Мой суровый командир, или Контракт с боссом

Глава 1

— Внимание! Уважаемые пассажиры, мы совершаем аварийную посадку в аэропорту Шереметьево... — звучит голос в динамиках, и я вхожу в бизнес-класс.

Людей здесь немного, но все они очень горластые. У каждого куча претензий и требований к авиакомпании.

— Я требую парашют! Где мой парашют? — кричит интеллигентного вида пассажир в очках.

— В хвостовой части дымит. Я туда, — проносится мимо меня старший бортпроводник.

Самолёт начинает снижаться быстрее. Ощущаю, как подкашиваются ноги. Пассажиры паникуют.

Со всех сторон раздаются сигналы вызова с посадочных мест. К кому идти первым, не знаю. Всматриваюсь в салон и определяю самых паникующих.

« — Никакой паники. Никакой паники», — шепчу я про себя.

Успокаиваю одного пассажира, второго. Кого-то приходится и приобнять, побыть рядом и подержать за руку. Это помогает.

— Девушка, у меня не застёгивается! — кричит лысый пассажир. Успевший опустошить бутылку коньяка.

Он продолжает нажимать на кнопку вызова бортпроводника. Выдыхаю и иду к нему.

— Позволь... те! — вскрикиваю я.

Мужчина хватает меня за талию и пытается усадить на колени. Берет падает в проход, ноги отрываются от пола.

— Напоследок хочу стюардессу. Особенно такую стройную, — тянется он ко мне целовать, но я отталкиваюсь от него.

Вырываюсь и вскакиваю на ноги. Поправляю волосы. Наглый мужчина быстро проникает мне под юбку и с силой сжимает ягодицу. Да так больно, что меня передёрнуло. Вскидываю руки в стороны, пытаясь отступить и устоять на ногах, поскольку самолёт накренился.

Моя рука ударяется обо что-то твёрдое.

— Держите свои руки при себе. С рук вам приставания не сойдут! — повышаю голос.

А про себя добавляю то, что вслух нельзя говорить: « — Козлина! Да чтоб у тебя пиписька всегда на полшестого была. Думаешь, ты один тут переживаешь?».

— Анна! — громко позвал меня справа мужской голос.

— Что?! Вам тоже коньяка?

Оборачиваюсь, но, увидев говорящего, замолкаю.

У мужчины рассечена бровь. Блин, это же я его получается приложила. По щеке стекает тонкая струйка крови, капая на белую рубашку. Он проводит пальцами по коротко стриженным тёмным волосам, будто расчёсывая. Хмурится. Между бровями пролегла складка. Взгляд серо-голубых глаз суровый. На лице ходят желваки от плотно сжатых челюстей.

Бросаю взгляд на свою левую руку. Она слегка покраснела. Особенно в районе безымянного пальца, на котором у меня серебряное кольцо с надписью «Спаси и Сохрани». Похоже, я приложилась не к тому мужику.

— Господин...

— Можно Серей Александрович.

— Сергей Александрович, от лица нашей авиакомпании, я...

— Авиакомпании? — перебивает он меня. — Здесь ваша личная вина, и извинения должны быть лично от вас.

Ко мне прибегает старшая бортпроводница. Вид потерянный. Она оттесняет меня, и чуть было не раскланивается перед пострадавшим пассажиром.

— Это недоразумение...

— Да-да. Я вас услышал, — спокойно отвечает Сергей Александрович.

Забираю у старшей пузырёк с перекисью и вату. Промокаю ватный диск и осторожно пытаюсь обработать рану. Но куда там. Мужчина кривится и отстраняет в сторону голову. Растерявшись, пытаюсь подуть. Скорее всего ему щиплет.

— Идите работать, — говорит Сергей Александрович и отбирает у меня испачканный в крови ватный диск.

Старшая отталкивает меня в сторону кухни.

Что за безразличные люди пошли… Ведь этот Сергей мог вмешаться в конфликт. Да, я бортпроводник, но в первую очередь девушка. А то сидел спокойно и наблюдал. Его даже ничего не удивило на борту. Единственный, кто и бровью не повёл из-за аварии.

Самолёт уже выпустил шасси и приступил к заключительному этапу снижения. Со Светой сели на свои места, пристегнули ремни.

— Блин, Света… А если на меня теперь жалобу напишут, отзыв об авиакомпании негативный оставят? Я ж не специально… Меня же на повышение могут не перевести. Тогда мне точно конец, с моими то долгами, — тяжело вздыхаю.

— Глядишь обойдётся. Чего раньше времени паниковать? — подбадривает коллега.

— Не о том ты переживаешь, Ань, — вклинивается в разговор старшая бортпроводница, садясь рядом и пристёгиваясь. — Как бы тебя совсем ни уволили. И вообще, нам ещё сесть нужно.

— Почему? — внутри всё сжимается, руки вспотели.

— Ты хоть знаешь, кому по лицу съездила?

— Кому? — в голос со Светой спрашиваем и замираем в ожидании.

— Нашему новому гендиректору!

— Не может быть… Кто угодно. Но только не он!

Губы подрагивают. Глаза наливаются слезами.

— Что? Вы сейчас шутите? — уточняю, пытаясь унять дрожащие руки.

— Нет.

— Это было случайно. Я пыталась принести извинения. Но он мог бы и вмешаться, раз сам гендиректор, — делаю паузу: — Вы точно уверены? — шепчу поникшим голосом.

Старшая вздыхает.

— Я его видела семь лет назад. В компанию к отцу приходил. Ошибки быть не может.

Нервы на пределе. Стараюсь дышать глубже. Главное – сесть на полосу. В моей практике экстренная посадка по причине возгорания двигателя впервые. Страшно, но нужно максимально сохранять спокойствие.

«Пилоты опытные, они справятся. От меня ничего не зависит», — проговариваю про себя.

Десять минут снижения длятся как полчаса.

Касание, и самолёт начинает торможение. Не могу сдержать улыбки. По щеке скатилась слеза – то ли от радости, то ли от пережитого напряжения.

Командир воздушного судна объявляет по громкой связи об успешном приземлении. Благодарит за выбор авиакомпании. Я же иду к переднему выходу и открываю дверь.

Широко улыбаясь, провожаю пассажиров. Кто-то благодарил на выходе, кто-то смотрит волком.

— Прощайте, — сказал глава нашей авиакомпании, проходя мимо.

Сердце ушло в пятки. Почему он сказал именно «прощайте»? Точно собирается уволить!

После всех пассажиров, покинули самолёт и мы – весь экипаж.

Пожарные тушат пеной двигатель.

Глава 1.2

Визуалы главных героев

Анна

Придирчивый босс - Сергей Александрович Крылов

Глава 2

Из всего услышанного, цепляюсь за фразу - любит женщин. Я довольно миленькая. Авось свезёт.

Моя жизнь полностью зависит от решения нового генерального директора. Если уволит, то окажусь на улице с большим ежемесячным платежом за кредит. А ведь хотела на новую должность. Международные рейсы оплачиваются на порядок выше.

Я устала жить бедно. Не было ни одного месяца, чтобы денег хватало до зарплаты. Я уже держала повышение за хвост, но оно выпорхнуло в небе из-за одного пьяницы.

— Ну вот прямо совсем-совсем ничего сделать нельзя?

— Думаю, что нет. Хотя… может пуговичку на рубашке расстегнуть, а лучше две? — веселится Василий Семёнович.

Вот же! Дамский угодник. Вроде бы и возраст, а всё туда же.

— Не, с Сергеем Александровичем точно не прокатит. Нам не положено пуговички расстёгивать. Скорее хуже сделаю только. Ладно. Пойду в кадры. Они знают всё.

В кадрах суета. Едет комиссия. Наш экипаж снят с рейсов. Кадровик – Елена Назаровна Гусько, просматривает наши личные дела. Их нужно будет предоставить комиссии. Она заправляет за ухо распущенные волосы, выкрашенные в красный. Деловито слюнявит подушечку пальца с алым маникюром и перелистывает страницу. Кадрам проще – они сотрудники невидимого фронта. Могут позволить себе немного вольностей в дресс-коде. У нас – бортпроводниц, должен быть нюдовый оттенок ногтей.

— Здравствуйте, — говорю, подойдя ближе к Елене Назаровне.

— О, на ловца и зверь бежит. Хорошо, что ты пришла Реснянская. У меня для тебя печальные новости. Тебя уволили. По статье. Указание генерального и не смотри на меня так. Всё что бы ты ни спросила не ко мне. Приходи завтра, трудовую выдам.

Резко подурнело. Сажусь на свободный стул. Тру виски. Дышу рвано. Нет. Этого не может произойти со мной. Всё будто страшный сон. Да что там, кошмарный!

— Не реви мне только тут. Ань, я приказ на тебя ещё не дела, в трудовую запись не вносила. Если всё так плохо, иди сходи к Крылову. Попробуй поговорить. В ноги упади. Хуже уже всё равно не будет.

— А он у себя? — спрашиваю, сглатывая вязкую слюну.

— Разумеется. Проверка идёт вашего самолёта. Нужно держать руку на пульсе.

Поднимаюсь этажом выше. Захожу в небольшую приёмную. Стучусь в дверь генерального. В ответ тишина. Решаюсь открыть дверь и заглянуть, но она заперта.

Сажусь на небольшой диванчик чёрного цвета и жду Крылова. На нервной почве тарабаню пальцами по журнальному столику.

Смотрю на время. Уже прошло два с половиной часа, а его всё нет.

Дверь в приёмную распахивается. Появился.

Подскакиваю с дивана. Не знаю, с чего начать разговор. И главное проговаривала про себя несколько раз и как отшибло. Иду к Крылову ближе, ощущение, что он даже не заметил меня. Стоит ко мне спиной. Разговаривает по телефону, проворачивает ключ в замке.

— Сергей Александрович, вы не могли бы уделить… — только начинаю я говорить, как он входит к себе и захлопывает дверь перед моим носом.

Я даже отшатнулась назад. Думала, он пропустит меня следом.

Сдаваться не собираюсь. Стучусь.

— Да, — раздаётся командный голос Крылова.

Заглядываю в кабинет.

— Извините за беспокойство. К вам можно?

— Проходите, раз пришли. Что вы хотели? — спрашивает, усаживаясь поудобнее в большом кожаном кресле.

Глава 3

Стараюсь держаться уверенно. Пульс сейчас зашкаливает и в жар бросает. Надеюсь, лицо не покраснело и не выдаёт меня.

— Сергей Александрович, мне сообщили о моём увольнении. Можно ли как-то исправить эту ситуацию? Я прошу у вас прощение, за то что ударила. Понимаете, это недоразумение. Сказались многие факторы: пыталась вырваться из рук пассажира, самолёт накренило, не удержала равновесие. Так или иначе, я живой человек и вполне нормально, что нервозность пассажиров и страх угрозы жизни пропустила через себя. Я ведь не растерялась, выполняла возложенные обязанности чётко и быстро. Пожалуйста, дайте мне ещё один шанс.

Крылов подаётся вперёд, облокачивается на стол. В его руках ручка, которой он стукает одним концом о стол, проводит вдоль корпуса подушечками пальца до стола, переворачивает и повторно стучит. Каждый звук бьёт по вискам. Нервирует.

— Зачем?

— Мне нужна эта работа. Я старательно трудилась на благо компании, мне предстояло повышение, поскольку я лучшая.

— Почему вы хотите остаться в нашей авиакомпании. Назовите три причины.

Вот это он сложную задачку поставил!

На самом деле мне очень быстро надоела эта работа. Через полгода я поняла, что нет в ней никакой романтики.

Все люди как люди — дома с семьёй, а ты как дура сидишь в Новый год где-нибудь в Нижневартовске, потому что задержка рейса и к тебе пристают пьяные командировочные мужики. А ещё у меня стала часто болеть голова — давление скачет. Уши в полёте закладывает на посадке и взлёте.

Я бы с удовольствием сошла на Землю, но идти мне некуда.

Образования нет, огромный кредит с печальной перспективой лишиться квартиры. Не найду я в короткий срок работу, да ещё и такую, чтоб мне хватало и на погашение кредита и на скромную жизнь. Я реалистка. Понимаю, что лучшего мне сейчас ничего не светит. И да, мне банально нужны деньги. Чем больше, тем лучше — быстрее долги закрою.

— Я люблю небо и помогать людям. У меня нет детей и мужа, я могу задерживаться в рейсах. Дружна с коллегами. Коммуникабельна. Не вижу себя на другом месте работы. Денежный вопрос тоже никто не отменял.

— Достаточно. Вы многое наговорили. Единственное правдоподобное из сказанного — вам нужны деньги. Это так не работает. Вам не подходит занимаемая должность.

Я в шоке. Распинаюсь, стою перед ним. Извиняюсь. А он непрошибаемый.

— Позвольте с вами не согласиться.

— Не перебивайте. Во-первых, никакой речи о повышении идти не может. Во-вторых, я не поменял своего мнения о вас. Я вам могу на пальцах объяснить, что вы делали не так. Не обижайтесь. Человек вы, может, и хороший, близко с вами не общался. Итак, низкая стрессоустойчивость. Вы подвержены панике. Что недопустимо. Хоть и отрицаете этого. Бортпроводник должен быть холоден и закалён как сталь.

— Но… — не даёт сказать, подняв руку в останавливающем жесте.

— Нервная. Позволили себе повысить голос на пассажира. Запомните, клиент всегда прав. На земле бы разбирались.

— Да он приставал. Вы хоть знаете куда он мне руку засунул? Это же…

— Далее, по правилам авиакомпании, украшения на руках носить запрещено. Если бы не кольцо, то рассечения бы не было.

— Простите, — прячу руки за спиной.

— Дули мне на рану. А вы не подумали, что клиенту может не понравиться запах из вашего рта?

Чего? Я же как лучше хотела. И что с запахом-то не так? Неужели у меня со рта воняло? Вспоминаю, что ела перед вылетом. Была рисовая каша и банан. Салат с чесноком и луком точно не ела, хотя порой люблю.

— Грубая, — вколачивает ещё один гвоздь.

Да он банально придирается!

— Я бы сказала строгая. Чтобы предотвратить панику, порой необходимо повысить голос, иначе никак.

— Спорите. Слишком много минусов. Вы больше не будете работать в авиакомпании. Своё решение, я менять не стану. Точка.

Злюсь. Мало я ему по роже съездила! Напыщенный индюк! Его отец был куда справедливее и добрее, когда занимал должность. Отношение было человеческое. А этот!

— Вам легко рассуждать с высокой колокольни. Не берёте в расчёт, что у сотрудника могут быть проблемы — кредиты к примеру. Даже две недели не дали отработать. И что значит увольнение по статье? Я ведь даже в другую авиационную компанию не смогу устроиться с записью! Это такое бонусное спасибо за два года работы без нареканий? — не сдерживаю себя.

— Очень эмоциональная и вспыльчивая.

— Если меня уволят по статье, я подам на вас в суд и буду оспаривать, — заранее предупреждаю.

— Вы проиграете. Гарантирую. Не стоит рубить с плеча. Я же вам не сказал, что вы совсем ни на что не годитесь. Меня предупредила кадровик, что у вас финансовые трудности и поэтому вы очень рассчитывали на повышение. Вы можете поправить своё финансовое положение, в более короткий срок, если согласитесь на моё предложение. Запись в трудовую, тоже не будет внесена в этом случае.

Закусываю губу. Он мне должность новую предлагает. На повышение? Блин, я ведь столько ему наговорила. Судом ещё пригрозила. С другой стороны, когда переводят, то зачем увольнять, ещё и по статье? Нет. Тут что-то не так.

— Что за предложение?

Сергей Александрович вскидывает брови, отчего на лбу появляются складки. Внимательно смотрит, но не спешит рассказывать о новой должности.

— Присаживайтесь, — показывает на кресло рядом с его рабочим столом. Прохожу и сажусь.

Он отрывает маленький листок салатового цвета для заметок и что-то пишет в нём. Протягивает мне.

— Ознакомьтесь.

На нём написана сумма пятьдесят тысяч.

— Это в месяц?

— Нет. Эта сумма будет приходить вам каждый раз, за выполнения новых обязанностей. График ненормированный, но не ежедневный. Необходимо будет всегда быть на связи.

— Вы так и не сказали, что от меня требуется, — интересуюсь и мысленно прикидываю, сколько можно заработать.

Сумма громадная получается.

— Необходимо исполнять обязанности любящей невесты, перед моей семьёй, друзьями, знакомыми. Иногда проводить со мной досуг. Всё предельно реалистично. Если придётся заночевать в гостях, на отдыхе, неважно где, спим в одной постели. Телесный контакт, поцелуи тоже обязательны.