Мой сводный хулиган

1

Что обычно родители дарят своим чадам на совершеннолетие? Зависит от их возможностей, конечно. Это может быть новая модель смартфона, путешествие или даже автомобиль.

А мне мои подарили сводного брата. Да, именно так. Заносчивого оборванца, решившего, что он может указывать, как мне жить.

У меня всё было прекрасно: медаль, поступление, родители, друзья. Даже парень. А тут появился этот! И почему-то решил, что теперь всё будет по его.

Только я с ним соглашаться не собираюсь. Я не привыкла к конфликтам, тем более в собственном доме, где для меня всегда была зона комфорта и спокойствия. А теперь я больше не чувствую дома себя в безопасности, это место превратилось в поле боя, когда каждую секунду приходится быть в напряжении.

Он - наглый и заносчивый, холодный, словно лёд. Кажется, будто у моего сводного брата есть тысяча причин ненавидеть меня, хотя я не могу понять ни одной. Почему? За что? Что плохого я ему сделала?

Это вопросы без ответов. Тупик, из которого ни я, ни, похоже, он не знаем, как выйти.

…

Артур

– Якушев, тебя тренер хочет видеть, - Ритка бросила мне мою спортивную куртку, когда я вышел из раздевалки. Забыл забрать после трени.

– Сейчас зайду, спасибо, - я наклонился и чмокнул её в подставленные губы, а потом щёлкнул по носу.

Вообще, такое мне не по нутру, но я обещал. С Ритой мы расстались уже пару недель как по обоюдному согласию. Поняли после пары месяцев отношений, что вместе нам сложно. Тем более, скоро выпуск. А точнее, через две недели, и Рита очень просила не афишировать наш разрыв до выхода из детдома.

Не совсем понял, зачем ей это, но согласился. Может, не сильно хочет подкатов. Короче, скоро спокойно выпустимся и разойдёмся каждый в свою сторону.

Я подошёл к тренерской и постучал. Вошёл, получив разрешение.

– Максим Романович, вызывали?

Тренер сидел за столом и что-то внимательно читал с экрана компьютера.

– Садись, Артур, - кивнул мне на кресло, не отрывая взгляда от экрана.

Я украдкой посмотрел на часы - через десять минут должен быть автобус. Опоздаю к ужину, придётся терпеть до завтрака, а жрать хотелось неимоверно после трёхчасовой тренировки. Однако, спорить с тренером я был не намерен, он многое сделал для меня, так что я молча опустился в кресло и принялся ждать. У меня были догадки о теме нашего разговора. И если я прав, он будет не из приятных.

– Итак, - тренер отодвинул от себя блокнот и вперился в меня взглядом. - Расскажи-ка мне, Артур, о своих дальнейших планах после выпуска.

А что ему рассказать? Я знаю, что он прочит мне большое будущее в спорте. За последний год наша команда многого добилась. Я слышал, что Максим Романович вообще собирался уходить из тренерства, но за этот год передумал, потому что нежданно негаданно для него замаячила перспектива выйти если не в Первый Дивизион ФНЛ*, то как минимум во Второй.

– А что рассказать? - я пожал плечами, выдержав тяжёлый взгляд тренера. - Через две недели выпускной. Получу аттестат и поеду домой.

– А дальше?

– Найду работу.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Ну а что он хотел услышать? Выбора у меня нет. Детство закончилось, восемнадцать уже стукнуло два месяца как, осталось полмесяца доучиться и прощай детский дом.

– То есть ты готов вот так всё похерить, Артур? - тонкий карандаш хрустнул, сломавшись под давлением крепких пальцев тренера. - Спустить в унитаз все достижения, перспективы, надежды? Всё то, к чему я вёл тебя последние два года?

Лучше об этих перспективах было и не думать. И так тошно. Это не мой мир, я просто немного заглянул в него, но пора было и честь знать.

– А у меня нет выбора, Максим Романович.

Я знал, что он будет злиться, когда поймёт, что я не собираюсь идти по линии спорта дальше. Никакой речи о высшем образовании и карьере в футболе быть не может в моей ситуации, как бы я этого не хотел. Даже мечтать себе запретил. Не для меня. Точка.

– Что значит, нет выбора? - я видел, как выступили вены на лбу тренера, он был в ярости, с трудом себя сдерживая. - Ты же можешь в Академию поступить. Я разговаривал с директором интерната, он сказал, у тебя хорошие оценки. А планы наши? А новый сезон? Тебе путь не то чтобы в премьер-лигу, мальчик, ты в сборную попасть можешь, если пахать будешь. А пахать ты умеешь.

Я не воспринимал серьёзно его слова, хотя он и раньше это говорил и не раз. А зачем? Всё равно это не мой путь. Так зачем тратить время и нервы на глупые воздушные замки?

– Потому что это далёкие перспективы, а деньги мне нужны сейчас, - ответил я тренеру честно. - Я не могу ждать. И так ждал целых два года.

Это правда. Я действительно ждал эти два года, которые провёл в детском доме, с нетерпением, когда смогу выйти и, наконец, начать зарабатывать деньги. Не праздности ради.

– Можно подробнее, Артур? Я в тебя слишком много вложил, чтобы вот так ты сейчас слил мою работу и команду.

Я об этом говорить не любил, но тренеру не мог не сказать, если уж спросил. Максим Романович действительно многое сделал для меня. Заметил, как мы с парнями гоняли мяч на детдомовском небольшом стадиончике, когда в рамках какой-то благотворительной акции приехал в наш детдом. Договорился с завучем, чтобы меня и Петьку Брыкина отпустили к нему на пробную тренировку. Принял в свою команду, научил тому, чему не учит дворовой футбол.

2

Я вышел за ворота спортивного комплекса и глубоко вдохнул. Было уже очень тепло, весна, как никак, уже заканчивалась. А летняя жара ещё не успела выжечь зелень, так что вокруг всё было очень ярким, сочным, насыщенным. Конец весны - моё любимое время года, когда уже достаточно тепло, чтобы скинуть зимние шмотки, но ещё не жарко.

На автобус я уже опоздал, так что к ужину можно уже было не торопиться. Написал сообщение воспитателю, что буду с тренировки позже, потому что иду пешком.

“Вернись до отбоя, Артур” - прислала мне Ирина Васильевна.

Вообще-то правила у нас строгие, потому что детский дом показательный. Ну в том плане, что как ни праздник или акция, то все шишки города и области прутся к нам, чтобы сделать пару сотен фото на вручении бедным сироткам очередного конструктора или набора альбом-краски. А если рыбка покрупнее хочется засветиться, перед местными выборами, допустим, то и целый спортивный комплекс могут подарить или ремонт крыла.

Всё чисто, выхолощено, натёрто до идеала и блеска. Днём. А ночью… ночью в таких заведениях своя жизнь.

Говорят, дети в детских домах более независимые и самостоятельные. Только ложь всё это. Я попал сюда в шестнадцать и понял, что они почти ничего не знают о жизни. Особенно те, кто тут с малых лет.

Они не знают, как жить, потому что живут по распорядку, потому что понятия не имеют, откуда и как всё происходит в реальной жизни. Слышали, но сами не пробовали.

А скоро выпуск. И карта с “сиротскими”. И сломанные пальцы за пин-код от тех, кто уже прохавал это всё пару лет назад.

А если повезёт остаться при своих, то что дальше? Нет опыта, как вести быт, как готовить еду, как организовать себя, чтобы пойти учиться или работать. Не у всех так, но у многих. Отсюда и ужасная статистика по выпускникам, которую и вести никто сильно не хочет.

Ритка в детдоме с семи лет, и иногда, слушая её мечты о “за забором”, я поражаюсь, насколько они бредовые. Но Ритка умная, набьёт пару шишек и поймёт, что к чему. Должна.

Я отсылаю воспетке плюсик, её подводить нельзя. Иногда нас, старших, отпускают, тем более, кому уже есть восемнадцать до выпуска. Но подставлять тех, кто к тебе лоялен, нехорошо.

Набросив спортивную мастерку, я перешёл дорогу и направился по тротуару вдоль, раздумывая над произошедшим накануне разговором.

– Усыновить или взять под опеку, Артур, я тебя уже не могу, потому что ты совершеннолетний, - сказал тренер. - Но, считай, это почти то же самое.

Почти, да не совсем. Ничего не делается просто так, и любой ищет свою выгоду. По крайней мере, я безвозмездных благодетелей не встречал.

Если только… она.

Максим Романович хороший человек. Довольно открытый, справедливый, в меру строгий, как тренер. А ещё тщеславный.

Я слышал, что в молодые годы он из-за травмы не смог стать участником крупной команды, хотя ему прочили довольно перспективное спортивное будущее и тем обиднее было. И тогда он ушёл в тренеры. Покорить поле ему самому не светило, и Максим Романович мечтал сделать это с тренерского поста. Только вот годы шли, а выстрелить всё никак не удавалось. Насколько мне известно, он собирался доработать два года до выслуги и уйти, потому как работа тренером - не его финансовая база для жизни, а так… самореализация, которая так и не складывалась.

Но именно за последние два года, к удивлению самого Максима Романовича, наша команда стала давать жару. Мы проходили один отборочный за другим и даже Первенство России юношеско-молодёжной лиге замаячило вполне реальной целью.

Конечно, приходилось пахать, иногда до кровавых соплей, но результат того стоил.

И самое интересное, что причиной этого толчка команды тренер назначил для себя самого меня. Получалось, конечно, что греха таить, потому что куда ещё мне было всё это выплёскивать? Нужно было занять себя максимально, выкладываться во что-то на полную, чтобы эти два года пролетели как можно быстрее. Но тренер не прав, парни тоже достойны.

Однако, и грядущим провалом в карьере, вера в которую у него воспряла, он попрекнул меня, потому что я совсем скоро собирался свалить.

Амбиции, достижения - это прекрасно. Я бы очень хотел продолжить, хотел бы выучиться, выбраться из дерьма, увидеть, каково это может быть - на той стороне жизни. Но я не могу.

Не мог оставить брата гнить, являясь заложником собственного тела и отсутствия денег. Я должен вытащить его. Обязан. Как тащил он нас после смерти мамы.

И я отдавал себе отчёт, что деньги просто так в руки не придут. Придётся пахать, а это я умел.

И вот тренер со своим предложением. Он сказал, что у меня три дня для принятия решения.

– Подумай, Артур, это ведь совсем другие бабки. Не копейки, которые ты заработаешь на заводе или в шахте. Да, не сразу, понадобится время, думаю два-три года, но ты же не думаешь, что так быстро заработаешь брату на операцию и реабилитацию, вкалывая где-то по двенадцать часов на станке или с лопатой в руках?

В его словах я видел логику. Он честно озвучил причину, что не готов просто так позволить мне спустить его удачное вложение сил в сортир, то есть надежд на благотворительность мне питать не стоило.

– Мы даже сможем обсудить перевод твоего брата в место с лучшими условиями, пока ты будешь идти к цели. Там ему обеспечат уход и не допустят ухудшения состояния, что немаловажно в его случае, как я понимаю. Если мой протеже постарается оправдать мои ожидания, я на многое готов пойти ради него, - сказал мне Максим Романович в конце разговора. - Даже взять в семью, чтобы обеспечить должный уровень жизни. И, конечно же, помочь с личными проблемами.

3

– Якушев, зайди к заведующей, - сообщила мне воспитатель после завтрака. - Давай только сразу, там что-то важное.

Я напрягся. Срочные новости от заведующей - это редко когда хорошие новости.

– Ты куда? - спросил Петька, встречая меня в коридоре. - В школу не идёшь, что ли? Сегодня общий сбор всех выпускников и какие-то документы будем подписывать.

– К Мироновой вызвали.

– Что натворил? - ухмыльнулся друг.

– А хер знает. Что-то, видимо, натворил, - пожал плечами я.

– Ну давай, удачи, - он хлопнул меня по плечу и направился к выходу. - Жду на улице, если что, минут десять.

Кивнув Петьке, я направился к лестничному пролёту на второй этаж. Кивнул тёте Зине - бабуле-уборщице, тайно подкармливающей нас время от времени домашними пирожками, а потом постучал в дверь заведующей.

– Здрасьте, - кивнул ей, войдя в кабинет после разрешения. - Вызывали, Татьяна Сергевна?

Заведующая - строгая тётка лет пятидесяти. Дождаться улыбки на её лице дело нереальное. Мне кажется, я за два года так ни разу и не видел. Может, это выгорание профессиональное, особенно учитывая, где она работает, но есть ощущение, что её вообще в жизни всё достало. Наверное, работая в подобных заведениях, невозможно не очерстветь. Хотя те, кто тут с беспамятного детства, говорят, когда-то она была более отзывчивой.

– Заходи, Артур, - заведующая оторвала взгляд от бумажек на своём столе и посмотрела на меня, указав рукой на стул. - Присаживайся.

Я плюхнулся напротив Мироновой и приготовился слушать. По её лицу было сложно понять, по какому поводу она собиралась меня склонять, так что я весь превратился в сплошное внимание, сделав максимально невинное лицо.

– Артур, кое что произошло, - произнесла оно ровно. - Мне позвонили с опеки и сообщили, что на твоей улице был пожар.

– Так, - я напрягся. - Кто-то пострадал?

Близких родственников у меня там не осталось, но была двоюродная бабка, мы не сильно общались и раньше, но тем не менее.

– Люди все живы, но пострадали четыре дома по улице. В том числе твой, - она вздохнула, я даже смог заметить где-то очень глубоко проскочившую тень эмоции - сожаления. - По факту - он сгорел дотла. Осталась часть стены от летней кухни и часть веранды. Остальное - пепел. Мне очень жаль, Артур, я тебе сочувствую.

Сочувствие.

“Я тебе сочувствую, мальчик” - сказала медсестра, когда не стало матери, и потрепала по волосам.

“Сочувствую, парень” - кивнул мент, пришедший утром к нам домой, когда избили брата, и я так и не дождался его после смены.

“Теперь тебе можно только посочувствовать” - сказала моя классная руководительница, когда меня забирали из школы в центр временного содержания.

Заебало это сочувствие.

Может, люди это говорят искренне, но я сомневаюсь. Это скорее чтобы не оставить неловкого молчания с собственной совестью. Сочувствуют, а внутри у каждого пульсирует мысль - хорошо, что это случилось не со мной.

– И? - переспросил, понимая, что она сказала ещё не всё.

Миронова замялась. Покрутила карандаш, а потом снова посмотрела на меня.

– Артур, ну что я могу тебе посоветовать… Сходишь в армию, может, там перспективы какие будут. Я вот спрашивала у представителя военкомата, они заберут тебя сразу после выпускного, так что переживать не надо.

– В смысле сразу заберут? Кто вас просил туда вообще звонить?

Я понимал, что расплёскивать эмоции в кабинете у заведующей - не самое разумное дело. Но, блядь, у меня совершенно другие планы!

– А что ты собираешься делать, Якушев? - тоже повысила тон Татьяна Сергеевна. - На вокзале ночевать будешь? Бомжом стать хочешь? Я звонила уже куда только можно за эти два дня, пыталась что-то выбить, но тебе ничего не положено, понимаешь? В спецжилфонде для тебя ничего нет! У тебя было закреплённое жильё, сохраняемое за тобой государством, Артур.

– Было да сплыло.

– После того, как тебе исполнилось восемнадцать. И я тут ничего сделать уже не могу, понимаешь? Ты теперь официально не сирота, а лицо из числа сирот. Не я пишу эти законы. Мне правда очень жаль, Артур, очень, поверь…

Внутри всё клокотало от ярости. Почему всё так несправедливо, блядь? Чем я наследил в прошлой жизни, что всё так валится?

– Я могу идти? - спросил я сквозь зубы, пытаясь не взорваться эмоциями прямо тут у неё в кабинете.

– Иди, Артур, - кивнула Миронова. - И не спеши думать, что всё пропало. Армия молодым людям в подобной твоей ситуации может открыть очень даже неплохие перспективы, если подойти к этому с умом.

Я вышел в коридор и привалился к стене, ощутимо стукнувшись затылком. Надо было собраться и решить что делать, но мысли расползались. Хотелось со всей дури приложиться кулаком в стену, до дрожи в пальцах буквально. Только что это даст? Что изменит?

Я забрал рюкзак в комнате и вышел на остановку. Набрал номер.

– Надо решать вопрос с армией быстрее.

– Привет, Артур, постараемся. Только это… цена уже другая. Сам понимаешь, сейчас проверки, то - сё. Как раз тебе сообщить собирался.

4

Переезд мы всё же решили перенести на неделю, пока я не заберу документы из школы. На выпускной детдомовцы не идут, у нас будет свой. Вот после него и перееду к тренеру. А он пока, сказал, утрясёт вопрос с моей отсрочкой от армии для поступления. Она и так положена, но Миронова постаралась, чтобы там ребята мною раньше озаботились. Хотела как лучше, но оказалось, что “услужила”.

Я выбежал из раздевалки на поле и начал разминаться. Щиколотку чуть тянуло после прошлой тренировки и надо было быть осторожным.

– Поехали, народ, - привычно махнул парням, чтобы выстраивались для пробежки на разогрев.

Обычно все ждали меня, и к выходу на поле тренера мы уже должны быть разогреты. Вот и сейчас парни выстроились колоннами, и мы медленно побежали по кругу на стадионе.

Погода сегодня радовала. Был небольшой ветерок, и градус не зашкаливал, а значит, после трени есть шанс остаться в живых. Если, конечно, тренера не переклинит заюзать нас до победного. Чтобы с поля выползли.

Помощник тренера вынес нам мячи и поочерёдно запульнул в бегущую колонну, мы подхватили и повели. Роскошин снова начал вилять и халтурить. Вот интересно, прошлый подзатыльник в раздевалке уже забылся? Не хочешь работать - вали на хер с команды, а то на игре потом думай о том, что он - дыра. Да ещё и в защите.

После пробежки мы остановились у снарядов за ограждением.

– Тянемся, - дал команду ребятам и начал растяжку сам. - Заканчиваем тут и на когнитивку.

Шумно дыша парни приступили к растяжке. Кто-то вытягивал голень, кто-то начал со ступней - тут нас тренер не ограничивал. Главное - разогреться к его приходу и основному комплексу.

– Слушай, капитан, - кивнул мне Роскошин, сказав довольно громко. - А правда, что Макс Романыч тебя пасынком берёт?

Было понятно, что рано или поздно тема всплывёт. И абсолютно неудивительно, что вытолкнул её именно Роскошин.

Мы переглянулись с Петькой, и тот тоже зыркнул на Роскошина.

– Типа того, - ответил я громко и прямо посмотрел на него. Я не собирался ужиматься или отмазываться. К чему?

– А ты, Сём, тоже хотел бы? - гигкнул Толик Демьянов абсолютно беззлобно.

– У меня свои родители есть, - деланно удивился в ответ Роскошин.

Я давно научился не реагировать на такие поддевки. Ни в школе, ни где-либо ещё. Если сильно бесило или приходилось не к настроению - бил в табло. А настроение у меня не всегда было прекрасным, так что очень быстро подобные выкрутасы стали редко всплывать. А Семён, видимо, плохо выспался или где-то головой стукнулся, судя по всему, если решил начать меня драконить. А может, ему просто нравится огребать по роже. В последнем случае остаётся лишь понять человека и дать ему то, чего он так просит.

Но позже. Сейчас тренировка.

Кажется, парни тоже почувствовали, что атмосфера стала накаляться, и решили её немного разрядить. Стали посмеиваться между собой, но в совершенно ином тоне. Подобное, когда подколы дружеские, сразу ощущается.

– Эх, бли-ин, - протянул Валик Бондаренко, - это теперь к Никуле не подкатишь. Теперь у неё будет строгий братишка.

– Да ладно! - воскликнул его брат Лёха. - Он просто сам ею и займётся.

Парни начали ржать, а мне захотелось втащить им обоим. И Петьке, который к ним присоединился.

– Кто такая Никуля? - переспросил я, чтобы хотя бы в курсе быть, что эти придурки несут.

– А ты не знаешь? - выкатил глаза Валик. - Дочка тренера. Симпатичная цыпочка, но, как я слышал, высокомерная стерва.

– Да это ты от Аньки слышал, - перебил его брат. - Она тебя приревновала и оклеветала девчонку.

– Ну и что, что от Аньки? Они, девки, друг друга сразу видят насквозь. Я вот не сомневаюсь в её словах.

– Да ты понятно, - поржал Димка Рябов. - Тот ещё каблук, - а потом точно изобразил интонацию Валика: - Пацаны-ы, я с вами в клуб не пойду-у, мы с Аней договорились друг без друга не гуля-ять.

Бондаренко рассвирепел на такой театр и хотел пнуть Димку, пока все дружно хохотали, но тут послышался громкий окрик тренера:

– Лоботрясы! Что за ржач тут стоит вместо растяжки?! А ну упор лёжа принять!

Вообще, конечно, мой косяк. Как капитан, я должен сохранять в команде дисциплину, но иногда для того, чтобы среди ребят не было напряжения, надо его сбрасывать. Хотя, конечно, лучше делать это не на самой трене.

Уже в раздевалке после тренировки, когда почти все вышли, Дима Рябов снова подошёл ко мне.

– Слушай, Тур, тут это… - почесал он в сомнениях затылок. - Я давненько на тренерскую дочку заглядываюсь, но подкатить как-то стрёмно. Говорят, она правда так ещё зазнайка. Типа вся такая умница и правильная, но на поле с такими, как ты и я, срать не сядет.

– Диман, давай короче, - я поднял брови, посмотрев на него. - Чего ты хочешь от меня?

– Ну как бы… Если она тебе типа как сестра теперь будет, может, познакомишь?

– Я тебе что, сваха? Я о ней впервые услышал даже, а ты уже свести просишь. Девок кого-то попроси - общих знакомых.

5

Николь

– Это решение вышло неожиданным, Николь, - мама подошла ближе и, мягко улыбнувшись, заправила прядь волос мне за ухо. - Ты же знаешь, как твой отец всегда мечтал добиться успеха в тренерстве. А этот парнишка, по его словам, настоящий алмаз. Папа работает с ним уже два года, и дальше будет.

Я кивнула матери, не став спорить. Да и спорить не особенно хотелось. Признаться, я пребывала в растерянности. Сегодня утром я даже не подозревала, что в моей жизни произойдут изменения. Волновалась, когда мы с мамой поехали отвозить документы в университет. Столько усилий, работы на протяжении одиннадцати школьных лет, что даже жалко было так взять и отдать аттестат.

А когда приехали, меня поставили перед фактом, что теперь с нами будет жить папин протеже - парень-сирота из детского дома.

Наша семья всегда ратовала за благотворительность. Помогать людям - нормально, даже нужно. Я занимаюсь волонтёрской деятельностью уже более трёх лет. Но когда один из тех, кому хочется помочь, теперь оказывается в твоей семье… Это немного… необычно.

Но мама сказала, что для папы это важно, а значит, важно и для всей нашей семьи.

– Я тоже не в восторге, Николь, но ты же знаешь своего отца, уж если он что-то себе надумал - его не переубедить, - сказала мама, расставляя на столе тарелки для завтрака в новом “семейном” составе.

Папа с этим парнем должны были приехать в одиннадцать, так что я помогла маме накрыть на стол и в десять тридцать ушла переодеться. Не в пижаме же встречать гостя.

Когда спустилась, отец и этот парень уже стояли в гостиной. Папа как раз представлял его маме, а потом представил и мне, когда подошла ближе.

– Привет, - вежливо улыбнулась я.

– Привет, - ответил парень весьма сдержано.

Наверное, я слишком пристально разглядывала его, что он в ответ даже прищурился на доли секунды. А всё потому, что он выглядел как-то расхоже с моими представлениями.

Я была в детских домах по волонтёрской работе, плюс общественное мнение - и вот у меня ещё до встречи с парнем сложился образ. И образ этот отличался от того, что я увидела в реальности.

Да, одежда у него была простая, но совсем не старая ношено-переношенная. Не дорогая, но и не ветошь. Обычные синие джинсы, светло-серая футболка, кроссовки и небольшая дорожная сумка на плече.

И не было никакого затравленного взгляда, как и, собственно, наглого. Он не озирался по сторонам, разглядывая наш дом, как рассказывала моя одноклассница Настя о девочке, которую взяли под опеку её родители ещё в шестом классе. Она, со слов Насти, вообще оказалась странной, вроде бы даже воровитой, и Настины родители через полгода вернули её обратно в детский дом.

Но этот Артур совсем не выглядел так, как в обществе принято воспринимать выпускников детских домов. В мире царят шаблоны, и вот мой сейчас этот парень разбил.

– Прошу за стол, - улыбнулась мама. - Ты, наверное, голодный?

Я понимала, что мама ничего такого не имела ввиду. Это просто выражение такое, его и другим гостям говорят, но сейчас оно прозвучало как-то двояко. Мне показалось, Артур тоже это уловил, но на его лице это никакими эмоциями не отразилось. Даже наоборот, он казался слишком сдержанным и безэмоциональным.

Мама тоже осеклась, но тут же снова мило улыбнулась и гостеприимным жестом пригласила на кухню.

– Руки можно помыть там, - кивнула она на раковину, а сама переставила горячее с рабочего стола на обеденный.

Папа помыл руки первым, за ним это сделал и Артур, а потом все расположились за столом. Было заметно, что парень чувствует себя напряжённым.

– Ты ешь, Артур, пообщаться ещё успеем, - сказал папа.

– Соус к мясу, кстати, готовила Николь, - зачем-то решила обратить на эту деталь внимание мама.

Потом они завели с отцом беседу. Папа говорил о длинной пробке, в которую они попали по пути, мама рассказывала в общих чертах, как мы с ней съездили в университет. Я чувствовала голод, даже положила в тарелку салат, но настроения на еду как-то не было.

Артур тоже положил себе немного еды и стал есть. Я со стыдом подумала, что слишком внимательно наблюдаю за ним. Дурацкий шаблон, где мне представлялся голодный детдомовский парень, активно начавший уплетать всё, до чего мог дотянуться на столе, тоже рвался. Глупо это, и мне было стыдно за такие предположения перед самой собой. Кроме того, тут наверное, зависит от характера человека и уровня его воспитанности. Вон Севка, мой друг, тот совсем не смущается увалиться к нам на чай, покрутить носом на предложенное, а потом ещё и чавкать, жуя.

В общем, мои представления о воспитаннике детского дома оказались неверными. По крайней мере, на первый взгляд.

Пока родители разговаривали, Артур ел молча, иногда поглядывая на них, а потом вдруг перевёл взгляд на меня и задержал его, снова чуть сузив глаза. Такой прямой, открытый взгляд в упор меня смутил, что я даже почувствовала, как потеплели щёки.

А сама разве лучше? Сидела и пялилась на него, кому такое понравится? Он не диковинная зверушка. Наверное, ему было неприятно, и он мог подумать обо мне нехорошо.

Это обеспокоило меня, и я даже растерялась, уткнувшись взглядом в свою тарелку. Есть перехотелось совсем, а по телу поползли какие-то противные мурашки.

6

Артур

Жрать по расписанию мне не привыкать, но объём, назначенный спортивным врачом, кажется запредельным. Вся эта фигня про килокалории, белки, жиры и углеводы, про объём воды в день и так далее показалась мне столь запутанной историей, что в черепной коробке аж сверлить начало. Я как представил, сколько это мне всего надо считать, но тренер успокоил, пояснив, что в будние дни у них дома еду готовит нанятый повар, и он подкорректирует общий рацион семьи под эти цифры, мне будет нужно лишь следить за объёмом порций и количеством воды.

Ещё взяли анализы и пообещали по их результатам прислать тренеру рекомендации по витаминным добавкам.

Что-то там врачу не понравилось в моём правом колене, и он отправил меня на рентген, но, изучив снимок, остался удовлетворённым, назначив перед тренировками в течение месяца наклеивать какие-то цветные полоски прямо на кожу вокруг колена.

Честно говоря, я представлял себе бесконечные тренировки до семи потов, и это меня не пугало, но и предположить не мог, что к этому приложится ещё столько сложностей.

– Ты во всём быстро разберёшься, Артур, - сказал Максим Романович, когда мы сели в машину. - Это поначалу кажется, что всё заморочено. Но я рядом, и постепенно ты вольёшься. На днях отвезём твои документы в Академию физкультуры и спорта, там уже ждут. Считай, ты уже зачислен. План тренировок команды и для тебя индивидуально составлю завтра и начнём.

Я кивнул и пристегнулся, пока тренер выруливал с парковки. Жить по режиму и не принадлежать себе я привык, с этим сложностей не возникнет, тем более, что цель впереди маячит вполне определённая.

Потом мы подъехали к какому-то частному дому и Максим Романович попросил его подождать немного в машине. Он ушёл, а я достал телефон и увидел сообщение от Петьки.

“Тур, что молчишь? Тебя там тренер с семейкой не сожрали на обед?”

Придурок.

“Пока нет. А ты как? Где сейчас?” - отослал я в ответ.

“У бати, где ещё”

“Он тебя хотя бы узнал?”

“Когда протрезвел”

Петьку забрали от отца-алкоголика, когда ему было десять. Мамка у него, как и у меня, умерла. Только у меня был Пашка, а вот у Пети не было такого близкого человека. Остался он с батей, который и до материной смерти бухал, а как не стало её, так совсем спился. Иногда Петю отпускали домой на день или даже на выходные, но он то с фигналом возвращался - приветом от отца за длинный язык, который не мог сдержать, наблюдая дома притон, то хмурый такой, что по несколько дней ни с кем не разговаривал. Заведующей рисковать не хотелось, и она перестала Петьку отпускать. Но, как известно, даже к таким родителям, как отец Петрухи, дети тянутся. Потому что родные, потому что они есть. Лупят, орут, а всё равно свои.

Вот и Петька, раз разрешать перестали, просто сбегал. В итоге и от бати отхватывал, и потом воспитатели наказывали.

“Что дальше думаешь?” - решил спросить его.

Перед Петькой было неудобно. В команду взяли нас обоих, но Петька вот так пошёл по боку. Мы с ним говорили на эту тему, он дыбом встал, чтобы я не смел отказываться от предложения Максима Романовича. Чтобы даже не парился.

– Шанс, Тур, выпадает раз на миллион такой. Не тупи. Бери, раз дают, и не оглядывайся! - сказал мне Петя тогда, и это послужило ещё одним плюсом к решению.

Планы он свои озвучивал, но оно как за ворота выйдешь, кто знает, куда повести может.

“Завтра поеду документы в училище подавать. На сварщиков набор вроде бы на стипендию. Кстати, как там твоя новая сестричка? Такая, как говорили Валик и Диман?”

И смайлик слюнявый. Кажется, даже рожу его представить могу в этот момент.

А вообще, вопрос о девчонке вызвал… странное ощущение. Захотелось плечами передёрнуть и почему-то даже откашляться, как-то защекотало противно в груди.

“Обычная, - написал я, почему-то почувствовав на Петьку раздражение. - До встречи, Петруха, мне пора бежать”

Бежать мне сейчас никуда не нужно было, но продолжать разговор с другом не хотелось. А потому что я сам не знал, что ему ответить.

Какая она?

Мысленно вернулся к сегодняшней встрече. Смотрела на меня, так, будто я зверушка из зоопарка.

Этот вздёрнутый нос, поджатые губы, вся такая прямая, как струна. Не знаю, стерва ли она, как говорили, но уж точно высокомерная.

И зануда, судя по всему.

“У нас принято”, “мама требует”, “будь на связи”...

Ещё бы расписаться под сводом правил потребовала.

Красивая она, конечно, но, похоже, до мозга костей вся такая идеальная и правильная. Надменная и уверенная в своей правоте и привилегированности.

Может и хорошо, что образ Мышки оказался лишь образом.

– Заждался уже? - тренер вернулся и сел в машину.

– Да нормально.

– Ну и отлично. На ужин уже не успеем, что-то сами перехватим.

Я кивнул, дескать, как скажете, Максим Романович, и мы поехали домой.

В голове это “домой” прозвучало странно. Правильнее сказать - к нему домой.

7

Николь

– Ну капе-е-ец, - возмущённо протянула моя подруга Ритка, когда я рассказала ей об утреннем происшествии. - Вот грубиян!

– Представляешь? - снова посетовала я. - И даже на завтрак не явился, хотя я ему говорила, что для мамы важно, когда все домашние собираются вместе за столом.

– Ну наглый. Вообще никакой благодарности! Вы его как щенка подобрали, а он ещё и хамит.

Честно говоря, хоть я и поделилась с Ритой своим негодованием, думать об Артуре, как о подобранном бездомном щенке, мне совсем не хотелось. Как-то это некрасиво совсем и несправедливо. Но чтобы не раззадоривать Ритку, я решила промолчать и сменить тему.

– Слушай, Рит, ну а ты уже определилась с университетом?

– Да что там определяться, - пожала плечами подруга, махнула рукой и вытянула ноги, любуясь свеженьким ярким летним педикюром. - Подам во все три, а там куда ближе к сентябрю захочется.

Рита Болгарская - моя подруга с самого первого класса. Мы подружились почти сразу, когда нас посадили первого сентября за одну парту. Я после линейки, когда нас повели в класс, потеряла из виду родителей и чувствовала себя очень растерянной, но тут девочка с двумя огромными белыми бантами на макушке и строгим взглядом крепко взяла меня за руку и сказала, что мы теперь будем держаться вместе. Кто она - на тот момент я не знала. Но как-то так и вышло. Вместе от самого первого звонка и до выпускного. И вот теперь, хотя мы уже были совсем взрослыми, было как-то не по себе от мысли, что рядом со мной в университете не будет Ритки.

– Или куда примут, - чуть попыталась опустить её на землю я, потому что Ритку, в силу характера, иногда заносило в суждениях.

– Примут-примут, - махнула рукой она и отпила из запотевшего ото льда стакана с колой. - А как не захотят, папа разберётся.

Да, иногда её заносит конкретно. Мы не раз с ней спорили на эту тему - что нельзя вот так кичиться перед другими своим положением. Не у всех есть возможности, как у родителей Ритки или моих, и помыкать этим других некрасиво.

– Кстати, - встрепенулась Ритка и расплылась в хитрющей улыбке, - у твоего папы же тренировка вроде бы как. Пошли на стадион, как раз и своего “братца” покажешь.

Вообще, я прекрасно поняла, зачем ей нужно на стадион. У папы есть помощник, Илья Викторович, на которого Рита уже полгода заглядывалась. Я ей неоднократно говорила, что идея эта глупая, и помощник тренера старше её на добрых десять лет, но подруга всегда отмахивалась.

“Ой, Ник, ну и что что на десять лет старше? А что, по соплякам-одноклассникам сохнуть? Не возбуждают…”

И даже то, что у Ильи Викторовича вообще-то была невеста, для Ритки не было аргументом.

– Может, просто погуляем? Погода классная, солнечно, - сделала попытку я, прекрасно понимая, что она обречена на провал.

– Ну вот именно - надо идти на стадион! - подхватила Рита, подскочила на ноги и расправила плиссированную лёгкую юбку. - Пошли!

Она ухватила меня за руку и вынудила подняться с парапета на набережной, где было так хорошо и удобно. Но Ритка есть Ритка, она и мёртвого поднимет.

Мы поймали такси и поехали к стадиону. Сказать откровенно, я почувствовала напряжение. Ну, если честно, перед толпой парней я всегда чувствовала себя неуютно, в отличие от подруги, которой только дай покрасоваться. А сейчас тем более, потому что там будет Артур.

После того, как он нагрубил мне сегодня утром, я сперва потеряла дар речи, а потом даже не сдержалась и расплакалась. Разве я как-то обидела его? Что плохого в том, что он бы рассказал этим несчастным ребятам, что жизнь на детском доме совсем не заканчивается, и если очень стараться, можно увидеть свет в конце туннеля. Как сам Артур. Папа ведь его в команду не просто так взял и протекцию тоже не просто так предложил. А за труды и старания. Так почему нельзя рассказать об этом другим и дать им хоть какую-то надежду?

Что он в этом услышал столь обидного, что в его взгляде в мою сторону плеснулись такие тёмные эмоции? У меня аж дыхание перехватило и мороз по спине прошёлся.

И он даже не запомнил моё имя! Назвал Вероникой, хотя мама при нём не одни раз звала меня полным именем - Николь. А может, это он сказал специально, чтобы показать неуважение.

Только вот за что?

Мотивы поведения этого парня были мне совсем непонятны и обидно цепляли. Но Рита права, надо идти на стадион. И то, что он там, не должно быть для меня помехой, потому что мне стоит привыкать к его присутствию в своей жизни.

Мы вышли из такси у стадиона, купили в кофейне рядом два больших рожка мороженого и бутылку минералки и пошли внутрь. Двери проходной днём в основном всегда были открыты, и на рядах на креслах можно было то там, то тут увидеть небольшие группки молодёжи. Студенты, школьники, молодые пары, да и кое-где и постарше в хорошую, солнечную погоду часто приходили сюда. Кто-то пообщаться, если не шумно, это не запрещалось, кто-то посмотреть на тренировки, или и то, и другое. Отец и другие тренеры считали, что публика спортсменам не помешает, им нужно учиться не отвлекаться от игры и привыкать к чужому вниманию.

Папа как раз вышел на поле, увидел меня и махнул рукой, поприветствовав. Мы с Ритой помахали ему в ответ.

8

Я подобрала волосы в хвост. Снова распустила и снова подобрала. Не нравилась ни так, ни эдак. Вообще всё не нравилось. Собственная внешность раздражала.

Когда моё лицо успело стать таким треугольно-острым? Где делись щёчки, которыми всегда так восторгалась моя бабушка? Вот Таня тоже вытянулась резко, как и я, но милые щёки у неё остались. Бабушка говорила раньше, что такие щёки с ямочками делают улыбку обворожительной.

Как у Тани.

А у меня ни щёчек, ни ямочек, ни обворожительной улыбки. Ещё и уши немного торчат. Все надевают бейсболку нормально, я мне приходится и кончики ушей верхние заправлять. И волосами прикрывать, когда в хвост подбираю. Но сейчас мне это показалось каким-то дурацким. А если не прикрывать, то тоже некрасиво, хоть мама и говорит, что это глупости, ничего я не лопоухая, а то что немного не прилегают уши - моя изюминка.

Вон Тане и без изюминок хорошо - и щёки, и ямочки, и волосы волнистые, уши, даже если бы и торчали, прикрыть можно.

Да ну её эту Таню! - отругала я сама себя и снова подобрала волосы в хвост, но уши всё же прикрыла.

Мы с ней уже два дня игнорировали друг друга в общем чате. Я, видите ли, слишком резко позвала её тогда на пижамной вечеринке, когда она мило болтала с Артуром, когда мы все её ждали.

Может и резко, а может и нет. Но мы с девочками, вообще-то ждали её.

Таня почти весь вечер сидела молча, а утром, не дожидаясь остальных девочек и чая с пирогом, который привезла вечером мама, собралась и молча уехала, даже не попрощавшись.

Честно говоря, это было весьма неприятно.

Я мотнула головой, выбрасывая мысли о подруге, набросила лёгкое болеро на плечи и поторопилась на завтрак. Родители и Артур уже были за столом.

– Доброе утро, - бодро поприветствовала я и присела на свой стул.

– Доброе, дочь, - ответил папа, мама улыбнулась, а Артур ограничился кивком.

С ним я тоже эти дни виделась лишь мельком. Он был чем-то озабочен. То в телефон смотрел, то с кем-то разговаривал по нему, за столом ел быстро и молча и уходил, а меня будто не замечал.

“Прозрачная” Ника.

– Николь, - сказал папа, доев свой кусок мяса, - в пятницу я планирую вечеринку. Приглашены коллеги, ещё некоторые знакомые. Для Артура это будет что-то вроде презентации в спортивных кругах. Мама займётся организацией, а ты, дочь, помоги Артуру подготовиться, пожалуйста. Думаю, тебе подробности пояснять не надо, ты сама в курсе.

Я замерла, краем глаза поймав от Артура мимолётный острый взгляд, который явно свидетельствовал о том, что ему такая идея весьма не по душе.

Можно подумать, я была в восторге! Но с папой спорить смысла не было. Да и кто ещё ему мог помочь в этом?

– Ник? - папа посмотрел вопросительно, и я поняла, что в ответ на его просьбу просто промолчала.

– Да, пап, конечно, - кивнула утвердительно.

Мне было очень странно, что никто кроме меня не замечал, что самому Артуру это очень не нравилось. Было ощущение, что только я увидела, как он поджал губы, а на скулах на несколько секунд выступили желваки. Своё недовольство он, конечно, сдерживал, но его было сложно не заметить. А вот мама с папой как раз абсолютно не замечали.

– Вот сегодня и займитесь, до вечеринки два дня, - отец отодвинул тарелку, сложив в неё приборы. - Спасибо, Мила, было вкусно.

Папа поднялся, поцеловал в щёку маму, напомнил Артуру, что будет ждать его в половине седьмого на вечернюю тренировку, и, взяв ключи от машины, куда-то уехал.

Артур тоже встал, поблагодарил маму и ушёл.

– Ешь, Ника, - мама кивнула на мою тарелку. - Ты и так похудела в последнее время. Ещё немного, и у тебя будет приличный недобор.

Есть совсем не хотелось, но мама смотрела строго, и я всё же отрезала и запихнула в себя маленький кусочек пирога с капустой. Для поступления вес должен быть в пределах нормы. Я хочу учиться в Академии физкультуры и спорта, а туда даже не на спортивные специальности нужны показатели здоровья. Со спортом я не особо на «ты», но мне интересна сфера вокруг него, поэтому я ещё два года назад, после девятого класса, решила, что стану спортивным менеджером. Кстати, помочь Артуру подготовиться к вечеринке-презентации - чем не практика? В будущем подобное будет входить в мои обязанности, так что нужно постараться абстрагироваться от самого Артура и подойти к вопросу с профессиональной стороны.

Я всё же доела свой кусок, сложила тарелки и приборы и поставила в мойку, убрала корзинку с хлебом, вытерла стол. Мама сказала, что отлучится на телефонный звонок, а потом сама сложит посуду в машину, поэтому я вымыла руки и пошла на второй этаж. Зашла к себе и вдруг зависла посреди комнаты.

Что дальше?

Мне самой идти к Артуру?

Ладони почему-то стали влажными, горло сдавило, а ноги показались непривычно тяжёлыми. Поначалу я восприняла папину просьбу спокойно, даже во время завтрака примерно отметила в голове, что нужно сделать, что объяснить Артуру, на что направить. Наверняка же у него возникнут сложности, ведь откуда детдомовскому парню знать все тонкости светских приёмов, тем более что эта вечеринка и заведённые там знакомства могут быть важны для его спортивной карьеры.

9

Артур

Девчонка деловито вошла в мою комнату и бросила беглый взгляд на развороченную на полу сумку со спортивной формой, на компьютерный стол с кучей методичек, а потом, поджав губы, соизволила перевести взгляд на меня.

– Ты занимался? Я тебя отвлекла? - спросила, по-кукольному взмахнув ресницами.

– Да.

На её лице отобразилось непонимание, на какой именно вопрос я ответил.

Да - занимался. Да - отвлекла.

Но уточнять я не стал, пусть сама делает выводы.

– Готовишься к поступлению? - она прошагала к столу и заглянула в книжки.

Видимо, она искренне посчитала, что я забыл ей отчитаться.

– Типа того.

– Проблемы с английским? - Ника перелистнула туда и обратно листок в методичке, заглянула в мою тетрадь, где я записывал новые фразы. - Если что, могу помочь.

Откуда вообще такое желание кому-нибудь в чём-нибудь помочь? Это способ контроля или желание показаться всезнайкой и всеумейкой?

– Буду иметь ввиду, - ответил я и сложил руки на груди. Мне срочно надо было их куда-то деть, чтобы пресечь желание вытолкать всезнайку взашей. - Так что ты хотела?

– Папа же попросил помочь тебе подготовиться к вечеринке, - девушка обернулась и посмотрела на меня так, будто я идиот. - Я всё тебе расскажу и разъясню. Будешь внимательно слушать - всё пройдёт гладко.

Честно говоря, я подумал, что это шутка. Что тренер вроде как ляпнул это несерьёзно. Ну чем она может мне помочь? Уроки танцев будет давать? Учить как правильно вилку держать и различать бокалы - какие под вино, а какие под воду? Или станет таскаться со мной по бутикам, подбирая смокинг и бабочку?

Говоря откровенно, грядущее мероприятие меня вообще не вдохновляло, но деваться было некуда, по-видимому, так всё это устроено: недостаточно лишь хорошо пинать мяч, выкладываясь на тренировках и играх, надо ещё уметь кривляться перед всякими шишками. Как проститутка, блядь.

Но деваться, похоже, всё равно некуда, тем более Пашку уже перевезли в другую клинику, я его проведывал, там действительно условия лучше. Видел его уставшее, но раскрасневшееся от радости лицо после занятия с реабилитологом в бассейне. В хосписе с ним, конечно, никто не занимался. Присматривали, ухаживали, и на том спасибо. Так что это того стоило. Надо - покривляюсь, куда уж. Смущало лишь то, что я никто, и к чему такие почести - непонятно. Если бы уже чего-то добился - да, а так…

А на счёт девчонки, то она правда думает, что я такой тупой, что не пойму, как себя вести?

– И что такого в этой вечеринке, о чём я не догадаюсь интуитивно, что ко мне обязательно нужно приставить дуэнью?

Может, вышло и грубовато, но мне не терпелось, чтобы она быстрее свалила из моей комнаты. У меня с тренером договор на достижения в футболе, а не на то, чтобы его дочурка игралась со мной в наставницу.

– Почему ты такой вредный? - она насупилась и посмотрела строго, отчего мне захотелось заржать. Как ребёнок, капец.

– А почему ты такая надоедливая?

– Это я надоедливая? - она обиженно захлопала глазами, и мне даже показалось, что вот-вот разрыдается.

Домашняя неженка, привыкшая, что папочка всегда купит понравившуюся куклу. Интересно, ей когда-нибудь в чём-нибудь вообще отказывали?

На подружку свою наехала, что её, видите ли, заждались. Девчонка та тогда в кухне то ли перепугалась, когда я вошёл, то ли о чём-то задумалась, но когда доставала еду из холодильника, перевернула коробку с роллами. Она сильно покраснела и разнервничалась, казалось, вот-вот в обморок свалится. Я помог ей собрать всё, налил воды, чтобы выпила и немного успокоилась. Неприятно, конечно, насвинячить в чужом доме. И только эта Таня вроде хоть цвета нормального стала, на горизонте появилась хозяйка дома, посмотрела на подругу, будто ужалила, а потом ещё и тоном проморозила.

У этих богатеньких отличниц тоже иерархия. В детдоме своя, а тут своя. И поди разбери, где опаснее.

– Давай ты отвалишь от меня со своими инструкциями. Подружек своих строить будешь, а я и сам как-нибудь. Не в лесу вырос.

Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут же его захлопнула. Поджала губы, а потом прикусила нижнюю, потому что та дрогнула от обиды. Давай, Никуля, расплачься тут ещё.

– А мне кажется, что в лесу, - выкрикнула она, сжав кулаки. - Никогда не встречала такого хама и… и придурка!

Вот истеричка. Ещё и совсем бесстрашная.

– Ты со словами-то осторожнее, - вспышка злости опалила горло, и я неосознанно шагнул к ней.

Девчонка интуитивно отступила на шаг, но оступилась, зацепилась ногой за мою сумку с формой и шлёпнулась бы на задницу, если бы я не поймал её за локоть. Она же дёрнулась, как ошпаренная, вырвав руку и, буркнув что-то себе под нос, ринулась к двери.

Ну и чеши отсюда, царевна, блин.

Закрыв за ней двери, я с силой выдохнул, чтобы угомонить нервный стук в груди. Разочарование от того, что образ милой Мышки разбился вдребезги, всё ещё скреблось за рёбрами. Но я сам её себе придумал, хотя там была лишь картинка.

10

Николь

– Ника, задержись, - отец протянул мне планшетку с листком, едва я только собралась подняться с дивана. - Тут список гостей, расскажи Артуру, кто есть кто и кого как зовут, чтобы не возникло казуса.

Вечеринка-презентация должна состояться завтра вечером, и сегодня мама собрала всех в гостиной, чтобы раздать последние указания и напомнить, кто чем занимается.

В помощь женщине, что готовит нам трижды в неделю, наняли приглашённого повара и двух официантов, девушки из клининговой компании, которых мама приглашает регулярно, тоже получили задания, на какие места обратить особое внимание и где заменить диванные подушки, покрывала на креслах, откуда принести дополнительную мебель.

Честно говоря, я думала, что мероприятие пройдёт в ресторане, как и все подобные, но родители решили устроить приём дома, тем самым подчеркнуть, насколько Артур важен и близок для нашей семьи.

По крайней мере, так звучит официальная версия. И неважно, что об этом на самом деле кто думает, перед всеми мы - единый фронт.

Но общаться с этим хамом мне совершенно не хотелось.

– Пап, я же говорила тебе, что обещала с Ритой пойти гулять. Мне уже пора собираться. Думаю, - я бросила взгляд на Артура, который сидел рядом на диване, но было ощущение, что дико страдал от столько близкого расстояния ко мне, - Артур умеет читать.

– Николь, - мама обернулась и посмотрела на меня с удивлением и строго. - У нас завтра важное мероприятие, ты могла бы и перенести прогулку.

– Но я уже договорилась.

Родители оба смотрели на меня непонимающе, будто я их в чём-то разочаровала. Знали бы они, как нагло и беспардонно ведёт себя папин протеже!

– Значит, отложи на полчаса, думаю, вы всё успеете, - отрезала мама тоном, не терпящим возражений и переключилась на пересчёт посуды совместно с поварихой, даже не предполагая больше споров с моей стороны.

Тяжело вздохнув, я осела обратно на диван с планшеткой в руках. Мама с кухаркой ушли, отец, ответив на телефонный звонок, тоже вышел с телефоном в руках в свой кабинет и закрылся там. Мы остались с Артуром вдвоём и оба продолжали сидеть молча. Мне даже смотреть на него не хотелось после того разговора в его комнате. Кажется, будто до сих пор ощущаю, как обожгло кожу его прикосновение, когда вспоминаю. Лучше бы я позорно растянулась на полу и отбила задницу, чем он вот так пренебрежительно поймал меня за руку, будто сделал одолжение.

Не хочу заговаривать с ним первой. Обойдётся!

Не прошло и полминуты в тишине, как в двери раздался звонок. Я, испытав облегчение, встала и пошла открывать. Очень надеялась, что это была Ритка. Я лучше при ней быстро расскажу кто есть кто Артуру, и мы с Ритой уйдём гулять.

За дверью действительно оказалась Рита, но она была не одна. С подругой рядом стоял Эдик. Он учился в нашей школе в параллельном классе. Мы часто встречались в компании, но после выпускного я его ни разу не видела. В соцсети он выставлял фотки с пляжа каких-то островов, куда летал с родителями после окончания школы.

– Ты всё ещё не одета? - выкатила глаза Ритка, возмущённо осмотрев меня с головы до ног.

– И тебе привет, Рита, - ответила я. - Привет, Эдик.

– Привет, малыш, - парень переступил порог и, приобняв меня за плечо, приложился губами к щеке.

Я отступила в сторону, мягко отстранившись. Мне не очень хотелось, чтобы родители видели. Пусть Эдик ничего такого и делал, просто дружеское приветствие, но мне всё равно было неудобно перед мамой и папой.

Друзья расшумелись в гостиной, и мне пришлось шикнуть на них.

– Мне нужно переодеться и…

– Ты ничего не забыла?

Все втроём мы обернулись на недовольный голос. Артур стоял у стены с камином, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Он кивнул на планшетку, что осталась лежать рядом на диване.

Рита и Эдик застыли, а я почувствовала себя неуютно. С какой такой радости он решил отчитать меня ещё и таким тоном?

– А это кто, Ник? - спросил Эдик, внимательно посмотрев на меня.

– Артур, это Рита и Эдик, - представила я друзей, потому что смолчать было совсем нехорошо. - А это Артур, - я снова обернулась к ребятам и вдруг зависла. Рита-то была уже в курсе, а вот как объяснить Эдику, кто такой Артур, я затруднялась. - Он… живёт у нас.

На несколько секунд установилось молчание, которое показалось мне каким-то слишком тягостным и напряжённым, будто между присутствующими натянулась невидимая струна, и если к ней прикоснуться, она издаст жуткий звук, или даже лопнет, больно полоснув.

– Родственник? - Эдик сделал шаг вперёд, но обращался уже не ко мне, а к Артуру.

И голос друга показался мне каким-то странным. Более низким и жёстким. Ритка тоже притихла и лишь переводила взгляд то на Эдика, то на Артура.

– Ну типа того, - последний тоже шагнул навстречу, опустив руки и будто бы напрягшись.

Теперь невидимая струна натягивалась конкретно между парнями, и мне хотелось встать между ними, чтобы разбить это странное сгущающееся напряжение.

– Очень интересно, - резюмировал Эдик и, по-видимому, хотел добавить что-то ещё, но тут в гостиную вошла мама.

11

Артур

Зря.

Зря, блин, я тормознул её.

Выбесило. Психанул, и вот результат - недовольная девчонка долго и дотошно разъясняет мне, с какой стороны нужно стоять от её отца, каким по счёту усаживаться за стол, в какой момент протягивать руку для приветствия. И всё это мимо меня, я и не собирался вникать. Всё равно не запомню, буду действовать по наитию.

Но мимо информация утекала не потому, что мне по фигу. А потому что я залипал. На ней - на Нике.

Это бесит.

Нет, не так - это злит!

Какого чёрта?

Мы уже вроде бы (в смысле я с собой) решили, что Мышка из палаты брата и дочка тренера - не одно и то же. Первая - воздушная мечта, вторая - избалованная реальность.

И да, дочка тренера - вот самое опасное тут словосочетание.

Дочь Максима Романовича - это раз.

Она меня бесит - это два.

Да третьего и не требуется! Но…

Но когда я увидел говнюка, что обслюнявил её, меня коротнуло.

Резко так как-то и обжигающе. Дало по нервам, вызвав странную вибрацию в груди.

Мне по херу, кто он ей. Мне однозначно не понравилось представлять его клешни на её плечах, талии или… вообще лучше не думать.

Я ещё не до конца отпустил образ Мышки. Так что пусть этот Эдик притормозит.

А про “друг” пусть она мне даже не рассказывает. Тут либо лжёт непонятно зачем, либо сама не понимает его намерения. Совсем, что ли, дурочка? От него же на километр несёт желанием залезть к неё под одежду.

– Ты танцевать умеешь?

– Чего? - я посмотрел на неё с возмущением. - На фиг это ещё надо?

Ника сложила руки на груди сердито и выгнула бровь. Снова заправила прядь за ухо.

– Потому что на вечеринках так принято, - сказала тоном воспитательницы в детском саду.

И снова дёрнулась было заправить непослушную прядь, но затормозила и опустила руку. Думалось мне, это нервное движение, а волосы ей совсем не мешают.

Нервничала, значит. Злилась, что не получилось погулять с подругой-понтовилой и тем утырком.

Ну пусть позлится.

– Тебя никто не заставляет марлезонский балет танцевать, - съязвила Мышка, сложив руки на груди, видимо, чтобы снова не потянуться к волосам. - Пару медленных танцев из уважения, и чтобы очаровать женщин-спонсоров возможных.

Охренеть мотивация.

– А протаранить никого случайно не надо? Ну из уважения или для очарования.

Это вышло грубо. Николь на мгновение зависла, а потом вспыхнула и сглотнула. Взгляд уронила к полу, но потом совладала с собой и тут же гневно вскинула его на меня.

– Какой же ты грубый! - возмутилась. - Видимо, тебя мало пороли, раз не научили не грубить девушкам.

– С чего ты взяла, что меня вообще пороли? - рёбра изнутри лизнуло жаром злости, и я шагнул к ней, а она снова интуитивно отступила, как и вчера.

Боится меня, получается? Но дерзит при этом.

– Ну вас же там всех… - она осеклась и захлопнула рот, посмотрев даже как-то виновато.

Но только уже сказала.

– Что нас всех? Бьют в детдоме? - я, теряя контроль, сделал ещё два шага к ней, а сама Николь уже вжалась спиной в стену у двери. - Как ты себе это представляешь, царевна, а? Ставят у стенки каждый вечер перед отбоем и проходятся по десять ударов плетью, приговаривая, чтобы запомнили, как потом уважительно обращаться к домашним девочкам вроде тебя?

– Я не это имела ввиду, я… - она замялась и, опустив взгляд, прикусила губы.

Блядь, ну нахрена она это сделала?

Меня и так штормило на неё, что невероятно бесило, а сейчас… сейчас будто кто арматуру раскалённую под рёбра ткнул. Припекло капитально, пригорело.

Ну почему именно она оказалась дочкой тренера? Именно моя Мышка-мечта? И мечту разбила, и игнорировать её не получается.

Честно ведь попытался.

В раздражение эмоции толкнул, а они маятником обратно качнулись и врезали. Да под дых.

Сучка.

– Тебе надо понять одно, царевна, - я поставил руку на стену рядом с её головой, чтобы хоть как-то сдержать порыв коснуться пальцами этих манящих губ, которые стали ярче от прилива крови, после того как она их прикусила и отпустила. - Мир чуть шире твоих представлений о нём.

Какой волной меня прибило к ней так близко, я и сам не понял. Будто очнулся, когда обоняние распознало её запах.

Офигенный.

Офигительный!

Так дико захотелось вспотрошить пальцами её волосы и зарыться в них носом. И в шею. Ощутить аромат кожи так близко, как только возможно.

Я почувствовал себя словно пьяным.

Тормози, Артур, тормози, к чертям!

Мышка - дочка тренера. Табу. Стоп-кран.

12

Николь

Проснулась с непонятным щекочущим ощущением в груди. То ли беспокойство, то ли какое-то ожидание. Конечно, природа его мне примерно понятна, но оно сильнее, чем я могла бы ожидать.

А причина - Артур.

Странно, да. И ещё более странно, что определить самой мне сложно - злость ли это на него, возмущение, обида… Нечто непонятное, неопределимое. Ни одно и ни другое толком.

Набросив халат, я поплелась в душ. Раньше ходила туда просто в пижаме, но теперь это было бы опрометчиво. У родителей в спальне была своя ванная, а мне теперь приходилось делить с Артуром. И шастать в неглиже по дому теперь было нельзя.

Вообще-то за эти дни, что он жил у нас, мы в ванной ни разу не пересеклись, обычно у него тренировка в пять утра, и душ он успевал принять до того, как я вообще просыпалась. Но осторожность в этом деле тем не менее лишней не была.

Я зашла в ванную и разделась. Бросила взгляд в зеркало и вдруг на мгновение представила, что могла забыть запереть дверь, и он бы вошёл. При этой глупой, непрошенной мысли тело вдруг словно током ударило. Окунуло сначала в холод, а потом бросило в жар, а в зеркале я увидела… некоторые изменения.

Тут же мотнула головой и обхватила себя руками, чтобы не видеть глупой реакции тела. Бросилась к двери и ещё раз проверила, заперла ли её на ключ.

И хотя дверь действительно была закрыта, в душевую кабину я встала с каким-то странным чувством, будто всё же была не уверена, что он сюда точно не войдёт. Непроизвольно прислушивалась сквозь шум воды, так же тихо в ванной или слышны посторонние звуки. Едва не подпрыгнула на месте, когда с умывальника со стуком свалилась на пол расчёска, которую я, видимо, положила слишком близко к краю.

Всё же прохладный душ так или иначе, но остудил и притупил мои опасения. И даже смыл непонятное впечатление от вчерашнего разговора с Артуром, которое даже сон не смог особо притупить.

Я вернулась к себе в комнату, причесала волосы, переоделась. До завтрака ещё оставалось прилично времени, но я решила спуститься. Сегодня у нас состоится большое и важное для папы мероприятие, так что возможно нужна моя помощь в подготовке.

– Доброе утро, дорогая, - мама уже была вся в заботах.

– Привет, мам. Нужна помощь?

Она чмокнула меня в щёку и вручила горячую чашку с ароматным напитком.

– Я как раз собиралась за тобой, давай быстренько пей кофе и присоединяйся. Там во дворе стоят коробки с украшениями для штор. Принеси их, пожалуйста.

– Хорошо.

Я сделала несколько обжигающих глотков и отставила кружку. Признаться, кофе я любила не особо. Да и вообще горячие напитки меня не особенно вдохновляли, куда больше я предпочитала стакан сока с утра.

Я вышла на крыльцо и осмотрелась в поисках коробки. Стояла она чуть дальше, возле широкой качели под самыми кустами вейгелы. Я протопала к коробке и только наклонилась, чтобы поднять её, как услышала разговор чуть дальше.

Папа и Артур стояли возле турников на небольшой площадке как раз за вейгеловой изгородью, отделяющей зону отдыха во дворе от спортивной площадки. Папа выглядел обеспокоенным, а Артур явно только закончил тренировку, или его прервали в процессе, потому что он тяжело дышал, а футболка на груди была влажная. На лице тоже блестели капли пота, которые он как раз смахнул запястьем.

– Как раз заканчивал, - ответил он отцу на вопрос, который я не расслышала. - Чуть позже обычного, но больше буду стараться без сбоев. Так вышло, тренер.

– Да не вопрос, тут я уверен, что ты не сачкуешь. Иногда плюс-минус час-два - не критично. Просто я хотел тебя попросить, что если не ночуешь дома, то предупреждай, пожалуйста.

Сама не знаю почему, но я вдруг почувствовала укол где-то слева под рёбрами. Неприятный и болезненный.

– Я ничего против не имею, конечно же, - добавил папа. - Ты взрослый и самостоятельный человек. Просто кинь эсэмэску, если не придёшь на ночь, чтобы мы не волновались.

– Хорошо, Максим Романович, я понял, - всё ещё восстанавливая дыхание, ответил Артур, уперев руки в колени и чуть склонившись.

– Ну и сам знаешь - не влипни. Ни для здоровья, ни для репутации это хорошо не будет. Если пробьёмся, как планирую, в биографии будут копаться и вытащат наружу всякое дерьмо. Так что постарайся, чтобы его поменьше было. Аккуратнее со связями: друзья там, девки… Ну ты понял меня.

– Понял, да, - снова кивнул парень.

Папа хлопнул его по плечу, а сам ушёл в сторону гаража. Артур подпрыгнул, ухватился за турник и повис. Мотнул головой, будто тренировка давалась ему сложно и приходилось себя уговаривать или заставлять.

Я вдруг осознала, что стою слишком близко, и когда он подтянется, то может заметить, что я стою и подслушиваю. Стыдно же.

Подхватив коробку, я быстрым шагом, не оборачиваясь, пошла к дому. Внутри пекло и царапалось неприятное чувство, даже живот от него подводило.

Где он был? Почему не ночевал дома?

И самый главный вопрос - почему мне не всё равно?

– Куда это? - я вошла в дом и обратилась к маме с вопросом, шлёпнув коробку на пол.

13

– Ника, напомни, пожалуйста, Наталье, чтобы чаще обновляли лёд в ведёрках и не забывали, что печёночные пирожные разлетаются очень быстро, - негромко попросила мама, кивнув в сторону кухни. - Я сейчас не могу отойти.

– Милана, ну же, мне просто не терпится узнать, что ты ответила администратору отеля на такое хамство, - потянула её за руку одна из гостей, жена председателя палаты спортивного судейства. - Врага надо знать в лицо, чтобы самой не попасться.

– Да, Ангелина, секундочку, только шепну пару слов дочери, - улыбнулась мама и поторопила меня. - Давай, дочь, побудь хозяйкой, я сейчас никак отлучиться не могу, сама видишь.

– Хорошо, - кивнула я и направилась в кухню.

Оно и хорошо, мне как раз необходима была передышка. Настолько сложной вечеринки у меня ещё не было. Я будто всё время на иголках. Обычно, мне очень нравились подобные мероприятия, я чувствовала себя на них как рыба в воде. А сегодня мне хотелось забиться в какой-нибудь дальний угол и пересидеть там в тишине, пока народ не рассосётся по домам.

– Просто сегодня не ты в центре внимания, - пожала плечами Таня, когда я сказала, что что-то у меня совершенно нет настроения. - Обычно родители выставляют вперёд тебя, хвалятся, все умиляются, какая замечательная у них доченька-принцесса Николь. А сегодня в объективе не ты.

Кстати о ней.

Когда-то наши родители дружили, но в последние годы стали встречаться семьями всё реже. Как-то интересы стали расходиться, пожалуй. Но ввиду нынешнего трудного положения Таниного отца, мой папа решил, что будет хорошим тоном поддержать друзей и пригласить их на приём. Пришли только отец Тани и сама Таня.

Признаюсь, увидев её, я удовольствия не испытала, но вспомнила Риткины слова и решила пойти на мировую. Вдруг я действительно отреагировала слишком эмоционально тогда?

Но оказалось, Таня не сильно-то и переживала по поводу нашей ссоры. Она поздоровалась со мной, когда они с отцом приехали, но дальше вела себя так, будто мы и не дружили близко столько лет. И вообще, кажется ей вполне замечательно было со Славой и Лизой, с которыми она болтала весь вечер.

Мы успели перекинуться парой фраз у шоколадного фонтана, куда Таня подошла, пока её новая компания вышла на перекур. И вот так в лоб она мне и сказала, что мне неуютно на вечеринке в собственном доме потому, что я не являюсь центром этой вечеринки.

Я напомнила повару про лёд и печёночные пирожные, а потом написала Ритке, что впервые не хочу праздника, а мечтаю, чтобы он быстрее закончился. Ритка, недолго думая, набрала в ответ, но звонок сорвался. Я решила выйти на улицу через кухню, чтобы поболтать с ней по телефону на заднем дворе подальше от лишних ушей.

Спустилась со ступеней и пошла в сторону сада, где гости почти не гуляли и было относительно тихо. Уже собралась ткнуть на вызов, как услышала негромкий разговор рядом возле качелей.

– Ты круто держишься, - сказала Таня, - я бы так не смогла. Для меня вообще быть в центре внимания - кошмар. Это Николь у нас звезда.

– Не всем нравится, чтобы вокруг них вертелись планеты. Это нормально, - ответил ей Артур.

Они гуляли тут в вечернем саду вдвоём, ещё и меня не забыли обсудить!

Стало очень неприятно, даже противно. Внутри всё обожгло от злости и возмущения. Я замерла, затаилась. Захотелось выйти и высказаться, что я обо всём этом думаю. Но в то же время мне стало страшно, что они заметят меня. Я даже подумала, что лучше тихо уйду в дом, и пусть дальше гуляют и судачат о чём хотят!

Но тут я услышала ещё голоса.

– Вот, - это был Славик. - Принёс. Там эта повариха крутиться и крутится, так что стащил со стола.

– Да ты просто втупую взял да и унёс, - хихикнула его сестра Лиза. - Да и вообще, мы что малолетки, что ли? Мне кажется, никто против и не был, это ты сам себя героем просто почувствовать хотел, Славка.

Лиза засмеялась, а потом послышалось бульканье, как кто-то пьёт.

Тут уж я сдержаться не смогла. Вышла из кустов и остановилась в паре шагов от компании, сложив руки на груди.

– Вы что тут - пьёте?

Все четверо уставились на меня, а Лиза икнула, держа бутылку в руках, и утёрла тыльной стороной ладони губы.

– А в чём проблема? - Славик поднял брови, глядя так невинно, будто они тут в классики играли, а не пили виски с горла.

– В том, что без неё, видимо, - Таня сказала неразборчиво и кашлянула в кулак, но все прекрасно поняли, что именно она сказала.

Лиза прикусила пьяно губу, Слава сделал вид, что он вообще ангел, Таня отвернулась (с каких это пор она вообще стала такой смелой?), а Артур продолжал стоять невозмутимо и смотреть на меня.

– Можно тебя на минуту? - я обратилась к нему, ощущая, как каждая клеточка внутри продолжает пылать от злости.

В ответ он пожал плечами, отлепился от виноградной арки, на которую опирался спиной, и неспешно пошёл за мной.

Отойдя чуть дальше от остальной компании, я резко обернулась, но совсем не ожидала, что Артур шёл так близко, и упёрлась носом ему в грудь. Вместе с ароматом уже знакомого мне геля для душа, я почувствовала и запах алкоголя. Пьяным он совсем не выглядел, но это и не оправдание.