Мой сводный зверь

Пролог

— Проходи…

Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и огляделась.

— Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если холодно будет — дай знать. — И отчим прошел через гостиную к камину. — Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что раньше.

Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд — мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.

— Спальню найдешь?

— Нет.

Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.

— Хорошо. Пойдем, — кивнул он.

Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.

— Нужна кроватка для ребенка?

— Наверное, — растерянно кивнула я. — У нее была кроватка, да.

Он неодобрительно качнул головой.

Тахир знал все. Я рассказала ему правду — что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.

— Располагайся.

Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.

— Я принесу вещи…

— Тахир, — обернулась я и еле выдавила сипло, — спасибо…

— Карина, даже не думай ни о чем, — посмотрел он на меня из-под густых бровей. — Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребенка тут никто не тронет.

Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула — вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.

Тахир вернулся с двумя чемоданами:

— Карина, все нормально? Так и стоишь…

— Не могу ее выпустить, — призналась сдавленно, прижимая к себе ребенка. — Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…

Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», — быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:

— Не волнуйся. Я сейчас.

И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.

И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…

Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.

— Почему ты не звонил?! — воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: — Я думал, тебя нет уже…

— Я в пути два дня…

От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.

— Ты весь в повязках… — сдавленно выдохнул Тахир. — Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?

— Кто у нас в доме? — вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.

Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.

— Карина, — тихо ответил Тахир.

И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание…

***

Глава 1

Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней. С Кариной. Тут она мне снилась, мерещилась в каждом углу и звала. Неудивительно, что и запах ее чудился. Но стоило вдохнуть глубже — смешался с чьим-то другим, незнакомым…

— Кто у нас в доме? — обернулся я к отцу.

— Карина, — хмуро ответил тот, все еще глядя на меня во все глаза.

А в меня будто выстрелили. Я шумно выдохнул… кажется, даже зарычал. И опустил взгляд, пытаясь глупо скрыть волнение. Он серьезно? После стольких лет?

— Что она тут делает? — глухо просипел я.

Но снова вышло пополам с рычанием. Зверюга моя встрепенулась и задергалась внутри, разгоняя сердце.

— Не знаю, могу ли рассказывать, — тихо ответил он. — Это ее история. Захочет — сама объяснит. Она тут с ребенком.

Ноги задрожали, но я упрямо сжал зубы. По ощущениям — снова выстрелили. Прямо в сердце, и оно ударилось о ребра и покатилось кубарем.

Карина с ребенком.

— Ты же останешься? — напряженно потребовал отец.

Теперь точно останусь. Хотя понятия не имею зачем. Разум гнал прочь — на мотоцикл и в гостиницу, а оттуда на какую-нибудь съемную квартиру. Главное — подальше. Мне нельзя оставаться с Кариной в одном доме. Но зверь уперся всеми лапами, близкий к тому, чтобы встать поперек дверей и не выпустить эту женщину больше никуда. Он не простил ей одиночества, хотя она ни в чем виновата.

Моя жизнь, и так далекая от идеала, превратится в ад… Но разве это могло меня напугать? Я только что оттуда.

— Мне некуда идти, — посмотрел я в глаза отца, и его взгляд расслабленно дрогнул, а плечи опустились.

— Как я рад… — вырвалось у него, и он заключил меня в объятья. — Проходи. Покажи, что с рукой…

— Не заживает. Глубоко пробило, — машинально сообщил я, а сам обернулся к лестнице.

— Я хотел как раз ужин сделать. Карину только привез.

Он взялся за куртку на моих плечах, помог стянуть. Я не сдержал стона. Рана болела, и обезболивающее помогало ненадолго.

— Где тебя носило? — покачал головой отец, когда его взгляду предстало удручающее зрелище.

На войне, как обычно. И он знал ответ. Надеялся образумить. Но никому это не под силу. Я не видел другого смысла, кроме как бросать вызов смерти и выдирать из ее зубов тех, кого выдрать уже невозможно.

Мне заказывали спасение людей. И это было единственным, в чем я находил удовлетворение. Вытаскивал их из плена в горячих точках, возвращал живыми, зачастую едва не отдавая концы сам. Но волчья шкура была толстой, регенерация спасала от кровопотери, и я убирался зализывать раны и сращивать кости домой. До следующего раза.

— Я в комнату. Сил нет, — тихо сообщил, подхватил сумку и направился в противоположную от лестницы сторону.

— Есть будешь? — догнал вопрос отца у дверей.

— Позже.

— Эльдар…

— Я дома, — обернулся к нему. — Все теперь будет хорошо. Лягу спать…

— Воды хоть принесу? — не сдавался Тахир.

Я кивнул и снова невольно глянул на лестницу. Показалось, слышу дыхание. И запах усилился. Карина наверняка стоит и слушает. Ребенка будто и не было. Спит?

Стоило подумать о ее детеныше, и я едва не оторвал ручку от двери своей комнаты. Хорошо, она в дальнем углу дома со своим выходом на улицу. Я ввалился внутрь, бросил сумку у кровати… и медленно осел на колени, скручиваясь до самого пола. Мышцы всего тела казались стеклянными и подрагивали так, будто вот-вот пойду трещинами и рассыплюсь в пыль.

Последняя спасательная операция далась тяжелее обычного. Я даже перекинуться в волка не мог от боли, чтобы регенерировать быстрее. А тут еще и Карина… с ребенком. Какого она тут делает? Что-то случилось. Просто так она бы не явилась в нашу жизнь снова. И произошло что-то серьезное, потому что мы точно были последними, к кому бы она обратилась.

Когда отец постучал, я уже кое-как содрал с себя шмотки и сползал в душ. Он принес поднос с едой и чаем.

— Расскажи о ней, — попросил я.

Отец замер, хмурясь. Взгляд его скользнул по заплаткам на моем теле и остановился на перевязанном плече.

— Может, к врачу? — посмотрел мне в лицо.

— Я был в госпитале. Перевязали.

— Ты регенерируешь все хуже… Пожалуйста, остановись.

— Я подумаю. — И кивнул на двери. — Что с Кариной?

— От мужа бежит. — Он сел в кресло и устало откинулся на спинку. — Что-то между ними произошло, что он вдруг решил лишить ее прав на ребенка. Карина в отчаянии. Хорошо, что позвонила мне.

Я не знал, что она замужем. Я вообще о ней ничего не знал последние десять лет. Когда ее мать умерла, Карина перестала бывать тут. Вообще, ее появление в поселке не особенно законно. Она не знала, с кем на самом деле жила ее мать. Благодаря тому, что наш дом стоял дальше остальных, Карина никогда не сталкивалась с жителями в том виде, в котором они могли бы ей встретиться. Знаю, что ее мать пыталась ей рассказать, но так и не вышло.

Держать рядом человека в неведении — нарушение закона. Только я нарушал законы больше остальных членов семьи…

Мы были детьми. И она была уверена, что у меня был ручной волк… Я говорил ей, что это на самом деле я, но она не верила. Считала, что я так его надрессировал появляться и присматривать за ней в лесу, пока сам убегал играть с мальчишками. А я уже тогда не мог от нее оторваться.

Губы искривились в усмешке. Мне никогда больше не было так хорошо, как с Кариной. Следовать за ней по лесу, вынюхивать ее следы, преследовать и валить в траву, согретую солнцем. Она приезжала на лето, и я ждал каждого, как лучшего времени в жизни.

Последнее наше лето я не забуду никогда. После него я будто умер. Она пыталась мне писать, звонить… но я почти не отвечал, и она замолчала. Что мне были ее звонки и слова в электронной почте? Как они могли заменить мне ее запах и радость быть рядом? Разница между нами стала непробиваемой стеной. Порвалась связующая нас нить, и сказка кончилась. А с ней и надежда на большее…

Глава 2

Какого черта я вообще выполз из спальни?! Тянуло. К ней. Она металась по кухне, гремела шкафами, а зверюга моя дергалась на каждый звук…

Карина изменилась. Выросла… И стала еще более притягательной. Я пожалел с первого же шага в гостиную, что решил выйти. Но назад пути не стало. Потому что взгляд прикипел к ее прямой спине. Она стояла у столешницы и пыталась взять себя в руки, но у нее не выходило. Я видел и чувствовал — ей плохо. А после ее рассказа отцу понимал почему.

Да, подслушивал, крал эту исповедь, не предназначенную для моих ушей…

И такая злость всплеснулась, что стало трудно дышать. Почему я позволил ей уйти? Почему не попробовал вернуть и сделать своей? Боялся. Страшно было сделать ей больно и не простить себя. Но разве стало лучше? Нашелся другой. А я даже не знал, не мог дотянуться и помочь, занятый тем, чтобы хоть как-то жить…

Я медленно приблизился к ней, стараясь не смотреть на ее ребенка за столом. Но девочка меня увидела и вытаращилась во все глаза. Думал, заревет. Но нет. Она просто смотрела изучающе, и я позволил себе рассмотреть в ответ. Похожа на Карину. Но зверь внутри ощерился и вздыбил шерсть. Чужой детеныш — помеха. Да еще какая! Ни одна самка не подпустит чужого самца близко… Но эта не знает, кто рядом. Ей и в голову не придет, что я — угроза.

Все это рвало нервы в клочья. Но когда Карина порезалась, отступило и вернуло меня в реальность. Только что делать с этой реальностью и кем быть для нее, я не знал. Проще никем. Лучше, если уберется…

«Черта с два!» — взял голос зверь. Не отпустит. Она сама пришла. Слабая, загнанная в угол… Как я мог отпустить ее тогда? А сейчас?

Чужая…

И это бесило.

И я бесился, вымещая на ней злость, не в силах противостоять раздражению зверюги. А Карина не давала мне спуску. Не сломана. Огрызается, закрывая собой ребенка. Да так яростно, что волчара мой признал, наконец, ту самую, за которой таскался по лесу десять лет назад. Прижал хвост и уполз во тьму, оставляя меня на поле боя расхлебывать. Молодец, что тут скажешь.

— Зубы спрячь и иди выгуляй ребенка, — ретировался я, будто эта грызня осталась за мной.

— Тебя забыла спросить, — фыркнула она.

Забрала детеныша и ушла в комнату.

А я замер, сжимая кулаки на столе. Руки подрагивали от напряжения. Расклад откровенно убийственный. Ей надо бежать отсюда едва ли не быстрее, чем от своего бывшего мужа. Зверь ошибки своей не видит. Он очаровывал самку, влюблял в себя и видел ее отклик. Был уверен — она принадлежит ему. И сделал выбор. Это я понимаю, что наивный идиот. Мне хотелось верить, что у меня может быть все иначе, чем у отца… Но когда Карина уехала после смерти своей матери, я очнулся. Уверенность в завтрашнем дне потеряла краски, и мне остался только стылый лес и ее следы в примятой траве…

Я не мог за ней больше бегать. Только не туда, куда она исчезла. Город не для меня. Никогда не был моим местом. Более того, я боялся его и ненавидел. Где-то в его нутре не стало моей матери… И он же отобрал Карину, перемолол и выплюнул мне под ноги.

Отпущу?

Не знаю.

Не уверен.

Не думаю.

***

Гулять мы так и не вышли. Кураж прошел, и мне перехотелось мельтешить перед Эльдаром туда-сюда. Дочь занялась игрушками, разложив их на полу и что-то журча себе под нос. Мне вообще с ней очень повезло. Она всегда была на моей волне. Я брала ее и к себе в ко-воркинг, и на встречи, и в магазины. Ребенок находил общий язык с любыми взрослыми и находил себе занятие в любой обстановке. Единственное, что ей было нужно в этой жизни — пластилин и всякая мелочь, которую она собирала на прогулках. Веточки, листики, камни и шишечки превращались у нее в волшебных существ, для которых она строила домики из коробок. Конечно, добрую часть пришлось оставить в квартире. Но я убедила ее, что мы наверстаем. И коробки я ей найду, и новый пластилин, и вдохновиться будет в лесу. Одна была проблема — пластилин у нас был везде. Здесь же нужно как-то оборудовать ей рабочее место где-нибудь. Если оставаться…

Но все было под большим вопросом. И даже не в Эльдаре дело. Поцапались и проехали. Я могу вообще с ним не говорить и игнорировать, раз у него проблемы с тем, чтобы просто быть человеком.

Меня пугала беспомощность перед Олегом. Вчера я так струхнула, что едва ли могла рационально соображать. Но сегодня все вдруг показалось не таким уж и страшным. Хорошо, бывший муж знает, где я жила. Но если я просто сниму квартиру, он же меня не найдет? Или лучше вообще уехать в другой город? А персонал?

Моя работа не привязывала меня к месту, но вся команда была в Москве, и мы временами встречались на пространствах ко-воркингов. Что мне теперь, всю жизнь начинать заново из-за одного человека? На это нужно время, а мне предстояло воспитывать ребенка одной.

Может, встретиться с Олегом и попытаться поговорить? Я отказывалась с ним говорить с того момента, как ушла. Мне было слишком больно. Да, я сказала отчиму, что хотела бы во всем разобраться, но это неправда. Я не хотела больше видеть Олега. Но теперь все зашло слишком далеко.

— Ксень, я выйду по телефону поговорю, ладно?

— Ладно, — кивнула она.

Я нацепила толстовку, взяла телефон и осторожно скользнула в гостиную. Эльдара в зоне кухни не было, но стоял потрясающий запах готовящейся на печке еды. Спустившись с лестницы, я прошла на улицу и вышла на крыльцо. В воздухе пахло ранней осенью. Горьковатая сырость и терпкость хвои показались такими сочными, что рот наполнился слюной. Как давно я не погружалась в эту стихию? С того момента, как перестала ездить сюда. Но пришлось напомнить себе, что все это не для меня. Мне нужно попробовать договориться с бывшим мужем и понять, чего он хочет.

Набрав по памяти номер, я приложила аппарат к уху, чувствуя, как разгоняется сердце в груди. Олег не поднял трубку. Пришлось написать ему сообщение, что это мой номер и что я хочу поговорить. Перезвонил сразу же.

— Ну и куда ты вчера сбежала? — без приветствий процедил он. — Главное, кто тебе сказал?

Глава 3

Я усмехнулся, довольный не пойми от чего. Но отчего-то нездорового. Мне доставляло удовольствие видеть, как она растеряна и напугана. То, как бегает по моей норе, обреченная угодить в лапы…

Пришлось стянуть усмешку и прийти в себя. Нельзя. Она слишком долго сводила с ума, чтобы разинуть теперь на нее пасть. Я ее покалечу. Сломаю.

Рот наполнился вязкой слюной, и я еле сглотнул, задыхаясь от очередного запрета. Это все похоже на изысканное издевательство. Я столько лет хотел до нее дотронуться… И вот она здесь. Рядом. Бери. Делай своей…

Я тряхнул головой и повернул голову на звонок мобильного на тумбочке. А, сделав шаг, наступил на что-то холодное. Карина бросила свой сотовый у меня в комнате. Подхватив ее телефон, я направился к своему. Звонил отец.

— Что у вас происходит? Почему Карина так напугана?

— Ничего, — нехотя проворчал я. — Я просто нашел в себе силы обернуться, наконец…

— Эльдар, — укоризненно начал он, — пожалуйста…

— Все нормально. Я не хотел ее пугать…

Хотел.

Но не пугать.

Я хотел, чтобы она потянулась к моему зверю, как прежде… Но прекрасно знал, что скорее испугаю.

Ну, может, хоть у кого-то из нас включатся мозги, и мы снова окажемся на расстоянии друг от друга?

— Я не хочу терять Карину, — решительно заявил он. — И тебя — тоже. Но если ты не можешь рядом с ней…

— Тахир, все нормально, — надавил я. — Ты когда вернешься?

— Вечером. Пожалуйста, успокой Карину. Если можешь.

Я не мог. У меня мозги замыкало рядом с ней. Когда она начала мне снова показывать зубы, я едва не схватил ее за горло и не объяснил, что не потерплю неподчинения. Как же я одичал! Все бесполезно. Мне уже не вылезти из волчьей шкуры даже ради нее.

— Врач, как понимаю, уже не нужен…

— Не нужен, — отозвался покладисто. — До вечера.

А сам опустил взгляд на мобильный Карины. Не заблокирован… Надо же. Ну что мне уже терять?

На заставке фото дочери. А в последних вызовах — бывший муж. Не знал пока, зачем, но переписал себе его номер и направился в гостиную.

Дом напоминал расчерченное поле боя, на котором Карина мечется по заданной траектории, отважившись даже переступить порог моей норы. Здесь повсюду был ее запах. И я чувствовал, как он впрыскивает в вены адскую смесь, подчинявшую мозги и отпускавшую зверя на охоту.

«Нашел на кого охотится, — мысленно усмехнулся я ему в глаза, — посмотри на себя. Еле ползаешь. Еле сращиваешь раненную плоть. И она тут только потому, что прячется. Много чести загнать ее еще в большее отчаяние и доломать то, что не сломал ее мужик».

Грудь наполнилась воздухом и разочарованием. Но дышать стало легче. Намного. Настолько, что я даже не дернулся, когда услышал шаги на лестнице. Просто припечатал мобильный к кухонному столу и развернулся к Карине:

— Время обеда. Спускайтесь в столовую.

Само собой как-то слетело. Спокойствие поразило. А она же напоминала загнанную косулю. Глаза большие, испуганные…

— Тебе не стоит бояться волка, я же говорил. — Я не спускал с нее взгляда, пока она шла ко мне.

— Мог бы предупредить! — возмутилась она.

— Я не знал, что он придет. Меня не было давно… Прости. Но уверяю — он тебя помнит. И не тронет.

Смотреть в ее глаза было легко. Но это снова не радовало. Потому что лишь ее слабость давала мне эту силу — быть великодушно спокойным. Прояви она сейчас снова характер, выдержка бы слетела тут же. И я не уверен, что смог бы устоять.

Карина потянулась за мобильным:

— Ладно.

И уже набрала воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но я развернулся и направился в комнату, давая понять, что разговор окончен. Не хотелось снова срываться. Карина разочаровано вздохнула позади, но я запретил себе реагировать. Оказавшись в комнате, вытащил ноут и полез искать информацию о ее муже. Теперь, когда оборот ускорил регенерацию тела, раны почти не болели и не сводили с ума, я мог думать рационально. Кроме того, как бы там ни было дальше, Карине нужна помощь с ее бывшим.

Физиономия Олега Диброва, вывалившаяся в поисковом окне, мне не понравилась. Холеный, надменный и высокомерный ублюдок оказался известным адвокатом. Его компания уже десять лет работала на рынке юридических услуг. Но, судя по фото, его клиенты — люди далеко не простые. Совсем не обрадовало, что и с представителями власти у него обнаружились общие фото. Понятно, почему он борзый такой… Только этого недостаточно.

Подумав немного, я отыскал в своем мобильнике один важный номер. Но не уверен, что на том конце обрадуются услышать меня через год. Но все же надавил на вызов.

— Какие нелюди! — усмехнулись на том конце, и мои губы тоже дрогнули:

— Привет, Рус.

— Ну привет, Эль, — хрипло выдохнул друг в трубку. — Очень рад тебя слышать…

— Я, как последняя сволочь, звоню не просто так…

— Я также рад, что у тебя появился повод позвонить мне не просто так, — усмехнулся он.

Мы помолчали некоторое время, в которое мое нутро потеплело настолько, что, показалось, я даже могу вернуться к жизни. Руслан Огнев, пожалуй, мой единственный близкий друг. Только последние годы я и от него отдалился. Две такие разные вселенные, в одной из которых — жизнь, сверкающий город и возможности, а в другой — смерть и война, с трудом пересекались. Чем успешнее шли дела Руслана, тем больше я чувствовал, как затягивает меня охота в моем мире, лишенном прикрас. Рус, как и Карина когда-то, бился в стену моего отчуждения несколько лет, но потом сдался.

— Я бы хотел увидеться, — выдавил неожиданное для себя.

— С удовольствием. Когда?

— Как скажешь. Я же свободный, не то что ты. Ты на работе или в приюте?

— Как раз нужно в приют. Хочешь, там увидимся?

Он знал о моей нелюбви к городу.

— Давай. Я приеду.

— Договорились.

Руслан тоже крутился в высших кругах Москвы, развивая свой бизнес в сфере частной охраны. Наверное, для оборотня сложно придумать что-то более подходящее. Полузвери живучи, реакция у них в разы лучше человеческой, видят и слышат они тоже лучше. Особое уважение заслуживало то, что Рус вытягивал оборотней-сирот, обреченных на разбойную жизнь на периферии человеческой цивилизации, и давал им новые возможности.

Глава 4

Мы поужинали втроем. Тахир снова зажег камин, занимая Ксеню беседами. Я посидела немного с ними. Но в душе все металось и рвалось в клочья.

— Тахир, я пройдусь немного?

— Конечно, иди. Мы с Ксеней пойдем обустраивать мастерскую.

— Хорошо, — улыбнулась я.

На улице оказалось свежо. Пришлось одеться потеплее, но оно того стоило. На крыльце я вздохнула глубже и огляделась. Тихо, спокойно… хорошо так! По периметру участка горели низкие лампы, создавая уютную сказочную атмосферу. Я уселась на ступеньки и прислушалась.

Удивительно, но стоило остановиться, и прошлое догнало тоской. Я неслась по жизни после смерти матери, не сбавляя темпа, лишь бы не помнить этой боли. А теперь она настигла и давила, требуя внимания.

Разрыв с Эльдаром только усугубил пустоту. А сегодняшний день убил надежду, которая все еще была. Он был дорог… когда-то давно. А теперь будто наказывал меня за что-то. Неужели я виновата, что жизнь изменилась? А как он хотел? Чтобы я бросила все и осталась с ним тут? Даже если и так, он мог бы сказать… Но он молчал.

Задумавшись, я поднялась и побрела к лампочкам, а потом — за границу их света, в темноту… Хотелось остаться в пустоте, чтобы позволить себе отчаяться на полную. Пусть уже отчаяние ударит со всей силы! Я устала его бояться.

По щекам покатились слезы, быстро остывающие на прохладном ветру. Я брела по дороге, ведущей в поселок, хлюпая носом. Когда дом остался позади, лес погрузился в темноту. А я все больше чувствовала себя потерявшейся маленькой девочкой, которая осталась без мамы.

— Мам… — проскулила я тихо. — Ма-а-м…

Нет. Вот так просто этого не пережить. Слишком больно и страшно. Вскинув ладони к лицу, я остановилась и протерла глаза от слез. Может, не сразу… потихоньку…

Но тут вдруг впереди зашевелились кусты, и на дорогу вышел волк. Мой волк.

Я оцепенела. Волк замер, навострив уши. А потом прижал их, но не угрожающе, а как прижимают уши собаки, когда узнают человека. Волк потянулся ко мне носом, и я выставила руку, касаясь его.

— Привет, Волк, — просипела, опускаясь на коленки и заглядывая ему в глаза. Он ткнулся мне в лоб, шумно выдохнув, и принялся обнюхивать. — Это я, — прошептала. — Эльдар говорит, ты меня помнишь.

Волк фыркнул и ткнулся мордой в висок, замирая как-то по-особенному. Помнил.

— Как ты, Волк? — Я позволила себе осторожно коснуться его шеи. — Я скучала.

Показалось, он ворчливо зарычал, будто пытаясь ответить мне.

— Ты семью-то завел? — отстранилась я. — Или взял пример с Эльдара?

Волк отстранился и заглянул мне в лицо так осознанно, что я снова оцепенела. Так мы и замерли. Он рассматривал меня. Я его.

— Ты настоящий друг, Волк, — тихо заметила я себе под нос. — Ты никого не бросил… До сих пор здесь.

И снова он проворчал будто что-то очень понятное.

— Жаль, ты говорить не умеешь, — слабо улыбнулась и смелее потрепала его за шею. — Рассказал бы мне все…

Он заинтересовано повернул голову набок, и так это показалось забавно для такого серьезного зверя, что я улыбнулась. И ночь уже не казалась такой темной, и страхи с отчаянием отступили.

— У меня все хреново, Волк, — зачем-то принялась рассказывать. — Я очень скучаю по тем временам, когда мы были друзьями с тобой и Эльдаром. Эльдар теперь знать меня не хочет. Надо было не тратить на него время тогда, а больше с тобой проводить. Видишь, как время расставляет все по своим местам.

Зверь скептически проворчал, а я поднялась.

— Ты голоден, Волк? — кивнула я на дом. — Пошли, угостим тебя чем-нибудь. Чем там Эльдар тебя кормит? Тахир должен знать. Пойдем?

Он пошел. Не спеша проводил меня до крыльца, а я наказала ему ждать, а сама побежала в дом.

— Тахир! — позвала возбужденно отчима и бросилась в кабинет, где они должны были быть с Ксеней. Он вышел мне навстречу: — Тахир, там Волк пришел. Чем его покормить?

Надо было видеть лицо мужчины. Я тяжело дышала, переживая, что зверь уйдет, не дождавшись, а я обману его в ожиданиях и, кажется, выглядела очень глупо.

— Карина, — смутился отчим, — мы… не кормим его… Он… сам добывает себе пропитание.

— А если он не сможет? В округе же наверняка трудно с этим. Людей полно… Вдруг он по помойкам лазит? — нахмурилась я и бросилась обратно на улицу, но зверя и след простыл, а мне вдруг снова стало одиноко и пусто внутри.

— Вот я дура… — проворчала себе под нос и направилась в дом.

Остатки вечера я провела с Ксенькой за поделками, краем глаза подглядывая в почту и иногда отвечая Маше. На работе все шло ровно. Большой проект готовился к запуску, все было четко спланировано и выведено на финишную прямую. И это радовало. Не было времени киснуть. Завтра с утра вернусь к привычному графику, а в параллель соберу себя и займусь изучением вопроса о лишении родительских прав. Какие там основания и что сочинит Олег…

Тахир, извинившись, ушел к себе отвечать на звонок. Мы поужинали с Ксенькой одни. Я уложила ее и спустилась в гостиную, чтобы убраться. И залипла перед камином. Нужно было подниматься в спальню, чтобы не столкнуться с Эльдаром. Но звука мотоцикла все не было, а я полагала, что услышу и успею улизнуть…

Только я ошиблась.

***

Дико мучала жажда. Я решил забежать на кухню после оборота, хлебнуть воды и потом уже пойти за мотоциклом в лес. На первый взгляд показалось, что в доме уже все разошлись по спальням. И это обрадовало. Мне нужна была передышка после сегодняшнего дня, а особенно — вечера. Встреча с Кариной в лесу растрепала мою решимость не трогать девочку. Стоило наткнуться на нее в ночи в лесу зверем, весь мир перевернулся, оголяя мои слабости и желания. Карина показалась такой уязвимой и открытой, что ее боль и одиночество будто передались мне по проводам.

Звала мать…

Черт…

У этой девочки в душе еще больший бардак, чем у меня. Я хоть знал, что мне делать — защищать ее от мужа и держаться подальше. А она, похоже, совсем не знала.

Глава 5

— Ну и как ты ей потом будешь объяснять это все?

Отец вошел за мной в комнату и закрыл двери.

— Не буду. — Схватил со стула пачку сигарет и кивнул. — Выйдем?

— Я думал, ты не куришь…

— Не курю. Обычно. Сегодня захотелось.

Я обернулся на него от двери, замирая вопросительно.

— Тебе бы определиться, но я понимаю, что это непросто, — осторожно заговорил он, следуя за мной на улицу. — У Карины ребенок…

— Меня не волнует ее ребенок.

Горький дым скользнул по горлу и смазал на выдохе картинку перед глазами, размывая очертания двора. Спал я тоже плохо, как и Карина. Доставляло удовольствие понимать, что она обо мне думает. И что мешаю ей спать. В моей жизни удовольствий было мало, поэтому я позволил его себе. И заслуженно получал сейчас выволочку.

— Эльдар, — позвал Тахир. — Ты же все понимаешь…

— Понимаю.

— Я тоже все понимаю. Мне нужно тебе сейчас это все высказать, чтобы ты осознал? Или оставить тебя в покое делать то, что ты делаешь?

Я молча затянулся сигаретой. Хотел бы я знать, что делаю, кроме того что сдался течению, уверенный, что в любой момент смогу выплыть.

— Я вчера виделся со знакомым судьей, — сменил он тему. — Дело выглядит непросто. Ее бывший муж использует связи и планирует лишить Карину родительских прав…

— Я знаю, что у него связи, — хмурился я, глядя в окно. — Виделся с Русланом.

Отец помолчал, прежде чем продолжить.

— Я бы не хотел терять девочек… Мне кажется, что им тут хорошо. И Ксеня такая славная…

Я вгляделся в его выцветшие глаза. И меня вдруг осенило, что мы плохо лечимся от потерь. Хуже людей. Он так и не пережил смерть своей женщины. И ему сейчас действительно хорошо от того, что в доме появилась Карина с детенышем.

— Жаль, что ты не хочешь попробовать… Вернее, ты уже пробуешь. Только не отдаешь отчета.

— Мы не умеем пробовать, Тахир, — посмотрел на него прямолинейно. — Мы сжираем все. Я — точно.

— Ну так она готова тебя кормить, — усмехнулся он. — Голодный, мать твою, волк…

Я прыснул. Хоть и не было ничего смешного.

— Мне так легче, — огрызнулся. — Его она не боится.

— Делай, что хочешь, — возмутился он, — но посмотреть на то, как будешь жрать сырое мясо, я, пожалуй, приду… Не откажи в удовольствии. А когда будешь им давиться, подумай, легче тебе так или все же можно попробовать что-то другое. Для разнообразия.

Он обошел меня и направился в сарай.

— Люблю тебя, — усмехнулся я ему вслед. «За дровами», — догадался запоздало, выбросил сигарету и поспешил за ним. — Давай я!

Все сегодня было как-то неправильно хорошо. Я хватался за работу: рубил дрова, чинил генератор, наводил порядок в сарае и все поглядывал на дом. Когда отец вывел детеныша Карины на прогулку, меня потянуло снова пощекотать себе нервы. Мне нравилось, как ощущалось это странное сегодня. Хотелось получить новую дозу этого чувства.

Я тихо вошел в гостиную и прошел в кухню, намереваясь сделать себе кофе. Из кабинета слышались звуки тихого постукивания клавиш, и я захватил еще чашку. Время близилось к обеду.

— Да, Маш, — послышалось, когда я уже ступил на порог. — Да… Да, я приеду на неделе. Конечно, увидимся. Да, соберем команду и еще раз обсудим все детали проекта. Хорошо.

Я прошел внутрь и огляделся. Карина сидела лицом к окну. Волосы заколоты простым карандашом на макушке, оголяя тонкую шею с пушистой порослью у линии волос. Губы дрогнули в усмешке, а рот наполнился слюной, будто я уже обхватил губами этот пушок и потянул, пуская волну мурашек по ее коже.

Карина вздохнула, выпрямляясь, но тут же насторожилась и обернулась, вздрагивая. Увидев меня за спиной, напряглась и съежилась.

— Что ты хотел? — потребовала хрипло.

— Это не я на тебя вчера кидался, расслабься, — огрызнулся, проходя к столу. — Кофе.

Она медленно наполнила грудь воздухом, а я съехал взглядом с ее лица на соблазнительные формы, прикрытые кофтой. Но она не видела. Обхватила чашку руками и задышала часто:

— Прости за вчера.

— Тебе не за что извиняться, — усмехнулся.

— Нет, есть, — мотнула она головой, поднимая на меня взгляд. — Мне не стоило…

— Правда? — перебил я, растягивая губы.

Мне нравилось ее смущать. Я оперся задом на подоконник и с интересом уставился на Кристину.

— Я случайно подслушал. Ты в город собираешься?

Она была рада сменить тему.

— У меня работа. Надо съездить.

— Не боишься своего придурка?

— Ну он ведь не узнает, — пожала она плечами.

То, что не стала его защищать, мне понравилось.

— То есть то, что он придурок, ты не отрицаешь.

Она недовольно поморщилась.

— Тебе доставляет удовольствие убеждаться в том, что я выбрала неправильного мужчину?

— Не буду скрывать.

— А ты не скрываешь, — возмутилась она. — Но я хотя бы попробовала. И ни о чем не жалею. У меня есть дочь, и я ее очень люблю.

— Зачем ты оправдываешься? — быстро устал я от ее слов. — Мы не обещали друг другу становиться счастливыми, когда вырастем.

— Я бы даже сказала, что преуспели в обратном, — горько усмехнулась она.

А я просто залип на ней. Показалось, что я и правда мог бы дать себе шанс… Ведь все же хорошо. Вот она сидит напротив. И мы просто говорим и пьем кофе.

— Почему ты так себя ведешь? — склонила она голову набок.

— Я одичал, — признался хрипло, усмехаясь.

И она впервые мне нерешительно улыбнулась:

— Это точно. Ты невыносим.

— Я стараюсь, если ты не заметила.

Она замялась как-то нерешительно, но все же набрала воздуха в соблазнительную грудь так, что я снова едва не перевел на нее взгляд.

— Думаю, мы с Ксеней все же вернемся в город. Сниму другую квартиру… Пару дней займет, не больше. Олег не узнает. И мне работать будет удобней, и вас тут не буду сталкивать лбами с отцом. Он так тебя ждал домой…

Я даже не сразу понял, что она там лопочет, но зверь, к сожалению, разобрался быстрее. У меня из горла едва не вырвался недовольный злой рык, а чашка чуть не разлетелась в руках.