв на стол, новогодними припасами в ожидании сажусь. Посматриваю на электрочайник, без электричества бесполезный прибор. Мне чудится, что он укоризненно смотрит на меня, ведь я незаконно отняла его подружку по тумбочке – мадам мультиварку.

– Ладно, не буду тебя трогать. Пусть Сергей включает, – отворачиваюсь от пузатого.

Ожидание затягивается, время словно застыло, прохожусь по комнате и замираю возле елочку, украшения на ней с одной стороны стянуты, а с другой дождики свисают неровными клочьями. Что с ней произошло? Поправляю мишуру, возвращая на место пару упавших шаров.

Очень странно, как будто кто то намеренно дернул.

Лучше спрошу Сергея об этом. Не могу больше оставаться одна в пустом доме. Накидываю свою курточку и бегу к мастерской.

Нахожу обоих внутри. Хозяин размеренно что-то втолковывает псу, тот внимательно слушает, навострив уши, не отрываясь от своего пайка, с хрустом разгрызает сухой собачий корм. Огромная миска перед ним больше похожа на тазик.

– Я накрыла на стол, – оправдываю свое появление. – И там с елочкой нашей что-то случилось.

– А это, – Сергей треплет Кэпа по холке, – работа одного мастера.

Пес отрывается от своей миски, склоняя голову на бок. За минуту он подмел все остатки корма.

– Кэп решил попробовать на вкус новогодние украшения. Вот елочке и досталось. Я вовремя заметил, так что елка жива. – оправдывается Сергей за пса.

– Так это его лап дело? – с удивлением смотрю на пса.

– Да, больше зубов, чем лап.

Кэп склоняет морду, прячась под забинтованной лапой. На ней появился чехол в виде непромокаемого носка цвета хакки, закрепленного липучками.

– Не поможет, друг, ты накосячил, – выговаривает ему Сергей. – Это елка нашей гостьи, и прощения просить у нее.

Кеп загребает в воздухе больной лапой, глядя на меня щенячим взглядом и складывая бровки домиком, приводя меня в совершеннейшее умиление.

– Просит, – пожимает плечами мужчина. – Простим?

– Ой, ну конечно простим, – подхожу к этому добродушному псу и чешу его макушку.

Он тычется в мои ноги своим лбом.

– Он такой ми-и-илый!

Сергей хмыкает в усмешке. Как бы говоря “он умеет”.

– Ну хорошо,пошли уже завтракать.

Выходим из мастерской.

Снег валит частыми крупными хлопьями. Вот совершенно не хочется ни в какой дом заходить. Ловлю пушистые снежинки на ладонь, разглядывая ледяные кристаллики, пока они не успели растаять. Дело такое неблагодарное, снежинки не хотят сохраняться дольше нескольких секунд.

Взгляд падает на мужчину, спокойно застывшего позади, засунув руки в карманы пристально разглядывает меня. Его внимание вгоняет в краску, которую можно списать на мороз, пока мы на улице. Любуюсь тут природными творениями, а он мной.

– Ты знал, что узор на снежинках никогда не повторяется? Они все разные, – говорю невпопад, чтобы разбавить наши затянувшиеся гляделки.

Легкая улыбка прячется за щетиной бороды, но по движению скул можно уловить изменение мимики.

– Как и люди, – хрипло произносит.

Как верно подмечено.

– Да, точно.

Кэп вертится вокруг нас, заскучав, начинает рыть ближайший сугроб передними лапами, выпуская мощную струю назад, как снегоуборочная машина, часть брызг летит на меня.

– Эй! – возмущаюсь произволу.

Собираю налипший, мягкий снег с бревенчатой стены и наскоро скомкав снежок в одной руке, кидаю в Кэпа. Тому даже дела нет до маленького куска снега, попавшего ему в круп.

– Так нечестно! У меня только одна рука для готовки снарядов, – показываю Сергею здоровую руку, призывая его в союзники.

Отступаю смеясь от летящих на меня брызг.

– Сейчас исправим, – подмигивает мне, сгребает большой ком и кидает в Кэпа, тот только поняв, что ему прилетело отвлекается от раскапывания клада. Недоуменно смотрит на хозяина и выдает смачное Аф!

– Хэй, потерял что? – мужчина собирает новый снежок и кидает собаке, тот ловко хватает его пастью, разгрызая.

– Фу! Не вкусно! – кричу ему смеясь и подкидывая еще комок. И его ловит проворный пес.

Сергей разводит руками:

– Ему вкусно, – забавно морщится.

Я комкаю еще снежок, но в этот раз попадая в Сергея.

– Хэй, а меня за что?

Его снежок летит мне в плечо, но только оттого, что я не ожидала, от следующего уворачиваюсь, заряжая новым снежком куда придется, получается откровенно плохо. Слепить качественно одной рукой хороший ком не выходит.

Мокрые пальцы очень быстро леденеют и начинают болеть от холода, пытаюсь согреть их сжав в кулак и спрятавшись за угол дома от перекрестного обстрела.

Прячу гипс в рукав поглубже. Пальчики под ним начинают превращаться в ледышки. Заходить все равно нет желания, хочется еще подышать этой морозной дымкой, солнечной пеленой и поиграть как в детстве.

– Предлагаю перемирие! – слышу голос Сергея совсем близко, выглядываю из-за угла, натыкаясь на его взгляд. Он машет мне каким то странным предметом в руках.

– Что это? – с недоумением смотрю на непонятные штуки.

– Рукавицы. Руки наверно замерзли?

Киваю, охотно соглашаясь. Они не то что замерзли, а почти закоченели. Ловит мою руку, покрасневшую от холода, натягивает теплую варежку, только очень большую.

– Давай сюда другую.

Оказывается он держит рукавицы, такие огромные что с легкостью одеваются мне поверх рукавов и даже гипс помещается.

– Ух ты, какие большие и … зеленые.

Он посмеивается.

А я пытаюсь скомкать первый полноценный снежок обеими руками. Все равно плохо получается.

Ну и ладно, сбрасываю снег, аккуратно отряхивая новое приобретение насыщенно зеленого цвета, как елка.

Нахожу готовый комок, упавший с горки расчищенного снега, но запульнуть не успеваю.

Кэп несется на меня и сбивает с ног, лечу в мягкий сугроб, взмахивая руками и пытаясь зацепиться за воздух. Комок из моей руки выбивают и я остаюсь безоружна. Ошарашено лежу хлопая ресницами. Этого я не ожидала. Снежинка ложится на нос, становится щекотно, в носу свербит, чихаю и начинаю хихикать.

Глава 16. Серый

Получается и вправду ангел, такой красивый и светлый, с небесно голубыми очами, густо обрамленными пушистыми ресницами. О, небо, за что мне это испытание? Подвисаю на чистых переливах ее смеха. Заразителен, не возможно сдержать своей улыбки.

На губах до сих пор остаются фантомные ощущения от невинного поцелуя. А как еще можно целовать ангела? С благоговением невосполнимого трепета, невесомо, боясь спугнуть.

Вслушиваюсь в дыхание зимы, всматриваясь в еловый лапник, густо покрытый шапками снега, на которые сейчас наговаривает Кэп. Тишина вокруг, даже птица не вспорхнет, холодно для полетов, только пес надрывается.

Что такое, друг, что тебя встревожило?

Он не успокаивается, очень навязчиво ругаясь на неведомое у кромки деревьев вдалеке. Приседает на лапы. Не нравится мне его беспокойство.

– Кэп, домой, – не слышит команды, слишком увлечен, такое впервые.

Поскорее веду свою потеряшку в дом.

Спокойно зову повторно собаку, хотя на душе нет того самого спокойствия.

– Кэп, живо в дом, – оглядывается на меня, не хочет ослушаться, но все же еще пару раз гавкает в сторону.

Запираю дверь, пес под ногами вертится, порыкивает. Отсылаю на место, послушно устраивается у окна рядом с дверью, занимая свой наблюдательный пост.

– Что, что он там увидел?

– Не знаю, может волки или одиночка.

Снежка пугается, большущие глаза взирают на меня.

– Боже, здесь водятся волки?!

– И не только, я рассказывал про медведей? – достаю из шкафа ружье. – Это двустволка, помнишь говорил тебе?

Доболтался, вот и понадобилась. Проверяю патроны, заряжаю, насыпаю пол коробки в карман. Немного подумав, ссыпаю оставшиеся в другой карман. Снежка следит за моими действиями с еще большим ужасом.

– Да, помню, но зачем тебе винтовка?

– Ружье на всякий. Шатун может проснуться и начать бродить по округе, может забрести во двор и лучше спугнуть его прежде, чем у нас похозяйничает и наведет свой порядок.

Хватается за рукав моей куртки, цепляясь и повисая на руке.

– Не ходи туда один!

– Я не собираюсь, – смотрю на Кэпа нервно поскуливающего, тревожно посматривающего в окно.

– Нет, совсем никуда не ходи! И Кэпа не бери.

Мой рукав в плену ее пальцев, а глаза смотрят с надеждой умоляя.

Моя работа заключается в этом, проверять все непонятное и подозрительное. Но как уйти, когда тебя так просят? Что делать? Ее оставить одну, она и без внешних угроз умудряется вляпаться в неприятности.

Гулкий звук мотора отдается вибрацией, нарастает приближаясь. Выглядываю в окно, нутро заметно отпускает. Фигли, струхнул как пацан.

Есть за кого. Смотрю в ясные, встревоженные очи синеглазки.

Снежка выглядывает в окно, поглаживая пса по макушке, тому только этого и надо, вытянув морду разве что не урчит. Испортит мне пса. Уже как пушистый флафик подставляется под ее ласки.

– Оу, к нам гости.

– Угу, свои, – успокаиваю Кэпа и ее заодно.

Этих двоих товарищей я знаю. Володя вылезает с пассажирского места, а с водительского, заглушив мотор, Архип.

– Это доктор, я его узнала, – поднимает взгляд на меня в ожидании.

– Да, и с ним электрик второго разряда. Будет у нас свет, надеюсь.

Улыбается мне так искренне. Не одному мне душу греет сей факт.

– Ты всех гостей так встречаешь, а? – тискает балбеса, который навел шороху. – Я так испугалась, думала и вправду медведь. Довольная морда, закрыв глаза, предается неге. Гостей он знает и уже не нервничает.

GaFjsdY3

А вот непрошенного гостя не исключено. Звук мотора мог спугнуть зверя, Кэп лаял вовсе не в сторону дороги, да и времени после того, как мы зашли прошло достаточно, чтобы любой зверь, оценив обстановку ретировался восвояси. Но эти мысли оставлю при себе. Снежка итак переволновалась, а ей вроде как нельзя.

Выхожу навстречу гостям.

– С Новым годом, с новым счастьем! – орет Володька, лезет обниматься.

– И вас с праздничком. Ты чего не на своей машине? – подстебываю его, протягивая руку для пожатия. Трясется над своей Ладой, как бабка над хрустальной вазой.

– Да вот, решил поюзать нашего врача. Моя ласточка отказалась лететь в таких условиях. – разводит руки, показывая на окружающий мир. – Снега за ночь навалило видел сколько? Дорогу замело, только на Бэхе Архипа и пробились.

– Это хорошо, что снегопад прекратился, иначе без снегоуборочной к вам не добрались бы. А я решил проведать свою пациентку. – подтверждает. Тяну ему руку, крепкое пожатие. – Ну показывай подснежник. Как она себя чувствует?

– А проходи и спрашивай, – машу на дом, где в окне застыла Снежка.

– Ладно, тут моя жена вам гостинцев передала. С наступившим, кстати.

Достает с заднего сидения пакеты с контейнерами.

– Да, этого добра в холодильнике пропадает.

– Бери, бери, все своими руками приготовлено с душой. И на вот еще, – следом вручает мультиварку, обмотанную своим шнуром, – подарочек. Не новая, но тоже рабочая. Моя Анютка услышала, что ваша сгорела.

Дед Софрон проболтался, только ему рассказывал об этой напасти.

– Да, у нас все сгорело и свет заодно.

– Ща сделаем вам свет! – лезет Володька в карманы, что то ища.

– Угу. Да будет свет, сказал электрик, а сам за спичками полез, – подтруниваю, зная его способности, пожара нам еще не хватало до кучи.

– Обижаешь, ща починим все по высшему разряду!

Иду вместе с ним проверять всю проводку. Показываю сгоревшую розетку.

Краем уха цепляя разговор Архипа с синеглазкой. Сидя на диване лицом друг к другу проводит быстрый опрос.

– Голова не кружится?

– Нет.

– Жалобы какие есть?

Мотает головой.

– Так, воспоминания какие нибудь были?

Мнется, не сразу отвечая.

Володя тоже уши развесил, на девчонку заглядывается. Глазом дергает как от нервного тика, большим пальцем вверх мне показывая. Мол классная. Да и без тебя знаю. Молча разворачиваю его в сторону розетки. Не хватало мне здесь лишних глаз. Перегораживаю ему обзор на диван, сложив руки на груди.

Глава 17. Серый

Лежу на спине закинув руки за голову, пялясь в потолок и пытаясь найти там баранов для счета. Сегодня даже расстеленный диван не помогает отрубиться. Жарко, не возможно уснуть от духоты, растопил камин, плюс отопление шпарит, короче я переборщил, сам же маюсь. Боялся Снежку заморозить, хотя она меньше всего возмущалась.

Скинул свитер, оставаясь в футболке, думаю и ее снять. Но я же приличный мужик без одежды рассекать, торсом светить перед...

Взгляд мечется к пустой лестнице. Да, что то сильно я начал загоняться. Она наверно спит уже, час ночи показывают настенные часы. Фиг с ним, скидываю футболку.

Черт! Скрип ступеней. Взгляд на лестницу падает, она спускается. Вовремя я решил заголиться. Шарю по спинке дивана, пытаясь нащупать выброшенную футболку. Не нахожу, пес знает куда улетела. Откидываюсь обратно на подушку, расслабляясь. Поздняк метаться.

А мне стоило все же на улицу выйти, остыть, вместо того, чтобы раздеваться.

Она спускается обернутая одеялом как манто, приспущенное на плечи. Слежу за ней не отрывая взгляда. Она ступает на последнюю ступеньку, пламя камина ее освещает. Как же медленно она идет, словно вечность на мгновения расползается.

Подходит к дивану. Весь во внимание обращаюсь и невольно снова напрягаясь, потому что ее взгляд неторопливо скользит по моему телу, останавливаясь на лице.

– Можно… я не могу уснуть, а вчера так хорошо получилось и гипс совсем не мешал.

Это такое испытание, да? Как у Шахерезады, вытянуть ночь и не сдохнуть. А в моем случае еще и проверка на прочность, не начать приставать к ангелу, лишь раз попробовав ее уста, мне оказалось мало.

Все же стоило улицу согреть своим огнем, что изнутри меня сжигает, полежать на снежочке, растопить до проталин…

Оглядываюсь по сторонам, еще раз безуспешно ища свою футболку. Можно смело считать ее без вести пропавшей.

Одного кивка достаточно. Снежка пробирается на местечко возле спинки. Копошится устраиваясь. Стараюсь не реагировать на ее близость. Но тело, чтоб его, само, живет своей жизнью, я лишь отстранено фиксирую его реакцию.

Глубокий вдох – выдох, вдох – выдох, единственный способ успокоиться. Есть еще снег на улице. Много снега, до весны остывать хватит. Так и лежу снова в потолок пялясь, только теперь вместо баранов там синие глазки.

Чувствую легкое прикосновение пальцев к бицепсу.

Сердце подбрасывает к ребрам, гулко отдавая ритм, запертый в клетке.

Провокация не иначе!

Медленно поворачиваюсь к ней, заглядывая в синие очи.

– Ой, извини, просто хотела посмотреть, как на ощупь.

– Ну и как? – предательски хрипнет мой голос.

– Настоящий, – ее голос срывается в шепот.

Пальцы соскальзывают с плеча, ловлю их, прижимаю к горящей коже над сердцем. Оно тарабанит ей в ладонь, перекачивая бурлящую кровь.

– Настоящее.

– Ох, – рваный выдох.

Ее ресницы порхают словно крылья бабочки. Залипаю на пухлой нижней губе, попавшей в плен белых зубов.

Все было намного проще, пока я не попробовал на вкус этот запретный плод. Кто остановит? Если она меня не стопанет, то я уже не в состоянии.

Не выпуская из руки ее прохладную ладонь, грею ее о свою пылающую кожу, тянусь, сокращая расстояние между нами.

Пару секунд на передышку, рассматривая нежное личико, чтобы дать ей шанс передумать, сказать, если не хочет.

Молчание принимаю за согласие.

Забираю ее нижнюю пухлую губку в свой плен.

Млииин, охренеть можно, ее губы движутся мне навстречу, а рука, не удерживаемая более, соскальзывает на шею. Притягиваю ее к себе. Сладко, мучительно, медленно.

Отпускаю ее отдышаться и дать еще один шанс передумать.

– Щекотно, – хихикает, запуская пальчики в щетину. Надо было сбрить полностью. Вот я тормоз, но откуда ж было знать, совсем не предполагал такого разворота событий.

– Хочу, чтобы ты был моим мужчиной.

Трындец мне. Тепло по грудной клетке разливается. Моя теперь, сама этого хочет.

– У тебя нет никого? Ну, в поселке, нет женщины с которой…

– Нет, – уверенно в губы ей отвечаю.

Облегченно выдыхает, целуя. Забываемся на бесчисленные мгновения.

Нужно отказаться, перестать ее целовать, оторваться от нежности ее губ. Разум твердит, что так будет правильнее. Если женщина в твоей постели это же не повод сразу ее. Разум, чтоб его, где он бродит и почему вдалеке от меня? Как совладать со своими желаниями, что вырываются словно из ящика пандоры и туманят остатки самоконтроля, особенно когда она так пылко и самозабвенно отвечает на мои ласки, толкая на вольности моих желаний.

Она же хочет.

Отрываюсь от губ на секунду, осталась последняя мелочь:

– Ты не девственница?

– Мхм, – мнется, не торопясь отвечать.

Тупой вопрос, учитывая отсутствие ее воспоминаний. Нашел о чем спрашивать!