Мой тайный миллиардер

Глава 1.

Вокруг зима, новогодние огни, суета. Партнёры, друзья, коллеги почти все разлетелись на новогодние праздники, кто в Европу, кто к морю, пальмам и тёплому песочку.

А меня всё достало! Я вдруг решил подальше от всего этого рвануть к матери в глушь, в городок, в котором вырос.

Набираю мамин номер, сообщаю о своём спонтанном решении.

– Миш, ты не пошутил? Точно приедешь? – слышу её поражённый голос. Ещё бы, лет пять дома не был.

– Еду уже. Часа через три буду.

– Ой, это же такой подарок для меня! – начинает причитать. – Давай, сынок, как раз манты твои любимые сделаю, и гусь в духовке уже подходит, как чуяла, всё заранее приготовила!

– Отлично, ради гуся прибавлю скорость. – смеюсь я.

Хотя прибавишь тут, как же. Снегопад усиливается, и дороги почти не видно.

Пока еду, размышляю о своей жизни. Когда-то так мечталось о том, что имею теперь. Деньги, тёлки, дорогие тачки. А сейчас всё это уже осточертело. Куклы эти фарфоровые, которые за шубки-шмотки-побрякушки тебя будут облизывать, но это только до тех пор, пока ты им платишь.

А хочется чего-то настоящего…

Вот и потянуло в родительский дом. К матери, которая меня всегда любила, и когда двойки приносил, и когда с пацанами дрался, и когда чуть в колонию не загремел по малолетке.

И сейчас примет любого, даже если завтра проснусь больным и нищим.

Телефон вздрагивает в подставке раздражающим рингтоном, смотрю на экран, морщусь. Принимаю вызов, в трубке раздаётся игривый голос моей “невесты”:

– Мишенька, привет! А я долетела уже.

– Молодец, – холодно усмехаясь, произношу я.

– Знаю, я умница! Уже в отель с девчонками заселилась, тут так красиво. Только тебя не хватает. Вот зря ты не поехал!

– Не зря. Мне здесь хорошо. Отдыхай.

– Хорошо, Котя, я за нас двоих отдохну, – Инга переходит на игривый шёпот. – Приеду загорелая, красивая, порадую тебя.

– Договорились. Если у тебя всё, давай. Я за рулём, говорить неудобно. С наступающим!

– И тебя с наступающим! Люблю тебя! – дальше слышу её чмоки, сбрасываю вызов, недовольно кривясь.

Любишь ты меня, как же. Миллионы ты мои любишь, положение, дорогие подарки. А без всего этого был бы я тебе нужен? Очень в этом сомневаюсь. Да и Инга мне уже надоела со своими бесконечными диетами, фитнесами, косметологами. Больше в этой жизни её ничего не волнует, и терпеть её рядом все праздники было слишком большим испытанием для моих нервов. Поэтому и отправил я её подальше, чтобы не доставала своим бессмысленным трёпом.

Снег валит всё сильнее, коммунальщики явно не справляются со стихией. Поэтому дорога занимает значительно больше времени, чем предполагалось. С трудом доползаю до материнского дома уже затемно, по пути пару раз застряв на своём внедорожнике. Если бы не полный привод, не выбрался бы.

Во двор загнать машину не получается, всё завалено сугробами и ворота не открыть, поэтому оставляю машину за двором, выбираюсь на улицу.

Осматриваюсь.

Снегопад немного поутих, и сейчас в ранних сумерках пушистыми хлопьями кружатся снежинки, оседая покрывалом на землю. Ёлки виднеются вдалеке, по соседству уютно светятся дома. А вот окна нашего дома темны. Только на кухне горит яркий свет, в окошке вижу суетящуюся у плиты маму…

И так вдруг накатывает ностальгией. Чувствую себя шкодным пацаном, тайком выбравшимся на улицу, пока мать не видит.

Вон в конце двора сарай, за которым я курить учился. А чуть дальше раньше была дыра в заборе, через которую я сбегал погулять.

Дорожки не расчищены, надо бы матери помочь. Берусь за лопату у входа, начинаю махать ею, раскидывая снежные завалы. Постепенно пробираюсь до памятного сарая.

Ух, забыл ты, Игнатов, как это физически вкалывать. Тяжелее ручки на работе давно ничего не поднимал. Хорошо, конечно, что есть спортзал, иначе сдох бы ты после третьей лопаты.

Раскидав основные завалы, решаю немного отдышаться.

Рассматриваю звёздное небо…

Завтра Новый год, для многих это праздник, ожидание чуда, новой жизни…

Никогда не верил в эту фигню, а сейчас вдруг вспыхнуло такое желание. Наверно затем сюда и приехал. Обнулиться, привести мысли в порядок, найти новый смысл жизни.

Громкие фразы, но в последнее время всё чаще об этом думаю. Суета, деньги, тендеры, откаты…

А для чего все это бабло? Солить разве что.

Сына хочу. Не просто наследника, а родную душу рядом. Ради этого даже собирался предложение Инге сделать, да только быстро понял, что идея эта провальная. Инга хороша только в койке, а в семейной жизни я её слабо представляю. Детей она явно не желает, а смысл тогда в семье?

Поднимаю взгляд в заснеженное небо.

Снежинки кружатся, создавая белый хаос вперемешку со звёздами.

И я загадываю желание…

Хочу новую жизнь, новый смысл, родную душу рядом, ребёнка хочу…

Из задумчивости меня вырывает громкий лай. Поднимаю голову, застываю. В соседнем дворе вижу огромного чёрного пса, который несётся прыжками на маленькую кроху, которая стоит коленками в сугробе. Внутри обрывается от страха за малышку, уже хочу рвануть спасать кроху, как вдруг пёс прыгает передними лапами на её плечики, валит девочку в сугроб, и до меня доносится заливистый смех.

Ах ты ж!

Девчушка вместе с псом валяется в сугробе, тот активно вылизывает её румяное личико.

– Амур! Хватит! Прекрати! – пищит она.

Пружина внутри отпускает. Ох и игры у деток!

Рассматриваю соседний двор внимательнее. Домик небольшой, приветливо светит окнами, крыльцо украшено огоньками, дорожки прочищены. Малышка вместе с собакой несутся к дому, оттуда на освещённое крыльцо выходит девушка, стройная, через плечо толстая коса до пояса. На снегурочку похожа.

– Милаша, домой заходи, простудишься! – зовёт девчонку.

– Нет, мамочка! Не простужусь! Мы с Амуром ещё немножко побегаем, и я приду. У тебя как раз булочки допекутся.

Глава 2.

– Мишутка, родной вставай! – будит меня мама. Улыбаюсь во сне. Мишутка…

Если бы так меня назвал кто-то другой, уже в нос получил бы, но маме можно. Для неё я навсегда останусь Мишуткой!

– Иди завтракать, я блинчиков напекла! – гладит меня по волосам.

– О, как давно я не ел блинчиков!

– А чего ж тебя женщина твоя не балует?

– А она на диете!

– На диете? Небось тощая, как палка? И зачем она тебе такая? Хоть бы привёз, матери показал, может я бы её откормила!

– О, такого ужаса она бы мне точно не простила! Не, мам, лучше твоих блинчиков всё равно быть не может!

– Ну пойдём, покормлю хоть тебя, голубчика.

– Сейчас приду, дай пару минут.

Мама выходит, а я потягиваюсь в кровати. Рассматриваю комнату, в которой прошло моё детство и юность. Здесь почти ничего не поменялось. Встаю, открываю шкаф, даже вещи мои сложены, те, что носил лет пятнадцать назад. Усмехаюсь про себя. Вкус у тебя был, конечно, Михаил, деревенский! Яркие спортивные костюмы, цветастые рубашки… Жуть.

Спускаюсь на первый этаж к маме, застываю на лестнице, прислушиваюсь к голосам. Мама с кем-то разговаривает. Ей отвечает мелодичный женский голос:

– Тёть Тонь, с наступающим вас! Угощайтесь! Я вчера много теста поставила, увлеклась! Не осилим мы столько с девчонками! А вы же гостей ждёте, берите, кушайте!

– Спасибо, Василиса, рукодельница ты моя!

Я спускаюсь чуть ниже, в отражении зеркала на стене вижу мамину гостью. Узнаю её. Красавица вчерашняя. Василиса, значит. Точно снегурочка из сказки, с таким-то именем. И булочки ты, Игнатов, хотел вчера её попробовать. Вот! Неужели желания сбываются?

Надо бы познакомиться с этой Василисой.

Начинаю спускаться, но слышу, что красавица уже уходит, прощается, мама возвращается в гостиную с тарелкой, полной ароматных румяных булочек, щедро посыпанных сахарной пудрой. М-м-м, у меня аж слюна выделяется при виде такой вкуснятины.

– Кто эта фея? – спрашиваю у мамы, воруя первую булочку с тарелки, отправляя в рот. М-м-м, божественный вкус.

– Соседка моя! – расплывается мама в улыбке. – Золотая девочка!

– Верю!

– Вот на ком жениться-то надо! И накормит, и напоит, и в беде никогда не бросит! Умница, красавица, вот только с мужиками ей не везёт!

– А чего ж не везёт?

– Да бывает так в жизни, сынок. Первый раз девочка ошиблась, обожглась, обрюхатил её какой-то безответственный гад и сбежал, а потом кому она с ребёночком-то нужна. Одна осталась. А несколько лет назад вышла замуж, да неудачно. Муж ей попался городской, вроде приличный, да только пьющий оказался. Пока в завязке был, всё хорошо было, ещё одного ребёночка родили, а как сорвался, так и пошёл во все тяжкие. Вот и вернулась Вася снова в дом, который ей от тётки достался. Теперь вот одна с двумя детками мается. Девочки у неё такие хорошенькие, да и она сама умница, а в жизни не повезло. Вот так вот, Миша, бывает.

– Бывает…

Задумчиво жую булочку, перевариваю услышанное и понимаю главное – красавица Василиса свободна. Этот факт, однако, радует даже больше, чем победа в последнем тендере!

Наевшись до отвала булочками, блинчиками, остатками вчерашнего гуся, чувствую себя настоящим медведем. Размяться надо бы.

Выхожу во двор, эх, дорожки как будто и не чистил вчера.

Начинаю снова махать лопатой, а сам всё на соседний двор поглядываю. Это кто ж тебе, красавица Василиса, снег так прочистил? Неужто сама, или у тебя как в сказке, платочком махнула, и появились двое из ларца?

Очень надеюсь, что нет. Зашла мне девочка. Хочется познакомиться с ней поближе.

Всё жду, когда соседка выйдет во двор, чтобы завести беседу, и не дождусь никак. Скоро сам тут в снеговика превращусь. Зато расчищаю снег во всём дворе, загоняю машину в гараж, который ещё отец мой строил. А соседки всё не видно.

Маюсь до вечера. Мать суетится на кухне, готовит праздничный стол, а я бездельничаю. Мда, не привык я к такому. Не протяну тут долго. Новый год встречу, и полечу назад, к бешеному ритму, делам-работе. Так странно, что телефон не звонит, хотя понятно. Срочные дела я всё сбросил на заместителя и наказал не звонить мне, даже если обрушится мировая биржа и высохнет мировой океан.

Снова снег начинает сыпать, выхожу на улицу, брожу по двору, тайком подглядывая за соседскими окнами.

Вижу красавицу на кухне. Только что-то она суетится как-то нервно. Что у неё там, булочки подгорели?

Вдруг красавица выскакивает на крыльцо, кое-как накинув старый тулуп, бежит в сарай, возвращается оттуда с ведром и … гаечным ключом.

Странно видеть такую хрупкую девицу с таким серьёзным инструментом в руках. Зачем ей сдалось всё это, да ещё и под самый Новый год?

Через пару минут Василиса вылетает во двор, быстрым шагом идёт снова в сарай, по пути держит телефон у уха и почти с паникой в голосе говорит кому-то:

– Ну пришлите хоть кого-нибудь! Есть же дежурные службы в ЖЭКе вашем? Да знаю я, что Новый год! Но трубы прорывает и в праздники!

Понимаю, что беда у девушки приключилась, и судя по её расстроенному лицу, не спешат ей помочь в этом ЖЭКе. Там, скорее всего, трезвых уже не осталось, как она ещё диспетчеру дозвонилась.

И тут меня посещает шальная мысль. Да это же офигенный повод познакомиться с Василисой.

Только…

Вспоминаю Ингу и её любовь к внушительным суммам на карте.

Как понять, что Василиса не такая? Мало ли? Может с виду только милая?

Захожу в дом.

– Миш, ты там не замёрз? – спрашивает мама.

– Не, я ж медведь, считай. Ма, а ты соседке своей про меня что-то говорила?

– Нет, а что? Познакомить? – улыбается, играя бровями.

– Нет, я сам. Так что? Знает она про меня?

– Кое-что знает. Говорила я ей, что сын у меня в городе, бизнесмен. А что, как, зачем оно ей.

– Вот и хорошо! Вот и не говори! А я в гости пойду к соседке твоей прогуляюсь. Беда у неё там. Трубу прорвало.

Глава 3.

Ледяной душ конкретно так отрезвляет.

Неожиданно, Игнатов? Не то слово!

А главное, я совершенно не понимаю, как остановить это безобразие.

Пытаюсь заткнуть бешеный поток воды, который бьёт из ржавого отверстия, но только добавляю тучу брызг во все стороны, вдобавок слышу сзади оглушительный визг, поворачиваюсь, и тут же получаю по голове пластиковой игрушечной лопаткой.

– Ты что тволишь! Гад! – орет на меня взъерошенная маленькая девчушка, уперев руки в бока. – Совсем узе мозгов нет!

Снова замахивается на меня лопаткой, но я успеваю увернуться от безжалостного нападения.

И только сейчас до меня доходит, что вода из трубы перестала хлестать, а Василисушки моей на кухне нет. Пытаюсь встать, но маленькая разбойница снова рвётся в бой со своей лопатой.

Тут в комнату входит Василиса.

– Поля, ты чего? – оттягивает её.

– Ничего! Он совсем дулак! Я тепель вся моклая!

– Вы её извините! – бросает мне через плечо и уносит маленькую разбойницу. Слышу, зовёт старшую дочь. – Мила! Забери Полинку, переодень, она намочилась!

Так, главную террористку забрали, теперь меня бы кто переодел!

Чёрт! А какой погром на кухне! Полы залиты водой, досталось и стенам.

Ой-е! Вот это ты починил трубу, Мишаня!

А вода перестала хлестать, потому что Василиса её где-то перекрыла. Спасибо. Спасла меня. Надо же было об этом сразу подумать!

Олух ты, Игнатов! По-другому и не скажешь. Сантехник года, блин!

Эх-х! Сюда бы сейчас мою эксперт-группу. Они бы мне быстро мозговой штурм устроили, кучу идей выдали, а я бы выбрал лучшую.

Рука так и хочет потянуться к мобильнику, чтобы набрать своего зама, поставить перед ним задачу поменять Василисе водопровод во всём доме, а заодно и обои, ламинат и всю сантехнику. Но Егорыч улетел на моря, а даже если не улетел, назвался ты, Мишаня, простым мужиком, вот и решай теперь проблемы по-простому, то есть самостоятельно!

Возвращается Василиса, несёт в руках большое банное полотенце.

– Вы вытирайтесь! И одежду мокрую снимайте! Простудитесь! А я сейчас найду вам что-то надеть!

Убегает опять, а я чувствую себя полнейшим дебилом.

Хотя вот, тебе уже предлагают раздеться, Игнатов. Круто?

Да уж! На такое “скоростное” развитие событий ты даже не надеялся, да?

Но снять с себя ледяные шмотки очень хочется. Иначе у меня сейчас всё хозяйство отмёрзнет, и радовать потом красавицу Василису нечем будет!

Стягиваю с себя мокрую толстовку, майку, рассматриваю штаны, с которых капает на пол. Вздохнув, стягиваю и их.

Да уж! Новогодний стриптиз от липового сантехника. Ты сегодня, Игнатов, по ходу решил все «топовые» профессии освоить.

Остаюсь в одних трусах, хоть они приличные. Фирменные! Но, заразы, тоже мокрые. Их бы посушить, но так поражать девушку думаю не стоит.

Возвращается Василиса, застывает на пороге, шокировано рассматривая меня. Щёки её розовеют, она так трогательно распахивает глаза, блуждая по моему телу взглядом… Особенно долго рассматривает шрам на груди, забитый татуировкой в виде раскрытой пасти медведя.

Шрам остался после пулевого ранения. Приключилась со мной неприятная история лет восемь назад, здесь, кстати, когда к матери приезжал. Попытался меня достать конкурент мой оборзевший. Чудом спасся я тогда, сейчас вот только шрам напоминает о тех днях.

А Василиса всё смотрит, поднимает руку, как будто хочет прикоснуться к татуировке.

– Это медведь, – зачем-то поясняю я. – Меня Михаилом зовут!

– А я Василиса, – красавица поднимает на меня свой невозможный синий взгляд, и там такая глубина! Такие эмоции плещутся, совершенно мне непонятные, как будто мы знакомы с ней уже сто лет, и встретились после долгой разлуки. В груди у меня что-то загорается, я тяну носом её запах, но его мне катастрофически мало, делаю шаг вперёд, мы так близко...

– Я очень рад знакомству, Василиса! – шепчу я.

Поднимаю руку, до смерти хочу прикоснуться к ней, но не решаюсь. Заправляю прядь волос за ушко. – Ты такая красивая, точно из сказки!

Её глаза загораются каким-то нереальным огнём. Она улыбается мне, и я счастлив!

– Вы тлубу почините сегодня! – раздаётся недовольный детский голос сзади. – Я плаздник хочу! А то дед Молоз не плидет!

– Поля! – вздыхает Василиса, всовывает мне в руки комок одежды, подхватывает дочку, и убегает.

А я стою посреди кухни в одних трусах и улыбаюсь как конченный дебил!

Кажется, ты влюбился намертво, Игнатов!

Так, Игнатов! Соберись!

Разворачиваю принесённую Василисой одежду. Ух ты!

Розовый махровый халат и такого же цвета тапочки.

Очуметь! Вот это ты модник сегодня, Мишаня!

Но делать нечего. Натягиваю то, что предложено, завязываю пояс. Осматриваю себя. Мда! Если бы Василиса знала, кто я, смогла бы озолотиться, сделав пару фотографий для прессы. Такого позора мой деловой имидж бы не пережил!

Но это всё лирика, Миша! Девушка по-прежнему тобой не очарована, скорее наоборот, и труба не починена! А время идёт! До Нового года осталось часа два. И встречать его в таком погроме точно не стоит!

Присаживаюсь снова над раковиной, рассматриваю более внимательно злосчастную трубу. Отвалилась она как раз по резьбе в месте соединения, причём часть резьбы уцелела, а часть осталась торчать в муфте. Можно попробовать извлечь остатки ржавого железа из отверстия, и вкрутить трубу на место. Это, конечно, будет халтура, и долго такой вариант не прослужит, но позволит нам встретить праздник, а потом я что-нибудь придумаю, чтобы вообще поменять это старьё на современный пластиковый водопровод.

Раскрываю ящик с инструментами, достаю всё необходимое, колдую над трубой. Зачистив ржавчину и освободив отверстие от обломков резьбы, понимаю, что фокус может получиться, только нужна пакля или ФУМ-лента. Но ни того ни другого у меня естественно нет.

Да уж, Мишаня, «зачётный» ты сантехник, раз уж у тебя даже таких элементарных вещей нет.

Глава 4.

Вскакиваю.

Передо мной стоит маленький белокурый варвар с детским поливальником в руках, и с хитрой улыбочкой говорит:

– Плоснулся?

– Ты совсем уже? – отряхиваюсь от воды. Да что ж это за день сегодня такой? Я так часто душ не привык принимать, да ещё и ледяной.

– Неть! Я тебя будила, а ты длых как сулок! А я тебя с пуливальничка полила! Так мама всегда говолит, когда Милка в школу вставать не хочет.

– И мама Милу поливает?

– Неть. Только лугается. А я лешила на тебе поплобовать. Милку жалко поливать, а тебя неть!

– Вот значит как! Не жалко? А если я тебя сейчас поймаю? – встаю, пытаюсь схватить разбойницу, она с визгом летит на кухню, прячется за Василису.

– Мамоська! Спаси! Он меня укласть хочет!

– Поля, что случилось?

– Да нормально всё! – успокаиваю девушку. – Знакомимся! Поля решила, что мне душа мало было. Добавила, – отряхиваю я воду с волос, Василиса озадаченно смотрит на мокрые разводы на халате.

– Поля, ты что сделала?

– А чего он длыхнет! Сколо Новый год. Дед Молоз так мимо плойдет!

– А Мила где?

– А Мила тозе спит. Я её тозе хотела с пуливальника полить.

– Так! Прекратить всех поливать! Сейчас в угол пойдёшь!

– Не хотю-ю-ю! – начинает реветь хулиганка.

– Прости её. Она у меня шкода, – вздыхает Василиса.

– Это я уже понял.

– У меня всё готово. Осталось стол накрыть.

– Отлично! – смотрю на часы, до полуночи остаётся двадцать минут. – Надо торопиться!

Я помогаю Василисе разложить стол в гостиной, она накрывает его ажурной красивой скатертью.

А потом мы в спешке носим тарелки, салаты с кухни, какие-то неведомые мне, но бесподобно пахнущие закуски. Под ногами путается Полинка, но тоже пытается помогать.

Я себя ощущаю почти ребёнком. Когда я был мальчишкой, также путался под ногами у родителей, помогал с тарелками и с замиранием сердца ждал подарков от Деда Мороза.

Когда уже почти всё готово, из комнаты выходит заспанная Мила.

– Мам! – трёт она глазки. – Я не проспала Новый год?

Я рассматриваю девочку внимательнее. Лет семь ей. Волосы длинные, русые, как у матери, только глаза не голубые, а карие.

– Нет! – успокаивает её Вася. – Не проспала. Иди, надевай красивое платье, как раз успеешь!

– А мне платя! – прыгает у ног Поля.

– И тебе сейчас наденем, пойдём! – ведёт девочку в спальню. – Ты присаживайся пока, Миш. Мы сейчас!

Пока девчонки убегают, я иду на кухню, там на батарее развешены мои вещи. Пробую. Футболка почти высохла, штаны ещё сыроваты, но уже не так критично. Толстовка ещё совсем мокрая. Ну и ладно. Срываю с себя розовое убожество, надеваю свои родные вещи. Вот! Так я себя значительно увереннее чувствую.

Возвращаюсь в гостиную, делаю громче телевизор. Президент начинает толкать стандартную новогоднюю речь. Я готовлю бокалы, и в момент, когда начинают бить куранты, девчонки возвращаются шумной толпой, я хлопком открываю шампанское, малышки визжат, Василиса смеётся. На ней такое красивое небесно-голубое платье, волосы она распустила и теперь похожа на нежную сказочную принцессу. Я любуюсь её очаровательной улыбкой,

подаю ей наполненный искрящимся напитком бокал.

– С Новым годом, красавица!

– С Новым годом, Миша!

Мы зависаем глаза в глаза. И пусть потом все скажут, что я сумасшедший, но я чувствую между нами магию. Не могу удержаться, делаю ещё полшага вперёд, она тоже подаётся навстречу. Мне безумно хочется её поцеловать, но рядом дети, которые с интересом разглядывают нас. И Василиса опускает глаза.

– Загадала желание? – шепчу я ей.

– Да! А ты?

Снова взгляд в самую душу. Как будто пытается угадать мои мысли. А они все о тебе, красавица. И желания тоже.

– Загадал. И очень хочу, чтобы оно сбылось!

– Главное верить и очень хотеть этого. Даже если желание кажется нереальным, – шепчет Василиса.

– Я верю. И очень хочу.

– Мам! Мам! Пойдём смотлеть фейелвелки! – дёргает Василису за руку младшая.

– Да, Поля, пойдём одеваться!

На улице уже слышны крики отмечающих праздник соседей, и первые взрывы петард.

Пока Василиса одевает малышек, я накидываю свой тулуп и спешу во двор первым. У меня есть идея, чем порадовать маленьких проказниц.

Иду к разделяющему наши участки заборчику, перепрыгиваю через него легко, и бегу в гараж. Там у меня в багажнике лежит целый ящик фейрверков. Вспоминаю, что ключи в доме. Залетаю в дом, меня тормозит мама.

– Явился, кот блудливый, и опять убегать! – упирает она руки в бока. – Уже Василиску поди охмурил?

– А чего это ты так? Сама ж мне её сватала.

– Ну так я ж шутила, а ты и правда! Сейчас запудришь мозги девочке и уедешь в свою Москву к своей тощей швабре! А мне её утешать потом?

– Я её с собой заберу! Не ругайся!

– Знаю я вас! Мужиков! Смотри мне, Мишка! Обидишь Василису, я тебе уши как в детстве надеру!

– Надерёшь, надерёшь, только подыграй мне пока. Василиса думает, что я обычный мужик, сантехник. Надо мне так. Я потом объясню.

– И чего мне говорить теперь? – удивлённо застывает мама.

– А ничего. Скажешь, что я тебе не сын, а племянник. Работаю в ЖЭКе, сантехником, живу у тебя временно. Хорошо?

– Ты совсем дурной или как?

– Ты Василису в невестки хочешь?

– Хочу!

– Вот! Значит, помогай мне, а не мешай.

– Ладно! Иди! Кот-потаскун! Чего прискакал-то?

– Надо! – хватаю ключи, иду в гараж, забираю всё, что нужно и бегу назад.

Девчонки смеются, валяются опять в сугробах с собакой. Василиса стоит задумчивая, грустная.

Потеряла меня, красавица? Зря. Ставлю ящик на снег, подкрадываюсь к ней тихонько сзади. И только хочу поймать, как слышу грозный рык и агрессивный собачий лай. Только успеваю сгруппироваться, как на меня прыгает пёс, чуть не заваливая в снег, жутко клацая зубами.

– Амур! Фу! – кричит Василиса. – Уйди! Свои! Фу! – оттаскивает от меня собаку.

Глава 5.

– Р-р-р! Зараза! – ругаюсь я, пока Василиса бежит опять перекрывать воду.

Когда фонтан успокаивается, осматриваю злосчастную трубу и понимаю, что больше примотать соплями ничего не получится. Теперь только менять трубу целиком. А для этого у меня ни инструментов, ни материала.

– Ну что там? – спрашивает Василиса из-за спины.

– Плохо дело. Нужен капитальный ремонт.

– Прямо капитальный?

– Да. Но ты не переживай. Я этим завтра займусь.

– Но у тебя же выходной, тебе же отдохнуть надо…

– Так, женщина! Я сам знаю, что мне надо, а что не надо! Вы завтра с девочками дома? Никуда уходить не планируете?

– Нет.

– Вот! Просто жди готового!

И как бы мне ни хотелось остаться, но я выпинываю себя из дома Василисы. Потому что понимаю, нельзя с ней на таких скоростях. Если передавлю, потом ничего не получу.

Утром, как только просыпаюсь, срываюсь в город. Но практически все магазины закрыты. Работают еще кое-какие продуктовые, но не строительные.

Немудрено. Какому идиоту приспичит первого января ремонт устраивать?

Правильно, только влюбленному идиоту.

Вот и ношусь я по городу, в поисках того, что мне нужно. На одном из закрытых магазинов нахожу указанный телефон хозяина. Отлично!

Набираю. Ответивший мужик явно первые минуты три не может врубиться, что мне от него надо, но потом начинает потихоньку въезжать.

– Так закрыт магазин! До третьего числа! Там же написано! – начинает злиться.

– Это я видел! Но мне нужно все сегодня!

– Да иди ты…

– Сто тысяч, – перебиваю его.

– Чего?

– Заплачу тебе сто тысяч, если ты сейчас приедешь и продашь мне все, что нужно.

– Как это?

– Вот так! Просто! Причем это сверх суммы за покупки!

– Да ты гонишь!

– Окей!

Отключаюсь, перевожу ему по номеру телефона сотку. Он тут же перезванивает сам.

– Это развод какой-то?

– Нет! Просто мне срочно нужны материалы. Или ты сейчас приедешь, или я найду тебя и спрошу с процентами! Еще вопросы есть?

– Нет. Сейчас буду.

Через десять минут на такси приезжает помятый хозяин с явным перегаром. Посматривает на меня с опаской. Но открывает магазин.

– Выбирай!

– А вот здесь ты мне тоже должен помочь. Хочешь еще сотку?

Вот так я себе нашел “напарника”. Зовут его Николай, по легенде он мой коллега, тоже сантехник. Согласился поработать на меня. Мужик грамотный, помог мне выбрать все необходимое, ну и в водопроводах точно шарит лучше меня. Поэтому едет со мной.

По дороге назад я покупаю торт, детям разные сладости, и два плюшевых зайца. Розового и голубого. Еще букет цветов бы найти, но с цветочными проблема похлеще сантехники.

Ладно, цветы оставим на следующий раз.

Василиса удивлена развернувшейся бурной деятельностью. Но пока молчит, только недовольно поджимает губы. Скорее всего переживает, что ей счет предъявим. Глупая. Знала бы она, что для меня этот водопровод – копейки. Но главное сейчас правильно все обыграть, чтобы мои инициативы не обернулись против меня.

Мы с Николаем меняем трубы во всем доме на современные пластиковые, а заодно кран на кухне и в ванной.

– Миша! – ловит меня за рукав Василиса. – Откуда все это. Я же не просила…

– Тихо! Не надо переживать.

– Ты мне скажи, сколько это все будет стоить…

– Один поцелуй, – шепчу ей на ушко.

– Нет, Михаил! – возмущенно.

– Да, Василиса! Можно даже в щечку, но лучше в губы. И желательно так, как вчера перед тем, как нам все испортила эта злосчастная труба! Я именно поэтому решил не рисковать больше и поменять все наверняка! Чтобы такие мелочи больше нас не прерывали!

– Миш… – начинают алеть ее щеки.

– Все! С тебя ужин! Я вчера так и не попробовал твой пирог.

До вечера у нас уже все готово. Николай – отличный мужик, много чего я узнал о тонкостях работы сантехника, теперь, думаю, полегче будет Василисе лапшу на уши вешать. Хотя, что-то меня начинает напрягать все это вранье. Но сделанного не вернешь, теперь уже нужно идти до конца.

Николай уезжает на такси, я ухожу домой переодеться, Василиса наводит порядок, готовит ужин. И точно меня ждет! Это так приятно, что сложно передать.

Поднимаюсь в свою комнату, телефон вздрагивает вибро-звонком. Опять Инга! Я уже сбросил несколько вызовов от нее, но она очень настойчива. Решаю ответить и поставить точку в наших отношениях.

– Привет!

– Котя, привет! Ты занят? Почему не отвечаешь? – начинает она игриво.

– Да, Инга! Я занят, – обрываю сразу. – И еще. Мне нужно сказать тебе важную вещь. Мы расстаемся. Услышала меня? – говорю жестко, чтобы сразу дошло.

– Ч-что? Миш, ты что? Ты… – начинает бормотать.

– Я спросил, ты услышала, или мне повторить?

– Услышала, но…

– Никаких “но”. Я так решил! Отдых твой оплачен, все мои подарки, включая машину – все твое! Аренда квартиры оплачена на полгода вперед. За это время, я думаю, найдешь себе другого мужчину. Всего хорошего! Пока!

Отключаюсь, потому что знаю, дальше последуют слезы, уговоры, истерики. Они мне совершенно не нужны.

Куда интереснее, как меня встретит Василиса. Она явно не согласна на мое предложение насчет оплаты работы поцелуем, и продолжает париться о стоимости водопровода.

Вот сразу видно разницу. Инге бы даже в голову не пришло предлагать мне вернуть деньги. У нее образ жизни устроен так, что за нее всегда и везде платят мужики.

Нет, это нормально для того мира, в котором я привык вращаться, но продается там чаще тело, наигранные чувства, фальшь.

А мне хочется искренности. И в Василисе я ее вижу. Для меня ее чистые эмоции как основной деликатес!

Отправляюсь к ней во двор, уже привычно перепрыгнув через заборчик, поднимаюсь на крыльцо.

Останавливаюсь. На пороге вижу незнакомые грязные мужские ботинки.

Не понял.

Открываю дверь, слышу незнакомый мужской голос с явно недружелюбными, требовательными интонациями!

Глава 6.

Василиса готовит на стол, меня категорически отправляет отдыхать. Иду в гостиную, устраиваюсь на диване. Проверяю телефон, там куча сообщений. Большинство с поздравлениями, а вот несколько от помощника моего. Причем они голосовые, поэтому достаю наушники, подключаю, прослушиваю.

Рабочие вопросы, без них никуда. Отписываю распоряжения, прослушиваю дальше. Ухожу с головой в переписку.

Как вдруг раздается глухой удар, и мою ногу пронзает дикая боль!

Это настолько неожиданно, что я подскакиваю с ором. На полу сидит перепуганная Полинка.

Чертовка! В руках держит … Молоток?!

Мать-перемать! Настоящий молоток, которым она меня и шибанула по ноге!

– Ты чего? – шокировано спрашиваю, рассматривая этого с виду белокурого ангелочка с милыми кудряшками, убранными в аккуратные хвостики.

– Ты папу плогнал! Ты плохой! Уходи! – выдает она зло.

Очуметь, это я-то еще и плохой. А нога болит так, что хочется прибить этого дьяволенка. Точно палец отбила мне нахрен.

Но вспоминаю слова Василисы о том, что должен прежде всего полюбить ее детей. И как полюбить эту паразитку?

Смотрю на нее строго, понимаю, сейчас опять в ход пойдут слезы. Побежит за маму прятаться, Василиса опять расстроится, а ей на сегодня уже хватит негатива.

Поэтому стараюсь не обращать внимание на боль в отбитом пальце, присаживаюсь перед Полинкой.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – спрашиваю осторожно.

– Неть, – гордо отворачивается. Ух, какая снежинка. Вся в маму.

– А заяц нравится, которого я тебе подарил?

Зависает на минуту, прищуривается, убегает в свою комнату, возвращается оттуда с зайцем.

– Ня! И уходи! – кидает мне под ноги несчастного зайца.

– Принципиальная ты барышня, да?

– Дя! – снова отворачивается, но не уходит.

– А хочешь куклу?

– Неть!

– А кукольный домик? Большой! Настоящий!

Прищуривается, рассматривает меня с сомнением.

– Лозовый?

– Розовый!

– Как в лекламе?

– Если захочешь, будет как в рекламе. Хочешь, выберем вместе прямо сейчас?

– Хочу!

– Иди сюда, – хлопаю себе по коленям.

Поля сомневается пару секунд, потом подходит ближе. На руки не идет, но я и не настаиваю. Открываю на телефоне каталог игрушек известного магазина, вбиваю в поиск “кукольный домик” и начинаю соблазнять маленькую разбойницу самыми красивыми вариантами.

Глаза у девчушки загораются, она включается в процесс. Не проходит и пары минут, как она уже забирается ко мне на колени, и сама активно тычет пальчиком в особенно понравившиеся ей модели.

В итоге мы выбираем и домик, и мебель, и целую кукольную семью. Одна проблема, доставка будет не быстрая в связи с праздниками. Да и Василисе точно не понравится сумма нашей покупки, очень надеюсь, что она ничего не узнает.

– А ты домик завтла плинесешь? – требует Поля.

– Нет, Полин, домик привезет курьер, из магазина. И он пока не написал, когда сможет доехать.

– Я хочу завтла!

– Я ему так и напишу, что ты хочешь завтра, но там же сугробы. Он может приехать не быстро. Но я тебе скажу когда.

– Ты не одманываешь?

– Нет! Клянусь!

– Если ты одманешь, я тебе моваточком дам по голове!

– А если не обману? Будешь со мной дружить?

– Я подумаю! – соскакивает и снова включает гордую снежинку. Ох и экземплярчик мне достался! Но чего не сделаешь ради любви!

Василиса зовет нас за стол, я, прихрамывая, иду на кухню. По пути убираю молоток подальше. Это проказница из моих инструментов стащила сегодня, когда мы тут водопровод меняли.

– Что случилось? – бросает Василиса тревожный взгляд на мою ногу.

– Ничего. Об угол ударился. Переживу.

– Аккуратней надо, Миш! Может лед приложить?

– Не надо. Переживу. Лучше иди, поцелуй меня, – тяну ее к себе. Срываю поцелуй. Она выворачивается из рук, смущенно улыбаясь.

– Садись, покушай. Я девочек тоже позову.

Я наслаждаюсь домашним ужином. А вот девчонки кушают плохо. Особенно Мила. Она вообще молчаливая, немного замкнутая. Совсем не такая, как непоседливая Полинка.

– Мил, тебе не нравится? Чего не кушаешь? – спрашивает Василиса дочку.

– Я не проголодалась. Можно я пойду?

– Нет, Мил, доешь хотя бы котлетку.

– А мне дядя домик завтла подалит! – выпаливает Полинка. Вот уж находка для шпиона.

– Какой домик? – строго смотрит на меня Василиса.

– А это наше с Полей дело! Не встревай, женщина.

– Да! Не стлевай! – повторяет забавно Полинка.

Вася недовольно поджимает губы, но молчит при детворе. И только когда отправляет девчонок готовится ко сну, возвращается ко мне.

– Миш! – начинает хмуро.

– Вась! Не говори ничего.

– Нет, я скажу. Зачем ты делаешь такие подарки? Не нужно это девочкам!

– Вась, я это делаю от чистого сердца.

– Зачем?

– Ну вот конкретно с Полей – в рамках налаживания контакта. Она у тебя такая разбойница, что с ней лучше дружить.

– Так ты ее решил подкупить? – возмущенно.

– Не совсем. Скорее, задобрить.

– Миша, – вздыхает тяжело. – Мы с тобой еще ничего не решили. И…

– Так давай решим уже. Я тебя замуж позвал. Вполне серьезно, между прочим. А ты все сомневаешься.

– Я о тебе ничего толком не знаю, какой замуж, Миш! Ну нам же не по восемнадцать, чтобы такие легкомысленные решения принимать.

– Вот именно, Вась. Мне уже далеко не восемнадцать, и даже не тридцать. И я уже намного лучше разбираюсь в людях и чувствах. Поэтому мне не нужно годы тратить на то, чтобы понять, что ты мой человек.

– А если я не та, за кого себя выдаю? Да и ты ведь не так прост. Зачем ты приехал в наш маленький город? И эта работа в ЖЭКе как-то тебе не очень подходит.

– Согласен. Пришло время раскрыть карты, – вздыхаю я.

Набираю в грудь побольше воздуха и выпаливаю:

– Я на самом деле не сантехник, я бизнесмен, – смотрю на Василису, но что-то мелькает в её глазах такое, что заставляет меня сдать назад. – В смысле раньше был, – сглатываю, прокашливаюсь.

Глава 7.

Но руку мою блокируют…

Эх! Понимаю, что зря я так накалился. Придется и дальше голодным ходить и слюной только капать на аппетитные формы моей колдуньи.

Но потискать-то можно немного девочку?

Поглаживаю более безопасные места, наслаждаюсь её губками, шейкой, утыкаюсь лицом в манящий вырез на груди, сжимаю ладонью нежную кожу…

И снова получаю по лапам!

– Р-р-р! – утробно рычу, внутренне умирая от отчаяния, что не могу в полной мере насладиться этой красотой. – Вась, чего ты боишься? – шепчу ей, поднимаю на неё поплывший взгляд.

– Дети не спят ещё, наверное, Миш, – выдыхает неуверенно.

Дотягиваюсь до выключателя, щёлкаю свет, закрываю дверь плотнее. Так намного лучше. Притягиваю Василису снова в объятия.

– Так дело только в детях?

– Не только…, – опускает взгляд. Да я и сам вижу, что не только…

– Что тебя смущает? Сомневаешься во мне?

– Я думаю, мы всё ещё плохо знаем друг друга, и ты торопишься очень.

– Малышка моя, я тороплюсь, потому что ты мне мозг плавишь одним взглядом. Я уже не могу ждать, – мучаю губами её ушко, – ты такая сладкая, манящая. Неужели ты не видишь, что со мной делаешь?

Не даю ей ответить, и подумать не даю, зацеловываю до беспамятства. Вижу, Василиса тоже на грани, дышит тяжело, глаза горят, и как только она начинает сдаваться моему напору, я снова пытаюсь аккуратно перейти установленные границы, сантиметр за сантиметром отвоёвываю вожделенные рубежи.

Василиса немного расслабляется в моих руках, начинает отдаваться ощущениям, а я вообще теряю тормоза.

Понимаю, что место совсем неподходящее, Василиса достойна, чтобы её любили на шелковых простынях, а не зажимали по углам, но остановиться теперь не знаю как. Да и девочка моя больше не останавливает наглые руки, сама плавится под моими поцелуями, издаёт такие провокационные звуки, что меня взрывает изнутри.

Я понимаю – точка невозврата пройдена.

Стаскиваю через голову свитер, расстёгиваю давно напрягающий ремень, устраиваю Василису на своих коленях так, как давно мечтал, притягиваю её плотнее к невозможно ноющим, требующим внимания частям тела, терзаю губами её кожу.

Через пару минут притормаживаю, стараясь остыть немного, чтобы доставить больше удовольствия моей девочке, и не закончить начатое слишком быстро, но в итоге завожусь ещё сильнее.

Василиса гладит мою грудь, сама прижимается губами, раскаляя меня добела.

Это вообще отрыв башки!

Мы практически теряем связь с реальностью…

Как вдруг врубается яркий свет, произведя эффект ударившей в нас молнии!

– Мама! – застывает в дверях поражённая Мила. Пару секунд рассматривает нас распахнутыми глазками, а потом разворачивается и убегает в свою комнату.

– Боже! – всхлипывает Василиса, тут же вскакивая с моих коленей, поправляет одежду. – Боже! Я же говорила! Миша! – хватается за голову. – Как я могла допустить такое!

– Тише, Вась, – пытаюсь её успокоить. – Ничего ужасного Мила не увидела. Ну, целовались мы, и что?

– И что?! – срывается она. – И что? Ты реально не понимаешь? А если бы она зашла ещё на пять минут позже? Что бы она увидела? Всё, Миша! Уходи! Немедленно! А я возвращаюсь к детям! Они для меня на первом месте! Я тебе уже говорила! – вылетает из комнаты, хлопнув дверью, а я сижу и не знаю, как успокоиться.

Псих кроет на всю ситуацию в целом, тело бунтует, требуя дать ему желаемое, тестостерон шкалит, кровь бурлит.

Хочется всё крушить и ломать, догнать эту ведьму, закинуть на плечо и утащить куда-нибудь туда, где нам точно никто не сможет помешать.

Чтобы не наделать глупостей, я выскакиваю на улицу.

А там снова снегопад. Дорожки завалены, снег продолжает сыпать. И я, как последний идиот, начинаю махать лопатой, чтобы сбросить напряжение. Да, труды мои совершенно бесполезны, до утра всё снова занесёт, но мне плевать. Я всё своё физическое и душевное напряжение вкладываю в борьбу с сугробами.

Прочистив весь двор Василисе и матери, начинаю соображать более здраво.

Вася права, конечно. Просто не привык я к детям и тем ограничениям, которые нужно учитывать. Мелкие проказницы сами по себе достаточно напрягающие существа, как оказалось. Одна Полина чего стоит. Но эти белобрысые кнопки – неотъемлемая часть Василисы. И она права. Я должен или научиться с ними считаться, либо не стоит и начинать эту историю. И в идеале не просто рядом быть, а полюбить маленьких засранок.

Вдыхаю глубоко морозный воздух и выдыхаю. Хоть и обидно, но стоит признать, что это даже хорошо, что сегодня не случилась наша первая близость. С Василисой не так нужно. Она достойна большего и лучшего.

А лучшее это нужно организовать, и всё продумать, чтобы нам никто не помешал!

Вот этим мы завтра и займёмся!

Просыпаюсь утром с не самым хорошим настроением. Большую часть ночи проворочался, не мог уснуть.

Спускаюсь, мать уже полна сил и энергии.

– Прошу к столу, голубь мой ясный! Хоть завтраком тебя накормлю, а то перекочевал совсем в соседский дом!

– Как видишь, ещё не совсем, – ворчу я.

– Что, в постели тебя Василиса ещё не приголубила, поэтому ходишь такой смурной? – подкалывает мама.

– А вот не надо лезть туда, куда не надо. Я сам разберусь.

– Да разберёшься, как же! Ты бы с враньём своим разобрался. А то нагородил с три короба, как расхлёбывать собираешься?

– Придумаю позже. Не лезь! – отрубаю я. – Мне дом нужен. Хороший, не слишком шикарный, но и не рухлядь. Есть тут у вас что-то?

– О! – присаживается в удивлении мать. – А чем же тебе мой-то дом не устраивает?

– Мне свой нужен. Чего непонятного?

– А ты чего это? Решил бросить свои бизнесы и к матери поближе переехать? Да неужели? – выпучивает на меня глаза мама.

– Нет, конечно. Но для Василисы будет так.

– Ой, сынок, – качает мама головой. – А ты всерьёз влюбился в Васю никак, а?

– Мам!

– Да это хорошо. Только зачем всё так усложнять?

Глава 8.

Ледовый город оказывается и правда сказочным.

Самое для меня впечатляющее – улыбка Василисы и девчонок. Ледяные скульптуры раньше я видел и более интересные. Правда, чаще из окна машины, когда в Москве проезжал мимо парка. И восхищаться ими мне как обычно было некогда, да и незачем. А вот сейчас…

– Миса, Миса! Пойдём сколее! – тянет меня Поля на самую высокую горку.

– Нет, Поля, там высоко, нельзя! – тормозит её Василиса.

– Ты сказала одной низя! А с Мисей мозно! Стой туть! Мы быстло!

Вот уж командир мелкий! Но что делать? Идём по ледяным ступенькам на самую высокую горку. Она не очень крутая, но длинная. Забираемся наверх, Поля командует:

– Садись! – подставляет мне ледянку под задницу. Покорно сажусь, Поля по-хозяйски устраивается на моих коленях. – Поехали!

И мы съезжаем!

Капец! Дух захватывает, Полька визжит, чувствую себя пацаном!

Видел бы меня сейчас кто-то из подчинённых, обалдел бы наверняка.

А потом начинается настоящее веселье. Мы по очереди с Василисой катаем детей с разных горок, улыбаться начинает даже Мила, но со мной кататься не идёт, только с матерью. А мне бы самому хотелось Василису утащить.

– Мила, – подхожу я к ней, присаживаюсь, она смотрит на меня настороженно. – А ты маму отпустишь со мной прокатиться? – смущённо опускает глазки. Кивает. – Ты за Полей присмотришь?

– Да.

– Я тебе буду очень благодарен. Ты меня не бойся.

– Хорошо, – кивает.

Застенчиво отворачивается, бежит в сторону маленькой сестры, та сидит королевой в ватрушке, которую я взял в аренду. А я ловлю Василису, утягиваю в сторону самой высокой и крутой горки.

– Пойдём, полетаем!

– Куда, Миш, я не могу, а как же дети?

– Я договорился с ними. Они никуда не убегут. Мила, Поля, вы же подождёте нас пять минут?

Дружно кивают. И мы с Васей, как шкодные подростки, сбежавшие от родителей, несёмся в сторону горки. Пока стоим в небольшой очереди на ступеньках, я ловлю алые губы моей девочки. Она смущается немного, но не отталкивает. И такой сладкий этот поцелуй на морозе, с нашими чистыми, искрящимися, почти детскими эмоциями.

Нас подталкивают люди в очереди, Василиса смущается, я усаживаю её впереди себя и мы отправляемся в полёт!

Мы несёмся вдвоём с горки, мне реально кажется, что за спиной у меня крылья! Наверное, никогда раньше я не ощущал такой свободы и счастья!

А потом мы бродим по ледяным замкам, по лабиринтам, подсвеченным неоновыми огнями в ранних январских сумерках. Полька прячется, мы её ищем, она смеётся и прячется снова. Постепенно в игру включается и Мила.

В какой-то момент мы с Васей остаёмся вдвоём посреди ледяной пещеры. Василиса останавливает меня, глаза её горят как звёзды.

– Спасибо тебе, Миш! – с чувством произносит она. – Мне немного страшно это говорить, но кажется, ты вернул в мою жизнь праздник!

– Я люблю тебя! – вдруг срывается у меня совершенно непроизвольно.

Просто в груди становится слишком много чувств, меня переполняет эмоциями так, что они ищут выход в слова. А эти три банальных слова слишком подходящие по ощущениям.

Василиса застывает на мгновенье, мы зависаем глаза в глаза, Мне кажется, она тоже готовится произнести эти три важных слова.

Но нас опять прерывают!

– Мама! Мама! – кричит Мила.

– Что такое? – оборачивается Василиса.

– Полька пропала! Я нигде не могу её найти. Мы прятались вместе, но потом она забежала за угол, а теперь её нет!

– Чёрт! – ругаюсь я.

Почему всё так не вовремя?

Отправляемся искать маленькую засранку.

Уже через пять минут всем становится не смешно. Потому что Полины реально нигде нет.

Мы уже раз пять оббежали все близлежащие горки, домики, ледяные фигуры. Поспрашивали людей, других детей. Никто не видел паразитку!

Я вижу, Василиса на грани истерики, да меня и самого потряхивает внутри. Страшно представить, если малышка попала в беду.

Я иду на пост охраны. Объясняю ситуацию, благо мужики понимающие. За пару косарей включаются в поиски, по громкоговорителю объявляют о пропавшей девочке, её приметы, просят сообщить на пост охраны.

Василиса тихо плачет, я прижимаю её к себе.

– Тише, малышка, всё хорошо будет, найдём мы её, никуда она не денется.

– Это я виновата, – шепчет Василиса. – Девочки, они маленькие ещё. Их нельзя оставлять ни на минуту, – всхлипывает.

А я прекрасно чувствую, что она не договаривает. Каждый раз, когда Вася отвлекается на меня, что-то случается с девочками.

У меня звонит телефон. Отвечаю, это один из охранников.

– Пойдём, нашли её! – сообщаю я.

Мы бежим в сторону центральной площади парка. Уже издалека с облегчением вижу яркий Полинкин комбинезон. Она насупленная стоит рядом с охранником и Дедом Морозом. Так вот куда она сквозанула!

Слава богу!

Василиса несётся вперёд, подхватывает малышку на руки, целует в пухлые щёчки, а когда наконец отпускает, Полина несётся ко мне.

– Миса! Миса! Я хочу ещё кататься!

Вот неугомонный чертёнок! Но Василиса отводит её в сторону, чтобы отчитать за наши нервы. А ко мне подходит тот самый Дед Мороз. Сдвигает вниз искусственную бороду на резинке. Там совсем молодой пацан.

– Так ты “Миса”? – спрашивает с улыбкой парень.

– Ага! А ты что, желание моё хочешь исполнить?

– Твоё нет, а вот про желание девочки могу поведать. Она мне тут загадала.

– Ну, колись.

– Странное, вообще-то, желание. Она загадала, чтобы ее настоящий папа стал как “Миса”. Ну, что-то типа того.

– М-м, – поджимаю губы. – Понятно. Сложновато будет исполнить, но спасибо за информацию. Иди, волшебный дед, феячь дальше!

Возвращаюсь к Василисе с мыслями, что не все так просто с этими маленькими принцессами. Одними подарками и вниманием их сердце не растопить…

Возвращаюсь к моим девчонкам. Поля насупленная, бровки хмуро сведены.

– Я говодная! – заявляет она. – Поэтому злая!

Глава 9.

Утром, ещё толком не проснувшись, пытаюсь нащупать в кровати мою тёпленькую, сладенькую девочку. Но натыкаюсь только на пустоту.

– Че-е-ерт! – жалуюсь в подушку.

Нет рядом моей новогодней феи, и всё, что сейчас я видел, оказалось сном.

Горячим, бесстыжим, отчаянно прекрасным сном.

От которого теперь ноет тело, требуя внимания и ласки.

– М-м-м! – бью кулаком в подушку.

– Миша, что случилось? – заглядывает в комнату обеспокоенная Василиса. – Голова болит?

– И голова тоже, – принимаю страдальческий вид. – Иди сюда.

Василиса подходит, наклоняется, трогает мой лоб, и тут я вероломно хватаю её за бёдра и заваливаю на кровать.

– Ай, Миша! Ты что делаешь? – верещит она.

– Тихо! – затыкаю ей рот поцелуем.

В первые секунды Василиса пытается протестовать, но быстро сдаётся, расслабляется, загорается вместе со мной.

Я с наслаждением поедаю её губки, перехожу на шейку, ключицы. Потрошу зубами её кофточку, расстёгивая пару пуговиц, зарываюсь лицом в манящую ложбинку.

Целую мягкие округлости, втягиваю кожу, урчу, как довольный сытый кот.

– Моя… Люблю тебя! – возвращаясь к ушку, шепчу.

Руки рвутся изучать соблазнительные изгибы, пальцы забираются в потаённые местечки. Василиса дышит тяжело, жалобно постанывает, трепещет в моих руках. Ласки становятся откровеннее, быстрее, настойчивее. Их хватает, чтобы девочка моя улетела в свою нирвану очень быстро. Жаль, что меня с собой она не позвала, и точно прямо сейчас не позовёт. Потому что за шторой, а в этой маленькой комнатушке даже двери нет, слышу шорох и чьи-то тихие шаги.

– М-м-м! – отчаянно мычу Василисе в шею. – Опять я голодный. Сдохну скоро! Чесслово!

– Я тебя накормлю, – гладит меня по голове Василиса.

А мне очень надо, чтобы она погладила, но совсем не по голове. И накормила, но не едой.

Очень-очень… Капец, как надо!

– Ой, сомневаюсь я в этом, – страдальчески усмехаюсь. – Жадная ты девочка! И вчера ты мне какую-то фигню дала, да? Чтобы я отрубился.

Василиса невинно хлопает глазами.

– Будешь наказана!

Жёстко целую её, слегка прикусывая нижнюю губку. За шторой слышу топот детских ножек.

Успеваю прикрыть нас плотно одеялом, пока Василиса наскоро приводит в порядок одежду. Как раз вовремя, потому в следующую секунду между штор просовывается любопытная лохматая головка.

– Мамоска! Я пописала и покакала. Вытли мне попу! Сечасжи!

– Ну проснулся мелкий командир! – закатываю я глаза.

– Поля, иди в ванную, я сейчас приду! – отсылает её Василиса.

Но когда этот варвар слушался с первого раза?

– Неть! Я сама пойду голшок выносить!

Убегает, Василиса выпутывается из одеяла, бросается догонять.

– Постой минутку, – пытаюсь её задержать.

– Нет, она же сейчас там всё уделает! Ты будешь это отмывать?

Отдёргивая руки, отпускаю Василису. Аргумент железобетонный. Боюсь, такого я точно не переживу!

Она уносится вслед за мелким варваром, а я страдаю дальше от неудовлетворённого желания и ноющей головной боли.

На тумбочке начинает трезвонить мой телефон. На экране высвечивается “Мама”. Понимаю, что это конкретное палево. Надо её номер переименовать, но позже. Принимаю вызов.

– Привет.

– Ну что, можно тебя поздравить, кот ты мартовский? – усмехается мама.

– Было бы с чем, – ворчу себе под нос.

– Чего? Не слышу? Так умаялся, что говорить не можешь? – продолжает стебать меня родительница.

– Чего хотела, тёть Тонь?

– А, тёть Тонь, значит. Хорошо. Звонила мне Людка. Нашла она тебе дом подходящий. Нужен ещё или передумал уже?

– Нужен! Давай контакт этой Людки.

– Она сама тебя наберёт. Жди!

Людка перезванивает почти сразу и оказывается Людмилой Сергеевной, по голосу серьёзной, почтенной женщиной.

Мы договариваемся встретиться через два часа сразу около дома, адрес которого она мне должна скинуть.

Выезжаем всем отрядом, перед этим кое-как оттерев с сидений последствия вчерашнего беспредела с газировкой.

Василиса хмурится.

– Миш, ну и куда мы?

– Пусть будет сюрприз.

– Я не очень люблю сюрпризы, – поджимает губы Василиса.

– Надеюсь, этот тебе понравится. А если не понравится, просто дашь свой совет. И всё.

– Совет по поводу чего? – не отстаёт она.

– Скоро узнаёшь, – не сдаюсь я.

Подъезжаем. Дом находится в новом коттеджном посёлке. В ряд стоят однотипные, но вполне себе симпатичные домики. Мы подъезжаем по нужному адресу.

– И что мы здесь делаем? – вопрошает Василиса.

– Присматриваемся, – улыбаюсь я. – Прошу на выход.

Около ворот нас ждёт та самая Людмила.

– Добрый день, проходите, – открывает перед нами калитку.

– А чей это домик? – начинает пытать Полина.

– Возможно, скоро наш. Если нам здесь понравится.

– Клуто! Клуто! – несётся вперёд по дорожке Полинка.

Василиса же хмурится всё сильнее.

– Ты хочешь купить этот дом?

– Пока не знаю. Сейчас посмотрим, решим.

– Решим? – смотрит на меня с удивлением.

– Да, решим. Если тебе понравится, будем оформлять сделку. Если нет, будем искать дальше.

– Миш! – ошарашено.

– Тихо! Я просил твоего совета, только и всего.

– Да, но здесь очень дорогое жильё, – говорит мне шёпотом.

– Разберёмся. Пойдём.

Людмила ведёт нас по дорожке к дому. Рассказывает, что построен он по новой технологии, и какой здесь прекрасный район и прочие прелести. Домик и правда неплохой, из жёлтого кирпича, с большими окнами и балкончиком на втором этаже. Широкое крыльцо с верандой, уютный дворик.

Заходим внутрь, осматриваемся. На первом этаже гостиная, кухня, ванная, и три спальни на втором. Идеальный для нас вариант.

– Ремонт совсем свежий, – расписывает Людмила. – Здесь толком никто и не жил. Буквально пару месяцев пожила семья с двумя детками и уехали за границу. Мужа туда на работу пригласили и они сорвались. Вот продают теперь всё как есть. Даже мебель, если нужно, можем оставить. Здесь вот кухня встроенная и шкафы, стеллажи, большая гардеробная, кладовая.

Глава 10.

Залетаю в дом, из кухни валит чёрный дым. Закрываю лицо воротником, бегу туда. Здесь ярким пламенем пылает занавеска, огонь лижет деревянный шкаф над плитой, а в углу скулит перепуганная Полина.

Следом за мной заскакивает Василиса.

– О боже! – застывает она.

– Забирай Полину и уходи отсюда! – кричу на неё, а сам хватаю кастрюлю бульона с печки и выплёскиваю на пламя, срываю горящую занавеску, топчу, сбивая огонь. Закашливаюсь дымом, распахиваю окно, высовываю голову, пытаясь отдышаться.

После того как дыма становится меньше, осматриваюсь и замечаю рассыпанные по полу бенгальские огни и подставленную к газовой печке табуретку, газовая конфорка одна горит. Выключаю газ.

Ну кто бы сомневался, что без маленького варвара тут ни обошлось!

Только это переходит уже все границы! Капризы, капризами, но тут опасность жизни для всех членов семьи.

Вылетаю на улицу, всё ещё продолжая кашлять.

– Миша, ты как? – подскакивает ко мне Василиса.

– Нормально, – вытираю слезящиеся глаза, размазывая копоть по лицу. – Полинка не обожглась?

– Нет, вроде как. Напугалась только. Что там в доме? – взволнованно прижимает руки к груди.

– Пожар потушен, все спасены, пострадала только герань. Вот её не уверен, что удастся реанимировать, – пытаюсь успокоить Васю.

– Да бог с ней, с этой геранью! Как же так получилось? – хватается она за голову.

– А ты не догадываешься? – недобро усмехаюсь, смотря на мелкую пакостницу. – Я предлагал посадить варвара в клетку, и мне кажется, что скоро так и придётся сделать.

– Полина? – оборачивается Василиса к дочери. – Как?

Та сидит нахохлившимся воробьём на санках.

– Я не виновата, – тупит глазки.

– А это что? – показываю букет бенгальских огней.

– Я не знаю…, – хлопает глазками.

– Да? И газ ты не включала? И огни не зажигала?

– Неть! – упрямо отворачивается.

– Короче, Вась! Я понимаю, что это твоя дочь, что она ещё маленькая и всё такое, но проказы у неё совсем не детские становятся, не находишь?

Василиса бледнеет.

– И что ты предлагаешь? – спрашивает воинственно.

– Ничего. Но если бы я был её отцом, жопа бы у неё уже горела от ремня!

– Но ты не её отец и обижать моих дочерей я никому не позволю! – звенит её голос.

– Господи! Да я вроде как и не собирался! Ты мать, ты и наказывай! Хотя тебе виднее, конечно! Только помни, что в следующий раз всё может закончиться не так благополучно!

Отворачивается от меня, смотрит гневно на Полинку, та тихо всхлипывает, а рядом вытирает слёзы Мила. И как только Василиса решительно подходит к Поле, Мила вдруг бросается к сестре, начинает рыдать и судорожно обнимать ту за плечи.

– Не наказывай её, мамочка, не надо! Она же маленькая! Лучше меня накажи!

Плечи Василисы тоже начинают вздрагивать, она тяжело опускается рядом с дочерьми, обнимает обеих. И теперь они ревут все втроём!

Ну что с ними делать, а?

Иду к ним до кучи четвёртым. Реветь, конечно, не планирую, иначе затопим двор слезами.

– Ну всё, не плачьте, бандитки вы мои!

Но они начинают всхлипывать ещё сильнее. Успокаиваю их по очереди ещё минут десять, и когда поток слёз вроде как исчерпан, сообщаю:

– Поля, конечно, начудила в очередной раз, но благодаря её выкрутасам мы, кажется, прямо сегодня поедем ночевать в новый дом!

– Как? – отлепляется от меня Василиса.

– Очень просто. Соберём сейчас самые необходимые вещи, и поедем. А здесь пусть всё пока проветрится. Там внутри воняет дымом так, что можно легко отравиться!

Вижу, Василиса немного в шоке от всего происходящего, но спорить на этот раз не решается.

Мда, получается, Полинке ещё и премию придётся выписать за её чудеса. По–другому едва ли я бы уговорил Василису на переселение в новый дом.

Идём дружно в уже немного проветрившиеся комнаты, начинаем устранять последствия пожара. Вонь, конечно, страшная, на кухне всё в копоти, да и в остальных комнатах на всех поверхностях лежит слой чёрной гари.

Провожу рукой по обоям, на ладони остаётся чёрный след.

– Мда, похоже, тут ремонт потребуется основательный.

– Я отмою, наверное, – с сомнением рассматривает погром Василиса.

– Да, боюсь, за Полинкой ты не успеешь всё отмыть… Она ещё что-то учудит.

– Поэтому и ремонт делать не стоит. Вот вырастет, тогда уж…

– Думаешь, раньше не поумнеет? Что же ты её так балуешь, а?

– Тебе не понять, – отвечает уклончиво Василиса. – Но на то есть свои причины.

– Поделиться не хочешь? – что-то мне подсказывает, что причины эти мне не понравятся.

– Нет, – поджимает губы Вася.

– А насчёт Милы, может расскажешь, чего она так боится?

– Просто она другая по характеру, – не желает открываться моя красавица.

– Может быть, но кажется мне, что дело не только в этом.

– Я не хочу об этом Миш, – зажмуривается.

– Не доверяешь пока, я понял. Но хочу, чтобы ты знала, я всё равно всё выясню.

Подхожу к ней, беру за подбородок, нахожу обеспокоенный взгляд.

– Доверять, Миш, не так-то просто начать. Я мужчинам вообще доверять не привыкла.

– Это заметно. Тебя кто-то обижал?

– Это было давно, – отворачивается. – Не хочу вспоминать.

– Давай договоримся, что ты расскажешь мне тогда, когда почувствуешь что хочешь это сделать.

– Хорошо.

– И ещё я хочу, чтобы ты знала, у тебя есть теперь защита.

– Спасибо, Миш.

– Пожалуйста. Иди сюда, – ловлю её губы, обнимаю. Чувствую, как колотится её сердечко. – Всё будет хорошо. А теперь, давай собираться! Сегодня я хочу, чтобы ты по-настоящему стала моей.

Мы собираем вещи, Василиса делает всё медленно, блуждая растерянным взглядом по окружающим предметам.

– Малышка, ну чего ты такая, м? – целую Василису в плечо.

Меня откровенно дезориентирует её страное состояние, потому что я горю от предвкушения ночи, а вот девочка моя похожа на испуганную лань.